Троицкая Алеся : другие произведения.

Нф 2017: Церебрум

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Далекое будущее - какое оно? Светлое и безоблачное или мрачное и потерянное? Но каким оно является для Эвы, девчонки, выросшей в глухом лесу вне системы, далеко от идеального мира? Мира, в котором правят металлические "боги". Мира, в котором люди воссозданы из праха, чтобы скрасить бесконечность божественного существования. Не знаете? Вот и Эва не знала, пока не отправилась в Церебрум на поиски пропавшего отца. Сумеет ли она противостоять жестокой новой цивилизации, найти отца и вернуться домой? А самое главное - сумеет ли сохранить свою душу?..
  Алеся Троицкая
  
  Церебрум
  
  
  Далекое будущее - какое оно? Светлое и безоблачное или мрачное и потерянное?
  Но каким оно является для Эвы, девчонки, выросшей в глухом лесу вне системы, далеко от идеального мира? Мира, в котором правят металлические 'боги'. Мира, в котором люди воссозданы из праха, чтобы скрасить бесконечность божественного существования.
  Не знаете?
  Вот и Эва не знала, пока не отправилась в Церебрум на поиски пропавшего отца.
  Сумеет ли она противостоять жестокой новой цивилизации, найти отца и вернуться домой? А самое главное - сумеет ли сохранить свою душу?..
  
  Пролог
  
  Шесть правил идеального робота
  
  Правило первое: Не доверять роботам задачи, которые связаны со значительным риском для общества. Другими словами, действия роботов должны быть предсказуемы, а возможность катастроф сведена к минимуму.
  Правило второе: Ни при каких условиях не доверять роботам оружие и/или не предоставлять им управление вооружением.
  Правило третье: Соблюдать три Закона робототехники Азимова:
  
  1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
  2. Робот должен повиноваться командам человека, если эти команды не противоречат Первому Закону.
  3. Робот должен заботиться о своей безопасности, пока это не противоречит Первому и Второму Законам.
  
  Правило четвертое: Программирование роботов с учетом целого ряда условий и принципов. Одним из них является принцип максимально полезных действий - то есть, выбирать из целого ряда возможных поступков лишь те, которые принесут пользу как можно большему количеству людей.
  Правило пятое: Наделять робота только основным набором эмоций.
  Правило шестое: Не наделять машину СОЗНАНИЕМ - 'РАЗУМОМ'!
  
  Мы пренебрегли всеми этими принципами во благо человечества. И не успеем осознать свою ошибку, так как нас... не станет.
  
  Последняя запись из дневника Грегори Райна.
  Год 2220
   Глава 1
  - Вы Антигус? Хозяин Эсфиры?
  - Да, - принципал с прилизанной причёской поспешил подняться и протянуть руку в знак приветствия мужчине в медицинской робе.
  - Прошу, проследуйте за мной.
  - Если вы видите в этом необходимость... - недоумение Антигуса можно было легко прочесть по лицу.
  Он робко прошёл за доктором в просторный кабинет, где не было ничего лишнего и все казалось подчеркнуто строгим: в бело-сером исполнении.
  - Прошу, присядем.
  - Ваше приглашение настораживает, доктор, я не понимаю, для чего я здесь, - оставаясь на ногах, сказал Антигус.
  Но доктор не ответил. Он неспешно, с вычурной небрежностью прошествовал за широкий стол и чинно уселся в черное кресло, которое вносило в светлый интерьер диссонанс, как, впрочем, и его алая форма врача.
  - Прошу, угощайтесь... - доктор указал на полусферическую вазу, доверху наполненную цветными энерго-кристаллами.
  Устоять перед соблазном было невозможно. Алчно блеснули глаза, и Антигус в небрежной манере подошёл к столу.
  - Позволите, я возьму два?
  - Да, да, пожалуйста.
  Но жадная рука не удержалась и зачерпнула горстку, быстро спрятала в кармане. Не заботясь больше о приличиях, Антигус отправил один кристаллик, размером с ноготок, себе под язык. Пару секунд ушло на то, чтобы он растворился и передал телу заряд энергии. При этом лицо принципала конвульсивно дернулось, а глаза прикрылись, легкая эйфория ненадолго сменила напряжение.
  Уже пребывая в лучшем расположении духа Антигус под пристальным и немного нетерпеливом взглядом уселся в белоснежное кресло напротив.
  - Что-то с Эсфирой, да? Говорите правду, доктор...
  - Нет.
  - Нет?
  - Нет, у нее не все хорошо, - доктор сложил пальцы домиком и чуть наклонился вперед. - Мне сообщили, что вам пришлось буквально силой тащить ее к нам, это правда?
  Поерзав на месте, Антигус произнес:
  - Да, да, вы правы. Я не знаю, что случилось, она обычно робкая и покорная, но сегодня, когда я ей сообщил, что поведу на плановую стерилизацию, ее как будто подменили.
  - Ох уж эти безродные примитивки, с ними столько проблем... - доктор протяжно вздохнул и жестом велел продолжить.
  - Она стала подавленной, агрессивной. Вы не поверите, пыталась от меня сбежать! - удрученно воскликнул Антигус, понимая, что если его примитивка сломалась, другую он вряд ли сможет себе позволить, да и лишних денег на усыпление у него нет. - Мне ничего не оставалось, как ограничить ее движения, надеть намордник и притащить силой.
  - Я правильно понимаю, вы не выявили причину ее поведения? - доктор, на лице которого еще при создании умерли все эмоции, кажется, искренне удивился.
  Неужели Антигус настолько глуп и наивен? Хотя, если судить по обшарпанному виду и тому, что он проживает на окраине Церебрума, все возможно. У людей этого квадранта уже можно наблюдать психические отклонения от недостатка питания.
  - Нет, доктор, я надеюсь, стерилизация приведет все в норму. И она станет прежней.
  - Хорошо, - доктор резко выпрямился и направился к выходу.
  - Что хорошего? - тут же подскочил с места и Антигус. - Когда отдадут мне примитивку?
  - Точно не сегодня, - доктор открыл дверь, но Антигус загородил собой проход. неоднозначный ответ ему не нравился.
  - Что вы от меня хотите? - проницательный взгляд доктора остановился на недовольном Антигусе.
  - Я хочу, чтобы вы вернули мне Эсфиру немедленно. Мы воспользуемся услугами другого социального учреждения.
  - Это невозможно, - спокойно произнес доктор, все еще буравя мужчину пронизывающим взглядом.
  - Но почему? - отчаянно протянул Антигус и сам удивился тому, как здорово у него получилась эта эмоция.
  - Да потому, что поздно ее стерилизовать, она беременна! Вы понимаете, чем это грозит?
  - Огромный штраф, - глаза принципала расширились от страха. - Если она произведет на свет себе подобного, мне светит огромный штраф, я должен буду в течении десяти лет выплачивать Архии неустойку, что для меня равносильно смерти. Мои скудные доходы лишат меня возможности вовремя питаться. А это недопустимо и приведет...
  - Вот именно, поэтому готовьтесь к неприятным последствиям, - оттеснив Антигуса в коридор, доктор закрыл дверь и попытался скрыться за ближайшим поворотом.
  - Стойте, вы не можете! - теряя себя от безысходности, Антигус засеменил за доктором, но поймал на себе пару любопытных взглядов и понизил голос до шёпота: - Прошу, не наказывайте меня за мою беспечность. Я, правда, никогда не подозревал за своей Эсфирой ничего противозаконного. Я даже не могу предположить, с кем она могла спариться.
  Доктора признания Антигуса не впечатлили, он изломил бровь.
  - Когда вы приручили примитивку, вы должны были осознавать ответственность и понимать, что подобные эпизоды имеют место быть, поэтому и следить за девчонкой нужно было тщательнее либо приводить раньше, а не тянуть до крайности.
  - Да, моя вина, безусловно, присутствует, и я сожалею об этом... Но как мне быть? Ребенок мне не нужен, он слишком мал, да и продать в таком возрасте его не получится, тем более без племенного клейма. Прошу, вытащите из нее выродка и утилизируйте, а Эсфиру верните мне.
  Мольбу, перерождающуюся в истерику, доктор проигнорировал. Ведь не первый раз он сталкивался с подобным, и ему просто уже надоели типы, подобные Антигусу. Сначала они делают глупость, ну а потом подбивают его на должностное преступление.
  - А я безусловно убежден, что нельзя привязываться к своим питомцам. Как видите, это не приводит ни к чему хорошему.
  - Доктор, вы срочно нужны на первом уровне, - молодая медсестричка пронеслась вихрем, звонко отстукивая ритм каблучками.
  - Простите, я не могу и не хочу больше уделять вам время, мне нужно идти.
  Понуро опустив голову, мужчина отступил, от обиды спрятав лицо в ладонях. По крайней мере ему казалось, это правильная реакция в подобном случае. Так всегда делала его Эсфира, когда была расстроена. Врач же, резко поменяв направление, отправился за хорошенькой медсестрой. Но, прежде чем скрыться окончательно, обернулся, на секунду замер, явно, что-то обдумывая.
  - Единственное, что я могу для вас сделать, это забыть о вашем с ней существовании. Она в третьей полате. Убирайтесь прочь.
  
  ***
  - Антигус, нет! Прошу, что ты делаешь! - Эсфира пыталась избавиться от пут, крепко приковывающих ее хрупкие лодыжки и запястья к дужкам кровати.
  - Эсфира, если ты не прекратишь кричать, мне придётся воспользоваться кляпом, а я знаю, что он тебе не по нраву.
  Но девушка как будто не слышала размеренной и успокаивающей речи. Она яростней заелозила в попытке освободиться, не переставая умолять:
  - Антигус, прошу, не делай того, о чем потом пожалеешь! Оставь ребенка! Я обещаю, он тебе не помешает, ты его даже не будешь видеть. В любом случае, ты его можешь продать или кому-нибудь подарить. Я уверена, ребенка заберут.
  - Эсфира, я устал тебе объяснять, почему неразумно его оставлять. Сейчас я не в состоянии тратиться на энергию для поддержания твоей жизни больше, чем планирую, мне самому едва хватает...
  - Но новорожденному не нужна еда, только молоко...
  - Он будет отнимать твое время, которое полностью принадлежит мне.
  - Анти-и-и-и-гус!..
  - И вообще, примитив без родословной никому не нужен даже даром, и тебе это хорошо известно.
  Категоричность в бездушном голосе заставила девушку разрыдаться сильнее.
  Она никак не ожидала подобного исхода, до последнего надеялась, что ее принципал не такой, как другие, что в нем по крайней мере есть частичка души. Но Эсфира ошиблась и теперь должна дорого за это заплатить. Ее вера в справедливость сыграла с ней злую шутку, она доверилась тому, кого знала с рождения, кого считала больше, чем просто хозяином. И этим предала не только Иринарха, но и малыша внутри себя.
  Антигус присел на краешек кровати и стал медленно водить ладошкой по спутанным волосам.
  - Не бойся, Эсфира, я нашёл человека, который нам поможет. Он пообещал вытащить из тебя плод практически безболезненно, для этого даже не придётся тебя усыплять. А что самое главное, об этом никто не узнает, и нам не придётся платить штраф. Хотя признаю, моя вина очевидна. Я пренебрег правилами, которые красным шрифтом проходят во всех учебных фильмах: 'Не давай примитивам свободы больше, чем нужно для выполнения возложенных на них функций. Не доверяй примитивам! Лгать и изворачиваться это в их природе. И самое главное, никогда не позволяй примитивам общаться с себе подобными, если за ними не стоит принципал'.
  Рваные рыдания усилились, тело начала бить крупная дрожь.
  - Не надо! Это мой ребенок, это мой малыш! Не трогай его, он ни в чем не виноват...
  - Сказать честно, Эсфира, ты меня очень обязала, - как ни в чем не бывало, продолжал Антигус, будто не слыша яростных криков и стенаний обреченной девушки, у которой от пут стала проступать кровь. - Из-за твоего эгоизма сегодняшнюю встречу с Ганджи пришлось отменить, а ведь мы каждую среду играем с ним в шахматы. Вот если бы я тебя не знал, то подумал, что ты сделала это нарочно, чтобы досадить мне. Но ты ведь не такая?!
  Антигус попытался заглянуть в глаза девушки, но та не находила покоя, дико вопя, голова металась по подушке. Ее руки не переставали стирать кожу в кровь, а тело без остановки извивалось. Но это нисколько не смущало принципала, вызывая у него лишь праздное любопытство.
  - Какое варварство...
  Он не был знатоком в психологии примитивок, но всегда считал Эсфиру самой уравновешенной из всех. Он даже предположить не мог, что освобождение ее тела от выродка может вызвать такую бурную реакцию. И из-за чего? Из-за того, что она даже никогда не видела. Хм... глупость, да и только.
  'Надеюсь, после избавления Эсфира станет прежней?'
  В любом другом случае, если примитивка становится непросчитываемой, ее усыпляют. Нет, о таком раскладе Антигу не хотелось думать, так как его примитивка не выработала даже треть своих ресурсов в качестве его дочери. Да и утратив примитивку, Антигус резко потеряет в своем статусе. А в глазах знакомых и окружающих станет неудачником.
  Громкий звонок оповестил о госте. Эсфира тут же замерла и настороженно посмотрела на входную дверь. Из ее горло выходило только рваное дыхание.
  - Не бойся, это всего-навсего доктор. Он пришёл помочь.
  - Нет! Нет! Нет!
  - Эсфира, будь хорошей девочкой, и после я тебя поощрю, - Антигус понизил голос до театрального шёпота. - Ты ведь любишь те маленькие кексики, с белым кремом... - принципал натянул на лицо загадочную улыбку, надеясь, что уловка удалась.
  - Я тебя ненавижу! - совсем севшим и осипшим голосом выкрикнула девушка.
  Антигус выпрямился.
  - Хм, по мне так это равноценная замена. Все примитивы любят еду. А если она еще и вкусная, так рады вдвойне.
  И Эсфира не была исключением, раньше она никогда не отказывалась от подобного. Она обычно радовалась, как ребенок, и не могла дождаться конца месяца, когда Антигус со своей щедростью приносил ей шоколадный кекс. Тогда девушка казалась самым счастливым примитивом из всех живущих на Земле. Что поменялось сейчас? Непонятно.
  - Еще раз здравствуйте, мы говорили с вами по телефону, - мужчина - принципал среднего возраста с посеребренными волосами, вошёл в комнату, протянул в знак приветствия руку: - Я Хионн, простите, что без приглашения, но я долго стучался, а мне никто не открывал.
  - Ничего страшного, доктор, прошу, проходите.
   У мужчины в руках было два ящика, один хранил инструменты, другой продолговатый объемный контейнер, как пояснил Хионн, для плода.
  - Спасибо, доктор, спасибо еще раз, что так скоро откликнулись на мою просьбу! Проходите.
  Хионн ничего не ответил, лишь вежливо кивнул.
  - Здравствуй, милая, меня зовут доктор Хионн, я пришёл тебе помочь. Не бойся, больнее, чем нужно, не будет.
  Эсфира, как будто отойдя от первого шока, с ненавистью во взгляде уставилась на мужчину, который начал прослушивать ее пульс.
  - Вы ведь не доктор, вы палач!
  - Эсфира, не стоит так грубо разговаривать с нашим гостем.
  - На вас даже форма черного цвета, вы утилизатор? Ваша профессия, скажите!
  - Да, Эсфира, ты права, - доктор открыл чемоданчик, - но это не помешает мне провести операцию, ведь моих знаний должно хватить, что бы избавить тебя от этого выродка.
   Хионн положил широкую ладонь ей на живот. Но Эсфира попыталась отстраниться.
  - Это не выродок! - сквозь зубы зарычала девушка. - Это ребенок, мой ребенок! Убери от меня свои руки. Иначе... иначе... Я убью вас!!! Я убью вас всех!
  Антигус удрученно покачал головой, похоже, его примитивка окончательно сломалась. Жаль, если из-за этого ее придётся утилизировать, как и то, чем она заразилась.
  Холодный металл ножниц заскользил по нежной коже.
  - Нет... пожалуйста... пожалуйста. Отпустите.
  - Эсфира, я был бы очень тебе признателен, если бы ты не шевелилась. Не хочу тебе навредить, - с мнимой заботой произнес доктор, продолжая разрезать материю ее платья, которое было невозможно снять не отвязав руки.
  - Ха-ха! Навредить! Да вы демоническое отродья! Дарвин покарает вас, а пекло поглотит! Всех! Ненавижу! Ненавижу вас! - брюзжала девушка, задыхаясь от агонии, в которой пребывала ее душа.
  Доктором с Антигусом, красноречиво переглядываясь, непонятно чему забавлялись.
  - Ну что, думаю, можно приступать.
  Принципал в черной форме достал жуткие и не самые стерильные инструменты, от вида которых хотелось умереть на месте. Но Эсфире стало все равно. Она пыталась бороться до тех пор, пока не получила болезненный укол в шею. Тело тут же расслабилось, превратившись в желе, а рассудок был готов навсегда покинуть юную примитивку. В последний раз, черпая в себе остатки силы, девушка как пророчество выплюнула:
  - Придет конец скверне под названием принципалы, пекло поглотит вас. И боги, какими вы себя считаете, сгинут, даже 'небывалое' вас отвергнет, скинув в пучину забвения! - и перед тем, как окончательно потеряться в темноте, прошептала: - Иринарх, прости!
  
  Глава 2
  В мире, где триста шестьдесят четыре дня в году весна, и солнце радует своим мягким светом, было на удивление прохладно. Небо затянула серая и рвано-грязная пленка, превратив полдень в сумерки. Белые облака превратились в серую массу. Ветер разыгрался не на шутку. От его усилий стали опадать лепестки с диких медовиков, которыми уже была устлана поляна. Вдалеке за горным хребтом начались яркие всполохи, разрывая небосвод острыми молниями, похожими на зубы акулы. Приближался ураган.
  Адреналин! Игнорируя здравый смысл, девушка ловко перебирала руками и ногами, цеплялась и подтягивалась на проверенных временем ветках, поднималась все выше и выше по стволу престарелой ели, мохнатые лапы которой были настолько густые, что полностью скрывали настойчивую особу, стремящуюся поскорее добраться до самой верхушки.
  - Ну давай, сегодня должно получиться....
   Еще немного усилий, и она показалась наверху. Перевела дух, полной грудью вдохнула воздух, напитанный электричеством и влажностью, перебиваемый ярким хвойным ароматом, заставляющий кружиться голову.
  - Эге-ге-й! Я повелительница мира! - во всю мощь своих легких крикнула девушка вместе с очередным раскатом грома.
  Нахлынувшие эмоции разгоняли кровь и заставляли учащаться сердцебиение. Балансируя на краю пропасти, она вытянулась, как струна. Нужно было торопиться. Дождевая стена, перешедшая горный перевал, приближалась.
  - Сегодня обязательно получится... - тонкие пальчики затрепетали, пытаясь ухватить неуловимое.
   - Ну же, еще чуть-чуть...
  Сегодняшнее небо опустилось особенно низко, и это давало надежду.
  Наверное, если бы случайный человек увидел, чем занята девушка, стоящая на носочках, высунув от усилий язык, покрутил у виска пальцем. Но девушке, если бы такой человек отыскался, было на него наплевать. Сейчас перед ней стояла важная задача - дотянуться.
  - Ну же, пожалуйста! - от напряжения шептали ее губы, как молитву.
  - Эванджели-и-и-и-на!
  Приближающийся грохот и желто-белые молнии не могли спугнуть ее решительность и заставить вернуться на землю. Но вот отец мог. Один его голос, пересиливая даже грохот небес, заставлял беспрекословно подчиняться. Издав громкий крик досады, Эва стала спускаться.
  - Прости, мама, не в этот раз, - кинув прощальный взгляд и разочарованно выдохнув, девушка оказалась на земле.
  При глухом приземлении ногу прострелило болью. Но, не обратив на это никакого внимания, Эва подобрала с земли пояс, отяжеленный ножами, рогатку, вырезанную собственноручно, и наперегонки с непогодой побежала домой, где ее уже ждали.
  На пороге в их жилище стоял мужчина с непроницаемым лицом, на котором нельзя было прочесть ни одной эмоции. Эва закатила глаза. Она ненавидела, когда отец так делал, это означало одно, что он очень разочарован... или раздосадован... или зол... неважно! Это выражение означало одно! Папа в плохом настроении, и известно, из-за кого.
  - Прости, - девушка пожала плечами и виновато опустила голову, пытаясь прошмыгнуть мимо, но мужчина мягко схватил ее за локоть.
  - Эванджелина, я правильно полагаю, что ты осознаешь опасность?
  - Ато! - беззаботно ответила она.
  - Надеюсь, что это правда, - ее отец отступил. Девчонка, что с нее взять.
  - Ладно, пойдем есть.
  Быстро клюнув мужчину в щеку, Эва потерла озябшие ладошки и нырнула в полумрак.
  Снаружи это был неприметный холм с естественным наростом из густых кустарников, как и множество других в этой местности. А внутри таилась система туннелей, растянувшихся на несколько километров в горной породе. Как и кто вырыл эти туннели, Эва не знала. Но, что было известно наверняка, эти туннели настолько древние, что подпорки, защищающие от обвала, сгнили до основания и были не раз заменены новыми. Работа, стоящая усилий ее и ее отца.
  Постучав по балке три раза, как всегда на удачу, девушка свернула в правый туннель, который выводил в небольшое помещение, где два единственных жителя готовили и принимали пищу, а в непогоду, такую как сейчас, разводили костер пожарче, ложились на тюки соломы и рассказывали друг другу выдуманные истории.
  Вот и сейчас, потирая руки уже не от холода, а от предвкушения, Эва схватила свою порцию похлебки из рябчиков, пойманных накануне. И, удобно устроившись возле огня, с нескрываемым аппетитом стала поглощать содержимое металлической чеплашки через край.
  За Эвой вошёл и отец с большой охапкой дров. Уложив их вдоль стены, он молча взял свою порцию и две приготовленные ложки. Выжидающе уставился на свою дочь.
  - Что? - под пристальным взглядом девушка неохотно взяла протянутую ей ложку и стала нарочно громко вычерпывать остатки.
  - Эва, мы...
  - Мы не дикари. Конечно, нет, но смысл есть ложкой то, что и так хорошо пьётся через край. Кому вообще нужны эти правила!
  - Эва...
  - Хорошо, хорошо, ты же видишь, ложка у меня, все довольны и счастливы, - проворчала девушка, тщательно пережёвывая кусок жестковатого мяса.
  Молчание погрузило закопченное помещение в тяжелую тишину, которая в последнее время стала возникать все чаще между отцом и дочерью.
  
  Иринарх через всполохи огня вглядывался в черты лица юной девушки. И когда она успела вырасти? Он не понимал. Время, как безумный ураган, пронеслось через их жизнь. Наполняя дни и тоской, и счастьем, и печалью, и радостью. Это было самое интересное, самое непредсказуемое время в его жизни. Но неоспоримо, это было лучшее, что с ним случилось.
   И вот сейчас, будто через призму времен, вглядываясь в темные, всегда запутанные волосы, лицо, усыпанное веснушками, и глаза, такие же глаза, как у него самого, цвета лесного ореха, он понимал, что выбор, который он сделал практически восемнадцать лет назад, был самым правильным в его жизни. Он не просто подарил жизнь ребенку, настоящую, ту, которая недоступна обычным жителям Церебрума, он подарил счастье. Счастье расти Эве независимой и свободной от пут и предрассудков мира, который остался далеко позади.
  'Спасибо, Эсфира, что подарила мне ее', - в тысячный раз про себя произнес мужчина, прогоняя печаль.
  
  - Папа, что случилось? Тебя расстроила ложка?
  Мужчина наклонил голову набок, и легкая улыбка тронула его губы, растягивая на щеке уродливый шрам.
  - Тебе удалось?
  Эва поморщилась.
  - Нет, небо не было достаточно низким.
  - Ну, может в следующий раз?
  - Да, наверняка! - кивнула девушка, ожидавшая этот следующий раз с тех пор, как научилась лазить по деревьям и услышала историю от папы - что в день, когда непогода опускает небо совсем низко, можно попытаться до него дотянуться. А следовательно, схватить за руку того, кого уже нет на этом свете. Того, кто перешёл границу невидимого и наблюдает за нами из 'Небывалого'. Мира, куда попадают души всех живых существ.
  - Была бы ель немного повыше, я бы точно дотянулась.
  - В следующий раз? - произнес Иринарх.
  - В следующий раз! - вторила Эва.
  Она удобнее устроилась на тюфяке и вгляделась в небольшое отверстие на потолке, куда тоненькой струйкой уходил дым. Эва не раз и не два интересовалась у отца, как умерла мама, и всегда получала один и тот же ответ. Ответ, который будоражил юный мозг и заставлял представлять яркие и ужасающие картины: ее забрали демоны, монстры, созданные из железа и проводов, которые за неимением своей души отбирают чужие. Демоны, которые не знают ни чувств ни эмоций, но считающие себя богами.
  Теперь же эти присказки заставляли девушку улыбнуться, она не скрывала, что не верит в этих чудовищ. Ну как... как, скажите на милость, может ложка или тарелка думать! Нереально. Даже 'Небывалое', мир, в котором живет душа ее матери, было больше похоже на правду. Но видя, как лицо отца становится напряженным, она не смела его высмеивать, а лишь внимательнее вслушивалась в слова, в которых рисовался фантастический мир. Эту сказку она знала наизусть, но всегда просила ее рассказывать.
  - Когда-то давным-давно, когда планета только появилась, она была пустой. Ни животных, ни насекомых, ни даже растений... на ней не было ничего. Только пустота и тишина. Но ничто не может долго существовать, оно стремится чем-то наполниться. И тогда в этой пустоши зародились демоны, назвавшие себя людьми.
  - Демоны, которые утащили маму?
  - Да! - Иринарх откинулся на спину и прикрыл глаза. - Они были очень похожи на нас с тобой...
  На этой фразе у девушки всегда округлялись глаза. Она не понимала, как в таком случае отличить демонов от людей, от нее или отца. А если такой забредет к ним в пещеру, что тогда?
  - За одним исключением: им не требовались вода или еда для поддержания жизни, им не требовался отдых. Единственное, что им нужно, это энергия.
  - Энергия?
  - Да, энергия самого солнца, они ею питаются.
  - Хм, как можно питаться солнцем, мне казалось, солнце выше неба, а значит, и выше 'Небывалого', а значит, они не могут до него дотянуться? Или могут?!
   Вот этот момент всегда смущал девушку, пока папа не объяснил, что энергию солнца можно поймать в коробку и доставать из нее понемногу, чтобы хватало каждому демону.
  - Что было дальше? - Эва с открытым ртом ловила каждое слово.
  - А то, что демоны живут вечно, если вовремя питаются солнцем, и всю вечность они проводят в скуке и унынии. И, чтобы как-то себя развлечь, они стали придумывать необычные для земли вещи.
  Хоть девушка знала историю наизусть, она все равно затаила дыхание.
   - Что? Что они придумали?
  - Они придумали растения, это было самое первое их творение. Леса, поля, вся зелень, что покрывает землю, - Иринарх ближе придвинулся к костру, чтоб подкинуть сухих веток.
  Ветер, прорывающийся снаружи и гуляющий по пустынным туннелям, заставил поежиться девушку и накинуть на плечи трухлявое одеяло.
  - Когда им надоело и это, они придумали животных, птиц. Тысячи разных видов, которые гуляют по планете.
  - А что потом?
  - А потом настала очередь примитивов.
  Девушка всегда морщилась, ей не нравилось, что отец в своей придуманной истории обзывал их примитивами.
  - Но такова эта история, я не могу ее переделать, - разводил он руками.
  - А дальше?
  - А дальше, - Иринарх, наконец, улегся на свой тюк, - а дальше, хитрая лисичка, пора спать. Буря нынче сильная, до завтра не уляжется. Так, что отдыхай.
  Эва глубоко вдохнула дымный воздух, наполняющий небольшое пространство, плотнее закуталась в одеяло, улеглась, не произнося ни звука. Хоть папа никогда и не признавался, но она чувствовала, что в такие моменты он начинал сильно тосковать по маме.
  ***
  Эва проснулась, когда небо сияло тысячами звезд, и отражалось миллионами в дождевых каплях. Проснулась от странного давящего чувства внутри.
  - Пап?
  Но в ответ - редкий треск от практически потухшего костра. И шум от стекающей по стене воды в емкость для питья.
  Повернувшись набок, девушка попыталась рассмотреть фигуру отца напротив, отбрасывающую тени, но никого не увидела. Встревоженная Эва быстро оказалась на ногах, не забыв про свои ножи, рогатину и мешочек с камнями.
  - Папа?
  Оглядевшись по сторонам, девушка сначала осмотрела туннели, а после, когда никого не обнаружила, вышла наружу.
  Влажный, напитанный до предела воздух и теплая ночь заволокли окружающий лес густым туманом. Сложив руки рупором, она еще раз попробовала позвать отца. Но звук, как и все пространство, терялся в дымке, и казалось, девушка кричит в никуда.
  Тревога стала нарастать.
  - Да куда ты запропастился...
  Когда отец куда-то собирался - проверять силки или на ночную охоту, он всегда предупреждал, и Эва не волновалась. Но сегодня что-то было не так, и это пугало. Она думала пойти его поискать, но куда там. Даже зная каждый кустик и кочку в округе, Эва решила подождать. Ведь будет глупо, если она отправится на поиски, а отец вернется. Вот умора будет. Да, жаль, что девушке было не до смеха. Она уже развернулась ко входу, как справа от себя услышала шум, непохожий ни на что прежде слышимое.
  Напрягая слух, она замерла. Но не успела подумать, что это может быть, как звук раздался с другой стороны, а через секунду был уже над головой. Сбитая с толку, Эва вышла вперед и задрала голову к небу, и в этот самый момент на нее из густой пелены что-то полетело. Черное, как сама ночь, и издающее неприятное скрежетание.
  Вскрикнув и прикрыв голову руками, девушка припала к земле, хватая один из ножей, висящих на поясе, и выкидывая руку в оборонительном жесте. Но округлая штука, которая так шустро перемещалась, как будто передумала нападать, подлетела чуть ближе и сфокусировала на незнакомке один единственный глаз, из которого появился зеленый луч.
  - Что ты такое?
  Луч расщепился и прошёлся по всему телу девушки от макушки до пят. И в следующую секунду ночную тишину разорвал оглушительный рев.
  - А-а-а!
  Крик Эвы потерялся в этом отвратительном звуке, который дезориентировал и, казалось, разорвал барабанные перепонки.
  - Перестань!
  Девушка не без усилия оказалась на ногах и попыталась воткнуть в адскую штуку нож, но, неудачно промахнувшись, упала на колени, тело не слушалось и начало конвульсивно дергаться, будто в приступе. Эва не знала, когда все закончится. Ее скрючивало и ломало. Ее выгибало и заставляло кататься по земле. Из глаз полились слезы, а из ушей кровь. Думая, что еще чуть-чуть и потеряет сознание, она с неимоверным усилием собрала волю в кулак, приподнялась на коленки и вытащила из-за пазухи рогатину. Мешочек, в котором были крупные камни, порвался, и Эве пришлось спешно шарить ладонью по земле. С горем пополам она нащупала один. Уложила его на кусок кожи, который крепился между двух рогатин, затуманенным взглядом прицелилась и выстрелила. Меткость, отработанная годами, не подвела, тяжелый камень, который легко мог убить небольшого зверька, врезался в середину стеклянного глаза.
  Секунда, вторая, и звук утих, так же как и погасло око демона. Железная штуковина начала метаться из стороны в строну, будто в припадке. Чтоб не искушать судьбу и не получить по голове, Эва пригнулась, наблюдая с самодовольной ухмылкой, как чудище завертелось, пару раз пропадало из поле зрения, а после со всей дури врезалось в дерево. Раздался неприятный треск, штука заискрилась, выделяя гарь, а после рухнула на землю.
  - Чтоб меня волки загрызли, на меня напал демон!
  Как будто собрав себя по кусочкам, девушка подползла к монстру, направляя на него нож. Может, эта нежить вновь оживет и попытается наброситься, тогда Эва не будет такой растяпой, а сумеет защищаться лучше. Но штука, казалось, умерла. Она не шевелилась и вообще не подавала признаков жизни.
  - Фу, как ты воняешь. От тухлого мяса по сравнению с тобой идет изысканный аромат, - прикрывая нос рукой, брезгливо поморщилась девушка. Но как только она вновь оказалась в тишине, тревога за отца вернулась. А что если и на него напал похожий демон, и он не смог от него отбиться?
  
  Глава 3
  - Где этот безмозглый дрон?
  - Муха, посмотри...
  Неотёсанный мужлан по прозвищу Муха обернулся и недовольно сгримасничал. При этом его небритая рожа стала еще отвратительней.
  - Дарвин её разорви, эта дикарка испортила моего лучшего дрона! Да я только месяц назад его купил! - яростно плюясь и трясясь от злости, произнес верзила.
  Он резво оказался у дерева, где валялся безглазый демон, напугавший Эву до безумия, и осторожно, будто маленького ребенка, взял на руки. И чуть не начал укачивать.
  - Я убью эту примитивную дикарку! Я убью ее!
  Эва, слышавшая все до единого звука, но ничего не видевшая, ощущала страх. Страх неизвестности. Что несут с собой эти чужаки? Что им нужно? Если бы она была умнее, то убежала бы подальше от опасности, которую несли с собой пришлые, но острота только подстегивала. Адреналин, осевший на ее нервах, будто ядовитая пыльца, взвинтил все чувства. Она точно знала, что должна делать.
  - Да, я за него тысячу юксов отдал! А-а-а, - низко и гортанно зарычал Муха.
  - Его даже не починишь, она повредила плату, и чем!.. Каким-то камнем! - Муха яростно отшвырнул в сторону груду металла, но его спутница спокойно подобрала все и положила в мешок.
  - Да ты не кипятись, продадим на запчасти.
  Но мужчина напарницу уже не слышал, он достал из-за пазухи небольшой плоский прямоугольник, стал с ненавистью в него всматриваться.
  - Нет, Ирма, ты только посмотри, это чучело оглушило будь здоров, но она все равно умудрилась сломать дрона.
  - Хм, меткости ей не занимать...
  - Ты находишь это смешным? Ты думаешь, это смешно? Да я этой выдерге руки поотрываю.
  Верзила убрал экран обратно за пояс, как пес задрал голову, будто принюхиваясь.
  - Я чую, она еще где-то здесь! - елейным голосом протянул: - Маленькая дикарка, я тебя найду.
  'Непременно', - подумала Эва и громко крикнула:
  - Попробуйте догоните!
  Она быстро и ловко спрыгнула с уступа, на котором пряталась, и показала язык. Хотя ей было жаль, что туман прятал очертания, от этого пренебрежительного жеста ей стало легче. Ведь чего ей бояться. Ведь не она вторглась на чужую территорию. Не она принесла в чужой гармоничный мир дьявольскую штуку, и не она вознамерилась угрожать мирным обитателям.
  - Там! - заревел верзила и, хватая напарницу за рукав черного термокостюма, похожего на змеиную кожу, поволок за собой.
  - Стой, Муха, там же ничего не видно. Давай пустим второго дрона. Пусть он за ней гоняется.
  - Ирма, ты дура, чтобы она и его сломала?! Я догоню эту дикую примитивку и собственноручно придушу. Она у меня поплатится!
  - Но Муха, - недовольно заныла женщина, не желая бегать по лесным, туманным дебрям. - Сдалась она тебе, давай вернемся.
  - Заткнись и топай за мной!
  Треск веток и тяжелая поступь, вперемешку с искусной бранью, подгоняли Эву. Через густой лес, к спасительной цели.
  - Вы бегаете как беременные лосихи... хотя нет, лосихи бегают изящней, а вы больше похожи на кривоногих выхухолей...
  Наверно, это оскорбление было лишним, так как над головой девушки раздался выстрел. Пришлось петлять и увертываться, ловко перепрыгивая через помехи, принесенные непогодой. И с двойным рвением, не только стараться убежать, но и пытаться не поймать пулю.
  В сплошном тумане было сложно оценивать расстояние, и Эве казалось, что спасительный поворот никогда не покажется. Но буквально через несколько метров, за которые она успела пять раз споткнуться, Эва резко свернула вправо, ныряя в кусты жимолости.
  Как она и ожидала, преследователи пронеслись мимо.
  'А вот теперь можно перевести дух!'
  Упав на подстилку из мягкого мха, и неважно, что сырого, Эва облокотилась на ствол дерева и прикрыла глаза, восстанавливая дыхание, вспоминая случаи, когда приходилось так быстро носиться. На ум пришёл самый первый, когда она была малышкой и ради любопытства разворотила гнездо земляных ос. Вот эту беготню девушка не забудет никогда. Хорошо, что отец был неподалеку и смог помочь. Тогда Эве в буквальном смысле пришлось учиться нырять. Ведь другого способа отделаться от разъяренного роя просто не было. После этого не единожды Эве приходилось убегать и от других опасностей.
  Не так давно, буквально полгода назад, она набрела на волчью тропу, где голодная стая сначала загнала на дерево, а после караулила девушку трое суток, пока ее не отыскал отец и не отпугнул животных.
  Но, несмотря на все пережитое, девушка себя не ощущала большей добычей, чем сейчас, и это пугало.
  - А-а-а, - крик отчаянья возвестил о том, что пора выдвигаться.
  Пригладив растрепавшиеся волосы, Эва решительно пошла вперед.
  - Помогите! Помогите мне! А-а-а-а-а!
  Эва, вышедшая из туманной дымки, присела в паре шагов от обманчивого берега, немигающим взглядом уставилась на Муху. Тот, барахтаясь, как обезумевший, старался цепляться за тонкие стебли и выбраться из вязкой, болотистой жижи, которая его поглощала.
  - Нет! Нет! Помоги-и-и-те!
  Верзила увидел Эву, и в нем встрепенулась надежда, но, встретив почти черные пронзительные глаза, в которых плескалось безразличие, тот возобновил тираду из проклятий.
  - Ты, глупая примитивка, думаешь, смогла перехитрить нас? Ты! Ты, безродная шваль, думаешь, победила Муху, самого опытного из трапперов? Да ты не знаешь, с кем связалась. Мои люди придут за тобой, мои люди выпотрошат тебя!
  Рядом с верзилой лопнул большой воздушный пузырь, и его стремительно потянуло на дно.
  - Нет, нет, не-е-т! - отплевываясь тем, что заливалось через рот, кричал мужчина, пока полностью не исчез под грязной поверхностью болота.
  Мерзкое бульканье возвестило о том, что одним отвратительным человеком на планете стало меньше. Не понимая своих новых чувств, Эва с таким же непроницаемым лицом обернулась к худощавой женщине, которая, в отличие от верзилы, не шевелилась, скрестив руки на груди, и таким же холодно оценивающим взглядом, как и у самой Эвы, глядела перед собой. Черная помада и ярко подведенные глаза, делали женщину похожей на кобру. К ее костюму не хватало только раздувающегося капюшона, тогда трудно было бы отличить земноводное от этой особы.
   Ровным голосом она проговорила:
  - А знаешь, я рада, что ты избавила меня от этого упыря. Его вечное нытье раздражало. Ведь не зря его звали Мухой. Заешь, это такие противные насекомые, которые помимо того, что любят падаль, еще постоянно и назойливо жужжат. Это так бесит...
  Эва поднялась, времени на праздные разговоры у нее не было. Да и пустой треп женщины начал надоедать.
  - Постой! Куда ты! - отчаянно крикнула 'кобра', тем самым выдав свое волнение, но как только Эва замерла, ее голос перестал дрожать. - Что ты хочешь?
  Эва выдержала несколько секунд, как бы над чем-то задумавшись. Наклонила голову набок.
  - Где мой отец?
  - Отец?
  - Да! Вы его поймали!
  - А-а-а, отец, - тут же сообразила женщина, с опаской косясь на свое тело, которое по миллиметру все же утягивалось вниз. - Мужчина. Дикарь. Его поймала другая группа трапперов. Нам сообщили перед тем, как наш дрон наткнулся на тебя. Ты его ищешь?
  Взволновавшись, Эва упала на колени и подползла к самому краю.
  - Что за трапперы, кто вы, зачем вы его поймали, как вы нас нашли?
  - Эй, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов, заметь, я могу не успеть на них ответить. Так что давай заключим соглашение. Ты мне помогаешь, я тебе все рассказываю. Идет?
  Эва смерила женщину, которую уже по грудь поглотило болото, оценивающим взглядом.
  - Как я могу доверять тебе? Ты хотела меня убить.
  - Заметь, не я, а он, - женщина брезгливо покосилась на то место, где недавно утонул ее приятель, по которому она явно не скучала. - Ты сама слышала, я просила его вернуться и оставить тебя. Это он потащил меня сюда, идиот. Мне, если честно, вообще нет до тебя никакого дела.
  - Тогда что ты тут делаешь?
  - Я вынуждена.
  - Хм, - брови Эвы недоверчиво поползли вверх.
  -Да, я обязана была работать на этого жиртреста, мой ребенок находится у него. Теперь я свободна. И мне ты больше не нужна. Поверь, я говорю правду! - небольшой пузырь с воздухом лопнул возле женщины, и она по шею ушла вниз. Взгляд стал более рассеян, а в голосе появилось больше мольбы. - Прошу, поверь, я говорю правду. Если я умру, умрет и мой сын. И отца ты вряд ли найдешь. Ведь это был твой самый близкий человек на всем свете, да? Тогда ты должна меня понять. Прошу!
  Эва еще раз оценивающе прошлась взглядом по незнакомому лицу и сдалась. Другого выхода она не видела.
  - Держи, - Эва протянула женщине крепкую ветку.
  'Кобра' жадно в нее вцепилась и начала понемногу подтягиваться, приближая себя к берегу. Когда ее тело оказалось на суше, она рухнула на спину, тяжело дыша:
  - Спасибо... Меня зовут Ирма, и я теперь твоя должница!
  
  ***
  - Что это?
  - Глиссер на магнитной подвеске. Он чувствует залежи железа под землей, за счет чего и работает.
  Эва с любопытством обошла аппарат, зависший в воздухе.
  - Мы поедем на нем?
  Ирма, которая в это время прицепляла мешок с разбитым дроном к заднему сиденью, кивнула.
  - Полетим. Всего пару дней, и мы будем у стены. Опережая твой вопрос, почему, мы прямиком не полетим искать вторую группу, скажу. Они отправились в обратный путь, пока мы за тобой бегали. Да и глиссеры у них мощнее, им не нужен привал, чтобы охладить двигатель, не то, что этой развалюхе.
  Девушка высунула голову из-под днища глиссера, куда как раз заглядывала.
  - Стена?
  - Да, на границе Церебрума, туда, куда увели твоего отца другие трапперы.
  - Я вообще не понимаю, зачем вы нас ловили. Для чего?
  - Ну... мы не то что именно вас ловили. Мы ловили беглых преступников.
  - Преступников?
  - Да... преступников, которые совершили правонарушения и которые хотят избежать правосудия. Трапперы именно тем и занимаются, что ловят беглых. Вы просто оказались на пути. Как говорится, не в то время, не в том месте. Но не переживай, когда выяснится, что твой отец ни в чем не виноват, его отпустят. Тут как раз подоспеешь и ты. И вы сможете вернуться обратно.
  Ирма вытерла руки о кусок грязной тряпки.
  - Кстати, ты правда ничего не знаешь о мире там, за стеной? - она кивнула в сторону, буравя Эву любопытствующим взглядом.
  Та смутилась и пожала плечиками:
  - Ну, папа говорил, что людям, таким как мы, там нет места. Потому что в городе живут демоны из железа, любящие высасывают души... и... еще люди для них вроде игрушек, которыми им не надоедает играть....
  - Люди? Ха... что за бред.
  - Ну да, такими, как мы.
  С какой-то надменностью и даже обидой, Ирма поправила:
   - Запомни одно, мы не люди, а примитивы. И то, что говорил твой отец, не-пра-в-да, наш мир гармоничен, и никакие демоны нами не управляют. Все подчинено порядку и справедливости. Наш мир идеален.
  - Не называй моего папу лжецом. Ты ничего о нем не знаешь! Мой папа никогда меня не обманывал!
  - Не сомневаюсь... Но ты сама увидишь, что все не так страшно, как рассказывал тебе твой отец. Возможно, тебе понравится Церебрум и ты не захочешь его покидать. Ведь утопия для того и создана, чтобы всем было хорошо.
  - Ну, а как же твой сын?
  - А что сын? - настороженно спросила женщина.
  - Получается, не все так идеально? И вообще, откуда у тебя уверенность, что ты сможешь его найти после смерти Мухи? А если твоего ребенка не прятали, то почему раньше не забрала?
  Но женщина как будто не услышала вопроса. Сузив глаза, она по новому взглянула на чумазую девушку в оборванной одежде и обуви, наверняка принадлежащей мужской ноге. Покосилась на кожаный, ручной выделки пояс, на котором крепилось минимум пять небольших ножей.
  - Сколько, ты говоришь, здесь живешь?
  - Сколько себя помню, - задетая пренебрежительным тоном проговорила Эва.
  - Чудесно.... - протянула Ирма, улыбаясь по-змеиному. - У меня все готово, мы можем отправляться?
  - Подожди.
  Спохватившись, Эва побежала в пещеры. Постучав по балке три раза, она сначала нырнула в ответвление, где еще тлели угли от недавнего кострища, возле которого спали они с отцом. Бегло умылась, стирая с лица кровь, пот и грязь. Схватила рюкзачок, в который покидала необходимое: бутыль с водой, куски вяленого мяса, огниво, мешочек с камушками для рогатки, кусок веревки и две самые ценные реликвии. Первая - это компас, чтобы отыскать дорогу назад. Вторая - это три ветхих и очень древних листка, с любовью завернутых в грязный полиэтиленовый пакет. Знания, так называл эти листки отец. Утерянные знания о том, что не демоны - вершина эволюции. Хоть Эва не понимала долгих и нудных рассуждений отца, она никогда с ним не спорила и слепо доверяла.
  - Ну, что, теперь готова?
  - Да! - с волнением, которое редко испытывала, Эва повесила рюкзак за плечи и запрыгнула на заднее сидение.
  - Надеюсь, этого дрона ты не испортишь, - усмехаясь, бросила через плечо женщина.- Он всего-навсего будет лететь впереди и в случае опасности предупредит, - женщина указала на свою руку, на которой крепился браслет с небольшим экраном.
  Эва резко схватила женское запястье.
  - Это око, оно передает все, что видит дрон.
  Эва понимающе кивнула, все больше удивляясь такой изобретательной штуке.
  - Так, значит, вы меня видели, когда на меня наткнулся демон, Эта новость заставила девушку нахмуриться.
  - Эва, я уже попросила прощения, тебе этого мало? Неужели тебе приятно унижать меня?
  - Нет. Прости. Я не подумала.
  - Ладно, - махнула рукой женщина, сменив мнимую обиду на милость. Она собрала волосы в тугой пучок, от чего ее черты стали острее. И приказала держаться крепче. - Ну, что, расширим границы твоего мировоззрения?
  ***
  Лететь на глиссере оказалось здорово. Ирма оказалась неплохим пилотом и маневрировала среди деревьев, как будто она всю жизнь только этим и занималась. Как и было обещано, примерно на полпути они сделали привал, где они поели, вздремнули, поочередно дежуря, и вновь отправились в путь.
  За все путешествие Эва сделала для себя вывод, что Ирма необщительная и скрытная. Увиливала от расспросов либо недоговаривала. Особенно обходила стороной тему про сына. Единственное, о чем не утомлялась повторять женщина, так это о любви к Церебруму.
  - Что такого особенного в этом городе? - спросила Эва у Ирмы, когда они, сытые, сидели у костра, всматриваясь в центр оранжевого жара.
  - Городе? Городе! - Ирма надменно засмеялась. - Церебрум - это не город, это мир! Огромное вместилище миллионов душ и тех, кто за этими душами присматривает. Церебрум настолько обширен, что невозможно представить его границ. Большинство примитивов никогда не познают его пределов, потому что и в своём квадранте могут потеряться.
  - Хм, - скептически хмыкнула девушка, не перебивая. Да и перебить Ирму в этот момент было сложно, так как огонек, проснувшийся в ее блекло-серых глазах не угасал.
  - Зря не веришь. Сама убедишься, что Церебрум необъятен. Возможно, он даже не уступит в своих размерах диким землям. А по красоте с ним вообще ничего не сравнится. Вот ты, будучи дикаркой...
  Эва даже не обиделась, лишь вопросительно глянула.
  - ...То есть, ты всю жизнь прожила на диких землях и будешь приятно удивлена. Ведь многие здания и жилища Церебрума соседствуют с живой растительностью, можно сказать, в ней утопают. Могу поспорить, ты не видела столько цветов и красок в одном месте. Ведь принципалы не просто создали для нас мир, они постарались этот мир сделать хоть чуточку похожим на тот, из которого сами пришли. Мир солнечного света. Мир за границей 'Небывалого'.
   - Ты про демонов, похожих на нас?
  - Может, уже хватит называть их демонами? - недовольно скривилась Ирма. Но через секунду, подавив вспышку гнева, продолжила снисходительно и с расстановкой, объясняя недалекому человеку: - Принципалы, это не просто высший разум, боги, это наши прямые создатели, те, кто дал нашему виду жизнь. Если бы не они, нас бы вообще не существовало!
  - Но как они нас создали и зачем?
  - Как, этого никто не знает, кроме самих принципалов, а вот зачем, - Ирма облокотилась на дерево и закатила глаза, как будто вытаскивая из своего сознания великие слова:
  - 'Великие Боги сотворили примитива из праха, чтобы превратить его в подобие свое, но с душой, чтобы быть примитиву красотою ТВОРЕНИЯ, чтобы он цвёл и благоухал в Доме Богов, чтобы он знал Богов, жил Богами и возвещал совершенство Богов',
   - Ирма сделала глубокий вдох. - 'Примитив сотворен, чтобы вернуть им радость через проявление покорности и полного послушания. Он не может стать объектом Божьей радости, пока не узнает их волю и не начнет прилагать усилий, чтобы жить в соответствии с ней. Обретя способность познать, что скрыто в Сердце Богов, живя согласно их воле, примитив должен пройти период развития и стать совершенной, просчитываемой личностью'.
  Женщина открыла глаза. В них Эва уловила отблеск нездорового огня, фанатизма. Ирма свято верила в то, что говорила.
  - Если честно, мне непонятно, - девушка нахмурилась, подкидывая в костер веточек.
  - А тут и нечего понимать, от тебя требуется слушать и следовать за создателями, благодарить своей покорностью. Если ты делаешь все правильно, то в ответ принципалы бескорыстно будут помогать и заботится о тебе, уберегать и предупреждать об ошибках, которые мы можем совершить. Ведь ты должна понять, мы, примитивы, как маленькие дети, которым нужен большой и мудрый наставник. И если ты принимаешь благодать, дарованную принципалами, ты обретаешь истину...
  - Истину чего? - безразлично поинтересовалась девушка, теряясь в словесном потоке, цитируемого Ирмой.
  - Истину, каково твое предназначение, конечно. Принципалы делают все, чтобы открыть нам глаза, даже в ущерб себе.
  'С трудом верится, что кто-то что-то будет делать в ущерб себе'. Но слепая вера, с которой говорила женщина, поражала, заставляя девушку задуматься, почему два человека из этого мира, которых она знала, имели такие противоположные мнения.
  Отец всю жизнь только и уверял, что Церебрум - зло во всех проявлениях, а примитивы - безропотное стадо.
  Ирма же убеждала в обратном, захлебываясь эмоциями, не переставая восхвалять идеальность места, в котором они скоро окажутся. Она не уставала приводить примеры счастливых примитивов, без зла и агрессии несущих только добро и свет. Эва хотела полюбопытствовать, почему же этого света она не заметила в приятеле Ирмы, Мухе. И откуда тогда взялись преступники, за которыми они якобы гонялись? Но разводить новую дискуссию не было сил.
  Когда женщина, наконец, замолчала и улеглась. Эва долго лежала, всматриваясь в звезды, такие родные и близкие, вслушивалась в шум ночного леса, который убаюкивал лучше любого снотворного, понимая, что неважно, какой мир кроется за стеной, прекрасный или ужасный со своей истиной и философией, главное, для нее было встретить отца и вернуться домой. Туда, где без каких либо хитростей она точно знает, кто она и для чего существует.
  Смотри, мы уже близко, - прокричала Ирма.
  На горизонте показалась огромная стена, которой не было ни конца, ни края. Казалось, эта стена уходила до самого неба и шириной была в целую планету. Поверхность стены была гладкой и отдавала хромированным блеском, так что даже издалека слепила глаза отражаемым светом.
  - Что это?
  - Граница, - с благоговейным трепетом произнесла женщина, полностью заглушила глиссер и спрыгнула на землю.
  - Какая она огромная. Я и не думала...
  -Да, она великолепна! Ты посмотри, какая идеальная конструкция, такая же идеальная, как и весь город. Вот увидишь. Гармония читается в каждой клёпочке, в каждом изгибе.
  - А что там?
  Прищурившись, Эва пыталась рассмотреть кучи чего-то непонятного, и устилающие все пространство перед самыми воротами.
  - Кладбище неудачников, - пренебрежительно бросила Ирма, устремляясь вперед и не забывая сломанного дрона. - Не отставай, девочка.
  Эва же в недоумении посмотрела на глиссер, а потом на женщину.
  - А...?
  - За глиссер не переживай. Его никто не тронет, я позже за ним вернусь, как только тебя провожу.
  - Но почему мы не можем лететь на нем?
  - Это запрещено, - женщина обернулась к растерянной девушке.
  - Понимаешь, принципалы же не только о нас заботятся, они заботятся обо всем живом на планете в целом. Понимаешь?
  Девушка замотала головой.
  - Короче, не заморачивайся. Сама все увидишь.
  Пожав плечами, Эва поправила лямки на своем рюкзачке и побрела следом.
  Она не понимала, где они оказались и что это за место, но оно навевало жуткие образы. Вокруг, куда не взгляни, были кучи железного мусора, отбрасывающие зловещие тени и своими вершинами затмевающие солнце. Хотя запах разнился от обычной мусорной ямы, но этот был ничем не лучше. В нем ощущались металлические и химические испарения, заставившие Эву не только сморщится, но и чихнуть.
  Кучи были большие и маленькие, блестящие и ржавые, поеденные коррозией. Провода и микросхемы вперемешку с тряпьем.
  'Откуда столько?'
  Эва опустила взгляд, уставившись на маленький ботиночек с розовым бантиком, который был втоптан в грязь и давно потерял былое очарование. Не зная, зачем, она потянулась к этой находке, и тут до нее донесся детский плач. Такой жалобный и горький, что сдавило сердце.
  - Ирма, ты слышала?
  Но женщина уже скрылась за грудой очередного металла. В своих наушниках она увлеклась переговорами и ушла вперед, упустила Эву из вида.
  Понимая, что Ирма никуда не денется, девушка прижала ботиночек к груди, свернула влево, где не было тропы. Чтобы добраться до обладателя голоска, ей пришлось бежать по опасному острому мусору, в котором любая железяка могла покалечить.
  Бежать вверх было сложно, сначала Эва зацепилась рукавом, потом штаниной. Хлипкая ткань не выдержала и разорвалась, но девушка не обратила на это внимание, главное - добраться до несчастного ребенка, непонятно как оказавшегося в таком жутком месте.
  - Эй, тут есть кто-нибудь? - позвала Эва, оказавшись на вершине.
  Она замерла в трепете, ее взгляд приклеился к маленькой хрупкой фигурке, придавленной чем-то большим и тяжелым. Белые волосы накрывали лицо, одна рука была неестественно повернута. Ужаснувшись, Эва что есть сил побежала, кубарем скатившись к подножью кучи, получив несколько мелких порезов.
  - Подожди, милая, я сейчас. Я сейчас помогу!
  Она осторожно опустилась возле ребенка с необычайно белым цветом кожи и осторожно, чтобы не причинить больше вреда, откатила тяжелую трубу, лежащую поперек хрупкого тельца.
  - Сейчас, потерпи, я тебе помогу.
  - Мама?
  В слезах и трясущимися руками Эва откинула белесые волосы, чтобы рассмотреть детское личико, и не сдержала крик ужаса, отшатнулась назад.
  Вместо симпатичного лица на нее уставились пустые глазницы, из которых торчали провода. Вместо кожи лицо покрывал обугленный пластик, а нижней челюсти вообще не было, из обнаженных трубок, железок и тонких проводков, стекала синяя едкая жидкость. В том месте, где ядовитая дрянь попадала на когда-то белое платьице, образовалась прожжённая дыра.
  Сдерживая рвотные позывы, девушка попыталась встать. Но тварь, почувствовав движение, с нечеловеческой реакцией схватила за запястье и сильно сдавила, голова медленно повернулась и черными глазницами уставилась на Эву. Из центра груди демона начала нарастать вибрация, преобразовываясь от милого и детского голоса в жуткий и гортанный:
  - Ма-ма... ты пришла за мной!
  - А-а-а-а!
  
  Глава 4
  - Приве-е-е-т!
  - Привет, - буркнул мальчишка, подозрительным взглядом осматривая угловатую девчонку с копной темных волос, которые сильно оттеняли ее бледную кожу и синячки под глазами.
  'И откуда она взялась?'
  Артур оглядел пустой коридор, в котором оставила его мать, чтобы переговорить с доктором.
  - А я тут гуляю, правда, немного заблудилась, а ты? - девчонку как будто не тревожило, что она потерялась. Она с таким оживлением всматривалась в его лицо, что Артуру стало неуютно.
  - Чего уставилась?
  - Ничего, - даже не смутилась настырная и резко вытянула руку, чтобы дотронуться до его волос.
  Артур совсем растерялся и попятился назад. Неизвестно почему, но эта странная потеряшка его пугала.
  - У тебя удивительные волосы. Я никогда прежде таких не видела, -протянула она, пытаясь вновь до них добраться. - Но знаю точно, они тебя уродуют.
  - Ты чокнутая! - Артур онемел, не зная, как реагировать. Никто не смел, во-первых, к нему прикасаться - настырную, наверное, не обучили элементарным правилам этики, - а во-вторых, такое говорить! Обзывать его уродом, того, кого считают образцом красоты!
  Увидев, что парень покраснел от злости, девчонка хмыкнула.
  - Я Эванджелина, а...
  - А мне неинтересно, - перебил парень и скрестил руки на груди.
  Но недружелюбие девчонку не трогало.
  - Хочешь, покажу, что у меня есть? - глаза Эванджелины в предвкушении загорелись.
  А вот Артур под ее напором совсем сдулся, вся бравада, которую он хотел обрушить на прилипалу, куда-то делась. Теперь он оглядывал ее с любопытством. Темная косичка растрепалась, в карих глазах плясало пламя, зато от фарфоровой кожи, напротив, веяло холодом, подчеркнутым бледно-голубыми губами и кругами под глазами. Девочка явно была больна, но чем, Артур не мог догадаться, а спросить не позволяло воспитание. Но несмотря на недуг Эванджелина была такая живая и подвижная, что это казалось неестественным.
  - 'Точно чокнутая', - решил окончательно Артур.
  Эванджелина не нуждалась в утвердительном ответе: она уже полезла в карман не по размеру большой толстовки и вытащила оттуда миниатюрного робота.
  - Это шаробот Ронни, - с гордостью представила она свое, безусловно, самое дорогое сокровище.
  - Ух ты! - присвистнул Артур.
  - Он из простейших роботов , но я его сама сделала.
  - Роботов? - протянул парень.
  Несложно было заметить, как в его глазах сверкнул интерес. - Артур первый раз видел такое чудо. На подвижном шаре устойчиво балансировал цилиндр с одним захватом вместо рук; голова - подобие камеры с множеством мелких цветных проводков на верхушке, похожих на безумные спутанные волосы. Артуру так понравился ро-бо-т, слово вкусно легло на язык, что он захотел такого себе. И кто сказал, что он не может отнять его у этой настырной? Мальчик потянулся к боту, как тут же резко отдернул руку.
  - Ай, он щипается!
  - Конечно, он не любит, когда его трогают посторонние, у него очень ранимая душа.
  - Душа! У него? Ха-ха, а ты еще совсем ребенок, раз в такое веришь.
  Девчушка гневно сверкнула глазами:
  - Да кто ты какой, чтобы обижать моего Ронни!
  - Ты точно чокнутая! - Артур покрутил у виска пальцем.
  Девочка насупилась, в глазах сверкнули слезы.
  - Слезы! Ты правда хочешь разреветься?
  Обидевшись, Эванджелина не ответила и смотрела себе под ноги.
  Ох уж эти девчонки, такие мнительные... Артуру стало стыдно за грубость.
  - Ладно, извини, может, дашь посмотреть его поближе?
  Эва тут же встрепенулась, вытерла рукавом мокрые дорожки и протянула Ронни Артуру.
  - Ай, он снова меня ущипнул!
  - Смотре-ть то-ль-ко из-да-ле-ка, - недовольно пробурчала железяка. Артуру даже показалось, что робот нахохлился, потому что голова-камера спустилась по цилиндру ниже.
  - Прости, - смутилась чокнутая, - я думала, он больше не будет...
  - Не-пра-вильные вы-воды - удел примити-вного мо-зга.
   Ронни поднял клешню и, пытаясь придать словам вес, постучал по своей голове, а затем пояснил:
  - Я просто не люб-лю, ког-да ме-ня тро-гают гря-зными рука-ми.
  - Эй, у меня не грязные руки, - выпалил Артур, краснея, и быстро проверил, на самом деле это так или нет.
  - Сильно больно, да? - Эванджелина убрала робота обратно в карман-'кенгуру' и взяла его за кисть, чтобы осмотреть палец.
  Артур, порывавшийся не дать ей до себя дотронуться, замер. Девчонка с такой пристальной внимательностью смотрела, как из его пальца показалась капля крови, что Артур тоже притих, только наблюдая не за пальцем, а за тем, как Эванджелина, будто видя чудо, широко распахнула огромные карие глаза. В них плескалось столько эмоций, непонятных для ребенка, что он решил следить, боясь спугнуть момент.
  В конце коридора показался серьезный седовласый мужчина, Артур в спешке отпрянул от чокнутой.
  - Эва, - окликнул мужчина безразличным тоном. - Я же просил...
  - Папа! - девочка обернулась, - он такой же, как я...
  - Глупости, - мужчина мельком взглянул на Артура, взял Эву за руку. - Немедленно уходим. Как ты вообще оказалась в башнях... - ни к кому не обращаясь, произнес мужчина.
  - Но папа, - с мольбой в голосе протянула Эва, упираясь.
  - Эванджелина...
  Девочка печально выдохнула, сдаваясь.
  - Да, папа, я знаю.
  Она пожала плечами - мол, я не виновата, извини.
  Перед тем, как скрыться за поворотом, она вновь задорно улыбнулась, помахала рукой:
  - До встречи, настоящий мальчик! Надеюсь, ты пострижёшься.
  Лукавая улыбка это последнее, что он запомнил.
  ***
  Артур резко открыл глаза и заморгал, стряхивая наваждение. Он почувствовал под животом постороннюю вещь. Этой вещью оказался его альбом с рисунками.
  Он перевернулся на спину и потер лицо руками, попытался восстановить обрывки навязчивого сна, который мучил его годами. Почему за столько времени, десять или двенадцать лет, он так и не избавился от этого странного воспоминания его жизни? Почему она засела у него в мозгу? Появилась непонятно откуда, накинулась на него со своим бешеным ботом, а затем ушла в неизвестность со странным принципалом. Еще это ее 'До встречи, настоящий мальчик!', так и отдавалось в ушах мелодичным голоском.
  Артур открыл альбом, нащупал под собой один из карандашей и стал быстро рисовать. Но черты лица исказились, и девчонка выходила неправильной и неестественной. Артур отложил карандаш и захлопнул альбом, ему было непривычно чувство безысходности, но именно его он и испытывал.
   Безысходность от того, что он не понимал, почему этот сон его мучает? Или безысходность от того, что с каждым годом детали той встречи стирались, и пробелы начали заполняться ошибочными воспоминаниями. Например, в сегодняшнем видении ее глаза были карими, а месяц назад голубые. А самое главное, безысходность от того, что он теперь уже действительно не мог сказать наверняка, была та встреча реальной или это плод его воображения.
  - Артур! - в комнату настойчиво постучали.
  - Да.
  - Можно войти?
  - Можно, -ответил он, пряча альбом под подушку и переводя взгляд на панорамное окно во всю стену, за которым новый день возвестил о своем приходе ослепительным солнечным диском.
  - Милый мой мальчик, какой чудесный день!
  В комнату с лучезарно-растянутой улыбкой вплыла не женщина, а прекрасное видение под именем Мими Бейн. Мать Артура. Ее внешность сегодня, как и каждый день до этого, была безукоризненной. Длинные светлые волосы были уложены в искусную причёску. На лице - легкая косметика, подчеркивающая свежесть и утонченную красоту. Прекрасно скроенное платье с синим пиджачком сидело идеально, мастерски были подобраны украшения. А ее всегда замечательному настроению мог позавидовать закоренелый оптимист.
  - Мама, вот скажи, как можно в шесть утра быть такой безупречной?
  - Спасибо, сынок. Приятно слышать.
  Артур дежурно улыбнулся, отмахиваясь от назойливых камер. Как называла их 'Кнопка', младшая сестра Артура, 'прилипалы'. Эти маленькие камеры следовали за Артуром и за его сестрой в последнее время по пятам, не давая ни минуты покоя. Если бы ни ухищрения Артура, они бы и в туалет за ними летели. Даже во сне, спинным мозгом он иногда чувствовал, что всевидящие, настырные глаза за ним наблюдали. И неважно, сколько раз Артур просил родителей избавить его от их внимания, на эту просьбу они оставались глухи, объясняя, что это делается не только ради безопасности, но и из-за популярности их детей.
  - 'Вы с Майей самые успешные. Каждый добился неимоверных высот, в свои двадцать один тебе, Артур, нет равных в спорте, а твоя сестра в свои шесть неустанно нас радует в искусстве и танцах. Вы популярны, поэтому люди хотят знать о вас все.
  - Но, мама, нельзя выставлять на всеобщее обозрение, как я с утра хожу в туалет. По меньшей мере это неприлично.
  - Глупости! - отмахивалась Мими, прекращая бесполезную дискуссию'.
  Вот и сейчас две камеры, которые Артур сумел на ночь оставить за дверью, влетели вслед за женщиной, и тут же начали маячить перед его лицом. Маленькие серебряные шары имели несколько камер слежения. Хорошо, что материал отснятого не шёл в прямой эфир, а ведь раньше мама предлагала и такую идею.
  Поморщившись, Артур попытался схватить одну из прилипал, но они были проворнее, отлетели на безопасное для себя расстояние.
  - Артур, ты не забыл, какой сегодня день?
  - Как можно...
  - Хорошо, тогда завтракай и собирайся.
  Женщина подошла, церемонно поцеловала сына в лоб, оставив след яркой помады, и вышла из комнаты. Настроение из разряда хмурого скатилось в диапазон отвратительного.
  - Иди сюда, маленький 'прилипала', - парень схватил одну из многочисленных подушек и прицельно швырнул в летящего бота. Тот не успел сориентироваться и завалился на пол, но уже через секунду невозмутимо воспарил к потолку.
  - Я до тебя позже доберусь, - пообещал Артур и, резво вскочив с кровати, скрылся в ванной.
  За спиной послышался глухой хлопок. Не рассчитав скорость, бот врезался в закрытую дверь. Артур остановился возле прямоугольного горизонтального зеркала и с неодобрением вгляделся. Слишком светлые глаза, серо-зеленного цвета. Слишком белые и курчавые волосы, которые он мечтал когда-нибудь обрезать. Слишком правильные черты лица - с заостренными скулами, прямым носом и тонкой линией губ. Все чрезмерное, что ли. Артуру даже иногда в голову забиралась непрошеная мысль взять лезвие и оставить на щеке глубокий след, чтобы после того, как он заживет, кожу покрыл шрам. Но при нынешнем уровне медицины и это было ему недоступно. Все раны можно залечить без особого труда, стирая даже воспоминания о травме. Он взял ленту и связал свои длинные волосы в хвост.
  Артур злился сам на себя. Возможно, всему виной дурацкий сон, в котором нереальная девчонка ощущалась более живой, чем он сам себя воспринимал, скованный правилами и условностями. А возможно, все дело в предстоящих соревнованиях. Хотя Артур давно научился блокировать волнения, он убедил себя, что только соревнования виноваты в его изменчивом состоянии.
  Соревнования! Очередные пустые соревнования, которых в жизни Артура было чересчур много. Парень провел пальцем по зеркальной поверхности, превращая в удобный гаджет и заглядывая в свое расписание.
  - Плаванье.
  Отлично, это единственное, кроме, конечно, рисования, что доставляло неподдельное удовольствие и где ему не было равных. Все друзья отмечали любовь Артура к воде. Пролистав список дальше, Артур заметил, что в ближайшую неделю помимо изнурительных тренировок, у него соревнования по бегу и скалолазание. И кто составляет подобные графики? Скрыв с монитора все записи, Артур включил воду и перевел экран в режим новостей, где помимо мировых отчетов министров и ситуации в городе в целом, блистало изображение Артура на последнем благотворительном вечере в честь восстановления популяции сусликов.
  Почему именно этих животных решили реанимировать биоинженеры, для Артура оставалось загадкой. Хотя там на торжестве звучали заумные речи о правильности такого решения, парень так и не понял ни одну из них. Он даже полюбопытствовал, почему бы не возобновить более интересные виды, как, например, тигров или слонов. На самом деле, выбирать есть из кого. На что получил в свой адрес удивленные взгляды и жеманные смешки, которые не трогали. Только Милена... прекрасная Милена его поддержала.
  Закончив утренние приготовления, Артур уже в более приподнятом настроении вышел из ванной, одетый в легкий спортивный костюм, для утренней пробежки и похода в спортзал. На столе перед кроватью его уже ожидал завтрак.
  - Как всегда без опозданий, - взглянув на свой коммуникатор, отметил он.
  - Артур! Артур!
  В комнату, словно хромающий маленький смерч, влетела его младшая сестра, которой совсем недавно исполнилось шесть.
  - Кнопка? Что случилось?
  - Я не могу... Я не могу, - задыхаясь от еле сдерживаемых рыданий, произнесла Майя.
  - Ну же, говори, - присев возле девочки на колени, попросил Артур.
  - Я думала, что смогу, но нет...
  - Ну, глупая, - вытирая щеки от слез, произнес Артур, - чего ты не сможешь?
  - Ну как! Я не смогу завтра выступить, нога, она не проходит. А мама и папа так ждут... а я... я их подведу и не получу первого места.
  Рыдания девочки, наконец, вырвались наружу.
  - Я... я... Мне больно... еще вчера... тренировка....
  - Тс-с-с...все хорошо! Не переживай. Ничего страшного не случится, если завтра ты не примешь участия в своих танцах. У тебя их будет еще миллион. А родители поймут. Ты ведь знаешь?
  Девочка резко замотала головой.
  Она не поверила словам брата, как, и не верил себе Артур. Родители никогда не поймут, если их дети не будут лучшими. Иногда он задавался вопросом, а действительно им нужны дети или только их достижения? Но через какое-то время сам себя успокаивал, что это глупости. Естественно, родители их любят, иногда даже слишком, душа своей заботой и чрезмерной опекой.
  - Кнопка... Кнопка? Посмотри на меня.
  Девочка нехотя подняла небесно-голубые глаза на брата.
  - Я тебе обещаю, что поговорю с родителями, и они все поймут.
  - Обе-щаещь? - дрожащим голосом произнесла поинтересовалась девочка, хлюпая носом.
  - Обещаю! - улыбнулся он, заправляя за ушки Майи выбившиеся пряди из хвоста.
  Девочка робко улыбнулась.
  - Можно...
  - Что, Кнопка?
  - А можно, я с тобой поем, а то мне... одиноко.
  - Конечно, Кнопка, хоть каждый день приходи.
  Девочка робко, но благодарно улыбнулась.
  - Спасибо.
  - И вообще, давай договоримся...
  Майя с новым любопытством посмотрела на брата.
  - Договоримся, что с сегодняшнего дня, ты, то есть мы будем завтракать, обедать и ужинать вместе, у меня.
  - А мама с папой разрешат? - в глазах ребенка промелькнуло сомнение.
  - А им необязательно об этом знать.
  - Но прилипалы, - Майя указала под потолок, где к двум следящим ботам примостился еще один. - Прилипалы, они все покажут.
  - Эм-м-м... об этом я не подумал. Дай мне день, и я решу эту проблему, хорошо?
  Кнопка кивнула, прыгнула на шею брату, крепко его обняла.
  - Ты самый лучший на свете! Я тебя люблю!
  - И я тебя, моя маленькая кнопка.
  ***
  В небольшой комнатке Рируар и Мими Бейны через следящих ботов с полным недоумением наблюдали за своими примитивами.
  - Рируар, объясни, почему девочка плачет. Ей больно из-за ее ноги?
  - Думаю, да. Человеческая натура слаба, - Рируар неспешно выпустил клуб белого дыма в потолок, имитируя курение со специальной электронной сигарой.
  - Но почему она терпит боль так долго?
  - Может, людям нравится чувствовать боль.
  - Думаешь? - Мими прищурилась, вглядываясь в своих примитивов.
  - Вспомни, как Артур в раннем возрасте отказывался от помощи врачей, наверняка, по той же причине. Ведь боль - это чувство, а чувствовать что-то это прекрасно, - высокопарно произнес мужчина, изящно жестикулируя.
  - Да, наверное, ты прав. Но все равно я расстроена, - Мими притворно вздохнула.
  - Из-за чего, милая?
  - Девочка не пришла ко мне, а обратилась к нему, - она указала красным ноготком на монитор. Похоже, это ее действительно волновало.
  - Ты расстроена.
  - Я просто хочу, чтобы мои примитивы больше мне... то есть, нам доверяли. Может, нужно навестить психолога?
  - Навестим, - кивнул Рируар. - Иначе, если мы перестанем их понимать, то и контролировать. А неподдающийся контролю примитив опасен. И нам ничего не останется, как... усыпить их.
  - Но не раньше, чем случим его с Анной, примитивом Моров.
  - Почему с ней?
  Мими стала загибать пальцы, перечисляя достоинства:
  - Анна породистая, имеет множество наград и регалий. Физически неплохо сложена, красива, а самое главное, мы сделаем министру большое одолжение, так как первое потомство от спаривания наших примитивов достанется им. А я уверена, будет зачат великолепный экземпляр. Он наверняка возьмёт все достоинства нашего Артура.
  - Ты думаешь, Моры согласятся?
  - Я заметила, как они восхищаются нашим мальчиком.
  - Хорошо, я не против.
  На следящем экране девочка и парень уселись за стол, стали делить завтрак. Артур был очень внимательным и услужливым, помогая Майи намазывать на свежеиспеченный хлеб масло.
  - Что они делают? - лицо Рируара вытянулось, и он подался вперед.
  - Едят.
  - Я вижу, но почему для девочки важно, чтобы они делали это вместе? Она недоедает? Ты ее плохо кормишь?
  Женщина усмехнулась.
  - Она всего лишь хочет съесть больше, чем ей положено. Вот увидишь, она сначала съест все, что предложит ей Артур, а после вернётся в свою комнату и возьмется за то, что приготовлено для нее. Помнишь, лет семьдесят шесть назад у нас была собака, вот она делала то же самое.
  - Но невозможно потребить столько пищи?
  - Ошибаешься. Человеческая натура такова, что ей всегда мало. Это называется 'жадность', так говорит доктор Нивара, к которому я хожу за психологическими консультациями. Сначала примитивы довольствуются малым за неимением большего, потом, если возможности увеличиваются, они расширяют пределы своих требований. Ну, а когда приходит понимание, что ограничений нет, они больше себя не сдерживают.
  - Мне кажется, твой психолог шарлатан, - выпустив последний клуб дыма, произнес Рируар, тщательно анализируя слова своей жены и задумываясь над очередной головоломкой, которую преподнесли его дети. Он произнес мысли вслух: - Где в примитивах находится источник желаний?
  Мими безразлично пожала плечами, теряя интерес к монитору и сверяя свое внутренне расписание, по которому ее уже ожидали стилист и визажист. Ее примитиву сегодня обеспечена очередная награда высшего достоинства, и она как примерная мать должна быть безупречной, чтобы раздавать интервью и принимать поздравления вместе с ним.
  Глава 5
  - Милена, здравствуй!
  - Здравствуй, Артур, - щечки девушки зарделись, она застенчиво улыбнулась и опустила глазки в пол. В своем смущении она была очаровательна.
  - Ты хорошо выглядишь!
  Артур быстро скользнул взглядом по стройной, миниатюрной фигурке в белом купальнике такого же оттенка, что ее длинные волосы. Заметив, что девушка еще больше сжалась, как будто сгорая со стыда, он быстро затараторил, запинаясь:
  - То есть я хотел сказать, что ты всегда хорошо выглядишь, и неважно, в купальнике ты или без него. Ой, в смысле, не совсем без купальника... то есть в другой одежде... одежда неважно, какая... ты, ты хороша в любой.
  Артуру тут же захотелось утопиться в бассейне.
  - О великий Дарвин, покарай меня, - обреченно протянул он, потирая шею. - Прости, я, как всегда, говорю чушь.
  Но девушка не обиделась. Бред, который нес Артур, пробудил на ее лице лишь милую, понимающую улыбку. Улыбку, в которой открыто читались чувства, разделяемые двоими, - влечение, трепетная симпатия, нежность и еще огромный водоворот, который не поддавался описанию. Но одно было ясно: у юной Милены при виде Артура так же учащалось сердцебиение, и казалось, перехватывало дыхание, ноги будто становились ватными и с трудом держали хозяйку, а речь, которую она заранее готовила, не обретала форму и улетала в черную дыру.
  Артур тяжело выдохнул и тоже промолчал. Да и зачем говорить, когда можно было разделить молчание на двоих, молчание, в котором сокровенного было больше, чем во всех словах мира? Он любовался скромной улыбкой, которую дарила ему девушка, и в своих мечтах несмело целовал эти прекрасные губы.
  - Привет, красавчик! Готовишься собрать все призы?
   На Артуре повисла черная пантера по имени Анна. Почему пантера? Да потому, что в ленивой грации ей не было равных и внешностью она напоминала именно эту дикую кошку: высокая, статная, с россыпью таких блестящих черных волос, что самая темная ночь могла показаться блеклой серостью. И фантастически соблазнительным телом, не оставляющим равнодушным ни одного примитива в Церебруме. Ну, наверное, кроме Артура, который при виде девушки красноречиво закатил глаза и грубо ее от себя отцепил.
  - Анна, я тоже рад тебя видеть, но, если ты не заметила, мы тут беседуем.
  Девушка фыркнула, тряхнула волосами, демонстрируя длинную шею.
  - Знаю я ваши беседы, они всегда одинаковы и похожи на бле-е-янье козлят.
  - Какая глупость, - рассерженно произнесла Милена. скрестив на груди руки,
  - А, Милена, - Анна как будто только сейчас заметила девушку позади себя и обратила на нее пристальный взгляд, оценивающе прищурилась:
  - Прекрасный купальник, он такой... м-м-м... закрытый, в нем ты похожа на старообрядца, прикидываешься приличной? Чтоб разорившиеся принципалы продали твою девственность подороже?
   Не замечая разъяренного взгляда Артура, который настойчиво прожигал затылок черноволосой, Анна с видом невинной овцы обернулась к нему:
   - А как тебе, милый Арти, мой купальник, не сильно вызывающе?
   Девушка сделала пару легких оборотов, продемонстрировав и выпятив все, что хотело выпрыгнуть из-под черных кусков латекса.
  Артур посуровел.
  - Не впечатлен. Боюсь, что в нем тебя продует быстрее, чем я скажу, что он отвратителен.
  - Стыдно... - девушка игриво щелкнула его по носу, - стыдно, Артурчик, оскорблять ту, кого уже выбрали тебе в пару.
  - Что?! - в один голос крикнули Милена и Артур.
  Анна целомудренно захлопала глазами.
  - Упс, а разве твои принципалы еще не сообщили эту замечательную новость? Хм... ну ладно, подумаешь, испортила приятный сюрприз.
  Девушка подошла вплотную и откровенно прижалась к широкой мужской груди, игнорируя Милену, на глаза которой начали наворачиваться слезы.
  - Знаешь, - зашептала Анна, - я очень рада такому решению. Наше потомство будет лучшим из лучших.
  Она приподнялась на носочки и чмокнула ошарашенного Артура в губы. Через секунду, покачивая бедрами и перекидывая волосы через плечо, она покинула раздевалку.
  Как просто - одним предложением перечеркнуть наивные надежды.
  
  ***
  Артур стоял на старте, но ни одна мысль не была занята соревнованием. Он посмотрел впереди себя, на мирную водную гладь. Перевел взгляд на своих соперников. На ребят, которых очень хорошо знал с детства. На своего тренера, который, вотличиие от остальных частных наставников, был примитивом. Вообще Артура всегда волновал вопрос, как примитиву разрешили занимать подобную должность, но не сейчас. Сейчас, перекинув взгляд с озабоченного престарелого лица на пустые лица своих родителей, сидящих в первых рядах, он оцепенел. В Артуре что-то надломилось.
  Раздался оглушительный хлопок, возвестивший о начале соревнования , но Артур был недвижим. Он нашёл взглядом толпу девчонок, которые должны были следующими состязаться, а среди них - сжавшуюся фигурку с остекленевшим взглядом и дрожащими пальчиками, которые она пыталась спрятать, сжав в кулачки. Милена была такой же потерянной и несчастной, как и Артур.
  - Артур? Что с тобой, тебе плохо? - кто-то потянул его за руку, заставил спуститься с постамента и посмотреть на себя.
  - Тренер?
  - Позвать врача? Тебе плохо, где болит?
  Артур тряхнул головой и махнул перед лицом ладонью, отгоняя пару 'прилипал', которые пытались запечатлеть все на свои маленькие камеры, чтобы тут же передать картинку в прямой эфир.
  - Нет, все нормально, прости, Илар, но я не могу.
  Широкими, размашистыми шагами Артур направился в раздевалку, не замечая, начавшегося хаоса. Все представители высшего света, забыли о заплыве, повскакивали со своих мест в недоумении, уставившись на примитива, у которого явно сбилась программа. Примитива, который заставил процессоры каждого принципала закипеть от просчитывания его поступка.
  - Что он делает?
  - Почему он не стал участвовать?
  - Ему разве не важна победа?
  - Разве это не против правил?
  Множество вопросов и возгласов со всех сторон сыпались, как гигантские градины в ясную погоду, превращаясь в зудящий шум, от которого хотелось поскорее скрыться.
  - Артур! Мальчик мой!
   Не успел парень зайти в раздевалку, как за ним влетела, будто и не было на ее ногах двадцатисантиметровых каблуков, Мими. За женщиной неспешной поступью вошёл Рируар, оставив 'прилипал' за дверью.
  - Почему?! - крикнул Артур, с трудом контролируя ярость.
  - Мальчик мой, ты заболел?
  Мими со своей дурацкой заботой, в которой не было ни грамма сочувствия, вознамерилась потрогать лоб Артура, но не дотянулась, так как он отступил назад и отвернулся.
  - Почему вы не сказали мне раньше?
  - О чем ты, малыш, я не понимаю.
  Артур взорвался:
  - Ну сколько можно! Я давно уже не малыш, ты разве не видишь! Я давно вырос. Дарвин тебя побери. Неужели твоими электронными мозгами трудно осознать что-то большее, чем в тебя заложено?
  Женщина опешила, никогда в жизни ее сын не позволял такого неуважительного и оскорбительного обращения с ней, со своей любящей и примерной матерью. Матерью, которая рискнула всем, взяв под свою опеку непригодного мальчика.
  '- Я думаю, он вам не подойдёт. Мальчик дерзкий, заносчивый, не поддаётся логике и просчету. Вам с ним не справиться, в конце концов, над ним возобладает природа, и он покажет свои дефекты. Все неисправности выйдут наружу, и вы огорчитесь, что напрасно потратили столько ресурсов на этот образец'.
  Слова и картинки из прошлого выскочили из захламленного сознания принципала. Мими вспомнила стерильно белый кабинет. Широкий стол с экраном. На нем показалась угрюмая фотография блондинисто-кучерявого малыша, смотревшего исподлобья, отчужденно.
  '- Мы не боимся трудностей, правда, Рируар?
  - Да, - рыжеволосый кивнул, выпустив клуб белого дыма.
  - Мне кажется, вы не совсем понимаете. Возраст неподходящий, ведь воспитать правильного примитива с рождения легче, чем того, кто пять лет рос с себе подобными, и вообще не стремился под стандарты элитных образцов. Так что я бы вам крайне не советовал его брать. Лучше просмотрите каталог с теми, кто признан лучшими в своей породе. У них прекрасная генетика, репродуктивная система, и психо-эмоциональная устойчивость.
  Торговец душами быстро переключил экран, и на нем замерцало множество фотографий новорожденных примитивов.
  - Они отборные, их создатели - лучшие в своем классе, конечно, стоить такие образцы будут дороже, но я вам советую приручить именно одного из них.
  Мими снисходительно улыбнулась.
  - Верните, пожалуйста, на экран образец 5.5.3.3
  - Вы уверены?
  - Да, пожалуйста.
  -И чем же вас привлек именно он? - недоумевал продавец.
  - Вызов!
  - Вызов?
  - Да,- ответил Рируар, - посмотрите, с каким вызовом он смотрит, с какой независимостью! Мне, конечно, трудно уловить все нюансы, но специфика моей работы обязывает хорошо разбираться в примитивных чувствах.
  -Э-э... но что в этом необычного?
  - Как - что?! Это хочется сломать, изучить, и собрать по новому. Думаю, мы с женой в состоянии исправить образец и доказать, что самые негодные, и нелогичные могут поспорить с самыми лучшими. Вот увидите, пройдет не так много времени, и этот мальчик станет лучшим из лучших.
  Продавец вежливо улыбнулся:
  - Тогда я выписываю?
  - Да, пожалуйста...'
  И все было так, как предсказывал Рируар, они слепили из непросчитываемого малыша практически идеал, которым не переставали восхищаться и гордиться.
  Но сейчас женщина не понимала что стало причиной сбоя. Почему мальчик сломался и, самое главное, как его починить?
  - Вы не сказали мне про Анну, - сквозь зубы проговорил парень. - Вы договорились с Морами за моей спиной, что мы станем с ней парой? Что она понесет от меня ребенка?
  - Ах, это... - Мими захихикала. Она подошла сзади и тихонько стала водить рукой по его спине, успокаивая. - Тебя расстроило, что ты не узнал эту новость от нас с папой? Глупый малыш, мы приготовили ее на вечер. Хотели отпраздновать твою победу и сообщить. Нам очень жаль, что мы не успели тебя порадовать.
  Тело Артура затряслось от нервного смеха, он медленно обернулся.
  - Мне неважно, кто сообщил мне новость, вы или кто-то другой. Мне не нравится сам факт. Я не собираюсь составлять Анне пару!
  - По какой причине? - Рируар, с любопытством наблюдавший из-за спины своей жены, вышел вперед.
   - Все просто, она мне не нравится. Заносчивая, высокомерная, надменная, спесивая....Я могу долго перечислять, но суть от этого не поменяется. Она...она...
  Рируар примирительно улыбнулся, как будто тоже не видел основания для беспокойства, а особенно для подобного поведения. Ведь все решаемо. Снисходительно он проговорил:
  - Хорошо, сын, я подумаю над твоими словами.
  Мими обернулась к Рируару с немым вопросом, но принципал проигнорировал ее и смотрел прямо на сына. Он знал - единственное, что могло отрезвить и заставить примитива повиноваться - это вещь под названием 'надежда'. Хоть сам Рируар плохо понимал, как этот принцип работает и на чем основывается, но хорошо им владел.
  - Обещаешь?
  - Да, я посмотрю, что можно придумать, - кивнул мужчина. - А пока я хочу, чтобы ты сделал то, что у тебя получается лучше всех.
  - Выиграл соревнования?! - с долей плохо скрываемого недовольства протянул Артур.
  ***
  - Эва! - голос Ирмы долго приводил девушку в чувство.
  - Что это была за тварь?
  - Я же говорила, мусор. Просто мусор.
  - Просто мусор не может издавать звуки и тем более походить на нас, это был один из демонов?
  Ирма устало закатила глаза, как будто ей надоело объяснять очевидные вещи.
  - Да, это был принципал, принципал-ребенок, который израсходовал жизненный ресурс.
  Через секунду, подумав, добавила.
  - Ведь ничто не вечно. Вот ты, я, все мы смертны и когда-нибудь уйдем в небывалое. И принципалы так же могут туда уйти, неважно, что они потомки богов и созданы для вечного существования. Солнца, питающего их, на всех не хватает. Поэтому выживают только сильнейшие. Так же как в природе. Ты же, как никто, должна это понимать. Ведь ты понимаешь, о чем я, да?
  Эва неохотно кивнула, наконец, придя в себя. И почему ее вообще так впечатлил умирающий демон? Может, потому что он прятался под личиной ребенка?! Сбросив с себя наваждение, Эва отряхнула грязь с коленок и мимолетно оценила ущерб, причиненный ее и так прохудившимся вещам.
  - Ладно, пойдем, не хочу больше здесь быть. Давай показывай свой идеальный мир.
  Они подошли к огромным воротам, на которых не было и намека на вход. Ни одного стыка или трещины не выдавало в этой отвесной стене дверь. Ирма подошла вплотную, приложила свой браслет с монитором к гладкой поверхности.
  Ничего не происходило.
  Тишина оглушала несколько долгих секунд, за которые Эве показалось, что она перестала слышать. Она с усердием и невероятным старанием вглядывалась в монохромную стену, надеялась увидеть чудо. Возможно, что на них снизойдёт божественный свет или золотое свечение, которое, по рассказам Ирмы, вполне могло появиться. От предвкушения даже стало невыносимо стоять на одном месте. Охватившее волнение заразило все чувства, порывая девушку сделать какую-нибудь глупость, например, заорать во всю глотку или сорваться с места.
  - Может, ты делаешь что-то не так?
  -Ш-ш-ш...
  И в этот момент Эва услышала щелчок, а затем увидела, как в ровной стене появилась зазубрина, за которую тут же схватилась Ирма и потянула на себя. Одно мгновение, и небольшая дверь открылась, показав проход длиной не меньше ста метров.
  - Тут нет охраны?
  - Есть, с другой стороны, но ты не думай, даже если бы вход не охранялся, все равно им не воспользоваться. Ты хочешь спросить, почему...? - не глядя на Эву, сказала Ирма.
  Эва ухмыльнулась и ничего не ответила. Она уже подметила странную особенность женщины задавать вопрос и сама на него отвечать. Такая манера общения забавляла.
  - ...Браслеты индивидуальны и настроены на биоритмы владельца, если его наденет другой человек, дверь не откроется. Так что, если задумала его украсть, выбрось эту идею.
   Женщина растянула черные губы в мило-омерзительной улыбке.
  - И не думала, - фыркнула Эва. - Зачем мне эта дыра, если ты пообещала, что меня с отцом и так отпустят?!
  - Ну да... ну да...
  Проход под стеной оказался узким, и Эва, вытянув руки в стороны, касалась холодных стен, ощущая кончиками пальцев шершавую и древнюю поверхность камня. Камня, из которого была возведена стена, лишь снаружи заключенная в доспехи из металла.
  - А тут что? - Эва остановилась ровно посередине, простукивая ботинком пол.
  - Где? - Ирма, шедшая впереди, остановилась и с недоумением обернулась,- а, это люк, он ведет в канализацию, ничего особенного, - пожала плечами женщина. - Давай топай быстрее, мы и так слишком задержались.
   Эва кивнула, все еще разглядывая в полутьме круглый люк с витиеватым рисунком, который казался смутно знакомым. Пожав плечами, она быстро нагнала Ирму и вместе с ней шагнула за стену.
  - Эй, куда?
  Грубый голос и хваткая пятерня остановили Эву, когда та, ослепленная солнцем, бросилась вперед.
  - Харя, отпусти! - крикнула Ирма.
  Но приказ запоздал, потому что реакция Эвы на угрозу была отличной. Она ловко вывернулась из захвата, как тысячу раз до этого отрабатывала с отцом. В одну секунду оказалась за спиной отвратительного типа с прогнившими зубами и перекошенным лицом и приставила один из ножей к его горлу.
  - Эва!
  Она замерла и в недоумении посмотрела на Ирму.
  - Эва, это охранники. Опусти нож, - с упреком в голосе произнесла женщина. - А то, боюсь, он обделается.
  Эва нахмурилась и отступила с неохотой.
  Тут же почувствовав, что его жизни ничего не угрожает, мужчина взревел:
  - Как это понимать? Ирма! - сузив глаза и оценив дикарку с холодным презрением, он потер шею, обернулся к женщине.
  С выражением 'не мне перед тобой отчитываться', Ирма все же спросила:
  - Разве Эмир вас не предупредил, что мы придем?
  - Предупредил! Но не сказал, что дикарка совсем дичалая, - смачно сплюнув, он еще раз посмотрел на Эву, которая, забыв о людях, приложила ладонь ко лбу наподобие козырька и с любопытством вглядывалась вдаль.
  Где-то там на горизонте заманчиво маячили очертания города. В лучах солнца это походило на мираж или игру воображения. Красивую игру. Высокие здания напоминали ей дикие деревья причудливой формы, в этом улавливалась какая-то агрессия настоящего времени: слева 'Дерево Жизни' , по крайней мере, этот дом походил именно на витиеватое, очень старое дерево, под кроной которого скрывалось множество террас и теплиц. Справа стояла фантастическая конструкция из металла, уходящая ввысь, как позже объяснила Ирма, это улавливатель молний для переработки энергии, конечно, в безопасной манере.
  Эванжелине уже не терпелось пуститься в бег, чтобы посмотреть все поближе. Она переступила с ноги на ногу, призывно оглянулась на Ирму. Под кожей как будто завелась стая мурашек, которые от нетерпения переползали с места на место, заставляя хозяйку шевелиться.
  - Ну что, идем?
  - О, какая шустрая. Ирма, ты слышала? - непонятно что, рассмешило мерзкого типа.
  - Сначала сдай оружие и давай на проверку рюкзак, а потом проваливай на все четыре стороны.
  - Оружие?
  - Да, - Ирма подошла к Эве и легонько сжала ее предплечье. - Я тебе говорила, что Церебрум отвергает любые виды насилия и все, что с ним связано, поэтому любое оружие строго запрещено. Будь то колющее или огнестрельное.
  - Но как же Муха, у него был пистолет.
  - Он траппер, - сказала женщина, как будто это все объясняло, - да к тому же он пользовался им за пределами города. Поэтому не будем терять время. Складывай все, что может причинить урон вот сюда, - Ирма указала на небольшую корзинку.
  - Да, девочка, складывай вот сюда и подходи ко мне поближе, я тебя еще прощупаю, - нахально произнес Харя, буравя Эву масляным взглядом и представляя, как его пальцы облапывают молодое, соблазнительное тело.
  - Если притронешься ко мне, ты останешься без руки, - Эва резко сняла пояс и кинула под ноги беззубому.
  - И-р-р-ма?! - протянул мужчина.
  - Да я сама отрублю тебе пальцы, если ты к ней притронешься, - женщина похлопала мужчину по плечу, поудобнее перехватила мешок со сломанным дроном.
   - За содержимое рюкзака можешь не переживать, самое опасное, что там есть, это сушёное мясо, которое вряд ли в тебя выстрелит.
  Ирма, стоявшая полубоком к Эве, ей подмигнула. Конечно, женщина знала, что там пряталась рогатина с камушками, но решила не сдавать ее, то ли считая, что эта штука, кроме случайного повреждения дрона, ни на что больше негодна, то ли понимая, что вещь, которая очень дорога Эве, будет не просто отнять, а ей и так хватало заморочек.
  - Эмиру это не понравится.
  - А мне плевать, - крикнула женщина, уводя за собой девушку. - Если бы знала, что сегодня смена этого идиота, то предупредила бы заранее. Прости, что он так с тобой.
  Эва ничего не ответила, вцепившись в лямки рюкзака. Она уже и забыла о кривой харе и его молчаливом приятеле. С головой окунулась в новый мир, с каждым шагом ускоряя встречу с невиданным.
  До ближайшего квадранта было не так далеко. И вот они оказались на просторной улице.
  Эва остановилась, крутясь на одном месте, пытаясь оглядеться.
  Вокруг все действительно утопало не только в зелени, но и в ярких цветах всех оттенков радуги - большие и маленькие, они были высажены узорами и украшали ровные дорожки, аккуратно огибающие ряды из маленьких фонтанчиков с искристой водой.
  Увидев манящую воду, Эва не удержалась и подошла к одному из них. С любопытством заглянула через резной мраморный край, зачерпнула ладошками прохладной жидкости, стала с жадностью пить.
  - Эй, стой!
  Эва недоуменно обернулась к женщине, хмыкнула и стала смывать грязь с лица и рук, но не успела как следует умыться, Ирма резко оттащила ее назад.
  - Ты что, больная?! Ты что творишь? - гневно скалясь, рявкнула женщина.
  Эва нахмурилась, вытерла лицо рукавом.
  - Что я такого сделала?
  - А-а-а, даже не знаю, как тебе объяснить, ты же дикарка. Привыкла бегать голожопой по своим лесам, и никакие правила тебе не писаны. А тут общество, 'цивилизация', если хочешь, тут нужно следовать правилам.
  Ирма потащила ее за собой, ей хотелось поскорее скрыться от привлеченных взглядов. Она понизила голос:
  - Запомни, никто не смеет осквернять фонтаны, - подумав, добавила: - и другие сооружения. Нельзя просто взять и начать пить из фонтана, тем более, в нем мыться. Нельзя бросать мусор на улицах, и так, только ради самообразования скажу, нельзя гадить, где тебе вздумается, для этого есть специальные места. Я, конечно, понимаю, что у себя ты могла испражняться под каждым деревом, здесь это непозволительно ни в каком виде. Поняла?!
  - Да, - недовольно пробурчала Эва, - и я не совсем дура, как ты обо мне думаешь, испражняться посреди улицы я бы не стала.
  - Вот и отлично, что мы так быстро поняли друг друга.
  Они быстро удалились вглубь квадранта. Забыв обиду, Эванжелина уже сама не отставала, не прекращая вертеться.
  Метал, дерево, техно и природа, Эва не понимала, как можно соединить несоединимое. Но осознавала, что это здорово.
  Здания в виде огромных массивных деревьев были настолько высоки, что увидеть верхушку можно было лишь сильно задрав голову.
  - Как настоящая крона, а она настоящая?
  - Нет, - усмехнулась женщина наивности Эвы, - в отличие от природы, здесь во всем свой функционал, например, крона, под которой прячутся множества квартир, это улавливатель солнечной энергии. Мельницы - ветрогенераторы, ну про улавливатель молний я тебе говорила, их здесь не так много, а вот в центре они на каждом углу, ведь там находится мозг, а ему нужна чистая неразбавленная энергия.
  - Мозг? Что это?
  - Не что, а кто! Это тот, кто управляет всеми системами города, можно сказать, его сердце.
  - Сердце... мозг...
  - Тебе нравится?
  Эва кивнула, и только сейчас заметила тонкие высокие штыри, между которых как будто было натянуто полупрозрачное полотно, показывающее картинки.
  - А это что?
  - А, это экраны.
  - Зачем?
  - Чтобы показывать новости и держать людей разных квадрантов в курсе событий. Чем и как живет город. Что в нем произошло. Вот как раз сейчас рассказывают о какой-то лабуде. Видишь?
  Узловатым пальцем с потрескавшимся черным ногтём Ирма указала на монитор, откуда на них смотрел молодой мужчина ненамного старше самой Эвы. Стоял он в одних трусах, что очень удивило Эву, а с его тела и длинных волос капала вода. Ничего не понимая, Эва закусила губу и нахмурилась, пытаясь вникнуть в происходящее, но собрать пазл не получалось. Да еще блестящая статуэтка, изображающая человечка, которую он держал в руках с гордостью, вызывала смятение.
  - Ой, подожди, - спохватившись, Ирма что-то засунула в Эвино ухо, после чего в ее мозгу раздался голос, от которого она испуганно вскрикнула, захлопав руками по голове.
  - Эй, эй, успокойся, это всего лишь звук с экрана. Смотри, смотри туда.
  Ирма тыкала в растянутый экран, пытаясь поскорее угомонить Эву. Она перевела взгляд наверх, понимая, что белокурый парень обрел приятный голос, который рассказывал о своей победе.
  - ... Артур, вы безусловный лидер, но сегодняшние заплывы могли не состояться.
  Молодая и хорошенькая женщина с таким завидным энтузиазмом расспрашивала парня, что Эва подумала, она хочет его сожрать. Но его, похоже, не смущала подобная настырность, он казался расслабленным и невозмутимым.
  - Скажите, что с вами было, и стоит ли нам ждать подобных вспышек внезапного недомогания?
  - Думаю, нет. Вы же знаете, примитивный организм подвержен инфекции, и я не стал исключением, подхватив мимолетную грусть.
  - Да, понимаю. Печаль - распространенное заболевание среди низших примитивов, но как удалось ее подхватить вам? Скажите, как она проявилась и почему именно сейчас?
  - Не знаю, - беззаботно ответил парень, и Эва поняла - он соврал, потому что его взгляд превратился в колючий. Несмотря на улыбку, глаза стали проницательными и настороженными.
  - После обследования, которое назначено на неделе, я смогу вам подробнее об этом рассказать, а теперь прошу меня простить, родители ждут.
  - Да-да, конечно!
  Камера еще вела парня до рыжеватого мужчины и белобрысой женщины. Артур принял поздравления, как оказалось, от отца, пожав его руку, а после - матери, которую поцеловал в щеки, отдал ей статуэтку и что-то тихо шепнул на ухо. Потом, не оборачиваясь, он скрылся, а навязчивая женщина теперь стала надоедать этим милым людям.
  Эва вернула наушник Ирме.
  - Ну что, впечатлена?
  - Странно все это, - она еще несколько минут вглядывалась в экран, до нее не доходило, как можно так искусно изображать счастье, когда в глазах читается обреченность.
  
  Глава 6
  - Здравствуйте.
  - Доброго дня.
  - Чудесная погода, прелестные дамы.
  Еще одна странность, на которую Эва не знала, как реагировать, это чрезмерная доброжелательность людей. Каждый второй, что попадался им на пути, лучезарно улыбался и приветливо склонял голову, как будто все друг другу давние приятели или по крайней мере знают друг друга. Эванжелина, в отличие от притворно приветливой Ирмы, молчала и наблюдала с настороженностью, даже с опаской за разномастной толпой.
  Толпа, среди которой она бы точно не смогла затеряться. Как и Ирма в своем змеином костюме. Потому что пестрые наряды на любой вкус казались безумием. Кто-то разгуливал в белом кружевном платье, сзади которого тащилось еще метра три ткани. У другой женщины сзади, пониже спины красовался ядовито-малиновый бант, странно смотревшийся с полосатым, черно-жёлтым костюмом. Мимо прошел мужчина в синем наряде, у которого штаны были до колен, а рубашка была наглухо застегнута до самого подбородка, нелепую одежду дополняла высокая шляпа красного цвета, а на лице сидели огромные круглые цветные стекла.
  Конечно, попадались и совсем простые наряды, но они скорее были исключением, чем нормой. И как раз те, кто их носили, не замечали ни Ирму, ни ее спутницу, а их взгляд был пустой и безразличный.
  Вот у них точно могли диагностировать грусть, или по крайней мере что-то из разряда печали. Когда они замечали, что привлекли к себе Эвино внимание, быстро отводили затравленный взгляд в сторону, или прятали его у себя под ногами. Как будто чего-то пугались. Сравнивая их и парня с экрана, Эва задумчиво протянула:
  - Ирма, почему печаль считается болезнью?
  - А что тут непонятного? Понимаешь, Церебрум построен для того, чтобы все и каждый были в нем счастливы.
  - Да, ты говорила.
  - Во-о-о-т. Поэтому, если примитив испытывает любые отрицательные чувства, значит, он болен.
  - И это нужно лечить?
  - Да. Уже давно доказано, что просто так примитивы не могут быть несчастны, для этого нужна веская причина. Но так как наш город идеален, таких причин просто нет. И если примитив подхватывает грусть, печаль, раздражительность, гнев, бешенство, значит, он инфицирован, его срочно нужно лечить, иначе могут быть серьезные последствия, плюс ко всему твой недуг может перейти на других. Ведь это заразно, - брезгливо протянула женщина.
  Эванжелина усмехнулась.
  - Хм, но ты злилась на меня несколько раз, это значит, что тебе тоже нужно лечиться?
  Ирма пропустила колкость мимо ушей. Лишь недовольно скривилась.
  - Мы почти пришли.
  Впереди начиналась улица с неказистыми постройками. Тем очарованием, что Эва видела ранее, здесь и не пахло. Безликие одинокие бараки с множеством оконных проемов. Эва даже поежилась, так на этой улице было безлюдно и мрачно.
  - Не бойся, мы пришли к астрее,или храму объективности, называй, как хочешь.
  Если бы улыбкой можно было убить, это был тот самый случай, так как от женщины повеяло ледяным холодом. Но Эва, будучи не из пугливых, мысленно отмахнулась.
  - Но почему здесь так глухо?
  - Ну, ты и смешная. Я же тебе рассказывала, правонарушителей в Церебруме нет. Бывают исключения, но на то они и исключения. Поэтому все астреи находится в запустении, но ты не переживай, смотрящий на месте, видишь, его окно приоткрыто, что означает - он нас ждет.
  - Смотрящий?
  - Да, тот, кто следит за порядком в назначенном ему квадранте.
  - Что-то мне здесь не нравится, - с большем подозрением глядя на Ирму, протянула Эва.
  - О-о, девочка, давай не будем все усложнять, если честно, у меня дел по горло. Мне как будто больше заняться нечем, как с тобой нянчиться. Не хочешь, не иди, твое дело. Я умываю руки, пока!
  Ирма резко развернулась, и мешок с дроном, перекинутый через ее плечо, больно ударил по бедру. Стиснув зубы, Ирма в гневе выругалась. Как будто к этому была причастна лично Эва.
  - Ирма! - она преградила путь женщине, но та попробовала ее обойти. - Ирма, ну прости меня. Я не хотела тебя обижать, прости. Проводи меня, пожалуйста. Я больше не буду.
  Ирма нехотя остановилась, нахмурив брови. Целых десять секунд она молчала, затем недовольно произнесла:
  - Ладно... пошли.
  - Спасибо, - засияла Эванжелина, стараясь поспеть за быстро шагавшей женщиной.
  Перепрыгивая через две ступеньки, девушка и женщина оказались в затхлом коридоре, в воздухе отчетливо виднелись частички пыли.
  - Ну и грязи-и-ще! - Эва отмахнулась рукой, догоняя женщину, которая уже стучалась в одну из дверей.
  - Войдите, - пригласил резкий мужской голос.
  Ирма приоткрыла дверь, призывно посмотрев на спутницу:
  - Ну, че застыла, заходи.
  Вцепившись в лямки своего рюкзака и унимая участившееся дыхание, Эва шагнула в полутемную комнату.
  'Папа, я тебя нашла'.
  Жуткий и отвратительный смех заставил замереть на месте, а внутри похолодело. Это была ловушка.
  - Муха?!
  - Ха-ха-ха. Муха? Нет, девочка, я не Муха, меня зовут Эмир, и я всего лишь брат неудачника, которого ты убила. Брат, который очень расстроился потере близкого человека. Брат, который очень хочет отомстить!
  За спиной Эвы громко хлопнула дверь, заставив подпрыгнуть на месте. Ирма подперла косяк, скрестив на груди руки.
  - Попалась маленькая, глупая дикарка!
  - Ирма?!
  - А что я. Твоя глупость. Пеняй на нее. Ты же не думала, что я отведу тебя к твоему отцу? - женщина прищурилась. - Упс, думала. Ну и ладно, впредь будешь умнее и знать, что трапперы - последние примитивы на земле, которым можно доверять.
  - Ирма, я не понимаю.
  - Конечно, нет, ты же дичалая. Тупая примитивка. Твоими мозгами только дерьмо воротить, - мужчина, будто услышав смешную шутку, мерзко рассмеялся. - Да ее мозги сами похожи на дерьмо, иначе бы она тебе не поверила. Даже я, зная тебя не один год, не всегда доверяю.
  Ирма хмыкнула:
   - Ну, ты же не тупая идиотина, как она?
  - Да, я не тупая идиотина, - резче загоготал Эмир. Казалось, еще немного, и его покрасневшее лицо лопнет. - Ирма, я впечатлен, ты так ловко придумала план с отцом и заманила дичь к нам в руки, - уважительно глянув на Ирму, мужчина подмигнул. - Придется вместо десяти отвалить тебе двадцать процентов. Готовь карман шире, чувствую, за этот экземпляр у нас будет куча юксов. В 'норе' за нее отдадут пару, а если она еще не порчена, то все триста тысяч. Ха-ха, да я богач, Дарвин меня разорви, да я богач!
  Самодовольная улыбка, распираемая лестью, засияла на черных женских губах. Ирма подошла к Эве и резко дернула рюкзак с хрупких плечиков.
  - Отдай!
  - Тебе, милая, он больше не пригодится, - Ирма кинула рюкзак Эмиру, потом резко присела, уворачиваясь от Эвиного замаха, и ловко прицепила на ее лодыжку кольцо.
  - Ай, - потеряв равновесие, Эва упала, ее окольцованная нога намертво приросла к полу. - Что... что это за дрянь? Отпусти, что ты сделала?!
  - Заткнись, - рявкнул Эмир, - а то отхватишь по полной, как заслуживаешь.
  Он уже вытряхнул содержимое сумки и с жадным любопытством рассматривал.
  Заговорила Ирма:
  - Это мощный магнит, и пол под тобой тоже. Привыкай, пока мы тебя не продали, будешь обитать здесь. Главное, запомни, даже не пытайся кричать, тебя все равно никто не услышит. Ну, а сбежать, как видишь, ты не сможешь, если только не решишь откусить себе ногу, ну и там у тебя мало шансов. Тебя схватят ищейки, и тогда твоя участь еще более незавидная, они отправят тебя в Архию, где будут медленно сдирать с тебя кожу, пытаясь добраться до твоей сути, до твоей души.
  - Я бы не прочь добраться до ее сути, смотри, какая ладная, даже мерзкая одежонка ее не портит, - ехидно оскалившись, Эмир щелкнул металлическими зубами.
  - Только притронься ко мне, и я убью тебя, как твоего уродливого братца.
  -Что ты сказала, тварь! - Эмир попытался схватить Эву, но та была резвее и пнула его по голени свободной ногой. Мужчина дико заревел, казалось, из ноздрей повалит дым.
   - Убью, тва-а-арь!
  - Хватит! - между Эвой и мужчиной материализовалась Ирма и положила ладони на грудь последнего. - Утихни, повредишь ее, и нам ничего не светит.
  Ирма начала успокаивающе поглаживать Эмира. Эва же села на пол и закатила глаза, ее воротило от этой парочки, которая все подстроила с самого начала, но и от себя тоже, за то что была такой дурой. Ведь папа предупреждал, что людям из города доверять нельзя, эх, жаль, что он не рассказывал про трапперов. Про этих охотников за наживой.
  Эмир, прожигавший девушку яростным взглядом, медленно сфокусировался на лице женщины.
  - Ты права. Я не убью эту тварь, - гиеноподобно улыбнулся он. - Ее убьет новый хозяин, после того как вдоволь наиграется, - Эмир вновь перевел взгляд на Эву, - и поверь, милая, это будет незабываемо, потому что тебя продадут не пустому принципалу, а мрази, живущей под землей. Истинно свободному примитиву. Свободному от предрассудков верхнего мира. Ты отправишься туда, откуда такие милашки, как ты, не возвращаются.
  Эва честно хотела плюнуть в рожу уроду, но тот, самодовольно потирая руки, пошёл оценивать то немногочисленное, что было в рюкзаке. Напротив Эвы, так, чтобы она не достала, села Ирма и с нескрываемым высокомерным злорадством как бы между прочим заметила:
  - Кстати, ты знаешь, а у меня нет никакого сына.
  - Догадалась.
  - Что? - Эмир оторвался от Эвиного компаса, - эта идиотина поверила, что у тебя есть ребенок?! - а после так сильно расхохотался, что из глаз выступили слезы. - Ирма, ты когда-нибудь убьешь меня своими шутками.
  - Очень на это надеюсь, - также веселясь, произнесла Ирма.
  - Ну, надо же такое сморозить, ха-ха, ребенок! У стерилизованной!
  Ирма вновь обратилась к Эве:
  - А вообще мне было забавно, давно я так не веселилась. Рассказывать тебе о Церебруме, питать надеждами, в которые ты с легкостью верила. Да что говорить, я так вошла во вкус, что забыла об осторожности, показала тебе часть нашего рая. Конечно, ты могла все испортить, когда, как дичалая, полезла пить и купаться в фонтан, но, слава Дарвину, поблизости не было ищеек...
  - Ирма, я не понял, ты чё, завела ее в город?
  Женщина нехотя пояснила:
  - Ну, должна же я была укрепить в ней веру, что я - добро?
  И тогда Эмир взорвался вновь. Вообще Эва поняла, что этого типа легко взбесить. Самоуверенность в сочетании со слепой яростью, то, что нужно. И этим она еще сможет воспользоваться.
  - Но я четко тебе дал инструкции, чтобы ты ее вела техническим путем, надеюсь, тебе не хватило ума тащить ее через главные ворота?
  Женщина оскорбилась и встала на ноги.
  - Нет! Мы прошли там, где должны, можешь спросить у Хари, он подтвердит. Ведь девчонка чуть не перерезала ему глотку. Не удивлюсь, если тому пришлось менять штаны, - недобро хихикнулаона .
  Удивление Эмира выросло.
  - Эта дохлая?.. Что-то с трудом верится.
  - Эта дохлая... - зло зашипела женщина, - смотри, что она сделала с дроном.
  Ирма вытряхнула из мешка железяку.
  У Эмира глаза полезли на лоб.
  - Она сломала дрона? Но как? Почему ты мне раньше не сказала. А я еще думал, куда ты его подевала.
  - Вот этим, - Ирма указала на валяющуюся возле его ног рогатку и мешочек с камушками.
  Обалдевший мужчина поднял странное оружие:
  - Этим?
  - Да, - кивнула Ирма
  Лицо мужчины стало вновь приобретать багровый оттенок. Он явно сдерживал себя, чтобы не навредить товару.
  - Эмир?
  - Еще минута, и я оторву ей голову, поэтому, если не хочешь терять прибыль, свои пять процентов...
  - Но Эмир!
  - Еще слово, и останешься пустой. И вообще, лясы точить нет времени, мне еще за тобой следы нужно заметать, на случай, если тебя видели с девчонкой.
  - Ты что-то придумал, - совсем скисла Ирма, плетясь за мужчиной. Пять процентов ее явно расстроили.
  - Да, кое-что уже придумал.
  Такого дикого и страшного оскала Эва не забудет никогда. От убийственного взгляда ей стало страшно.
  - Скоро увидимся, конфетка...
  ***
  - Спасите! Помогите! Меня кто-нибудь слышит? А-а-а-а-а-а!
  В злобном бессилии Эва ползала по пыльному полу, с титаническим трудом перемещая примагниченную ногу. Ослабленная и охрипшая, она распласталась на животе.
  - Помогите...
  Эва взглянула в окно, где уже давно на город опустилась ночь, посмотрела на яркий лунный диск и тихо заплакала. Совсем тихо, совсем незаметно, внутри, так, чтобы ее слезы никто никогда не видел. Такую слабость она не могла себе простить.
  - Папа... я тебя вижу... - прикрыв глаза, Эва вспомнила отца, пытаясь мысленно до него дотянуться. Высокий, сильный, невероятно добрый, всегда уверенный в том, что и зачем он делает, невероятно любящий. Любящий свою дочь до безумия, как и она его. 'Моя маленькая вселенная', так он ее называл, когда она была совсем ребенком, со временем стала просто малышкой, несмотря на то, что малышка повзрослела, и стала обижаться на такое обращение, он не переставал ее поддразнивать.
  '- Малышка!
   - Папа, я уже выросла, разве ты не видишь?
  - Но Эва, ты всегда останешься для меня крохой.
  - Ох, папа... - с упреком качала головой Эва.
  Сейчас она отдала бы все на свете, чтобы услышать, то самое, 'моя малышка'.
  - Папа... я найду тебя... - всхлипнув, она собрала последние остатки воли и доползла до стены, на которую и облокотилась.
  В полной тишине, она не сразу поняла, что слышит плач. Очень горький и жалостливый, заунывный.
  ' Показалось?!'
  Но плач не прекращался, возможно, если бы Эва не орала несколько часов подряд, как ненормальная, то давно его услышала бы.
  Любопытство и переживания за ту, что так горько плакала, потянули Эву к окну.
  - Эй, меня кто-нибудь слышит?
  Секундная тишина, и вновь плач, только намного громче. Определив, что звук раздается из соседнего помещения, где, так же как и у нее, открыто окно, она высунулась наружу, насколько позволяла примагниченная нога.
  - Эй, ты меня слышишь? - повторила Эва.
  Снова затишье, которое продлилось неприлично долго, и испуганный шёпот в ответ:
  - Кто ты, ты пришла мне помочь? - и столько надежды в тонком сломленном голоске, что Эве было сложно говорить правду.
  - Нет.
  - Значит, тебя тоже поймали траперы? - надежда на спасение угасла так же быстро, как и зажглась. Рыдания незнакомки возобновились. Эве потребовалось вся ее выдержка, чтобы не прикрикнуть на подругу по несчастью.
  - Эй, как тебя зовут?
  - Амми, - тяжёлый всхлип, - а тебя?
  - Эва, - ответила Эванжелина, пытаясь еще больше высунуться наружу, чтобы заглянуть в соседнюю комнату, но адское кольцо не позволяло.
  - Амми?
  - Что?
  - У нас есть шанс сбежать?
  - Разве ты этого не поняла, - горько усмехнулась собеседница, - сбежать от трапперов невозможно. Завтра нас передадут Архии, а там будут судить. Но... но... - дальше девушке было сложно говорить, и, собравшись, она на выдохе протараторила: - Только я ни в чем не виновата, я не знаю, за что меня поймали. Я просто гуляла в свой выходной. Меня схватили. Сказали, что я злостно нарушила закон, что должна за это поплатиться. Но я, правда, ничего такого не делала, истинно верю в наших создателей и живу в гармонии согласно правилам и уставам, даже мой принципал никогда не уличал меня в ином. Либо меня оклеветали, либо просто с кем-то спутали.
  Теперь рыдания не прекращались минут тридцать. За это время Эва вновь попыталась избавиться от кольца. Полежала поперек подоконника, вниз головой, притом голова болталась на улице, и вглядывалась в бесконечную небесную пустоту.
  Когда Амми перестала плакать, Эванжелинина ощущала невесомость и головокружение.
   - Эва?
  - А?
  - А тебя за что поймали?
  - А меня никто и не ловил, я сама пришла... в гости. Подумала, что скучно стало жить, вот и решила навестить ваш убогий городок. И знаешь, что-то мне не очень, думаю в скором времени свалить отсюда. Какие-то здесь все полоумные. Ну, кроме тебя, наверно, ты еще ничего, ну если бы не плакала, как лось, призывающий самку, то показалась бы совсем нормальной.
  Эва услышала смешок, а потом заинтересованный голос:
  - Ох. Не может быть, так ты дичалая? Значит, правда, вы существуете, -
  Такое внимание к собственной персоне удивило, и Эва, перевернувшись на живот, полюбопытствовала:
  - А что еще говорят про таких, как мы?
  - Ну, я точно не знаю, - замялась Амми, то ли от страха, то ли и правда от незнания. - Говорят, вас много...
  - Дичалых?
  - Да!
  Эва не удержалась от поддразнивания:
  - Ммм...Ну да, целая куча.
  - Куча? - похоже, сарказма Амми не уловила. - Значит, то, о чем шепчутся принципалы, правда... и дефектные на самом деле существуют.
  - Чего-о-о? Дефектные?
  - Ну, да, те, которые выказывают неуважение и пренебрежение тысячелетним традициям и правилам, которые сотворили для нас наши создатели. Они - черное пятно на белом лице нашего города. Чернь и безнравственность, которую в скором времени искоренят трапперы. - с какой-то пылкостью, даже гневом произнесла девушка.
  Эва разочарованно протянула:
   - А я было подумала, что ты нормальная. Вроде сама под замком, рыдала тут в три ручья, а туда же. Интересно, куда завтра приведут тебя твои тысячелетние традиции?!
  Эва не ожидала, но примитивка ответила:
  - В Архию, конечно.
  - А, ну да, к богам на ужин.
  - Не смейся, Архия - это не просто дом богов, это высшая инстанция, это голос справедливости, это наше все!
  Эва нахмурилась:
  - И что, спрашивается, ты тут убивалась, если ваше все несет справедливость?
  Девушка явно смутилась, а потом честно ответила:
  - Не знаю. Просто я никогда не ночевала вне дома, да и мой принципал, что он обо мне подумает? Конечно, завтра у меня будет оправдательный документ, но мне все равно очень стыдно перед ним.
  Эва закатила глаза, не удержавшись от стона. Как можно быть такой наивной, один взгляд на Ирму или на любого другого из стаи трапперов должен настораживать, а тут сидит дурында и верит, что все это большая ошибка. Еще всякую чушь рассказывает про дефектных... Такое ощущение, что они тут сами дефектные на всю голову. Слушать еще одну лекцию про идеальный и правильный мир не хотелось, поэтому Эва как бы между прочим поинтересовалась:
  - Ты знаешь что-нибудь про 'нору'?
  - Ох, 'нору'? - голос Амми дрогнул., и она быстро добавила: - Нет, не слышала.
  - Да-а? А мне кажется, ты меня обманываешь.
  Девушка из соседней комнаты умолкла, и Эва поняла, что не ошиблась.
  - Амми, расскажи, пожалуйста, все, что знаешь об этом месте. Понимаешь, меня не собираются судить, как тебя, в этой Архии. Меня собираются продать в какой-то 'норе', и не самым приятным людям.
  Молчание вновь затягивалось, и Эва похоронила надежду услышать ответ.
   'Ну и лопух с тобой, главное, ныть перестала'.
  Почему-то после того, как Эва узнала, что ее сокамерница немного повернута на голову, ей стало не так жалко убогую. 'И без тебя узнаю, что это за 'нора' такая. Надеюсь, там люди не такие припадочные, хотя верится с трудом'.
  В период затишья Эва сползла с подоконника на пол, сняла правый ботинок и вытряхнула из него небольшой складной нож, пакетик с бесценными листками, любовно прижала к груди, несколько минут ощущая их энергию, а после, аккуратно положив перед собой, осторожно развернула. Папа редко когда разрешал их трогать, но сам любил подолгу в них вглядываться. Что он хотел в них найти, она не знала, но вот сейчас, внимательно уставившись на одно из практически выцветших изображений, пыталась понять.
  На хрупком листочке обозначалась женщина с ребенком на руках, на голове покрывало, ниспадающее на плечи, младенчик завернут в ткани. При том выглядела женщина печальной, но с какой-то торжественностью показывала миру своего малыша, нежно прижимая к себе. Что поражало, это Мудрость, с которой светились глаза с картинки, как будто она знала ответы на все мучавшие Эву вопросы, но которыми не могла поделиться.
  Кто и зачем придумал это изображение? Но почему-то не хотелось думать, что к этому шедевру приложили руки демоны.
  - Амми, ты еще там?
  - Да...
  - Как ты думаешь, демоны...
  - Кто?
  - Ну, принципалы, они действительно нас создали?
  - Конечно, - категорическим тоном произнесла девушка, - разве может быть иначе?!
  Эва пожала плечами и не ответила, взяв в руки другую картинку, Где изображение сохранилось лучше. По крайней мере Эва отчетливо разбирала, что на нее из-под спущенных очков смотрит мужчина, чем-то напоминающий ее папу, такой же высокий, такой же проницательный и цепкий взгляд. Вот и вся схожесть, так как мужчина в халате лучезарно улыбался, что никогда не делал ее отец и трепетно обнимал железного человека. Весь из проводов и железных конструкций, с выпученными глазницами, он навевал жуткие образы, чем-то напомнил ту сломанную девочку на свалке, голос которой до сих пор всплывал в воспоминаниях, вызывая у Эвы мурашки и отвращение.
  'Интересно, чему радуется этот человек с древнего снимка, обнимая чудовище?
  Обнимая так же трепетно, как на предыдущем снимке женщина обнимает своего малыша'.
  
  Глава 7
  - Эй, быстро встала и разделась, - огромный ботинок безжалостно толкнул Эву под ребро.
  Она поморщилась и с огромным усилием разлепила глаза.
  - Пошёл вон, придурок!
  - Ах ты, маленькая дрянь, а ну быстро встала, мне некогда с тобой церемониться! - схватив ее за шкирку, Харя, тот самый, что при входе в город устроил радушный прием, в одну секунду поставил ее на ноги. Эва покачнулась, но устояла. - Если не разденешься сама, - отвратный тип, больше похожий на мясника, мерзко оскалился, - я с удовольствием тебе помогу.
  - Попробуй, - скинув сонное оцепенение, зло произнесла Эва, готовясь вонзить свой маленький раскладной нож уроду в глаз. Но не успела сделать даже движение, как дверь распахнулась, и в комнате показалась Ирма, тащившая за волосы девушку.
  Эва так и замерла. Если бы с одним она точно справилась, то с двумя, не получится. Ирма между тем беспощадно, с агрессией швырнула свою добычу в сторону.
  - Прошу, отпустите, мне больно, - заплакала девушка, кидая испуганный взгляд.
  Этот голос Эва узнала - ее сокамерница, Амми. Странно, но Эва, убежденная, что Амми, как и все, помешанная и недостойна ее жалости, поменяла свое мнение. Ведь Амми выглядела такой потерянной и ничтожной, что сердце Эвы на секунду сжалось. Справедливостью, о которой грезила несчастная, тут и не пахнет. Может, ее тоже решили продать?! Но подумать о дальнейшей судьбе Амми Эванжелине не дали, Харя резко вцепился в ее штаны, пытаясь стянуть.
  - Давай, дичь, раздевайся! Нечего пялиться!
  - Харя! - предупреждающе крикнула Ирма, но было поздно - со злорадным выражением Эванжелина со всей дури впечатала свободное колено между ног урода, а после зло зашипела:
  - Это было последнее предупреждение, в следующий раз, если меня тронешь, ты умрешь!
  Эва сама поразилась, с какой кровожадностью прозвучали слова. Даже стокилограммовый мужик, казалось, испугался, по крайней мере он молча отполз в сторону, с болезненным видом держась за ширинку, и с мольбой во взгляде посмотрел на Ирму.
  Женщина-змея закатила глаза:
  - Такая туша, а мозгов ,как у младенца!
  Указала на Амми:
  - Займись этой, - и направилась к Эванжелине, которая уже вернула штаны на место.
  - Ирма, если думаешь...
  - Нет, девочка, думать - не моя привилегия, я всего лишь исполняю приказы. Поэтому давай не будем усложнять мою жизнь, ты просто сделаешь все, что от тебя требуется, и мы расстанемся друзьями еще на пару-тройку дней. Согласна?
  Эва скривила губы в усмешке, незаметно проталкивая нож дальше в рукав.
  - Только если умру.
  - О, девочка, я очень не против, но, боюсь, не готова потерять деньги. А они мне ой как нужны. Видишь, костюмчик поизносился, да и вообще...
  Женщина мечтательно причмокнула.
  Эва же прищурилась и неожиданно для Ирмы произнесла:
  - Я сделаю, как ты просишь, но с одним условием - ты расскажешь, где мой отец.
  Ирма прошлась оценивающим взглядом по невозмутимой фигуре, между ее черных растянутых губ показался кончик языка, лучше всего продемонстрировав змеиную натуру обладательницы. И напомнив, с кем Эва пытается торговаться.
  - Отцом? - улыбка Ирмы стала шириться. - Отцом? Ха-ха. Какая же ты глупая и наивная. Твой отец... твой отец, - женщина начала задыхаться от душащего и припадочного смеха. - Твой отец сдох еще там, в лесу. Мы с Мухой отправили его в небывалое, когда он пытался увести нас от вашего убогого жилища. Видишь ли, он оказался не таким прытким, и пуля его догнала, может, даже не одна.
  - Нет, это неправда...Ты врешь! - в ярости закричала Эва, по телу которой начали расползаться красные пятна.
  - Ну не знаю, - женщина приложила палец к губам, как бы задумавшись, - может, вру, а может, нет, решать тебе, в любом случае не тешь себя пустыми надеждами, с отцом тебе больше никогда не встретиться, это я тебе гарантирую.
  Ирма взглянула на свое запястье и между прочим заметила:
  - Ведь через минут тридцать ты исчезнешь.
  Эва в ярости хотела воткнуть нож прямо в глотку этой омерзительной женщины, но зерно разума все же возобладало, и она, сжигая женщину презрением, стала нервно раздеваться.
  - Вот и умничка, видишь, Харя... - она многозначительно оглянулась на мужчину, но не закончила предложения, от развернувшийся картины потеряв дар речи: мясник придушивал и целовал полуобнажённое, вяло сопротивляющееся тело, а его руки хаотично мяли и щупали все, до чего могли дотянуться.
  - Ах ты, ублюдок, - забыв об Эве, Ирма подбежала к громиле и с силой отволокла от полубессознательной Амми. - Ты что творишь, придурок... - она пнула его под зад и стала крыть гадкими словами, половины которых Эва не знала. Не теряя времени и видя, что на нее никто не обращает внимания, она осторожно присела, якобы снимая ботинки, и отпихнула от себя нож за небольшую перегородку, куда еще не добрались солнечные лучи. И куда вряд ли пойдут проверять трапперы - угол служил уборной, с дыркой в полу и выводной трубой.
  - Да что я такого сделал, подумаешь, - обиженно и зло проговорил громила.
  - Времени нет, через час нам нужно притащить ее в Архию, а она еще не готова!
  - Но, Ирма...
  - Еще слово, и я звоню Эмиру, пусть он сам разбирается с твоим неугомонным членом.
  - Ладно, ладно, я все понял, ты не в настроении.
  Вновь обернулся к Амми,
  - Что застыла, давай раздевайся, не вынуждай вновь приходить к тебе на помощь.
  Два раза девушке не нужно было повторять, бледная и напуганная до ужаса, она стала подрагивающими руками стягивать с бедер перекрученное платье.
  Эва же уже стояла в одних в трусах, скрестив на груди руки. Невозмутимо, даже с каким-то вызовом и полуухмылкой переводя взгляд с Ирмы на Харю и обратно.
  Безмятежность Эвы сильно раздражала, и женщина не удержалась от едкости:
  - Ну, надо же какая тощая, ни жопы, ни сисек, да еще вся в шрамах. Ну, ниче, и на твою душу найдётся любитель.
  Ирма подняла ворох Эвиной одежды и кинула такой же раздетой, но трясущейся Амми, обращаясь к низшей примитивке приторно сладким голоском:
  - Не бойся, милая, тебя больше никто не обидит, - женщина с нажимом посмотрела на своего приятеля, - ведь правда?
  - Конечно, - быстро подтвердил Харя, доставая из-за пазухи острое лезвие, которое демонстративно начал крутить в руках, и недобро улыбаться.
  Эва тут же узнала один из своих ножей. Внутри заклокотала ярость. Она словно наяву увидела, как ее нож торчит из груди мясника.
  - Амми, посмотри на меня, - за подбородок женщина повернула худенькое личико к себе.
  - Отпустите меня, я ни в чем не виновата.
  - Конечно, нет. Ты абсолютно права, ты ни в чем не виновата.
  - Так вы меня отпустите?
  - Возможно, но для этого тебе нужно кое-что сделать.
  - Что? - с надеждой спросила примитивка, от страха готовая на все, чтобы вернуться к своему принципалу.
  - Ты должна надеть это, - Ирма указала на Эвины тряпки, - справишься?
  - Но зачем?
  - Тс-с. Не нужно задавать лишних вопросов, договорились?
  Амми кивнула и трясущейся рукой взяла вещи.
  - Вот и умница. Я даже попрошу, чтобы наш любезный Харя не подглядывал.
  - А я чего?!
  - Ничего, отвернись, пожалуйста, видишь, ты смущаешь нашу гостью.
   Хмыкнув, мужчина отвернулся, нахально подмигнув.
  - Вот видишь, он не такой и плохой.
  Амми недоверчиво метала взгляд, как перепуганный мотылек, пойманный в банку. Но спорить или, не дай Дарвин, не подчиниться, она не смела. Быстро поднявшись, она стала надевать чужие вещи.
  - Теперь вы меня отпустите?
  - Конечно, милая, только прическу тебе поправим.
  - Что, зачем? - Амми попятилась, когда на нее стал наступать громила.
  - Всего лишь маленькая стрижка, - Ирма нажала на брелок в ее руке, и нога девушки на которой тоже держалось магнитное кольцо, замерла на месте.
  - Прошу, не надо...
  Кобра схватила девушку сзади, сковав ей руки, и кивнула верзиле, чтобы начинал.
  Взмах острым ножом, и длинная прядь каштановых волос упала на пол.
  Девушка испуганно взвизгнула.
  - Прошу, не надо...
  Щелк, и волосы девушки стали еще короче.
  - Зачем вы это делаете? Скажите, в чем я провинилась?
  - Ты? - Ирма на секунду задумалась, а потом с улыбкой на лице произнесла: - Твоя вина лишь в том, что ты очень на нее похожа, - Ирма кивнула в сторону Эвы. - Вернее, станешь, после того, как мы тебя немного преобразим. Кстати, костюмчик на тебе сидит даже лучше, чем на дикарке. Можешь принять за комплимент.
  - Я все равно не понимаю...
  Ирма начала злиться.
  - Да куда уж тебе. Короче говоря, ты теперь она, - а ее,- Ирма кивнула на ошарашенную Эву, - а ее теперь не существует.
  Еще один взмах ножом, и кареглазая Амми осталась практически без волос, вернее, вместо шикарной косы на ее голове во все стороны торчали неровно срезанные пряди, такие же, как у Эвы.
  - Да, Ирма, лоханулась ты вчера с дичью, нахрена было ее таскать и светить по городу? Нельзя было тихо и мирно провести за периметром?
  - Я не хочу больше об этом говорить, тем более с такой шавкой, как ты!
  - Ты не хочешь, - заворчал громила, - а нам теперь отдуваться, выдавать эту примитивку за дикарку, - буркнул Харя.
  - Хватит ныть, - Ирма отпустила Амми и отошла на пару шагов, любуясь проделанной работой.
  - Ну, что, почти одно лицо, только грязи и вони не хватает.
  Эва поморщилась.
  - Ничего, скажем, что ее отмыли, ибо негоже тащить грязь в святой дом справедливости.
  Ирма, соглашаясь, кивнула:
  - Только осталось одно 'но'...
  Брови женщины-змеи многозначительно приподнялись, и Харя, в руках которого вновь опасно блеснул нож, стал наступать на Амми.
  - Что... что... вы хотите сделать?
  - Ничего особенного, лишь подрезать твой милый язычок, чтобы ты не выдала наш маленький секретик!
  ***
  Комната была ни к месту большой и чересчур шикарной, перегруженная отделкой и деталями. Рассеянный взгляд метался с одной безобразной скульптуры на другую, а после цеплялся за ярко-синие шторы с отвратительными желтыми полосками и спотыкался о черный ковер с белыми пятнами, похожими на кляксы. Отсутствие вкуса у хозяйки комнаты была на лицо. И этот факт волновал Артура больше, чем сама полураздетая девушка, упорно требующая внимания.
  - Анна, не нужно.
  - Что не нужно, Артурчик, - девушка, как обычно в своем репертуаре, невинно хлопала глазками, игнорируя злость, которая вибрациями исходила от молодого мужчины, и не спеша и сосредоточенно расстегивала многочисленные пуговички на своем кремовом халате, совсем не замечая присутствия камер, которые с заядлым упорством лезли в лицо.
  - Анна, ты не понимаешь, я не могу... не могу...
  - Ну, что ты, милый, не волнуйся, я понимаю, у тебя это в первый раз, у меня тоже... так что все хорошо, - наконец с последней пуговкой было покончено, и Анна, нервно закусив губу, скинула халатик со своих точеных плечиков, оставшись в ярко-малиновом, практически нечего не скрывающем белье.
  Артур тяжело сглотнул и не нашёл в себе сил отвести взгляд. Девушка была не просто ладной, она воплощала идеал. С молочной гладкой кожей, без единой родинки. Со стройными и ровными ножками, казавшимися запредельно длинными. С соблазнительными формами и с каскадом черных волос, играющих на контрасте с белой кожей.
  Артур, чтобы как-то отвлечься от Анны, которой стало слишком много в этой, казалось бы, огромной комнате, лихорадочно пытался думать о другом. Он прикрыл газа, пытаясь сосредоточиться на последнем и самом важном своем воспоминании. Милена, Милена, Милена... Но личико, всплывшее в сознании, как бы с назиданием и укором смотрело на него, тихо обвиняя.
  Разозлившись еще больше, Артур вспомнил, как вообще тут оказался.
  Рируар притащил сына к Морам под предлогом обычного ужина, а после запер с Анной в одной комнате, сказав:
  - Это твой долг, сынок, не посрами нас.
  - Артур? - стоило девушке вновь обратить на себя внимание и подойти вплотную, самообладание молодого организма рухнуло, все посторонние мысли разбежались, как жучки по углам.
  Гормоны тут же ударили в голову, заставляя желать ту, которую желать совсем не хотелось. Плавные изгибы соблазнительно покачнулись от внезапно разлившейся тихой мелодии. Артур издал протяжный и вымученный стон. Его руки сами потянулись и легли на тонкую талию, сильно сжав пальцами.
  - Анна, я не могу, - шёпотом произнес он, понимая, что будет сложно бороться с желаниями своего взволнованного тела, по которому стало пробегать острое возбуждение, как лезвие ножа, пронзающее насквозь, забирая частички здравого смысла, и заставляя кутаться в плену собственной похоти.
  - Да-да, я знаю, милый мой Арти, но мы обязаны, разве я тебе не нравлюсь?
   Девушка притворно надула пухлые губки. А после, когда поймала на них жадный взгляд, легонько облизнула.
  - Ну же, Арти, - девушка накрыла своими ладонями руки парня, заставляя их спускаться с талии на ее бедра.
  - Чувствуешь?
  Он не нашёлся с ответом, кровь, которая бурлила в теле, оглушала, казалось, в ушах несся ярый поток, искажая звуки.
  - Анна!
  Девушка вздрогнула, сильно, дико и гортанно прозвучало ее имя на губах всегда уравновешенного Артура. Но он не заметил дрожь иного характера, нежели возбуждение. Он еще сильнее сжал свои пальцы на мягкой округлой плоти, поцеловал девушку в живот.
  Анна будто вросла в пол, испуганно ахнув. Она сама не ожидала и прикрыла рот рукой. Но было поздно, Артур не только услышал, но и уловил в этом 'Ах' нечто такое, что отрезвило не хуже пощёчины.
  - Нет! - мигом отреагировал он, разжимая свои пальцы, а потом шёпотом, чтобы слышала только девушка, четко проговорил: - Я не буду этого делать, - сложил в замок покалывающие пальцы, отвернулся к окну.
  - Артур.... - девушка резко опустилась на колени и вцепилась в ткань его штанов, как в спасительный круг.
  Ее глаза уткнулись в пол, а тело затрясло.
  - Пожалуйста... - молитвенно прошептали ее губы, и она покорно застыла.
  В один миг с девушки слетела вся шелуха: высокомерие, надменность, спесь. Как будто она никогда и не обладала этими качествами, смотрела большими темными глазами, в которых застыли мольба и отчаянье. Чувства, не присущие Анне.
   Легонько приподняв ее подбородок, Артур с неверием заглянул в глаза, которые были широко раскрыты, а на их дне можно было увидеть не только страх, но и слезы.
  - Прошу...,пожалуйста... не уходи, - с трудом и почти неслышно прошептали алые уста.
  И тогда Артур все понял. Понял, что элитная примитивка, как и он, не хочет этого слияния, и она наверняка отдала бы все на свете, чтобы оказаться где угодно, только не здесь. Но правила требовали, их принципалы тоже, а значит, не было другого пути. Ну кроме того, который привел бы их к смерти после признания их дефектными.
  - Пойдем, - Артур осторожно подхватил девушку под локоть, усадил рядом с собой.
  Потом обернулся к 'прилипале', проницательно посмотрев в самый центр.
  - Отец, ты мне должен... прошу, отключи.
  Камера, которая на несколько секунд зависла на уровне его глаз , отключилась и опустилась к его ногам. Ухмыльнувшись своей маленькой победе, Артур поднял дрона и оставил его за дверью уборной - на случай, если принципалы передумают и вновь его активизируют.
  - Зачем ты это сделал? - раздался трепетный голосок с кровати.
  Он подошёл к девушке, не удержался от очередного оценивающего взгляда, быстро взял одеяло и натянул до ее подбородка.
  - Спи, пока есть время, они подумают, что между нами все было.
  Анна недовольно заерзала, пытаясь привстать, но Артур за плечи удержал на месте.
  - Ты не понимаешь, мы должны, я не могу, - щеки девушки покрылись пурпуром, - выйти отсюда девственницей. После проверки врача меня признают дефектной и отдадут Архии.
  Девушку залихорадило. Она резко встала, цепляясь за Артура, чуть ли не сбивая с ног. И с какой-то дикой безысходностью протянула:
  - Прошу, сделай все, что нужно, только не позволяй им меня отдать, я не хочу... не хочу умирать. Артур, пожалуйста!
  - Анна...
  - Арти, милый, - девушка начала жадно покрывать его лицо поцелуями. - Прошу, не бросай меня, не делай из меня нежеланную.
  На ее лице застыла такая гримаса ужаса за свою жизнь, что Артуру действительно стало жаль ее. Но убеждения и привязанность к другой не позволяли перешагнуть черту.
  - Если мы с тобой переспим, ты наверняка забеременеешь, ведь день, как его там... о... святой Дарвин!
  - Овуляции, - быстро подсказала девушка.
  - Да, овуляции, он сегодня. Шансов на другой исход нет, а я не хочу, чтобы наш, мой ребенок был предметом торга, чтобы он рос и воспитывался так же, как мы.
  - Нет, погоди, - девушка быстро отыскала свой халатик и залезла в карман. - У меня есть защита, я смогла достать ее у низших примитивов, я не забеременею, это точно.
  - Стой, ты была в городе, ты покидала башни без разрешения? - удивление Артура было запредельным. Всегда послушная и примерная, Анна оказалась не такой уж и правильной. Решилась выйти в город и гулять среди низших и их хозяев. Уму непостижимо.
  - Тс-с, не надо сейчас об этом, молчи, молчи. Главное, что это поможет мне не забеременеть.
   В его руку легла маленькая капсула, которую он должен был проглотить, чтобы нейтрализовать активность своих сперматозоидов.
  - Анна...
  - Я знаю, что ты меня ненавидишь. Я знаю, что тебе противна и что не в силах этого изменить, но...
  Девушка негромко всхлипнула и попыталась спрятать лицо в ладошках. Стыд сжигал изнутри, она никогда не думала, что будет ломать гордость и умолять о том, чтобы с ней слились. Особенно упрашивать того, кто неподдельно нравился, кого в тайне боготворила, кто одним взглядом заставлял останавливаться сердце. А самое главное - не давал ее разуму превратиться в кашу и стать безвольной пустотой, как случалось с каждым, кто жил по законам, считая чувство любви мерзостью.
  - Анна, я не ненавижу тебя, - с какой-то обреченностью произнес он, прекрасно понимая, что если он от нее откажется, ее действительно могут признать дефектной, и тогда повинность в последствиях ляжет на его плечи. Святой Дарвин, и почему это происходит с ним. Он хотел закричать в голос, разворотить комнату или даже кого-нибудь прибить.
  Чувства, которые он научился игнорировать и которые были придушены еще в детстве, пытались вырваться и обрушиться ураганом на все, что попадалось под руку.
  Но он сдержался. С трудом, но сдержался, по крайней мере не сейчас. Еще не время. Если идти на дно, то только одному.
  Мысленно попросив прощения у Милены, Артур быстро проглотил капсулу и легонько притянул к себе девушку для поцелуя.
  - Это будет первый и последний раз нашего слияния.
  - О большем я и не прошу...
   Глава 8
  Эва никогда не думала, что человек может долгое время сидеть неподвижно и пялиться в одну точку. Оказалось, может. Сжавшись в самом дальнем углу, обхватив колени руками, она не отрывала взгляда от красных пятен крови, осквернивших и без того не самый чистый пол. Пятен, показавших, на что готовы трапперы ради своей выгоды. А самое главное, убедив ее в гнилости их нутра.
  Эва ничем не могла заглушить образы в голове.
  Вот Харя берет Амми в крепкий захват, дает по голове и силой заставляет открыть рот, а после... После заправски орудует ножом, так кровожадно и хладнокровно, что не возникает сомнений - он делает это не первый раз.
  Крики агонии заглушают все звуки в небольшом помещении, превращаясь в булькающие хрипы полуживого тела.
  - Прекратите! Прекратите, отстаньте от нее... - Эва пыталась добраться до мясника и сделать хоть что-то, предотвратить безумие. Но Ирма не позволила, небольшая манипуляция ее узловатыми пальцами, и Эва сама рухнула от острой боли в ноге. Магнитное кольцо вмиг стало настолько узким, что, казалось, раздробит молодые кости.
  - Дурочка, мы же стараемся ради тебя.
   'Кобра' присела возле Эвы, взяла ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза. И как ни в чем не бывало произнесла:
  - Когда мы закончим, переоденешься в ее тряпки и будешь сидеть тихо. Через несколько дней мы тебя заберем. Да, воду и еду найдешь там, - она указала на вход, где у стены пристроилась грязная сумка.
  - Что будет с Амми? - превозмогая боль и ярость спросила Эва.
  Ирма нахмурилась:
  - Тебя это не касается. Лучше посиди и подумай, что будет с тобой. И можешь не поскупиться на образы, позже ты поймешь, тебя ожидает участь похуже, ведь то, что будет вытворять с тобой твой хозяин - настоящий ад. Так что готовься.
  Мерзкий смех и неутихающий крик - это то последнее, что запомнила Эва, когда от собственной боли помутилось сознание, унося в темноту. В такую желанную, но, к сожалению, недолгую.
  Эванжелина очнулась спустя пару часов с жуткой головной болью, ломотой в сдавленной и посиневшей лодыжке и тянущей болью в районе сердца, затмевающей все физические страдания и неудобства.
  В этом состоянии она провела два дня, за которые жалость, безысходность, и боль потихоньку вытеснила невероятная злость на саму себя, за свою слабость.
  Встрепенувшись в своем углу, она потерла затекшие ноги и размяла шею, покрутив головой из стороны в сторону. Взгляд уткнулся в сумку с едой, о которой она благополучно забыла, думая, что лучше умрет от голода, чем поест из рук живодеров. Но воля к жизни была сильнее принципов. Эва подползла на четвереньках к двери, чувствуя, что магнитное кольцо ослабленно, сунула нос в холщовый мешок.
  Бутыль воды и засохший хлеб. Не густо. Но непривередливый желудок был счастлив и радостно заурчал. Если бы он только мог догадываться, что после сытости его хозяйку парализует от убойной дозы снотворного, он бы постарался немедленно все выплюнуть.
  ***
  Девичьи веки долго трепетали, прежде чем открыться. Казалось, сверху их придавили чем-то очень тяжелым. С десятой попытки Эве все же удалось побороть груз, и она встретила полумрак. Взгляд медленно ощупывал явно небольшое помещение, где с потолка монотонно капала вода, стекая на макушку.
  'Интересно, сколько я тут валяюсь, если волосы полностью промокли?' - подумала она, чуть запрокидывая голову и подставляя под живительные капли потрескавшиеся губы.
  Просыпаться и осознавать себя в месте, похожем на пещеру, при том очень вонючую, неприятно. Но только не той, кто проводил ночи в более неприветливых местах, например, в медвежьей берлоге. Вспоминать об этом очень не хотелось, но вонь от испражнений и мокрой шерсти услужливо напомнили те занятные времена.
  Прогнав образы прошлого, Эва припомнила сумку с отравленной едой, хотела наслать проклятья на головы трапперов, но вместо слов из горла вышли только хрипы.
  'Чтоб вас волки загрызли и лоси затоптали!' - крикнула в сердцах она, поднимаясь. Ей уже надоело, что вода успела промочить не только рот, но и все лицо.
  Как взъерошенный воробушек, она встряхнулась, резко мотнув головой, и тут же об этом пожалела: по вискам будто ударили молотом, боль от которого разошлась по всему телу, выворачивая наизнанку. Эву начало лихорадить, холодный пот завладел телом, сильно затошнило, а после вырвало.
  Несколько долгих минут ушло на восстановление чувствительности и прекращение болезненных желудочных спазмов. Отдышавшись, Эва наконец смогла полно осмотреть свое новое пристанище и убедиться, что она на самом деле находится под землей. Неровный скальник покрывали слизь и плесень. Над головой вырисовывались обломанные сталагмиты.
  'Значит, пока я была в отключке, они меня сюда притащили. Неужели это и есть 'нора', которой они меня пугали? Хм...'. Она скептически осмотрела пол и поняла, что она не первая, кого тут держали. Помимо чьих-то испражнений, которые никто не спешил убирать, здесь были куски ободранной одежды и даже чьи-то кости. Думать, что они человеческие, не хотелось, так же, как и проверять.
  Эва подошла к решетке, разглядела небольшой освещенный пятачок, на котором стояло подобие кривого стула с накинутой на него замызганной кофтой. На ножку облокачивалась недопитая бутылка с отколотым горлом, в которой покоилась темная жидкость. Эва поежилась и поняла две вещи: первая, это - то, что ее зубы стучат от холода; а вторая, что ее охранника нет. Надолго это или нет, Эва думать не стала, а присмотрелась к замку. Странно, но это не было то магнитное устройство, что держало ногу, которое, кстати, почему-то на ней до сих пор болталось. И не походило на что-то более изобретательное. Увесистый, но явно сделанный из старого металла, да плюс ко всему и ржавый, он не вызывал доверия.
  - Неужели они думали, что эта енотовая задница меня удержит?
  Усмехнувшись маленькой удаче, Эва вытряхнула из своего кроссовка раскладной нож. Слава богам, у Амми оказалась настолько миниатюрная нога, что обувь решили не менять. Не мешкая, Эва стала с азартом ковыряться в железяке, тихонько проклиная свое бессилие и изнеможение, заставляющие разжать пальцы и выпустить хрупкую сталь.
  - Ну же давай, лопух тебя побери! Открывайся!
  - ...Хрен ты крысиный... ты зачем ушел... охранять, если ... нет на месте...
  Эва испуганно вздрогнула, разорванные эхом голоса в правом коридоре раздались так неожиданно и громко, что смогли напугать.
  - ...А че... в туалет...
  Дальше бубнеж Хари Эва не разобрала, лишь поняла, что двойня, а возможно, и троица, приближалась, и ей нужно поторопиться. Она уже и так покрылась испариной, а от напряжения занемели все мышцы, но продолжила яростно ковырять неприступную железяку. 'Ну, же давай, волк тебя разорви!'.
  - А ты хотела, что бы я обосрался?..
  - Да мне плевать, ты не должен был спускать глаз с клетки, а если она убежит?
  - Эта дохлая? Ну ты жжешь... - гогот Хари, отскакивая от стен, превращался в отвратительную какофонию.
  - Да иди, болван, - недовольно фыркнула женщина. - В следующий раз нехрен обжираться до усёру. Придурок!
  Эва уже видела, как массивные исказившиеся тени на стене становятся все меньше, и почти потеряла надежду на спасение, но тут механизм щелкнул, открываясь, звук удара замка поглотила непрекращающаяся перебранка трапперов, голоса которых слышались все отчетливее.
  Не веря своей маленькой победе, Эва выскользнула за дверь и, не оборачиваясь, нырнула в противоположный туннель, стараясь поскорее скрыться. И говоря огромное спасибо Харе за этот маленький шанс.
  Крик ярости заставил стены содрогнуться. Но Эве было плевать. Ее ноги, хоть и спотыкаясь в неизвестных лабиринтах, упорно передвигались. Несколько метров вперед, потом в левый туннель, дальше протиснулась через узкий лаз, в котором расцарапала спину и руки, и широкая галерея, уводящая вправо. Она уже сбилась со счета, сколько она пробежала. Возможно, будь она не такой истощенной и больной, она бы прошла в два раза больше, но сейчас это было бесполезно. Тяжелая одышка заставила замедлиться.
  Опустившись на холодный камень, Эва надеялась, что трапперы не сообразят, куда она сбежала в поисках источника влаги, не хватающей обезвоженному, отравленному организму. Эва вытерла пот и стала прислушиваться. Чувствовала, что подземная река неподалеку, что проходы, по которым она бежала, напоминали старое русло, и если она не потеряла свои навыки выживания и инстинкты, привитые отцом с детства, она отыщет эту проклятую воду.
  На смену одышке пришла тупая ноющая боль. Желудок как будто скулил, умоляя, чтобы его напитали чистой водой. Как и горло, которое хоть и было промочено, все равно саднило, сглатывать удавалось с трудом и болью.
  Не зная, насколько отстали преследователи, Эва поднялась, решая, куда лучше свернуть, но не успела сделать и шаг, как услышала позади себя:
  - Эй, дичь, куда-то собралась? - яркий луч света больно резанул по глазам, ослепив и заставив попятиться и свернуть не туда. Один неверный шаг, и Эва поняла, что уже не чувствует под собой землю, летит спиной в глубокую пустоту.
  - А-а-а!
  Она надрывала легкие. Страх смерти парализовал. Резкий удар, ломота в теле вышибли дух, а бурный поток поглотил хрупкое тело вместе со всеми звуками, швыряя и полоща, как безвольную куклу.
  Удар, еще удар, и, кажется, что жизнь покинула бренное тело. Порог, камни, поворот, и она бултыхалась, не понимая, где поверхность и спасительный воздух. Но упорство духа тянуло наверх, заставляя бороться не только с ярой стихией, но и с законами гравитации. Всплыв, Эва с усилием вдохнула воздух и вновь оказалась под водой.
  Еще пару ударов, благо, что не головой, и, кажется, поток успокоился. Эва сделала титаническое усилие, чтобы всплыть вновь, но тяжелая обувь не позволила. Хорошенько напитавшись, кроссовки утягивали вниз, к смерти. Один скинут, но сбросить второй, где были спрятаны папины листки, не позволила Эвина дурость. Она боролась сама с собой и глупыми предрассудками, что, если листочки потерять, то она потеряет связь с отцом, которую чувствует, когда просто на них смотрит. Ведь она верила, что дорогие человеку вещи хранят не только память о нем, но и содержат частичку души.
  Эве очень хотелось завыть и заплакать, хотелось, чтобы у нее никогда не было глупого выбора, но в итоге ей пришлось сдаться, жажда жизни победила, и Эванжелина свободной ногой скинула кроссовок, а в следующее мгновение поняла, что она вновь в свободном падении водопада.
  Краски померкли, и полуживую Эву вышвырнуло на берег.
  ***
  От мерзостного ощущения Эва резко открыла глаза и схватила за тонкую кожистую шею тварь, которая сначала просто облизывала ее лицо, вызывая не самые приятные ощущения, а после вообще вознамерилось отгрызть нос.
  Зверь истошно взвыл и попытался вырваться. Эва, силы которой были на исходе, разжала пальцы, но тут же об этом пожалела. Тварь, явная не понимающая намеков, злобно оскалилась, вытянув морду, похожую на крысиную, стала медленно обходить Эву, пытаясь напасть со спины.
  Эва тревожно следила за животным, не понимая, как такая мерзость могла получиться. Тело, напоминая небольшую лохматую собаку, тяжело сокращалось, как будто животному было трудно дышать. Хвоста не было, что очевидно сказывалось на равновесии твари, а жилистые лапы с длиннющими кривыми ногтями при каждом шаге нервно загребали землю.
  Эванжелина уже шарила в поисках чего-нибудь увесистого. И до того, как мерзость, капая голодной слюной, вновь на нее набросилась, прицельно метнула в неё камень. Но не тут-то было, видать зверь настолько оголодал, что не намеревался так легко сдаваться , резко кинулся на Эву.
  Она вскрикнула, упала на спину, закрывая лицо руками. Маленькие, налитые кровью глазки смотрели с дикостью, узкая пасть с трудом вмещала в себе кривые, обломанные зубы.
  - Пошло вон, мерзкое отродье!
  Но животное обезумело, не добравшись до шеи, стало рвать руку.
  Острая боль отдавалась раскатами во всем девичьем теле. В глазах потемнело, а адреналин, разгоняющий кровь, создавал такой шумовой поток, что казалось, мир вокруг угас. Силы покидали, но воля к жизни росла. Не для того Эва пережила водопад и боролась с водяной стихией, чтобы сейчас закончить жизнь в пасти у какой-то мерзости. Высвободив целую руку, Эва вновь нащупала камень и со всей дури впечатала в крысиную морду, отчаянно и дико заорав.
  - Сдохни! Сдохни! Сдохни!
  С третьего удара тварь покачнулась, выпуская из захвата кисть. Помчалась прочь и юркнула за кучу вонючего мусора.
  - Давай топай, а то не ты, а я тобой закушу, дьявольское отродье!
  Понимая, что больше ей ничего не угрожает, Эва, которая до этого наполовину была в воде, выползла на сушу. Закусила губу, чтобы не взвыть от боли, видя один положительный момент в этой ситуации, а нет, два: сбежала от трапперов и напилась на полжизни вперед.
  Еще не понимая, где она оказалась, попыталась подняться, но рука требовала внимания, так же, как открывшаяся рана на бедре. Спуск по руслу реки теперь не останется легким воспоминанием. Оторвав от своего платья кусок, Эванжелина туго перевязала руку, а после и бедро, радуясь, что рана оказалась с ровными краями.
  С резью в груди она решила разобраться позже, как только найдет безопасное место. Но она уже предполагала, что левое нижнее ребро если и не сломано, то изрядно потрепано. Хорошо, что удалось избежать травм посерьезнее и вообще не утонуть.
  Эва нашла на берегу корявую палку, на которую оперлась и, не спеша, поковыляла вперед. Позади взвыла тварь, провожая свой несостоявшийся обед печальным взглядом. А Эва дойдя до обрывистого края, замерла на месте, не веря собственным глазам.
  Все, что она знала на поверхности, безусловно, впечатляло, хоть и видела она немного. Но от открывшейся картины она потеряла дар речи.
  Перед ней лежал не просто город, а город мертвых. Другого определения невозможно было подобрать. На огромной площади, уходя за невидимый и нечеткий горизонт, ютились поверженные временем массивные здания из бетона и метала. Они как раненные, изуродованные статуи пригибались к земле, устав от вечной жизни. Безмолвные, пустые оконные проемы смотрели безразлично, а мосты, пересекающие пространство или соединяющие один когда-то великанский дом с другим, были лишь намеком на древнее величие.
  В разных местах уходили под землю стотонные сваи, терялись в верхних слоях земли над головой . Их было так много, что стало понятно одно - либо столбы держат огромные пласты земли, не давая засыпать город, либо на них держится верхний город 'мечты'. Но разбираться в технических нюансах Эва не собиралась, ее заинтересовало небо подземного города. Не зная, как и почему, но оно напоминало хмурый пасмурные день на поверхности. Грязно-серая дымка, не спеша закручиваясь в спираль, излучала собственный мягкий свет. Не такой яркий, как солнце, но его вполне хватало для жизни под землей.
  - Эй, ты, чего тут трешься?
  Эва вздрогнула и обернулась, встречаясь с настолько тощим стариком, что казалась, душа в нем держится только из принципа. Глаза хоть и мутные, цепко впились в девичье лицо.
  - А ну пошла вон, решила водички на халяву попить? - старик резко взмахнул рукой, и только когда Эва получила вялый удар, поняла, что у него в руках плетка.
  - Ты чего-о, мне больно!
  - А ну иди отсюда, пока крысяра на тебя не натравил, - старик махнул головой себе за спину.
  - Видела я вашего крысяра, знаете, не впечатлил, - недовольно пробурчала Эва, прижимая перебинтованную руку к груди. - Прежде чем накидываться, лучше бы сказали, где я? Что это за место?
  Увидев смятение на старческом лице, она смягчилась и добавила:
  - Пожалуйста.
  Старик на секунду замер, то ли от наглости пришлой, то ли от ее вежливых слов, которых за всю жизнь почти не слышал. Но все же ответил:
  - Это владения Гоблина, его питьевой источник.
  - Нет, вы не поняли, - Эва осторожно притопнула. - Меня интересует не конкретно это место, меня интересует пещера, здания, все вокруг.
  Старик что-то смекнул, и как то хитро прищурился, по-новому оценивая пришлую. И как он сразу не догадался, что она сверху. Ладная, хоть и немного потрепанная, держится с гордостью и чувством собственного достоинства, чего лишены те примитивы, что живут здесь годами. Как будто существование под землёй, диктуя новые условия жизни, ворует те остатки человечности, которые не смогли заграбастать принципалы.
  Тяжело, как будто выдыхая и переваливая огромный груз на хрупкие плечи, старик невесело проговорил:
  - Это милая, Изнанка! Добро пожаловать!
   Глава 9
  Сначала это была Анна, яркая как все звезды вместе, и как одна, - неповторимая. Темпераментная и неутомимая фурия, в жаре которой хотелось сгорать снова и снова. Она ласкала его тело, она целовала его губы, она делала все, чтобы Артуру было хорошо, позабыв о рамках и приличиях. Ее прикосновения отравляли волю, заставляя позабыть о данных самому себе обещаниях и принуждая бессовестно вонзаться в податливое тело, вырывая из нежных уст сладострастные звуки.
  Почему Артур не противился? Наверно, потому, что у него было ощущение сна, яркого, волнующего, но все же сна, в котором не нужно было думать о последствиях.
  Внезапно картинка поменялась, и из объятий одной девушки Артура перекинуло к другой.
  Испытывая дикое неудовлетворение вперемешку с возбуждением, Артур уставился на блондинку. Милую и робкую Милену. Возможно, его затопил бы стыд, но девушка, напротив, была не меньшим грехом, чем несколько секунд назад Анна. Ни осуждающего взгляда, ни укора в словах. Лишь молчаливое обожание.
  Милена в его сне походила на ангела. Ангела сладострастия. На ней было накинуто легкое, полупрозрачное платье с длинным разрезом для стройной ножки. Светлые волосы были собраны в небрежную косу, перекинутую через плечо, а ее губы покрывала алая помада, такая ядовитая, что невозможно было оторвать взгляд.
  Артур не успел подумать, что ему хочется с ней сделать, как девушка сама подошла и крепко его поцеловала. Он не понимал, откуда, но ощущения от близости были все такими же яркими. Он чувствовал мягкие формы под покалывающими от возбуждения пальцами. Он улавливал тонкий аромат ее тела, именно так она пахла наяву, чем-то сладко-цветочным. Он слышал, как она тяжело выдыхает под его натиском, закидывая на его бедро ножку. Но не успел он насладиться запретной девушкой, как образ поплыл, стал быстро меняться, и вот в его объятьях уже незнакомка.
  Артур резко отстранился, когда Миленины глаза цвета неба сменили карие, а белые волосы заменил шоколад.
  - Ты?!
  Он знал ее по многотысячным снам, но в то же время не узнавал. Кареглазая девчонка из его прошлого не была больше ребенком. Его мозг нарисовал ее взрослой. Артур даже растерялся. Возбуждение схлынуло, как и не бывало, но не оттого, что девушка ему была неприятна, а потому что она вызывала в нем другую бурю чувств. Непонятно, какими силами, но он испытал болезненное желание ее защищать.
  Как и две предыдущие, девушка из прошлого стала меркнуть, она теряла краски жизни, медленно превращаясь в пустоту, пока полностью не слилась с чернотой и не исчезла.
  - Не-е-е-т!
  И в этот момент он проснулся от своего же отчаянного крика.
  - Дышите глубже, вот так, спокойнее, не нужно дергаться. Выходить из регулятивного сна очень неприятно, возможно, болезненно, но не смертельно.
  Резкий яркий свет ударил по глазам, заставляя Артура поморщиться и болезненно скривиться.
  - Где... - рот пересох, и ему с трудом удавалось говорить. - Где я?
  Но отвечать никто не спешил, как и убирать свет от лица, который не давал разглядеть владельца ровного, безэмоционального голоса принципала, мелькающего в белом халате.
  - Где я? Дарвин вас побери! - Артур попытался привстать, но не смог. - Что за... - он посмотрел на руки, примагниченные кольцами к подлокотникам железного кресла, на котором полулежал, и вновь попытался вырваться.
  Мозг лихорадочно заработал - как, почему и где он оказался? Ведь прекрасно помнил....
  А что он, в принципе, помнил?!
  Пустота...
  - Артур, я понимаю, вы просчитываете варианты, которые в данный момент могут пугать, но прошу вас, не напрягайтесь, иначе результаты вашего теста могут дать погрешность. Лучше расслабьтесь, пять минут, и я вас отпущу.
  - А...
  - На ваши вопросы я отвечу также через пять минут.
  Артуру очень не нравилось происходящее, но ради ответов он был готов потерпеть, зачем напрягаться, если тебе все и так расскажут. Вновь откинувшись на спинку, он прикрыл глаза, выгоняя из головы все страхи, пытаясь заглушить и нервное возбуждение. Но вдруг до его сознания донесся женский размеренный голос, повторяющий одно и то же, как заезженную пластинку:
  
  'Следуя правилам, вы создаете порядок!
  Порядок ведет вас к гармонии!
  Гармония - залог вашего благополучия!
  Архия - ваш друг на пути к благополучию!'
  
  И в это момент ему стало не до расслабления.
  Архия, его отдали Архии!
  - Что происходит, почему я здесь?
  - Артур, я же вас попросил не вырываться, вы можете себе навредить.
  - Дьявол, отпустите меня, почему вы меня привязали, зачем?!
  Секундная пауза, а после свет лампы померк, оставляя еще какое-то время летать перед лицом темные точки. Артуру очень хотелось от них отмахнуться, но привязанные руки не позволили. Когда способность видеть возобновилась, он вскрикнул, увидев напротив принципала, не скрывающего своей сути.
   То есть, у этого 'человека' лицо было далеко от идеального и напоминало уродливую маску. Но не это поразило его, а вид оголенного черепа и затылка.
   Куча микросхемок, прозрачных трубок, по которым с неприятным хлюпающим звуком перетекала цветная жидкость, переплетались с металлом. Артуру хотелось немедленно соскочить со своего места и внимательно рассмотреть, руки зачесались от желания прикоснуться, ощупать, а после нарисовать это чудо. Жуткое до дрожи, но чудо, божественное явление, которое вряд ли кто когда-нибудь видел. А если и видел, то рассказать уже точно не сможет. Возможно такая привилегия давалась только смертникам.
   Ро-бо-т, слово из прошлого (именно так называла своего маленького питомца кареглазая девчонка), просто легло на язык.
  Увидев, что примитив жадным взглядом рассматривает его внешность, как будто пытаясь запомнить каждую деталь и линию, принципал закатил глаза. Занеся новые данные в отчет, поясняя:
   - Недавно я повредил голову, но не успел произвести косметический ремонт, надеюсь, я вас не сильно пугаю?
  Артур поспешно мотнул головой. Игнорируя зарождающую панику от открывшейся правды, он буквально впал в ступор, тело покрыл холодный пот. Увидеть запретное - суть принципалов - дорогого стоит... Конечно, ходили слухи и домыслы, что боги отличаются от примитивов, но то были догадки, перешёптывания, и никаких фактов.
   - Вы меня убьете? - голос Артура вышел глухим и бесцветным.
   - Ваше время еще не пришло, - как будто с неохотой проговорил робот, прожигая его пустыми жуткими глазищами. - Мне вновь придётся ввергнуть вас в состояние сна, вы готовы? - его пальцы запорхали над невидимой Артуру клавиатурой.
   - Нет. Стойте.
  Но робот продолжал загружать программу.
   - Скажите, что со мной, зачем тесты? Что они покажут?
   - Во избежание погрешностей я не могу вам сказать. Хотя систему трудно обмануть, мы не хотим рисковать, поэтому расслабьтесь, возможна вспышка боли.
   И действительно, как только робот отвернулся, сверкая голой черепушкой, Артур почувствовал резкую головную боль, а потом понял, что сознание перетекло в виртуальную реальность.
   Он стоял, вновь окутанный густым туманом, где даже свое тело невозможно было рассмотреть. Он попытался помахать руками перед лицом, но у него не получилось. Он мог только видеть и анализировать. Странное ощущение, что он себя потерял. В один момент он осознавал, что это сон, а в другой он казался себе незнакомцем. Притом, проблемы, которые его волновали еще несколько секунд назад, резко стали безразличны.
   Если подумать, ему даже нравилось состояние покоя. Но долго это не продлилось. Напротив, там, куда был устремлен взгляд, стал клубиться, пульсировать и обретать форму дым. На этот раз это не были ожившие эротические фантазии и чокнутая из его детства, а часто меняющиеся картинки с непонятными рисунками.
   Где-то над головой раздался мелодичный голосок, заставив Артура отвлечься от быстро меняющихся картин:
   - Тест загружен. Испытуемый номер 5.5.3.3, ваша задача: ассоциации.
   Не успел Артур что-либо уточнить, как из тысячи мелькающих изображений осталось одно, напоминающее расплывчатое серое пятно, пять секунд, и серое сменилось на черное, и так до бесконечности. Наверно, суть теста была вбита в его сознание, поэтому он быстро сообразил, что от него требуется. Нужно было называть первое, что придет на ум, видя то или иное пятно. Как и сказал голос, ассоциации.
  - Страх. Порядок. Режим. Строй. Закон. Послушание. Покорность. Повиновение. Контроль, - и так до бесконечности, казалось, картинкам нет ни конца, ни краю.
  Расслабившись, Артур перестал тревожиться, просто невпопад говорил то, что приходило в голову. Наверно, на это и был рассчитан изматывающий тест. Потеря бдительности - это то, на что ориентировались принципалы, чтобы получить нужный результат. И в один момент Артур не смог себя остановить, когда ему привиделось бескрайнее зеленое поле, посреди которого стоит он, раскинув руки в стороны, как будто пытаясь вобрать в себя огромное пространство, а рядом, обнимая за талию - его сестренка, лучезарно улыбаясь и подставляя солнышку свое милое личико. Еще не осознав, что он собирается сказать, Артур прокричал:
   - СВОБОДА!
   С колотящимся сердцем он резко открыл глаза, вновь обнаруживая себя в кресле. С единственным изменением - принципала не было на месте. Упрекать себя в сказанном решил позже и немедля еще раз проверил на прочность удерживающие его кольца.
  Неожиданно одно из колец поддалось на несколько сантиметров. Дарвин, ну же, помоги мне. Под размеренный гимн Архии:
  
  'Следуя правилам, вы создаете порядок!
  Порядок ведет вас к гармонии!
  Гармония - залог вашего благополучия!
  Архия ваш друг на пути к благополучию!'
  
   и легкий шум работающих устройств Артур с удвоенным рвением стал тянуть правое запястье, истирая кожу в кровь. Память все так же дремала, совсем не желая помогать хозяину вспомнить последние события, приведшие его сюда. И Артуру ничего не оставалось, как строить бессмысленные догадки. 'А может, они узнали, что после первой ночи мы с Анной все имитировали? И посчитали дефектными, и, возможно, девушку тоже пытали тестами и держали где-то поблизости?'.
   Дьявол, тогда ему нужно поспешить, пока жестяная банка не вернулась. Хм, и откуда у Артура взялись подобные определения? Оставив размышления на потом, он с огромным усилием разорвал невидимое поле, приковывающее запястье к подлокотнику. Поднеся руку к лицу, он ткнул носом в оранжевый свет на браслете. Тихо щелкнув, он сменился зеленым, магнитное поле отключилось.
   Какая удача! Выключив притяжение и второго кольца, Артур слез с кресла, отлепил от висков датчики. Дарвин, ему бы сейчас его коммуникатор с картой. Остановившись перед двумя дверьми, он на секунду задумался, только сейчас осмыслив, что одна из них была серая, а вторая цветная, похожая на радугу. Адреналин подгонял действовать, расплавляя внутренности. Не давая себе времени на размышления, он открыл ту, что была цветной и замер, так и не сделав шагу.
   В абсолютно пустой и серой комнате была его семья и неизвестный принципал, на лице которого была маска. Мими, Рируар и его младшая сестренка Майя стояли лицами к стене, не выражая эмоций, а тот, кто был в маске, держал автомат, поочерёдно направляя то на одного, то на другого.
   Сердце Артура на миг остановилось, пропустив тяжелый удар, эхом отдавшись в ушах набатным звоном. В панике он не понимал, что ему делать. Это все походило на страшный сон, если бы не одно 'но'. Он чувствовал боль в затёкших конечностях. Он чувствовал боль там, где ущипнул себя, стремясь проснуться. Он ощущал весь ужас происходящего. Понимал, что от острого чувства страха ноги налились свинцом, не давая сделать шагу.
   В этот момент принципал в маске к нему обернулся и произнес:
   - Ты можешь выбрать одного, кто останется в живых.
   - Я не понимаю, это что, еще один тест? Зачем вы это делаете?
   - У тебя пять секунд.
   Повторять дважды Артуру не пришлось. Что есть силы он помчался к той, кого считал самым родным и близким человеком, кто по крови не был ему роднёй, но кого любил больше всех в этом мире. Раньше Артуру никогда не приходила в голову мысль, что вот так он сможет понять, в чем суть его существования. Понять, для чего он все еще дышит. Но сейчас все изменилось. И он сделал самый правильный выбор в жизни. Путаясь в собственных ногах, он подбежал к маленькой Кнопке и подхватил на руки, буквально за секунду до того как пуля пробила место, где была ее голова.
   Он спас Майю, пожертвовав родителями.
  ***
   Голова болела неимоверно. Открывать глаза еще сложнее. Свет, обжигающий и такой неприятный, вновь ослепил. Голос над головой все так же безустанно вещал про порядок и гармонию, от которых хотелось блевать.
   - Как вы себя чувствуете?
   - Что со мной?
   - Я уже говорил вам. Вы находились в регулятивном сне.
   - Не понимаю, где моя сестра? Где Кнопка?
   - Не переживайте, это остаточные явления, они скоро пройдут, и вы почувствуете реальность.
   - Реальность? - Артуру хотелось рвать и метать, ему никогда не было так плохо, в голове плескался суп из непонятной субстанции, попытка думать вызывала страшные головные боли. - Меня сейчас стошнит.
   - Нет, не думаю, - выдал голос, продолжая стучать по невидимым клавишам. - Сейчас вас отведут в помещение, где вы сможете отдохнуть.
   - Вы меня обманули.
   - Не думаю, - повторил робот.
   - Вы дали поверить, что там была моя сестра.
   - Это всего лишь проекция вашего тестового задания.
   Артур дернулся, пытаясь вновь проделать фокус с кольцом, но у него не получилось. Кольца намертво примагничивали руки.
   - Скажите, - еле ворочая языком, проговорил он,- скажите, зачем все это, зачем вы меня мучаете?
  Но робот больше не реагировал. Он как будто вообще перестал замечать его.
  Собрав остатки злости, Артур выкрикнул:
   - Скажите, Дарвин вас разорви, зачем?!
  Наконец, робот соизволил поднять голову и внимательно посмотреть на объект своего исследования.
   - Что вы помните? Последнее из воспоминаний?
  Артур попытался, нахмурился, вспоминая.
   - Как был у своей пары, Анны.
   - Вам было хорошо с ней?
   - Вполне.
   Робот сделал пометку в своем планшете, удовлетворенно кивнув.
  - Дальше.
   - Дальше все, как обычно, я вернулся домой и...
   - И?
   - И не помню! Абсолютно ничего не помню. Почему я не помню?!
   - Успокойтесь. На вас все еще действует парализующий мозговую активность газ в области памяти, он скоро рассеется.
   - Газ?
   - Тогда вам лучше взглянуть на это.
   На стене напротив ожило видео, заставив Артура издать тихий стон.
  На экране появился он, но не как обычно, красующийся и улыбающийся в тридцать два зуба, а другой Артур, яростно крушащий столовую, в которой, похоже, до этого они ужинали. Вернее, ужинали они с Кнопкой, а их родители молча наблюдали.
   - Это неправда...
   - Почему? - скучающе спросил робот, готовый сделать новую запись.
   - Потому что это невозможно. Это не я, ничто не могло меня взбесить и покачнуть мою стабильность.
   Доктор черканул его слова и в секунду перемотал запись на начало.
   - Тогда смотрите.
   Вот Артур и его сестренка Майя мирно ужинали, что самое удивительное, ужинали вместе с родителями, вернее, принципалы делали вид, что ели, поглощая энерго-кристаллы и запивая темной жидкостью, похожей на нефть.
   За столом велась непринужденная беседа. Как называл ее про себя Артур - разговор о пустом. Соревнования, прошедшие и будущие, победы, вскользь мода, Анна, и как идут у них с ней дела, вкусный ли ужин, и вот оно, та неаккуратно брошенная фраза.
   Между прочим Мими заявила, что после недавнего обследования у Майи обнаружили нестабильный ген, который в будущем может сказаться на способностях половозрелого организма производить жизнеспособное потомство, и что, взвесив с Рируаром риски, они решили ее усыпить.
   Вот так просто, сухо и невыразительно они сообщили, что убьют его сестру.
  
   Глава 10
   Идти по пустынным улицам мертвого города, города, похороненного под землей, было жутко до омерзения. Темнота, сырость и холод заставляли ежиться и выдыхать легкое облачко пара. Эва знала по опыту, что в пещерах всегда дурной климат, но здесь, казалось, гораздо хуже. Мокрое платье, облепившее, как щупальца, плотно и неприятно, заставляло ее непроизвольно трястись; стылая земля - подгибать пальцы.
  - Если не умру от истощения и ран, замерзну насмерть.
  Также старик предупредил, чтобы она держалась в тени, и пожелал ей как можно скорее найти укрытие. Город огромный, но это не значит, что в нем легко затеряться, наоборот, разгуливающая молодая девица у всех, как на ладони, просматривается из любой дыры.
  Осторожно она перебралась через очередную кучу мусора, состоящую из строительного шлака, остановилась возле приземистого одноэтажного здания. Оно было исчерчено похабными надписями и пошлыми рисунками. Эва скривилась от отвращения. Ее интересовало не народное творчество местного населения, а проржавевшая металлическая штука на крыше в виде надкусанного яблока. Возможно, когда-то здесь угощали этими чудесными плодами?!
  Эва мечтательно прикрыла глаза, вспоминая свежеть, кислинку и хруст фрукта, отчаянно простонала, понимая, что еще немного, и ее желудок начнет переваривать сам себя.
  Где-то в стороне промелькнул хвост. Эва замерла в оборонительной позе, вытянув перед собой палку. Но зверь либо сам боялся, либо ждал удачного момента, чтобы напасть. Сделать следующий шаг оказалось непросто, напряжение сковало, дыхание стало отрывистым и частым. Адреналин, разгоняющий кровь, помог согреться.
  Продолжив путь, она оказалась на рухнувшем мосту. Конструкция впечатляла своим размахом. Возможно, когда-то он соединял одну часть города с другой. Эва даже представила, как огромный, величественный мост возвышается над пропастью или рекой, она изучила взглядом огромную яму, в которой валялись ржавые опоры и детали, утверждая свою догадку. Да, там наверняка была вода.
  Она выдохнула, поражаясь умению древних людей делать что-то подобное. Конечно, в Церебруме тоже были впечатляющие постройки, но они не вызывали того благоговейного трепета, как эти руины. Почему? Она не понимала. Но знала точно, этот мир ей нравится больше, чем верхний.
  Не видя необходимости перехода, она свернула в совсем узкий проем, наступив на что-то острое, поморщилась, но даже не удосужилась посмотреть. Все ее внимание занимали темные прорехи. Множество пустых оконных проемов, казалось, хранили в своей темноте чудищ. Древних и таких же уродливых, как лик самого города. И если чуть потерять бдительность, они выпустят свои длиннющие лапы, чтобы схватить, разорвать и поглотить глупого путника.
  За тяжелыми размышлениями Эванжелина не сразу поняла, что отчетливо услышала голоса. Спорящие, крикливые и бранящиеся на все лады. Они так неожиданно оглушили, что она замерла, не понимая, что ей делать дальше. Ее стало одолевать беспокойство, и она заколебалась. И когда уже была готова развернуться и уйти, почувствовала запах еды.
  Глупо, но ногами повелевал желудок. Он почувствовал запах подгоревшего мяса. Самого настоящего. От счастья сделал кульбит вместе с выбивающим ритм сердцем, и, не давая времени раздумать, потащили Эву вперед.
  - Свежее мясо! Тушки! Лапки! Головы!
  - Рыба! Рыбьи потроха!
  - Новости с поверхности: завтра казнят пойманную дичалую на центральной площади! Последние новости с поверхности...
  - Держи воришку...
  Какофония голосов обрушилась, как опавшие листья диких медовиков с одного порыва ветра. Эву как будто из пустоты перебросило в бурлящий котел. На импровизированной площади толпилось множество разномастного народа. Да так много, что Эва вновь растерялась. Она не ожидала увидеть и половину. Но, понимая, что отступать поздно, да и некуда, она позволила потоку людей утащить себя в новый мир.
  Толкая и пихая друг друга, люди походили на безумных оборванцев. Грязные лица с сальными волосами, потрепанная и рваная одежда и стойкий запах немытых тел наводили на мысли, что жилось этим людям несладко. Но зато они явно отличались от людей с поверхности. По крайней мере на этих лицах эмоции были живыми, передавали истинное состояние их владельцев.
  Старики медленно шаркали и тыкали сморщенными носами в прилавках, с острым любопытством осматривая нетривиальный товар, сомневаясь в его качестве, о чем не стеснялись говорить. Продавцы в свою очередь яро оспаривали наговоры, лишь некоторые недовольно поджимали губы.
  Люди помоложе, в основном женщины сорока-пятидесяти лет, толпились возле некоторых прилавков наперебой и выторговывали полусгнившие или совсем зеленые овощи, которых на всех не хватало. И поэтому они перекрикивали друг-друга, пытаясь предложить на обмен что-то более невыгодное. Эва обреченно посмотрела на еду, ей нечего было предложить. А если и будет, то ее затопчут конкурентки. Даже не попытав судьбу, она отправилась дальше, увидев совсем молодых ребят, мельтешащих под ногами толпы, играя в салки.
  - Эй, серая, лови оплеуху!
  Не успела Эва сообразить, как в ее щеку прилетел ком грязи. Мальчишки засмеялись и тут же скрылись, вероятно, боясь расплаты.
  - Ах вы, грязные щенки ! - крикнула худощавая тетка им вслед. Она с жалостью глянула на Эву. - Внимательнее нужно быть.
  - Спасибо, - проговорила Эва, вытирая щеку ладонью. - Вы можете мне...
  Но женщина не дослушала, качая головой, скрылась следом за шебутной детворой.
   - Девушка- девушка, купите обувь, почти новые, совсем немного ношенные...
  Перед Эвой появилась пара старых, пожёванных временем башмаков с отваливающимися подошвами.
  - Нет, спасибо, - она нырнула под руки продавца, легонько отмахнувшись.
  - Девушка, может, вам нужно оружие? - спохватился продавец напротив. - У меня есть прекрасный каменный нож. Посмотрите, какой он острый.
  Мужик в замызганной рубашке без рукавов резко взмахивал своим самодельным оружием, пытаясь разрезать кусок толстой веревки, но получалось не очень. Эва даже не успела ничего ответить, как ее схватил и привлек к себе другой продавец.
  - Вероятно, вы хотите пить? У меня самая чистая вода во всей Изнанке, она из личного источника самого Гоблина.
  Эва улыбнулась, осторожно высвобождая руку.
  - Спасибо, но мне не надо.
  - Ну как же, я вижу, что тебе хочется пить, - настаивал продавец, начиная злиться, растеряв всю любезность.
  - Я возьму недорого, твое платье за стакан чистой воды.
  - Платье?
  - Да, моей девке очень нужно, а оно у тебя хорошее, правда, коротковато, но это только плюс, аппетитнее будет. А то она у меня совсем опаршивела. Хочешь, я дам тебе два стакана чудесной водицы, ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить, прежде чем ее добыть, поэтому сделка честная. Отдавай свое платье, - и, чтобы Эва поняла серьезность его намерений, резко тряхнул ее.
  Вскрик боли не привлек ничьего внимания, люди обтекали их, как река, не обращая внимания на жестокость мужчины и на трепыхающуюся в его руках измученную девушку, готовую от боли потерять сознание.
  - А-а! - Эва с размаху опустила конец своей палки на ногу незнакомца. Этого хватило, чтобы вырваться.
  - Ах ты, тварь!
  Но Эва не слышала конец фразы, спотыкаясь и врезаясь в людей, как в бетонные стены, протискивалась вперед, все дальше убегая от жуткого типа. С быстро колотящимся сердцем, она обернулась и поняла, что он ее не догоняет. Наверняка побоялся бросить свою лавку. Если бы он только знал, что в ней еще плескалась вода, то не был бы таким настойчивым. А возможно, стукнул бы по голове и стянул платье, походящее на тряпку.
  - Осторожней!
  - Смотри, куда прешь!
  - Совсем глаза на жопе?!
  И почему здесь все такие злые, - Эва, наконец, нашла то, что искала. Источник ароматного мяса. Оно лежало прямо на углях, сильно обгорая. Эва, которая с детства умела готовить, поморщилась: кощунство так обращаться с едой. Что, нельзя было накалить камни и положить на них? Но даже страшный обугленный вид не отбил желания есть, и она подошла к здоровенной женщине, вес которой обращал на себя внимание, таких толстых людей она здесь не видела. Интересно, сколько она сжирает, чтобы так походить на гору? Тонну?
  - Что, серая, уставилась, а ну проваливай, своим видом ты отбиваешь у меня клиентов, - она махнула грязной тряпицей, раздувая угли и заставляя подниматься облако пепла и гуще им облеплять изрядно почерневшее мясцо.
  Эва недоуменно посмотрела по сторонам. Очереди из желающих купить кусок она не обнаружила. И вообще пятачок возле этой женщины был пустым, здесь мало кто ходил. Сглотнув голодную слюну и гордость, которая требовала ответа, Эва указала на подобие жаровни.
  - Я хочу есть!
  - И что? - женщина уперла руки в бока, от чего стала казаться больше.
  - Может, вы хотите на что-нибудь поменяться?
  Женщина не сдержала злого смеха.
  - А что ты мне можешь предложить за кусок вкуснейшего жареного мяса?
  Насчет вкуснейшего можно было поспорить.
  - Я, - Эванжелина растерялась, понимая, что, кроме платья и палки в руках, у нее ничего нет.
  - Вот и проваливай! Когда найдешь, придешь.
  - Но, может, вы... я смогу заплатить позже?
  Громкий смех женщины привлек продавцов торгующих рядом.
  - Нет, вы слышали? Слышали? Она заплатит позже. Ха-ха, она заплатит позже.
  С каждым новым устремленным на нее взглядом Эва как будто сдувалась, становясь меньше. Ее голова ушла в плечи, а спина согнулась.
  - Может, я смогу отработать?
  - Проваливай, побирушка, а то охрану вызову.
  - Правильно, Мари, гони в шею попрошаек, а то совсем распоясались. Работать их не заставишь, а как есть, так они первые, - худощавый мужик со сверкающей лысиной сплюнул, тем самым высказывая свое неуважение к трясущейся девушке.
  Глотая обиду, слезы и невероятную ярость, просящую отомстить обидчице, Эва отошла, устало облокотилась на стену. Заметила, что рана на ноге открылась, насквозь пропитав тряпку. Перебравшись через край, кровь тоненькой струйкой устремилась вниз, к земляному полу, вместе с красными каплями рана отнимала частички жизненной силы. Но нет, она еще не в том состоянии, чтобы умолять дать ей еду, тем более эту...
  Вдруг, откуда не возьмись, появились те самые мальчишки, которых она видела в начале. Они встали возле женщины, дразня и издеваясь.
  - Толстая Мари, заживо сгори.
  - Толстая мари, заживо сгори!
  - Ах вы, грязные оборванцы, а ну пошли вон!
  Один мальчишка кинул в нее куском грязи, попав прямо в рот. Женщина заревела по-звериному и попыталась схватить наглеца, но тот, нырнув под ее руку, пнул. 'Гора' не удержавшись, упала. А мальчишки, стали быстро хватать куски обжигающего мяса.
  - А ну стойте, грязные воришки! Ох! Че, серая, уставилась, помоги мне! - пыхтя от злости и не справляясь с собственным весом, выкрикнула Мари.
  Эва приподняла бровки, не сдвинувшись с места. Все-таки есть в мире справедливость, даже если эта справедливость недавно кидалась грязью и в нее.
  - Ах, так, ты дрянь, ты с ними за одно! А ну держите ее, она воровка!
  Нет, нет, нет, ну сколько можно? Если бы Эве было не жалко остатков сил, она бы закричала от отчаянья. Но, удостоив тетку лишь убийственным взглядом, она поковыляла прочь, надеясь поскорее выбраться из этого пекла, где ей становилось труднее не только идти из-за грубых толчков, но и дышать. Паника начала накрывать. Быстрее... выход.
  Как ни странно, за ней никто не погнался. И никто не попытался схватить. Подтверждалась догадку: в этом мире каждый сам за себя.
  Эва покинула жилую зону, уйдя так далеко, что даже намека на бурную жизнь не осталось.
  ***
  Прежде чем сделать неуверенные шаги, она долго наблюдала за этим местом. Приземистый дом выглядел пустым. Он, как и она, был затерян, и казался одиноким во всем этом безумном мире. За время слежки из железной покореженной штуки, где она с трудом поместилась, ее не потревожила ни одна душа. Да что там душа, тут даже живность не бегала.
  Вообще место казалось проклятым и напоминало зону отчуждения. Неподалеку бурлило сернистое озеро, воняющее так, что хотелось сбежать как можно дальше и не вдыхать его ядовитые пары. А вокруг дома стояли уродливые чучела, натыканные в этом месте как предупреждение.
   Эва вылезла из железяки, не понимая, зачем делать такой маленький домик, в котором с трудом удавалось лежать. И подошла к чучелу. Страшная кукла держала в руках трухлявую доску, видать, часть от дома, на которой корявыми буквами выделялась черная угольная надпись на непонятном языке. Древнее проклятье?
  Сумятица, вот, что творилось внутри измученного тела. Не имея желания вообще о чем-либо размышлять, она поняла, что это место ей прекрасно подходит. Направилась к покосившейся постройке, болезненно морщась при каждом шаге.
  Внутри пахло не лучше, чем снаружи. Запах казался затхлым, но, в нем улавливались пары чего-то забродившего. Так обычно пахнет, когда портятся ягоды. В груди Эвы ожила странная надежда, тут есть еда. Может, кто-то припрятал и забыл. Даже прокисшие ягоды казались изысканным угощением.
  Щурясь в полумраке, Эва побрела туда, где запах чувствовался сильнее, уже предвкушая, как надкусывает ягодку, которая тут же делится своим соком, обжигая язык желанной кислотой.
  Она ускорила шаг, спотыкаясь и грохоча, как новорожденный олененок, потянулась к единственной уцелевшей двери. Если бы она что-то хотела спрятать, то именно там, где можно это закрыть. Здоровая рука легла на ручку и почувствовала, что дверь открывается, таща ее вперед. От неожиданности вскрикнув и потеряв равновесие, она врезалась в стену и тут же вместе с ней повалилась на пол. Притом стена неожиданно обрела огромные ручища и окольцевала хрупкое тело.
  - А-а-а! - удар был притуплен, так как Эва упала на человека, но боль в потревоженных руке и ноге заставила плакать. Обмерев от страха, она попыталась вырваться, но руки чужака держали крепко. Яростные попытки трепыхающегося тела заставили только усилить захват.
   - Софи?
  Эва поморщилась от алкогольного дыхания незнакомца, заставившее ее задохнуться и закашляться. Ее мозг, видать, совсем больной, раз поверил, что так могут пахнуть ягоды.
  Мужчина, на котором она лежала, был страшен, лохматый, с длиннющей черной бородой, скрывающей половину лица, и пьян настолько, что ему не удавалось сфокусировать на ней хмурый взгляд. Но это не мешало ему хватко вцепиться в ее тело, и выдать странную пугающую улыбку. Пугающую тем, что она открыла ряд ровных и ухоженных зубов, ну ни как не вписывающихся в ужасную внешность. Неужели пары озера настолько ядовиты, что вызывают галлюцинации? Заметив, как мужчина на нее уставился, она вновь пришла в себя, заверещав:
  - Отпусти! Ты делаешь мне больно!
  - Софи, ты пришла ко мне, - не понимая, как, он резко перевернул ее, оказавшись сверху, придавливая своим немалым весом, заставляя ее заскулить от боли. - Софи... я так долго тебя ждал, - и, не давая ей опомниться, накинулся на ее губы.
  Эва обмерла на месте. Страх парализовал. Поцелуй, первый в ее жизни, случился, и с кем? С вонючим неандертальцем, который упорно совал свой язык ей в рот, выдавая дикие звуки удовольствия? Эванжелине отчаянно захотелось блевануть. Она уперла руку в широченную грудь и попыталась отвернуться, но ее голова оказалась в плену чужих ладоней, которые не давали двинуться. Похоже, что человека-медведя вообще не волновало, что она отчаянно пыталась вырваться. Он целовал ее с такой дикой страстью, как будто она была видением и вот-вот должна испариться. Заглатывал, кусал ее губы, пытался сплести языки.
  - Со-фи-й-ка, моя малышка... - осипло прошептал человек-медведь.
  - Отпусти меня, грязное животное! Дьявольское отродье! Выродок шакала!
  Но мужик, похоже, от похоти потерял рассудок, его поцелуи стали спускаться по шее ниже, оголяя ее плечи и собираясь добраться до груди.
  Вот теперь Эва не на шутку испугалась, понимая, что еще чуть-чуть, и ее изнасилует невменяемый мужлан, она стала шарить здоровой рукой возле себя.
  О чудо, бутылка, которая была при нем, когда она на него налетела, оказалась рядом. Посильней сжав горлышко, она со всей дури врезала по его лохматой голове.
  - Сдохни, тварь!
  Эва думала, что бутылка разобьётся, но стекло было на удивление прочным, в отличие от его головы. Мужик резко отклонился, в полутьме моргая стеклянными глазами, как будто пытаясь что-то осмыслить, а после завалился на Эву замертво. Вырывая у той болезненный вскрик и заставляя отправиться в глубокую тьму.
  
   Глава 11
   Он долго смотрел на бесчувственное тело, не понимая, почему до сих пор не выкинул за дверь, чтобы ею поужинали крысяры или подобрали падальщики.
  Может, потому что не хотел напрягаться и тащить тело по коридору, потом вышвыривать на улицу, да еще желательно подальше. А может, ему было все равно, кто или что валяется у него в коридоре. Решив оставить все, как есть, мужчина потрогал в области виска шишку, напряг мозг, но так и не вспомнил, откуда она взялась. Лишь заработал новый приступ боли. Плюнув на бесполезное занятие, он поднял с пола недопитую бутылку. Присмотрелся через мутное стекло. Хмельной отравы там осталось немного, и это сильно расстроило. Желая выплеснуть злость, он пересмотрел свое решение насчет бездыханного тела.
  - Эй... ты... мля... черт... м-м-м, голова-а.
  Рассеянный взгляд пытался сфокусироваться, но получалось плохо.
   - Кому говорю, встала и пошла... Какого черта разлеглась... ик... я т-тебя не приглашал. - Мужчина пнул посильнее. - Или приглашал?!
  Но девушка даже не пошевелилась.
  Поморщившись и одним большим глотком опустошив бутылку, он вышел из себя.
  - Черт! А ну, проваливай... быстро... я сказал - быстро, свалила... ик... дома! - он швырнул бутылку, подчеркивая серьезность своих слов, а потом снова впечатал ботинок в ее бок. Девушка не очнулась, но издала болезненный стон. Мужчина резко схватил ее за ногу, думая, что сможет противостоять законам притяжения, которые неимоверно тянули вниз, и выволочь на улицу ту, что нарушила его процесс саморазрушения.
  Но чужая нога не поддалась, всякий раз как он ее хватал, она выскальзывала. Не понимая причину феномена, мужчина рассеянно взглянул на свою руку, измазанную кровью. Приглядевшись, заревел.
  - Бля... ик... ик... ты меня загадила!
  От очередного пинка девушку спас приступ сильной икоты, такой же ненавистный, как и она сама.
  Внимание мужчины переключилось, он надул щеки, пытаясь задержать дыхание, привалившись к стене. Но даже это простое действие не получалось. Сдувшись, как проколотый воздушный шар, он от бессилия рухнул на пятую точку, зарывшись пальцами в нечёсаные волосы.
  - М-м-м. Голова-а-а.
  Похмельной синдром никто не отменял, особенно после той дряни, что он пил. С тоской прикрыв глаза, попытался вспомнить вкус настоящего, сделанного по всем правилам алкоголя. Но к своему сожалению, не смог. Лишь заставил сильнее зашевелиться тоску по потерянному прошлому, которая становилась просто невыносимой, и чтобы отвлечься от ставшего нормой депрессивного состояния, он вновь наткнулся взглядом на убогую, которая стала первой и единственной гостьей за очень долгое время.
  - И какой... ик... какой леший тебя сюда притащил?
  В эту часть Изнанки даже ублюдки побаивались заглядывать, все-таки соседство с отравленным озером было очень кстати. И неважно, что оно давно выдохлось, об этом никто не знал.
  Поэтому мужчине было странно открывать глаза и видеть под собой живого... ну полуживого человека, да еще и девушку. Либо бесстрашная, либо тупая.
  'Тупая...', пронеслось в голове. А за этим - следующая мысль: напиться до полусмерти.
  В желудке громко и протестующе заурчало, но мужчина даже не обратил внимания. С трудом поднялся, преодолев половину пути на четвереньках.
  Усевшись на трехногий пошатывающийся табурет, он нашёл среди кучи одну неоткупоренную бутылку с жидкостью, напоминающей мочу. Кроме пресловутого 'ура', в мозгу не нашлось адекватной мысли.
  ***
  Голова была тяжелой, тошнота не отпускала, но запах... запах съестного заставил открыть глаза.
  'О, енотовая задница, как же мне плохо', - подумала Эва, проморгавшись, пока картинка не стала четче. Она попыталась встать, но тошнотворная слабость заставила улечься обратно.
  - Наконец-то!
  Эва вздрогнула, услышав злой и неприветливый голос.
  Повернув голову, она узнала 'человека-медведя', но сил на страх не оставалось, поэтому она безразлично уставилась на него немигающим взглядом. Главное, что он от нее на расстоянии, не обзывает чужим именем и не лапает, проталкивая свой язык ей в глотку.
  - Не сдохла... - недовольно протянул он, сидя на полу, и громко отхлебнул что-то прямо из небольшой кастрюли, проливая часть на грязную всклокоченную бороду.
  От отвращения Эва поморщилась. И как ее вчера не вырвало? Удивительно.
  Густые черные брови нахмурились.
  - Чего уставилась?
  Эва попыталась закатить глаза и всем своим видом показать, как она к нему относится, но ничего не получилось, так как медведь резко и неприятно засмеялся. А потом и вовсе напугал, встав и направившись к тюфяку, накрытому разным тряпьем, на котором Эва лежала.
  - Не стоит злоупотреблять моим гостеприимством, - кастрюля, из которой он хлебал, издала громкий стук, оказавшись рядом с Эвой. - У тебя есть час, чтобы убраться отсюда ко всем чертям!
  Кто такие эти черти и почему именно к ним ее отправил 'медведь', Эва постаралась не думать. Она недоуменно наблюдала за стремительно скрывшимся телом, поймав себя на мысли, что задержала дыхание. Не от вони, которая исходило от грязного тела, а от страха непонимания ситуации.
  Сотни вопросов пронеслись в сознании, но запах все еще горячей пищи из грязной посудины отвлек ее от созерцания пустоты, маня, как самое изысканное блюдо. Поборов брезгливость, она немного приподнялась, потянулась к кастрюльке, заметила, что истерзанная рука чисто и умело перевязана. Как и оголенное бедро.
  Еда тут же отошла на второй план, Эванжелина не понимала, какое обстоятельство больше вызывает удивление: что этот зверь обработал ее раны или что забыл надеть на нее платье? Хоть трусы не снял, и на том спасибо. Натянув тонюсенькую грязно-серую простынку до шеи, она схватила все еще теплую посудину. Зажала ее между согнутых колен и с унылым видом уставилась на похлебку, напоминающую чей-то уже не раз пережёванный ужин.
  - Ну, ничего, бывало и хуже.
  Закрыв глаза, она поднесла кастрюлю к губам, на мгновение остановившись, крутанула, найдя место, где губы мужчины не касались края, сделала первый неуверенный глоток. Оказалось - на вкус лучше, чем на вид: разварившиеся в кашу овощи и синтетический привкус, который не портил общего впечатления.
  Удивившись, желудок громко крякнул.
  - Только прошу, удержи все в себе, - пробормотала Эва, - ведь неизвестно, когда ты сможешь поесть в следующей раз.
  Быстро расправившись с едой, она откинулась на смятые под головой тряпки.
  Благодарный организм, наполненный сытой негой, заставил веки потяжелеть. Окинув ленивым взглядом пустое помещение, поросшее плесенью и мхом, Эва поняла, что даже при большом желании не сможет уйти. По крайней мере у нее есть чуть меньше часа, чтобы отдохнуть. Не теряя времени, она перевернулась на бок и закрыла глаза, очень надеясь, что озеро своими парами не повредит её мозг, как у обитающего здесь человека.
  ***
  - А-а-а, животное, что ты делаешь? - Эва, которая, казалось, всего минуту назад прикрыла глаза, голосила, как ненормальная. - Отпусти, поставь меня! - путаясь в простыне, не слетевшей с нее чудом, и молотя руками по телу, несшему ее на руках, она напоминала психически больную. Что только подкрепило уверенность мужчины выпроводить ее как можно скорее и вновь напиться, ведь он уже успел забыть, что значит быть трезвым такое длительное время. Последние сутки без алкоголя его просто убивали.
  - Твой час прошёл... - холодно подметил он, пнув входную дверь. Отойдя на некоторое расстояние от дома, развел руки в стороны.
  - Ай! - потеряв опору, Эва шлепнулась на землю. Простыня накрыла ее с головой.
  - Ты чудовище...Ты выкинул меня... меня, раненую и обессиленную, на улицу?
  - Я нечего тебе не должен, СГИНЬ! - рявкнул 'медведь', надеясь поскорее вернуться в свой склеп тишины и безмолвия.
  - Да ты хуже зверя, если ты не заметил, мне некуда идти, и я все еще голая!
  - Здесь этим никого не удивишь, не ты первая, не ты последняя. Да и удивлять в принципе и нечем, - он безразлично скользнул по оголенным участкам тела.
  Эва задохнулась от оскорбления, не понимая, почему его слова задели за живое.
  - Ах, ты... ты!.. - она не могла подобрать определения для этого человека, потому что не знала таких оскорбительных слов. Зато ей никто не мешал взять камень потяжелее и в него швырнуть. Удар пришёлся точно в голову.
  Медленно, как будто не веря, на что она осмелилась, мужчина обернулся. Густые брови опустились так низко, что затмили светло-серые радужки.
  - Я тебя убью-ю-ю!
  Рокот разъяренного голоса и вид убийцы отрезвил. Эва поняла, что перегнула палку. И вцепившись в простыню одеревеневшими пальцами, побежала.
  - Я разорву тебя голыми руками!
   Он уже пожалел, что сразу не скрутил ей шею и не избавил от мук жизни в этом убогом мире, смердящем смертью. Все равно подохнет либо от рук деградирующего населения здесь, либо на поверхности. Как бы ни сложились обстоятельства, исход будет один. Жаль, что потратил на нее драгоценные дезинфицирующие и заживляющие средства.
  Виляя среди здоровых железных машин, предназначения которых она не знала, Эва пыталась увеличить расстояние. Но удавалось плохо. Даже со здоровой ногой, она вряд ли бы смогла убежать от здоровяка. Поэтому решив, что так он ее скоро настигнет, поменяла направление.
  - Куда? Стой!
  Но она старалась не слышать, что кричал 'медведь'. Понятно же, что ничего хорошего. Поэтому она сосредоточилась только на цели, а именно на ядовитом озере. Если повезет, она нырнет в густой туман, образованный его парами, и скроется. Возможно, где-то есть выход. Наверняка должен быть туннель, который выведет ее из этого ужасного места и от этого типа. Главное, не задохнуться, когда придётся бежать в пелене и не свалиться в бурлящую воду. Перспектива свариться заживо была не самой заманчивой.
  - Дура! Стой! - медведь старался не отставать, но ноги, отвыкшие от активной деятельности, не помогали своему хозяину. Даже не верилось, что когда-то он был спринтером, самым быстрым в своей группе... Возможно, еще немного разрушающего пойла, и ноги откажут совсем.
  'И зачем я вообще за ней бегу, - пронеслось в лохматой голове. - Быстрая смерть, это подарок, возможно не стоит напрягаться'.
  Мужчина уже был готов остановиться. Но совсем тихий шёпот из его прошлого, тот, который заставил ее излечить, давил ответственностью за чужую и глупую жизнь.
  Эва, подстегнутая грубым голосом, не придала значения проскользнувшей в нем тревоги. Она вбежала в белую пену. Вернее, сначала скрылись ее ноги, потом половина туловища, а потом и она сама, но не успела осознать, что происходит, как земля ушла из под ног. Что, опять?! Мозг успел сформировать только одну мысль, перед тем как тело стало скатываться вниз.
  - Держись!
  Падение в пропасть резко прекратилось. 'Медведь', наполовину перевесившись через край, успел схватить ускользающую материю, за которую все еще цеплялась Эва. Ее тряхнуло, плечи пронзила острая боль. Суставы чудом остались на месте. Напряженное тело швырнуло на ребристую стену.
  - Крепче, крепче держись.
  Эва запрокинула голову, от ужаса распахнув глаза.
  - Пожалуйста... не отпускай.
  Мужчина, который минуту назад был готов похоронить ее в этом могильнике, пробурчал себе под нос что-то нелицеприятное.
  - Тащи меня, ткань рвётся...
  И действительно под гнетом старости простыня начала расползаться.
  - Черт! Худая, а весишь тонну.
  Эва действительно напоминала себе стокилограммовую тушу, тянущую на дно. Наверное, тот суп был лишним. Треск разрывающейся ткани заставил вскрикнуть и похолодеть изнутри. Надежда на хороший исход таяла на глазах. Адреналин оглушил.
  - Давай помоги мне, не болтайся, как баварская сосиска.
  - Кто?
  - Черт! И зачем мне этот геморрой! - собрав всю волю в кулак, мужчина одним рывком приподнял ее, чтобы дотянуться до здорового запястье. В тот же самый момент ткань порвалась окончательно. И куски материи полетели вниз.
  - Только не отпускай!
  Но мужчина не спешил ее вытягивать, цепко вперившись в нее взглядом, он хрипло произнес.
  - Обещай, что уберешься ко всем чертям.
  - А? Я не понимаю, вытащи меня, - Эва почувствовала, что ее запястье стало выскальзывать из мозолистой руки. Подняв голову, она взглянула на мужчину огромными от страха глазами. - Прошу, только не отпускай. Если я умру, я не смогу спасти отца...
  Мужчина тяжело и с обреченность выдохнул:
  - Наивность твоя погибель.
  Резко дернув, он перевалил обессиленное и хрупкое тело через уступ.
  Почувствовав под собой твердую поверхность, Эва не сдержала эмоций и чуть не задушила мужчину в своих объятьях.
  - Спасибо! Спасибо! Спасибо! Ты первый, кто в этом безумном мире мне помог... я верила, я честно верила, что не все здесь сумасшедшие, что не у всех разум поглотили демоны.
  На секунду мужчина как будто одеревенел, ненормальная, эта девка точно ненормальная!
  - Иди к черту! - выплюнул он, отскочив от нее, как от огня, при этом быстро стянул с себя рубашку и прицельно в нее швырнул. - Если не хочешь меня отблагодарить более продуктивно, то оденься, и не смей больше касаться, - он брезгливо скривился, как будто даже мысль об этом была ему противна.
  Эва растерялась и покраснела, трясущимися руками прижимая ткань к груди. Не выдержав язвительного взгляда, она отвернулась и быстро натянула на себя ветхую вещь, решив спрятать смущение за обрывистым краем.
  Дна не было видно, клубившийся туман забивал отверстие густой ватой, заставляя думать, что там бездонная пропасть. Возможно, так оно и есть. Постояв еще пару минут, она поняла, что больше не слышит тяжелого дыхания, обернулась.
  Она смотрела в спину удаляющейся фигуре, которую позволила себе рассмотреть.
  Странно, но тело мужчины не было старым, как думалось вначале, и мышцы не были забиты алкоголем. По крайней мере они не успели атрофироваться и указывали на то, что их обладатель поддерживает себя в форме, либо не так часто пьет... Или не так давно...
  А возможно, ее наблюдения глупы, и всему виной галлюциногенное озеро. Хорошие зубы, как у демонов с поверхности, теперь вот это... может, он тоже демон? Но тогда почему он живет не на поверхности, а в этом страшном месте?
  Скинув с себя оцепенение, она взвесила все за и против и, посеменила за незнакомцем.
   Ускользающий силуэт это то, что заставляло вновь обрести веру. Хоть в нем и были демонические черты, незнакомец оказался не таким бездушным. Подкупая не только тем, что вылечил ее и не дал упасть в пропасть, но и глазами. Не такими, как у трапперов, жадными и беспринципными. Не такими обреченными, как у людей с поверхности и Изнанки. Не такими пустынными, как у принципалов-демонов. А печальными, но живыми, кстати, поддернутыми серой дымкой, как все это место. И если присмотреться, окруженными мелкими, совсем не глубокими морщинками, образованными когда-то от частого смеха. Точно так же, как у ее отца. А глаза, которые умели смеяться, не могут причинить зла.
   Глава 12
  Парень сидел на полу в глубине пустой комнаты, не двигаясь и опустив голову. Перекошенный стул, которым он отчаянно пытался выбить затемненное стекло, валялся возле ног.
  Как, как он мог так ошибаться? Как мог беззаботно жить, и думать, что он и Майя в безопасности? Что, став эталоном всех мечтаний принципалов, обеспечил себе и сестре преимущество... И рука справедливости под названием Архия их не коснется. Парень усмехнулся. Справедливость... да что эти твари об этом знают!
  Дверь в его комнату-камеру бесшумно открылась и впустила в тишину звонкий цокот каблуков и приятный женский голос.
  - Артур?
  Он не отреагировал.
  Женщину это не смутило. Она скривила губы, сильнее скрутив гибкий планшет, который держала в руках, с упреком осмотрела беспорядок в камере. Матрац и белоснежные простыни разбросали по разным углам. Подушку растерзали, словно дикий зверь жертву, и оставили с обнаженным нутром, из которого на пол высыпался пух. Светлые стены пятнали следы от брошенной с размаху и засохшей еды.
  - Очаровательно, - произнесла незнакомка, усаживаясь на стул так чинно, будто перед ней королевский трон, и еще раз оглядела пестрые стены.
  - Особенно вон то - зеленое; что это, шпинат? Похожим оттенком покрашу свою гостиную.
  Артур, поднял покрасневшие от усталости и бессонницы глаза. За прошедшие дни это был первый посетитель. После теста его заперли в этой небольшой комнате.
  Принципал придвинулся ближе.
  Назвать это существо человеком не поворачивался язык. Положив ногу на ногу, на него уставилась пара ярко-синих глаз. Она была безупречна. На ней красовался брючный костюм слишком резкого и навязчивого алого оттенка. Ее пепельные волосы были скручены в толстые жгуты, уложены по спирали и заколоты очень древней на вид заколкой, а руки спрятаны в пару тонких эластичных перчаток в тон ее костюма.
  - Моя сестра, она...она... - язык не поддавался, - вы ее уже...
  - Нет, Артур, успокойся. С твоей сестрой все в порядке. Не нужно так волноваться.
  Парень тяжело сглотнул, не верил.
  - Вы можете убить меня, усыпить или просто растерзать, неважно. Но, прошу, только не Майю, она еще ребенок, она не понимает... Ведь, возможно, в результатах исследования есть ошибка, погрешность. Вы точно этого не узнаете, пока она не подрастет.
  От отчаянья, затоплявшего разум все прошедшие дни, рисовавшего в воображении одну картину страшнее другой, он вскочил к своей посетительнице и ухватился за лацканы ее пиджака.
  - Прошу, прошу, дайте ей шанс...всего один шанс, помогите ей.
  - Артур! - крикнула женщина и отвесила ему звонкую пощёчину.
  Он недоуменно заморгал.
  - Если ты не успокоишься и не услышишь меня, мне придётся уйти, - ее брови изогнулись. - И следующего раза может не быть. Так что не расстраивай меня больше, - обрывистыми движениями она расправила складочки, поправила выбившуюся блузку.
  Артур потер лицо.
  - Вы меня ударили?
  - Хм, Артур, назовем это... помогла быстро прийти в себя.
  - Я не понимаю, - он начал метаться по комнате.
  Лицо женщины украсила лукавая улыбка, говорившая о многом и ни о чем.
  - Давай начнем сначала. Меня зовут Лимея, и я готова тебе помочь!
  Артут замер на месте, не веря своим ушам. Внимательно посмотрел на Лимею.
  - Готова помочь?..
  - Я рада, что ты начинаешь приходить в себя, - она развернула планшет, делая его абсолютно ровным и статичным, открыла файл с информацией об Артуре.
  - Твои сильные стороны: амбициозность, ответственность, самоотдача, азартность, напористость и - мое обожаемое - 'любыми путями достигает поставленной цели'!
  Он хмыкнул.
  - Да-да, это все про тебя, Артур. Конечно, ты и сам об этом знаешь. И мне это импонирует. Это напоминает мне одного примитива, которого я очень давно знала. Ну не будем о прошлом, - женщина опять натянула на лицо странную загадочную улыбку. Как будто у нее свело челюсть.
  С этим роботом что-то не в порядке, подумал он. Фальшь показных эмоций была настолько ощутима, что наводила на мысль о неисправности. Может, у них в Архии все того... немного дефектные?
  - Про слабые стороны не будем, они налицо, - женщина скользнула взглядом по комнате. - Подавлять гнев тебе не всегда удавалось, и в прошлом это приводило к печальным последствиям.
  Артур оскалился, мысленно сжимая руки на прекрасной женской шейке. Жаль, что от его усилий она не сломается. Потом, он осознал услышанное и переспросил:
   - О чем вы говорите? Какие последствия?
  Он не вспомнил ни одного случая, когда бы не смог держать себя в руках. До случая с Майей, ну и с Анной, о которой практически забыл...
  - Сейчас это не имеет значения, - невозмутимо отмахнулась женщина. Лукаво прищурившись, она передала в руки Артура планшет. - Я поменяю жизнь и благополучие твоей сестры на жизнь одного человека, - ее пальчик в красном латексе постучал по монитору. - На эту смазливую мордашку.
  Артур застыл как пораженный. Перед ним возник портрет той, которая мучила его годами. Девчонка из его снов и воспоминаний. Кареглазая прилипала с сумасшедшим ботом.
  - Что-то не так?
  Он не спешил отвечать. Как наркоман, вперился в смазанное изображение девушки, запечатленной где-то на окраине Церебрума, старался впитать каждую чёрточку ускользавшего образа. Чумазая, в грязной и ветхой одежонке, с растрепанными волосами, но такая живая и подвижная, та, в чьих глазах отражался целый мир, она была похожа на видение, самое прекрасное, какое ему доводилось наблюдать.
  Планшет выскользнул из его рук.- Найди и приведи ее ко мне, и обещаю, твоя сестра не пострадает.
  Пытаясь оправиться от шока, пересохшими губами он произнес:
  - А что будет с ней? Зачем она вам, кто она? - от волнения он задыхался. - И... почему об этом вы просите меня? Ведь есть специальные службы. Трапперы, которые ловят нелегалов, ищейки, следящие за порядком. Я не верю, что у вас нет нужных людей. Чем я отличился, что вы прибегли к моей помощи? Не понимаю... не понимаю...
  - А тебе и не нужно, - женщина поднялась, неспешно подошла к стене, на которой красовался размазанный шпинат, улыбнулась своим мыслям и чуть слышно проговорила: - Ты его всегда ненавидел.
  - Что?
  Женщина обернулась:
  - Позже ты получишь все необходимые инструкции, где и как ее отыскать. А пока отдыхай. Тебе понадобится много сил, Изнанка не прощает слабостей.
   ***
  Эва пыталась не отставать от широкого и быстрого шага человека, дважды спасшего ей жизнь. Но получалось плохо. Как будто решив свести ее с ума, ее травмы разом дали о себе знать, особенно терзали ребра. Если раньше она думала, что с ними все в порядке, а расцветающий синя-лиловый синяк пустяковый, то после удара об стену по всем нервным окончаниям расползлась лихорадочная боль, отчего даже дышать стало невыносимо.
  Откашливаясь и задыхаясь, она всё-таки нагнала его у сгнившего порога ветхого убежища, но не успела нырнуть в темное помещение - дверь захлопнулась прямо перед ее носом.
  Эва тяжело на нее облокотилась, в ушах отдался лязг задвигающегося затвора. Странная мысль, пришедшая на ум, позабавила. Интересно, часто ему приходится закрываться от навязчивых девиц? Наверное, нет, раз он набросился на нее, как ненормальный, со своими отвратительными поцелуями. Эва усмехнулась: 'Мне бы выбираться отсюда, а я думаю о всяких глупостях'.
  Она сползла по стенке и плюхнулась на землю, скорчившись от боли. Подол рубашки спрятал под собой ее озябшие, подогнутые ноги, а длиннющие рукава не показывали даже пальчиков. Если бы ей удалось втянуть голову поглубже, то она могла бы полностью скрыться в безразмерной одежке и стать невидимкой. Но сил на это не осталось. Склонив голову набок, она закрыла потяжелевшие веки под свое тихое бормотание.
  - ...Папа, если ты все еще жив, я спасу тебя...честно. Чего бы мне это не стоило. Я найду тебя и под землей, и на поверхности, даже если мне придётся наведаться в гнездо демонов, я это сделаю. Честно. Даю тебе слово. Ты же знаешь, я твоя дочь, и я пойду до конца...
   ***
  Дверь отворилась, и Эва, потеряв опору, опрокинулась навзничь И растянулась поперек порога.
  - Ай! - потирая ушибленный затылок, она снизу вверх уставилась на мужчину, выражение лица которого невозможно было понять из-за его густой темной бороды.
  Он стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Одеться он не потрудился. Через его оголенный торс были перекинуты какие-то тряпки.
  - Не окочурилась, - вновь подмечая очевидное, пробурчал мужчина и перешагнул через хрупкое тело.
  Эва не нашлась с ответом, перевела взгляд на небо, где дневная серая пелена сменилась темно-синей, обозначив приход ночи и заставив засверкать мельчайшие минеральные вкрапления в скальной породе.
  Один взгляд на них, и все отошло на второй план: раны, усталость, безысходность. Даже то, что она, как собака, проспала целый день на пороге психопата, перестало ее волновать. Приглушённо, но искренне она произнесла:
  - Какие красивые звезды...
  Мужчина замер.
  - Большего бреда не слышал.
  Недовольно брошенные слова заставили девушку вздрогнуть.
  - Не отставай.
  В изумлении Эва посмотрела на быстро удаляющуюся фигуру: 'Нет, он всерьез думает, что я за ним побегу?!'.
  Мужчина не подождал, пока она, кряхтя, поднимется, и не замедлил шага.
  - Чтоб тебя лоси затоптали!
  Конечно, она могла продолжать гордо валяться на его пороге, но перспектива окочуриться не воодушевляла. Холод стал ощутимее, забирался под тонкий хлопок и заставлял кожу покрываться мурашками.
  Несколько минут они блуждали в полутемном лабиринте узких пещер, дорогу в которых она бы и при большом желании и при свете не запомнила, затем мужчина замер. Ковыляющая за ним Эва врезалась в его спину, тот в ответ недовольно фыркнул и обернулся.
  - Что? - воскликнула девушка, вновь оказавшись лицом к лицу с бородачом.
  Мужчина поджал губы, бросил сквозь зубы:
  - У тебя десять минут, - и, не дожидаясь ответа, сунул ей в руки кусок мыльного камня и тряпки. Сам же отошёл в сторону, дав девушке возможность увидеть то, что скрывалось за его широкой спиной.
  Озеро, такое же, что и возле его дома, только без испарений. Эва с сомнением одно и то же переводила взгляд с мужчины на воду и обратно.
  - Ты хочешь, чтобы я сварилась заживо и стала твоим обедом?
  - Я хочу, чтоб ты избавилась от грязи. Посмотри на себя, ты похожа на одно из моих пугал.
  Девушка уперла руки в бока:
  - Кто бы говорил, лохматое чудище!
  - Женщина! Не испытывай моего терпения, - рявкнул человек-медведь. - Или ты делаешь, что я говорю, или прямо сейчас проваливай на все четыре стороны! И это не пустая угроза, лимит моего доброго расположения исчерпан. И, прежде чем твой прекрасный ротик произнесет очередную гадость, я бы советовал сто раз подумать.
  Глаза мужчины изучающе сузились. Он будто ждал бурю, которая бы позволила ему с чистой совестью развернуться и уйти в свой склеп. Но рот Эвы не открывался. Она скопировала его недовольную мину и отвернулась.
  - А ты не так глупа, как кажешься, - хмыкнул медведь, устраиваясь на земле. - Девять минут...
  Эва не пошевелилась. Разрываемая двумя чувствами: бежать как можно дальше и тут же нырнуть. Невозможность заглянуть в голову этого человека держала в напряжении. Не понимая, что он задумал и зачем на самом деле сюда притащил, она в растерянности смотрела на мутную поверхность.
  - Ты, правда, поможешь выбраться отсюда? Мне только нужно выйти на поверхность, большего не прошу... Помоги найти выход, я знаю, что ты можешь...
  - А ты знаешь, что я могу убить тебя?
  - Я знаю, что если бы ты хотел причинить мне вред, то сделал бы это сразу.
  Мужчина даже не открыл глаза.
  - Ты слишком большого о себе мнения. Мне нет до тебя никакого дела. Просто мне не нравится, что на моем пороге устроилась бродяжка, которая может приманить падальщиков. Да, я покажу тебе выход, и даже дам ценные советы. Но только ради того, чтобы ты поскорее отсюда убралась. И первый мой совет: если хочешь пробыть на поверхности больше пяти минут, стань похожа на примитива.
  Конечно, дело было не в этом. По большому счету, ему было плевать, как она выглядит. Но ему было не плевать на ее воспаленные раны. Источник, к которому они пришли, был насыщен целебными минералами, питающими и заживляющими кожу.
  Но, делиться ценными знаниями он не собирался. Пусть лучше и дальше считает его сумасшедшим.
  Эва вновь поникла. Отвернулась от мужчины, который в полутьме казался неподвижной статуей, И присмотрелась к тому, что он ей вручил.
  Кусок безразмерной простыни - относительно чистой, немного пахнущей сыростью и плесенью, и...штаны? Простынь оказалась у ее ног. Девушка с любопытством стала осматривать очень плотную синюю ткань штанов с потертостями, ощупывая и принюхиваясь, как собака. Такой практичной и плотной ткани ей видеть не доводилось, с застежкой, которая легко сходилась и расходилась на поясе.
  - Джинсы...уточнил мужчина, не открывая глаз.
  - Джипсы...что это?
  - Неважно... Твое время на исходе, я не намерен ждать.
  - Ну и лось с тобой. Я уже поняла, что ты повернут на временных рамках, - зло бросила Эва, стягивая с себя рубашку. - Не подглядывай.
  Со стороны мужчины вместо ответа раздался непонятный звук. Толи фырканье, толи смешок. Она не стала уточнять, что он означал, как и проверять, выполнит он ее просьбу или нет, подняла мыльный камень и шагнула в обжигающую воду.
  - Ай, горячо...
  Мужчина на секунду приоткрыл глаза и посмотрел на женский силуэт. Его брови чуть приподнялись в удивлении. Эта картина вызвала другую, давнюю, о которой он практически забыл: Женственная фигура под огромной яркой луной, наполовину скрытая в воде, притягивала и манила, звала купаться. Из-под рук летели брызги, губы смеялись, а сама она радовалась теплой ночи. Сейчас ничего подобного не было. Незнакомка ступала, осторожно ощупывая воду, и игнорировала его присутствие. Память не хотела с этим мириться, она услужливо подменяла картинки, заставляла верить, что эта девчонка - его Софи, та, за которую он был готов умереть.
  Кто ты и откуда взялась? Что девушка не отсюда, видно невооруженным глазом, даже не из Церебрума. Как и не из размороженных. Ее удивление джинсам он запомнит надолго - столько внутренней радости, будто на день рождения ей подарили целый мир.
  Абсолютно не похожая ни на кого и очень похожая на одного человека. А именно на него самого. С той лишь разницей, что у неё была цель, ради которой хотелось жить, и она ярко отражалась в ее ореховых глазах. А у него нет. Его цель, мечты и надежды похоронены под руинами древнего города.
  Легкий сероводородный запах, источаемый чистым телом, заставил поморщиться. ДжиПсы сидящие плотно, были неудобны. И как, интересно, в них можно ходить? Они же узкие. И где он их выкопал, с какой помойки? Поприседав пару раз, Эванжелина смирилась Со стеснением и накинула рубашку, подвязала нижние концы и подвернула рукава. Стряхнула воду с коротких волос, взлохматила их обеими руками и подошла к мужчине. Открыла рот, чтобы поблагодарить, как он вскочил и недовольно произнес:
  - Что так долго?
  - Не дольше отведенного тобой времени, - благодарить расхотелось. Обойдётся.
  - Я надеюсь, ты догадалась сменить повязки?
  - Нет, - тут же растерялась девушка.
  - Рано я подумал, что ты не глупа, - он взглянул на ее руку, в которой была зажата мокрая простынь.
  Эва пожала плечами:
  - Я ею вытерлась.
  - Дура! Боже, за что мне это... - пока девушка не начала оправдываться, из кармана широких штанов он достал пару крохотных ботинок. Таких миниатюрных, что они казались игрушечными.
  - Обувай.
  - Что это?
  Мужчина не ответил и кинул их ей под ноги.
  Эва быстро натянула ботинки, удивляясь их легкости и удобству. В отличие от того, что ей приходилось носить всю жизнь, а именно безразмерной мужской обуви, эта была в сто раз лучше. По крайней мере, что ботинки великоваты, ощущалось не так сильно из-за плотных липучек.
  Потопав на месте, она искренне улыбнулась.
  - Какие замечательные... Потрясающе, где ты их взял? Ох, они, наверное, очень дорогие?
  - Они бесценны, - с невероятной тоской произнёс удаляющийся голос.
  Спохватившись, она нагнала мужчину. Не удержавшись, подпрыгнула. Идти стало намного легче и приятней.
  - Спасибо...Спасибо, что помогаешь. Для меня это очень много значит, я...я никогда не забуду. И, кстати, мы так и не познакомились, меня зовут Эва!
  - Что за глупое имя?
  Она смутилась, никогда не задумывалась над тем, как ее называет отец, и уж точно никогда не думала, что ее имя может звучат глупо.
  - Эва - сокращенное от Эванжелины. Папа рассказывал, что это имя придумала мама. Она очень хотела девочку, которую бы так звали, - от тоски схватило сердце. - Не сомневаюсь, что твое имя намного звучнее, - выразительно взглянула на его профиль, ожидая ответа, но мужчина, не уловивший сарказма в голосе, отвечать не спешил.
  Он задумался, как будто решал сложную головоломку. Лишь когда Эва подумала, что ждать ответа не стоит, мужчина глухо, неуверенно, как будто сомневаясь в очевидном, произнес:
  - Влáслав... Можешь называть меня так.
  Эва, ждавшая повода съязвить в ответ, передумала. Предупреждающий взгляд заставил проглотить язык и молча шагать рядом. Спорить она не стала, решила переключиться на более радостные мысли, например, о том, как она отсюда выберется. Вдохнет свежий теплый ветерок, который растреплет ее волосы еще больше. Прищурится и глянет на солнце, от которого перед глазами запляшут темные точки. И, конечно, найдет отца, с которым скоро вернется домой.
  Резкий и болезненный толчок вывел ее из задумчивости. Она хотела возмутиться, но ее рот зажала широкая ладонь Влáслава. Мужчина резко присел и утащил девушку за одну из металлических конструкций.
  - Тихо, - он прижал ее спиной к себе и указал пальцем вперед, туда, где хорошо просматривался его дом.
  Эва пригнулась ниже, чувствуя, как учащается пульс. Она вжалась в 'медведя', прислушиваясь к голосам, не скрывающим своего присутствия и бурно обсуждающим ее, Эву.
  - Эта дикарка была здесь! Смотри, что я нашла!.. - в темноте трудно было разглядеть силуэты людей, но понять, что голосила Ирма, труда не составило.
  - Браслет... видишь, ее магнитный браслет с ноги!
  - Не понимаю, как ей удалось его снять?
  - А я откуда знаю! Возможно, ей кто-то помог. Харя, иди обыщи второй этаж, а я еще посмотрю на первом, возможно, найдем еще что-нибудь интересненькое, пока не подтянулись ребята.
  Эва не сразу поняла, о чем они. Но тут же вспомнила: когда очнулась в камере у трапперов, на ней еще висело магнитное устройство. А когда проснулась у Влáслава, его уже не было. Но значения этому не придала из-за более насущных проблем.
  Влáслав оторвал ее от размышлений, зашипев:
  - Ты привела ко мне трапперов?
  - Я...я...
  - Если они что-то сделают с моим домом, я сам тебя убью!
  Бросив ее, мужчина побежал вперед прячась в тени своих пугал.
  Девушка закрыла глаза и неслышно застонала. Рано, лось его побери, она обрадовалась.
   Глава 13
   Черная форма сидела, как влитая. Штаны со множеством карманов, тонкая водолазка с горлом облегающая стан, а сверху плотная куртка. Даже неплохо. Артур усмехнулся иронии. Криво, но его мечта пополнить ряды трапперов сбылась. Ведь сколько себя помнил, он хотел стать траппером. Не потому, что жаждал ловить сумасшедших примитивов, а потому что, как и их, его влекла свобода за стенами Церебрума - бескрайние дикие леса, водоемы, в которых грезишь искупаться, и одиночество, кажущееся несбыточной роскошью. Уйти от круглосуточной суеты, от вечно преследующих глаз, от контроля.
   Элитному примитиву никогда не стать траппером, так как его удел быть выставочным экспонатом с набором бесполезных навыков и знаний.
   Он взял со столика электронную бритву, которой чуть раньше избавился от щетины, сам себе хитро подмигнул и в следующее мгновение, не задумываясь, провел по голове. Белая курчавая прядь полетела на пол, оголяя основание черепа. Пальцы тут же прошлись по гладкой коже.
   - А так гораздо лучше...
   И не давая себе больше времени, продолжил избавляться от волос с каким-то диким азартом, приклеив улыбку к губам. Было непонятно, назло кому-то или в удовольствие себе, но машинка безбожно оголяла голову, издавая противное жужжание.
   Интересно, что бы сказала Мими, увидев, что он делает? Притворно схватилась бы за сердце или подняла фальшивую истерику? Наверно, и то, и другое. А возможно, дала бы этому объяснение в виде очередной болезни, подхваченной Артуром от Илара, своего любимого тренера по плаванью.
   - Артур...
  Парень даже не обернулся и поймал в отражающей поверхности тяжелый взгляд Лимеи.
   - Кажется, эта вещь предназначалась для иного? - она недовольно поджала губы, чем вызвала в Артуре удивление. Какая разница этому принципалу, как он выглядит? Все равно после того как он найдет и приведет девчонку, его усыпят. И неважно, что вслух этого никто не озвучил. Его судьбу предрешили еще тогда, когда он показал свою неуправляемость.
   - Просто подумал, что так я лучше впишусь в предложенную вами роль. И стану меньше привлекать внимание. Ведь наверняка мое лицо знает каждый житель Церебрума. А вы же не хотите, чтобы я провалился лишь из-за того, что толпа не даст мне пройти.
   - Твоя правда, я как-то упустила данный момент из вида. Молодец, мальчик, вижу, ты настроен серьезно, - женщина вновь натянула на лицо маску безразличия.
   - Я не для того пришла, чтобы читать нравоучения. Прошу познакомься, пожалуйста, эта Соня, она будет тебе помогать.
   Из-за спины принципала появилась темноволосая девушка с длинной косой и в такой же черной форме. На фоне белого костюма Лимеи ее наряд казался кляксой. Но, в отличии от женщины, девушка была примитивом. Это сильно бросалось в глаза, так как Соня нервничала, ее волнение передавалось импульсом в длинные пальцы, которые отстукивали по левой ноге ритм. Ей как будто не терпелось покончить с официальной частью и куда-нибудь убежать. А возможно, на нее так влиял принципал.
   - Очень рад, - буркнул Артур, не оборачиваясь, и продолжил приводить свою голову в порядок.
   - Очень миленько, - подала голос Соня, с любопытством провожая каждое движение его руки. На ее серьезном лице промелькнул намек на улыбку, но, как только к ней обернулась Лимея, улыбка исчезла.
   - Соня, прошу, ознакомь Артура с подробным планом Изнанки и покажи место, где по нашим предположениям может находиться искомый объект. Потом проводи его в шестой блок для установления датчика, ну а после в столовую, может, там он наконец поест и перестанет украшать стены шпинатом.
   Женщина развернулась и проследовала к двери, чтобы уйти, но в последний момент остановилась.
   - Артур, не забывай твой успех в обмен на жизнь Майи, так что постарайся.
  Дверь за принципалом бесшумно закрылась в тот самый момент, как в нее полетела брошенная электронная бритва. Соня, стоявшая на пути, пригнулась.
   - Ты что идиот?
   - Хм, а разве не видно?
  Девушка закатила глаза, а затем, подобрав несчастный прибор, подошла к парню.
   - Позволишь? - она будто не заметила его яростный взгляд через отражающую поверхность. - У тебя тут неровно. Можно?
   Артур не ответил. И девушка приняла его молчание за согласие.
  - Бритва вновь заработала, сглаживая неровности за ушами.
   - Я не знаю, как ты ко всему этому относишься, но для меня это прежде всего работа, поэтому давай договоримся сразу, ты мне не мешаешь и все у нас все сложится.
  Артур прищурился.
  - Знаешь, ты несильно похожа на траппера.
  Рука девушки на секунду замерла.
  - А ты со многими был знаком? - оскорбилась она.
   - Нет, но мне казалось, они более...
   - Боле-е-е?
   - Более собраны, что ли. У них железное хладнокровие и вид убийцы. А ты слишком хрупкая и нежная, да и лицо смазливое. Ты определенно не траппер.
  - Ай, - Артур обернулся, болезненно поморщился, когда прибор намеренно поранил кожу.
  - Но заметь я практически купился.
   Девушка невозмутимо ответила:
  - Всегда считала, что ты идиот...
   - Но моя проницательность говорит об обратном?
   - Нет, теперь я точно знаю, что ты идиот, - вернув ему бритву, она направилась к выходу. - Ты идешь?
   - Подожди, я так и не понял. Зачем мне ты?
   - Чтобы не умереть в первые три секунды.
   - Мне кажется, твоя значимость преувеличена, если только твой взгляд не убивает на месте. А он же не убивает? - ухмыльнулся Артур
   Девушка поджала губы, но не ответила. Тогда вновь заговорил Артур:
  - Ладно, допустим, ты крута, тогда зачем вам я? В отличие от тебя не обладаю особыми навыками.
   - О, Лимея еще не рассказала?
   - Не рассказала что?..
   - То, что у тебя есть с девчонкой связь. И что ты один ее чувствуешь и можешь найти.
   - Что за бред?
   - Не бред, а правда. Ты думаешь, почему именно тебя попросили ее найти.
   - Попросили?! - язва так и сквозила в его словах.
   Но девушка проигнорировала его гнев.
  - Да, вы с ней связаны, вернее, ты с ней. Лимея позже расскажет, как это работает и почему именно ты ее связующий, а теперь если ты не против, я отведу тебя в шестой блок. А позже познакомлю с Изнанкой. Время поджимает.
  Она открыла дверь и шагнула в коридор.
   - Подожди, я не пойму, как я могу быть с кем-то связан, если никогда ее не знал?
   - Так уж и никогда? - загадочно уронила Соня.
  Артур понял, что рассказывать и уточнять она не намерена, ее губы опять плотно сжались, в точности как у Лимеи, а нетерпеливое постукивание ножкой выдало ее нервозность.
   - Ну, ты идешь?!
   Смахнув с плеч пряди волос и взглянув на себя в зеркало, Артур направился следом. Все-таки его любопытство никто не отменял, а ему страсть как хотелось узнать побольше об Архии. По крайней мери больше того, что он знал. А знания его заключались вбанкетных залах, в которых проводилось множество бессмысленных мероприятий. Последним из которых было празднование его очередной победы.
   Коридоры оказались пустыми и унылыми. Никаких украшений в виде картин, изысканных мелочей или ярких красок. Все сводилось к трем оттенкам. Светлый потолок, темный пол, стены, которые являли собой что-то среднее.
  Окна, снаружи поддетые морской волной и имевшие ребристую поверхность, изнутри оказались абсолютно гладкими, свидетельствуя о том, что это всего лишь иллюзия, красивая цифровая иллюзия. 'Хотя чему удивляться. Если сами принципалы по своей сути лишь иллюзия, тень тех, кого считают примитивными, копирую наши повадки, привычки, пытаясь думать, как мы, иногда доходя до полного абсурда. Наверняка, если бы они могли, они без колебаний бы отнимали у нас души'.
   - Артур?
   Но он проигнорировал девушку. Не удержавшись, он прильнул к одному окну и вгляделся вдаль. От ощущения высоты закружилась голова. Золотые башни, в которых обитала Элита и в которых жил он сам, казались крохами. Их острые шпили отражали яркий свет во всех направлениях, заставляя прищуриться. Но не это поразило, а то, что с такой высоты можно было заглянуть за глухую стену, где простирались бескрайние леса.
   От волнения у Артура перехватило дух, пальцы непроизвольно сжались, пытаясь поймать невидимое, дотронуться до куска свободы, но встретили преграду.
   - Артур? - вновь позвал нетерпеливый голос.
   - Да-да... идем, - он упустил голову и на секунду прикрыл глаза, прогоняя горечь разочарования.
   - Пойдем, - Соня потянула его за рукав.
   - Надеюсь, мы скоро там окажемся.
   - Где? - не поняла девушка.
   - Там, за стеной. Изнанка, она ведь находится по ту сторону?
  Девушка не спешила с ответом, в серых глазах проскользнула жалость. Преодолев замешательство она покачала головой.
   - Я позже покажу тебе карту, и ты все поймешь.
  Прямой коридор вывел их к лифту, рядом с которым находилась дверь с надписью: 'Шестой блок. Посторонним вход воспрещен'.
   - Что в шестом блоке?
  - Пойдем, и сам все увидишь.
  Но увидеть Артуру ничего не удалось. После того, как Сонин пальчик просканировала система и они оказались в затемненном коридоре с матовыми смотровыми стенами, мелочно-белыми, и абсолютно непрозрачными.
   Даже отдаленно Артур не мог понять, для чего предназначался блок, в нем было абсолютно пусто и тихо. В нем не сновало множество принципалов с пустыми лицами. Лишь иногда проходя мимо очередной двери, можно было различить непонятные бормотания, которые больше казались плодом воображения.
   - Нам сюда.
   Девушка толкнула ничем непримечательную дверь и пропустила его внутрь.
   - О, Артур, дружище. Как я рад тебя видеть!
   Артур опешил, его тело оказалось в плотных объятьях тощего незнакомца, одетого в простую синюю униформу, какую он видел на многих принципалах, встретившихся в коридоре. Только у этого на груди отчетливо вырисовывалась цифра шесть.
   - Отпусти, - Артур вырвался из цепких рук в немом недоумении уставился на рыжего. - От куда ты меня знаешь?
  Он старался вспомнить парнишку, но память молчала. А незнакомец ясности не внес. Глянув на девушку, стоявшую за спиной Артура, он как-то сразу подбочился и стал отрешённым.
   - Нет, прости, обознался. Проходи и ложись.
   Но Артур не двинулся с места.
   - Подождите, ты явно меня узнал...
   Рыжий раздраженно фыркнул, не оборачиваясь.
   - Да, кто тебя не знает, твое лицо круглыми сутками передают ретрансляторы.
   - Артур, давай делай так, как просит Грег, и пойдем обедать- девушка страдальчески посмотрела на запястье, на котором крепился металлический браслет.
  Но Артур колебался, понимая, что его водят за нос.
   Он осмотрел небольшой кабинет без единого окна, в центре которого стоял стол, заваленный всевозможным металлическим хламом. Хлама было столько много, что он там не вмещался, и рассыпался на пол.
   Пока Артур анализировал обстановку, его подвели к узкой кушетки, сковали по рукам и ногам. Поймав сожалеющий взгляд рыжего, он постарался расслабиться. Все равно его еще рано убивать, он же не нашёл девчонку.
   - Давайте только быстрее.
  - Да-да, Артур, не переживай, я постараюсь минимизировать болевые ощущения.
  После этих слов Артур напрягся.
  - Что вы собираетесь делать? И почему это доверили примитиву?
  Артур тяжело сглотнул.
   - Потому что я лучший.
   Самодовольную усмешку с лица рыжего хотелось стереть, но скованное тело не позволило. Между тем над головой парня заработали мониторы, а в руках Грега появилось лезвие.
   - Расслабься, - в ухо Артура шепнула Соня. - Это совсем не страшно.
   - Не страшно!?.. - Пересохшими губами проговорил парень, не узнавая свой голос.
   - Да, закрой глаза и сохраняй спокойствие, еще ни один человек не умер на этом кресле, приободрил рыжий. - Ну, по крайней мери не на этой недели, - рыжий засмеялся. - Шучу, шучу...
   - Что?!...
   Но сказать больше ему не дали. вспышка боли, начавшаяся под подбородком, пронзила все тело.
   Уже в коридоре Артур тяжело дышал. Пальцы дрожали, как у паралитика, и пытались нащупать то, что в него вживили.
  - Не старайся, все равно не найдешь.
  - Зачем... зачем мне этот датчик?
  - Датчик слежения, ничего особенного. А ты, что думал, что трапперам, да и всем тем примитивам, что позволено работать в Архии, зеленый свет? Ну ты и смешон. Контроль и порядок, вот залог успеха. Так что успокойся и прими как данное, что за тобой наблюдают и тобой манипулируют, - с каким-то злорадством произнесла девушка, будто Артур был перед ней в чем-то виноват.
   Не выходя из шестого сектора, они свернули и остановились возле небольших двухстворчатых дверей, отъехавших в стороны.
   - Сейчас пообедаем, и я покажу тебе карты.
  В помещении находился один круглый стол, такой как у него дома. Над столом висело голографическое табло.
   - Что будешь?
   - Мне все рано. Артур упал на один из десяти стульев и осмотрелся по сторонам. Пара окон и больше ничего.
   -Хорошо, я закажу тебе мяса. Тебе нужно больше белка.
  Девушка нажала на кнопки, и в тот же миг в центре столешницы образовалась полость, из которой показался поднос с двумя дымящимися тарелками, два стакана апельсинового сока, две свежие испечённые булочки, источающие такой аромат, что в желудке Артура громко крякнуло. И он тоже потянулся за тарелкой.
   В руках девушки оказался микронакопитель, который она вставила в электронную панель под столешницей. Меню над столом зарябило сменившись объемным изображением разрушенного города. Есть совсем перехотелось. Артур подался вперед, с любопытством осматривая руины.
   - Что это?
   - Это, милый, Изнанка.
   - Изнанка?! Я раньше о ней не слышал.
   - Еще бы..., - хмыкнула девушка. Как будто он являлся идиотом. - Это последнее место, о котором должен знать примитив.
   - Еще одно подтверждение того, что в живых меня не оставят.
  На это замечание девушка промолчала и отщипнула от булочки кусочек.
   - Хорошо, - Артур собрался с мыслями, - почему вы думаете, что девчонка там? И да, где это там... За стеной? Я не могу разобрать.
  Соня махнула.
  -Изнанка находится под землей. Глубоко под землей. Под Церебрумом.
   - Под землей? - неверующе переспросил парень.
   - Именно там. И, отвечая на первый твой вопрос, скажу - ее туда утащила парочка весьма глупых трапперов, которые в скором времени получат по заслугам.
   - Что-то я ничего не понял. Как трапперы могут не подчиниться и зачем тогда это? - Артур указал место под подбородком, которое невыносимо зудело. - Зачем датчики?
  Соня откинулась на спинку и подогнула под себя ногу.
  - Ты еще так много не понимаешь, - загадочно протянула она. - И кстати это напрягает.
   - Ты не представляешь, как это все напрягает меня.
   Соня сощурилась, долго и внимательно разглядывая напряженное лицо. Медленно, будто нарочно, взяла стакан и начала пить, как будто собираясь с мыслями. Когда стук донышка нарушил повисшую тишину, Соня придвинулась ближе, опираясь локтями на стол.
   - Лимеи это не понравится.
   - Я смогу это пережить.
  - Но я, возможно, нет...
  Девушка пристально уставилась на него. Притом явно не любуясь, а как будто пробираясь внутрь, пытаясь что-то для себя понять. Когда она подала голос, ставший серьезным и приглушенным, он вздрогнул.
   - Ты готов ради своей сестренки на все?
   -Это очередной тест?
   - Ты готов ради своей сестренки на все? - с нажимом переспросила девушка, став такой напряженной, что, казалось, она заискрится.
   - Да, я готов на все ради Майи.
   - Очень любопытно на это посмотреть, - во взгляде заплясала насмешка, а в словах засквозила желчь и обида, как будто Артур был лжецом. - Хотя знаешь, жизнь странная штука. Возможно, в этот раз ты то, во что ты веришь.
   Артур не успел осмыслить сказанное или переспросить, как девушка, будто сбросив оковы напряжения, беззаботно затараторила, притом так сухо, будто цитировала самый скучный учебник:
   - Изнанка это древний город. Первый город богов, который они покинули. Говорят, что Изнанка была, как бы точно выразиться, экспериментом. Они ее построили, но что-то их не устроило, поэтому они решили ее оставить. Возможно, поэтому Церебрум такой безупречный.
   Безупречен для кого, хотелось уточнить Артуру, но он не стал.
   - Хорошо, тогда скажи, почему об Изнанке никому неизвестно?
   - Ну, об этом ты и сам можешь догадаться. Примитивам не нужны волнения по поводу скверны. Этот город разрушен и забыт. Зачем будоражить их мозг. Логично?
   - Логично, но мне кажется, ты что-то недоговариваешь.
  Девушка наморщила носик. Было видно, что она сомневаться, но язык чесался, чтобы поделиться.
   - Изнанка это место где кучка примитивов живет и размножается незаконно и бесконтрольно. Порождая скверну... то есть болезни, разрушения и хаос.
   - Хаос... Разрушения?
   - Разрушения своей души. Они, невидящие гармонии, не живущие в ней, стали разлагаться. Их души прогнили, и они лишь смрад нашего вида, но не что-то цельное. Если честно это убогое зрелище. Их жизнь можно вставлять в научные фильмы и рассказывать , что бывает с примитивами, когда они получают независимость. Это жутко.
   Но почему принципалы не уничтожат это место если оно так отвратительно?
  -Невозможно! Церебрум построен над Изнанкой. И если его уничтожить, наш город падет вместе с ней.
   - Хорошо, если нельзя его уничтожить, почему принципалы ее не зачистят?
   - А вот это уже вопрос не ко мне.
  Артур с возросшим любопытством обратил взор на картинку. Надо же, он никогда не задумывался, что принципалы построили, что-то, а потом сами разрушили. Уму не постижимо. А самое любопытное во всей истории это примитивы, живущие под землей.
   - Значит, трапперы увели девчонку под землю?
   - Да... решили продать. Всё-таки некоторые люди беспросветно тупы.
   - Люди?
   - Ой...то есть примитивы, - девушка нервно хихикнула. - Примитивы, конечно, я хотела сказать - примитивы.
   - Хорошо, но почему трапперам удалось увести ее под землю, как?
   - Очень просто, на самом деле трапперам дается немного больше вольностей, чем обычным примитивам.
   -И спускать в Изнанку одна из них?
   -Конечно, нет, но они думают именно так. Мнимая свобода в обмен на безраздельную преданность. Примитиву на самом дели не так много надо.
  Девушка пожала плечами, как будто рассказывала об очевидных вещах.
   - Хорошо, но почему не приказать им ее вернуть? Что вам мешает?
  - Мешает то, что они ее потеряли. И теперь нам предстоит ее отыскать. Вернее, тебе.
   Девушка ткнула в него пальцем.
   Артур на секунду задумался.
  - Каким образом объясни, пожалуйста, еще раз.
   - Если вкратце, ты можешь ее чувствовать, я уже говорила.
   - Да, но ты не сказала, почему я? - теперь он ткнул пальцем в нее.
   - Да потому...
   - Соня!
   Девушка тут же закрыла рот, вытягиваясь по струнке. Нервозность вернулась. Пальцы вновь забарабанили по ноге.
   - Я думаю, достаточно, - в комнату вошла Лимея и прогнала девушку красноречивым взглядом.
   - Если бы я знала, что Соня такая болтливая, давно подрезала бы ее длинный язычок женщина засмеялась.
   - Если хотите знать, то это я ее заставил. Наказывайте меня.
  Принципал презрительно фыркнула. Ее пальчики в белых перчатка подхватили его под руку.
  - Так уж и заставил...
   - Да, я...
   - Тсс, прежде чем ты продолжишь бессмысленный поток слов, я хочу, чтобы кое-что понимал.
   Артур замолчал направился за принципалом.
   Они вышли из шестого сектора. Зашли в лифт и спустились на нем на первый этаж. Там перешли в лифт поменьше и продолжили спускаться. Артуру показалось, что они спускаются в Изнанку, но, когда двери открылись, он понял, что они еще находятся в Архии. В которой никак не ожидал увидеть того, что сидело в закрытом помещении и бросалось на панорамное окно. Это был не человек и не зверь. Что-то среднее, бесполое. Сморщенное существо с удлинёнными и худыми конечностями, с заостренными прогнившими зубами и с отсутствием осмысленности во взгляде.
   - Что это? - испуганно спросил Артур, не находя в себе силы отвести от чудовища взгляд, которое, будто почувствовав пришлых, застыло, навострило заостренные уши и стало принюхиваться.
   - Внизу их называют падальщиками. Но на самом деле это скверна, то, чем заражается примитивный мозг, если начинает заблуждаться и отходить от системы. Системы Церебрума. Системы, в которой каждый примитив находиться под охраной более опытного и разумного существа. Ты думал принципалы, ради удовольствия берут на воспитания примитива?
   Артур нахмурился.
   - Нет, милый, это наша обязанность оберегать и заботиться о своих детях. И попытаться не допустить подобного.
   Она брезгливо сморщилась, а потом перевела пристальный взгляд на Артура.
   - Ведь взамен мы просим немного... всего лишь не ставить под сомнение методы нашего воспитания и полностью подчиняться. Контроль это маленькая цена за то, чтобы уберечь ужаса, которое ты видишь в этой комнате...
   - Это неправда... - Артур затряс головой, как будто хотел скинуть наваждение и не видеть жуткого существа, со рта которого стекала желтая слюна.
   - ... Ведь примитивы слишком глупы, чтобы уметь правильно распорядиться с так называемой свободой. И Изнанка тому подтверждение. И сейчас я говорю не о скверне и не об этом существе. А о том, что стало с городом, в котором примитивам давалась свобода. Ты думаешь руины это наша вина? Ты думаешь, мы виноваты в том, что древний город стал лишь воспоминанием? Не-е-ет. На самом деле, в его уничтожении виноваты вы... вы глупые существа. Амбиции, самовлюбленность, жадность ведут к расприям! Войнам! Болезням! Вы сами себя уничтожили. Вы и есть скверна, вы зараза, которую стоило остановить. Что самое важное, вы этого не понимаете.
   Женщина перевела дух.
   - Мы могли бы в древности жить на равных, но вы сами все уничтожили. Не оставили нам выбора. Подумай об этом, когда тебя вновь посетят глупые идеи или ты начнешь сомневаться в Церебруме. Особенно там, внизу. Не обманывайся и не ведись на уловки тех, кто еще жив. Это ненадолго.
  Глава 14
  Эва Тряхнула головой, собралась с мыслями, выглянула из своего укрытия. От досады хотелось взвыть. Они нашли ее. Но как? Как они ее отыскали в этих бесконечных лабиринтах. А ведь казалось, все начало складываться.
  Теперь Влáслав не на шутку разозлился и вряд ли захочет ей помогать.
  Нет, так легко она не сдастся! В Эванжелине завибрировала волна злости, придавшая ей сил. Но внезапно вспыхнувшая мысль заставила пригнуться ниже.
  А может, он хочет ее выдать? И лучшего способа, как это сделать, не найти. Просто указать трапперам на место, где она сидела.
  Девушка сузила поле зрение прищуром, пытаясь понять, что происходило, в случаи чего, куда ей бежать. Она могла бы уйти сейчас, но внутри теплилась надежда, что 'медведь' ее не предаст. Совсем крохотная, но все же надежда.
  К дому подтянулась еще пара прихвостней Ирмы, которые возвестили о своем появлении громким гоготом.
  - ...А я ей говорю: один маленький поцелуйчик - и вода твоя.
  - А она?
  - А она так меня засосала, что я испугался за целостность последних зубов.
  - Ха-ха... ну ты, брат, даешь. На меня бы так же, без принуждения вешались телки...
  - Ага, мечтай! Ты свою рожу видел?..
  - А ну закройтесь, придурки, ваш дебильный смех слышит вся Изнанка.
  Два идиота потупились, но усмехаться не перестали.
  - Ну что, Ирма?
  - Дети не соврали, что видели, как незнакомая девчонка уходила в этом направлении.
  Женщина прицельно кинула в одного из них магнитный браслет и, как бы случайно промахнувшись, попала в голову.
  - Ай, ты совсем очумела?
  - Прости.
  Эва почувствовала, как при этом 'прости' женские черные губы растянулись в жуткую самодовольную улыбку.
  - Значит, шпана не соврала?
  - Да. И насчет того, что она ранена тоже, в доме все перемазано кровью.
  - Так вы ее поймали?
  - Что за дебилы! - женщина закатила глаза.
  - Ирма, Ирма, смотри, что я нашёл! Ой!
  Из дома выбежал Харя. Увидев подошедших, он растерялся. Явно не намереваясь делиться добычей, он спрятал руки за спиной. Ирме же ничего не оставалось, как вопросительно на него уставиться:
  - Ну! Показывай, раз принес. Болван!
  Позади нее раздались смешки. Взятый врасплох громила показал руки, в которых на была зажата тряпка. Стоило ее развернуть, как все разом, присвистнули. Перед ними была странная, сшитая из очень плотной черной ткани рубашка. На плечах - вышитые серебряные треугольники, по манжетам и воротнику пролегала отражающая лента. Грудь пересекала застежка всего с одной уцелевшей пуговицей, поблекшей и выцветшей от старости. С правой стороны в ряд были приколоты какие-то значки.
  В глазах четверых загорелся алчный блеск. Да это же древняя вещь...
  - Ага, и так хорошо сохранилась.
  - Харя, там были еще похожие вещи?
  - Не-а, только эта.
  - Ты уверен?
  - Да. Я все перерыл.
  - Уверен? - с нажимом переспросила женщина.
  - Да, точно говорю. Пусто. Кроме грязи да бутылок, там ничего.
  - Тогда нам здесь нечего больше делать.
  Осторожно, будто ребенка, Ирма забрала из рук Хари рубашку. Любовно пригладила, прижала к груди. Уже мечтая, как ее отблагодарит Эмир. И как обрадуются в Архии их находке. Принципалы питали страсть к таким древностям.
  - Ладно, уходим.
  - А что с девчонкой?
  - Не переживай, найдем. Ей все равно отсюда не выбраться.
  - Думаешь, она еще жива?
  - Такую дичь сложно убить. Ведь она хватается не за свою жизнь, а за жизнь своего конченого папаши. Ладно, хватит тут без толку околачиваться, от этой ядовитой вони, - она указала в сторону озера, - разболелась голова. - Ирма деловито покашляла.
  - А что с домом?
  - Сожгите!
  - С удовольствием, - оскалились парни, доставая из-за пазухи зажигательную смесь.
  Когда Ирма и Харя скрылись из поля зрения, парни, безумно хихикая, стали хаотично поджигать ветхую постройку.
  Где же Влáслав?!
  Эва высунулась практически наполовину, пытаясь рассмотреть хоть тень. Но мужчины не было видно. Неужели он позволит этому случиться? Да, позволял. Трухлявое дерево поддалось оранжевым языкам пламени, с каждой секундой поднимавшемуся все выше и выше.
  Нет! Эва с ужасом осознала, что он внутри. А пламя разгоралось сильнее, отбрасывало зловещие тени на стоявших парней и оглушало ночь жутким задорным треском.
  Ждать больше не было смысла, если не сейчас, то уже никогда. Обезумев от страха за жизнь практически незнакомца, Эва со всех ног побежала в сторону пожарища.
  - А ну, стой! Вислоухий, да это же наша пропажа!
  Один из парней преградил ей путь, хватая за рубашку.
  - Отпустите! - Эва ловко вывернулась. И прихваченным камень со всей силы ударил острой стороной, рассекая голову.
  - А-а-а! -взревел бугай, хватаясь за лоб. - Тварь...
  Второй, не ожидавший такой прыткости, растерялся. Этого хватило, чтобы девушка оказалась у кривого окна, из которого валил густой дым. Не думая, она перемахнула через оконный проем, но не успела перекинуть вторую ногу, шлепнулась на живот. Передняя часть туловища оказалась в доме, левая нога - в чужом цепком захвате. Подгоняемая страхом и яростью, она лягнула ногами, но хватка не ослабла. Совсем забыла, что на ней больше не здоровенные ботинки! Она зарычала от досады.
  - Не уйдёшь, дрянь...теперь не уйдешь.
  Эва, цепляясь за оконный проем, отчаянно закричала.
  - Влáслав!
  Чувствуя, что пальцы немеют и сил сопротивляться нет, она разжала захват. В тот же момент сильные руки схватили ее за запястье, рывком затянули горе-помощницу внутрь.
  - Влáслав? - кашляя и задыхаясь, с надежной спросила Эва.
  Подхвативший поволок ее в глубь дома да так грубо и быстро, что она набила еще несколько синяков.
  - Влáслав, не туда! На улицу, обратно! Разворачивайся обратно!
  Оглядываясь по сторонам, Эва с ужасом поняла, что огонь повсюду. Языки пламени жадно лизали все вокруг, обдувая неимоверным жаром и издавая пожирающие звуки. Звуки, от которых хотелось убежать или хотя бы сжаться в самом дальнем и крохотном уголке.
  Эва, подогреваемая неистовым страхом, попыталась вырваться, но мужчина держал крепко.
  - Отпусти, мы сгорим!
  Когда позади показалось пламя, закрывая последний выход, он ее отпустил.
  Густой черный дым, клубившийся под потолком, зловеще опускался, заполняя пустое пространство.
  - Мы умрем?
  Мужчина не ответил. На нем была странная маска, через которую он ровно дышал. Эва только сейчас ее заметила. Глаза за мутными стеклами прикрылись. Он сделал очень глубокий и размеренный вдох. А после резко сорвал с лица, заученными движениями надел на притихшую Эву, подтянул ремешки.
  Дышать стало легче, но жар продолжал плавить кости. Жестом Влáслав приказал ей оставаться на месте. А сам схватил длинный железный прут и принялся с усердием долбить пол. Мышцы на его руках стали бугриться, а тело натянулось, как струна. Он вмиг покрылся копотью и потом.
  Мужчина так яростно орудовал железкой, что, казалась, обезумел. Эва никак не могла понять, зачем он это делал, ведь смерть близко! Пока он занимался ерундой, пламя подобралось вплотную. Где-то в углу взрывались одна за другой стеклянные бутылки, заставляя от каждого хлопка вздрагивать тело. Балки на крыши угрожающе затрещали, готовясь рухнуть с минуты на минуту.
  - Влáслав!
  Эва пыталась привлечь его внимание, но голос потонул в маске и шуме бушующего пламени. Она подползла к нему. Она видела, какими усилиями давался каждый удар, и удивлялась преображению. Его глаза хоть и слезились, но не отрывались от цели, его движения были четкие и твердые. Этот человек ни в какое сравнение не шел с тем пьянчужкой, которого Эва встретила. Этот человек, в отличие от предыдущего, хотел и стремился выжить.
  Эва тряхнула мужчину, указала пальцем вверх, на потолок.
  Кивнув, он выдал подобие улыбки, как бы просил не волноваться. Еще один мощный удар, и доски поддались, образовалась брешь. Радуясь успеху, мужчина бросил прут и стал неистово ломать пол ногами.
  ЭВА не верила своим глазам: под ними оказалась дыра, уводящая под землю, - небольшая, но приемлемая для побега из этого пекла. Пропустив ее вперед, Влáслав нырнул следом. В тот же момент печально захрипела и обрушилась крыша.
  Ошарашенные трапперы похоронили глупую девчонку и сумасшедшего.
   ***
  Туннель оказался настолько узким, что передвигаться по нему в полный рост было невозможно. Если Эва чувствовала себя более комфортно, то Влáславу приходилось сгибаться до земли и втискивать свое грузное тело в тесный проход. Казалось, еще немного - и он просто-напросто застрянет.
  Но нет, если плохое должно было случиться, то уже не здесь и не сейчас. Не зря Эва верила, что после черной полосы должна промелькнуть белая. Закон равновесия.
  И действительно, пока они шли в темноте, подсвеченной лишь крохотным фонарём мужчины, земля не сомкнулась и не поглотила их. Эва поняла, что теперь дышать в маске намного сложнее. От пота волосы липли ко лбу и лезли в глаза. Лицу стало жарко, каждый вздох царапал горло.
  - Влáслав, я больше не могу, - прошептала она, оборачиваясь.
  Он лишь покачал головой и подтолкнул вперед. Эва попробовала сама снять маску, но застежки держали крепко. Вонючий бобер, да как же ты снимаешься? Пленив ее голову, ремни были беспощадны,
  Только когда Эва и Влáслав оказались в просторной галерее, он повернул ее к себе.
  - Сейчас, дыши глубже.
  Девушка попыталась, но получалось плохо. Она сосредоточилась на его угрюмом и закопченном лице. Подметила, что борода стала короче, а левая бровь опалена. Интересно, как выглядела она? Опять как пугало?!
  - Не дёргайся! - Ловким движением он освободил девушку от маски.
  - Спасибо! - вдыхая полной грудью, хрипло произнесла девушка и села.
   - Эта штука чуть меня не убила! - Эва обмахивалась ладошкой, ощущая непомерную жажду и радуясь прохладе в подземелье.
  - Не утрируй, она тебя спасла, - Влáслав отложил маску в сторону, уселся рядом, сжимая и разжимая кулаки. Он словно проверял, его ли это руки.
  - Если бы ты не оказался в этом пекле, то и спасать меня не пришлось бы.
  Мужчина вскипел:
  - А я вообще не понимаю, какого хрена ты туда полезла, я тебя не звал!
  - Я думала, ты умираешь!
  - Я? Умираю? - мужчина зло развеселился.
  - По-моему, это ты ходячая катастрофа, до твоего появления я не знал бед.
  - Зато знал одни бутылки!
  - Хм, и чем они плохи? По крайней мере, они не тратят мои медикаменты и не поджигают дом.
  Эвино лицо залила краска. Весь запал тут же схлынул.
  - Прости, - ее взгляд потерялся под ногами. - Я лишь хочу выбраться отсюда и найти отца. Вернуться с ним домой и не причинять никому неудобства, - она вновь подняла глаза на посеревшее лицо мужчины. - Мне очень, очень жаль, что так вышло. Наверное, для тебя было бы лучше, если бы я утонула в той реке или меня бы сожрал крысяр.
  - С этим трудно поспорить, - улыбнулся он.
  - Прости...
  Эва тихонько всхлипнула, надеясь, что в полутьме не видно скатившихся слезинок. Никогда не плакала, зато сейчас эмоции, переполнившие чашу терпения, решили вылиться наружу.
  Несколько долгих минут тишину нарушало частое шмыганье, казавшееся оглушительным в этой пустой галерее. Чтобы не терзаться угрызениями совести, Влáслав напротив девушки, подбивая на откровения.
  - Наверное, пришло время рассказать, кто ты и откуда взялась.
  Эва шмыгнула в последний раз, стерла с лица ненавистные слезы.
  - Только после того, как ты расскажешь, зачем тебя понесло в дом, когда трапперы еще не ушли? Я думала, ты хочешь прогнать их.
  - Прогнать их? Смешно... Я, конечно, хорошего о себе мнения, но не до такой степени, чтобы ввязываться в неравный бой. Четверо против одного. Трое - да, легко. А четверо, нет... четверых я бы не осилил.
  - То есть троих ты бы победил, а четверо для тебя много?
  - Да, пожалуй...
  Эва, нахмурилась.
  - Ты шутишь?
  - Нет, просто если бы я был в лучшей форме, то и десять противников для меня были бы не проблемой, а так - только трое.
  Эва улыбнулась.
  - Я запомню.
  И тут же посерьезнела.
  - Но все же, зачем?
  Мужчина почесал подбородок. Как бы смирившись, достал из кармана часть от сломанного медальона или чего-то похожего. Эва удивленно покрутила ветхую металлическую вещь. Овальную, легко умещающуюся на ладони, внутрь была фотокарточка. Похожая на ту, что когда-то хранила она, но меньше.
  Девушка в недоумении замерла.
  - Но тут ничего нет?
  Древнее изображение выцвело настолько, что показывало лишь светлое пятно. Но мужчину, похоже, не смущал данный факт. В его сознании изображение все еще существовало. Забрав пустой медальон, он аккуратно положил вещь в карман.
  - Теперь готов слушать твою историю...
   ***
  После услышанного Влáслав долго не мог прийти в себя. Все, что рассказала девчонка, казалось бредом сумасшедшего. Жизнь в лесу. Одни, столько лет. Никогда не бывать в Церебруме и даже не понимать его устройства и не осознавать, кто скрывается под личиной демонов, как она любила их называть. Да, возможно, непонимание - бич этого мира. Но те, кто живут на поверхности, живут в системе, подчиняются ей, принимают ее.
  А она? Девчонка как чистый лист бумаги. Ее сознание пусто. Те обрывки, что она поведала, составляли лишь намек на жизнь наверху. И как, интересно, она собралась найти отца? Точно бред сумасшедшего.
  - Влáслав?
  Мужчина посмотрел ей в глаза, такие наивные и полные надежды, что он не вытерпел и отвернулся.
  - Значит, всю жизнь прожила в лесу. Сколько? Двадцать, двадцать два года?
  Девушка улыбнулась:
  - Нет, мне семнадцать.
  Опаленная бровь приподнялась.
  - Выглядишь старше.
  Не понимая, как принимать это замечание, девушка зарделась.
  - Ладно, это все очень любопытно, но откуда вы брали еду, вещи? Ведь не бегали, как папуасы, в пальмовых листьях?
  - В чем? - переспросила девушка. - Папасы? - но, видя, что Влáслав ожидал ответа, рассказала: - Раз или два в год отец отправлялся в Церебрум и доставал все необходимое. В основном, одежду и утварь.
  - И ему это удавалась? - с сомнением спросил Влáслав.
  - Не всегда, иногда он приходил ни с чем, - она пожала плечами.
  - А как насчет еды?
  - Еду мы ловили сами. Лес очень богат на живность. Да плюс ягоды, фрукты, грибы. Знаешь, с едой у нас никогда не было проблем.
  - Значит, ты хочешь сказать, что можешь кровожадно убить невинное существо?
  - Невинное нет, а вот то, которое собираюсь съесть, вполне.
  - О-о, оказывается, девочка-одуванчик похожа на репей?
  Эва начала злиться.
  - Не понимаю, что здесь такого. Ты сам по виду напоминаешь мясника, не поверю, если скажешь, что никогда и никого не убивал.
  Мужчина развеселился, разговор с этой занозой забавлял.
  - Вот и не верь. Потому что такого я точно никогда не скажу. На моих руках кровь десятка людей, возможно, невиннее, чем твои кролики, - он пристально вперился в девушку, пытаясь взглядом донести, что рядом с ней не совсем обычный человек, а убийца.
  Но Эву обжигающие глаза не задели.
  - Да, возможно, ты прав, я не одуванчик, а репей и постоять за себя смогу.
  - Что? Постоять за себя? После того, как я спас тебя трижды? - и вновь взрыв истерического, пугающего смеха.
  - Милая моя, да если бы не я, ты бы умерла у меня на пороге от заражения крови. Если не знала, то слюна крысяра ядовита. И помимо медикаментов, что я использовал, я дал тебе противоядие, которое, как ты понимаешь, тоже бесценно, особенно в Изнанке. Его практически невозможно достать. Тебе просто благоволят все звезды во вселенной. Наверняка при рождении тебя поцеловал сам создатель. Потому что другого объяснения твоему везению у меня нет.
  Между ними повисла тяжёлая, угнетающая тишина. От услышанного внутри Эвы все оборвалось.
  - Как ядовита?
  - Элементарно, как дважды два.
  Горькая вина за то, что стала слишком дорогой обузой для Влáслава, отравляла не хуже слюны крысяра.
  - Прости, я не знала.
  - Да ну? А я думал, ты специально ко мне пришла, чтобы лишить всего. Даже последняя рубашка и та на тебе. Женщины, вы всегда были моим проклятьем, - не собираясь слушать невразумительные извинения, Влáслав поднялся на ноги.
  - Идем, скоро наступить день, и нам не мешало бы где-то отдохнуть перед предстоящим.
  - А что нам предстоит? - заинтересовалась девушка и спрятала вину поглубже, надеясь, что придет момент, когда она сможет вернуть непомерный долг.
  - Как, разве я не сказал? - лукаво улыбнулся мужчина, показывая ряд ровных зубов. - Сегодня вечером нас ждет жаркая вечеринка в 'норе'! Советую заранее морально подготовиться и отправить скромность погулять.
  Глава 15
   Падальщик не выходил у Артура из головы. И не потому, что он был необычен, а потому что его обуял страх. Страх за жизнь девчонки, которую утащили под землю. Если там таких много, как сказала Лимея, значит, им нужно торопиться, отыскать ее.
   'Эва'... 'Эванжелина'. Набор букв составлял идеальную комбинацию, которую хотелось повторять и повторять. Это имя, как заезженная пластинка, крутилось на задворках сознания и не отпускало. Тревога за ее жизнь усиливалась.
   К Артуру присоединилась Соня. Ее темные волосы теперь были заплетены в две тугие косы, а на ухе крепилась клипса. Такую же она протянула Артуру.
   - Переговорное устройство. Если вдруг потеряешься, я тебя найду.
   Артур скривился.
  - Ты меня совсем за идиота держишь, думаешь, я могу потеряться? - он прикрепил устройство к уху.
   - Я пытаюсь быть предусмотрительной, - невозмутимо пожала плечиками девушка.
   - Тогда дай мне оружие, это более предусмотрительно, чем вещь, в которую я только смогу орать.
   - Думаю, до этого не дойдет, так что успокойся. - Девушка запахнула куртку, под которой обозначилась крестовина с двумя пистолетами и поясная сумка. - Тем более ты не знаешь, как ими пользоваться.
   - Всё-таки ты считаешь меня недалеким... - усмехнулся Артур, но спорить не стал.
   Преодолев многочисленные повороты и, казалось, километры длиннющих коридоров, Артур и Соня оказались в пустом подвальном помещении, в котором, кроме глухих стен и ржавой решётки в полу, ничего не было.
   Соня тут же подошла к отверстию в полу, стала сдвигать тяжелые прутья.
   - Помоги.
   Артур не заставил себя ждать. Его пальцы вцепились в тяжелый металл, мышцы напряглись, из горла вырвался удивленный хрип:он и не думал, что она такая тяжелая.
   Вместе с Соней они обнажили отверстие - глубокое, темное, глухое. Казалось, сунешься в него, и оно тебя поглотит. Неприветливая темнота отпугивала. Заставила участиться сердцебиение.
   -Что это?
  - Древняя шахта. По ней мы попадем в Изнанку. Конечно, не самый безопасный путь, но зато быстрый.
  Она тронула клипсу и включила свет, который тут же выхватил из темноты железные скобки, имитирующие лестницу.
   - Главное, не сорвись. Лимея не любит, когда ее планы расстраивают.
   - Да, мне тоже будет жаль, если моя случайная смерть расстроит принципала. С моей стороны это будет верх эгоизма.
   Соня пропустила колкость мимо ушей, первая шагнула в пустоту.
   - Не отставай.
   Она ловко вцепилась в скобу и начала стремительно спускаться. Артур не стал медлить, быстро нагнал и, чуть ли не наступая девушке на руки, принялся ее подгонять. Соня не осталась в долгу, высказала все, что думает о спортсменах и о нем в частности. Артур лишь улыбался ее напускному негодованию. В этом жутком колодце голос девушки, эхом отражающий от глинистых стен, истончающих гниль и сырость, казался песней.
   Когда под ногами появилась твердая поверхность, девушка тяжеловато дышала. А вот Артур, наоборот, ровно и спокойно.
   - Как ты?
   - Нормально
   -Говоришь, короткий путь?!
   Девушка усмехнулась, регулируя на клипсе мощность и поток света, делая его рассеянным, чтобы охватить больше пространства.
  - Поверь, самый короткий.
  Она застегнула куртку до подбородка и поежилась. Артур последовал ее примеру. Неожиданная прохлада соприкоснулась с разгоряченным телом, пустив по позвоночнику липкие мурашки.
  - Давай выберемся в центр, потом будем думать.
  Взяв один из пистолетов в руку, она махнула, призывая следовать за собой.
   Артур кивнул, с любопытством оглядывая нависшие над ними своды . он никогда не был в пещерах. И не думал, что такое вообще возможно. По-своему она тоже несёт заряд свободы, возможно, не хуже пространства за стеной. Ведь неважно, горит ли над головой солнце, и неважно, что тебя окружает - лес или пустота. Главное, что сам себе ты напоминаешь незначительную песчинку, затерявшуюся в безмерных петляющих лабиринтах.
   - Тебе не нужны карты, чтобы ориентироваться?
   - Нет. Я не первый раз здесь, поэтому знаю эти лабиринты, как свои пять пальцев, - самоуверенно заявила девушка, сворачивая и уткнулась носом в тупик.
   - Как свои пять пальцев говоришь?
  Соня фыркнула, ощупывая пальцами поверхность и стараясь игнорировать насмешливую ухмылку.
   - Ничего, значит нам сюда, - и она свернула в противоположный туннель, еще больше забавляя Артура своей непоколебимой уверенностью.
   Чтобы скинуть напряжение, Артур заговорил:
   - Соня, расскажи, давно ты стала траппером?
   - Ммм... относительно.
   - И ты была за стеной?
   - Ну да.
   - И летала на глиссерах?
   - Угу.
   - И как?
   - Что - как? - не поняла девушка, сворачивая в следящую галерею.
   - Как ощущается свобода?
   Соня резко остановилась и посмотрела через плечо. Потом усмехнулась и коротко бросила:
  - Не помню...
   Артур хотел переспросить, что это значит, но вдруг почувствовал отвратительный запах разлагающейся плоти, а за ним - вдалеке какие-то странные звуки.
   Оба замерли. Артур поморщился и попытался сплюнуть вонь, которая, казалось, налетом легла на язык. Соня боролась со рвотными спазмами, прикрывая рот рукой. Но при этом они внимательнее вслушивались в скребущие гортанные звуки, заставляющие внутренности крутиться от страха.
   - Что это? - одними губами спросил Артур, стараясь унять дрожь и дышать ровнее.
   Он понял, что девушке трудно говорить, ее накрывала паника.
  - Падальщики...
  Трясущей рукой она погасила свет.
   - Не думала, что мы на них наткнемся, в этом месте я их никогда не встречала.
   Истеричных нот в голосе стало больше. В опустившейся темноте она взяла Артура за руку и потянула назад, прося двигаться бесшумно, но сама оступилась, повалилась на Артура и вскрикнула. Пугающие звуки вдалеке тут же утихли, и, казалось, что им все померещилось, если бы не вонь, которая стала сильнее. Молодые люди, с усилием напрягая зрение, пытались прочесть густую темноту. Но увидеть, что творилось впереди, было невозможно. Зато воображение красочно подсказывало - тварь, похожая на ту, что явила Лимея, замерла, неестественно выгнулась, запрокинув длинную шею, и часто задышала, раздувая плоский нос, пытаясь принюхаться и уловить чужаков, осмелившихся беззаботно прогуливаться на его территории.
   - Бежим! - Соня перехватила оружие. Выстрел резанул слух, но последовавший за ним вой заставил задрожать каждую косточку в теле.
   Они рванули с места, не разбирая дороги. Возможно, не разбирал Артур, Соня же, казалось, знала повороты и проходы, куда им следовало сворачивать. Даже в темноте она хорошо ориентировалась, умудряясь не только не разбить себе голову, но и тащить за собой Артура.
   - Дай мне оружие!
   - Что?
   - Оружие, быстро!
   Перехватив из ее рук пистолет, Артур начал бестолковую стрельбу, пытаясь предугадать, где чудище. Очередной вой, возвестил, что он не ошибся и чудовище ранено. Но это его не остановило, оно упорно бежало следом, сокращая расстояние.
   - Его так не убить, нужно попасть в голову.
   - А раньше не могла сказать?!
   Артур вновь поднял руку, предполагая, где у падальщика должна быть голова. Но пуля попала в потолок. Вместе с очередным воем твари, своды пещеры затряслись.
   - Ты что делаешь, нас завалит!
   - Не нас одних... - смекая про себя, прокричал Артур и оттолкнул от себя Соню. Свет вновь рассеял темноту, теперь, когда их обнаружили, быть слепыми не их преимущество. Он прицелился над головой.
   - Нет! - Соня пыталась его остановить, понимая, что если своды рухнут, то завалит весь туннель, и им точно не выбраться. Но не успела! В один момент раздался выстрел, а в следующий на Артура с открытой пастью набросился падальщик и сбил с ног. Оружие отлетело в сторону.
   Артур испугался. Во рту пересохло, в ушах зашумело, будто отбойные молотки заглушили и крик Сони, и яростное рычание того, что когда-то было примитивом - длинное костлявое тело, с вытянутыми конечностями, помогающими передвигаться на четвереньках, - с выражением неконтролируемой ярости, голода и жажды крови, - оно бешено извивалось, пытаясь кривыми острыми резцами откусить голову.
   Превозмогая боль там, где ногти расцарапали плоть, Артур схватился за клипсу и включил свет на полную мощность, направил луч в глазные отверстия. Зверье взревело, на миг теряя ориентацию в пространстве, выпуская жертву. Артур выполз из-под ревущей твари и впечатал ботинок в его отвратительную рожу. В этот момент с потолка посыпались камни. Два увесистых булыжника упали на чудище. Но он даже не почувствовал этого и вновь попытался схватить Артура.
  - Соня, кинь мне пистолет!
  Но от парализующего страха девушка забилась в угол ис широко открытыми глазами наблюдала за происходящим.
   - Соня!
   Времени приводить ее в чувство не было. Артур выхватил из ее рук оружие,резко обернулся и выстрелил прямо в открытую пасть. С дыркой в голове падальщик грудой смрадной плоти рухнул к его ногам.
   Девушка вскрикнула. Наступила гробовая тишина. Свод, будто передумав рушиться, успокоился, лишь посыпав головы путников пылью.
   - Соня, Соня. Все успокойся.
   Девушка тяжело дышала, в глазах стояли слезы. Она трясла головой, бесцветным взглядом уставившись на тварь.
   - Пойдем отсюда подальше, пока не пришли его собратья.
   Девушка кивнула, вцепилась в рукав его куртки. И на негнущихся ногах потащилась за ним.
  - Нам направо, - тихо сказала она, когда они оказались на распутье.
  Только отойдя от страшного места на приличное расстояние, где затхлый подземный воздух показался им глотком свежести , они позволили себе отдохнуть.
   Артур усадил девушку на камень, дал ей напиться и прийти в себя. Он смочил свою ладонь и брызнул воду из бутыли ей на лицо. Она внимательно на него посмотрела.
   - Я никогда не видела их так близко. Они никогда мне не попадались. Я вообще не думала, что такое может быть. Прости, я плохой провожатый, -и не сдерживая больше слез, девушка разрыдалась.
  - Какой из меня траппер, если я не смогла с собой совладать, если я... я трусиха, - она захлебнулась рыданиями и прильнула к мужской груди - такой теплой, такой надежной, такой... родной.
   - Т-сс, все нормально, с каждым бывает. Я сам испугался, если бы не ты, он бы нас сожрал.
  Девушка непонимающе подняла заплаканное лицо.
  - Твоя предусмотрительность, - он указал на оружие, лежавшее рядом.
  Соня, опустив взгляд, нервно хихикнула.
   - Ну вот, повеселела. Давай приходи в себя и показывай город. А то здесь жутко, мне не по себе, - колючие мурашки прошлись по позвоночнику и сконцентрировались в области плеча, давая понять, что маскирующий боль адреналин ушёл. Артур поморщился, когда девушка вновь облокотилась на раненую руку.
   - Что? - она тут же направила свет на плечо. Из разодранного рукава проступала кровь.
   - О нет, ты ранен.
   - Царапина.
   - И от царапины умирают.
  Не слушая протесты, она стянула со своего пояса небольшую сумку и вытащила регенерирующий клей.
  - Давай я обработаю.
   Артур удивился.
  Соня пояснила:
  - Как бы ты там ни думал, твоя жизнь ценна. Поэтому Лимея попыталась все предусмотреть. Если понадобится, тут есть противоядие от слюны крысяров, она показала две небольшие ампулы с иглами.
   - Кого?
   - Пока неважно. Лучше дай мне посмотреть, - она потянулась к ране.
   Артур снял куртку и нижнюю водолазку , прогнал плящущие точки из поля зрения.
   - Сейчас, - Соня аккуратно стерла кровь марлевой салфеткой, воняющей дезинфицирующим средством, а затем стала из мелкого прибора, похожего на пистолетик, наносить на глубокие рыхлые порезы заживляющее вещество. На глазах кровь стала сворачиваться, края запечатываться, а клейкая жидкость - принимать цвет кожи. Еще несколько несложных манипуляций, и три глубоких пореза зарубцевались, оставив кривые, слегка воспаленные бороздки.
  Соня протянула ему две таблетки:
   - Это от внутренней инфекции.
   - Спасибо, - откинувшись на холодный камень, сказал Артур.
   - Что, плохо? Еще где-то болит? - с тревогой и неимоверной заботой спросила девушка, как будто ей было не все равно, как будто они старые друзья и она искренне за него переживала.
   - Нет, все нормально, - напрягся Артур, мысленно стараясь залезть в душу этой девчонки и понять, что у нее на уме. Зачем она так хорошо притворяется, зачем садит зерна сомнения и пытается спутать его мысли своей мнимой заботой? Ведь для себя он определил, что все, что ему навязывает Архия, это зло. И эта лицемерка не была исключением.
   Вернув одежду на место, Артур отряхнулся и бодрым голосом поинтересовался, куда идти. Соня указала рукой. Ее слезы совсем высохли, а лицо вновь приобрело решительность. И как бы она ни старалась выглядеть старше и опытнее, Артур понял она еще совсем ребенок. И никакой она не траппер и никогда им не являлась. Потерять контроль и отравиться собственным страхом мог кто угодно, только не траппер.
   Город, в центре которого они оказались, не вписывался в воображения Артура. Даже по картам он не был тем, чем являлся на самом дели. Руины, на сколько хватало взгляда, руины от древнего города.
   Артур не мог припомнить, когда последний раз его так впечатляло что-либо. Хотя нет, припомнил: когда увидел суть принципала. Роботы, они стали не меньшем откровением, чем город, похороненный под землей. Невероятно. Артур крутил головой, пытаясь охватить все и сразу. Звуки , запахи, ощущения... его как будто прибила мощная энергия, исходящая от этого места, такого же древнего, как фальшивые боги. Тело начало подергивать нервными импульсами, вызывая водоворот восторга.
   Его поразило огромное количество примитивов. Грязных, оборванных, больных, но свободных примитивов. За ними не стояли принципалы и не указывали, что и как делать. За ними не была столетиями отработанная система поведения и правил. И это могло его обрадовать, если бы не омрачало сознанием того, что в скором времени эти жители превратятся в одну из тварей, которая пыталась его сожрать. Падальщики, вот что ждет этих убогих.
   - Артур?
   - М-м-м.
   - Ты чувствуешь ее?
   Соня сунула ему в руки снимок, который он видел ранее.
   - Нет.
  В этот раз он не заострил на нем внимание, а посмотрел на своды подземелья, под которыми густились и извивались строго по спирали молочно- воздушные массы. Если добавить туда звезд, подумал он, будет похоже на млечный путь. И как это работает? Наверняка есть какой-то механизм, возможно генератор, который создает иллюзию неба. Любопытно. Пытливый мозг хотел понять природу необычного явления, освещающего не хуже полуденного, но приглушенного света. Почему-то на ум пришла мысль, что Милене это бы понравилось. Ведь они часто наблюдали за звездами. Милена... казалось, он не вспоминал ее вечность. А ведь думал, что любит, что никогда не забудет, даже на краткий миг. И ему стало смешно. Снимок в руках весомо говорил об обратном. Найти незнакомку, уберечь, спасти. Вот кто по-настоящему важен.
   - Артур! - теряя терпения, пихнула в бок Соня. - Давай сосредоточься. Ты должен прислушаться к своим ощущениям и сказать, куда нам направляться. Я не хочу застрять в этом месте надолго.
   - Ага, сейчас... - он интуитивно выбрал направление, но понял, что это не то, они ищут не там. Там, куда вели ноги, что-то другое. Но не менее важное.
   - Артур, стой, ты куда?
   Он быстро шёл в неведомом направлении, петляя между разрушенными одноэтажками, потом резко затормозил. Улица, на которой он остановился, была жилая. Тут и торговали, и играли чумазые ребятишки. И женщины мели двор, пытаясь сделать его уютнее. Но завидев траппера, все замерли в оцепенении. Женщины похватали детей, попрятались в своих убогих жилищах. Торговцы посворачивали свое добро, поспешили унести ноги. Через секунду размеренная жизнь умерла.
   - Что с ними? - в недоумении спросил Артур, не отрывая взгляда от здания.
   - Мы трапперы...- как бы все этим объясняя, произнесла Соня и наконец вникла, куда смотрит Артур. Оторопела. Она как будто увидела призрак, лицо стало белое. Но, поймав на себе любопытный взгляд Артура , сразу закрылась, нахмурилась, став непреступнее крепости.
   Артур неспешно вошёл в дом, отодвинув занавеску, служившую дверью. Беглый взгляд метался по углам, остановился на испуганной женщине, прижимающей к себе двоих малышек, постарался выдать улыбку, говорящую, что он неопасен, но получилось не очень. Женщина лишь сильнее прижала детей, уставилась себе под ноги.
   - Простите, долго я вас не побеспокою, - он прошёл мимо перепуганных людей, поднялся по разрушенной лестнице, с трудом преодолел раскрошившийся камень. Не долго думая, дернул тряпку, которая прикрывала проход в интересовавшее его помещение. Но ступить дальше не смог. Так как за тряпкой была дыра. Помещения, которое должно было за ней находиться, просто не было. Оно давно валялась грудой камней и пыли.
   - Артур, пойдем, здесь небезопасно, здание старое, может рухнуть в любой момент.
   'Вот в том углу стояла кровать, небольшая, но удобная'.
   Он поднял палец, пытаясь мысленно ее нарисовать.
   ' А там стол. На нем стоял компьютер. Старый, очень старый, сейчас таких нет. Но я знаю, он там стоял. А вот тут... ', Артур прошёлся по пустоте взглядом, '...там стоял мольберт, а рядом ящик со всевозможными красками и кистями. Они были небрежно сброшены, и чтоб найти определенный цвет приходилось постараться. И я нырял, пачкаясь, но радуясь, когда цвет был именно тот'. Он резко обернулся, еще больше напугав Соню.
   - Что со мной?
   'Откуда эти воспоминания?'.
   Он сильно тряхнул взволнованную девушку.
   - Соня...
   Он хотел сказать, что это была его комната. Это он рылся в красках. Это он рисовал на мольберте. Но выдал:
   - Что вы сделали с моей головой? Почему мне больно?
   Артур резко сел и схватился за виски. Блуждающий взгляд не мог сфокусироваться на чем-то конкретном. Но мысли, вспыхнувшие в сознании, не уходили. Старательно осели, с важностью заняв одну из ниш памяти.
   'Вот в комнату входит женщина, лицо смазано, лица нет. Но это она его мама. Нет, не та бездушная машина, наполненная проводами и трубками, улыбающаяся каждое утро фальшью. А настоящая. Такая же, как и люди внизу. Люди, почему я зову людьми тех, кто являются примитивами? Нельзя. Людьми могут называться только принципалы. Боги. Но никак не примитивы. Примитивы они не люди, они низший вид, низшие создание... Или нет?!'.
   Казалось, мозги окончательно завязались узлом.
   Женщина без лица из воспоминания шутливо взъерошила его светлые волосы. Что-то говорила и улыбалась. Пыталась взглянуть на рисунок, прикрепленный на мольберте, но он не позволил, он его накрыл, с мнимым упреком говоря, что покажет тогда, когда ее портрет будет полностью готов. А сейчас там только сырой набросок не самого лучшего качества.
   - Артур. Артур! Невозможно.
   Девушка быстро поднесла запястье к глазам, набирая код. Но не успела связаться с Лимеей, его рука накрыла хрупкое запястье.
   - Не нужно. Голова прошла. Постоянный стресс дает о себе знать.
   Девушка на миг замерла, но руку не опустила.
   - Ты уверен? Тебе что-то померещилось? Ты выглядел жутко.
   - Нет. Все нормально. Правда. Прости, что напугал. Здесь просто была девчонка, я это почувствовал.
   - Да? - Соня в удивлении приподняла красивые бровки. - Поэтому ты себя так странно вел? Больше ничего?
   Артур покачал головой, молчаливо прося прощения за ложь. Но рассказать ей о странных образах не смел. Не той, что прислуживает Архии. Он сам во всем разберется. Позже, но разберётся. Одно удручало - лицо, лицо матери так и не возникло в его сознании.
   Кажется, что молчание длилось вечно. Но Соня его нарушила:
   - Ладно, хорошо. Пойдем, выйдем, может, ты почувствуешь, куда она отправилась?
   Артур согласился.
   Женщина с детьми сидела на том же месте, тихо молясь подземным духам. Значит, у них совсем нет веры в верхних богов. От чего-то мысль об этом позабавила.
   - Соня, дай, пожалуйста, воду.
  Девушка сняла с пояса бутыль, протянула Артуру. Тот с благодарностью принял, опустился возле перепуганной женщины.
  - Возьмите, вам она нужнее.
  Он не знал точно, но мог догадываться, что чистая вода им будет не лишняя. Женщина , пребывая в оцепенении, не шелохнулась и лишь громче затараторила молитву, по ее щекам полились слезы.
   - Артур, нам тоже нужна вода, кто знает, сколько здесь пробудем. А эти и так скоро сдохнут.
   Несмотря на ее негодование, он оставил воду. Нахмурился, подумав, что делали трапперы в этой дыре, чтобы так напугать несчастную? Артур повернулся к девчушке лет шести с белесой косичкой.
   - Ну, а ты возьмёшь воду?
   Та робко улыбнулась, посмотрела на мать, потом на сестренку постарше и худенькой ручкой потянулась за драгоценным даром. После того, как тяжелая фляга приятно оттянула руку, она искренне улыбнулась.
   - Спасибо.
  С отсутствием страха и переполненной благодарностью она ему широко улыбалась.
   Артур потрепал ее по белесым волосам и вышел на улицу, полный противоречий . Поймав на себе любопытный взгляд Сони, стал беспристрастным, абсолютно отрешенным и даже скучающим. Нельзя позволять увидеть больше, чем хочешь показать.
   ***
   - Артур, мне кажется, мы блуждаем тут вечно.
  - Всего-то пару часов. Как ты просила, я прислушиваюсь к своим ощущениям. Но все равно не могу понять некоторых вещей. Ни ты, ни Лимея мне так и не объяснили, как получилось, что я связан с Эвой, почему вообще я. Если вы говорите, что она прожила за стеной...
   Соня замедлила шаг, брезгливо осматривая скарб на рыночной площади, которую они проходили.
   - Ты плохо слушал.
   - Может, скажешь, что и уши я затыкал?
  Девушка мило улыбнулась, взяла парня под руку, замечая, что толпа их опасается и провожает недобрыми взглядами. Артуру это не нравилось, а вот девушка чувствовала себя свободно.
   - Эванжелина не всегда жила в лесу. Нет, не так.
   Соня пожевала губу, обдумывая, что сказать можно, а что нет. Но, видимо, посчитав, что, сколько Артуру ни расскажи, он все равно скоро умрет, не стала себя сдерживать. Как заядлая сплетница, которую давно распирало, она зашептала:
  - Эванжелина - ребенок Лимеи, которого в детстве, когда ей было четыре года, украли. И каким-то образом увели за стену. Принципал долго ее искала, но найти так и не смогла. Только спустя семнадцать лет, Эва обнаружилась в пределах Церебрума. Вернее, ее случайно нашла пара наиглупейших трапперов.
  Артур резко остановился.
   - Как можно кого-то выкрасть из Архии, да еще ребенка примитива? А система безопасности, а ищейки на худой конец? Да и вообще кому нужен за стеной ребенок?
   - Не знаю, - Соня пожала плечами и схватила с прилавка зеленое яблоко. Торговец лишь смиренно улыбнулся, но глаза прожигали дыру.
   - Не знаю, разве поймешь эти сумасшедших. На то они и дичалые, чтобы за стену сбегать. Глупо и опрометчиво.
  - Хорошо, если у Лимеи украли ребенка, почему она не взяла другого? Почему ей нужна именно Эва? Ведь обычно принципалы не заморачиваются насчет примитивов. Умер один, не беда, возьмём другого. Что в ней такого особенного?
   - А что особенного в тебе? - девушка ткнула пальцем в него и надкусила яблоко. Скривилась. - Фу, ну и кислятина. Она швырнула за спину огрызок, на который тут же налетела снующая детвора.
   - Не знаю, я самый обычный.
   - Хм. Был бы обычным, не был бы лучшим. Так и Эва, ее показатели были выше всех, она была перспективной. Если бы ее воспитал Церебрум, она бы стала твоей противоположностью. Одной из сторон медали, которые ты привык получать. Ну а в будущем и ваше потомство. Самое лучшее , самое сильное, самое плодовитое... - Соня выдала такую похабную улыбку,что Артур отвернулся.
   - Вы с Эвой связаны. Я не знаю всех тонкостей, но вы связаны на генетическом уровне. Как однояйцовые близнецы. Покопались в вашем ДНК и сделали все, чтобы далеко друг от друга не сбежали. Понимаешь. Притяже-е-ние, - насмешливо протянула девушка, наконец, выходя из душного и смердящего рынка.
   Неужели действительно все было так просто и логично? Парень почему-то сомневался.
   - Но, а сейчас зачем вам... ей девушка? Она не хуже дичалых, не манер, не правил. Вряд ли она признает законы и начнёт преклоняться перед богами.
   - Да, здесь ты несомненно прав, но неважно, дичалая она или нет. Родить ребенка с высокими показателями она еще в состоянии, ее возраст как нельзя лучше для этого подходит, - шире улыбнувшись на ступор, сковавший Артура, она добавила забавляясь.
   - Да, ты будешь тем, кто ее оплодотворит. Возможно, не один раз. Так что бодрей ищи свою примитивку и наслаждайся отсрочкой своего приговора. Правда, повезло!
  
  Глава 16
   - Влáслав, зачем нам в 'нору'? Нам нужно на поверхность, выведи меня, прошу.
  Мужчина закатил глаза. Трудная ночь давала о себе знать, и теперь его давила усталость. И откуда у этой девчонки столько бодрости? С ней явно что-то не так.
   - Влáслав. Влáслав! Да стой ты! - Эва схватила его за предплечье, но он не отреагировал.
  - Да что с тобой! - крикнула она, обгоняя и преграждая путь. - Куда мы идем? Зачем нам в 'нору'?
   - А разве ты еще не поняла?
   - Нет!
   - А я был большего мнения о твоих умственных способностях.
   Эва скривилась и выжидающе скрестила руки на груди.
   - 'Нора' - это единственное место, где я могу найти тех тварей, что лишили меня всего...
   - И узнать где мой отец?
   'О боже, за что мне это?' - Он отмахнулся от девушки как от назойливой букашки.
  - Да. И узнать, где твой чертов отец!
  
   Он обошёл Эву, не намереваясь с ней больше разговаривать. От ее голоса, помимо мигрени, у него начинался зуд.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"