Допинги
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Допинги будущего - гипноз+химия. (В соавторстве с А.Васильевым)
|
Допинги
Григорий Яношев сосредоточился на грифе задолго до выхода на помост. Всё прочее осталось по ту сторону сознания: чемпионат, суета в раздевалке и ненужное, но обязательное напутствие тренера.
Он даже не слышал, как его объявили, и скорее угадал, чем почувствовал крепкий толчок Алехина.
- Пошел! Покажи им!
Тяжелоатлет Григорий Яношев под шум трибун поднялся на подиум.
- ...Он просто влюблен в штангу! - восторженно сказал Эрмат, прибавляя звук телевизора. - Он...
- ...троекратный чемпион мира, - опередил его обретший голос телекомментатор. - Собственный вес спортсмена - сто одиннадцать килограммов, заявленный вес снаряда - двести семьдесят пять. В случае выполнения упражнения речь идет об абсолютном...
- Переключи, - попросила Даля.
Эрмат с негодованием посмотрел на нее и лишь поудобнее устроился в кресле.
Гигант на экране, не отрывая взгляда от штанги, опустил ладони в поднос с магнезией.
...Для Яношева сейчас существовал только гриф. Его единственный друг, его вечный враг, его бесстрастный партнер, его жизнь, его цель. Григорий шагал к сверкающему стержню, не отрывая от него взгляд.
Будто сквозь густую вату донесся сигнал, и Яношев перестал быть человеком. Он - сгусток энергии, сжатый телесной оболочкой.
Ступни под гриф. Симметрично: по линии плюснефаланговых.
- Профи, - сказал Эрмат. - Как силы бережет!
- Что? - не поняла Даля. На экран она старалась не смотреть.
- Часто удобное положение ног ищут уже в наклоне, - объяснил Эрмат. - А каждая секунда в такой позиции - энергозатратна. Толчок на самом деле - непрерывное движение. Подошел - толкай.
- ...я уверен, он возьмет вес, - пообещал комментатор. - Смотрим!
...Наклон. Пальцы в замок. Присест.
Рывок!
Согнуть колени, завести под гриф.
Веса не существует. Нет блинов по краям.
Подрыв - подбив - подсед!
Голову назад - чтобы не зацепить подбородок, пропуская гриф к самой шее.
- Фу, - сказала Даля с отвращением, увидев, как глубоко стальной стержень продавил кожу.
- Многие боятся пережать сонную и принимают ниже, - заметил Эрмат. - На грудь. Чемпионов среди них нет.
Даля отвернулась.
...Встать из приседа - невозможно.
Организм лихорадочно пожирает себя. Потоки бурлящей крови уносят продукты распада, сбрасывают через кожу и слизистую, но неминуемый токсикоз с его головной болью и кислой сухостью во рту - потом, потом, потом, а сейчас, взамен, сердце дьявольским поршнем закачивает в мышцы полученные мегатонны энергии.
Полуприсед - посыл - уход во второй подсед. Выталкивание!
- ...Безупречно! - вскричал Эрмат. - Вот это вылет!
...Улавливание. Руки прямые, лопатки замкнуты, голова вперед!
Встать!
Трещат икроножные. Во вздутых жилах бушует пламя.
Выход из второго подседа.
Удержание.
Держать! Держать! Держа-а-а-ать!!!
Левый локоть взрывается отчаянной болью. Гриф проваливается и скользит назад. Организм, сжигая себя без остатка, вбрасывает в мышцы последние порции силы - и Яношеву удается отступить, "догнать" гуляющий гриф, выровнять его над линией тела. Но лишь на миг удается, а в следующий черно-алая боль становится нестерпимой. Она разрывает сознание, и цветные круги плывут перед глазами...
- ...Не понял, - удивленно сказал Эрмат. Даля равнодушно повернулась к экрану - чтобы увидеть, как неестественно и страшно выгибается рука чемпиона.
...Яношев не успел скинуть снаряд - верил до конца, что удержит. Штанга с чудовищной силой грохнула по спине, и мир взорвался черными брызгами. В вязком небытии осталась лишь боль, яркая настолько, что смогла удержать тающее сознание. Яношев открыл глаза - чтобы посмотреть на нее. И увидел - в чьей-то неестественно белой безжизненной руке. Рука согнута наоборот - локтевая кость выпирала под бицепсом. На вывернутом предплечье синел знакомый шрам. Его шрам - порезался в детстве.
Он закричал.
...А к нему бежали люди, но уже не могли помочь - он проиграл, проиграл, проиграл...
*****
Двое сидели в темном сквере напротив подъезда и ждали.
Адрес Василия Кличкина нашли в Интернете. Две недели выслеживали, знакомясь с распорядком чемпиона. "Встречу" решили провести в понедельник вечером, когда Василий вернется с тренировки.
Эдик сжимал в кулаке крохотную плитку мобильника.
- С левой чаще бей, - говорил он наставительно. - У него с этим туго. Сам бои смотрел.
Жора возмущенно вскинулся:
- А мне без разницы с какой!
- Тогда с любой! - сказал Эдик. - Еще и ногами можешь...
- Нет, это накрайняк. Сперва - по его правилам. По боксерским. Без ниже пояса, без локтей, без ног. Но если увидишь, что драка серьезная, тогда помогай.
Эдик гоготнул.
- Тогда уж тебе не до бокса будет, - сказал он.
- Но и раньше времени не кипеши. Зря я эту отраву глотал, что ли? Я его порву!
- Верю! Ладно. Видишь, фонарь рядом с подъездом? Старайся под ним крутиться, чтобы все видно было.
Он взмахнул телефоном.
- Постараюсь.
Жора по прозвищу Грива, бывший студент, изгнанный с первого курса аграрной академии, ныне - бездельник и признанный главарь немногочисленной шайки хулиганья, давно вынашивал задумку поединка с чемпионом мира по боксу с последующим размещением записи боя в Интернете. Если, конечно, одержит победу, хотя в этом он не сомневался. Будет чем похвастаться!
Грива, сам боксер-любитель, был уверен - штука получится презанятная. Она непременно взбудоражит Интернет и поднимет его личный авторитет на недосягаемые для прочих вершины.
И сейчас, притаившись в темноте, он чувствовал, как крепки его мышцы, как неутомимы, как готовы к будущему напряжению. Этот якобы чемпион в сравнении с ним просто хлипкий заморыш!
Из темноты послышались мягкие шаги.
- Это он, - шепнул Эдик, включая камеру на телефоне. - С тренировки. Машину всегда на стоянке ставит, до подъезда пешком добирается.
Жора вскочил. Эдик поспешил за ним, держа телефон в вытянутой руке.
- Уважаемые зрители... только у нас! - торопливо диктовал он. - Живой журнал "Бигбигбой продакшен" представляет! Кросспостинг приветствуется! Ютуб рулит! Бой века! Большой парень Георгий Грива против чемпиона мира в среднем весе Василия Кличкина!
Василий подошел к подъезду и открывал дверь, когда из сквера вышел бритый громила.
- Дай часы! - сказал он. - Надоело время спрашивать.
- Не курю, - ответил Василий. - Уйди. Изувечу.
В его голосе звенели опасные струны. Ситуация ясна. Наверняка в сквере сидит группа поддержки. Интересно, сколько? Если много, успеет уйти. Двое-трое - почему бы не познакомить их с собой поближе? Преподать соплячью, избравшему жертвой человека, месяц тому завоевавшего титул чемпиона мира по боксу в среднем весе, урок осторожности?
- Ну что тут? - из сквера появился второй. - Не тяни. Поехали.
Первый замахнулся. Эдик шагнул назад, поощрительно кивнув Василию, мол, пока не лезу, "все по-честному". Жора выстрелил кулачище в лицо Кличкину, желая снести его первым же ударом. Тот легко уклонился и провел беспощадную серию в корпус с завершающей двойкой в голову.
Жора покачнулся.
Эдик угрожающе нахмурился: "По-честному, кажется, не получилось".
- Ах ты! - взревел Жора и попытался схватить боксера в охапку. Словно и не было тех ударов.
Василий, прекрасно знакомый с клинчем, с легкостью провел короткую серию и ушел. Жора покачнулся, но устоял, и Кличкин почувствовал недоумение. Оно сменилось страхом, когда нападающий ударил с такой силой, что проломил защиту. Василий едва удержался на ногах. Отступая от приближающегося громилы, он наткнулся на скамейку и коротко взмахнул руками, удерживая равновесие.
Нападающий неуловимо быстрым движением оказался рядом. Размашисто, по-дилетантски ударил, но увернуться Василий все равно не успел - смог лишь расслабить шею, смягчая удар. Огромный кулак упал в лицо со скоростью метеорита. От столкновения с космическими силами мир вздрогнув, померк.
Нападающий с рычанием налетел, ухватил, швырнул. Василий влепился в стену рядом с дверью. Упал, тут же вскочил. Сознание протестовало, но рассуждать было некогда. Хулиган оказался сильнее. Настолько, что Василий попытался спастись бегством. Но не успел.
Грива, не владея техникой, шел напролом. Он уже не казался себе неуязвимым, а Кличкин не казался ему хлипким. В голове здорово шумело, а в теле появилась какая-то слабость. Главное, чтобы Эдик подхватил, в случае чего... Хотя от него толку мало.
Однако сам Жора продолжал казаться неуязвимым Василию. От прямого в подбородок лишь покачнулся, хотя ни разу в жизни еще Василий не наносил такого чистого удара - ведь нападающий совсем не защищался.
Когда Жора размашисто ударил сбоку, Кличкин снова не успел уйти - громила, несмотря на отсутствие техники, был чудовищно быстр, в то время как мир Василия все еще содрогался, приходя в себя после космической катастрофы.
Чемпиона влепило в стену, а нападающий стремительно приблизился, одной рукой прижал, не давая упасть, второй, точно молотом, ударил в живот.
Нокаут, подумал Василий. Померещилось, что он на ринге, но что-то непреодолимое мешает ему упасть, а судье - остановить бой.
Эдик рискнул подойти поближе - пусть изображение будет четче.
- Дай-ка я! - попросил он, не удержавшись.
Но Жора не слышал, яростно дыша, он избивал обмякшего чемпиона, совсем озверев от вида крови.
Желая захватить часть будущей славы вожака, Эдик направил камеру на себя, а потом с каким-то диким возгласом ударил Василия по лицу. Разошелся он быстро, бил уже двумя руками, забыв, что в одной зажат мобильник. Когда Жоре надоело держать боксера и тот медленно сполз по стене, топтал тело ногами, потом вдвоем с Гривой поднимали, снова роняли, били, били, били.
- Быстро ушел. Какой-то непрочный, - с досадой выдохнул Жора.
- Прочный! - сказал Эдик. - Удар держит. Но не наш.
И он пнул неподвижное тело. Оба часто и шумно дышали, Жора всхлипывал, его тошнило, все же несколько чемпионских ударов он пропустил...
- А еще лучшим считался! Что тогда остальные? Неплохая проверочка. Удалась, - сказал Эдик. - Чистый нокаут!
- Ладно, уходим.
- Погоди. Надо как-то... еще! Блокбастер же!
Василий застонал.
- Эй, боксер! Это называется золотой дождь, - услышал он голос, дошедший до него сквозь космические дали.
Сверху ударили две тугие струи.
- Снимаешь? - спросил Жора.
- Блокбастер! - ответил Эдик. Добавил громче: - Чемпиона уносят с ринга! Финиш.
Оба засмеялись.
- Валим!
...На Василия медленно упала искрящаяся мириадами разноцветных звездочек чернота.
*****
Григорий Яношев шел по длинному прокуренному коридору. Навстречу неспешно шагали люди в белых халатах, толстая, неопрятная медсестра с отрешенным видом налегала на скрипучую каталку, не обращая внимания на стоны лежащего на ней человека, прикрытого синей простыней.
Яношев ненавидел отделение травматологии. Сам когда-то побывал здесь пациентом...
После переломленной в локте карьеры тяжелоатлета он не оставил спорт. Любовь к нему выдержала череду больниц и операций. Об участии в состязаниях пришлось забыть, но Яношев продолжил спортивную жизнь - в качестве тренера.
В палате стоял мощный дух лекарств. На кровати, скрестив руки на животе, под прозрачной кислородной маской лежал молодой мужчина. Рядом с кроватью, словно хищный спрут, стоял какой-то аппарат, протянувший к бесчувственному Василию Кличкину многочисленные щупальца кабелей.
Боксер открыл глаза и медленно снял маску.
- Здравствуй, - сказал он тихо.
- Здравствуй, Василий. Смотрю, едва лег, уже выздоравливать начал! - преувеличенно бодро начал Яношев. - Смотри-ка, к февральскому бою будешь готов!
Он вывалил из большого пакета на прикроватную тумбу фрукты и йогурты.
Губы больного тронула угрюмая усмешка:
- С меня хватит. На ринг больше не выйду.
Повисла длинная пауза.
- Что? Не говори ерунды! - сказал Григорий. В его голосе послышались и злость, и боль, и недоумение.
- Спорт глуп. Последний антидопинговый кодекс его уничтожил. Спорт умер.
- Да плевать я хотел на этот кодекс! Подумаешь! Что с того?
Зеленая линия, до того неторопливо ползущая по черному экрану осциллографа, задрожала. Лицо Кличкина побагровело, глаза лихорадочно заблестели.
- Так ты не знаешь? Не знаешь? А я знаю! Ты не видел моей медсестры? Нет? Молодая такая девка, красивая! Как эта... ну из рекламы... она должна бы мною восхищаться - чемпион, победитель, боец... а она? Смотрит на меня с жалостью, с презрением, еще черт знает с чем она на меня смотрит. Наверняка видела, как меня дубасили!
- Как видела? - не понял Яношев.
- Как... просто! Видео в Интернете болтается. Не знал? Тоже можешь глянуть, кстати.
Яношев выругался.
- Так это они специально, что ли?
- Конечно, - сказал Василий.
- Но...
Зеленая линия пошла крупными неровными волнами.
- Ребята - любители. Мне утром рассказали. Их поймали на следующий день. Занимались в подвале, кололи химию. Профессионалами не были - неинтересно, мол. Но драться желание было. Силой меряться. Ну и нашли меня, выследили. Чтобы померяться...
- Но их же поймали? А вдвоем можно любого одолеть...
- Да что там...
Василий закашлялся.
- Не одолели, - сказал он. - Швырнул, ударил. Сперва он один бил. Я сразу отключился. Потом били вдвоем. Как - уже не помню. Вот тебе Z-глютамин и FG-карнитин! Только, в отличие от них, я не имею права его использовать! Но в чем тогда смысл этих запретов, думаю сейчас? О какой "чистоте" идет речь? Любой может стать суперменом. Любой - кроме меня. Я же спортсмен. А что ему моя подготовка? Зачем тогда мне этот бокс? Я лучше тоже в подвале... А потом найду их и посмотрим, кто сильнее. Бывший боксер-профессионал, а ныне любитель, не скованный нелепым ханжеством, или подвальный сопляк.
Василий потянулся, водрузил маску на лицо и закрыл глаза. Яношев молча вышел из палаты. Его шатало как пьяного. Еще один из лучших ушел.
"Проиграл, проиграл, проиграл"...
*****
- ..."В преддверии зимней Олимпиады 2014, - читал вслух Дзай Бацу, - группы спортсменов из России, США, Финляндии и ряда стран объявили... забастовку".
Дзай Бацу выключил монитор. Обведя растерянным взглядом коллег, сказал:
- Это сенсация. Очень нехорошая сенсация.
- Положение критическое, - согласилась Капрани. - К нам уже направили сотни тысяч запросов - от болельщиков до руководителей государств.
- Пусть, - жестко сказал Жан-Франсуа Паунд. - От комментариев отказаться. Нежелание спортсменов участвовать в соревнованиях - их решение. Мы его уважаем.
- Но как быть с тем, что участники акции - лучшие спортсмены мира? - спросил Дзай Бацу.
- Это не лучшие спортсмены, - отрезал Жан-Франсуа. - Это ничтожества, построившие свои карьеры обманом. Мы просто вывели их на чистую воду. И мы не потерпим ультиматумов! Чем бы это ни грозило.
- Речь идет о престиже спорта, - заметил Дзай Бацу.
- Если заниматься его профанацией, о престиже речь не идет в принципе, - процедил Жан-Франсуа. - Она даже не о спорте. О состязаниях фармацевтических компаний и специалистов по составлению стероидных меню. Спортсмен же выключен из процесса, он - не более чем приставка к допингам. Но зачем он вообще тогда нужен? Играть роль второго плана? А вы еще рассуждаете о престиже.
Дзай Бацу промолчал. С химией он был знаком не понаслышке, и вовсе не как член BАA - Всемирного антидопингового агентства. Как бывший спортсмен, много лет бомбардировавший свой организм мощными добавками.
*****
- ...И все же спорт убил себя сам, - сказал Дзай Бацу. - В оправдание скажу - это было неизбежно.
Они с Яношевым сидели на балконе "Champs Elysees" и неторопливо угощались рубиновым "Марвин Руж". Вкус вина был отравлен - еще бы, вместо любования видами вечернего Парижа они просматривали запись выступления главы Антидопингового агентства Жана Франсуа Паунда. Горечи добавлял и рассказ Дзай Бацу о неумолимости главы BАA.
- Допинги в спорте присутствовали всегда, - продолжил Дзай Бацу. - О чистоте достижений речи никогда не было. Просто на многое закрывали глаза.
Григорий кивнул. Ему ли не знать это!
- Но условия изменились. Сейчас без допингов жизнь спорта невозможна. Хотя есть те, кто этого не понимает.
Григорий поморщился.
- При чем здесь непонимание? - сказал он. - Это рост, расширение границ возможностей организма, это силы для побед и рекордов! Все равно человеческий фактор играл, играет и будет играть главную роль! Запрещать стероиды в спорте - бессмысленно. Никаких кодексов! Я неделю назад был у Кличкина, слышал уже, а то и видел? Парня разгромили на пороге дома двое хулиганов. Скажи, они будут смотреть, как он выступает? Зачем? Они бы выступили лучше! Но это частный случай. Хулиганье! Но сам факт! Факт того, что любитель во много раз сильнее профессионала! Пусть ненадолго - организм всегда делает откат, но каждый раз здесь и сейчас сильнее! А можешь представить зрителя, что, будучи в десять раз сильнее, пришел смотреть выступления прошлых любимцев и сел в первый ряд! Да-да, в первый, и сидит там, да еще и восхищается! Можешь представить? Я не могу! Это абсурд, абсурд, а ситуация давно вышла из-под контроля BАA. Да их упразднять пора, а не расширять полномочия!
Григорий распалился, забыв, что Бацу тоже член агентства, хоть и не согласный с его политикой в целом.
- Ну, изменились условия, изменились, они что, не видят? - почти кричал он. - И спорт, если желает сохранить себя, должен измениться.
Дзай Бацу согласно кивнул.
- Паунду об этом говорить бесполезно, - заметил он. - Я на принятия решений повлиять не могу. Жан Франсуа давно уже смотрит косо. Невозможно работать! Невозможно вырабатывать какие-то совместные решения!
- Может, - выдохнул Григорий, - нам стоит поискать тех, кому покажется невыгодным новый кодекс? Заинтересовать их? Тогда мы сможем как-то повлиять на агентство.
- Возможно... Но агентство полностью независимо. А главную скрипку играет Паунд. Голоса остальных членов мало что значат - это я знаю на себе. А Паунд ненавидит спорт всей душой.
- С какого года кодекс вступает в силу?
- С четырнадцатого, - сказал Дзай Бацу. - Как раз под зимнюю Олимпиаду.
- Они погубят и ее. Разорвут в жалкие клочья. Паунд не понимает, что делает.
Дзай Бацу грустно улыбнулся.
- Его не пугает даже "забастовка".
- Значит, будет провал, - сказал Яношев.
- Да. Агентство действует чересчур жестко. Паунд словно одержим.
- Да он просто ненавидит спорт! И это тупик. Мы с тобой сейчас пьем вино на похоронах.
На прощанье Яношев сказал:
- Подумай над тем, что я говорил о тех, кому кодекс может оказаться невыгодным.
- Попробую, - сказал Дзай Бацу. - И все равно это тупик. Ничего нельзя сделать.
"Проиграл, проиграл, проиграл..."
*****
Суббота выдалась по-осеннему унылой - серой и сонной. В сквере влажно вздыхали желтые клены. Девушка шагала быстро, устремленно, впереди спутника, крепко держа его за руку. Эрмат едва поспевал за Далей - желания ввязываться "во все это" не было.
Они подошли к невысокому крыльцу. Эрмат хмуро оглянулся - не заметил бы кто.
Стилизованный под нечто сказочно-старинное навес над крыльцом не защищал от вездесущей мороси. На затейливых завитушках перилец скапливались крупные бусины влаги. Эрмат поежился - по шее ползли холодные капли - и скептически посмотрел на тяжелую кованую вывеску.
"Школа магии".
Он усмехнулся.
Даля вдавила широкую кнопку, стилизованную под выступающий из стены валун, покрытый трещинами и "загадочными письменами". С тяжелым каменным скрежетом дверь ушла в сторону, и девушка втащила спутника в открывшийся проем.
- Молодой человек, - строго сказал встретивший их в крохотном коридорчике высокий, худощавый и чернобородый мужчина, одетый в фиолетовый, расшитый золотыми звездами и полумесяцами халат. - По вашему недружелюбно-презрительному взгляду вижу, будто вы подумали - здесь контора очередного потомственного колдуна, и с усмешкой ждете глупых невразумительно-загадочных речей? Вы не хотели идти, но ваша подруга, - он поклонился Дале, - менее скептически настроенная, привела вас едва ли не силой.
Девушка локтем сердито пихнула Эрмата в бок.
- Я лишь скажу, - продолжил мужчина, - что сотворю сейчас колдовство. И денег не возьму - вы сами завтра зачислите их на счет заведения. А если не понравится наша магия - оставите нас ни с чем. Здесь серьезное научное учреждение, между прочим, - понизил он голос. - Пока объем заклинаний невелик, но они очень действенные. Очень! Что до бутафории - так ведь многим нравится подобная атмосфера. Например, вашей прекрасной спутнице.
Эрмат задумчиво посмотрел на гипсокартонный потолок.
- Руки пока не дошли, - не растерялся "маг". - Вы проходите. Осторожнее - ступеньки.
Он пригнулся и первым шагнул в арку в конце коридорчика. Сразу за ней начиналась узкая лестница, ведущая вниз. Скорее всего - бывший подвал, подумал Эрмат и ругнулся вполголоса, едва не сверзившись.
Помещение напомнило Эрмату излишне мрачную пещеру с бугристыми псевдокаменными сводами и разлитым по углам "зловещим" зеленым сиянием. В дальней стене было несколько дверей - разумеется, из грубого вида досок, обитых широкими полосами темного металла, а посредине "пещеры" стояло высокое резное кресло, куда его немедленно усадил "маг".
- Приступим, пожалуй, - сказал он. - Жаждущих много, а потому не стоит медлить.
Одна из дверей с непременным скрипом отворилась, и в "жилище волшебника" появилась миниатюрная девушка. Ее темно-розовое шелковое платье-кимоно красиво облегало стройную фигурку, а глубокое декольте мощно и, без сомнения, магически притянуло взгляд Эрмата. На миг он даже позавидовал "магу" - настолько волнующе тяжелым было колыхание под тонким шелком. Даля тут же пихнула его локтем. Он послушно поднял взгляд - и встретился с огромными, словно два серых озера, миндалевидными глазами. Невольно посмотрел на пухлые губки и тут же дернулся инстинктивно, прикрывая многострадальные ребра. Вошедшая поклонилась - и вновь включился могучий, магический - уж теперь-то Эрмат был в этом уверен! - магнит, притянувший его взор к...
- Здравствуйте, - сказала девушка глубоким голосом. - Сейчас мы обучим вас одному ценнейшему заклинанию, заклинанию таинства испепеляющей любви богов, за обладание которым сорок времен назад сорок королей отправляли свои сорок армий на сорок сторон света - и ждали сорок лет, но так ничего и не дождались.
Она загадочно улыбнулась.
- Ладно. Только скажите, в чем суть этого вашего заклинания. Это не опасно? Если действительно что-то эдакое, - Эрмат неопределенно пошевелил пальцами, - э-э... ну...
Даля презрительно фыркнула.
- Все просто, - сказал "маг". - Ничего опасного. Сначала мы подвергнем вас небольшому испытанию. Узнаем, восприимчивы ли вы к магии. Вы согласны?
- Хорошо. Что требуется? - Эрмат скептически улыбался.
- Для начала придумайте две фразы. Первая будет вас заколдовывать, вторая - расколдовывать. Фразы эти лучше записать, и еще я кину их вам на e-mail, ведь вы помните сказку о халифе и его верном визире, превративших себя в сов и забывших слово, что должно было их расколдовать?
Эрмат прищурился. Где-то из-под бугристых сводов доносились звуки многоквартирного дома - бормотание воды в трубах, рычание дрели, детские визги, - и все это здорово мешало сосредоточиться, настроиться на "магический" лад.
- Первая пусть будет "максимальный вес", а вторая... вторая - "последний подход", - усмехнулся Эрмат.
Красавица в розовом платье прыснула.
- Можно я буду произносить его заклинания? - сердито сказала Даля. - А то он...
Маг кивнул.
- Его первая - "Иди ко мне. Я люблю тебя!", а моя - "Возьми меня, Эрмат!". Вторая - "Это было прекрасно! Я люблю тебя", - дерзко сказала она. - И пусть она действует сразу на нас двоих. Первые тоже буду говорить я.
- Замечательно. Теперь у вас есть заклинание. Сейчас необходимо проверить реакцию ваших организмов. Все-таки это больше медицина, и, к слову, у нас есть все необходимые сертификаты. Итак. Проверим пульс, потоотделение, сделаем кардиограмму... обычная отработанная процедура. Кайяна поможет вам раздеться.
Девушка в розовом платье с улыбкой шагнула к Эрмату. Он не мог оторвать взгляда от ее влажных губ. Вырез на груди был умопомрачительным и обещающим. Бедра туго обтягивал тончайший шелк. Большая, тяжелая, горячая и мягкая грудь на миг прижалась к животу парня.
"Наверное, ей понравятся мои мышцы, - довольно подумал он. - Они у меня что надо".
Р-раз! - и куртка Эрмата вместе с футболкой уже в руках девушки.
"Теперь-то она в этом убедится".
Он, словно невзначай, поиграл мускулатурой.
Кайяна кротко, но решительно нажала на плечи, усаживая его в кресло. Мягкие губы коснулись щеки, обжигая ее сладким дыханием, в ухо вполз сладкий шепот:
- Здесь, здесь и здесь...
Маленькие прозрачные присоски прилепились к телу. Маг смотрел внимательно. Потом достал из складок халата ноутбук. И вдруг вонзил яростно засверкавший взгляд в глаза Эрмата! Тот беспомощно мигнул и застыл.
- У кресла высокая спинка, на нее можно откинуть голову. Кресло слегка поскрипывает под весом. Вы чувствуете спиной гладкую поверхность благородного дерева! - сказал "маг".
- Да, чувствую...
- Вы расслаблены. Вы спите.
- Да...
Эрмат медленно начал проваливаться во тьму.
- Вам нравятся ноги Кайяны! - напористо, с какими-то сутенерскими интонациями сказал "маг".
- Да...
- Вам нравится ее грудь!
Кайяна скользнула ближе, интимно шепнула:
- Не бойся... скажи...
- Да...
- Сейчас вы больше всего хотели бы заняться...
- Да, да, да!
Потом была чернота.
- Ну, вот и все. Заклинание выучено. Запомните выбранные фразы и используйте. Если вам не понравится то, за что бились сорок королей, вы можете не платить. Впрочем, уверен, завтра деньги будут у нас - ведь заклинание периодически следует обновлять, его сила постепенно гаснет, а мы не работаем с мошенниками. Впрочем, в вас я не сомневаюсь.
- Что за ерунда? А когда все начнется? - Эрмат помотал головой, надевая одежду.
- Да подожди ты, - с досадой сказала Даля. - Подарочек-то на день рождения...
- Положитесь на вашу спутницу, - улыбнулся маг.
- Теперь я, - сказала Даля и уселась в кресло.
- Только без этих ваших... штучек, - пригрозил Эрмат.
- Пройдемте, - мягко сказал маг. - Не беспокойтесь. Вашу спутницу я буду спрашивать только о вас. Мужчины, более склонные к полигамии, легче и сильнее поддаются воздействию незнакомки, потому была необходима помощь Кайяны.
Даля обожгла Эрмата ненавидящим взглядом - у того даже ребра зачесались в ожидании острого тычка.
"Маг" открыл одну из дверей, и Эрмат оказался в крохотном зальчике с ожидаемым "средневековым" дизайном. В центре - могучие деревянный стол с креслом и "старинный" светильник - электрический, правда. На столе лежали грудой глянцевые журналы - частью медицинские, частью эротические.
- Можете подождать девушку здесь. Не волнуйтесь, - сказал маг. Увидев, как скептически Эрмат изучает журналы, добавил: - Наслоение эпох, и неизбежный с тем диссонанс...
Сокрушенно покачав головой, он вышел. Раздался металлический лязг, и Эрмат понял, что его заперли. Он страшно обозлился, но еще больше - обеспокоился. Даже набрал эсэмэску с адресом "школы" и отправил приятелю.
Далю пришлось ждать долго - часа полтора. Эрмат здорово извелся к тому времени, как громыхнул замок.
- Прошу, - сказал "маг". - Теперь вы владеете редчайшим заклинанием, которое безнадежно пытались заполучить сорок королей...
Сзади стояла Даля - целая и невредимая.
- Извините, что заставили ждать, - улыбнулся маг. - Кайяна, проводи гостей.
Девушка довела их до двери и улыбнулась на прощанье.
Оказавшись под дождем, Эрмат обескураженно покрутил головой. На улице уже стемнело, из лилового неба сыпал все тот же мелкий колючий дождь.
Они торопливо пошли по улице.
- Так и не понял, чем эти шарлатаны занимаются, - сказал Эрмат.
- Скоро узнаешь, - ответила Даля. - Ты еще не родился.
- В семь вечера! - возразил Эрмат. - Уже начало восьмого.
- В полдевятого, - отрезала девушка. - Я вчера специально твоей маме звонила, спрашивала.
Пока дошли до метро, у Эрмата промокла куртка, и ему казалось, что на спине нагло расположился огромный слизняк.
- Ерунда какая-то, - всю дорогу повторял Эрмат.
Когда пришли домой, настроение у него совсем упало. Если в этом году и был самый нудный, отвратный и бессмысленно проведенный день, то это был день его рождения.
- Налей шампанского, именинник, - сказала Даля.
Эрмат разлил в два бокала шипящий напиток. Его немного мучила совесть - все же дареному коню в зубы не смотрят, а Даля, несомненно, хотела преподнести какой-то удивительный сюрприз, и не ее вина, что не удалось, - по всему видно, старалась. Потому, не желая ее огорчать, он улыбнулся. Девушка нарезала фруктов. Бокалы, сдвинувшись, зазвенели.
- До дна, - сказала Даля. - А потом поцелуй меня!
Эрмат едва коснулся ее губ, как Даля отпрянула и сказала:
- Я твоя, милый! А ты - мой! Я люблю тебя!
...Сорок королей, без сомнения, знали, на поиски чего следует отправлять свои сорок армий.
Сердце дрогнуло и, пропустив удар, остановило ток крови. Через миг сознание заполнили клубы пряной грозовой громады. Она исторгла слепящую молнию, которая подожгла застывшую кровь. Организм сотряс багровый удар - это решительно и мощно толкнулось сердце, и пылающая плазма смешалась с пряным туманом. Запертая тесными трубками артерий и вен, она превратилась в жидкий огонь, устремившийся вниз. Эрмат задохнулся, чувствуя, как все сильнее и чаще его захлестывают горячие волны.
- Подожди! - захохотала Даля. - Теперь я! Возьми меня, Эрмат!