Большие торговые центры и супермаркеты - это всегда отдельный мир со своими законами и обычаями. Все бывали в этих лабиринтах полок, отделов и вечно куда-то спешащих консультантов днем, когда теряешься в толпе жаждущих покупок лиц, взблесков рекламы на щитах и криков: "Попробуйте рекламную продукцию нашей фирмы!". Но все преображается с наступлением ночных часов, когда ленивая смена уборщиков дотирает последние следы рассыпанных покупателем продуктов, представители уже расставили недостающие товары по прилавкам и теперь лениво перешучиваясь, толпятся у автоматов с кофе, а последние потерянные посетители рыщут в самых дальних уголках торгового, зала мечтая найти что-то эксклюзивное в развалах китайско-турецкого ширпотреба и судорожно поглядывают время от времени на часы.
Именно в такой вечер я и встретил в рядах его. Он стоял посреди ряда с пачками диабетического печенья с одной стороны и продукцией никому не известной кондитерской (только у нас - натуральные продукты!) фабрики с другой.
Что я могу про него сказать ? Это был парень средних лет с незапоминающимся, слегка помятым лицом. Весь какой-то бесцветный, даже глаза казались желтовато-коричневыми каплями чая, которые нерадивые уборщика забыли смахнуть со столика кафе, где они медленно подсыхали в потоках кондиционированного воздуха. Его помятый пиджак и вытертые блеклые джинсы знавали лучшие времена, а теперь дохаживали последние дни, уже передав все привычки своего хозяина преемникам, несомненно пылившимся на дне платяного шкафа в захламленной холостяцкой берлоге. Почему-то он показался мне холостяком. Знаете, у него был этот затравленно ищущий взгляд, который, несомненно, возникал и у вас, когда вы судорожно пытались сообразить что приготовить на ужин - давно надоевшие пельмени или вот эти, никому не известные вареники новой торговой марки, недавно появившиеся на рынке и теперь лежащие огромными грудами в холодильниках-прилавках. В общем, он показался мне типичным неудачником, выброшенным стремительным потоком жизни в мегаполисе на берег островка какой-то тихой конторы.
- Эй! Вам не нужна помощь? - мой вопрос, казалось, стронул в нем какие-то чувства. Он судорожно вздохнул и глянул на меня. Во взгляде ясно читалась вся обреченность человека перед работником супермаркета.
- Вы знаете, - он оглянулся и, понизив голос, продолжил, - тут когда-то была стойка с детскими шоколадными игрушками и наборами подарков. Правда, это было давно. Я просто когда-то жил неподалеку и вот решил зайти сюда, как раньше забегал и ... - он смущенно повел плечами и вновь оглянулся.
- А, эта старая полка! Конечно, знаю. Ее перенесли в новый зал, ближе к детской площадке. Недавно пошла новая рекламная компания, приехали представители, обновили ее и перенесли.
- А вы не могли бы показать мне ее?
Вечер обещал быть довольно скучным, да и мне всегда нравилось оказывать пустяковые услуги людям, воспринимавшим их как какой-то волшебный фокус. Кивнув ему, я двинулся вдоль рядов, мимо кондитерских изделий к сухофруктам, от них к рядам маринованных овощей и дальше. Мой неожиданный клиент шел рядом, стараясь подстроится под мой шаг и болтая без умолку, как нередко бывает с людьми, обделенными вниманием и получившими возможность выговорится хоть кому-то.
- Вы знаете, я давно не бывал уже в этом маркете. Как-то времени не находилось зайти. Вроде и место знакомое, а все равно. Я все больше в придорожных магазинчиках бываю. Мне по работе много ездить приходится... Вот и привык уже к ним, а тут решил зайти, посмотреть, как и что. Вроде, все как прежде, а зашел и растерялся. Все незнакомое, новое. Да и залов раньше было меньше намного. Мы пацанами жили в соседних домах и прибегали сюда купить что-нибудь на сэкономленные деньги. Теперь тут все совсем по-другому, - он покосился на уборщика, проехавшего мимо нас на огромной, урчащей как кот моечной машине, - раньше как-то все были добрее, что ли? Как-то больше сочувствия, всегда был индивидуальный подход, всегда можно было спросить продавцов и получить ответ. А теперь все пробегают мимо, куда-то торопятся. Приходится стоять и вчитываться в то, что пишут на этикетках. Да и на кассах раньше сидели симпатичные девчонки, - он вдруг хмыкнул каким-то своим мыслям. - Да, симпатичные девчонки... С ними можно было поболтать. А теперь вместо них какие-то автоматы. Только товар, деньги и заученно: "Есть ли у вас дисконтная карта? Вам упаковать?" - он снова задумчиво хмыкнул и оглянулся. - А куда мы идем? - мимо нас проплывали на полках стиральные порошки, ряды швабр и посудомоечных ершиков.
- Вон, видите? За следующим поворотом, - он глянул в указанном направлении, где в уже слегка пригашенном освещении виднелся разноцветный рекламный указатель "Оставьте детей нам и насладитесь шопингом". - Вот туда и перенесли.
Некоторое время мы шли молча, пока перед нами не открылась детская площадка, оплетенная, как вольера какого-то провинциального зоопарка, разноцветными сетками с яркими дырявыми кубами и безразмерными пластиковыми трубами внутри.
Я продолжал идти, а он, казалось, с каждым шагом все больше и больше терял уверенность в себе. Его взгляд все судорожнее и судорожнее обегал окружающее пространство, старательно огибая какую-то точку, к которой мы, несомненно, приближались.
"Вы знаете, - его голос стал хриплым и как-то стих, - я... Когда-то я с приятелем пришел в магазин... Знаете, раньше было много шоколадных фигурок с маленькими пластиковыми игрушками внутри?.. Сейчас их почти и нету, но тогда было много, и мы, мальчишки, любили собирать такие фигурки, выстраивая целые коллекции, хвастаясь и меняясь друг с другом, недостающими или редкими. Однажды и я с приятелем пришел в магазин. Вот так же поздно вечером . эта витрина тогда стояла в закутке и когда мы подошли к ней взять по шоколадному яйцу, - он снова судорожно оглянулся и облизал губы, - сзади вдруг послышались шаги. Мы обернулись и увидели рекламщика. Знаете, их иногда наряжают в такие смешные костюмы разных плюшевых зверушек, клоунов, гамбургеров, вот и этот...
Он был какой-то нескладный, одет в белое яйцо, из которого торчала крупная голова на тоненькой шее с огромной красной кепкой, надвинутой на глаза. Приятель рассмеялся и крикнул ему, что в таком большом яйце наверняка есть большой сюрприз. Но этот рекламщик был какой-то странный. Он шел к нам размеренной походкой с застывшей идиотской улыбкой на лице. Этот пустой взгляд, приклеенная улыбка... Мне стало не по себе, я начал отступать назад пока не уперся в стойку. Да, - он осмотрелся и двинулся к стойке, - именно такая стойка там и стояла. И вот, - он судорожно повел плечами... - Я знаю, что это звучит как бред или как кошмар, и я всегда молчал об этом...
Когда до него осталось несколько шагов, этот рекламщик произнес: "Лучше, чем просто шоколад! Внутри СЮРПРИЗ!" и яйцо, надетое на тело... оно начало раскрываться, как огромный рот. Выскользнувшие по сторонам руки схватили моего приятеля и притянули к себе... Я... - он говорил все тише и тише, - Я бежал, я обмочился по дороге и охранники долго смеялись мне вслед, вспоминая мое зареванное лицо. Я с тех пор никогда не ходил сюда".
Он стоял перед витриной поникший, какой-то внезапно уменьшившийся в размерах. и когда я обнял его, он только тихо вздрогнул.
- Ты знаешь - я говорил ровно и спокойно, сдерживая поднимающуюся изнутри волну голода, - это действительно лучше, чем просто шоколад.
Он дернулся, обернулся ко мне, и в его удивленно расширившиеся глаза я прочитал отблеск узнавания. А затем ... Он узнал, какой же там сюрприз.
А я? Что я могу сказать? Я просто люблю делать сюрпризы. Шоколад плюс сюрприз - ведь это всегда лучше, чем просто шоколад.