"Как Андрей Власов, генерал-предатель спас Москву"
Москва оборонялась из последних сил. Военные столоначальники чередой сменяли друг друга.
Надежды Сталина на скорое прибытие сибирских дивизий не оправдывались. Царская железная дорога трещала по швам, перебрасывая стратегические грузы с Запада на Восток и с Востока на Запад.
Теплушки с новобранцами, набитые людьми, тащились под тягою двух, а иногда трёх паровозов, с трудом преодолевая возвышенности и разгоняясь под уклон, искря тормозными накладками на которых металл плавился как металлолом в вагранках.
Казахи, туркмены, киргизы, узбеки, уйгуры, татары, чуваши, гольды, гиляки, башкиры, мордва, монголы, гагаузы, гольды, эвенки, чукчи, хакасы и многие, многие другие промонгольские народы, ехали сдаваться в немецкий плен.
Никто уже не верил, о том, что "Победа будет за нами".
Разве немногие. Одним из них был политрук Клочков. Он старался внушить отяжелевшему от безделья личному составу, что не всё потеряно. Что матушка Россия просыпается. Что немец рухнет под Москвой как рухнул Наполеон в своё время.
Москва и сожжённая, всегда воскресала как птица Феникс.
Немногочисленные русские люди были его опорой. В политической работе без русских людей никак. Эта человеческая масса разноплеменных народов, граждан России, смотрела на него сквозь узкие прорези глаз, и не понять было: верят они ему или нет. Любят они Россию или нет.
Доверяют они тов. Сталину или...
Он гнал от себя кощунственные мысли. Товарищ Сталин - солнце пролетарской революции. Отец всех народов России. Ум товарища Сталина так велик, а мозг так объёмен, что все планы фашистские у него как на ладони, а подонка Гитлера вождь видит насквозь.
Из теплушки в теплушку. Из вагона в вагон. Не один он такой в эшелоне. А эшелоны идут от берегов Тихого океана, от Амура и Енисея; грохочут по берегам Байкала; Скорей, скорей под Москву.
Там русские братья ложатся под танки, пытаясь остановить бронированную Европу на дальних подступах к Москве.
Клочков выявляет лучших из лучших в среде красноармейцев. Он вбивает им в головы коммунистические заповеди. И первая такая заповедь гласит:
Возлюби Вождя своего как Бога своего, ибо Бог всё знает, а вождь всё может.
Светилом для ока является солнце. Светилом для души и сердца является товарищ Сталин.
Служите товарищу Сталину верностью своей, ибо верность в службе трудна и тесна, как врата, ведущие в жизнь.
Широки врата и просторен путь, ведущие к предательству, измене, клятвопреступлению, а значит и к погибели неизбежной. Потому идите путём предложенным Вам товарищем Сталиным.
Силён и хитёр враг, пришедший на нашу землю. Но не бойтесь их, убивающих Ваше тело. Душа ваша продолжит Вашу жизнь; Бойтесь Беса предательства. Сатаны изменничества, ибо только они могут погубить Вашу душу и тело в геенне огненной.
Постепенно настроение в эшелоне меняется. Люди оживляются. В некоторых углах раздаётся пение. Начальство поощряет Клочкова. Его переводят в другой эшелон, потом в третий и скоро он уже известная личность в сибирских дивизиях.
Но очень уж медленно идут эшелоны. Обратная волна бесконечного горя и боли не менее мощная и целеустремлённая. Поезда с ранеными задерживают, отгоняют на запасные пути, но их всё больше и больше. Дивизии продвигаются на Запад. Армии покалёченных людей на Восток.
К агонизирующей Москве с боями, огрызаясь, от наседающих фашистов, контратакуя, и пятясь, приближалась 37 армия генерала Власова.
Не смотря на огромные потери в личном составе и технике, армия разрасталась и крепла. Вбирала в себя ручейки и реки разбитых полков, дивизий, армий. Пополнялась опытными командирами, Солдаты и генералы, бродившие по лесам, всё это советские люди. Они со слезами на глазах вступали в армию Власова, предпочитая снова принять бой, встретиться лицом к лицу с фашистом, нежели быть заклеймёнными в звании труса или предателя и дожидаться конца войны на сибирских лесоповалах.
Огромная сила, по мощи равная фронту, скоро вольётся в город, где открыто уже бесновалась паника. Город уже покинуло правительство.
Что и кто тогда, остановят Власова?
Сталин предлагает Кабинету Обороны поручить Москву как оборонный объект Андрею Власову и передать ему управление всеми армиями Западного направления.
Жуков, Шапошников, Ворошилов выступили против его кандидатуры. Мотивируя тем, что Власов никогда до конца не был настоящим коммунистом. Он из когорты примкнувших к победившей в революции партии, приспособленцев.
А, значит, будет политической ошибкой, вручить судьбу партии в руки аполитичного человека.
И в гражданскую войну Власов отличался излишней интеллигентностью. Миндальничал с офицерьём. Ходатайствовал за людей, явных врагов новой власти, чем усложнял работу органа партии ЧКа.
Сталину пришлось уступить своей военной верхушке. Всё же, косвенно, предложил всем без исключения командующим Западного направления, не взирая, на их более высокий воинский статус, подчиняться (временно) указаниям генерала Власова.
А что делать, Сталину? С одной стороны, озверевшая от собственной беспомощности банда выпестованных им генералов, может выйти из повиновения и, тогда, судьба вождя предрешена.
Но с другой стороны, единственная реальная сила под Москвой, это армия Власова и пока он, Сталин будет за одно с Власовым, ему не страшны ни Жуков, ни Ворошилов, ни кто другой.
Со стороны =- третьей, он, как политик, должен всех держать на коротком поводке. Чем поводок короче, тем Сталину сподручней руководить.
Нужно иметь в виду, что ненавидя друг друга, генералы будут любить только его, Сталина. Безопасность его, Сталина, в полной мере зависит от баланса ненависти генералов к друг другу, а не от их любви к товарищу Сталину.
В случае неспособности Власова, организовать оборону Москвы надлежащим образом Сталин скормит его генералам своего Генштаба.
Разговор пока идёт не о том, кто угоден, а кто не угоден ему или Генштабу, а о том, из кого можно больше выжать пользы для народа. Польза будет лишь тогда когда переломит свой хребет фашистская гадина.
Народа в армиях предостаточно. Земля русская не оскудела мужиками и не скоро ещё оскудеет. Русский мужик и на этот раз вывезет Россию на своей спине. Видела Россия вояк и похлеще Гитлера и они, захватчики русской земли, всегда умывались собственной кровью.
Кто сказал, что русский народ, быдло? Вождь такого не говорил. Сталин не белая кость. Сталин обыкновенный русский грузин. Немного, правда умнее и хитрее обыкновенного русского, да и грузина, но на то он и восточный человек, на то и вождь, чтобы видеть дальше, слышать больше и думать быстрее.
А если Сталин станет думать как русский человек, плохо будет людям в России жить. Обманут их, русских. Проведут их, русских вокруг пальца, проклятые буржуины.
Гитлер обманет первым. Этот хитроумный жидовит вздумал и его, Сталина обмануть.
Не получилось и не получится.
Немного истории для упражнения ума. Отмена крепостного права в России - стратегическая ошибка самодержавия. Русскому человеку необходима упряжь. Хочет русский человек, чтобы его взнуздали.
Для того он и ропщет, и бьёт копытами как стоялая лошадь; Ждёт, хлыста и удилов. Ждёт, чтобы его запрягли и пахали на нём, как на одре, от зари и до заката, пока не повалится и не сдохнет в борозде.
В русской философии это и есть радость мирного труда и счастье семейной жизни
Отмена крепостного права породила февральскую, затем октябрьскую революции в России. Сторонником пролетарской революции Сталин никогда не был, но не отрицал её. В первую очередь из-за того, что революция вознесла его на самую вершину власти.
Чего ещё желать?
А Сталин желал. Быть вождём России - мало. Он хотел стать вождём Мира. Хотел сделать то, что не удавалось сделать до сих пор никому.
Обладать поднебесной.
Гитлер замахнулся. Возомнил себя Богом.
Бога нет. Есть Сталин.
Какие люди? Какие судьбы?! Какие народы?
Всё мельчало перед этой мечтой. Мечта виделась ему в аббревиатуре: Всемирной Ассоциации Освобождённых Народов, под бессменным председательством солнечного, божественного Гения тов. Сталина.
По ночам, уединившись в спальне бомбоубежища, Сталин мучился головными болями. Боли начинались с шестого пальца правой ноги, поднимались по правой руке, щемили сердце, волнами обрушивались на голову, тараня его разум, заставляя скрежетать зубами и вскрикивать в наиболее болезненные моменты.
Охрана считала, что Иосиф Виссарионович видит цветные сны. Потому что, поднявшись к часам двенадцати с постели, он был бодр и радушен.
Всё население Москвы мобилизовано на работы по строительству оборонительных рубежей. Освобождение можно получить лишь по возрасту или по болезни.
Туберкулёз или сифилис не давали права на освобождение от трудовой повинности. Если человек не выходил на работу в стройотряд, он тут же вносился в списки отсутствующих по неуважительной причине и, на дом к нему, выезжала комиссия из оперативников и одного штатного понятого, обычно пенсионера, преклонного возраста, от которого на строительстве никакой пользы, но как свидетель и патриот, он ещё органам мог послужить.
Все выявленные, так или иначе, возвращались в строй, за исключением случаев, не редких, когда человека находили либо уже мёртвым, либо больным настолько, что мог считаться мёртвым.
В таких случаях медицинская помощь не оказывалась. Излишние хлопоты.
Но все остальные больные обязаны были вставать в строй и выполнять необходимый минимум работ.
Сотни тысяч людей строили оборонительные сооружения на Можайском направлении, под Ржевом, непосредственно на окраинах Москвы, вплоть до начала генерального наступления немцев на столицу.
К этому времени войска Красной Армии Западного направления уже сведены командованием в следующую группировку:
Генерал-полковник Конев И.С. возглавлял армии Западного фронта.
В реестре фронта 22. 29, 30, 19, 16 и 20 армии.
Это тридцать шесть дивизий общей численностью более шестисот тысяч штыков. Плюс приданные фронту танковые соединения и авиация.
Участок от Ельни до ж/д Рославль-Киров занимали 24 и 43 армии Резервного фронта под командованием Маршала Советского Союза С.М. Будённого.
Южнее, группа армий в составе 50, 3 и 13 армий, да оперативная группа генерал-майора А.Н. Ермакова.
Командовал этим фронтом генерал-полковник А.И. Ерёменко. А.И.
У него пятнадцать дивизий, численностью 300 000 человек.
Ближе к Москве располагались остальные армии Резервного фронта Будённого:
31 армия, 49,32 и 33 армии.
Итого, под командованием С.М.Будённого находился - один миллион бойцов, соответственно техники и фронтовая авиация.
Всего Западный фронт располагал к началу немецкого наступления двумя миллионами активных штыков.
Фашисты наступали на Ржев, Волоколамск западным фронтом силами 16 армии, 9 армии, 3 танковой группы, 4 армии, 4 танковой группы, 2 армии, 2 танковой группы.
Личный состав немецкой дивизии, согласно пехотного устава военного времени, в среднем 6 тысяч бойцов.
Личный состав русской дивизии от 20 до сорока тысяч штыков.
Фашисты сосредоточили против Западного фронта до 600 000 человек.
Такая простая арифметика иллюстрировала наглядно, как гитлеровцы презирали русского солдата и русское командование, потому что такая арифметика нарушала все законы войны. Законы, провозгласившие раз и навсегда аксиому из которой вытекало, что наступающий теряет вчетверо.
Так произошло с армиями Наполеона, атаковавшего Москву в 1812 году. Имея в наличии сто пятьдесят тысяч бойцов, Бонапарт атаковал Кутузова и, одержал победу, потеряв при этом, убитыми и ранеными пятьдесят тысяч человек.
То есть третью часть своих войск. Очень много, но согласно правил.
Русская армия, держа оборону на Бородинском поле, имея в строю сто тысяч бойцов, отступила, потеряв половину списочного состава, то есть пятьдесят тысяч человек. Что против правил.
Будучи втрое сильнее русских перед началом сражения, Наполеон вышел из сражения сильнее русской армии лишь вдвое.
В том и заключался его талант как полководца, что атакуя, он сумел потерять вдвое меньше, чем предписывалось законами войны.
Русская армия ошибок не допустила. Основные потери русская армия несла на контратаках, что согласуется с такой тактикой и оправдывает потери.
Но в 1941 году под Москвой происходило что-то невероятное.
Георгий Жуков укладывает в сражении под Ржевом, миллион русских голов и, всё же, терпит поражение. Стремительно откатываясь к Москве под ударами 9 и 29 немецких армий, с личным составом в обеих, примерно, сто пятьдесят тысяч бойцов.
То есть, с закономерностью наоборот, происходит чудовищное. Русские армии теряют в десятеро больше, нежели армии атакующие. Что не укладывается ни в какие представления о разумных способах ведения войны. Очевиден обыкновенный навал, без стратегического мышления и тактических умозаключений.
"Думается, что главкомы таких армий и такой стратегии, не тянут на звание легендарных русских
полководцева".( Прим. автора)
Навал не определяет полководческого таланта. Полководец обязан побеждать малыми силами, а списывать собственную неспособность руководить войсками на качества русского народа, на его боевой дух, на генерал-предателей неуместно и стыдно.
Здесь явно просматривается Сталинская политика прореживания русской нации.
Два миллиона русских солдат брошенные а котёл "Произвола судьбы", гибнут при первом же наступлении фашистов на Москву.
Что же пишет официальная Московская статистика о битве под Москвой?
Безапелляционно заявляется, что правительство Москвы и Верховный Сталин не знали о наступлении немецких армий на Москву.
"Несмотря на то, что западное направление постоянно находилось в центре внимания Ставки, ей не удалось своевременно обнаружить подготовку немецкой армии к большому наступлению на Москву и заблаговременно разгадать замысел врага!
(ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Вов. листы 342.344.346.) Архив МО СССР. Ф.2.оп 5. Д6.л.38)
Этакая наивность, прошедших огонь и воду генералов и генералиссимусов.
Когда, первый русский генералиссимус боярин Шеин, проиграл сражение шведам, имея сорокатысячное войско протии десяти тысяч шведов, Пётр 1 лично бьёт ему морду и рвёт бороду, называя предателем и трусом. Лишает его боярских и дворянских привилегий и назначает кремлёвским шутом.
В сражении под Москвой мы вспышек гнева у Сталина не замечаем. Наоборот, он становится тихим, послушным и следует всем указаниям своей звёздной камарильи.
У немцев виноват в их поражении, генерал Мороз. У русского генералитета, одна, но устойчивая отговорка - внезапность нападения Германии.
Генерал Власов принимает оборону Москвы на себя.
Прежде всего, ему требовалось немедленно восстановить нарушенный фронт обороны и создать новую группировку войск, способную на активный и эффективный отпор.
Он передаёт 10 октября войска Резервного фронта в состав Западного фронта.
Будённого отправляет отдохнуть на дачу к Сталину, а Жукова вызывает из Генштаба, где тот "ничего не делает" /прим. авт. /
Назначает, Жукова, с согласия Верховного, командующим Западным фронтом.
Генерал Конев переводится заместителем Жукова.
Всю живую силу с Можайской линии обороны Власов отводит назад к Москве и освобождает сотни тысяч гражданских людей от бесполезной повинности. При стремительном ударе немецких войск, который вскоре и последовал, все эти люди были бы неминуемо уничтожены авиацией, артиллерией и танковым огнём, так как никаких подвижных средств, для их эвакуации предусмотрено не было.
Власову стали поступать тысячи сигналов от партизан, разведчиков, добровольческих молодёжных отрядов, о дислокациях и передислокациях немецких войск. Поэтому штаб Власова не гадал на картах и кофейной гуще, как это делали штабы Шапошникова и Жукова, а действовал с открытыми глазами, и весьма, весьма эффективно.
Почему таких сведений не было на столах Верховного и в Генштабе, загадка.
К 13 октября войска Западного фронта развернулись одной мощной группировкой в укрепрайоне на Волоколамском направлении.
16 армия под командованием генерал-лейтенанта К.К. Рокосовского.
5 армия - генерал майора Говорова.
43 армия Голубева К.Д.
И.Г. Захаркин под Калугой развернул 49 армию.
Более миллиона солдат и офицеров, полностью укомплектованных техникой, снарядами, снаряжением, авиацией и танковыми соединениями.
Жуков, командовавший армиями под Ржевом, и потерпевший поражение, к началу второго наступления немцев под Москвой уже находился в подавленном состоянии, ссылался на головную боль, рези в животе. Был отправлен в тыл.
Ржевская группировка уничтожалась силами 3 немецкой танковой группы и 9 немецкой общевойсковой армии. Немцы врываются в г. Калинин. Танки Моделя идут на Торжок, но получают отпор, со стороны, подошедшей к фронтовой полосе, оперативной отдельной мобильной группы под командованием генерал-лейтенанта Ватутина.
16 октября передовые части вермахта выходят к Малоярославцу. Двадцать танков с крестами на броне прорвались к реке Протве, восточнее города. При виде немецких танков 43, бывшая будёновская армия, бывшего Резервного фронта, оставляет позиции и отходит за реку.
Власов меняет командиров, вливает 43 армию в 33 армию генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова и ставит генералам новые задачи.
(Архив М.О. СССР.ф208. оп.10169. д.13. л. 18.)
В то же время из Москвы продолжается бегство партийной и гражданской чиновничьей верхушки. Правительство переезжает в Самару. В Москве остаётся двойник Сталина, который перед войсками не появляется, а по радио читаются ранее записанные выступления Иосифа Виссарионовича.
По всей Москве НКВД прочёсывает дома, подвалы, чердаки; все способные носить оружие с тринадцати и до шестидесяти пяти лет, ставятся под ружьё. Из них сформированы три полнокровные дивизии, численностью по сорок тысяч штыков каждая.
(Архив МО СССР. Ф.6314. оп 211087. Д.16.л.160).
Когда Власов прибыл в Москву, на Волоколамском шоссе только начинали устанавливать надолбы. Перепроверив инженерные расчёты А. А. Власов приказывает изменить местоположение надолбов. Оставить то, что уже сделано, в том же качестве и на тех же участках, но основные сооружения перенести глубже за небольшой лесок и по низменным участкам местности.
Гудериан и Модель коварные враги. Они не поведут свои танки на укрепрайон в лоб. Они пошлют танковые "крылья" в обход и там, за леском, низинами попытаются выйти на оперативный простор.
Бетонные надолбы устанавливать не на возвышенностях, хотя это и усиливает сопротивляемость объекта, а именно на пути танков, в низинах.
Власов по телефону связывается со Сталиным. Власов предлагает Верховному отменить тактику обороны, построенную на удержании сплошной линии фронта. В то время, говорит он, когда фашисты собирают силы и бьют стальным кулаком по узкому участку фронта, мы распыляем войска. Насыщаем оборону людьми. Большинство наших армий оказываются не у дела, и даже лишней обузой.
Нам совершенно не нужна такая численность в дивизиях. Сегодня, многочисленными соединениями, тяжело управлять. Тылы не успевают за фронтами. В нашем случае, тылы не то что отстают, а скорее опережают, и каша в котлах, достаётся горяченькой, не нашим бойцам, а фашистам.
Сталин молчит.
Затем бурчит: Что Ви предлагаете?
Предлагаю создавать узлы обороны. Использовать преимущества и недостатки местности. Предлагаю заманивать фашистские танковые колонны в труднопроходимые для техники места, а фашистскую авиацию заставлять бомбить макеты аэродромов, танковых колонн, железнодорожных составов.
Предлагаю рабочих использовать на заводах, а не занимать их рытьём траншей и противотанковых рвов, которые немцы с насмешкой объезжают, ударяя нам же, во фланги и выходя на наши тылы.
Сталин: Что тут нового?
Новое то, товарищ Сталин, что и старое на деле не применяется. Иосиф Виссарионович, пошевелите Генеральный штаб и Комитет Обороны.
Так может ты и меня, предлагаешь пошевелить? Ведь я председатель комитета?
Власов молчит.
Хорошо, - заключает Сталин. - Действуй, как знаешь. С тебя и спрос.-
И через минуту: - Ты мне Жукова не обижай!
Тактика заманивая механизированных колонн, увенчалась успехом. Но Модель не лыком шит. Искал и находил неприкрытые участки фронта, вклинивался в них, разрывая оборону и вводя моторизованную пехоту в образующиеся бреши.
Ко времени второго наступления гитлеровцев на Москву, оборона Москвы уже представляла собой множество фортификационных сооружений. Время передышки было использовано для обучения личного состава. Для насыщения армий современной техникой. Для глубокой разработки тактических планов, предусматривающих возможность развернуть в кратчайшие часы тактическое построение войск, в стратегические порядки, с просмотром и проигрыванием вариантов, способов, ситуаций. В этих учениях принимали участие все командиры, не ниже генерал-майоров. В том числе Ворошилов, Будённый, Шапошников, Власов и другие.
Зная, о личной неприязни Жукова и Ворошилова к А. Власову, Сталин и не старался, сделать так, чтобы их пути пересеклись. Преждевременно.
16 ноября Власов выезжает к разъезду Дубосеково. По данным разведки здесь танкоопасное направление, правда, густо насыщенное советской артиллерией и миномётными стволами. Однако, пока он был в Ставке, генерал- майор Панфилов командир 316 стрелковой дивизии отвёл свои войска на новые рубежи, оставив на старом лишь разведку.
А на эти позиции заступили части кавалерийской группы генерал-майора Л.М. Доватора, по личному приказу тов. Ворошилова, якобы с согласия тов. Сталина.
В тот же день к Дубосеково прорвалась группа танков из третьей танковой армии немцев.
Разведчики Панфилова, оказались лиуом к лицу с полнокровной танковой дивизией; передовой отряд которой насчитывал пятьдесят боевых машин.
И приняли бой. Первые залпы из противотанковых ружей оказались удачными. Заполыхали сразу три машины. Но ответный огонь оказался настолько плотным, что пули в мгновение ока срезали весь земляной вал с бруствера. Головы не поднять. Били миномёты.
Когда огонь приутих, то протереть глаза и стряхнуть землю с оружия времени уже не было. Прямо перед глазами до батальона фашистских автоматчиков.
Двадцать восемь панфиловцев, по численности даже не взвод, а отделение. Они ничего не могли противопоставить германским пехотинцам.
С ними погибал и политрук Клочков. Покидая штаб армии, где проводил с ними последний инструктаж генерал Власов, Клочков поклялся на Красном знамени своей дивизии, что не отойдёт с позиций ни на шаг. Эту же клятву повторили остальные политработники.
Власов развёл руки и, обнимая людей, повторял: Велика Россия! Ох, велика Россия, а отступить уже не куда!
Танки проутюжили окопы панфиловцев и ринулись дальше.
История дама терпеливая. Про неё, что только не рассказывали. Истории эти запоминались, а вот к сведению не принимались. И потому История предпочитала повторяться. На ошибках учатся лишь тогда, когда за ошибки больно бьют.
Вот и вспомнишь о былых временах.
О русском фольклёре.
Об Илье Муромце.
"Взмахнёт мечом - улица. Отмахнётся переулочек", так и положил рать Батыеву, герой былинный, а как Русь под иго легла, то неведомо никому.
Сладкие мечты редко преобразуются в явь. Однако и такое случается.
На том участке обороны появился генерал Власов с пятнадцатью танками личного резерва, с двумя ротами автоматчиков на бронетранспортёрах.
Генерал Доватор, захлёбываясь от эмоций, сообщал об отходе пехотной дивизии Панфилова.
Власов опускается в люк танка. Артиллерия, до сей поры, почему то молчавшая, заговорила.
Она открывает ураганный огонь по противнику. Пехота фашистов залегла. Потом побежала. Немецкие танки горят.
Плотный артиллерийский огонь переносится по второму эшелону наступающих колонн . Власов по рации отчитывает командующего фронтовой авиацией. И через пятнадцать минут советские бомбардировщики жгут танки Гудериана.
Танковый батальон генерала Власова контролирует безымянную высоту, имеет возможность, прицельно вести огонь из танковых орудий по противнику.
Кавалеристы генерала Доватора рубят и стреляют бегущих.
- Другого такого момента не будет! Власов отдаёт приказ передовым частям фронта начинать общее наступление. Боевые порядки 3 и 4 танковой групп Моделя и Гудериана смешиваются. Связь нарушена. Командиры подразделений предоставлены сами себе.
К этой копошащейся груде металла поспевает Д. Лелюшенко, с тридцатой армией.
16 армия, в частях которой сражается генерал Власов, освобождает г. Солнечногорск. Рядом с ним сражаются 1 ударная армия генерал - лейтенанта Кузнецова, и 20 армия А.И. Лизюкова.
Немцы остановлены на линии Звенигород - озеро Нарские Пруды.
3 декабря командующий 4 немецкой армией Клюге, сообщает Берлину:
Боеспособность 57 и 20 корпусов настолько упала, что в оперативном отношении они больше не имеют никакого значения...
Коба, вытер салфеткой нафабренные на ночь, фельдфебельские усы, затянулся из мундштука табачком "Золотое руно". Сам табачок не настолько уж крепок, а вот табачная смесь, заряженная опиумом, поддерживает его силы, потому что вождь устал.
Как выдержать огромный груз ответственности, висящий на нём. Груз клонит долу его плечи.
По утрам не даёт подняться с постели. Ласковые руки молодых женщин, приставленных к нему, пытаются выскресить искру желания, в чреслах. Тщетно.
Всё ушло безвозвратно. Кануло. Испарилось.
А было ли что?
Была ли молодость?
Может, ничего и не было.
Кто выдумал, что он Монгошев?
Нет, он - Сталин. Другой, совершенно другой человек. С другой биографией, нежели Иосиф Джугашвили.
У Иосифа Джугашвили нет биографии.
Гражданская война. Потом Отечественная война, очень сильно проредили русский народ. А он, Коба, хотел бы, чтобы грузинский народ породнился с русским народом. Потому что русскому народу очень не хватает грузинской горячей крови.
Казалось, прошлое былью поросло, но ведь вот, грехи прошлого дают ещё о себе знать. Никого не осталось из той боевой дружины, что экспроприировала банки, кормила эмигрантов, в том числе основоположника русской пролетарской революции.
Те деньги не пропали зря. Недаром его мать, незабвенная Айша, повторяла раз за разом: "закинь наперёд, когда дойдёшь - найдёшь, и, это будет весьма кстати".
Ульянов оказался порядочным человеком. Отработал на совесть. Привлёк Кобу в правительство. Выявил его таланты и посадил на кадры, потому что кадры решают всё.
Теперь Сталину это "всё" уже неинтересно. Устал он. Борьба с собственной тенью затянулась. То укорачивалась его тень, то удлинялась, но беспрестанно следовала за ним, оставаясь бестелесной, но не бессловесной.
Партийные баталии укорачивали жизнь. Ленин собрал под свои знамёна болтунов со всего мира. Заболтали они и Ленина. Но не Сталину бояться живых теней. Где теперь все эти Каменевы, Зиновьевы, Рыковы, Радеки, Троцкие...
Другие решают судьбы народов. Другие и среди тех, других его Слово, Слово Сталина не последнее.
Стоит он, Сталин, на своих пусть коротковатых "глиняных" ногах, стоит, как и вся Россия, качается, спотыкается, другой раз почти падает, но, вот вам!
Не дождётесь!
Держит его Русская земля. Необходим он Русской земле.
Без Сталина, Россия - пшик. Он сделал Россию величайшей державой мира. Через жертвы, через моря крови, но зато утвердилась Россия между трёх океанов и никто не вправе теперь оспаривать её величие.
Сталин не грузин?
А кто же Сталин?
Имя Сталина принадлежит Миру. Как имя Иосифа, спасителя Египта, принадлежит всем народам.
Сталин пришёл издалека, издалека пришёл и Иосиф. Один спустился с гор, другой вышел из пустыни. Но одно дело, они делали. Поднимали страны из руин. Отбивали врагов и прославляли чужое Отечество.
Кто может упрекнуть Сталина за это?
Всё остальное и все остальные, есть не что иное, как рычаги власти. Он этими рычагами управлял и по надобности выбрасывал старые рычаги, заменяя их на новые фигуры.
Сталин жив и будет жить. От Сталина теперь русскому народу никуда не деться. Без Сталина русский народ слеп. Сталин вождь. Поводырь.
Россия без Сталина рухнет в бездну и это может произойти очень скоро, ведь история никогда не становится поучительной. Ошибки повторяются.
Сосо прилёг на диван. Хотел повернуться на бок. Тяжёлым стало тело. Неповоротливым. Тот не поверит, кто видел Сталина барсом. Снежным барсом, быстрым и свирепым.
Времена меняются. Власть даёт преимущества над другими людьми, даже над людьми равными, но она же расслабляет инстинкты, делает характер мягким, обволакивает вседозволенностью и почитанием, притупляет осторожность и даёт возможность нехорошим людям совершать свои неблаговидные поступки.
Захотел поднять руку, чтобы поправить подушку. Рука не послушалась.
Действие опиума заканчивалось, у него в тумбочке всегда наготове на ночь пять - шесть трубок с дозами. Ночью хорошо работается.
Опиум на него благотворно действует, омолаживает, правда на время. И всё же.
Но почему от последней дозы так хочется спать?
И, вдруг, как искра мысль: отравили.
Его отравили!
Охрану!
Все ко мне!
Где Власик? - спрашивает он у Берии
Вы приказали его расстрелять.
Где Абакумов?
Расстрелян.
Где Ежов?
Расстрелян.
Где Ягода?
Расстрелян.
Уйди!
С ненавистью Сосо смотрит на Берию.
Мама! Мама!
Что мой любимый? Я твоя мама. Ах, зачем ты убил меня?
Тогда Иосиф зовёт жену.
Аллилуева не откликается, а потом как из-под земли её голос:
Будь ты проклят, рыжий дьявол!
- Вот, сволочь,- думает Сталин, - и с того света на меня проклятия шлёт.
Перед его глазами вереница генералов. Кого только тут нет! И старорежимные, и ленинская гвардия и новые, его, Сталинские генералы.
Почему они не помогут ему. Почему не дадут папироски, например "Казбека". В "Казбеке" уж точно нет яда.
Обойдёшься! - говорит ему Берия.
Ах, Лаврентий, Лаврентий. К чему счёты?
А вспомни, как ты приказывал мне уничтожать моих братьев? Я запомнил.
Над ним бородатое лицо. Голубые глаза, длинные светлые волосы. Но сама фигура человека черна. Фигура напротив окна, заслоняет собой солнце. Ничего не видно, кроме ярко красного, дышащего огнём, рта.
Чёрт?
Ну, нет! В чертей Иосиф не верит.
Узнаёт.
Привет тебе, отец Евлампий! Где ты обитаешь. Почему так долго отсутствовал.
Я скрывался Иосиф.
От кого?
От тебя, но твои опричники меня разыскали и четвертовали на колесе и вырвали язык, чтобы я не проговорился, что таскал тебя за вихры. А все студенты мои тобой расстреляны, а кто не расстрелян, забит прикладами насмерть.
А разбойники, экспроприаторы, кончили жизнь в лагерях, за колючей проволокой. Они взывали к тебе. Ты не ответил. Не поделился с ними нажитыми тобой с их же помощью богатствами.
Так что, спи спокойно Иосиф. Жизнь твоя, была слишком бурной, и дела твои, ещё долго будут ворошить сознание людей, потому что никто, как ты, не мог так удачно выдавать белое за чёрное, а чёрное за белое.