"Свершилось, наконец! Да, это именно то, о чем я мечтала. Не думала, что на самом деле он такой состоятельный человек, ну так это только к лучшему, деньги счастью не помеха!" - размышляла девушка.
Весь следующий день она и ее мама обсуждали, где и какое свадебное платье выбрать для церемонии.
Маленький Вовка крутился возле них, встревая в разговор с советами. Юры не было дома, он отправился на поиски работы.
На следующей неделе день Михаил и Елена подали заявление в загс.
Тем временем Елена выбрала свадебное платье. Оно было прелестным и стоило немалых денег: из натурального шелка и с отделкой из белой норки.
Свадебную церемонию решили провести в особняке. Мария Ивановна сказала, что в ресторанах и кафе слишком плохо готовят и усердно принялась составлять праздничное меню. Со стороны жениха были приглашены многочисленные родственники и несколько знакомых. Елена решила не звать много гостей и ограничилась мамой и Юрой. Маленького Вовку, чтобы ребенок не утомился за время торжества, отправили к Валентине Ивановне.
И вот наступил знаменательный день. После церемонии в загсе молодые принимали гостей в особняке. К дому подъезжали машины, одна за другой. Из них выходили веселые и нарядные гости.
После поздравлений все гости уселись за стол. Началось шумное застолье, и был пир на весь мир! Шампанское лилось рекой, обслуга, приглашенная из ресторана, разносила роскошные блюда.
А утром молодожены отправились в свадебное путешествие.
Михаил заранее приобрел путевки на Мальдивы.
Елена всему радовалась и восхищалась, как ребенок. Она впервые отдыхала на островах. Бросив вещи в номере, молодожены сразу же отправились на океанский берег .
Елену поразил особенный очень светлый и крупный песок на пляже, кристально чистая, слегка голубоватая вода Индийского океана.
Михаил был тут не впервые и радовался тому, как счастлива его молодая жена. Он и отправился в поездку только ради нее. Мужчина не был любителем позагорать и поплавать. Он расположился в тени под навесом и принялся увлеченно читать какую-то книгу.
Елена даже немного обиделась, но потом, вспомнив о разнице в возрасте, тут же простила мужа. Она до самого обеда плескалась в теплой воде, то у самого берега, то совершала дальние заплывы. Ей было так хорошо, как никогда в жизни. Жаль было только, что нельзя было взять с собой Вовку - учебный год был в самом разгаре, да и Михаил был против присутствия ребенка во время медового месяца. Это их отдых, только для двоих.
"Да, он, конечно прав! Но ничего, можно будет приехать сюда еще раз, уже летом, когда у Вовки начнутся каникулы. Интересно, как он там без меня? Наверное, скучает, а я-то как по нему скучаю, милый мой озорник, как бы ты сейчас тут радовался, мы бы вместе играли на песке и плавали бы в море!" - размышляла Елена, лежа на солнышке.
Она посмотрела на мужа, тот на минуту оторвался от чтения, помахал ей рукой и вновь уставился в книгу.
"Да, вот этого, я точно не ожидала! - немного разочарованно подумала она. - Ну, наплевать, пойду лучше поплаваю. Ведь, все-таки, если бы не он - меня бы тут не было!"
Двухнедельное путешествие пролетело, как один день. И, каждый день был похож на предыдущий, словно две капли воды. Елена наслаждалась морем и солнцем, а ее муж предпочитал сидеть в тенечке, почитывая книгу.
Когда отдых закончился, они вернулись в столицу. Решили, что жить будут не в роскошном загородном особняке, а в городской квартире Михаила. Она была расположена в соседнем доме, недалеко от квартиры, где проживала Татьяна Петровна и Вовочка. Юра к тому времени вполне самостоятельно нашел себе хорошую женщину и переехал к ней.
Это жилье принадлежало дочери Михаила Олеговича, которая уже много лет была замужем за итальянцем и проживала в Турине. В квартирке было тесновато: две небольшие комнатки, правда красиво и со вкусом обставленные. Муж не терпел шума и гама, поэтому Вовочка остался жить с бабушкой. Правда, мальчишка часто поначалу прибегал навестить Елену, но Михаил каждый раз демонстративно куда-то уходил на это время. Ему не нравился шумный и живой характер ребенка. Поэтому Елена сама навещала сына каждый день. По требованию мужа она уволилась с работы, он пожелал, чтобы девушка всецело посвятила себя домашнему хозяйству: убирала в квартире и готовила роскошные обеды из трех блюд. Михаил оказался большим любителем покушать.
В общем, новая жизнь Елену сильно разочаровала. Михаил Олегович больше не казался таким милым и добродушным. Внешность была обманчива, под личиной Винни-Пуха скрывался Скрудж: холодный, скупой и занудливый.
Метаморфозы происходили постепенно, как видно, мужчине, со временем, просто надоело притворяться и играть роль. Он теперь проявлял свой скверный характер без всякого стеснения, взял за привычку чуть что не так, орать на Елену, а как-то раз, когда у нее подгорели котлеты - влепил молодой супруге увесистую пощечину. При этом он отобрал у нее мобильник.
- Это все из-за него! Меньше будешь болтать с подружками. Ишь, моду взяла - переводить продукты, а они немалых денег стоят. Ты ведь ничего не зарабатываешь? - распекал жену строгий муж.
- Так ты сам заставил меня уйти с работы! - возразила она.
- Правильно, место жены - у плиты, на кухне, чтобы муж всегда был сыт и доволен. Раньше, до нашей свадьбы я готовил сам, а теперь это твоя обязанность. Надеюсь, поняла меня? И выполнять ты ее должна с любовью и радостью. С трепетом, так, чтобы мне было вкусно и приятно есть твою стряпню! - строго сказал Михаил и добавил. - А зачем же тогда я на тебе женился?
"И правда, зачем?" - подумала Елена.
Супружеский долг ее новый муж выполнял крайне редко, примерно раз в два месяца, и то, чувствовалось, что сие занятие ему в тягость. Да и понятно, возраст-то какой? Впору о душе подумать, а не о плотских утехах.
Поэтому Елена все чаще вспоминала Тихона. Нет, она не собиралась разводиться с мужем и ехать к нему в деревню. Просто, ложась в постель, она снова и снова видела перед собой его красивое лицо, чувствовала страстные поцелуи и объятия. А главное, вспоминала, как он смотрел на нее. Разве такое можно забыть?
- Тиша, Тиша, - шептали ее губы, а на глаза наворачивались слезы.
"Во что теперь превратилась моя жизнь? Я стала прислугой этого грубого эгоистичного старика. Может, стоит плюнуть на все и вернуться домой, к маме? Но нет, представляю, сколько на меня посыплется упреков: я же говорила, я же предупреждала! Хватит, уже всего вдоволь натерпелась после первого развода. Ведь и перед первым браком она предостерегала меня, что долго этот союз не продлится, и как в воду глядела! Материнское сердце не обманешь! Правду в народе говорят: оно все чувствует, все понимает. В следующий раз, если соберусь замуж, обязательно буду прислушиваться к ее мнению!" - так размышляя, под мерный храп мужа, Елена незаметно уснула.
На рассвете ее разбудил звук телевизора из гостиной. Михаил по стариковской привычке вставал очень рано, часов в пять - в шесть и тут же начинал смотреть новости. Слух у пожилого мужа был плохой, поэтому он включал звук на полную громкость.
Елена поморщилась.
"Придется вставать, нужно сварить ему кофе!" - думала она. А с каким удовольствием она поспала бы еще часика два-три! Так было бы славно, ведь и на работу-то идти не надо, хотя, пожалуй, уж лучше на работу, чем так...
В этот момент резко зазвонил городской телефон. Аппарат находился в прихожей, Михаил увлеченный телевизором его не услышал. Елена побежала и подняла трубку.
- Мама? - удивилась девушка. - Почему так рано? Что стряслось?
Голос Татьяны Петровны срывался и дрожал. Она не сразу поняла, о чем речь, но когда до нее дошел смысл сказанного, чуть не лишилась чувств.
- Вовка! Что с ним? - заорала она в трубку так, что даже тугоухий муж выбежал в коридор с выражением удивления и возмущения на лице.
- Да, уже бегу! - она повесила трубку.
Наспех оделась и схватила сумочку. Оттуда неожиданно выпала карта рубашкой вверх. Елена вспомнила, что так и не выложила колоду из сумки при переезде. Девушка с трепетом перевернула кусочек картона: на тревожном красном фоне, в черном балахоне, зловеще улыбаясь, на нее смотрел скелет с косой в руках.
- Смерть! - с ужасом прошептала Елена. Она с детства боялась этой карты, хотя бабушка ей объясняла, что аркан Смерть означает начало нового этапа в жизни, коренные перемены, и лишь в сочетании с некоторыми другими картами, предвещает гибель.
Дверь ей открыла Татьяна Петровна, встревоженная, бледная, растерянная.
- Понимаешь, я сама не знаю, как это случилось. Он собирался в школу. Выпил чай с булочкой и вдруг повалился на пол. Лежит, не дышит! - сквозь слезы поведала пожилая женщина. - Я скорей тебе звонить, вызывать скорую - так они только через час приедут! Вдруг он умрет, или уже умер?
Татьяна Петровна заревела в голос, как деревенская баба.
Елена бросилась в гостиную, где на диване лежал ее сын. Его тело показалось ей нереально длинным, а бледное неподвижное личико как-то резко повзрослевшим.
- Вовка, миленький! Вставай, я пришла к тебе! - она трясла неподвижное тельце, целовала холодный лобик, хватал его за руки.
О, чудо! Она почувствовала пульс, слабый, едва заметный. Но маленькое сердце билось, значит, ребенок все еще жив.
- Бегом к машине! Одевайся, - скомандовала она. - Мы спасем его, все будет хорошо!
Она легко подхватила сына на руки и, не дожидаясь лифта, сбежала с ним по лестнице. Автомобиль стоял у подъезда. Бабушка уселась на заднее сидение, ребенка положили к ней на колени. Она нежно обняла неподвижного внука.
- Все, поехали, сказала Елена, нажимая на газ.
Это был шок. Страшный удар. Словно она нырнула в болото и не смогла вынырнуть. Она слышала слова врача, но не понимала, что они означают:
- У вашего сына - опухоль мозга. К сожалению, медицина не всесильна. Болезнь очень запущена, консервативное лечение бесперспективно. Лучшее, что вы можете для него сделать - отвезти в Германию. Там бывали случаи полного исцеления. Но не хочу давать вам беспочвенную надежду - шансов очень мало, ничтожно мало. Мне, конечно, очень жаль...
Доктор Василевский поднялся, давая понять, что разговор закончен, но Елена ждала, не поднималась, не уходила. Врач снова присел, теперь уже на кушетку рядом с ней. Взял ее за руку:
- Вы держитесь, думайте о нем. Вам тяжело, а каково ему? Ребенок постоянно испытывает боль. Это был его первый приступ, от которого он потерял сознание, но их будет все больше и больше, они станут повторяться все чаще. Вы должны быть готовы к самому страшному. Сейчас он приходит в себя, но домой мы его не отпустим. Если у вас есть средства на лечение заграницей - я лично попробую договориться с профессором Айзелем. Он сделал немало операций на головном мозге.
- Сколько? - внезапно перебила его Елена. - Сколько надо денег?
- Мммм,- замялся врач. - Порядка двухсот тысяч.
- Тысяч чего? - переспросила девушка.
- Уж точно не рублей! - ответил врач.
- И как срочно это надо?
Доктор развёл руками:
- Чем скорее, тем лучше. Тем больше шансов на выздоровление.
Елена резко поднялась и двинулась к выходу. В дверях вдруг затормозила, оглянулась:
- Звоните вашему профессору, деньги будут!
Мама ждала её в коридоре. Растерянная и виноватая. Взглянув в лицо дочери, она попыталась улыбнуться, но сил на улыбку не хватило, вместо неё получилась жалкая гримаса, в глазах блеснули слёзы:
- Наш Вовчик очнулся. Про тебя спрашивал. Что сказал врач? Он поправится?
Елена ответила:
- Ничего, прорвёмся. Всё будет хорошо! Понадобятся большие деньги, но у Михаила они есть. Думаю, муж мне не откажет.
Татьяна Петровна удивлённо подняла брови.
- Сколько денег? - спросила она. - Может, я сниму с книжки, у меня есть около ста тысяч, на свои похороны копила.
- Ты не поняла, мама, большие деньги, сотни тысяч евро.
Татьяна Петровна от этих слов чуть не лишилась чувств.
- Это же целое состояние! Нам их взять негде. Наш мальчик обречен, - пожилая женщина отвернулась к стене и тихо заплакала.
- Мамочка, успокойся, я достану деньги. Все будет хорошо. Доктор сказал, что пока Вовочка останется в больнице, сейчас зайдем к нему, а потом домой. Буду просить деньги у Михаила.
В палате реанимации, куда положили мальчика, было светло и жарко. Ребенок лежал на высокой кровати, и к его тонкой ручке была приделана капельница. На черном экране зеленая скачущая линия отсчитывала его сердцебиение: пиик, пиик, пиик.
Увидев Елену, Вовка слегка приподнялся и тихо позвал:
- Мама, мамочка!
Елена не выдержала и, кинувшись к сыну, обняла его и горько зарыдала.
-Что ты, что ты, мамочка, не плачь! Я ведь скоро поправлюсь! Меня выпишут домой, так сказал дяденька доктор, - мальчик говорил серьезно и спокойно, как взрослый мужчина.
- Да, сынок, ты обязательно скоро поправишься, я тебе это обещаю, ты слышишь! - она гладила его по жестким непослушным волосам, и удивлялась, как все изменилось. Каким спокойным и разумным в минуту страшной беды стал ее озорник!
Ее сердце стучало быстрее и быстрее. Мысли, словно рой проносились в голове.
"Нет, не может такого быть! Как же так? Вовка не должен умереть, это нечестно, несправедливо! Даже смерть не посмеет отобрать у меня единственного ребенка! Лишить смысла жизни? Я знаю точно: он будет жить, пусть ради этого я отдам все что имею, даже свою собственную жизнь!"
Вовочка от прикосновений матери расслабился, успокоился. Елена поняла, что ребенок уснул, осторожно освободилась из его объятий и вышла из палаты.
Когда она вернулась домой, то мужа не застала.
"Пожалуй, это к лучшему - подумала девушка. - Надо приготовить Михаилу вкусный обед, после еды он, обычно, добреет".
Елена отправилась на кухню и принялась за стряпню. Вскоре вернулся ее супруг. Он, к счастью, был в хорошем настроении. Это было заметно по тому, что Михаил тихонько напевал арию Ленского из оперы "Евгений Онгегин".
Пожилой мужчина тщательно вымыл руки и уселся за столом в гостиной. Он никогда не принимал пищу на кухне, считал это плохим тоном.
Елена принесла на подносе первое и второе: огромную фарфоровую миску дымящегося куриного супчика и хорошо подрумяненную говяжью отбивную с жареной картошкой.
- Ну что ж, приступим к трапезе! - высокопарно заявил Михаил. - Вижу, моя любимая женушка сегодня постаралась.
Елене было особенно обидно, что муж даже не поинтересовался судьбой ее сына. В другое время это могло привести к ссоре, но сейчас, понимая всю ответственность момента, она сдержала негодование.
Михаил всегда кушал не спеша, очень сосредоточено, наслаждаясь вкусовыми ощущениями. И сейчас пожилой мужчина аккуратно наполнил ложку прозрачным душистым бульоном, щедро приправленном пряными травами. В супе плавали кусочки сладкой оранжевой моркови, мелкая вермишель в виде звездочек и полупрозрачные кольца слегка обжаренного лука. Всю поверхность божественного блюда покрывали янтарные кружочки жира и изумрудные кусочки мелко нарезанной свежей петрушки, укропа и кинзы. Михаил, прикрыв глаза от удовольствия, втянул в рот этот замечательный бульон и застыл от наслаждения.
- Изумительно! Ведь можешь, когда постараешься! Вот за это я тебя люблю! - он ненадолго оторвался от еды и послал супруге воздушный поцелуй.
- Только за это? - Елена притворно обиженно надула губки.
- Шучу, милая, шучу, у тебя еще куча всяческих достоинств, - снисходительно улыбаясь, сказал супруг.
- Ну, ты кушай, милый, кушай, не отвлекайся, а я пойду, сварю тебе кофе.
Она пошла на кухню, и там уже не смогла сдержать слез.
"Почему, почему жизнь так несправедлива? Этот жирный самодовольный старик жив и здоров, наслаждается вкусной пищей. А мой единственный ребенок находится между жизнью и смертью!" - думала она, ставя турку на огонь.
Михаил терпеть не мог кофе из кофеварки, а предпочитал этот благородный напиток, сваренный по старинке, в турке.
- Только так можно раскрыть настоящий вкус кофе, запомни это, Елена. Это очень важно! - говорил он.
А Лена пожимала плечами, подумаешь, важность, какая? Не все ли равно? Кофе есть кофе.
Но Михаил придавал кофепитию особое значение, для него это был особый обряд. Он всегда сам обжаривал и молол кофе, потом хранил его только в герметичной стеклянной банке, добавив туда немного молотой корицы, сухого инжира и чуть-чуть порошка какао. И действительно, из этой смеси получался совершенно особенный, неповторимый напиток!
Елена разлила готовый, благоухающий на всю квартиру, кофе в белые позолоченные чашки из тончайшего, просвечивающего на свету, японского фарфора и подала его на специальный кофейный столик, на котором уже стояла вазочка с сухим печением.
Довольный, улыбающийся Михаил сразу же туда пересел, на ходу вытирая жирные губы бумажной салфеткой.
- Ты знаешь, милый, у меня есть к тебе огромная просьба! - от волнения сглатывая пересохшим ртом.
Муж с наслаждением сделал маленький глоточек обжигающего напитка.
- Для тебя - все что угодно: обед приготовила на славу, выше всяких похвал!
- Понимаешь, милый, - почему-то робея, начала Елена, - Вовке очень плохо, врачи обнаружили опухоль мозга.
Тут она не выдержала и разревелась.
- Сочувствую твоему горю, дорогая. Не плачь, его обязательно вылечат! Сейчас медицина шагнула далеко вперед, - ободряюще улыбаясь, сказал супруг.
- Врач сказал, что шансов очень мало, - собравшись с силами, продолжила девушка.- И то, они появятся, только если отвезти его в Германию. На это нужно много денег, двести тысяч евро. Ты не мог бы мне их дать?
- Что? - Михаил даже подпрыгнул на стуле, так он был изумлен. - Ты думаешь, у меня есть такие деньги? Я, что, по-твоему, олигарх? Я всего лишь бедный пенсионер! Да, когда-то у меня была своя фирма, но сейчас я отошел от дел, передал их брату. Так что при всем желании, не смогу тебе помочь. Мне искренне жаль мальчика, но, видно, такова его судьба.
- А если попросить твоего брата, Максима Олеговича? Мне, кажется, он добрый человек? - в глазах Елены еще теплилась искорка надежды.
- Да что ты! Этот старый скупердяй и копейки не даст, уж я-то знаю! Не сомневайся! Я даже просить не стану. Смирись, Елена, на все воля Божья, - тихо ответил супруг. - Лучше плесни мне еще чашечку. Уж очень вкусный кофеек получился!
- Налей себе сам. Я схожу к маме! - сказала Елена.
Она накинула пальто и выбежала из квартиры. Ее сердце бешено колотилось. Ведь она так надеялась, так рассчитывала на помощь мужа!
- Мама! Он отказал, представляешь? Сказал, что нет денег! - она со слезами бросилась на шею пожилой женщины. - Что нам делать теперь? Где взять такую сумму?
- Ленка, милая! Не расстраивайся! - из гостиной выбежал Юра, он, узнав о несчастье, пришел поддержать родственников. - Я принес все, что у меня есть. Копил на приличную свадьбу с моей Машуткой! Вот, возьми, тут семьдесят тысяч, правда, не евро, а рублей!
Он сунул ей в руку толстый конверт с деньгами.
- Юрка, спасибо огромное, но это не поможет! - ответила Елена. - Нужно двести тысяч евро!
- Я буду отдавать, все что зарабатываю. Напишу маме, она тоже что-нибудь пришлет, хоть какую-то копейку. Так, постепенно соберем, не сомневайся! - доброе лицо Юры выражало глубокое сочувствие, в ясных карих глазах светилась надежда.
- Постепенно нам не поможет. Нужна вся сумма, и сразу, - Елена задумчиво осмотрела комнату. - Мама, придется продать нашу квартиру!
- Да что ты такое говоришь, детка! Как же мне, на старости лет, без своего угла? Да если у меня не будет прописки, то и пенсию платить не станут! - Татьяна Петровна пришла в ужас от одной мысли о продаже единственного жилья.
- Ничего, мама, на улице не останемся, квартира стоит дороже требуемой суммы. Купим комнату в коммуналке. Главное - спасти Вовку! - твердо сказала Елена. - Ты, первое время, поживешь у нас с Мишей, а там все наладиться.
Глава четвертая. Пришла беда - открывай ворота
Сказано - сделано! Квартиру продали очень быстро, правда, гораздо дешевле настоящей стоимости. Всю мебель пришлось оставить новым хозяевам, ее даже некуда было вывезти.
Вопреки ожиданиям, Михаил Татьяну Петровну и на порог не пустил, пожилой женщине пришлось переехать к Валентине Ивановне. Юра занялся поиском подходящей комнаты, а Елена все время проводила возле Вовки в больнице. Мальчику становилось все хуже и хуже. У него начались провалы в памяти, а обмороки стали все чаще и продолжительней.
Лечащий врач, Алексей Владимирович уже связался с немецкими коллегами, но там не оказалось свободных мест в стационаре. На днях должна была освободиться койка, и Елена поспешила перевести оплату за лечение и операцию, пока это место не отдали кому-нибудь другому. В тот же день она приобрела билеты на самолет.
Операцию назначили на следующую неделю. А пока Вовку готовили: делали анализы и проводили обследования. Мальчик стоически переносил все испытания.
Доктор Конрад Айзель оказался высоким, статным, улыбчивым мужчиной. Он не сомневался в успехе хирургического вмешательства. Его уверенность постепенно передалась и Елене. Девушка перестала нервничать, она теперь понимала, что ее ребенок в надежных руках и теперь будет все хорошо.
Но в день самой операции страх к ней вернулся. Она видела, как ее сыночка, ее кровиночку, обритого наголо, такого худенького и маленького Вовку, медсестры укладывают на каталку и увозят по коридору в операционную. Сердце матери не выдержало, она заорала, заголосила так жалобно, так пронзительно, что какая-то незнакомая женщина врач схватила ее в крепкие объятия, усадила на стул и начала что-то быстро говорить по-немецки. Елена не понимала ни слова, но интонации и спокойная уверенность докторши привели ее в себя. Она перестала плакать и стала ждать окончания операции. Прошло три часа, а Елене показалось, что целая вечность. Наконец, Конрад Айзель, вытирая пот со лба, вышел из операционной. Он обратился к девушке по-английски.
- Все закончилось. Опухоль удалось вырезать полностью. Но впереди еще много трудностей: будем делать биопсию, чтобы определить, не злокачественная ли она. Идите отдыхать, вы сможете увидеть сына завтра утром.
Елена, словно во сне, вышла из больницы и отправилась в гостиницу.
Усталость и нервотрепка сделали свое дело, девушка крепко уснула, едва ее голова коснулась подушки.
Она увидела себя словно со стороны, стоящей на берегу. Дальше было только оно - болото. Черное, страшное, без конца и края. Елена стояла и вглядывалась в темные воды.
Вскоре, откуда-то из его темной глубины, послышались громкие жалобные стоны, от которых кровь стыла в жилах. Но девушка переборола свой страх и осталась на берегу. По черной глади болота начал ползти белый туман, такой она уже видела из окна своей спальни. Приглядевшись, различила под ним каменные надгробья, поднимающиеся из темной болотной жижи. Волна ужаса охватила Елену, она собрала все силы и закричала:
- Тииии-шааааа!
Сразу же надгробия и туман исчезли, словно растворились в воздухе. Девушка увидела высокую стройную фигуру идущую к ней прямо по воде. Это был Тиша. Когда юноша подошел поближе, Лена была поражена изменениями, произошедшими с ним.
Его волосы стали очень длинными, они свешивались вниз по плечам до талии и были украшены болотными травами и цветами чертополоха. Он был совершенно голый, лишь бедра прикрывала какая-то шкура. Глаза Тиши сияли, словно две синие звезды. Он улыбался девушке и раскрывал объятья. Елена бросилась к нему навстречу, и он обнял ее, очень крепко, стал целовать, и вдруг шагнул в болото, увлекая ее за собой в темную глубину. Девушка испугалась, попыталась бороться, кричала, барахталась, но все было бесполезно. Тиша крепко сжимал ее в объятьях. Они медленно уходили под воду, в черную бездну. Болото затягивало их. Елена до последнего пыталась задержать дыхание, но вскоре кислород в ее легких закончился, и девушка втянула в себя мутную зеленоватую жижу...
Все померкло в один миг, словно кто-то задул свечу...
Девушка очнулась в холодном поту. Сквозь задернутые шторы пробивались первые лучи солнца.
- Мне надо знать! Я не могу так! - Елена вскочила и начала судорожно рыться в чемодане. Уезжая в чужую страну, она захватила бабушкину колоду с собой, на удачу. Девушка верила, что в этих кусочках раскрашенного картона осталась добрая бабушкина энергия, которая, хоть как-то поможет ее сыночку в эти тяжелые дни.
Елена ласково погладила пеструю ткань платка, затем развернула его.
- Скажите мне, он будет жить? Пожалуйста! - сказала она, крепко сжимая в руках колоду. А затем начала вытаскивать одну карту за другой, вспомнив, как бабушка делала расклад "Кельтский крест". Не важно, что она не помнит значения карт, и нет с собой заветной тетрадки. Как говорила старушка, карты таро можно понять и так, без специальных знаний: просто внимательно вглядеться в картинки. Тогда все сразу станет ясно, все станет ясно!
Карты ложились рубашкой вверх одна за другой на цветастый платок, образуя правильную геометрическую фигуру.
Она начала открывать их, начиная с центра. Две перекрещенные карты: на сердце - Тройка Мечей и Любовники.
Тройка, вспомнила Елена, означает тревогу - что ж, абсолютно верно! Три острых меча, вонзенные в землю, слегка дрожали и звенели, создавая ощущение тревоги и страха.
Любовники, как это ни странно, никакого отношения к любовным делам не имели. Карта показывала человека на распутье, размышляющего, какой дорогой пойти? Он переминался с ноги на ногу, озабоченно чесал в затылке, поминутно оглядываясь по сторонам.
Девушка поняла, что ей предстоит сделать важный жизненный выбор. Но какой? Этого она не знала. На ближайшее будущее выпало Колесо Судьбы - замечательно! Три огненно-рыжие девушки, весело напевая, крутили большое колесо, наподобие мельничного. Оно вертелось все быстрее и сулило перемены к лучшему, удачу и счастье. А какое для нее сейчас может быть счастье? Только жизнь и здоровье Вовки, остальное не имело значения. Елена немного успокоилась, она поняла, что с сыном будет все в порядке. Но что станет с ними дальше, как сложится судьба? Оставалось открыть еще три карты. К ужасу Елены, первая из них оказалась Смерть. Скелетик на картинке радостно замахал костлявой рукой, приветствуя девушку. На этот раз карта не показалась ей настолько зловещей. Просто начнется новая жизнь, так она это поняла. Вторая карта была Пятерка Пентаклей - пять золотых монет висели в воздухе, составляя правильный пятиугольник.
- Пять - означает препятствие, а пентакли - это монеты, деньги. - вспомнила Лена. - Будут проблемы с финансами, бедность, может, даже нищета.
Но теперь это ее не пугало. Лучше быть нищей, но лишь все были живы. Главное - всем держаться вместе, тогда и жизнь наладится, пусть не сегодня, но завтра!
Вот девушка и добралась до последней карты.
- Хорошо бы это оказался Туз Пентаклей - Золотой телец, сулящий богатство и процветание. Хорошо бы, так оно и было!
Но выпала совсем другая карта. Снова Всадник Кубков. И все также лукаво поглядывал на девушку серый, в яблоках конь, а юноша-всадник принял образ Тихона и посмотрел на нее с такой любовью и нежностью, что Елена не выдержала и перевернула карту рубашкой вверх.
- Не может быть! - закричала Елена. - Я вам не верю! Не надо обманывать меня! Это невозможно!
Девушка, в сердцах собрала карты и завернула колоду в бабушкин платок. Надо было быстро позавтракать и отправляться к Вовке в больницу.
Он лежал один, в огромной палате, подключенный к каким-то сложным, поддерживающим жизнь, аппаратам. Такой маленький, хрупкий и беззащитный, с забинтованной головой. Но, увидев маму, на цыпочках вошедшую в палату, мальчик улыбнулся. Это была слабая, мученическая улыбка, но Елена очень обрадовалась. Теперь она точно знала, что ее ребенок поправится.
Через месяц они вернулись в Москву, похудевшая и побледневшая Елена, тихий и еще очень слабый Вовка. Прямо с вокзала, на метро они отправились в квартиру Михаила. Последний месяц она ни разу не звонила мужу, да не до него было, идущий на поправку ребенок отнимал все силы. Сам же Михаил Олегович, так ни разу ей не позвонил. Она объясняла это просто: международные разговоры стоили недешево, а скупой старик экономил на всем, чем мог. Но все равно, Елене было обидно.
Девушка набрала знакомый номер. Абонент оказался недоступен. Она позвонила Татьяне Петровне.
- Мама, мамочка! Мы уже приехали, скоро будем у Михаила. И ты приезжай! - радостно прокричала в трубку Елена.
- Я очень рада, Леночка. Очень хочу вас видеть. Но, боюсь, что к Михаилу не приду, увидимся позже. В тот раз он меня на порог не пустил, не хочу еще раз испытать подобное унижение, прости, милая!
- Хорошо мамочка, тогда - до завтра. Пойдем вместе смотреть нашу комнату!
- Договорились! Созвонимся. Юра там уже все подготовил: сделал ремонт, купил кое-какую мебель, чтобы нам не на полу есть и спать. Он такой молодец! И его невеста Маша очень помогла. Вот ведь - чужой человек, а тоже сострадание проявила. Золотые они люди. Скоро у них на свадьбе погуляем, совет им да любовь! Ты мне расскажи, как Вовка?
- Что рассказывать? Лучше поговори с ним сама!
Мальчик радостно схватил мобильник:
- Бабуля! Бабуля!
Елена по привычке не стала звонить в дверь, а открыла квартиру своим ключом.
- Миша! Мишенька, мы вернулись! - позвала она.
Но навстречу ей из гостиной вышла незнакомая молодая женщина.
- Здравствуйте, - поздоровалась Лена, а стеснительный Вовка спрятался у нее за спиной. - А где Миша?
- А его нет, - неприязненно глядя на маму с сыном, ответила незнакомка.
- А когда он будет? И кто вы такая? - удивилась Елена.
- Михаила уже не будет никогда. Он, к сожалению, умер! А вы, очевидно, его молодая вдова, которая даже на похороны не приехала?
- Как? - опешила Елена. - Как это случилось, когда?
- Уже почти месяц прошел, а вы вдруг очнулись! На наследство можете не рассчитывать! Он все оставил мне - все-таки я его единственная дочь!
- Простите, я не знала, как же так? Почему он умер? Я была заграницей, лечила сына, - растерянно лепетала Елена. Она только сейчас осознала, что ее муж-тиран ушел навсегда. Девушка не радовалась его смерти, напротив, ей было очень жаль старика. Все-таки, несмотря на неприятные черты его характера, он не был плохим человеком.
На ее глаза навернулись слезы.
- Дядя Миша умер! - сказала она сыну.
- У него случился сердечный приступ прямо за рулем. Смерть была мгновенной, он, слава Богу, не мучился, - сказала дочь. - Отдайте мне ключи!
Елена покорно протянула женщине звенящую связку.
- Можно мне забрать мои вещи? Я оставила тут кое-какую одежду.
- Увы, слишком поздно. Я собираюсь делать ремонт и выбросила все лишнее. Не смею больше вас задерживать.
Женщина, сухо попрощавшись, выставила их за дверь. Елена и Вовка вышли на улицу. Тут девушка поняла, что идти-то им некуда. Ехать на дачу к маминой подруге, слишком далеко, Вовка и так выглядит усталым. Оставалось только позвонить Юре, чтобы он отвез их в новое жилище.
Троюродный братец подъехал минут через десять на такси. На этой же машине они отправились домой.
"Домой! - подумала Елена. - Так странно думать "домой". Мы ведь едем в совсем незнакомое место. В коммунальную квартиру. Как нас примут соседи? Что это за люди, с которыми теперь придется пользоваться одной кухней и ванной?
Юра по-хозяйски открыл ключом общую дверь, и они прошли по полутемному длинному коридору. Елена с удовольствием заметила, что даже дверь комнаты была совершенно новенькой: заботливый братец постарался. Когда Юра открывал дверь комнаты, откуда-то из темноты коридора появился небольшой бородатый старичок в стеганой телогрейке. От него сильно пахло самогоном.
- Шо, новые жильцы пожаловали? Милости просим! А можа, того-ентого, отметим новосельице? - старик выразительным жестом пощелкал себя по горлу коричневыми заскорузлыми пальцами. - У меня есть, угощаю!
- В другой раз, Коляныч, обязательно отметим. Тут, понимаешь, такое дело, пацанчик с дороги, больной совсем! Не обижайся, - ответил Юра, пропуская Лену и Вовку в новое жилище.
Старик что-то недовольно прошамкал и удалился так же внезапно, как и появился.
Внутри оказалось довольно просторно и уютно: обеденный стол со стульями, два небольших раскладных диванчика, и предназначенная лично для Вовочки, тахта. Все недорогое, но новенькое и чистенькое.
- Надо еще комод и гардероб докупить, а то вещи ложить некуда! - озабоченно сказал братец. - Ну что, ребята, располагайтесь. А я за Татьяной Петровной съезжу, чтобы, значит, вся семья была в сборе.
- Спасибо, Юрочка, даже не знаю, как благодарить-то тебя! - растроганная Елена со слезами кинулась на шею к брату.
- Да будет тебе, мы же родственники, родные души, значит! Если мы друг другу не поможет, то кто же тогда?
Семья Мусиных постепенно обживалась на новом месте.
Кроме Коляныча в квартире обитало еще четверо жильцов: семья Приходько, Филипп и Ольга с шестнадцатилетней дочкой Аленкой, этих почти никогда не было дома: родители с утра до ночи работали, а девочка заканчивала школу и после уроков ходила по репетиторам. Еще была бабка Назимовна со своими многочисленными кошками. Сколько их у нее было, точно сказать никто не мог, даже сама хозяйка, но уж точно не меньше десятка. Как кошаки помещались в двенадцатиметровой комнатке пенсионерки - было великой тайной. Но следы их жизнедеятельности не могли остаться незамеченными: то и дело из бабкиных апартаментов раздавались душераздирающие кошачьи вопли, а какой оттуда шел фимиам - лучше даже не пытаться описывать. Это соседство оказалось самым неприятным. Коляныч был тихим незаметным алкоголиком. Даже когда напивался - не буянил, а мирно засыпал у себя в комнате возле включенного телевизора.
После новогодних праздников Елена попыталась устроиться на работу: остатки квартирных денег подходили к концу, а пенсия у Татьяны Петровны была слишком маленькой, чтобы на нее жить втроем, платить коммунальные услуги и покупать дорогостоящие лекарства для выздоравливающего Вовочки. Юра помогал чем мог - ежемесячно отдавал половину своей зарплаты, но так долго не могло продолжаться: его невеста Маша уже ждала ребенка.
На старом месте работы Елену встретили очень приветливо и радостно, усадили за стол и напоили кофе с пирожными. Но когда речь пошла о трудоустройстве - вежливо отказали. На ее месте уже работал бойкий молодой человек по имени Сережа, и начальство было им очень довольно.
По газете девушка не смогла найти ничего подходящего, куда бы она ни позвонила. Оказывалось, что они уже взяли работника, либо она сама не отвечала их высоким требованиям. В итоге Лена продолжала сидеть дома с ребенком, но зато Татьяна Петровна устроилась консьержкой в соседнюю многоэтажку.
- Так даже лучше, доченька. Работа нетяжелая, платят неплохо. Я пока есть силы - поработаю, а ты зато подольше с Вовкой посидишь, пока он окончательно не поправится, - говорила пожилая женщина.
- Мама. мамочка! Мне так стыдно! Ты на старости лет будешь работать, а я - дома сидеть! Это как-то нехорошо, неправильно! - возражала Елена, но поделать ничего не могла. По ее специальности устроиться было невозможно. А идти продавщицей на рынок за копейки было невыгодно и не престижно. Да еще, не дай Бог, знакомые увидят! Нет, такое унижение не для нее, так девушка пыталась оправдать себя, но на душе, все равно было как-то неприятно.
Весна пролетела быстро и незаметно, за ней пришло лето - жаркое и душное. Алексей Владимирович, Вовкин лечащий врач посоветовал вывезти мальчика куда-нибудь на свежий воздух, на природу. Больше здоровью ребенка ничто не угрожало, мальчик постепенно сделался прежним Вовкой - проказливым, непоседливым, вредным и непослушным. Но теперь такое поведение лишь радовало маму и бабушку. С деньгами в семье, по-прежнему, было туго. Уж точно их не хватило бы, чтобы поехать на курорт, пусть даже самый дешевый.
- А почему бы вам с Вовочкой не съездить в деревню, на пару месяцев? Ведь когда ты в прошлый раз туда ездила - вернулась в добром здравии и хорошем настроении, думаю, что и Вовке такой отдых будет на пользу! - сказала Татьяна Петровна.
- Ты права, мамочка. Дом - в прекрасном состоянии, кругом сосновый лес! Ягодки, грибочки, парное молочко! Завтра же попрошу Юру, чтобы он отремонтировал машину, и как только он это сделает - поедем! Тетя Женя так обрадуется!
- Мама, мамочка, я так хочу в лес! - запрыгал от счастья Вовка. - А там волки и медведи водятся?
- Ну не знаю, я сама их не видела, но белочки, точно, встречаются! Такие рыженькие, с пушистыми хвостиками и очень-очень шустрые! - ответила Елена с умилением глядя на повеселевшего сына. - Мы возьмем с собой фотоаппарат и будем все подряд фотографировать: грибы, цветочки, деревья, зверушек!
- Мам, а мам, давай поскорее поедем! - мальчик принялся ныть и канючить, так он надеялся ускорить отъезд.
Елена прекрасно поняла его маневр и строго сказала:
- Если будешь надоедать и занудствовать, то я, вообще, лучше поеду одна, как в прошлый раз!
- Все, я понял, буду вести себя тихо, - ответил Вовка и принялся с энтузиазмом рыться в шкафу, чтобы собрать необходимые в дорогу вещи.
В тот же вечер Юра внимательно осмотрел машину, что-то подкрутил, что-то подвинтил и остался очень ею доволен.
- Вот, сестренка, твой железный конь еще лет двадцать пробегает. Можешь заправлять бензин и ехать куда угодно, хоть сегодня! - сказал он, вытирая испачканные руки тряпочкой.
- Ну, спасибо, Юрка! Даже не знаю, чтобы я без тебя делала. Поедем мы послезавтра, с утреца. А ты тут за мамой приглядывай, все-таки не молодой уже человек, - попросила Елена.
- Не переживай, буду каждый день звонить и навещать раз в неделю. Отдыхайте спокойно, ни о чем не переживайте! Главное, к моей свадьбе не опоздайте, она на двадцать пятое августа назначена.
- Не бойся - как раз к свадьбе и вернемся, - улыбнулась девушка.