Под набрякшими веками щипало так, словно кто-то швырнул Ильину в лицо горсть песка. Он начинал клевать носом и то и дело тряс головой, чтобы заставить себя сосредоточиться на скользком бездорожье. Перед ним лежал вечный лёд, сливающийся у горизонта с сумеречным небом, в котором красным ёлочным шаром мерцало местное светило. Чёрные сверхмягкие колеса цеплялись за ледяную корку, оставляя едва заметные следы на пустынной поверхности. Ощущение жуткого одиночества преследовало Ильина каждый раз, когда он оказывался в этой негостеприимной пустоте. Здесь трудно было поверить в то, что где-то есть люди, города и машины, что где-то весело скачут по лазурным волнам солнечные зайчики, и ласковый бриз доносит бодрящий солёный запах. На Гуроне ничего не менялось, и, казалось, никогда не изменится. Даже ветер дул всё время в одном и том же направлении.
Полгода назад Ильина, против желания, втравили в постоянную гонку. На Гуроне всё становилось предметом состязания: оборудование, эксперименты, глубина бурения, количество кернов, результаты проб, гонки на вездеходах между станциями, кто первый найдет следы жизни, кто кого перепьёт... 'Чем тут ещё развлекаться? - сказал Белый, тогдашний начальник 'Девятки', которого Ильин приехал сменить. - Правда, амеры у нас в прошлом месяце новый воздушный генератор прямо из-под носа увели, но главное, что мы пока ведём в счёте. Десять-семь'. Ильина, с детства не любившего состязательных видов спорта, неприятно поразила конкуренция с коллегами с соседней станции, работающими в одной системе. А более всего то, что беспечного Белого общий счёт в бессмысленном соревновании беспокоил больше, чем то, что их станция осталась без важнейшего оборудования. 'При мне всё станет по-другому', - решил он тогда.
Теперь, проспав всего лишь пару часов, он летел по мёртвому льду, выжимая из шестиколесного вездехода максимум, чтобы раньше 'Дюжины' получить новое оборудование. Вахтенный, буровик дядя Коля Сидорцев, разбудил его, как только получил сообщение от почтового робота. Ильин поворчал, но поехал, деваться ему было некуда. После отъезда Белого, прежнего начальника станции, работы у всех прибавилось. Сидорцев и Скиба несли вахту, и кому-то надо было успеть в порт раньше, чем до криоботов доберётся проныра Оффут. Не будет нового оборудования, к подлёдному озеру они будут пробиваться ещё ни один месяц. Исследования начнут проводиться на американской станции, и никаких тебе бонусов. А значит, придётся подписаться ещё минимум на год, чтобы хватило денег на маленькую ферму жемчужниц, которую его Кейко присмотрела неподалёку от Сахалина.
Вездеход швырнуло в сторону. Ильин очнулся, судорожно соображая, что произошло. Пока он дремал, вездеход забрался на вершину ледяного заструга, левое заднее колесо соскользнуло с гребня и потянуло вниз тяжелую машину. Вездеход начал заваливаться набок и беспомощно покатился вниз.
Ильин схватился за руль.
Машина, зацепившись за что-то, перевернулась несколько раз и полетела в пустоту. Вездеход ударился о лед всеми шестью колесами.
Ильин услышал звонкий хлопок лопнувшей шины. Его кинуло на руль, потом отбросило вверх. Он ударился головой о низкий помятый потолок и потерял сознание.
Открыв глаза, Ильин обнаружил, что лежит на льду. Над ним колыхалось незнакомое лицо. Немногочисленных поселенцев Гурона Ильин знал наперечёт. Ни у одного из них не было таких рыжеватых усишек над пухлой верхней губой. Cклонившийся над ним полноватый и неуклюжий парень в сером матовом биосьюте напоминал дрессированного тюленя, стоящего на задних ластах. За спиной у него был небольшой рюкзачок.
- Не делайте резких движений, - сказал 'тюлень' и показал козу. - Сколько пальцев.
- Два, - выдавил из себя начальник 'Девятки'.
- Как вас зовут?
- Ильин.
Голова гудела, и нестерпимо хотелось пить. Ильин осторожно пошевелил руками, ногами. Похоже, что ему в этот раз повезло. Он попытался сесть и охнул. Бок прошило острой болью. Должно быть ребро сломал.
В красно-синей патриотичной куртке поверх биосьюта к ним подошёл Тэд Оффут.
- Хай, Алекс. Ты в порядке?
Тупой вопрос. Человек может умирать, а эти всё своё: 'ты в порядке'. Ильин кивнул.
- Как это тебя угораздило в трещину свалиться? Хорошо в этом секторе они неглубокие. Вездеход я вытащил. Задняя шина в клочья изодрана и ступица полетела. Главное, ты в порядке, а вездеход я отбуксирую на станцию.
Тэд повернулся к парню.
- Ты бы, сынок, намордник надел, атмосфера тут разрежённая. Долго не протянешь.
Парень смутился.
- Ничего, привыкнешь, - пообещал Оффут и, отдав запасной респиратор парню, продолжил. - By the way, он к тебе. Познакомьтесь. Хелиум Бем... Бель...
- Проклятые русские имена, - покачал головой Оффут. - Приезжаю на базу. Тебя нет! Бинго! Получаю груз.
Ильин ругнулся про себя.
- Смотрю, этот парень стоит. На небо пялится.
В ясные дни солнце закрывало четверть неба. Ильин хмыкнул, вспомнив, как, впервые попав на Гурон, сам идиотски улыбался, глядя на это чудо. Тюлень закивал:
- До сих пор не верится, что я здесь.
- Ничего, привыкнешь, - пообещал словоохотливый Оффут и, отдав запасной респиратор парню, продолжил, - Well, думаю, русский - вот Алекс обрадуется! Наконец-то нового человека прислали. И тут твоя аварийка сработала. Я парня в вездеход и к тебе. Принимай пополнение. Кстати, есть повод выпить. По чуть-чуть. У меня с собой.
Порывшись у себя в вездеходе, Тэд достал упаковку коричневых капсул, улыбнулся:
- Настоящий Джек Дэниелс.
Тюлень замотал головой:
- Спасибо, мне нельзя.
Оффут настаивать не стал. Он поднял капсулу, как стакан с золотисто-коричневым виски.
- За нового гуронца и твое чудесное спасение, Алекс.
Растворившись на языке, капсула обожгла рот, наполнив его карамельным ароматом. Восхитительной горячей каплей стекая вниз по пищеводу, она передавала каждой клетке бодрящее тепло и покой.
На станции главное - человеческий фактор, это скажет любой. Человек отзывчивым должен быть, неравнодушным. Бригада штатных психологов Центра Освоения Планет просчитывала вероятные модели поведения, тестировала и заставляла заполнять кандидатов бесчисленные вопросники. И получалось, что из сотни первоклассных специалистов отбор проходили лишь единицы, способные ужиться друг с другом. А на этот раз их модель дала сбой. Новичок выбивался из неё по всем статьям. С его появлением в кают-компании воцарилось напряжение.
Коренастый, с круглым выпирающим из-под свитера брюшком, Лев Скиба с подозрением разглядывал, как новичок вяло ковыряется в тарелке с пловом. Парню было лет двадцать, не больше. Мягкие лоснящиеся щеки покрывал редкий пух. Гелий откидывал падающие на глаза светлые волосы и рассматривал фотографии на обшарпанных стенах.
- Что ж ты совсем ничего не ешь? Тебе объёмы-то надо поддерживать. Неужели не изголодался на бортовых концентратах? - не выдержал Скиба.
Приготовление еды было для него сродни священнодействию. И если бы он не стал в свое время гляциологом, то, наверное, открыл бы собственный ресторан. Блюда Лёва просчитывал с математической точностью. А потом добавлял в них некий секретный ингредиент, отчего они приобретали неповторимый аромат и вкус. Прибыв на Гурон, Скиба с радостью взял на себя заботу о теплице и кухне. Слава о нём разнеслась поистине с космической скоростью. Прочие гуронцы завидовали 'Девятке' и, мечтая причаститься скибового таинства на день рождения или праздник, записывались к нему в очередь.
- Мы тут всё своё выращиваем, а ты даже не притронулся почти. На диете что ли? - из уст Скибы это звучало, как оскорбление.
- Да, что ты пристал к нему, Лёва, - сказал Ильин. - У него гипоксия. Он без респиратора разгуливал. Гелий, тебя тошнит? Чувствуешь тяжесть под ложечкой?
- Нет.
- Ну, и отлично. Отдохнёшь, и всё будет в порядке. Кстати, а твои вещи где?
- На базе? И бумаги не захватил? Значит, с дядей Колей попозже сгоняете.
Щуплый Сидорцев, чем-то неуловимо похожий на домового, миролюбиво кивнул:
- Вездеход починю и поедем. Слушай, малой, если ты не будешь, давай я твою порцию срубаю. Плов сегодня мировой, - и, не дожидаясь ответа, притянул к себе чужую тарелку. - Хелий, а ты что у нас делать собираешься?
Звук 'г' дядя Коля произносил с уютным южным говорком.
- Я... М-микробиолог. Занимаюсь симбиозом...
Скиба перебил его, хмыкнув презрительно:
- Молодец! Науку двигать прилетел? У нас тут все кандидаты, доктора и профессоры. И все науку двигают. Нет, Саня, я не понимаю. Они там в ЦОПе заявок не читают? Нам бы обслугу - строителя, механика, на худой конец, системщика какого Сидорцеву в помощь. Хоть бы предупредили, что микробиолог пожалует.
'Тюлень' совсем смутился.
Дядя Коля хохотнул, облизывая ложку.
- Да ты не тушуйся, малой, у нас каждый человек на счету. Лёва шутит. На станции, знаешь - как? После Бога всё зависит ещё от троих: повара, врача и начальника. За повара и завхоза у нас Лёва. Без него никуда, вот он и важничает. Все остальное - Александр Семёнович. А я так, по мелочи. На побегушках - починка, стройка, доставка, складирование.
Сидорцев скромничал. Станцию он строил с нуля и знал, как свои пять пальцев. Ильин со страхом вспомнил о том, что через несколько месяцев после долгих трёх лет на Гуроне дядя Коля возвращается домой.
- А ты что-нибудь полезное делать умеешь? - не унимался Лёва. И откуда в нем эта дедовщина?
- Что скажете, то и сделаю, - буркнул Гелий, уткнувшись носом в кружку.
Ильин кинул в рот таблетку обезболивающего и запил остывшим чаем. Потом встал, всё ещё морщась от боли в боку, сказал примирительно:
- Отоспишься, а завтра решим, чем займешься. Идём, я тебе койку покажу.
Фотография Кейко плясала на стенке. Несколько секунд Ильин не мог понять, снится ему землетрясение или нет. Он вскочил, пребольно стукнувшись головой о верхнюю ячейку. От последнего толчка пол едва не ушёл из-под ног. Ильин ухватился за стенку перегородки и глянул за занавеску. Постель Гелия была пуста. Ильин машинально посмотрел на часы и не поверил глазам. Он проспал почти сутки. По меркам станции - это был королевский подарок или ужасная безответственность вахтенного. Ильин чувствовал себя абсолютно разбитым. От дурного предчувствия скручивало желудок узлом.
В его сне светило, сойдя с орбиты, сожрало сумрачное небо, заполнив собой всё пространство, и принялось закусывать краем ледяной пустыни. Вездеход, в котором сидел Ильин, задрожал, и перед ним, змеясь, поползла чёрная трещина. Расширяясь, прямо на глазах, она поглотила станцию вместе с бурильной установкой. Туда же ухнула теплица, жилой отсек и торос, на котором Белый на прощание кетчупом вывел огромную девятку.
Ильин злился, оттого, что его не разбудили. Борясь с раздражением, он пошел на вахту.
- Проснулся? - хмуро спросил Скиба, не отрываясь от командного компьютера. - Второй раз за сутки трясет.
- Системы в норме. Оффут прислал сообщение - на 'Дюжине' пробили щит. - Почему не разбудил?
- А какая разница? - ворчливо отозвался Скиба. Лицо у него было одутловатое, уставшие глаза в красных прожилках. - Мы и так им продули. Как бок?
Бок все еще ныл, но в животе вроде отпустило.
- Новобранец где?
- В теплице скороспелую кукурузу сажает.
- Как он тебе?
- Что-то с ним не так, Саня. Ты понимаешь, ерунда какая-то. Не жрёт.
- Совсем?
- Ага. И не пьёт. Я ему предлагал чаёк-кофеёк. А он отказался. Взял тарелку с едой в теплицу, вроде, как меж делом поест. Смотрю, а он всё до последней крошки в измельчитель.
- Может, просто не привык к натуральной пище. Обижать тебя не хотел? - сказал Ильин и понял, что сморозил глупость. Сильнее обидеть Лёву было просто невозможно.
Скиба улыбнулся нехорошо и начал заводиться:
- Не хочешь жрать, не жри. Но зачем вид делать и продукты переводить? Он либо больной, либо... Может, ты его обследуешь? Не бывает так, чтобы нормальный мужик не жрал.
- Ладно, Лёва, разберёмся. Иди-ка ты спать, а то сам неважно выглядишь.
В дверях Скибу чуть не сбил с ног взмыленный Сидорцев.
- Что-то жарко у нас, - сказал он, тяжело дыша. - Хелий тут?
- В теплице, - насторожился Ильин. - Что случилось, дядь Коль?
Сидорцев прикрыл дверь.
- Саня, малой-то наш того... На базе не отметился. Ни вещей его, ни документов у них нет. Они не в курсе, что у нас новичок. Я звонил, хотел попросить, чтобы, если кто с 'Семёрки' мимо поедет, к нам по дороге его барахлишко закинули.
- Так я и знал, - Скиба забегал, раздражённо размахивая руками. - Микробио-олог! То-то из ЦОПа о нем ни полслова не сообщили. Не зря этот тип сразу мне не понравился.
- Ты с ним полегче, Лёва, - миролюбиво сказал дядя Коля. - Взбрело малому в голову до нас прокатиться. Ты прикинь, сколько он страху натерпелся, пока до жилого отсека корабля добрался. А ведь загнуться запросто мог. Здоровый детина, а мозгов с гулькин нос. В этом возрасте всем подвигов хочется.
Начальник станции поморщился, представляя, как ему теперь придётся писать объяснительные в ЦОП.
- Герой, голова с дырой, - буркнул Скиба. - Саня, подай раппорт на командира корабля. Пускай наверху сами разбираются с проблемами в системе безопасности.
- Так и сделаю. А 'тюленя' первым же пассажирским отправим на Землю, и пусть он хоть всю жизнь за билет выплачивает, - сказал Ильин и запросил реквизиты борта, на котором прилетел Беклемишев.
- И что нам с ним ещё восемь недель...
Надрывный рев сирены оборвал слова Скибы, заставив их вздрогнуть.
Ильин открыл системные окна.
Уровень кислорода медленно, но уверенно понижался, приближаясь к критической отметке. Воздушный генератор все-таки дал сбой. Чёрт бы побрал эту экспедицию с ее тупыми традициями, которые могут стоить им жизни.
- Красный один. Наденьте намордники. Лёва, бери Гелия, и готовьте отсек к герметизации. Дядя Коля, гляньте, что там с генератором.
Сотрудники сорвались с места. Пальцы Ильина заплясали по клавиатуре, отправляя сигнал тревоги на базу и ближайшие 'Семерку' и 'Дюжину'. И только тут он обратил внимание на сообщение Оффута.
'Сутки назад буровая установка 'Дюжины' прошла сквозь ледовый панцирь и достигла обширной подлёдной полости в силикатной коре планеты, заполненной серным водородом. Часть газов вырвалась в атмосферу. В результате смещения...'
У Ильина поплыло перед глазами. Строчки бешено заплясали. Он надел респиратор и с трудом заставил себя сконцентрироваться и дочитать сообщение.
- Саня, - позвал его голос дяди Коли по внутренней связи. - Ты меня слышишь? Генератор работает в прежнем режиме. Не могу понять, почему уровень кислорода падает.
- На 'Дюжине' авария. Наша система не справляется с атмосферным загрязнением. Переводите генератор в аварийный режим на лаборатории. Перекрывайте отсеки.
Ильин ударил по столу кулаком, потом ещё и ещё. Он злился на 'Дюжину', которая гнала план, как могла, лишь бы заработать очков. На Оффута, который не позаботился о ТБ. На Скибу, который, прочитав сабж, не удосужился открыть сообщение. На себя, за то, что грохнул вездеход, лишив их пути к отступлению. Выпустив пар, он вдруг почувствовал, как страх поднимается изнутри, охватывая колотящееся сердце липкими холодными пальцами. Больше ничего не будет: ни Кейко, ни лазурного океана, ни жемчужниц. А тут ещё этот Гелий. Пропадёт здесь почем зря. Погибнут они, как те двое с 'Дюжины', когда из-за смещения пластов несколько скважин опустились на пять метров, и произошла разгерметизация газового месторождения.
По расчётам Оффута сероводород, вырвавшийся из-подо льда, мог заполнить атмосферу Гурона в течение десяти часов. Спасатели прилетят в лучшем случае только через две недели по земному времени. 'Девятка' их вряд ли дождётся.
***
Маленькая лаборатория, заставленная коробками с концентратами, флягами с водой превратилась в тюремную камеру на четверых.
Гелий беспечно спал, похоже, так и не осознав, что его приключение скоро закончится в этой дыре.
Сидорцев со Скибой раз десять перепроверили расчеты, и по любому выходило, что им не хватало четырёх суток, чтобы дождаться спасателей. Даже если те прилетят точно в срок. Даже если старый генератор не сломается раньше. Слишком много неизвестных было в этом уравнении.
Неугомонный дядя Коля со свойственной ему хваткой и расчетливостью, придумывал все возможные и невозможные варианты выживания. Скиба отвергал их один за другим, а потом мрачно пошутил, предложив просто избавиться от 'никем неучтенного зайца, который зря кислород переводит'.
Ильин объявил отбой. Но отчаяние, осевшее мелкой пылью на стенах, отнявшее желание говорить, лишило и возможности спать.
Ильин ворочался с боку на бок. И когда на мониторе замигало новое сообщение, он даже обрадовался, что можно отвлечься от мрачных мыслей. Чем больше он вчитывался в характеристики борта, привёзшего Гелия, тем труднее ему было выстроить факты в чёткую картину.
Грузовой борт управлялся по новейшей схеме - пилот, подключенный к компьютерной начинке, в одиночной капсуле жизнеобеспечения.
Ильин посмотрел на рыхлую фигуру, слегка похрапывавшую в двух метрах, и его вдруг охватил безотчётный страх перед этим существом. Он растолкал остальных.
- Не может быть, - усомнился Скиба, кое-как продрав глаза. - Никто не продержался бы в грузовике и полторы минуты после старта. Ты что-то путаешь.
- Сам посмотри, - Ильин кивнул на компьютер.
- И так всё ясно. Темнят в ЦОПе, пилотов прикрывают, - зевнул он.
- Да какой им резон?
- Он бы не выжил без воздуха. Никакой биосьют его бы не спас. А потом без воды и питания...
В повисшем молчании дядя Коля зябко поёжился и выдохнул:
- Лёва, кто он?
Скиба пожал плечами и нахмурился. Было заметно, что и его всегдашняя уверенность в собственной правоте колеблется, как столб зыбкого тёплого воздуха из трубы на морозе.
- Давайте будем рассуждать, - сказал он. - Если парень действительно прилетел на грузовике, и к тому же не жрёт, как все нормальные люди, то тогда логичней всего предположить, что он - не человек. Может он - биомех?
Сидорцев скептически скривился:
- Тю, робот? Лёва, я тебе как технарь скажу - киборг с такими... параметрами - он растопырил руки, показывая объёмы парня, - неэргономичен. И зачем роботу биосьют?
- Значит, он никогда не прилетал, - выпалил Ильин. Его почти трясло от невероятности догадки. - Он - гуронец. В смысле, коренной житель планеты.
- Нет тут никого, - скривился Скиба. - Если и жил кто в этой ледяной заднице, все давно вымерли.
- Пусть вымерли. Просто представьте, что когда-то тут обитали разумные существа. Мы потревожили ноосферу спутника. И она создала некий собирательный образ вымерших обитателей, чтобы предупредить нас о грядущей аварии.
- Или избавиться от нас.
- Логично, дядя Коля, логично.
- Вот ещё версия, - включился Сидорцев. - Он - здесь пришелец, как и мы. Его раса конкурирует с нами в освоении планеты и обладание сырьевыми ресурсами в этом секторе галактики.
Скиба слушал молча, а потом махнул рукой:
- Бред! Простите, мужики, но слишком уж это фантастично.
- Не более чем твое предположение, что он - биомех.
- Кто же спорит, Саня. Только ресурсов тут с гулькин нос, и ни о чём он нас не предупреждал.
- Так, может, он сам аварию и подстроил, - дядя Коля покосился на спящего парня.
- Кем бы он ни был, - сказал Ильин, - хорошо бы понять, что ему здесь нужно.
- Шпионит, - выпалил Сидорцев.
- А вот это похоже на правду, - встрепенулся Скиба. - Американский киборг-шпион. Его же Оффут притащил?
- Ага, давай еще охоту на ведьм развернем. Ты не забывай, и мы и они сейчас в одной заднице оказались. Что им у нас выведывать?
- Спросим. Что бы там ни было, торчать тут две недели с этим нелюдем я не собираюсь, - яростным свистящим шепотом сказал Скиба, роясь в контейнере со всякой утварью. - Саня, тебе по должности пистолет полагается.
- Зачем? Я и стреляю то кое-как?
- На крайний случай. Бери говорю! А мне с ножом сподручнее, - он вытащил здоровенный нож для разделки мяса и спрятал его в голенище унтов.
- Коля, держи сигнальную ракету и растолкай этого киндервунда, - приказал Скиба. - Мы его быстренько к стенке припрём.
Существо спросонья таращило припухшие глаза из-под падавших на лоб спутанных прядей.
- Что рассказывать?
- Хорош дурочку валять, - рявкнул Скиба. - С какой целью ты проник на 'Девятку'?
Гелий вцепился в стул обеими руками так, что даже костяшки на пальцах побелели. Он не сошёл бы с него, даже если бы его клещами стали отрывать от сидения. Гелий хлопал ресницами и дышал часто-часто. В какой-то миг Ильину показалось, что он сейчас захлюпает носом, размазывая слёзы по пухлым щекам. Но он, кое-как справившись с собой, промямлил:
- Я не проникал. Александр Семёнович меня сам привёл.
- Какое отношение ты имеешь к Оффуту?
- Никакого. Он сказал, что где-то авария. Я подумал, вдруг помощь нужна, и мы поехали. Я хотел всё рассказать в тот же день, а Лев Михайлович... - он испуганно взглянул на Скибу и замялся.
- Продолжай.
- Я хотел тем же бортом обратно, но опоздал.
'Напуган не меньше нашего, - подумал Ильин. - Ну, какой из него пришелец. Прав Лёва, темнят в ЦОПе. Да что это мы, в самом деле? Из-за гипоксии, что ли крыша у всех разом поехала? Хороши! Три здоровых мужика с оружием на беззащитного пацана'.
Сидорцев присел на корточки рядом с парнем. На его лице сквозило сомнение.
- Малой, - почти ласково сказал он. - Ты кто?
- Гелий Беклемишев, - упавшим голосом сказал парень. - Можете проверить биометрию. Это всё из-за моего эксперимента. Нашего с отцом.
- Так это что же, батя тебя затащил в грузовик? - спросил дядя Коля, проводя считывающим устройством по запястью.
По монитору побежали стандартные данные: год и место рождения, биометрия, номер соцстраховки.
- Нет, - покачал головой Гелий. - Отец умер полгода назад. Я хотел, чтобы кто-то зафиксировал эксперимент и подтвердил его чистоту. Мне без разницы, кто бы это сделал - вы или Оффут. Главное, чтобы тему признали перспективной.
- Гелий, мне плевать на твои эксперименты. Бога ради, объясни мне, как ты выжил на этом борту? Это всё, что я хочу знать, - сказал Ильин.
Беклемишев рванулся со стула, но Скиба одним коротким движением под дых сбил его с ног. Гелий закашлялся, в глазах заблестели слёзы.
- Лёва, ты с ума сошел! - переполошился Ильин.
- Он опасен.
- Это ты опасен!
- Я только хотел принести рюкзак. Там все записи. Я покажу, - затараторил Гелий.
- Ты меня ещё потом благодарить будешь, - Скиба достал нейлоновую веревку и с каменным лицом начал привязывать парня к стулу.
- Лёва!
- Ты посмотри на его фотографию. Похож?
С монитора на них смотрел болезненно худой юноша. Светлые непослушные волосы, падали на лоб. На этом сходство с Гелием заканчивалось.
- Я и сейчас такой же, - отчаянно выкрикнул Гелий. - Полнота - это побочный эффект. Во мне полцентнера бактериальных симбионтов.
- Что? - мужчины переглянулись.
- Я - искусственно выращенный сверхорганизм, симбиотический комплекс. В общем-то, как и вы, и Лев Михайлович, и дядя Коля. Только в обычном человеке не более восьмидесяти видов протеобактерий. А во мне больше четырехсот.
- Чудны дела твои, Господи! - восхищённо покачал головой Сидорцев.
- Мы с отцом собирали их, как мозаику, как головоломку. Часть из них модифицированы, часть скомбинированы с ассемблерами и наноботами. Одни выделяют 'съедобные' для меня вещества, другие утилизируют отходы. Они обеспечивают меня всем необходимым, в том числе и кислородом, а я их. Наноботы балансируют систему. Ассемблеры из биоматериала конструируют новые боты по мере необходимости. Поэтому мы можем какое-то время жить в таких условиях, где в одиночку ни они, ни я не выжили бы. Только от низких температур они не спасают, вот нам и пришлось биосьют... одолжить.
- Вы только послушайте! Он же говорит о себе во множественном числе. - Скибу передернуло от отвращения. - Надеюсь, это не заразно?
Гелий обреченно помотал головой.
- При бытовом контакте не передаётся. Все мои записи там, - он кивнул на лежащий в углу рюкзак.
- Вы как хотите, мужики, а я не смогу спать спокойно, если этот урод будет свободно передвигаться. Раз ему ничего не нужно, то и так потерпит две недели. Заткни хлебало и не дышать! Увижу, что кислород переводишь, своими руками придушу. Понял?
Через несколько часов тщательного изучения дневников, Ильин осторожно, чтобы не разбудить угомонившихся сотрудников, растолкал дремавшего парня, развязал верёвку. Сверхчеловек, моргая белёсыми ресницами, смотрел на него преданными глазами спаниеля.
- Если я правильно понимаю, 'автономным' организмом ты больше никогда не будешь? - шепотом спросил Ильин.
Гелий покосился на спящего Скибу.
- Вероятно, можно было бы уничтожить моих симбионтов антибиотиками. Только последствия я предсказывать не решусь. Мы стали единым целым.
- Сколько нужно времени, чтобы колония смогла размножиться и взять на себя газообмен?
- Чуть больше ста часов. Но всё зависит от размера первоначальной колонии и индивидуальных особенностей метаболизма. Вы хотите...
- Я хочу изготовить живую вакцину. Попробую. Условия позволяют, но мне нужно твоё согласие и понадобится помощь. Что скажешь?
- Согласен.
- Ты зачем его развязал, Саня? - Скиба проснулся, когда три порции вакцины были почти готовы. - Вы чего тут затеяли?
- Лёва, послушай меня внимательно. Если мы 'заразимся' от Гелия, у нас у всех появится реальный шанс выжить. Я первым проверю на себе, если всё будет нормально, то вакцинируем тебя и дядю Колю.
Скиба вскочил:
- Вкалывай себе всё, что заблагорассудиться. А я не морская свинка. Я лучше сдохну здесь, чем жить, как этот урод без выпивки и жратвы.
- Вы не правы, - вклинился Гелий. - Я всё это могу, мне просто нужно время, чтобы адаптироваться.
- А тебя, урод, не спрашивают! Сказал, что же придушу. И придушу.
Сидорцев, проснувшись от криков, силился понять, что происходит.
- Не пори горячку, - сказал Ильин. - Наш генератор едва справляется с загрязнением. Уровень кислорода уже близок к критическому. И нет никаких гарантий, что спасатели прибудут в срок. Это наш шанс, Лёва. Похоже, единственный шанс.
- Я вам не позволю заразить меня этой дрянью.
В руке гляциолога широким лезвием блеснул нож.
- Лёвушка, у всех нервы, - дядя Коля вскочил и, раскинув руки, попытался оттеснить Скибу подальше от Гелия. - Сейчас вместе всё обмозгуем.
- Пошли вы со своим симбионтом! - Скиба схватил первое, что подвернулось ему под руку, и бросил в него. Белые кубики рафинада шрапнелью брызнули по кают-компании. Скиба швырнул Сидорцева на сложенные у стены коробки с продуктами.
Пирамида покачнулась и рухнула, погребая под собой дядю Колю.
До побледневшего Гелия Скибе оставалась пара метров.
Ильин прыгнул между ними и, выхватив из-за пояса одним коротким движением пистолет, выстрелил Скибе в ногу.
Тот рухнул, как подкошенный, завыл от боли.
Ильин навалился на него, выкрутив руку, отобрал нож.
- Прости, Лёва, но прививки надо делать вовремя. Это я тебе, как врач говорю.
Спасатели высадились на Гуроне через девятнадцать суток после аварии, привезя с собой мощную очистительную установку. Их бот пришвартовался у главного входа русской станции, неподалеку от тороса с огромной красной девяткой. Маленький отряд шел по безжизненной станции. Стены, пол, оборудование - все было погребено под толстым слоем гладкого блестящего желтоватого льда. Когда-то роскошная теплица, гордость Льва Скибы, лежала в руинах.
Сориентировавшись по приборам, спасатели обнаружили признаки жизни в отсеке 3б. Старший постучал по перегородке, и услышал ответный стук. Проникнув внутрь, они заметили в отсеке следы борьбы. Вместо троих, как было указано в документах, они обнаружили четверых мужчин. Трое из них были измучены ожиданием и несколько подавлены, но вполне в удовлетворительном состоянии. Четвертый лежал без сознания, с перевязанной ногой.
- Что с ним? - спросил старший группы.
- Психоз на почве стресса и гипоксии, - ответил мужчина, назвавшийся Ильиным, начальником станции. - Мне пришлось вколоть ему седативные препараты, чтобы он нас не убил.
Переправив спасённых на бот, старший отряда, в последний раз оглядел умирающую станцию, и вырубил питание, так и не обратив внимания на мигавшее на мониторе предупреждение о нулевом уровне кислорода.