Первый порывом стало желание развернуться и уйти, ведь для меня это звучало как вызов, но я ощутила чье-то пристальное внимание. Оглядев толпу, сообразила, что им слегка не до меня. Взгляд соскользнул на окровавленное тело советника. Я невольно отметила почти отсутствующую половину лица, распоротые губы. Светло-серебристые волосы теперь окрасились розовым и облепили раны будто щупальца. Лишь льдисто-голубые глаза, как и прежде, светились жаждой жизни. Он смотрел на меня, будто я была последней соломинкой, за которую смог ухватиться, забыв свою гордость.
Под его взглядом рассеялись последние остатки чар, мысли стали на удивление четкими и ясными. И до меня вдруг дошло, что никто не пытается помочь своему сородичу. Оглянувшись на Оли, я поняла одно - никто ничего не делает, потому что уже слишком поздно.
Только мне, совсем недавно испытавшей все прелести боли от выпущенной стрелы, до отвращения были ясны его чувства, я не могла оставить все как есть, не попытавшись исправить сотворенное Демь-Яром.
Выйдя из плотного кольца нордов, я подошла к советнику и опустилась на колени. Кожей я ощущала внимание, которое сконцентрировал на себе мой поступок. Осторожно обхватив его запястье, нащупала слабый пульс.
-- Мне нужен нож, - громко сказала я, но мои слова подобно камню, упавшему в колодец, не произвели должного эффекта, лишь вызвав недовольный ропот.
-- Лиля, - рядом со мной оказалась Оли, - мы не можем ему помочь, оставь, он скоро уйдет.
Во мне поднялся гнев.
-- Оли! Его же можно спасти, он еще жив, - последние слова я сказала едва слышно потому, что горло сдавило он подкативших слез.
Она недоверчиво посмотрела на меня, затем на Рокула и неожиданно протянула мне свой кинжал.
-- Ты не обязана...
Я перехватила кинжал за рукоять и отвернулась, обрывая разговор. Время и так утекало непозволительно быстро. В голове крутились обрывки мыслей, которые постепенно связывались, сходились разрозненными краями, и теперь я точно знала, что если мне не помешают - быть Рокулу новорожденным.
И будто в насмешку над моими размышлениями послышался тихий, и до зубовного скрежета знакомый голос.
-- Ала-Яра, ты никак своего убийцу облагодетельствовать собралась? - кинжал замер в опасной близости от груди Рокула. Советник же, как увидел в моих руках холодное оружие, обреченно прикрыл веки и кажется, потерял интерес к собственной жизни.
Опять, - мысленно простонала я.
-- Всего лишь хотел просветить тебя в отношении истинного лица этого норда, - тоном нужной училки вещал он.
Я подняла голову и поискала Демь-Яра среди присутствующих.
Я тебя не слушаю, - огрызнулась, осознавая, что мысли непременно дойдут до него.
-- О, ну что ты, конечно! Не слушай! Просто вдумайся, за что мне убивать его? Потехи ради? Нет, милая, - его голос наполнился злостью, которая обрушилась на меня подобно урагану, - я наказал его за посягательство на мою Ала-Яру.
Даже если это так, - я подцепила край некогда шикарной рубахи, которая теперь представляла собой разрозненный набор лоскутов, которые успели присохнуть к коже, - я не смогу уйти в сторону.
Поджав губы, я с особой осторожностью освобождала тело от остатков одежды. Брюки подверглись тотальному уничтожению, как и все остальное. Отложив кинжал в сторону, я оттерла пот со лба.
-- Таз с чистой водой и полотенце, - устало потребовала я, не поднимая глаз на нордов.
-- Тебе так нравится чувствовать себя доброй и заботливой? - не унимался Демь-Яр. - Или ты хочешь ответить на чувства этого безумца?
Безумец здесь один! Это ты! - я сделала жест рукой, будто отгоняла назойливую муху.
-- Как приятно знать, что ты можешь испытывать такие противоречивые чувства, - с особым удовольствием заметил он, - именно поэтому я и выбрал тебя.
Я тоже за тебя рада, только подарком, как ни крути меня назвать сложно, если только сомнительным. Но если ты так настаиваешь, пусть так, - собственные слова, наконец, примирили меня с совестью, - а теперь не мешай!
-- Как будет угодно моей Ала-Яре. Любой каприз, милая. Наслаждайся! - была здесь и странная гордость, нежность, и тихая тоска, но все это он грандиозно испортил. - Только имей в виду, ничего кроме неприятностей его исцеление тебе не принесет!
Тяжелый вздох поставил точку в нашей перепалке.
Но вот принесли небольшой таз и чистой, теплой водой, и огорчаться стало некогда. Я опустила ладони в воду, чувствуя, как медленно температура опускается, вымораживая из жидкости тепло. Кончики пальцев напротив, стали горячими. Поверхность воды давно покрылась тонкой корочкой льда, а я все продолжала сидеть молча. В голове было отчаянно пусто, из сердца ушли все чувства, осталось холодное спокойствие и уверенность. Осторожно пошевелив пальцами, удостоверилась, что вместо воды в тазу теснились блестящие зернистые льдинки. Осталось последнее. Я подобрала отложенный кинжал и царапнула острым концом по пальцу. Несколько ярко-багровых капель упали в содержимое таза. Реакция, как и ожидалось, была быстрой. Кровь топила лед, возвращая ему прежнее состояние.
Если бы сейчас меня спросили для чего я делала то или иное действие, то наверняка не получили бы вразумительного ответа. Просто дарованное знание толкало, и я знала, что мои действия верны. Я никогда не была врачом, и в другой ситуации просто не стала бы лезть.
После того как растаял лед, количество воды уменьшилось чуть ли ни в трое, что скорее всего было реакцией на мою кровь. Подняв тяжелую посудину, я наклонила ее так, чтобы струйка была тонкой и медленной. Ноги, руки, торс, лицо - под действием воды ткани быстро восстанавливались, затягиваясь новой розоватой кожей. Когда мне оставалось вылить последние капли на неглубокую царапину на плече, рядом зазвучал издевательский голос Демь-Яра.
-- Оставь ему хоть память о своей спасительнице, - и с диким хохотом пропал.
Уставшие от напряжения руки дрогнули, и последние капли драгоценной жидкости пролились на землю, из которой зелеными стрелками брызнула трава.
-- Черт! - я порывисто встала, все еще сжимая в руках уже не нужных таз.
Подняла глаза на стоящих в немом изумлении нордов и шагнула на встречу. Ряды тут же разомкнулись, пропуская меня. Я побрела прочь, обходя разбросанные в суматохи вещи, перешагивая через лежащие кучи подушек. Выйдя за пределы стоянки, я поискала Дикого. Он лежал за шатром, следя за мной внимательными желтыми глазами.
-- Дикий! - позвала я.
Он тут же встрепенулся, и размашистыми прыжками понесся ко мне. Я оглянулась, ко мне шел Карун. Руки сами сжались в кулаки, ногти скрипнули по гладкому металлу. Недоуменно перевела взгляд на блестящую посудину, которая почему-то стала дико раздражать. Глухо рыкнув, я со всей силы швырнула ее в сторону.
Подлетевший Дикий ткнулся холодным, мокрым носом в щеку. Я отпихнула его морду, ухватила повод и взлетела в седло, со всей силы дури пнув бока рекса. Рыкнув, зверь сиганул с места, так что заложило уши, и мгновенно заслезились глаза. Злость оказалась настолько сильная, что мне хотелось плеваться проклятиями, крича на весь белый свет, как меня бесит Демь-Яр, вместе со своими заскоками.
Достал, ей богу достал!
С корабля на бал.
Враг - это всякий, кто стремится убить тебя, неважно на чьей он стороне. Джозеф Хеллер.
Я бы не сказал, что у женщин нет характера, скорее, у них каждый день новый характер. Генрих Гайне.
Ворвавшись в покои Каруна, я прямиком направилась в ванную. На пол полетела испачканная в чужой крови одежда, врученный алхимиком пояс с ножнами последовал вслед за камзолом. Повернув рычаг, открыла воду, неспешно забралась в ванну. Подобрала ноги к груди, обхватила их руками.
И это только начало дня, - с тоской подумала, чувствуя, как вода от ступней медленно поднимается вверх, поднимая на спине множество приятных мурашек. Это мне то и нужно, расслабиться, успокоиться и всегда помнить - нервные клетки не восстанавливаются. И потом, есть у меня предчувствие, что такая мелкая подлость далеко не последняя. По-моему Демь-Яру доставляет особое удовольствие сажать меня в лужу.
Разогнув ноги, я откинулась на бортик ванны, с удовольствием впитывая тепло воды. Где-то там далеко остался пришедший в себя Рокул, кажется, он был вовсе не рад выздоровлению от рук своего врага. Я улыбнулась и отогнала проплывшую перед глазами картинку. Меня вовсе не радовала перспектива пользоваться способностями этой таинственной Ала-Яры, тем более, если дарителем выступает такой сомнительный товарищ как Демь-Яр. Только вот оно - пресловутое чародейство происходит само собой, без каких либо действий с моей стороны. Ни тебе заклинаний, ни пентаграмм и странных зелий. Захотелось узнать, как там мой исцеленный, вот, пожалуйста, пришло видение на блюдечке с золотой каемочкой.
Я пошевелилась и приоткрыла глаза. Вода наполнила ванну, и теперь и тихим шорохом сливалась через верхнее отверстие под самым бортиком. Совсем как дома.
-- Не думаю, что дома ты чувствовала нечто подобное, - бестактности в голосе Демь-Яра было столько же, едва ли не больше желания шокировать меня своим внезапным появлением.
Но он получил обратно пропорциональный эффект. Я закрыла глаза, и усмехнулась.
-- И все-таки тебе невероятно скучно, - тихо заметила я, стараясь не думать о том, в каком виде нахожусь.
-- Есть такое, - его легкие шаги послышались где-то совсем близко.
-- Я бы посоветовала тебе выбрать другой объект для измывательств, потому что мое терпение далеко не бесконечное.
Конечно, угроза сама по себе была жалкая и бесполезная, поскольку в его мире, я могла играть только по его правилам, но, черт возьми, как это несправедливо!
-- Ты неправильно понимаешь мое внимание, отсюда и все твои негативные эмоции.
-- Как же мне его понимать? - я открыла глаза, тут же встретившись с серьезным взглядом Мира.
Рыжие волосы в свете полуденного солнца отливали расплавленным золотом, и навевали о чем-то летнем с привкусом гречишного меда, который сладкой горчинкой оседал на языке. Серые глаза на бледном лице смотрелись двумя омутами туманно-седого утра, лишь подчеркивая остроту и резкость неплавных черт. Острые скулы, прямой нос, тонкая насмешливая линия губ, кончики которых, несмотря на улыбку, смотрели вниз. Эдакий насмешливый и грустный, знающий что-то тайное о тебе, но упорно скрывающий о себе все. Открытый, замкнутый, сосредоточивший в себе легкое безумие многих тысячелетий. Что же ты хочешь? Мудрый, не знающий покоя дух своих земель?
-- Уйти, - ответил он на мои странные мысли.
-- Как уйти? А как же все? Как же те, кто свято верит в тебя и почитает, ставя твое мнение превыше всего? Ты обманешь их ожидания?! - я резко села, в упор глядя, в его безмятежно спокойной лицо.
Нет, он определенно спятил!
-- Почему вдруг ты вспомнила про всех? Они жили без меня, проживут и еще!
-- Зачем ты рассказываешь это мне?
-- Хотел увидеть хоть одно беспокойной личико, - Демь-Яр не улыбался, серьезно и сосредоточенно смотря на меня, отчего становилось неуютно.
-- Увидел? - хмуро подтвердила я, - тогда позволь задать тебе один вопрос.
Демь-Яр пожал плечами. Для меня это звучало как - да на здоровье.
-- Почему ты решил именно сейчас появиться на Деми-Фо в образе человека? - кто знает, что он хотел от меня услышать, но явно не такой провокационный вопрос.
Демь-Яр до сих пор спокойно сидевший на краешке каменной плиты, которая служила основой для раковины, беспокойно дернулся. Сложил руки на груди, желая таким немудреным жестом закрыться от моего любопытства. Только меня уже не интересовал ответ, я знала, что дело здесь нечисто в любом случае.
-- Ты же знаешь, милая, я здесь ради тебя, - улыбка вышла какой-то натянутой, создалось такое впечатление, что человеческая оболочка здорово ограничила его возможности в манипуляции над собственными чувствами.
-- Польщена, - я картинно склонила голову, имитируя поклон, и изобразила долженствующую показать гримасу радости и смущения, такую же насквозь фальшивую, как и его ответ.
Он это понял, но не смутился. Оправдываться также не входило в его планы, и он просто решил сбежать.
-- Ну, мне пора, - он поднялся, скользнул равнодушным взглядом по моей не скрытой водой фигуре и исчез.
-- Поговорили, - буркнула я, и со звучным плюхом ушла под воду.
Несколько секунд я с почти вернувшимся умиротворением созерцала поднимающиеся вверх пузырьки воздуха. Вынырнув, поняла, что желания валяться в ванне, больше нет настроения.
Выходя из ванной, я неспешно подсушивала волосы полотенцем. Каково было мое удивление, когда одновременно со мной в спальню вошел взмыленный Карун. На мое появление он прореагировал так:
-- Ты здесь?!
-- А где мне еще быть? - фыркнула я, проходя к окну и располагаясь на широком подоконнике.
Кажется, алхимик смутился.
-- Я думал, ты решишь спрятаться в самом дальнем и малопосещаемом уголке дворца, или сбежишь куда-нибудь, - ответил он, торопливо расстегивая куртку.
-- Вот еще! Между прочим, я еще и награду стребую с твоей сестры за спасение особо важной политической персоны!
-- И правильно сделаешь, - алхимик завалился на кровать и, повернувшись ко мне лицом, серьезно спросил, - как ты это сделала?
Пожатие плеч случилось даже без участия головы.
-- Какая разница? - отмахнулась я.
-- Да мне-то все равно, только раньше ты не особо проявляла способности к чему-либо.
-- Ты случаем не намекаешь на мою бесполезность? - беззлобно поинтересовалась, щуря глаза.
Алхимик глухо рассмеялся и махнул рукой. Ну конечно, ругаться мы не хотим, неужели, надоело? Жаль, это всегда выходило так... бодряще. Я откинулась на стену и спустила одну ногу вниз, покачивая ей туда-сюда. Повисла какая-то подозрительная тишина. Повернув голову в сторону лежащего мужчины, я моментально покраснела от одного его откровенно пожирающего взгляда. Только тут до меня дошло, что опустив ногу вниз, халат сполз так, что открыл ее аж до самого... Подобрав предательскую полу халата вернула на положенное место.
-- Я думал, ты не стесняешься меня? - насмешливо произнес он, подтрунивая над моим поведением.
-- А я и не стесняюсь, - вызывающе ответила я, - просто у меня тоже нервы не железные.
Разговор начал выходить за рамки приличного, но меня это совсем не остановило. Что здесь такого, нас давно уже мысленно поженили, даже вот поселили вместе, так в чем проблема? Я выразительно выгнула бровь и вернула ему вызывающий взгляд.
Карун грациозно поднялся с кровати и подошел ко мне.
-- Надеюсь, ты не решила так изысканно поиздеваться надо мной? - осторожно спросил он, все еще выдерживая небольшое расстояние.
-- Да брось! Нас упорно пытаются свести, так почему бы не воспользоваться ситуацией и с пользой провести время? - родившийся цинизм и некая деловитость в столь интимном деле позабавила меня.
В доказательство своим словам, я развернулась всем телом, опуская вторую ногу вниз, взялась за пояс халата, который был завязан мной под честное слово. Карун неуверенно улыбнулся, сделал шаг навстречу, и мне передалось его волнение. Я потянула за концы пояса, ткань под весом тяжести сама расползлась в стороны, стекая по чистой, гладкой коже.
Карун тихо вздохнул и придвинулся вплотную, корпусом чуть разводя мне ноги.
-- Это странно, - отметил он, накрывая мою ладонь своей, отчего тепло чужого тела моментально пробудило во мне, только зарождающееся желание.
-- Ты не хочешь? - ну к чему мне хождение вокруг да около.
-- Дело не в этом. Ты всегда относилась ко мне так, будто... - он видимо искал нужное сравнение своим ощущениям.
-- Выстроила стену?
-- Да... именно так. А теперь... я совсем перестал понимать твою логику, - в его голосе появилась нервозность.
-- Не ищи того чего нет. К тому же, - я протянула к нему руку и положила ладонь на грудь, - я хочу. Ну что нам мешает?
Сердце под моей ладонью билось часто, разбивая образ несколько холодного мужчины. Я подалась вперед, чем воспользовался халат, соскользнув с плеч. Не сказать, что мне хотелось кокетничать и соблазнять алхимика, напротив, было желание выставить свои чувства максимально приземленными, без лишнего романтизма, так сказать в суровой реальности. Есть потребность, и есть возможность для ее реализации.
Наши глаза скрестились, мои говоря об играющих в крови гормонах, его горящие страстью, которая невольно смутила, повергнув в состояние легкого оцепенения. Оказывается, мы с несколько разных позиций рассматривали предстоящий секс. Мне хотелось отвести душу и выплеснуть лишние эмоции, алхимик же... Я огорченно вздохнула, коснулась губами его щеки и отодвинулась.
-- Так не пойдет.
Только кто меня слушал? Оказавшись подхваченной на руки и бережно уложенной на кровать, я все еще раздумывала о правильности своих выводов. Мне не дали даже спокойно решиться на то, чего я боялась узнать именно об этом норде, поскольку искренне считала его своим другом, а друга мне терять не хотелось, тем более не ценой неудовлетворенного желания.
-- Карун? - выразить хотелось неимоверно много, но отчего-то пропал боевой и циничный настрой.
Наверное, так на меня подействовал его полный нежности взгляд и настойчиво-ласковый поцелуй, украденный с моих губ, а после возвращенный мной многократно и вполне добровольно. Я удивлялась движениям своего тела, а потом мне и вовсе показалось, что я витаю где-то под потолком, наблюдая сверху за клубком из двух сплетенных тел. Только это обманчивое ощущение пропало, стоило только слегка сосредоточиться и выкинуть из головы все посторонние мысли. Вернулась чувствительность и казалось, что кожа под прикосновениями чутких рук Каруна начинает гореть и пахнуть чем-то остропряным, кружащим голову.
Хотелось отдавать столько же, сколько давал он, с такой же страстью и радостью, но иногда неловкое движение воскрешало во мне все те эгоистичные слова сказанные мною совсем недавно. Отчего поднималось желание загладить свою вину и любить, любить так, как я не умела. Тогда я вскидывалась, отдавая всю себя и той волне ощущений, что текли от Каруна сквозь меня.
-- Лиля.
Сладкий транс схлынул, я потерла закрывающиеся глаза и слепо ткнулась в грудь алхимика. Карун приподнялся, потянул простынь, укрывая меня. Я открыла глаза, плотнее прижимаясь к нему.
-- Да-да, я здесь, - хихикнула я, касаясь губами его груди.
Он тихо вздохнул, и жестом собственника обнял меня за талию.
-- Я хотел тебе сказать о завтрашнем дне.
От его слов повеяло неприятностями и адреналином.
-- А что завтра? - нехотя спросила я.
-- Да так ничего особенного, намечается небольшой сабантуй персон на двести. Выпивка, музыка, танцы... Что скажешь? - его веселье было столь же наигранным, как и мой интерес к таким мероприятиям.
-- Не хочу! - капризно заявила я, поднимая на него глаза.
-- И я не хочу, - признался он, потянувшись к моим губам.