Узланер Михаил : другие произведения.

Касание тьмы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мать-одиночка вместе с сыном Ильёй решает репатриироваться в Израиль. По приезду на "историческую родину" эйфория постепенно прошла и женщина поняла, что Земля Обетованная оказалась Землёй раздора и взаимной ненависти различных групп населения. К тому же с сыном произошло ужасное и необычайное событие: после очередного обстрела Саддамом Хусейном территории Израиля советскими скадами во время войны Персидском заливе, одна из ракет падает на пустырь недалеко от места проживания Ильи. На следующий день Илья вместе с ребятами со своего двора идёт на пустырь, куда упал неразорвавшийся скад. Но скад оказывается предметом инопланетного происхождения, проделавшим дыру в материальной структуре нашего мира, сквозь которую стала протекать анти-материя. Часть выплеснувшей из ямы чёрной жижи разъела парню часть кисти. Зону оцепили представители спецслужб. А Илья, получив инвалидность подвергся дикой травле со стороны своих соседей, бывших приятелей и одноклассников. Илья, получив вместе с травмой способность изменять грыдущие события, жестоко мстит своим обидчикам.
  

Касание тьмы

  
  ПРОЛОГ
  

Чёрная дыра

  В дверь питерской квартиры, что на улице Шверника, неподалёку от станции метро "Мужества", осторожно постучала женщина средних лет. На стук никто не откликнулся. Подождав немного дама настойчиво забарабанила по дверной доске, проступавшей сквозь ободранный дерматин.
   - Ох, вот же звонок имеется! - удивилась женщина.
   Но только она собралась нажать на кнопку звонка, как дверь слегка приоткрылась. Из полутёмной щели дверного проёма появилось улыбающееся лицо.
   - Вы Ольга?
   Дама утвердительно кивнула. Звякнула цепь и дверь широко раскрылась.
   - Проходите, пожалуйста.
   Зайдя в типичную неказистую ленинградскую квартиру Ольга удивлённо уставилась на молоденькую хозяйку. Ну, никак она не ожидала увидеть гадалку с несмываемой ничем печатью младшего научного сотрудника НИИ на лице, одетую в обычное спортивное трико.
   Гостья ошарашено принялась оглядывать малогабаритную квартирку. Обстановка совсем не соответствовала той мистической чёрной пещере с зелёными свечами, таинственными изваяниями и малопонятным ритуальным набором начинающего шамана, которым обычно пичкают гадалки своё жилище для придания ему полагающегося градуса готики.
  Заметив растерянность посетительницы хозяйка добродушно улыбнулась, помолодев сразу на несколько лет.
   - Вас же зовут Людмила Николаевна? - попыталась избавиться от неловкости проговорила Ольга.
   - Для Вас просто Люда... чай, кофе?
   - Так вы не только на кофе, но и на чае можете гадать? - более уверенно поинтересовалась гостья.
   - Ой, на чём только люди не гадают. Но я вовсе не гадаю, а даю довольно точную информацию, которую невозможно получить научными методами. А чайку мы с вами попьём, чтобы просто поболтать о наших бабских проблемах. К тому же вам нужно согреться и немножко расслабиться, - голос Люды был звонкий и прозрачный, как детский колокольчик.
   Женщины прошли на кухню, где, как известно, по советским обычаям решались все мировые и семейные проблемы. Люда, усадив гостью за небольшой, но удобный столик и налив крепкого индийского чаю, предложила рассказать Ольге о себе.
   - Ой, нет расскажите-ка лучше вы о себе, точнее о своей... помощи людям "с проблемами". Так говорите вы не гадалка?
   Люда улыбнулась кажущейся невоспитанности гостьи, но, вспомнив лозунг "клиент всегда прав", рассказала немного о себе.
   - Я училась на юрфаке. Мой отец был известным и храбрым в городе адвокатом...
   - Храбрым? Разве бывают трусливые и храбрые адвокаты?
   - О, ещё как бывают, - снова улыбнулась Люда.- Храбрые адвокаты не боятся судиться с чиновниками, властью и представителями силовых и ведомственных структур.
   - Ох, да кто им такое позволит? - недоверчиво осклабилась гостья.
   - Когда имеешь известность и хорошие связи, то иногда можно, - уверенно и жёстко парировала Хозяйка.- Мой отец судился несколько раз с КГБ.
   - С КГБ? Как с ними можно судиться? - глупо засмеялась Ольга. - Их наверняка даже все наши судьи боятся.
   - Ну, не с самой структурой, а с некоторыми нечистоплотными их представителями. У КГБ был секретный отдел, в котором работали колдуны, ведьмы, экстрасенсы и прочие шаманы. Ну, сейчас это уже не секрет. Вот с ними-то отец и судился.
   - Зачем же вежливым людям понадобилась вся эта нечисть... ой, простите, я не о вас.
   - К этой "касте проклятых" я не принадлежу, хотя иногда использую кое-какие их методы. Секретный отдел использовал колдунов в качестве невидимых киллеров для устранения неугодных власти представителей: борцов за справедливость, отказников, узников совести, шпионов и прочих врагов советской власти. Ну и, конечно, для промывки мозгов.
   - Вы хотите сказать, что гэбня их... того...
   - Да убирала с помощью магии и шаманства, или просто изводила порчей, делала более покладистыми. Ведь в таком случае убрать неудобного человека гораздо проще и чище: жил был неугодный Сидоров, затем вдруг умер от разрыва сосуда, или сердечного приступа.
   - И причём здесь Вы, причём Ваш отец? - Ольга подозрительно уставилась на хозяйку.
  - У тогдашней оппозиции были свои маги и экстрасенсы, которые и вели борьбу с продавшимися советской власти колдунами.
  - Что за чушь? Как можно судиться с тем, что с юридической точки зрения не существует? Как можно судить за убийство через порчу или ещё какие кровавые ритуалы? Таких-то слов в юриспруденции не существует!
   - Совершенно верно. КГБ было легче: они подсовывали к опальным колдунам подрывную литературу, да и просто наркотики и судьи давали несчастным длительные сроки. Таких ведь порчей не изведёшь, не затравишь злыми духами. Опальные колдуны умели защитить себя на астральном плане, чего не скажешь об обычных методах.
  - И причём здесь Вы?
   - Благодарные клиенты давали отцу всякую эзотерическую литературу по магии и колдовству. Этими книгами я зачитывалась и сама втянулась в это тёмное дело. К тому же отец познакомил с одним из своих клиентов, который оказался очень сильным био-энергетиком. Он то и стал моим учителем. Так какие, Ольга, у вас проблемы?
   - Мы с сыном решили выехать в Израиль, на, так сказать, историческую Родину. У меня там есть родственники и знакомые. Мне надо решить где начать новую жизнь, чем заняться и, вообще, стоящее ли это дело, "репатриация"?
   - Да, еврейский народ повалил из России как только запахло жареным. Но я их не осуждаю, сама бы сбежала из страны, которой уже не существует, да только некуда. Я по телефону вас предупредила, что мне нужна подробная карта Израиля, чтобы выбрать для вас наиболее благоприятное место проживания.
   Ольга с готовностью полезла в сумочку и достала уже довольно обветшалую, сложенную вчетверо бумагу, которая оказалась картой Израиля. Люда внимательно изучила издательство, выпустившее карту еврейского государства.
   - Ого, сионистская подрывная литература, "тамиздат", - с иронией заметила Люда.
   - Ну это раньше давали сроки за преподавание иврита. Сейчас хоть молись чёрту с рогами - никому дела нет.
   - Ну, давайте посмотрим на вашу историческую... - Люда разложила на столе карту и принялась водить своей маленькой ладошкой над очертаниями Святой Земли. - Вы хотите куда-то конкретной выехать?
   - Да, в Иерусалим. Там у нас уже 12 лет живут давние друзья... очень ждут и зовут. - Ольга с воодушевлением заёрзала на табурете.
  - Давайте проверим священный город! - Люда принялась водить рукой над точкой на карте, изображавшей Иерусалим. Через минуту весёлая улыбка сползла с лица биоэнергетика, бровки озабоченно и удивлённо поползли вверх. - Иерусалим - самое неудачное место для вас?
   - Почему?
   - Иерусалим - огромная чёрная дыра. Не понимаю, как там, вообще, люди живут. Эта дыра выкачивает столько энергии, просто ужас.
   - Ну Вы что? - возмутилась Ольга. - Священный город трёх религий - чёрная дыра? Там столько святых мест, столько верующих и праведников собралось, а Вы говорите "невозможно жить"?!
   - Я религиями не интересуюсь. Говорю то, что вижу. Вот здесь - очень хорошее место. - Люда указала на место, неподалёку от Мёртвого моря. Здесь находятся очень древние захоронения, много позитива. Что тут у нас? - Люда принялась выискивать на карте подходящий город. - Вот вам лучше всего ехать в Иерихон.
   - Иерихон? Так ведь это арабский город, к тому же расположен на "территориях"" - возмутилась Ольга.
   - На каких ещё "территориях".
   - На "оккупированных Израилем" - вспомнила Ольга советскую анти-израильскую риторику.
   - Жаль, что вам туда нельзя. Тогда поищите место, наиболее близкое к Иерихону, а я вам просчитаю с той точки проживания, что и как вам надо делать, чтобы адаптироваться в новой стране. Теперь давайте посмотрим, насколько Вам подходит Израиль.
   Люда вышла в салон и принесла карту мира. Она долго сканировала ладошкой страны и континенты, посматривая на свою нерадивую клиентку.
   - Да, Израиль вам совсем не подходит. Лучше всего Швеция и Финляндия, но попасть туда для вас не реально. Не очень хорошо, но лучше будет в Канаде или Америке.
   Ольга как-то сразу сникла, и дальнейший разговор не вязался. Она пообещала подумать о месте "неподалёку от Иерихона" и сообщить о времени дальнейшей консультации, окончательно про себя решив не связываться более с этой странной дамочкой.
   Дело в том, что Ольга уже много лет посещала тайные сионистские кружки по изучению иврита и истории Израиля, и напрочь заболела сионизмом. Она давно мечтала переехать именно в Израиль, и именно в Иерусалим. И как только границы для выезда из Советского Союза открылись, она не думая подала заявку в ОВИР.
  

Часть 1. Зона отчуждения

  

1. Кому нужен это "Евгений Онегин"?

  Получив прямо в аэропорту Бен-Гурион израильское гражданство, а также "дмей кис"/деньги на карманные расходы от Министерства Абсорбции/ с парой сотен американских долларов, разрешённых на вывоз из России и скудными пожитками Ольга вместе с сыном поехала в Иерусалим.
   В Иерусалиме жила её давняя подруга Мила, выехавшая в Израиль ещё в конце 70-х во время кратковременной оттепели, вызванной проведением брежневской Олимпиады. Советскому партийному руководству претили митинги протеста "предателей Родины" во время прохождения Московской Олимпиады, когда в столице полно иностранцев и журналистов из капиталистических стран, готовых в любой момент опозорить честь страны. Поэтому часть надоедливых евреев выслали за 101 километр, а других, особенно просионистки настроенных отпустили в Израиль к их несуществующим родственникам.
  В Советском Союзе Мила работала рядовым журналистом. Хотя родилась в писательской семье. Отец, член Союза советских писателей, писал патриотические книги о Совдепии. Дед участвовал в написании русского издания "Истории евреев" ещё в дореволюционной России. Брат, уже живя в Израиле, писал книги на русском и иврите про репатриацию евреев из России и про новоиспечённую Родину.
  На "земле обетованной" Мила устроилась, практически по-специальности, на радиостанции "Коль Исраэль"/"Голос Израиля"/. Она разъезжала по всей стране, вела репортажи, брала интервью у жителей Эрец Исраэль, а на самой станции вела два цикла передач на русском языке для жителей Советского Союза и местных русскоязычных репатриантов.
  Иногда Ольге удавалось из питерской квартиры сквозь треск гэбешных глушилок слушать передачи своей подруги от "подрывной сионистской радиостанции". И тогда она с гордостью говорила.
   - Это наша Мила ведёт репортаж!
  Эрец Исраэль очаровала культурную и хорошо воспитанную женщину. Мила стала очень религиозной, соблюдала все еврейские праздники, обряды и предписания. В письмах к подруге, она подолгу и с восхищением рассказывала в какую замечательную страну приехала.
   Мила старалась привить любовь ко всему еврейскому и своим детям. Алекс и Лея прекрасно знали историю израильского народа, могли наизусть произнести любое важное благословение. Алекс свободно цитировал высказывания многих еврейских мудрецов и собирался свою жизнь посвятить изучению Торы. Они довольно хорошо разговаривали на русском языке, хотя в их речи, вместе с "ивритскими словечками", прочно обосновался израильский акцент с его поющими растянутыми гласными и гортанными согласными.
   Мила тщательно подготовилась к долгожданной встрече: приготовила вкусные блюда, фотографии, где она с Ольгой гуляла по Питеру. Ведь только подумать: подруги не виделись более десяти лет без всякой надежды встретиться ещё когда либо. Но железный занавес был пробит и вот, о чудо, подруги встретились.
   - Как вы удачно приехали. - радостно лепетала Мила. - У меня сегодня тройной праздник: кроме вас приехал отец, да ещё как раз вчера вечером начался Суккот.
  Тут из балкона вышел подтянутый и бодрый пожилой человек.
   - Да, доча, красивую сУку/ прим. игра слов, на самом дела СукА - шалаш, который строят религиозные евреи на праздник Суккот/ ты установила у себя на балконе.
  Лицо Милы сделалось каменным.
   - Не сУку, а суккУ, папа. Ты же прекрасно знаешь как на иврите произносятся "кущи". Кстати, знакомься, это моя старая подруга Ольга. Я тебе про неё рассказывала. Только на этой неделе приехала из Питера на постоянное проживание.
   - Ой, извините, Оленька. Меня зовут Леонид, но для вас просто Лёня. Я - тот самый папа этой оторвы, вашей подруги. Если бы знал, что здесь присутствует такая интересная дама, то не стал бы так грубо выражаться. Как там город трёх революций поживает?
   - Бурлит и разлагается. Государство отобрало у людей деньги, не платит зарплаты, полки магазинов пусты, жить стало невозможно.
   - И поэтому Вы решили слинять в Израиль? - ехидно заметил Лёня.
   - Выезда в Израиль я ждала десять лет.
   - И вот, наконец, Вы здесь, - закончил повествование Ольги Леонид. - Но уверяю Вас, Вы ещё очень горько пожалеете, что покинули свою Родину, настоящую Родину, с её великой культурой и историей.
   - Наша история гораздо богаче и древней, а культура не уступает своим величием русской, - вставила своё слово Мила.
   - О какой культуре ты говоришь! Да ты посмотри во что одеты эти "культурные" люди. Стыд и срам! Доча, как ты могла докатиться до такой жизни! Мои внуки скоро забудут русский язык, великих русских писателей.
   Тут как раз вошла Лея, внучка Леонида.
   - А вот и моя дорогая внученька! - обрадовался Леонид. - Скажи, Лея, что ты сейчас читаешь?
   - "Мастер и Маргарита" Булгакова.
   - В твои то годы и читать такие серьёзные книги, - растерялся агрессивный дедушка. - Не знал, что ты умеешь читаешь на русском.
   - Я читаю книгу на иврите.
   - На иврите! Замечательно! Нужно было родиться в России, чтобы читать русских классиков в переводе! Это просто безумие! - обрадовался Лёня. - А ты знаешь, кто такой Евгений Онегин?
   - Нет. Но у нас учится в классе "оле хадаш ми Русия" Евгений/прим. "оле хадаш ми Русия" - с иврита "новый репатриант из России"/.
   Дед принялся осматривать апартаменты дочери, зло подшучивая над религиозными ритуальными принадлежностями, которые находил в квартире. Тут он подошёл к небольшой книжной полке. Среди ивритской литературы, Леонид нашёл несколько томиков на русском языке. Все книги относились к классикам русской литературы: Чехову, Достоевскому, Толстому.
  - А Пушкин где?
  - Но, папа, у меня его и не было.
  - "Не было", - проворчал старик. - Ты пишешь книги на русском языке и у тебя в доме нет Пушкина. Внуча, кто такой Евгений Онегин ты не знаешь, но хоть о Пушкине слышала?
   Девочка отрицательно покачала головой.
   - Папа, зачем еврейской девочке, живущей в Израиле, знать о проблемах русского аристократа прошлого века? - возмутилась Мила
   - И это говоришь ты, моя дочь? - возмутился Леонид. - Причём тут русский аристократ? А что их должно интересовать, эти СУки и Талмуд?
   Тут он обратился к Ольге.
  - Мила мне сказала, что вы приехали с сыном. Сколько сыну лет? Вы не боитесь, что с ним произойдёт то же, что и с моими внуками?
   - Сыну скоро тринадцать. А за его мировоззрение не боюсь. Социум постоянно пытается навязать своё мировоззрение, свою историю, своих героев, чтобы иметь опору для своего существования. Сейчас такое время: рушатся империи, создаются новые государства, происходит массовое переселение народов, смешение языков и культур. Хорошо бы, чтобы сын абсорбировался в новой среде. Иначе ему будет очень тяжело.

  
  

2. Жильё, с видом на интифаду.

  Иерусалимский район Неве-Иаков расположился между арабскими деревнями на многочисленных, выжженных солнцем холмах, окруживших непризнанную большинством государств столицу Израиля.
   Ранее район был заселен в основном религиозными бухарскими евреями, усеявшими своё место обитания синагогами, где "кипа сруга" истово, особенно в субботние и прочие праздники, молились своему еврейскому Богу/прим. "кипа сруга" - букв. "вязанная ермолка" с иврита, т.е. евреи, соблюдающие религиозные традиции, а также религиозные сионисты /.
   Но после крушения Советской Империи и последовавшего за ним развала социалистической экономики, мощная волна репатриантов-евреев из бывшего Советского Союза затопила сионистское государство.
   Израильское Министерство Абсорбции всеми силами пыталась расселить долгожданных репатриантов там, где это только было возможно. Не обошла сия участь и Неве-Иаков. Не каждый старожил-израильтянин стремился поселиться в районе, окружённым арабскими деревнями. Поэтому цены на жильё здесь были вполне сносными. Привлекаемые дешевизной квартир сюда ринули толпы репатриантов, постепенно меняя ранее устоявшийся патриархальный уклад местных религиозных общин. Возводились новые детские сады и школы, культурные центры и ульпаны, где новоприбывшие изучали язык своей исторической Родины.
  Муж Ольги Сергей, исконно русский житель Питера, ни за что не согласился покидать свою Родину, утверждая, что готов умереть от нищеты и голода, но в своём родном Ленинграде.
   Сергей, скрепя сердце, дал разрешение на выезд теперь уже из России, своему единственному сыну Илье, плоду долгой и страстной любви уже бывших супругов.
   Илье к тому времени исполнилось триннадцать лет.
  Расставание с отцом, друзьями и школой было очень тяжёлым. Илья был типичным еврейским мальчиком: ходил в музыкальную школу по классу скрипки, посещал шахматный и математический кружки, при этом находя время для игры в футбол с ребятами со своего двора. Учительницы химии, математики и русского языка души в нём не чаяли. Поэтому ребёнок никак не хотел менять устоявшийся образ жизни, терять связь с родными и друзьями.
   Но менялась сама жизнь, менялись люди. Они стали более обозлёнными и грубыми. И когда двое пьяных быдловатого вида "русских патриотов" пристали к маме по поводу её национальности, грубо обругали "вонючей жидовкой" и настоятельно посоветовали "убираться в свой поганый Израиль", Илья убедился, что мама приняла правильно решение по поводу выезда в "страну обетованную".
   Мила и посоветовала Ольге снять квартиру в Неве-Яаков, где цены на жильё были вполне приемлемы. К тому же микрорайон усилиями новых репатриантов постепенно превращался в русскоязычный анклав.
   Ольга сняла квартиру рядом с конечной автобусной остановкой. Расположение жилья казалось очень удобным: рядом был магазин и школа, в доме проживало много русскоязычных репатриантов.
  Хотя двухкомнатная квартира казалась убогой по сравнению даже со скромной двушкой в Питере. Салон был довольно приличным, но малюсенькие комнатки напоминали клетушки. К тому же окна были странно малы и пропускали мало света, а все полы были покрыты каменной плиткой. Позже Ольге разъяснили, что так сделано намеренно, чтобы снизить хоть на несколько градусов невыносимую летнюю жару, которая длилась полгода.
   Пока Ольга с сыном въезжала в квартиру к ней подходили многочисленные соседи, и с возгласами "Брухим Абаим!"/Добро пожаловать!"/ приносили посуду, старую мебель и поношенную одежду. Новоприбывшую засыпали советами как лучше и легче обустроиться на новом месте.
   Ольга была тронута такой заботой и вниманием. Хотя со временем забота превратилась в постылую опеку и стала её докучать. Коренная ленинградка не привыкла когда ей заглядывают в холодильник, проверяя насколько кошерна потребляемая пища, проверяют посуду, чтобы, не дай Бог, молочная ложка не оказалась среди ножей и вилок, предназначенных для мясной пищи. Призывы соседок сходить в микву для очищения после месячных, сделать "натилат ядаим" перед едой/ритуальное омовение рук перед принятием пищи/ и прочие религиозные предписания были для Ольги непривычны и часто напрягали.
   На исходе первой же ночи Ольгу разбудил крик какого-то сумасшедшего, который орал в репродуктор что-то невразумительное. Ольга посмотрела на часы.
   - Четыре утра. Какого чёрта нужно будить людей в такую рань? Неужели потоп или пожар? - Ольга вышла к окну, чтобы осмотреть прилегающую улицу. Никакого пожара не было, хотя во многих прилегающих домах уже горел свет. Ольга попыталась заново уснуть, но безуспешно: надрывный крик безумца, казалось вгрызался в самое нутро. От этих воплей нельзя был ни спрятаться, ни отгородиться.
   А вечером того же дня на конечную остановку приехало два автобуса, набитых шумными юнцами. То были религиозные сионисты. Одетые в талес, с кипой на голове, молодые парни кричали непонятное "Мавет ла аравим!"/ на иврите "Смерть арабам!"/ и швыряли камни в расположенные напротив Ольгиного жилья дома.
   Вскоре в ответ полетели камни из района, атакованного ультра-правой молодёжью. Один из камней попал в окно, через которое Ольга наблюдала за перепалкой. Но, слава Богу, стекло не разбилось, а лишь пошло небольшими трещинами. Чтобы не поранить лицо разбитыми осколками стекла Ольга отошла вглубь комнаты.
   Спустя пол-часа приехала израильская полиция. Началось настоящее побоище. Полицейские принялись хватать взбесившихся религиозных юнцов, скручивая тем руки и волоча особо буйных в тёмные воронки с плотно зарешеченными окнами. Парни отчаянно отбивались от полицейских, продолжая кричать: "Мавет ла аравим!"
  Сын Ольги, Илья также наблюдал за побоищем, проходившем под их окнами. Он был в восторге. Но мать велела сыну держаться от окон подальше, чтобы не получить ранения.
  На следующее утро в Ольге спустился сосед. Это был бухарский еврей Авшалом. У Авшалома было три маленькие девочки и жена Истат. Они не были религиозными, но свято чтили еврейские традиции. Сосед работал в банке и имел опрятный, интеллигентный вид. Вместе с семьёй он репатриировался из узбекского Самарканда, прекрасно говорил по-русски, хотя и с азиатским акцентом, и часто сетовал, что Бог до сих пор не дал ему сына.
  Авшалом и объяснил причину столкновения между евреями и арабами. Оказывается, утром предыдущего дня арабские подростки забросали камнями еврейский детский садик, и один из камней разбил голову четырёхлетней девочке.
   В ответ, религиозные сионисты и провели под окнами Ольгиного жилья акцию протеста.
   - Не волнуйтесь, - пытался Авшалом успокоить Ольгу. - Такое происходит не часто.
   - Меня ночью разбудили крики. Какой-то сумасшедший орал в рупор. Разбудил, наверное, всю округу.
   - Это муэдзин, арабский мулла, который призывает мусульман к утренней молитве. Тут неподалёку расположена их мечеть. - Авшалом указал на четыре башни, возвышавшиеся над арабскими домами. - Они специально периодически разворачивают один из своих рупоров в нашу сторону, чтобы не давать нам спать. Но завтра-послезавтра безобразие прекратится. Ирия/городской муниципалитет/ с ними разберётся.
  Авшалом пригласил Ольгу с сыном на предстоящий шаббат, и уверил, что всё будет хорошо.
  Наконец, до Ольги дошло.
   - Окна съёмного жилья выходят прямиком на арабскую деревню. Арабские дома располагались на противоположной стороне улицы.
  
  

3. Первое столкновение, первая кровь

  На следующее утро Илья решил прогуляться и осмотреть новое место своего пребывания. Он был довольно застенчивым мальчиком, хотя очень любил читать русскую классику, играть в шахматы и футбол, а также решать различные головоломки. Илья был худощав и не по возрасту рослым. Лицом больше походил на своего отца. У него отсутствовали те ярко выраженные еврейские черты, которые любили подчёркивать злобные художники на своих антисемитских плакатах. Светлые волосы и серые глаза, говорили скорее о его причастности к арийской расе.
   Прогуливаясь, Илья узрел небольшую спортивную площадку, где располагались два небольших забетонированных участка для игры в футбол и баскетбол, а также несколько гимнастических снарядов.
   Илья вернулся в съёмное жильё, подобрал старенький футбольный мяч, оставленный бывшими жильцами, и побежал обратно на спортплощадку.
   Там никого не было кроме мужчины в кипе, который помогал парнишке, видимо, сыну, подтягиваться на брусьях. Но вскоре отец с сыном мелкой трусцой покинули площадку, и Илья остался совсем один. Площадка была очень грязная. Повсюду валялись банки и бутылки из под кока-колы, рваные пакеты от бисли и бамбо.
   Илья очень любил жонглировать мяч ногами. Один раз ему удалось прожонглировать более тысячи ударов! Но на этот раз что-то не клеилось, и юный спортсмен, отрабатывая удар левой, принялся пинать мячом по пустым воротам.
   Вскоре появилась ватага мальчуган, возглавляемая рослым парнем. Это были арабы. Парень, одетый в джинсы и обветшалую футболку, вызывающе поглядывая на Илью, что-то пошептал на ухо главарю ватаги, будто Илья мог понять хотя бы одно арабское слово.
   Ватага разделилась на две группы и заполонила площадку, где упражнялся ударами мячом по воротам Илья. Началась игра. Арабские мальчишки гоняли мяч, вытесняя Илью с поля. Вскоре глава ватаги изловчился и мощным ударом направил мяч прямо в лицо Ильи. Мяч попал прямехонько в нос. Из носа потекла кровь. Раздался дружный хохот. Это арабские мальчишки веселились удачному попаданию своего главаря.
   Главарь подошёл к Илье и сделал притворно озабоченное лицо.
   - Зе беседер, зе беседер! - принялся тараторить одно и тоже ивритское слово мальчуган, поскольку этим и ограничивались его познания в древне-еврейском языке.
   Илья изучал немного иврит перед выездом из Питера, и знал, что "Зе беседер" означает американское "Окэй". Арапчонок широко и нагло улыбнулся и стал махать Илье: мол, убирайся с нашей площадки!
   Но Илья был парень не промах, и не привык отступать. Отеревшись от крови, измазав при этом запястья и футбольную майку, он стал показывать арапчонку, что хочет принять участие в игре.
  Арапчонок растерянно посмотрел на взрослого парня, который и привёл эту ватагу на площадку. Парень понял что происходит и утвердительно качнул главарю ватаги головой.
   - Зэ беседер! - арапчонок злобно оскалился и мотнул головой, приглашая поиграть.
   Илья понимал, что сейчас за ним начнётся настоящая охота: пацанята будут коваться, ставит подножки и толкаться, чтобы досадить "израильскому оккупанту". Но он решил во что бы то ни стало довести игру до конца.
  Арабские мальчишки играли футбол совсем не плохо. Но им было далеко до того мастерства, которое им показал Илья. Поначалу ребята, действительно, пытались грубо толкаться, ставили подножки, а главарь ватаги даже попытался дать чужаку пинка под зад. Но Илья мастерски увёртывался и вскоре забил красивый гол под самую перекладину. Мальчуганы разозлились не на шутку и стали действовать ещё более жёстко, и один из арапчонков откровенно и сильно пнул Илье по правой икре. Илья, скорчившись от боли, присел прямо на середине поля. Его обступила толпа арапчонков, торжествующе смеясь над незадачливым игроком.
   Но главе ватаге такая подлянка не понравилась. Он подошёл к нарушителю и принялся что-то грозно высказывать обидчику. Тот в ответ схватил за рубашку главаря. Намечалась нешуточная драка.
   Но тут подошёл рослый парень, который и привёл ватагу. Он принялся громко ругаться, размахивая руками. Такой поворот дела ему явно не понравился. Затем парень подошёл к Илье и грозно произнёс на - английском.
   - Get out from our playground. Go home. / "Убирайся с нашей площадки. Отправляйся к себе домой" англ./
  Илья всё понял, и, опустив голову, медленно поплёлся с площадки. Тут к нему подбежал главарь ватаги и дружелюбно проговорил.
   - Back tomorrow play again. /"Приходи завтра поиграть" англ./
  
  

4. Второе столкновение, вторая кровь.

   Как и многие новоприбывшие Ольга начала учиться в ульпане, школе по изучению иврита, а заодно по вечерам подрабатывала посудомойкой в ресторане при гостинице Ramada Renaissance.
   Учёба и работа располагались в центре Иерусалима. Поэтому каждый день приходилось добираться из Неве Якова до ульпана на автобусе. Маршрут пролегал через арабскую деревню. Автобусы периодически забрасывали камнями арабские подростки.
   Один раз автобус, в котором Ольга добиралась до ульпана подвергся атаке арабских хулиганов. Раздались удары камней о металлический каркас, хруст бьющегося стекла, салон потемнел от многочисленных трещин на окнах. Раздались испуганные возгласы женщин, чей-то грудной ребёнок громко заплакал.
   Водитель остановил автобус и раскрыл двери. Салон тут же в спешке покинуло несколько ехавших в автобусе арабов, испугавшихся расправы от пострадавших пассажиров. Водитель и ещё двое парней в военной форме также выскочили из салона. Они принялись преследовать одного из арабских подростков, который бросал в автобус камни.
   Ольга посмотрела на улицу. Неподалёку безмятежно сидела группа арабских парней, которые с торжествующими и злобными ухмылками наблюдали за происходящим. Водитель автобуса поймал хулигана, и при помощи парней в военном потащил араба к автобусу. Группа нахальных арабских зевак тут же разбежалась. Затащив смутьяна в салон водитель ногами и руками принялся избивать арабского подростка. К водителю присоединилась ещё пара пассажиров. Араб дико вопил то ли от боли, то ли от страха.
   К счастью, вскоре подъехал израильский армейский патруль. Они забрали разбитого в кровь парня в свой воронок и уехали. Спустя несколько минут подъехал пустой автобус компании "Эггед" и, подобрав испуганных и возмущённых пассажиров, продолжил прерванный маршрут.
   Ольга в тот день рассказала как могла на иврите о произошедшем с ней злоключении. "Мора"/преподаватель языка иврит/ попыталась успокоить учащихся, объявив, что государство строит объездную дорогу, которая не будет проходить мимо арабских деревень. Спустя несколько лет практика "объездных дорог" превратится в официальную политику правящей израильской партии Авода.
  

5. Похороны родственницы.

   В Нацерет Илите, неподалёку от арабского города Нацерет, где по евангелистким преданиям родился христианский мессия Иисус Христос, у Ольги проживал родственник, сводный брат. Отец тщательно скрывал от Ольги наличие брата от первого брака, чтобы не нанести ребёнку душевную травму. Но повзрослев оба родственника восстановили связь и общались через письма и телефонные звонки.
   Брата звали Владимир, он также относительно недавно репатриировался из Ташкента вместе со своей супругой Наташей и сыном Александром. Наташа родилась в русской семье. Но благодаря еврейским корням супруга вполне законно эмигрировала в Израиль. Вместе с мужем Наталья и сын Владимир получили израильское гражданство и корзину абсорбции. Как и остальные новоприбывшие она изучала иврит, убиралась в квартирах "ватиким"/с иврита "старожилы", прожившие в Израиле много лет/, мечтала получить новую профессию и обустроить новую жизнь в чужой для себя стране. Её никто не притеснял за то, что она носила крестик и посещала церковь в Нацерете. Никто не упрекал за отсутствие еврейских корней. Наталья была полноценным гражданином израильского общества.
   Но случилось несчастье. С Натальей, больной уже долгие годы диабетом и сидевшей на инсулиновой игле случилась гипергликемическая кома. Врачи не успели спасти несчастную и она неожиданно для всех умерла. Родные и знакомые были в шоке. Но это было только начало испытаний. Никто не знал как и где похоронить гойку.
   В Израиле в те времена похоронными делами ведала одна единственная религиозная погребальная компания "Каддиша". Ультра-ортодоксы достойно провожали в последний путь своих соплеменников, устраивая пышные обряды погребения с чтением заупокойной молитвы и прочих традиционных похоронных ритуалов.
   При захоронении гоя работники отказывались привлекать служащих других религиозных конфессий. Они буквально закапывали людей неиудейского вероисповедания в специально отведённых местах на отшибе еврейского кладбища, наспех читая отрывки из псалмов.
   Имелись альтернативные кладбища в некоторых кибуцах, сельскохозяйственных поселения. Но цены на захоронение были запредельными, и бедным новым репатриантам были явно не по карману.
   Илья приехал со своей матерью в Нацерет Илит в день похорон на еврейское кладбище. Небольшая группка провожающих была подавлена. Многие рыдали, не в силах сдержать слёзы.
   Вскоре приехал небольшой грузовичок, в котором находился завёрнутый в чёрный полиэтилен труп. Двое работников "Каддиша" схватили с грузовика полиэтилен и, поспешно оттащив труп к могиле, скинули его в заранее откопанную яму. Быстро, скороговоркой пробормотав отрывки из псалмов, ультра-ортодоксы принялись энергично закапывать труп.
   Все, прибывшие попрощаться с Натальей, не могли отойти от шока. Настолько быстро и бесчеловечно всё произошло.
   Сын Александр подошёл к спешащим побыстрее закапать труп работникам.
   - Дайте мне попрощаться с матерью, - пролепетал сквозь слёзы Саша.
   - Зе бесэдэр, зе бесэдэр, аль тидаг. Аколь ихье бесэдэр/ивр. "Всё в порядке. Не волнуйся. Всё будет хорошо"/ - залепетал один из работников.
   Тем временем второй копатель закончил своё дело и резко окликнул напарника. Служащие "Каддиша", словно боясь подхватить от какой-то прокажённой заразу, схватили лопаты и поспешили в свой грузовик. Вскоре грузовик умчался, обдав приехавших на проводы выхлопными испарениями и кладбищенской пылью.
   - Сволочи! - завопил сын Натальи. - Зарыли мою мать как собаку!
   Саша припал к могиле и стал разгребать землю. Отец Саши и Ольга принялись оттаскивать сына от захоронения матери. Но тот яростно сопротивлялся.
   - Отпустите меня! Я хочу проверить, кого эти негодяи там закопали. Может быть свинью или шакала!
   Сашу удалось оттащить лишь когда ещё двое провожавших пришли на помощь Ольге и Сашиному отцу. Тот выглядел совершенно подавленным от боли и горя, был пассивен и угнетён.
   - Ненавижу вас, пейсатые гады! Я буду вас всех резать и убивать! - Саша был безутешен и долго ещё потрясал кулаками вслед исчезающего похоронного грузовика.
  
  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАСАНИЕ ТЬМЫ

  
  

5. Советский СКАД, третья кровь.

   Вскоре началась война. Глава Ирака Саддам Хусейн, получивший за свои зверские пытки неугодных и жестокой расправой над курдскими сепаратистами прозвище "багдадский мясник", за шесть часов захватил Кувейт. Объявив эту небольшую, но очень богатую страну южной провинцией Ирака Хусейн перекрыл транснациональным корпорациям нефтяной кран.
   Те, в свою очередь, натравили на взбунтовавшегося "багдадского мясника" американскую администрацию. После взаимных обвинений и оскорблений американцы начали против Саддама военную операцию. Чтобы операция не выглядела иноземным вторжением, американцы сколотили международную коалицию, в которую входили и несколько арабских стран.
   Чтобы вывести из коалиции арабские страны, которые присоединились к операции на условиях, что ненавидимый ими Израиль не примет участие в боевых действиях, Саддам принялся обстреливать территорию еврейского государства советскими скадами, провоцируя тем самым Израиль на ответные действия. К тому же Саддам жаждал отомстить Израилю за унижение, после бомбардировки израильскими ВВС ядерного центра под Багдадом, где, по утверждению Моссада, разрабатывалось ядерное оружие.
   В Израиле повсеместно стали раздавать противогазы, опасаясь, что Саддам начинит советские скады химическим оружием массового поражения.
   Но Саддам, под страхом адекватного ответного удара, не решился использовать неконвенциональное оружие, и обстреливал Израиль скадами с обычной разрушительной начинкой. Он любил посылать свои смертоносные "подарки" по ночам, направляя ракеты в густонаселённые районы страны.
   Израильский аэропорт почернел от религиозных лапсердаков "харедим"/ультра-религиозных евреев/, многие из которых не признавали государство Израиль, но не отказывались от богатых, денежных пособий Национального Страхования. Имея многочисленную родню за рубежом "харедим" массово валили в Европу и Америку из обстреливаемой скадами страны, вызывая тем всеобщее презрение у основного населения.
   У большинства русских репатриантов не было возможности, а часто и желания, покинуть вновь обретённую Родину. И вместе с другими израильтянами они сооружали "хедер атум"/защищённые от химической атаки комнаты/, с противогазами ездили на учёбу и работу.
  Саддам обстреливал в основном густонаселённый Тель-Авив, не желая пускать скады в места проживания арабских анклавов. Поэтому Иерусалим практически не обстреливался, не смотря на то, что молодые арабы орали со своих крыш.
   - Жги нас, Саддам, но дай жару этим евреям!
   Ольга тоже сделала "хедер атум" и боялась пускать Илью в школу, хотя сама ежедневно ездила на учёбу и работу.
   В ульпане учеников обучали, как правильно пользоваться атропином в случае химического поражения, а на работе арабские работники кухни незаметно швыряли в Ольгу мусором и остатками еды.
   Илья, предоставленный в отсутствие матери самому себе, не только ходил в школу, но и успевал играть в футбол на пустыре, неподалёку от дома. Илья познакомился с местными сабрами/уроженцами Израиля/ и такими же как он репатриантами и уже не ходил на арабскую спортивную площадку. Местные израильтяне относились к нему лучше арабских подростков, хотя и не могли сбить с себя спесь покровителей приезжих. Они посмеивались над плохим ивритом репатриантов, а когда ругались, то называли их "руси масриах"/вонючие русские/.
   В тот раз Юдале, местный подросток, заявил, что ночью один из скадов упал на пустыре неподалёку от их футбольной площадки, и предложил пойти посмотреть на снаряд, пока его не подобрала местная служба безопасности.
   Никто не посмел прослыть трусом, поэтому все согласились и с готовностью направились на один из холмов, располагавшийся между Неве-Яковом и арабской деревней.
   ***
  - Вон там, между двух холмов! - Юдале указал на место предполагаемого падения скада.
   - Откуда ты знаешь, трепло? - засомневался Рони, друг Юдале.
   - Да я лично ночью видел. Окна нашего дома как раз выходят на этот пустырь! Ну, если не там, то точно, где-то рядом.
   Ватага направилась к расселине между холмами. Юдале не ошибся. На склоне холма высилось нечто чёрное и бесформенное, оставившее за собой странный тёмный след. На фоне белой, выжженной солнцем земли диковинный предмет, казалось, прилетел с неведомого хаоса темных материй межзвёздного пространства.
   - Ты уверен, что это скад? Может быть это астероид упал к нам из космоса?
  - Что я скадов не видел, что ли?
   - Это летающая тарелка к нам прилетела. Я читал, что они посещают места военных конфликтов... следят за нами.
   - Точно-точно, смотри вон раненый гуманоид лезет из люка!
   Все дружно и нервно расхохотались. Ребята продолжали сыпать шутками, но никто не решался приблизиться к подозрительному предмету.
   - Надо позвать взрослых! - испуганно пролепетал Рони. - Вдруг это неразорвавшийся скад. Мы подойдём, а он ка-а-ак шарахнет.
   - Ага, позови. Взрослые попрячут нас по домам, а район оцепят, чтобы никто сюда не рыпался.
  Юдале вызывающе стал оглядывать присутствующих.
   - Та-ак, кто из нас тут самый смелый?
   - Илья у нас самый смелый. Он с арабами футбол гоняет.
  Раздался дружный смех.
   - Илья не смелый, а просто придурок. Кто же с арабами якшается? Только те идиоты, которые хотят получить нож в спину, - Юдале решил взять Илью на слабо.
   - Если я с кем и общаюсь, то только с такими придурками как ты, - резко ответил Илья. - И ничего я не боюсь.
   - Ты кого придурком обозвал, ты, "руси масриах"? - возмутился Юдале. - Если такой смелый - то иди, и принеси нам сюда дохлого гуманоида.
   - А если это снаряд? Ты будешь мои косточки собирать, когда он рванёт?
   - Снаряд! - передразнил Юдале. - Да если он рванёт от тебя мокрого места не останется. От нас всех мокрого места не останется.
  Юдале торжествующе обвёл взглядом собравшихся вокруг пацанов.
   - От тебя точно останется - слишком много в тебе дерьма, - огрызнулся Илья.
  Юдале бросился на обидчика. А Илья побежал в сторону неразорвавшегося скада, зная, что Юдале побоится приближаться к опасному предмету.
  
  

6. Контакт первого рода. Чёрная кровь.

   Илья приблизился к тёмному предмету, возвышавшемуся над усыпанными мелкими камнями барханами. Определённо, перед ним лежала хоть и сильно раскуроченная, но всё же конструкция. Конструкция, сотворённая явно не человеческим разумом и руками. Уж слишком непонятным казалось нагромождение обгоревших механизмов и приспособлений, расплавленных жаром земной атмосферы. Над конструкцией поднимался едва заметный лиловатый дымок.
   Неожиданно на Илью навалилась волна жуткого страха и беспричинного желания убраться с этого проклятого места как можно дальше. Прежде чем кинуться бежать Илья осмотрел чёрный шлейф, образовавшийся от контакта тёмного предмета с поверхностью земли. В шлейфе клокотала словно кипящая смола чёрная жижа. Бульканье тёмной жидкости неприятно резало слух, но в какофонии звуков мальчик уловил оттенки чарующей неземной мелодии.
   Илья оглянулся. Ребята отчаянно махали руками, призывая его срочно вернуться обратно. Прежде чем броситься бегом на безопасное место Илья решил коснуться пальцем бурлящей жижи.
   Нет, то была явно не кипящая смола, о которую можно было обжечься. От жижи шёл странный холод, который может идти лишь из неведомых космических глубин.
   Илья коснулся пальцем чёрной жижи. От шлейфа отделился и пополз вверх по ладони смельчака небольшой, едва заметный ручеёк. Чёрная субстанция медленно, но верно поедала плоть, всё больше и больше затягивая незваного пришельца в свою бездонную пустоту.
   Илья резко одёрнул руку. Физической боли не чувствовалось. Зато всё тело, которое плавилось словно горящий воск и поглощалось темной материей, охватил ужас.
   - А-а, помогите, - завопил несчастный.
   Илья ещё раз осмотрел ладонь. В месте, где произошёл контакт, тёмная материя разъела указательный и средний палец. Большой палец и мизинец скрючились, и имели отвратительный вид.
   Инстинкт самосохранения заставил мальчика бежать куда глаза глядят, но только подальше от этого проклятого места. Мощный выброс адреналина на время притупил боль, бедолага направился к ребятам. Ребята робко бросились к пострадавшему на помощь. Но когда до Ильи оставалось всего несколько шагов вся ватага дружно остановилась, и в ужасе уставилась на истекающего чёрной кровью уже бывшего приятеля.
   - Ну, чего вы уставились, помогите же, - как-то странно прохрипел Илья и протянул к ним обе руки.
   Руки стали странно трансформироваться. Они то плавились, превращаясь в бесформенную массу, то обретали жуткие формы скрюченных зеленоватых, покрытых чёрными язвами щупалец, то вновь обретали первозданный вид обычных человеческих рук.
   Илья почувствовал как земля уходит у него из под ног. Всё вокруг поплыло странной рябью, словно воздух наполнился горячей волной хамсина. Илья без чувств свалился на землю.
   Вскоре Илья очнулся и услышал мерный рокот двигателя и свист вращающихся лопастей. Над телом несчастного завис военный вертолёт. Огромный ревущий механизм, раздувая во все стороны пыль, камни и песок, приземлился неподалёку от распластанного тела.
   Из вертолёта выскочили двое военных. Они подобрали поражённое неизвестной напастью тело и понесли к ревущей машине. Илья почувствовал укол в руку. Вскоре прошли боль и страх, наступило белое безмолвие.
  
  
  
  
   Илья очнулся от неприятного покалывания в висках. Казалось, целый рой насекомых проник под черепную коробку и строит внутри беспрерывно гудящий улей, чтобы плодиться и размножаться в комфортабельной среде. К горлу подступила тошнота, которая никак не могла найти выход наружу. Кто-то невидимый мягкими руками прощупывал внутренности: желудок, печень, селезёнку.
   Илья попытался приоткрыть глаза, но яркое белое сияние снаружи заставило вновь окунуться в забытье.
   Когда Илья пришёл в себя второй раз над его кроватью нависли, одетые в скафандры две улыбающиеся физиономии.
   - Это космический корабль? Земной или инопланетный?
   Тревожные мысли заполонили голову.
   - Нет мы врачи из иерусалимской больницы "Адасса",- принялся успокаивать больного врач, что выглядел помоложе. - Мы одеты в спец. одежду, чтобы не подхватить от вас возможный подхваченный вами вирус.
   Илья огляделся. Его больничная кровать, окружённая приборами характерными для отдела реанимации, располагалась посреди абсолютно белой комнаты.
   Врач, что постарше осторожно опустил руку на плечо больного.
   - Как себя чувствуете? Вы в порядке?
   Илья попытался ответить, но вместо слов удалось выдавить лишь сдавленный хрип.
   Врач заулыбался ещё шире.
   - Мы обследуем Вас практически каждый день. Ваше состояние было тяжёлым. Но, благодаря усилиям нашей и вашей медицины, вы медленно, но верно идёте на поправку.
   Страшная тоска и одиночество навалилась неожиданно всей своей тяжестью, выдавливая из груди боль опустошённости и отчаяния.
   Заметив ухудшение состояния пациента, доктор поспешил успокоить пострадавшего.
   - Не волнуйтесь. Сейчас мы введём вам обезболивающее и антидепрессант. И всё придёт в норму.
   - Я хочу видеть маму, - слова больного неожиданно прозвучали громко и чётко.
   - Вам нужно пройти период инкубации и адаптации, чтобы от контакта с людьми ни у кого не возникло ненужных проблем.
  - Никакой адаптации мне не нужно! Я же - человек, родился человеком, и всю свою жизнь обитал среди людей. Какой от меня вред?!
   - Люди, имея схожую друг с другом форму, и так довольно сильно вредят друг другу. Чуть небольшое различие в структуре ДНК и уже взаимная отчуждённость и даже ненависть. Ты же, и обрати внимание не по нашей воле, а по своей глупости, изменил свою человеческую форму. Даже если мы сможем восстановить частично твой прежний вид, вряд ли люди будут воспринимать тебя как прежнего. Даже любимая мать!
   - Оставьте мою мать в покое! Где она? Я хочу поговорить с вашим главврачом!
   - Мама пока подождёт, а вот встречу с главврачом мы можем организовать и немедленно.
   Врач, что постарше кивнул своему молодому коллеге и тот нажал на кнопку одного из приборов, возвышавшегося над головой пациента.
   Белая комната растаяла и Илья очутился в сверкающем коридоре из серебристого метала. Впереди шествовал молодой врач. За спиной у врача что-то поблескивало. Илья присмотрелся
   - Крылья! Белые Крылья! Это что, ангелочки или у меня начались галлюцинации?
   Вскоре Илья начал подниматься куда-то вверх. Пройдя сквозь несколько потолков он
  на крыше здания, в огромном круглом помещении, покрытом прозрачным куполом. Зимняя оранжерея напоминала райский сад: незнакомые растения ослепляли своим светом и красотой, странный дурманящий запах опьянял, вокруг в крошечных водоемах, обросших лотосом и лилиями, журчала прозрачная и чистая вода. По саду разливался мягкий золотистый свет.
   Откуда-то сверху перед Ильёй опустилась светящаяся сфера. Она излучала ум, интеллект и даже эмоции.
   От присутствия этого света Илье хотелось рыдать от счастья, упасть на колени и молиться этому могучему свету, но ему удалось подавить в себе неожиданные порывы.
   - Что же вы хотите от меня? - голос прозвучал мягко, но властно.
   Этот вопрос поставил Илью в тупик. Действительно, что?
   - Что это за тёмная дыра в земле, откуда она взялась?! Она причинила столько боли.
   - В пузыре сна вашего "бога "Шивы", - в голосе, исходящего из сферы света, послышалась презрительная ирония, - образовалась дыра. Странно, что пузырь не лопнул, но мир Шивы очень устойчив. Полагаю, нам удастся залатать прореху и восстановить былую устойчивость. Мы могли бы сразу убрать тебя из земной сферы, но ты нам интересен. Нам хотелось бы увидеть, к чему приведёт контакт разных форм жизни. Поэтому мы сохраним твою целостность и восстановим в земной плоскости, чтобы проследить реакцию людей на чужеродную форму.
   - Значит всё не по-настоящему: наша Земля, солнце, люди, жизнь. Это чья-то игра или фантазия?
   - Земля - лишь часть общей мозаики. Осколок пазла. В мире нет ничего реального, кроме энергии, мысли и действия, больше ничего. Из этого и состоит наша Вселенная.
   - Значит все мы, вся наша жизнь - обман?!
   Ответа не последовало. Сфера удалилась. Но Илья тут чётко осознал, что все люди: со своими эмоциями, страстями, рождением и смертями, любовью и ненавистью - лишь навоз для этого роскошного золотисто-душистого сада. Что смерть - не более как сбор удобрения, и что механика Вселенной настолько мощна и непостижима, что объяснить ее невозможно, а противостоять нереально.
   Сознание вновь окунулось в забытье
  
  

7. Попытка вернуться к прежней жизни.

   Когда Илья очнулся очередной раз, никакой белой комнаты и райского сада под прозрачным куполом не было. Он лежал в больничной палате. Но на этот раз палата была обычной для городских больниц.
   Рядом сидела заплаканная мать.
   - Мама, а почему ты плачешь?
   - Я плачу от радости, что ты наконец-то, очнулся. Рада, что ты жив и мы сможем вернуться к прежней жизни.
   - Прежней жизни больше не будет никогда. И что такое прежняя жизнь?
  Мать испугал не столько пессимизм любимого сына, сколько не по-детски взрослые рассуждения человека, имеющего богатый жизненный опыт.
  - Не говори так. Всё это твоя жизнь, твоё прошлое, настоящее и будущее. Мы живём во времена великих перемен. Всё вокруг так быстро меняется. Но твоя жизнь - она повсюду твоя, где бы ты ни был и куда бы не поехал.
  - Никогда не замечал в тебе великого философа.
   Илья заулыбался. Мать очень обрадовалась улыбке сына и в ответ нежно погладила Илью по руке.
   - Станешь философом от такой жизни.
   ***
  Вернувшись домой Илья сразу почувствовал наступившие в его жизни перемены. Вокруг места, куда с неба упал подозрительный объект и где произошло несчастье, в короткие сроки воздвигли высокую стену из бетонных плит. Возле стены по всему периметру протянули колючую проволоку, вдоль которой постоянно патрулировал военный джип.
   Вскоре на съёмную квартиру Ольги пожаловал человек с армейской выправкой. Он представился сотрудником секретных служб Иоси, и провёл с Ольгой продолжительную душещипательную беседу. Иоси предупредил, что начальство не поместит парня на карантин, но будет постоянно следить за его здоровьем, и советовал пореже контактировать со своим окружением.
   - Что случилось с моим сыном, - обеспокоено лепетала Ольга. - Произошло падение НЛО?
   - Природу упавшего объекта изучают лучшие умы страны. Предполагается что иноземный объект, передвигался с помощью двигателей, работающих на анти-материи. Это та самая чёрная вязкая субстанция, с которой по неосторожности и контактировал Илья. Против подобной версии говорит тот факт, что произошла лишь частичная анигилиция материи.
   - О какой аннигиляции вы говорите? - удивилась Ольга.
   - Когда материя контактирует с антиматерией, происходит аннигиляция, то есть взаимное уничтожение.
  Тут Иоси обратился к Илье.
   - Тебе антиматерия разъела лишь часть руки. Хотя могла поглотить и всего тебя, даже район, город и весь земной шар. Видимо, что-то помешало тёмному веществу заполонить весь наш город, или антиматерия на иноземном корабле почти иссякла. Наши учёные ведут постоянное наблюдение за размерами раскрывшейся на пустыре трещины.
   - И как? Трещина расширяется? - испугалась Ольга.
   - Не надо паниковать. Пока всё под контролем. Трещина то расширяется, то заново затягивается. Учёные пытаются определить динамику поведения аномалии.
  - Но что же будет с моим сыном? Что он скажет в школе, соседям? - забеспокоилась Ольга.
   - Официальная версия: ваш сын получил травмы при падении с высокого холма во время прогулки в окрестностях Неве-Яакова. Кстати, вы должны поддерживать эту версию. - Иоси протянул Ольге несколько листов с гербовой печатью, исписанными малопонятными ивритскими предложениями. На гербе красовалась менора/прим. с иврита "менора" - семисвечник, символ государства Израиль/.
   - Что это за бумаги? - испугалась Ольга.
   - Это подписка о неразглашении, - попытался успокоить женщину Иоси. - Недопустимо сеять панику среди населения. Нечего пугать народ. Страх рождает неприязнь и агрессию. И это в ваших же интересах. Уверен, вам и вашему сыну не нужны лишние трения с соседями и проблемы в школе.
  Иоси, получив подписи на документах о неразглашении и попрощавшись с Ольгой, направился на засекреченный объект.
   О падении непознанного летающего объекта в окрестностях Иерусалима радио и телевидение молчало. А возведение высокой бетонной стены неподалёку от района Неве-Яаков, где теперь проживали Ольга и Илья объясняли разделением соседствующих рядом арабского и еврейского анклавов, для обеспечения безопасности жителям пригородов Иерусалима. Родители не слушали, а если и слушали, то не верили рассказам своих отпрысков о падения странного объекта, свидетелями которого они являлись. Инвалидность ребёнка, сына репатриантки Ольги, проживающей по соседству объясняли получением травм от падении мальчика с высокого холма.
   Но сами ребята помнили те метаморфозы с руками Ильи, свидетелями которых они оказались возле места падения НЛО. Увиденное породило страх, агрессию и отчуждение. Илья превратился в глазах ребят в опасного больного, заражённого инопланетной болезнью. Бывшие приятели стали побаиваться Илью, а то и просто презирать и ненавидеть чужака.
   У самого Ильи после нескольких сложнейших операций на правой ладони отсутствовали мизинец, безымянный и средний палец. Указательный палец удалось спасти, но тот остался скрюченным и неестесвенной формы. Но больше всего Ольгу и социальные службы беспокоила социальная адаптация Ильи: как его однокласники и приятели по двору отреагируют на те изменения которые с ним произошли? Будут сочувствовать, жалеть, или наоборот бояться и презирать? Илье не хотелось ни того, ни другого. Он хотел, чтобы всё осталось по старому, чтобы к нему относились как к равному.

8. Бередитель зеркала.

   Илья лежал в кровати, тупо уставившись в потолок. Уже давно перевалило за полночь, но бессонница никак не давала уснуть. Его жизнь превратилась в кошмар. Во дворе и школе с ним никто не водится. Большинство ребят дружно дразнят его ущербность, сочиняя мерзкие стишки и песенки про покалеченную руку и недостающие пальцы. Учителя недовольны, что "гадкий мальчишка" постоянно устраивает драки, и частенько даже рады, что тот пропускает уроки. Ведь так спокойнее можно провести урок. Директриса вызывала мать и требовала, что та забрало его и перевела в школу для умственно отсталых. А ведь раньше, до печального события, Илья в классе значился лучшим учеником по всем предметам!
   На исходе дня, когда наступает долгожданная прохлада открывать она стало невозможно. Эти подонки бросают в окно всякий мусор. Наполненные вонючей водой и мочой шарики, удачно попавшие в оконный проём оставляли на полу мерзко пахнувшие мокрые пятна. На одном из таких пятен Илья подскользнулся и упал прямо в эту зловонную смесь.
  А однажды, когда мама села перед телевизором перекусить большой, тяжёлый шар, наполненный мочой влетел прямо в тарелку с борщом, забрызгав мамин халат, который она очень любила.
   Мать вызывала полицию. Та уже не первый раз приезжала на вызов "сумасшедшей репатриантки", которая достала полицейских своими бесконечными, глупыми вызовами. Факт нарушения порядка и внедрение в частное владение налицо. Но где найти этих отчаянных пацанов, которые не желают жить с пришлыми, и устроили им настоящий Ад?
   Офицер полиции не раз советовал маме сменить место жительства. Но она по глупости, не слыханное дело, заплатила за жильё на год вперёд, используя деньги из корзины абсорбции. Мама просила хозяина квартиры переписать договор о съёме жилья и вернуть часть денег. Но хозяин лишь растерянно разводил руками и твердил, что со всеми деньгами, заплаченными за годовое проживание в его квартире он вынужден был расстаться, чтобы расплатиться с долгами.
   Вечером, когда наступала темнота, квартиру Ильи просвечивали лазерные красные пятна. Детская игрушка в руках отморозков превратилась в грозное психотропное оружие. Не помогали никакие занавеси и жалюзи. Целый вечер красные светящиеся лазерные пятна блуждали по потолку и стенам, сводя с ума домашнего кота Кузю. Мать не выдерживала такого психологического давления и со шваброй выбегала на улицу, чтобы отловить и наказать мерзавцев. Но ловкие и быстроногие детки с весёлым гиканьем шустро растворялись в темноте.
   Когда мама возвращалась домой "лазерный обстрел" квартиры возобновлялся.
   Душа Ильи довольно быстро окрасилась в тёмные цвета отчаяния и ненависти. Многократно представляя себе как расстреливает толпу этих злобных подонков, как сжигает живьём тех, кто издевался над его увечьем, смаковал моменты, когда мысленно разрывал на части каждого негодяя, каждого отморозка. Ненависть сильно измотала Илью своими негативными переживаниями. Осматривая себя в зеркале, он выискивал деформации тела, покраснения под языком и подмышками, вызванные эмоциями злобы и желаниями мести. От прежнего Ильи, доброго, отзывчивого, любящего жизнь и свою мать, уже практически ничего не осталось. Душевное нутро покрылось толстой коростой отчуждения и неприязни ко всему окружающему миру. ***
  Илья проснулся посреди ночи от непонятной мелкой дрожи. Казалось, у него тряслись все поджилки, а всё тело охватил некий заряженный электричеством серебристый полупрозрачный кокон. Илья понял, что откуда-то из неведомых недр, из которых в него влилась в тот злополучный день чёрная субстанция пожаловала некая сущность. Она была настолько чужеродна его естеству и тому миру, в котором он жил, что ужас о такого опасного контакта охватил всё его тело и бешено тряс, пытаясь разбудить от забытья.
   Илья внутренне напрягся и пытался оказать сопротивление мысленно посылая чужого "обратно в ад". Но вскоре силы иссякли, и мальчик отдался той силе, которая нежданно пожаловала к нему в гости.
   Илью подхватил мощный ураган невидимых сил. Его крутило и швыряло по комнате из стороны в сторону. Подросток уже не знал где верх, а где низ, стены квартиры словно исчезли, и их заменила тьма.
   Илья понимал, что всё ещё спит, но каким-то особым сном. Он посмотрел на кровать и увидел своё спящее тело.
   - Когда я выйду из своего тела - ураган пройдёт, - подумал мальчик, и попытался подняться с кровати. Огромная тяжесть навалилась на него, и не давала никакой возможности пошевелиться. Но преодолев огромную тяжесть, давившую на грудь, Илье удалось подняться с кровати и ... он вышел из своего физического тела. Его ещё продолжало кружить по комнате в вихре торнадо. Но постепенно ураган стих, и он завис в воздухе над своим спящим телом. Всё тело продолжало искрить от чужеродного электричества.
   Мальчика привлёк горящий на кухне огонёк. Илья подлетел к газовой плите, располагавшейся в небольшой кухоньке. На плите, на треноге был установлен котелок, которых обычно берут с собой туристы. Под котелком горело голубоватое пламя.
   - Видимо, мать забыла выключить конфорку, - подумал Илья, хотя пламя горело не из под конфорки.
   Вода в котелке уже почти выкипела.
   Тут Илья увидел в углу стоящего к нему спиной незнакомца. Никакого страха не было, но лишь любопытство, кто же пожаловал к нему в гости?
  Тот любовался картиной, написанной неизвестным импрессионистом. Картина изображала табун бешеных лошадей, окрашенных в лиловые цвета. Все лошадиные морда изображали ярость и наслаждение своего дикой, неуёмной энергией.
   Седой и худощавый, незнакомец напоминал известного голливудского актёра Нила Патрика Харриса, который запомнился Илье по фильму "Звёздный десант"
   - Твой котелок энергии почти совсем иссяк, и это хорошо. - Нил Харрис указал на остатки уже почти выкипевшей воды. Огонь под котелком погас. - Как говорил ваш Иисус: "Опустоши себя, и я наполню тебя". Сейчас мы наполним твоё астральное новой, нашей энергией. Уверен тебе это понравится.
   Нил Харрис зажёг свечи, установленные в больших серебряных подсвечниках, что возвышались перед окаймлённым старинных орнаментом зеркалом. Зеркало располагалось на смежной стене, где висела странная картина. Возле зеркала на полочке сидела чёрная, пушистая собачка, и, злобно рыча, пялилась на Илью.
   - Какая странная собачка, - улыбнулся подросток.
   - О, это мой любимый пёсик, - оскалился в ответ Нил Харрис, показывая свои непропорционально большие клыки.
   - А что это у тебя за демон такой сумасшедший живёт? Он меня так крутил - думал, концы отдам.
   - А-а, так это Бередитель зеркала. Он живёт здесь, - опять оскалился Харрис, и указал на зеркало.
   Илья пытался разглядеть себя в тёмном провале, окружённым старинным орнаментом. Вместо своего отражения он увидел разноцветные сгустки молний, которые бешено изгибались, исчезали и появлялись вновь. Орнамент при этом начинал шевелиться и создавать странные образы мерзких тварей, казалось, пришедших из самого Ада.
   - Ты видишь свою истинную сущность, - заявил Нил Харрис, указывая на мерцание отражающихся в зеркале молний. - У тебя огромный потенциал. В совокупности с нашим, практически неограниченным источником энергии, ты сможешь творить великие дела. Нил Харрис пододвинул стол, где располагались два подсвечника, к зеркалу. Затем он снял со стены картину с табуном лошадей и расположил её перед зеркалом за двумя горящим свечами.
   - Возьмись за эту картину и держишь крепко, - снова улыбнулся Нил Харрис.
   Илья подошёл к картине сзади и аккуратно взялся за золочённую раму. Старинный орнамент на позолоченной раме как и на зеркальной раме зашевелился. Из поверхности рамы "выныривали" головы и руки странны и страшных существ. Он дразнили тех тварей, что появлялись из зеркальной рамы. Илья испугался и почти выронил картину.
  - Я же тебе сказал, держи картину крепче, - голос Нила Харриса уже не звучал так приветливо как раньше. - Не бойся, это наши друзья, они помогут тебе получить силу и власть над кармой, судьбой и событиями, происходящими на этой Земле.
   Тут Илья услышал топот копыт и хрип десятка лошадей. Он понял, что изображение на картине также ожило. От бешеного бега табуна, наполненная дикими воплями, ржанием и хрипом в зеркало потекла лилового цвета энергия. Молнии в отражении зеркала стали интенсивнее и мощнее, хотя разнообразие цвета постепенно исчезала. Его вытеснял лиловый и черновато-серый цвет. Илья весь затрясся. Вся дикость, неистовость и злоба табуна бешено скачущий лошадей в виде лилового потока искрящихся молний перетекали в отражённое в зеркале астральном тело Ильи
   Вскоре всё тело пронзила дикая боль, зеркало разбилось, а Илья проснулся.

Глава 9 Врата Ада.

  
   В туже ночь Ольге приснился кошмар.
   Она оказалась в мрачном и ужасном городе, где крепко засел сладковато-приторный запах гнили, заполнявший своим зловонием дома, каналы, деревья и улицы. В городе свирепствовала странная болезнь: люди гнили заживо, - и ни один медик, ни один знахарь не могли сказать, что именно вызывает эту напасть. Бактерия, вирус, микроб? Гнилостная хворь, от которой не было защиты, превращала даже отменно здоровых атлетов в зловонное месиво гноя и кала. Зараза гнездилась в мокрых, сырых закоулках умирающего города, в черно-зеленой плесени стен и подвалов, в трупах людей и животных.
   Казалось, болезнь послана Небом за бесчисленные грехи обитателей мрачных трущоб. В течение всего кошмара санитары разъезжали по улицам города, собирая догнивающую фекало-массу. То, что раньше было человеком, заворачивали в плотный мешок с номером. Мешки с трупами свозились на городскую свалку и скидывались в огромную яму, прозванную в народе "Вратами Ада". Хотя в санитары шли люди с крепкими нервами, мало кто долго выдерживал адскую работу: кто сбегал, не дождавшись зарплаты, а кто добровольно спрыгивал в ужасную яму вслед за своим грузом. Никто не мог объяснить странное поведение несчастных. Поговаривали о каком-то таинственном манящем зове из глубин Ада. Все родные и знакомые Ольги ушли на корм адскому чреву.
   Поражала покорность обречённых жителей. Город умирал тихо, не сопротивляясь, и низкое свинцовое небо походило то ли на саван, то ли на крышку саркофага. Но вот прошли выборы в новую мэрию, и её возглавил очень энергичный и властный руководитель. Во время выборов будущий глава администрации обещал расправиться с захлестнувшей город напастью. Его предвыборные речи походили на проповеди. Мэр утверждал, что напасть вызвана не только жуткой антисанитарией в городе, но и коррупцией, а также прочими грехами. Зараза - это лопнувший и вырвавшийся наружу гнойник человеческой греховности.
   Придя к власти, мэр предпринял ряд энергичных мер по борьбе с заразой: отменил на неопределённый срок все общественные мероприятия, закрыл все учебные и культурные учреждения. Создал целую новую отрасль производства - надомную работу, оградил высоким бетонным забором особо опасные районы, оставив в мрачных гетто на мучительную смерть и больных, и здоровых. Смерть решила немного передохнуть, и болезнь затаилась на время в тёмных закоулках умирающего города. Понемногу народ начал оправляться от нахлынувшей напасти, повсюду прославляли новоиспечённого мессию.
   Сам мессия мало походил под образ спасителя. Мэр имел привычку прищуривать глаза. Эта гримаса, долженствующая имитировать добродушно-хитрую полу-усмешку, скрывала истинные мысли и цели народного спасителя. Лишь изредка глаза раскрывались полностью, и тогда непроглядная тьма, свирепая и грозная, смотрела из мрачных глазниц. Мало кому удавалось разглядеть глаза нового мессии. Но тот, кто это сделал поражался странной вытянутой как у ядовитой змеи формы зрачков. Густые волосы, зачёсанные назад, скрывали странную форму черепа. Неимоверная воля отпечаталась на лице "спасителя", и столь же безграничная самоуверенность. Ни единой черты, говорящей об одухотворённости, или развитой интеллигентности. Только убийственная хитрость в сочетании с непонятной тупостью, да ещё нечто жуткое и запредельное вызывающее недоумение и тревогу.
   И вот, в печальную годовщину трагических событий, когда появились первые жертвы адской болезни, мэр, позабыв о соблюдении карантина, собрал оставшихся в живых людей города на траурный митинг и выступил с призывом.
   - Братья и сёстры! Сегодня мы отмечаем трагическую дату в истории нашего города. Ровно год назад появились первые жертвы этой страшной болезни, унёсшей жизни тысяч наших сограждан. Нет ни одной семьи, которая бы не потеряла своих родных и близких на этом ужасном пиршестве смерти. Но где они, ваши любимые и близкие, жертвы страшного мора? Кто-то пропал без вести, а кто-то догнивает в гетто. Но большинство дорогих вашему сердцу людей покоятся (покоятся ли?) в одной огромной яме, без отпевания и без соблюдения всех христианских обычаев. Они страдают, не могут успокоиться, взывают о помощи. О нашей с вами помощи, сограждане! "Найдите нас и похороните по-человечески!" - вот к чему вопиют их неупокоенные души.
   Толпа ахнула и взволновано загудела. Воодушевлённый такой дружной поддержкой, мэр продолжил с ещё большим пылом.
   - Идите все со мной, спасайте ваших родных и близких от вечных мук Ада. Вытащите своих любимых из этой мерзкой клоаки. Пусть это будет вашим самым добрым и благородным делом. Господь не забудет вашу любовь и самоотверженность.
   Красноречие и ораторский пыл мессии возымели своё действие. Вскоре толпа не выдержала и дружно повалила к "Адским вратам", презрев даже первобытный инстинкт выживания. Ольгу подхватил людской поток и понёс к ужасному месту.
   - Мы спасём нашим братьев, жён и детей! Вычистим проклятый АД!!! - вопила толпа.
   Вскоре Ольга почувствовал сладковатый запах огромной разлагающейся плоти, которая гнила уже целый год. Трупная вонь, помноженная на целую гамму других не менее мерзких запахов постепенно усиливалась. Ольга не смогла сдержать рвотных позывов и выплеснула на несущую его толпу остатки непереваренного завтрака. Трудно было представить каким образом безумная толпа сможет распознавать изуродованные страшной болезнью трупы.
   По мере приближения толпы к Вратам Ада начал нарастать странный гул. Что-то жестоко пугающе было в этом гуле, страшнее чем поражённые болезнью ткани человеческой плоти, горами валявшиеся в огромной яме. Ольга осознала, что это был за гул: тысячи насекомых, мутировавших на плодотворной ниве поражённой болезнью плоти из различного вида мух, мошек, гнуса и комаров. Но толпа, казалось не замечала грозного гула адского роя и тупо направлялась к гнилостной яме.
   И вот мощный людской поток хлынул в адское чрево. Безумцев со всех сторон тут же поглощала догнивающая мёртвая плоть и полчища гнусных тварей. Насекомые, почувствовав ранее неведомый вкус свежатины, с жадностью впивалась в живую плоть. Возбуждённый гул толпы сменился стонами и стенаниями. Кто-то тонул в прогнившей жиже разложившейся плоти, кто-то, безумно вопя, извивался под роем мелких атакующих монстров.
   У Ольги с необычайной силой вырвалась наружу неведомая сила. Этой силой был инстинкт выживания. Она стала медленно, но верно ползти вверх по текущему в нижние слои Ада людскому потоку, наступая на их головы и плечи, отбиваясь от сотен рук безумцев, пытавшихся утянуть её в низ, на самое дно.
   Вот, наконец, ей удалось вырваться наружу. Тут, у края адской пропасти происходила жуткая давка, давая безумцам выбор: быть перемолотым обезумевшей толпой или быть с. Безумный людской поток стремительно нёсся в адское месиво. Ольга продолжала бежать: по головам, по спинам, всё дальше от этого ужасного места. Вскоре поток стал ослабевать и женщина увидела нового мэра. Его Величественная Грозная фигура возвышалась над толпой.
   Мэр молча взирал на буйство обезумевших тел плотоядным взором хищника, пожирающего своею жертву. Хищник упивался порождённой им болью и отчаянием.
   Тут взгляды Ольги и мэра встретились.
   - Мама, что ты здесь делаешь? - вопрос мэра застал Ольги врасплох. Она вгляделась в искажённое злобой лицо мэра и узнала в нём черты своего сына Ильи.
   - Я тут пришла за тобой. Пойдём домой, сынок, здесь тебе совершенно нечего делать.
   Слова, обращённые к сыну, казалось, сами вырвались наружу.
   - Зря вы сюда явились, мама. Ведь я уже не смогу заглушит пенье сирен. Илья-мэр отвернулся от матери и направился в мерцающую на горизонте лиловыми переливами пустоту. Тут Ольга услышала сладкозвучную, почти неуловимую мелодию адских сирен, обволакивающую, дарующую забытье, затягивающую в мягкие теплые волны черной реки забвения...
   Всё тело вдруг охватило жгучее желание вернуться к адской яме, броситься туда, раствориться в ней навсегда, заглушить навсегда душевную боль, разъедающую его изнутри.
   Его охватила жадная, немыслимая волна желания, схожая с сладострастием. Там, на дне адской пропасти она испытает все мыслимые и немыслимые наслаждения иного мира. Чем глубже погрузиться в гниющую плоть, сольётся с ней, тем ярче и сладостней будут удовольствия.
   Ольга развернулась и побежал обратно к Вратам Ада, в страхе, что они вот-вот закроются, и оставят её навсегда в этом мрачном и ужасном городе."
   Ольга в ужасе проснулась. У кровати стоял сын.
   - Что ты здесь делаешь? - с трудом вымолвила мать.
   - Не могу уснуть. Очень боли рука. - совсем по-детски ответил Илья.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. УНИЖЕНИЕ И МЕСТЬ

  

10. Кровавая свадьба.

  Выходец из Ирана Амир был набожным евреем, регулярно молившимся в персидской синагоге, соблюдающим все еврейские праздники и традиции. Поэтому сразу же не взлюбил свою соседку Ольгу приехавшую из бывшего Советского Союза. Ведь она одевалась очень вызывающе, воспитывала сына не в иудейских традициях. Вполне возможно, что соседка являлась замаскированной гойкой. Сколько душещипательных историй слышал Амир о том, что из голодающей России народ валом валит в Израиль, и что большинство беженцев - скрытые гои, купившие себе за гроши новые документы с новоиспечёнными еврейскими бабушками. Амир любил Эрец Исраэль, но ему был не понятен "закон о возвращении", дающий право любому человеку, имеющий хотя бы в третьем поколении мало-мальски завалявшуюся еврейскую кровь, право на репатриацию в Израиль.
  Амир считал "закон о возвращении" справедливым в момент создания государства Израиль. Ведь выискивая среди людей еврейские корни аж с третьего поколения гитлеровцы клеймили их жёлтой звездой Давида и отправляли умирать в газовые камеры. Поэтому справедливо было дать даже гоям, имеющим еврейские корни, право на репатриацию. Но война и Холокост давно уже закончились. И пришло время давать право на израильское гражданство лишь галахическим евреям/прим. евреи по Галахе - люди прошедшие гиюр, т.е. принявшие иудаизм, а также рождённые от матери-еврейки/. Ведь Израиль не резиновый и не сможет вместить несколько миллионов гоев с поддельными документами из голодающей России.
  Гои из России - это те же скрытые христиане, или коммунисты. Понастроят тут своих церквей, испортят своими браками чистую еврейскую кровь! Заставят молится своему богохульнику и лжепророку Ешу! Что будет с его такой маленькой страной, окружённой миллиардом ненавидящих её мусульман, когда огромная орда, одичавшая от массовых репрессий, революций, голода, разрухи и многомиллионных человеческих жертв хлынет из России? Нет, так дело не пойдёт. Нужно бороться с гойским засильем.
  Раньше Амир держал небольшую лавку в районе Махане Иуда, где торговал персидскими коврами. Но когда ему перевалило за 65, он постепенно передал свой мелкий бизнес сыну Каспару. Его внук, сын Каспара в скором времени собирался жениться и они всей семьёй решили закатить шикарную свадьбу на тысячу человек.
   Среди гоев евреи слыли хитрыми, жадными и богатыми людьми. Но среди евреев именно парси, выходцы из Ирана, считались самыми жадными и богатыми. У Амира хватало денег на три такие пышные свадьбы.
   Свадьба была запланирована после праздника Шавуот в самом большом и шикарном зале для свадебных торжеств в иерусалимском районе Тальпиот. И, действительно, было приглашено более тысячи родственников и друзей из многочисленной персидской общины.
   Конечно, Амир не гонялся с группами детей и подростков, дразнивших и издевавшихся над сыном соседки Ольги. Но он не долюбливал гойского отпрыска. Нелюбовь переросла в открытую ненависть, когда ребёнка коснулась рука Сатана/"Сатан" - сатана по-еврейски/.
  Амиру не нравилась массовая травля одного ребёнка, пусть и с испорченной кровью. Но он хотел лично поговорить по душам с Эли/так он звал сына соседки Ольги/, и объяснить кем тот стал после контакта с Сатаном.
  Амир увидел Эли, когда возвращался из Махане Иуда, где навестил сына Каспера, теперь уже вовсю заправлявшим его уже бывшим мелким бизнесом. Эли одиноко прогуливался по пустому двору, испуганно озираясь по сторонам. Все дети в этом момент находились в школе. Эли же намеренно прогуливал уроки, поскольку в школе уже находиться было просто невозможно.
   - Эли, - позвал мальчика Амир. - Бо эна/"иди сюда" на иврите/. Ани роце кцат лэдабэр итха/"Я хочу немного поговорить с тобой" на иврите/.
   Мальчик завидев зовущего его соседа бросился в свой подъезд. Они боялся Амира. Ведь один раз тот надрал ему уши, когда его мяч залетел в их двор и разбил большой горшок с цветком, расположенным у входа в соседскую квартиру.
  Амир решительно последовал за мальчиком. Мамы дома не было, а Илья в панике никак не мог найти ключи от квартиры. Когда Амир поднялся до пролёта, где располагалась соседская квартира, Илья бросился бежать на чердак. Сосед продолжил преследование.
   На люке, закрывающим вход на чердак висел замок. - Как он здесь оказался, - удивился Илья. - Ведь только вчера его не было.
   Илья взобрался по пожарной лестнице и прижался к люку. Раньше Илья частенько взбирался на крышу, где сидел в одиночестве, прислушиваясь к шуму столицы трёх религий и высматривая в звёздное иерусалимское небо. Но вчера сосед, чья квартира располагалась возле входа на чердак, открыл дверь как раз в тот момент, когда Илья взбирался по пожарной лестнице.
   - Эй, леан ата олех? Асур лха лаалот ла алия! /на иврите: "Э, куда прёшь? Тебя нельзя лезть на чердак"/. Get out!/англ. "Убирайся!/ "Лех лемата ле има шельха"/ивр. "спускайся к своей матери"/.
  Илья знал что этот "марокканец"/сефардский еврей, выходец из Марокко/ ведёт подпольный бизнес: показывает фильмы со своего видео-плеера всем желающим соседям за определённую плату. Для этого марокканец провёл через крышу провода к своим клиентам, а теперь боится, что Илья повредит кабель или сообщит полиции.
   Вчера тот подловил Илью, а теперь повесил на люк замок.
  - Ты хочешь, чтобы пожилой человек лез по пожарной лести и тянул тебя вниз за ногу? Спускайся! - решительно заявил Амир на плохом иврите. Амир был зол на Илью. Ведь пару дней назад тот избил внука своего лучшего друга Амоса. Об этом тот рассказал Амиру в персидской синагоге, после субботней молитвы.
   Илья спустился с пожарной лестницы. Амир тут же схватил одной рукой негодника за ворот, а другой больно крутить ухо бедолаге.
  - Не смей обижать внуков моих друзей! - зашипел Амир, от злости вставляя в ивритскую речь слова на фарси.
   Илья стал громко вопить, и Амир, испугавшись, что на крик сбегутся соседи отпустил ухо своей жертвы.
   - Лех бехазара ла русия шельха, руси масриах!/на иврите"Убирайся в свою Россию, вонючий русский"/
   Илья, едва сдерживая слёзы, спускался к себе в квартиру.
  - Ата мет, ата шомеа оти? Бкаров ейш лха арбэ бааёт!/ивр: "Ты - труп, слышишь? Скоро у тебя будет много проблем!"/
   - Ты мне угрожаешь сопляк? Я сейчас вызову полицию, негодяй! - Амир кричал на весь подъезд. Теперь он хотел, чтобы все соседи слышали его.
   Слёзы душили Илью. Ведь он не делал злобному соседу ничего плохого. За что же тот так ненавидит его? За что они все ненавидят его? Каждый день, часами Илья мысленно расправлялся со своими обидчиками раз за разом смакую ту жестокость, с какой он расправлялся со своими противниками.
   И вот однажды ночью к нему опять явился "Бередитель зеркала". Он подхватил тело мальчика и стал носить по комнате. На этот раз не было никакого смерча, а лишь зудения всего тела, словно Илью погрузили в ванную со слегка наэлектризованной водой. Зуд усилился и вот, Илья увидел как рушится большое здание, погребая под своими останками десятки людей. Он проснулся в шоке от увиденного кошмара, но на следующий день понял, что узрел пророческий сон.
   Построенный двеннадцать лет назад дворец бракосочетаний "Версаль" был трехэтажным, но из-за высоких потолков здание не уступало по высоте шестиэтажному дому.
   На свадебное торжество собралось более тысячи гостей. Жених и невеста в дорогих нарядах принимали поздравления, а их родители - подарки на многие сотни, и даже тысячи шекелей. Гости в дорогостоящих костюмах и платьях, увешанные золотыми и серебряными украшениями важно прохаживались между столов, заваленных всякими изысканными закусками.
   Когда уже собрались почти все гости приехал раввин со своим помощником, и молодожёнов повели к хупе, к украшенному белыми кружевами балдахину. Произнеся молитву и благословения, после того как жених разбил рюмку в память о разрушенном иерусалимском Храме, раввин объявил молодожёнов мужем и женой.
   Гости направились к идеально сервированным столам для приёма свадебных угощений. Молодожёны вместе с фотографом занялись свадебной фотосессией.
   После того, как было выпито немало вина и произнесено изрядное количество поздравительных тостов, сытые гости направились танцевать.
   Танцевальная площадка располагалась на третьем этаже, над залом торжеств, где люди поздравляли молодых и закусывали изысканные вина.
   Вскоре грохнула восточная зажигательная музыка и многие гости, подогретые выпитым вином, пустились в пляс. Зал трясся от грохота музыки и ритмичного стука сотен ног о покрытый паркетом пол.
   Поначалу, оставшиеся в банкетном зале пожилые пары почувствовали как дом весь задрожал. Они подумали, что началось землетрясение, и кое-кто опасливо повскакивал со своих мест.
   И тут раздался дружный испуганный вздох удивления и отчаяния. На головы гостей рухнул потолок, превратив банкетных зал в стонущую смесь человеческой плоти, камня и обломков железобетона. Третий этаж с танцующими рухнул на головы сидящих в банкетном зале.
   После специалисты выяснят, что причиной обвала стало нарушение строительных технологий: для укрепления пола на третьем этаже использовалась арматура из гофрированной жести, которая не подходит для перекрытий, рассчитанных на большие нагрузки. К тому же, для расширения площади банкетного зала, была убрана очень важная несущая конструкция в виде столба. Что значительно ослабило и без того хрупкую конструкцию здания. Архитектор, спроектировавший здание, после изменений в плане сборки конструкции отказался от подписи для завершения проекта. Но взятки и связи решили своё дело, и здание было сдано в эксплуатацию, да ещё простояло почти двенадцать лет.
   Всю ночь полицейские и спасатели вручную разбирали остатки здания, поскольку применять тяжелую технику было опасно: оставшиеся стены могли накрениться и в любой момент рухнуть. Для поиска оставшихся в живых использовали собак.
   У больниц Иерусалима выстроились очереди людей, желающих сдать кровь для пострадавших. По некоторым данным, было госпитализированы около трёхсот гостей свадебной церемонии. Около ста человек считались пропавшими без вести. Но и позже, не все найденные тела были опознаны, поскольку оказались сильно обезображенными.
   Жених и невеста остались целыми и невредимыми, поскольку продолжили свадебную фотосессию на улице. Но эту кровавую свадьбу они запомнят на всю жизнь.
   Изуродованное тело соседа Амира так и не удалось опознать.
   Илья заметил связь между своим провидческим сном и ужасной катастрофой, но не чувствовал причастность к произошедшему.
  

Глава 10. Терракт в Иерусалиме

  Семнадцатилетняя Айше была четвёртой, самой молодой женой Мохаммада, которому перевалило уже за пятый десяток. Мохаммад имел паспорт гражданина Иордании, в отличие от молодого поколения арабов, живших рядом с ним, но не имевших вообще никакого гражданства, поскольку родились уже после отторжения израильтянами после шестидневной войны Западного берега реки Иордан у иорданцев.
  Мохаммад работал садовником в Ботаническом саду при Еврейском Университете в Иерусалиме и соблазнял молоденьких еврейских репатрианток из России и Украины по накатанной схеме. Он предлагал приглянувшейся девушке бесплатную экскурсию по ботаническому саду, катал свою пассию на автокаре, который обычно используют при игре в гольф, рассказывал про заморские растения, затем завозил в уютно обставленный закуток, окружённый экзотическими кустарниками и цветами, и делал своё мужское дело.
   Несмотря на свой преклонный возраст и наличие четырёх жён, престарелому ловеласу удавалось соблазнять по две, а то и три пассии в неделю. Чем тот очень гордился, утверждая, что мужская сила для мужчины важнее всего на свете, а без неё лучше сразу умереть.
   По мусульманским законам Мохаммад обязан был содержать своих жён в разных домах. Поэтому ему приходилось тяжело работать, чтобы прокормить ораву своих детей и благоверных.
   Да вот только с последней самой молодой супругой Мохаммаду явно не повезло. Как он ни старался Айше никак не могла родить ему сына, или хотя бы дочь. Она была бесплодной, поэтому престарелый супруг мог выгнать Айше из дома в любой момент, таким образом разорвав всякие супружеские отношения. Но Мохаммад любил Айше. К тому же она был дочерью его лучшего друга.
   Несчастье произошло в тот злополучный вечер, когда Айше возвращалась домой с покупками из ближайшего магазина. Кто-то схватил её на пустынной улочке, скрутив руки и зажав рот рукой, затащил в заброшенный дом.
   Двое молодых арабов, прикрывающих свои лица куфиями, содрали с Айше платье и, приставив к горлу нож, принялись насиловать несчастную женщину. От страха, боли и унижения бедная Айше не могла вымолвить ни слова, и только тихо плакала.
   Надругавшись на женщиной насильники выкинули её с разодранным платьем на улицу.
   На прощание один из арабов прошипел.
   - Будешь кричать - зарежем.
   Обруганная и униженная Айше вернулась домой. Теперь она понимала, что жизнь для неё закончена. В деревне стены имеют глаза и уши. Мохаммаду обязательно сообщат, что его молодая супруга облила грязью его мужскую честь, и тот обязательно выгонит падшую женщину из своего дома.
  Мохаммад выгнал Айше уже на следующее утро.
  - Убирайся вон, грязная потаскуха. Ты надругалась над честью мужа, унизила меня и моих предков. Будь проклято твоё имя. Ты мне больше не жена.
   Чтобы развестись с женой мусульманину по законам шариата достаточно было выгнать нерадивую жену из дома, громогласно объявив во всеуслышание, что та ему больше не супруга.
   Выброшенная на улицу, презираемая всеми жителями деревни, без средств к существованию Айше побрела в родительский дом. Отец не пустил свою дочь даже на порог, не пожелав разговаривать с мерзкой шлюхой, опозорившей семейный дом и его славное имя.
  Айше ничего не оставалось как свести счёты с жизнью. Она решила взобраться на гору и броситься в ущелье со скалы. После долгих поисков бедная женщина наконец нашла подходящее место и встала на краю обрыва. Но как она не пыталась спрыгнуть в бездну небытия, инстинкт самосохранения не пускал её совершить последний отчаянный шаг
   Тут Айше услышала сзади шаги и обернулась. Перед ней стояла симпатичная девушка примерно её возраста.
   - Решила покончить жизнь самоубийством, а ведь интихар - великий грех и позор/прим. интихар - самоубийство, которое является строго запрещенным в исламской религии/.
   - Для меня всё кончено. Меня изнасиловали, муж выгнал, а отец отказался принять в свой дом, - сквозь слёзы промолвила Айше.
   - Ты хочешь опозоренной уйти из жизни, чтобы над останками твоего тела, изодранного камнями и пожранного шакалами не совершили намаз-джаназа?/прим. намаз-джаназа - молитва, совершаемая перед погребением тела мусульманина/ - с возмущением проговорила незнакомка.
   - Но что же мне делать: жить я больше не могу, а умереть никак нельзя?
   - Есть смерть, которая губит душу, а есть смерть, которая её спасает и возвеличивает. Если ты погибнешь как герой в борьбе с кофрами, захватившими нашу землю, ты обретёшь славу на земле и блаженство на небе.
   - Я не умею убивать, и мне некуда пойти, - грустно произнесла Айше.
  - Тебе есть куда пойти! Я отведу тебя в убежище для женщин, пострадавших от насилия. Там ты найдёшь кров, еду и понимание. Меня зовут Абрар. Пошли.
  Айше последний раз посмотрела в пропасть и нехотя ухватилась за протянутую Абрар руку.
  Когда Айше и Абрар спустились к шоссе, ведущей в Иерусалим на обочине стоял новый мерседес. Их поджидали два молодых парня. Испугавшись двух мужчин Айше остановилась.
   - Не бойся, - успокоила Абрар свою спутницу, - это мои браться Ахмад и Абдалла, - они отвезут нас в приют.
   Усевшись в мерседес и направившись в Рамаллу все четверо молчали до самого приюта, не произнеся ни слова.
   Приютом оказался довольно большой, хотя и весьма скромный дом на обочине арабского города Рамаллы, что неподалёку от Иерусалима. Там временно обитало несколько женщин, которые занимались мелкими делами по дому и шитьём.
   Накормив Айше Абрар отвела её в небольшую комнату, где на полу валялись матрас, подушка и тонкое одеяло.
   - Поспи пока, а завтра придёт мой брат Ахмад и поговорит с тобой как решить все твои проблемы.
   ***
  Машина с израильскими номерами припарковалась на стоянке возле огромного супермаркета. В пятницу перед наступлением шаббата здесь всегда толпился народ. Семьи делали предпраздничные покупки, было шумно и суетливо.
   - Самое главное не нервничай. Помни, что тебя ведёт Аллах, Иншаллаа, Он поможет исполнить свою волю уничтожать проклятых кофров в любом месте, где бы они не находились. Твоя цель: унести с собой как можно больше жизней. Чем больше убьёшь неверных, тем больше почёта на земле, и блаженства на небесах ты получишь.
  Ахмад, инструктировавший Айше перешёл на возбуждённый шёпот.
   - Тобой будут гордиться родители, тебя будут ставить в пример детям, твои фотографии будут красоваться в учебниках по истории и на рекламных плакатах. Своим подвигом ты сотрёшь позор, который нанесла своей семье.
   Шёпот показался Айше знакомым, но она никак не могла припомнить, где раньше его слышала. Тем временем, Ахмад завёл механизм пояса шахида, спрятанного под муляжом последнего месяца беременности, вытолкнул Айше из машины со словами.
   - Иншаллаа, Аллаху акбар!
  Айше направилась ко входу в супермаркет, вспоминая где же она слышала этот зловещий шёпот. И тут за несколько шагов до шомера/"шомер" - иврит. "охранник"/, проверяющего сумки посетителей на наличие бомбы или оружия, вспомнила "Будешь кричать - зарежем." Именно так шипел на неё насильник. На рыдания уже не было слёз, только ненависть, жгучая ненависть на этот несправедливый мир, на проклятую жизнь, втянувшую её в это безумие.
  - Оружие есть? - спросил шомер, растерянно пялясь на большой живот Айше. Его никто не инструктировал как действовать в подобных ситуациях. Шомером оказался новый репатриант Яков, приехавший из небольшого городка, что раскинулся неподалёку от Тихвина.
   Яков, несмотря на своё библейское имя, не имел к евреям никакого отношения, зато являлся обладателем широких русских корней из своего генеалогического дерева с небольшими татарскими ответвлениями. Но наступивший в России экономический коллапс с отсутствием на прилавках магазинов продуктов первой необходимости, подступающим голодом и отчаянием заставил обратится к приятелю, работавшему в местном отделении милиции. Тот, на оставшиеся деньги будущего репатрианта и двухлитровый самогон, который гнала его мать-алкоголичка из растущей в огороде свеклы, оформил в отделении милиции новый паспорт, подделав пятую графу. А в фамилии Якова "Портнов" подправил последнюю букву. После чего фамилия превратилась во вполне еврейскую "Портной".
  Не то чтобы Яков шибко любил евреев и стремился в Израиль, но именно эта страна обеспечивала наиболее лёгкую и надёжную эмиграцию с автоматическим присвоением звания гражданина Израиля и вполне приличной "корзиной абсорбции" в виде нескольких тысяч шеккелей.
   Яков относительно недавно окончил школу и никак не мог найти себя в новой жизни, где на предприятиях зарплата не выплачивалась месяцами, а коммерция никак не хотела делиться своими секретами для обеспечения безбедного существования.
   Эйфория и деньги из корзины абсорбции быстро иссякли и Яков судорожно принялся искать хоть какой-то заработок, который позволил бы сводить концы с концами. Безвыходность привела его в охранную контору, которые после начавшихся терактов расплодились по всей стране как грибы. Работа охранником считалась самой тупой и не престижной. В охранную контору стекались все неудачники и бездельники. Сюда принимали даже арабов, правда христианского вероисповедания с израильском гражданством.
   Постреляв в тире и получив разрешение на ношение оружия, без какого-либо инструктажа Якову вручили израильский Галь, клон американского кольта и поставили в качестве смертника проверять на входе подозрительных посетителей. Смертниками называли себя сами охранники. Ведь за минимальную оплату, часто заниженную после махинаций работодателей со срезанием рабочего времени, приходилось каждый час и даже минуту рисковать своей жизнью.
  Айше сразу показалась Якову подозрительной с её животом, явной арабской внешностью и нервной улыбкой, растянувшейся на напряжённом лице.
   Яков попытался провести металлоискателем по выступающему животу арабки. Та нервно сунула руку в карман. Яков потянулся за Галем.
   - Не смей, - грозно прошептала Айше. - Только попробуй! Я тебя сейчас разнесу на мелкие кусочки!
  Айше подрабатывала в Иерусалиме на одной из швейных фабрик ашкеназского бизнесмена и не плохо владела ивритом.
   Яков был типичным "ани-ульпан-иврит-катаном"/намеренно искажённое выражение со множеством грамматических ошибок: "Я учусь в ульпане и ивритом владею очень слабо", придуманное новыми репатриантами в насмешку над своим слабым знанием иврита/, но красноречивый жест террористки и её решительный взгляд говорили сами за себя:" Или ты меня пропустишь, или вместе со мной взлетишь на воздух".
   Яков оцепенел. Он, потеряв всякую волю, превратился в живого манекена. Ведь его никто не обучал и не практиковал, как действовать в подобных ситуациях. К тому же, Яков часто повторял про себя, что штрафбатником в качестве человеческого мяса, пущенного по минным полям, не записывался.
  Айше, поняв, что может пройти мимо незадачливого охранника, вошла вовнутрь магазина. В зале супермаркета царила возбуждённая суета. В предпраздничном настроении, на кануне праздника шаббат люди забивали свои большие телеги разнообразным товаром.
   Среди покупателей находилась и семья Давида Ашера, чьи два сына Юдале и Офер особенно докучали соседу-инвалиду Илье, этому "руси масриах", который мог заразить всех окружающих неизвестной инопланетной болезнью.
  Айше понимала, что у неё осталось совсем мало времени. Ведь охранник может объявить всеобщую тревогу. Войдя в толпу террористка запустила взрывной механизм.
  Громкий хлопок сотряс зал супермаркета. Из эпицентра взрыва полетели осколки стекла, фрагменты покупок и куски человеческого мяса. Начинённые взрывчаткой острые болты и стружки для предания бомбе большей поражающей способности резали, царапали и разрывали человеческую плоть. После наступившей зловещей тишина шока и растерянности зал огласился стонами и испуганными криками. Вскоре раздались сирены скорой помощи и полиции.
   Среди жертв оказались и члены семьи Давида Ашера. Юдале получил множественные ранения от осколков, в области спины, но, пролежав несколько недель в госпитале Адасса, без каких-либо телесных повреждений и с тяжёлой душевной травмой был выписан домой.
   Его брату Оферу досталось куда больше. Помимо многочисленных ожогов, его левая нога превратилась в кровавое месиво из кусков мяса и осколков костей. Ногу ниже колена пришлось ампутировать.
   Главу Ашеров Давида спасло крепкое здоровье. Перенеся несколько сложных операций он был выписан, но уже не смог более работать на своём прежнем месте.
   Супруга в момент взрыва задержалась в отделе косметики и осталась совершенно цела.
  

11. Сафари на людей

   Аладдин жил в небольшой арабской деревушке Иегуды и Шомрона и работал на одной из строек в Писгат Зееве, пригороде Иерусалима. Его коробила "ползучая аннексия израильских оккупантов", выстраивающих жилые комплексы между арабских деревень. Но никакой другой работы он найти не мог. А прокормить свою многодетную семью кроме как на работе у израильских оккупантов не было никакой возможности.
   Аладдин боролся как мог. Он вставлял пенопласт в водонапорные трубы, чиркал гвоздём богатые израильские машины, прокалывал шины. Но когда борец с кофрами высыпал со второго этажа мешок мусора на обедающих репатриантов из бывшего Советского Союза, то помимо синяков и тумаков, полученных от израильских строителей, попал ещё в чёрный список Шабака, запретивший ему какую-либо трудовую деятельность на территории Израиля.
   Не имея никакого гражданства и социальной поддержки Аладдин был обречён на голодное прозябание. Поэтому обратился за помощью к террористам. Народный Фронт Освобождения Палестины оказывал посильную экономическую помощь нуждающимся семьям, если один из членов семьи "оказывал услуги" этой промарксистской террористической организации.
   Целый месяц семья Аладина питалась за счёт продуктовых посылок, существующих на дотации западных благотворительных организаций и распределяемых активистами Народного Фронта среди бедноты.
   Вскоре к Аладдину пришёл Ахмад из соседней улицы. Тот принял его как дорогого гостя. Ведь благодаря Ахмаду, имеющему связи с Народным Фронтом, семье Аладдина уже целый месяц удавалось избегать голода.
   - Как поживаешь, Аладдин? - поинтересовался Ахмад после традиционных приветствий.
   - Еле сводим концы с концами. Если бы не ты, нам пришлось бы совсем туго.
   - Это не я, а Народный Фронт оказывает вам посильную поддержку.
   - Ты не представляешь, как я благодарен твоей организации. Долгих ей лет жизни и процветания.
   - Ты можешь отблагодарить нашу организацию своей помощью в борьбе против кофров.
   - Я не могу погибнуть геройской смертью шахида. Ведь у меня трое детей, а после смерти отца мать осталась совсем одна.
   - Ну, во-первых, наша организация, наш народ не оставляет в беде семьи своих героев. Во-вторых, я не предлагаю тебе пояс шахида.
   - Что я должен сделать? - с надеждой поинтересовался подавленный Аладдин.
   - Сразу скажу, - воодушевился Ахмад. - За услугу нашей организации, твоя семья будет получать вдвое больше нынешней дотации и минимум в течение года!
   - Что я должен сделать? - вяло повторил вопрос Аладдин.
   - Мы дадим тебе два Узи, с запасными обоймами. Наш Мохаммад будет тебя катать по еврейским кварталам Иерусалима. Твоё дело - перестрелять как можно больше кофров. Затем Мохаммад завезёт тебя на малоприметную улочку, где ты сядешь в машину, которая вернёт тебя обратно домой. Как тебе план?
   - Я не умею стрелять. И как ты собираешься провезти оружие? Ведь повсюду расставлены израильские блокпосты. Меня не то, что с оружием - даже без оружия не пропустят. Ты же знаешь: я у ШАВАКа в чёрном списке. - Конечно знаю, дорогой. Стрелять мы тебя научим. А на счёт провозки оружия не беспокойся - это не проблема. *** Мохаммад оставил свой мотоцикл в ваади, высохшем русле реки, неподалёку от просёлочной дороги и повёл Аладдина вглубь песчаных холмов. В чёрной сумке Мохаммад нёс пару устаревших моделей Узи и несколько полных обойм боевых патронов. Полчаса, они бродили под палящим солнцем по Иудейской пустыне, огибая каменные валуны и песчаные возвышенности, прячась в расщелинах ваади от изредка пролетавших боевых израильских вертолётов. Наконец они взобрались на холм, с которого хорошо просматривалась широкая дорога, по которой изредка проезжали машины с жёлтыми арабскими номерами. Попадались и израильские машины поселенцев. На них-то и решил Мохаммад потренировать в стрельбе Аладдина. - Узи хорош тем, что очень прост в обращении, надёжен и безотказен. Патроны напрямую идут из магазина в ствол. Всё, что тебе нужно: вставить магазин, снять с предохранителя и жать на курок. Аладдин уже научился собирать и разбирать Узи, быстро менять обойму. Теперь предстояло показать меткую стрельбу. Машина поравнялась с местом, где была устроена засада. Аладдин прицелился и надавил на курок. Послышался звон развитого стекла и испуганные крики водителя и пассажиров.
   Вскоре из машины, низко пригибаясь к земле вышли два поселенца. Девушка прижимала к груди младенца. Парень вытащил Глок и начал отстреливаться.
   - Аллах Ху Акбар! Ну, стреляй же, стреляй, чего же ты медлишь! - Мохаммад яростно орал в ухо Аладдина, призывал его докончить начатое. Но новоиспечённый террорист словно окаменел. Он лежал в шоке и не мог пошевелиться. Одна из пуль выпущенная поселенцем просвистела над самым ухом.
   - Бежим, - прокричал Мохаммад, и потащил незадачливого "воина Аллаха" обратно в ваади. Аладдин оправился от шока и вскоре Они оказались у своей припаркованной в укрытии машины.
   - Что с тобой?! Почему ты не стрелял? Испугался?! - возмущался Мохаммад. - С такой позиции могли бы их в раз уложить!
   - Но у них был грудной ребёнок! Я мог в него попасть?
   - Мог?! Ты в него должен был попасть?
   - Но причём здесь ребёнок?
   - Ты с ума сошёл! Это не ребёнок, это кофр. Он вырастит и будет убивать твоих детей. Ты этого хочешь?!
   - Тебе совсем не обязательно быть снайпером. - спокойно наставлял Аладдина Мохаммад. - Все цели будут предельно близко толпиться вокруг тебя. Только успевай жать курок и менять магазины.
   Вскоре появилась машина с израильским номером.
   - Устроим этим кофрам сафари! ***
   Перед махсомом, израильским блокпостом, перекрывшим дорогу, из Рамаллы в Иерусалим выстроилась длинная вереница машин с зелёными арабскими номерами.
   - Ну, и что дальше?! - Аладдин испуганно всматривался в начало колонны, где два израильских солдата проверяли документы арабских водителей и пассажиров. - Кофры сейчас арестуют нас за провоз оружия!
  Мохаммад, пристроивший свой старенький мерседес в конце очереди ничего не ответил. Но спустя десять минут сообщил.
   - Выходи. Абдалла проведёт тебя в обход махсома.
   Молодой парень по имени Абдалла, сопровождавший Аладдина взял тяжёлую армейскую сумку и вышел из машины первым. За ним последовал Аладдин.
   - Прогуляемся немножко вон по тем холмам. - улыбающийся Абдалла, и указал на небольшой лесок, через который группами перебирались молодые арабы, не желающие проходит досмотр израильских солдат.
   Спустя сорок минут Абдалла и Аладдин, пройдя лесок между холмами вышли на дорогу, ведущую в Иерусалим. Израильский блокпост был уже позади. Рядом стояла внушительная группа арабских рабочих, не имеющих разрешения работать на израильской территории, и ожидающих свой транспорт, прошедший через махсом. Вскоре появился старенький мерседес Мохаммада.
   - Видишь как всё просто, - заулыбался Мохаммад. - Хорошо, что кофры такие тупые и их легко обмануть. Теперь дорога на Аль-Кудс/прим. "так арабы называют Иерусалим"/ открыта.
   В Восточной, арабской части Иерусалима они подъехали к арабскому магазину, где торговали коврами. Возле магазина стоял продавец ковров, облокотившийся на подержанный мотоцикл с израильским жёлтым номером. Завидев гостей он молча кивнул и ушёл во внутрь складского помещения. Абдалла уселся за руль мотоцикла, а Аладдин пристроился сзади. По бокам у него висело две спортивные сумке, где были спрятаны два Узи с несколькими дополнительными обоймами.
  - Алла Ху Акбар! Удачи! - воскликнул Мохаммад и, развернувшись на своё мерседесе, скрылся на одной из улочек. ***
  Алексей уже несколько месяцев работал в охранной фирме "Буль битахон". Он приехал без семьи в Израиль из Кольского полуострова где работал на зоне охранником ВОХР.
   Когда началась перестройка и зарплату попросту перестали платить, Алексей вспомнил про свою еврейскую бабушку по отцовской линии и решил репатриироваться в Израиль, поскольку не видел в разваливающейся стране никаких перспектив ни для себя, ни для своей семьи.
   Алексей быстро нашёл "работу по-специальности" охранником в одной из многочисленных охранных контор, благо после волны терактов они расплодились как грибы после дождя.
   В тот день его поставили охранять банк "Мизрахи", что располагался на улице Яффо, неподалёку от Кикар Цион.
  Алексей проверял сумки посетителей, когда увидел приближающийся со стороны Старого Города мотоцикл. Сидевший сзади пассажир поливал прохожих свинцом направо и налево. Гулявшие по тротуару пешеходы в испуге пытались скрыться в переулках, магазинчиках и подъездах офисных зданий.
   Алексей прекрасно владел оружием. Он вытащил из кобуры Глок и разрядил всю обойму с поравнявшимся с ним мотоциклом террористов. Две пули попали в грудь водителя и одна в голову стрелявшего по прохожим. Оба террориста скончались на месте. Одна из пуль легко ранила спрятавшегося в близлежащем магазине продавца.
   Вскоре оцепленное службами безопасности место теракта было забито амбулансами и полицейскими машинами. Двенадцать человек получили ранения различной степени тяжести. Семь человек скончались на месте, а двое чуть позже в больнице.
   Алексей получил в благодарность за проявленное мужество двухкомнатную квартиру и путёвку в Эйлат. Но его имя и фамилия были засекречены, а сам он переведён на другой объект.
   Среди пострадавших оказались соседи Ильи. Отец скончался в больнице от ран, а сын, организовавший группы друзей, дразнивших и издевающихся над Ильёй бывший приятель Рони скончался на месте.
  

14. Разрушитель снов.

  В тот вечер Илья возвращался домой из своей очередной прогулки. Все друзья превратились в непримиримых врагов. Все друзья превратились в непримиримых врагов. Поэтому, он старался как можно быстрее проскочить мимо своего двора, чтобы без проблем попасть в свою квартиру и не подвергнуться очередной травле. Илья, замкнутый и нелюдимый, обычно бродил по пустырю, располагавшегося на границе еврейского анклава, недалеко от которого возвышались убогие жилые здания арабской деревни.
  Уже стемнело, южное небо покрылось бледной россыпью мелких звёзд. Воздух был чист и прохладен. Илья добирался до дому по своему особому маршруту, проходящему через мало освещённые места. Так, ему казалось, он будет менее заметен прохожим. До съёмной квартиры оставался лишь один квартал, когда Илья ощутил сильный толчок в спину. От сокрушающего удара бедняга свалился на землю и попытался тут же подняться. Но чья-то нога больно пнула в затылок. - Ой, мальчики, зачем вы так, не надо, - послышался испуганный голос девочки. - Заткнись, - раздался злобный и возмущённый ответ. - Пожалей его ещё. Он и твоих родителей со свету сживёт. Вот тогда и увидим какая ты станешь "добренькая"! Илья узнал этот голос. Это был голос бывшего приятеля Юдале, брату которого ампутировали ногу после теракта в супермаркете. Илья понял, что теперь подростки собрались не для того, чтобы дразнить его инвалидность, а чтобы мстить за покалеченных и погибших родственников. Ведь они были уверены, что именно он, Илья своими дьявольскими сверх-способностями накликал на их семью беду.
   Илья подобрал с земли камень и швырнул его в голову обидчика. Юдале взвыл от боли.
  - Бей те же его! Чего вы стоите! Боитесь этого ублюдка? Будете ждать пока он не перебьёт всех вас? Юдале схватил обагрённый своей кровью камень и швырнул в поднимающегося с земли Илью. Тот успел инстинктивно выставить повреждённую при встрече с пришельцами руку. Камень больно ударил по искалеченной кисти, сильно расцарапав Илье ладонь. Из раны потекла кровь. Но то была не красная кровь. Из ладони текла чёрная вязкая жидкость.
   Никто в сгущавшихся сумерках не заметил аномально чёрной крови. В след за камнем, запущенным Юдале, на Илью посыпался мощный град камней. Опьянённые жестокостью подростки жаждали крови, и они её получили. Камни ударяли Илье в руки, голову, но в основном в спину, которой он прикрывал всё своё тело.
   Илья подскочил и попытался вырваться из плотного кольца своих обидчиков. Его попытался задержать Юдале, но получил удар по лицу. И тут произошло нечто странное. Удар Ильи не обагрил лицо Юдале кровью, и не оставил синяков. Капельки чёрной крови стали поедать лицо бывшего приятеля, растворяя во подступившем мраке живую плоть своей жертвы.
  Юдале дико завопил, упал на землю и стал корчиться от боли. Тут злобная толпа замерла от шока и страха. Все наблюдали за орущим от боли Юдале. Как его плоть постепенно поедает чёрная субстанция. С начало лицо, затем шею и руки, потом остальное тело, землю и камни, на которых лежал несчастный.
  Тут раздался вопль ужаса одной из девочек, наблюдавшей за странными метаморфозами тела Юдале. Толпа обидчиков кинулась врассыпную в разные стороны, вопя от страха и ужаса.
  Илья оставался на месте, испуганно наблюдая за медленно расползавшимся по земле чёрным пятно. Он глянул на свою почерневшую рану. Тёмная субстанция не поедала его плоть. Илья отряхнул раненную руку на землю. Боль куда-то пропала, а от капель чёрной субстанции на месте падения стали образовываться тёмные пятна, поедавшие плоть Земли.
  Илья решительно направился к своей съёмной квартире.

***

  Ольга уже было задремала перед телевизором, где шла какая-то развлекательная российская передача, когда услышала громкий и настойчивый стук в дверь. Ей не хотелось подниматься с дивана и открывать дверь посторонним. Ведь она очень устала на работе и хотела спать, а у сына был свой ключ от съёмной квартиры. Но стук всё был сильнее и настойчивей призывал открыть дверь. Ольга с трудом поднялась с дивана и, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна, направилась к двери.
  За порогом стояли два соседа с перекошенными от ярости физиономиями.
  - Ольга, вы должны пойти с нами, - сказал решительно на ломанном русском сосед Иосеф, выходец из Западной Украины, чей сын раньше играл с Ильёй и даже ходил к ним в гости, но потом после несчастного случая забыл сюда дорогу.
   - Вы меня разбудили. Я работала на двух работах и очень устала. Не мешайте мне спать , - вяло промямлила Ольга.
   - Речь идёт о жизни и здоровье вашего сына, - вкрадчиво произнёс Иосеф. - Это в ваших же интересах.
   Сонливость моментально пропала, её заменила решительность и отчаяние.
  - Сейчас выйду, дайте одеться.
  Ольга хлопнула дверью перед возмущёнными физиономиями соседей и принялась судорожно готовиться с встречей с напуганной и негодующей толпой.

***

   Ольга в сопровождении соседей медленно спускалась по лестнице.
  - Что? Что случилось с моим сыном? Что вы с ним сделали?
   - Что мы с ним сделали? - возмутился сосед Амир. - Это что ваш сын сделал с нами, с нашими родными и близкими? Выходите на улицу. Там собралось много народу. Все хотят поговорить с вами.
  Когда Ольга вышла на улицу, то увидела группу людей в тридцать-сорок человек. Все возмущённые взгляды были обращены на незадачливую соседку.
   - Где мой сын? - испуганно пролепетала Ольга. - Что вы с ним сделали?!
   Из толпы раздался возмущённый возглас. - Если вы не заберёте своего сына и не уберётесь в свою вонючую Россию, то с ним и с вами ничего не случится. Если вы останетесь, то вам будет очень плохо.
  Ольга поняла, что никто не знает где скрывается Илья, они просто запугали её, чтобы вызволить на улицу на расправу.
   - Вы мне угрожаете? Я сейчас вызову полицию? - возмущению Ольги не было предела.
   - Не надо вызывать полицию. Полиция уже здесь. -громогласно пробасил здоровенный марокканец и выдвинулся из толпы.
  Это был один из родственников погибшего в теракте Рони, полицейский Менахем. Он прибыл вместе с многочисленными родственниками на шиву в память о погибшем племяннике и его отце Давиде прямо со службы и был одет в полицейскую униформу.
  - Мы ничего плохого не хотим делать тебе и твоему сыну. Но ты должна уехать отсюда и как можно дальше. Мы даже готовы оплатить тебе на первые пол-года "схирут"/"съёмное жилье"/ - попытался придти к компромиссу Менахаем.
   Но тут раздались возмущённые голоса.
   - Что? Мы должны ещё платить этой "зона руси"/"зона руси" - русская проститутка, расхожее мнение многих израильтян о молодых женщинах из России/, и её выродку деньги на жильё? - раздался чей-то возмущённый женский вопль. - Чтобы её гадёныш наводил беду и на другие наши семьи?! Пускай убирается обратно в вонючую Россию и гадит там своим гоям!
   Раздался одобрительный гул голосов.
   - Пусть убирается! Пускай они все убираются откуда понаехали!
  - Что, что сделал вам мой несчастный сын? Разве он обстреливал вас СКАДами? Ведь получить увечье мог любой из ваших детей. Но они как последние трусы хитростью послали фактически на смерть именно моего сына? - голос Ольги дрожал от возмущения и страха за своего сына. - Разве мой сын устраивает теракты, обстреливает дороги, расстреливает людей на улице? Вы просто ненавидите нас за то, что мы не такие как вы, и спихиваете все ваши проблемы и беды на нас, репатриантов.
   Толпа ещё громче загалдела от возмущения. Тут выступил вперёд сосед Ольги Амир.
   - Наш Израиль - очень маленькая страна, окружённая со всех сторон огромной ордой ненавидящих нас врагами, которые готовы испепелить весь мой народ, если бы им представилась такая возможность. Да, наших людей подло и вероломно убивают. Но почему в последнее время гибнут в основном наши с тобой, Ольга, соседи. Ведь что ни теракт, то обязательно жертва из нашего района.
   - Но причём же тут мой сын, какое он имеет ко всему этому отношение. Ведь Илья - всего лишь тринадцатилетний подросток.
   - Череда наших трагедий началась после того как ваш сын вступил в контакт с инопланетянами. Он получил от них особую магическую силу, которая позволяет ему выполнять свои злобные планы против наших детей и внуков!
   - Что за бред вы несёте? Какие инопланетяне?! Расскажите об этом в суде или полицейскому, а мой сын не должен страдать от вашего бредового навета.
   - Это не мой бредовый навет, - голос Амира ещё более окреп под гул подбадривающих голос, иногда переходя на повизгивание. - Так думают все, спросите у людей, спросите у своих соседей.
   Как бы подтверждая слова Амира толпа одобрительно загудела и грозно попятилась на Ольгу.
   Ольга в отчаянии закрыла лицо ладонями.
  - Нет, это просто бред. Этого не может быть! Это какой-то кошмарный сон! Ну да, конечно это же сон!!!
  Ольга убрала ладони от лица и подняла их высоко вверх, пытаясь своим жестом остановить грозно надвигающуюся толпу.
   - Послушайте, я всё поняла. Это всё не по-настоящему. Эти инопланетяне, советский СКАД с чёрной антиматерией.Ну, это же полный бред. На самом деле, мой сын жив и здоров, его увечье, взрывы, теракты - всё это лишь мне приснилось! И вы все мне снитесь. Если я захочу, то проснусь и просто исчезну, или могут вас стереть в порошок одним взмахом руки. Когда я проснусь в своей питерской квартире, где нет никаких ни революций, ни голода, ни разрухи, то разбужу своего здорового сына, со здоровыми и целыми руками и ногами. Обниму его и скажу:" Вставай, сынок! Пора идти в школу".
   Тут Ольга разрыдалась, а толпа, изумлённая, замерла на месте. Нет, их не расторгали Ольгины слёзы. Они поняли, что их соседка сошла с ума. На озлобленных лица появились признаки растерянности и сочувствия.
  Ольга заметила изменения в настроении толпы и, вытерев слёзы, произнесла.
   - Думаете, что вы - не плод моего кошмара, это не сон, а я всего лишь сдвинулась умом? Ну, так смотрите: я сейчас хлопну в ладоши и проснусь. А все вы просто исчезните!
   Ольга хлопнула в ладоши и замерла в ожидании. Но ничего не происходило. Ольга открыла глаза и увидела всё ту же толпу. Толпа уже перестала возмущённо верещать. Все уставились на Ольгу с испугом и сочувствием. Соседи поняли, что Ольга сходит с ума.
   - Ах, так! Вы думаете, что это всё шуточки. Ну тогда смотрите! - бедная женщина громко хлопнула в ладоши, затем несколько раз подпрыгнула и принялась вертеться волчком. Но ничего не изменилось. - Мне надо всего лишь вспомнить, кто я на самом деле. Я - не Ольга, "зона руси масриах", я - кто-то другой, просто не могу вспомнить. Когда вспомню - вы все исчезнете.
   Тут Ольга заметила, что толпа испуганно стала пятиться назад, подальше от "русской сумасшедшей"
   - Ага, испугались! Я же вам говорила. Сейчас вы все исчезните! - торжественно заверещала Ольга, но тут услышала приглушённый голос сына.
   - Мама, отойдите пожалуйста. Не мешайте мне.
   Ольга обернулась и замерла в ужасе. Истекающий кровью Илья угрюмо уставился на свою мать. Из сочившейся раны, с шипением, прожигая почву, на землю падали капли чёрной крови, оставляя в месте падения тёмные пятна.
   - Илюшенька, - мать протянула дрожащие руки к сыну. - Что с тобой стряслось?
   - Мама, пожалуйста, уходите отсюда как можно быстрее. Сейчас всё кончится!
   В голосе сына слышалось нечто запредельное, тёмное, что ужасало и парализовало. Ольга уставилась на тёмные проплешины в земле. Оттуда прорывался наружу тёмный космос. Ольга поспешила спрятаться за спину сына. Теперь Илья решительно направлялся к толпе. Та вновь испуганно попятилась назад.
   - Вы, жалкие и уродливые твари, долбаные спрайты. Ну, чего же ещё вам надо от меня: чтобы я умер или исчез? Чего же вы никак не успокоитесь. Унижая и уничтожая других вы пытаетесь возвыситься, тупые твари. Затеяли тут крысиную возню, кто прав, а кто не прав. Кто имеет право находится рядом с вами, а кто нет. Всё, представление окончено. Пора бы вам всем отправится в Ад!
   Илья вытянул пораненную руку. В другой у него оказался острый нож. Проведя ножом по ране, корчась от боли, Илья сделал несколько глубоких надрезов. Теперь уже тёмная кровь перестала капать, но потекла тоненькой струёй, оставляя в месте падения чёрную, закручивающуюся вихрем воронку.
   Илья решительно выкинул вперёд раненную руку. Кровь полетела в сторону рыдающих и кричащих от ужаса людей. Но капли, словно столкнувшись с невидимой преградой, ударились о прозрачную поверхность, расплываясь словно по оконному стеклу тёмными пятнами. Пятна стали расползаться вертикально вверх к небу, и вниз к земле, образуя чёрные трещины в мире, где жил Илья со своей матерью.
   Окружающее пространство загудело и пошло рябью, словно на поверхности продуваемого ветром озера. Чёрные трещины засвистели словно мощный пылесос и стали втягивать в себя людей, машины, дома, всю плотную материю. Люди с криками ужаса и безысходности летели к чёрным трещинам, которые словно ненасытные монстры пожирали свои жертвы.
   Вскоре весь мир треснул по швам. Осталась лишь беспросветная всё поглощающая тьма.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"