Аннотация: 2-й детектив, где действует сыщик-любитель, автор детективов Черкавин
Сёстры
Родители назвали дочек в рифму Лида - Ида, надеясь на согласие и мир между ними. Когда-то трехлетняя Лида попросила: - Купите мне сестрёнку! Родители переглянулись, улыбнулись, а папа сказал: - Вот накопим денежки... Но когда через год в доме появилась новорожденная Ида, Лида отнеслась к этому без ожидаемой радости. Она уже привыкла маленькую комнату считать своей. Родители так ей и говорили: - Лида! Прибери свою комнату. - Лидочка! Иди в свою комнату, тебе уже спать пора! - Лидуша! Загляни-ка в свою комнату - там тебя кто-то ждет! Это значило, что купили новую куклу или смешного плюшевого зверька - мишку или собачку. И когда в её комнате поcелилась кричащая, плачущая по ночам девочка, которая, подрастая, стала без спросу хватать Лидиных кукол, мишек и собачек, Лиде это совсем не понравилось. И её собственное имя перестало казаться ей красивым рядом с таким необыкновенным - Ида. Такого больше не было ни у кого ни во дворе, ни в садике, ни среди знакомых. Но потом детская ревность вроде бы сгладилась. Девочки выросли вместе. А год назад родители купили им отдельную квартиру - хрущёвскую " двушку" в 5-этажном панельном доме. Не роскошь, конечно, но всё же - отдельное жильё. Своё - то они когда себе купят! - И чего им не хватает! У каждой - своя комната. Что там у них опять случилось? Позорят меня: не хватало еще на работу моему начальнику звонить, прямо с работы вызывать, - недовольно думал Сорокин по дороге к дому дочерей. Место для парковки он нашел лишь у второго, соседнего подъезда, потому что у первого подъезда, где жили дочери, стояла плотная толпа и еще милицейский " УАЗ" с трудом приткнулся возле газона. Нехорошие предчувствия сжали ему сердце, когда толпа, увидев его, молча расступилась и дала ему дорогу. Он поднялся на второй этаж. Из полуоткрытой двери их квартиры неслись крики, прерываемые рыданиями. Он вошел. В первой комнате, куда выходили двери прихожей, кухни и второй, смежной комнаты, на диване сидела Ида, с обеих сторон сжимаемая суровыми мужчинами в форме. Было непонятно, то ли они поддерживают её, чтобы она не упала, то ли не дают убежать. Ида билась в истерике, что-то выкрикивая. Что именно, было непонятно из-за рыданий. Она была в одном банном халате, надетом, по-видимому, на голое тело, и это почему-то больше всего смутило и даже возмутило Сорокина. Ида увидела отца и закричала: - Папа! Ты мне веришь? Сорокин посмотрел на ее бесстыдно-голые ноги и сурово спросил: - Что натворила? Меня с работы из-за тебя вызывают. Ида опять закричала, и Сорокин наконец постиг страшный смысл ее слов: - Я не убивала! - Кого? Ида не ответила, опять зайдясь в рыданиях. Ответил мужчина: - Сестру свою. Сорокин рванулся к Иде, желая ударить, но почувствовал, что ноги не держат и тяжело опустился на стул. - Где Лида? - прохрипел он. - В той комнате,- ответил ему мужчина. - Что с ней? - он силился подняться. - Вы ей уже не поможете. Мы ждем труповозку... и осекся на привычном слове. Сорокин зарыдал, а Ида, наоборот, замолчала, в ужасе глядя на него. Потом он все-таки нашел силы подняться и твердым, не терпящим возражений голосом сказал: - Я ее не отдам. Я должен ее сам увидеть. - Только ничего не трогайте,- предупредил мужчина. Сорокин вошел. Квартира дочерей была угловая, и окно смежной комнаты выходило на торец здания. Справа возле окна стоял большой полированный письменный стол с компьютером на нем, а сбоку от стола, возвышаясь над ним, рядом с окном был поставлен самодельный стеллаж с книгами, доходящий до потолка. У противоположной стены стоял диван, служивший Лиде постелью, аккуратно застеленный. Возле дивана - маленький прикроватный коврик. Здесь царили уют и порядок. Страшный контраст с этой мирной комнатой являла её несчастная хозяйка. Мертвая Лида лежала навзничь, под затылком натекла лужица крови. Сорокин остолбенел и одновременно - не мог оторвать остановившегося от ужаса взгляда. И - странно всё-таки устроен человек - он успел заметить, и даже с какой-то отцовской гордостью, что Лида, в отличие от растрепанной расхристанной Идки, одета очень аккуратно: строгий деловой костюм с прямой юбкой, а ноги - не голые, как у Иды, а в тонких чуть поблескивающих лайкрой колготках. А на пальчиках ног сквозь их тонкие мысики отчетливо виден темно-малиновый лак. И ручки, как будто в удивлении всплеснувшие, тоже с маникюром. Он хотел побыть с ней наедине, поплакать над ней, но в комнату ввалились еще какие - то люди. Один стал фотографировать Лидию, другой обвел её тело на полу. Он увидел страшный черный мешок и понял: его дочь унесут сейчас в этом мешке, и она станет просто вещью с биркой. Мать бы не вынесла этой сцены. Может, и хорошо, что она пока ничего не знает на своей даче, с которой нет ни телефонной, ни почтовой связи. Иде велели тоже одеваться, и она начала бессмысленно тыкаться во все углы, пока Сорокин - под свою ответственность - не попросил мужчин выйти. - До чего дожили - милиция боится, что ты убежишь. - Папа, я не убивала! Папа! - Кто? Кто еще был в квартире? - Никто... Их прервали: - Оделась? Пойдем. И тут вдруг Ида остановилась, прямо посмотрела отцу в глаза и странным, каким-то новым, неслыханным до этого голосом попросила: - Спаси! Иду увезли.
2
Сорокин спустился во двор. Не разбирая дороги, по лужам, по опавшим листьям прошел к машине, но ехать не мог: его трясло, и мысли путались. Хорошо, что жена не знает. Или, наоборот, плохо? Что-то бы подсказала. Или устроила бабью истерику? Он знал, что дочери ссорятся, но не вникал в их споры, считая, что не мужское это дело. В детстве вроде старшая, Лида, притесняла младшую, а потом... Что было потом? Они повзрослели и не обращались к нему за советом и помощью. Что они делили? Кто был прав, кто виноват? Когда он увидел сегодня полуголую Идку среди чужих мужиков - почувствовал к ней какую- то даже брезгливость. Но одно её слово " Спаси!" попало ему в самое сердце. Оно звучало как отчаяние и как приказ и требовало немедленного ответа. Злоба постепенно уходила, её сменили сомнения, а затем пришло решение: дочери надо помочь. Но как? Адвокат? Но адвокат, даже хороший, не кудесник, он должен на что-то опираться, строя свою защиту. И где его взять? У него не было никаких знакомств в этих кругах. Господи, где бы найти такого Шерлока Холмса или хоть мисс Марпл, чтоб внимательно посмотрели и методами дедукции или аналогии нашли бы разгадку. А ему нужна разгадка или просто - спасти дочь? Были две дочери - теперь нет ни одной. Одна - убита. Другая - убийца? Нужно ли спасать убийцу! Нет, Ида не могла! Вот так подойти и разбить сестре голову? Да этого представить себе нельзя! А кто? Ида говорит, что никого не было... Защищает кого-то? ТАКОЙ ценой! Или кто-то вошел, не замеченный ею... Дедукция - это от общего к частному. Аналогия - это от частного к частному. Ну и как это может помочь? Он вдруг осознал, что всё еще сидит в машине и вертит на пальце два ключа на брелке. Тогда он вставил ключ зажигания, завел мотор и поехал. По дороге он сообразил, что едет на работу. Что называется, на автопилоте. Он без стука вошел в кабинет начальника и глухо сказал: -Сергеич, помоги. Вид у Сорокина был такой, что Илья Сергеевич решил: помочь нужно самому Сорокину. Он поднялся к своему шкафу, где у него стояли лекарства на случай сердечного приступа или нервного стресса. Сорокин протестующее замахал, но говорить не мог, и Сергеич чуть не насильно влил ему что-то в рот. Сорокин проглотил, обмяк, и слезы покатились по его бледным щекам. - Что с тобой, Слава? - Не со мной,- с трудом пролепетал Сорокин заплетающимся языком,- с дочками. Лида, старшая, убита, а Иду забрали в милицию на допрос. - Она?.. - Сергеич не посмел назвать ее убийцей. - Я теперь думаю, что нет. Не могла она! - Нужен адвокат? - полувопросительно - полуутвердительно произнес Сергеич,- Дай подумать... - Скорее Шерлок Холмс. Чтобы разгадал. Ведь кто-то это сделал! Убийцу надо наказать, не только Идку спасать - Насчет Шерлока Холмса - это можно. Я что-то слышал от дочери, вечером спрошу. Но взглянув на Сорокина, передумал: - Сейчас. Прямо сейчас. И набрал телефонный номер. - Лиля! Кого ты мне хвалила? Какого-то Шерлок Холмса! Так, записываю. И адвоката бы еще. Крепкого профессионала. Он взглянул на Сорокина: - Лиля сейчас свяжется с детективом, а адвоката я прямо сюда вызываю. И нажал кнопку вызова секретарши: - Принеси нам кофе. Нет, лучше чай. И бутерброды. 3
Ждали мужчину, а приехала дама. Подала свою визитку. " Валеева Светлана Робертовна. Адвокат *** районного филиала Республиканской коллегии адвокатов". Платиновая блондинка, а глаза - яркие карие, внимательный взгляд. Дорогой черный джемпер, яркий шарфик заколот брошью-цветком из полированных гагатов. Вид респектабельный. Она взяла правильный темп: не торопила Сорокина, но цепко выхватывала нужные детали, не позволяя ему застревать на переживаниях. Потом спросила: - А кто Вас вызвал с работы? - А ведь я не знаю, - удивился Сорокин. - Голос был женский,- вмешался Сергеич. - А кто милицию вызвал? - Не знаю. Там уже толпа собралась, откуда они все узнали... И в квартире было полно милиционеров. - Понятно. У Вас побывала следственно-оперативная группа, следователь прокуратуры, суд-мед эксперт. - Значит, они уже определили причину смерти. - Точно - на вскрытии. Там же должен будет присутствовать и следователь прокуратуры. - А Иду посадят? - Следователь пока заводит фактовое дело - по факту. А посадить можно, только предъявив обвинение по статье Уголовного кодекса. Дома ее не допросили? - Она только кричала, не могла говорить. А мне сказала одно слово: Спаси. Вот я теперь и Вас об этом прошу. - А давайте посмотрим всё на месте. - Конечно! - чуть не с восторгом воскликнул Сорокин. - Сколько Иде лет?- спрашивала по дороге Светлана Робертовна. - 21. Она младшая. А Лиде - 25. Год прожили в отдельной квартире, взрослые ведь уже. - Ссорились? - Бывало...- вздохнул Сорокин. - И на кого жаловались? - Друг на дружку. - Ревность из-за женихов? -Да женихов-то, таких серьёзных, чтоб нам представить, не было.- и он с поздним раскаянием подумал, что ничего определенного об их личной жизни не знает. И еще подумал, что адвокат, с ее профессиональной проницательностью, наверно, уже отметила про себя этот факт, и вздохнул. Если б вникал - может, ничего бы этого не случилось. Они подъехали. Во дворе уже было пусто. Он хотел проводить её на второй этаж, но она задержалась на первом. - Давайте спросим соседку. Им бывает всё хорошо слышно в панельных домах. Дверь открыла женщина средних лет в байковом застиранном халате. Увидев Сорокина, сразу затараторила: - Меня уже милиция спрашивала. А Вам я вот что скажу, товарищ Сорокин. Девчонки Ваши покричали-покричали, а потом хлоп - и всё смолкло. Сорокин был ошеломлен. Следом пришли гнев и стыд. Поругалась с сестрой, а потом хлопнула её по голове? А потом истерику перед милицией начала. А потом отцу: Спаси меня! А он ... Он за адвокатом побежал. Поверил ей. - А чем хлопнули? Может, дверью? Входной? - спокойным тоном уточнила адвокат. - Да, это может быть... Только входная у них - бронированная. А это внутри. Да это уж не первый раз у них. - Вы им замечания делали? - Нет. Они не пили, не курили, мужиков по ночам не водили. Одеты хорошо. Здороваются вежливо. Такие...барышни! А что ссорятся - какое мое дело. - Спасибо.
- Теперь опросим верхних соседей. Там вышла старушка, опираясь на палку. - Говорите громче - не слышу. Насчет соседок подо мной? Если б у них музыка гремела - я бы, наверно, услыхала. А так... А? Я одна, да... При последнем вопросе она подозрительно поглядела на стоящих перед ней мужчину и женщину - не грабить ли примеряются? - Спасибо - старушке. - Пойдемте теперь к вам,- Сорокину.
Квартира была пуста - значит, Иду все еще держали на допросе. Светлана Робертовна разулась и осторожно открыла дверь в первую, общую комнату. - Кто здесь жил? Они поделили комнаты? - Здесь спала Ида.(И о ней уже в прошедшем времени!),- мелькнула одновременно с ответом горькая мысль. Светлана Робертовна осмотрелась. - Когда Вы приехали - как Ида выглядела, что говорила? - Ничего не говорила, кричала, плакала. - А выглядела как? В чем была? - Из одежды - один халат. Вот он, бросила. Светлана Робертовна взяла в руки полосатый махровый халат. - Банный халат. О, он еще чуть влажный. Она днем ванну принимала? ( А про себя: Отмывалась от крови?) Я пройду туда посмотрю. - Да,- неуверенно разрешил Сорокин. (Какая дотошная.) Он уже не хотел правды - а если правда окажется слишком страшной? - Здесь чем-то пахнет. Да Вы не пугайтесь. Чем-то приятным. А, вот и пакетик остался. " Ароматная соль морская серии лечебные травы на основе морской соли с добавлением экстракта лечебных трав. Для расслабления, снятия стресса". А кем дочь работает? - Администратор в большом кинотеатре. Работа с 4-х и до полуночи. - А старшая? - В школе литературу преподавала.
Светлана Робертовна подняла удивленно брови, но вслух не сказала ничего. В это время зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что Сорокин не сразу решился снять трубку. - А... - протянул он, как бы вспоминая, - как Вы сказали? Черкавин. Да, если Вам по пути... и он продиктовал адрес. Черкавин подъехал на удивление быстро - и 10 минут не прошло. Это был мужчина средних лет, среднего роста, этакий крепыш, но не коренастый, а просто спортивный. Темные волосы еще не успели поредеть и поседеть. Глаза смотрели с искренним и живым интересом. Он поздоровался и сразу приступил к делу: - Мне рассказали в общих чертах. Две сестры, Лида и Ида... - Сегодня они поругались,- продолжила адвокат,- а потом что-то хлопнуло - и всё смолкло. Милицию вызвала Ида. Она сейчас на допросе. Я спросила соседку, не дверью ли хлопнули. Она: может быть. - Но тогда должно быть два хлопка. - ? - Один - дверь. Другой - упала Лида. Покажите, где ее нашли. Они прошли в Лидину комнату. Посреди нее на полу расплылась небольшая лужа крови. Место было обведено мелом. Возле письменного стола, чуть сдвинутый к книжным полкам, прибитым к стене, остался стул, а возле, наполовину под ним - чинно стояли тапочки. Черкавин наклонился к ним: аккуратные женские тапочки примерно 36 размера, зеленые с мелким желтым рисунком. - Тапки Лиды? - Да, - удивленно сказал Сорокин,- я их узнаю. Да у Иды и нога больше. - Значит, она лежала на полу без тапочек? Сорокин задумался, а потом вспомнил Лидины поблескивающие колготки и даже ее темно- малиновый лак на пальцах ног. - Да, я точно помню: в красивом костюме, в тонких колготках. Такой был контраст с неодетой Идой. - ? - В одном халате на голое тело среди милиционеров. - Халат влажный, только из ванной вышла,- вмешалась адвокат. - Значит, одна принимает ванну. А другая в это время...
4
И в это время раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ида. Оглушенная случившимся, со следами слез на лице и одновременно - с выражением какой-то диковатой радости: - Меня не посадили! - сообщила она,- Под подписку отпустили пока. Светлана Робертовна представилась: - Я адвокат. И скажу Вам, Ида: чтобы посадить - надо завести уголовное дело. А уголовное дело - дело серьёзное! Возбудить, а потом отказать в возбуждении - это часто конец карьеры для следователя. Вы нам расскажите-ка всё подробно. Мы здесь собрались, чтобы разобраться и помочь. Каковы были отношения с сестрой? - Я не буду говорить, - неожиданно заявила Ида, - о мертвых или хорошо, или ничего. - То есть хорошего сказать нечего? - Я этого не говорила. - Ну хорошо, тогда просто события, одно за другим. - Ну да, мы с Лидой ссорились, бывало. А мне каждый вечер на работу, и там на ногах до полуночи, а потом еще домой добираться... Я пошла к врачу. Она выписала мне лекарства, циркулярный душ, лечебные ванны. Это всё сейчас можно прямо в поликлинике принимать, только дорого. А я как с Лидой поругаюсь - меня всю трясет. А врач говорит: "Уходите с поля боя. Такие победы не нужны". А куда я уйду? Только на улицу! А зимой? Не набегаешься! И я придумала - запрусь в ванной, уши заткну и лежу в лечебном растворе. Вроде лучше: покинула поле боя! И сегодня так было. А когда вышла - Лиды нет. Думаю: где ж она? А дверь в ее комнату не закрыта до конца. Заглянула - она лежит в луже крови. Я сразу - в милицию звонить. Я думала, что ее кто-то убил, а я и не слышала, кто заходил. А у меня в ванной дверь, естественно, заперта. А милиция приехала - и на меня. Соседей допросили - всё против меня выстроилось. Никого не видели, никто не приходил. Они что, всех в окна высматривают? В доме-то днем почти никого нет... - Целая толпа набежала,- вставил Сорокин. Ему стало неприятно, что она обещала не говорить о семейных конфликтах, а тут же выложила незнакомым людям. - Да уж, откуда только,- согласилась Ида. - Никто не видел - ладно. Зато слышали удар или хлопок! Как ты это объяснишь? - вставил он свой вопрос. - Так я дверью в ванную хлопнула, - простодушно сказала Ида,- и заперлась. Я так всегда - хлопну, запрусь - Лида и отстает. Не ломать же ей дверь! Черкавин исподлобья смотрел на Иду. Потом отвел взгляд в сторону и через минуту спросил: - Соседи сверху или снизу? - Слышала нижняя. А наверху - полуглухая. - Я сейчас вернусь,- отпросился Черкавин. Он позвонил в квартиру на первом этаже. Открыла та же, в байковом халате: - Извините за беспокойство. Что именно Вы сегодня слышали? - Ну, покричали они, покричали, а потом - хлоп, и замолкли. - А чем хлопнули? - А не знаю! - А Вы? Где были? - Цветы на кухне поливала. - А потом? - Поглядела - бульон сварился, надо его заправить, а мясо вынуть и второе стряпать. Вот стряпней и занялась. - Больше ничего не слышали? - Ничего. А нет, слышала. Я, когда стряпаю, всегда радио на кухне включаю, чтоб веселей было. Вот радио и слушала. - Я про хлопки. - Да это у них завсегда. Поругаются, а потом хлопнут - и молчок. - У меня к Вам просьба. Я сейчас у них в ванной дверью хлопну, а Вы послушайте, похож ли звук. Черкавин поднялся, на глазах у изумленной публики хлопнул дверью ванной и убежал опять вниз: - Похоже? - Точь-в точь!
-Ида,- обратился к ней Черкавин,- напишите по минутам. - А я уже написала. - По моей просьбе, - добавила Светлана Робертовна.- 11- ссора кончилась хлопком, в ванне Ида лежит по часам, предписано 20 минут, перележивает до 25. В 11.30 - вызов милиции, в 11. 40 - приезд. - У вас в ванной часы? - У нас везде часы. Четыре штуки. Чтобы не опаздывать. У Лиды, у меня, на кухне и в ванной. Только в прихожей нет. - И Вам 25 минут хватало, чтоб окончить ссору? - Что же она, просто так будет полчаса орать? Она же все-таки учительница. - А в какой школе? - Тут рядом, N*** . - Меня больше тапки смущают. - Тапки?! - Хотя, бог с ними, - закончил разговор Черкавин. - Завтра вскрытие, оно и покажет,- подытожила адвокат. Они распрощались.
5
Вскрытие определило причину смерти. "Черепно-мозговая травма". Причина эта, впрочем, была очевидна - такой удар по затылку был, безусловно, смертельным. Но кто его нанес? Ида крупнее, выше ростом. Она была в ванной, но никакой суд-мед эксперт не высчитает время смерти с точностью до минут. Приходил ли кто-нибудь за эти минуты? Если кто-то приходил - он должен был позвонить. Так рассуждала адвокат. Защищать все-таки хочется действительно невиновного. А если и ей поставить эксперимент? С утра Ида должна быть дома, и она позвонила ей. - Да, конечно, Светлана Робертовна, я Вас жду. Адвокат изложила ей условия опыта. Ида заперлась в ванной, зажала уши, а Светлана Робертовна позвонила ей в дверь. - Ну что? - Нет, Светлана Робертовна, тогда звонка не было. Я бы услышала: Ваш-то я слышала! - Она себя губит этим ответом,- подумала Светлана Робертовна,- но ответ говорит о ее честности и простодушии. Они-то в ней и подкупают. В сумочке у нее запищал мобильный телефон, она посмотрела на экран - звонил Черкавин. - Да. - Где Вы? - В квартире Иды. Подъезжайте, если можете. - Хорошо. Черкавин подъехал быстро, стремительно вошел в квартиру, как будто торопился выяснить что-то, заранее намеченное. Этот его порыв сразу заметила Светлана Робертовна. Они заговорщицки посмотрели друг на друга. Вопрос к Иде у них возник один и тот же: - А Вы каждый день принимаете ванну? - А что? Она догадалась по их таинственным переглядываниям: - Вы хотите, чтоб я заперлась в ванной и опять заткнула уши? - Вы угадали, Ида. Это для чистоты эксперимента. - О, сколько экспериментов! - Последний. И сидите строго по часам. 20 минут. Ида вышла. Они остались вдвоем. - Что Вы хотите делать? - спросила Светлана Робертовна. - Поговорить с Вами. - А эксперимент? - А Вы решитесь на него? - При чем здесь я? - Вот именно! Чтоб на это решиться,- впрочем, бессознательно,- надо быть в таком же состоянии, как была тогда Лида. - Так и она ставила эксперимент? - Я сначала думал лишь о фактах. Иногда итоговая картина преступления может всё рассказать о самом преступлении. - А я - возможно, чисто по-женски, думаю о психологии. - Объединим усилия! Тапочки наполовину под стулом - это факт. Она была одета в красивый деловой костюм - это факт. Не обед же на кухне собиралась в нем стряпать! Я звонил в ее школу, узнал ее расписание на этот день. Она должна была идти к 5 уроку, к 11.40. Шестым у нее была литература в 10 классе. Бунин. " Темные аллеи". - Вы что, даже это знаете? - Узнал,- скромно потупился Черкавин. - И... - Ссора достигла накала в 11. Ида хлопает дверью ванной и запирается. Лида тоже на взводе, только успокаивать себя ей уже некогда. Ей надо выходить, идти на работу, и вдруг она замечает, что в ссоре забыла взять что-то важное, без чего нельзя вести урок. Посмотрите на полку. Одна книга почти выдернута из ряда книг. - И Вы хотите посмотреть, что это за книга на полке? - Не только! Книгу мы посмотрим потом. Я хочу восстановить события. Лида встает на стул, предварительно сняв тапки - она же очень аккуратная - и лезет за этой книгой. На стуле ей легко удержаться даже в гладких колготках: стул полумягкий, обит тканью. Она не может дотянуться до нужной книги. Она не так высока, как Ида. Ей приходится лезть дальше. Она встает на стол, в порыве раздражения от ссоры не замечая, как это опасно: стол полированный, на нем легко поскользнуться, особенно в гладких колготках. Рост Лиды 165 см, прибавьте сюда высоту стола. Она обычно составляет 80 сантиметров. А теперь сложите. Падение с такой высоты не оставляет ей никаких шансов. Я уже говорил об итоговой картине. Лида стояла лицом к полкам, а затылком к середине комнаты. Лежащей в таком положении: затылком вниз, на середине комнаты, ее и нашли. Ну а теперь взглянем на книгу. Да, как я и предполагал, это Бунин. "Темные аллеи". Чтобы выдернуть её из плотного ряда книг, нужно усилие, рывок. Он оказался роковым. Падение на затылок даже с высоты собственного роста нередко приводит к смертельному исходу, а здесь - намного выше. - Как это доказать? - А предложите им эксперимент! После всего, что я Вам рассказал, Вы, я уверен, сами на него не решитесь.