Телефон надрывно жужжал, сотрясая тумбочку у кровати, и заставляя ходуном ходить фужер с водой, большой старинный будильник и маятник в виде лепрекона, сидящего на качели. Из-под одеяла выпросталась рука, вслепую нашаривая беснующийся мобильный. Княжна Ди Таэ неимоверно хотела спать. И не дай Бог сейчас скажут, что ошиблись номером!..
- М-м-м... - сонно промычала она, приняв вызов.
- Анна, - невнятно простонала трубка голосом Виктора, - я сошел с ума!
- Я догадалась, - буркнула сонная княжна, - только сумасшедший может звонить измотанной, уставшей и морально подавленной ведьме в два часа ночи! Тебе жить надоело?
- Я серьезно! - голос байкера срывался.
- Ладно, чего тебе? - "подобрела" чародейка.
- Я сбил собаку...
- Чего?!
- Я сбил собаку. В общем, не сбил, а так, ну, не я и не совсем сбил, а она - девушка... - сбивчиво донеслось из трубки.
- Так. Еще раз, кого ты сбил, собаку или девушку? - уже более серьезно спросила Анна.
- Я ее не сбивал! То есть думал, что сбил, но это не так. Забрал домой, смотрю, а это уже не собака, а девушка... Анна, это шиза, да?
- Успокойся! - прервала друга княжна Ди Таэ. - Ничего не предпринимай, я через пять минут буду у тебя. Разберемся, что там с твоей собачьей девушкой.
- Она не моя! - сдавлено возразили из трубки.
- Без разницы...
Появившись на пороге комнатки Виктора, княжна узрела поистине странную картину: восседавшая на байкере голая татуированная девица усердно пыталась его придушить, а тот вяло отбивался. Анна, здраво оценив ситуацию, спустила свой любимый "пыльный мешок", подкрепленный сонным заклятием. Агрессивную дамочку отшвырнуло к стене, где она и осталась лежать - сладко посапывая. Чародейка заботливо склонилась над кашляющим и хрипящим байкером.
- Я в порядке, детка... - сипло откликнулся он, садясь.
- Сейчас посмотрим насколько, - княжна осмотрела пострадавшую шею Виктора. - Тебе крупно повезло, что у тебя такие крепкие мышцы и кости. Только синяками отделался, - радостно сообщила она.
- С ней что? - озадаченно спросил мужчина, подходя к своей несостоявшейся убийце.
- Усыпила, - откликнулась Анна, - до утра будет баиньки, как младенчик.
Байкер поднял девушку на руки и перенес на кровать.
- Нет, ну внешне - мышь мышью, а сил, как у медведя... - озадачено пробормотал он.
- Хе, я думаю, для нее не проблема скрутить в бараний рог мужчину и покрупнее тебя, - фыркнула чародейка. - Учти на будущее: она оборотень, причем истинный. Виктор, я же просила тебя ничего не предпринимать, - укоризненно добавила княжна. - А вот не появись я вовремя?.. А?
- Да я ее просто на кровать хотел перенести. Она без сознания была, раненная к тому же, - оправдывался байкер.
- Это я и имела в виду, - тяжело вздохнула Анна. - Ладно, где ты ее нашел?
Байкер успокоился и уже более внятно пересказал историю своего "знакомства" с оборотничкой, попутно помогая Анне перевязывать девушку.
- Господи, такое ощущение, что ее использовали в качестве боксерской груши - вся в синяках! - жалостливо воскликнула чародейка.
- Угу, ты на запястья посмотри, - Виктор поднял худенькую руку оборотнички, оплетенную темной вязью татуировки.
- Н-да, - авторитетно прокомментировала княжна, приподнимая девушке веко и с любопытством рассматривая зрачки, - и как она в подобном состоянии еще и перекинуться смогла?! Ее же закрепителем ипостаси накачали, только что из ушей не течет!
- Захочешь жить, еще не то сделаешь, - хмыкнул байкер.
- Угу. Виктор, ты только не смейся... - Анна покусывала губу. - Я ее знаю.
- В смысле, знаю? - не поверил он.
- Мадрид. Год назад. Это та самая бардесса. Я тебе рассказывала.
- И чего теперь с ней делать? - осведомился мужчина, решив не упоминать, что оборотничка уж очень сильно напомнила ему девушку из кошмара, преследовавшего его на протяжении последнего месяца.
- А я знаю?
- Слушай, детка, может, ты ее заберешь?
- Ты в своем уме? Мне только оборотня для полного счастья не хватало! У меня дома с одной стороны влюбленная парочка зажигает, с другой малолетняя ученица стенает о неразделенной любви. А на работе меня поджидает мною же воскрешенный священник, страдающий паранойей пополам с амнезией. Ты что, так искренне желаешь моей смерти? - издевательски предположила Анна.
- Нет, конечно, детка, но просто сама посуди, какое у меня жилье. И потом, если в доме холостяка появляется женщина, то это все: тушите свет, сушите весла! И вообще, единственное существо женского пола, которому позволено находиться на моей кровати - это ты! - закончил приводить свои аргументы Виктор.
- Это ты так говоришь только потому, что я не посягаю на твое ложе, а довольствуюсь тумбочкой, - усмехнулась княжна, присаживаясь на указанный предмет мебели. - Виктор, - голос чародейки посерьезнел, - если рассудить по уму, так ты даже мне ничего не должен был о ней говорить. Об остальных наших коллегах я вообще молчу. Ты представляешь, что случится, если руководство узнает: на территории отдела, нет - на территории церкви находится истинный оборотень?
- Армагеддец полный наступит, - мрачно откликнулся байкер, - вот что!
- Именно он, - вздохнула Анна Ди Таэ. - Посему, пусть она пока остается у тебя. Тайно! У оборотней хорошая регенерация. Думаю, денька через три ее раны полностью затянутся. А я к тому времени найду противоядие от той дряни, которой ее накачали.
- Значит три дня?
- Три дня, - убедительно пообещала чародейка.
- Хорошо, три дня я потерплю, - скрепя сердце согласился Виктор.
- Угу... - зевнула княжна, - возникнут проблемы - звони. Но утром я и так зайду, - и она исчезла в окне телепорта.
Насыщенный терпкий аромат только что сваренного кофе игриво щекотал ее чувствительные обонятельные рецепторы, ничуть не считаясь с отупляющим действием дурманящего эликсира. Кофе, безусловно, был настоящий - в зернах, причем отнюдь не из дешевых сортов, о чем и свидетельствовал столь приятный запах. Растворимая бурда пахнет жжеными семечками, а заварная дешевка имеет куда менее насыщенный аромат. Это вам объяснит каждый знаток и ценитель оного благородного напитка. А Радислава принадлежала именно к их числу...
Оборотничка засопела, втягивая воздух, ноздри затрепетали - улавливая соблазнительный запах. Кофе она любила. Причем именно Кофе - с большой буквы "К". Ароматный, крепкий и жутко сладкий, плюхая в чашку по пять-шесть ложек сахара. Извращение, конечно, но что поделаешь, если ей нравился именно такой. А если к нему еще и солоноватые греночки из белого хлеба, обжаренные в яйце и молоке, добавить, умммм...
Оборотничка мечтательно вздохнула и открыла глаза. Ее взору немедленно предстал низкий деревянный потолок, весь в разводах сырости. Сразу же выяснилось, что Радислава лежит на узкой продавленной кровати, укутаная в одеяло чуть не до подбородка. Насколько менестрель смогла понять - из одежды на ней имелась только добротная повязка на боку, если конечно оную можно считать за одежду. Девушка окинула испытующим взглядом небольшую комнатку, больше всего напоминавшую давно не убираемую кладовку. Хмыкнула, разглядев под потолком одинокую лампочку без абажура, скользнула заинтересованным взглядом по книжной полке и наткнулась глазами на высокого черноволосого мужчину, снимавшего турку с электроплитки в одну конфорку.
Радислава с сомнением закусила губу, пытаясь вспомнить предыдущие сутки. Получалось не очень. Кажется, ей все же удалось сменить ипостась, когда она выбралась из застенка, а потом... Потом, она вроде бы кинулась под колеса какого-то транспорта... Дальше в памяти присутствовал огромный пробел.
Мужчина обернулся и, увидев, что она проснулась, ободряюще улыбнулся. Тут Радиславе стало совсем нехорошо: именно этого типа она вчера едва не убила, когда ее вышвырнуло обратно в человеческий облик. Тогда оборотничка себя почти не контролировала. К счастью (или несчастью?) попытка убийства успехом не увенчалась, но синяки на шее у несостоявшейся жертвы остались воистину знатные. Лицо незнакомца, не красивое, но достаточно приятное, пересекал тонкий белый шрам, шедший от брови через скулу до самого подбородка.
- Привет, мышка, - с энтузиазмом произнес он, подсаживаясь на кровать с кружкой, от которой исходил терпкий кофейный аромат. Голос у него был резкий, с хрипотцой, будто когда-то сорванный, но так полностью и не восстановившийся. Так случается, если долго выкрикиваешь бессильные ругательства, насылаемые на голову могущественного врага. Оборотничка знала о таком отнюдь не понаслышке. Радислава мрачно глянула на незнакомца и столкнулась с черными смеющимися глазами.
- Ты не священник, - вынесла вердикт менестрель, изучив сутану, небрежно расхристанную на груди мужчины и медный крест, болтавшийся на кожаном шнурке.
- Ну, извиняй, семинариев не кончали, - беззлобно фыркнул собеседник.
Радислава села, едва успев подхватить уползающее одеяло.
- Эмм... пардоньте за вчерашнее, - проговорила она, - не в себе была.
- Я заметил, - ухмыльнулся мужчина, - кофе будешь? - Виктор проследил взгляд девушки, вожделенно сосредоточенный на кружке у него в руке.
- Ты что, яду туда подсыпал? - саркастически осведомилась ночная гостья.
- Если тебе не хватает сахара, то где-то в гараже мышьяк завалялся, могу поискать, - продолжая ехидно скалиться, в тон ей ответил хозяин комнаты.
"М-да, чувство юмора у этого человекообразного, похоже, то еще..." - не сумев подобрать подходящие для ответа слова, оборотничка по-простому цапнула протягиваемую им кружку и поспешно прикрыла ею свое лицо.
Дверь скрипнула, и на пороге нарисовалась высокая светловолосая девушка. Стройная и аристократичная, красивая необычной, какой-то одухотворенной красотой.
- О, вижу, вы уже нашли общий язык, - усмехнулась она вместо приветствия.
- И тебе наше большое с кисточкой, - не растерялся Виктор.
- Можешь пока выйти? - попросила Анна. - Мне нужно осмотреть твою гостью.
- Ой, да чего я там не видел, - протестующе хохотнул байкер, фривольно подмигивая оборотничке.
- Не знаю я, что ты видел, - философски пожала плечами чародейка, - но выйди, пожалуйста!
Виктор на секунду столкнулся с ней взглядом и понял, что лучше не спорить. Княжна явно пребывала не в самом лучшем расположении духа. И посему ему не оставалось ничего иного, как ретироваться за дверь.
Оборотничка заинтересованно разглядывала Анну Ди Таэ. Радислава тут же узнала эту девушку, хотя они и встречались всего лишь один раз, год назад - в Мадриде. Оборотничка никогда не жаловалась на память, лица запоминала с лету, особенно - глаза. Особенно - такие потрясающие глаза.
- Узнала? - хмыкнула чародейка.
- Узнала, - не стала отрицать менестрель, затем спросила, кивнув на дверь: - Твой мужчина?
- Упаси меня Бог от такой головной боли! - совершенно искренне опротестовала Анна. - Нет, он просто друг, хороший друг, на которого можно положиться.
- В смысле, он любит, чтобы дама была сверху? - с невинным видом намекнула Радислава.
Сей нескромный вопрос заставил княжну закашляться.
- Сама у него спросишь, - выдавила, наконец, она.
"Н-да, чувство юмора у этой дамочки весьма и весьма, хм..." - отметила про себя чародейка, пытаясь таким образом приглушить невольную симпатию к незваной гостье, откуда-то возникшее у нее в сердце. Симпатизировать оборотню? Извините, это уже нонсенс!
- Как ты себя чувствуешь? - с профессиональным интересом спросила Анна.
- А как, по-твоему, может себя чувствовать оборотень, которому отсекли половину сущности? - сердито огрызнулась Радислава. - Даже когти выпустить не могу!
- Все ясно, постараюсь что-нибудь придумать. Мне тоже когда-то волосы отрезали, - понимающе вздохнула чародейка. - Я тут принесла тебе кое-что из одежды. Наверняка, окажется великовато, но все же лучше, чем ничего. Нет, я знаю, что чувство стыдливости у оборотней стремится к нулю, но согласись, костюм Евы не самый лучший вариант для выхода в свет.
Оборотничка только презрительно фыркнула, но принялась потрошить принесенный Анной пакет.
Княжна вышла, оставив Радиславу рыться в одежде. Все, что ей было нужно, чародейка уже выяснила. Менестрель даже не пыталась экранироваться, позволив Ди Таэ прошерстить ее воспоминания...
Виктор преувеличенно деловито ковырялся в мотоцикле, что-то откручивая гаечным ключом и тихонько, но от души, поругиваясь.
- Ну как? - не отрываясь от механизма, спросил он, заметив Анну.
- Не вижу в ней ничего особенного, - резковато откликнулась она, пожав плечами, - оборотень, как оборотень. Думаю, к завтрашнему вечеру ее уже тут не будет.
- Угу, - буркнул мужчина, - а ты чего такая дерганая с самого утра? Какая муха тебя укусила?
- Эрик застукал меня, когда я рылась в его эликсирах, разыскивая противоядие.
- И?
- Пришлось ему лапшу на уши вешать. Сказала, что искала лекарство от головной боли. И знаешь, что эта ехидина мне посоветовал?
- Ну?
- Топор! - выпалила княжна.
Виктор зашелся раскатистым хохотом. Анна зло плюнула и пошла прочь. Байкер лишь покачал головой, утирая выступившие слезы.
"Ничего, перебесится и успокоится, - подумал он, глядя вслед удалявшейся чародейке, - от плохого настроения еще никто не умирал".
Для многих из нас каждое, ну, или почти каждое утро начинается неизменно. Несмотря на возможные катаклизмы, вроде прорвавшей трубы или приступа страсти у соседей за стенкой, обычно это стандартные "будильник-ванна-кофе-работа". И подобный расклад не меняется годами, медленно, но верно убеждая нас в нерушимости основ мироздания. А когда мы случайно оказываемся исключенными из жизни на определенное время, то потом вновь попадаем в наезженную жизненную колею, и не особо травмируем нашу психику, погружаясь в такое привычное "будильник-ванна-кофе-работа". Зато, если вдруг в этом привычном круговороте возникает некое незапланированное отклонение, то вот тут и начинается цирк. И рушатся, казавшиеся такими стабильными, основы мироздания, и отвисает невольно челюсть, и возникает в голове соответствующий вопрос: "Куда это я попал, и где мои вещи?" Ибо что-то эдакое, основополагающее мы все же упустили, да обидней всего - еще и вспомнить не можем, что конкретно. И вот стоим мы перед данным фактом, глупо хлопая глазами, и пытаясь понять: сошел ты с ума или еще только собираешься это сделать?
К несчастью, Хьюго Де Крайто начал подозревать в себе именно первое. Ибо когда он вместе с Профессором вошел в кабинет Златы Пшертневской, то госпожа кардинал мило общалась с князем Высокого дома Эриком Ди Таэ, не имея ничего против, чтобы тот лобызал ей ручки... Хм, и не только ручки!
Хьюго не удержался и шокировано протер глаза. Профессор деликатно кашлянул, привлекая внимание чересчур увлекшейся парочки...
Ручку госпожа кардинал мгновенно отняла и смущенно потупила глазки, делая вид, якобы она вообще не имеет ни малейшего отношения к происходящему. Князь, одарив пришедших ехидной усмешкой, эффектно исчез в телепорте. Хьюго еще раз протер глаза. Когда он видел этих двоих вместе в последний раз - Эрик Ди Таэ и Злата Пшертневская вели грандиознейшие словесные баталии, которым могли бы позавидовать даже величайшие ораторы древности, Причем, не просто позавидовали, а изошли бы ядовитой слюной.
А сейчас... Хм, нет, он определенно упустил что-то важное!
- Рада вас видеть в добром здравии, Хьюго, - корректно произнесла женщина, прервав поток его мыслей, касющихся основ мироздания, на первый взгляд обманчиво кажущихся столь незыблемыми.
Де Крайто сдержанно поклонился в ответ, все еще переваривая только что полученную визуальную информацию.
- Я надеюсь, вы вскоре сможете вернуться к своим обязанностям в отделе. Нам все это время очень вас не хватало, - улыбнулась Пшертневская.
- Да, госпожа кардинал, - кивнул он, - думаю, я восстановлюсь до конца этой недели. А сейчас я бы хотел восполнить некоторые пробелы в информации.
- Ах да, конечно. Малый архив в полном вашем распоряжении. Пообщайтесь с коллегами. Думаю, это окажется полезно. И... - Злата на секунду запнулась, - и вам бы не помешало навестить князя Ди Таэ. Согласитесь, изукрашенное синяками лицо - это не совсем то, чем должен выделяться сотрудник Дипломатического корпуса.
Де Крайто молча щелкнул каблуками, приняв к исполнению полученную рекомендацию, и так же молча вышел. Профессор остался стоять там же, где и стоял, из чего Пшертневская сделала вывод, будто Криэ пришел не только в качестве сопровождающего Хьюго наставника.
- Похоже, вы и князь повергли его в растерянность, - усмехнувшись, констатировал господин Вилдар. - Впрочем, не стану вас упрекать. Сам пару раз попадал в подобные щекотливые ситуации.
Злата хихикнула: о бурной молодости Профессора она была весьма и весьма наслышана.
- Но разговор, собственно, пойдет не об этом, - Криэ задумчиво потер переносицу. - Пани Злата, мне необходимо уехать сегодня. Возможно на целый день. Ставлю вас в известность.
- С чего вдруг такая предупредительность? - немного опешила Пшертневская, вспоминая, что обычно Профессор мог исчезать и появляться без предупреждения, когда ему вздумается, ни перед кем не отчитываясь.
- С того, ибо это касается того самого дела, над которым я сейчас работаю, - многозначительно вздохнул он. - Мне нужно наведаться в обитель Святого Михаила, близ Будапешта. Очень надеюсь, что в их архивах сохранились интересующие меня записи.
- Хорошо, - разрешила Злата, - поезжайте. Но все же мне не нравится, что вы в это ввязались.
- Знаете, если бы нам все нравилось, то жить было бы неинтересно, - грустно усмехнулся Профессор, выходя из кабинета госпожи кардинала.
Де Крайто в нерешительности застыл перед дверью лаборатории, раздумывая, стоит ли ему перебороть гордость и войти, или ну его к монахам - и так заживет.
- Хьюго, прекратите танцевать под дверью чечетку и зайдите, наконец! - слегка раздраженно донеслось с той стороны, и дверь распахнулась сама собой, едва не съездив молодому священнику по лбу.
Князь восседал в центре комнаты, скрестив руки на груди, и недовольно поглядывал на Де Крайто. Тот смущенно замешкался на пороге. Дверь захлопнулась, выразительно ударив его ниже поясницы и заставив юношу сделать шаг вперед.
- У меня что, клыки изо рта торчат? Или нимб над головой мигает? - желчно пошутил Эрик, импульсом вытаскивая на средину комнаты табурет.
- Н-нет! - насупился Хьюго.
- В таком случае, чего вы так пялитесь? И не нужно меня бояться, я же не зубной лекарь! Садитесь.
Де Крайто нехотя взгромоздился на предложенный табурет.
-...и вообще, я вожусь с вами только потому, что Злата попросила, - злорадно добавил маг.
- А как же кодекс целителя? - с ехидцей осведомился Хьюго, начиная потихоньку восстанавливать свою всегдашнюю самоуверенность.
- Ну, вы же не истекаете кровью, - вернул словесную подачу Эрик, ощупывая парню подбородок и скулу.
Священник ощутил легкое покалывание и дернулся от неожиданности.
- Еще раз так сделаете, вообще обездвижу, - пригрозил целитель, накрывая ладонью его скулу. Де Крайто почувствовал, как немеет половина лица. Чародей прикрыл глаза, сосредоточившись на исцелении. Лучи энергии нехотя пробивались к телу сквозь ментальную ауру мечника. Князь едва сдержался, чтобы не закусить губу. Кто бы ни вспорол молодому священнику скулу, этот кто-то является весьма и весьма незаурядной личностью. Темной личностью. Ментальный отпечаток получился такой, что без помощи целителя рана заживала бы несколько месяцев, оставив после себя рваный шрам.
- Все, - маг устало откинулся на спинку кресла, - идите отсюда.
- А...
- Малый архив дальше по коридору, если вы забыли, - выпроваживал его Эрик, недвусмысленно указав на дверь.
Де Крайто не придумал ничего лучше, как подчиниться и выйти прочь. Князь задумчиво смотрел ему вслед. Странно, но сейчас он совсем не ощущал того кокона боли, который так сильно противодействовал ему в прошлый раз, мешая лечению этого человека...
Малый архив спецотдела представлял собой длинную узкую комнату с высоким сводчатым потолком и стеллажами, от пола до верха забитыми папками и рукописными книгами. Воздух, напитанный книжной пылью, нестерпимо щекотал нос. Хьюго не сдержался и чихнул. Господи помилуй, ему предстоит провести в этом склепе несколько часов, перечитывая отчеты коллег за последний год. Несколько часов в пыли и полумраке рискуя заработать аллергию и посадить зрение. Интересно, и как этот архонт при необходимости высиживает здесь сутками? Впрочем, неудивительно, что он слеп как крот.
Хьюго неприязненно оглядел стеллажи и обреченно вздохнул. М-да, ничего не попишешь - "общаться с коллегами" он жаждал меньше всего. А посему, придется примерить на себя роль археолога и буквально вгрызться в гору отчетов...
Де Крайто мстительно саданул кулаком ни в чем не повинный шкаф, и направился к столу, стоявшему в глубине архивной кишки. Шаги гулким эхом разносились по помещению. Остановившись у одного из стеллажей, он снял несколько архивных папок. "Мадрид" значилось на верхней. Что ж, свои отчеты тоже иногда полезно перечитать. Хьюго уселся за стол и углубился в чтение...
Через несколько часов упорного ковыряния в продуктах бюрократического бумагомарания, он уже чувствовал себя книжным червем в самом прямом смысле этого слова. Вдобавок Хьюго убедился, что единственным сотрудником отдела, который стстематически вел подробную отчетность о своих действиях, является он сам. Его отчеты оказались самыми полными, иногда даже слишком. Тогда как отчеты остальных его коллег грешили скупой лаконичностью и оставляли желать лучшего.
Например, Виктор излишне увлекался второстепенными деталями, а свое внимание по большей части уделял каким-то абсолютно не касающимся дела ляпсусам. А если и описывал проделанную работу, то сугубо со своей точки зрения, перемежая деловой текст совершенно неуместными комментариями. Отчеты Рида производили впечатление чего-то нечитабельного, отчасти напоминая сборник библейских баек, а отчасти - записи взбесившегося кардиографа. Княжна Ди Таэ вообще подошла к своей отчетности изобретательно: прочитать их можно было только с разрешения автора. В противном же случае читающий находил а оных бумагах только некую непонятную криптографию, вперемежку с кабалистикой. Нет, несколько отчетов она все-таки удосужилась написать нормально, но и они являли собой такую загадочную систему сокращений, что непосвященный видел там лишь маловразумительное: "К. ф-р, х-р и к-го ч. М. и Ск. Не аф. и т.д."
Хьюго с отвращением закрыл последнюю папку и отложил ее на край стола. Потер уставшие глаза и с хрустом потянулся, расправляя затекшие плечи. Мда, архивная подшивка того злополучного, последнего задания не могла похвастаться информативностью и состояла только из одного-единственного отчета, вдобавок - еще и написанного Ридом. Похоже, ему все-таки придется поговорить с архонтом. Священник встал и направился к двери...
Распотрошив принесенный Анной пакет, Радислава, к своему вящему удовольствию, обнаружила там все необходимое. Особенно порадовали кеды. Они, правда, оказались чуть великоваты, как и вся прочая одежда, но привередничать не приходилось.
В комнату заглянул хозяин сего малокомфортного помещения, справился о самочувствии своей гостьи. Просветил, что еда находится в холодильнике, а душ и прочие удобства внизу, о чем свидетельствовала лестница, спускающаяся из дальнего угла комнаты. Потом ушел, бросив напоследок, что его самого следует искать в гараже, мол: "...если чего нужно - обращайся". Несмотря на приветливость, он явно пребывал не в восторге от того факта, что в его комнате появился временный жилец, вернее - жилица. Впрочем, оборотничка и не собиралась тут надолго задерживаться. Конечно, она была благодарна этому странному типу за то, что он не бросил ее на дороге, хотя честно говоря, менестрель рассчитывала на абсолютно иной эффект от своего поступка. Она хотела умереть, но... Но кто же знал, что у этого парня фактически звериная реакция... Все равно, он лишь немного отсрочил неизбежное. Лишенная способности менять ипостась, она проживет не больше года, медленно теряя рассудок. Так зачем еще оттягивать? Она и так достаточно долго цеплялась за этот мир. Надоело!
Радислава взглянула на мигающий электронный циферблат на стене: до заката оставалось около шести часов. Что ж время еще есть... Перекусить что ли? Серьезными делами на пустой желудок не занимаются. Даже в том случае, если это дело - собственная смерть.
Хьюго случайно столкнулся с архонтом в тот момент, когда Рид уже выходил из отдела, направляясь домой. Рид недовольно обернулся, ибо Де Крайто его окликнул. Что ж, рано или поздно это должно было случиться.
- Постойте, нам нужно поговорить!
- Вы уверены, святой отец? - холодно осведомился архонт.
- Да, хотя я предпочел бы убить вас, а не разговаривать! - огрызнулся Де Крайто.
- Надо же, какой пафос, - криво усмехнулся архонт. - Но мыслим-то мы, оказывается, одинаково, - он проигнорировал заявление коллеги и двинулся вниз по улице. Хьюго нагнал его и, схватив за плечо, резко развернул к себе.
- Если для того, чтобы поговорить, мне придется приставить вам клинок к горлу, клянусь, я это сделаю! - разъяренно прошипел парень
Рид только презрительно фыркнул.
- Что вам нужно, - все же поинтересовался он.
- Подробности нашего общего последнего задания.
- Отчет в архиве.
- Я знаю, - раздраженно подтвердил Де Крайто, - я его видел. Но это же не отчет, а кардиограмма! Я хочу знать, каким образом в моей гибели оказались замешаны вы с Анной Ди Таэ и...
- Отомстить? - саркастично перебил его Рид. - Хьюго, не будьте глупцом. И вообще, по возможности, забудьте, что вы умирали. Да, и не вздумайте задавать подобные вопросы княжне Ди Таэ. Один Бог знает, что ей пришлось пережить из-за вас, - Рид отвернулся и торопливо зашагал прочь, показывая, что разговор окончен.
Хьюго ошеломленно смотрел ему вслед. И что теперь? Кажется, у него нет другого выхода, кроме как поговорить с княжной Ди Таэ.
Нынешний день выдался каким-то серым, ветреным. Весеннее тепло, уже начавшее обосновываться в городе, внезапно сменилось холодными порывами наквозь пронизывающего ветра, несущего клубы мелкого мусора. На улицах вновь стало пыльно.
Анна встала и прикрыла распахнутое окно. Кажется, свежего воздуха на сегодня достаточно, если она не хочет заработать воспаление легких. Чародейка вернулась на место и вновь взялась за ручку, с головой окунувшись в скопившуюся за последнее время документацию. Правда, в данный момент, она, подобно нерадивой школьнице, списывала отчет у Виктора. Время от времени прерываясь, чтобы подумать, как заменить конструкцию: "...и в этот момент шарахнуло так, что уши увяли, отпали и больше не вернулись", - на что-то более официальное.
Когда Анна в очередной раз задумалась над тем, как нормальным языком описать ситуацию: "когда этот прохаванный чувак ну совсем заклемал...", - дверь распахнулась, и в кабинет ворвался до крайности возбужденный Хьюго Де Крайто. Глаза юноши пылали огнем, губы - тряслись от едва сдерживаемого возбуждения, а частый ритм его сбитого дыхания гремел, словно ангельские литавры. Внутренне вздрогнув, внешне княжна осталась безупречно невозмутимой и даже не сочла нужным поднять на него глаза.
- Что-вам-нужно-святой-отец? - невнятной скороговоркой осведомилась она, не отрываясь от бумаг.
- Либо вы мне все рассказываете, либо... - Хьюго ультимативно завис над ней, упершись руками в столешницу.
- Всего я вам не расскажу, ибо, хоть убейте, не помню формулы дискриминанта при квадратном уравнении, - насмешливо отозвалась девушка, не отвлекаясь от отчета.
- Вы что, за идиота меня держите?!
Княжне очень хотелось ответить: "Да", - но она сдержалась.
- Я хочу знать, что произошло с нами около полугода назад! - напирал юноша.
- А какая вам собственно разница? - Анна, наконец, соизволила оторваться от бумаг и поднять на него глаза. - Вы ведь живы, здоровы и ничуть не утратили своей всегдашней воинственности. Следовательно, у вас нет оснований обвинять меня в причинении какого-либо ущерба.
- Какая мне разница?! Какая МНЕ разница?! Я прихожу в себя посреди пентаграммы, на меня сыплются оскорбления, а я даже вспомнить не могу, чем обязан! Потом мне заявляют, что я, оказывается, умер! И загадочно кивают в вашу сторону! Вот какая мне разница! - зашелся в крике Де Крайто.
- Хьюго, шли бы вы отсюда, пока я вас в жабу не превратила, - ровным тоном предложила Анна. - Я только что из-за вас посадила кляксу на отчет, теперь придется его заново переписывать, - под конец в ее голосе прорезалось раздражение.
- Я не уйду, пока вы мне все не расскажете!
- Меньше будете знать, крепче станете спать, - огрызнулась чародейка, вытягивая чистый лист из пачки бумаги. - Да и Эрик на снотворном сэкономит!
- Что?! - едва не задохнулся от гнева Де Крайто. - Да как вы смеете? По вашей милости, я еще и не помню ничего! А потом накатывает волна бреда! Половина отдела косится на меня, как на ненормального, чтоб не дай Бог, я вас не затронул! Потому что, ой, как вам плохо! Из-за чего, хотелось бы знать! Почему-то, когда вы измывались надо мной, никто так не переживал! Лучше на все закрыть глаза, да?! - священник в запале махнул рукой и сбил чернильницу. Стеклянная емкость подлетела, перевернулась на бок и плюхнулась на стол, расплескивая содержимое.
- Ну, хватит! - княжна Ди Таэ поднялась, резким броском отвоевав стол. - Хотите знать, да?! Так вот, это я вас убила, слышите!.. Я вас убила тогда, заколола своим мечом, собственными руками! Довольны?!
Хьюго ошеломленно отступил на шаг назад, развернулся на каблуках и опрометью кинулся вон из кабинета.
- Только вам плевать, что это была случайность! - крикнула ему вслед Анна, обессилено падая в кресло и закрывая лицо руками.
- ...Господи, - с раскаянием прошептала она, - что я наделала...
Княжна поднялась и словно зомби направилась к выходу, не забрав даже висящую на вешалке куртку.
Ветер гнал по серому небу клочковатые обрывки туч, обещавших затяжную сырость, подергивал рябью неспешно текущие воды реки и трепал золотисто-русые пряди волос выбившиеся из-под ремешка. Хьюго механически брел по набережной, не обращая внимания на летящую в лицо пыль. А в висках пульсировало раскаленными каплями: "...я вас убила... довольны?.."
Первым его желанием, когда он выбежал на улицу, стало: хорошенько треснуться обо что-нибудь головой, лишь бы избавиться от бьющихся в мозгу слов. Потом немного отпустило, оставив после себя лишь чувство жгучей пустоты. Из-за отсутствия воспоминаний ему досталось лишь эхо - звенящее в висках, да искаженное болью лицо княжны Ди Таэ, неотступно стоящее перед глазами.
...Я вас убила...
- Да когда же это кончится!
Последнюю фразу он прокричал вслух, привлекая внимание немногочисленных прохожих. Кто-то лишь недоуменно пожал плечами, кто-то повертел пальцем у виска. Хьюго мысленно застонал и метнулся в первый попавшийся переулок. Пробежав несколько метров, юноша вылетел на пустынную улочку и отрешенно привалился к шершавой стене ближайшего дома...
Княжна Ди Таэ, ссутулившись, брела по улице, засунув руки в карманы брюк и потерянно понурив голову. Внутри сердца холодно перекатывалась противная пустота. Пару раз она налетала на прохожих, один раз едва не угодила под колеса конного экипажа. Но ей было все равно. Как же Анне все это надоело - доказывать непонятно кому, будто ничего не случилось... А ведь на самом деле случилось, еще как случилось. Она дважды убила свою любовь - тогда, и сегодня...
Анна свернула на безлюдную улочку.
"Нет, нельзя превращаться в размазню... - чародейка стиснула зубы, - нельзя! Если бы можно было отмотать все назад, как пленку в магнитофоне..."
Княжна тяжело привалилась к серой шершавой стене на углу какого-то здания.
Хьюго вздрогнул так резко, словно его прошил электрический ток, выныривая из какого-то мутного облака, обволакивавшего сознание. Магия... Где-то совсем близко. Священник напрягся. Он слишком хорошо знал этот магический след. Как же это глупо... Стоять по разные стороны одного угла.
- Вновь глупая случайность... - хрипловато проговорил он, упершись затылком в стену.
- Всего лишь глупая случайность, - глухо донеслось с той стороны.
- Когда их слишком много, они перерастают в закономерность.
- Когда их слишком много, начинаешь верить в чудеса, - сердито вздохнула княжна. - И... промахиваешься.
- Даже если бьешь на поражение... - предположил он.
- Даже если, умирая, отрекаешься... - усмехнулась она.
- Отрекаешься? - встрепенулся он. - От чего или от кого?
Ответом ему стало молчание.
Хьюго стоял, прислонившись к стене, а в голове проносились обрывки воспоминаний. Сначала неясные, а потом все более отчетливые.
Мадрид... Мальборг... боль, слишком много боли, и своей и чужой. Тело, корчащееся в белых сполохах, безумная битва двух крылатых... Распластавшийся на каменных плитах архонт. Предсказанный шаг вперед, совершенный обреченным на смерть. На смерть во спасение, для искупление данной клятвы... Летящая стальная молния, холодный пульсирующий комок в груди. Изумрудно-зеленые глаза чародейки, полные ужаса и боли. Он все понял, но понял слишком поздно и произнес совсем не то, что хотел, а то - что должен был произнести... Ох, нет, он сказал именно то - что требовалось сказать ради ее спасения, а желанное и выстраданное - не успел...
Он вспомнил все.
Княжна Ди Таэ, обхватив себя за плечи, медленно сползала по стене, давясь всхлипами.
"Нет, нет, нельзя плакать, нельзя, ты слышишь!.. - билось у нее в голове. - Он не поймет, он все равно не ответит..."
Кто-то подхватил ее, поставил на ноги. Девушка непроизвольно вцепилась в чужую одежду.
- Господи, да вас же всю колотит! - Хьюго заботливо накинул ей на плечи свой плащ. - Вот так. Я глупец - нужно было сделать это раньше!
Анна сдавлено всхлипнула и разрыдалась в полную силу.
- Тсс, тихо... - Де Крайто нежно прижал ее к себе, - тихо... Успокойтесь, я вас прощаю!
Замерев на секунду, княжна отстранилась, вывернувшись из рук священника:
"Он, что - опять над ней издевается? Думает, ей нужно его прощение?" - плащ соскользнул на землю. Девушка холодно взглянула на священника, отвернулась и побрела прочь, свернув за угол злополучного дома. Невысказанные слова наплывали сами собой, складываясь то ли в песню, то ли в исповедь:
Не хулите ее при всех -
И без вас к ней судьба строга,
Ведь тяжелый, бесспорно, грех -
Полюбить своего врага
Что ей жизнью в миру дано -
Кроме долгих ночей ненастья,
Где блудило сто лет, оно -
Это горькое бабье счастье?
В спину шепот людской молвы -
Что красивою быть неловко,
За одно только это, вы -
Заклеймили ее чертовкой
Чья здесь правда, и чья вина?
Не сложилась судьба иначе...
Вновь с бедою своей, одна -
Среди ночи в подушку плачет
Новый день, за окном рассвет -
Жизнь не пишут с пустой страницы:
Ты оплеванной выйдешь в свет -
Легкой поступью белой птицы
На руках не вода, а кровь -
Но надежда в душе гнездится:
Может ей, за одну любовь -
Десять тысяч грехов простится?
Пей же участь свою до дна -
Что законы тебе, что запреты,
Наказала себя сама -
Обрекла жить с любовью этой...
- Анна, подождите! Анна, я давно хочу рассказать вам о своих чув... - Хьюго кинулся за ней, но в переулке уже никого не было...
Чародейка материализовалась в гостиной особняка Ди Таэ. Эрик вскинулся, оторвавшись от толстого фолианта.
- При... - маг запнулся. - Анна, ты что плакала? Сестренка!
Княжна обессилено плюхнулась в кресло. Ди Таэ остановился напротив нее.
- Глупая, - сочувственно вздохнул князь, беря ее за руку. - Плачь, открытые слезы легко высыхают, а тайные оставляют шрамы на душе. Плачь, пока еще можешь это делать. Если можешь плакать, значит, ты еще жива. А если ты еще жива, то должна бороться за свою любовь!
Анна с рыданием уткнулась брату в плечо. Князь безмолвно гладил ее по голове. Сам он в последний раз плакал тогда, когда ему едва исполнилось пятнадцать лет.