ТОМАС МУР
ИЗ "ИРЛАНДСКИЕ МЕЛОДИИ"
(ОРИГИНАЛ)
As a Beam O'er the Face ..
AS a beam o'er the face of the waters may glow
While the tide runs in darkness and coldness below,
So the cheek may be tinged with a warm sunny smile,
Though the cold heart to ruin runs darkly the while.
One fatal remembrance, one sorrow that throws
Its bleak shade alike o'er our joys and our woes,
To which life nothing darker or brighter can bring,
For which joy has no balm and affliction no sting --
Oh! this thought in the midst of enjoyment will stay,
Like a dead, leafless branch in the summer's bright ray;
The beams of the warm sun play round it in vain;
It may smile in his light, but it blooms not again.
(ПЕРЕВОД)
КАК ЛУЧ...(ПРОЩАНИЕ)
Как луч солнца играет на гребне волны,
Чьи глубины холодного мрака полны,
Так улыбкою солнечной лик озарен,
Когда к сердцу метелями путь заметен.
Не печаль и не радость, не свет и не тень,
Лишь усталость, тупая безвольная лень...
Ни к чему в этой жизни душа не лежит -
И веселье не лечит, и боль не страшит...
Если треснул бокал - хрусталю не звенеть,
Обмороженным сердцем души не согреть,
Пожелтела листва - значит, не миновать,
Этой ветви судьба - пропадать. Пропадать...
(ОРИГИНАЛ)
Believe Me...
BELIEVE me, if all those endearing young charms,
Which I gaze on so fondly to-day,
Were to change by to-morrow, and fleet in my arms,
Like fairy-gifts fading away,
Thou wouldst still be adored, as this moment thou art,
Let thy loveliness fade as it will,
And around the dear ruin each wish of my heart,
Would entwine itself verdantly still.
It is not while beauty and youth are thine own,
And thy cheek unprofaned by a tear,
That the fervour and faith of a soul can be known,
To which time will not make thee more dear:
No, the heart that has truly loved never forgets,
But as truly loves on to the close,
As the sun-flower turns on her god, when he sets,
The same look which she turn'd when he rose.
(ПРЕВОД)
ТЫ ПОВЕРЬ МОЯ МИЛАЯ...
Ты поверь, моя милая, если бы, вдруг,
Твой сегодняшний блеск и краса
Завтра, зыбким песком ускользая из рук,
Испарились бы словно роса,
Ты была бы как прежде для сердца мила,
В нем ты будешь всегда молодой,
И по милым руинам, сгоревшим дотла,
Я завьюсь виноградной лозой.
Юный пыл, твоя вера, твоя красота,
Неподвластны течению лет,
Их не тронет слеза и сует суета
Не оставит губительный след.
Ведь любовь - это вечность. Бескрайний полет.
Ей послушен и рад стар и млад,
Так подсолнух с надеждой встречает восход,
И с восторгом глядит на закат.
(ОРИГИНАЛ)
Drink To Her.
DRINK to her who long
Hath waked the poet's sigh,
The girl who gave to song
What gold could never buy.
Oh! woman's heart was made
For minstrel hands alone;
By other fingers play'd,
It yields not half the tone.
Then here's to her who long
Hath waked the poet's sigh,
The girl who gave to song
What gold could never buy.
At Beauty's door of glass,
When Wealth and Wit once stood,
They ask'd her, "which might pass?"
She answer'd, "he who could."
With golden key Wealth thought
To pass -- but 'twould not do:
While Wit a diamond brought,
Which cut his bright way through.
So here's to her who long
Hath waked the poet's sigh,
The girl who gave to song
What gold could never buy.
The love that seeks a home
Where wealth or grandeur shines,
Is like the gloomy gnome,
That dwells in dark mines.
But oh! the poet's love
Can boast a brighter sphere;
Its native home's above,
Though woman keeps it here.
Then drink to her who long
Hath waked the poet's sigh,
The girl who gave to song
What gold could never buy.
(ПЕРЕВОД)
ПЕЙ ЗА НЕЕ.
Вино - в хрусталь, Поэт!
Испей вина за ту,
Кого прекрасней нет,
Не женщину - Мечту!
Чье сердце - Тьма и Свет,
В нем вод и неба плеск,
Огонь иных планет,
В нем меркнет злата блеск.
Так за нее, Поэт,
За ум, за красоту,
Прекрасней тоста нет,
За Женщину-Мечту!
Кто волен отворить
Души ее ларец?
Войти и покорить,
Купец или Мудрец?
Ларца не отворил
Златым ключом Купец,
Из злата не отлил
Гармонии сердец.
Лишь мудрости кристалл
Пленяет красоту.
Поэт, полней бокал!
За Женщину-Мечту!
Хозяин недр златых,
Угрюмый, мрачный гном,
Любовью дев младых
Желал украсить дом.
Златой игрушкой быть?
Любовь сказала: "Нет!
Очаг певца хранить -
Вот выбор мой, Поэт!"
За песню, что она
Подхватит на лету,
Поэт! Еще вина!
За Женщину-Мечту!
(ОРИГИНАЛ)
At the Mid Hour of Night.
At the mid hour of night, when stars are weeping, I fly
To the lone vale we loved, when life shone warm in thine eye;
And I think oft, if spirits can steal from the regions of air,
To revisit past scenes of delight, thou wilt come to me there,
And tell me our love is remember'd, even in the sky.
Then I sing the wild song 'twas once such pleasure to hear!
When our voices commingling breathed, like one, on the ear;
And, as Echo far off through the vale my said orison rolls,
I think, oh my love! 'tis thy voice from the Kingdom of Souls,[1]
Faintly answering still the notes that once were so dear.
(ПЕРЕВОД)
ПОЛНОЧЬ.
Лишь полночь звезды яркие зажжет
И мой полет
Меня в долину слез любви ушедшей
Приведет
Где, спрятавшись в густом тумане, призрак
Бестелесный,
Печально повторит за мной мелодию
Той песни,
Что в памяти небес живет, трепещет
И зовет.
Она подобно водам родника звенит,
Струится,
Но нашим голосам в один уже никак
Не слиться...
Незримый призрак, уносящий вдаль
Мою печаль,
Мой белокрылый ангел, ты всего лишь
Эхо... Жаль...
Но песнь моя звенит! Так пусть полет мой
Вечно длится!
(ОРИГИНАЛ)
On Music.
WHEN through life unblest we rove,
Losing all that made life dear,
Should some notes we used to love,
In days of boyhood, meet our ear,
Oh! how welcome breathes the strain!
Wakening thoughts that long have slept,
Kindling former smiles again
In faded eyes that long have wept.
Like the gale, that sighs along
Beds of oriental flowers,
Is the grateful breath of song,
That once was heard in happier hours.
Fill'd with balm the gale sighs on,
Though the flowers have sunk in death;
So, when pleasure's dream is gone,
Its memory lives in Music's breath.
Music, oh, how faint, how weak,
Language fades before thy spell!
Why should Feeling ever speak,
When thou canst breathe her soul so well?
Friendship's balmy words may feign,
Love's are even more false than they;
Oh! 'tis only music's strain
Can sweetly soothe, and not betray.
(ПЕРЕВОД)
К МУЗЫКЕ.
Наши годы - тяжкий груз,
Как торосы грубой прозы,
Два аккорда - нежный блюз -
Шип и запах алой розы.
Звуки музыки - бальзам,
Всколыхнут воспоминанья,
И исплаканным глазам
Возвратят свечей сиянье.
Два аккорда - вешний цвет,
Шторма гневное дыханье,
Из далеких юных лет
Долгожданное посланье,
В нем высокая тоска
С бурей гибельной смешалась,
Но наивна и легка,
В музыке навек осталась
Нет доверия словам,
Ложь крадется между строчек,
Вслед за дружбой, попятам,
Шаг предательства грохочет,
И с любовью пополам
Уживается измена...
Только музыка - как храм,
Неподвластна переменам!
(ОРИГИНАЛ)
Love's Young Dream.
OH! the days are gone, when Beauty bright
My heart's chain wove;
When my dream of life, from morn till night,
Was love, still love.
New hope may bloom,
And days may come,
Of milder calmer beam,
But there's nothing half so sweet in life
As love's young dream:
No, there's nothing half so sweet in life
As love's young dream.
Though the bard to purer fame may soar,
When wild youth's past;
Though he win the wise, who frown'd before,
To smile at last;
He'll never meet
A joy so sweet,
In all his noon of fame,
As when first he sung to woman's ear
His soul-felt flame,
And, at every close, she blush'd to hear
The one loved name.
No, -- that hallow'd form is ne'er forgot
Which first love traced;
Still it lingering haunts the greenest spot
On memory's waste.
'Twas odour fled
As soon as shed;
'Twas morning's winged dream;
'Twas a light, tht ne'er can shine again
On life's dull stream:
Oh! 'twas light that n'er can shine again
On life's dull stream.
(ПЕРЕВОД)
КАК СЛАДОК СОН ЛЮБВИ.
Всему свой срок. У времени свой ход.
Часы идут.
Неумолимо. Только лишь вперед.
Они не ждут,
Не могут встать,
Не ходят вспять,
Рассвет, зенит, закат,
И сладкий сон любви уж не вернуть.
Кто виноват?
Нет, сладкий сон любви нам не вернуть...
Кто виноват?
Богатство юных пылких чувств, Певец,
Не отвергай.
Достаток, славу, мудрость, наконец,
Все променяй
На песни звон,
На томный стон,
В котором сладкий яд,
На очарованный девичий взор...
Пусть говорят,
Что отблеск чувств былых так слаб - все вздор!
Пусть говорят!
Забылся вкус любовного вина,
Уж стынет кровь,
Года подруг стирают имена,
Но есть любовь!
И есть мечта!
И где же та,
Последняя черта,
Которую нельзя переступить,
Кто даст ответ?
О, нет! Ее нельзя переступить
На склоне лет...
(ОРИГИНАЛ)
Take Back the Virgin Page.
Written on Returning a Blank Book.
TAKE back the virgin page,
White and unwritten still;
Some hand, more calm and sage,
The leaf must fill.
Thoughts come, as pure as light
Pure as even you require;
But, oh! each word I write
Love turns to fire.
Yet let me keep the book:
Oft shall my heart renew,
When on its leaves I look,
Dear thoughts of you.
Like you, 'tis fair and bright;
Like you, too bright and fair
To let wild passion write
One wrong wish there.
Haply, when from those eyes
Far, far away I roam,
Should calmer thoughts arise
Towards you and home;
Fancy may trace some line,
Worthy those eyes to meet,
Thoughts that not burn, but shine,
Pure, calm, and sweet.
And as, o'er ocean far,
Seamen their records keep,
Led by some hidden star
Through the cold deep;
So may the words I write
Tell through what storms I stray --
You still the unseen light,
Guiding my way.
БЕЛЫЙ ЛИСТ.
В альбоме - белый лист,
Не тронутый строкой...
Как он глубок, как чист!
Посланец мой.
Прочтешь его лишь ты,
Ведь в нем - не пустота -
Поэзия мечты,
И красота!
Пока в моих руках
Трепещет белый лист,
Мне нет нужды в словах.
Он не речист,
Не скуп, но не сорит
Бренчаньем лишних слов.
В безмолвии дарит
Мою любовь.
В далекой стороне
Разлука не страшна,
И душу греет мне
Та тишина,
Которую хранит,
Таинственен и чист,
Как мел твоих ланит,
Мой белый лист.
Сквозь бури, сквозь года,
Как пламя маяка,
Горит любви звезда
Для моряка.
В холодной глубине
Небес. Со дна миров.
С листа сияет мне
Без слов... Без слов!
(ОРИГИНАЛ)
The Time I've Lost in Wooing.
THE time I've lost in wooing,
In watching and pursuing
The light that lies
In woman's eyes,
Has been my heart's undoing.
Though Wisdom oft has sought me,
I scorn'd the lore she brought me,
My only books
Were woman's looks,
And folly's all they've taught me.
Her smile when Beauty granted,
I hung with gaze enchanted,
Like him the Sprite,[1]
Whom maids by night
Oft meet in glen that's haunted.
Like him, too, Beauty won me,
But while her eyes were on me,
If once their ray
Was turn'd away,
O! winds could not outrun me.
And are those follies going?
And is my proud heart growing
Too cold or wise
For brilliant eyes
Again to set it glowing?
No, vain, alas! the endeavour
From bonds so sweet to sever;
Poor Wisdom's chance
Against a glance
Is now as weak as ever.
(ПЕРЕВОД)
БЕЗРАССУДСТВО.
Во времена безумных
Мечтаний, грез подлунных,
Влекла меня
Игра огня
В глазах прелестниц юных.
И гибель в страсти нежной
Считал я неизбежной,
Один букварь -
Любви словарь
Я изучал прилежно.
Как страстно и игриво,
И, словно Спрайт, пугливо,
Полночных жриц,
Нагих девиц
Я зрел в водАх прилива.
И застывал от взгляда
Божественной Наяды.
Но гаснет взор,
Бегу как вор,
Терзаясь от досады...
Безумие? Конечно!
Терзает душу вечно.
Где хладный ум?
Где трезвость дум?
Забудь, вздохни беспечно!
Призыв, увы, напрасен -
Наяды взгляд опасен,
Но сладок зов
Его оков
И потому - прекрасен!