Советская Армия вместо того, чтобы призвать меня в Крым, дважды обманув, послала куда подальше. Приземлился я на холодном Севере и таком дальнем Востоке, что еще шаг - и на Западе очутишься! Но тогда, конечно, это и в голову никому не могло прийти - Родину сильно любили, а боялись еще сильней. Страшней Родины никого тогда не было!
И вот я здесь. Место гиблое. Ничего живого вокруг. Лед, снег, скалы и ветер. Горная тундра. Ни деревца, ни кустика! И мы в котловине, чтобы никто не увидел. Рассказали, что раньше, когда собирались воевать с Америкой, здесь стояла армия Рокоссовского, набранная в основном из бывших заключенных. Увидеть их в этой котловине никто не мог, да их и страшно было показывать. Сидели и ждали, чтобы потом по сигналу - Ура-а-а! Даешь Америку! - вернуть Аляску, Алеуты, Калифорнию, захватить Голливуд и начать пропагандировать преимущества социалистической системы. Тогда после Великой Победы боевой дух силен был. Но появилась атомная бомба и самим стало страшно. Тем не менее, с той поры остались у нас постройки и порядки зэковские. Постройки пообветшали, а порядки ужесточились, так по крайней мере считают люди, которым есть что с чем сравнивать.
Мишке моему новому знакомому в жизни здорово "повезло" - мало того, что он срок отмотал за хулиганку, так его еще и в Армию загребли после этого. Угрюмый, но прямой и уважающий правила парень, подходит Мишка к старику сержанту и говорит:
- У меня сегодня день рождения. Вроде бы как свободный день положен?..
- Молодец! - похвалил сержант. - Хорошо, вовремя напомнил. Значит так. Лопату в руки и на уголек! Сутки свободен. И чтоб батареи в казарме - не дотронься!
Здоровенной совковой лопатой кидает Мишка уголек в топку и бурчит про Советскую Армию нехорошие слова. Никто ему не возражает и не мешает - полная свобода.
- Что это тебя не меняет никто?! - удивился я вечером.
Оперся Мишка на большую, черную от угля лопату, вздохнул.
- Не знаем мы своего счастья! - говорит. - Сидел, думал, на зоне плохо, а в Армии хорошо будет. Молодой был, дурак! - плюнул в уголь и снова за работу. - Там хоть порядок был, а здесь бардак!
Так что, если Мишка прав, то можно считать, я тоже свой срок отмотал, причем авансом, и теперь, если что, прошу меня не беспокоить!
Одна беда - не пригоден я для службы в таких холодных условиях. В Уреликах - это на берегу бухты Провидения, где мои земляки остались, там хоть лето большое - до трех недель иной раз, если с погодой повезет, а здесь его я вообще не вижу! Снова рапорт писать? Но очень уж странная и нехорошая тенденция выявилась - чего я у этой Армии ни попрошу - она все наоборот делает!
Вот если бы мы не отдали Калифорнию, тогда другое дело. Потому как, с учетом отношения ко мне Советской Армии - в смысле, послать куда подальше - служил бы я сейчас не на холодной Чукотке, а на берегу теплого океана под Сан-Франциско. Вино, фрукты и кино! Да и шпионить оттуда гораздо удобней. Но всё это давно не наше, а я уже и так на самом краю.
Лежу после отбоя, думаю, как быть. И вдруг сон.
Летим мы на вертолете в каком-то ледяном сумраке. Все военные. Офицеры. Человек семь. И я почти рядовой. Как сказал старик сержант нашей роты, задумчиво глядя на мои новенькие, но одинокие лычки: "Лучше сестра проститутка, чем брат ефрейтор!" Думаю, он не прав. Летим очень низко. Командует нашей группой полковник, очень серьезный и озабоченный, все что-то по карте сверяет, приборы у него какие-то, никому не доверяет. Наконец вертолет садится на небольшую площадку среди торосов и снежных наметов. Нас там уже ждут. Тоже наши военные. Человек пятнадцать. Какая-то странная техника.
Подбегает майор.
- Лунку пробурили, товарищ полковник, - докладывает. - Точно в соответствии с указанными координатами. Диаметр, как и приказывали, 85 сантиметров. Греем, чтоб не замерзла.
- Раскройте! - приказал полковник. Подошел, посмотрел.
Аккуратная лунка в непроглядной толще ледяных масс.
- Минут через пятнадцать должны подойти, - определил полковник.
- А попадут? - осторожно спросил майор. - Диаметр не маловат?
Полковник строго и мудро оглядел окружающих.
- Попадут - будут жить. Не попадут - станут героями!
- Да-а, - вздохнули все с пониманием.
Постепенно из обрывистых реплик я начинаю понимать, что происходит, где мы и зачем.
Оказывается, мы находимся в двух километрах от Северного полюса и ждем нашу подводную лодку. Она вышла из Мурманска и под прикрытием ледяного щита направляется к Америке. Но что-то случилось. Поступила тревожная радиограмма, что у них воздух кончается. Для того эту лунку и выдолбали, чтобы они подзаправились. А моя задача в неё маячок опустить, по сигналам которого они на нее и выйдут.
Опускаю-опускаю, а до отметки на тонком тросике с проводом еще черт знает сколько.
- Какая же здесь толщина льда?! - удивляюсь.
- Здесь-то как раз небольшая, - говорят. - Специально место выбирали. Один километр девятьсот семьдесят четыре метра.
- Ничего себе "небольшая"!
Опустил, наконец, на нужное расстояние. Ждем. Полковник в наушниках и с каким-то прибором. Что-то слушает внимательно, следит за показаниями. И вдруг командует:
- Быстро вытаскивай!
- Есть! - кричу и скорее тащу маячок обратно.
Вытащил, а минут через пять из далеких глубин труба поднимается. Сантиметров 30 в диаметре. Как в фантастическом фильме. Даже как-то жутковато стало. Полковник вздохнул облегченно и посмотрел на часы.
- Молодцы! - говорит. - Попали. И точно по графику.
И все радостно захлопали. А полковник вертолетчику
- Неси ключ!
Тот пошел к вертолету. Вернулся с гаечным ключом. Отвинтили крышку, и полковник постучал по трубе условным стуком.
- Как вы там, ребята? - кричит.
Оттуда тоже - тук-тук - нормально, мол, живые пока. Служим Советскому Союзу!
- Вы там поэкономней с воздухом! - полковник им. - А то мы задолбались уже с этими спецлунками!
А те оттуда:
- Да мы и так одной ноздрёй дышим!
И так мне холодно в этом сне стало, так жутко, что проснулся.
Три часа ночи. Казарма спит, лишь двое молодых пол драят. Сап, храп, родные запахи. И так мне хорошо стало! Господи, думаю, повезло-то как! Лежу себе в тепле под двумя матрасами... А, нет, один с меня свалился - от того и сон такой холодный. Затащил его снова на себя. Красота! Валенки новые, бушлатик на все пуговочки застегнут, шапка - одно ухо вдвое больше другого и тесемочки завязаны. Ну чего еще дергаться?! От добра добра не ищут! Ну подумаешь, снег сквозь щели в полу наметает - ничего страшного! Больше месяца я здесь, и никто за это время не замерз. Ни один человек! Правда, один застрелился, а двоих комиссовали. Но это же совсем другое дело. Застрелиться и в Крыму можно, а уж заболеть тем более. Абрикосов объелся немытых - дизентерия!
30 % кислорода не хватает! Да и хрен с ними! 70-то наши! Дыши себе! Правильно Мишка сказал - не знаем мы своего счастья! Напишу еще рапорт - а вдруг пошлют на Северный полюс лунки бурить, или, того хуже, в подводную лодку законопатят! Как вспомнил, что там воздуха только на одну ноздрю хватает, аж слезы выступили. Господи, думаю, спасибо, что ТЫ меня сюда определил - в мой родной батальон ОСНАЗ! И жить здесь можно, и служба приличная. Сержант так и сказал:
- Здесь тебе не пехота! У нас войска серьезные. Головой надо думать, а не бегать с красной мордой по пересеченной местности! И погоны смени! Ходишь как пожарник! Ты теперь войсковая элита - батальон особого назначения! Гордиться должен!
Так я и сделал. Стариков надо слушать. Сменил погоны красные на черные, завязал с беготней, начал гордиться и служить Родине головой.