Люблю с утра общественный транспорт. Это только так кажется, что все раздерганные раздраженные, все хамят, а на самом деле спят еще. Вместо мыслей и чувств одни голые инстинкты, как у кошки когда ее будишь. Настороженность и попытка ухватить, а дальше уже просыпаться и разбираться кого это мы поймали. Вот и в троллейбусе у всех только инстинкты, эмоции смазаны, мысли спутаны. Одно удовольствие так ехать - все чужое приглушено можно острее ощутить себя, поверить в свои силы. Эх, катался бы и катался, но нужно на работу.
Палая листва оранжевым многоцветием, выросшим благодаря нерадивости дворника дяди Миши кидается под ноги, шуршит сотнями незаданных вопросов. Молчу и сосредоточено пробегаю по бордюру - если ступить в сторону, то попадешь в лужу. Она всегда здесь есть и при первых заморозках на ледке от лужи с дикими визгами катаются первоклашки на большой перемене. Гулко хлопает притянутая пружиной тяжелая деревянная дверь, отсекая все уличное и заменяя пока еще пустыми строгими школьными коридорами.
- Тёть Зин! - это в пространство.
Техничка Зинаида Прокофьевна как всегда сидит в каптерке под лестнице и пьет крепчайший черный чай с сухарями. Отлично чувствуется тепло, разливающееся внутри при каждом глотке. Можно зайти, но позвать лучше. Ей нравится, так она себя чувствует моложе.
- От 31 ключи забирали?
- А, это ты, - тетя Зина выглядывает из каморки. Хмурый недовольный взгляд, за которым скрывается усмешка.
Она нас всякими видела и всех, как ни странно, считает своими. Наверно потому, что всех когда-то гоняла шваброй и тряпкой за грязь в коридорах.
- Не, не забирали, ты сегодня первый.
Ныряю в учительскую и прихватив ключ от 31 кабинета взбегаю на третий этаж. Вот я и на работе. Еще несколько минут тишины и покоя. Кабинет, как всегда, убран и готов к урокам, зато в лаборантской привычный бардак. Вчера здесь до вечера сидели и пили чай (хоть и нельзя, но кто остановит-то?) все члены зоокружка. Обсуждали поход на следующие выходные. Хотят пройтись к озерам и посмотреть, что за живность там живет.
Усмехаюсь про себя. Нужно показать им пень на котором черепахи греются - восторгов будет на полгода. Может, за Тортилкой будут лучше приглядывать, а то дежурные все время забывают ей свежую капусту приносить.
Гул за дверями. Вскрики. Радостное галдение. А вот и ученики. На минуту расслабленно замираю, тянусь туда, за дверь, чувствуя каждого, стараясь захватить всех, никого не пропуская, встряхиваюсь и иду открывать двери. Первый урок - самый простой, все еще сонные, спокойные. Класс воспринимается легко, чутко реагирует на тон и ощущается как один живой человек. Урок пролетает незаметно, оставляя после себя шелест заинтересованности и легкое недоумение "уже все?". Ничего, дальше будет интереснее. Второй и третий уроки тоже несложные - там контрольные. Со строгим выражением сижу за столом, иногда громко хмыкаю, когда особо азартно начинают тянуться за шпаргалками. Все знают, что списывать у меня на контрольных нельзя, но всегда пытаются. Вот и получают замечания и хмыканья.
Четвертым у меня сегодня окно. Расслабленно сижу у окна, стараясь не прислушиваться к фону. В соседнем классе идет урок истории. Читает его Светлана Викторовна, после нее остается звенящая раздраженная пустота, от которой хочется чесаться или разбить что-то. Порядка у нее на уроках никогда нет. Дети - они чуткие. Они все воспринимают иногда почти так же как я, вот и не любят таких, уверенных, что в школе можно просто отчитать.
На стук реагирую не сразу. Некоторое время все еще сижу, погруженный в свои мысли. Начинаю оборачиваться только на скрип открываемой двери.
- Максим Витальевич?
- Да. Здравствуйте, а вы?..
В дверях мужчина. Молодой, подтянутый, неуловимо знакомый. Встряхиваю головой, как будто пытаюсь выкинуть из ушей каплю воды. Что-то мучительно тянет, что-то не так.
И только делая шаг навстречу понимаю - я не слышу его. То есть, видеть вижу, и говорить могу, с этим все в полном порядке. А вот почувствовать - шиш. Наверное, что-то отражается на моем лице. Он сбивается на середине фразы, которой я впрочем, и не слышал, весь окутанный этим новым и непонятным ощущением. Ощущением человека, которого для меня нет. Несколько мгновений в воздухе висит тишина, разбавляемая, пожалуй, ощущением привычно-раздраженного монолога за стенкой и звонкими выкриками резвящейся на спорт площадке малышни. Затем он улыбается.
- Извините, а эта дама за стенкой, она всегда такая?
На мгновение опешив от вопроса, выдавливаю и себя ответную улыбку.
- Да, представьте себе, - а в голове бьется тяжелым колоколом, отдаваясь в виски ударами крови мысль "я такой не один".
Вздохнув, он начинает во второй раз:
- Меня зовут Александр, можно просто Саша. Я представляю международный фонд. Мы разыскиваем людей обладающих определенными навыками и способностями...- останавливается видя мое недоумение, мгновение молчит, смутившись. Я вижу это только глазами.
Бормочет: "Извините", - и все меняется. Он виден. Я чувствую его уверенность в себе и доверие к окружающим, его заинтересованность в моих реакциях, настороженность, и многое другое. За мгновение я понимаю, кого и для чего они ищут. Кто я такой на самом деле и чем могу заниматься, и самое главное - вопрос, который он готовится мне задать: "Буду ли я работать с ними?".
Я вижу это все в его мыслях, чувствах, эмоциях. Осязая, улавливая все это, и слова сами рвутся на язык раньше, чем я успеваю осознать их. Понимание приходит чуть позже.
- Нет, спасибо, я хочу отказаться. Я - учитель, а учитель должен Учить!