Снова бьётся изменница 
разлиновано горюшко.
Не убил и не сердится, 
в тёмный погреб от солнышка
не потащит, а 
плачется. 
Кнут повешен на колышке.
Так, чего бы и не празднество?
А - желается горшего.
Ах, 
полынного, вольного, 
окаянного, горечи,
винным паром настоянного, 
где до боли, что корочки, 
прохрустела и - канула б.
Не в полёт, 
так хоть кинуться,
с верхней башни раскатами. 
Не обмылком измылиться,
а живое. 
- В живот коли, 
руки-рёбра вывертывая!
Ни укора, ни вопля бы,
только б 
вётлы над мёртвою.
Только б степь белобрысая 
от горячего солнышка,
сине-море под мысами, 
где любила до донушка.
Где по глине, откосами, 
век до веку качаются
огоньки папиросные 
- маки майские маются.


Умрн