Джет
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Джет
Глава 1. Последний певец декаданса
Я выкурил последнюю сигарету и бросил пачку на пути. Поезд опаздывал на целый час. Я был бы готов ждать и весь день, но отсутствие сигарет и хорошей погоды мешало. По перрону пронесся холодный ветер, и я задрожал. Не очень веселая погодка. Днем температура не поднимается выше пятнадцати, а утром держится на уровне десяти градусов. Вокзальные часы показывали шесть утра. В зал ожидания не догадался зайти только я. За полтора часа ожидания я озверел до такой степени, что мог бы разорвать на куски любого, осмелившегося ко мне подойти. Но никто и не собирался подходить к среднего роста юноше лет пятнадцати-восемнадцати в серых джинсах, черной рубашке и распахнутой брезентовой куртке. Мне стало интересно: а для кого я красуюсь, показывая, что мне не холодно (а у самого уже губы посинели - такого я еще никогда не добивался)? Дело в моем воспитании, призывавшем меня всегда отличаться от других, не выделяясь в толпе?
Я порылся в карманах, наткнулся на любимый нож (ношу уже два года, а понадобился только два раза - порезать хлеб на стоянке и перерезать горло одному не очень хорошему человеку), вытащил гору пачек из-под таблеток... Н-да, нехорошо получилось... Свести счеты с жизнью не получилось, известия о моей игре с лекарствами до неё не дошли. Единственным плюсом был бесценный опыт о невеселых последствиях передозировки: аллергия, болезненная реакция на слишком яркий свет, слабость, апатия, сонливость, плохой аппетит... Я никогда не любил врачей и считал, что наши чувства взаимны. Но судьба решила меня побаловать. После отличной вечеринки и употребления энного количества лекарств разного сорта последовало небольшое веселье (сродни эффекту от употребления сильного наркотика) и потеря сознания. Заботливые друзья позвонили в больницу, и уже через пятнадцать минут (абсолютно фантастическое время) "скорая" везла меня к добрым дядям и тетям в белых халатах. Придя в сознание уже в палате, я поприветствовал старых знакомых - высокую стоечку капельницы с пакетами, внутри которых находилась соленая вода. Они поприветствовали меня монотонным капанием, и я вновь отключился. Утром у меня состоялся разговор с врачом. Тот оказался очень умным и язвительным человеком. Я попытался задавить его своими интеллектом и эрудицией, но он победил меня одной фразой.
- Таких как ты положено сдавать в психбольницу, но тебе повезло. За последний год у нас не было ни одного самоубийцы, и портить статистику мы не хотим, - сказал мастер интеллектуальных битв.
- А чего так? - спросил я.
- Надеемся получить премию, как лучшая больница города, - сказал врач.
- И что со мной случилось? - спросил я.
- Отравился перезрелой черешней, - сказал врач. - Внимательней нужно быть.
- То есть, - я перешел на шепот, - Никакой дурки?
- Никакой, - прошептал врач.
Я облегченно вздохнул.
- Чистенько тут у вас, - заметил я.
- Убираемся старательно. Тем более, через два дня приедет комиссия для осмотра помещений. Также они будут рады узнать мнение пациентов о нашей прекрасной больнице.
Я понимающе улыбнулся.
- Что ж, подождем...
Последней палатой, которую посетили члены комиссии, была моя. Их было трое: высокий толстяк со злыми глазами и бульдожьими щекамиЈ строгая дама в офисном костюме и низенький неприметный человечек в очках.
- Как вам тут? - спросил человечек.
- Отлично. Только вот..., - сказал я, глядя на стоящих сзади врачей. Выражения их лиц не обещали мне ничего хорошего. Я незаметно улыбнулся.
- Только вот...? - спросил человечек.
- Тут иногда лампочки моргают, - сказал я.
Толстяк медленно повернулся к врачам.
- На электростанции проводятся работы, - сказал мастер интеллектуальных битв, - МЫ не рискуем включать больничный генератор, так как электричество может выключиться, а в этот момент кому-то понадобится срочная помощь.
Толстяк кивнул.
- Больше у вас никаких жалоб? - спросили меня.
- Никаких, - широко улыбнулся я. - Я бывал во многих больницах, но это - лучшая.
Когда члены комиссии и заведующий вышли из палаты, медперсонал облегченно вздохнул.
Меня выписали через два дня. Я снова оказался в самом худшем городе планеты. Больше моей ненависти к этому городу была только ненависть ко всему миру и своей судьбе. Если бы каждый атом вселенной состоял из слова "ненависть", то это не выразило бы и миллиардной доли моей ненависти к окружающим...
По вокзалу пронеслось сообщение о прибытии поезда. Наконец-то! Я сложил пустые пачки в один карман, подошел к краю перрона и посмотрел вниз. Стандартные ржавые рельсы. Я отклонился назад, и через мгновение меня обдала ветерком от прошедшего в нескольких сантиметрах от моего лица вагона. В последнее время мне нравилось рассматривать различные способы самоубийства. Поезд остановился, и нужная дверь оказалась как раз напротив моей не очень скромной персоны. На перрон вышел кондуктор, следом за ним начали вылезать пассажиры. Они одаривали меня лениво-оценивающими взглядами и исчезали в толпе. Я старался сразу же забывать их лица, что было сложно, учитывая мою память. Одной из последних в проходе появилась высокая стройная девушка с бледной кожей, лицом богини и фантастическими изумрудными глазами и черными волосами, подстриженными на манер персонажей аниме. Она была одета в узкие джинсы и черную майку. В левой руке, предплечье которой было покрыто замысловатой и очень красивой татуировкой, девушка держала небольшой саквояж.
- Дагон, - радостно закричала она и бросилась мне на шею.
- Смайлик, - улыбнулся я. От падения меня спасла только готовность к подобной выходке. Мы горячо поцеловались, Смайлик легко отстранила меня.
- Что не так? - спросил я.
- Холодновато у вас, - сказала Смайлик.
Я взял у неё сумку и быстро пошел в сторону моста. Смайлик догнала меня через секунду. Я знал, что она хочет меня расспросить, но это случится гораздо позже. Через двадцать минут мы были в жилище Алукарда - музыканта, композитора, художника и моего старинного друга. Он жил в пятикомнатной двухъярусной квартире с мансардным потолком на четырнадцатом этаже построенной на деньги его семьи высотки. На остальных тринадцати этажах располагались музыкальная студия и киностудия, один этаж был забит серверными стойками, на других находились остальные объекты увлечений Алукарда. На крыше была обширная оранжерея.
Выйдя из обитого панелями из красного дерева лифта, мы прошли через коридор, стены которого были украшены различными фресками и картинами. У двери в квартиру стояли два охранника, которые сразу же меня пропустили (я имел такой же доступ к помещениям здания, что и хозяин). Все здание охраняли только они, бывшие бойцы спецподразделения, фанатично преданные своему работодателю. В квартире было полным-полно людей. Завидев меня и Смайлика, они принялись приветствовать нас, и лишь через полчаса я смог протащить её на второй ярус. Он состоял из центральной комнаты и четырех спален: Алукарда, моей и двух для особых гостей. В центре большой комнаты стоял средних размеров стеклянный стол, его окружали огромные кожаные кресла. В одном из них сидел Алукард. Увидев нас, он поднялся.
- Алукард! - также радостно, как и при встрече со мной, закричала Смайлик, бросилась на вампира (многие считали Алукарда именно им) и обвила своими прелестными ножками. Это зрелище показалось мне забавным. Алукард, конечно был не двести двадцать сантиметров ростом, но намного выше меня, всегда носил серый костюм в викторианском стиле, высокие сапоги, красный плащ, замысловато повязанный галстук-бабочку, шляпу с мягкими полями и очки с желтыми стеклами в проволочной оправе. Многие считали его косплейщиком. Ему было двадцать четыре года, когда он стал косить под персонажа хитрого японца, никто не знал. Смайлик радостно, как ребенок, запрыгала, чем вызвала улыбку Алукарда (что было для него великим подвигом).
- Что сегодня будем делать? - спросила Смайлик.
- Тебе лучше сейчас отдохнуть, - сказал Алукард.
Смайлик улыбнулась нам и ушла в спальню для гостей. Она знала, что спорить с Алукардом бесполезно. Я сел в кресло, мне тут же принесли напиток - темно-зеленую жидкость для меня и красную для Алукарда. Я выпил половину и поставил бокал на стол.
- Чёртов поезд опоздал, - сказал я. Алукард кивнул.
- Наш форум опять прикрыли, - сказал Алукард. На этот раз кивнул я: это стало привычным делом. Если при первых закрытиях все носились, как угорелые, то теперь пользователи разочарованно зевали и принимались ждать, а админы отправлялись искать нового провайдера.
- Без меня справятся? - на меня накатилась волна усталости, я не хотел ничего делать.
- Справятся, - сказал Алукард. - Отдыхай.
- Не нужно было подмешивать мне снотворное, - сказал я. - Это нечестно.
Алукард чуть скривил губы, допил свой напиток, достал из кармана плаща пачку игральных карт, вынул оттуда джокера и положил в свой бокал. Я засмеялся, допил жидкость, поставил бокал на стол и щелкнул пальцами. Алукард опустил взгляд на свой бокал. Тот был наполовину наполнен темно-зеленой жидкостью. Передо мной стоял бокал с темно-красной, в ровной глади отражался джокер. Алукард приподнял уголок губ - его обычная улыбка - коснулся полей шляпы и показал мне карту. Я второй раз щелкнул пальцами, и положил джокера в бокал. Алукард снова посмотрел вниз. На столе стояли два бокала с темно-синей жидкостью, в обоих лежало по джокеру. Алукард бросил карту в темноту.
- Неплохо, - сказал он.
Я с трудом дошел до спальни и упал на кровать. Хоть в крови и было пара грамм снотворного, желание спать ушло вместе с ударом о матрас. Я внимательно осмотрел комнату. Красные обои с причудливым черным узором, в одном углу стол, в другом высокий шкаф, кровать в центре, напротив входа, обращена к нему торцом. На столе три фотографии в рубиновых рамках: мать и отец Алукарда с маленькой дочерью на фоне водопада; подросшая дочка с подружкой на вечеринке; Алукард и его сестра ночью на крыше этого здания. Я почти не знал его сестру. Видел её пару раз только потому, что сутками обитал в доме Алукарда. Она пару раз приходила, одна или с друзьями, брала в своей комнате деньги, интересовалась, все ли в порядке у Алукарда и уходила. Однажды Алукард представил меня ей. Она скользнула по мне рассеянным взглядом думающего совершенно о другом человека. Уверен, она тут же забыла мое имя. Зря, потому что именно я через две недели пытался унять сочащуюся из перерезанных остро отточенным кинжалом на обеих руках вен кровь. Позже некоторые спрашивали меня: как я оказался в ванной номера роскошного отеля, и почему Алукард впоследствии не убил меня? Первый вопрос вполне естественен, ответ тоже. Даже ненадолго покидая дом, Алукард назначал старшего, который должен был следить за соблюдением правил. Я следил за этим уже третий день (обычно старшие менялись каждый день, так как постоянные гости пытались нагадить, чтобы самим занять место временного хозяина, но я справился очень хорошо, и Алукард предложил мне управлять домом до его возвращения). Прибежала заплаканная подружка Алукардовой сестры, сообщила, что заперлась в ванной со скальпелем. Я сначала пришел в ярость и спросил, почему подружка не позвонила, куда надо. Та ошарашенно похлопала глазами: такое даже не пришло её в голову. Я спросил номер комнаты, прихватил пачку денег и побежал в отель. Идиотка-подружка побежала со мной, но догнать меня сложно даже ягуару. Я вбежал в здание, кинул консьержу пачку денег и побежал по лестнице. Чтобы добраться до ванной, пришлось выбить две двери, что, учитывая мою ярость, было не трудно... Теперь настал через второго вопроса. Последнего, кто его задал, я сбросил с двенадцатого этажа. Мерзавец оказался живучим... Пару раз все же ответил... Она была одета в джинсы и футболку. Решила дать шанс восхищаться своим идеальным телом патологоанатомам. Крови уже было немало. Я ремнями перетянул руки выше порезов, вызвал "скорую". Чертовы врачи приехали только через сорок минут! Все это время я беспомощно сидел на краю ванны. Чертова подружка упала в обморок, а отойти за бинтами я не мог. Что я мог, черт бы меня побрал, сделать!? Её увезли, в больнице сделали вид, что помочь. Минут через пятнадцать в коридор вышел молодой хирург, и сказал, что девушка умерла. Кроме врача, подружки покойной и меня никого больше не было. Я нарочито медленно подошел к врачу и позволил выплеснуться всей накопившийся злости. Схватил его и со всей силы кинул в стену. Он не успел подняться, я подскочил к нему, пальцы сомкнулись на его горле. Как можно было не спасти молодую здоровую девушку, у неё всего лишь вены на предплечьях порезаны? Врач начал вертеться, заявлять, что она потеряла слишком много крови. Я ударил его об стену еще раз, заявив, что сердце у неё еще билось. Хирург тут же предложил другое объяснение... и еще... В общем, причина смерти - халатность врачей. Я не знаю, почему они не сделали все правильно. Через два дня проводившего операцию врача нашли в одном из многочисленных темных переулков города забитым до смерти, а помогавший ему медперсонал уволили. Алукард не стал подавать в суд, девушку это бы не вернуло... На меня волнами начала накатываться усталость, и я уснул.
Вечером мы сидели в дорогих кожаных креслах на втором ярусе квартиры Алукарда. Я - напротив упыря, на коленях у которого устроилась Смайлик. На подлокотнике моего кресла тоже сидела какая-то девушка, я не знал даже её имени. Просто традиция. Через два кресла от меня гость Алукарда, высокий длинноволосый парень неопределенного возраста любопытно рассматривал нас.
- Алукард и Дагон, вы уже стали легендой на улицах города. Чего только стоит ваш форум.
- Что за форум? - спросила Смайлик.
- Обычный форум. Регистрируешься, создаешь тему или присоединяешься к существующей и общаешься.
- И чем же он знаменит?
- Там разрешено обсуждение любых тем и выкладывание любых материалов, -сказал я. - Никаких запретов и авторских прав. Когда форум разросся, на нас стали обращать внимание. Очень быстро нашего провайдера прижали к стенке, и мы отправились искать нового. Теперь мы меняем их каждый месяц.
- А из-за чего на вас так взъелись?
- Я же сказал, мы разрешаем публиковать все, что угодно, включая запрещенные материалы: от детского порно до рецептов изготовления взрывчатки.
- А почему вас просто не арестуют?
- Для этого нужно знать поймать, логично? Мы же не дураки. Пытались блокировать доступ к нашему сайту, мы выложили рецепт обхода во всех социалках. Пытались преследовать пользователей, но после того, как один из правительственных сайтов завалили Ddos-атаками, успокоились. Сейчас просто находят провайдера и заставляют отключить нас. Через суд ничего не добитсья. Деньги рулят. В общем, ничего интересного.
- Но вы знамениты не только этим, - сказал гость. - Есть твои книги, Дагон.
- Пять рассказов, повесть и один роман, - сказал я. - Не так уж много, чтобы стать легендой.
- Но достаточно, чтобы прославиться и стать кумиром многих людей.
- Возможно, - я пожал плечами.
- Да ладно, не скромничай! - засмеялась Смайлик. - Ты неплохо продаешься.
- Продаются девочки, - улыбнулся я. - Я покупаюсь.
- Невелика разница, - заметила Смайлик.
- Есть еще одно ваше общее предприятие, - сказал гость. - Джет.
Улыбка сползла с моего лица. Я переглянулся с Алукардом и сильно усомнился в том, что белобрысого не унесут отсюда ногами вперед.
- Что за "джет"? - спросила Смайлик.
- Опасный, дорогой и популярный наркотик, - сказал я ледяным голосом. Затем обратился к белобрысому. - Зря вы подняли этот вопрос. Играть с нами опасно.
Смайлик потрясенно замолчала. Белобрысый усмехнулся.
- У меня и в мыслях не было играть с вами. Я здесь, чтобы сделать вам предложение.
- От кого? - спросил я.
- От гильдии, - сказал белобрысый.
Алукард усмехнулся. Чем ничтожнее группы людей, тем более высокого они о себе мнения. Гильдия представляла собой объединение торговцев наркотиками города. Руководил ей мифический толстяк Бигбо - якобы, глава этого города. Нам уже несколько раз угрожали, так как мы не желали платить налог и следовать правилам. Мы разводили руками и отвечали, что это рынок, а на рынке правил нет, а что касается налогов, то гильдия не государство, так что пусть отваливают.
- Мы вас слушаем, - сказал Алукард. Смайлик хотела что-то сказать, но так как заговорил он, не посмела.
- Несколько членов гильдии желают отсоединиться от основной. Они предлагают вам сотрудничество.
- И почему мы должны соглашаться? - спросил я.
- Терпение Бигбо не беспредельно, рано или поздно он захочет убрать вас с дороги, а противостоять клану сложней, чем уничтожить одну семью... Итак, вы согласны?
- Не так быстро, - сказал я. - У нас демократия, выборы, все такое.... Ну а если серьезно, то мы бы хотели поговорить с твоими хозяевами.
- Боюсь, это будет трудно устроить..., - начал белобрысый.
- Постарайся, - сказал Алукард. Белобрысый задрожал.
- Х-хорошо. Завтра вечером я сообщу вам...
- Утром, - поправил я. - Завтра утром. Алукард посмотрел на белобрысого. Тот кивнул и попрощался.
- Сегодня больше никаких дел? - спросил я, когда белобрысый ушел.
- Нет... Милая, иди вниз, - сказал Алукард сидевшей на кресле девушке.
Я покачал головой и ушел в свою спальню, проигнорировав Смайлика. Она вошла через несколько минут. Присела на кровать рядом со мной. Я взял её за руку. Она задумчиво провела по внутренней стороне моего предплечья.
- Сколько? - спросила она.
- Около года, - ответил я.
- Зачем?
- Деньги
- Ты же можешь заработать их другим способом, - сказала Смайлик.
- Я слишком ленив, чтобы регулярно работать, - сказал я.
- Книги.
- Сотый раз говорю тебе, что не могу
- Постарайся. У тебе талант.
- Нет никакого таланта.
- Если бы у тебя не было таланта, ты бы не написал и строчки.
- Так и есть.
- Постарайся.
- Стараюсь.
- Нет, не стараешься. И не желаешь меня слушать.
Я вздрогнул.
- Только не надо говорить, как она. Это меня злит.
- Этого я и добиваюсь, - сказала Смайлик
- Вам всем легко говорить, - проворчал я, - вы ни разу не пробовали связать между собой хотя бы два слова.
- Но ты немало написал...
- Попробуй сама.
- У меня ничего не получается. Нет у меня такого таланта
- Такой талант есть у всех.... Я же, черт побери, не могу писать так, как хочу!
- Никто не может. Так писатели развиваются
- Тогда какой резон мне писать дальше? Сидеть и проклинать себя за то, что не можешь сам себе понравиться? Чувствовать себя так, будто находишься на беседе у психиатра, когда тебя хвалят?
- Просто продолжай писать и сомневаться, - сказала Смайлик. - Ради меня. Или ради неё.
- Это было уже множество раз, не будем повторяться. Лучше вообще не продолжать этот разговор, все упрется в вопрос: "Откуда тебе знать, что я способен на большее, если ты сама не можешь добраться даже до моего уровня?"
- Ты прав... Давно с ней виделся?
- Месяц назад или около того. После передозировки стараюсь о ней вообще не вспоминать.
- О передозировке я и хотела с тобой поговорить. Зачем?
- Хотелось расслабиться, но я немного переборщил с дозой
- И чуть не умер
- Вообще-то, риск был небольшой. Но даже если бы умер, что с того?
- Врешь. Ты просто её выбесить хотел. Ведь она не оценила твоей жертвы. То, что ты приехал повидаться с ней, вместо того, чтобы отлично провести время со своими друзьями
- Возможно, - пожал я плечами. - Я часто сам не знаю. чего хочу. Тебе это известно.
- Это точно... Но без неё не обошлось... Хотел отомстить?
- Типа того
- И не подумал, как она будет страдать?
- Знаешь, мертвецам как-то наплевать на проблемы живых... В случае же выживания.... У меня есть способы уладить подобные проблемы. Чувств у меня осталось немного
- Но совесть у тебя еще осталась? Продаешь наркотики. Тебе приходило в голову, что их не только взрослые употребляют?
- Ну и что? Это проблема детей и их родителей, а не моя. Я никого не заставляю.
- Ты бездушен, Дагон, - сказала Смайлик.
- Может и так. Мне наплевать на всех, кроме тех, кого я люблю.
- А любишь ты только её. Только, знаешь, думаю, и на неё тебе наплевать.
- Я эгоист сволочь... И не нужно ревновать. Ты знаешь, что я принадлежу ей.
- Да, знаю, - сказала Смайлик, и в уголке её глаза образовалась слеза. - Ради своего счастья ты пойдешь по трупам.
- Если у меня не будет другого выхода...
- Он есть всегда
- Зачем он мне?
- Я люблю тебя, Дагон, - сказала Смайлик после некоторого молчания
- Знаю. Я тебя тоже.
Когда я проснулся, её уже не было. Некоторое время водил рукой по еще теплой простыне... Смайлик была великолепна во всем (в том числе и в постели, что отмечал сам Алукард), мы прекрасно понимали друг друга. Я действительно любил её, но это любовь была другой, не той, которая тесно переплелась с моей жизнью, пропитав вены губительным ядом. Стоя в душе под ледяной водой, я думал продолжал думать о Смайлике. Мы познакомились случайно, её пытались ограбить в переулке два идиота. Я вовремя оказался рядом. Заметив меня, один из парней пырнул Смайлика ножом, а затем напал на меня. Я спешил и поэтому получил три колотых раны, но с придурками разобрался. Один с трудом убежал, прикрывая руками разбитое лицо. Второму пришлось ползти, сломанные ноги мешали подняться... Я донес девушку до дома одного моего знакомого, оставившего мне ключи на время отъезда. Перевязал, напоил и накормил. Мой знакомый снимал комнату, кровать там была одна, так что остальное предсказать не трудно, хотя я даже не заикнулся об этом. Утром Смайлик поведала мне свою историю (об этом я тоже не просил). Она рано осталась сиротой, жила у вечно пьянствующей тети, выполняла тяжелую работу. Когда ей было двенадцать, один из собутыльников её родственницы попытался изнасиловать девочку. Она ранила его ножом, за что получила по ребрам и была выставлена на улицу. Год жила на улице, отдаваясь первому встречному за копейки, еду или крышу на ночь. Не умерла только потому, что не было средств на необходимое для этого количество дряни. За год успела перепробовать все, от бензина до "винта" и героина (не только по отдельности, но и вместе). Случайно попалась Алукарду, он хорошенько промыл ей мозги, поле чего Смайлик прижилась в семье упыря. Тот к тому времени сам зарабатывал себе на жизнь, родители были мертвы (мать, малоизвестная певица, прыгнула с крыши, когда Алукарду было тринадцать; отец, майор спецназа, застрелился двумя годами позже). Именно Смайлик познакомила меня с Алукардом (друзьями мы стали после смерти его сестры). Сейчас Смайлику шестнадцать.
Когда я вышел из душа, в комнату вошла девушка и протянула мне записку от Алукарда... Так, значит, придется одному болтаться по городу. Я нашел в шкафу чистую одежду - черные джинсы, черную рубашку и черную кожаную куртку. К сожалению, моей любимой бело-зеленой брезентовой, в карманах которой я носил необходимые любому джельтенмену вещи, нигде не было, поэтому мне пришлось зайти на склад в подвале и взять кастет и нож. Привычка. Я отправился в "Радугу" - закрытый бар, в котором сутками без перерыва танцевала "золотая молодежь" этого проклятого городка. Там, как всегда, на полную катушку играла музыка и, как всегда, было полно народа. Я отправился к столику в дальнем конце зала, подальше от колонок, сделал заказ. Решил провести весь день в этом ужасном месте: первый час я просижу, привыкая к обстановке, затем схожу к стойке, узнаю свежие новости, а потом, может быть, закажу музыку и станцую с какой-нибудь шлюшкой, коих тут превеликое множество. Вместо часа я просидел за столиком шесть. Я уже собирался идти к стойке, но мои планы нарушил подошедший к столику парень лет семнадцати-восемнадцати. Он сел напротив, держа в руке полупустой стакан с "ягуаром" .
- Здесь занято, - сказал я.
- С вами хотели бы поговорить, - сказал парень. - Не желаете пройти со мной?
Я внимательно посмотрел по сторонам, ища людей Алукарда. Они есть в каждом более-менее приличном заведении. Сегодня таковых в "Радуге" не оказалось... Жаль. Мой труп будет сложней найти.
- Желаю, - улыбнулся я.
- Следуйте за мной.
Мы протиснулись сквозь толпу и охранников, вышли из переулка, в котором располагался бар. У тротуара стоял черный лимузин с тонированными стеклами. Я посмотрел на запрещающий остановку знак и усмехнулся.
- А на переднее можно? - спросил я.
- К сожалению, нет. На переднем я, - улыбнулся парень и открыл дверь. Я залез. Передние сиденья от задних защищал черный экран, сквозь который было ничего не видно, но прекрасно слышно. В машине сидел высокий седеющий мужчина лет пятидесяти. Машина мягко тронулась.
- Нельзя ли узнать, куда мы направляемся? - дружелюбно спросил я.
- Нет, - ответил мужчина.
- Та-ак, - протянул я. - Еще вопрос: а какого хрена нас на одного больше, чем требуется?
- Заткни пасть! - рявкнул седеющий мужик и приставил к моему боку пистолет. - Не рыпайся
Через несколько минут машина остановилась. Мужик достал черные очки.
- Надень.
- Правильно говорить "одень", - сказал я, напяливая очки. Они оказались не совсем обычными. Во-первых, из-за треугольников нельзя было пользоваться боковым зрением, во-вторых, через них нечего не было видно. Я вылез из машины, меня подхватили под руку и повели вперед. Мы преодолели пять ступенек средней крутости, зашли в здание в вращающимися дверьми. Прошли расстояние в семь шагов, зашли в лифт. Вместе со мной и сопровождающим зашел еще кто-то. Слева от меня слегка скрипнула замочная скважина, лифт плавно пошел вверх. Судя по скорости, мы поднялись, примерно, на уровень двадцатого этажа. Мы прошли три метра вперед, повернули направо, прошли пять метров, затем налево и два метра. Я почувствовал присутствие еще двух человек. Меня ввели в комнату. Я услышал шорох бумаг и пропитый голос:
- Можешь снять очки, мальчик.
Я чуть наклонил голову набок, закрыл глаза, снял очки, отдал их стоящему сзади человеку. Затем медленно открыл глаза. Я это время я успел осмотреть кабинет. На противоположной входу стене цвета индиго широкое окно с пуленепробиваемым стеклом, Правую стену заслоняет огромный стеллаж с книгами. Левая стена увешана разного рода сувенирами - несколькими японскими картинами, катанами, европейскими мечами, африканскими масками, под которыми стоял огромный диван из кожи крокодила. В одном углу стоял столик с напитками, в других просторные кожаные кресла. Над входом висели старинные часы с корпусом из железного дерева, золотым циферблатом и серебряными стрелками, заполненными ртутью (часы я распознал по стуку маятника, остальное дорисовало моё писательское воображение). В центре кабинета, за огромным столом из красного дерева в огромном кресле сидел невероятно толстый мужик лет сорока шести со старательно зачесанными назад и намазанными густым слоем геля черными волосами. Он был одет в строгий деловой костюм, наверняка стоящий больше, чем самая дорогая в этом городе проститутка. Под костюмом виднелись жилет и лимонного цвета рубашка с золотыми запонками и красный галстук.
- Для начальника вы выглядите слишком банально, - сказал я. - Хотя классическая английская рубашка и запонки - это забавно.
Я подошел к столу и упал в просторное кресло. Белобрысый пошел к столику.
- Что будешь? - спросил толстяк.
- Джет, - сказал я и улыбнулся. Толстяк вздрогнул.
- А у тебя длинный язык. Смотри, чтобы тебе его не укоротили.
- Может, не будем разбрасываться пустыми угрозами и перейдем к делу?
- Люблю такой подход, - кивнул толстяк. - Думаю, ты в курсе последних новостей?
Я кивнул.
- Три дня назад от меня отделились несколько моих помощников и решили создать отдельную семью. Они занимали высокие руководящие должности, без них управлять сложно. Я предлагаю тебе и твоему другу работать на меня, занять места ушедших.
- Сомневаюсь, что он согласиться, - сказал я.
- Постарайся его убедить. Если же нет, то переходи один. Вместе с преданными тебе людьми, конечно.
- Допустим, я соглашусь. Что дальше?
- Я знаю, что вы должны встретиться сегодня ночью. Если твой друг согласиться, убейте их. Если нет... Знаешь, как это делается. Нож в спину, остальных как-нибудь потом. Как разберешься, приходи
- А что будет, если я откажусь?
- Мне не отказывают, - улыбнулся толстяк.
- Вы не настолько привлекательны, - ухмыльнулся я.
- Осторожно, ты можешь отсюда не выйти.
- Не нужно пустых угроз. Если вечером я не приду навстречу, ваш балаган могут пустить под откос.
- Ты пытаешься бросить мне вызов?
- Не пытаюсь, а бросаю.
- Не переоценивай свои силы и силы своей шайки оборванцев. Мне достаточно кивнуть, и вас сотрут в порошок! - толстяк покраснел и застучал кулаком по столу.
- А вы не переоцениваете свои, - спокойно сказал я. - Возможно, вы можете уничтожить мою шайку оборванцев. Но если к ней добавятся ваши конкуренты?
Толстяк слегка успокоился.
- Не будем сориться Дагон. Что тебя заставляет отказаться? Друзья, которые продадут тебя за копейку, красивого мужика или умелую сучку? Какие-то убеждения, долг и прочая ерунда?
- Друзей у меня нет, - сказал я. - Убеждения есть. Мне плевать на всех с высокой башни. Я не собираюсь кому-либо подчиняться.
- Все мы кому-то подчиняемся, хотим мы того или нет.
- Я никому не подчиняюсь. Единственный закон для меня - собственное желание.
- А если тебе припрут к стенке и скажут: "Плевать мы хотели на твои желания, будешь делать то, что мы хотим"?
- Я плюну им в лицо. Я же сказал, делаю только то, что хочу делать. Пусть убьют меня, но им придется постараться.
Толстяк захохотал.
- А я в тебе не ошибся. Ты именно то, что мне нужно. Соглашайся на мое предложение. У тебя будет все, что пожелаешь. Деньги, власть, лучшие в мире женщины... Все.
- Нет
- Вот так, не задумываясь? Другие на твоем месте ползали бы у меня в ногах для того, чтобы получить это.
- Стоящий перед вами человек похож на других? - сказал я. - Я даже глаза ни перед кем не опущу, даже перед богом, если он существует.
- Это твой окончательный ответ?
Я задумался
- Пожалуй, нет. Я обдумаю.
- Что ж, до свиданья. Обдумывай не слишком долго. Уверен, скоро мы снова встретимся.
- Посмотрим, - я встал подошел к двери. Парень, что привел меня сюда, протянул мне очки.
- Это не очень-то поможет. Я знаю, где нахожусь.
- Надень очки, а не то глаза выколю, - прошипел парень.
Я пожал плечами и взял очки.
- Будь осторожен, Дагон, - сказал толстяк.
- Не волнуйтесь, Бигбо, - усмехнулся я.
Когда мы отъехали на достаточное расстояние, мне разрешили их снять. За рулем сидел тот же парень. На этот раз меня пустили на переднее сиденье. В машине больше никого не было. Я осмотрел салон, пристегнулся.
- Мальчик боится разбиться?
- Так чувствую себя уверенней. Ты бы тоже пристегнулся, мало ли что.
- Да пошло оно, я вожу лучше Шумахера... Зря ты не согласился на его предложение. Теперь тебе недолго осталось жить.
- Неужто Бигбо так страшен? Как по мне - идиот идиотом
Парень испуганно оглянулся.
- Спятил что ли? - прошептал он. - Да если он узнает, тебе крышка.
- Хочешь сказать, он настолько могущественен?
- Ну ты и дремучий тип... Он давным-давно купил этот город. Здесь все работает на него. Если кто впадет в немилость - конец
- Власть - это хорошо. А сам как, мечтаешь занять его место?
Парень еще раз боязливо оглянулся, кашлянул.
- Да. Все мечтают, только никому нельзя показывать это перед боссом. Из его кабинета ты уже не выйдешь.
- Есть определенный план?
Парень подозрительно взглянул на меня. Я усмехнулся.
- Не боись, не донесу.
- Ну... Сначала нужно очень близко к нему подойти, завоевать доверие. А это можно сделать только путем четкого и своевременного выполнения приказов. Чтобы его скинуть, нужно подобраться очень близко.
- И как успехи? Небось, уже разделяешь и властвуешь?
- Если бы... У босса есть... воспитанник, что ли. Преемник. Зовут Сон. Мерзкий тип, очень внешностью на тебя похож.
- А с характером что?
- Он псих полный. Садист. Любит убивать жестоко. Издевается над девушками. Особенно над... необычными.
- Странный кандидат в преемники. Ты, по-моему, лучше.
- Само собой... Но Сон... Он хоть и маньяк, но умный и хитрый, как еврей.
- И, как еврей, жадный и трусливый.
- Жадный - да, но не трусливый. Он вообще ничего не боится, потому что псих... Я давно пытаюсь подставить его, но не получается. Он, несомненно, знает, что я под него копаю, и поэтому осторожничает.
- Ясно... Зовут-то тебя как?
- Ронни, - ответил парень.
- Знаешь, Ронни, думаю у тебя ничего не выйдет.
- Почему это? - надулся парень.
- Потому что ты ничто.
- С какого черта!?
- С такого, что за дорогой нифига не следишь, - сказал я, ударил парня в лицо и со всей силы рванул ручник. Колеса противно заскрежетали, машину развернуло, она покружилась немного и налетела на столб. Я с трудом открыл искореженную дверь и вылез наружу. Отер шедшую из носа кровь, засунул голову в салон. Живой или не живой, помешать мне парень не мог... Я быстро зашагал по улице. До встречи оставалось два часа. Я слегка опоздал, поэтому не успел поговорить с Алукардом. С ним была Смайлик. Мы сели в машину, поехали на окарину города, остановились возле обветшалого деревянного здания с осыпавшейся штукатуркой. Возле входа стояли два охранника, нас провели на второй этаж. Одна из комнат была наскоро обустроена на один раз. За старым расшатанным столом сидел высокий тридцатилетний мужчины с длинными каштановыми волосами и серыми глазами. В углу на табуретке сидел белобрысый. В другом углу сидел человек в капюшоне. Мужчина приветственно кивнул.
- Рад вас видеть, Алукард. Вы несколько опоздали.
- Где остальные? - холодно спросил Алукард. Он был слегка зол. Я предоставил ему возможность вести переговоры, отошел к дверному проему и оперся о стену, в упор глядя на охранника. Смайлик стояла в двух шагах от Алукарда.
- Я говорю от имени всех
Алукард кивнул.
- Я знаю, что вы хотите предложить. У меня появились вопросы.
- Это естественно. Постараюсь на них ответить.
- Если я соглашаюсь, кто руководит?
- Я, вы, возможно, Дагон. На равных правах, конечно.
- Не пойдет. Слишком легко расшатать.
- Что вы предлагаете?
- Руковожу я.
- Не слишком ли вы задираете нос?
- Вы обратились ко мне за помощью. Я ничего не теряю. На вас же охотятся.
Мужчина задумался, посмотрел в сторону человека в капюшоне.
- Думаю, это нас устроит. Вы согласны?
Алукард хотел ответить, но его прервал человек в капюшоне.
- Перед тем, как вы дадите ответ, я хотел бы задать вопрос Дагону.
- Для начала снимите капюшон, Абро, хочу взглянуть на вашу милую мордашку, - сказал я.
Человек поднялся, подошел к столу, скинул капюшон. Смайлик вздохнула. Под ним обнаружилось покрытое шрамами лицо: один горизонтально по лбу, второй от левого виска до правого уголка рта, третий и четвертый пересекали глаза, пятый шел по переносице, шестой рассекал пополам губы и подбородок, седьмой шел по щеке, задевал край подбородка и заканчивался на кадыке. Последний был моим творением. На нас смотрели холодные металлические глаза.
- Вы не изменились, - заметил Алукард. Абро кивнул ему.