Он начал стрелять сразу, как только остановил свою машину. Не выходя из неё, с поворотом корпуса тела, через дверь, стекло которой заранее опустил. Прицельно стрелять из такого положения было неудобно, зато это давало возможность использовать фактор неожиданности: назначившие ему здесь встречу люди, стоявшие метрах в двадцати, вряд ли ожидали подобного развития событий, рассчитывая вначале поговорить с ним. А вот он ничего обсуждать с ними не собирался и, договариваясь по телефону о месте и времени встречи, уже решил, что убьёт их всех. Свидетелей не оставит.
Стрелком он был не из последних, причём давно понял, что от природы наделён некоторыми способностями в этом деле. Без них даже постоянные и упорные тренировки мало значат, хотя он ими не пренебрегал и в тир ходил регулярно. Руку тоже постоянно тренировал, так что мог, даже вытянув её на всю длину, держать более массивный, чем штатный ПМ, "Стечкин" без напряжения. Именно этот пистолет, с обоймой гораздо большей ёмкости "макаровской", он и выбрал, отправляясь на встречу.
Мишень оказалась отличной: трое мужчин стояли свободно рядом друг с другом и не вполоборота, как следовало бы в данной ситуации, а во фронт, словно нарочно подставив себя под огонь. И он всадил в грудь каждого по пуле. Их падение было падением скорее т е л, чем раненых, но ещё живых, людей. Похоже, пренебрегли ребята бронежилетами. Хотя, конечно, не факт. Однако в любом случае они испытали сильный шок и, даже если не очень пострадали, сразу открыть эффективный ответный огонь не могли. И потому, чтобы довершить начатое, он повернулся к пассажирской дверце машины с тоже загодя опущенным стеклом. В пяти метрах от его "Жигуля" стоял "Мерседес", в котором, как он успел разглядеть, проезжая мимо, сидели ещё два бойца. Видимо, они должны были преградить ему путь для отступления в случае немирного исхода встречи. И пока он расстреливал их босса с телохранителями, оба успели выскочить из машины, тем самым совершив грубую ошибку, за что тут же поплатились жизнями. Им следовало не выскакивать, став во весь рост, а выброситься через противоположную от него дверь. Скрываясь за своим автомобилем, они получили бы лучшую позицию. Впрочем это всё равно не изменило бы окончательного результата. Тогда он тоже выбросился бы из машины, а потом катнул бы в их сторону гранату. Теперь же он просто выстрелил им в головы, имея в виду возможное наличие бронежилетов. При такой дистанции промах исключался, что и подтвердили брызнувшие во все стороны мозги горе-профессионалов.
Не теряя ни секунды, он вылез из машины через пассажирскую дверь и, чуть выглянув над капотом, посмотрел на троицу, с которой расправился вначале. Кажется, положение тел не изменилось. Однако он не поверил этому успокаивающему выводу и, бегом направляясь к ним, всё время следил, не шевельнётся ли кто, готовый тут же добавить непоседе из "Стечкина". Подбежав, не стал разглядывать лежащих, а в упор выстрелил им в головы. Вот теперь можно было их не опасаться.
Однако передохнуть он себе не позволил. Быстро подошёл к стоявшему невдалеке "Гелендвагену" и, натянув на голову куртку, чтобы помешать разглядеть его лицо, открыл багажник машины. Там, свернувшись калачиком, лежала девушка. Его дочь. Скотч заклеивал ей рот и стягивал ноги. Руки, заведённые за спину, видимо, тоже были связаны. Резкий переход от темноты к свету ослепил её, она даже вскрикнула от неожиданности. Мгновенно оценив её состояние--жива, цела и в немедленной помощи не нуждается--он захлопнул багажник. Ничего, потерпит ещё немного, зато, может, случившееся послужит ей уроком, и своенравная девчонка, наконец, возьмётся за ум.
Побежал обратно к "Жигулю". Из бардачка достал пластиковую бутылку с бесцветной жидкостью. Аккуратно, не разбрызгивая на себя, облил ею сиденья, после чего поджёг. В вспыхнувший костёр бросил пустую бутылку и медицинские перчатки, которые только теперь снял с рук.
Всё, можно было уходить. Хотя место встречи находилось в заброшенной промзоне, однако являлось городской территорией. Значит, пожар обязательно кто-нибудь заметит и сообщит эмчеэсникам, те вызовут полицию, и его дочери помогут. А знать, кто её освободил на самом деле, ей не нужно, чтобы случайно не проговориться. Тогда ему пришёл бы конец. Пять трупов, хотя и бандитских, не шутка. Бережёного Бог бережёт.
Его обувь на асфальтированной площадке места встречи отпечатков не оставила, и о служебной собаке, если её задействуют в розыске, он не забыл. Уже сев в машину, чтобы ехать сюда, надел на туфли две пары бахил, которые затем снизу протёр тампоном, смоченным в настойке чеснока. Это не позволит псине учуять его собственный запах. Бахилы он снимет перед выходом из промзоны на улицу, где его следы сольются со следами других людей, а выбросит далеко отсюда. Не стоило бояться и теста на порох, следы которого всегда имеются на руках, волосах головы и на одежде постоянных посетителей тира. Как раз накануне у него была плановая тренировка.
Оставался пистолет, от которого необходимо избавиться, и граната, но в данный момент на них времени нет. Нужно как можно быстрее вернуться на работу. Придётся рисковать, оставив при себе "Стечкина", заткнутого сейчас за пояс брюк на спине под курткой, и РГД-5. Её он сунул в левый внутренний карман куртки, а вывернутый из корпуса гранаты запал--в правый. Если не приглядываться, то небольшая выпуклость на груди почти незаметна. Впрочем риск здесь минимальный. Сегодня он ещё не должен попасть в круг подозреваемых: у дочери девичья фамилия матери, его бывшей жены, которая при разводе, обозлившись, решила стереть всякую память о бросившем её муже. А другого пути к нему нет. Да и машина следствия--уж он-то знал--весьма неповоротлива.
До своего отделения полиции--как ненавистно было ему, это новое, навязанное ментовскому сообществу название--он добирался на трамвае, не соблазнившись более близким расположением к месту, где он только что побывал, автобусного маршрута. Да и на трамвай сел не на той остановке, к которой вышел, а ещё через одну. Пусть внимательные граждане, заметившие его, если, конечно, их самих отыщет следствие, подтвердят, что видели его далеко от промзоны.
У себя в кабинете появился немногим больше, чем через час, как покинул его. Это хорошо вписывалось в подготовленную им легенду. И оставшееся до конца рабочего дня время занимался отчётами о делах, которые вела возглавляемая им группа.
Вечером, заехав домой и переодевшись, отправился на электричке на дачу, доставшуюся ему после смерти родителей. Однако сошёл, не доехав до своей станции, на предыдущей, километрах в полутора от которой, как он знал, облазив эти места ещё в детстве, было большое болото. Там и нашёл свой конец "Стечкин", разобранный на части, причём для каждой нашлось своё место на дне. Жаль, но ничего не поделаешь. Такова судьба оружия, припасаемого на особый случай и используемого лишь один раз.
В отдел собственной безопасности городского управления его вызвали через два дня. И причина задержки заключалась не только в нерасторопности сотрудников, ведущих расследование устроенной им бойни. К допросу такого матёрого опера нужно было тщательно подготовиться. Он тоже максимально использовал предоставленную отсрочку. Досконально изучил сводку о происшествии, и хотя никого о нём специально не расспрашивал, но в коридорах и курилке уши держал открытыми. Разумеется, от обсуждения тоже не уклонялся, в то же время умалчивая о своих родственных отношениях с потерпевшей. Удержался и от того, чтобы навестить старого приятеля, служившего в отделении, на чьей территории находилась промзона и чьи сотрудники, надо полагать, были привлечены к расследованию. В общем, он н е п р и в л е к а л к с е б е в н и м а н и я.
В ОСБ его встретил подполковник, по виду ровесник. Раньше они не встречались. Выслушав доклад о прибытии, протянул руку для рукопожатия, а потом пригласил сесть и сам расположился в своём кресле за столом.
--Начну без предисловий. Ваша дочь была похищена, а затем освобождена. На месте происшествия, кроме неё, найдено пять застреленных мужчин. Вы в числе подозреваемых, поскольку имели очевидный мотив. В то время, когда было совершено это преступление, Вы отсутствовали на работе более часа. Где Вы были?
--Встречался со своим агентом.
--Назовите его и укажите место встречи.
--Нет.
--Кого-нибудь ещё из знакомых Вы встретили в это время? Кто мог бы подтвердить Ваше алиби.
--Нет.
--Мы тоже никого не нашли. Получается, что алиби у Вас нет.
В ответ он пожал плечами. Что тут скажешь? Действительно, алиби нет.
--Ладно, зайдём с другой стороны. Вы знали о похищении?
--Мою дочь не похищали.
--Вот как! А что же тогда это было?
--Она связалась с плохим парнем. Бывало, оставалась у него на ночь. Но на этот раз отсутствовала несколько дней. Сама не звонила, и мать не могла до неё дозвониться
--Когда и от кого Вы всё узнали?
--От её матери, моей бывшей жены. Она мне позвонила три дня назад.
--Что она Вам рассказала?
--Что дочь пропала и что перед этим она пару недель встречалась с новым парнем, с которым познакомилась в клубе.
--Значит, исходя из места их знакомства, Вы и решили, что парень плохой?
--Да.
--Чего хотела от Вас жена?
--Чтобы я нашёл дочь.
--А вы?..
--Сказал, чтобы она написала заявление в полицию.
--То есть Вы отказались заниматься поисками своей дочери?
--Да.
--Почему?
--Потому что она ничем не лучше других сопливых мальчишек и девчонок, мнящих себя взрослыми и самостоятельными, но часто попадающих в беду. Если они пропадают, их поисками занимается полиция. Вот пусть и её ищут на общих основаниях.
--Как же Вы, исповедуя такие принципы, к ней относитесь?
--Никак. Мы не общаемся.
--И как отреагировала жена на Ваш отказ?
--Бросила трубку.
--После этого Вы с ней больше не говорили?
--Нет.
--Забыл спросить, во время разговора она назвала Вам имя плохого парня?
--Назвала.
--И кто же он?
--Сын известного бандита.
--Вы с ним, я имею в виду отца, встречались или, может быть, разговаривали по телефону?
--Нет.
Здесь он солгал. Именно отцу избранника дочери он позвонил после разговора с женой. И с ним договорился о встрече. Однако этот звонок с городского телефона-автомата на обычный квартирный телефон засечь не могли.
--Но именно он и его охранники были убиты там, где обнаружили Вашу дочь. Что Вы на это скажете?
--Ничего.
--Хорошо, идём дальше. Отношения между супругами могут быть такими, что после развода они не хотят встречаться. Когда же отец отказывается видеть родную дочь, нужны разъяснения.
Другой на его месте здесь огрызнулся бы, мол, не ваше дело, как я отношусь к своей дочери. Но он, опытный оперативник, хорошо понимал, насколько важно для следователя составить подробный и по возможности точный психологический портрет подозреваемого. Это один из показателей качества проделанной работы. Кстати, совершенно не факт, что такой портрет может использоваться только для обвинения. Умный адвокат тоже сумеет отыскать в нём выгодные с точки зрения защиты моменты. Кроме того, сидящий напротив подполковник всё больше вызывал у него симпатию. В отличие от бытующего в ментовской среде мнения о сотрудниках службы собственной безопасности как о злобных и коварных тварях, цель которых разоблачить и засадить попавших в их лапы коллег, он стереотипам не верил. И о каждом человеке, с которым приходилось сталкиваться по службе, составлял собственное непредвзятое мнение, без оглядки на отзывы других людей. При этом очень внимательно прислушивался к внутреннему голосу, интуиции, на их сленге--чуйке. Вот и сейчас он чувствовал, что подполковник ему не враг, не собирается его закапывать, наоборот, расспрашивая подробно, строит убедительную о п р а в д а т е л ь н у ю версию. Только дурак может отказаться ему помогать. И он ответил на поставленный вопрос, впрочем, так же лаконично, как и на предыдущие.
--Я не вправе с ней встречаться.
--Как так? Кто Вас лишил этого права?
--Я сам.
--Не понимаю.
--Я не хотел, чтобы она родилась.
--Вы требовали, чтобы жена сделала аборт?
--Нет. Ещё до того, как мы поженились, я сказал ей, что не хочу иметь детей. И она обещала не беременеть, а потом обещание нарушила.
--Ну, беременность могла быть и случайной. У женщин это называется "залететь".
--Нет, она сама мне призналась, объяснив, что опрометчиво согласилась с моим условием по молодости, когда даже представить не могла, как впоследствии ей захочется иметь ребёнка. Но в таком случае ей следовало расстаться со мной и родить от кого-нибудь другого.
--А почему Вы не хотите иметь детей? Это же естественно.
Ему было что ответить въедливому оэсбэшнику. Вспомнить историю с котёнком, которого он, тогда пятилетний мальчишка, подобрал во дворе, может быть, впервые остро почувствовав жалость к другому живому существу. Котёнок стал любимцем семьи, а, повзрослев, превратился из забавной живой игрушки в настоящего и полноправного её члена. Очень смышлёный, он всё понимал, что ему говорили, различая тончайшие оттенки интонации говорящих. И ответно любил своих хозяев. Вот почему, когда настал его срок, а он прожил у них почти пятнадцать лет, в семье случилось горе. Тогда-то его благодетель с ужасом понял, что сам принёс это горе в дом. Сколько бездомных и не подобранных никем котят погибло, однако их судьба не заставила его страдать. Потому что они были для него ч у ж и м и, не вошли в его жизнь, он не прикипел к ним душой.
Но ведь то же самое и с детьми. Не родившись, они не будут страдать и не умрут, значит, и не доставят горя родителям. Горя от сознания вины, что обрекли своих детей на жизнь в неустроенном мире и на неизбежную смерть, пусть даже в глубокой старости.
"Если у вас нету тёти,
То вам её не потерять...".
Конечно, только что тут смешного?
Многие назовут такие рассуждения казуистическими, ему-то что. Он их не навязывает. Если кому нравится хоронить сына или дочь, разбившихся на машине, флаг им в руки. Вместе с тем его возмущало, как жена с ним обошлась. Ладно, если бы он докучал ей сексом. Но при его выматывающей работе ему чаще всего было не до ночных любовных утех. И потому не могла она его упрекать, мол, трахаться любишь, люби и последствия этого. А теперь уже ничего не исправить.
Так что там спросил настырный подполковник? Ну, разумеется, насчёт естественности для человека продолжать свой род.
--Естественно не значит правильно и хорошо.
--Да? А я считал, что естественное вне поля рационального и морального. Это данность и оценивать её бессмысленно.
--Я думаю иначе. Человек вправе иметь собственное мнение о естественном, даже если не может его изменить. А в данном случае я мог не подчиниться естеству, но мне помешали.
--Вот именно. Хотя и против Вашей воли, однако Ваша дочь родилась. Разве правильно и хорошо теперь от неё отказываться?
--Правильно, а главное честно. Только так я могу не повысить свою ответственность за неё, ответственность, которая мне не по плечу. Я боюсь ей навредить, сделав что-нибудь не так. Да, "любовью оскорбить нельзя", но неумелой любовью можно испортить. Скольких детей изуродовала слепая родительская любовь, обожание своих чад. Сейчас же я отвечаю лишь за появление дочери на свет.
--Это малодушие.
--Нет. Просто реальная оценка собственных возможностей. Я отдаю себе отчёт в том, что не способен должным образом отвечать за дочь, г а р а н т и р о в а н н о уберечь её от несчастий и вырастить из неё достойного человека.
--Таких гарантий не может дать никто.
--Мне до других дела нет.
--Вы поражены гордыней.
В ответ он снова пожал плечами.
Наступила пауза, в течение которой подполковник внимательно смотрел ему прямо в лицо. Он тоже не отвёл глаз, понимая, насколько важна эта дуэль взглядов. Сейчас сидящий напротив человек принимал решение насчёт него. Наверное, не окончательное, однако, безусловно, значимое. Наконец, хозяин кабинета снова заговорил:
--Вы ответили на все мои вопросы. Однако мотив и отсутствие алиби никуда не делись. Поэтому Вам придётся пройти тест на полиграфе.
--Я готов.
Спустя несколько дней давешний подполковник докладывал результаты своего расследования начальнику управления.
--Никаких улик против фигуранта дела не найдено. Есть лишь мотив и отсутствие алиби. Однако и они не стопроцентно надёжны. С дочерью он действительно отношений не поддерживает, её образ жизни, о котором знает из жалоб бывшей жены, резко осуждает. Она для него--нежеланный ребёнок. Всё его участие в её воспитании сводится к финансовой поддержке. Но без излишеств. С женой встречается редко, всегда по её просьбе и только на стороне. Так что его утверждение, будто он лично поисками дочери не занимался, можно признать правдоподобным, хотя, конечно, и удивительным. Отказ подтвердить алиби тоже убедителен. Для оперативника выдать агента бесчестно.
--Оружие и машина преступника ничего не дали?
--Пистолет раньше нигде не засветился. Найти его не удалось. Машина зарегистрирована на одинокого старика, который умер ещё в девяносто восьмом году.
--А что показал полиграф?
--Как и следовало ожидать, опрос не удался. На этапе калибровки аппаратуры реакции опрашиваемого не позволили определить фоновые уровни. Да и пустое это дело--проверять на детекторе лжи бывшего спецназовца. У таких людей и психика особенная, и обучены они тому, как обмануть прибор и оператора.
--Хорошо. Какие у Вас предложения?
--Закрыть дело, поскольку доказать причастность подозреваемого к данному преступлению не представляется возможным.
--Согласен.
Генерал замолчал, но не отпустил подчинённого, а смотрел на него, видимо, решая, стоит ли продолжить разговор. Наконец, спросил:
--И всё же?..
Подполковник ожидал чего-то подобного, поэтому ответил сразу:
--Уверен, что это он.
--И как же ему удалось так чисто всё сделать? Ведь времени на подготовку у него не было.
--А он готовился заранее. Предусмотрел вероятные ситуации, в которых может оказаться, разработал для них сценарии своего поведения и запасся необходимым реквизитом и легендами. Для опытного человека это было нетрудно. Признаюсь, он меня раззадорил. Я сам бывший оперативник, тем не менее, как ни старался, никаких зацепок не нашёл. Он классный профессионал. И, безусловно, талант. Честно скажу, я рад, что мне не удалось его изобличить. К тому же фактически он сделал полезное дело. Да, нарушил закон, но доказать это мы не можем.
Генерал думал так же, но в отличие от подчинённого не считал себя вправе выразить своё мнение вслух. И он ограничился скупой похвалой в его адрес, которую, впрочем, можно было отнести и к последним фразам подполковника:
--Вы хорошо провели расследование. Благодарю.
--Разрешите идти?
--Идите.
Только через несколько месяцев, когда история с массовым убийством в промзоне подзабылась и при этом ни официальных сообщений, ни слухов о задержании преступников не последовало, жена нашего героя, наконец, решилась его увидеть. И, встретив на улице как бы случайно, поблагодарила за спасение дочери. В ответ он и ухом не повёл:
--Я её не спасал. Это была разборка двух бандитских групп.