Аннотация: Дети растут, расцветают, умнеют, уходят из дома в свои дома и делают своих детей! Которые растут, расцветают...
Одевала бабушка Дину, скажем так, несложно! Очень любила расчёсывать её чёрные длинные волосы в завитках перед старой дубовой консолью с длинным зеркалом, стоящей у стены перед выходной дверью. Зеркало было покрыто в уголках какими-то рыжими мелкими пятнышками и кое-где сколото по краям. Отражались в нём Дина с бабушкой не очень ровными и чёткими, в некоторой лёгкой размытости, но бабуля отчего-то не выкидывала и не заменяла его на новое. Дина гримасничала, крутилась перед ним, корчила рожицы и задорно смеялась пока бабушка справлялась с её причёской. Бабуля волновалась и прихлопывала внучку по плечу, чтобы та стояла ровно и красиво, вздыхая и выговаривая ей за её непоседливость.
- Динушка, девочка ты моя, золотая! Потерпи чуток, красавицей быть тоже надо уметь! Тут каждая прядка как судьба: захочешь - закрутишь, захочешь - заплетёшь, а захочешь - вовсе срежешь, да потом пожалеешь...!
Дина замирала на пару секунд от бабулиных слов, внимательно вглядывалась в мутноватое зеркало, в свою весёлую мордашку с огромными глазами и старую женщину, хлопотавшую над ней и с такой любовью смотрящую на неё из старого зеркала.
Став взрослой и вспоминая бабулю, она догадалась, что в старом зеркале было что-то большее, чем простое и слегка мутное их отражение. Зеркало было талисманом и хранилищем длинной родовой судьбы семейства Завьяловых. В него смотрелись её прадеды, перед ним вертелась и возможно также гримасничала другая маленькая и похожая на Дину девочка - её бабуля! А над ней также склонялась с такой же любовью и нежностью уже её бабушка! Куда потом девалось эта консоль с зеркалом Дина уже не помнила, но то, что её не выкинули Дина знала точно!
Дина очень не любила идти в постель, когда приходило время спать! Так было с дневным сном, но вечером эта нелюбовь принимала самые острые формы! Она хныкала и выговаривала бабушке о том, что зачем идти ложиться, если можно ещё поиграть или посмотреть мультик. Но твёрдый бабулин характер не давал никакого шанса продлить это самое лучшее время в жизни любого ребёнка - вечернего разгула счастья, после ужина, когда никуда спешить не надо и все твои дома, рядом с тобой. Но после одевания пижамки и укрытия бабулиными ладонями, большими, пахнущими сдобой и домом, холодным одеялом бабушка присаживалась своим тяжёлым телом на кровать Дины и у них начинались "сонные" разговоры.
- Бабулечка, а если я вдруг всё забуду? - спрашивала Дина бодрым тонким голосом.
- Что забудешь?
- Ну... как это - быть со мной... с тобой... когда на улице лето... и как волосы по утрам путаются...!
Бабушка улыбалась, проводила пальцем по щеке внучки и спокойно отвечала:
- Если позабудешь, я тебе напомню! О том как солнышко светит! О том как ручеёк с шумом бежит! Я тебе обо всём напомню и расскажу! И ты всё тут же вспомнишь!
- Ба, а если я и тебя забуду? - спрашивала Дина уже более медленно.
- Меня ты не можешь забыть, ведь я твоя бабушка! - уверенно говорила пожилая женщина к и смотрела на два сонных уголька Дининых глаз, которые всё более склонялись к слипанию.
- Как можно меня забыть, моя радость. Всё, что по любви, никогда не забывается. Оно уходит в твоё маленькое сердце. Там и живёт. Всегда!
Последние слова маленькая Дина слышала, но уже не сознавала, так как сон уносил её за собой, обнимая тёплыми мягкими лапами и укутывая уже тёплым одеялом.
9
В школе ЧиноТин и Дина попали в разные классы! Вообще школа внесла ещё большую сумятицу в жизнь юного Бориса и много новых впечатлений, друзей и подруг в жизнь Дины.
ЧиноТин нигде не успевал! Он не успевал за мыслью учительницы первого класса Натальи Ивановны, когда она рассказывала вертлявым и неспокойным первоклашкам о буквах и о цифрах. Он не мог воспроизвести сразу о чём был тот или иной урок! И когда мама его расспрашивала что они проходили в школе сегодня Боря смотрел на неё с удивлением, а потом долго и мучительно вспоминал вслух разные эпизоды из классной жизни, которые отложились в его маленькой душе, но которые зачастую не имели никакого отношения к изучению того или иного школьного предмета. Юный Борис опаздывал на обед и в одиночестве жевал булки и пил компот за опустевшими столами их класса, не мог вовремя переодеться на физкультуру и выслушивал ироничные замечания физрука по поводу своего опоздания. При этом он не обижался и не злился ни на кого за череду претензий к нему и последствий своей неторопливости. ЧиноТин брёл по жизни с широко раскрытыми глазами, которые обозревали всё ни на чём особо не останавливаясь.
Однажды он в задумчивости двигался по коридору в сторону родного класса, когда неожиданно наткнулся на Дину. Девочка стояла слева, у огромного окна через которое на неё падал сноп солнечного света, даже не падал, а заливал её лицо, глаза, волосы и расстёгнутую на шее светло-кремовую сорочку. Она стояла, не шелохнувшись и как бы была отражением огромной лучистой энергии главной звезды нашего небосвода, глядящей в окна школы. ЧиноТин обнаружил просветление и прозрачность карих глаз Дины в прямых лучах солнца. И ещё грусть! Грусть в том, что она стояла здесь, у окна неподвижна и молчалива!
Он подошёл к ней и стал смотреть за окно как она! Там, за школой сгорал яркий прощальный тёплый осенний день. Группа ребят кружилась вдалеке на спортивной площадке, и дворник таджик Самар грустно и неторопливо помахивал метлой, очищая от опавшей листвы дорожку около второго корпуса школы.
- Привет, Дина! - сказал Борис.
Дина не пошевелилась и не ответила. Она смотрела за окно!
Борис вздохнул, взобрался на подоконник и повозился там, поудобней устраиваясь около неё.
- Привет! - ответила она неожиданно низким хриплым голосом, моргнула наконец и спросила:
- Боря! Ты знаешь кто такая сирота?
- Нет! - Борис никогда не придумывал и не фантазировал то, о чём ничего не знал.
- Это когда ребёнка один, без родителей!
- Ясно, ну и что?! - ЧиноТин не понял к чему клонится этот разговор.
- Ну... Просто я думаю, - медленно произнесла Дина, не отрывая взгляда от окна, - а если я сирота?
- Не может быть, - пораскинув мозгами, отозвался Борис - у тебя же есть бабушка!
- Бабушка - это не родители. Я не помню маму. Вообще. Ни одного раза. Ни одного запаха, ни одного слова, - её голос стал тихим, она громко шептала.
Борис задумался, в голове медленно проявилась мысль:
- Но ты ведь всё равно не одна, - наконец сказал он. - Ты с бабушкой. С нами!
- Это не считается. Просто... иногда я думаю, что, может, меня забыли. Оставили. А бабушка меня приютила, как котёнка с улицы.
На физиономии ЧиноТина образовалось состояние крайней задумчивости:
- А если и так? Ну и что? Котёнков же любят! Особенно если они не шкодничают!
10
Дина посмотрела на него внимательно, глаза у неё снова превратились в бездонные угольки. Наконец она улыбнулась:
- Не котёнков, а котят! Но, если они нашкодничали, что будет?
Борька пожал плечами:
- Тогда любят сильнее! И что-то делают с ними...Чтобы перевоспитать, - серъёзно протянул он, - Пошли я тебе книжку покажу, мне мама вчера купила!
Дина вздохнула полной грудью, оторвалась от окна, от солнца, повернулась вокруг своей оси и, вскинув руки вверх, звонко, как всегда, почти прокричала ЧиноТину:
- Пошли, пока не передумала! - и умчалась вперёд. Боря оторвался от подоконника, бросил прощальный взгляд через окно и пошёл вслед за ней.
О чём была книга ЧиноТин теперь не помнил! Обложка была тёмно-синяя, сверху белыми буквами было написано название и ещё что-то, внизу же была картинка - мальчик в жёлтом плаще, идущий навстречу сильному ветру на фоне далёких и ярких огней большого города. Они с Диной сидели рядом, плечом к плечу, склонившись над книжкой и во все глаза разглядывали мальчика, преодолевающего с трудом потоки встречного ветра.
- Смотри, как ему тяжело! - шепнула Дина.
Боря не шевелился, он тихо, почти торжественно начала водить пальцем по буквам, будто это были не буквы, а тайные знаки. Он попытался прочесть название, но Дина ему не дала это сделать, быстро открыв книгу на первой странице. Это был комикс! Картинки были яркие, со стрелочками и смешными надписями, произведёнными корявыми буквами.
Дина дотронулась до одной:
- А это что?
- Это насос, - пояснил Борис. - Он качает воду в дом! Видишь - из-под земли? Улицы сверху, а под ними трубы.
Дина прыснула в кулачок:
- Под нами всё время что-то течёт?!
ЧиноТин промолчал, потому что не знал, что ответить!
Мальчик в жёлтом плаще стоял на мосту и напряжённо смотрел вдаль. Из-под его ног, из какой-то дыры шёл пар, за его белыми клубами скрывалась призрачная фигура какого-то нехорошего убегающего человека, под мостом мчалась машина, а в небе плыли серые облака.
- Они похожие на старые мысли! - неожиданно громко сказал ЧиноТин.
- Кто? - удивилась Дина.
- Вот эти облака! - торжественно произнёс Борис и ткнул пальцем в книгу.
Дина с уважением посмотрела на ЧиноТина.
- Он что, герой? - сказала она, вернувшись к книге. - И ветер шумит, и пар идёт, и вообще, так поздно, а он один на мосту!
- Наверное! Смотри он знает куда и за кем бежать. Видишь? У него есть карта!
Дина помолчала, потом спросила:
- А у тебя есть карта?
- Пока нет! - ЧиноТин не умел врать и говорил всё как оно было в его жизни.
Они не заметили других ребят, вернувшихся в класс. Любопытные мальчики и девочки заметили, что парочка за второй партой разглядывает что-то интересное и вскоре вокруг них уже кружилась и галдела стайка одноклассников. Все интересовались что за книга, чья она, как зовут героев, и кто за кем и почему гонится.
Дина вдруг о чём-то вспомнила, вскинулась, вскочила и протиснувшись среди ребят, обступивших парту ЧиноТина, убежала из их класса в свой. Вместо неё кто-то плюхнулся на стул рядом с Борей и пододвинул книгу к себе. Уже не одна пара рук пыталась управлять листами, переворачивать их вперёд и назад. Борис резко, с силой вернул комикс к себе, захлопнул его, взял рюкзак и убрал книжку в него, не говоря при этом ни слова. Ребята недовольно похмыкали и расползлись по классу заниматься своими делами. На том история с комиксом и закончилась!
![[]](/img/t/tuktarow_azat_zhjanowich/chinotin9-11chasti/gadjets487.jpg)