Когда он закончил свой рассказ, то ему показалось, что это настоящий шедевр. До этого он никогда раньше графоманией не баловался, поэтому его первый в жизни рассказ очень сильно обеспокоил своего автора. Он на секунду прикинул в голове его дальнейшую судьбу: сейчас его рукопись пойдёт гулять по толстым литжурналам, по издательствам, где собирают сборники рассказов от разных авторов. Судя по тому, что его рассказ очень сильно отличается от каких-либо книг в жанре беллетристики, то кто-нибудь может и позариться на его детище. Лучше попытаться его как-то сохранить - но как? К примеру, можно свою рукопись запечатать в бандероль и послать её самому себе, на свой домашний адрес, но так делают все графоманы, не могущие абсолютно нигде напечататься. Тут нужен какой-то необычный способ. Ну, то есть, что-то такое, чем никто не пользуется. Писателю не хотелось заморать своё творение обо что-то затасканное и часто применяемое.
Он где-то час или два мучился в раздумьях, ломал себе голову, пока его чисто случайно не осенило и он не воскликнул: «Ура! Я нашёл выход».
Он положил свою рукопись на стол, а сверху на штативе установил видеокамеру. Поскольку на экранчике видеокамеры показывалась дата, то это был отличный способ, как защитить свою рукопись от плагиата. И он переворачивал страницу за страницей...
Поскольку он написал черновик от руки, а потом набрал всё это дело на пишмашинке, то очень важно было запечатлеть на видео так же и черновой вариант рукописи. А вдруг случится так, что какой-то редактор журнала решит, что он болван, которому лень самостоятельно работать, но хочется печататься, поэтому он скачал из интернета данный текст (обычно, когда редактор такое думает, то он не торопится проверять, либо читать данную рукопись, которую ему прислали по почте). Так вот, если он получит от подобного редактора отказ (как правило, молчаливый отказ, не желающий что-либо объяснять), то обязательно перешлёт ему файл с видеозаписью, на которой он запечатлел свой написанный от руки черновик. Тогда редактор посмотрит и решит, что этот тип не такой болван, как он его себе представлял, а очень большой умница: получил отказ и тут же нацарапал от руки копию той графоманской чуши, которую он давеча скачал из интернета. То есть, редактор обязательно напишет ему письмо, в котором посмеётся: «Мужик, тебе делать нечего? Зачем ты мне посылаешь то же самое, да ещё и от руки нацарапанное?» На что автор ему ответит: «Дебил, ты не хихикай, а посмотри в видеофайле на дату! Ничего странного не заметил? Например то, что я снимал этот черновик, который «нацарапал от руки», в один и тот же день, вместе с машинописью. То есть, по-твоему, я за сутки успел от руки «нацарапать» и накатать этот же опус на машинке... Не, ты реально с головой не дружишь?» Даже если он обидится на такой тон, то поделом хотя бы.
Итак, он уже собрался отправлять свою рукопись в путь-дорогу, как во входную дверь его гаража, в котором стояла его машина и, на некоторое время, находился его рабочий кабинет, кто-то заколотил кулаком. Может, конечно, и ногой, но мало кто успел бы поднять ногу так высоко; где-то на уровне плеча. Однако, судя по сердитости стука, стучащий явно ногой работал.
- Вы Пётр Фадеев? - спросил какой-то детина открывшего ворота гаража автора, и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Вы украли у меня рассказ. Я написал его на год раньше.
- Чего? - ничего не понял Пётр. - Ты кто, вообще?
- Я говорю, что вы рассказ мой украли!
- Как это - украл? Какой рассказ?
- Рассказ называется «Вася Пупкин восстал из ада».
- Нет, не твой, а мой как называется. Я хочу проверить, что ты знаешь, о чём вообще говоришь. Потому что я только что закончил свой рассказ писать.
- А, ваш как? Ваш называется «Вася Пупкин вяжет макраме».
- Опа! - чуть не полезли на лоб глаза у Фадеева. - А как ты узнал, что именно так?
- Потому что это мой рассказ. Вы у меня его украли.
- Ну, хорошо. Допустим, что я у кого-то его украл. Но как ты это докажешь?
- Доказывать я ничего никому не собираюсь. Попробуйте сами доказать, что не украли?
- Да без проблем. Я как раз успел заснять свою рукопись на видео...
- То есть, у вас стоит дата, зафиксированная сегодня! - разинул этот детина рот от удивления. - Как это вы так догадались?!
- Да вот такой я - догадливый, Василий. Тебя ведь Васей зовут?
- Да... А как вы и это узнали?
- Но как же... Вася Пупкин - пресловутый писатель... Кто ж тебя не знает?
- Что, правда известен?
- Парень, ты кончай валять дурака. Моя рукопись совсем не так называется, как ты её обозвал.
- Но - докажите.
- Хорошо, как скажешь...
И он показал ему - не только рукопись, но и сделанную на видеокамере запись.
- Понятненько... - зачесал тот в затылке. - Видите ли... Я вам тоже сбрехал. Мой рассказ именно так и называется.
- «Я вам тоже сбрехал»?
- Нет. Он называется, как у вас написано в заголовке.
- Парень... Я от тебя устал. Шёл бы ты своей дорогой?
- Но у меня он тоже записан на телефоне... Вот, смотрите, - полез он за пазуху и вытащил свой смартфон, чтобы показать на его экранчике, мол он ровно год назад проделал точно такую же процедуру, которую сейчас проделал Пётр.
- Ух ты! Дак, может, ты и рукопись с собой притаранил? Рукописный с машинописным вариант.
- Конечно! А то как? Она лежит в машине.
- Серьёзно, что ли?
- Да. За год я успел напечатать её в толстом литжурнале. Журнал вышел только сегодня. Я не успел сгонять в киоск роспечати и прикупить экземплярчик. Думал, вы мне и так, на слово поверите. Но, вот же чёрт, вам позарез нужны были доказательства!
- Ты мне намекаешь, чтоб я пошёл и купил этот журнал?
- Но вы же ведь на слово мне не верите. Да и вообще... Вы со мной на «ты», а я, как тот мальчик для битья, вам «выкаю». Вам не кажется, что мы должны поменяться ролями? То есть, вы сейчас находитесь в не лучшем положении.
- Я вообще ни в каком не нахожусь.
- Как это понять?
- Ну, ты сам прикинь: если журнал вышел только сейчас, то я не успел не только его прочитать, но и переписать от руки тот опус, который ты в этом журнале напечатал.
- И что из этого следует?
- Из этого следует то, что идеальная схожесть твоего рассказа с моим - просто совпадение. Причём не простое совпадение, а аномальное. Ну, конечно, если я не родственник владельца этого толстого журнала.
- Вы уверены, что не родственник?
- Ну, конечно! А иначе на кой мне заниматься всей этой бодягой: переписывать аж от руки! Не проще ли было попросить у своего родственника, чтоб он попросил у тебя копию рукописного текста... То есть, чтобы ты сам мучительно долго выводил красивенький каллиграфический почерк. То есть, если на секунду представить себе, что ты не пишешь от руки, а у тебя есть печатная машинка, но, раз «сердитый шеф» потребовал, то тебе пришлось бы сделать написанную от руки копию. Так вот, я бы потом взял у своего родственника твою рукопись и показал тебе, выдавая её за свою собственную. Да и вообще, ради чего мне переписывать? Ради какого-то нелепого розыгрыша? Просто так совпало... очень странно совпало, что наши с тобой рассказы похожи, как две капли воды.
- Что-то вы слишком долго передо мной распинаетесь...
- Да? А что ты хотел, чтоб я сделал?
- Если вы действительно считаете себя ни в чём невиноватым... То есть, если вы уверены, что ни разу в жизни не провинились перед законом, то не о чем и разговаривать. То есть, вы должны были промолчать. Дело-то ведь дурацкое: плагиат. Это примерно такая же нелепость, как публичное оскорбление или клевета. Максимум, чем отделаетесь - каким-то ничтожным штрафом. Например, если представить себе, что к вам привязался некий зануда и вам необходимо перед ним объясняться, то, коль вы спрашиваете, что вы должны делать или как должны себя вести, то отвечу. Вы должны так разговаривать с этим занудой, как будто бы он клещами из вас вытягивает по слову. А вы так много тараторите и тараторите, что у меня прямо невольно подозрения вырисовываются на ваш счёт.
- Да ладно, шутишь тоже... Ну, какие у тебя подозрения?! Ты на себя посмотри, - совсем уже развеселился Пётр Фадеев. - Кто есть я и что есть ты! Кстати, ты знаешь? А я ведь наврал тебе про то, что мой рассказ не опубликовали. Когда, ты говоришь, нацарапал свой? Этого же числа, но ровно год назад? Дак вот, не поверишь, я точно такого же числа, но на год раньше, чем ты, накатал! А это видео, которое я счас соорудил, специально - для отвода глаз. Ну, для таких ребят как ты, которые глуповаты, но таки норовят лезть носом не в своё дело.
- В самом деле? - немножко нахмурился детина. - Журнал сейчас при вас?
- Ну, конечно! Как ты говоришь, «он у меня в машине лежит». Но только твоя машина ещё там, на рынке, а моя уже здесь стоит - купленная и готовенькая. Только бери, да залезай в неё. Ха-ха-ха! Ну, тебе же ведь надо так срочно убедиться, что я не брешу!
- У меня фонарик есть. Я сначала подойду к кабине и посмотрю через стекло. А вдруг, и правда не брешете? И журнал прямо на сиденье лежит, внутри кабины! Ведь он же на сиденье?
- Ага-ага, на сиденье! Только фиг ты увидишь его, придурок. У меня тонированные стёкла.
- Сами вы придурок! - остановился вдруг детина, уже ринувшийся вглубь полутёмного гаража.
- А чего это ты вдруг начал обзываться? Странно ты это...
- Да потому что вы глупы, как бревно!
- Ты наверно хотел сказать «как дубина»...
- Ну да, дубина. Вы не понимаете самых простых и элементарных вещей. То, что я могу дёрнуть за ручку и открыть дверцу в этой вашей машине! Ведь вы же не станете при помощи того брелока, который у вас в кармане, блокировать замки в дверцах своей машины, а потом строить из себя забывчивого. Восклицать: «ой, а я забыл брелок дома! А пошли лучше в твой гараж и проверим журнал у тебя машине?» Потому что вы в точности уверены, что ни журнала, ни машины у меня нет! Ну, разве не так?
- Почему «нет»? Ты же сам сказал, что журнал валяется в машине. Я ведь не ослышался? Значит, по логике, у тебя есть машина, - произнёс Пётр Фадеев, и передразнил этого незадачливого собеседника. - Не так ли?
- Но вы сейчас, когда перед этим тараторили, то проговорились. Вы сказали, что, по-вашему, моя машина стоит на рынке.
- Да не говорил я такого! Я не говорил даже того, что в твоей машине лежит журнал. Это ты сказал, что там не журнал, а рукопись. Мол, журнал ты не успел ещё купить в киоске. И зачем же ты передёргиваешь?
- Не важно, передёргиваю - не передёргиваю. Я не про то говорю. Я вас просто пытаюсь предупредить, чтоб не вздумали валять дурака, когда я сейчас дёрну за ручку и попытаюсь дверцу открыть. До вас дошло или вы и правда недалёкий?!
- Да дошло-дошло! - изнемогал Пётр Фадеев от нетерпения. - Открывай уже и садись. Чего томишь так долго?
Тот молча открыл, залез в салон... И даже захлопнул за собой дверцу, словно по инерции. Именно этого Петру от него было и надо. Ведь детина не просчитался - у Петра в кармане действительно был брелок. И он действительно заблокировал своим брелоком все дверцы, но не перед тем, как тот пожелает залезть в эту импровизированную ловушку, а - сразу после.
- Ну, и где ваш журнал? - забухтел изнутри машины приглушённый голос бугая.
- Извини, сынок, но я тебя не слышу!
- Что значит, «не слышу»?! У тебя банан в ушах! Открыл мне двери сейчас же!
- Ух ты! - усмехнулся Фадеев. - А если не открою? Что ты мне сделаешь, сынок?
- Да я тебе всё тут расхерачу! Ты что, в кошки-мышки решил со мной поиграть?! Открыл дверь, гнидёныш!
- Говоришь, расхерачишь? Что ж, можешь приступать...
Судя по недалёкости этого детины, Фадеев был уверен, что может начать его шантажировать. Если детина будет продолжать ему угрожать, то Фадеев позвонит знакомому гаишнику и «пожалуется», что поймал угонщика. Трусоватому детине после такого наверняка будет не до плагиата. Тем более, что его знакомый гаишник не знает адреса, по которому расположен гараж Фадеева. Фадеев скажет, что зашёл за гаражи, чтоб справить нужду, как услышал знакомый клаксон. Тут-то до него случайно и дошло, что машину его угнали. Фадеев будет брехать гаишнику, что подошёл поближе и увидел распахнутые ворота чьёго-то, непонятно чьёго, гаража. А там стоит его ласточка! И поганец этот, угонщик, сидит за рулём. По нерасторопности угонщик брелок для блокировки замков оставил снаружи, вот Фадеев этим брелоком и воспользовался.
- Ты что удумал? Хочешь меня шантажировать? Лишь бы только я не заявлял о плагиате? Хорошо, я понял! Я не буду ничего портить у тебя в машине. Буду сидеть и ждать. Трое или четверо суток человек без воды продержится. Потом сдохнет от обезвоживания. Подумай! Может, за плагиат тебе выгоднее отвечать, чем за убийство?
- Да ты, дебил, лучше сам подумай! Чего ради я должен за что-то отвечать? Это же просто шутка! Розыгрыш! Ну?! Где ты найдёшь факт наличия моего рассказа, который, как ты говоришь, я у тебя украл? Я просто возьму и прямо сейчас утилизирую все свои варианты рукописей.
- А как же журнал? Ведь я наврал тебе, что в этой машине нет журнала! Вот он журнальчик-то! Попробуй, открой только, и я тебе его покажу! В нём напечатан этот твой рассказ, с твоим именем и всеми твоими данными! А знаешь, как ко мне попал такой журнальчик? А я специально всё подстроил: напечатал в другом журнале копию своего рассказа под псевдонимом, который состоит из твоего имени и твоей фамилии. И привёл все необходимые данные для того, чтобы вывести тебя-гада сейчас на чистую воду.
- Да болтай ты... Дурачок, - хохотнул Фадеев и двинулся в сторону выхода из гаража. Он планировал снаружи запереть ворота и отойти подальше. Так, чтобы этот увалень не слышал ничего из того, о чём Фадеев будет разговаривать со своим знакомым.
Когда он внутри этого гаража подходил к воротам, то очень сильно удивился. Дело в том, что, пока он замешкался с этим типом, то упустил из внимания то, что ворота снаружи гаража оказались кем-то (неизвестно кем) заперты. Фадеев даже успел предположить, что в данный момент эти ворота могли быть заперты на навесной замок. И что же ему теперь делать? Звонить прямо отсюда? Не выходить из своего гаража и не отходить от него на такое расстояние, чтоб его мог не расслышать этот безумец, которого он только что захлопнул в своём авто, словно в ловушку?
«Ну ладно, - хмыкнул Пётр Фадеев, - попробую отсюда звякнуть. Всё равно же ведь другого выхода у меня нет? У этого типа явно не все дома... И так просто он не остановится...»
- А я знаю, что я сделаю! - засмеялся тип изнутри авто. - Если ты меня не откроешь, то я протяну шланг, воткну его в выхлопную трубу, врублю двигатель и задохнусь. На фиг я буду ждать четверо суток?! Что мне, делать что ли нечего?!
«Да делай ты, что хочешь, - полушептал про себя Фадеев. - Вот где идиот, а? У него нет ключей от машины (этого моего брелока), а он-дурень собрался её как-то завести! Языком своим что ли завести?! Который у него без костей. Я даже уже молчу про шланг. Про то, что он как-то сунет его в выхлопную трубу, сделав это внутри запертой наглухо машины».
- Алло, Славик! - дозвонился Фадеев, пока мысленно насмехался над нелепостями этого чудика. - Меня тут в гараже в каком-то заперли! Ты не мог бы подъехать?.. Я тебе адрес сейчас продиктую... Ну, в общем, у меня угнали машину, но я её сейчас нашёл... Ага-ага, и угонщик в своём гараже, видимо, меня и запер! Не мог бы?! Поверь, я у тебя много времени не отниму! Тут делов-то... Ну да, автогеном вскрыть гаражик и протокольчик составить. Я ведь пока ещё не успел подать заявление об угоне, а тут она, родненькая, в чьём-то гаражике и стоит! Ты просто проверишь по правам, совпадает или не совпадает. О'кей?.. Ну, вот и ладненько! ... Что, ты спрашиваешь, куда делся угонщик? Да тут он, в машине у меня сидит! Я этого говнюка в машину затолкал, а его подельники гаражик в это время заперли.
Фадеев сложил трубку и рассмеялся:
- Ну что, понял, олух?! Сейчас сюда гаи приползёт и тебя, идиота, повяжут... Будешь ты в плагиате меня ещё обвинять!
Но в ответ только прозвучала кромешная тишина.
- Эй, - постучал Фадеев пальцем по лобовому стеклу, - ты что, заснул там, а?.. Не выспался, что ли?.. Чего ты там затих, дурик? Или ты там умер уже от страха?
Он собирался достать из кармана свой брелок и разблокировать замки на дверцах, но перед этим нужно было подстраховаться. «Где-то у меня здесь был шокер неподалёку... Если этот псих дёрнется и попытается меня уложить, то я вырублю его шокером». Но электрошокера он так и не нашёл, поэтому взял в руки монтировку.
Он нажал кнопку на брелоке, блокирующую замки на дверцах, и предупредил вслух:
- Я открыл дверцы! Слышал, пикнуло? Можешь выходить...
Но вместо ответа всё та же тишина.
То есть, Петру было боязно подходить к дверце вплотную. Дверца ведь при помощи брелока не открывается, только при помощи человеческой руки. И, если этот бугай попытается сбить его дверцей, а Фадеев начнёт размахивать монтировкой, то запросто заденет-поцарапает лакировку. Следователь страховой компании по головке его за это не погладит. То есть, если Фадеев пройдётся монтировкой по своей машине, то у него не хватит духа опять сослаться на этого детину. Мол, это не моя, а его работа. То, что он сейчас позвонил в полицию, это просто розыгрыш, чтоб припугнуть идиота, который катит на него бочку. Но вот за повреждения, которые оставит его монтировка, отвечать придётся самому Фадееву - раскошеливаться на ремонт.
- Смотри, - предупредил его Фадеев, - я открываю дверцу! Не вздумай меня ей ударить, козёл, не то я за себя не отвечаю!
Фадееву, конечно, необязательно было так сильно нервничать. Но он почему-то был очень сильно уверен в том, что этот человек, которого он только что запер, по отношению к нему настроен излишне враждебно. Он ведь не ослышался: этот перец назвал его «гнидёнышем». Какое выражение-то изощрённое. И главное, из-за чего? Из-за того, что его закрыли в машине на пару секунд? Сначала разговаривал с Фадеевым на «вы», как тот школьник, затравленный сверстниками, а теперь не просто начал «тыкать», но ещё и использовать в его адрес такие резкие выражения. Понятно, что его вежливый-сюсюкающий тон до мозга костей лицемерен, поэтому Фадееву явно не помешало бы подстраховаться.
- Только попробуй! - не переставая предупреждал его Фадеев, медленно подходя к дверце. - Только попробуй меня ударить - я из тебя весь дух вышибу!
Но никто не отвечал.
- Я от тебя вообще живого места не оставлю!.. Будет он мне ещё по ушам ездить, что я украл какой-то его дерьмовый рассказ!
Перед тем, как открыть дверцу, Фадеев подставил колено. Если этот тип там напрягся и приготовился толкнуть в дверцу обеими ногами, сразу как та откроется, то Фадеев сначала встретит её коленом, а потом пнёт по дверце ему в ответ. Потом он отойдёт в сторонку и будет дожидаться приезда полицейского уже более уверенно, чем сейчас. Ведь видно невооружённым глазом: детина очень агрессивно настроен к Петру Фадееву.
Но внутри машины никакого «детины» не было. Всё выглядело так, словно этот «агрессивно настроенный молодчик» просто-напросто приснился Петру Фадееву.
- Вот чёрт, - пробормотал Пётр, - быть такого не может... Как он мог отсюда исчезнуть?!
На всякий случай он подошёл к гаражным воротам и попробовал толкнуть их от себя, чтоб открылись. Ворота поддались. Оказывается, закрыты они вовсе не были.
Фадеев вышел из гаража и осмотрелся по сторонам. Точнее, не по сторонам, а в обе стороны. Потому что гаражи, между которыми находился Фадеев, стояли в два ряда, и в обе стороны простирался длинный коридор, и Фадеев стоял между этими двумя рядами. То есть, он планировал увидеть детину, уходящего вдоль «улицы», тянущейся между двумя рядами гаражей. Но всё, что ему удалось увидеть, было только приближающейся полицейской машиной. И первое, что пришло в голову Фадееву: «Неужели этот урод натравил на меня полицейских?» Потому что машина, которую он увидел, даже близко не была похожей на ту, в которой ездил Славик (друг его детства, в данный момент служивший в органах внутренних дел).
Фадееву даже понравилась эта мысль, вдруг пришедшая ему в голову. Он стоял неподвижно, дожидаясь, пока машина не подъедет, и с нетерпением ждал развязки. То есть, Пётр Фадеев в точности был уверен, что, вместе с полицейскими, из машины так же должен выползти и тот детина. Теперь всё будет происходить как-то более цивилизованно: детина начнёт обвинять его в плагиате в присутствии оперативников, а не так, как будто он сошёл с ума и не очень хорошо понимает всё то, что происходит вокруг него. То есть, не очень хорошо понимает все без исключения особенности окружающей его действительности. А то он так странно себя ведёт, как будто вокруг действительности находится он сам, а не наоборот. Ну, так, как будто бы эта действительность располагается внутри его черепной коробки, а не так, как можно подумать, глянув на его бестолковку хотя бы на секунду: «твоя ничтожная голова - всего-лишь песчинка, затерявшаяся в какой-то огромной пустыне».
Однако вместо «детины» из машины вышел именно тот человек, которого Пётр пять минут назад вызвал по телефону.
- И что, - проворчал вышедший вместо того, чтобы поздороваться с другом, - это называется - тебя заперли?
- Что ты сказал? - не расслышал его Пётр Фадеев.
- По телефону ты сказал, что тебя в гараже кто-то запер, и гараж надо вскрывать автогеном.
- Но меня действительно заперли, - не знал Пётр Фадеев, что ещё ответить этому человеку.
- Ну да, - хохотнул тот, - так я тебе и поверил! И угонщик сидит в машине! Это же твой гараж, Петя?
- С чего ты взял? - пожал он плечами. Он прекрасно понимал, что перед ним находится человек в погонах, а он ему нагло врёт и даже не краснеет. Но Пётр Фадеев решил, что сейчас у него нет какого-то другого выхода. Если он начнёт объяснять этому человеку, что «угонщик» был заперт, а потом Фадеев залез в машину, увидел, что его там нет и именно из-за этого гараж перестал быть запертым снаружи, то Славик, несмотря на то, что он друг детства этого Петра Фадеева, подумает, что тот банально рехнулся.
- С чего я взял? - как-то лукаво улыбнулся Славик. - С того, что у тебя это, словно на лбу написано.
- Нет, дружбан, - угрюмо произнёс Фадеев, - ты не прав, это не мой гараж. Машина в нём моя стоит, но вот гараж - извини-подвинься.
- Не твой? - хитро прищурился Славик. - Точно не твой!
- Ну, я же не буду тебя дурить. Всё-таки, мы с тобой в одной школе учились. Ещё аж с первого класса.
- А угонщика, говоришь, ты запер в машине! Так?
- Ну да, было такое дело, - почесал Фадеев в затылке. - Но он удрал.
- Удрал! - уже рассмеялся Славик. - Уже теплее, старичок! Уже теплее.
- Я не понимаю... Чего ты паясничаешь?
- Ну я же тебе говорю: у тебя на лбу написано, что ты врёшь. Веришь? У меня в голове встроенный детектор лжи и он буквально с полуслова идентифицирует каждого в отдельности вруна. Тебя я ещё через трубку успел раскусить. То есть, я не хотел сюда ехать, расходовать своё драгоценное время на твои дурацкие шуточки. Но ты же ведь мой друг детства! Ты же понимаешь, я хотел потешить своё любопытство. Думал, приеду и собственными глазами убежусь, что меня банально надурили. Просто, как какого-то прыщавого пацана! И главное, кто надурил! Человек, с которым мы учились в школе с какого-то там класса... С какого, ты сказал, класса?
- Я не понимаю, к чему всё это красноречие! Ты чё, жранул?
- Кто из нас жранул, мы это с тобой ещё позже выясним!
- Дак чё петушишься-то? Не понимаю тебя как-то.
- Ты вообще соображаешь, с кем ты сейчас разговариваешь?! Отдаёшь себе отчёт в том, что есть ты и Кто есть я?!
- Вот поверь, отдаю. И детектор лжи не в твоей, а в моей голове встроен...
- Ну да, ты же мне всё время это втирал, когда мы с тобой ещё под стол пешком ходили!
- Может, объяснишь, зачем ты стоишь сейчас передо мной и бесстыже врёшь?
- А есть некая причина... Кроме тебя, мне ещё кто-то по телефону звякнул. Сделал анонимный звоночек.
После этих слов Славик замолчал и выжидающе уставился на Петра Фадеева.
- Ну, и?
- Давай с тобой поспорим, у кого в башке настоящий детектор торчит, а у кого дешёвая китайская подделка?
- Ну, давай, - скучно протянул руку Пётр Фадеев. - Только кто разбивать будет.
- Да никто, - всё суетился Славик, казалось, что беспричинно. - Просто наплюй! Главное, что мне позвонил этот аноним и ему я поверил. Соображаешь, к чему я клоню? Тебе на хрен не поверил, а ему поверил!
- Не, ты реально бухой! - хохотнул Фадеев. - И где это успел? Ты ж вроде за рулём...
- Ша! - рявкнул Славик, войдя вовнутрь Петиного гаража. Изнутри до Фадеева донеслось то, как Славик хлопнул дверью его машины. Фадеев не хотел заходить за ним следом - не видел в этом какого-либо смысла. Его дружок явно навеселе. Видимо, с головой не дружит точно так же, как и тот увалень, что входил в гараж незадолго перед ним. Но, когда из гаража потянуло выхлопными газами, то Фадеев, конечно же, вошёл. Его даже маленько удивило: откуда там выхлопные газы взялись. Ведь он только что из гаража вышел - ничего такого там не было.
- Чё, охренел, что ли?! - сшиб Фадеева с ног выскакивавший из гаража Славик. - На хер ты туда газу столько напустил, идиот!
- Куда - туда?! - совсем ничего не понимал Пётр Фадеев.
- К себе в машину, дубина! Ты чё, газенваген хотел себе устроить?!
Славик со всей силы кряхтел и не мог прокашляться.
- А откуда там газ!
- Из машины! Идиот, что ли?!
- Я знаю, что из выхлопной трубы! Но кто в неё сунул шланг и завёл двигатель?
- Да пошёл ты!
Он не выдержал и вошёл в гараж. Но потом, так же как и Славик, пулей оттуда вылетел.
- Если тебе сказали «пошёл ты», то не надо понимать это прямым текстом. Подожди, пусть этот газ оттуда выветрится! Да?.. Ты вообще хоть что-то соображаешь?!
- Да чё ты сегодня завёлся-то, я не пойму!
- Да потому что у меня такое ощущение, будто передо мной сейчас стоит полный дебил! Болван, который не может совершенно ничего внятно объяснить.
- А чё ты обзываешься? Думаешь, что, раз ты в погонах, то теперь всё можно?!
- Ну всё, дружок... Смотри, ты сам напросился!
- Чё, по морде по моей «пяной» мне надаёшь?
Но тот не ответил. Вместо этого он зажал лицо рукавом и вбежал в «дымящийся» гараж примерно так, как вбегают в горящий дом его жильцы, если в доме остались маленькие дети и их срочно надо вытащить оттуда на свежий воздух.
- Ну вот! - донеслось из утробы гаража. - Что я и говорил! Аноним меня всё-таки не подвёл! - с такими воплями Славик выскакивал из гаража.
- Чё ты там всё время орёшь, пьяная рожа?!
Выскочивший Славик прищурился на этот раз совсем по-дьявольски лукаво.
- Оскорбляем должностное лицо? - спокойно он произнёс (на этот раз крайне спокойно и без неуместного пафоса). - Находящееся при исполнении.
- Ну, я же тебе, ублюдку, говорю: раз ты в погонах, то считаешь, что можно беспределить.
- Да-да, конечно. Ещё как-нибудь меня назови и протяни ручки.
- Чего сделать?
- Я должен надеть на тебя наручники. Понял, что? Либо поддашься мне добровольно, либо я вызываю сейчас подкрепление. Выбирай.
- Ты чё, прикалываешься?
- Как видишь, мне не до шуток. Я здесь один, а ты вызвал меня, чтобы оказывать сопротивление. Или ты специально для этого всё подстроил?
- Да что подстроил-то?! Кончай мудрить и говорить загадками!
- Да бабёнку себе в машину какую-то посадил, запер её и напустил газу, и ждал, пока она сдохнет. Для этого ты всё сделал? Чтобы я приехал, а ты мог здесь сейчас меня оскорблять, видя, что я в погонах и при исполнении! И после этого ты ещё смеешь про себя думать, что ты не полный дебил!
- Кого... - просипел Пётр Фадеев, едва не потеряв дар речи. - Кого посадил?!
- Да я откуда знаю, кого именно ты туда посадил! Шлюшку наверно какую-то, которая тебе долго не «давала». Решил вот наверно ей отомстить...
- Чего ты несёшь! Я же женатый...
- Но ты же всё время жаловался, что она у тебя гуляет налево и направо!
- Неправда! Я ни разу её не ловил на этом! Ну, говорил и говорил. Мало ли, кто что говорит.
- Ну, тогда я сдаюсь. Даже представление не имею, кого.
- Да ладно, - ринулся Фадеев в гараж, - врёшь ты небось всё!
Он был полностью уверен в том, что говорит. Этот Славик лапшу ему на уши вешает, так как дожил до сорока лет бобылём и, наверно, даже женщины не видел. Определённо точно, что Славик устроил этот спектакль исключительно из зависти. И через секунду он выскочил назад.
- Слушай, - весело заорал Фадеев Славику, - а откуда ты взял резиновую бабу?
- Чего?!
- Вроде заходил один, без надувной женщины...
- Ты чё, рамсы попутал?!
- А, - быстро сообразил Фадеев, - ты наверно у себя в секс-шопе, в который ты регулярно захаживаешь, купил себе какую-то такую Зину из резины, которая мгновенно надувается! Да? По спецзаказу! Ха-ха-ха-ха...
- Чего?.. Надувается по спецзаказу?..
- Да у тебя банан в ушах! Я говорю «купил по спецзаказу», а не то, как оно надувается.
- Тьфу ты! - вдруг ни с того ни с сего расхохотался Славик. - Ты хочешь сказать, что там манекен сидит?! Да, чувак, я сегодня реально перебухал! Ты прав, блин.
- Я говорю, что не манекен, а резиновая женщина. Потому что, если её ты подсадил ко мне на сиденье, то манекен бы ты не посадил. Потому что ты пустой заходил, без манекена.
- «Посадил», «не посадил»... - бестолково зачесал тот в затылке. - Я никого никуда не сажал!.. Ой, я хотел сказать, что «посадил» ты, а не я! В смысле, я не заходил в этот гараж ни с какой «резиновой Зиной». За кого ты меня принимаешь? За такого же, как ты сам, деб...
- Ну, дай его сюда! - выхватил Фадеев из рук Славика фонарик. - Пошли, если ты упёрся, за мной!
- Ты чё, оборзел, что ли?!
После всей этой бредятины, которую услышал Славик от своего друга детства, он не стал заходить, потому что его неожиданно осенило. Он моментально захлопнул следом за Фадеевым ворота гаража и в дужку успел засунуть замок до тех пор, пока Фадеев не опомнится и не врежется в эти ворота, чтобы его опять там не заперли.
- Э, ты чё, дебил?! - заорал изнутри Фадеев. - Дай, пусть хоть газы выветрятся! Не, я понимаю, что ты меня в чём-то подозреваешь, но... Ты мозг-то включи! Я ж здесь могу задохнуться, как эта твоя резиновая кукла.
- Ты на пол ляг, - ответил ему Славик. - Дым обычно под потолком стелется.
- Дым, но не газ!
- Да какая на хер разница?!
- Тогда у меня такой ещё вопрос: как я тебе докажу, что у меня в машине сидит резиновая кукла? Я ведь так понял, что ты больше уже не откроешь.
- Идиот, там не резиновая, а настоящая женщина!
- Нет, резиновая!
- Нет, настоящая!
- Нет, резиновая!
- Заткнись, баран. Дай, я вызову подкрепление.
- Да кто тебе мешает? Вызывай, конечно.
«Теперь, по крайней мере, они не смогут меня обвинить, - подумал про себя Фадеев, - что, пока мы болтали с этим тупицей, то мои сообщники успели подменить женщину - настоящую вытащить, а резиновую всунуть вместо неё».
- Нет, а правда, - смеялся Фадеев, так как ему было отчего-то (непонятно отчего) неимоверно весело, - что там хоть за женщина? Этот девственник уверен, что она настоящая! Ну и ну. Проститутку он не мог «купить» на свои ментовские грошики...
Развесёлый и потешающийся над человеческим идиотизмом Пётр Фадеев подошёл к распахнутой настежь дверце, посветил Славиным фонариком на пассажирское сиденье, и вдруг остолбенел.
Раскрыв рот и потеряв дар речи, Пётр простоял с фонариком в руках очень долго. В это время Славик успел вызвать подкрепление и подошёл к воротам гаража, постучав в них кулаком.
- Слышь, клоун! - кричал он опешившему от удивления Фадееву. - Ты кого там назвал ментом! Я тебе не «мент»! Понял?
В ответ - тишина.
- Чего ты там застрял? Там правда сидит не резиновая, а настоящая? Ты там задрал ей юбку и, пока не приехало подкрепление, решил шкурку на неё погонять? Ну, давай-давай! Я подожду, пока ты там...
Эти слова вывели Петра Фадеева из оцепенения. Он яростно подлетел к выходу из гаража и заорал на этого человека, как на какую-то дьявольскую сволочь.
- Урод проклятый, там сидит не резиновая женщина, а моя жена!
- Твоя жена? Ты что, сбрендил? Газу небось надышался и из-за этого «гнать» начинаешь?
- Да ты сам надышался, гад! Смотрел на мою жену и думал, что там резиновая кукла...
- Какую «жену»? Ты чё мелешь! Ты наверно специально мне лапшу на уши вешаешь? Ты думаешь, что я поведусь на этот бред, тебя открою, а ты сразу же выскочишь?
- Просто, - пытался Фадеев хоть что-то прокричать, неважно что, - вместо неё там должен был сидеть другой человек.
- Какой ещё «другой человек»?
- Детина какой-то. Не знаю, кто он такой...
- А, то есть, ты вернулся к версии под названием «у меня в машине заперт угонщик»!
- Он не угонщик, а обвинял меня в краже своего рассказа. Это я специально наврал про то, что он угонщик, чтоб его наказать. Ну, за то, что он не в суд обратился, а пришёл сюда, в гараж, и меня обвиняет. Поэтому я его запер у себя в машине. Но почему там сейчас сидит не он, а женщина, я даже ума не приложу.
- Ты же сказал, что там жена твоя сидит, а не просто «резиновая женщина».
- Слушай! Ещё раз обзовёшь её резиновой...
- Ты не кипятись. Просто я прослушал, что ты там мне молол про какой-то рассказ. Это ты что ли рассказ написал? А о чём он?
- Ты чё, невнимательно слушал то, о чём я тебе рассказывал?
- Да не, внимательно! Очень даже внимательно. Ты рассказывал про какой-то рассказ. Про то, что ты рассказ какой-то написал.
- Ну да, написал.
- Вот уж не ожидал от такой как ты бестолочи! В самом деле, написал какой-то рассказ? Беллетристику? Ты же тупица. Ты даже велосипед изобрести не можешь. Не то, что придумать рассказ.
- Но я его написал...
- Ладно, не хнычь. Давай проверим? Скажешь, о чём рассказ, и я тебя открою.
Славик готовился к тому, что Пётр Фадеев начнёт сейчас пересказывать какую-нибудь книгу, которую до него уже тысячу раз издавали.
- Откроешь?
- Просто я не верю, что ты писатель. Ты же всегда был дуб-дубом. Ты по-моему даже книжки ни одной не прочитал, чтобы знать, что, если ты опишешь какую-то идею, то до этого она нигде не всплывала. В других каких-то книжках, которые до этого все читали-перечитали.
- Рассказ про мужа, который беспочвенно ревновал свою жену, - принялся Фадеев пересказывать содержание своего опуса, - а её потом убили. Ему просто нечем было заниматься, поэтому он постоянно докучал ей расспросами, с кем она ему изменяет. Когда её убили, то он не знал, кто это сделал...
- Но на суде ему доказали, - перебил Славик его заунывный монолог, - что он и есть тот таинственный убийца. Так как были свидетели, могущие подтвердить эту версию. Правильно я продолжил?
- Не фига себе! А как ты узнал?!
- Ты же сам только что сказал!
- Что я сказал?!
- Что в машине сидит не какая-то там паршивая кукла из резины, а твоя жена! Так? Значит, ты сам её туда посадил, но ты считаешь, что ты этого не делал! - весело рассмеялся Славик. - Это не беда, старичок. Суд разберётся, делал или не делал.
- А, ну понятно. Значит, ты меня теперь не выпустишь. Потому что считаешь, что я тебе не про рассказ свой рассказывал, а про всё, что здесь отчебучил.
- А у тебя этот рассказ сейчас при себе? А то это очень просто - прочесть его здесь, чтоб сверить с твоими словами.
- Рассказ-то? Конечно, при мне. Я его даже на видео отснял. Ну, чтобы зафиксировать дату написания. На видео дата отображается.
- А, то есть, он у тебя на телефоне... А ты не мог бы скинуть его на мой телефон? Я бы почитал, пока не приехали...
- То есть ты ни в какую не будешь меня отпирать, даже если прочитаешь мою писанину и убедишься, что она совпадает с тем, как я тебе вкратце её изложил!
- Да нет, я же обещал всё-таки, - вынужден был Славик отпереть гараж. - И твой рассказ...
Из гаража вышел тот детина, который обвинял Петра Фадеева в краже своего рассказа.
- А мой рассказ купишь в киоске, - объяснил он опешившему от изумления Славику. - Сегодня как раз вышел тот журнал. Спросишь, у них там всего один литературный журнал продаётся. Да, чуть не забыл, меня зовут Вася Пупкин.
От удивления Славик раскрыл рот. Так этому «Васе Пупкину» и удалось уйти.
Потом, когда Славик пришёл в себя, он резко развернулся и вбежал в гараж. В голове его бродила всего только одна мысль: «Может, там и вправду какая-то ненастоящая женщина? Надо всё-таки полностью проверить». Но вбежал он в первую очередь для того, чтоб обнаружить Фадеева. Убедиться в том, что друг его детства всё ещё в гараже. Потому что тот тип, который из этого гаража сейчас вышел, выше Фадеева на две или три головы.
Но всё, в чём ему удалось убедиться, это только в том, что женщина, которая сидит на пассажирском сиденье Петиного авто, действительно настоящая, а не такая, как резиновый надувной шарик. И, уж конечно, не манекен. Славик даже прикоснулся к её шее, чтоб найти пульс. На шее его вдвое или втрое проще найти, чем на запястье. Но пульса у этой женщины не было.
Так этому «Васе Пупкину» и удалось уйти. Причём навстречу ему ехала полицейская машина, которую Славик вызвал. Полицейские бы обязательно задержали того подозрительного детину, но вся загвоздка в том, что они очень хорошо знали Петра Фадеева. Они проехали мимо уходящего только потому, что Фадеев поприветствовал взмахом руки проезжавшую машину и те бибикнули ему в ответ.
Далее всегда, как только Фадееву угрожало какое-либо столкновение с блюстителями порядка, он превращался в этого детину-Пупкина, и полицейские обходили его стороной.