Мама, когда я допишу эти разрозненные мысли в строки, тебя уже больше не будет. Врачи говорят, что шансов нет и прячут глаза. Когда я шепчу тебе, что не знаю что делать, у тебя в глубоком сне по щекам катятся слёзы. Мне говорят, что ты не можешь меня слышать. Что нет шансов.
Я читаю тебе главы из книг, включаю твою любимые песни, говорю кто звонит и желает тебе скорейшего выздоровления, рассказываю какая ты была в моем детстве. Мама, помнишь, как мы идем из детского садика, ты нежно сжимаешь мою ладошку, и невидимая лягушка подает голос? Это была наша игра в лягушку. С тех пор эта лягушка поселилась в нашем роду - теперь я играю в нее со своим ребёнком. А она так похожа на тебя.
Ты не можешь открыть глаза, как бы ты не старалась и только слёзы катятся по щекам. Ты-я, мама-ребёнок, вещи невозможные друг без друга. Но эта связь сейчас рвётся, ниточка за ниточкой, слеза за слезой. Тебе сейчас очень темно, и ты не знаешь, что происходит. Не бойся. И только глажу твои поседевшие волосы и говорю, что все будет хорошо, что нужно выздоравливать, что нужно немного поспать, чтобы набраться сил. Мамa, все будет хорошо... Я буду держать твою руку, когда это произойдет. Во мне сейчас умирает ребёнок.
Одна за другой загораются тревожные лампочки на мониторах вокруг тебя. В полумраке комнаты какофония предупреждающих сигналов начинает заглушать твою любимую Аббу. Как подводная лодка набирающая последний вздох прежде чем нырнуть на дно холодного океана. Мне твой город становится чужим. Эта планета становится мне чужой.