- Нет, это финская группа "Children of bodom", - сказал я. - Иди, не мешай мне работать.
- Работать?! Ты шутишь что ли?
Она не двигалась с места и смотрела на меня, как на последнего мудака. Я швырнул в неё пепельницей. Окурки полетели во все стороны. Жена увернулась.
- Ах ты, козел!
- Иди отсюда! - заорал я.
Потом она смотрела на кухне "Дом 2", а я пытался дописать роман. В комнате воняло протухшими окурками. Работа не спорилась. Я открыл форточку, вернулся за компьютер, нажал "Caps Lock" и в течение пяти минут печатал одно и то же слово. Посмотрел на своё творение. Четыре с лишним страницы были засеяны словом "хуй".
Я закрыл "Word" и решил погулять по интернету. Пару дней назад приятель подкинул пароли к импортным порносайтам. Римминг, фистинг, оргии с беременными... Всё это было очень кстати.
Жена вернулась в комнату.
- Вставай, к тебе пришли.
- Какого хера? Не видишь, я работаю?!
- Я вижу, - сказала жена, с ухмылкой.
На экране монитора толстый негрила законял свой конский в очко белокурой цыпочке. Я как раз собирался скачать файл.
- Почему ты мне всё вечно портишь?!
Она, молча, вышла. Я вышел следом, намереваясь послать подальше любого, кто меня там ждёт. В прихожей стоял участковый. Большой, толстый и усатый.
- Ты опять издеваешься над женой, - сказал он утвердительно.
- Хуйня, - ответил я. - Этого и в помине не было.
- Она мне сейчас позвонила и пожаловалась, - сказал участковый.
- Интересно, какого хрена моя жена звонит какому-то долбоебу и жалуется на меня?!
Он занервничал.
- Ну всё, достал ты меня. Идем со мной.
- А может, ты пойдешь один? И пойдешь на хуй!
На моей руке защелкнулся холодный браслет. Он приковал меня к себе и потащил за собой из квартиры.
- Э-э-э, - завопил я. - Ты что делаешь, мудак?!
- Закрой рот, - ответил участковый.
Потом он тащил меня по улице. Я был в застиранной футболке, драных джинсах и старых тапках. Мента это не беспокоило. Хотя на улице давно уже стоял глубокий октябрь. Когда мы выходили со двора, я потерял один тапок.
- Стой! - дернулся я.
Он продолжал идти. Я отшвырнул второй тапок и дальше шлепал босиком.
- Ты сука и фашист! - сказал я.
- Я тебя закрою, - ответил он. - Будешь сидеть. Уж "химию" я тебе точно обеспечу. Два года хочешь?
- Пошел на хуй!
- Ну-ну, я это тоже запомню.
Мы пришли в опорник. Он посадил меня на скамейку и приковал наручниками к подлокотнику. Рядом сидел мой сосед Павел.
- Ты чего здесь? - спросил я.
- Ружье пришел регистрировать. - Он через силу улыбнулся. - Купил, понимаешь, отличный охотничий карабин.
Мой видок и наручники его явно смутили. Участковый тем временем позвонил в отделение.
- Сиди тихо, сейчас за тобой придет машина.
- За мной? - испугался Павел.
- Нет, за ним.
Минут через двадцать прикатил старый, дребезжащий "уазик". В опорник, топоча берцами, вошли два мента. У одного из них на плече висел укороченный автомат Калашникова. Я решил придержать язык за зубами. Эти орлы вполне могли отлупить резиновыми палками, за одно лишь неосторожное слово.
Участковый отстегнул наручники и отдал им протокол задержания. Мент с автоматом быстро его прочитал и спросил:
- Заявление жены есть?
- Пока нет.
- Без заявления мы его долго не продержим.
- Заявление будет позже, - сказал участковый. - Я схожу к его жене и договорюсь.
- Хорошо. Только не забудь.
Игнорируя мою босоту, меня затолкали в машину. На полу в отстойнике было нассано. Я поджал ноги. Хотелось курить. И что-нибудь сломать.
Мы доехали в отделение минут за пять, но я успел основательно промерзнуть. Наручники обжигали запястья. А ноги я вообще почти не чувствовал. В дежурке меня обыскали, забрали ключи от квартиры и упаковку жвачки.
- А где его башмаки? - неожиданно спросил дежурный.
- Хер знает, - почесал макушку мент.
- Ладно, веди его.
Меня завели в "пердильник". За спиной лязгнул замок. В камерном полумраке я разглядел бомжару, развалившегося на скамейке, и шлюху, сидевшую на другой скамейке.
- Курить есть? - спросила шлюха.
- Нет, - ответил я.
- Хочешь отсосу?
- Не хочу.
- Всего за три сигареты...
- Нет.
- За одну.
- У меня нет.
- А просто так?
- Не хочу.
- Хочешь, я отсосу ему, а ты посмотришь?
- Мне всё равно.
Я лег на свободную скамейку, вытянул ноги и прикрыл глаза. Через пару минут я услышал вопль шлюхи:
- Чёрт! Он обосрался!
- Мне плевать.
- Я убью его!
- Да мне всё равно!
Я задремал. Затем проснулся от шума. Шлюха и бомж дрались. Я опять задремал, пока бомж не налетел на меня всей своей вонючей тушей.
- Блядь!
Я подскочил и врезал кулаком в заросшую грязной паклей харю. Бомж отлетел под скамейку. Шлюха зажимала рот руками и невнятно скулила.
- Что? - не понял я.
- Тварь! Он мне зуб выбил. Я его убью! Сыном клянусь, убью!
Я снова растянулся на скамейке и закрыл глаза. Бомж помалкивал. Шлюха тоже быстро притихла. Я уснул. И это было неплохо.
- Выходи, - сказал мент.
Я вышел из камеры. Он закрыл дверь и отвел меня в дежурку. Дежурный был другой. Я посмотрел на часы над дверью. Прошло почти десять часов. Значит, наступило утро.
Дежурный положил передо мной протокол изъятия и ключи от квартиры.
- Распишись.
Я расписался.
- Всё, можешь идти.
- Куда?
- А я откуда знаю? Домой. Или в рюмочную. Твоё личное дело.
- Жена разве не написала заявление? - спросил я.
- Нет никакого заявления. Иди. Или хочешь ещё посидеть?
- Не хочу.
Я положил ключи в карман.
- А жвачка?
- Какая на хер жвачка?
- Ладно, не важно.
Я вышел на улицу, выдохнул облако пара и побежал босиком по снегу, который выпал за ночь. Я добежал минут за двадцать. Дом был на месте. Квартира тоже. Всё моё тело посинело от холода. Я чувствовал себя полудохлой лягушкой.
Я зашел в квартиру. В квартире было тихо. Я заглянул в комнату, развернулся и вышел на лестницу. Я больше не чувствовал холод. И вообще ничего больше не чувствовал. Я позвонился в соседнюю дверь. Павел открыл почти сразу.
- Не спишь? - спросил я.
- Уходить как раз собирался, - ответил он смущенно.
- Хорошо, что не ушел. Ты ружье купил? Дай посмотреть.
Павел не двигался с места.
- Ну что ты яйца мнешь? Я же его не украду. Я сам заядлый охотник. Мне интересно.
Он ушел в комнату и вернулся с длинным, черным карабином в руках. Я взял его и без интереса осмотрел со всех сторон.
- И как? - спросил Павел застенчиво.
- Отличная штуковина. Где патроны?
- Патроны? Зачем патроны?
- Неси патроны, - сказал я, крепко сжимая карабин.
Павел принес упаковку патронов и обреченно протянул мне. Я отодвинул затвор и вставил в магазин три патрона.
- Господи! Ты что собрался делать?
- У меня дома крысы. Две здоровенные крысы. Собираюсь пристрелить их...
Павел попытался схватить руками ствол, но я без труда его оттолкнул и вернулся в свою квартиру. А там я застрелил свою жену. А потом застрелил участкового. Своего брата.