Обычная прогулка заканчивается для Романа и Миры трагедией. Влюбленные еще этого не знают, но отныне их судьбы - просто шестеренки в чужом замысле, а участь предрешена. Сумеют ли они выдержать все испытания, не потеряв себя?
Засияло срiбло, злото докола, докола,
Поклонися молодая до стола, до стола.
Ой до стола, до порога низенько, низенько,
Буде тобi тяжко-важко на твоїм серденьку.
Лемковская свадебная песня
Высокая трава щекотала колени. Она приминалась к земле под тяжестью ног, и тоненькая дорожка-коврик тянулась до самого подъема из долины. Утренняя роса сверкала на солнце ярким бисером.
По правую сторону балки росли небольшие дикие яблони, слева - абрикосы с налитыми, но еще не спелыми плодами. Впереди все было усыпано полевыми цветами, источающими сладкий аромат.
Что-то шелестело в траве между душистыми васильками, ленком и тысячелистником. Ветерок, спугнувший маленькую пчелку с чабреца, задержался на ивах, растущих вдоль реки, и весело загудел в сторону села.
Мира отряхнула юбку от надоедливых колосьев и побежала за спутником.
- Ты что-то ищешь? - спросила она.
- Увидишь.
Молодой человек сделал несколько шагов, а затем наклонился, присматриваясь к земле.
- Ну, что там? - заглядывая через плечо, не унималась девушка.
Роман прижал рукой траву, развел в стороны, посмотрел в другом месте, снова встал. Наконец, присев, он развернул куст и показал девушке алые пятнышки в траве. Они красовались на тонких ножках, качались, словно смеясь от щекотки пырея.
- Земляника! - воскликнула девушка.
Яркий, манящий запах кружил голову. Крошечные ягоды исчезали быстро, не успевая набираться в ладони. За несколько минут Мира обошла десятки кустов. Не жалея рук, разворачивала колючую траву. Вот ягодка. Там ягодка. И о женихе не забыла. Принесла ему полную горсть. Только сейчас увидела, как он улыбается и радуется.
- Чего ты? - не дождавшись ответа, прильнула к его губам.
Веселый смех еще долго слышался в глубине балки.
Возвращаясь домой с набранными по дороге цветами, Мира чувствовала себя уставшей, но ощущение легкости и свободы не покидало ее. Рядом шел задумчивый Роман, солнце искрилось в его светлых волосах. Было так хорошо, что не хотелось ничего говорить, только слушать пение птиц, вдыхать запахи разнотравья, ощущать горячее прикосновение солнечных лучей и прохладное дыхание ветра на лице.
Она задумалась о городской жизни, работе в ателье. Престижно, но так выматывало, что иногда сил не хватало улыбнуться. Вредные, придирчивые клиенты, бесконечный поток заказов. А еще Роман вечно был занят. Девушка понимала, что свадьба - это много расходов и хлопот, но ей казалось, что с каждым днем они встречались все реже и реже. Сейчас жених рядом, и она, наконец, счастлива. А вот бы переехать в деревню и быть вместе до старости!
Они пересекли дорогу между полем и лесом и, остановившись, оглянулись на большую балку. Она походила на зеленое спокойное море.
Вдруг в лесу протяжно завыло. Молодые люди напряглись и прислушались. Дикие звери обитали в этих краях, но прятались в чаще и выходили в основном ночью.
Роман подумал, как быстрее добраться домой. Единственный путь проходил через полоску редкого леса, а если обходить дорогой - вдвое дальше.
Девушка приблизилась к парню, слегка коснувшись локтем. Юноша решительно взял ее за руку и быстро повел к опушке. По пути сломал крепкую ветку, вооружившись которой, почувствовал себя немного увереннее. На плечи навалилась тяжесть, ноги не сгибались, сделались ватными. Мира пыталась двигаться быстрее, но из-за спешки лишь чаще спотыкалась. За собой девушка оставляла яркий шлейф из лепестков, осыпающихся с букета, в который бессознательно вцепилась одеревеневшими пальцами.
Снова раздался протяжный вой. Мира крепче ухватилась за Романа. Лес сгущался. Кусты казались чудовищами. Они впивались ветками и колючками в плечи, оставляя тонкие красные полоски, норовили хлестнуть по глазам. Солнце стояло высоко в небе и, будто малое дитя, забавлялось лучами среди ветвей. А молодые люди бежали, не замечая его игры, думали лишь о том, как поскорее выбраться из чащи. Путь к балке казался таким коротким, когда они шли сюда - сейчас расстояние, словно нарочно, увеличилось.
Затрещали ветки. Юноша оглянулся и среди листьев увидел силуэт пса. Но в голове не умолкало: "Волк! Это волк!". Надо бежать быстрее. Крепче сжав руку подруги, он потащил Миру вперед, молясь, чтобы она не упала. Зверь пока был далеко, а впереди уже виднелась просека. Они должны успеть.
Слева послышался рык. Из кустов выпрыгнул огромный серый волк и преградил им дорогу. Мира завизжала. Зверь оскалился, обнажив острые клыки, шерсть встала дыбом. Золотистые глаза в черном обрамлении приковывали взгляд, отчего сердце юноши отбивало барабанную дробь, а Мира почти не дышала.
Затрещало справа, появился еще один волк. Второй зверь был меньше, с белой шерстью и голубыми глазами, излучающими странный свет.
Повисла тишина, время словно остановилось. Роман посмотрел в полные ужаса глаза Миры. Закрыв ее собой, юноша сдержал дрожь и, крепче сжав палку, приготовился к худшему.
Волки ждали. Они ходили вокруг, испытывая добычу страшным рыком и пугающим оскалом.
"Чего они тянут?"
Напряжение достигло пика, Роману показалось, что мир завертелся и сейчас выключится навсегда. Большой волк рявкнул и, щерясь, стал наступать, дыхание с хрипом вырывалось из глотки. Парень выставил перед собой палку и заметил, как ничтожно она тонка. Затрещали ветки, мир подпрыгнул.
Выстрел. Так близко, что заложило уши. Роман почувствовал удар по затылку и потерял сознание.
Земля под белоснежным покрывалом искрилась в лунном свете, словно усыпанная серебром и драгоценностями. Дорога была свободной, с неглубокими колеями от телег. Кони шли спокойно и тихо, бричка качалась и убаюкивала. Белый приталенный тулуп подчеркивал тонкую фигуру девушки, красные сапоги и цветастый платок дополняли ее наряд. Невеста игриво поглядывала на возлюбленного. Он, чернявый и широкоплечий, правил лошадьми. Из-под распахнутого кожуха выглядывала вышитая крестом рубаха, талия обмотана красным широким поясом со свисающими длинными кисточками. Когда выехали на поворот к балке, парень негромко крикнул: "Гайта!" - и кони, свернув направо, потянули телегу мимо больших деревьев.
Ветер усилился, стряхнул с ветвей снежные крошки за пазуху мужчине, отчего он поморщился и передернул плечами. Взглянув на молодую жену, возничий счастливо и тепло улыбнулся ей.
Вдруг что-то громко то ли засвистело, то ли завыло. Лошади встрепенулись, заржали - и понеслись, сломя голову, в пропасть...
А як прийде пан молодий з дружбою, з дружбою
Возме тебе за рученьку з собою, з собою.
Сквозь боль и гудение в голове Роман смог вернуться к реальности. Затылок тянуло, болели руки и колени. Мира сидела рядом и трясла его за плечи. Он оглянулся, ожидая нападения, но в лесу было тихо. Только трещала сорока где-то, и ветер шелестел травой.
Что-то зашуршало. Сердце словно остановилось.
- Вы что ль городские? Чего это вы тут разлеглись? - послышалось из-за спины.
К ним приблизился седовласый старик с ружьем. Он достал из штопанных старых штанов пачку сигарет и закурил, пуская едкий дым. Послышался терпкий запах табака.
- На нас волки напали! - наконец выдавил молодой человек, привлекая девушку к себе, чтобы успокоить. Она дрожала и не говорила ни слова.
- Вы б еще дольше на солнце погуляли, то и не такое привиделось бы, - посмеялся над ними лесничий. - Какие ж волки днем, да так близко к селу?
Молодые люди переглянулись, но сил спорить не было. Домой шли молча.
- Это вас Свадебная балка угостила земляникой, - рассказывал за чаепитием дед Миша, - там когда-то молодожены на телеге в пропасть сорвались. Никто не знает почему. Нашли их в снежном сугробе через несколько дней, когда кинулись искать. Потому и прозвали с тех пор эту балку Свадебной.
Мира посмотрела на Романа. Он молчал, поглаживая затылок.
Шероховатый лейкопластырь напоминал о злоключении в лесу. Как он не расшиб голову, когда падал и ударился о дерево? Хорошо, что лесничий подоспел вовремя. Страшно подумать, чем бы все закончилось. Юноша горько улыбнулся. До конца поверить, что волки всего лишь привиделись, не получалось. Что-то было не так в этих объяснениях старожила. Тошнота и головокружение мешали трезво думать, поэтому Роман решил отдохнуть.
Солнце уходило за горизонт, оставляя на воде оранжевые следы. Деревья украсились золотистым сиянием и тихо напевали колыбельную Свадебной балке. Дед Миша затянулся сигаретой и выпустил в прохладный воздух клуб светлого дыма. Поглядывая на противоположную сторону реки, где в сумерках исчезала балка, он увидел серого волка и белую волчицу.
Луна смотрела в окно и нежно-голубым цветом окрашивала стены и пол. Ночью Мира плохо спала, ворочалась и стонала. Резкий порыв ветра открыл форточку, громко хлопнув рамой. Девушка вскрикнула и вскочила. Холодная дрожь пробежала по телу. Встав с кровати и утонув ступнями в мягком бабушкином ковре, Мира подошла к окну. В доме пахло пряностями и сыростью. Она посмотрела на яркий лунный круг в небе: ей показалось, что он движется. Качается, словно колыбель, и манит к себе.
...Мира...
Выйдя из дома, девушка неслышно шагнула босыми ногами в траву и почувствовала приятную прохладу. Сейчас Мира была далека от всего привычного: от суетливого города, духоты помещений, шума дорог. Она выдохнула, наслаждаясь холодным сладким воздухом. Глянула в щель между занавесками. Улыбнулась спящему Роману, который обнимал подушку, но тут же съежилась, вспомнив о прошедшем дне.
Что-то тихо постукивало в темноте. Ветер уныло шуршал в кустах и словно шептал ивам у реки о приключениях и дальних странствиях. Но они продолжали настойчиво скрипеть, гладя черную воду тонкими ветками. Мира прислушалась к ночному дыханию.
...Иди ко мне...
Робко шагнув на холодные камни, ведущие к реке, она всмотрелась в ночную дымку. Там кто-то стоял. Она чувствовала его присутствие, но не боялась. Тело неосознанно подалось вперед, и девушка сделала еще несколько шагов к берегу.
Услышав пронзительный крик, Роман проснулся. Опомнившись и обнаружив, что Миры нет рядом, он выбежал на улицу. На берегу что-то белело. Роман присмотрелся и ему показалось, что это тонкая фигурка Миры. Она вдруг пошатнулась и соскользнула в воду. В ночную липкую тишину ворвался громкий всплеск. Затем все стихло, словно ничего и не было.
- Мира! - пробежав вперед по каменной дорожке, он выскочил на дощатый пирс и всмотрелся вглубь. Сон как рукой сняло. Лунный свет освещал тропинку.
"Почудилось? Может, это всего лишь луна в воде отражалась? А всплеск - просто лягушка?"
Ночь была ясной и тихой, только изредка вскрикивал сыч на опушке. Вода мирно клекотала под досками пирса. Казалось, никто не нарушал ее покой. Томно стонали ивы, словно пытаясь что-то поведать человеку, но тот не разбирал их речи. Роман еще простоял немного, ежась от холода, а затем повернул к дому. Он решил, что ему привиделось, а Мира просто вышла в уборную.
Но девушки дома не было. Роман на бегу накинул колючий свитер и вернулся к берегу. Он долго пронизывал лучом фонарика воду, время от времени выкрикивая имя любимой. Пройдя вдоль пирса, который болезненно отзывался скрипом под ногами, он заметил на ветке куста рваный кусок белой ткани: похоже, от ночной сорочки Миры. Сердце застучало быстрее. Сознание словно уплывало, тело пошатнулось над водой.
Что-то мелькнуло на том берегу. Роман попытался рассмотреть получше. Очень напоминало силуэт девушки, но слишком далеко - не разобрать. Пронзительно взвыл волк. Юноша побежал, что есть силы, в деревню за помощью.
Утро выдалось туманным и шумным. По лесу бродили люди. Уже несколько часов продолжались поиски пропавшей девушки.
Роман осунулся, лицо посерело. Руки машинально шарили по рукоятке топора. Глаза воспалились, веки жгло и стягивало. Сказывалась бессонная ночь. Мира не откликалась, но он чувствовал, что любимая вернется. Ему хотелось верить в лучшее.
Дед Миша помог поднять народ, и вскоре вся округа занялась поисками невесты Романа. Юноша, взлохмаченный и обессиленный, не видя ухабов и камней, кидался из стороны в сторону. Сбивал ноги, раздирал руки о ветки. Он вглядывался в серую дымку утра, но видел лишь стену мрака. В глазах сопровождающих - сожаление. Роман раздражался от назойливого хруста валежника под ногами, от веселого пения птиц.
Мужчины набрели на поляну в чаще. Солнце уже стояло довольно высоко. Трава шелестела под тяжелыми подошвами. Впереди хрустнуло, силуэт зверя метнулся в сторону, Дед Миша вздернул приклад, готовясь стрелять.
- Стойте! - выкрикнул Роман и бросился вперед. За упавшим деревом осины, уже почти разрушенным временем, лежала навзничь девушка.
Парень задержал дыхание.
Ночная сорочка изорвана, в тине и траве. Лицо девушка закрывала ладонями. Роман бережно убрал ее руки. Прикоснувшись к шее, нащупал пульс и упал на колени. Напряжение паутиной опутало душу. Измученный поисками Роман прижался к девушке и, ощутив, как поднимается ее грудь, дал волю слезам.
Волнующий зов.
Плотный, туманный сон обволакивал и сглаживал все страхи. Она всесильна. Тело кто-то тянул, словно за нитку.
Пальцы ног коснулись водной глади, Мира поняла, что летит. Сон. Как хорошо. Свежий ветер путался в темных волосах, сияющих серебром в лунном свете.
На берегу ждали двое.
Белокурая девушка с ясными голубыми глазами протянула руку и молча кивнула стоящему рядом парню. Он подошел к Мире со спины и крепко схватил за плечи. По телу впервые пробежала волна беспокойства. Как будто из глубины, словно пытаясь ее разбудить. Но глаза девушки были так притягательны.
Ива на берегу тихо скрипнула, склонившись от тяжести веток до самой воды.
Мира почувствовала, как врастает в землю. Яркий пленяющий свет в руках незнакомки рассыпался на тысячи искр. Белоснежные локоны развевались на ветру. Горящие глаза приковывали к себе, влекли, тянули за собой и проникали в душу.
- Мира! - послышался знакомый и родной голос, словно из другого мира, словно из другой реальности.
Она попыталась отпрянуть и освободиться от оков. В ушах засвистело, сердце ускорило бег, и вдруг все остановилось...
Несколько часов Мира находилась в состоянии полусна, ее лихорадило. Роман хотел уехать с ней в городскую больницу, но местный фельдшер уверил, что девушке нужен покой. Крепкий сон - лучшее лекарство. Парень согласился побыть еще в деревне.
В доме все время пахло заваренными травами. Дед Миша взялся помочь. Возился на кухне, стуча ложками и растирая растения в деревянной ступе.
Роман сидел у кровати, вслушиваясь в дыхание невесты, ловил каждое ее движение, пытался согреть холодные руки, всматривался в лицо любимой и разговаривал с ней в надежде на отклик. Девушка металась в бреду, постанывала, вертелась, покрываясь испариной. Ночью она успокоилась, и Роман прилег отдохнуть.
Утром звонко пели соловьи в саду.
Мира выплыла на порог, словно привидение. Глаза странно блестели и непонимающе глядели вперед. Роман бросился к ней, выронив стопку дров из рук.
- Как ты?
Но она отмахнулась и зарычала: "Не трожь..."
Словно клинок в сердце.
Он попытался снова приблизиться, но она лишь глядела испуганно исподлобья и что-то шептала.
В калитке появился дед Миша с буханкой хлеба в руках.
Девушку силой пришлось затаскивать в дом, она порывалась бежать к реке. Роман испуганно смотрел, как любимая, забившись в угол, плакала, а в глазах ее застыл ужас.
- Мира, что с тобой? Это я, Роман. Успокойся, милая, - он присел и попытался прикоснуться к ее щеке, но она отодвинулась и отвернулась.
- Не твоя милая... - прошипела Мира не своим голосом.
Наблюдавший за происходящим дед Миша, тихо вздохнул и молча вышел на улицу, где привычно затянулся сигаретой.
Они в этом мире чужие.
Чтобы найти смысл, пришлось пойти на жертвы. Ради жизни.
Выбравшись из воды, она побежала в лес, по привычке прячась от недоброжелателей. Муж, обернувшись волком, взвыл на луну и помчался следом. Уж сколько раз лесничий выручал их обоих из капканов - просто не сосчитать.
Этот узел не развязать без вмешательства человека, нужного человека. Нельзя было терять ни дня. Ритуал был проведен и исполнен. Осталось лишь ждать и терпеть чужое тело.
Через несколько часов, из-за сильного духа хозяйки, который пришлось подавить, полуволчице стало худо, и она провалилась в лихорадку.
Вскоре ее нашли чужие.
Время летело неуловимо. Несколько месяцев Мира находилась в стационаре для душевнобольных. Девушка все время пряталась, молчала, иногда лишь шипела из-за недовольства, она очень изменилась после исчезновения. Положение усугубляла беременность. Из-за этого Роман отказался от медикаментов. Надеялся на все исцеляющее время. Врачи не давали прогнозов, говорили, что это просто посттравматический синдром.
Его мучила тоска. Любовь стала тяжкой ношей. За это время невеста сказала ему лишь несколько слов, вроде "не хочу" или "не надо". О свадьбе и речи не могло быть.
После лечения Миру забрали родители, и Роман видел ее очень редко, отдаваясь всецело работе. Даже в домашней обстановке девушка была молчаливой и скрытной, что было ей не свойственно. На людях, в городе она совсем зажималась и бесконечно плакала - это пугало родных. Казалось, что разум совсем покинул ее. Только когда Миру отвозили в деревню, она немного успокаивалась. Бывало, даже улыбалась, сидя на крыльце и провожая взглядом заходящее солнце. Но там присматривали за ней больше дед Миша и ее мама, Романа же она не подпускала. Он приезжал на выходные, но ночевать приходилось в соседней комнате.
Так проходили месяцы. Скучные, безнадежные и горькие дни приходилось переживать с достоинством, веря, что все образуется. Роман не раз думал о том, что будет дальше. Когда Мира была на пятом месяце, она начала немного разговаривать, но Романа игнорировала. Общалась мало и доверяла только старому соседу, что жутко злило парня. Даже родители заметили, как девушка привязана к деду Мишке, но не препятствовали их общению, чтобы не усугублять ее состояние.
До рождения ребенка оставалось несколько недель. Мира хотела до срока находиться в доме у бабушки, под присмотром фельдшера, мамы и деда Миши. Чтобы угодить, родители согласились, надеясь, что материнство возродит в дочери желание жить и любить. Автомобиль стоял во дворе, по первому признаку родные готовы были везти роженицу в больницу.
Утром скрипнула калитка. Роман прошел до дома по тропинке из мягкой молодой травы.
Он проснулся ни свет ни заря, и сразу отправился в село, к Мире. Он верил, что сможет достучаться до нее. Парень очень страдал без внимания любимой, но не терял надежды. Хотя не мог понять, что привело к такой перемене. Ту страшную ночь, когда Мира пропала, никто не вспоминал. И он тоже.
Дед Миша дремал на крыльце с чашкой чая, окутанный сигаретным дымом, завернувшись в шерстяной плед.
Весна была теплой и душистой. Снег сошел быстро, и сердце наполнялось новыми надеждами.
- Она вышла, - кивнув в сторону реки, пробормотал старик.
Шаркнув сапогом, Роман пошел к деревянному настилу на берегу, где стлался молочный туман над водой. Сердце тревожно застучало. Издали услышав плач, он кинулся вперед.
"Как они могли ее отпустить в таком состоянии?" - зло подумал парень.
За пирсом, где земля едва покрылась весенней травой, почти у самого берега корчилась от боли девушка. Роман колебался: позвать помощь или подбежать к любимой. Выбрав второе, решил унести ее на руках к дому.
Темные волосы Миры слиплись от грязи и воды, куртка, расстеленная на земле, побагровела. Длинная кровавая дорожка тянулась до самой воды. Девушка, свернувшись калачиком, хрипло стонала. Роман кинулся к реке, предвидя самое страшное. Он не мог найти ребенка! Его просто не было. Ни крика, ни плача - ничего.
- Мира! Как же так? Зачем? - слова срывались бессознательно, слезы катились по щекам.
Он, обхватив голову, упал на колени и закричал. Хотелось взвыть по-волчьи. Вспомнились все тяжелые моменты с самого первого происшествия возле проклятой балки, о котором никто не хотел говорить, и каждый день страданий, полный страха и отчуждения. Как долго он ждал, терпел ее отдаленность, надеясь на ее материнский инстинкт, а она так бесчеловечно поступила. Не хотелось верить.
Кто-то слабо коснулся плеча. Он обернулся.
Мира едва держалась на ногах.
- Он не наш... - пролепетала она.
Роман приподнялся, отпрянул от нее, словно от прокаженной.
- Рома, я не изменяла тебе. Это волки. Я все это время как в заточении была. Я так устала... - сказала Мира, и ранее ясные и светлые глаза были почти черными, затянутыми пеленой мрака. Она качнулась, но Роман удержал ее от падения. Притянув к себе, почувствовал родное и такое долгожданное тепло.
"Быстрей. Уходим" - волчица слышала мысли мужа. Кивнула, подняла ребенка над водой и поплыла на другой берег. Малыш качался, словно в колыбели, завернутый в хлопковую ткань. Тихо кряхтел. Она боялась его ранить, потому, вцепившись в узел, сильно вытягивала шею.
Уже берег, еще несколько прыжков, и лес укроет их от людских глаз.
Днем пришлось бы уходить вглубь леса, что было невозможно при такой опеке родных Миры. Но волчица воспользовалась сонным ранним утром, когда сознание людей было притуплено, и сбежала к реке, чтобы завершить начатое.
Роману хотелось и плакать, и радоваться. Она теперь с ним. Родная и любимая. Так приятно пахло от ее волос. Он коснулся губами виска, и она, застонав, прижалась ближе. Но мысль о потере ребенка не отпускала его - настолько свыкся с мыслью об отцовстве.
На другой стороне реки, за балкой, взвыл волк. Роман посмотрел вдаль. В утренней дымке он увидел два человеческих силуэта, которые в слепящих лучах солнца растаяли. Лес еще спал, не скрипели даже ивы под вялым ветром. Лишь детский плач разрезал тишину.
Возме тебе за рученьку в Божий храм, в Божий храм,
Там ти будеш присiгала образам, образам.
Там ти будеш присiгала навiки, навiки,
Покотяться густо слези, як рiки, як рiки.
Старый дом наполнился веселым детским смехом. Внучка Светлана бегала по двору, разбрызгивая воду из пластиковой бутылки.
- Цетёчки, полью цетёчки, - весело щебетала она.
- Они вырастут большими и красивыми, как ты! - дед Миша сгреб ребенка в объятия и затанцевал с ней по саду.
За спиной стукнули каблуки по плиточной дорожке. Старик обернулся. У калитки стояла женщина с темными волосами, собранными в тугой хвост. Она одета была в облегающее платье цвета мокрого асфальта. Темные очки скрывали глаза. Она медленно склонила голову и, убрав очки, всмотрелась в лицо ребенка, затем кивнула мужчине, который от неожиданности попятился назад.
- М...Мира? - запинаясь проговорил Дед Миша. Опустив внучку на землю, он склонился и что-то шепнул ей на ухо, от чего девчонка подпрыгнула и весело побежала к дому.
- Я. Хотела увидеть родные места, очень соскучилась, - ответила гостья, провожая взглядом малышку с двумя золотистыми хвостиками, - Вы не говорили, что у вас есть дети. Это внучка?
Старика передернуло, он потер плечи, делая вид, что продрог. Затем засуетился, но, взяв себя в руки, подошел к Мире и попытался ее увлечь к выходу.
- Да, дочь приехала издалека, проведать. Идем, расскажешь о жизни. Где столько лет пропадала? Года четыре не виделись? - они повернули к калитке. Девушка заметила аккуратно ухоженные грядки помидоров, по краю дорожки яркий рядочек бархатцев.
- Папа, а куда ты положил... - послышалось со стороны дома.
От голоса свело судорогой все тело, Мира пошатнулась. Не может быть! Обернувшись, она увидела ту самую девушку, которая последние несколько лет вторгалась во сны и бередила память. Светлые волосы девушки были собраны в нелепый пучок, простое платье в мелкий цветочек развевалось от легкого сквозняка. Эти глаза Мира никогда не смогла бы забыть, так же, как и голос, который каждый день звучал в голове, словно слившись с ее собственным.
- Почему я? - девушка почувствовала слабость в ногах, но крепкая мужская рука поддержала за локоть.
- Пойдем в дом, мы все тебе расскажем, - вздохнул дед Миша.
- В день, когда погибли молодожёны, ко мне пришла твоя прабабка, соседка моя. Я тогда еще не знал, что дочь в овраге под снегом погребена. Еще посмеялся над теткой Нюрой и послал ее куда подальше. Она дала две нитки - на них клыки волков болтались - и приказала думать шустрее - времени совсем мало. Когда дверь за ней захлопнулась, душу страх сковал так, что я кинулся ее догонять, но бабки не было во дворе, словно и не приходила. Даже снег не истоптан до калитки, раннее утро еще, а он валил всю ночь. Ни одного следа. Тут позвал меня из-за забора наш сосед Женя, огорошив, что тетка Нюра скончалась этим утром. Давно это было, ты еще не родилась тогда. Мамка твоя приехала на следующий день, училась в городе, все плакала, что с бабушкой не простилась. Нюра же ее воспитала, родители, знай, где пропали, когда еще ребенком была.
Пока пол села заняты были похоронами, забыли мы как-то о молодых, которые до дома так и не доехали после венчания. Посреди поминок явился сват Микола, мрачный как тень. Тут-то и понял я, что тетка Нюра приходила ко мне не просто так.
На столе в доме нашел я те ожерелья из клыков да и одел на молодых, когда их обмывали да готовили к погребению. Так и похоронили. А позже ко мне стали во двор волки захаживать да птицу воровать, пока в полнолуние не обернулась волчица девушкой. Это была моя дочь.
Перед тем как вы с Романом приехали, приснилась мне баба Нюра да дала мне наставления, что дальше делать. Чудеса да и только! До сих пор я словно во сне.
Чтобы дочь с мужем вернули свой прежний облик, им нужно было зачать ребенка. Но вынашивать нельзя, так как это физически невозможно. Ведь по природе они люди, а заключены в волчьих телах. Мне этого не понять никогда.
Так вот, твоя бабушка настаивала, чтобы носителем была именно ты. Почему? Я не знаю, увижу ее в следующий раз - спрошу, - дед Миша горько улыбнулся и сел на кушетку у окна, громко вздохнув. А потом, вдруг что-то вспомнив, глянул на Миру:
- Должна она мне была с молодости. Как-то я твою мамку, еще малявкой была, из воды достал, чуть не утопла. Вот, видимо, бабка должок и отдала, - старик кашлянул. - А Роман где?
- Ждет во дворе у бабушки, - ответила Мира хриплым голосом. В голове полная путаница. Хотелось злиться и крушить все на свете, но уже накричалась и поплакалась в подушку. Тем более кого винить? Деда Мишку, его дочь, глядящую на Миру сквозь слезы или бабушку Нюру, которую никогда не видела, но которая так "по-родственному" решила судьбу внучки? Да и малышка не заслужила мести. Чувствовала девушка тепло к этому маленькому существу. Словно так было предрешено судьбой. Словно сделано было что-то важное.
Руки плетьми свисали вниз, сердце глухо билось в груди, больно было дышать. Мира встала.
- У вас дети свои есть? - спросил дед Мишка, поднявшись следом.
Мира лишь грустно качнула головой. Не могла она понять, почему бабушка так с ней поступила. Зачем заставила ее так мучиться? Из-за всего этого у них с Романом не может быть детей, да и чувства висели на волоске после пережитого. Много лет они пытались смириться, да все не получалось. Долг бабка отдала, а Мире с этим жить.
- Ладно, все будет хорошо, - голос деда Миши убаюкивал, - иди домой, со временем все станет на свои места.
Выходя, Мира глянула на малышку, игравшую в соседней комнате, и от осознания, что дала жизнь этому светлому человечку, на сердце стало тепло. Улыбнувшись, кивнула светловолосой девушке, стоявшей у окна, за все время не проронившей ни слова. Тихо вздохнув, Мира вышла на улицу. Яркое солнце ослепило глаза, слезы потекли по щекам.
* * *
"Иди, Мира, искупайся под луной в нашей речке, да сходи утром к Свадебной балке - поешь земляники".
Бабушкин голос еще долго звенел в ушах. Нежные гардины колыхал свежий ночной воздух, большая круглая луна смотрела в окно.
...Мира...
Выйдя из дома, девушка неслышно шагнула босыми ногами в траву и почувствовала приятную прохладу.
