Атлантика в Эшбури Парке отличается мутной водой, крупным песком и бесконечным дощатым променадом, отделяющим пляж от дешевых отелей и пиццерий. В феврале к этой неизбежной практичности добавляется холодный ветер. Он игрaет с желтыми пластиковыми лентами, огораживающими ремонт обветшавших фасадов и гонит случайных прохожих с вымершего променада.
- Вам комнату с видом на море? Это на десять долларов дороже, - немногословная хозяйка даже не улыбнулась. За ее спиной полный набор ключей от номеров висел? в безукоризненном порядке. "Наверное, с этой сумкой на колесиках я похож на пожилого коммивояжера", - подумал Алан.
- Пожалуй, на море. Спасибо, - сказал он. Получив свой ключ, Алан поинтересовался погодой на ближайшие два дня.
- Вы не обольщайтесь сегодняшним солнцем, мистер, - ответила хозяйка, отворачиваясь к своей мыльной опере на экране маленького телевизора позади ее стойки. - Завтра обещают шторм со снегом.
Войдя в номер, Алан огляделся. Стандартная кровать, стол с телефоном и дешевой электрической кофеваркой, кресло, цветной телевизор и комод. В ванной комнате он открыл кран с горячей водой и, подождав с минуту, пока пар не начал смешиваться с влажным и прохладным воздухом, закрыл его. Он удовлетворенно кивнул. Это ему подойдет.
Не откладывая в долгий ящик, Алан достал из сумки и положил на стол разлинованный блокнот и авторучку, снял с руки часы и положил рядом с авторучкой. Потом, пошарив по карманам, он произвел на свет пузырек с таблетками и поставил его на стол рядом с часами. После этого он уже снял плащ и повесил его в стенной шкаф.
С деньгами было туго. Полгода назад Митч по телефону сказал, что патент на "лореналь" истек и компания больше не будет ему платить. Неужели уже вышли все двадцать лет? Вроде ведь как совсем недавно они с Фимой поднимались с этим чудо-лекарством на 34й этаж к этому Митчу, который тогда был всего лишь обычным менеджером по северо-востоку. По условиям сделки, компания Митча обязалась платить за "лореналь" неплохие деньги и ему, и Фиме.
Алан набрал в кофеварку воды, высыпал из одноразового пакетика молотый кофе на бумажный фильтр и нажал на кнопку. Почти немедленно перколятор радостно заурчал и темно-коричневые капли собиравшихся на стеклянном дне кофеварки стали наполнять комнату ароматом кофе.
Когда два дня назад Алан зашел в аптеку купить термометр, он поинтересовался, продают ли они еще "лореналь". Он с горечью подумал, что аптеки стали совсем не те. Нынче лекарства привозят сразу в красивой пластиковой упаковке, которая не пожелтеет даже от лекарств для сердца. Никаких индивидуальных дозировок, всех больных - под одну гребенку. Да и этот молодой парень, которому Алан задал вопрос, с таким же успехом мог работать и в супермаркете. "Лореналь - только по рецепту". Оказывается, что продажи у Митча шли и после окончания срока действия их патента. Но как это странно, что еще совсем недавно двадцать лет казались вечностью.
Он открыл пузырек, достал маленькую таблетку и скептически осмотрел ее. Да, за такую работу нужно руки поотрывать. Кофеварка, выпустив маленькое облачко пара, выключилась сама. Алан тяжело вздохнул, принес стакан из ванной комнаты и налил себе кофе. Сев за стол, написал на первой странице: "27 февраля, 3:40 пополудни". Потом принял таблетку и запил кофе.
Раздался стук в дверь.
- Обслуживание номера, - раздался голос хозяйки.
Алан поднялся, открыл дверь.
- Как вам номер? - спросила женщина.
- Все отлично, - он повернулся так, чтобы ей не было видно стола.
- Я хотела только сказать, что если нужны дополнительные полотенца или...
- Все очень хорошо, - повторил Алан.
Женщина помедлила и. почти повернувшись чтобы уйти, сказала:
- Я кухню закрываю в семь, так что если вы хотели поужинать...
- А это включено в оплату?
- Да, конечно, - поспешно подтвердила хозяйка. - Приходите.
Закрыв дверь. Алан развернул стол к окну и стал смотреть на море. На пляже и променаде было пустынно. Даже чайки исчезли, чуя грядущую смену погоды. С Атлантики шел холодный бриз.
Осенью Алан ездил к Фиме на Лонг-Айлэнд посоветоваться, что делать, но застал своего компаньона практически дышащим на ладан. Фима умирал нехорошо. Не дома, рядом с Лорен и детьми. Посмотрев вслед вышедшей со шприцом на эмалированом лоточке медсестре, Алан сказал:
- Я думал, что твоя Милдред Рэтчед* будет посимпатичнее.
Фима сделал попытку улыбнуться. Он был значительно младше Алана, но рак и отсутствие должного ухода сделали из него практически средневековую развалину.
- Привет, старина. Спасибо, что зашел попрощаться.
- Я всегда думал, что это ты первым будешь меня хоронить.
- Извини, - Фима закашлялся.
Поправив кислородную трубку, он продолжил:
- Тебе Митч тоже звонил?
Алан кивнул. Меньше всего ему хотелось сейчас обсуждать проблемы.
- Какая же он скотина, что надурил нас с этим патентом. Но у меня есть неплохая идея.
Скептически посмотрев на партнера, Алан заметил:
- Может, ты сначала поправишься, а потом уже идеи?
Лицо Фимы стало очень серьезным. Он предпринял попытку сесть на кровать, и Алан поспешил положить ему под спину подушку. Кивнув в знак благодарности, Фима продолжил:
- А мне только и осталось, что здесь лежать в одиночестве и придумывать идеи. Недолго осталось. А вот ты, - Фима ткнул в Алана пальцем, - ты еще можешь все изменить.
Алан вопросительно посмотрел на него.
- Ты помнишь у нас было два прототипа... - Фима на долю секуды запнулся, - ..."лореналя", а мы сказали Митчу только об одном?
Уходя от Фимы, Алан думал о собственной смерти и о том, что ни за что не приедет на похороны друга. Чтобы не встречаться с Лорен.
Поначалу идея Фимы казалась бредовой. Второй прототип "лореналя" был, конечно, самым удачным анальгетиком, который они изобрели в аптеке Фимы. В то время испытывали препараты очень просто -- держали руки в горячей воде. Чем дольше держишь, тем лучше анальгетик.
Проблема с другим прототипом была в его слабом галлюциногенном действии. В то время, когда люди вовсю экспериментировали с ЛСД и эрготом, это была небольшая проблема. Сейчас же лекарство с таким побочным эффектом Митч точно не возьмет и второй прототип нужно было бы еще дорабатывать. Тогда же судьбу "лореналя" решил серебрянный доллар подброшенный и пойманный Фиминой рукой.
Алан поднялся с кресла и достал коробочку с термометром из сумки на колесиках. Потом посмотрел на часы, пошел в ванную и включил горячую воду. Вернувшись в комнату, он сделал аккуратную запись в блокнот и опять повернулся лицом к океану. По променаду быстрым шагом прошла одинокая фигура, отворачивая лицо от февральского ветра. Волны в предчувствии завтрашней непогоды подымали брызги над черными камнями волнолома. Наверное, в такую погоду все закусочные все равно закрыты, подумал Алан, вспомнив, что с утра ничего не ел. Он взял недопитый стакан с остывшим кофе. Выпив его, он понял, что в комнате стало зябко.
В дверь опять постучали. Покидать тепло кресла совсем не хотелось. Даже ради ужина. Алан со вздохом встал и открыл дверь.
- Привет, дружище! - В дверях стоял совершенно здоровый на вид Фима.
Не веря своим глазам, Алан замер на пороге.
- Ты меня пригласишь вовнутрь, или так и будем здесь глазеть друг на друга?
- Как? Ты смог выкарабкаться из того дерьма? - ошарашенно спросил Алан, пропуская друга в номер.
- Да, смог, - просто ответил Фима. - Я смотрю, ты решил тряхнуть стариной. Молодец.
Подойдя к столу, он посмотрел на блокнот, изучающе повертел в руках пузырек с таблетками. Удовлетворенно кивнул.
- Ну что, когда можно будет уже звонить Митчу?
- Я доработал препарат, используя твои расчеты. Но нужна еще неделя, чтобы подобрать оптимальную дозу, неделя на подачу заявки на патент и, в общем-то, тогда можно опять идти к Митчу.
- Ты планируешь это все делать здесь?
- Здесь, если хватит денег на отель. Ты знаешь, я сейчас остался совсем на мели.
- Да не волнуйся, старина. Я сейчас же пойду и оплачу твой счет на две недели вперед. Когда сможешь - отдашь.
Алан благодарно кивнул. Это было чертовски здорово, что Фима был жив. Он представил лицо Митча, когда они придут к нему с анальгетиком, который наверняка потеснит "лореналь". Только в этот раз они уже не продешевят.
Алан посмотрел на часы. Пора. Горячая вода была хорошим противоядием от февральской сырости. Термометр показывал положенные пятьдесят градусов. Так и есть, анальгетик работал превосходно - особой боли Алан не чувствовал. Впервые за много месяцев он усмехнулся -- нет, старая выкладка плеч не тянет. Митч же, тратящий миллионы долларов на модные технологии и годы на разработки, полный тупица.
В комнате Фимы не было - должно быть, он вышел заплатить за номер. Сделав запись в блокноте, Алан поежился от холода. Облака над океаном окрасились дальними отблесками уходящего источника тепла. Он включил электроколорифер, взял с кровати покрывало и, завернувшись в него, опять сел в кресло.
Лорен в аптеке Фимы отпускала клиентам приготовленные Аланом лекарства. Белоснежная улыбка, зеленые глаза, безупречные манеры -- полный набор. Любой, кто не знал, что она приехала из рабочих районов Кливленда, принимал Лорен за кинозвезду. Клиенты аптеки ее обожали, а Фима ее просто благотворил. Он выходил из-за своей конторки и смотрел на Лорен влюбленными глазами. Ей это нравилось тем, что вызывало ревность Алана. А потом она все равно вышла замуж за Фиму.
Электроколарифер дул холодным воздухом. Алан, не снимая одежды, забрался под тяжелое одеяло. Хотелось спать. Когда Фима вернется, они пойдут куда-нибудь ужинать. Куда-нибудь в хорошее место.
* * *
- Мисс, - обратился полицейский к хозяйке. - Он точно не выходил из номера?
- Точно. Как заперся там с полудня, так и не выходил.
- Вы уверены?
- Уверена. Он у меня единственный постоялец на этой неделе.
Полицейский потрогал ручку двери и вопросительно посмотрел на хозяйку.
- Я пыталась открыть, но он оставил ключ в двери с той стороны.
Полицейский подергал ручку сильнее и плечом приналег на дверь. Без успеха.
- Да, дверь, похоже, заперта изнутри. Придется ломать.
Хозяйка обреченно мотнула головой.
На Эшбури Парк обрушился зимний шторм.
* Старшая медсестра в романе Кэна Кизи "Пролетая над гнездом кукушки"