Любить постыдно, когда Любовь приходит, ниспосланная
Богом на веку? Ведь самая
Большая радость на Земле -
Влюбленным радоваться людям!
Воскрешение временем!
Явление универсального писателя, мыслителя, поэта, духовидца, отдающего силы свои, Любовь свою и талант свой своей России и своему народу, творца, неожиданно поднявшегося над всеми, творца своезаконного, властного, поднимающего духовный абсолютный дух реализма над приблизительностью, частностью, обращенной к впечатлительности, и совершенная независимость мысли от ритмического влияния обыденности. Явления всегда ожидаемого нами... Явление это и удивляет, и заставляет погрузиться в глубь его Жития.
В писателе С. Троицком, внутренняя свобода личности пресуществляется в освобождении ее, от духовного рабства. Образ главного героя романа "Имя Им..." Петра Михайловича Соломина, определяет движение сюжета (времени), расстановку (образность) действующих лиц, даже их дальнейшие судьбы. Автор чутко вслушивается в непостижимый и вечный ритм бытия, художественно убедительно отражает потаенный смысл творящейся Жизни, ее подлинные ценности.
Герои романа- Мистерии несут в себе светлое ощущение гармоничной целесообразности Божьего мира, нерасторжимого единства в нем всего сущего, высокого смысла творящейся Жизни и ее вечного круговращения.
Но эта Мистерия - не просто апофеоз животворящей Жизни, в которой важен сам процесс разноречивого бытия. Изображение повседневности сочетается с затаенным ожиданием великого этического смысла, должного изменения Жизни на высоких духовных началах, по законам Светлого Неба, не только последовательностью событий, но и самосцеплением эпизодов, образов и картин. Ассоциативным видением Мира становится идейно-смысловой и сюжетно-композиционной скреп произведения.
В центре внимания автора - не только герои и их судьбы, но, и что самое важное, течение времени в его духовных и реалистических проявлениях и коллизиях. Время - символ Божьей закономерности, оправданности дольного мира, его наполненности Высшим Горним смыслом и замыслом.
Ответственность живущего и всего человечества в целом за все деяния, вот нравственный смысл жития, чтобы постичь личностный смысл вещей и действий, Душой прикоснуться к скрытому Лику Жизни, Бога в себя влить и себя связать с Миром.
"Имя Им..." фокусирует идеи праведности и подвижничества. В нем ярко запечатлены лучшие черты русского национального характера: совестливость, талантливость, жертвенность, служение, высочайшая духоподлинность, святость и чистота Веры, что взывает к идеалам великой Любви, к Красоте как Божественной Благодати, коя только и может спасти Мир, преобразив человека.
Что такое Россия и русский человек, как и под воздействием каких обстоятельств и факторов формируются людские судьбы и характеры, какова роль человека в познании себя, своего народа, своего Отечества и Мира...
Автор чудодейственной силой своего таланта возвращает Россию нам - живую до осязаемости.
Не могу не привести слов автора, по моему мнению, определяющего его творчество:
"... Есть у человека потребность родовая, глубиннейшим образом связанная всею полифонией сознания и она так самоценна, конкретна, так свойственна всем, что для нее, верно, существует и название, и только сейчас оно улетучилось у меня из памяти, а через мгновение, будет на языке. Идут годы, меняются основанья и приложенья собственного недовольства, несовершенные слагаемые громоздятся одно на другое, взгляд вперед жаждет совершенств и теряется в этих мистериях, и вот, пожалуй, лучшие из мгновений этой движущейся живой задачи на слаженное - те, когда все частности перевешивают чувство живущей за всем этим неспокойной, ворочающейся Сущности. Тогда хочется открыть именно ее, то есть начать говорить о себе, как раз так, чтобы этот разговор, веселый или грустный, обнял, повалила, и встала над ним горняя непостижимость, Человеческая мистерия, больше того - ее закон. Потребность эта обманчива. Она редко удовлетворяется всерьез. Потребность эта - величина воображения, однако без ее образности, формула Души и ее роста обессмыслилась бы и распалась. Так вот, цельней всего потребность эта пробуждается во мне представлением моего Рода, сейчас и в прошлом, а может быть, и в вечном. Отчего же не образом отца, мамы и деда с бабушкой - Своим Родом. Но и друзьями, и недругами, народом, Россией. Тут удовлетворение родственности... ее общительности оголено во всем противоречье и настоящим полно до предела. Слишком реальна и велика Жизнь..."
Мною прожита долготерпеливая Жизнь: было плохо, было хуже, было лучше, но никогда прежде не была в столь жестоком, в столь нестерпимом противоречии добра и зла, правды и лжи. Никогда прежде прагматическая идеология власти не порождала столь лицемерия и наглого насилия над человеком.
Под действием телеобработке подлинно личностные начала и отношения вырождаются в духовную пассивность и пошлость, замещаясь тяготением к идолам, ложным ориентирам и приводя к выработке иллюзорного представления о себе самом.
И это уже не реклама, а разнузданность, ошеломляющая всех своей въедливостью, хвастливостью и вездесущностью. Это и есть самый действенный дьяволизм - корыстный, жестокий, бесчеловечный. То, что сегодня газетами и телерадио велено любить, то завтра может быть велено возненавидеть. Была бы дана команда.
Насилие и вечная мимикрия. То симуляция публичной исповеди, то покаяние, то искры, летящие из глаз.
Сам Гоголь страдал нестерпимо от дара прозрения духов пошлости - несчастный дар, и он пал жертвой этого дара.
Все, что я вижу сегодня, убеждает меня, что нет такой идеологии, которая бы стоила смерти, и тем более, такой правды, которая оправдывает палача. Слишком уж часто мучеников идеи отличает от палачей только шансы. Окажись мученики сильнее, говорит мудрость, и они охотно, станут палачами.
Нет истины, которую бы не извратили идеологи любой власти, нет идеи, не оскверненной осуществлением.
Хамство, кощунство, вождизм неизлечим. Искоренять, словом их бесполезно.
- С.Н., выходит, все можно извратить?
Есть такие идеи, которые не укладываются в расхожею идеологию. Есть возвышенные души, отмеченные духом Бога, оставляющие даже не идеи, а чистую духовность, невостребованную для широкого потребления. Их чтят, но до них не поднимаются.
Во мне непрерывное ощущение боли.
Народ, правительство и олигархи это лейтмотивы. А вокруг них тьма сопутствующих мотивчиков и бесконечных вариаций: помимо уверенности, что ничего не выйдет, вдруг стало стыдно вылезать со своей Истиной...
Смотрю на глупость, смотрю на безумие и жестокость, смотрю на проваливание России в болото... Вероятно, уже есть что-то органическое, то есть настоящее, от чего, наконец, действительно умирают, идут в бесконечную смерть. Но одно знаю: начинается все в душе. От ее отравы, так отравлена вся Россия, и каждый миг ощущения себя осознает в недоумении: возрождаться ли? Жива ли? И тут же горько и стыдно. Мне кажется, что Она не воспрянет; И эти мои мысли, уже не новые, кажутся мне странными и недопустимыми: как будто этими мыслями я сам убиваю Россию.
Более тридцати пяти лет назад будущее разгоралось издалека (в черновых набросках романа), а теперь перед самыми глазами эта непроницаемая тьма... Усилием воли заставляю думать о чем-то другом, и тогда интуиция освобождается и явственно творит свое, не опираясь на рационализм и не преследуемая им - и внутренне, и внешне, и в смысле моих качеств и желаний, и в смысле успеха, внешних последствий.
- Уважаемый, С.Н., Какова ценность ума?
Трудно сказать, но, вероятно, не высокая для большинства людей. Могут быть одинаково бессмертными духовные откровения, так и прозрения ума, обе чистые представители каждый своей породы.
Мой же ум стремится к знанию, ибо знание есть предтеча силы.
- Как вы познаете и узнаете человека не спрашивая его?..
Существуют разные способы приобретения знания. Мой путь - наблюдение. Люди же смотрят по сторонам, но это не делает их умнее. А вокруг остается столько непостижимых вещей. Они смотрят, но не наблюдают. Это отнюдь не одно и то же.
Умственная работа не есть что-то, предназначенное для определенных обстоятельств. Этот процесс нельзя включать и выключать, как душ. Если человек хочет добиться чего-либо в жизни, то его ум должен работать непрерывно.
Люди говорят и смотрят по сторонам, они не наблюдают. Они произносят слова, не подумав прежде, и шагают по жизни так, словно мир не более чем их собственный двор. Пустые слова являются признаком глупости, но они и этого не замечают. Есть вопросы, не требующие ответов. Да и жизнь довольно часто не любит давать ответы на свои загадки.
Человек вырастает мышлением в силу и знание, или же может взять их усилием. Воля свободна. Но постепенный рост не имеет такого могучего воздействия, как свободное усилие...
- С.Н., у вас в предисловии написано, что роман "Имя Им..." был завершен в 1974году, а вышел только в 1993 году, что же происходило с вами за эти двадцать лет?..
Произошло все очень банально и прискорбно: я торопился уяснить еще кое-какие главы романа, но мое творчество прервал мой арест, с обвинением меня в злостном измышлении, распространении целенаправленных идей против народной власти. Уму было непостижимо, в чем только не обвиняли, изъяли сотни рукописей, переписку, всего и не упомнишь...
Все предъявленные мне обвинения были бездоказательны и фальсифицированы, и я легко доказал свою невиновность, но были тысячи, (как мне заявили в КГБ) заявлений от советских граждан о
Моей преступной деятельности против СССР. Я заранее знал свой крестный путь. Те, немногие, что пытались меня обелить, запугивались, их вводили в заблуждения наговорами на мою деятельность, которая заслуживала пятнадцатилетнего моего заключения в тюрьме...
У охранителей не выгорело с доказательствами (а надо сказать, что с первой минуты я отказался от приема пищи, это поставило их в тупик. Для меня же было естественным поступком, отвергающим произвол), у них ничего не оставалось, по их заверениям, чтобы доказать мою невменяемость в психиатрических лечебницах. Были лечебницы, камеры и вновь лечебницы, где с человеком могли сделать все что угодно, испытывая на нем психотропные препараты...
Долго ли, коротко ли, но все это было грязной инсинуацией и длилось это довольно долго, (потому что для свободного духа каждое мгновение несвободы, это - вечность) пока не состоялся повторный суд, который меня реабилитировал.
Усилия принятые моими друзьями: профессором математики Али Ивановичем Кокориным, Леонидом Портновым, Борисом Васильевичем Болотовым, собравшими подписи в защиту меня; знаменитых академиков, физиков, великих гениев Земли Русской, простых русских людей и великих женщин, вынудивших охранителей к объективному следствию. Это было великим их деянием...
Моей благодарности этим человекам нет предела.
Вернувшись, ступив на порог своего дома, я не узнал его: исчезла уникальная многотысячная библиотека, десятки картин (раритеты), древние родовые иконы, рукописи, письма А.Т. Твардовского, В.М. Шукшина, Б.В. Болотова, Мелихова, Лосева, митрополита Вениамина и Патриарха Алексия 1, друзей и многих иных прекрасных людей, фотографии - исчезло все...
Слезы катились из моих глаз, я рыдал как малый ребенок от нанесенной ему обиды, предательства, но и это еще было не все... в один или два дня я совершил обмен жилья (не было сил находиться в старом доме) с моим знакомцем, уставшим от жизни человеком. Жилье его было ветхим, почти разрушенным, дворик малюсенький и завален был мусором.
Сжав зубы, я очистил от хлама жилье, разобрал печь и сложил новую. Пристроил кухню, установил газовую печь, построил забор и улетел из Иркутска, мне думалось, что навсегда...
Чтобы выжить, мне понадобилось оказаться на Поле Куликовом, где я прожил на бережке Непрядвы две недели. Затем был Киев и Куйбышев, но в какой-то миг решил вернуться в Иркутск, в брошенное свое жилье.
По возвращению, я ушел целиком в свою (изъятую у меня) Мистерию, восстанавливая ее скелет, в каком она и была издана позже.
- С.Н., у вас сказано следующее, что в книге "Имя Им..." нет решительно никакой политики. А есть Бог, утраченный или не утраченный в людях, Бог в его проявлениях во человецях. То есть, в те идеологические времена вы спокойно говорили о Боге?
А почему бы людям самим не попытаться что-нибудь понять? Оглянуться, вдуматься в свое, осмотреться и в этом оглядеться, почерпнув толчок для ответа. Ведь человек задуман, а не только сотворен. Именно задуман волей божественной, предположен ее надеждой, что он откликнется лично на это творение. И во мне есть неповторимое человеческое лицо, образ благой воли Божией, отражение Небесной Любви. И всякий раз, когда я принимаю в себя что-то наносное для себя, это вредит мне и тормозит мой путь к цели основной.
Я говорю о вечности. Осознают ли люди эту идею? Люди мыслят в границах дня, месяца, годах и столетиях. Я же о видение полного протяжения круга. Вхождение в материю и исхождения из нее не более, как сокращения и расширения сердца; с точки зрения вечности, они относительно, так же коротки. Для людей же земная жизнь кажется долгим периодом, такой же казалась она и для меня в детстве, но потом я понял: она иная.
- С.Н., но люди постоянно выражают желание пережить свою жизнь снова и они уверяют, что все бы было у них иначе.
В действительности, нельзя переживать ту жизнь, как нельзя сердцу вернуться вспять и снова сделать прежний толчок, но можно приготовиться для ближайшей жизни. Предположим, вы испортили свое существование. Большинство людей повинно в этом, если смотреть с точки зрения их высшего идеала; но каждый человек, умеющий думать, должен усвоить некоторый опыт, который он и может унести с собой. Он может, вернувшись в солнечный свет другой земной жизни, не помнить подробностей своего прежнего опыта, хотя некоторые люди в состоянии помнить, благодаря достаточной подготовке и сосредоточенной воле; но наклонности каждой данной жизни, ее побуждения и желания переносятся почти во всех случаях в следующую жизнь.
Люди смотрят на настоящую жизнь как на единственную; они не могут себе представить, что жизнь за гробом может длиться бесконечно, да, скорее всего, они не смогли бы вынести этого бесконечного существования в тонкой материи внутреннего мира, так же, как не могут вечно жить в той плотной материи, в которой они заключены сейчас.
Все существа подчинены закону вибраций и ритма, даже Боги. Хотя в более грандиозной форме, чем мы, с более значительными периодами прилива и отлива.
Многим не нравится мысль, что жизнь после смерти не есть вечно длящееся движение вперед в духовных мирах; хотя очень мало кто из людей имеет понятие, о чем они говорят, когда толкуют о духовных мирах. Вечно длящаяся жизнь возможна для всех душ - это так; но невозможно двигаться в одном направлении. Эволюция движется по спирали. Вечность есть круг, спиралевидный змей, поглощающий собственный хвост. Пока человек не согласен входить и выходить из плотной материи, он никогда не научится преодолевать материю. Есть люди, которые могут оставаться в ней и выходить из нее по собственной воле и притом настолько, насколько они сами захотят, но это не те, которые убегают от жизни в форме.
Цель - Свет для каждого, у кого есть сила, а кто не в силах вести, тот может служить. Жизнь не может обойтись без человека, она была бы не полна. А - тело - всего лишь часть того, что человек может предложить другим. И, возможно, самая незначительная часть. Да, человеческое тело может дарить и само испытывать наслаждение. В лучшем случае, это наслаждение мимолетно и преходяще. С другой стороны, у человека есть разум, вскормленный собственной душой, внутренней сущностью Духа. Именно он делает человека уникальным и неповторимым; именно это, в конечном итоге, остается в памяти, именно это хранит душа.
Сколько сам добавляешь в душу - столько и черпаешь...
- С.Н. Вы открыто говорили о Боге, когда не принято было вообще говорить о религии...
Бог для меня всегда был, есть и будет. Бог для меня не религия, это глубокое духовное религиозное во мне чувство нашего с Ним единства... Идеологиям же не нужно рассуждение и серьезное распознавание духовных истин, им нужен механизм управления массами в угоду своим фетишам... Идеологическая власть совершенствует искусство вводить в заблуждение людей, чтобы их легче эксплуатировать, чтобы поработить их воззрения авторитетом, основанным на искушении, на страхе и наивных надеждах.
Для меня Слово как раскрытие тайны бытия - санскрит космоса... Недоступное, через Слово ставшее доступным.
Дух Слова, как и дух, Самого Бога пронизывает всю природу, которая лежит перед нами. Внимать - это видеть изнутри, и поэтому для художника зрение становится внутренним слухом, зрением совести, сокровеннейшим сознанием Слова, которое вибрирует сообразно с движением его духа и звучит во всем, что только усмотрено его сердцем и глазом.
Слово как распознаватель Жизни, энергия его неистощима. Слово в человеке - это страсть и тайна, и откровение.
- Когда же вы почувствовали тягу к познанию?
Надо признаться, я научился (умел) читать в четыре года. Не помню, чтобы кто-то из родных учил меня. И вот, в очередной раз, когда мою маму арестовали, силой оторвав меня от нее, но тут же испугавшись, у всех на глазах в одно мгновение, у меня поседели виски, меня буквально отшвырнули куда-то в угол. Затем поселили в тот же детдом. Каким-то образом со мной оказались папины книги, с которыми я не мог никогда расстаться: "Илиада и Одиссея" Гомера и, "Пушкин в Жизни" Вересаева. Я хранил их пуще глаза и перечитывал их, и перечитываю, давно потеряв счет, сколько же раз я это делал за свою долгую жизнь...
... Все живое и неживое во Вселенной находится во власти Рода и принадлежит Ему. Поэтому, каждый должен брать только то, что необходимо и выделено ему, как его доля, и не посягать на остальное, хорошо понимая, кому все принадлежит. Необходимо относиться не только к людям, но и ко всему живому, как к братьям и детям, может только тот, кто имеет Полное представление о Творце и об истинной природе живых существ.
О, это долгие годы, десятилетия заполярной протяженности! - изучать Жизнь с таким прицелом, чтобы словесное, образное видение переменчивых картин, пусть приметливое и тонкое, дополнить, не заменить, но дополнить ясностью своего духа, которая не так поддавалась бы разному толкованию.
Это необходимо не только для торжества своего убеждения, но во имя высшей Истины и Правды.
Надо уметь в себе продлять - как знаешь, а надо, - то не имеющее имени чувство... не досаду, нет... Когда ответы не так полны и не так захватывающи, как вопросы.
Из самого разочарования извлечь поученье и - работать дальше. Помня, что на Земном шаре всегда где-то день, а значит, нельзя сидеть сложа руки и устремляться в мечтах далеко, далеко... В такую даль, где уже близко до ближних.
Я и тружусь, чтобы исследование не обращалось в ремесло, чтобы человеческое сознание из него не исчезало. Ведь ничто так не направляет мысли в единый поток, как узреть невиденное...
В этом познании мне помогла моя Любовь ко всему Живому: к человеку, к моим родным и друзьям, собаке и голубям особой породы (николаевских - приносящих из Небесной глубины великое благовещение человеку). Еще в детстве, в детдоме, мне было открыто знание Авгура, удивительнейшим человеком-мудрецом, бывшим когда-то крупным инженером на одном из заводов Урала, но по политическому доносу проведшего долгие годы заточения в тюрьмах и лагерях дальнего Севера. В детдоме же он исполнял роль истопника в котельной. Еремей Федотович был молчалив, но все что он говорил в те редкие моменты откровения, я запомнил на всю Жизнь.
"... Религия не есть религия, а записанные и пронесенные через тысячелетия знания предыдущих цивилизаций. Но правда и кривда по-разному, осмысливает их, зачастую переиначивает в угоду момента и выгоде..."
Так для меня момент духовной истины наступил (по общепринятым нормам) непомерно рано. Ибо общественное мнение и считает, что человеком начинает овладевать жажда глубокого, сокровенного знания к тридцати годам. Чем это вызвано? Истиной на безжалостном острие двух антагонистических миров. Если это так, то во мне проснулся исследователь божественности. Это не слова. Мысли мои уже стучались в двери великих истин. И пусть мой учитель по долгу молчал. Я был рядом, я был - его наследником. Духоведческое величие его натуры находило Слово только тогда, когда он был уверен, что я уже способен воспринять то, что он хотел передать мне сокровенность имеющегося.
"... Зарывать добытое Духом и кровью озарения никак нельзя: мир слишком плотски боязливый и жалостливый к себе, чтобы поведать ему то, что не может служить для него правдой и сутью. Многие мудрецы гибли, унося с собой знание. Сколь обогатилась бы человеческая мысль, прими она в лоно те знания, что могли принести духовидцы. Неправомерное разбазаривание, пренебрежение божественными находками...
Получив Знание о божественной природе вещей и событий, человек способен понять и то, зачем он эти проблемы решает. То есть осознать истинный смысл своей Жизни. По Слову Рода, записанного в Ведах - это осознание своей Духовной природы и освобождение из тюрьмы материального мира. Освобождение от повторных рождений, обретение Вечности, Знания и блаженства в Мире антиматериальном.
Жизнь в сознании Рода - это не просто иметь шкалу ценностей, и с ней сверять свои мысли и поступки, а вся система надсознательных откровений и ориентаций человека, вся структура его личности должна быть подобна сознанию самого Рода.
Не зная о свободе, об истинном своем предназначении, что может выбрать человек? Но что может выбрать человек, не знающий своей истинной Вселенной, внеземной природы и введенный в заблуждение относительно того, что для него есть истинное благо...
Энергетическая копия человека состоит из веществ параллельного мира, который не видим для человека - трехмерных людей... но через эту энергию он соединен с параллельным миром. Не надо думать, что параллельный мир отгорожен от нас какой-то преградой, нет, он живет вместе с нами. Ведь вещество есть изогнутое пространство; в трехмерном пространстве (вперед-назад, вверх-вниз и направо-налево) треугольник, а в объемном выражении - тетраэдр. В четырехмерном пространстве вещество соответствует двум треугольникам, соединенным в прямоугольник, а в объемном выражении - октаэдру. И так далее.
Почему же вещество параллельных миров проницаемо для нас? Потому что вещество само по себе почти пустое. Если размер ядра атому водорода представить в размере горошины, то электрон будет вращаться от него на расстоянии пяти километров.
Мы теряем, чтобы приобретать снова. Мы вступаем и выступаем из точки силы приблизительно так же, как входим и выходим из жизни, чтобы научиться тому, что в ней и вне ее. И в этом, как и во всем остальном, целью жизни является сама жизнь.
Многомерный мир кажется нам таким же невидимым и неощутимым, как и окружающий нас воздух. Мир значительно сложнее, чем думают люди; можно предположить, что существует не только трехмерная планета Земля, но и четырехмерная, пятимерная, шестимерная и семимерная, сосуществующая вместе.
В легендах народов постоянно упоминаются невидимые люди (боги), периодически становящимися видимыми. Эти Боги громадного роста, невесть откуда появляющиеся, считали себя землянами, а не пришельцами с других планет; в нашем трехмерном измерении они оставили о себе напоминания в виде статуй в натуральную величину и в строительстве величайшего Храма Богов, сотни пирамид в разных частях Земли, настенные рисунки, где показаны планетарные демоны, владыки нижней части преисподней и хаоса....
Есть некое Измерение, в котором Глубина каждого из миров представляет собой то самое, что и Глубина другого. Так, Глубина Земли есть то самое, что и Глубина Луны. А Глубина Луны представляет собой то же, что и Глубина Солнца... это измерение неведомо человеку. По крайней мере, в нынешнем состоянии его духа.
Как правило, внимание людей рассеяно по поверхности текущих события. Оно стремится зафиксировать факты и "схватить" конкретные практические приемы. Дело полезное, но, однако, чрезмерное пристрастие к нему отвлекает от истины еще более. Частным практическим приемам деятельности числа не счесть, и они все разные. Если попытаться усваивать их вне всякой связи друг с другом, от этого бесконечного хаотического разнообразия как бы рябит в глазах, ментальное зрение затуманивается.
Это лишь изначальный уровень - "чуть поглубже". Но и на нем, как видим, обнаруживается действие закона Глубин: различия есть поверхностное; чем глубже, тем больше сходства. У обнаруживающего это возрастают возможности. Что же открывается тем, которые обратились не чуть поглубже, но углублены в созерцание самой Первоосновы?..
В мире все взаимосвязано, будь то человек или пирамиды. Взять хотя бы тот факт, что основные части ДНК имеют пирамидальную конструкцию.
Духовидец, имеет специфическую психологию, в основе которой лежит углубление в самого себя при встрече с чем-либо священным. Научное осознание действительности для него чуждо и неприемлемо.
Хромосомы были открыты и объяснены наукой на переломе прошлого и нынешнего веков, когда наука получила в свое распоряжение инструменты, позволяющие увидеть ядра клеток организма, установить, что хромосомы заключены в ядре клетки, что каждая хромосома - группа сцепления генов, что они являются носителями наследственности и т.д.
Тот, кто знаком с хромосомной теорией наследственности, знает, что оплодотворенная клетка человека содержит в себе 23 пары хромосом, то есть детерминирующих начал развития нашего организма; эти хромосомные пары находятся в ядре, а ядро располагается в цитоплазме, которая, в свою очередь, тоже имеет генетический материал. И если считать, что получается 24 детерминирующих начала: 23 пары хромосом + цитоплазма. И ведическое учение утверждает 24 бога, управляющими людьми и Миром, вот и у твоего Гомера 12 главных богов, а 12 второстепенных...
Напрасно ты будешь искать в церковных анналах многие из явлений. Церковь боится мистики не меньше, чем нынешняя наука, и их роднит тот консерватизм, который основан на узости кругозора, на боязни вторгаться в сферу живых событий и фактов. Нащупана тайная и неосознанная пока связь частиц с волнами, распространяющимися быстрее света.
Внешнее - зеркало внутреннего.
Человек, имеющий глаза, которые, если устремлены в Глубины, позволяют видеть весь Космос как одно целое. Этого можно достичь путем длительной дисциплины духа. Но, если оно достигнуто, воспринято, открывается новое измерение бытия. Тогда клетка в материальной Вселенной предстает лишь как оптико-понятийный обман.
Так, древние рассматривали немыслимые расстояния между звездами лишь как результат известной поверхности восприятия. Ведь Миры, сделавшие альтернативный выбор и таким образом разнесенные, находятся, тем не менее, в соприкосновении как имеющие общий корень. Согласно непостижимым для человеческого рассудка (не Разума!) правилам измерения, тогда предельной Глубина Мира представляет собой то самое, что и весь Космос.
Чтобы отличить эту точку от "просто глубины", то есть от геометрического центра планеты, с которым она совпадает, ее именуют точкой - Альва. Это неземное слово. Оно забыто. Греческая альфа и иудейский алеф - знак посвященных - произошли именно от него.
- С.Н., сколько же вам лет, если вам так много открылось? Не вечность же...
Вечность на самом деле неизречима, и миры, в которых мы живем, заключают в себе несравненно больше того, что может знать обыкновенный человек.
Если бы только могли люди осознать идею бессмертной жизни и естеством своим держаться за нее! Если бы человек мыслил себя, как существо без начала и конца, - он мог бы начать много нового, стоящего усилия. Это удивительное сознание - уверенность в вечности. Малые трудности кажутся на самом деле малыми тому, кто мыслит о себе в размерах миллионов лет. Можно прибавлять миллиарды, триллионы, - сколько хотите - идея останется та же. Цифры являются лишь символом большого количества, будь это годы или расстояние. То же самое и с бессмертием. Не думайте о себе, что вы прожили сорок или восемьдесят лет, но думайте, что вы поистине бессмертны, без начала и без конца. Человек, сознающий себя богатым, богаче того, который определяет сумму своих денег, будет ли эта сумма велика или мала. Главное сохранить в себе сознание вечности и творить в этом сознании.
Время существует среди людей. Пока есть последовательность, есть и время. Но существует "время", когда все вещи существуют одновременно - прошлое, настоящее и будущее. Но пока прошлое, настоящее и будущее отличаются друг от друга, до тех пор есть и время. Это не более, как явление последовательности.
Внутренне, в своей собственной глубине, можно найти место безмолвия, где все вещи кажутся существующими одновременно в гармонии, но как только душа начинает рассматривать вещи в отдельности, немедленно возникает и последовательность.
Слияние со всем есть нечто иное. Для него времени не существует, но как только начинаешь соединять себя с отдельными вещами или сознавать их, немедленно проявляется и время.
- С.Н. , Когда же вы успевали исследовать глубины Духа, Мира и человека? Ведь на вас лежала ответственность за функционирование предприятий?..
Не только его ритмическое, бесперебойное производство, но и гармонизацию человеческого взаимоотношения, и его реализацию... а это и ответственно, и воодушевляет...
- Чем же заслужил наш народ ужас современной жизни?
Бесхарактерностью - слабостью и неустойчивостью духовной воли; отсутствием в душах духовного хребта и священного алтаря, за который идут на муки и на смерть; невидением Соборного смысла жизни и отсюда - склонностью к всевозможным шаткостям, извилинам и скользким поступкам; и в связи с этим - недостаток духовного самоуправления и волевого удержа.
Недостаточно, укреплено чувство собственного духовного достоинства, этой жизнесдерживающей и жизненаправляющей силы, и отсюда: соблазняемость; колебание между деспотизмом и пресмыканием, между самопревознесением и самоуничижением, неумение уважать в себе субъекта прав и обязанностей, неукрепленное правосознание; большая тяга к слепому подражательству; к праздному и вредному заимствованию вздорных или ядовитых идей у других народов, неверие в себя, в творческие силы своего народа.
Несчастье - самая плохая школа и нужно обладать большой смелостью, чтобы решиться быть самим собой. Вера в себя является наиболее редким даром, а между тем только она способна возродить человека.
Одна из величайших трагедий в нашем современном уродливом мире состоит именно в том, что двоедушие - то, что человек есть, и то, во что его превратили, - живут в человеке одновременно.
Лидер есть в каждой популяции животных и человека, и, если он не обладает соответствующими биополями, популяция распадается и гибнет. Стая меняет вожака, когда он старится и не может нормально функционировать. Государство же распадается оттого, что выбираются фиктивные лидеры, деятельность которых вредоносна.
Мы обязаны преодолеть и то и другое. Мы должны очистить и освободить себя от разрушительных сил и погасить, искоренить в себе тлетворный дух стяжательства. Этого требует от нас государственная мудрость и верное разумение Божественных многонациональных судеб нашей Отчизны.
Освободить в себе дух, утвердить свою духовность национально достоверной содержательности и по творческому заряду обновленных основах научиться созерцать сердцем - цельно, искренно, творчески. Мы должны научиться Соборно-крепкой, совестной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой "глупости", не ищущей "славы", но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией, в коей воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коей зависть преобразится в соревнование, а личное богатство станет источником всенародного богатства.
Но это такое дело, в котором нам никто не может помочь, ни помешать. Жизнь - дар, но цель этого дара мы должны понять сами. Важен внутренний смысл нашей работы и всей Жизни, Ее осмысление. Наша сознательность - это наше истинное бытие. В духовной сознательности мы открываем для себя ценность, высшую цель Жизни. И ничего более ценного, нежели духовная сознательность, не существует. Духовная сознательность - это заложенный в мой народ дух Божественности.
Не будет нам свободы, пока в стране существует неподсудность иных членов общества, не подлежащее критике и отрицанию.
При всем при этом, миллиарды долларов, виллы, особняки и квартиры по 1000 м кв., мерседесы, личные самолеты, личные спортивные, артистические и телевизионные команды, счета в швейцарских и американских банках, реки спиртного и молоденькие проститутки, одетые в модное барахло, тешащиеся на яхтах. И это все за счет нашего государства, за счет народных ресурсов, за счет самого народа!
Сотни миллиардов дивидентов в год! Не мыслимо! Не считая наворованного и утаенного...
Сонм фальсификаций, в которые превращена наша мысль, свидетельствует: извратимо все.
И при этом открыто утверждается реформатами: Гайдарами, Черномырдинами, Чубайсами, Березовскими, Гусинскими, Ходорковскими , Ларионовыми и имен им ни счесть... "Жить стало лучше, жить стало веселей, но чтобы было народу еще лучше, цены на товары должны быть подняты, тогда наступит рай..."
Все их реформы, вся их экономика не что иное, как раздувание цен на товары! Тут семь пядей не надо...
Ничто так не приятно им, как говорить о своих вожделениях. В этом силовой успех олигархической власти, унаследованной от предыдущей идеологии.
Сила народа в идее объединения в Роде. Без единства Россия слабая и легкая добыча для шакалов. Они всеядны, у них нет представления о культуре, о приличиях, они ничего не знают об универсальности природы. Без нашего единства они вывезут из России все, что имеет хоть какую-нибудь ценность и полезность, только тогда они уйдут, оставив после себя кучи отбросов и пустыни...
Не могу подходить к явлениям без моральной мерки, без признания и отрицания личности, и это часто ужасно тяжело.
Можно ли от раба требовать морали или разумения? Конечно, он ничего не знает и не понимает, но цепи чувствует и ненавидит. И ему напрасно доказывать, не зная закономерности явления, он все допускает и во все верит, для него все возможно. И человек, со своей Духо-Душой - его враг, несомненно...
Как много противоречий и противоположных течений, невольно увлекающих: надо вооружиться особенной твердостью мысли, чтобы бороться с внешней и внутренней смутой. Слишком многие вертятся по течениям, это дает им цельность необходимой для борьбы, но убивает разум.
То, что я чту разум, служение, духовную культуру, подвиг, наконец, - делает мои переживания нестерпимо мучительными. Тупость и глупость, жестокость, ложь и безверие, вот действительность наших дней, мучают меня нестерпимо и внушают порою непреодолимое желание уйти от всего этого раз и навсегда.
Особенно мучает ложь и глупость. Жестокость страшна, но в ней есть сила и обещания. Ложь и глупость бездонно бесплодны.
Я не был обманутым "легкостью" перестройки, и тупая духота перестройщиков была не менее мучительна и убийственна, нежели острое безумие коммунистов. Хам, карьерист, КГБист мучал меня и тогда, и та "государственность", в которую он облачался, делала его отвратительным, но теперешнее, корыстолюбивое фрондерство, реформаторство, куда изощреннее и ужаснее.
Почему мне противна действительность; со всеми Ельцинами, Черномырдинами, Чубайсами и иже с ними? Ведь я все это предвидел и описал десятки лет назад и ждал этого? Что же меня тревожит?
Ум может ставить себе различные цели: ближе и дальше. Ложь и тупость, жестокость этих целей не имеет и не знает; увлекаемая только рефлекторной энергией и своей властью, она будет катиться до самого последнего края, до пропасти. Цели ставит разум.
Необходимо живыми глазами взглянуть на мир, осознать его и решить, чего может достигнуть и что может получить народ при всех данных объективных и субъективных условиях - ибо и великий ум не может дать больше того, что у него есть.
Сказалось слабоумие, ограниченность и бесполая книжность экономического воздействия. Не осознав объективных границ, до которых могут и должны дойти реформы, не перейдя в саморазрушение, демократы ретиво понеслись с горы, забыв, что тот, кто несется с горы, тот раб этой горы, - они думали, что они сама гора. Боже мой, какое глубокое непонимание Жизни... и сколько мошенничества: ведь все-таки не было, и нет реформ. Не исчерпать всю бессмыслицу демократов - нет возможности.
При всем моем признании важности движущихся объективных условий, я не могу отказаться от признания еще большей важности разума и его свободы, и я убежден, что они могли быть иными, и все могло быть иным, и что они виновны в разрушении России и подлежат наказанию.
Культура притворна. Худосочна и нарочита. При некрасивых отношениях - как может быть красивой Жизнь? Воистину вселился нечистый дух. Культура давно умолкла, а все еще инерционно кланяется, но когда один из них - становится коррумпированным элементом и... - убита искренность, а с нею и смысл.
Но есть не заповедь, а закон и реформаторам, этим нелюдям, следовало бы его знать: сколько не фальсифицируй, на нелепице истории сгорит вся ложь. Это себя они могут наркотизировать, обманывать, извращать - человеческая сущность - неизвратима. Ни моя, ни народная - наша сущность неизвратимы. Любая ложь - та, что сгорит, и уйдут в небытие все их семьи...
Источник зла в "культурных" глашатаев, и они должны на себя переложить вину и ответственность. А ведь не хотят - на себя... выскальзывают...
Именно с культурной личности начинается гибель сотен, тысячей, миллионов жертв очередного бунта. Не говоря уже о растоптанной, оскверненной, извращенной, осиротевшей духовной культуре.
Боже, как выстоять?
Бесконечные "обоснования" грядущего улучшения, это даже не обман, а массовый "кашпировизм", словесно-магический понос.
Демократизм как преждевременные роды, выкидыш, рождение ублюдка, не ведающего, сколько в нем зверя и в какой степени его можно преодолевать. Он должен знать истину, какой бы она ни была.
Деяние человека должно быть красиво наивысшей духовной красотой, ее целесообразностью.
Важно понять, сколь велика еще мера нашего незнания.
- С.Н. как вы относитесь к тому, что произошло у нас в стране с момента Горбачевской перестройки?
Когда следствия и причины меняются своими местами, спорить нельзя, нельзя противопоставлять действие бездеятельности.
Все, что развалил Горбачев и иже с ним, все, что создала клика Ельцина - это вопль о зле действия, об опасности действия, о непредсказуемости действия без сердца, о действии наоборот.
Разве этого мало? Разве мало того, что "культура" в лице писателей, художников, правоведов, экономистов, историков, философов, религиозников и артистов, таких как Лихачев, Солженицын и иже с ними, включая и нашего провинциального "глашатая" Распутина поддерживающих эту клику?..
Наивысшая проституция - "культурная"! Не раздвигать ноги, а симулировать мозговой оргазм за плату. Нет, еще хуже, когда и платы-то почти нет (медальки, премии и квартирки в столице), так мелочь... - потаскушествовать из чистой любви к анонизму: реминисцировать.
Вся эта "культура" построена на подачках, на тридцати серебряниках. Вся "культура" - обоснование лицемерия и глубинного непонимания.
Недалекие, сохраняют преданность своим заблуждениям более длительное время, чем смышленные. Им почему-то кажется, что переобучение достаточно, чтобы вышибить из человека прошлое. Ан, нет.
- С. Н., как же нам быть?
Пока не случается непоправимое, все кажется нормальным.
Но я не желаю таковой "культуры", - тех, кто убивает во мне меня. Культура, ограничений порочна, тлетворна, даже если необходима; ограничение может быть лишь внутренним. Истина - отказ от морали подчинений и лицемерий - этой этики наоборот.
Обучение есть постижение себя, гуманизация - титаническая работа над собой, а нефрондированное учительство.
Итина - лучший пример, докозательство собою!
Раз уж речь зашла о культуре и реалиях, то ельцинские методы куда более соответствуют расистским идеям; чем противоречат им. Ведь власть утверждает не то, что разные люди должны притерпеться, друг к другу помогать и друг друга прощать, а как раз обратному - что им следует друг друга пожирать, беспощадно уничтожать экономически "слабых" противников. Отсюда и главная - нескрываемая - идея: сначала власть - затем дело, возможно, дойдет дело и до народа. Но до народа никогда не доходит, есть только массы, обреченная вести кровавую войну за экономическое и реальное выживание.
Современные реалии - не общество, а состояние общества, болезнь совести. Длительная симуляция, переходящая в эпилептическую спячку.
Власть совершенствует искусство вводить в заблуждение народ, чтобы его легче было эксплуатировать, чтобы поработить воззрения его, авторитетом, основанным на искушении и наивных надеждах.
Да, за все надо платить - в первую очередь за соглашательство с геноцидом.
Возьмите примером, иркутского губернатора Говорина... эта маска лицемерия, коварства, злопамятливости, корыстия и открытой, ничем не прикрытой лжи, которой подыгрывает "элита" культурных деятелей... Этой маске не дано умения руководить, ни приносить пользу региону; любого специалиста своего дела не существует для маски, ей нужно безмолвное повиновение, заискивание, подхалимство. Маска за свою жизнедеятельность перемолола стольких людей, и выплюнула, им нет числа. Регион наш с помощью этой маски наводнен чеченцами, наркотиками, уголовными группировками. Беспредел поразителен. Ресурсы области разбазариваются на право и на лево. Ныне у Иркутской области нет определяющих развитие экономических, производящих производств, все распродано. У будущего руководителя региона возникнут огромные трудности по обеспечению бюджета области, цены вырастут буквально на все.
У меня нет сомнений, что эту маску уберут с губернаторского поста, за ней потянется такой шлейф темных делишек, да и тяжких преступлений. Маске ведь мало быть маской, ей надо быть и палачом. Совесть маски, совершающей преступления, не сжимается в мучающий комок сомнений. Против нее нужна сила.
- С,Н., для маски что же - и вправду закон не писана? Но закон на то и закон, что писан для всех. Для всех писан, не всеми читан. Маска - эта мутация людская, до которой законы не доходят, Но свершаются события, способные разом изменить положение маски - отменить привилегию особи. Мы это неоднократно проходили.
В политике угроза применения насилия сама по себе равносильна гибели. Политики учатся использовать людей, но не доверять им.
Налицо обесчеловечивающее, насильствующее олигархическое бестыжество: его благополучие на фоне нищеты народа и духовного омертвления, и хрупкости культуры, прав человека: его незащищенность пред глобальным насилием монополизма и девальвация интеллекта.
Не верю ни действующей власти, ни в партии с их обещаниями. Замыслы их прочитываются легко.
Деньги и власть - хозяева для этих существ, а алчность выше их совести.
-С.Н., уважаемый. Что больше развращает человечество, нескончаемая война, несущая бедствия и разрушения, или мир в порочном мире, полном коррупции, социального неустройства и несправедливости?
Многие считают, что война отменяет все существующие законы нравственности и правды, забывая, что. Наоборот, страдание имеет целью развить их дальше.
До какой степени надо наплевать на страдание, на единение духа народа во время Великой Отечественной войны, чтобы променять на высказывания ублюдочных реформаторов и нескончаемую, дебилью целенаправленность - ложь о народе нашем?
Безумцы, ставшие примером для других сумасшедших... Мутанты... Бездушные существа.
Надо осмелится жить. Надо осмелиться быть человеком. О, горестные метаморфозы мира.
Жить для грядущего, дабы не обратиться в безымянную бесцветную пыль, когда и черты-то нет, и вообще ничего нет. Как ничего нет от миллионов и миллионов обманутых правителями, кроме хляби земли, удобренной трупами павших "за правое дело". Где имена народов? Им - наплевать на бессмысленность посмертной памяти об уже несуществующем, но разве не существует во мне дух некогда павших за Родину и разве не мой дух переселится, напитает идущих за мною и сделает Жизнь чуть более сносной в этом ужасающем, грызущем себя самое мире - благодаря тем ужасающе малым крупицам, горящим сердцам в океане страданий, из которых - вопреки всему: злобе, насилию,, вожделению, лжи - слагается наша духовная культура, творимая индивидуумами любящими, не реагирующими на "здесь" и "сейчас", ориентированными на вечность, единственно творящими Время из Ничто, и Ничто превращающими во Время - в те ориентиры, которые мы именуем временем: квинтесенцией духа культуры, ибо Время - вовсе не тысячелетия, а, Александр Невский, Ослябя и Пересвет, Минин и Пожарский, Александр Суворов и Александр Пушкин, Александр Матросов, Марина Цветаева и "Теркин" А.Т.Твардовского, но это и Гомер, Заратустра, Будда, Платон, Магомет, Сергий Радонежский, Князья Белозерские, Тютчев и А.К. Толстой, Достоевский и Толстой, Гессе, Есенин и Цветаева..., поставленные по временам как вехи, как маяки, как последние надежды.
Самый смиренномудрый гений в своих глубинах чужд инертной пассивности и жвачности, интеллектуальных масс, который, в свою очередь, вопреки своему безразличию, всеядности, питает глубинную апатию ко всему, что не в состоянии постичь.
Именно в духовной чистоте закладывается сама личность, индивидуальность человека. Это бы знать литераторам следовало. Человека не как культурной маски, не как личины, но как моральной индивидуальности, обладающим внутренним единством, человека персоны, подобия Божия, как венца Творения - единства тела и души, духа, заботящегося в первую очередь о состоянии души.
-"Труп? Это божественное, скажу тебе, Петруша, назначение человека! В трупе, сам понимаешь, вся наша и есть красота. Красив труп, значит, человек красив был. Скульптура, как у нас говорят! Человек, скажу тебе в тайне, сам себе собственное надгробие! Только так", - утверждает старый умудренный прозектор, в моей книге, вряд ли читавший "иконостас" П. Флоренского, который писал о том, что "высокое духовное восхождение осиявает лицо светоносным ликом, изгоняя всякую тьму, все недовыраженное, недочеканенное в лице, тогда лицо делается худдожественным портретом себя самого, идеальным портретом, проработанным из живого материала, высочайшим из искусств, "Художеством Художеств".
Душа человеческая - по своей специфической деятельности как бы в фокусе представляет свою суть на разных путях Жизни... это, глубиннейшее распознавание позволяет человеку реализовать свою сущность, своего служения Родине.
Для России всегда было очень важно, что каждый человек чувствовал свою ответственность в свое время и на своем месте.
В личной ответственности скрыт источник достоинства и гордости. В личной ответственности каждый отдает все, что в нем есть, и сам, в свою очередь, ответственен за все, что возникает.
Гениальность - только зародыш, она нуждается в Мире и в моем служении. Может быть, поэтому самое великое безвестно, ибо мало кому доступно. Гений проявляется лишь тогда, когда до него дорастают.
Я обещал быть искренним во всем, что относится к духовному развитию, буду искренним насколько возможно.
- Что есть гениальность?
Мощь личностной духовности и ответственности! Знание мое глубоко личностно, страстно, даже пристрастно. И это - не недостаток знания, а его суть, делающее знание плодотворным и обильным. Гениальное творчество есть переживание бытия, необходимое переживание.
Откровение приходит к тому, кому оно совершенно необходимо, к прикоснувшемуся к нему творцу. Откровение продолжает жить в творце благодаря метаморфозам и в той степени, в какой творец смог выдержать тысячи превращений и истолкований откровения.
Бог открывает вечное, духовно значимое. Всем бы нам научиться, хотя бы, хранить вечное, наше родное, наше наследие.
- С. Н., а как вы относитесь к творчеству иркутских писателей, затрагивающих тему войны?
Для настоящего творца, верующего в свой народ - это лучшие заветы человечности, которым учит эта трагедия - для убежденных - это широкие нравственные основы, которые дает убеждение. Без этого художник сворачивает на бездорожье, к изыску и к злоупотреблению...
Для писателя не может быть выбора, что важнее - себялюбивые интересы или сознание вечной правды, стремление к написанию чего-то сверх оригинального о войне или потребность человеческой души отдать свою сердечную и творческую дань народу, выстоявшему в страшнейшей войне...
Писатели всегда ратуют за свободу их видения, но свобода творчества, свобода художественных форм опасна для большинства из них. Да они сами очень часто боятся, хотя всячески скрывают эти неприятности и неуправляемость.
В писателях борется достоинство и трусость, раскаяние и гордыня, писатели, как и весь мир, зачастую невежественны, хотя и изучают историю, философию и литературоведение. Большинство писателей, мне знакомых, писатели - комки плоти не очищенные духовным огнем.
Таковыми сатана засевает свое поле...
Все их умозрительные изыски о войне, держаться на их заблуждениях. Дурно, что и трусость их, и их сомнения тоже останутся; семя лжи, брошенное ими, даст урожай неправды! Одно предположение, что войну можно по каким-то там непонятным причинам, не до (служить), не до (воевать), является измыслом многих других предположений и отрицаний.
- А "живи и помни" В.Распутина?
Валя в повести тоже ушел к военным летам, но тоже беспричинно к дезертиру. К его несчастной, забрюхатившей Настене - жене, ему, писателю, любо было в психологии покапаться, но он и ущемлял себя, понукая заимствованной правдой, вся штука в том, что его Андрей дезертировал, изрядно повоевав уже, пострадав,, что ли, и непонятно, необъяснимо почему он принимает на себя ужаснейшее еще страдание, разве из поспешности или возникшего безразличия, путаницы в себе? Он ленив и, мыслительно и физически, зверино. С чего же он опустошен? Валя недоговаривает, верно, писал, пробовал выговориться, да понимал, (ели понимал!) что опустошенность человека на исходе войны должна быть подтвержена нравственными страданиями, перенесенными в себе переменами, в них то и был, полагаю, корень зуба, опять же в невысказанности страдания, коварно обернувшегося и писателю.
Встала перед ним прямая опасность соскальзывания с бугра достойной и терпеливой русской словесности, с солнечного припека, в овражную заболоть всклокоченного графоманства, чавкающего чванства жабьего6 "Кур-ва, кур-ва..." "А ты ка-ко-ва? А ты ка-кова?" Знобит, гусиными щипками страх ползет, как подумаешь, куда угораздило русское писательство, и... упаси Бог мой!
Мне ли не знать и не понимать, как туго, натужно и как зависимо-нищенски, а порой и слезно обретается слава.
Какая, поди ж ты, несправедливость, беда бедой безутешная. Кто знает из них свою меру жизни, кто знает из них свой последний час?
С болью сердца и болью обиды настороженно читаю я книгу за книгой. Страдаю. Но как избежать мне правды! И ведь это не только "моя правда", это и есть сама правда. Что от того, если бы я и смягчил ее, подсюсюкивая, им, мол, да, конечно, им, писателям трудно сейчас писать правду, это в них от "величия", они-де очень милы и добры... Разная бывает правда, разной бывает и доброта. Я буду прав, если соглашусь, что современные "писатели" добренькие (род доброты не лучший). И вот как я выразил для себя добренькую застенчивость писателей: для сюсюкающих и виноград на столе - праздник. Эк ведь как благоденствуют! Иные мне скажут: это они от добра застенчивы! Ложь! Истинно так. Желание сделать доброе или желание прослыть добрым - разные желания. Ведь не за талантливость загубленную обидно (Гиль!), обидно за то недоверие, ложь, что проявлены графомански, стыдно за бесстыдное собственничество, помешанное будто бы с добротой и заботливостью о народе... Нет, врете, когда-нибудь вы и сами поймете, что легче и лучше носить зипун с чужого плеча, чем лгать, что и в крайней нужде легче спросить грош у чужого, чем с подобного "писателя".
Жизнь значительно сложнее мелких препирательств, писательских конфликтов, недостатков и бед, жизнь с ее всеохватывающими всечеловеческими проблемами, конечно же, выше даже и вечного спора - Чья истина точнее? Да наши литераторы - мономаны. Это страшные в них заблуждения опять же есть следствие общей жизненной, общественной (особенно в последние времена) напряженности. Казенный оптимизм, мнимое великодушие общества, обесцененности подлинной культуры, безверие, порабожение личности человеческой, все, все, это калечит души, вводит в обман, а там и в самообман. Писатели наши - типическое порождение своего века, годов безвременья. Нет, не могу приписать пороки и ошибки писателей исключительно влиянию общества, я не снимаю вины за писательскую невоспитанность. Дурными и праздными они стали в естестве своем, а склонности к мономании и самообольщению особенно проявились, при вседоступности, вседозволенности - вот что их разобрало в разные стороны и не позволило им стать цельными и устремленными в едином и главном пристрастии, в выборе творческого своего пути.
Ведь все переменчиво - как в литературе, так и в отношении к ней.
Так часто все начинается, да и заканчивается, как игра... само по себе невероятно, если учесть ограниченность, или просто пустые слова, которые повторяются из книги в книгу ничего не объясняя, ничего не решая. Болото... серости...
Если ложь - награда - то, как бы она не была красива, она не может трудиться истинно...
Патриотизм? Ну, допустим, только зачем же так громко, так напоказ орать?
Настоящую нежность не спутать ни с чем, и она тиха.
Плохи писатели, которые слишком много пишут и слишком мало думают.
Точность для меня не смешной "пункт", а свидетельство особой собранности и культуры, из-за чего приходится страдать, так как большинство окружающих меня людей, как известно точностью не отличаются.
Какая нелепость! Человек, благоговеющий перед атеизмом, не впадает ли в явную нелепость, отрицая силу и жизненность православия? Не в тысячу ли раз последовательнее тот, кто, отрицая православие, в то же время отрицает атеизм?
Справедливо ли это? Справедливо ли судить о каком бы то ни было факте умственной жизни по одним его дурным проявлениям?
Всего прискорбнее, то, что люди вечно, то с той, то с другой точки зрения плюют на православие и на его развитие. Литераторы, так или иначе, всегда находили средства выскочить из своей веры и из своего неверия, стать если не выше их, то в стороне от них, и, во всяком случае, относятся к ним если не презрительно, то вполне равнодушно...
Настоящее же творчество предпочитает тайну; творческая работа - работа сокровенная.
Слава никогда не дается без подвига, без страдания! Божественному духу, принявшему человеческий образ, писатели хотят придать мишурное великолепие земной власти.
Вот так высказался я на одном из литературных вечеров 1974 года.
- С.Н., В их далеко не глупой деятельности, мне так кажется, едва заметны наметки, зацепки, оказывающиеся ориентирующими. Если бы не они, все укладывалось бы в идеологию, положения, правила, - все было бы до скуки и серости логично и преступно по отношению к народу.
Дезориентирующими, это точнее.
Но потому человек и трепетное создание, что ему неймется. Мысль мечется в поисках совершенства, в поисках того, где и в чем прекрасен, сей неразумный мир всеобщей логики и фарисейства.
- Как вы правы.
Не потому войны, что жаждут их. Здесь все более глубже, чем обычное волеизъявление. Большие умы многие тысячелетия бьются над этой темой. Единого ответа не существует. Зло ничто. Его глобальные цели первая и главная опасность.
Я живу с такими писателями в разных мирах. Я, в своем внутреннем и нигде больше. А вы - в своем, пусть недостаточно слаженном и подогнанном под нормы иллюзий и мечтаний, но реальном: с его невыносимыми буднями и кровавыми огорчениями. Разговариваете на Русском языке; но понимаете друг друга с какими-то каламбурными, циничными предубеждениями. Вам приходится изворачиваться, что-то придумывать. Ваш промах некому прикрыть. Выпутываться приходится самой. И здесь мало просто ума. Требуется еще либо много различных качеств, которые способствуют выходу если не сухой из хляби болота, то хотя бы не грязной. А требования растут. Вам некогда обратить внимание на свою душу. Она становится заскорузлой, как сосуды, пораженные известковым налетом... всякий, хочет уговорить себя: все обойдется. Нет, не обойдется.
"запах" неверия всегда рядом с необъяснимым ужасом и отдаленным предощущением смерти. И это является правдой.
Всякое дело без глубинного постижения вопроса есть ложь, и попытка навязать эту ложь другим есть преступление.
Мне видна суть этого блефа, открывающего дорогу низменным вожделениям. И это имеет перед собой пример приспособления, упрямое, трусливое прикрывание глаз на факты "не замечая" подтасовок и фальсификаций, идут в гору, обретая известность, осуществляя бредовые мечты импотента - их действия вызваны погоней "быть если не на виду, то хотя бы напоминать о себе. Цель - показуха! Она стара как мир и вожделеет одного - господства над моралью, над долгом, над правдой и над служением в той или иной форме.