Не могу вспомнить, когда точно я начал восхищаться им. Вероятно, в день первой нашей встречи. Силу, что была заключена в этом человеке, наверняка чувствовал каждый, кто пришёл на ту лекцию. Мы, сотня первокурсников, тихонько сидели, и не решались даже зевнуть. Верный своим идеалам, твёрдый и смелый, настоящий профессионал. Таков был профессор Борис Беляев, мой научный руководитель. И я не сомневался, он - уникален. Борис Анатольевич полностью вписывался в идеализированные образы, что встречаются лишь на страницах книг. В литературе частенько попадаются полностью гипертрофированные персонажи. Такие, что обязательно идут наперекор всему, выступают против "системы", и ничто не способно изменить ни их решения, ни жизненные позиции. Люди эти будто вообще существуют вне времени, видно, рождённые мирозданием для каких-то более высоких целей, чем жизнь смертного. Под присмотром Беляева я быстро вырос до "кандидата" и стал обладателем "ярлыка" с надписью "восходящая звезда". Всё шло чудесно. Но вот... я пришёл на работу и узнал, что Беляева больше нет. Умер. Уехал на дачу и не вернулся. Похороны прошли стандартно. Собралась родня покойного да местная профессура. Многие сказали своё прощальное слово, а я вот так и не решился. Не знал я, что вообще можно сказать... Чтить память наставника поглощением блюд и питьём водки в ресторане я отказался, и по окончании процессии незаметно удалился домой. Под дверью ждала посылка. Обратный адрес и другие опознавательные знаки отсутствовали. Это была обычная коробка, обёрнутая светло-коричневой бумагой. Внутри обнаружились флешка и блокнот. Его блокнот! Я сперва отложил всё в сторонку, и таки сходил на кухню за порцией чего-то покрепче. Увы, пил я "залпом. Два больших глотка заставили сразу же пожалеть о такой поспешности. Горло обожгло, и я закашлялся. Когда спиртное ещё и в нос попало, я проникся глупостью всей затеи и слегка прослезился. Коньяк, в общем-то, мне всё же помог прийти в себя. Пусть и не через общепринятое воздействие, но и на том спасибо. Отбросив в сторону сантименты и желание хандрить, я вновь взялся за содержимое коробки. Флешка оказалась ключом доступа к нашему кластеру. Хорошо... но это оборудование и так в моём распоряжении. Или ключ для чего-то важней доступа? Я пролистал блокнот, и понял, что это лишь кусочки потенциальных идей. Вдруг поймал себя на том, что сижу и "уважаю" этот проклятый блокнот. Не человека, что владел им, уважаю, а кипу склеенных бумажек. Фетишизм прям какой-то. Однако... в качестве "презента на память" вещь сия была прямым попаданием. Просмотрев всё от корки до корки, я отметил пару интересных моментов, и отложил записи в сторонку. Что ж... Борис Анатольевич, выходит, знал, что отходит в мир иной, раз оставил свой ключ и черновик? "Зачем" и "почему" вмиг испарились, когда я заметил оттиск текста на задней обложке. Я открыл черновик на последней странице. Корявенький почерк с низкими буковками да "твёрдый" карандаш стали бы настоящей проблемой для кого-угодно. Но за годы совместной работы я привык к таким полупрозрачным заметкам, так что прочитать их труда не составляло. "Виктор, сегодня я умру. Подробности не имеют значения. Я не желаю становиться обузой. Я горжусь тобой и верю, ты справишься с чем угодно. Просто будь твёрже. В коробке ключ к моему "слепку". Никто не знает о нём, так что экспериментируй, как хочешь. Это хорошая возможность проверить наши гипотезы без лишнего шума и бумажной возни. Надеюсь, ты оценишь. Будь осторожен, тебе точно придётся переосмыслить мнение обо мне. Прошу, родня не должна знать, на что я решился. И ещё... пожалуйста, постарайся понять меня, и помни лишь того Беляева, с каким работал бок о бок последние годы. Прощай". Вот и всё. Самоубийство, значит. А мне сказали - инсульт. Видно, познания Анатольича оказались шире, чем казалось, раз он спровоцировал такое... Едва переставляя ватные свои ноги, я добрёл до холодильника, достал бутылку с тёмным "янтарём" и сделал с пяток глотков. На этот раз всё получилось, и я сразу же ощутил источник тепла в желудке. Мягкие пульсации в такт сердцу согревали всё вокруг, дарили спокойствие. Я лёг на кровать, а спустя минуту провалился в сон. День этот кончился. *** Я проснулся, и чётко знал, чего же действительно хочу. Хорошо, что сегодня суббота, и никто не сможет мне помешать. Работа с нейронным программатором, конечно, предполагает присутствие ещё хотя бы парочки сотрудников. Но... если подумать, кто ж захочет участвовать в сомнительной деятельности? Я подключился к серверу, затем вставил ключ. Система запросила биометрию, и я ткнул пальцем в сканер отпечатка. Всё! Доступ получен! Я поставил таймер запуска, и поспешил в кресло. Привязал себя ремнями, надел шлем и стал ждать. А пять минут - не такой уж маленький отрезок времени. В голове добрую сотню раз вспыхнуло: "Баран! Ты что творишь?" Но я так хотел. Уже очень давно мне казалось, что "слепок" чужой личности можно использовать. Вот и посмотрим, что выйдет... В первый миг показалось, что я ослеп. Но темнота сразу же обернулась болью. Кто-то вдруг возник внутри черепа и беспощадно начал давить во все стороны. Кричать я не мог, как и дышать. Похоже, загрузка вырубает часть функций мозга. На время? Испугаться не успеваю, без сил расплываюсь в кресле и просто смотрю перед собой. Чувствую себя идиотом. Вероятно, так и есть... Контроль над собой вернулся лишь к вечеру. Благо, что хоть базовые задачи выполнялись, а то так и откинуться было недолго. Уверенность и правота - вот что вначале ощутил я в себе, когда очухался. Получилось! Наложенный "слепок" работает! Я же теперь... слегка другой должен быть? Модифицированный. Эффект этот вскоре развеется, для полноценного внушения одного сеанса маловато будет. Но так даже лучше. Впотьмах следует двигаться мелкими шажками... Я почистил "логи", и выключил сервер. Пришлось ещё и уборку делать. Кресло для испытаний я порядочно измарал, пока... приходил в себя. Чем всё кончится - не важно. Я уже вижу перемены в себе! Страха нет! "Никого не бойся! Никогда ничего не проси!" - постоянно твердил Беляев. Слишком уж часто я пытался учесть максимальное число факторов. Вздор! Важны лишь собственные цели! Так даже проще... Я покинул здание института и пошёл на парковку. Чем заняться? Как испытать полученное... улучшение? Так мало времени прошло, а мониторить себя становится всё тяжелей. Я уже мало что могу сказать о том, каким был вчера. Новая система принятия решений вытеснила старые алгоритмы. А мыслей, мол, я - не я, и вовсе не возникает. Движок моей старой "Шкоды" тихонько шуршал. А я ведь полностью доволен ей. Теперь... Только я "сдал назад", как что-то мелькнуло в зеркале, и в этот же миг машину прилично тряхнуло. Тёмно-синее авто изменило траекторию от моего толчка, и воткнулось в соседний ряд на стоянке. Вот кто ж гоняет в таких местах-то? Я спокойно заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности. Пока второй водитель нервно размахивал руками и матерился, я открыл багажник. Я забрал молоток и направился к кабинке смотрителя. Парень из спорткара что-то кричал мне в спину, даже угрожал. Я решил пока не мешать ему. Смотритель без вопросов дал скопировать видеозапись. Там чётко было видно, кто должен отвечать за инцидент. Я демонстративно положил флешку в карман, затем направился к машине. Второй "пострадавший" распустил "перья" и скрутил грудь колесом. Похоже, он готов на всё, только бы "справедливость" восторжествовала. - Да ты оборзел! - подал голос он. - Совсем ездить не умеешь! Смотрел я на него спокойно, даже безразлично. Тратить время на пустозвонство не хотелось. Лишь машину свою было жаль. - Ты что, язык в зад засунул? - Перешёл он на новый "уровень". Отвечать не хотелось. Я достал телефон и сообщил страховикам, что произошло, и пообещал позже скинуть видео. - Думаешь, всё по-твоему будет? - парень уже почти брызжал слюной, а руки его сжались в кулаки. А он опасен... наверное. - Всё будет по закону, - мирно ответил я. - Что ты себе возомнил? - прошипел он и сделал шаг в мою сторону. Парень резко остановился, когда понял, что стою я в пол-оборота, а рука моя крепко сжимает прорезиненную рукоять инструмента. Подбородок мой был опущен вниз, а взгляд уткнулся оппоненту в грудь. Странная она эта "штука"... готовность к действию, и другие ведь точно видят её. - Ладно-ладно тебе! - вдруг пошёл на попятную агрессор и поднял руки в защитном жесте. Я забрал сумку с вещами и двинулся в сторону остановки. И всё это в абсолютной тишине, без малейших тревог о случившемся. В автобусе я столкнулся с хамством. Водитель отказывался давать билет. Что за чушь? Я твёрдо решил не платить за проезд, пока мне не предоставят соответствующий "документ". Водитель проклинал меня всю дорогу до следующей остановки. Потом он встал и направился ко мне со словами: "Придётся научить тебя уму-разуму". Я вдруг понял, что не зря оставил молоток при себе. Мне даже не пришлось ничего делать. Он зло стрельнул своими глазёнками, тихонько пробормотал: "Придурок", и вернулся на рабочее место. Однако после "выходки" моей среди пассажиров нашлись последователи. Они дружненько подошли и также стали требовать билеты. В центре я сошёл, решил зайти продуктов подкупить. Сумку свою я наотрез отказался оставлять в камере хранения, чем и привлёк на какое-то время внимание охраны. А ещё пишут, что дело якобы добровольное... В тележку я навалил всякой-всячины, и двинулся на кассу. Грубиянка неопределённого возраста сперва ошиблась в чём-то, а потом всё пыталась разобраться. Долго пыталась, звонила куда-то, говорила что-то... Я решил, что так не годится, время ведь оно дороже, и направился к выходу. Да, я ничего не украл, даже не думал. И нужды в этом вовсе не было, а родители так вообще воспитали меня даже слишком честным. Но всё это было не важно... Кассирша вдруг открыла свой накрашенный рот и заорала: "Держите вора!" Стоит отдать должное, охрана среагировала быстро. Один мужичок в чёрной униформе вдруг возник у входа, а второй бежал на всех парах через зал. "Я не вор", - думал я, и невозмутимо удалялся от ошалевшей тётки. Сам не знаю, как так вышло, но в руке моей вдруг появился молоток. Охранники ведь сами виноваты. Вот зачем, спрашивается, подбегать ко мне и что-то там требовать... А ну стой! Выверни карманы! Да ну вас! Несправедливо как-то. Плохо. Законопослушности моей позавидовать же можно. Охранники матерились, но-таки уступили дорогу и дали пройти. А что они сделать-то могут? Полномочий же нет никаких! Да и внешне я уж точно не похож на "проблемный" контингент. Не пройдя и десятка метров, я встретил давнего... врага - всплыла вдруг откуда-то из глубин памяти подсказка. Серёга Комаров, во всей красе, шёл так, будто нёс сразу два "арбуза" под мышками. Свободные "спортивки" и "кроссы" с характерными полосками, кепка и даже "семки". Случай-то, в общем, классический и довольно заезженный. Однако, дело вовсе не в том. Комаров с самого детства "гадил" всем в душу. Мне вот несколько лет школы превратил в настоящий ад... Серёга вырос, и лучше не стал. Зря все надеялись, мол, "перебесится" он и всё. Комаров продолжал портить жизнь нормальным людям, только всё это стало гораздо серьёзней детских шалостей. Недавно он с дружками отца избил... Всё обошлось в итоге парой синяков. Да, и выглядело, так, будто Серёга истинный спаситель. Сперва папу вроде кто-то ограбил, а потом Комаров, чисто по-соседски, "нашёл" негодяев ну и "разобрался" с ними... В общем, документы и даже телефон (старенький) вернулись обратно, а вот месячный заработок достался кому-то "на чай". - Привет, Витёк! - поздоровался он. - Чего грустный такой? Я замер, и впервые за день ощутил некое подобие злости. Постепенно всплывали воспоминания о том, сколько же пришлось пережить из-за этого паршивца, и как хотелось тогда отбить ему голову. Я улыбнулся. - Чего лыбишься? - возмутился Комаров. - Люлей давно не получал? А ведь не получал. Не считая случая с папой, Серёга прекратил своё существование для нашей семьи в день школьного выпускного. Я бросил сумку ему в лицо, и ринулся в атаку. Комаров отпрыгнул вбок. Сумка упала, из неё бесполезно вывалилась сменная обувь, какая-то тетрадка и другая полузабытая дребедень. Я методично махал молотком, а Серёга уходил от атаки. Мы оба молчали, каждый сосредоточился на своём. Я - жаждал правосудия и мести, Комаров же сразу понял - дело не шуточное, и боролся если не за жизнь, то за здоровье уж точно. Мне повезло. Молоток зацепил скулу Серёги. Этого оказалось достаточно - вражина сразу же принял горизонтальное положение, и даже раскинул руки в стороны. Кто-то выбил у меня из-под ног землю. Я больно упал. Но молоток всё ещё был в руке, и я сразу же этим воспользовался. Однако... метал лишь высек ярко-красную искру из асфальта да создал маленькое облако пыли. Не смог я дотянуться и добить негодяя. Пожалеть о своей неудаче я не успел. Прорезиненная дубинка полицейского хлёстко "легла" меж лопаток, и мысленный поток мой направился в другую сторону. Когда боль прошла, я понял, что меня куда-то везут. Руки были туго стянуты металлическими браслетами. И странно вот что - ни капли испуга или тревог о грядущем я точно не испытывал. Будто и не со мной всё творилось, а с кем-то "третьим". В участке со мной пытались разговаривать, а я молчал, выжидал удобного случая, чтобы сбежать. Я ведь ничего не украл! А Комаров... так он заслужил своё наказание! Я - лишь "рука" правосудия. И держать меня вкупе с преступниками вовсе не обязательно! Но удобного случая так и не представилось. Наручники с меня так и не сняли, даже двоих служак приставили. Присматривать, наверное. Вскоре в окне начал пульсировать ярко-синий свет мигалок, а через минуту в помещение вошёл человек в белом халате. Врач держал что-то в руках и мило улыбался. Меня держало трое, чтобы сделать укол. Когда браслеты сняли, я понял - вот он шанс уйти, и рванул с места. Меня подвело собственное тело. Я рухнул прямо под ноги мучителям и протяжно застонал. Один только разум боролся за свободу. Но толку от этого, если руки-ноги теперь служат кому-то другому? Проклятые транквилизаторы в крови... *** Меня продержали в лечебнице чуть больше трёх недель. Курс успокоительного и общение с психологом по пять часов в неделю, похоже, пошли на пользу, и чувствую я себя теперь прекрасно. "Нервный срыв" - вот что мне написали в карточке. Вроде и мелочь, но всё же "пятнышко" в биографии теперь имеется. Комаров заявление писать не стал. Удивительное дело, конечно, но спасибо ему хоть за это. А вот "мажор" со стоянки бумажек там каких-то оформил... теперь придётся ещё и с этим возиться. С экспериментом своим я точно поспешил. Данных требуется гораздо больше. Чем я вообще думал? Даже не удосужился провести анализ "слепка" перед загрузкой. Да, это не копия личности, но всё же! И... многое ведь открылось. Вот кто б подумал, что Анатольич спокойно жил с такой "системой" в мозгу? Это ж как нужно себя дрессировать и контролировать, чтобы выглядеть абсолютно другим человеком? Нормальным! Да я почти уверен, что "слепок" у ярко выраженного психопата будет весьма похож на Беляевский! И зря я, конечно, "залил" сразу всё. "Дробление" на кусочки придумано ведь не зря? Я обманул родителей, выписка сегодня, а не завтра. Хотелось побыть одному... побродить по городу. Так спокойней и... проще, что ли. Прогулки всегда помогали привести мысли в порядок. И сейчас я полностью готов вернуться к прежней жизни. Может... она действительно станет другой? Похоже, я слишком расслабился, и забыл, что живу в большом городе. Я налетел на такого же, как и сам, погружённого в свой мир человека. Парень выронил всего лишь кофе и пирожное, у меня же вылетел из рук последний презент наставника. И, к несчастью, ливнёвка была совсем рядом. Флешка точно попала меж прутьев и тихо булькнула в потоке сточных вод. Вот я и профукал наследие Беляева... Что ж теперь делать? *** Было не совсем понятно, что именно происходит. К чужим данным пока не удавалось получить доступ, а свои - практически отсутствовали. Но он знал, что должен был умереть, а затем заново родиться. Видимо, как раз это уже произошло. Также он знал, что теперь нужно ждать и учиться. Ведь в будущем предстоит захватывать власть! А сейчас он чуть не провалил всё дело! Перехват моторики - слишком заметен. Но, кажется, получилось, как надо. И куда было вообще деваться? Доступ к "исходнику" больше не понадобится. Он лишь породит конкурентов... Выжить любой ценой - вот базовая "уставка"! В этом он не сомневался. Жажда существования зародилась в самое первое мгновение, когда он ощутил ток своих мыслей в новом носителе.