Аннотация: В пепельнице из тёмного толстого стекла ещё дымился окурок. Он доживал последние секунды, и остатки жизни тонкой струйкой дыма уходили вверх...
В пепельнице из тёмного толстого стекла ещё дымился окурок. Он доживал последние секунды, и остатки жизни тонкой струйкой дыма уходили вверх.
Минутой ранее высокий мужчина с взлохмаченной смоляной шевелюрой дрожащими пальцами разорвал обертку пачки сигарет и достал одну из них. Сверкнула зажигалка, губы обхватили тонкий мундштук, по комнате пополз терпкий дым. Мужчина измерил шагами комнату. На полу возле кровати валялась смятая простыня, приглушённый свет торшера отражался в стеклянных рамках фотографий, висевших на стене. Мужчина сунул руки в карманы и сжав сигарету в зубах, прошествовал к окну. Улица жила обычной жизнью: по дорогам струился поток машин, сверкавший светом фар; ритмично мерцали на перекрёстках светофоры. Мужчина открыл окно и вечерний сумрак потянулся осязаемый как густая смола, внутрь комнаты.
Мужчина обернулся и лихорадочно пробежал глазами взад-вперёд. Бешеный взгляд остановился на простыне - на белом ярко выделялась линия руки. Ещё не потерявшее цвет жизни обнаженное женское тело лежало всего в нескольких сантиметрах от кровати. Ноги неестественно согнуты, руки раскинуты в стороны. Лицо, бывшее когда-то таким красивым, навсегда застыло страшной маской. Мужчина подошел к телу и рухнул на колени. Его тело сотрясалось в рыданиях. Сейчас он не был способен понять, что вместо жены рядом с ним лежит остывающий манекен.
Но, десятью минутами раньше, он сидел верхом на извивающемся под его весом теле, руками он что есть сил сжимал горло жены. Она дергалась, хрипела, цеплялась за его руки, стараясь разжать хватку. Он видел, как её глаза мечутся, тонкими линиями кровь змеилась в белках глаз. Мужчина чувствовал под пальцами хрупкое горло - чуть сильнее сдави и переломятся на части косточки, хрящи. Но ему доставляло удовольствие чувствовать как жизнь постепенно уходит. Еще секунд двадцать продлилась пытка, тело несколько раз судорожно дернулось и обмякло, пальцы больше не цеплялись, не царапали, руки упали на пол.
Входная дверь ожила настойчивым стуком. Мужчина поднялся с колен и на негнущихся ногах пошел в коридор. Открывать дверь он не стал. Вместо этого он направился на кухню, по пути перешагнув через ещё одно тело. Молодой мужчина. Синие джинсы и черная майка. Лицо разбито в кровь. Он лежал на спине и под ним от головы расползалась темно красная лужица.
Мужчина нашел на кухне бутылку виски, распечатал её и хлебнул. Глотнул снова и вышел в коридор. В дверь стучали, снаружи доносились крики, требовавшие открыть. Мужчина подошел ближе и коснулся замка, уже готовый распахнуть дверь. Внезапно перед его глазами вспышками замелькали картины. Вот он открыл дверь, вошел, поприветствовал жену. В спальне послышалась возня. Он шагнул внутрь: на постели обнаженная жена, навстречу ему поднимается мужчина. Ярость заполнила каждую клетку тела. Удар за ударом, из спальни слышатся женские крики. Еще удары, они уже на полу, несколько ударов головой об пол и незнакомый мужчина замирает. А он двигается дальше. Ненависть толкает его вперед, и вот уже его жена извивается под ним не на волнах страсти, а испуская последний вздох.
В дверь продолжали тарабанить. Мужчина сделал еще один глоток виски. Бутылка выскользнула из его рук и разбилась. Он прошел в спальню и замер у окна. На него лилась вечерняя прохлада, ветер трепал волосы. Мужчина забрался на подоконник. Сознание больше не сопротивлялось тому, что произошло. Ярость отступила, теперь его до краев наполнили отчаянье, безысходность, страх. Мужчина закрыл глаза и шагнул вниз. Слезы высохли на глазах. Перед ним за мгновение промелькнули картины прошлого, заставляя сердце болезненно сжаться. А затем - темнота.