Летним вечером на завалинке своей избы сидела бабушка Удалиха, ждала коровушку из табуна. К ней подошла её соседка Зелениха. И вот такой разговор меж ними произошёл.
- Удалиха, привет!
- Привет, привет, милая-а!
- Ты пошто́, сегодня одна сидишь? Дед-то твой где́кося?
- Ой, милая, и не спрашивай, не трави душу... Бяда с моим дедом приключилась, батюшки мои... Ты разве не слыхала?
- Нет, весь день в огороде прово́шкалась, картошку тяпала, а чё тако́?
- Чё тако́, чё тако́, рядом живёшь и не знашь... Вот слушай чё я сёдня отчебучила. Утром, дай, думаю, в го́лбец залезу, картошки наберу ведёрко. Набрала, пока туда-сюда шарахалась, сразу-то го́лбец видать не закрыла, пока то, сё... Картошку почистила. Сварила. Время идёт, а деда-то нет. Куда, думаю, он делся-то, колода старая? Пошла искать. Митька, сын-то мой, дрова рубил в аккурат в ограде. Я ему и говорю: 'Ты отца-то часом не видал?'. А он мне в ответ таки слова: 'Как не видал, видал. Он давеча в избу пошёл за квасом, да так и ушёл с концами, его только за смертью посылать'. Говорю ему: 'Ну, ты чё, Митька, про отца-то тако́ говоришь?! Это ж разве дело? Доживёшь до наших-то лет, посмотрим на тя, может, ещё краше нас будешь' - 'Может, и буду, коли доживу!' - 'Тьфу на тя, я ж картошку сварила, иди ито ль поешь, пока не остыла. Исть-то хочешь, поди?' А он мне: 'Хочу мать, шибко хочу'
- А дальше-то чё хоть?
- Так ты не перебивай, слушай.
- Уж терпенье моё сдаёт, Удалиха!
- Вот те раз, Зелениха, ты ж моложе меня лет на пяток, а нервы ни к чёрту...
- У кажного своя жизнь... Я ж одна без мужика столь лет живу, вся как есть работа на мне, какие тут нервы сдюжат?!
- Что, правда, то, правда. Ну, чё, зашли в избу с Митькой-то в избу, я-то ни чё не слышу, глухая я, сама знашь, а дед-то мой, оказия такая, в го́лбец упал. Орал, орал, а я-то грешным делом не слыха́ла. Угробила деда-то свово - ни за что ни про что... Вот ведь чё я натворила-то да ведь ненароком...
- Дальше-то хоть чё?! Из тебя прям ка́жное слово клещами тянуть приходиться...
- Да не ворчи, щас доскажу. Дед-то ногу шибко сломал, да так и лежал в голбеце-то, пока его Митька не услыхал... Ну, чё, делать нечего, робят позвали, достали деда-то. Зашибся, прям, страсть как шибко. Реви не реви, а дело сделано. Вишь ведь как быва́т-то! Жалко мне его до чё...
- Вот ведь чё! Ну чему быть, того не миновать - сама знашь.
- Знаю, как не знать. А душа-то болит теперя за деда, пострадал из-за меня, сердешный...
- Ладно, хоть живой!
- И то, правда - куды я без него родимого? Как-никак - столь лет вместе прожили и в горе и в радости.
- Что верно, то верно... Да и мужик-то он у тебя не плохой.
- Скажешь тоже... А я тебе на э́нто вот что скажу: раньше-то мы с ним тоже всяко жили, это тепе́ря - душа в душу. Он меня всяко выругат, а я не слышу! Я его всяко выдразню, а он не видит - красота! До чё дожили! Чего не жить-то так? Любо-дорого и никакого расстройства! Жалко, деда-то я не углядела. Каюсь. И как э́нто я го́лбец-то сразу не закрыла? Склероз ли чё ли у меня по старости лет образовался, или того хуже изурочил кто деда мово? Ты как думашь-то? За мной отродясь такого ра́не не водилось. До чё дожила!
- Склероз ни склероз, а старость пришла не зва́мши! Да и живёте справно, может, кто и позавидовал, вот чё я тебе скажу грешным делом...
- И то правда... Ну да ладно, Зелениха, покуда! Э́вон Зорька моя идёт родимая. Завтра свидимся, коль Бог даст!
2011
Пояснения:
Голбец - подпол
Табун - стадо
Исть - есть
В деревне Малый Куяш, Кунашакского района, Челябинской обл. принято говорить: 'Корову с овечками в табун проводила', 'Табун встречу да корову подою' и т. д.
Для меня дорог этот диалект, поэтому я хочу его сохранить. Именно так, а не иначе говорили мои родные и до сих пор говорят.