Я часто себе представляла, как вернусь сюда, в этот дом, где осталась послушная девочка Ивона. Крутилось множество разнообразных сюжетов, но мне в голову не приходило, что это может случиться так быстро. Ведь мне еще нет двадцати пяти, а в моем мире это возраст, когда человек становится полностью независимым, как от семьи, так и от родового долга. Если тебя не привязали до этого момента замужеством, а в аристократических семьях такое не редкость, то можно смело слать лесом титулы, обязательства и прочее. И в кого я такая сорвиголова? Поскольку с моего ухода прошло восемь лет, я была готова к тому, что никто из слуг не узнает меня. Стоило ли переживать? Нет, я здесь не ради того, чтобы придаваться воспоминаниям. На входе меня встретил дворецкий - высокий мужчина, с невыразительным лицом и идеальной выправкой. -- Передайте вашему хозяину, что пришла Шангри Ивона. -- Вам назначено? - бесстрастно поинтересовался он. -- Несомненно. Он проводил меня в гостиную и попросил подождать. Меня не ела совесть за маленькую ложь, просто я не хотела иметь к этому дому никакого отношения, а также стать темой для сплетен у прислуги. (Примечание: здесь Ивона имеет в виду не классовое сословие, а именно один из видов работы.) Отец сам спустился ко мне, видимо заинтригованный моей таинственностью. По его лицу сложно было понять, что он испытывал на тот момент, но одно я знала совершенно точно. Ему, так же как и мне, наше столкновение интересов не приносит никакой радости. -- Я вижу, ты не хочешь афишировать свое пребывание здесь, как моей дочери, - осведомился он. -- Именно так, - сухо ответила я. Окинув меня изучающим взглядом, он сделал в уме какие-то выводы. -- Я не хочу с тобой ссориться, тем более мы с тобой уже давно все обсудили. Но я настаиваю, чтобы ты поднялась в свою комнату и немного отдохнула перед ужином. Надеюсь тебя не нужно провожать? - его слова не были продиктованы отцовской заботой, скорее уж вежливость, которая так присуща моему родителю. -- Благодарю, - я чувствовала, как прошлое ядом заползает под кожу и ничего не могла сделать. Дом буквально дышал теми днями, а я вдыхала отравленный воздух, который парализовал мою волю. Я словно кукла, которую дергали за ниточки, поднималась по лестнице, тяжело опираясь на перила, а отец стоял внизу и наблюдал за моими болезненными движениями. Моя гордость корчилась в припадке. Дверь в свою комнату после такого унижения открыть оказалось совсем не сложно. Но здесь мне дышалось легко, и оковы рассыпались тленом времени, оставив после себя легкую горечь потери. Здесь ничего не изменилось. Паркет блестел, большая кровать в алькове, под закрытым темно-синим балдахином, манила прилечь и забыться. Возле шкафа полного книг стояла укрытая драпировкой лития. Поковыляв до нее, я потянула за ткань. Та с шорохом соскользнула на пол, открыв моему взгляду тонкий стан, изящный золоченый изгиб, с которым не могла сравниться красота ни одной женщины. Я боялась прикоснуться и страстно мечтала ощутить гладкую поверхность теплого дерева, пробежаться по резным завиткам. Прочитать прикосновением имя мастера создавшего этот совершенный инструмент. Струны переливались в скупом вечернем свете, маня к себе дотронуться. Опустившись в кресло, я прикрыла глаза. Ты лишил меня всего, что так дорого, так непростительно дорого мне. Ты заставил меня стать той, кто слепо смотрит на мир, в котором я выросла. Никто даже в пьяном угаре не сможет подумать, что курсант Теренс увлекалась вышивкой шелком, игрой на литии и так робела перед своим отцом. Она была послушной дочерью. Она нелюбимый ребенок. И, тем не менее - это все я. Если сейчас открыть глаза и подойти к столу, выдвинуть верхний ящик, то там завернутое в тяжелый бархатный чехол, найдется покрывало "Зеленая буря" вышитое мной в подарок маме, которую я никогда не видела. Мама. Мама, ты для меня одной всегда оставалась несбыточной мечтой. Покрывало я хотела положить на погребальную урну в твоей усыпальнице, но так и не успела закончить его. В дверь тихонько поскреблись. -- Входите, - едва слышно произнесла я, но меня услышали. Дверь приоткрылась и образовавшуюся щель проскользнула молоденькая девушка в униформе горничной. На раскрытой ладони балансировал поднос с чайным набором. Увидев меня, она сделала изящный поклон и поставила поднос на столик. Налила в чашку густо золотой чай и подала мне. -- Меня зовут Эмиль, я буду вам прислуживать, госпожа, - робко сказала она, опускаясь передо мной на одно колено. У меня глаза полезли на лоб, моментально слетела приятная расслабленность. Я отлепилась от мягкой спинки, когда она, не поднимая на меня глаз, произнесла: -- Хозяин, попросил вас выпить этот отвар, - она коснулась мой ноги и аккуратно сняла туфлю, - он сказал, что отвар снимает усталость и облегчает боль, - вторая туфля соскользнула с ноги. Эмиль поднялась и пододвинула ко мне пуфик. Я закинула сначала здоровую ногу. Больную помогла переложить Эмиль. Моей благодарности не было предела, поэтому я беспрекословно выпила предложенный отвар. Он понял причину моей бледности и кривой походки, - я отставила пустую чашку, задумчиво наблюдая, как Эмиль тут же забрала ее и наполнила новой порцией отвара. Надо было связаться с советником, чтобы уточнить о моем месте работы. Визор долго отказывался связывать меня с ним, а когда тот все же ответил, я долго не могла издать хотя бы звук. Его вид сбил меня с мысли, кажется, я кое-кого разбудила. -- Советник? - все же решила уточнить. -- Да? - в тон мне отозвался взъерошенный шанцу. -- Рада вас видеть, - на лице расползлась злорадная усмешка. -- Ивона, говори чего тебе, - наш несносный советник не в настроении? -- Практика, - менторским тоном напомнила я. Он сонно потер глаза и почесал кончик носа. Создалось такое впечатление, что он силится вспомнить о чем-то. -- Да точно. Завтра тебя ждут в министерстве юстиции, - он на мгновение прикрыл глаза, - тебе в сто второй кабинет. Обратишься к Маркусу Энаи, ты в его штате. -- Значит, мне не придется все время ошиваться во дворце? - я мечтательно закатила глаза. Советник недовольно хмыкнул и отключился. Ну надо же, шуток не понимает... А настроение-то как поднялось, неужели в моем переулке праздник? Витая в своих исключительно мстительных мечтах, я исподволь следила, как Эмиль достала шкатулку с гребнями и прочими девчачьими штучками. Подумалось, что неплохо бы хоть раз за тысячу лет, привести волосы в порядок. Когда же девушка взялась за расческу, то до меня дошло, что этим она и собирается заняться. -- Об этом тебя тоже попросил хозяин? - было от чего изумляться, ведь, в сущности, я для прислуги здесь гостья, но... -- Нет, но я подумала, раз уж хозяин разрешил отдохнуть в этой комнате, так почему бы не привести в порядок ваши волосы перед ужином, - беззаботно ответила она, откуда-то из-за спины. Вот же верно говорят - простота хуже воровства! И откуда такая беспечность? Эмиль уже полностью погрузилась в мои шевелюру, возрождая в памяти забытые ощущения. Еще одно болезненное напоминание, о том, что нельзя вечно прятаться за стенами академии, подавляя в себе женщину. И это у меня получало довольного долго. Однокурсники давно перестали видеть во мне девушку, а пацанское поведение вошло в привычку, став неотъемлемой частью меня. -- Госпожа, уже все, - девушка убирала лишние шпильки в шкатулку. -- О, спасибо, Эмиль, - осторожно касаясь волос, поблагодарила я. -- Если вам еще что-нибудь понадобится, зовите, - сказала она уходя. Я мысленно покивала. Нет уж, хорошего понемножку. Визор ожил, на дисплее плавала надпись, что абонент засекречен. Так не пойдет, мистер икс, - нажала отбой и тут же полезла в сеть, запросив агентство недвижимости. Решение снять квартиру пришло уже давно, но меня что-то все время останавливало. Советник же, разрешил все мои сомнения. Я быстро набросала запрос и вышла. Тут же пришло сообщение. А мистер икс настойчив... "Ивона, Ив... я чувствую на тебе след смерти. Мы скоро встретимся. И." Вот же ж мать твою, выдумщик нашелся! Что еще за след? Не про рыбку же он? В худшем случае я бы лишилась ноги, какой тогда след он имел ввиду... И эта подпись. Экран визора загадочно сиял, я не смогла устоять. Пальцы быстро запорхали по экрану. В итоге получилось следующее: "Слышь, гаденыш, я пока милая и терпеливая, но ведь могу и разозлиться. Узнаю, кто такой, не обессудь - покалечу!" Подписываться не стала, он и так в курсе с кем имеет дело. Сообщение ушло неизвестному адресату. Надеюсь, он впечатлится, чтобы впредь сначала думать, а потом делать. Я откинулась на спинку и прикрыла глаза, рассчитывая, провести оставшееся до ужина время без мыслей и движения. Но оппонент не впечатлился. "Дерзкая, люблю дерзких" - гласило сообщение. Меня передернуло. Омерзительно. Пришлось отключить визор, дабы не сорваться на ни в чем не повинном девайсе. В дверь постучали. -- Войдите. В комнату вошел мужчина. Еще одно незнакомое лицо, - мимолетно подумала я, а в мысли закралось странное подозрение. Отец намеренно омолодил штат прислуги, дабы избежать в будущем досадных неприятностей. Что ж, продумано, другого от этого человека я и не ожидала. -- Я провожу вас в столовую, госпожа, - сказал он. Нет, все же я не хочу больше слышать подобный, подчеркнуто равнодушный тон людей, которые вроде бы и служат тебе, а за спиной ненавидят. Не хочу вращаться в среде таких как отец. Меня вполне устроит служба шанцу, а я знаю - там ждут упрямую человечку. Вот только сдам экзамены для свободного распределения, и видели меня. -- Иду, - отозвалась я из своего угла. Тяжело припадая на здоровую ногу, я медленно следовала за слугой. Конечно, мне не требовался провожатый, но легенду лучше не рушить - для всех я странная гостья. Мы вошли в столовую, где против традиций было сумрачно, а бледный свет, что проникал сквозь окна, лишь слегка разгонял полумрак. Я увидела отца, он стоял возле холодного камина. Высокий, все еще сохранивший стройность, хотя ему уже давно за пятьдесят. Все еще красивый и такой же холодный. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся. Меня парализовало ужасом. Не думала я, что все настолько нехорошо. Но выдержка, выработанная за годы тренировок, сделала свое. Приветливо кивнув, я проследила, как слуги до сих пор суетившиеся у стола тихо вышли. -- Вы хотели меня видеть? Он кивнул, приглашая за стол. Я послушно подошла и села за вежливо отодвинутый стул. Отец посадил меня рядом с собой, как мило. На столе стояло несколько блюд и закусок, но, судя по всему, есть никто не собирался. По правую руку отца лежала черная кожаная папка, красноречиво подтверждая мои мысли о еде. -- Итак, я хотел бы поговорить с тобой об интересах семьи. -- Не думаю, что это имеет какое-то отношение ко мне. -- Ты все еще носишь мое имя! -- Какая досадная мелочь, - горько отозвалась я в ответ на его деспотичное заявление. -- Ивона. - Он был до омерзения похож на строгого родителя. - Ты знаешь о зависимости семьи от рода Виверен и условие нашего плодотворного сотрудничества. -- Мне все равно, - я пожала плечами и сделала глоток вина. -- Ты все еще находишься в прямой зависимости от рода, а Виверен потребовал скорейшего исполнения наших договоренностей. -- Я не уйду из академии, ради чьей-то прихоти. К тому же мне не нравится этот его приказной тон и манера решать все за моей спиной. -- Он знал, что ты не пойдешь на это сейчас. Но мне совершенно не ясно, почему ты отказала ему тогда? - кажется, он понял, что давить на меня бесполезно. -- Мм... думаю, Виверен не захочет распространяться на эту тему, а вот я охотно расскажу. - Я кровожадно ухмыльнулась в бокал с вином. - Истон... Виверен стал моим первым мужчиной. Не будем заострять внимание на том, что я была против, это совершенно неважно. Мне не стыдно отец, а вот ему почему-то страшно неприятно вспоминать эти восхитительные минуты торжества грубой силы над ребенком. Ну как? По-моему восхитительно! Ах, да, причина моего отказа... мне не нравятся его глаза. Какое было выражение лица у него, словами не передать. Какая жестокая дочь, как несправедливо она относится к собственному отцу. Отвратительна, но вместе с тем сладка моя маленькая месть. -- Это ничего не меняет, - сохранять лицо при плохой игре, как это типично для аристократа. -- Без сомнения. -- Ты уверена в своем решении? - вкрадчиво поинтересовался отец, ненароком кладя руку на папку. -- Это бессмысленный разговор. Я знала, что не услышу ничего разумного, вы всегда относились ко мне как к товару, который необходимо подороже продать. И все бы так и было, не вмешайся Виверен со своей "любовью". Но сейчас я не позволю себя использовать, вам придется найти способ обойти ваши договоренности. И не надо меня тыкать носом в честь семьи. С меня хватило вашего решения отозвать меня из академии. Фатальная ошибка. - Мне стало настолько противно находиться рядом с этим лицемером, что я уже не сдерживала тон голоса, выплескивая всю свои неприязнь. -- Я лишу тебя родового имени, - холодно сказал он. -- Вы не посмеете! - прошипела я, чувствуя как спокойствие покидает меня. Он нехорошо сузил глаза. -- Дай согласие на свадьбу и мы забудем этот разговор. Меня спровоцировали, и видят высшие я не хотела этого. -- Вы не имеете права шантажировать, как и лишать имени. Но если все так печально, - я резко поднялась, неприятно шаркнул отодвигаемый стул, - делайте, что хотите. Меня это больше не касается. И да - я отрекаюсь от вас. Теперь все формальности соблюдены. Если Карстен Теренс и был шокирован, то не подал виду. -- Не смею вас задерживать, - равнодушно, хотя я догадывалась насколько сильно он раздражен. Не оглядываясь, я последовала к выходу, но меня настигли тихие слова. -- На что же ты рассчитываешь? Я остановилась. -- Вы слишком мало обо мне знаете.
*** День клонился к закату. По дороге во дворец, я перекусила в кафешке у квендеров, после чего связалась с агентством. Из нескольких предложенных вариантов выбрала небольшую квартиру на окраине города. Электронный договор, означенная сумма на счет фирмы и я счастливый обладатель скромных метров сроком на два месяца. Все это я проделала, пока люфтер вез меня к императорскому дворцу. Конечно, в связи с новыми обстоятельствами придется еще пооббивать пороги академии, чтобы меня восстановили (спасибо родителю!), но почему-то мне кажется, что это самая скромная из проблем. Люфтер плавно остановился перед дворцовыми воротами и опустился. Я неуклюже выбралась наружу, проклиная здешние порядки, по правилам которых транспортные средства, не имели права проезда на территорию дворца. Конечно, как у любого правила имелись свои, особенные исключения. Почти добравшись до аллеи, ведущей к жилой части дворца, я с некоторым неодобрением наблюдала вальяжно плывущий мимо гибрид. Черные, блестящие бока, так и переливались в свете заходящего солнца. Неожиданно подумалось, что я тоже не прочь иметь подобную привилегию. А еще о том, кто мог на нее рассчитывать. Тут уж второй вопрос разрешился сам собой. Массивные двери, ведущие в императорскую часть дворца, распахнулись вовсю ширь. Впереди шли четверо охранников, а за ними первое лицо империи - Его Величество Император Ланхорн. Императора вживую я не видела никогда, зная лишь по многочисленным статьям и выступлениям в сети. Наш властитель, он был по-своему интересен внешне, при этом, не являясь эталоном красоты. Как ни странно для человека своего положения одевался довольно просто. И естественно не в одиночестве. По сторонам от него шли еще двое мужчин, впрочем, я их видела впервые, но не сомневалась - за плечами у каждого и титулы, и звания, и еще много чего в нагрузку к первому и второму. Задумавшись, я как раз дохромала до остановившегося перед крыльцом гибрида, как в голову пришла светлая мысль, что сейчас мне волей-неволей придется поприветствовать сурового правителя. Ну конечно, а у нас тут полтора человека тире калека, которая ногу согнуть может лишь слегка. Для придворного же поклона требовалось, как минимум согнуться на треть своего роста. Вот тут-то я и поняла, насколько крупно влипла. Этикет на пару с банальным уважением к своему императору. Я замерла на месте, видя, как высокопоставленная группа приблизилась настолько, чтобы разглядеть их в мельчайших подробностях. Кроме меня по аллее шли еще несколько человек, который в точности как и я, замерли по обе стороны от машины. Император остановился, приветствуя своих подданных. Я сделала глубокий вдох и... Шаг в сторону, присесть, отставив левую ногу назад, затем низкий поклон. Я даже успела поймать удивленные взгляды окружающих и один напряженный, прозрачно-синих глаз императора, прежде чем острая вспышка боли отправила меня в сладкое забытье.
*** В нос сунули какую-то жутко пахнущую дрянь. Я открыла глаза. Голова гудела, и не двусмысленно болела нога, словно меня раскромсали по новой. На краю кровати сидела немолодая женщина в нежно-голубом халате врача.
Нервно облизав пересохшие, искусанные губы, вспомнила свое падение. -- Дайте воды, - попросила я, приподнимаясь на локтях. Перед глазами все поплыло. Помотав головой, я сфокусировала зрение на протянутом стакане. Я выпила все до дна, сразу почувствовав капельку лучше. Честно признаться, хотелось остаться наедине со своей болью, тяжелой головой и просто поспать. А кстати, почему меня мучает жажда, а во рту даже после стакана воды все еще сухо и мерзко? Но доктор сама разрешила все мои сомнения. -- У вас разошлись несколько швов, но я вас подлатала и сделала укол обезболивающего, - женщина казалась самой добротой. -- Что конкретно вы мне ввели? - потребовала я, облизывая вновь пересохшие губы. -- Декстрон внутримышечно, - она как не в чем не бывало, собирала инструменты в сумку. У меня вырвался стон и перешел в недовольное бурчание. Как мне не хотелось вставать, а пришлось. Доктор посмотрела на мое барахтанье с недовольством и изумлением. -- Что вы делаете? -- Попытаюсь нейтрализовать действие декса, который вы мне ввели. -- Зачем? -- Не мешайте, - раздраженно отмахнулась я, - а если хотите помочь, подайте мне сумку. Женщина удивленно моргнула, и мне было видно, как она соображает, чем же банальный препарат мог навредить. -- Ну же, - поторопила я. -- Хорошо, - она подошла к развороченной сумке и положила ее рядом со мной. -- Так, - я зарылась в сумку по самые локти, - а теперь нужно вспомнить... вспомнить... - оторвавшись от поисков, посмотрела на застывшую в нерешительности женщину. Ослепительно улыбнувшись, насколько мне это позволила гудящая голова, выдала следующее: -- Спасибо. -- Но как же... -- Я справлюсь. -- Тогда я приду завтра утром чтобы сделать перевязку, - она подняла свой чемоданчик. -- Не нужно, я сама все сделаю, - не знаю чего я так уперлась, но ощущение, что меня здесь гробят только крепло. Женщина недовольно поджала губы и ушла. Когда за ней закрылась дверь, я вынула из сумки руку, в которой сжимала визор шанцурийского производства. Задумчиво щелкнув по темному экрану, я откинулась на подушки. Чем нейтрализовать декстрон я знала, но вот как он себя поведет в связке с борзой... Если бы здесь был Унечи, он бы наверняка не сомневался, точно зная ответ. А вот мне приходилось терзаться сомнениями. С кланом "Ино" связаться не представлялось возможности, система, даже эта, так далеко меня не пропустит. Советник тоже не самый лучший вариант. Тем более выслушивать его колкости в свой адрес, нет уж, увольте. Оставался только наставник. Я бы не сказала, что он меньшее из зол, но выбора особого у меня все равно нет. Достав свой визор, нашла номер наставника и нажала вызов. Соединение произошло почти сразу. -- Простите за поздний звонок, наставник, - вид у Оуинала был растрепанный. -- Ничего. Что у тебя стряслось? - его лицо приблизилось, а глаза прищурились. -- Все в порядке, просто у меня к вам вопрос. Как борза будет взаимодействовать с декстроном в... -- Что?! - от его крика, я чуть не уронила визор. -- Наставник, давайте без истерик. Мне важно сейчас выяснить, как эта связка может взаимодействовать и вводить ли ивалт? -- Погоди, на тебя же не действуют ни яды, ни анальгетики. -- Наставник, я понимаю вы еще не проснулись, но смею вам напомнить, - я коснулась виска, чтобы стереть катящуюся капельку пота, - во мне течет кровь шанцу. -- Значит так... - он потер щеку и сел. Я как раз успела увидеть мелькнувший на экране голый торс. -- Много борзы в тебе? -- Ампула. -- Ивона! - возмутился наставник. Меня его поведение тоже возмутило, но я воздержалась от объяснений. -- Ладно, в связке борза и декс скорее всего подействуют на твою ЦНС (центральная нервная система), будь готова что не сможешь уснуть, и если у тебя есть ивалт... одного кубика тебе хватит. -- Есть, я пошла, - нажала отбой и облегченно выдохнула, наставник бывает очень навязчив, а это раздражает.