Аннотация: Этот рассказ про амбиции, непогрешимую веру в себя, но главное это рассказ про любовь женщины... еще не конец, а только его начало. Обновлено 19.04.!!!Закончено!
Синие осколки ненависти.
1.Суд.
Полупрозрачный синий лед Аестир, что долгие и долгие века лежал на древней гнилой земле Ливор, никогда не таял. Он был вечен. Был...
Хрупкая черноглазая девушка внимательно с капелькой горькой грусти наблюдала за стоящими в круге мужчиной и женщиной, а быстрый взмах ресниц сорвал с глаз одинокую слезинку. Девушка прижала к лицу изящные ладони:
-- Исхха! - на вдохе произнесла она, после чего убирала с лица руки, чтобы явить миру лик лишенный какого-либо намека на глаза. Рука взлетела вверх и назад, непринужденным жестом вынимая из заплечных ножен сверкающий серп на изящной в два локтя рукояти.
В хрустальном воздухе тонко взвизгнула блестящая смерть, чтобы мгновение спустя, вспорхнули тысячи кровавых бабочек, оседая на вечной мерзлоте дымными кляксами. Еще секунда серебро сплетает ослепительный росчерк, отправляя в полет стайку багряных мотыльков.
Вот и все, прошло всего лишь время с вдоха на выдох, да пара тактов сердца, как на прочерченный черными и белыми жилами лед, упали два обезглавленных тела.
Небо такое синее-синее: молчит...
Йасы собравшиеся на казнь тоже безмолвствуют...
Плохое молчание недоброе, такое, когда начинаешь осознавать несправедливость застывшего, насквозь прогнившего мира.
Палач встряхнул свой серебряный серп, разбрызгивая вокруг себя капли крови.
-- Айсххаш! - и прикрытое рукавом лицо обретает глаза.
Девушка обвела собравшуюся толпу немигающим взглядом дымчатых глаз, томно зажмурилась, глядя в бескрайнее небо, розовый язычок облизал пересохшие тонкие губы. Легким жестом она забросила за спину оружие, и плавной скользящей походкой покинула жертвенный круг.
-- Тиртая Лана Олени, правая рука совета старейшин, выполнила волю совета. Отступники: Роша Ирде Мифро и Ариз Лэтер Мифро - принесены в жертву, - поклон (не слишком глубокий) в сторону совета, их ответные кивки.
-- Вы можете быть свободной Тиртая Лана Олени, - голос главы совета старейшин заставил встряхнуть с присутствующих йасов, навеянное танцем 'незрячей', оцепенение.
Тиртая бросила прощальный взгляд на окровавленные тела ее родных и любимых родителей, неспешным шагом удалилась прочь.
Дома ее ждет младший брат, которому придется долго и упорно объяснять, почему их родителей принесли в жертву ненасытному богу Шаршару, негласному покровителю вечно мерзлых земель Аестира.
Через час от обезглавленных тел останется лишь подтаявший синий лед, в тех местах, где пролилась обжигающе горячая кровь двух чистокровных йасов, которых мечтали видеть белые (знать) на троне правителей.
Но Ирим-Миру решила по-другому, а белые не смогли не подчиниться приказу богини.
2.Кирио.
Кирио тихонечко всхлипывал, прижимая у груди овальный медальон на тонкой витой цепочке. Лана сидела рядом и ничего невидящим взглядом буравила стену. Ей оказалось нечего ответить на жаркие обвинения младшего брата, единственного близкого йаса оставшегося в живых.
Лана до сих пор помнила, какие выражения лиц были у ее родителей, когда в двенадцать лет их дочь превратилась в безглазого монстра - 'незрячие' так называл таких как она, ее народ - и голыми руками вырвала себе сердце, которое упало на ледяной пол серебряным серпом.
Великая честь для рода, страшное проклятие для ребенка, и нескончаемое горе для родителей. Законы земли Аестир всегда считались жестокими, но глубоко почитались, веря в их справедливость.
Законы, порядки, уставы, кодекс, этикет и все в точности требовалось исполнять...
От таких мыслей Лана фыркнула.
Чистоплюи, законоблюды, знаете ли Вы, как будете вертеться и изворачиваться, когда эти самые правила обернутся против Вас поборников 'справедливости'! - думала Лана, краем зрения наблюдая за Кирио. Сейчас Лана впервые жалела, что не может испытать настоящих чувств, все потому что когда-то живое сердце стало отточенной смертью.
Кирио же, как всегда был слишком эмоционален, что в корне не принималось надменным обществом йасов. Да он родился другим, не таким как все, но она любила его, так как мог позволить себе любить чистокровный йас.
Лана сделала глубокий вдох:
-- Кирио, ты же должен понимать...
-- Ничего я вам не должен! И совету тоже ничем не обязан! Пусть только попробуют сунуться ко мне со своими предложениями, не посмотрю что старые маразматики! Развею по всему Аестиру на мелкую снежную пыль! - от такого отпора Лана еще больше помрачнела. Тут даже она оказалась бессильна, брат после казни родителей на поводу у совета не пойдет, а с ней 'незрячей' никто связываться не захочет, страшно.
'Только не сейчас, ни в этот раз', - и от этого знания Лане стало тошно.
Девушка поднялась из кресла, в котором она до сих пор созерцала метания брата, привычным жестом закрывая глаза ладонями.
-- Иссха! - произнесла она.
-- Тая, сестренка, не надо! - взмолился Кирио, а из его дымчато-синих глаз покатилась крупные слезы.
Убрав ладони, девушка воззрилась безглазым лицом на перепуганного мальчишку.
-- Прости Рио, - почти нежно произнесла она, подхватывая на руки бессильно осевшее тело брата.
3. Осколки.
Ледяная пещера искрилась, переливаясь, словно драгоценный милик (драгоценный камень серо-голубого цвета), то там, то здесь вспыхивали острые грани ледяных зубцов, слепя маленькими пожарами отражающейся Лоты (аналог Солнца). В глубине мерзлого грота сияло зеркальной гладью хрустальная пленка, но не живым оставался ее антрацитовый блеск: так должно, так будет.
Перед глянцевой пленкой, на полу, будто поставленный огромным раскаленным клеймом, красовался знак вызова богини Ирим-Миру. Тонкие, неглубокие желобки образовывали сложный символ.
Вошедшая в пещеру Лана опустила бесчувственное тело Кирио на ледяной пол, подошла к знаку вызова. Встав перед ним на одно колено, ее рука нырнула в складки распахнувшегося церемониального платья, вытащив на свет, тонкий как игла нож. Рука чуть дрогнула, а взгляд сам потянулся к лицу спящего брата.
Бледные губы на лице девушки превратились в тонкую упрямую нить, уголки же печально опустились вниз. Девушке было невыразимо тяжело так поступать, но за нее уже все решили другие, и не ей с ними спорить, тем более, что сама Ирим-Миру изъявила желание возвести на вершину власти Кирио.
'Только повелителю, следует привить истинно йасское хладнокровие', - так изъяснилась богиня. Вот поэтому здесь и сейчас уже дважды, Лана предаст свою семью.
Должна, обязана, исполняй!
Нож ласково рассек молочно-голубую кожу на ладони. Кровь медленно, словно неохотно наполняла сжатую лодочкой кисть, а когда та достигла края, Лана наклонила руку, позволяя струям жизненной энергии влиться в узор призыва на полу.
Кровь быстро перетекала из изгиба, в изгиб, наполняя силой заключенное в знаке знание. Когда последние струйки соединились, замыкая символ, она зашипела, сменив красный цвет на серебряный (истинный цвет крови незрячих), вскипела пеной и впиталась в узор, оставляя после себя гладкие желобки.
Антрацитовая стена за рисунком слабо засветилась багровым, а на гладкой поверхности начали проступать черты лица Ирим-Миру. Лана, заметив это, внутренне собралась.
Мгновение растаяло в потоке бурлящего времени, выставляя на показ такое совершенное в своем уродстве лицо Ирим-Миру. Огромные на пол-лица глаза, в которых плескалось лишь расплавленное золото, полное отсутствие бровей и ресниц, широкий приплюснутый нос, и почти кукольные полные губы, кривящиеся в ликующей улыбке.
Девушка как стояла на одном колене, опустила голову в почтительном поклоне.
-- И тебя приветствую урожденная 'незрячая' Олени, - лишенным эмоций голосом сказала Ирим-Миру, - вижу, ты сделала правильные выводы.
Лана молчала, не поднимая головы, а богиня продолжала говорить.
-- Аестиру сейчас как никогда нужен сильный правитель, сильный настолько, насколько позволит мне моя власть! - вещала богиня, не сводя взгляда с Кирио.
-- Дерзкий вопрос 'незрячая', но кое-что я все же могу тебе рассказать. Сестра моя Солеа-Миру готовит народ яйров к войне против Вас, - на лице Ланы мелькнула тень недоверия.
-- Зачем Солеа-Миру это нужно? - законный вопрос, если учитывать врожденную непереносимость яйров к холоду.
-- Месть, зависть, мало ли что ею движет, - как ни в чем не бывало, отмахнулась Ирим-Миру.
-- Хорошо. Я принесла тебе Грей Кирио Мифро, своего брата, - тихо сказала Лана.
Лицо Ирим-Миру озарила улыбка, а из антрацитовой поверхности появилась изящная девичья рука.
-- Принеси его ко мне...ближе, - приказала богиня.
Лана грациозно поднялась с колен, медленно подошла к спящему брату и подхватила его на руки. Подойдя к Ирим-Миру, остановилась. Богиня внимательно оглядела мальчишку, провела ладонью по лицу, но тот час же ее отдернула, словно бы огнем обожглась.
-- Хороший мальчик умный, упрямый, самоуверенный, только больно эмоциональный, но это мы исправим, - сама себе говорила Ирим, - клади его сюда.
Лана повиновалась, осторожно опустив Кирио на символ.
-- Можешь быть свободна 'незрячая' Олени, - девушка с недоверием посмотрела на плотоядно ухмыляющуюся Ирим-Миру, но все же решила не перечить богине, лишь у самого выхода не оборачиваясь, сухо произнесла:
-- Ты не имеешь права отнять его у меня.
-- Даже не надейссся, - прошипела Ирим, - предоссставить 'незрячей' право месссти из-за 'поссследней крови', этого тебе не дождатьссся!
Только девушка не услышала этих слов, ее гнала из пещеры проснувшаяся совесть, а может просто дурное предчувствие. Ведь она оставила в пещере самое родное существо в этом жестоком мире, и только чувство долга перед страной останавливало ее от желания кинуться обратно, ограждая брата от влияния расчетливой богини.
4. Обряд.
Ирим-Миру долго изучала спящего мальчика, когда ей в голову пришла интересная мысль. Лицо богини, выходившее из хрустальной пленки всего лишь на пару пальцев, стало появляться дальше, и через пару минут Ирим стояла на синей мерзлоте. Стройная фигурка из антрацитового камня неожиданно гибко потянулась, выставляя на обозрение всю грацию и сексуальность, миниатюрного тела.
-- Давно я так не развлекалась, - томно протянула она, опускаясь на колени перед Кирио.
Обе маленькие ладошки богини опустились на мерно вздымающуюся грудь мальчика. Вдруг полыхнуло так, что Ирим застонала, едва не отшатнувшись, но, упрямо стиснув зубы, начала читать древние как мир слова. Заклинание быстро вытягивало силы из богини, но она упорно продолжала, буквально выплевывая слово за словом, которые вспыхивали в промороженном воздухе яркими голубыми искрами. С последним словом уже сорванного голоса Ирим, искры, витавшие над мальчишкой, соединились в мерцающую спираль, которая тут же погрузилась в его тело. Ирим было, облегченно вздохнула, как глаза Кирио широко распахнулись, а из них полился сплошным потоком ослепляюще синего света.
-- Нет!!! - отчаянно завопила Ирим, лихорадочно пытаясь прикрыть руками себя. Слишком поздно богиня поняла, что сама себя загнала в ловушку, и почти отчаянным порывом выкрикнула, - Астора иста Грей Кирио Мифро! Мастар, мастар, мастаааар...
Это были последние слова, прежде чем каменное тело Ирим-Миру раскололось на множество черных черепков.
Кирио, все так же лежавший с открытыми глазами, резко обмяк, потух полыхавший взгляд, а из груди мальчика плавно выплыл прозрачный кристалл, внутри которого ярко мерцали разноцветные искорки.
В этот момент в пещеру ворвался бледно сиреневый вихрь из линка (аналог шелка), который плавно, но стремительно опустился перед Кирио.
Лана опасливо оглядела пещеру, отметил осыпанный черным крошевом пол, после чего настороженно посмотрела на зависший кристалл, который секунду спустя, стал подрагивать, испуская при этом мелодичный звон. Но вот он резко дернулся в сторону, ударился об ледяную стену, разлетевшись сверкающими осколками.
Девушка как завороженная наблюдала за всем этим, лишь, когда осколки упали, смешиваясь с черными черепками, очнулась. Потянулась к Кирио, сжав ледяное тело брата.
-- Теперь все будет хорошо, - тихо прошептала Лана, сама не веря в то, что сказала.
А тем временем на поверхности хрустальной пленки засветился крошечный портал, из которого вырвался маленький смерч, прошелся по полу, собирая в себя блестящие осколки, и втянулся обратно, после чего окно переноса погасло.
Девушка, не веря своим глазам, смотрела за всем этим безобразием, почему-то только сейчас до нее стало доходить, что здесь произошло. Обреченный стон сорвался с ее губ.
-- Она сошла с ума, Ирим-Миру сошла с ума! - девушка подхватила на руки брата, поспешив убраться из грота.
5. Осколки.
-- Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура на месте замри, - я сидела дома, занимаясь, на мой взгляд, самым гиблым делом, пыталась выучить правила, которые нам задали в автошколе. Но вместо этого бубнила детскую считалочку. Голова позорно отказывалась воспринимать прочтенное, а тем более укладывать на полки знаний сии жутко заумные, написанные сухим казенным слогом, правила.
-- Вари горшочек, вари! - постучав по голове карандашом, я безразлично уставилась на безликую фигурку инспектора ГИБДД, который полосатой палкой показывал, куда нам идти, то есть ехать, - нет, это бесполезно.
Облегченно захлопнув потрепанный законосборник, я откинулась в кресле.
В комнате вольготно раскинулась темнота летней теплой ночи, на письменном столе дремало, словно кот, пятно от настольной лампы, а из распахнутого окна лился бледный свет полной луны.
-- Идиллия, - тяжко вздохнула я, повернувшись на кресле к открытому окну.
За окном, бессовестно выставляя на показ самые заманчивые части, расстилалась ночь, она манила меня, но...не сегодня. Усталость сделала свое, глаза слипались, а в голове творился полнейший кавардак, будто мозги запустили в барабан центрифуги, а потом развесили, как ярмарочные флажки.
-- Если сейчас не лягу, то завтра буду пугать всех злобно-депрессивным настроением, и видом несвежего зомби, - я усмехнулась, - зато весело, - очередной зевок сорвался с губ.
Не хотя, поднявшись с кресла, я подошла к окну, полной грудью втянув ночной воздух.
-- Как тихо, - и будто природа, услышав мой шепот, зашелестела кронами деревьев, где-то вдали зарокотал гром, а первые порывы ветра принесли с собой запах дождя и цветов. На лицо упали холодные капли, я зажмурилась, подставляя его плачущей стихии. Вдали сильно грохнуло, сверкнуло так, что я увидела даже через плотно зажмуренные веки.
Я стояла и наслаждалась буйством первостихий, когда неожиданно налетевший порыв ветра швырнул в лицо горсть лесного сора, и еще более сильный ударил в грудь чем-то острым.
Боль раскаленным железом вонзилась под кожу, я вскрикнула и распахнула глаза. Руки зашарили по груди, запахло кровью, пальцы завязли в пряной жидкости. Глаза зацепились за расползающееся пятно на белой майке, меня затрясло. Но рана вспыхнула новой болью, будто на нее вылили раскаленное масло. Ноги уже перестали держать, и я рухнула на колени, судорожно хватая воздух, я смотрела на притихшую природу, словно и не было ни раскатов грома, ни собирающегося дождя.
- Что же это? За что? - в раз севшим голосом спросила я.
В глазах стояла легкая резь, но по сравнению с болью в груди, это казалось сущим пустяком. Руки дрожали, но я заставила себя задрать майку, чтобы посмотреть, что там.
Осторожно приподняв прилипший кусочек материи, я с ужасом рассматривала все еще кровоточащую ранку размеров в лесной орех. От этого вида меня замутило, отчего я стала заваливаться на бок. Упав на пол, я видимо потревожила рану, в голове взорвался ослепительный костер, боль завладела всеми мыслями, а разум подарил черноту обморока.
6. 150 вьюг.
Хрусталь в руке Ланы смялся, будто мягкая сладость, в стороны брызнули осколки и золотистые капли вина. 'Незрячая' была слишком погружена в себя, чтобы заметить такую мелочь, как раздавленный бокал. Ее мысли витали далеко от действительности. Она давно растеряла все остатки покоя, уверенности, даже непогрешимая веры в свои силы дала трещину.
-- Сто тридцать пять вьюг, сто тридцать пять, а я ни на шаг не приблизилась к решению проблемы, - в пустоту кабинета проговорила Лана загробным голосом, - неужели осколки чувств моего брата так и затерялись в межмировых пространствах?
Этим вопросом она задавалась почти каждый день, с тех пор как богиня Ирим-Миру провела жестокий обряд лишения всех добрых, и нежных чувств Кирио. Тот кристалл, что парил над телом брата, вобрал в себя все...все то, без чего йас рано или поздно становится частью вечной мерзлоты Аестира.
--Но этого нельзя допустить! - Лана поднялась с кресла и нервного забегала по комнате. Состояние постоянного напряжения не покидало 'незрячую' уже сто тридцать пять вьюг. Она устала... устала разрываться между должностью советника коронара и поисками осколков, не говоря уже о прямых обязанностях 'незрячей'.
Завтра будет особенный день, ее брату, а ныне коронару Грей Кирио Мифро исполнялось сто пятьдесят вьюг, для йаса второе совершеннолетие, но не для Кирио. Ее брат правит уже сто вьюг, и за время его правления произошло много всего, начиная с повальной чистки министров и чиновников, реформирования всех направлений торговли, заканчивая изобретениями и исследованиями в области техномагии.
Все так. Страна процветала, но лишь Лана знала благодаря чему. 'Незрячая' не смогла принять такую цену, отданную за благополучие всего народа, а главное Ирим-Миру обманула, не было никакой угрозы со стороны яйров и Солеа-Миру. И со всем этим Лана свыклась, пришлось, ибо Ирим-Миру оплатила сполна своим уходом в забвение.
Раздумья девушки прервались неожиданно. Посреди кабинета замерцало бледно-зеленое окно портала, Лана замерла в тени окна к чему-то прислушиваясь, а затем расслабилась.
Влажная пленка портала подернулась рябью, а из него шагнула девочка, еще совсем ребенок по виду, но стоило ей поднять на Лану свои бездонные черные глаза, как сразу становилось ясно - это лишь видимость.
Лана почтительно склонилась.
-- Приветствую тебя Солеа-Миру.
-- Здравствуй, Лана, - такой резкий переход в личный круг, где нет титулов, статусов, для девушки был уже знаком, а Солеа-Миру часто пренебрегала условностями этого мира.
-- Чем обязана твоему неожиданному визиту? - Лана провела рукой по распущенным волосам, словно этот жест мог снять напряжение.
-- Я знаю, где находится то, что ты ищешь, - без всяких отступлений начала Солеа.
-- Что? - несколько растерялась девушка.
-- Осколки, они нашли носителя, но...если ты не поторопишься, то потеряешь брата, - Солеа вдруг улыбнулась так заразительно, подпрыгнула на месте и закружилась. Ее легкое белое платьице стало похоже на дивный цветок, а вокруг стал растекаться портал, - а может быть, и найдешь что-то большее, нежели чем чувства для Грея!
-- Где мне искать? - спохватилась Лана, протягивая руки вперед.
-- Я уже все устроила, - смеясь, сказала Солеа, - твой портал уже настроен, не забудь камень возврата и лучше не один, - загадочно прошептала она, растворяясь в дымке переноса.
Лана сначала не поверила в сказанное, потом вспомнила, что Солеа-Миру несмотря на некоторые странности, все же богиня. Только сейчас впервые за столькие вьюги 'незрячая' позволила себе улыбнуться искренне, веря, что теперь все изменится.
В дверь постучали.
-- Войдите, - сказала Лана, а в ее голосе отчетливо послышалось нетерпение, с примесью азарта.
В кабинет вошел одетый в форму посыльного коронара, склонился в низком поклоне и протянул свиток.
-- Послание от коронара Грей...
-- Давай скорей, я спешу, - остановила его Лана, а посыльный поспешил передать свиток и, откланявшись, ушел.
Нетерпеливо сорвав ледяную печать, Лана углубилась в содержимое письма, и с каждым словом прочтенного, ее лицо все больше хмурилось. Когда же девушка подняла глаза от свитка, готова была отменить все планы по спасению брата, чтобы прямо сейчас пойти, и открутить ему голову.
-- Что снова задумал этот несносный мальчишка! - гневно воскликнула Лана, - решил официальный прием превратить в балаган! - за всей своей тирадой девушка не заметила, как стала разоблачаться, поспешно стягивая с себя многослойное церемониальное платье.
Немного помедлив, девушка надела темно-синий тренировочный костюм, и короткие сапожки.
В ней еще клокотало недовольство от выходки Кирио, ведь это так на него не похоже. Девушка все еще колебалась, но Солеа просила поторопиться, а нагоняй она может потом устроить, когда вернется. Успокоив себя этой мыслью, Лана прошла в комнату с личной портальной аркой.
-- Не обманула, - пробормотала Лана, глядя на мерцающие символы. Девушка взяла с рядом стоящей тумбы тонкий нож и пару кристаллов возврата. Привычно уколов палец выдавила пару капель на крошечное углубление в арке, символы вспыхнули, активируя портал. Повертев миниатюрный нож в руках, она положила его обратно и шагнула в арку.
7. Найденыш.
Серые сумерки заполняли непривычно маленькое, но вместе с тем сильно захламленное помещение. Распахнутое окно пропускало в комнату неприятно влажный и теплый воздух, наполненный незнакомыми запахами - это раздражало. У стены располагалась узкая кровать, уродливое кресло около стола странной формы.
-- А это у нас кто? - шепотом произнесла Лана, подойдя к лежащей на полу девушке, но тут на нее накатила волна знакомых с детства чувств, смешанных с болью. Присев рядом с бесчувственной девушкой, она явственно ощутила запах крови. Лана недовольно поморщилась, опуская руки на неподвижную грудь девушки, тут же ощутив то, что так долго казалось, было потеряно для нее.
Она нашла осколки! Вот здесь прямо над центром сердца, предвещая скорую смерть для ловушки из тела, что приняло на себя такую ценность, как чувства и эмоции йаса.
Лана, не теряя времени, оценила шаткое положение девушки, еще немного и спасать будет некого, но сначала решила все же узнать мнение самой спасаемой на этот счет. Несколькими точными движениями Лана обезболила рану и привела девушку в сознание.
Спустя секунду девушка на полу слабо зашевелилась, со стоном распахнула глаза. 'Незрячая' еле сдержала готовые сорваться проклятья. Впервые за всю свою жизнь Лана готова была плюнуть на все, поступиться моральными принципами, дабы не осложнять остаток жизни этой девушке.
На меня смотрели глаза цвета талого льда с сильно расширенными зрачками, весь белок блестел от крошева кристаллов, полопавшиеся капилляры разукрасили их яркими пятнышками, кожа вокруг также имела экзотический вид из дикой смеси крови и мелких камушков. В ее взгляде легко читался испуг, а тонкие темные брови удивленно трепетали, изгибаясь и хмурясь так, что Лана не выдержав, расхохоталась звонким смехом. Девушка вздрогнула, пытаясь отстраниться от незнакомки, отчего боль тот час же вернулась, выбив из нее все мысли.
-- Тихо, тихо, - сказала Лана, положив руки на грудь девушке, посылая небольшой импульс силы для обезболивания.
-- Кто ты? - пересилив свой страх и удивление, спросила она.
8. Предложения, от которых не принято отказываться.
Очнулась я от легких почти неощутимых прикосновений чьих-то рук. Сначала они порхали над моей грудью, забирая боль, потом коснулись волос, отбросив загородившие его пряди, тогда я, не выдержав, открыла глаза.
Это оказалась девушка, она выглядела очень странной: внешность, цепкий оценивающий взгляд, а еще такое странное ощущение опасности, которое исходило от нее. Она чуть подалась ко мне, отчего я инстинктивно попыталась отстраниться.
Как оказалось зря. От небольшого усилия боль вернулась вновь, многократно умножив свою силу. Воздух разом застрял на полу-вдохе, в груде полыхнуло, задергало, обожгло...и снова легкое прикосновение вернуло мне возможность дышать, погасив боль.
-- Кто ты? - спросила я у склонившейся надо мной незнакомки.
Она почему-то зло сверкнула глазами, что-то невнятно пробормотав себе под нос, а потом вдруг приветливо улыбнулась.
-- Кто ты? - неуверенно повторила я.
-- Это совершенно не важно для тебя в данный момент, - красивым голосом ответила незнакомка, усаживаясь рядом со мной.
-- А что важно? - ее фраза меня насторожила.
-- У меня есть к тебе предложение, - она деловито сложила руки на груди, - у тебя есть то, что мне нужно. Но через пару часов ты умрешь, и я смогу забрать это без твоего согласия...- она покосилась на меня, ожидая реакции, но я лишь прикрыла глаза, ожидая продолжения фразы, - или ты пойдешь со мной, и будешь жить.
-- Заманчивое предложение...в чем подвох? - раз я скоро могу умереть, то можно разобраться, что к чему.
-- Жить придется в другом мире, прибавь к этому другое понимание жизни, кучу правил, всего не перечислишь, - казалось, ее совсем не смущают мои вопросы и несколько язвительный тон.
-- Да-а, теперь я понимаю, что есть предложения, от которых не отказываются.
-- Ну почему же, всегда есть выбор.
-- Я согласна. - Коротко ответила я и сильно-сильно зажмурилась, проверяя насколько реально происходящее.
-- Другого я и не ждала, а теперь поспешим, - она подвинулась ко мне, приподняла голову, переложив ее себе на колени, я внимательно наблюдала за ее манипуляциями, - глаза закрой и расслабься.
-- Постараюсь, - пообещала я, закрывая глаза, но вместо того чтобы вникать моим опасениям, она положила свою холодную ладонь мне на лоб.
-- Спи, - наклонившись к самому уху, шепнула она, почти касаясь кожи губами.
9. Опека?
Лана внесла спящую девушку к себе в покои, уложив на кровать. На огромном ложе девушка казалась такой хрупкой, беззащитной, обманчивое впечатление, если вспомнить ее взгляд упрямый, с капелькой здоровой злости.
Теперь стоило заняться девушкой всерьез. Там, в ее мире она даже толком не могла применить свои силы, банальное обезболивание с трудом, но подействовало.
Сейчас в ярко освещенной комнате, Лана смогла в подробностях рассмотреть девушку, и то, что с ней сотворили осколки. Ей было неприятно видеть, к чему привели последствия необдуманных действий Ирим-Миру.
Лана не стала звать слуг, чтобы они принесли все необходимое, что тут же привело бы к расползанию слухов, а ей просто жизненно важно оставить все в тайне, хотя бы до маскарада.
Разрезав на девушке пропитавшуюся кровью майку Лана, внимательно осмотрела рану, после чего обмакнула чистое полотенце в воду. По груди девушки потекли алые ручейки, безнадежно пачкая лазурные простыни, только 'незрячей' казалось плевать на эти мелкие неудобства. Ее движения четкие, умелые, будто Лана всю жизнь только и занималась уходом за ранеными. И вот после нескольких минут стараний, кровь была смыта, обнажив бледную кожу, где на левой груди чернело ровное круглое отверстие.
-- Вот так, - удовлетворенно сказала Лана, откладывая в сторону розовое от крови полотенце. Маленькие ладошки 'незрячей' лодочкой сложились над раной. Лана почти с трудом вспоминала полученные когда-то знания о целительстве, ведь ей по определению они просто не пригодились...как видимо, ошибалась. Минута упорства и борьбы с собственной памятью, наконец, увенчались успехом. Края раны тускло замерцали, а потом вовсе ярко вспыхнули ослепительно белым светом и словно живые потянулись друг к другу. Закончив с этой проблемой, Лана удовлетворенно кивнула.
-- Почти ничего не осталось, - она провела пальцем по крошечному белому шраму в форме полумесяца, - теперь лицо, - и 'незрячая' не смогла сдержать тяжелого вздоха.
Легко поднявшись с постели, Лана подхватила тазик с водой, скользнув в боковую ширму, которая вела в купальню. Сменила воду, прихватив с собой чистые полотенца.
-- Как бы кстати пришлась сейчас помощь нашего придворного целителя, - сама себе выговаривала девушка, - но вот беда у почтенного Хата слишком длинный язык, слишком...
Войдя обратно в покои, Лана чуть не выронила все, что держала в руках и лишь природная выдержка помогла быстро оценить сложившуюся ситуацию. Размытой тенью метнулась к постели, едва не расплескав содержимое таза, опустила его не пол. Поймав руки своей подопечной, оторвала их от лица, которое та пыталась расцарапать, изо всех сил прижав к кровати.
-- Что же ты делаешь? Глупая, - прошептала Лана не сводя взгляда с кровавой маски, в кою превратилось лицо девушки, - даже во сне пытается навредить себе, и где только ее инстинкт самосохранения.
Но вот тело девушки постепенно расслабилось, позволяя Лане ослабить захват, а потом и вовсе отстраниться, чтобы, наконец, заняться лицом.
Смывая кровь, Лана внутренне напряглась, ожидая увидеть обезображенное лицо, но опасения оказались напрасны. Пара неглубоких царапин, что девушка нанесла сама себе и...все. Только мелкая россыпь кристаллов на бледной коже, будто они все это время искали подходящую оправу. Тряхнув головой, Лана прогнала мрачные мысли, оставив на потом все сомнения.
Чтобы залечить свежие царапины и полопавшиеся капилляры в глазах, 'незрячей' хватило десятка секунд. После чего она с чувством выполненного долга, не раздеваясь, легла на другую часть кровати, мгновенно забывшись сном, нуждаясь в нем не столько из-за физической усталости, сколько из-за пережитых эмоций, так не свойственных для нее.
10. Дара.
Утро началось для 'незрячей' весьма неожиданно.
Лана как всегда открыла глаза с первыми лучами Лоты, ощутив на себе непривычную тяжесть и жар. Скосив глаза в сторону, заметила темную макушку своей спасенной на расстоянии ладони от лица. Девушка доверчиво прижималась к Лане уткнувшись в бок щекой, одна ее рука обхватывала талию, а голая нога лежала на ее ногах, от этого было непривычно жарко.
-- Кхм... - странные ощущения окружили 'незрячую', ей вдруг захотелось прикоснуться к темным волосам, провести по бледной щеке и дотронуться до нежной полоски губ, а еще она поймала себя на том, что улыбается, - как странно...
Она еще полежала так некоторое время, впитывая в себя незнакомые эмоции, затем аккуратно высвободилась из горячих объятий. Оглянувшись на спящую девушку, она только сейчас заметила почти полное отсутствие одежды на ней. Этот факт на некоторое время ввел Лану в ступор, хотя раньше она такого не замечала за собой.
В дверь, ведущую в покои 'незрячей' легонько постучали, разорвав оцепенение. Лана быстро метнулась к кровати, прикрывая наготу девушки, выбежала из спальни, закрывая дверь уже при помощи магии, и мгновенно оказалась на кушетке.
-- Войди, - этого короткого слова хватило, чтобы в помещение впорхнула йаса, служанка Ланы.
-- Завтрак, принеси завтрак! - несколько раздраженная поведением вечно веселой Гару, сказала Лана, - и захвати что-нибудь из горячего.
-- Вы тоже госпожа решили поддаться искушению попробовать блюда яйров? - вежливый вопрос, как всегда скрывал под собой чуточку ехидства.
-- Да-да. Побыстрее, - Гару утвердительно кивнула и направилась к двери.
-- И еще...
-- Да, моя госпожа?
-- Пригласи ко мне госпожу Тутил.
-- О! Маскарад - это чудесно! Все будет исполнено, - прощебетала Гару и юркнула за дверь, прежде чем вспыхнувшие огни в глазах 'незрячей' воплотятся во что-нибудь убойное.
-- Доиграешшшься! - прошипела ей вслед Лана.
Почему-то именно 'незрячую', недалекая Гару выбрала для своих игр, на которые Лана тактично закрывала глаза, но и ее терпению может придти конец.
Отбросив мысли о том, как Лана собственноручно и прилюдно, выпорет безголовую служанку, девушка направилась в купальню.
Пока Лана принимала ванну и приводила себя в порядок, Гару принесла завтрак, а теперь с крайне разобиженным видом помахивала обожженной ладонью.
-- Госпожа...
-- Нечего было лезть!
-- Но я только хотела прибрать...
-- Свободна, ты больше сегодня мне не понадобишься, - сдержанно произнесла Лана, - ты позвала Тутил?
-- Да, она прибудет через час.
-- Отлично, - и Лана направилась в комнату.
В комнате на кровати свернувшись в клубочек, спала девушка, ее лицо спряталось в волосах. Лана присела на краешек ложа и осторожно сняла невеяный сон. Девушка под покрывалом зашевелилась и со стоном перевернулась на спину.
-- Просыпайся, - сказала Лана, - у нас много дел.
-- Ммм? - девушка откинула волосы назад и открыла глаза. От открывшегося зрелища у Ланы пересохло в горле, но она быстро взяла себя в руки, - меня зовут Дара, - неожиданно представилась девушка.
-- Стой-стой, - отчаянно замахала Дара руками, - как мне тебя называть? - Лана неопределенно пожала плечами, ей самой стало интересно, какое из имен выберет Дара.
-- Тая? - вопросительно сказала Дара, - так можно?
Лана вздрогнула, так ее называл только Кирио, до того как лишился чувств.
-- Пойдем завтракать, - Дара хотела подняться, но тут же смущенно остановилась, - ах, это! Твоя одежда была вся в крови, подожди, сейчас что-нибудь придумаю, - говорила Лана, уже скрывшись в недрах гардеробной.
-- Тая, я надеюсь, ты посвятишь меня в свои планы? - громко спросила Дара.
В гардеробной послышался грохот, а затем из-за ширмы показалась сама Лана.
-- Вот! - она бросила на кровать кучу одежды, - выбирай что подойдет, и выходи ко мне.
-- Спасибо! - искреннее поблагодарила Дара.
-- Да ладно пустяки, какие, - отмахнулась Лана, и зажмурилась.
-- Ты похожа на кошку, - развеселилась Дара, наблюдая за Ланой.
-- А кто такая кошка?
-- Кошка - это животное, она мяукает и мурчит, - Лана удивленно слушала те горловые звуки, что издавала Дара.
-- Как интересно...
-- И они такие же любопытные! - Лана фыркнула, - и тоже фыркают, когда им что-то не нравится.
11. История.
Спустя пять минут Дара вышла из комнаты, девушка чувствовала себя в этом наряде не слишком уютно, словно пыталась примерить чужую жизнь.
-- Вот... я надела это платье, так как твои брюки мне безнадежно коротки, - огорченно сказала девушка.
-- Тебе очень идет оно, - мягко возразила ей Лана.
-- Да? - рассеянно поинтересовалась она, - но странно, я не увидела ни одного зеркала...
-- Видишь ли, во-первых, у нас не принято размещать их в спальнях, а во-вторых, я хотела поговорить с тобой об этом...присаживайся, - Лана указала на место рядом с собой.
Дара опустилась на диван перед сервированным столиком, и, прикрыв глаза, втянула аромат, исходящий от пищи.
-- Можно я сначала, - робко начала Дара.
-- Конечно, ты ешь, а я буду рассказывать, потому, как до прихода мастера Тутил осталось совсем немного времени. Итак, начну с главного. То, что тебя чуть не убило это осколок чувств моего брата... - и Лана рассказала обо всем с того дня, о том, что было после, и чем грозило случиться, а когда закончила, - я надеюсь, ты мне поможешь вернуть брата, сделать его, если не таким как прежде, но чуточку уязвимее, мягче.
-- Ты так его любишь. Но смогу ли я помочь, как ты на то рассчитываешь, Тая?
-- Безусловно. Другого не дано, - отрезала 'незрячая'.
-- Понимаю. А про какого мастера ты упомянула в самом начале?
-- Ах да, самое главное! Сегодня у брата второе совершеннолетие.
-- Это сколько?
-- Сто пятьдесят вьюг.
-- Ммм... - Дара задумчиво крутила в руке стакан с соком, - Тай, а, сколько тебе...вьюг?
-- Двести две, достаточно молодой возраст для йаса.
-- Я столько не проживу, - сказала Дара, откинувшись на спинку дивана.
-- Что за глупости?
-- У нас жизнь на земле составляет в среднем лет семьдесят-восемьдесят, но в таком возрасте я буду глубокой старухой.
-- Это вряд ли. Видишь ли, ты и твое тело больше не подчиняется законам того мира. Так что настраивайся, жить долго, очень долго, - Лана улыбнулась и поднялась, - пойдем мне нужно тебе кое-что показать.
Девушки прошли через гостиную, в спальню.
-- Вот, - Лана из воздуха вынула небольшое овальное зеркало с ручкой.
-- Что? - Дара занервничала, но протянутый предмет взяла, бесцельно повертела в руках, а потом заглянула в глянцевую глубину. Рука держащая зеркало дрогнула, а другая потянулась к лицо. Пальцы осторожно коснулись сияющей кожи.