Их было трое. Стандартный набор охотников за артефактами и убийц различных демонов по совместительству. Долгие сотни лет они искореняли Зло во всех его проявлениях. Они бродили по Западным землям, врывались в полуразрушенные башни колдунов, вбивали осиновые колья в гнилые сердца вампиров, походя отлавливая и развешивая на ближайших деревьях полоумных маньяков.
Теперь их послали на Восток.
Когда мерцающее сияние портала растворилось в воздухе, Гивин сбросил с плеча тяжелый топор и уселся на землю.
--
Ну и где? - спросил он, привычно оглаживая бороду. - Где ее искать? Никакой наводки не дали. Пойди туда, не знаю куда...
Он всмотрелся в окружающие их раскидистые деревья и развалины древнего храма на ближайшем холме. Все вокруг дышало спокойствием и совершенно не напоминало обиталища западных злодеев, где мерзость была ощутимо разлита в воздухе.
--
Я не чувствую здесь зла, - тихо сказала Гамадриэль. Ее легкий посох светился спокойным зеленым огнем.
--
Но оно здесь есть, - проворчал Коман. - Иначе нас бы сюда не послали. Кто-нибудь из вас бывал раньше на Востоке?
--
Никогда, - гном помотал головой. - Только сказки слышал. Говорят, здесь все не так, как у нас. Старики болтали, что здесь нет ни гномов, ни эльфов, ни гоблинов, ни орков.
--
А люди здесь есть? - спросил Коман
--
Люди везде есть, но, думаю, они совсем не похожи на тебя.
Гамадриэль опустила посох на землю.
--
Как бы то ни было, у нас есть задание. И его надо выполнить. Достать секиру. Уничтожить ее нынешнего хозяина и вернуться назад. Здешнее население наверняка страдает от его гнета. За дело, гном.
Гивин, кряхтя, поднялся на ноги.
--
Ты сперва узнай, куда двигаемся.
Посох эльфийки задрожал, выпуская на волю мириады светлячков, которые разлетелись в разные стороны и скрылись за деревьями. Через некоторое время Галадриэль открыла глаза и сказала:
--
За холмом маленькая деревня. Идем туда.
Деревня действительно была маленькая. Несколько расставленных в беспорядке тростниковых хижин, за которыми сверкали на солнце залитые водой поля. Между хижинами царила суматоха. Бегали одетые в холщовые длинные рубахи люди, за ними носились разодетые в яркие доспехи всадники. Маленькие лохматые лошадки оскальзывались в жидкой грязи. Людей в рубахах убивали. Сверкали мечи. И крестьяне и всадники, не прекращая, вопили что-то на странном птичьем языке. Несколько крестьян укрылись за наваленными на краю деревни бревнами и отстреливались от солдат из примитивных луков. Самый роскошно одетый всадник неподвижно стоял рядом с одной из хижин и жестами управлял действиями солдат. За его спиной трепетало на ветру высокое знамя.
--
Крестьян обижают, - сказал Коман и вытащил из ножен меч.
В таких ситуациях трое героев всегда действовали не рассуждая. Зло должно быть наказано. Добро должно восторжествовать.
Посох Гамадриэли сменил окраску с мирной зеленой на воинственную красную. Кристаллическое навершие посоха озарилось яркой вспышкой и в гуще конников вспух огненный шар, раскидывая в стороны окровавленные части тел. Коман зарычал, поднял меч и ринулся в битву, сверкая доспехами. Гном еле успевал за ним на коротких ножках.
Прошло совсем немного времени и все было кончено. Гивин зарубил последнего солдата и огляделся, хрипло дыша. В центре деревни возвышалась куча из трупов маленьких лошадок и людей в доспехах. На вершине кучи сидел Коман и очищал от крови меч. Гамадриэль медленно спустилась с холма и подошла к лежащему в грязи военачальнику. Тот был еще жив и бормотал на птичьем языке что-то непонятное.
--
Двойная секира у тебя? - спросила она.
Он посмотрел на нее раскосыми глазами и ухмыльнулся, преодолевая боль. Его лицо было залито кровью.
--
Я хотел спросить, зачем вы это сделали, - прохрипел он на ломаном западном наречии. - Но теперь вижу, что вопросы бесполезны. Вы западные варвары. Вам не понять.
--
Не понять что?
--
Не понять нас. Наши действия. Наши мысли. Вы сперва убиваете, а потом спрашиваете. Бессмыслен наш разговор, эльфийка.
Гном и Коман подошли и встали чуть поодаль.
--
Ты и твои солдаты убивали крестьян. Ты - зло. Зло мы уничтожаем.
Военачальник хрипло рассмеялся.
--
Здесь нет зла. Также как нет добра в вашем понимании. Зло становится добром, добро становится злом. Все относительно в этом мире, но именно этого вам не понять. Ваш мир - черно-белый. Наш - многоцветен. Эти крестьяне взбунтовались. Мы пришли их наказать. Теперь к ним присоединяться соседние деревни. И по всей стране пойдет гражданская война. Будет много крови. Кровь - вот ваше добро. Их главарь станет новым императором и будет подавлять новые крестьянские бунты, такие же, как этот. И так бесконечно. Все изменяется и перетекает из одного в другое. И только ограниченный Запад этого никогда не поймет.
--
Нам ничего не надо понимать. Мы убиваем Зло. Если мы будем задумываться над его природой, оно убьет нас.
Военачальник закрыл глаза и долго молчал. Из-под разрубленного шлема толчками била кровь.
--
Да, наверное, именно в этом ваша сила, - сказал он наконец.
--
Ничего не понимаю, - пробормотал Гивин. - Мы что? Сделали что-нибудь не то? Головы не тем порубили? Где тут добро, где зло? Кому головы рубить?
--
Никому. Или всем. - хмыкнул Коман. - По мне - лучше всем. Ладно, чего болтать.
Его меч со свистом разорвал воздух. Тело военачальника в последний раз дернулось и застыло. Сверкающие нити возникли над его отрубленной головой, переплетаясь друг с другом и формируя из ничего Двойную Секиру. Она призрачно висела в воздухе, сверкая на солнце.
--
Вот она, - торжественно сказала Гамадриэль. - Двойная Секира. Одна сторона - добро. Другая - зло. Задание выполнено. Можно возвращаться.
--
На удивление легкое задание, - проворчал Коман. - Даже и не думал, что так быстро закончится.
Какой-то шум отвлек их внимание. Со стороны деревни к ним приближались крестьяне. Они ползли на коленях, то и дело тыкаясь головами в жидкую грязь и лопоча что-то на своем наречии.
--
Они хотят, чтобы мы возглавили их восстание. - сказала Гамадриэль. - Они называют нас богами. Но их мысли говорят другое. Хитрые люди.
--
Может и им головы порубить? - предложил Коман. - А то я только разошелся.
Гамадриэль промолчала. Пространство перед ней лопнуло, превращаясь в портал перехода.
--
Пора. - сказала она. - Уходим.
Гивин оглянулся на подползающих и бьющих поклоны крестьян.
--
И все-таки меня не покидает ощущение, что мы сделали что-то не то... - сказал он. - А?