Аннотация: По мотивам песни "Поднимая знамя" группы Северный Флот.
...Сознание вернулось к нему.
Не открывая глаз, он попытался сглотнуть, но в горле пересохло. На зубах скрипела земля. Последнее, что он запомнил, это стена огня, взявшаяся невесть откуда. Копейщиков, идущих впереди, разметало в разные стороны невидимой волной. Лучники сгорели заживо в считанный миг. Сам он чудом остался жив. Его подняло вверх и отбросило далеко назад. Нечто обладало такой разрушительной силой, что от огромной армии не осталось ничего. Огонь падал с неба и уничтожал все на своем пути. С таким оружием они столкнулись впервые. На поле битвы царил хаос и смерть.
Он попробовал пошевелиться. Малейшее движение отдавалось невыносимой болью во всем теле. Открыл глаза.Там, в вышине, только серое небо. Серое от пыли и гари. Провел сухим языком по потрескавшимся губам. В голове шумело, как с похмелья. Превозмогая боль, он расстегнул кожаные ремни доспеха и скинул кованый нагрудник. Дышать стало легче. Закашлялся. Острая боль пронзила грудь. Видимо, при падении сломал ребра. Изо рта вырвался сгусток крови - ну так и есть. Главное, что живой.
Это была его первая битва. И вероятно последняя.
Еще с восходом он гордился тем, что его приняли в гвардию. Да не простым воином. Он стал знаменосцем! Едва услышал о назначении на это место, как его сердце бешено заколотилось. Это огромная честь - идти в атаку, держа стяг Королевства.
Приступ кашля вновь исторг кровь и вернул его в реальность. Он стал шарить по земле. Наконец, его ладонь нащупала древко. В момент взрыва он так и не выпустил знамя. Не смог. С трудом сел и огляделся: только дым, ничего не видно. Посмотрел на босые ноги: лодыжки обожжены, к ним пригорели остатки обмоток. Сапоги сорвало взрывом. Штаны почернели от копоти и свисают лохмотьями. Не отпуская древко, свободной рукой потер испещренное порезами лицо, размазав сажу.
Стиснув зубы, попытался встать. Не получилось. В ноге торчит обломок копья. Очень больно. Поднял древко, которое показалось ему необычайно тяжелым, оперся на него и попробовал еще раз. Получилось. Боль такая сильная, что пришлось закрыть глаза, чтобы сдержать слезы.
Внезапный порыв ветра разогнал гарь.
Земля вздыбилась. Чернозем, перемешанный с телами павших воинов, дымился. Поле битвы походило больше на царство мрачного Аида из древних легенд. Ни одной живой души. Ни одной. Все мертвы. Все, кроме одного. Он остался один. Вокруг только черные вороны, клюющие обугленную плоть. Падальщики бьют крыльями и гаркают так громко, что своим криком заглушают треск догорающих повозок и фырканье лошадей, которых побило обломками.
Посмотрел наверх.
Над головой бьется стяг, точнее то, что от него осталось: гордость гвардии превратилась в прожженную тряпку. Но только не для него. Для него, последнего оставшегося в живых, это по-прежнему боевое знамя. И сам он все еще солдат. Солдат своего Короля, защитник своего отечества, своей земли. И пока он жив - он будет стоять. Пусть даже один против тысячи.
Бродяга-ветер подул с новой силой, развеяв остатки дыма, прогнав облака и освободив из серого плена палящее солнце.
Так и стоял он один посреди мертвого поля в окружении своих павших братьев. Стоял и смотрел, как вдали бродят вражеские солдаты и добивают тех, в ком еще теплилась жизнь.
Да, он мог бы затаиться, притворившись мертвым, а потом...
Но как потом с этим жить? Вот они, его братья, лежат в этой земле, которую топчет враг. Его с колыбели учили: пока ты жив, пока есть силы стоять - сражайся! Пусть он не держит в руке клинок или топор, сейчас это не важно. Сейчас он бьется один за всех. Бьется так, как может, а это дорогого стоит! Пусть враг видит, что нас можно убить, но дух наш сломить нельзя. Рано или поздно мы возродимся из пепла!
Ветер развевал его черные как смоль волосы и хлопал обрывками знамени. Он понимал, что дожить до седин ему не суждено, но продолжал стоять, гордо вздернув подбородок.
Он будет стоять до последнего, пока бьется сердце...