Аннотация: Я не помню, кто я, откуда и как здесь оказался...
=ОДИН ДЕНЬ ЛЕТА=
Я не помню, кто я, откуда и как здесь оказался. Я лежу на спине, раскинув руки - в белесо-желтоватой вылинявшей на солнце степной траве, а над моим лицом низко-низко колышется, словно вздыхает, чистое полуденное небо. Печет солнце, стрекочут кузнечики, колют спину и бока жесткие сухие стебельки, теплый воздух пахнет летом...
И может быть я солдат в пропитанной потом и кровью гимнастерке, где в нагрудном кармане лицом к сердцу бережно прижата фотография ладной невесты, но все это уже так далеко от меня, безразлично и мелко, как отголоски ушедшей вперед канонады, как неясные воспоминания из далекого детства, как будто оборвались все ниточки и уже не одна жизнь пролегла между нами...
А может я молодой деревенский нерадивый пастух, до утра гулявший с милыми девчатами за краем села, игравший им на свирели. А с утра счастливый и взбудораженный погнал своих коров пастись, да и заснул. И вот теперь ни коров, ни свирели...
А солнце уже клонится к земле, взбрызгивая оранжево-золотистыми тонами. И может статься, что я лежу невдалеке от края обрыва, за которым внизу серебрится широкая лента реки, и в ней острова с зелеными кущами, и деревянные храмы, и куда ни глянь до горизонта - земля - такая родная, что голова скорее от этого закружится, чем от высоты. И совсем немного надо разбежаться, чтобы взлететь прямо с обрыва, раскинув руки и ЛЕТЕТЬ - пусть ветер свистит в ушах - прямо в солнце нырнуть и вынырнуть с другой его стороны, где только темнота и пыльные корявые звезды чертят дивные созвездия, невидимые с Земли. А потом как на качелях обратно, сквозь раскаленный диск - главное успеть проскочить, пока солнечные врата не ушли за горизонт, иначе так и останешься навсегда оледеневшим странником в черном пространстве...
А может я просто бессильная тень стрекочущего аэроплана с красной звездой; мне нужно повсюду ползать за ним по земле, но оторвало ветром, и я лежу, распластавшись, не в силах шевельнуться, а аэроплан уже где-то вдали, с тенью - без тени ли? А мне не преодолеть земного притяжения, приковало как магнит к железному листу, бабочка в бумажной коробке плавится... плавится небо красками синими, багряными; небо и земля такие разные, а и они не могут друг без друга...
Муравей пополз под рубашку, защекотал кожу. Человек шевельнул рукой, пустая бутылка, тихо звякнув, опрокинулась.
- Однако, что-то разморило меня... - подумал он, неторопливо поднялся, нашарил в траве рядом с собой мобильный телефон и, лениво отряхиваясь от налипших колосков, побрел к автобусной остановке.