Аннотация: оригинал этого текста можно увидеть по адресу soow.ru/rass/canopy_1.php
Все-таки жизнь в пятиэтажках не так скучна как в более высоко этажных домах. В высотках, в этих не доросших небоскребах, что? Ну знаешь в лицо соседей по подъезду; здороваешься с соседями по лестничной клетке. Человек из другого подъезда, что из чужого города. Только, по разговорам, и узнаешь, что старушка Тамара Фёдоровна стукнула клюшкой визгливую собачку бабы Любы, а та в свою очередь грозиться подать в суд и взять денег за понесенный моральный урон, так как собачка теперь не кидается на всякого встречного-поперечного.
Нет, жизнь пятиэтажек лучше. Все соседи друг друга по имени отчеству знают, все друг с другом здороваются. Всем подъездом на лавочке у крыльца. Если есть дворик, да на нем греет солнышко, то и всем домом рассядутся старушки. Не посмотрят на свой возраст, припрут откуда-нибудь лавку; сядут, лопухом от жары прикроются и гуторят почем зря.
Хотя, нет-нет, да конфликтнет кто-нибудь и в этом пятиэтажно-коммунальном, раю.
Кому собачье дерьмо с площадки убирать, например. Марине Олеговне, жене Константина Васильевича, у которого седая овчарка, или Вале жене Степана у которого питбуль терьер. Или кому лампочку, в очередной раз раскоканную, ввинчивать. Вот в темноте все спотыкаются, а ввинчивать одному. И хоть растрата бюджета всего ничего, а обидно, что одному.
Однако, всё это мелочи.
Жил на первом этаже нашей пятиэтажки Павел Александрович - слесарь на каком-то заводе. Года рождения пятидесятого. Родился, учился и вырос рабоче-крестьянином. Отец его, получив, в Отечественную, ранение был списан и, прибыв на родину, на Волгу, как единственный более-менее мужик был назначен директором одной нефтяной вышки.
Война кончилась. С фронта потянулись мужички поцелей, да и с квалификацией. Отца Павла Александровича поперли с должности, стал тот обычным нефтяником, контролёром на скважине. Не оправдал доверие.
С этого дела запил и не сказать что бы скоро, но помер из-за этого. Выпил. Заснул на работе, случилась авария, чего-то там загорелось, и - пых! - нет человека.
Жена его успела все же родить восьмерых. Павел Александрович, тогда 12 лет уже был. Толи из-за того, что старшим он оказался над оравой братьев и сестер, толи из-за деревенских собак против которых в отличие от городских всегда надо камень под рукой иметь, однако личностью Павел Александрович вырос ни скажи какой.
Добрый, не добрый. Злой ли, нет. С людьми сходился легко, но при том злопамятен был и склочен.
Повзрослел - отслужил. Вернулся со службы, на завод устроился, да так там весь советский союз и проработал.
Затем, когда от государственного названия сами собой отпали 3-с, осталось одинокое "Р"; когда заводы-гиганты стали подобны скелетам вымерших динозавров, устроился Павел Александрович на мебельную фабрику. К дому поближе, и деньги хоть какие дают.
А из-за характера Павла Александровича произошел убыток в семье.
На работе нагавкается, домой придет и, толи по привычке с работы, толи за короткую дистанцию от фабрики до дома не успевал пары выпустить, с женой гавкаться начинает. И были бы то серьёзные упреки - плохо сготовила, например - так нет, спросит жену, где мясо в супе? А сам же вместо зарплаты директорские завтраки и посулы носит
Надо сказать, что всю жизнь он с женой скандалил, но теперь по-другому стало выходить. Супруга раньше в ответ только сопела, а теперь, уже не двадцатилетняя девушка, а сорокалетняя баба, отвечать стала. И вот тоже не сказать что бы скоро, а через 10 лет развелась с ним.
Ответственный квартиросъемщик жена была, так что пришлось Павлу Александровичу потесниться, переселиться в отдельную комнату. Хотя не так уж он и потеснился. Боялась его жена, уже хоть и бывшая.
Поселился Павел Александрович в самой большой комнате, с выходом на лоджию. Имел час харчевания на кухне, и вообще чувствовал себя вольготно. Вообще он по-хамски конечно поступил. Другой, джентельменски воспитанный, мужик ушел бы и жене квартиру оставил, если даже его была. А этот что? Не только не оставил, так еще в туалете ободок не поднимал.
Сдал в моральном плане. Может надеялся на что. Твердил всё во время кухонных скандалов жене: "Ты же любишь меня. Я знаю!" На это правда, всегда получал от бывшей плевок в ноги, да и с каждым разом твердил все не искренней.
Одиночество. Одиночество не бродячая собака - палкой не отгонишь. Старость тоже. Хочется пощупать так не надо даже руку протягивать.
Так что сидел Павел Александрович на отвоеванной лоджии и рассматривал фабрично-заводские пейзажи. Каждый вечер придет с работы, поест и на лоджию.
Зимой, конечно, никаких лоджий. Сядет, вместо этого в задрипанное, старое, еще советское, кресло и мордой к морде с двойником в трельяже. Видак купил. Порнушкой попользовался, но понял что бес толку. С тех пор видак и стоял отключенный даже от телевизора.
А летом - красота - опять на лоджию. Солнце в лицо. Несколько деревьев природу составляют. Фабрика со своим паучьим многоглазьем. Однако даже фабрика летний вид не портит. Лепота. От этого и случился конфликт.
Стал его идиллию портить сигаретный пепел. Сосед с верху выходил также любоваться солнцем. И главное, ну нравится - смотри, другим не мешай. Куришь, возьми с собой пепельницу и культурно стряхивай пепел куда положено. Так ведь нет, смахнуть обязательно за балкон! Лень покуривши пепельницу в ведро вычищать! Ну, тебе лень, жена-то на что?
Поначалу еще, когда не при нем пепел на любимую лоджию приземлялся, Павел Александрович старался внимания не обращать. Конечно, отдых не так приятен, если поначалу приходиться с насиженного места бычки убирать. Но, все же терпимо. Однако когда одним из бычков Павлу Александровичу прямо в темечко кольнули, тогда уж не выдержал, ругаться начал.
Но сосед верхний это же не один человек. Четыре этажа над головой и все курят. Против такого коллектива один не попрешь, но и смиряться с таким безобразием Павел Александрович не стал - соорудил себе козырёк. То ли с мусорки материал натаскал, толи с мебельного производства, где работал. Нанес фанеры, досок и зафингачил. Не сказать что бы экстракласс, но приличный козырёк получился.
Правда, на один сезон хватило умиротворяющего действия козырька. И не то что бы он прогнил или еще как испортился. Служил козырек сам по себе хорошо. Просто странно устроен человек. Толи вообще человек, толи именно российский человек. Если тебе не кусают палец - укуси сам!
Сидел Павел Александрович на лоджии и скучно ему сделалось. Тишина вокруг только мухи жужжат. Решил он себе музыку забабахать.
Стояла в комнате у Павла Александровича радиола. Огромный такой ящик с лакированной крышкой, а внутри радио и дископроигрыватель. Хотел Павел Александрович радиолу для своих целей использовать, да больно уж тяжела, что бы каждый день её туда сюда таскать. Порылся в закромах и нашел серебристый приемник, что когда-то жене еще подарил. Но приемник батареек много жрал, пришлось вернуться к радиоле. Решил Павел Александрович провод вести. Пустяшное дело: просверлил дырку; кинул провод; заделал дырку. Однако Павел Александрович решил через форточку вести. Внешний вид его жилища, три года как не пылесошеного, не менялся, зато сверлить ничего не надо. Форточка закрываться, правда, перестала, но на зиму Павел Александрович её пластилином решил замазывать.
Провел, наконец, провода. Отвинтил где-то динамик. Один конец провода к радиоле, к другому, что на улице, динамик - и нате вам. Музыка.
По началу еще не очень сильно включал, да только трамваи под окном тренчат, да и автомобили не тихо едут. Громкость до предела. Соседи с ума начали сходить.
В милицию не пожалуешься. Песни до восьми часов никто гонять не запрещает. А морду набить, так все сами уж на ладан дышат. Ну не на ладан конечно, но не молодые уж. Были бы молодые - конечно.
Так что все живут. Вроде спокойно. Много лет уж прошло. Козырек весь обтрепался, но ни пепел, ни бычки больше не беспокоят Павел Александрович. Просто на этой стороне дома больше никто не курит.