Аннотация: Все мы люди грамотные и слышали о Ницше, а многие даже читали или изучали. В общем жизнь его известна, но почему она такой была? И что так сильно повлияло на его воззрения, судьбу и психику? Одна из глав-новелл цикла "Дорога вечности".
Предисловие от автора.
Данный рассказ является одним из первых мистической подборки 'Дорога вечности', о путях, которыми любит ходить наша жизнь и играть с людьми этого мира.
Пролог.
Фридрих Ницше (1844-1900). Обычно в творчестве этого известного немецкого философа выделяют три периода: период интереса к проблемам культуры, особенно искусства, в рамках которого проявилось сильное влияние со стороны философии Шопенгауэра; период отказа от Шопенгауэра, период переоценки ценностей и поклонения науке с ее идеалом точности; период формирования и развития оригинальной философской концепции. Этот третий период по времени занимает совсем небольшой промежуток - с 1883 по 1888 гг. Но именно в это время были написаны такие труды, как 'Так говорил Заратустра', 'По ту сторону добра и зла', 'Генеалогия морали', 'Антихристианин', и уже после смерти автора увидели свет 'Сумерки кумиров', 'Воля к власти', 'Ecce Homo'.
Своими истоками учение Ницше уходит в творчество Шопенгауэра. Но в отличие от своего великого предшественника, утверждавшего, что в основе общественной жизни лежит 'слепая воля к жизни', Ницше считал, что такой основой является 'сознательная воля к власти'. Ее значение, как указывал автор, с особенной силой проявляются в условиях борьбы за выживание.
Согласно Ницше, мир, в котором живет человек, иррационален: он лишен смысла, в нем нет справедливости. В таком мире может выжить только сильнейший, имеющий волю к концентрированию власти. Ницше предлагает в таких условиях пересмотреть (переоценить) все известные общечеловеческие ценности, и в первую очередь, сложившиеся представления о добре и зле. Всех людей Ницше делит на две категории: господ и рабов. Господа - это сильные от природы, решительные, настойчивые, самоуверенные люди, обладающие несгибаемой волей и энергией в достижении поставленных целей. Рабы - слабы от природы, ценят сострадательность, рассудительность, альтруизм, мягкосердечие. Ницше считал, что когда-то очень давно рабы одержали верх над господами, и с тех пор в мире правит рабская мораль и ее ценности - равенство, свобода, любовь.
Согласно Ницше, надо пересмотреть эти ценности, так как они не оправдали себя и завели мир в тупик. Пересмотрев их, следует переступить через них. И это могут сделать только сильные личности, и потому эта миссия ложиться на плечи господ. (Следует сказать, что Ницше себя самого также причислял к отряду сильных людей, а среди исторических примеров такого рода личностей он называл Цезаря, Макиавелли, Наполеона, скандинавских викингов, гомеровских героев, римское, арабское, германское, японское дворянство.)
Представления о сильных по своей природе людях концентрируется у Ницше в идее сверхчеловека. Именно он и есть само совершенство. Он абсолютно свободен: у него нет никаких ограничений и предрассудков, ни законы права, ни нормы морали не в состоянии ограничить его действия. Он волен поступать так, как сам считает нужным. Главная ценность для такого человека - свобода сильного. Ницше воспевает неравенство, которое проистекает из того факта, что разные люди обладают разной волей к власти. И между людьми всегда происходит борьба, причем осуществляется она по законам, сходным с законами естественного отбора: побеждает в такой борьбе сильнейший. Ницше считает, что слабых и вырождающихся не надо спасать. Напротив - 'Падающего - подтолкни!'. Они - всего лишь материал в руках сильного. 'Что хорошо? - спрашивает Ницше. - Все, что повышает чувство власти, волю к власти, саму власть в человеке'. 'Что дурно? - Все, что происходит из слабости'.
Основная часть.
- Что дурно? - Все, что происходит из слабости! Что хорошо? - Все, что повышает чувство власти, волю к власти, саму власть в человеке!
- Ты считаешь, что основой является сознательная воля к власти?
Вопрос раздался так внезапно, что Ницше передёрнулся и невольно выронил перо. В углу комнаты вальяжно, словно господин, сидел высокий смуглый мужчина с длинными волосами, собранными в хвостик. Его огромные чёрные глаза с интересом смотрели на погружённого в творческий порыв человека. Но не это испугало философа. То, что в процессе работы он мог уйти в себя и ничего не замечать вокруг, а также внезапно говорить вслух, было нормой. Его не раз вот так подлавливали. Но сегодняшний ужас заключался в том, что в этот вечер он был ОДИН! ТОЛЬКО ОН, РУКОПИСЬ и ЗАПЕРТЫЙ СНАРУЖИ ДОМ! НИКТО не мог впустить пришельца. Поэтому, хоть Фридрих и не особо уважал христианство, всё же первой мыслью было то, что к нему заглянул сам Лукавый. От этого по спине пробежал неприятный холодок, и волосы сами по себе стали дыбом.
Незваный гость усмехнулся, встал, расстегнул чёрное пальто и небрежно бросил на спинку стула. Он не принялся осматривать покой, из чего стало ясно, что с обстановкой уже знаком, а, значит, вошёл не только что. Ещё больше хозяина поразило то, что плащ и сапоги были абсолютно сухими! Ницше машинально глянул в окно. Да, несмотря на полночь, на улице всё ещё метёт снег. Вот уже шесть часов подряд! Значит, незнакомец никак не мог не намокнуть! Это обстоятельство ещё больше ухудшило предчувствие мужчины.
- Кто вы? - в ночной пустоте собственный голос прозвучал как-то испуганно и слабо.
Незнакомец повернул к нему голову, и мужчиной вновь обуял какой-то необъяснимый страх. Пламя свечи под взглядом чёрных проницательных глаз затрепетало, и сердце философа сжалось в комок от одной только мысли, что он может остаться с этим НЕИЗВЕСТНЫМ в темноте. Всё в странном человеке, полностью облачённом в чёрное, было чуждо: одежда, манеры, поведение. И вроде как у всех, не выдёляющееся, но одновременно индивидуальное, неповторимое и постороннее, не принадлежащее эпохе.
- Меня зовут Габриель, - мягко ответил мужчина. - Я пришёл поговорить.
- Глубокой ночью?!
- Но ты же всё равно не спишь, - пожал плечами собеседник, отнюдь не смущённый собственной фамильярностью. Он был красив, этот незнакомец, словно его сотворили по образу и подобию идей Ренессанса. Прекрасно слажён, подвижен, с идеально прямой гордой осанкой, в каждом его движении чувствовалась энергия, сила и грация.
- Как вы сюда попали?
- Через дверь, - спокойно, словно ребёнку, пояснил пришелец.
- Но она заперта!
- Я знаю, - мягко кивнул он.
Он был спокоен, безмятежен и уверен в себе, этот чужак, словно проник посреди ночи не в чужую квартиру, а в свою собственную.
- А вам никто не говорил, что невежливо врываться к незнакомым людям посреди ночи без их ведома, и ещё настаивать на беседе?
- Не так уж ты и возмущён! - ухмыльнулся Габриель, словно читая мысли философа. - Более того, ты заинтересован и не прочь поговорить, просто сейчас в тебе говорят глупые предрассудки. Но да ты не ответил на мой вопрос, - мягко напомнил он. - Ты считаешь, что основой является сознательная воля к власти?
- Да, - кивнул Ницше. - А разве нет?
Пришелец только криво улыбнулся, но промолчал.
- Разве не счастье ощущать возрастающую силу, власть, осознавать, что преодолено следующее препятствие? Мир несовершенен, иррационален, лишен смысла, справедливости. В нём может выжить только сильнейший, только тот, кто имеет волю к концентрированию власти. Разве нет?
- Твоя проблема в том, что ты не понимаешь самого простого, - усмехнулся собеседник. - Он совершенен.
- Как? КАК?! Когда вокруг чернь и ничтожество воспевает своё убожество, когда приветствуется слабость, а сила и воля считается грехом? К чему приведёт такой мир? Даже в природе есть естественный отбор, где выживают наиболее могучие, стойкие и приспособленные. Слабых уничтожают хищники, самки выбирают лучших из лучших. Таким образом, гены совершенствуются, порода улучшается. А что здесь? Кто регулирует человечество? Что произойдёт с нами через десять, двадцать, пятьдесят, сто лет, когда чахлые особи уничтожат цвет человеческой природы? Да мы изживём сами себя! Вот поэтому слабые да уродливые должны погибнуть! Более того, им надо помочь в этом! Сострадать бесхарактерным да калекам - вот истинный порок!
- В крысином сообществе есть одна удивительно любопытная черта, - тихо произнёс незваный гость. Нет, пламенная и вдохновенная речь, его, кажется, совсем не поразила, не взволновала. Он оставался таким же спокойным и уравновешенным, как и минуту назад. Ни грамма эмоций, возмущения, запала! Словно не человек! В эту секунду Фридрих ощутил, как его начинает раздражать сия уверенность в собственной правоте, снисходительность и какое-то непонятное всезнайство. Словно чужак уже знает все ответы, и пришёл сюда лишь для того, чтобы преподать нерадивому ребёнку урок. - Так вот, - безмятежно улыбнулся тот, - в крысином обществе есть странная иерархия: самые главные индивидуумы белого цвета, затем идут рыжие, они как чиновники при белых, и уже потом серые, простые смертные. Таких большинство. Но больше всех там чтятся калеки и мутанты с рождения. За ними следят, их холят и лелеют. Как вы думаете почему?
- Неужели христианство добралось и туда?
Мужчина иронично улыбнулся, но продолжил:
- Нет, просто даже среди них могут рождаться талантливые и неординарные особи, и крысиная природа это чует.
- Чушь!
- Порой уродство - лишь незадачливая случайность, которая может приключиться и в семье красивых уникальных личностей. И у самых-самых может родиться мутант, но у того впоследствии может появиться удивительное жизнеспособное потомство. Не следует всё отрицать и быть столь категоричным.
- Даже, если такое и может случиться, таких - единицы! Но в большинстве своём процветает слабость, у которых не может возникнуть что-либо стоящее! Мир делиться на рабов и господ. Господа - сильные от природы, решительные, настойчивые, самоуверенные люди, обладающие несгибаемой волей и энергией в достижении поставленных целей. Рабы же слабые и малодушные. Они ценят сострадательность, рассудительность, альтруизм, мягкосердечие, потому что не в силах противопоставить миру собственную волю, не способны по-другому выжить. Нам нужно пересмотреть идеалы и устранить этот недостаток! Ценности должны быть подвижными, чтобы продолжалась критика, их исследование, отбор!
- Но что тогда помешает слабым людям не подстроить их под себя, не перевернуть с головы на голову? Нет ничего более подверженного влиянию и веянию, чем постоянно изменчивое! Слабые люди привыкли оправдывать себя, утешать, объяснять всё вселенской несправедливостью. Да они не берут ответственность за свою жизнь, а перекладывают её на обстоятельства, во всём обвиняя их. Да они, привыкли навязывать другим свои интересы, не потому что так хотят, а потому что думают, что у всех остальных они точно такие же. Им многое не понять, но именно в статике порой и находится хоть какая-то защита.
- Какая?! На протяжении всех лет религия вела борьбу с высшим типом человека! Оно предало анафеме все основные его инстинкты, сделала своего лучшего представителя отверженным, 'порочным'. Христианство всегда принимало сторону слабого, низкого, уродливого, свой идеал оно составило по противоположности инстинктам сохранения жизни, жизни в силе, оно погубило разум даже самых сильных духом натур, научив чувствовать заблуждение. Человечество не развивается в направлении лучшего, высшего, более сильного. Прогресс - это просто современная, ложная идея. Знаете, что я думаю? Я считаю, что когда-то очень давно рабы одержали верх над господами, и с тех пор в мире правит рабская мораль и ее ценности - равенство, свобода, любовь!
- Ты слишком категоричен к христианству. Нельзя так.
- Почему?
- Потому что не совсем понимаешь его суть.
- Да неужели?! - вспылил Ницше и тут же осёкся. Чужак был серьёзен как никогда. И снова в душе философа поселился отчаянный страх, что он разговаривает с лукавым. Но мужчина не кинулся на оппонента, не стал метать молнии из очей. Он мирно присел на стул, уставившись на Фридриха своими бездонными чёрными глазами, в которых отражалась вечность.
- А ты никогда не задавал себе вопроса, как слабые и безвольные могли победить таких сильных и могучих? - вкрадчиво произнёс он. - Как они смогли навязать таким независимым и свободолюбивым личностям свои нормы, законы принципы? А?
Ницше молчал. Это, действительно, было слабое звено его рассуждений. И чужак его мгновенно и безошибочно вычислил.
- Не обвиняй религию во всех грехах, - спокойно изрёк собеседник. - На протяжении веков, её меняли в угоду обычаям, привычкам, устоям. При переводе люди изворачивали тексты под себя как могли. Почти каждый человек на определённом этапе жизни пытается трактовать религию под себя и это нормально, ведь это же его вера, его воля иметь её или не иметь. И, как любую вещь, мы пытаемся подстроить окружающий мир под себя. А суть христианства другая. Прочитай Библию. Если ты сильный человек, каковым себя считаешь, то когда-нибудь это поймёшь. А пока прими на веру, что она иная, ибо я был там, был, когда она только появлялась, я знал Иисуса. И поверь мне, он был сильной личностью, высшим типом, как ты классифицируешь, и, тем не менее, умер за людей. Всех и сильных и слабых. Особенно слабых, ибо у тех грехов было больше. Почему?
Это было уж слишком! Уж не хочет ли он заявить, что ровесник христианства? Душа говорила именно это, но разум отказывался верить.
- Вы давно лечились? - довольно грубо осведомился Ницше. - Или решили меня разыграть? Сколько вам лет? Тридцать? Тридцать пять? Что вы себе возомнили?
- Ну вот, - усмехнулся собеседник. - Только что ты так рьяно излагал мне про неравенство. Про рабов и господ, про высшие типы человека, а теперь пытаешься поставить на место, как провинившуюся шавку!
- Одно дело сильная личность, хозяин судьбы, а другое псих!
Габриель ничего не сказал, только отошёл к противоположной стене и выкинул в сторону философа руку. В ту же секунду Фридрих почувствовал, как его щеки касается сильная ладонь, а в следующее мгновение в глазах взорвались звёзды.
- Что это было? - опешил он, придя в себя.
- Я ударил тебя, не двигаясь с места. Если ты всё ещё мне не веришь, могу повторить.
- Не надо! - поспешно предупредил Ницше и осмелился, наконец, задать мучающий весь вечер вопрос: - Ты этот?
- Нет, - засмеялся гость. - Я человек, просто умею кое-что больше, чем все остальные.
- В силу природы?
- Не только.
- Мало родиться господином, иметь волю, сильный дух, темперамент, задор. Главное - ум, который постоянно должен совершенствоваться, тогда только ты поднимаешься на ступеньку выше и становишься хозяином собственной судьбы, ты сам отвечаешь за свои поступки, удачи и неудачи. Но одновременно с этим мир надо воспринимать сердцем, душой, ибо она часть сотворённого света, а поэтому как никто другой способна его понять. Мой тебе совет, человек, не плюй против ветра. Когда-то мы решили уничтожить рабов, и они восстали. И сильные личности сложили головы не потому, что 'чандале', как ты выражаешься, повезло, а потому что и там нашлись сильные, независимые, равные нам люди. И не всегда человека влечёт власть. Мои собратья скрываются среди массы обычных людей, и отнюдь не кичатся своим превосходством, не стремятся занять лидирующие позиции. Некоторых влечёт постоянное совершенствование, шлифовка ума. В стране кривых иногда стоит побыть кривым, но не только для того, чтобы выжить. А теперь мне надо идти. Думай, философ, решай. Всё в твоих силах, и надеюсь, лет через сотню мы с тобой ещё поговорим.
- Почему не раньше?
- Может, и раньше. Но я хочу, чтобы у тебя был стимул решить возникшие загадки.
- Тогда ты должен знать, что он и так уже есть.
- Хорошо, - улыбнулся Габриель, снимая со спинки стула пальто. - Это очень хорошо. Я уйду сам, не провожай, дверь закрою, как и положено. Ни о чём не беспокойся. Но я хочу дать тебе последний совет: запомни, мир всё же совершенен и именно в своём несовершенстве.
Снег всё ещё падал, мягко касаясь земли. Сверху с карниза прямо на него спикировала чёрная тень.
- Почему ты не сказал ему? - возмутилась хрупкая изящная девушка, сжимая кулачки. - Почему ты не сказал ему, что миром правит Любовь? Почему не сказал, что это самое сильное, самое святое чувство на свете? Почему не сказал, что это суть всего? Почему не сказал, что нельзя убивать рабов, ибо у них также рождаются господа, которые тоже имеют право на жизнь. Мы же это уже поняли однажды, почему ты не пояснил сие ему? Почему не сказал, что не надо менять понятия 'добра и зла', возмущаться против неравенства прав, ибо именно они зарождают в нас процесс формирования личности? Без этой мнимой несправедливости не возникнет желание что-то изменить, не возникнут вопросы, не пересмотрятся личные идеалы, нормы и критерии, не усовершенствуешься сам и не научишься быть хозяином своей судьбы. Почему ты не объяснил ему, что, уничтожив рабов, человечество убьёт и сильный тип, ибо всё познаётся в сравнении. И свет на холсте картины не может существовать без тьмы? Почему ты не растолковал ему всего этого?!
- Спокойно, Мария, - улыбнулся Габриель, отводя в сторону кулачки спутницы. - Я сказал всё, что нужно. Остальное он, если один из нас, должен осознать, осмыслить и достроить сам. Главные вопросы уже заданы, главные советы уже даны. Теперь, всё в его руках. Пошли.
Он обнял девушку за плечи и легонько подтолкнул в сторону конца улицы, отметив, что философ всё ещё стоит в окне и наблюдает за ними. Не он первый и не он последний.
Снег заметал следы удивительной необычной пары. Не в первый и не в последний раз. Скоро люди побегут по своим делам по ровным гладким улочкам и даже не заподозрят, что буквально несколько часов назад по ним прошлись ровесники всего человечества.
А в небе уже занималась заря нового тысяча восемьсот восемьдесят третьего года...
Эпилог.
Во времена Ницше человечество еще верило в либеральные ценности. Идей философа о сверхчеловеке не оценили и сочли безумным. Новая концепция, увы. Не прошла бесследно, и умер Фридрих в 1900 году в психиатрической больнице.