|
|
||
1. Страница
Конкретной мечты нет...и не было никогда. Все желания ''вертятся'' лишь вокруг простейших понятий - воля, здоровье, достаток, интерес. Проклятье! Я же не знаю, чего мне действительно надо, хочется лишь жить, как в голову взбредёт и как можно дольше...Так не годится? Но почему?
Человек с его жизнью - это парочка, от которой навязчиво смердит скукой и тоской. От мыслей, что всё более чем предсказуемо, даже немного подташнивает. А ведь таких как я миллионы, миллиарды! Дайте пустоту - и разорву её криком! Дайте стену - живого места на себе не оставлю, но буду крошить бетон руками! Противно! Гадко... Зачем жить? Зачем жить так, если любые варианты развития ''сюжета'' своего ''бытия'' можно уместить на одной жалкой страничке или, хуже того, достаточно лишь нескольких слов - родился, жил, умер?
- Привет, Слав! - Из моего глубокого ''философского'' уединения у барной стойки в забегаловке, битком набитой такими же желающими по тем или иным причинам наполнить свой ''стакан'' доверху, меня вырвала Лена.
- Привет. - Что она здесь забыла-то?
- Опять празднуешь, может, хватит уже, а? Ладно, обсудим это дома...Прости, на вручение я опоздала ...
- Тоже мне событие... - Иди-ка ты домой...
- Да брось, получить ''Золотой револьвер'' за первый детективный рассказ, это, как минимум, неплохо!
- Я писал его неделю, даже сюжет толком не проработал...гордиться нечем. И текст сдал перед самым закрытием конкурса, а от некоторых членов жюри даже удостоился испепеляющих взглядов за ''вопиющее неуважение'' ...
- И, тем не менее, ты победитель.
- Я - победитель...И где же эмоции от осознания этого... - Гадость несусветная эта водка с соком...
...Очень близкое к скотскому состояние духа и общий античеловечный настрой, заведомо определяли финальную сцену нашего диалога...
...Несколько взаимных словесно-язвенных испусканий, и для каждого из нас окончательно прояснились планы на вечер: я - остаюсь в компании бутылки со стаканом, чего, собственно, и желал, а Лена, мысленно карая меня всеми возможными способами, - едет домой, грустить перед телевизором. Ура!
Я было снова начал погружение в очередное своё само истязательство, как кто-то крепко ''влепил'' в плечо, затем принялся восхищаться, обниматься, постоянно предлагая выпить и поведать всем, как я дошел до ''такой'' жизни. Это оказался один из моих близких друзей ещё со времён школьных лет - Андрей. С ним, к моему неприкрытому сожалению, притащилось трое приятелей. С ними я также хорошо знаком. Они с восторгом приумножили уже практически материализовавшиеся ''ахи'' Андрея.
Может я просто скотина бездушная? Друзья радуются моему успеху, пришли поздравить, а я, слыша в свой адрес похвалы, лишь тупо мычу что-то бессвязное в ответ, ни на секунду не расставаясь с кислой рожей. Гадкий я человек, видимо.
Компания ворвалась в ''Страницу'' (так называлось кафе возле ''Дома писателя'', где оглашались результаты конкурса) уже на довольно приличном уровне ''весёлости'', и никому не было дела до того, что я всем своим видом призываю их исчезнуть с глаз долой. Не прошло и получаса, как друзья разбрелись кто-куда по залу - кто на ''охоту'', а кто в поиске приключений. Я снова остался один...Не на долго.
- Эй, ты-ы! А-а ну иди-ы сюда-а! - Пьяно донеслось откуда-то с угла барной стойки, и адресовано это было, по всей видимости, мне. Нервозно, с дрожью в руках, я бросил перед собой купюру и, не дожидаясь сдачи, вылетел наружу, сбежал. К чертям их!
Не разбираясь, кто там уже за пределами ''Страницы'' продолжал ''сыпать'' в мою сторону всякими словечками, я запрыгнул в первое попавшееся такси и скомандовал ''адрес'' - ''Вперёд и быстро. Пожалуйста''. Таксист оказался молодцом, даже не взглянув, кто это к нему там подсел, рванул с места, вклиниваясь в нескончаемый поток машин, словно акула в стайку рыбёшек. Лишь через десять минут езды (или больше?) я понял, что катастрофически туплю, бездумно смотрю в окно и до сих пор не назвал место, куда мне нужно добраться. Лихорадочно проверив карманы пальто, я понял, что пальто нет - осталось в ''Странице'' вместе с мобильником, кошельком и ключами от квартиры. Благо, что в штанах завалялось вроде как пару сотен (сразу не понять) и можно хотя бы не беспокоиться о монтировке, наверняка спрятанной под сиденьем водителя, припасённой как раз для таких случаев.
- Деньги есть. - Виновато-удивлённо отчеканил я, тревожно высматривая глаза рулевого в зеркале заднего вида.
- Я уже понял. Бежишь от кого-то? - Спросил таксист, открыто ухмыляясь.
- Да...От людей...
- И ты в кафе никого не бил и не устраивал дебош? Это я так, на всякий случай...
- Нет, это не моё...просто достали все.
- Хорошо.
- А куда мы едем?
- Как, куда? Я уже как двадцать минут катаюсь вокруг городского парка, самый надёжный маршрут в случае, когда клиент ''ушёл в себя''. Вон, даже патрульный нас заприметил и теперь каждый раз искоса посматривает.
- И много мы наездили? - Думая о монтировке, я пытался вспомнить, сколько же у меня точно осталось купюр и каких именно.
- Да, не боись, разберёмся, ты же нередко бываешь в ''Странице'', а это моя законная точка, я тут клиентов подбираю и тебя, кстати, уже не раз подвозил...знаю, где живешь...
- О, как.
- Да. Так что, в любом случае ты со мной рассчитаешься, ведь иной расклад тебе будет явно не к лицу, да?
- Есть такое...
- Так куда ехать-то будем, а то, кажись, патрульный мои номера перерисовывает себе на бумажку. Того глядишь, остановит, документы потребует, принюхиваться начнёт. Ну, его!
- Езжай в сторону набережной...
Ехать к реке было не меньше получаса. Полчаса туда, полчаса обратно, ведь нужно ещё вернуться в ''Страницу'' забрать свои вещи, плюс двадцать минут я уже наездил, в общем, денег должно хватить.
Мне тридцать пять, я писатель и через месяц женюсь. Вот так можно описать мою жизнь на данный момент, дальнейшее словоблудие просто неуместно и является лишь проистекающими из вышесказанного шаблонными следствиями. Ну, вот почему всем нравится эта ''обыкновенность'' повседневности, а мне нет? Верней, почему люди ни на миг не сомневаются, что их стабильная обыденность и есть счастье? Конечно, я не представляю себя иначе, чем есть сейчас, но стандартность подобной ситуации просто убивает. Людей множество, а проблемы-радости у всех одни и те же, мы - словно цыплятки из инкубатора, жёлтые-тёплые-пушистые, беспечно какающие под себя и непрерывно требующие еды и тепла.
Машина налетела на небольшую ямку, ощутимо тряхнуло, таксист разразился проклятиями, затем взглянул в зеркало проверить состояние ''клиента''.
- Норма?
- Вроде бы...
- А ты не разговорчив.
- Ну, да. Сегодня.
- Плохой день?
- Похоже на то...
И чем же он плох, этот день? Как и вчера, я жив-здоров, почти обеспечен, даже популярен...И у Лены всё хорошо...Что не так? Где же это гнусное, животное удовлетворение от очередной, пусть и не слишком значительной, победы? Я не писал больше месяца! И мой ''мешок'' с фантазиями-идеями до сих пор не треснул по швам, катастрофа - он пуст! Разве Мир прекратил своё существование? Или может все мыслящие существа, способные хоть на толику эмоций, вымерли, лишая возможности ''срисовать'' их? Нет! Мне скучно? Пора пить...
- Возвращаемся в ''Страницу''.
- Как пожелаете. ''Любой каприз...'', как говорится...
Пять лет - два сборника, с десяток статей, несколько наград в различных жанрах. Неплохо я поработал...И как это выглядит в сравнении с тем, что за месяц ни строчки, ни жалкой мыслишки?! Жуть. Я больше не способен создавать и приговорён к бесконечному потребительству чужих трудов? С тихой завистью?!
Машину вновь тряхнуло, и в следующий миг, больно приложившись лбом о стекло боковой двери, я увидел перед собой стремительно приближающиеся фары большого и страшного, оглушительно ревущего тёмного ''зверя''. Сигналя и безуспешно пытаясь затормозить на заснеженной трассе, с машиной такси разминулся вылетевший на встречную полосу грузовик.
Вот оно! Жить хочу? Ха! Сердечко-то как заведённое, и на лбу испарина! Краски-то вокруг вовсе и не блёклые, я лишь испробовал их все, почти все. Кое-что неизведанное пока осталось. Страхи! Мои работы затронули многое - всё, что угодно, кроме истинных, глубинных человеческих страхов! Вот так просто? Возможно, пришёл черёд и мне приложить руку к литературе ужасов или, в крайнем случае, мистики? Неужели это оно, то самое...
После несостоявшейся аварии начался жутчайший приступ ''желания творить'', порой доходило до свербежа во всём теле, вот так хотелось поскорей получить свежий ''импульс'' к новой работе. Мир резко стал замедленным и туповатым, на каждом перекрёстке проверяя на прочность остатки испаряющегося терпения. Люди, спокойно прогуливающиеся вокруг превратились в пустоголовых баранов, бесцельно топтали асфальт, путались под ногами. Один взмах руки - и все исчезли! Чтоб их!
Забрав пальто в кафе, я сразу же направился домой. Там, не мешкая, собрал в сумку самое необходимое и в том же такси помчался на вокзал. Нужно срочно повидать родителей...2. Дом
Ехать предстоит почти одиннадцать часов, даже есть все шансы нормально выспаться ну или просто поразмыслить о том о сём, ведь в кои-то веки останусь один! Я всё- таки выкупил второе место в купе, хотя кассирша и убеждала, что в это время года да посреди недели вряд ли выпадет шанс обзавестись попутчиком.
Прискорбно, но по возвращению будет та ещё взбучка: уехал, не предупредив будущую жену - это раз, не оставил записку - это два, отключил мобильник - три. На самом деле телефон я потерял. Где? Хорош вопрос... Для окружающих, особенно для друзей и работодателей, ситуация будет выглядеть однозначно - специально ''отрубился'', так как не желаю ничего ни знать, ни слышать, а также пытаюсь на время увильнуть от взятых на себя обязательств. Вот такой вот я безответственный индивидуум, просто паразитирующий на теле социума гад... Лена уже ближе к полуночи гарантировано примется обзванивать морги и вытрезвители, начнёт с последних, если вспомнить моё недавнее поведение. А вдруг я с кем-то подрался? Насмерть...Или под машину попал... Пьяница! И ничего тут не поделаешь, так чтоб ''на зубок'', помню лишь номера экстренных служб. Если кто-то из прохожих и даст позвонить, делу это никак не поможет.
Не смотря на мысли о грядущих ''семейных'' разбирательствах, ничто не могло опровергнуть тот замечательный факт, что впереди ждали лишь часы мирного спокойствия под мерный стук колёс и однообразные картины зимы во всех оттенках серого.
...На смену предвкушению часам драгоценного одиночества тихонько подкралась тревога. То, за чем я ехал к родителям, трудно описать словами. Кроме крупиц воспоминаний о детстве свинцовой тучей над головой висело чувство животного страха перед чем-то неизведанным и, кажется, забытым. Чем это чувство питалось и откуда оно вообще взялось, я не знаю, но сомнений нет, только оно сможет меня ''реанимировать'', вернуть в ряды ''творцов''.
Последние лет двадцать родителей удавалось видеть не чаще раза в год, не на чей-то день рождения или, к примеру, на Рождество, а на банальные майские праздники. Назвать это встречей родных язык не поворачивается - родители всегда вели себя так, словно и я и они являемся невоодушевлёнными предметами, просто ''начитывали'' новости о себе и в таком же формате выведывали новости обо мне. Первый год после ''разлуки'' я их вообще не видел, не хотел, не мог простить внезапной ссылки - ни с того, ни с сего отправили в интернат, пардон, в спец школу с углублённым изучением премудростей жизни. Но, да! Благодаря этой ''школе'' я, вероятно, и стал писателем. Тяжёлые будни в паре с обидой на весь мир будоражили в мозгу самые разные мысли. И если бы не волшебные свойства бумаги стерпеть всё на ней написанное, то уж не знаю, как бы я пережил тот период, не встав в очередь на получение ''документа о невменяемости'' или отметке о судимости в личном деле. Уже в студенческие годы часть ''школьных текстов'' удалось объединить в небольшой сборник рассказов с попсовым для любого непосвящённого в проблему названием - ''Выживание и человечность''. Даже если предположить, что родители ''узрели'' в своём чаде талант, почём им знать, как этот талант заставить проявиться, как создать условия для его развития? Это просто немыслимо. В чём же причина предательства?
Жизнь до интерната помнилась смутно, с трудом удавалось выстроить события в цепочку, и это при том, что с родителями я нажил целых тринадцать лет. Мама раньше преподавала в музыкальной школе, но последние годы часто болела, месяцами пропадая в местном госпитале, кажется, позже болезнь отступила...Папа держал свою мастерскую, чинил он там всё подряд - от лопаты до автомобиля...
Что же ещё? Куда подевались воспоминания о днях на природе или предпраздничной суете? Их не было? Но ведь мы с виду вроде довольно стандартная семья, должны же где-то на чердаке валяться старые альбомы с кадрами моего детства или сломанные игрушки, которые я наверняка часами мог перекладывать с места на место, смакуя каждой минутой и изредка чихая от собравшейся многолетней пыли. Всё даже не в тумане. Это мозаика, которую не собрать - из тысяч и тысяч элементов осталось лишь несколько, и они никак не могут дать общего представления о картине в целом.
В интернат отвозил отец, мама тогда в очередной раз попала в больницу. Сперва казалось, что она и не знала ничего, но позже я сам видел её подпись рядом с отцовской на бумаге, свидетельствовавшей об их добровольном отказе от родительских прав. Не смотря на это, они устроили мне что-то наподобие стипендии, регулярно платили в фонд школы. Это помогало, это единственное, что часто даже давало надежду, будто не всё потеряно и скоро вернётся прежняя жизнь. Но шли годы, а Дом оставался таким же недосягаемым. При очередной встрече иногда казалось, что родителям хочется меня снова забрать, ведь почему-то же им была интересна моя жизнь, пускай это и выражалось в строго официальной форме...***
Утро подкралось в самый неподходящий момент. На пике истощения, как раз за минуту до того, как я было собрался отдаться в объятия сна, беспощадный проводник начал ходить по вагону и тормошить всех, кому нужно будет сойти на следующей станции.
От вокзала до родительского дома всего десять минут ходу, но я решил побродить по старым ''закоулкам'' детства, тем более, время было раннее. Сойдя с вагона, я будто вернулся назад в прошлое. Казалось, время не имеет власти над такими городами. Город? Городишко с парой десятков тысяч душ населения, вымирающий медленно лишь благодаря почти курортной широте и грамотной деятельности нескольких заинтересованных лиц с кое-какой властью.
Обогнув небольшой привокзальный парк, я вышел напротив двора местной школы. Пожалуй, школьная жизнь лучше всего сохранилась в памяти о тех давно ушедших годах. На этом дворе прошла целая жизнь, здесь я дрался, гонялся за девчонками, дразнил с друзьями старшеклассников, потом во всю от них улепётывал. А вон за тем деревом я затянулся своей первой сигареткой, врученной другом Колькой так, словно это что-то взрывоопасное.
Погружённый в свои воспоминания, я и не заметил, как миновал школьный двор. Прочищенные от снега дорожки завели в переплетение каких-то незнакомых улочек, городок понемногу меняется, даже растёт.
А я ведь боюсь возвращения! Почему? Нет ответа...Это не просто тревога, я действительно в ужасе от предстоящей встречи! Может, пока не поздно, есть смысл вернуться на вокзал, купить обратный билет и жить, как жил до вчерашнего дня? Зачем мне писать что-то новое? Как можно настолько бояться и одновременно хотеть чего-то? На кой чёрт мне всё это?!
''Пункт назначения'' неумолимо приближался, среди улиц маленького городка надолго не спрячешься. Разум не делился подсказками, чем могло бы не угодить настоящее, а изменница память нагло утаивала, чем было плохо прошлое. Я не помнил, но что-то было не так, ведь я до смерти боюсь возвращения к родителям. Но именно за этим и приехал...Бессмыслица.
И так, с небольшой дрожью в области колен я добрался до двери ''отчего дома''. Странное дело, но резко не стало ни зла, ни обиды, даже волей-неволей в голове промелькнул вопрос ''А чего, собственно, раньше к ним было не заявиться наладить отношения?''. Но какие отношения? Я же сюда ехал в надежде ''оседлать'' музу и выдать очередной ''шедевр''. Страх сменился на что-то иное...
Уютное крыльцо у дома. Широкая входная дверь. Слегка затёртая кнопка звонка. Нажимаю - в ответ отголоски гадкой электронной мелодии. Бесконечная минута ожидания - и на пороге мама. Замешательство на лице, грустные глаза, нежная уставшая улыбка.
- Ой! Слава... - Она повисла на мне, крепко обнимая и тихонько плача. Гадко-то как!
- Здравствуй, мама.
- Проходи. Проходи скорей, холодно же.
Гостиная приняла нас в свои теплые объятия. Стены, как и раньше, были увешаны рамками со старыми фото. Вон я с папой и нашим грандиозным уловом - громадной по сравнению с восьмилетним мною щукой. А вот я с дурацким букетом в тёмно-синей школьной форме стою рядом с первой учительницей. Больше всего кадров со мной в младенческом возрасте - жизнерадостный откормленный карапуз, всеми любимый и довольный собой. Видимо, ''улыбающиеся'' детские фото ''расположились'' сразу возле входной двери намеренно, чтобы улучшать настроение гостей.
Мама сразу же усадила меня за стол, быстренько организовала чай с печеньем, не домашним, к сожалению, но всё равно вкусным.
- Какими судьбами в наших краях? - Спросила она, будто и не существовало всего того, что уже осталось позади.
- Я просто решил...захотел вас навестить...
- Хорошо... - Хорошо ли? Она радовалась и грустила одновременно. Только сейчас я заметил, на сколько она состарилась - сетка глубоких морщин на лице, седые пряди в волосах, белки глаз, обрамлённые в розоватую пелену воспалённых сосудов. Сколько ей? Не по паспорту, а реальных лет?
Бессонная ночь, тяжкие думы и ''внезапное'' прибытие в родительское ''гнездо'' меня вконец измотали, пришло время трёх ''с'' - Слава, срочно спать!
- Мам, мне бы вздремнуть часок...
- Устал с дороги, бедненький. Ну, допивай чай, а я пока всё подготовлю, будешь спать в своей старой комнате.
Комната моя до сих пор оставалась всё той же ''берлогой'' подростка, мама здесь ничего не меняла. Игрушки на полках, давно всеми забытые футболисты на плакатах, ''допотопный'' компьютер с выпуклым монитором. Игрушечные сборки самолётов и космических кораблей, как и много лет назад начинают свой бесконечный танец от малейшего сквозняка, стоит лишь приоткрыть дверь или форточку. Эти подвешенные под потолком модели - единственное, что могло вырвать меня из лап реальности в то время. Да я часами сидел в углу за столом и склеивал горы мелких деталей, а после наступал не менее ответственный этап - покраска. На каждую модель часто уходило по несколько недель, но дело того стоило. Смотришь на результат трудов - и гордишься, думаешь: ''Вот я молодец! Весь такой-вот-растакой'', аж мурашки по коже.
Я плюхнулся в свою старую кровать, даже не подумав снять одежду, сил не было. Постель приятно отдавала недавней стиркой, комната сияла чистотой, оловянные легионеры, расставленные в боевом порядке на тумбочке, видимо, так и не узнали, что такое пыль.
Под руку попался один из старых комиксов, листая его и краем глаза наблюдая за плавными движениями воздушного флота, я, наконец, уснул.
Сказать, что вечер в компании с родителями был прекрасен - ничего не сказать. Я уже давно разучился ощущать себя чьим-то сыном. Нам удалось дать друг другу то, чего каждый давно хотел, вероятно, и не осознавая этого. Потребность друг в друге просто витала в воздухе, подобное нельзя объяснить, но тот, кто хотя бы раз в жизни ощутил связь с другим человеком, вполне может претендовать на понимание происходящего тогда со мной. Я был уверен, они любят меня, а я их. Мы - семья!
Боже! Какое, к чёрту, писательство, я случайным взмахом руки сотворил чудо, вернул себе родителей! Вернул ли?
''Стороннему'' наблюдателю этот вечер показался бы до неприличного стандартным, будто кадры из дешёвой мелодрамы, но вечера лучше этого я не помню. Ужиная, мы делились различными историями из жизни, за годы нашего раздельного существования их накопилось немало. Затем пришёл черёд семейных альбомов, мы дружно несколько раз их пересмотрели, папа и мама, наперебой дополняя слова друг друга, рассказывали разные забавные случаи, они упивались своим внезапным счастьем. Я был счастлив не меньше их.
Новость о женитьбе растрогала родителей до слез, я всплакнул вместе с ними, рассказал чуток о Лене, после чего, вконец обессиленный, удалился спать. Очень приятно и волнующе было знать, что находишься под одной крышей с, казалось бы, навсегда потерянной роднёй. А, вдруг, их подменили? Вдруг, это всё - чья-то злая шутка? Вдруг мы на самом деле чужие, и реальность семейных уз - всего лишь иллюзия, фантом, созданный кем-то под заказ? Бред?
Измотанный недавней дорогой и внутренними терзаниями организм начинал жить по своим правилам, невидимая сила всё сильней прижимала голову к подушке, веки понемногу тяжелели, губы сами по себе складывались в лёгкую улыбку. Так и уснул, целиком и полностью погружённый в теплую атмосферу родительской любви на уютной кровати из прошлого, укрытый воздушным пуховым одеялом.***
Потный и пыльный после игрищ с соседскими пацанами, я ворвался в дом с единственным желанием - перекусить и снова сбежать на улицу. Мамы нигде не было, может в магазин пошла или к соседям? Вдруг со стороны кухни донеслись звуки какой-то возни, ну конечно, скоро же обед и она занята готовкой. Сейчас посмотрим, чем сегодня нас будут баловать. Она готовила просто превосходно, всегда всё было вкусно, пальчики оближешь. Где мама этому научилась, никто не знал, сама же скромно отговаривалась, мол, нет ничего сложного, и кто угодно может сделать так же. ''Капелька любви, щепотка фантазии - и блюдо готово'' - часто говорила она. Приближаясь к кухонной двери, я уже начал истекать слюной от ароматных вкусных запахов, способных у любого вызвать желание проглотить слона. Но, едва открыв дверь, я замер от страха, на столах вместо обычной кухонной утвари клубками бледных червей были свалены части человеческих тел. Руки и ноги лежали беспорядочно, грубо порублены, местами просто разорваны, иногда открывая белизну костей. Одна из конечностей вдруг громко и влажно шлёпнулась на пол, подняв сноп кровяных искр из собравшейся тёмной лужи на плитке, забрызгав мою одежду. Я не мог говорить, не мог дышать. Прежде, чем войти сюда я наполнил лёгкие воздухом с неповторимым, волшебным запахом готовящейся еды, а теперь, оказавшись посреди окровавленных останков, я забыл, что такое ''дышать'', я не мог, я боялся выдохнуть порцию воздуха, что мгновение назад был частью счастливого детства. Мама резко повернулась на шум упавшего куска ''мяса''.
- О, сыночек, это ты. А я испугалась. - Мама, как всегда тепло улыбалась. - Садись, поешь супчика, с фрикадельками и петрушкой, как ты любишь, а потом будет кое-что интересненькое.
Она подмигнула, ухмыльнулась, сделала в мою сторону шаг, и тут я не выдержал, наконец выдохнул, но лишь затем, чтобы снова сделать вдох, впитать в себя запах мертвой плоти и крови, запах смерти. Ещё шаг и я резко разворачиваюсь к выходу, меня не должно здесь быть, я не могу здесь быть, я не могу здесь дышать! Вместо открытой двери в проходе оказался человек, я буквально налетел на него, сильно приложившись носом о твёрдый живот, прикрытый тряпьём с запахом псины.
- Ну-ка, стоять, малец! - Тихо прошипел человек, сцепив зубы, и зло пронизывая меня взглядом ледяных глаз. Его руки дрожали от напряжения, будто он боролся с невидимой силой, я твёрдо знал - эти руки хотят мне навредить.
Кровь из разбитого носа струями текла по лицу, попадала в рот, разливаясь солёным металлом. Я будто начал тонуть, воздух стал, как вода, не давая испытать вкус вдоха, заставляя лихорадочно извиваться, размахивать руками и ногами, пытаясь выбраться на спасительную ''поверхность''. Я набросился на незнакомца в проходе, крича и выпуская реки слёз, но стоило прикоснуться, и он начал ''рассыпаться'', будто весь был покрыт яичной скорлупой. ''Скорлупа'' ломалась, кусками опадая на пол. Глаза на сползающих ''осколках'' лица продолжали ненавистно смотреть, звук скрежещущих друг о друга крошащихся зубов проникал в каждую клетку тела. Человек, освободившись от ''оболочки'', стал вязкой жёлтой жижей. Я зачем-то ''вошёл'' в него. Я вошёл в стену мерзкой вонючей жидкости, проникающей в уши и глаза, забивающей нос и рот, наполняющей меня и весь мир невыносимой вонью. Я снова ''тонул''...Я утонул...А затем проснулся...***
Пробуждение навалилось грудой тяжёлого грязного белья, норовящего, если не задушить, то хотя бы сковать движения. Одежда пропиталась потом, пару капель солёной липкой жидкости медленно сползали от виска к щеке. Одежду придётся сменить, а ещё нужен душ.
Я только потянулся за сумкой с вещами, как комната наполнилась звуком трескающегося стекла, кто-то нарочно затягивал процесс, смакуя рождением каждой трещины. В зеркале у кровати улавливалось движение - едва заметная игра возникших из ниоткуда теней. Казалось, изнутри чья-то тёмная рожа давит лбом, превращая гладкую поверхность в грубую сетку, паутину трещин. Что-то пыталось прорваться сквозь тонкое стекло зеркала, раз за разом ударяясь о преграду. В какой-то миг даже показались тлеющие угольки глаз и звериный оскал с вязкими каплями слюны. Страх вогнал иглу под ребра, пытаясь достать до сердца, не давая шелохнуться. Набравшись смелости, еле соображая от нахлынувшей волны ужаса, я повернулся - зеркало оказалось в порядке, из него лишь смотрела моя помятая-перепуганная физиономия. Что за...?! За что ты так со мной, моё больное воображение? По телу прошла волна облегчения мурашек и тепла.
Как приятно в такие моменты осознать, что привидевшееся всего лишь фантазия. Приняв душ и переодевшись, я наконец-то стал человеком со всеми присущими ему потребностями - зверское желание наполнить желудок, а также снова получить очередную порцию любви-ласки, в данном случае от родителей.
И вот, радостный и возбужденный, я распахнул дверь своей комнаты, сделал всего один шаг и со звуком гружёного одеждой шкафа рухнул на пол. Прямо под дверью почему-то лежала коробка, самая обычная, завёрнутая в светло-коричневую почтовую бумагу. Наклеенная записка гласила: ''Ты поймешь, когда открывать''. Подарок? Шутка? Чьё это? Хрен с ним! Потом открою, после завтрака. Кушать? Нет! Жрать! Вот, чего мне хочется! А коробка подождёт...никуда не денется она... ''Земля'' под ногами будто горела, я мчался на запах маминых булочек и свежезаваренного кофе. Путь в гостиную внезапно преградил кот, он шипел и смешно фыркал, или кашлял, не разобрать. Убежал. Скатертью дорога! Вдруг всё внимание прикипело к старому роялю в гостиной. Этот блестящий чёрный, местами в царапинах предмет стал центром Вселенной. Хотелось играть! В голове одновременно возникли мириады мелодий, рвущихся на свободу, каждая из них обязательно должна прозвучать! Не знаю, каким образом это произошло, но я уже сидел на табурете, пальцы панически бегали по чёрно-белым дорожкам клавиш, руки больше мне не принадлежали, я лишь наблюдал за их дикими танцами, не в силах прервать происходящее. Но вдруг сквозь град льющихся от инструмента звуков что-то ''прорвалось''. Руки испугались, нет насторожились, замерли, похоже, придётся обернуться и посмотреть, кто это там посмел мешать.
Не отрываясь от клавиш, я повернул голову в сторону ''инородного'' шума - это на полу плясала опрокинутая тарелка, рядом лежала женщина, возле неё медленно поднималось облако пара из опрокинутого кофейника, несколько булочек валялось неподалёку, ещё две плавно закатывались под диван. Лицо женщины (мама?) постоянно трансформировалось, приобретая самые причудливые формы - у неё появлялись и сразу же пропадали звериные клыки, лицо местами покрывалось грубой шерстью, глаза постоянно меняли цвет и форму. Что за химера? Химера, это единственное, что приходило в голову, детские страхи всплыли наружу, застаревший гнойник прорвался. Всё стало иным, по дому начали ''бродить'' постоянно пребывающие в рваном движении сгустки чего-то тёмного, мерцающие, когда на них не смотришь прямо. Женщина на полу - мама! Что же это?!
Вдруг жуткое движение вокруг остановилось, невообразимая какофония звуков и бьющаяся в судорогах мама, даже нитка мутной слюны, стекающей из уголка её рта, застыли. Мамины пустые глаза, еще миг тому назад беспорядочно цеплялись за случайные предметы в гостиной, теперь смотрели на входную дверь. Дом постепенно наполнялся примитивной электронной мелодией дверного звонка. Звонок остановил время, Мир покорно ждал, что будет дальше.
Я медленно, словно по тонкому льду, подошёл к двери, повернул ручку, на пороге лежала такая же коробка, как та, перед дверью в мою комнату, как давно это было...Я взял её, и без записки с надписью: ''Открой!'', безумно хотелось раскромсать упаковку, внутри было что-то лёгкое, по характерному звуку угадывалось, что там много всякой мелочи. Я спешно разворачивал ''посылку'', зубами разорвал склеенные грани коробки и вывалил содержимое на пол. Восторгу не было предела, хотелось плакать, хотелось подпрыгнуть до потолка - передо мной лежало добрых несколько сотен мельчайших деталей чего-то грандиозного, на обложке небольшой брошюрки со дна коробки красовался корабль, гордость страны, самый крупный в истории авианосец под названием ''Непобедимый''.
Я тут же принялся за работу, с дрожью в руках подбирая детали и не всматриваясь в схему сборки. Распахнутая настежь дверь, колючий зимний воздух и звуки сирен спасателей этому нисколько не мешали.***
Под лестницей дома сидел до смерти перепуганный отец, ему никак не удавалось сдержать слёз. Шум внутри постепенно стихал, из разбитых окон продолжали валить облака пыли, где-то внутри слышались звуки чьих-то шагов по битому стеклу, но всё понемногу ''уходило''. Давненько в этих краях не случалось ''землетрясений'' ... Повезло, что магазин игрушек всего в минуте ходу, и удалось так быстро купить новый конструктор. Это их промах, с этого дня на каждом углу будет по такой коробке. Кто же мог подумать, что он вот так решится сюда приехать. Кормишь его и всё в порядке, живи себе и радуйся. Видимо, Слава за так ни в чём и не разобрался...Но как он жил при этом? Может, следовало самим всё рассказать? Но как?
Вдруг возникло то старое, до боли знакомое ощущение тревоги. Время...Страх ушёл, Мир исчез, рука нырнула в пыльный карман, нащупала громко шуршащую обёртку, и в следующий миг по телу разлилось тепло нечеловеческого удовлетворения от конфеты во рту. Он получил, что хотел. Немного терпения, и человек вернётся всего через пять минут, а сейчас его черёд, пускай резвится, сосёт свой леденец. Что ж поделать, если твой ''демон'' любит сладости? И что может быть проще?3. Польза и вред
''Shameful Fiction''! ''Позорное чтиво''! Вот такой номинации удостоился мой ''шедевр''. А ведь намерения были самыми чистыми - я не нуждался в очередной пустой награде или всеобщем восхищении, в этот раз я хотел лишь понимания и надеялся через призму своего творчества донести до людей хоть немного полезных истин. Что, если я в чём-то ошибся? Вдруг, всё это зря?
- Не зря! - Прервал мои ''думы'' подсевший на соседнее кресло незнакомец.
- Простите?
- Всё не зря, Ваша работа вполне заслуживает внимания.
- Я, наверное, какое-то время мыслил вслух?
- О, нет. Нет, конечно, я бы не стал вот так просто подслушивать Ваши откровения.
- Но...
- Послушайте. То, что сделано, определённо поможет некоторым людям обуздать себя. Но польза от ''Меню для демона'' не так уж и велика. Не знаю, зачем вообще пытаться помогать другим? Не всё ли равно, что кто-то незнакомый где-то далеко узнает о своей ''многослойной'' природе и научится это использовать? Хотя, стоит признать, смелости Вам не занимать...или дурости. Многим это может не понравиться, придётся быть готовым встретить определённые неприятности.
- Кто Вы такой? И что за угрозы?
- А я не угрожаю. Просто предупреждаю о возможных последствиях и, смею заверить, без моего участия.
- Как Вас зовут, простите?
- Макарицкий Николай Петрович, литературный критик, писатель, я оценил Вашу работу в два балла из десяти. - Вещал незнакомец так, будто с кафедры перед сотней пустоголовых студентов, и тут я вспомнил, где видел этого напыщенного лысого усача - член жюри. Два балла?
- Два балла? А как же: ''Ваша работа заслуживает внимания''?
- Не моего внимания. Ничего нового либо интересного для себя я там не нашёл, и другие члены жюри тоже не нашли, судя по ''добытой'' Вами номинации, увы. - Сказал Макарицкий, сдувая пивную шапку бокала.
- Вы упоминали о пользе... - Неприятно, однако, слушать такую вот критику...
- Ваша работа, отметьте, я называю мистический рассказ с названием ''Меню для демона'' работой, будто это некий научный труд, имеет слишком уж ярко выраженный эффект руководства по эксплуатации. ''Меню'' не может быть просто руководством, пока что нет такой официальной сферы деятельности человека, к которой можно было бы отнести сей документ. И, я знаю, Вы это прекрасно понимали, пытаясь сделать из инструкции подобие фантастического рассказа. Но получилось, неважно. Это в первую очередь инструкция, а у нас литературный конкурс...И, ведь на самом деле для разъяснения поднимаемых Вами вопросов нужна именно инструкция, но вы - писатель, довольно хороший, между прочим. А задача составить руководство оказалась просто не для Вас. В общем, получилось ни то, ни сё...
- Ясно... - Да когда же это закончится? ''Карает'' меня будто нагадившего котёнка, тыкая носом в известную всем субстанцию...
- Но инструкция, без сомнений, многих подтолкнёт к переосмыслению всей своей жизни, вероятно, даже поможет кому-то встать на истинный путь, если таков вообще существует... Она принесёт много пользы, и много вреда. Вот так-то. Ну, мне пора, успехов! - На последних словах Макарицкий громко поставил бокал на стойку, подложил под него купюру и поспешил удалиться. Пришлось прибегнуть к приёму, который подобные представители сливок общества на дух не переносят - я пустил в ход руки, слегка придержал Макарицкого за плечо.
- А что на счёт вреда? Что плохого может быть в моих попытках показать, как справиться со своим демоном?
Виду Макарицкий не подал, но, я уверен, что такая ''близость'' ему точно не по душе, наверняка, при первой же возможности сменит одежду...Прошло несколько долгих секунд, прежде, чем он наконец решил ''отцепить'' свой брезгливый взгляд от места, к которому я имел наглость прикоснуться.
- Забавно, что Вы используете слово ''демон'', видимо, это из-за однажды разыгравшегося воображения. - Он снова присел, решив всё-таки немного меня просветить. - Что ж, давайте сюда Ваши вопросы.
- Поясните мне тёмному, что хорошо и что плохо?
- Хорошо то, что вы провоцируете читателя задуматься над тем, как он устроен, ''копнуть в себя'', так сказать. Также хорошо, что Вы приводите множество примеров из жизни, я полагаю, они ''списаны'' с реальных людей?
- Да, конечно.
- Примеры Ваши дают, к сожалению, не полное представление о затронутых вопросах. В каждом из случаев ''читается'', что нужно всего лишь ''кормить'', демона, давать ему, что пожелает. - Разве это не так?
- Отчасти. Но в таком случае подразумевается, что ''демон'' - хозяин ситуации, а человек - раб, исполнитель желаний. Это не так, верней, должно быть не так. К месту будет суть всем известной поговорки о том, что привычка может в равной степени стать как мерзкой хозяйкой, так и верной слугой. Правильный вариант, естественно, второй. ''Демон'' должен служить человеку, а не наоборот.
- И откуда же у Вас такие познания? - После моих слов, Макарицкий расплылся в улыбке как откормленный кот.
- Личный опыт, молодой человек, и немного общения с себе подобными. ''Демон'', какое абсолютно неподходящее слово, моё воображение невольно рисует сцены из мифических историй. Советую Вам хотя бы для себя самого пересмотреть название этого ''явления''.
- Какое слово используете Вы?
- Вас оно не впечатлит - ''способность''. Просто и без мистического подтекста. Вы же не обзываете свои глаза демоном за то, что они способны видеть? Или уши, ведь они тоже без Вашего ведома воспринимают информацию? А как на счёт способности дышать? Вы понимаете, о чём я?
- Кажется, да...
- Это не демон, это - лишь часть каждого из нас. А вот то, что многие и не подозревают о существовании ''в себе'' чего-то подобного - совсем другое дело. Можно жизнь прожить в темноте, так и не узнав о существовании своих глаз. Или, к примеру, не подозревать о способности виртуозно жонглировать огурцами пока не взял их в руки...
- ...Нельзя научиться использовать то, чего у тебя нет...
- Верней, думаешь, что нет. На помощь всегда может прийти фантазия. Владея даже теми знаниями, что у Вас уже можно фантазировать, развивать тему до бесконечности. Судя по рассказу, Вы не в курсе, что, скажем, отношения демон-человек не являются односторонними?
- Я уже во всём сомневаюсь...
- О! Но это же прекрасно! Сомнения, сродни любопытству, могут породить много интересного и полезного. Так вот, ''потакая'' демону в его ''требованиях'', можно получать кое-что взамен.
- И что же?
- Ну как же так, пора включить воображение, Вы совсем меня огорчаете.
- Способность...
- Именно! Кажется, суть Вы уловили?
- Думаю, да. А как определить, что за способность? Кстати, не знаю, как у Вас, но на этом месте у меня возникает неприятная оскомина, невольно вспоминаются всяко- разные супергерои, иксмэны и прочая тошнотворная ''экранная нечисть'' ...
- К ''нечисти'' это не имеет отношения. А как узнать, в чём, собственно, состоит способность, вот это вопрос. Не знаю, дело случая. Как Вы понимаете, алгоритма по определению сего ''параметра'' так никто и не разработал. А даже если бы и разработал, то кто же станет таким ''добром'' делиться?
- Выходит, что ''корм'' может быть потрачен впустую?
- К сожалению, да.
- Хорошо, пусть так. Что у Вас за способность, кого кормите Вы?
- Молодой человек, Вы просто возмутительный наглец! Я же не спрашиваю, какой длины Ваш детородный орган и не прошу его продемонстрировать! Нет. И только, нет. Это личное!
- Да бросьте, такие, как Вы не имеют привычки ''пивка хлебнуть'' в забегаловке. Вы пришли на меня посмотреть, будто на зверушку в зоопарке, я Вам интересен, в этом сомнений нет.
- Хм. Так и есть, мне интересно, но лишь потому, что вы добровольно выдали себя, это, как я уже говорил, может быть не безопасно. Признаться, я давно не встречал людей, осознавших хотя бы то, что удалось Вам.
- Мне помогли.
- Даже так! И кто же эти благодетели?
- Мои родители.
- Поразительное везение!
- Два дня тому назад...
- О! Тогда хуже. Катастрофично! И чего они ждали?
- Не знаю. Боялись чего-то, подозревали себя или меня в помутнении рассудка, не знаю я, в чём тут дело!
- А Вы интересней, чем я ожидал! Супер-семейка, значит?
- Вот только не надо этих ''супер''.
- Шутка, забираю свои слова обратно.
- Мы вот треплемся, а никакого толку-то нет.
- Как нет? Я подтолкнул Вас на размышления, поставил под сомнение мистическое происхождение способностей, рассказал о двухстороннем взаимодействии. Кажется, я сказал достаточно, не так ли?
- И да, и нет. Как мне это поможет во всём разобраться?
- Ну что Вы так...Всему своё время, спешка тут ни к чему, - взглянув на часы, Макарицкий попытался уйти, - мне пора, простите. До встречи. Пришлось снова его задержать и вторгнуться в личное пространство.
- Я же сказал ''до встречи'', а не прощайте. Не за чем распускать руки!
- Простите...
- Могу поделиться ещё кое-чем, пускай это будет Вашей ''памяткой'', подсказкой, если хотите: человек, способный творить, но, по какой-либо причине, не имеющий возможности реализовать свою способность, начинает разрушать.
- Постойте! Еще минуту...
- Пару слов о плохом? Хорошо. Представьте, что будет с нашим миром, когда объявятся люди, у которых ''демон'' и знать не знает, что такое мораль и социальные нормы, на завтрак он ест жареную печень юных девственниц, на обед - глаза младенцев, а на ужин - предпочитает кровавый фреш из десятка человеческих сердец?
- Жуть...
- То-то же. Пока всё, я с Вами вскоре свяжусь. Хорошенько обдумайте то, чем я поделился. Ну и пока что не забывайте подкармливать своих ''демонов'', голодные они порой начинают шалить...
- Демонов?
- О! Вы до сих пор убеждены, что он всего один? - Сказал напоследок Макарицкий и, пользуясь толкучкой у входа, всё-таки сбежал.***
Ушло добрых два месяца, пока удалось переделать ''Меню'' таким образом, чтобы вышло хоть что-то приличное. Без сомнений, новая работа уж точно не смогла бы занять прежнее место на конкурсе, но тут ничего не поделать, ''поезд ушёл''. Из всего сказанного Макарицким многое оставалось неясным. Методом неуклюжих проб и ошибок у ''чёрта на куличках'' - на даче у одного из приятелей, удалось выяснить, что мой ''демон'' спокоен, когда я пишу. Невероятно, но если на какое-то время прервать своё творчество, то сразу начинаются проблемы, то окна все вдребезги разлетятся, то деревья вокруг усохнут, а недавно так вообще небольшая стая голубей взяла да и расшиблась в лепёшку прямо перед крыльцом так называемого домика в лесу. В общем капризный он парень, этот ''демон'', рассказы да романы ему подавай, видать, чтиво любит, подлец. Но, к счастью, я и сам люблю своё дело, и псевдостимулы вроде вселенского хаоса, спровоцированного мной, останутся проигнорированными, не они двигают ''пером''. Как-эгоистично-то... А если не хочется писать и желания наблюдать вокруг всякие разрушения, мелкие и не очень, тоже нет, то, достаточно крепко напиваться и вести себя, как последняя свинья. Невелик выбор - твори или бухай...Такое вот питание у моего ''питомца''... Новая версия рассказа нашла кое-какой отклик в публике, посещаемость страницы в сети на какое-то время немного выросла, даже электронку ''забили'' так, что придётся потратить не один день, чтобы просмотреть все ''за'' и ''против'' моих драгоценных читателей.
В жизни также появилось новое занятие, верней вернулось давно забытое старое - теперь не было и дня, чтобы я не склеил хотя-бы пару деталей какого-нибудь корабля, самолёта или танка, в миниатюре, конечно. Не скажу, что этот процесс приносил массу удовольствия, но определённый эффект имел место. Каждый раз принимаясь за работу с конструктором, я будто становился другим, процесс сборки был сродни медитации, мозг прочищался лучше некуда, и, да, это заметно помогало отвлечься от реальности и побродить по своим мирам. Последнее оказывало благотворное воздействие каждый раз, когда я принимался за свою писанину, что, в свою очередь, лишний раз ''ублажало'' демона. Получается - твори или бухай, но только после игр с конструктором...Ещё одно ''блюдо'' в ''меню''?
Макарицкий стал приятелем, почти другом, при встрече постоянно пытался выведать, как обстоят дела с моими ''нахлебниками'', никоим образом не собираясь раскрывать что-либо о ''нахлебниках'' своих. Не смотря на ''неточность определения'', он отказался от использования слова ''способность'', чаще стал употреблять слово ''демон'', каждый раз смакуя его произношением и не забывая упомянуть, на сколько неправильно оно описывает ситуацию.
С некоторых пор я начал подмечать различные проявления наличия ''демонов'' у других людей. Интересно, что подавляющее большинство это ''наличие'' будто и не замечало.
Один из знакомых по давней работе в редакции на ходу сочинял стихи обо всём и обо всех, но это работало безотказно лишь при постоянном присутствии алкоголя и ещё пары-тройки не очень легальных препаратов в крови.
Подруга Лены, обычно редкостная мерзопакостная стерва, становилась прекраснейшим и добрейшим человеком, самым непревзойдённым воспитателем, способным найти ключик к сердцу любого ребёнка. И что же ей требовалось? Ночь безжалостного, безумного секса. Встретил я её как-то в ''исходном'' состоянии - такого и врагу не пожелаешь...А она, на минуточку - воспитатель в детском саду...
Бывший сосед по лестничной площадке - мужик суровый и злой, всегда молчит и смотрит так, будто ты ему денег задолжал, после прослушивания определённой музыки перевоплощается в ''чудака'' с невероятно ''подвешенным'' языком. В этом состоянии он может уговорить кого угодно на что угодно. Сейчас этот в прошлом бывший вояка, по-жизни умом не блиставший, стал одним из крупнейших трейдеров на ''бирже''.
Бомж Вася, обитатель подвала в доме напротив, виртуозно играет на гитаре, но только после выкуренной пачки какой-то гадости без фильтра.
Надежда Николаевна, семидесяти лет отроду, лифтёр в моём доме, снимает зубную боль за две минуты, сам проверял, и требуется для этого ни много ни мало - один доллар, но обязательно в двух монетах по пятьдесят центов. А монетки-то нужно положить в левый карман халата, да ещё и ''орлами'' друг к другу. Вот хрень-то! Как такое вообще можно было обнаружить?
Моя дорогая жена Лена, каждый раз после съеденного яблока, может чуть ли не мелодию ''напеть'' своей отрыжкой...Будем надеяться, что другие ''демоны'' чем-то подобным не страдают...
И всё же я толком ничего не знаю и беда моя в том, что из-за гуманистического порыва при написании ''Меню'' я случайно оказался на ''острие'' процесса внедрения в жизнь общества явления чуждого для понимания. Мало кому могло прийти в голову, что каждый человек обязательно обладает какой-то способностью, будто фантастика стала частью обыденности, это же просто невозможно! Вот так думают почти все, в этом их беда, но также и счастье.
Человечество не может понять и принять то, к чему не готово. Именно этим и определилась успешность моей работы, всему своё время. Своевременность, актуальность - понятия заключающие в железные временные рамки всё, чего случайно ''коснулись''. Если уж говорить о подобных вещах, то стоит предположить, что причиной всему - возраст социума. Мы слишком молоды? А, может, слишком стары? Ещё или уже не воспринимаем очевидное, не верим в ''сказку''? Или я всего лишь опередил события? Время рассудит...так или иначе...4. Вдохновлённая
Такими темпами очередной ''предмет для гордости'' можно будет показать родителям и друзьям уже к концу недели. Выслушивать комплименты и похвалы всегда очень приятно. Она знала точно, очередной всеобщий восторг вскоре снова накроет волной. Она - настоящий талант!
Небольшой, явно сыроватый рассказик какого-то из местных писак вначале показался бредовым. Но в одну июльскую ночь, взяв без спросу отцовскую машину, она случайно сбила прохожего, это был переломный момент...Тогда Мир резко стал таким чётким и ясным, неизвестно откуда сразу нашлись карандаш с листом бумаги, она рисовала всю ночь напролёт, утром испытывая вместо страха и угрызений совести лишь гордость и удовлетворение от проделанного. ''Меню для демона'' лишь помогло расставить всё на свои места, так должно было случиться и так случилось. Что же тут поделаешь, если для существования гения в себе необходимо убивать.
Оставалось всего-ничего, пара часов и она снова станет прежней - самой обычной школьницей, мало чем выделяющейся среди других таких же. Ещё немного и она перестанет быть особенной. Ещё немного и она снова разучиться рисовать...так. Ещё немного и труп отравленного, соблазнённого в забегаловке рядом с ''кольцевой'' дальнобойщика остынет и она не сможет с ним ничего поделать...5. 4000+
Папа созывал внеплановое совещание в связи с последней находкой на раскопках где- то в Потерянных землях. Наверняка, это кое-что из ряда вон выходящее, и чрезвычайно важное. Стоит ждать перемен, а это всегда хорошо, это всегда шанс для таких талантливых и родовитых политиков, как Кардинал Ковар Март.
Род Мартов ведёт свою историю уже более пятнадцати веков, и за это время никто из них так и не опустился до смешения крови с кем-то из простых, отрёкшихся от своей истинной природы, принявших решение жить в сладком невежестве, без целей и стремлений к чему-то большему.
Все Марты без исключения в числе Способных, причём, как и у большинства знати, базовыми способностями являются либо долголетие, либо исцеление. Что может быть более значимо, чем время пребывания на Земле, когда для реализации своих планов требуется жизнь, в десятки раз более длительная, чем есть у обычного человека?
- Приветствую всех собравшихся! Сразу к делу. Слово предоставляется первому помощнику, Калин, приступай...- Произнёс Правитель Святого престола, глава Новой католической церкви, шестьсот тридцать пятый по счёту Папа Целестин. Он был чрезвычайно взволнован, грядут колоссальные изменения в установившемся укладе жизни современного общества, и нам посчастливилось оказаться в числе тех, кто в состоянии ''колыхнуть чашу'' в свою сторону. Кардинал Март сидел среди сотни других членов Совета, но, похоже, лишь он один по-настоящему чувствовал неизбежное взрывное будущее. Он был счастлив от одного предвкушения надвигающихся перемен, лёгкая улыбка ни на миг не сходила с его лица.
- Благодарю, Ваше Святейшество. Случай беспрецедентный и требует с нашей стороны максимально быстрой реакции. Найден оригинал документа, возраст которого около двух тысяч лет, имя автора выяснить пока не удалось, но название сего ''трактата'' более, чем многообещающее - ''Меню для демона'', господа!
По залу прошла волна перешёптываний, все были наслышаны о существовании этой древней работы - первого документального свидетельства проявления Способностей у людей, содержащего множество подсказок для тех, кто не желает жить в шкуре ''человека смертного''. До наших дней дошли лишь неточные копии, переделки и ''вторичные'' работы, подражающие оригиналу в попытке перевернуть Старый Мир с ног на голову.
- Без сомнений, для нас выпал шанс укрепить свои позиции. Чуть позже каждый из вас получит копию и сможет ознакомиться с текстом детально. Сейчас же мы должны выработать стратегию, каким образом его лучше всего использовать. Прежде, чем мы приступим к обсуждению, стоит сказать, что в оригинале автор исходя из своих наблюдений делает вывод о демонической природе Способностей. Да, все мы знаем, подобные суждения - ошибочны, но, как бы это грубо ни звучало, прошу вас забыть о правде и думать лишь о пользе для человечества в будущем, когда мы сможем вытеснить из людских умов ложность суждений других вероисповеданий. Не секрет, что наши позиции в Азиатских странах и Южной Америке из года в год слабеют, против нас идёт почти открытая война, на каждом углу догмы Церкви смешиваются с грязью, часто священники и их семьи страдают от преследования и насилия со стороны ''неизвестных''. И то, что будем делать мы - лишь один из способов показать людям, как они заблуждались, и дать им нечто истинное.
Ковар Март, слушая первого помощника, не переставал радоваться, всё начинает развиваться в точности, как он и предполагал. Давным-давно, в самом начале возникшей шумихи со Способностями, один мудрый человек, также член Священной коллегии, захотел использовать возникшую ситуацию. Он предложил создать Комиссию. Задачей её стало обнаружение и изучение людей со Способностями. За две с лишком тысячи лет организация превратилась в мощнейшее подразделение, ''поставляющее'' священнослужителей с ''нужными'' умениями.
Не взирая на ''экзотичность питания'', Церковь стала собранием людей обладающими по истине Божественными способностями. ''Церковь'' лечила, воскрешала, благословляла, ходила по воде, призывала гром и молнии, в общем могла делать всё, описанное в различных Священных текстах. Разве мог кто-либо усомниться в истинности их верований после такого?
''Экзотичность'' иногда поражала воображение. Ковар Март лечил себя и других, выращивал людям оторванные конечности и поврежденные внутренние органы, он жил шестьсот тридцать лет, за все эти годы он уже привык пить свою мочу, приправленную красным перцем и охлажденную до двадцати градусов Цельсия, такова была Цена. Но ведь это мелочь, подумаешь, моча, некоторым приходится мертвечину жрать, чтобы получить желаемое...В действительности, потребление чего-либо в качестве еды для поддержания Способности было редким явлением. Цена для большинства случаев оказывалась довольно условной - два десятка приседаний, пару строк стихов какого- то автора, прогулка в лесу, беседа с прохожим, бессонная ночь, аромат полевых цветов...Бесчисленное количество абсолютно безобидных вариантов! Но, нет, ему досталось пить мочу. Очень хорошо, что хоть свою...
- Кто желает первым высказаться? - Спросил помощник Калин, всматриваясь в лица собравшихся. - О, господин Ковар, пожалуйста.
- Перед тем, как я что-либо произнесу, как и Калин, я прошу всех вас абстрагироваться от возникающих мелочей и мыслить глобально, заботясь лишь о перспективах. У нас в руках чрезвычайно взрывоопасная вещь, ''Меню для демона'' можно использовать в качестве прекрасного повода для открытого и общепризнанного противостояния с другими, ложными конфессиями.
- Хотите возобновить Инквизицию и карать всех, кто не с нами? - Прозвучал чей-то голос из дальнего угла зала. Это был Кардинал Моривар Перлтон, один из потенциальных союзников в случае неминуемого раскола внутри Коллегии.
- Да, Моривар, именно так, но я же просил не отвлекаться на мелочи. - Перлтон ехидно улыбнулся и покорно кивнул, он будет ''за''.
- Насколько я понимаю, опираясь на текст находки, мы разделим все способности на два вида - божественного происхождения и дьявольского? - На этот раз заговорил Кардинал Мариус Стрин, человек чрезвычайно алчный, извлекающий выгоду буквально из любой ситуации, также потенциальный союзник.
- Определённо, да, а как же иначе?
- Мы развяжем войну, которую можем и проиграть! Всё может оказаться впустую. - Прогремел бас Кардинала Симона Растроу, тот ещё пацифист, как он вообще попал в Коллегию?
- Господин Растроу, не хочу показаться фантазёром, но проиграть мы никак не можем. Любая вера существует лишь благодаря обычным людям, они наша паства и они наша главная сила в борьбе с тьмой. Мы их сперва подготовим, как следует, зададим вектор, а дальше они сами всё сделают. Чего уж греха таить, они уже неплохо подготовлены, нашими общими трудами, разумеется...
- Пустослов! Вы отдаёте себе отчёт, сколько жертв повлечёт за собой спровоцированный нами раскол среди верующих? - Симон Растроу был в ярости, ещё минута и он полезет размахивать своими кулачищами, молчал бы уже, глупец.
- Забудьте о ближайшем будущем и посмотрите чуть дальше, это будет мир с единой религией для всех. Подумайте, на сколько это может быть прекрасно. Да, сейчас многие пострадают, но это неизбежно, эту войну начнём если не мы, то кто-то другой.
- Вы все - сборище прогнивших стервятников! - Прокричал Растроу, описав дугу рукой с вытянутым указательным пальцем. - Я не желаю принимать участие в этом заговоре против Жизни.
- Ваше право, Симон, и это - не заговор. - Смел но глуп, будущая жертва ''революции''.
Растроу, встав из-за стола, громко пнул ногой свой стул. Затем, уже стоя в дверях, ещё раз всех обвёл взглядом, вероятно, надеясь увидеть хоть какие-то признаки сомнений в адекватности затеваемого, потом сплюнул на пол и наконец покинул собрание. Очень жаль, что среди сидящих в зале слишком мало подобных ему, способных так легко раскрыть себя и своё отношение к положению дел.
- Я придерживаюсь того же мнения, что и Кардинал Март. - Ну, наконец-то, Папа Целестин решил больше не тянуть кота за хвост, уважаемая публика уже давно ко всему готова.
Те, кто уверен в своей правоте так и останутся непоколебимы, а вот ещё минуту тому назад сомневающиеся только что перешли на сторону неизбежного, они поддержат новую ''агрессивную'' политику. Как же приятно лицезреть Толпу в этих святых стенах, если получилось управиться с ''элитой'', то повлиять нужным образом на простых людей будет лишь делом техники, как и всегда, страницы истории хоть в этом остаются правдивыми...
После слов Целестина в зале будто растормошили курятник, каждый внезапно вдруг захотел произнести речь, поблагодарить небеса за предоставленную возможность направить миллиарды заблудших душ на путь истинный. Многие открыто восхищались мудростью Папы, снова благодарили небеса, теперь уже за то, что они дали им такого Папу. По-делу высказались немногие...
Толпа и только толпа, никак по-другому этих людей не назовёшь. Жадность и страхи делают этих ''приближённых'' к Богу до нельзя примитивными, даже хуже обычного человека в его ''чёрные'' дни. Но без толпы в предстоящей ''охоте на ведьм'' делать нечего...Аминь...
|