|
Vurdalaca
ЭКЗАМЕН ТИПА "ЖИЗНЬ"
"Вот видишь, я могу", - сказал он и отпустил перила моста. А под мостом было совершенно темно, но она, конечно, знала, что там - тридцать метров и корявое заброшенное железнодорожное полотно. Порыв ветра помешал ей услышать результат его последнего полу-произвольного взаимодействия с природой - глухой удар оземь. Она не очень огорчилась - за столько столетий можно и привыкнуть, можно тешить себя мыслью о будущем - у нее-то оно точно есть. Несколько иначе она реагировала ранее, во времена, когда только начинала осознавать истинное призвание свое и суть окружающего ее мироздания. В то время единственное потерянное ею мгновение чужой предсмертной боли и ужаса непереносимой мукой отзывалось в ее чувствительной, ранимой, тонкой душе. Однако время шло, душа крепла и закалялась... и закалилась. Так ОНА училась прощать, прощать ВСЕХ, единственно своим существованием брутально оскорбляющих ЕЕ чувство прекрасного.
Каково это было осознать собственную уникальность, ощутить себя существом гармоничным и полноценным, способным на все... Вот только эти ВСЕ, ВСЕ вокруг нее, ВСЕ сзади, сбоку, впереди нее. Некогда она способна была терпеть их присутствие, однако, всякому терпению, как ведомо, есть предел...
Способ. Она искала его долго и самозабвенно, в старинных манускриптах (некоторые из которых должно быть были ее сверстниками), в современной, каждому из пережитых ею поколений ВСЕХ, культуре, в инквизиторских подвалах, на плахах, эшафотах, лобных местах, присутствуя на языческих ритуалах жертвоприношения, на полях сражений и в охваченных эпидемиях и голодом городах. Искала повсюду - в роскошных восточных дворцах, в шатрах кочевников, добротно сколоченных избах, за стенами средневековых замков, в землянках прокаженных, в знойных аравийских пустынях, заснеженных сибирских лесах, на Альпийских перевалах, на вершинах вулканов, на уже не существующих архипелагах, берегах рек, озер, морей и океанов, в пещерах, впадинах, омутах и высоко над поверхностью земли, повсюду сопровождаемая лязгом разнообразнейшего вооружения и орудий пристрастного дознания, криками, стонами, мольбами о пощаде, проклятиями...
Но достичь совершенства в уничтожении ВСЕХ было не так просто. Несмотря на свой глубокий примитивизм, а скорее, именное благодаря ему, ВСЕ оказывали ей отчаянное сопротивление, в ответ на ее, несущие им смерть и разрушение, эксперименты они отвечали неутомимым стремлением к совершенству в своем ничтожном существовании, плодились и развивались, заставляли ее отступать, зачастую используя, как не парадоксально, ее же методы, рожденные единственно им на погибель, они становились всепобеждающим оружием в их собственных руках, руках ее жертвенных ягнят.
Но так уж повелось - ОНА не привыкла отступать и новые сложности, встающие на ЕЕ праведном пути, только прибавляли энтузиазма (случалось, что этот самый энтузиазм становился причиной ее помешательства, безусловно исключительно временного, сколько бы оно не длилось, какие бы жуткие ничтожные формы не принимало ее обязанностей у нее никто не отбирал, ей все еще предстояло уничтожить всех ВСЕХ).
Способ. Наконец ей удалось найти идеальный способ. ОНА больше не делала ставки на разжигание распрей между индивидами и народами, не уповала на непобедимый мир вирусов и паразитов, не ожидала космических катастроф. Все, что было нужно, это просто убедить каждого из ВСЕХ в его исключительности, опустить в то самое жуткое наваждение, неминуемо влекущее существо разумное к свершению постыдного акта самоуничтожения. Поначалу эта простота немало удивила ее...
Единственное, что не давало ей покоя - откуда у ВСЕХ берется это самое бессмысленное стремление к гибели, что именно движет ими, и самая жуткая мысль: получают ли они от этого удовольствие, что ждет их после, столько столетий подряд принимая у них жизненный экзамен она ни разу не имела возможности узнать куда же их по его результатам зачисляют-то - неужели у ВСЕХ действительно есть что-то, чего такая совершенная, изобретательная, проницательная ОНА постичь не в состоянии.
Она отпустила вначале одну руку, потом вторую,... медленно..., внезапный порыв ветра качнул ее в сторону пропасти, что разверзлась под мостом, непроизвольное сопротивление гибкого тела направило его на восстановление прежнего равновесия, однако, она сопротивилась этому восстановлению, запрокинула голову, увидела звезду, должно быть последнюю - светало, такой приятный свист в ушах и... ОНА стала такой как ВСЕ...
...так показалось...
Встала, отряхнула хламиду от сухих листьев. Снова рассеянно опустилась на примятую ее падением траву. Снова запрокинула вверх голову и тихо, неожиданно, для себя самой, жалобно прошептала: "...я не могу, почему я не могу?..".
...со звоном отскочила от остатка древней рельсы, наконец поспевшая вслед за вечной хозяйкой, коса...
|