Ветер безжалостно трепал короткие светлые волосы, путался в ногах, размазывал по щекам крупные злые слезы.
Совершенно незнакомый мужчина, запыхавшись, бежал прочь, пытался скрыться от вездесущего хаоса. И все же остановился на мосту, шагах в десяти от нее.
- Эй! - не без тревоги в голосе прикрикнул он на маленькую девочку. - Что ты собираешься делать?
- Заткнись... - беззлобно отозвалась она.
Умерла...
Папа ушел меньше десяти минут назад. Но дольше Нина ждать уже не могла - не хватало сил. Оглядевшись по сторонам, она прошмыгнула в папин кабинет и сунула руку за шкаф. Долго шарила ладошкой по стене. И, как и прежде, на секунду сердце ее сбилось с ритма - показалось, что папа обо всем догадался и перепрял ключ. Но в конце концов крохотные пальчики подцепили что-то тяжелое и холодное. Нина извлекла на свет длинную металлическую пластинку и едва удержалась от того, чтобы в порыве нахлынувших не нее чувств не прижать ключ к груди - на платье обязательно остались бы пятна.
Она еще раз проверила, заперта ли дверь кабинета. Потом откинула угол толстого мягкого ковра, опустилась на пол и привычно поводила руками по паркету вокруг себя.
Сколько она не смотрела, ей никогда не удавалось увидеть замочную скважину. Даже отыскав ее на ощупь, она ничего не могла разглядеть.
Пластина легко скользнула в щель, на полу проступил квадратный контур.
Потаенная дверца открылась без скрипа - неизвестный, но весьма талантливый ученый частенько пользовался ею.
Его дочь тоже.
Ох, но как же давно Нина не бывала внизу! Наверное, многое изменилось. В зверинце обязательно появились новенькие!
Но главное должно было оставаться как прежде: в темном подвале, за толстыми прутьями клеток сидели единственные настоящие друзья Нины. Ее любимые зверушки. Странные, необычные. Нигде не увидеть столь поразительных созданий! Игривый котенок с заячьими лапками и горящими ласковыми глазами, добрая пестрая птица на четырех тонких ножках, любопытный крохотный многоглазый слоненок с треугольными стоящими на макушке ушами...
Как и зачем папа приносил их сюда, Нина не знала. Наверное, они очень понравились папе.
Ведь как не любить ласкового котенка с заячьими лапками!
Внизу все действительно изменилось. Клетки оказались сдвинуты к стенам. Повисла непривычная тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием большого Зверя. А прочие зверушки, как могли, и сами ближе прижимались к стенам. И сверкали оттуда перепуганными глазками. Кто одним, кто двумя, кто шестью...
Котенка среди них Нина не видела.
Посреди комнаты в новой стеклянной круглой клетке лежал бурый Зверь, чем-то неуловимо похожий на собаку. Треугольная пасть, длинные тонкие лапы, худое жилистое тело. Глаза его были закрыты. Но ухо непроизвольно дернулось, повернувшись в ее сторону. Дыхание участилось.
Зверь проснулся, продолжая делать вид, что спит.
Но Нина чувствовала, он оценивает ее.
- Поразительно! - выдохнула она, вмиг обо всем позабыв. И шагнула к нему.
Его сила и мощь завораживали. Она сделала еще один шаг, приблизила лицо, положила руки на стекло. И почувствовала, как пальцы легко проникают прямо сквозь него. Внутрь.
Испуганно пискнув, Нина отдернула ладошки, уставилась на них. Но так и не поняла, что же на самом деле произошло. И произошло ли.
Зверь поднял голову, открыл один глаз, презрительно глянул на нее. Понял, что просто так девчонка не уйдет, и открыл второй.
Глаза огромные и абсолютно черные.
Говорят, посмотрев в глаза, можно заглянуть в самую душу. Вот только Нина ничего, кроме своего отражения, не увидела. Отражения маленькой нескладной девочки с любопытно распахнутыми глазами.
Вновь протянула руку и несмело дотронулась до стекла. Вернее, до того места, где она его видела.
Конечно, никакого стекла там не было! Просто плотный, почти осязаемый воздух, кольцом окруживший Зверя.
Нина давно поняла, что, имея дело с ее отцом, нельзя слепо верить глазам. Все совсем не такое, каким кажется. И хотя клетка вовсе не из стекла, а из воздуха, девчонка могла бы поклясться, что она куда как надежнее, чем если бы ее отлили из прочнейшего сплава.
- Поразительно! - повторила Нина. Но восхищалась она, конечно же, не этой странной клеткой, а заточенным в ней Зверем.
- Тварь! - услышала она злой хриплый голос.
Зверь не раскрывал пасти, но Нина могла бы поклясться, что говорил именно он. Она отшатнулась и поглядела на него расширившимися от ужаса глазами.
- Из-за таких, как ты, мы и умираем, - продолжал он, и звук лился, казалось, со всех сторон, ледяными потоками обрушиваясь на девчонку. - Умираем для того, чтобы вы тешили свое самолюбие, играя в важных, сильных и умных... убиваете даже просто для того, чтобы потешить свое самолюбие! Забираете из родного края и просто наблюдаете, как мы умираем. Бессердечные... все вы бессердечные. И глупые. Да, вы очень глупые, люди.
И горько рассмеялся.
Нина никогда бы не подумала, что какой-нибудь зверь может смеяться. Но Он мог. Пусть даже все это мало напоминало смех.
Он раскрыл пасть, издал тихий клокочущий звук и затрясся.
И Нину в ответ тоже сотрясала дрожь. Она с трудом сумела поднять руки и обняла себя за плечи, пытаясь успокоить. А Зверь все смеется. Горько, зло. Точно не смеется, а плачет. Может быть, он действительно пытался заплакать. Но не мог.
А потом вдруг захрипел. Подогнулись тонкие лапы. И Зверь повалился на дно клетки. Его все так же била дрожь. Смех оборвался длинным протяжным стоном.
Нина в ужасе раскрыла глаза.
Жалость защемила ее сердечко, помутилось сознание. И тягучая боль разлилась по телу.
- Что с тобой? - крикнула она, вновь прижимаясь к воздушной клетке. Не смея шагнуть ближе, стояла рядом. И кричала.
- Заткнись, - рявкнул Зверь. Теперь он лишь лежал и не шевелился. А глаза уже не скрывали творящегося в его душе. Она была полна ненависти и боли. И Нина до крови закусила губу.
- Скажи, - взмолилась она, - что я могу для тебя сделать? Чем я могу тебе помочь?
Он в ответ тихо огрызнулся:
- Ну и глупая ты, человек... я же говорил тебе: "Заткнись!"
И Нина тихо всхлипнула в ужасе от всего происходящего.
Зверь задумался. После чего изволил пошутить:
- Ну, еще ты можешь меня выпустить, чтобы я убежал прочь, отомстил твоим никчемным сородичам и, повидав перед смертью свободу, умер со спокойной душой и не являлся к тебе по ночам бесплотным мучительным воспоминанием.
Девчонка отступила на шаг. И душевная боль новой волной нахлынула на нее, едва не сбив с ног.
- Ты ведь неправду говоришь, что мстить будешь! - торопливо забормотала Нина. - Я знаю, ты хороший! Ты только очень хочешь отдохнуть. Погулять по зеленой траве...
Зверь глядел на девчонку с искренним интересом. Все происходящее его, кажется, забавляло.
- Ты же хорошо будешь себя вести? - тихонько пискнула она.
И он оскалился. Сел. А в глазах отразилось что-то сродни удивлению.
- Вы, люди, не так уж и плохи, - подбодрил он ее, терпеливо наблюдая, как она в который раз обходит его клетку вокруг, пытаясь отыскать дверь. И выдохнул со смешком: - Вот только чутья никакого. Правее. И ниже. Ключ на столе.
Двери не было. Была лишь такая же замочная скважина, как и в кабинете, наверху. Твердая невидимая пластина и узкая прямоугольная щель.
Стекло растаяло в воздухе. Нет, даже не растаяло, а просто исчезло. Раз, и нет ничего. Точно и не было вовсе.
Зверь оскалился. Шагнул вперед, потянулся дымкой, темнея на глазах.
И Нина отскочила прочь.
Оскал сделался издевательским. Черные глаза блестели презрением и доселе невиданной злобой.
- Ну и глупая ты, человек, - заговорил он. - Придумала сказку и сама же в нее поверила... но ты останешься жить. Я не забываю оказанных мне услуг.
И темным вихрем взметнулся вверх по лестнице. Прочь из этого дома.
К черту неизвестного бессердечного ученого и его глупую жалостливую дочь.
Люди сполна изведают его мести.
Всхлипнув от страха, Нина выскочила вслед за ним наверх. Потом на улицу. Долго что-то кричала и бежала, выбиваясь из сил. Но крики ее были безразличны тем, кто попадался ей навстречу. Она видела лишь мертвых. Они просто лежали на земле. И им не было дела до того, что происходит вокруг. Не было дела, что они погибли из-за нее. Потому что она выпустила чудовище. Беспощадное к невинным, полное неконтролируемой ненависти. И даже не думавшее этого скрывать.
Наконец Нина выбилась из сил. Остановилась на мосту, тяжело упершись руками в холодный грязный парапет.
Ветер безжалостно трепал короткие светлые волосы, путался в ногах и размазывал по щекам крупные злые слезы.
Совершенно незнакомый мужчина, запыхавшись, бежал прочь, пытаясь скрыться от наступившего хаоса. Он не понимал, что происходит вокруг, был испуган. И все же остановился на миг. Не прошел мимо маленькой, захлебывавшейся злыми слезами девочки.
Зря, наверное, Зверь говорил, что все люди бессердечны.
- Эй! - не без тревоги в голосе прикрикнул он на Нину. - Что ты собираешься делать?
- Заткнись... - беззлобно отозвалась она.
Умерла какая-то частичка ее души. Оборвалась, точно нить. Больше она не будет придумывать для себя сказок.
- Сам ты бессердечный, - обернувшись, прокричала Нина вдаль. - Глупый Зверь! Ты говорил, что люди тешат свое самолюбие... а что сейчас делаешь ты? Да, мы причинили тебе много боли! Но виноваты ли те люди, которых ты убил? Неужели ты решил, что этими смертями ты добьешься справедливости? И зря ты думаешь, что виновным есть хоть какая-то разница, умрут ли они в одиночестве, или невинные составят им компанию? Глупый Зверь! Бессердечное чудовище, свихнувшееся на своей ненависти!
А глаза вновь наполнились влагой. Потому что сама она так глупа! И именно на ее совести останутся жизни всех этих людей.
И совсем недалеко стрелою мелькнул Зверь. Обернулся на ее крик, оскалился и, раздумывая, склонил голову набок. А потом растаял в воздухе. Нет, даже не растаял, а просто исчез. Раз, и нет ничего.
Точно и не было вовсе.
Девчонка без сил опустилась на грязный асфальт, прижалась спиною к холодным металлическим прутьям.
Незнакомый мужчина осторожно потряс ее за плечи, беспрестанно, точно заклинание, повторяя:
- Что с тобой? Скажи мне, я могу чем-то помочь?
А в ответ услышал тихое:
- Наверное, мы, люди, и, правда, очень глупые... Я же говорила тебе: "Заткнись!"