Аннотация: Между прошлым и настоящим большая пропасть, или меньше шага...
Глава 7.
(Пять лет назад. Планета Шанцури.)
"...Остро пахло грозой и грибами. Я опустилась на одно колено и потрогала землю. Сухая, - пыль тонкой струйкой осыпалась между пальцами. Дождя здесь не было, а значит, скоро придется проверить на прочность свой плащ. Идти, по протоптанным зверьем тропинкам, все же опасно, но очень удобно, особенно когда одна из них по заверения лесничего должна вывести как раз к водопаду Нцу. Не то чтобы он являлся таким уж интересным местом, нет, но там меня должна ждать очередная подсказка с указаниями дальнейшего пути. Подобные маршруты не были в новинку, только с каждым разом усложнялись оставленные подсказки, все непроходимей становилась местность. Ко всему прочему прибавился ежедневный поиск съедобного провианта. Поймаешь рыбу - будет ужин, подстрелишь истрелика* (местная птица с характерно нежным мясом и мерзкими повадками) - значит, едой на несколько дней ты обеспечен, а нет, так и будешь ходить злой и голодный пока не окажешься в финальной точке маршрута. Бывало такое, что не столько не хватало точности стрельбы, сколько отсутствие самой дичи. Можно конечно набрать грибов, ягод, коих здесь росло поистине великое множество, и даже накопать корней, но ты не когда не будешь уверен, что проснешься следующим утром. Коварная и богатая природа, вырастила не только съедобные виды растений, но и обеспечила им мощную защиту от истребления в виде ложных, ядовитых двойников. А в этом случае ты просто обязан разбираться в местной флоре, не гадая, повезет, не повезет. Пройдя еще с километр, я услышала пока слабый, но уже отчетливый гул Нцу. Поскольку водопад был довольно высоким, то пройти предстояло еще довольно много, а ноги после утреннего забега, отчего-то большого и сильно зубастого, никак не могли отдохнуть. Если бы не наставление инструктора, и обуявшего на момент столкновения с диким зверем страха, я вполне могла пасть жертвой своей глупой храбрости и острых клыков. Хотелось уже сделать привал, но меня гнало еще более сильное желание, добраться до водоема и смыть с себя пыль, да лесной сор набившийся везде, где только можно. Недели без обычных удобств давались с непривычки особенно тягостно, да и к слову сказать, когда привычка все же набилась, легче не стало. Все равно непременно возникало желание принять горячую ванну, почистить зубы и, в конце концов, поесть нормальной еды. Привычки победить было невозможно, и я каждый раз монотонно сообщала об этом встречающему меня инструктору.
Шум усиливался, рос, словно гигантский гриб, но его источник все никак не удосуживался предстать пред мои грозны очи. Эта вылазка меня особенно измотала, не задавшись с самого начала. То ли я вставала по утрам не с той ноги, то ли капризная удача вовсе повернулась ко мне своими пышными тылами, только деваться так или иначе было некуда. Когда еще километр остался за спиной, я перестала слышать звуки леса - яростный гул Нцу перекрывал их, ставя меня в еще более шаткое положение. В таком шуме просто невозможно расслышать приближающего зверя или еще похуже "дружественно" настроенного болта.
С каждым пройденным метром растительность становилась сочнее и гуще, замедляя мой и без того небыстрый шаг, цепляясь за все за что можно уцепиться. Меня внезапно охватило слабое и тошное чувство затаившейся пакости, которая обязательно появится, когда на нее посмотрит мой затылок.
Все случилось: и пакость, и ее закономерный итог, но вовсе не так, как я о том думала. Она не ждала моего неприкрытого тыла, и была чересчур голодна и раззадорена слишком прыткой и несговорчивой добычей. Тот самый зверь, местный выверт здешней фауны, что как привязанный гнал меня несколько часов. Мне казалось, я смогла сбить его со следа, а оказывается, лишь выгадала полдня форы. Она закончилась здесь, на непролазных подступах к яростному Нцу. Он не выпрыгнул неожиданно из кустов, не свалился мне на голову из густой кроны, нет, он вальяжно выступил мне на встречу, сверкая в наступивших сумерках желтыми кошачьими глазами. Голубовато-серебристая шерсть красиво переливалась при каждом плавном движении, короткие, почти атрофированные ушки подрагивали пушистыми кончиками, придавая вытянутой хищной морде, выражение легкой сумасшедшинки. Тяжелое, мускулистое тело казалось расслабленным, а на деле любое мое движение могло спровоцировать молниеносный прыжок.
Горькая усмешка сама собой тронула губы. Как бы я не старалась, сегодня меня спасет только чудо. Медленно, не делая резких движений, я завела левую руку за спину и потянула на себя рукоять длинного охотничьего ножа, хотя сейчас бы мне как никогда пригодился легкий лучевик. Только правила есть правила, и такой вид оружия в зоне леса был под запретом. Ну а если уж оказался в чаще, без оружия, пинай на себя, таков закон - выживает сильнейший. Кончик лезвия царапнул жесткий край ножен, легко скользнул вниз, оставляя еще одну знаковую отметину. Зверь недовольно и глухо зарычал, перебивая даже грохот падающей воды, по спине прошла дрожь, и я ощутимо почувствовала, что вот-вот соскользну с острого лезвия, на котором балансировал весь день. Будь у меня еще один шанс, я бы снова пустилась в бега. Сейчас же время безнадежно упущено.
Блеснуло лезвие выброшенного вперед ножа, сверкнули фосфором глаза дикой кошки, прежде чем она взвилась над землей, а потом резкий удар и чернота бессознанки окунула меня в небытие. Очнулась я довольно быстро, но только для того чтобы утвердится в мысли: я ее достала, и она меня тоже, разворотив когтями грудную клетку и бок, в предсмертной агонии отползя от меня в сторону. Смотреть на грудь было страшно, запах крови моей и звериной пьяно мутил желудок. Боль пожирала все мысли, даже единственно правильную попытаться дотянуться до аптечки, поэтому я лежала, тихонечко скуля и давясь кровью, которая стремительно наполняла легкие. Мне оставалось жить считанные минуты, и эти минуты я злилась на свою беспомощность. Только сейчас поняла, что все еще держу зажатый в стальной хватке нож, испивший дикой звериной крови, но так и не смогший защитить свою хозяйку. Хотела отпихнуть его от себя, но краем глаза уловила смазанное движение, на самой периферии зрения. Поднять голову просто не смогла, накативший коктейль из боли, дурноты и слабости, будто приковал меня к земле. Пальцы на рукоятке сжались, но рука дрожала и вряд ли смогла бы отразить еще один удар.
Он вышел, обогнув меня по широкой дуге, опасливо щуря темно-багровые глаза на разукрашенном ритуальными красками лице. Оценив ситуацию и ущерб, нанесенный мне и зверю, решительно устремился ко мне, перехватывая в руке так похожий на мой нож. Откуда-то нашлись и силы, и здоровье, я приподняла голову, направляя в беловолосого пришельца острие ножа.
-- Не подходи, - голос показался чужим и каким-то мертвым. -- Aneatua, - торопливо произнес он, замирая на месте (в переводе с языка щанцурийцев - Я с миром). -- Не подходи, - вновь прошептала я, беспомощно уронив голову.
Рука разжалась сама, в теле больше не осталось сил сопротивляться, тогда я ощутила легкое прикосновение ко лбу и тихий шепот.
-- Anetuallee tie, illatis... (перевод с языка шанцурийцев - Я спасу тебя, малыш*)"
*** (Время настоящее, Академия.) Сидя прямо на утоптанной земле, я ковыряла каблуком землю и лениво, между делом, наблюдала, как очередной курсант, срываясь с натянутой сетки, падает в ров наполненный водой, с сочным матерным выкриком. Техники как-то подозрительно притихшие, чуть в стороне, негромко шушукались, то и дело, кидая на меня загадочные взгляды. Я отвечала им тем же и уже собиралась, присоединиться к однокурсникам на полосе, как от группы отделился Зарк и вразвалочку направился ко мне. Ничего хорошего это не предвещало. -- Теренс, идем со мной, - окликнул меня техник. Я пожала плечами и поднялась с земли. Зарк шел впереди меня, и не собирался ничего объяснять. Буравить его спину было делом бесполезным, как и пытаться выяснить, какую гадость он задумал. Но когда я сконцентрировала свое внимание на направлении его движения, то все вопросы отпали сами собой. На этой площадке тренировался шестой курс - выпускники. Мне как-то сразу стало не по себе, потому что я поняла, что задумал этот гнусный тип с замашками деспота.
Мы вошли как раз в тот момент, когда курс построился для формирования пар в спарринге. К нам навстречу вышел курирующий их техник, не удостоив меня даже взглядом, он демонстративно поздоровался с Зарком. Но на меня обратили внимание курсанты - пятнадцать прекрасно обученных офицеров, являющих в будущем офицерскую элиту императорской армии и министерства.
-- Теренс, в круг! - рявкнул Зарк, выводя меня из легкой прострации. Выдрессированная за несколько лет подобными командами, я перетекла из-за спины техника в круг, готовая дать отпор свернувшимся в груди страхам, но совершенно не готовая к выходке Зарка. Спарринг с шестикурсником, одним из... и для меня это "из" могло стать позором в лучшем случае, и лазаретом на ближайшие несколько дней, а то и неделю, как закономерное последствие.
Он вышел из строя уверенный и спокойный, даже не мыслящий о проигрыше, и я ему завидовала. У меня было много практики в полевых условиях, где мне нет равной, но я не могла себя назвать образцовым бойцом в рукопашной, даже посредственным. Это было что-то подсознательное, какой-то странный психологический выверт. Голые, пустые руки всегда ассоциировались у меня с беззащитностью, другое дело, когда в руках оказывался нож, кастет, да хотя бы палка, все кардинально менялось. Зарк, будто прочитав мои мысли, выразительно посмотрел прямо мне в глаза. -- И никакого оружия, Теренс. Мне бы хватило и его взгляда, без всяких уточнений. Мой соперник, я не сомневалась ни на секунду, приложит все усилия, чтобы поставить выскочку решившую бросить вызов старшекурснику на место. По почкам получить не хотелось, ходить с разбитым лицом еще меньше желания, только другого выхода из этой ситуации я не видела. Будет больно, обидно, но лучше в другой раз я пробегусь лишний круг по полосе, чем получу столько внимания от техников. В этот раз не последовало никакого знака к началу поединка, но все, в том числе и я, пришло в движение. Мне не дали времени удивиться или подготовиться, но мое тело вовсе не нуждалось в подобных пинках, в отличие от мозга, который ну никак не мог сообразить, что происходит. Атаки сыпались одна за другой, но я успевала не только обороняться, но и отвечать на них, чувствуя, будто все ранее сдерживающие барьеры отступили в небытие. Совсем как на утренней службе, где мне было совершенно хорошо, когда касада произносил слова молитвы. Я слышала стук собственного сердца, думала о том какое замечательное утро, с удовольствие рассматривала разноцветные переливы в фигурных окошках храма. И где-то в глубине души я знала в чем кроется причина... Задумавшись, чуть не пропустила прямой и грубый удар в челюсть, неуклюже отшатнувшись в сторону. Парень удивленно моргнул, но не оставил себе времени на размышления, атаковал вновь уже без всяких уличных приемчиков, используя неизвестную мне технику. Но и тут не обошлось без сюрпризов, словно бы мой архив дал сбой и начал выбрасывать заколоченные в тайник знания о моей жизни на шанцу. -- Теренс, Айрон, разошлись! - окрик Зарка заставил нас отскочить в стороны, восстанавливая дыхание, и дико разглядывать друг друга. Его лицо выражало "как она это сделала?", мое состояние "что такое со мной было?". Того же мнения придерживались техники. Зарк недоуменно хмыкнул и буквально отволок меня в сторону. Он ничего не говорил, только долго смотрел странным пронзительным взглядом, словно хотел разобрать, что за новая приправа появилась в пресном мясе. Пришлось состроить самое невинное выражение лица, на которое я была способна в данный момент. Видимо получилось плохо, Зарка перекосило, казалось, его сейчас прорвет на поток нецензурной брани, но выучка старого солдата была сильнее моей выходки. -- Что это было, Теренс? - только и выдохнул он. Если бы я только знала ответ на этот вопрос. -- Повезло? - неуверенно сказала я. -- Повезло? - Переспросил он, перенимая мою интонацию. - Да ты знаешь, кто это? -- Н-нет. -- Он второй из пятерки лучших, - сквозь зубы процедил Зарк, глядя мне за спину. Новость меня не удивила не на секунду, а потом я чуть не выругалась вслух, понимая, что теперь с меня техники глаз не спустят, а про отсидку во время тренировок и говорить нечего.
Ничья в данном спарринге была очевидна, а последние пару минут мы и вовсе кружили друг вокруг друга надеясь нанести хоть по одному удару, но оба ушли в глухую оборону. -- Мне надо идти, - спохватилась я, когда браслет на запястье уже сходил с ума, ощутимо покалывая кожу. -- Мы еще вернемся к этому разговору, - спокойно сказал Зарк, повернувшись ко мне спиной. -- Конечно, техник, хорошего дня, - пробурчала я ему в след, в тайне надеясь, что следующий раз такого не произойдет.
*** (Пять лет назад. Планета Шанцури.)
"Тихо пели ночные птицы, ветер шумел в темных кронах, подпевая далекому рокоту водопада. Один бок грел горящий костер, а другой холодила свежая ночь. Шевелиться я не торопилась, потому что странное онемение от шеи до самого паха, явно говорило о незаконченном лечении. Я коротко вздохнула и повернула голову, в поисках моего спасителя. А тот только и ждал моего пробуждения. -- Liestuediwery? - озабоченно спросил меня шанцуриец, щуря глаза от ярких языков пламени (как ты себя чувствуешь?). Мне стало тяжело держать голову в таком положении, и я отвернулась. -- Нормально. - Спустя несколько мгновений ответила я. - Спасибо, что спасли меня. Хотя тогда мне казалось совсем другое, - последние слова сказала шепотом. -- Ille? - спросил мужчина, и я вдруг опомнилась, что ответила на его вопрос, на своем родном тиринском (Что?). Подняв руку, я хотела хлопнуть себя по лбу, но мои запястья тут же оказались прижаты к лежанке. Я распахнула глаза и увидела нависшего надо мной шанцурийца. -- Illе? - удивленно спросила я, выразительно глядя на него (Что?). Мне ответили таким же взглядом, после чего мужчину как прорвало. Он заговорил быстро-быстро, повышая голос и глотая начало слов, так что смысл сказанного и вовсе терялся. Вздохнув пару раз, я, медленно, подбирая слова, заговорила. -- Помедленнее, пожалуйста, язык шанцу я, конечно, знаю, но практики было слишком мало. - Заставив мужчину напряженно замолчать, я осторожно улыбнулась. - Мой наставник шанцуриец. Настороженность никуда не ушла, но появился интерес. -- Я попросил бы тебя не двигаться, иначе раны откроются. Мази, которую я наложил, требуется какое-то время, чтобы склеить края. -- А онемение? -- Пройдет, со временем... - он убрал руки и сел на самый край расстеленного одеяла, - или ты хочешь чувствовать боль? Смешок сам собой сорвался с губ. -- Нет уж, пусть так остается. Кстати, теперь, я ваша должница. На мое заявление шанцуриец выразительно выгнул бровь и оценивающе оглядел мое неподвижное тело. -- Ты действительно хочешь быть должницей шанцу? - недоверчиво спросил он. -- Вы слышали. Он удовлетворенно кивнул. -- Как тебя зовут? - на лице мужчины скакали огненные блики от горящего костра, а на щеке виднелись разводы плохо смытой краски. -- Ивона, Ивона Теренс. Я здесь на стажировке, а мой инструктор второй месяц гоняет меня по здешним лесам. И ведь я почти дошла, а тут эта киска... - сокрушенно выдохнула я. Шанцу неодобрительно покачал головой, а потом забавно почесал переносицу. -- Шибони очень опасный противник не только для такой малышки как ты, но и для опытного охотника. Тебе очень повезло, что я охотился неподалеку. -- Меня предупреждали, что подобные стычки возможны, но уж больно упертое попалось животное. Я ведь от него весь день уходила, думала, оторвалась, какой там... достала гадина. -- Это был самец. Я задумчиво закусила губу. -- Мне можно узнать ваше имя? -- Унечи Ино. - Не задумываясь, ответил он. - Ты знаешь наши традиции, наш язык. У тебя есть разрешение на передвижение по закрытым территориям. К какому клану принадлежит твой наставник? Прикинув в уме, я решила, что эта не такая конфиденциальная информация, плюс появилась возможность хоть как-то отыграться на нервах наставника. -- Оуинал Го. -- Ты надолго прилетела на шанцу? - Унечи, смешно пошкрябал щеку, а затем шею и грудь. Я прищурилась, прикидывая в уме, а не подхватил ли этот местный абориген ту загадочную аллергию, про которую мне все уши прожужжал Оуинал перед моим отлетом. -- Унечи? -- Да? -- Кожа зудит, легкая слабость и покалывает кончики пальцев? - озабоченно спросила я, наблюдая как интенсивно начал чесаться шанцуриец. -- Да-а, откуда ты знаешь? -- У вас аллергия... на меня, - прикрыв глаза, и, блаженно зажмурясь, я неторопливо ожидала реакции. -- Как такое может быть? - удивленно фыркнул он, вставая. -- У вас нет иммунитета к той среде, в которой жила я. Вы же наверняка не покидали пределы планеты и не общались с представителями других рас. Я угадала? -- И что же будет, если... - он не стал продолжать. -- Сначала вы расчешете кожу до крови, потом аллерген проникнет в мягкие ткани, отчего произойдет частичная парализация, но убьет вас отек легких. -- Ты так рассуждаешь, будто собираешься наблюдать как я корчусь в муках. Пришлось сделать честные глаза, которые так часто сбивали с толку не только наставника, но и отца. Не помогло, но развеселило расхаживающего вокруг костра шанцурийца. И было во всей этой ситуации что-то такое, отчего я не боялась думать при моем спасителе. -- Вы должны читать меня, как раскрытую книгу, не так ли? -- А я и читаю, только, увы... - он развел руками в стороны, обнажив клановую татуировку на запястье, примечательное надо сказать тату, - только в отличие от речи, ты думаешь на другом языке. И в этом случае нужен другой талант - эмоциональная телепатия. -- Так это же прекрасно! Но вернемся к делу, я могу спасти вам жизнь... -- Тем самым вернешь мне долг. Мне хотелось покачать головой, но поскольку я лежала, пришлось лишь недовольно поджать губы. -- Нет, долг останется долгом, но мне нужна ваша поддержка в моем прошении к совету. Заинтересованность в его глазах стала почти осязаема. У этого шанцу словно бы атрофировалось желание возражать и возмущаться моей наглости, только чистое любопытство. Мне бы стоило тщательней наблюдать за его поведением. -- В чем же я должен поддержать тебя? -- Н-нуу, я хочу жить в одном из ваших поселений на время моей практики, вот и все, - скромно заявила я, ощущая как постепенно телу возвращается чувствительность. -- Всего лишь? - "удивился" Унечи, вставая в позу оскорбленного в лучших чувствах. Кожа на видимых участках покраснела, и мне было неясно, почему он тянет с разрешением ситуации в сторону спасения жизни. -- Я думаю, вы согласны, да глава Унечи Ино? - Удовлетворенно хмыкнула я, и, не медля более ни минуты, сказала. - В моем рюкзаке лежит стальной цилиндр, там мазь... -- И откуда ты такая догадливая взялась? - недовольно проворчал рассекреченный глава клана. Послышалось шуршание, и звонкое вжиканье молнии, содержимое немелодично шмякнулось на землю. -- Там должна быть гравировка "Vi". - Торопливо произнесла я, прежде чем цилиндр не оказался прямо перед самым носом. - Это он. Нужно намазать ей кожу... всю, а я пока покемарю часок, не буду вас смущать..."