Аннотация: Одна из небольших зарисовок, родившаяся тёплым летним вечером, когда на стояла удушающая жара, а так хотелось прохладного, освежающего дождя...
Пальцы осторожно пробегают по клавишам, дотрагиваясь до белых и слегка, лишь мимолётным касанием, задевая чёрные. Уже совсем старое, но такое знакомое и родное фортепиано отзывается низким протяжным гулом, который постепенно переходит в более высокий и чистый звук, похожий на звон весенней капели. А руки уже ставят на пюпитр слегка помятые листы с чёрными нотными знаками, нетерпеливо притоптывают ноги, выпрямляется спина. И вот пальцы вновь опускаются на клавиши, и комнату наполняют тихие и неуверенные первые аккорды.
Как же прекрасно это мгновение! Вместе с мелодией зарождается чувство лёгкости и безграничной свободы, и кажется, будто за спиной вырастают большие, но совершенно невесомые белые крылья. Так хочется взлететь и, сидя на пушистом облаке, разговаривать с прохладным, свежим ветром, жмуриться от золотистых лучей солнца, ласково касающихся лица. А потом пробежаться по разноцветной радуге и вновь вернуться на тучу, ловя языком первые капли весеннего дождя. Смотреть, как они летят вниз, слушать песню ветра и музыку грома и вздрагивать от вспышек молнии, белыми стрелами вспарывающей тёмно-синий бархат неба.
А руки всё порхают над клавишами, пальцы бегают по чёрно-белой дорожке, и песнь первой весенней грозы не замолкает ни на секунду. Теперь хочется спуститься с тяжёлой свинцовой тучи, встать босыми ногами на холодный мокрый асфальт, раскинуть руки, запрокинуть голову и закрыть глаза. В волосах запутается ветер, дождевые капли бисером усеют белоснежные перья крыльев, молния вспыхнет ярче тысячи свечей, и листья будут нашёптывать в ухо лесные сказки, а гром бить в свой барабан. Кажется, это мгновение будет продолжаться целую вечность, но сейчас, в эти минуты слияния с музыкой природы, больше ничего и не надо.
И пальцы снова и снова будут взлетать над клавишами. И я снова и снова буду слышать песнь дождя.
***
Мир - это огромный холст, а все мы - художники. И если раньше я стояла у своего мольберта с огромной палитрой ярких, цветных красок, то теперь моя кисть окунулась в густую чёрную гуашь. Баночки с багряной и золотистой осенью, голубой и белоснежной зимой, розовой и светло-зелёной весной, сочно-зелёным и красным летом, с пурпурными закатами и нежно-оранжевыми рассветами опустели навсегда. Моей вечной спутницей стала темнота. Мои руки никогда больше не коснуться клавиш и тёплого дерева фортепиано, а пальцы теперь будут сжимать лишь холодную белую трость.
А в душе поселился страх. Страх стать ненужной, обузой для всех. Каждый день мне в голову закрадывается мысль, что скоро от меня просто избавятся, как от старой, безумно надоевшей вещи, которую нельзя никому отдать и остаётся только выбросить. Я уже слышу раздражение и усталость в голосах отца и матери и боюсь, что меня постигнет участь бабушки, которую три года назад сдали в Дом Престарелых...
А ещё чаще меня посещают мысли о том, что я могу всё это закончить. Просто взять папину бритву и перерезать нити своей жизни. Дальше снова будет темнота, вот только она окажется спасительной. Для меня и для всех остальных.
Наверное, я давно бы сделала это, если бы не музыка. Да, мои пальцы больше не бегают по клавишам, фортепиано одиноко стоит в комнате, но в ушах всё ещё звучит та волшебная мелодия. А вдруг кто-то сыграет её для меня?