Прекрасный зимний денек. Солнце лыбится сверху, снег искрит снизу. Дома красивые, до самой весны не коснется их ни одна пылинка. Прохожие кто довольный, кто нет - но все розовощекие и оттого вроде радостные.
Вот идет человек. На нем хорошая дубленка. Из-под нее выбиваются полы белого халата. Человек высок, узколиц и важен, даже надменен. Он гордится собой и есть чем. А ведь совсем недавно влачил существование. Да влачил. Может подробнее о нем?
Профессор Карл Иванович Агапов. Его мама считает, что имя многое решает в судьбе ребенка, поэтому, когда дитё появилось в семье, она знала, что никаким Ваней или Васей ребёнок не станет.
"Человек должен быть с образованием!" - еще один залог счастья по-маме профессора, так что получить звонкое "научное" имя Карл был обречен. Ну что же, права мама или нет: хотела - получила.
Что ещё? Возраст - солидный. Образование - институт, второе экстерном. Семейное положение - холст, живет с родителями. Бывшее место работы - всю жизнь на одной, нынешнее место работы - институт стратегических разработок. Зарплата - большая, кредитный статус - высокий. Из родителей только мама. Мама обычная. Маленькая, полноватая, красится в медно-рыжий. На улицу одевается как парткомовский работник, дома - халатик в цветочек. Сравнить её и Карла Ивановича - всё равно, что ракета и стартовая площадка.
Все силы науке. "Sex, drug's и rock'n'roll?" - говорит Карл Иванович - Нет. Степень, кафедра, нобелевка!"
Единственная проблема всегда мучила профессора. Вернее две, но одна-то романтическая, мечтательная. А мечта не мучает. Мучает её отсутствие. Мечта даже не крылья - рулило! Без неё не взлетишь, без неё только к станку и водке. Мечта не мучает. У кого-то она приземленная, но и к ней не идет человек, лишь грезит. У других же мечта выше неба, дороже жизни. Такая не мучает, такая рвет душу.
А вот та, что мучила, была жилищная.
Хотел Карл Иванович домик. Ничего особенного. Уже в молодости он знал, что будет профессором, отсюда имеет право на домик. И дело не в присутствие матери, которое ничуть не тяготило. Дело в самом домике. Небольшой: спальня; кабинет; гостиная; столовая; веранда; гостевая, можно две; чердак, обязательно со слуховым окном; подвальчик - и всё. Ну, ещё, вид из окон красивый. Обычный профессорский домик.
Можно помечтать о славе. Но славе у кого? Плебса? Коллег? Не дождешься. Мечта ученого - большое изобретение. В детстве ещё Карл придумал одну штуку, из-за которой и пошёл в науку. "Будет, - говорил Карл, про задумку - или не будет? Не про меня вопрос!" С такой уверенностью, о чём ещё мечтать? О том самом, профессорском домике.
Домика не было. Да, да. Карл Иванович стал профессором, а домика нет. Всё же, у профессора была мечта, а не мания, поэтому о причинах скажем потом.
Однако, что же изобрел профессор Агапов? Поначалу об изобретениях вообще.
Да, есть маловажные придумки, но маловажных изобретений нет. Да, можно сделать рационализаторское предложение для любой детали станка, что ещё остается делать рабочему? Никто не идиот. Просто, в детстве получил неправильную установку и пиши пропало. Не смотря на имеющийся ум, придумать у станка изобретение сложно. Изобретение требует задумчивости. У станка задумаешься - сдохнешь. Проза жизни.
Вернемся. Любое изобретение надо проталкивать. Одни изобретатели попадают в струю, Другие поступает по-принципу сделал и достаточно. Третьи всю жизнь проталкивает идеи в активно сопротивляющееся общество. Карл Иванович третьего типа. Пусть не как Эдисон, но попотеть пришлось.
Так что он изобрел?
Банальную вещь - машину времени. Банальную сейчас, тогда двери перед профессором Агаповым закрывались одна за другой. Но мама в него верила, он тоже. "Я намыслил, - говорит Карл Иванович - значит существует!"
Профессор не вывел ни единой новой формулы. Просто свел чужие в такую конструкцию чью работоспособность можно было доказать лишь на практике. Практика требовала мощный компьютер. "Дайте мне компьютер - говорил Карл Иванович - я переверну мир!"
Права релятивистская теория: массивные тела, в том числе идеи, влияют на время. Долго или не очень, кому как, нашелся инвестор на профессора. Дали компьютер. Мечта о домике обрисовалась чётче. Местами проступала обшивка мебели.
Ну, вот оно счастье. Признание, известность, достаток.
"Карл, когда уже ты купишь дачу - говорила мама о мечте профессора - Уже хочется покушать своей картошечки".
"Ольга Игоревна, мамуля. Мы и человечество на пороге неизмеримых открытий. Мы узнаем истину об Атлантиде, сможем посмотреть на Большой Взрыв. Узнаем, кто убил Кеннеди!"
"Карл. Тебе пора жениться". Открытия делают не только учёные.
Как же люди пользовалось щедрым даром.
Занимались всякой ерундой. Изучали да сверяли историю. Дальше не шло. Чувствовали подвох в Машине. Чем можно заняться в прошлом, вообще: красть, на свой страх и риск, ископаемые или людей; узнать вселенские загадки, например кто сделал пирамиды - египтяне или римляне. Всё. Прошлое это скучно. Люди разочаровались в прошлом. Вчерашний день был нужен историкам, астрономам и папарацци.
Ещё, прошлое это опасно. Телефон сводит километры к нулю. Машина сделала тоже с эпохами. Вопросы между государствами, что урегулировало время, встали заново. Мир затрещал по швам.
Кто-то считает, что все беды от учёных. Чёрт его знает.
Люди разочаровались. Они облизывались на будущее, досадуя на настоящее. Им оказалась нужна сказка.
Германия после первой мировой грезила Одином и могуществом, человечество грезит космосом - так, по крайней мере, считал профессор. Вернемся к нему.
Когда профессор задумался про космос он, сначала, обшарил науку своего измерения, а затем, когда оказалось недостаточным, попросил найти что-нибудь подходящее в прошлом. Воровать изобретения прошлого так банально. Все лучшее у нас. Не скажите. Многие изобретения не приходят в кондицию. Где-то изобретатель духом слаб, оказался, где-то время ещё не подошло. В конце концов, первый гальванический элемент сделали в древнем Египте, а точнейшие астрономические вычисления получили впервые не европейцы, а индейцы майя, у которых даже колеса не было.
Вёсны сменялись одна за другой. Природа расцветала и увядала в положенный срок. Люди рождались и умирали. Шли процессы глобализации. Мама искала профессору жену.
"Мужчина выглядит плохо? Это он сам ухаживает за собой. Выглядит средненько? Ему рассказали про химчистку. Выглядит великолепно? Он женат" - последняя заповедь от неё.
"Сынок, зачем такое прекрасное имя, если им никто не называет. Подумай: просыпаешься, рядом милочка и говорит - Карлуша!". Карл Иванович соглашался, но не женился.
"Карл, - говорила мама - можешь жить, как хочешь, но мой долг найти тебе хорошую жену. И найду", - то был нерушимый закон, до тех пор как профессору не стукнуло пятьдесят. "Приму любую, - думала мама теперь - лишь бы любила!". Но, даже "любая" не приходила.
Скажем проще, и не могла женщина стать музой Карлу Ивановичу. Не вписывалась супруга в концепцию профессорского домика. Сейчас вы заподозрите, наверно, профессора в меркантильности и скажете, что и в космос звал профессора злополучный домик. Нет.
У профессора же было две мечты. Другая и звала. В космос профессора тянул Космос, сам по себе. Вот такая банальность. Мечта космоса обогатила и грёзы о домике. К живописанию добавилось, что красивый вид из окон должен быть на Антарес. Профессор родился в ноябре, по гороскопу скорпион, отсюда звезда. Хотя сам профессор Антарес иначе как "моё Солнце" не звал.
Именно из-за этой конкретизации идеи не мог он обладать домиком. На земле.
Мама была против такого дома. "Пропала картошечка", - говорила она.
Переработав идею Машины, профессор изобрел телепортатор. Думаете у светила науки дело теперь пошло легче, чем раньше? Нет. Люди опять крутили пальцем у виска. Пришлось строить телепортатор профессору Агапову на свои.
В одиночестве монтировал аппарат Карл Иванович. Даже мама не поддерживала его. Более, наперекор ему обклеила всю квартиру постерами из эротических журналов. Чуткие уши, правда, могли услышать, что кто-то часто стоит под дверью профессора. К несчастью, уши Карла Ивановича были обыкновенные.
В день икс мама также слушала. Всякое гуденье. Тишина. Шарканье. Что-то подсказало маме, что уходить нельзя. Дверь открылась:
"Инопланетян встретил", - сказал профессор. После чего ушёл из дома и отсутствовал неделю.
Вернувшись, засел в комнате и отдался новоприобретенной привычке - кальяну. Мама часто заходила. Вставала на пороге, складывала руки на переднике и глядела. Однажды, считая, что кальянный дым скрывает его позор достаточно, Карл Иванович рассказал маме:
"Знаете, все солнца вокруг, не вокруг Солнца, а вообще вокруг, заселены. Под завязку. Мне сказали, что бы я убирался домой. Я умолял их дать место под домик, а они смеялись".
"Бросай ты курить", - ответила мать.
Карла Иванович смотрел пустыми глазами. У него не было мечты и было всё равно.
Так продолжалось день за днем. Мама начала терять терпение. "Чёртовы инопланетяне, да что б им провалиться!" Карла Ивановича потянуло выйти прогуляться.
Шла нудная, стылая осень. Дождь швырялся снегом. Профессор шёл мимо Городского кладбища. Оно напоминало палисадник, где вместо цветов кресты. Карл Иванович Агапов был один. Шёл по обочине и какой-то молодой дебил, гарцуя на десятке, окатил с ног до головы. "Какого чёрта? От них воняет и они безобразные". Профессор Агапов решился стать преступником. Он захотел убить. Нет, не всех молодцов на десятках. Инопланетян. Всех.
Агапов взял телепортатор, отправился в прошлое и что-то там делал. Вернувшись, предъявил телепортатор общественности. Опять пришли уважение и достаток. Люди полетели в космос и встретили инопланетян. Все солнца оказались заняты, кроме Антареса. Почему? Не приживался там никто. Земляне колонизировали планету. Агапов купил земли, построил домик. Сначала учёного не хотели отпускать в колонисты. Агапов отправился в прошлое заново. Решение о выдаче визы поменяли на положительное.
Телепортирование все же не поездка в троллейбусе. Переброски туда-сюда, постройка дома - стоили дорого. Агапов отправился в прошлое вновь. Деньги появились. Пока отстраивался дом, профессор приметил на кафедре студенточку. Вспомнил о завете мамы, предложил девушке руку и сердце. Сначала отказала. Пока профессор пропадал где-то дня два, девушка одумалась. Поняла, дурой будет, если откажется, и когда Агапов предложение сделал повторно, согласилась.
Такая вот жизнь профессора Агапова. Женат, кредитный статус высокий. Домик, в окна которого смотрит ржавый Антарес. Профессор любит гулять. Особенно по обочинам. Говорит - полезно для мозга.
Недавно, один из новоявленных почитателей жаловался ему. Говорит, профессор великий человек - подарил Земле телепортатор, но, что с того. Политики - дрянь. У него, у почитателя, имеется сертификат, именной, на звезду. И что? Ничего.
Профессор обещал помочь.