Звонок в дверь не предвещал ничего хорошего: либо опять припёрся благочестивый "дос" с просьбами о пожертвованиях для своих бездельников, либо - очередной рекламный агент, готовый бесконечно морочить голову на малопонятном языке. Олег подошёл к двери и посмотрел в глазок. На пороге о чём-то беседовали двое полицейских.
- О, таких "благодетелей" ещё не было. Ну, хорошо, хоть какое-то разнообразие.
Олег щёлкнул сейфным замком фирмы "Рав Бариах" и открыл дверь.
- Э-э-э. Ульг Ку..., э-э-э, Коферджанов?
Полицейский растерянно осклабился. Олег уже давно привык к тому, что никто из местных не может правильно выговорить его фамилию. Этот странный народ писал только согласными буквами, чтобы каждый раз отгадывать какие гласные затесались между известными символами. А что, экономия бумаги и чернил, и, к тому же, каждый раз можно разгадывать очередной ребус.
- Олег ... Куприянов.
Полицейский осклабился ещё шире.
- Куперджанов. Собирайтесь, вы поедете с нами. Не забудьте прихватить с собой документы.
- Куда ехать то?
- На израильско-сирийскую границу.
Тут уже широко осклабился здоровенный детина-полицейский, прикрывающий своего напарника сзади.
- Решил из армии дезертировать?
- Меня туда никто и не звал.
- Ты разве повестки не получал?
- Может быть и получал. Только кто эти каракули разберёт?
- Ладно. Давай, выходи.
Полицейский успокоил жену и ребёнка, пообещав, что Олег скоро вернётся. Они вышли из дому. На улице стоял первый день войны. В августе 1990 года Ирак в течение нескольких часов оккупировал богатый, но совершенно беззащитный Кувейт. Американцы быстро позабыли своего старого друга Саддама, которому оказывали всемерную помощь в войне с Ираном, и теперь бросились спасать нефтеобильный Кувейт. Чтобы "дружеская помощь" не выглядела как интервенция, администрация Буша(тогда ещё Буша-папы) срочно сколотила коалицию с соседними Ираку арабскими странами. Саудовская Аравия под угрозой оккупации саддамовским Ираком, скрепя сердце согласилась впустить на священную землю дивизии "кофров". Египет и Сирия в обмен на списание американцами многомиллиардных долгов согласились формально поддержать анти-иракскую коалицию, но при условии, что их заклятый друг и враг Израиль не ввяжется в войну.
Как известно, Восток - дело тонкое, тем более если это Ближний Восток. Здесь с калейдоскопической быстротой друзья становятся врагами, а враги союзниками. Саддам Хусейн решил оригинальным способом расколоть новоявленный союз бывших идеологических и политических противников, спровоцировав Израиль на военные действия. Саддам пообещал с помощью советских Скадов избавиться от своих арсеналов химического оружия, организовав обстрел израильских городов. В самом Израиле началась массовая истерия. Открылись пункты по раздаче противогазов. Каждый житель обязан был приобрести средства противохимической защиты. Учащиеся допускались в учебные заведения только при наличие противогазов. Инструктора с экранов телевизоров обучали граждан герметизировать свои дома и квартиры, чтобы зарины, зоманы и прочие V-газы не проникали в помещения. Самыми опасными местами считались ... бомбоубежища и подвалы, где вероятность скопления отравляющих газов была максимальная.
Олег оглядел стены зданий. Из многих окон на него смотрели глаза испуганных граждан, старательно закупоривающих свои комнаты. Прохожие также с опаской глядели на Олега и сопровождавших его полицейских. Олег поспешил влезть в зарешеченный фургон. Машина медленно катила по вечерним улицам Иерусалима. Всю дорогу Олег размышлял о нагрянувшей войне.
Для Олега война началась с показа по израильским новостям аэропорта имени Бен Гуриона. Залы аэропорта потемнели от чёрных лапсердаков "досов", так презрительно называли местные жители религиозных бездельников. Здесь их мало кто любил: в армии они не служили, практически никто из них не работал. Целыми днями они сидели по синагогам и ешивам. Там они молились и изучали Священные Писания. А по ночам делали детей. И это у них, надо признать, получалось очень хорошо. Многодетные семьи "досов" вместе с не менее многочисленными семьями арабов лежали тяжёлым бременем на израильских налогоплательщиках. Израильские СМИ не щадили "досов", постоянно смакуя интимные подробности нарушений ими правил морали и нравственности.
Да, это война. Крысы всегда бегут первыми с тонущего корабля. Многие "досы" имели американское гражданство и богатых родственников за границей. Им было "куда и на что" бежать. У многочисленных же семей новых репатриантов, прибывших на Землю Обетованную после развала Советского Союза не было средств покинуть Израиль на время войны, и они неожиданно оказались новоиспечёнными патриотами исторической Родины.
Олег жил в Иерусалиме. Вероятность, что Саддам обстреляет Святой Город, окружённый многочисленными арабскими деревнями и мечетями была довольно мала. Не будет же он обстреливать своих. Хотя арабская молодёжь и вопила с крыш домов:
"Жги нас, Саддам! Но только перебей этих неверных!". Странная война. Изучая историю и просматривая военные фильмы, Олег привык, что война идёт "стенка на стенку" между армиями соседних государств, с участием авиации, бронетехники и пехоты. Здесь было всё по-другому: война могла вестись между государствами, не имеющих общих границ, армия воевала не против армии, а против мирного населения, третья сторона запрещала государству защищаться против агрессии. Имея такую огромную "пятую колонну" в лице арабского населения израильское правительство ничего против них не предпринимало. Да и что оно могло предпринять в стране, где во многих районах арабские деревни перемежались с еврейскими поселениями, а в городах еврейские кварталы соседствовали с арабскими.
Олег уже три месяца как работал на стройке, жена делала уборки в двух квартирах. И что же будет теперь? Неужели его загребут в израильскую армию?
Его тяжёлые мысли прервал полицейский.
- Приехали.
Они зашли в здание иерусалимского Военкомата. Военкомат, ранее напоминавший большой муравейник, теперь был практически пуст. То и дело мимо них проносились озабоченные сотрудники.
- Не хватает только надписи:" Все ушли на фронт!".
Мрачно попытался пошутить про себя Олег. Они зашли в помещение, где их встретила очень симпатичная девушка, одетая в военную форму. Девушка отпустила полицейских и приветливо улыбнулась Олегу.
- Ульг Коферджанов? Мы вам три раза присылали повестки. Почему вы не являлись в военкомат?
"Очень удачное время для выяснения отношений",- про себя подумал Олег, но вслух произнёс.
- Ло мевин иврит(не понимаю иврита).
Олег, конечно, прекрасно понимал, что требовали повестки, но он их, не вскрывая, рвал и выбрасывал в урну. Такая уж у него была форма протеста. Он не понимал, как два работающих человека не могут прокормить себя и ребёнка. Их спасал владелец небольшого супермаркета, "грузин", ещё неокончательно позабывший русский язык. Когда Олег пришёл попросить у "грузина" пять шекелей, чтобы у него же купить для ребёнка хлеба и молока, тот сказал, что евреи должны помогать друг другу, и открыл Олегу "кредитную карточку", куда записывал все его покупки. Позже Олег увидел, что у "грузина" целая стопка таких карточек, и не он один пользуется подобными услугами. Конечно же, глупо было обижаться на государство, которое было не в состоянии справиться с огромным наплывом новых репатриантов. Но у Олега давно уже наступила ко всему апатия, и он не всегда соображал, что творит.
Милая девушка сказала, что Олегу следует пройти тест и медкомиссию. Расставив наугад ответы на предложенный тест, Олег отправился на проверку здоровья. "Медкомиссией" оказался молодой паренёк, который, наскоро проверив "новобранца", отпустил того восвояси. Выйдя из военкомата Олег тут же позвонил жене, и предупредил, что у него всё в порядке и он уже едет домой.
Когда Олег вернулся в свою квартиру, все комнаты уже были прочно загерметизированы. Всё было готово к приёму советских "Скадов".
Олег проснулся ночью от воя сирен. Он растолкал жену и включил телевизор. В панике они не знали что предпринять, пока одновременно не сообразили.
- Противогазы! Надо срочно одеть противогазы!
Олег, справившись быстро со своим "ОЗК", помог жене натянуть противогаз.
- Атропин! Нужно срочно вколоть атропин!
- Ты с ума сошла. Так никаких атропинов не напасёшься. Его надо колоть только при отравлении.
Оба приникли к экранам телевизора. По срочному выпуску новостей диктор объявил, что по Израилю с территории Ирака было выпущено несколько ракет. Немного успокоившись Олег решил послушать, что передают другие информационные каналы. Но тут жена вспомнила, что у них есть ещё сын, который без противогаза спит в соседней комнате. Они оба кинулись к детской кроватке и стали тормошить Ромку. Когда безмятежно спящий Ромка открыл глаза, то увидел, что на него смотрят два противогаза. Он ничуть не испугался, а озорно улыбнулся. Наверное, папа с мамой решили поиграться с ним в инопланетян. Олег натянул на сына противогаз и понёс его в салон играть в шашки.
После первого обстрела последовали следующие. Саддам любил обстреливать Израиль по ночам. Он упивался местью за нанесённые ему израильской армией унижения, когда та в июне 1981 года разбомбила его ядерный реактор. Его бесило бессилие что-либо предпринять в ответ на удар израильской авиации. Саддам несколько лет ждал часа расплаты, и вот он наступил. Он беспрепятственно может обстреливать Израиль, а те не в силах что-либо предпринять. В Главном Штабе израильской армии уже давно была разработана стратегия ответных действий на случай нападения Ирака. Армия была готова нанести ответный удар. Но ... не могла произвести по Ираку ни одного выстрела. Грозный американский друг приказал "сидеть и не рыпаться". Американцы отказались предоставить израильской армии секретные коды распознавания и имелся большой риск подвергнуться "дружественному огню". Так американцы в шутку называли обстрел по ошибке собственных сил. К тому же, они грозили Израилю экономическими и политическими санкциями в случае нарушения "соглашения". Израильская армия была вынуждена ограничиться секретными операциями спец. подразделений на территории Ирака.
Как Олег и предполагал, Саддам не стал обстреливать Священный Город. Ракеты летели в густонаселённый Тель-Авив. Израильские СМИ смаковали рассказы о "чудесных спасениях" и не пропорциональном для разрушений количеству человеческих жертв. Вскоре стало ясно, что Саддам не решился заправлять Скады химическим оружием, и обстреливал мирных жителем "конвенциональным оружием", т.е оружием, которым разрешалось было убивать. Американцы ясно дали понять Саддаму, что в случае использования им химического оружия, те не остановятся перед использованием ядерных вооружений. Встал вопрос о неэффективности использования загерметизированных комнат. Если раньше, во время предыдущих войн мирные жители при бомбёжках прятались в бомбоубежища, то теперь им запрещалось туда спускаться. Защищённое от химического нападения, население оказалось совершенно беззащитным перед "конвенциональным оружием". Средствами массовой информации было передано указание Штаба Обороны герметизировать теперь уже подвалы домов, а жителям вменялось при обстрелах спускаться в бомбоубежища. Но практически никто(по крайней мере в Иерусалиме) не занимался обустройством бомбоубежищ. Никому также не хотелось по ночам спускаться с противогазами в подвалы. Куда удобнее и уютнее было "играться в войнушку" в благоустроенных квартирах. Население так и продолжало просыпаться по ночам во время обстрелов, и в противогазах смотреть свои телевизоры.
Олегу было не впервой просыпаться по ночам. По приезду в Иерусалим они умудрились снять квартиру, чьи окна выходили на арабскую деревню. Олег знал, что в Израиле живут "свои" евреи и "не свои" арабы. Только ему виделось, что они живут раздельно, каждый на своей территории. И когда маклеры предложили ему относительно дешёвое жильё, то он с радостью согласился. Час истины наступил в четыре утра. Тогда, в первый день Олег проснулся от пронзительного воя. Казалось, вой несётся со всех углов и щелей, наполняя тело каким-то непонятным животным страхом. Потом Олег догадался, кто жалобно стонал в микрофон. Говорят, что во всех религиях четыре утра считается лучшим временем для молитв. Об этом, видимо, знали и муэдзины из соседней арабской деревни, призывающих правоверных на утреннюю молитву
Когда на следующий день Олег вышел с сыном поиграть в футбол, его поразило обилие мусора на спортивных площадках. Вскоре на площадку вывалила ватага местных пацанов-арабов. Они окружили Олега и начали играть в футбол, хотя вокруг было полно пустых площадок. Каждый из арабов пытался попасть мячом в Олега или его сына. Он переходил на свободные площадки, но арабские подростки следовали за ним и продолжали свою странную игру. Олегу тогда удалось найти с пацанами общий язык, и под конец они уже вместе играли в футбол. Но это был их последний выход в арабскую деревню. Их сосед, бухарский еврей, прекрасно владеющий русским, посоветовал Олегу туда больше не соваться, если тот не хочет получить нож в спину или камень в голову.
Их квартира оказалась очень удобным местом для обзора "интифады", так арабы называли восстание против евреев. Арабские подростки забрасывали израильских детей камнями, когда те находились в садах и яслях. В ответ молодёжное крыло правых устроило под окнами Олега массовый митинг. Толпа еврейских юнцов скандировала в сторону арабской деревни "Смерть арабам!" и швыряла в их сторону камни. Затем понаехала полиция и стала разгонять митинг. После этих событий Олег в шутку стал называть своё жильё двухкомнатной квартирой с шикарным видом на интифаду.
Олег привык и еженощным бдениям во время воздушных тревог. За это время его сын уже поднаторел в ночных шашках, а противогазы уже не одевались. Утром нужно было ехать на работу. Их жилой массив был полностью отрезан от центра города арабскими деревнями. Добраться до работы Олег мог только автобусом, чей маршрут пролегал через арабскую деревню Шоафат. Автобус не редко забрасывали камнями арабские подростки. Это было старое доброе время, когда арабы ещё не знали, что такое "пояс смертника", когда премьер-министр Израиля Ицхак Рабин ещё не успел раздать террористам стрелкового оружия. Но всё же камни были довольно опасным орудием, и нередко меткий бросок приводит к тяжёлой травме пассажира. Во время войны активность арабских камнеметателей, к всеобщему удивлению, снизилась. Но в то утро арабский булыжник всё же достиг цели. Камень разбил боковое стекло автобуса. Почему-то вокруг всё потемнело. Раздался детских плач и причитания пассажиров. Сидящие в местной кофейне арабы, а также прохожие весело поглядывали на незадачливых пассажиров, не скрывая своего злорадства. Водитель остановил автобус, открыл двери и кинулся в один из узких переулков Шоафата. К нему присоединилось ещё два пассажира. Вскоре они затащили в автобус арабского подростка и прямо в салоне стали его избивать. Подросток был смертельно напуган и дико орал. Возмущённые пассажиры призывали прекратить это безобразие и вызвать полицию. Вскоре подъехала полиция, и подростка забрали. А автобус как ни в чём не бывало продолжил свой путь по установленному маршруту.
Выйдя на своей остановке Олег отправился к месту работы. Район, по которому он продвигался напоминал одну огромную стройку. Все окружающие его холмы были усыпаны остовами строящихся зданий. Огромный наплыв репатриантов из Советского Союза резко обострил жилищную проблему. Все центры абсорбции и гостиницы были забиты репатриантами. Цены на жильё резко взметнули вверх. Решение задачи было поручено энергичному Ариэлю Шарону. Не найдя ничего лучшего, Шарон стал закупать за границей в больших количества "мегуроны", жилые вагончики. По всей стране стали возникать вагонные городки, состоящие в основном из русскоязычного населения. Специальность строителя была самая востребованная. Острую нехватку строителей восполнили новые репатрианты. Были созданы целые бригады, состоявшие исключительно из новоприбывших.
Бригада, в которой работал Олег состояла исключительно из людей с высшим образованием. Рядом с ним работали и кандидаты наук, и доктора. Ребята шутили, что в их бригаду принимаются только кандидаты наук. Массовая утечка еврейских мозгов из стран СНГ привела к невероятному перенасыщению рынка высококвалифицированными кадрами. Только в Иерусалиме в момент приезда Олега уже было зарегистрировано более 2000 кандидатов всяческих наук. Местные старожилы с опаской поглядывали на будущих конкурентов. Они с удовольствием брали новых репатриантов на грязную мало-оплачиваемую работу, в качестве альтернативы ненадёжных арабов. Но арабы только посмеивались. Они знали, что спрос на дешёвую рабочую силу никогда не иссякнет.
Олег работал опалубщиком, заливал бетоном опалубку и возводил стены будущих зданий. Работа ему нравилась. Работая на открытом воздухе он хорошо загорел, тело от тяжёлого физического труда налилось силой, к тому же на стройке платили неплохие премиальные.
Дойдя до своего рабочего места Олег скинул противогаз в общую кучу. У них появился новый работник. Его звали Нахум. Нахум принадлежал к когорте старожил, чем очень гордился. Он поставил своей целью абсорбировать неопытных новичков в израильское общество. Кипа на его голове говорила, что он принадлежит религиозным кругам. Нахум лез из кожи вон, чтобы показать всем свою близость к Богу, и старался бывших атеистом приобщить к еврейским ценностям. Он сразу же разглядел в наших рядах гоя и направился к нему.
- Самостиец?
- Ага.
- Брухим Абаим.
На иврите Брухим Абаим означало "Добро пожаловать", но сказано это было таким тоном, что звучало как "Какого хрена ты сюда припёрся?"
Во время обеденного перерыва Нахум демонстративно сделал "натилат ядаим"(ритуальное омовение рук) и громко произнёс благословение.
- Егудим(евреи), не слышу слова "Амен"?
- Не волнуйся, Нахум, у нас и без твоего "аминя" прекрасный аппетит.
Усевшись рядом с ребятами, он стал объяснять важность выполнения религиозных ритуалов и предписаний. Тут на всех сверху посыпался строительный мусор вместе с песком и галькой. Все повскакали с мест и увидели, что соседняя арабская бригада решила таким образом приветствовать своих коллег. Нахум стал хватать с земли камни и швырять в арабов, расположившихся на втором этаже строящегося здания.
- Ну, что же вы стоите? Не видите что ли. Эти арабы решили нам и здесь устроить свою интифаду.
Но никто из новых репатриантов не шелохнулся.
- Ты что делаешь, Нахум? Совсем что ли обалдел?
- Они значит пусть в нас кидают камни, убивают. А мы будем стоять и смотреть? Им, значит, можно, а нам нельзя?
- Да. Им можно, а нам нельзя. Потому что мы - это "мы", а они - это "они".
Арабские строители извинились , что "по ошибке" спустили мусор не в ту сторону.
Но у Олега остался неприятный осадок.
На пути домой его подобрал на автостопе "дос". Когда он узнал, что Олег работает строителем, то очень оживился.
- Вы творите великую "мицву"(религиозное предписание). Вы заново отстраиваете Святой Город.
Олег не выдержал и спросил в ответ.
- Почему Святой Город отстраивают только репатрианты, иностранные рабочие и арабы? Почему Вы в этом не участвуете?
"Дос" ещё больше оживился.
- Мы тоже строим Великий Иерусалим. Только мы строим духовный Иерусалим, своими молитвами.
Олег решил не ввязываться в спор. Он ехал и думал.
- Что же это за земля такая, где все воюют против всех: арабы с евреями, "досы" с "хилонимами"(не верующими), правые с левыми, марокканцы с ашкеназами, старожилы с с новоприбывшими, мусульмане с христианами?
Казалось, противостоянию не будет конца. Видимо, в этом кипящем котле, где встретились различные культуры, обычаи и вероисповедания никогда не будет мира. такова, наверное, природа человека: воевать за "своё" против "чужого".