I.

Зомби ковылял по улице, распространяя вокруг себя волны смрада. Пахло в основном отходами жизни человеческой, то есть выгребной ямой, из которой он только что вылез. Он шёл вперёд, словно заводная игрушка, что доводилось видеть мне в Агорате. Из глаз медленно течёт что-то похожее на гной, но не берусь утверждать точно, учитывая, где этот красавчик побывал и откуда вылез. Обрывки одежды качались на лёгком ветерке. Качался и чудом сохранившийся детородный орган мертвяка. Теперь хоть понятно, какого он пола. Правда сейчас ему до наличия или отсутствия столь важного приспособления было всё равно, не детей же строгать он вылез? Правильно? Правильно! Я прямо слышал, как его губы произносили одно лишь слово "убить". Было видно, что мертвяка корёжит при каждом шаге, ведь нелегко нежити бродить по освящённой земле, причём, свежееосвящённой.

Прямо перед зомби пятилась назад процессия из священнослужителей матери нашей церкви. Они громко молились Всевышнему и ангелам-заступникам, брызжа слюной и святой водой из серебряных сосудов (это те, кто мог молиться и брызгать с зажатыми носами). Кое-кто из этой пёстрой толпы читал заупокойную молитву (не поможет), кто-то влачил на себе огромный тяжёлый крест, надеясь завернуть мертвяка обратно, то есть загнать в ту же выгребную яму, откуда он вылез. Тоже занятие бессмысленное. Зомби с такого расстояния от этого креста ни холодно, ни жарко (надо подходить вплотную), а святому отцу крест несущему это пойдёт на пользу, хоть скинет пару лишних килограммов. А самым весёлым было то, что землю под ногами нежити освящали. Святой отец с внушительных размеров кадилом медленно пятился перед зомби, словно не желая и пяди родной земли отдавать, и мерно и монотонно повторял слова освящения. Это было единственным разумным поступком со стороны священнослужителей.

- Помоги, пожалуйста! Умоляю!

Я повернул голову ровно на четверть оборота, чтобы во всех деталях разглядеть маленького пухленького человечка в несуразной шляпе. Так получилось, что разглядывал я его снизу вверх. Итак...

На человечке были большие сапоги явно не его размера (так и хотелось сказать "лапоть деревенский") голенища которых поднимались аж до колена, кстати, голенища узковаты для широких ног человечка, поэтому ему было жутко неудобно в этом ходить. Чуть выше по ноге были облегающие все складочки и лишние вредные отложения панталоны весёленького светло-зелёного цвета, как травка, которую прямо сейчас топчет мертвяк своими ножищами. Невеликое, но изрядно округлое тулово человечка было плотненько упаковано рубаху, поверх которой надет узкий и явно халтурной работы (да, вон шов расходится, а тут пуговица на последнем дыхании держится) жилет. На груди был гордо нацеплен значок мэра этого славного (а, учитывая зомби, гуляющего по улице - очень славного) городка. Ну и наконец - шляпа. Большая, широкополая, с длинным гусиным пером! Она смотрелась на человечке так же великолепно, как на корове седло.

- И чем ты хочешь, чтобы я помог? - не торопясь, с расстановкой проговорил я. Зомби был ещё далеко от места моего наблюдения, где я присел на кем-то оставленный во время паники ящик. Хотя вонять стало уже ощутимо сильнее. Человечек так и вообще едва стоял на месте от этих ароматов.

- Ну, ты же из этих... атрии...

- Аритрумов... - машинально поправил я.

- Да-да, точно! Аритрумов! - воскликнул человечек, чуть ли не прыгая от счастья. Неужели подумал, что я вот так сейчас брошусь спасать горожан от жуткого мертвяка? Смешно. - Ну... так ты поможешь?..

- Смешно, - вслух повторил я. - А с чего это?

- Ну... так... это же мертвяк! Зомби! Порождение тьмы! - С каждым новым словом радость на лице человечка всё блекла и блекла. За этим очень интересно, кстати, наблюдать.

- Раз так иди к паладинам. Они только рады будут предать огню ещё одно порождение тьмы. Я-то тут причём?

А зомби уже вовсю резвился среди прилавков уличных торговцев, весело и непринуждённо переворачивая корзины с едой, махая руками, с которых во все стороны летело дерьмо и отбросы, в том числе и на недовольных своей священной миссией священников. Что-то Господь до сих пор не услышал их страстных молитв о ниспослании хотя бы одной молнии небесной "чтобы испепелить долбаного мертвяка, который своим дерьмом запачкал мою белоснежную рясу"! Вот это молитва так молитва, всем молитвам молитва!

- Пожалуйста... помоги... Ты ведь знаешь, как остановить это чудовище? - с новой силой взмолился человечек.

- Да знаю.

- Так останови...

- Какой мне резон? - По одутловатому лицу коротышки было видно, как он колеблется, пытается определить стоит ли продолжать уговоры и, прикидывая, во сколько же денег это выльется. Но наконец, он решился.

- Сколько благородный аритрум хочет золота за уничтожение одного никчёмного мертвяка? - спросил человечек.

- Тысячу арэ... желательно золотом, хотя возьму и серебром... - безжалостно, как скальпель хирурга отрезал я.

- Тысячу... - мэр даже сел на брусчатку под ногами от изумления. А я что? Я ничего. Сижу себе на ящичке, ногой свисающей болтаю, улыбаюсь (зомби увидел прилавок с мясом, схватил тушку какой-то птицы за шею и стал комично ею размахивать, словно булавой). - Я... я...

- Этот "никчёмный мертвяк" стоит много больше тысячи арэ, - тут я немного покривил душой, но ему этого не понять, а мне ещё как-то жить надо, итак мешок с припасами уже дно показал.

- Это большие деньги, аритрум...

- Решай быстрее, а то наш неживой друг скоро и досюда доберётся... Мне как-то не хочется с ним здороваться, если мне всё-таки не заплатят...

- Хорошо-хорошо... Твоя взяла, аритрум... - обречённо вздохнул человечек. - Только уничтожь этого монстра...

- Надеюсь, мэр Вольтыни держит своё слово и не придётся брать с него долговую расписку? - спросил я уже чисто для проформы, в честности мэра я как-то не сомневался.

- Если ты выполнишь договор, то деньги твои...

- Ну вот и чудненько.

Я спрыгнул с ящика. Поправил перевязь с мечом, ножны которого закреплены на спине. Потянулся, зевнул. В общем, готовился морально. Вдруг мне не суждено вернуться из этого боя? Будем надеяться, что хотя бы в одном уголке нашей славной родины мне удалось оставить потомство. Наследничка моей, так сказать боевой славы. Такого же сильного, сообразительного и неотразимого.

Широким шагом я двинулся к отступающим священникам. Ха, мне бы хоть раз оказывали такое внимание! Представляю, иду я по главной улице столицы, а передо мной толпа. Они улыбаются и ликуют, симпатичные девушки кидают мне розовые цветочные лепестки... Н-да, мечты-мечты...

Зомби продолжал бродить среди прилавков, иногда и сквозь прилавки, переворачивая и ломая оные. Он размахивал куриной тушей, держа её за шею. Для мертвечины у него сохранилась потрясающая координация движений. Похоже мертвячок-то свеженький ещё...

Какая-то очень наглая или очень голодная собака попыталась стянуть тушку цыплёнка (собаки очень приспособленные и непугливые животные, они даже нежити не боятся) в непосредственной близости от зомби. То ли ему, зомби, не понравилась эта самая близость, то ли вспомнил из своей жизни, что нельзя кормить собаку со стола, то ли сработал какой-то рефлекс... Короче собака получила куриным трупиком по своей широкой и плоской морде...

Пока битая собака, скуля о своей несправедливой судьбе, отползала подальше от мертвяка, я подошёл к священникам, которые наблюдали эту сцену преисполненные праведного гнева, словно были из "Сообщества защиты животных и волшебных существ, особенно редких видов". Слышал я краем уха про такое. Вот только никто из обладателей бороды, креста нательного и непонятной конструкции на голове, которую условно можно принять за головной убор не спешил идти в смертный бой, дабы скверна не оскверняла славную Вольтыню (простите за тавтологию). Да и куда им! Как может человек, ни разу в жизни не державший в руках оружия победить этого красавца (мой взгляд направлен на мертвяка, который широко расставив ноги, наступал на пса с курицей наперевес)? Силой своей веры и молитвы? Ой, не смешите меня...

- Святой отец, можно вас на пару слов? - спросил я "крестоносца", священника который тащил на себе крест. А крест-то преотличный, из чистого серебра.

- Мы заняты, сын мой, - не поворачиваясь, бросил мне "крестоносец".

- И чем же интересно?

- Мы молим Господа об изгнании мертвеца из мира живых... - Святой отец был так поглощён сиим действом, что даже не расслышал насмешку в моих словах... и до сих пор не повернулся...

- Да-да, очень успешная тактика, чтобы прикрыть своё бездействие, - вяло, уставшим голосом бросил я. Тут-то святоша, наконец, развернулся. Ага, съел! Задело его самолюбие.

- А-а-а... аритрум... Ты пришёл, чтобы уничтожить его?

- Ага... Поэтому мне от вас кое-что надобно, святой отец...

"Крестоносец" почесал лысоватую голову (рано волосы выпадать начали? Господь и тут не подсобил?) и посмотрел на меня растерянным, ничего не понимающим взглядом. Затем снова почесал голову, на этот раз затылок. В глазах читалась осенившая его вдруг догадка, будто там, на затылке он нащупал источник какой-то мудрости. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, о чём думает этот котелок, который по ошибке назвали головой "крестоносца".

- Может ты хотел...

- Нет, святой отец, благословление на битву мне не нужно... без него обойдусь... - глаза святого отца потухли, как две догоревшие свечки. - Мне нужен ваш крест...

- Зачем? - тупо спросил "крестоносец". Не хотел расставаться с реликвией? Разве сразу не понятно, что не просто так прошу я эту тяжёлую хреновину!

- Для того чтобы вселить страх в остывшее сердце зомби, чтобы он понял на своей шкуре, что значит кара Господня! - красивые слова, придуманные экспромтом всегда убеждают тех, кто на такие слова падок.

- Хорошо, сын мой, держи сей крест святой и смотри...

Он говорил что-то ещё, но я развернулся и, взвалив крест на плечо, пошёл на свою "великую битву". Я чувствовал, как множество глаз уставились в мою спину. Наступила гробовая тишина, словно собрались хоронить кого-то. Даже мертвяк проникся сиим моментом. Кто-то ахнул, кто-то бормотал неразборчивую молитву... Во мне что, святого увидели? А хотя, если так со стороны посмотреть...

Идёт воин, несёт огромный серебряный крест. Позади него толпа из священников, которые его вроде как благословили, впереди - мертвяк, нежить проклятая. Интересно, как бы эта сцена смотрелась на какой-нибудь иконе... или гобелене... или витраже...

Если там позади кто-то и решил, что я какой-нибудь новоиспечённый святой заступник рода человеческого, то очень скоро они все поймут насколько ошибались. Я улыбнулся.

Зомби, как мне показалось, задумчиво посмотрел на меня, склонив голову на бок так, что реденькие патлы, которые раньше были волосами, закрыли собой половину лица. Только сейчас я смог разглядеть чёрный длинный разрез на его шее, что, наверняка, и стало причиной безвременной кончины. Чем ближе я подходил, тем злее и жёстче его жалила священная сила моей ноши. Это наверняка больно, хотя какое дело мёртвому до боли? Но всё же мертвяк начал пятится назад по той же дорожке, по которой пришёл сюда.

- Ну и куда же ты, родной? Домой в родную выгребную яму собрался? Так я тебе не дам, - ласковым голосом приговаривал я.

Как назло ещё солнце соизволило выйти из-за туч, за которыми, подлое, пряталось всё утро. Теперь меня грели полуденные лучи, напекая спину и плечи. А учитывая мою ношу, так это было вообще прекрасно. И вот, обливаясь потом, я ускорил шаг, чтобы, наконец, догнать мертвяка, а то с него станется! Действительно снова заберётся в выгребную яму, ожидая более удачного дня.

- Вот тебе и кара Господня! - проговорил я, обрушивая тяжёлый крест на башку зомби. Моя импровизированная колотушка пробила череп, словно перезревшую дыню. Голова его разлетелась множеством неаппетитных ошмётков. Благо на меня это не попало. Зомби мешком, разом утратившим всю свою оживлённость, повалился на землю. Загаженный внутренностями мертвяка крест я бросил, а то стоял с ним как дурак.

Народ позади меня как-то заохал, завздыхал. Священники во главе с "крестоносцем" уже со всех ног спешили к месту "славного сражения". Не думаю, чтобы они хотели выразить свою благодарность или восхищение моим подвигом, всё-таки свалил нечистого, нежить окаянную. Ха, а мне плевать... Подумаешь, кишки зомби на какой-то крест намотало! Отмоют, заново осветят вот и все дела.

- Ты! Ты!

- Ну, я... и что? - речь подбежавшего "крестоносца" была как никогда богата и красноречива.

- Ты, осквернитель! Что ты сделал с реликвией Вольтыни? Святотатец!

- Крест как крест... Зато зомби этот вас больше не побеспокоит...

- На костёр тебя надо за такие слова! - "Крестоносец" покраснел как варёный рак. Он орал на всю Вольтыню, кругами бегая вокруг мертвяка и своего обожаемого креста, только близко подойти боялся. Он брызгал слюной, возводил очи горе, будто хотел лишний раз Господу сказать, что не он виноват в случившемся, а нечестивый аритрум! Будь я Господом, не пожалел бы для него одной-единственной маленькой молнии чтобы заткнуть его... Надоел уже ей Богу...

- Достань крест священный ты, нечестивец богомерзкий! - вдруг крикнул "крестоносец". Действительно, подойти и взять самому, у него кишка тонка. Ну ладно, я не гордый... до поры...

Я аккуратно, чтобы не замарать сапоги внутренностями мертвяка (которые очень плохо отмываются, можете мне на слово поверить!) подошёл к телу, взял крест за конец и поволок его к "крестоносцу"... пускай забирает свою святыню...

II.

Что ни говори, а сидеть, вольно развалившись в удобном кресле и закинув уставшие ноги на добротный дубовый стол - приятно. Особенно, если сидишь так в кабинете мэра города и точно знаешь, что тебе за это ничего не будет. Ведь ты всё-таки завалил мертвяка, который три с лишним часа наполнял город страхом. И, несмотря на то, что церковники спят и видят тебя на костре, поднять народ на всеобщее судилище они не смогли. Это вам не Зеленраг, где спокойно плюнуть нельзя, чтобы не попасть в инквизитора и прочих "рыцарей Господних", которые за этот плевок тебя на плаху потащат... по обвинению в ереси...

Я потянулся вперёд, подтянул чуть сползший сапог. Взглядом проследил за руками мэра Вольтыни, который сновал по ящичкам стола в поисках моей тысячи арэ. Отметив, что с прошлой моей проверки мешочков со звенящими монетами прибавилось, я откинулся обратно на спинку кресла, сложив руки на груди и прикрыв глаза. Чёрт, приятно, когда мэр города рыщет по своему кабинету в поисках деньжат для тебя...

Кабинет, кстати, был до невозможного безвкусно обставлен. Тяжёлый дубовый стол - единственное, что мне тут понравилось. Так же были массивные кресла, ковёр непонятно чьего производства, дешёвая икона в углу, стены, вымалеванные в непонятный грязно-жёлтый цвет, большие цветы в горшках. Всё навевает скуку и дрёму. Собственно поэтому я задремал маленько.

Перед глазами виднелись картины моего грядущего отдыха. Соблазнительные картины. Девушки одна прекрасней другой, лучшие золотые вина Зеленрага, еды вдоволь, впервые за последние четыре дня, которые я питался овсом... на пару с конём... Эх, неужели всё будет так прекрасно? "Ага, как же", - вмешалось вредное, всем недовольное подсознание. И только я об этом подумал, как дверь кабинета мэра с характерным уханьем ночной совы распахнулась.

- Господин мэр, к вам пожаловала кирна Фештара, - объявил старый слуга в тёмно-зелёной ливрее. Я его видел в гостиной комнате. Старик был явственным экспонатом музея древней истории. По-моему он помнит ещё старую империю. Могу представить себе, какое у него было вдохновлённое лицо, когда он говорил эти слова. Ещё бы ведь посланцы Дома Киреа редкие гости даже на балах дворян, не то, что в кабинетах мэров небольших городов как Вольтыня.

Благородная кирна Фештара, из Дома Киреа, в чьих жилах течёт кровь Перворожденных, то бишь эльфов (но этот факт весьма спорный, ведь и уродливые тролли считают себя созданными первыми, раньше людей и эльфов). Эх, раньше эти слова были для меня музыкой, а теперь... теперь лишь пустой звук...

Было слышно, как застучали низкие каблучки её сапог по дощатому полу кабинета. Она наверняка одета в свой любимый походный плащ цветов Дома Киреа - густого тёмно-синего и огненно-алого. Алый треугольник на синем фоне символизирует огненосный корабль, порождающий жизнь (мифология эльфийская) плывущий по мировым водам. Под плащом, наверное, чёрная блузка, короткая, чтобы было видно чудный её живот с экстравагантной татуировкой - свернувшегося в кольцо вокруг пупка дракона. Поверх блузки - полурасстёгнутый камзол (который открывает чудесный вид на ещё более чудесное декольте) с короткими рукавами и короткий по длине, примерно такой же, как блузка. На ногах обтягивающие штаны лучшего покроя и коротенькие с отворотами красные сапожки, которые она так любит.

Её платиновые волосы по обыкновению распущены, только с висков они убраны назад и перевязаны голубой полупрозрачной ленточкой. Взгляд её голубых как небо, о котором поётся в балладах, глаз прям, твёрд и в то же время ласков и манящ. В своё время этот взгляд держал меня, как якорь держит судно. Даже всё её тело с множеством соблазнительных плавных линий не могло выразить столько страсти, сколько порой выражали её глаза. Это можете мне поверить на слово, ведь я жил с этой женщиной долгий и счастливый год. Хотя и частенько вру, что тот год был отвратителен.

- Господин мэр... - произнесла Фештара, зашуршала ткань плаща. Делает книксен? Не слишком ли много чести? Человечек в несуразной шляпе (так и не догадался снять её, идиот) просто распылился в усилиях сделать множество вещей сразу. Он кивнул, но кивка явно мало, когда говоришь с такой леди, поэтому ещё решил повторить приветствие кирны, едва не забыв, что в книксенах приседают только дамы. В итоге он чуть не бухнулся на колени, пытаясь сделать грациозный с его точки зрения реверанс с применением шляпы. То есть шляпой человечек благополучно подмёл пол, и пошатнулся от того, что ноги его каким-то образом, довольно странным образом, запутались. Мои губы растянулись в улыбке.

- Ты?! А ты что тут делаешь? - Ух ты, наконец-то меня заметили. Я польщён, а то с неё станется и мимо пройти не поздоровавшись.

- И тебе привет, дорогая, - радушно ответил я, превращая свою улыбку в приторно-сладкое её подобие. Этому меня научили давным-давно. - Давно не виделись... А ты, я смотрю, несколько поправилась? - конечно, это была шпилька в её адрес, Фештара выглядела бесподобно. Она всегда так выглядела. Оно и понятно, волшебница как-никак. Кстати одета кирна была так, как я себе и представил, вплоть до мелочей. Эта женщина действительно нисколько не изменилась.

- А ты всё такой же заносчивый засранец? - Фештара наградила меня ядовитой улыбочкой химеры. И чем я это заслужил, прямо ума не приложу!

- Ну-ну, Феш... Давай не будем ссориться в присутствии посторонних...

- Не называй меня так! Никогда! - Она нависла надо мной символом гнева и ярости. Ну прямо жрица богини смерти! - Мы уже давно всё выяснили между собой! Давно!

- Ладно-ладно... не кипятись так, дорогуша, а то спалишь ненароком весь этот славный домик...

- И так меня не называй!!!

Фештара злобно выдохнула воздух из лёгких с каким-то рычанием, словно тигрица, разъярённая тигрица. И отошла в дальний угол кабинета за моей спиной, где имелся свободный стул. Я прямо слышал, как она раз за разом взмахивает своими волосами. Это у неё от злости.

Всеми позабытый, и оттого кажущийся ещё нелепей мэр негромко откашлялся, прочищая вмиг пересохшее горло. Интересно, задавался ли он вопросом кто я такой? Если спокойно могу вести себя ТАК в присутствии благородной кирны, да ещё ТАК с ней разговаривать и оставаться ТАКИМ спокойным за свою жизнь! По глазам мэра Вольтыни вижу, что уже думал об этом. Наши с человечком глаза встретились, и я подмигнул ему, мол, давай, что там у тебя...

- М-могу ли я... - заискивающе начал мэр, но этого у него не получилось, а получилось у него довольно жалко. - Я могу л-ли узнать... цель в-вашего визита б-благородная кирна Феш-Феш-тара?..

- Да, мне тоже это интересно, - сказал я, задрав голову вверх. - Ведь не просто так ты притащилась в такую дыру из своего родового замка... Или тебе так надоели бальные платья, бестолковые подружки и весёлые игры пригожих конюхов в твоей спальне?

- Заткнись! - зло бросила кирна. Бедный мэр аж побледнел, неужто принял пожелание на свой счёт? Глупенький, глупенький мэр Вольтыни.

- Ну и...

- Что "и"?

- Ты не ответила на вопрос, солнце моё. - Такое с ней бывает частенько. Теряет нить разговора, иногда игнорируя прямые и однозначные вопросы. Я, конечно, понимаю, что без этой особенности даме, которой бывает на знатных балах просто не выдержать шквала вопросов завистливых подруг, но мы ведь не на балу, милая.

- Да пошёл ты по матери... - И такая особа является образцом утончённости и этичности Дома Киреа? - Господин мэр, я пришла предупредить вас об опасности...

- К-какой опасности? - человечек так испугался этой новости, что даже забыл про страх перед благородной дамой. И чего это? Ведь каждый день случается много плохого. Опасности подстерегают нас на каждом шагу. И что? Одной опасностью больше, одной меньше.

- У вас в городе завёлся некромант... Я чувствую по всему городу разрозненные клочки Материи - остаточные явления его заклятий. И, судя по всему, некромант довольно силён...

Да, некромант, что завёлся под боком довольно неприятная проблемка. Из этого вытекает куча проблем самого разного толка. Спектр этих проблем довольно широк. От поголовной бессонницы и ночных кошмаров, до временами восстающих мертвяков с городских погостов. Но, несмотря ни на что, служители этого ремесла пользуются бешеной популярностью Волшебных Домов таких, как Дом Киреа. А дело всё в их тайне, самой главной тайне некромантов - ключе к бессмертию.

- О, Господь всемогущий! - вздохнул мэр. Глаза его стали стеклянными, словно дешёвые бусы, которые шарлатаны впаривают доверчивым гражданам. - Боже помоги всем нам...

После этой импровизационной молитвы Господу нашему, я наконец-то вспомнил цель своего пребывания тут. Вспоминание происходило по ассоциативному ряду Бог - кресты священные - зомби неприкаянные - деньги невыплаченные! Как же я мог об этом позабыть? Неужели старость незаметно подкрадывается ко мне, намереваясь подло наброситься из-подтишка? Хотя какая старость в двадцать пять лет от рождения? Скорее это так на меня Фештара действует, ведь не просто так она вдалбливала мне, что деньги - мусор.

- Да... Желаю вам удачи в поимке некроманта... А теперь можно мне мои заслуженные арэ?

- А... так зомби из выгребной ямы, оприходованный серебряным крестом это твоя работа? - спросила Фештара, проявив чудеса логики. Не понравился мне её ехидный тон. - Халтурная, надо сказать, работа... Но ты же по-другому не можешь? Ведь так... Итольн...

- О, я польщён, - прямо затылком вижу, как она удивлённо заломила бровь, - ты всё ещё помнишь моё имя...

- К сожалению, Итольн тэр-Валтур Дельрот Серебряное Древо... - Чёрт, она помнит даже родовое имя. Я действительно польщён.

- Не называй меня так, - негромко, но так, чтобы она точно услышала, произнёс я. Мы местами поменялись что ли? - Ты же знаешь, что этого имени я навсегда лишён... Теперь я просто Итольн, иногда меня ещё называют Итольн Лис...

- Это я тоже помню, Итольн... - Мне показалось, или эти слова она произнесла с сочувствием? Я встряхнулся. Всё, засиделся я здесь. Мне пора. Меня ждут пригожие девочки, море выпивки и безостановочное веселье! Я встал.

- Итак, господин мэр, - я невольно перенял манеру разговора у Фештары, - где мои деньги, что вы обещали?

- Вот... - человечек движением руки подвинул ко мне три мешочка со звонкими монетами. - Там практически вся сумма золотом, и немного серебра...

- Отлично, - я сгрёб мешочки со стола, прицепил к поясу. - Прощайте...

Белое лицо мэра активно затрясло заплывшими жиром глазами, толстыми щеками, вторым и третьим подбородками. В такт киванию вздрагивало гусиное перо на несуразной шляпе. Я развернулся, направился к выходу.

- Удачи тебе с некромантом, Фештара, - сказал я кирне. В том, что она собирается искать некроманта сомневаться не приходилось. Её голубые глаза пронзительно смотрели на меня, сквозь меня. А я вдруг почувствовал себя жутко уставшим. Непонятно, правда, отчего, но это неважно.

- Ты надолго в Вольтыне? - неожиданно спросила она.

- Пару дней тут проведу, а потом не знаю...

- Ты можешь мне понадобиться. Естественно, я заплачу.

Почему-то в данную минуту я ощутил себя шлюхой, которую выбирает придирчивый "клиент". Уж сколько лет работаю по найму, но такое со мной впервые. Может так оттого, что я когда-то любил эту женщину? А может, и сейчас люблю, только боюсь в этом признаться? Нет не ей... Самому себе...

Мы уже давно всё выяснили, как говорила Фештара. Почему бы на этом не поставить точку? Такую огромную, чёрную, круглую точку. Точка.

...А может всё-таки запятая?

III.

Для начала мне вслед полетел ночной горшок. Слава Господу всемогущему и всем святым-заступникам, он был пустой. Проворно, елико это возможно с гудящей как тысяча осиных гнёзд головой, увернулся. Горшок влетел в стену слева от меня и разлетелся на множество мелких осколков. Меня тоже обдало глиняной крошкой.

Потом в спину мне ударило что-то до боли знакомое. Я развернулся и уставился на валяющийся кожаный потёртый сапог, родной брат которого был обут на мою правую ногу. Что ж, за сапог большое спасибо. Времени обуваться не было, поэтому я просто схватил его за голенище и продолжил своё стремительное тактическое отступление.

Так. Поворот, деревянная лестница вниз, на первый этаж. Ножны с мечом в правой руке, сапог - в левой. Сзади слышится благой мат в мой адрес.

Ка-ак витиевато, не думал, что этот тщедушный на вид человечек может так материться. Подумаешь, переспал с его дочкой... Причём не я был первым папаша, а ты, небось, думал, что дочурка твоя образец невинности и целомудрия? Да она в постели проделывала такое, что тебе и во сне присниться не могло!

А тут уже меня встречают. На первом этаже двое дюжих молодчиков своими квадратными плечами перегородили спасительный выход. Их кривые рожи недобро ухмылялись, так что знакомство с ними не предвещало ничего хорошего. Завидев меня, эти двое тут же потянулись за своими палашами. Ха, прямо сейчас разбегусь и насажу своё капризное, но такое любимое тело на острую сталь. Нашли дурака...

Одним прыжком я оказался на кофейном столике, что стоял подле окна. Стекло было тонким, поэтому разбить его и выбраться на свободу большого труда не составит. Я уже примерился к цели, собираясь ударить. Молодчики только и могли, что рты разевать, ведь они ни за что не успеют ко мне.

Но тут что-то вцепилось в мою ногу. Я оглянулся. Это был повар! Толстый и огромный повар с белым колпаком на башке! Он вцепился в мою ногу как в свою родную и не ослаблял захвата. Тут-то молодчики обрадовались и заспешили помочь труженику кастрюлей и сковородок.

И что делать в такой интересной ситуации? По-моему, я принял единственно возможное решение.

Повар смотрел на меня добрыми бульдожьими глазами снизу-вверх. Кстати, они у него были красные, будто у вампира. Ещё у него был огромный нос картошкой, из которого волосы обильно лезли на свет Божий и реденькая козлиная бородка. Вот это-то личико я и припечатал своим тяжёлым сапогом, который, напоминаю, находится в моей левой руке. Повар тут же лишился сознания и начал сползать на пол. Ах, какой неженка! Вторым ударом сапога я выбил стекло окна. Перед тем как выпрыгнуть на свободу, я ещё успел показать молодчикам весёлый жест с помощью среднего пальца.

Прыгнул я далеко, чтобы не пораниться об стеклянные осколки. Быстро натянул сапог и припустил по узенькой улочке, которая насколько я помню, выводит на небольшую площадь, заставленную торговыми прилавками. В похожем месте мне довелось упокоевать зомби.

- Вот он, сын мой. - Я и не заметил, как ко мне подобрался священник. Ха, да это же "крестоносец"! И не один, а с компанией. Вот это совсем не к месту учитывая возможную погоню.

- Ты аритрум? - спросил меня здоровый парень, подходя ближе. Он был на голову выше меня, намного шире в плечах. Его благородное, словно из-под резца скульптора вышедшее лицо можно было хоть сейчас зарисовывать для пропагандистских плакатов типа "а ты ещё не записался в легион?". А если принять во внимание то, что он был в военной форме...

- Нет, вы, наверное, ошиблись... - Я попытался ретироваться, но могучая ладонь легла на моё плечо, больно его стиснув. Рывок, и я перекрутился на месте словно волчок.

- Ты уж постой, если с тобой люди разговаривают, - проговорил верзила. Так и хотелось врезать ему прямо промеж ног, которые он так широко расставил, но тут случилось худшее. Те двое молодчиков наконец-то догадались, куда я побежал. И только завидев меня, оба принялись орать, чтобы меня, насильника, остановили. Интересно, кого же я изнасиловал? Этих двоих что ли?

- Держи насильника, люди добрые! Держи его!

Я, конечно, попытался вырваться, сбежать. Но рука верзилы, всё ещё лежащая на моём плече никуда не исчезла. Вторая рука его схватила меня за горло.

- Святотатец... Нечестивец... Жулик... Насильник... - он поднял меня на уровень своих глаз, и не успел я сообразить, что последует дальше (хотя, скорее, мне свойственна способность быстро соображать в критической ситуации, поэтому и жив до сих пор). А дальше его огромный кулак встретился с моим лицом... или наоборот? Хотя неважно. Я вырубился.

Очнулся я лишь под монотонное бубнение герольда, зачитывающего все мои прегрешения перед народом славного города Вольтыни. Несколько минут мне понадобилось на то, чтобы вспомнить чудовищно реальный свой сон. Потом до меня, наконец, дошло, что это был не сон, а жестокая реальность. Такая же жестокая, как и моя головная боль.

Сначала я испугался, решив, что нахожусь на плахе, с которой меня только вынесут... вперёд ногами... без головы... Но вскоре успокоился по методике одного моего знакомого, очень, кстати говоря, вспыльчивого типа. "Чтобы не оскорбить человека, нужно медленно сосчитать до десяти, чтобы не ударить - до пятидесяти, не убить - до ста", - говорил мой знакомый, однако частенько добавлял, что он считать не умеет. Место, где я очутился не плаха, а... позорный столб...

Час от часу не легче. Знаете, когда в меня полетели первые тухлые яйца, я думал о плахе. Уж лучше бы голову отрубили, чем вот так вот издеваться. Никогда не хотел быть мишенью для насмешек и испорченных продуктов.

Там, раздетый по пояс, грязный, прикованный к позорному столбу, я много думал. Думал о том, какой дурацкий обычай эти позорные столбы, что мне придётся очень долго отмываться, что та бабка с хитрым лицом и полной корзиной чего-то вонючего мне не нравится. Думал и над более насущными вещами. Как отогнать эту чёртову армию мух, как можно извернуться на очень короткой цепи, чтобы почесать спину, как в отхожее место хочется... Но больше всего я думал о том, как докатился до жизни такой.

Итак, меня зовут Итольн, я аритрум. Аритрумы - это древняя каста воинов, специализирующаяся на выслеживании и уничтожении врагов рода человеческого. Сначала это были злобные тролли и великаны, затем высокомерные эльфы, и только после того, как первые забились в глубокие горные пещеры, а вторые не высовывают носа из своих ледяных пустынь (куда их загнали ещё при старой империи), аритрумы перешли на всяких там монстров, нежить и прочее.

Со временем дела аритрумов стали хуже некуда. Каста захирела. То ли воины качественные перевелись на земле нашей, то ли учителя достойные куда-то подевались, тем не менее, от величайших воинов из касты аритрумов осталось только название. Так думали практически все. Но это не правда. Уцелели и знания аритрумов, хранящиеся в их библиотеке. Эти знания стали ключом к возрождению касты.

Если говорить честно, воин из меня довольно посредственный, но вот смекалки и ума мне не занимать, поэтому-то я до сих пор и жив (по-моему, я что-то подобное уже говорил? а не важно).

Прошло несколько часов моих мучений, во время которых народ, столпившийся вокруг, взрывался хохотом. Как-то раз я попробовал увернуться от пущенного в меня снаряда и это у меня получилось. Снаряд пролетел мимо, встретившись с рожей какого-то мужика. Яичный желток равномерно растёкся по плоскому лицу, наверное, решив, что это сковородка. Мужик естественно пошёл разбираться с таким непотребством. Я уже блаженно улыбался в предвкушении драки, но всё обошлось миром. Решили, что во всём виноват я, так как мне положено стоять смирно и не уворачиваться, после чего меня показательно расстреляли теми же яйцами. Больше такого я не делал.

Вечером, когда забава наконец-то наскучила добрым горожанам, народ начал постепенно расходиться. Последними нехотя уходили мальчишки нежного подросткового возраста, которым хотелось ещё и ещё глумиться надо мной. Но темнело, и, в конце концов, я остался один в обществе крыс, набежавших на дармовое угощение.

Стало прохладно. Зябко подёргивая плечиками, мимо прошла девушка, даже не взглянув в мою сторону. Она плотнее закуталась в свою шаль. Везёт, а мне что делать? На холоде помирать? Напоминаю, я по пояс голый! Голодный! И хочу по нужде! Теперь уже нестерпимо!

Тут раздался девичий крик. Прямо с той стороны, куда пошла девушка. Готов поспорить на три сотни арэ, что кричала именно она. Через несколько секунд девушка уже бежала обратно. Как горели её глаза! Вы бы только видели!

- Зомби! Зомби! - надрываясь, кричала она. Чёрт, весело дело складывается.

- Эй, барышня! - что было мочи, крикнул я. Сидеть на короткой цепи, когда сюда придёт мертвяк не великое удовольствие. - Освободи меня!

- Зомби! Зомби! - продолжала орать она, скрываясь за углом. Только её голос продолжал резать мой музыкальный слух.

Зараза! Бросила меня помирать! Да в аду ей за такое гореть! Вот умру и буду являться ей во снах каждую ночь окровавленный, с позорным столбом на плече и с громко лязгающими цепями. И буду я вопрошать: "Зачем ты оставила меня? За что отдала мертвецам ожившим на растерзание?" Если представится возможность, обязательно так сделаю.

Ну что ж... Я готовился к последнему пути. Короткой дорожке к судилищу Божию (если, конечно, он существует), а оттуда прямиком в ад. Ведь не веровал я в Господа никогда, да и на днях символ веры - крест священный осквернил... Помолится напоследок что ли?

Мертвяк неожиданно вышел из-за угла. Был это какой-то карлик коротконогий наверняка при жизни бывший на работе в цирке уродцев. Он ковылял вперёд, весело махая длинными шутовскими рукавами. Я бы смеялся, если бы не было так погано на душе. Близость собственной кончины как ничто иное делает человека самым большим гуманистом и ценителем жизни.

- Эй, а ты чего тут делаешь?! - крикнули сзади. Голос был настолько знакомым, что я даже обрадовался. Это была благородная кирна Фештара.

- Не видно, что ли? Прикован я к этому чёртовому столбу! - заорал я в ответ. Не говорить же этой женщине как я рад её видеть, впервые с тех самых пор, когда мы разбежались.

- И за что же тебя так? Помочился на двери храма Господня? - Фештара была уже рядом. Она разбиралась с хитрым замком. Замок был устроен таким образом, что его может открыть любой горожанин, который пожалеет меня и захочет избавить от мучений совести (что-то таких добрых душой я не видел). Самому мне до замка не достать, цепь слишком короткая.

- Всё, готово, - произнесла кирна.

Цепь скользнула и упала к моим ногам. Дело осталось за малым. Я подошёл к сундуку, стоящему неподалёку, откинул крышку. Смотри-ка, не соврали. В сундуке лежали ключи от моих кандалов и вся моя оставшаяся одежда. Даже меч туда поместился! Я быстро натянул свои шмотки, наконец-то, согреваясь. Затем быстро побежал за угол... справлять нужду...

Вернувшись назад, я натолкнулся на непонимающий взгляд Фештары. В нём так и застыл вопрос: "Что это было?" Но озвучить его кирна не решилась. Интересно, что она себе понапридумывала. А, о чём я думаю?

Тем временем зомби, словно экстравагантный покупатель, прогуливался между пустыми прилавками. Ох, и знакомой же была ситуация! Не хватает только "крестоносца" с его серебряной реликвией. Было тихо как в гробу, только вдалеке ещё слышались отзвуки крика той девушки.

- Что будем делать? - спросил я. У меня как-то само собой сложилось впечатление, что теперь мы будем действовать как команда. По крайней мере, временно.

- Валить этого мертвяка... что же ещё? - ответила Фештара. Ну-ну, Феш, тебе бы только впустую погеройствовать.

- А за него мне кто заплатит? Я бесплатно не работаю.

- Хочешь, могу обратно тебя заковать... мне это ничего не стоит... - Она в упор поглядела на меня одним из самых своих убийственных взглядов. К моей чести я этот взгляд смог выдержать, хотя это стоило немалых усилий. А в том, что она может свою угрозу в жизнь претворить я и не сомневался. Ещё бы! С её-то огромными волшебными силами!

- Да нет... я как-нибудь без цепочки обойдусь... - пытался сказать это как можно беззаботней, но не вышло. Такая Фештара могла испугать кого угодно. На месте зомби, я бы удирал со всех ног. Но ему-то нет дела до чьих-то там мнений. Мертвяк продолжал приближаться к нам.

- Ну что, начали?

- Ага, - ответил я без всякого энтузиазма.

Вынув меч из ножен, я, неторопясь, шествовал к своему очередному противнику, не принадлежащему к миру живых. Он был ещё тем красавчиком даже при жизни, а смерть придала ему ещё большей замечательности. Его голова, как бы это сказать... наполовину отсутствовала, ну не на половину... но на четверть точно! Вместо левой глазницы у него была дыра с яблоко размером. Сквозь эту дыру можно было увидеть, как мозги шевелятся в прямом смысле этих слов! Хотя на самом деле это копошились там какие-то насекомые.

Карликовый зомби совершил просто невозможный для своего, так сказать омертвелого положения. Когда нас разделяло расстояние в несколько шагов, эта тварь на меня прыгнула! Представляете! Прыгающий зомби! Я, конечно, полоснул его мечом, но от этого проклятому мертвяку ничего не сделалось. Он схватил меня за шею, с неимоверной силой, которую и предположить в его теле невозможно, потянул вниз, попытался укусить или откусить от меня кусочек. Попытка вырваться из его холодных объятий привела к потере равновесия и падению.

- И долго вы там обниматься будете, Итольн? - выкрикнула Фештара. Ей-то легко говорить! Магичка хренова! Вот пусть она мертвяка заморозит, тогда мы с ней местами поменяемся и посмотрим, как благородная кирна будет выкручиваться.

- Да спали ты его на хрен! - прорычал я, сопротивляясь из последних сил.

- Я-то могу, только и ты в жаркое превратишься... - С этими словами моя бывшая возлюбленная подобрала мой выпавший из ослабевшей руки меч, высоко замахнулась...

- Нет-нет-нет!.. Не делай...

...и резко ударила по шее зомби. Голову срубило начисто, а меня обдало потоком тёмной гнилостной кровушки мертвяка. Я откинул от себя конвульсивно дёргающееся тело, вытер лицо о рукав рубахи. И увидел её улыбающееся лицо.

- Ведьма... - сдавленно пробормотал я. Придумать что-то остроумное мне не удалось, уж слишком был обессилен. Фештара побледнела от злости, видать её сильно зацепило это словцо.

- Мог бы и поблагодарить за помощь...

- Да пошла ты со своею помощью... - произнёс я, подбирая свой меч. Потом развернулся и зашагал прочь. За спиной Фештара проворчала что-то неразборчивое. Затем там занялся костёр, очерчивая мою длинную тень. Это был погребальный костёр для зомби.

IV.

Я тщательно тёр себя щёткой на длинной деревянной ручке, стирая всю налипшую на меня за весь вчерашний день грязь. Вы не подумайте, я не какой-нибудь там грязнуля, а наоборот существо очень чистоплотное, но вчера только добравшись до своей комнаты, сразу вырубился. Даже до кровати не дошёл. Так и проспал до обеда на деревянном полу.

А вот сейчас уже в который раз намыливаю своё измученное тело, которое уже этой щёткой до кости стёр. Только мне всё равно кажется, что я до сих пор грязный, что от меня несёт гнилью, кровью мертвяка... Я знаю про самовнушение, но всё равно отделаться от этого чувства никак не могу!

Желудок просто сводило судорогой от голода. Я с позавчерашнего дня ничего не ел. Если не поем, точно загнусь прямо тут в жестяной ванной.

- Желаете чего-либо? - слуга появился из-за двери совершенно бесшумно, а я занятый тёркой пятки его и не заметил. Поэтому чуть не подпрыгнул от испуга. Конечно, виду я не подал... Какой чёрт меня дёрнул разрешить ему появляться вот так, без стука?

- Принеси чего-нибудь съестного и побольше! - Слуга поклонился и направился к выходу. - А, и ещё горячей воды!

- Но вы итак исчерпали весь наш дневной запас воды. Все наши рабочие только и делают, что воду носят и её же подогревают.

- Плевать! Я заплачу! Только несите ещё воды.

Гостиница, в которой я остановился, тем мне и понравилась, что тут исполнят любой твой каприз за отдельную плату. Хочешь, купайся в ванной целый день, хочешь, закажи торт с тебя самого высотой, хочешь - девочку, хочешь - девочку в торте в ванной... Всё что угодно...

- М-можно? - Ко мне пришла совсем ещё молоденькая девчушка с подносом еды. Она подошла ближе, поставила поднос на маленький столик, аккуратно косясь на меня, буравя взглядом мыльную воду. Она-то думала, что я не замечу. Наивная. Ого, смотрите-ка, покраснела... Что мужского достоинства не видела? Я не удержался и спросил у неё это.

- Что вы?! - девчонка покраснела ещё больше. Теперь она стала похожа на такой здоровый сочный помидор. - Извините...

Она молнией выскочила из комнаты, где я предавался гигиеническому действу. Только через несколько секунд сзади, от двери послышались мягкие шаги. Без стука в дверь? Так обслуга гостиницы не входит (ну, кроме того слуги). Я обернулся и имел честь лицезреть Фештару. Сегодня она оделась по-простому: длинное до икр голубое платье, и босоножки. Волосы её были заплетены в толстую косу.

- Чего это та девчонка вылетела как ошпаренная? - вместо приветствия сказала кирна, что было в её манере. Ещё раз хочу повторить - эта женщина приходится старшей дочерью главы Дома Киреа, а, следовательно, его главным лицом (не путать с задницей). - Была ошарашена твоими невеликими размерами?

- Слышал я, что некоторые благородные дамы предпочитают мужчинам коней из-за их "великих размеров"... Не думал что и ты из таких, - огрызнулся я. Что ни говори, а я ещё был со вчерашнего зол. Да ещё эта сальная шутка про размер, достойная грубой солдатни меня задела. А какого бы нормального мужчину не задела? - Пришла сюда позубоскалить? Тогда придумай парочку действительно смешных шуток... а не этот набор уличной проститутки...

- Вообще-то я пришла прощения попросить, - тихо сказала Фештара. От этих её слов я тут же заткнулся и весь обратился в слух. Чтобы Феш извинялась перед кем-нибудь, особенно передо мной... да за это не грех и пару золотых отдать! - В общем... извини меня за вчерашнее... Мне надо было поступить как-то иначе.

Фештара сидела на низенькой скамеечке напротив моей ванной, опустив свою красивую головку и сложив ручки в замочек на коленях. Ну прям папенькина дочка! От такой картины у меня чуть слёзы умиления не выступили. Только вот веяло от этого всего какой-то наигранностью, что вело к однозначному выводу - Фештаре от меня что-то нужно.

- Может тогда, дабы искупить свою вину, поможешь мне в одном пустяковом деле? - спросил я, еле сдерживаясь, чтобы мои слова прозвучали как можно обычней.

- Да, Итольн, что ты хочешь? - тут же с готовностью откликнулась она.

- Потри мне спинку...

- Да пошёл ты!

- Ну а теперь, когда ты в очередной раз меня послала, давай выкладывай для чего ты сюда пришла, - сказал я. Но, только завидев, что Фештара открывает рот, чтобы вставить поспешные оправдания, резко взмахиваю рукой (мыльная пена с которой летит на пол возле её ног), сразу эти оправдания пресекая. - Только не нужно каких-либо оправданий... Давай выкладывай...

- Если ты так настаиваешь, - начала Феш после долгой паузы. Похоже, обдумывала мои слова. Похвально. Раньше бы начала возражать хотя бы только из духа противоречия, чтобы лишний раз подчеркнуть какие мы разные. Для кого она это делала? А шут его знает. - Я пришла к тебе за помощью...

Ха, а для чего же ещё! Это мне ясно так же чётко, как и то, что на улице светит солнце. Вот только вопрос, какая именно от меня требуется помощь?

- Я так и не смогла найти хотя бы следа некроманта, - со вздохом продолжала кирна. А по ней итак всё было видно. Глаза красные, слипаются, мешки под ними, лицо припухшее. Она так истощена от постоянных поисков с помощью волшебства, что у неё не хватает сил даже на простейшую косметическую магию. - Он где-то здесь, в городе... Я его чувствую, но не вижу. Даже клочки Материи - остатки заклинаний - теперь спрятаны настолько, что я не в силах их увидеть.

А тем временем зомби всё прут и прут. Сегодня я завалила одного утром. Представляешь, вышел к людям прямо у церковных дверей во время утренней молитвы!

- Интересно, - констатировал я. То, что мертвяки ведут себя столь странно - это понятно. Точнее понятно для чего это всё. Мне понятно. - Некромант собирает силы для чего-то, вот зомби и гуляют без присмотра.

- Это и пьяному ёжику ясно! Знаешь, какой отток эманаций ушёл куда-то на сторону? Мне не понятно лишь для чего нужны такие запасы, ведь всегда некроманты сидели тихо-мирно, не высовываясь.

Итак, что мы имеем? Некромант - одна штука, небольшой город - одна штука, мертвяки - много (зависит от размеров кладбища). Некромант с помощью зомби вселяет страх и ужас в сердца горожан. Эти чувства выливаются в окружающий мир, в Материю, становясь эманациями - отзвуками. Эти эманации опытный некромант может перерабатывать в силу для построения Материи своих заклинаний. Отток эманаций, о котором говорила Фештара - это канал доставки эманаций из города прямо некроманту.

- Успела отследить, куда стекают эманации? - спросил я. Хотя, если бы успела, мы бы тут не разговаривали.

- Нет... не до того было... - Фештара покачала головой. - Там такая паника была, толпа давила сама себя... - Ещё бы! Зомби в центре города!

- А что с погостами? Ты говорила об этом с мэром?

- Да. Поэтому, собственно, к нему и ходила. Все кладбища охраняются городской стражей. Там всё спокойно.

- Откуда тогда зомби? Без исходного материала-то? - Вопрос повис в воздухе. Судя по лицу кирны, она тоже думала над этим и, кажется, пришла к определённым выводам. Теперь ждёт этих выводов от меня. Я задумался. Хотя догадка плавала на самой поверхности, как дерьмо. - Зомби - это случайные тела. Они померли в городе, но останки их никто кроме некроманта найти не смог, ведь у них нюх на такое. Всё сходится, если судить по тем мертвякам, которых я видел.

Первый вылез из выгребной ямы. У него на шее была вторая улыбка, оставленная кинжалом. Не иначе, как разбойники постарались, а потом утопили труп в выгребной яме. Потом этот клоун. У него же полчерепа было разнесено, а я краем уха слышал, что погиб один циркач прямо на арене. Его припечатала копытами испугавшаяся хлопушки лошадь. Всё сходится.

- Браво, - Фештара шутливо изобразила поклон. - Я проверяла, действительно всё сходится.

- Если всё действительно так, то существует три разных способа найти его. Не факт, что они сработают, но это лучше, чем ничего.

- Говори, я уже заинтригована, - сказала кирна. На её месте я бы тоже был заинтригован, ведь у неё не было никаких идей, а у меня их целых три!

- Итак... Первое, для ритуала возрождения требуется масса дополнительных предметов. Мелки, свечи, сушёные лапки осьминога...

- У осьминога щупальца, - вставила Фештара.

- Не суть... Можно поспрашивать народ, где можно такое достать. Может быть, эта ниточка нас куда-нибудь приведёт... - Вот опять я начал мыслить командными критериями. Какие "мы"? "Нас" давно уже нет. Тем более мне никто платить, как я понял, не собирается, поэтому "нас", похоже, и не будет.

- Это понятно.

- Второе, это попытаться ещё раз отследить отток, но, думаю, из этого ничего не выйдет, потому что это самое явное решение проблемы. Поэтому некромант приложит все усилия, чтобы замести следы.

- Попытаться стоит.

- Конечно, только осторожно, дабы не угодить в ловушку, - кивнул я. Если честно, то я потихоньку уже начинал зубами стучать. Вода остыла. Хотя и в этом есть свои плюсы.

И я вот только что подумал, как мы смотримся со стороны. Я принимаю ванную. Тут заходит она, и нет, чтобы сбросить одежду и прыгнуть ко мне как героиня дешёвого любовного романа. Ан нет! Фештара присаживается напротив и просит помощи в поимке некроманта, из-за которого я весь день, словно тритон какой-нибудь отмываюсь в ванной! Я даже головой встряхнул, чтобы мысли в порядок привести.

- И третье, самое, пожалуй, верное... Мы подкинем ему труп.

- То есть, как подкинем? - удивилась Фештара. А что очень просто! На труп кирна наложит скрытую метку с помощью магии, после чего его прячут где-нибудь в плохом районе города. Если некромант найдёт труп и попробует его оживить, метка сработает, сделает слепок его Эха Материи (оно есть у каждого человека и у каждого своё, как неповторимы бывают человеческие глаза). А потом найти его по слепку не составит большого труда. Это делается с помощью простейшей поисковой магии. Объяснить всё это Фештаре, дело нескольких секунд. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы она всё это осмыслила.

- И где мы труп найдём? - спросила кирна.

- Знаешь, милая, в наше время это не представляет большой проблемы... Я уже хочу пару человек в этом городе убить, аж руки чешутся...

- Я серьёзно!

- Я тоже, - со всей своей невозмутимостью бывалого наёмника ответил я. - Поверь, мне доводилось совершать и куда более страшные вещи...

- Ты меня пугаешь, - её голос дрогнул. Да-да, милочка, я не такой мягкий и пушистый, каким кажусь на первый взгляд. В моей жизни было много и крови, и грязи. - Это не выбор! Я не буду убийцей!

- Но эта идея с меткой - самая лучшая.

Но что мне это ей объяснять? Она же хочет остаться не при делах. Смешно. Фештара отправляется на поиски некроманта, фактически на поиски смерти, но хочет при этом остаться девственно чистой и в итоге обмануть эту самую смерть. Вот он, короткий тезис, который можно подвести под всеми её усилиями.

Наступила тягостная тишина. Фештара сидела, не двигаясь, уперев тяжёлый взгляд в пол. Я же сначала гонял волны по холодной поверхности воды, потом вспомнил о своём голоде (об этом бурным урчанием напомнил живот) и налёг на еду. И как последняя некультурная свинья смёл всё в один присест, даже кусочка не предложив Фештаре. Впрочем, ей, похоже, не до того.

- Я, пожалуй, пойду, - сказала кирна вставая.

- Хорошо... Только подумай над моими словами.

- Подумаю. Я могу и дальше рассчитывать на твою помощь, Итольн Лис?

- Если заплатишь, - ответил я, пожимая плечами. Фештара усмехнулась чему-то своему. А мне и так было хорошо, несмотря на холодную воду и почти растаявшую пену. В принципе, кто-кто, а Фештара на меня голого насмотрелась.

- Заплачу, - напоследок проговорила кирна, развернулась и, мягко ступая, пошла на выход. А я же подумал о её платёжеспособности и пришёл к выводу, что на этой погоне благородной Фештары из Дома Киреа за бессмертием мне удастся озолотиться. Вот только хочу ли я этого, хочу ли использовать Феш? Ответ однозначный - нет.

- Эй! Кому тут нужно дать денег, чтобы мне принесли горячей воды!

V.

- Вот и прие-ехали, - сказал я, скидывая с плеча свою ношу прямо под ноги Фештаре. Кирна была бела, как мел, будто ни разу человеческого трупа не видела. Мне только головой оставалось качать. - У тебя лицо такое, будто впервые мертвеца видишь.

- Я впервые принимаю участие в убийстве, - холодно произнесла она, отступая на шаг.

Ну, это мы уже проходили. Опять не хочет мараться. Итак, всё самое трудное на мне висит, так она ещё нос задирает. Не виноват же я, что другие методы поимки некроманта провалились? Ритуальных предметов никто не покупал, да и негде их тут достать, а попытка отследить отток эманаций во время очередного марш-броска мертвяка по улицам Вольтыни (Фештара спалила его, даже близко не подходя), как я и ожидал, ничего не дала.

- Знаешь что! Этот урод прямо при мне чуть девочку малолетнюю не изнасиловал. Я почёл за честь избавить мир от него, так что за работу!

После этой моей речи, Фештара чуть расслабилась и наконец-то начала накладывать заклинание метки. Со стороны это выглядело, будто маленький голубой шарик света проник внутрь мертвеца и там растворился. В общем, интересного мало.

Я отошёл к выходу из небольшого тупичка, где мы так удобно расположились и начал за улицей присматривать. Не хватало ещё на глаза страже попадаться... со свежим-то трупом на руках.

Тому малому просто не повезло. Конечно, насчёт насильника маленьких девочек я наврал, чтобы Фештару успокоить. В реальности всё куда более прозаичнее... Я просто зашёл в какой-то грязный кабак, где собирается всякое отребье и позвал этого здоровяка поговорить по душам. В общем, я как всегда не ошибся. Его рожа висельника вполне сочеталась с моими представлениями об этом контингенте. Бой был коротким. Я врезал ему ребром ладони по горлу, что сразу же отбило всё желание сопротивляться, потом мой меч пощекотал сердце парня.

- Готово, - негромко сказала Фештара.

Подошёл, снова поднял тяжеленное тело, закинул его в покосившуюся телегу и накрыл сверху тентом от любопытных глаз. Проделав всё это, я развернулся и уставился на Феш. Такой я её не видел никогда.

Кирна вся тряслась от едва сдерживаемых слёз, что нет-нет, да и прокатятся по щекам. Её руки без остановки теребили кружевной носовой платочек с гербом Дома Киреа. Она рывками вдыхала и выдыхала воздух. Ещё чуть-чуть и случится истерика.

- Что я сделала... - проговорила Фештара не своим голосом.

- Феш, не надо...

- В кого я превратилась... Стала убийцей! Да, раньше мне приходилось убивать, но только в целях самообороны, а сейчас...

- Феш, его убил я! Я, понимаешь! Не ты... Ты тут вообще не при чём! - Эти слова я практически кричал, тряся Фештару за плечи. Благо место это глухое, никто не услышит.

- Это так... не правильно...

- А ты бы хотела, чтобы маленькой девочке навсегда искалечили жизнь? Чтобы она на своём опыте познала всю жестокость человеческую?

- Нет...

- И ты всё ещё считаешь, что я поступил неправильно?

- Нет...

- Тогда прекращай это, и залезай на козлы! Нам ещё много нужно сделать до восхода.

Она послушалась. Ух, ты! Впервые она меня послушалась! Этот день надо красным крестиком в моём календаре пометить и каждый год как праздник отмечать.

Камень потянул нашу приманку на дно рва. Вода тут мутная, всё тиной обросло, так что его не найдут. Никто кроме некроманта. У мастеров смерти как я уже говорил дикий нюх на материал. Они остро чувствую боль которую пережил человек во время смерти. Чувствуя отголоски той боли, некроманты, словно гончие псы, взявшие след, идут за добычей.

- Приманка заброшена, осталось только, чтобы попалась нужная рыбка, - сказал я, выкатывая повозку на широкую улицу. Мохнатые тяжеловозы (их было двое) шли ходко, весело виляя хвостами.

- Думаешь, это сработает? - спросила Фештара, придвигаясь ближе ко мне. То ли это какой-то неожиданный приступ симпатии, то ли я слишком много о себе думаю. - Холодно что-то...

Я хотел ответить что-нибудь ободряющее. Может, чуть придвинуться самому, пользуясь её же предлогом, и ещё раз вдохнуть аромат духов Фештары. Я и не помню, когда в последний раз вдыхал его. Кажется, уже и забыл, какой он пьянящий... Но ничего этого не было, потому что южная часть города Вольтыни пылала...

- В чём дело? - вопрошала Феш. Хороший вопрос, а главное своевременный. Я тоже об этом уже думал. Да вот только как ответить на вопрос, ответа которого не знаешь?

- Я не знаю...

- Тогда давай туда! - Ага, лезть в пекло, рисковать своей бесценной шкурой! Молодец, Феш, лучше не придумаешь! Слова эти так и просились с языка, но тут я взглянул в глаза Фештары. Эти глаза... горели.

То были не отсветы пламени, а внутренний огонь. Такой тёплый, бесконечный... такой знакомый... Я не мог забрать его, потушить. Это выше моих сил. Ведь Фештара верит в меня. Мы будто вернулись в прошлое, в то самое прошлое, когда не существовало "я" и "она", а были "мы". И бросился я в этот омут с головой, позабыв о своей бесценной шкуре.

Последние дни в городе росло напряжение. Вольтыня боялась. Боялась мертвецов, поднявшихся из своих могил, боялась своих ночных кошмаров, боялась собственной тени. Страх рос в сердцах горожан, заставляя их косо смотреть на соседей, ведь кто поручится, что твой небогатый сосед тайком не насылает на тебя порчу?

Подозрения людей очень скоро обрели под собой ложную почву из предрассудков. Люди молились Господу, но не получали ответа, некоторые громогласно заявляли, что день гнева Его близок, что земля наша полна нечестивых, которых нужно уничтожать, выжигать калёным железом, словно гнойник. Теми, кто так заявлял, были, представители церкви, что уже видели себя защитниками рода человеческого, о которых повествуют их Священная Книга.

Священники молили Господа о защите, заклинали народ подняться в священной борьбе. Они клялись найти некроманта и уничтожить его, клялись так убеждённо, что и обыкновенные люди им поверили.

Тогда-то и заполыхали первые самодельные костры новоявленной инквизиции. От одного из таких костров загорелся сарай, огонь перекинулся на другие дома, начал распространяться.

Эти люди не были злыми, но они боялись. Страх, затопивший их сознание, посеял жестокость, агрессию. Никто не хотел быть жертвой, поэтому становились палачами, из двух зол, выбирая меньшее.

Так началась так называемая Ночь Огня.

- Это безумие! Сумасшествие! - надрываясь, кричала Фештара. - Люди сошли с ума!

- Это не люди! Это толпа! - орал я в ответ, изо всех сил работая локтями, чтобы пробить себе дорогу в живой людской массе. Феш крепко держала меня сзади за ремень. Стоит ей только на миг отпустить его, как поток людей раскидает нас в разные стороны. - Толпа безумна!

- Что же случилось тут?! - Мы как раз пробивались мимо огромного кострища, от которого воняло палёной человечиной. А чуть дальше толпа забивала камнями какую-то высокую женщину в длинном оливкового цвета платье.

- Ведьм тут жгут, вот что случилось! - Я удвоил усилия, так как начал замечать интерес к нашим с Фештарой персонам со стороны самопровозглашённых инквизиторов. Заодно уничтожаются все, кто хоть как-то выделяется из серой массы. Кто выглядит иначе, кто обладает особыми талантами, даже те, кто думает иначе - все они объявлены вне закона. Всех ждёт одно.

Двери гостиницы были закрыты, окна забиты наспех приколоченными досками. Я долго долбил в дверь, но никто не открывал. Тут уже бессмысленно сулить золотые горы, жизнь дороже. От досады я двинул по двери ногой.

- Пошли отсюда, - сказал я, беря Феш за холодную руку. Что ж, первоначальный мой план с успехом провалился. Как поступить теперь я себе не представлял. В городе паника, тут любой может стать мишенью. Значит, надо отсюда выбираться, но все ворота сейчас наверняка закрыты или, по крайней мере, охраняются. Так, где можно найти пристанища в полыхающем городе?

Мы бежали по безлюдному тёмному переулку. Тут воняло мочой и кислятиной. А в воздухе прямо висел дух угрозы и насилия.

- Отток! Я его чувствую! - вдруг вскричала Фештара, останавливаясь и напрягая своё искусственное, магическое зрение. Остановился и я, краем глаза заметив небольшую группку (четыре человека) нехорошего вида (толстые короткие и окровавленные дубинки в руках) людей. Один из них взглянул в нашу сторону. Увидел Фештару и алчно улыбнулся кривой ухмылкой. Вся эта банда начала движение к нам.

- Феш, давай быстрее, а то у нас сейчас будут проблемы... - проговорил я, вытягивая меч из ножен. Зеленрагская сталь отозвалась тихим шелестом, покидая ножны. Взмахнул пару раз клинком, давая той четвёрке понять, что перед ними не испуганный горожанин, а опытный мечник. Но намёка они, судя по всему, не поняли, продолжали идти, как ни в чём не бывало.

Ну что ж, хотите драться, будем драться. Резкий выпад вперёд, и ближайший ко мне мужик пал, пронзённый моим мечом. Разговаривать с этими уродами я не намерен. Намёков было достаточно.

- Ах, ты ублюдок!

- Он убил Керна!

На слова я не обратил ни малейшего внимания, будь они поумнее, не стали бы тратить драгоценное время на сотрясание воздуха, а убирались бы подобру-поздорову. За это время я успел достать из маленьких ножен, висящих на поясе за спиной маленький метательный нож-рыбку. Эта модель примечательна тем, что не имеет рукоятки, лезвие идёт с обеих сторон. А за счёт отличной балансировки, которую осуществляет капля ртути в его сердцевине, нож полетит в противника остриём, как его ни брось.

Вот я и бросил. Стальная молния угодила молодчику, который собирался обойти меня сзади, прямо в горло. Я даже не ожидал, что получится такой хороший бросок. Молодчик страшно захрипел, схватился за горло, меж его пальцев толчками вырывалась кровь. Вскоре он упал на землю и умер от того, что захлебнулся собственной кровью, попавшей в лёгкие.

Оставшаяся пара, увидев, что их товарищи полегли меньше чем за минуту, быстро ретировались с поля боя. Бросив тела своих друзей. Мне повезло. Похоже, это были обычные мародёры, ничего не смыслящие в искусстве боя.

Фештара всё ещё была в своём трансе, магическом забытье. Помниться, она как-то рассказывала мне про это. Магическое зрение позволяет увидеть Материю - вещество, которое принадлежит надматериальному миру, то есть не нашему, а тому, что находится выше. Миру духов. Так вот, частицы этой Материи есть во всём живом и не живом. Волшебники обладаёт даром видеть Материю во всём, кроить её по своему желанию, создавать из чистой силы.

Итак, как говорила Фештара, Материя в её видении (у каждого мага оно, кстати, своё) - это такое огромное, сшитое из множества мелких лоскутов, от которых в глазах рябит, одеяло. Сейчас в этих цветных лоскутах ей нужно найти маленький шов, который приведёт нас к "лоскуту" некроманта. Если бы моя уловка с трупом сработала, то тот лоскут в сознании Фештары горел как новогодняя ёлка.

- Я, кажется, нашла его... - сказала кирна, массируя виски. Она возвращалась в мир полностью потерянной. Это можно сравнить с неожиданным подъёмом посреди ночи, да ещё когда тебя спрашивают математические формулы к примеру.

- Ты в порядке? - спросил я.

- Нормально, только голова кружится немного...

- Сейчас... - Я рванул со своего ремня маленькую склянку из небьющегося стекла. Открутил пробку, дал Фештаре. - Вдохни... только не глубоко...

- Что это... - она закашлялась, да так, что слёзы проступили.

- Говорил же, не глубоко вдыхай! Как голова?

- Хм... Прояснилась... - кирна задумчиво посмотрела на меня. - Что это?

- Это мой маленький секрет, - таинственно улыбаясь, ответил я. Не говорить же ей, что в склянке немного помёта единорога. Только погодите смеяться! Знаете, какое это отличное отрезвляющее средство! Снимает следствие даже очень сильной пьянки. Правда, старец, продавший мне эту скляночку, клятвенно обещал, что эффект во много раз усилится, если чуть-чуть помёта съесть. Вот только пробовать я не собирался, да и не советую кому-либо.

- Ладно, пойдём... Нам... - Фештара, прикрыла глаза, прикидывая направление, - туда... За мной.

- Есть... мой генерал, - непринуждённо бросил я. Но кто бы знал, как не хотелось мне туда идти. Я боялся не вернуться.

VI.

Это только в дешёвых (не по цене, а по качеству) романах все злобные некроманты таятся в своих величественных чёрных башнях с армиями призванных ими существ вокруг. И герой (или герои) прорубается сквозь эти армии к самому сердцу тьмы, к некроманту то есть...

В нашей суровой реальности всё гораздо прозаичнее. След привёл нас к небольшому и на вид уютному домику на разумном отдалении от центра города. Толпы рассвирепевших горожан метались где-то невдалеке, но здесь не было никого видно. В самом доме тоже не было каких-либо признаков жизни. Окна были заколочены толстенными досками, заколочены ровно без суеты. Из трубы на крыше не тянулся дымок.

- И что будем делать? - спросил я. Единственный вход, который я вижу, наверняка охраняется. И вообще всё это на ловушку смахивает. Всё не может быть так просто. Не может быть так легко. Задницей чую ловушку.

- Что-что... Прорываться с боем будем! - ответила Фештара. Ну да, прорываться. Что, будем уподобляться тем самым книжным героям? Прорываться, атаковать с мечом наголо... Я что на такого идиота похож?

- Мне кажется, что это ловушка...

- И поэтому ты предлагаешь....

- Ничего мне предлагать. Подождать надо.

- Сколько придётся ждать? Ты об этом не подумал? Он набирает силу такими количествами, что скоро горы двигать сможет!

- И всё равно рваться напролом, чтобы потом без головы остаться, не самая лучшая идея, - сказал я. Мои слова само воплощение гласа рассудка. Но Фештара как всегда имела своё мнение, полностью противоположное моему.

- Ты как хочешь, а я пошла. - Она действительна широким шагом направилась к домику. Я же остался на месте. Сейчас мы всё и увидим.

Фештара подошла к двери, постучала, подождала, прислушиваясь. Ничего. Не открывают. Ха, ещё бы. Но кирна, естественно, на этом не остановилась. Она отошла на пару шагов, произнесла какое-то заклинание. Перед ней из пустотной Материи материализовался большой, диаметром с тележное колесо, огненный шар. На меня, год жившего с этой волшебницей, такие фокусы особого впечатления не производят. Дальше всё уж совсем банально. Шар летит в деревянную дверь, та разлетается горящей щепой, причём один осколок бьёт Фештару прямо в лоб (нечего в упор огнешарами кидаться), но это не смертельно, так, всего лишь шишка.

Когда кирна скрылась внутри дома, на меня вновь навалилась тишина. Она там, внутри. Внутри и некромант, которого Фештара так долго искала. И перевес сил, наверняка не в пользу первой дочери Дома Киреа. А я сижу тут, дорожа своей шкурой, и трясусь от страха. Хоть бы с ней ничего не случилось! Это так низко, подло.

Низость, подлость... А ведь раньше я был благородным человеком, который знал слова честь, долг, доблесть. Куда это делось? Разорвалось на части, как и тот дорогой плащ, в котором меня выставили из собственного дома.

Дом... и это слово мне теперь неведомо. У меня нет дома... больше нет. У меня его забрали, как забрали моё имя. И из Итольна тэр-Валтура Дельрота Серебряное Древо я превратился в бродягу по имени Итольн Лис. Но не могли они забрать те самые честь, долг... Я сам избавился от них, закинул в самый дальний уголок сознания, потому что так легче было выживать. Да, выживать! Потому что жил я только один год... рядом с Фештарой...

Я направился вслед за своей старой любовью. Не знаю, проснулось ли во мне благородство, ведомо мне было лишь одно - если этот урод (или уроды, для меня нет разницы) что-то сотворит с Феш, то он очень скоро поплатится за это.

Через главный вход я не пошёл, а нашёл другой, более безопасный путь внутрь. Взобравшись на крышу соседнего дома, мне удалось бесшумно перебраться в нужную точку. "Как хорошо, что я взял с собой верёвку", - подумал я, затягивая петлю вокруг нужной мне опоры и скинув её другой конец вниз, в дымоход. Благо на камин, хороший широкий камин, хозяин дома не поскупился. Я вылез на свет Божий немного чумазым, но полным сил, несмотря на нелёгкий спуск в каминной трубе.

И все эти хитроумнейшие операции я сделал лишь для того, чтобы нос к носу встретиться с каким-то бугаём, который тащил за волосы неподвижное тело Фештары. Её лоб и щёки были окровавлены... неужели... она...

Я не издав ни звука, рванулся вперёд, налетел на бугая, даже не озаботившись вытянуть меч из ножен. Не до того было. Впрочем, и он ничего не успел сделать. Его шея под моими пальцами сломалась как у курёнка. Толстая бычья шея оглушительно хрустнула в полной тишине. Я повалил дёргающееся в предсмертной агонии тело и изо всех сил ударил его кулаком, сбив себе костяшки, но размазав его нос по всему лицу. Потом ещё... и ещё... И так, пока отзвук далёкой приближающейся боли в руке не коснулся меня. К тому времени всё лицо его было превращено в кровавую массу.

Дрожащей рукой, покрытой кровью, я пощупал пульс у Фештары. Он был. Слава Богу! Уже за это я готов каждый день хвалу Ему возносить. За дыхание, вырывающееся из её ноздрей, вздымающее и опускающее грудь, за стук, что издаёт работающее сердце, за кровь, всё ещё стремящуюся по жилам.

- Итольн? Ты всё-таки пошёл за мной? - спросила Фештара, открыв глаза. - Я уже думала, что дела мои совсем дрянь...

- Встать сможешь? Нам нужно уходить отсюда...

- Да, пойдём...

Я встал сам, помог шатающейся Фештаре. Дал ей ещё разок нюхнуть единорожьего помёта, понюхал и сам. Мы двинулись к выходу, где по моим представлениям он и должен был быть. Шли мы до обидного медленно. И как всегда это бывает, далеко уйти нам не дали...

Их было где-то с десяток. Крепкие, молодые, сильные. Эти молодцы были вооружены длинными мечами и облачены в тяжёлые двойные кольчуги стражи города. Они-то тут что потеряли. И смотрят так нехорошо... как хищник на добычу...

- Не высовывайся... а лучше беги отсюда... - шепнул я Феш. Слова имели смысл, ведь сейчас в драке она полезна так же, как горящая свеча в ясный солнечный день. И кирна послушала.

"Я люблю тебя", - хотели шепнуть мои губы, хотело прокричать моё сердце, но я промолчал. Кивнул, и отправился в бой.

С первого же своего выпада, я понял, это противники не по мне. Мой меч был уведён в сторону, а я отгрёб удар ногой по рёбрам. Из лёгких сразу выбило весь воздух. Жадно вдыхая, снова бросился в атаку. На этот раз оружие у меня выбили и широким ударом рассекли мне грудь. Царапина была не смертельной, но довольно глубокой. Это я всем своим нутром почувствовал. Ноги отказались меня держать, и я упал на пол, напоследок отбив себе локоть левой руки. Последнее, что я помню - это неразборчивый, но отчаянный крик Фештары и чей-то приближающийся ботинок перед своим лицом...

Первая мысль, что пришла мне в голову, когда вернулось хоть какое-то восприятие реальности, была примерно следующего характера: "В который раз уже лишаюсь сознания за последние несколько дней, и всё никак противники начатое закончить не могут".

Потом я ощутил, что нахожусь в подвешенном состоянии. Мои руки были скованы, и цепь от наручников была продета в широкую скобу, пришпиленную к каменному потолку. Похоже я в каком-то подвале. Может, в том же самом доме.

Всё тело ужасно болело. Железные наручники немилосердно врезались в кожу, так что на меня капала собственная кровь с запястий. Голова гудела, перед глазами стояли кровавые круги. Утешает лишь одно, скоро я перестану чувствовать боль в руках, так как они уже занемели.

Сзади (я висел, уперевшись носом в стену) послышался негромкий вздох, потом какая-то возня, звяканье цепями и, наконец, голос. Голос Фештары.

- Итольн, это ты?

- Нет, не я... - ответил я, хотя до боли хотелось сказать что-то тёпло, нежное, что-то непохожее на меня, но я струсил. - На самом деле я валяюсь в тёплой постели... а эта хрень мне только снится...

- Ты ещё можешь шутить? - Я не видел её лица, но могу представить себе его выражение. Этакая смесь лёгкой недоумённости и презрения.

- Знаешь, если бы ты послушала меня, то этого мы могли избежать...

- Да, конечно! Надо было поступить в твоём стиле! Выждать, подкрасться сзади, предательски ударить в спину!

- Почему бы и нет? - спросил я. Мне было действительно непонятно, отчего она не принимает такого метода. - По крайней мере, это лучше, чем сломя голову нестись на мечи стражи.

- Если это так... Тогда какого... - Фештара осеклась. Неужели до неё дошло? - Ты мог бросить меня. Мог просто уйти. Никто бы так и не узнал ни о чём. Но ты пришёл. Ты пришёл за мной?

- Да, Феш... за тобой... - Отчего, скажите мне, отчего эти слова дались мне с таким трудом? Почему каждый слог, словно рыбная кость застревает в горле?

- Что это значит... Итольн?

- Чёрт, Фештара! Неужели так сложно догадаться! Это значит, что ты мне далеко не безразлична, что я не мог остаться в стороне, не мог позволить, чтобы тебе причинили вред, что наше расставание было ошибкой... - я выдохся, прислонился лбом к холодной стене и ждал ответа. Мне не было видно её лица, её волшебных глаз. Я даже приблизительно не знал, о чём она думает.

- И ты думаешь, что я поведусь на это, словно деревенская простушка? - Все мои надежды и желания рухнули, растаяли подобно туману. Я не стал отвечать, а кто бы стал на моём месте. Она меня не поняла, снова. И так практически постоянно. И как всегда, Фештара истолковала моё молчание по-своему.

- Правильно мне мама говорила, все мужики сволочи! Ты даже перед смертью думаешь только членом!

Это было фиаско. А я-то, наивный, думал, что эта женщина имеет ко мне хоть какие-то чувства. Оказывается, она меня только использовала. Сейчас использовала как ключ в поисках некроманта, тогда - как любовника. Чёрт! Мне надоело быть исполнителем её прихоти! Но уйти просто так я тоже не могу. Я уже пробовал, когда понял, какую роль занимаю в жизни благородной кирны Фештары, ответом на то была лишь пустота в сердце, словно умелый патологоанатом разделал его и выставил на волю северных ветров.

- Кто же ты после этого? А? А ведь я чуть было не поверила, что ты изменился... в лучшую сторону изменился! - продолжала разглагольствовать Фештара. Так хотелось ей кляп в рот вставить. Как жалко, что наши пленители не подумали об этом.

- Фештара, заткнись... без тебя тошно... - ответил я. Вид серой стены у самого моего носа, меня ужасно нервировал. В принципе сейчас меня всё нервировало, особенно эти грёбанные цепи. Я поднял ноги, оттолкнулся от стены. Таким образом, мне удалось перевернуться лицом к моей ненаглядной. Век бы её не видеть.

Фештара была скована по рукам и ногам так же, как и я. Вот только ещё специально для волшебницы подготовили стеклянный гроб, в котором она и пребывала. Стекло блокирует связь мага с Материей. То есть лишает его способности колдовать. А что есть маг без своей силы? Правильно, ничто.

- Отлично выглядишь, - сказал я, глядя в ставшие колким льдом глаза. Есть такое свойство у светлых глаз. Если тёмные взрываются бушующими пожарами, то светлые становятся льдом.

- Да пошёл ты... - ответила Фештара, пытаясь скинуть со лба прядь, покрытых кровью волос. Прядь прилипла, и это у неё не получилось.

- Знаешь, нам нужно работать вместе, если хотим выбраться отсюда. Ты с этим согласна?

- Очень хорошие слова для будущего трупа! Много репетировал? - оскалилась кирна. Выглядело это некрасиво для девушки, а учитывая, что её зубы были красны от крови...

- Значит, ты в меня не веришь? - Ответом мне был всё тот же ледяной взгляд. - Ладно, как хочешь...

Я уже давно приметил, что скоба, через которую перекинута цепь от наручников довольно широкая. Значит, если открыть один наручник, то он под действием моего веса пройдёт через неё, нигде не застряв. Осталось дело за малым, снять этот наручник.

Вот тут-то и пригодится умение, которому меня научил один искусный взломщик. Этот парень был поистине мастером своего дела. Вскрывал такие замки, что и помыслить страшно. Правда это-то и сыграло с ним злую шутку. Однажды, когда он залез в дом одного богача, то увидел там такой замок, что взыграл в нём профессиональный интерес. Принялся вскрывать, да не получалось ничего. В итоге к нему подкрался хозяин и начисто мечом отрубил парню правую руку.

Скрытых отмычек у меня было предостаточно. Олухи из стражи не догадались снять с меня мою одежду, а только оружие. Постеснялись что ли? Зубами я вытащил из ворота куртки стальную шпильку, которая должна подойти идеально. Подтянулся (это стоило мне неимоверных усилий), взял шпильку в онемевшие и едва слушающиеся меня руки и аккуратно, чтобы не выронить шпильку, принялся шуровать в замке наручников. Не прошло и десяти секунд, как цепь с весёлым звоном заскользила вниз, и я оказался на ногах. Ещё пару секунд провозился со вторым замком и цепью на ногах.

- Вот так, - сказал я, подмигнув Фештаре. Она была просто в остолбенении от продемонстрированной мною ловкости. Я развернулся, направился к выходу.

- Эй, ты куда? - крикнула мне в спину кирна.

- Я? Ухожу... А что?

- А я? - Фештара тряхнула цепями. При этом она была похожа на муху, попавшую на ужин к пауку в качестве главного блюда.

- Мы же работаем поодиночке... Ну, знаешь, каждый сам за себя... - На моём лице, усталом, осунувшемся, небритом была торжествующая улыбка.

- Итольн, пожалуйста, освободи меня. Мы будем работать как команда... - совсем потерявшимся голосом произнесла она.

- Хорошо, Феш... Закрой глаза и отвернись!

- Зачем?! - всполошилась Фештара.

- Сейчас вылетит птичка, - ответил я и швырнул цепь с тяжёлыми кандалами, что всё ещё была в моих руках прямо в стеклянный гроб Фештары. Со звоном посыпались стеклянные обломки...

VII.

Ночь закончилась. Город, бившийся в агонии, стряхнул с себя оковы безумия. Люди, обычные люди начали оглядываться вокруг со страхом. Это был не тот страх, что толкал их на самоуничтожение этой ночью. Другой.

Мужчина, провёдший ночь на ногах, паливший дома ведьм, избивающий нечистых колдунов, посмотрел на свои руки запачканные чужой кровью, посмотрел внимательно, словно впервые, а потом зарыдал. Сквозь слёзы можно было различить лишь одну фразу, которую мужчина раз за разом повторял, словно молитву: "Что же я наделал?"

И так было по всему городу. Люди со слезами на глазах смотрели на свои окровавленные руки, на пепелища, что остались от домов соседей, на потухшие костры с останками приговорённых. И стало им по-настоящему страшно от собственного беззакония и безнаказанности. Священнослужители наперебой вещали о благости всего, что было ночью, но их уже никто не слушал.

Людям не нужны были проповеди о новых крестовых походах, им нужно было отпущение грехов. Поэтому они каялись. Каялись перед Богом, стоя на коленях в своих домах, каялись перед друзьями и знакомыми, каялись в церкви.

Вот только кто мог снять всю боль душевную?

- Может, мне руки полечишь? А то я совсем их не чувствую... - сказал я.

- Не надо было разбивать этот чёртов гроб! - запальчиво ответила Фештара, с помощью магии выводя последнюю царапину со лба. Женщина! Рядом с ней её спаситель нуждается в первой помощи, а она тратит силы на мелкие царапины!

Мы были в моей комнате. Зализывали раны. Точнее Фештара лечила свои синяки с помощью волшебства, а я мог действительно их зализывать, словно побитая собака. Вид сосредоточенной кирны, с выражением лица, которое не увидишь на лице дамы, созданной исключительно для балов и кавалеров (за исключением их потуг в отхожем месте), выводил меня из душевного равновесия. Так и хотелось послать её ко всем чертям и уехать прочь из этого города. Но что-то удерживало меня от этого шага... или может лучше сказать кто-то?

Меня очень сложно обмануть, так как я сам искусный лжец и чувствую фальшь на расстоянии полёта стрелы. И я точно знаю, что Фештара обманула меня там, в том подвале. Понять не могу как я смог на это купиться, словно олух деревенский. Быть может, подействовала так обстановка? Страх, который всё-таки давил моё сердце? А, не знаю. Теперь уже поздновато думать об этом. Но вот чувство обиды, ведь Феш всё-таки пыталась обмануть меня, чего не пробовала даже в пору нашей близости, изменяя мне с... кто там был-то? А... с принцем Вильдаром Сирпуно (вот дурацкое имя!) из Снежнора...

Ложь её задела что-то в моей душе. Если учитывать на какой подвиг я пошёл, чтобы помочь ей... Но она, мало того, что использовала (нужно признать, что и сейчас использует) меня, так ещё и врёт мне же... В душе Фештары тоже остались чувства, нежные чувства, мне нужно лишь потянуть за нужную струну, что вновь заговорило её сердце и тогда...

- Чего разлёгся? - резко бросила Фештара, враз обрывая все мои мысли о возможности каких-либо отношений между нами. - Снимай свою пропахшую потом рубашку и дай я тебя посмотрю.

- Неужели... - пробормотал я. - Постой! А ты, часом, не изнасилуешь меня, пользуясь таким удобным моментом?

- Больно надо... Ты сейчас похож на мертвяка, такой же синюшный... - ответила кирна, подходя ближе. Я стянул рубашку, бросил её на пол, с кряхтением и тяжкими вздохами улёгся на кровать, подставляя своё тело под изучающий взор Феш.

- Тем более, даже если я бы и захотела, ты не смог бы и пошевелиться без боли... - Она коснулась моей груди. От её ладони по всему телу начало разливаться тепло. Я чувствовал, как восстанавливается ребро сломанное носком сапога какого-то урода, как возвращается к рукам сила, как затягиваются порезы от кандалов на запястьях.

- Это не проблема... запрыгивай сверху... Тебе же это нравится.

- Нет, Итольн... теперь многое изменилось... - Её глаза оказались так близко к моим, что я почувствовал их скрытое тепло.

- Да ну... - Отчего-то в горле пересохло. Весь мир вокруг сжался до размеров прекрасного лица Фештары, до её ладони, которая до сих пор лежит на моей груди.

- Ты не врал мне, когда говорил, что хочешь начать всё сначала?

- Ты у нас волшебница. Ты можешь чувствовать подобные вещи. - Моя рука плавно, чтобы не испугать Феш, легла на её талию. Не знаю почему, но рука сразу же стала мокрой от пота.

- Итольн, ты всегда был искусным лгуном.

- Но тебе я не врал никогда, - сказал я, гладя её волосы второй рукой. Они были мягкими словно шёлк. Потом я провёл кончиками пальцев по щеке Фештары, будто бы привлекая к себе. Сделать первый шаг самому мне было просто страшно. Потому что я мог всё испортить.

- Я знаю, - прошептала Фештара за миг до того, как коснулась своими губами моих.

Я привлёк её к себе. Ближе. Ещё. Она оказалась сверху. Скомканная одежда полетела на пол. Она нам была не нужна.

Мы лежали на влажной от пота кровати в объятиях друг друга. Было тихо. Даже в мыслях моих был полный штиль. Я просто опасался думать, так как это может уничтожить счастливое наважденье. Фештара заговорила. Тогда до меня доходит, что это не сон, не плод моей фантазии, а реальность. Реальность, которая лучше снов.

- Что ты чувствуешь ко мне? - спросила она.

- Прочти это во мне, - ответил я. Феш подняла голову, взглянула в мои глаза.

- Неужели ты до сих пор любишь меня... после всего?..

- Есть вопросы, на которые лучше не отвечать, Феш...

- Итольн... - её голос дрогнул. Она что плачет? Я привлёк её к себе поближе, обнял покрепче. - Почему ты никогда не говорил мне этого?.. Много дней и недель я думала о тебе, когда ты ушёл. Целые ночи напролёт я плакала, а днями сидела у окна, наивно полагая, что ты всё-таки вернёшься. Но ты не вернулся...

Отец настаивал на моём скором выходе замуж, он хотел выдать меня за какого-то принца с долей королевской крови.

"Выдать за того самого Вильдара Сирпуно, с которым она уже успела переспать", - подумал я. Какая же я всё-таки скотина. Получил своё долю романтики и снова превратился в циника? Чёрт возьми!

-...Только я-то не хотела этого... поэтому сбежала... И тогда, встретив тебя в Снежноре, я поняла, что тебе всё равно. Тебе было плевать и на меня и на мои чувства. Тебе было плевать на всех вокруг. Я решила ответить тебе тем же...

- Тогда я был полным кретином, но я хочу начать всё с начала... Не только наши с тобой отношения, но и начать с начала себя, - произнёс я. Это была чистейшая правда. Мне нужны перемены к лучшему. Но одному из этого болота мне не выбраться. - Я думал об этом. Мне кажется, что эта маска, которая сейчас на мне - маска лжеца. Я лгу не только тебе, но и себе... Мне нужно избавиться от этой лжи, избавится от масок... Теперь ответ за тобой. Ты готова поддержать меня? Готова быть рядом?

- Да, готова.

- Тогда нам нужно выбираться отсюда! Кончать с этим грёбанным некромантом и ехать прочь из этого города!

- Как? - спросила Фештара. Её взгляд был прикован ко мне. Она так надеялась, что я дам ей правильное решение. Вот только я и сам не имел ни малейшего понятия, что делать.

- Я не знаю, Феш. Извини. Слишком мало у нас сведений об этом некроманте. Хотя новые сведения имеются.

- Он обладает большой властью в городе, если стражники стерегут его дом. Может быть какой-нибудь вельможа?

- Нет. Стражников набирают из бедняков, дети крестьян никогда не будут по собственной воле служить богачу.

- Деньги могут всё, - сказала Фештара, поднимаясь с нашего ложа и собирая свою разбросанную по полу одежду.

- Так-то оно так, но, по-моему, те парни вели себя не как наёмники... Уж на таких я насмотрелся... Они будто долг свой исполняли.

- Думаешь, наш некромант кто-то из городского Военного Совета? Какой-нибудь офицерик?

- Неплохая идея. Но только офицер стражи, занимающийся некромантией... Это как-то...

- Да, согласна... - Уже одетая Фештара присела рядом со мной. Запустила свои пальцы в мои волосы. - А что ты видел в том доме?

- По большей части я видел каминную трубу и подвал... - я улыбнулся, а Феш невольно вздрогнула. - Извини... На самом деле, дом был самым обычным, что навевает мысли о ловушке...

- Похоже, и тут ты был прав с самого начала. Это была ловушка, - она отвела взгляд в сторону, тяжело вздохнула. А я ждал. Ждал, когда она, наконец, скажет то, что я хочу услышать. - Нужно было послушать тебя...

- Приятно слышать, Феш. Значит, отток был ложным?

- Получается, что так. Я просто не представляю, какие силы нужно было затратить на эту ловушку. Ведь он не просто замаскировал свой отток от чужих глаз, но и создал сильный канал, отправленный в никуда...

- Из этого следует два вывода. Первый, мы попались, как дети и второй, некромант хотел, чтобы мы эту ночь были подальше от него и его планов. То, что он задумал либо уже произошло, либо произойдёт в ближайшее время, и мы не сможем помешать.

- Чёрт! Нужно что-то делать! - Фештара вскочила на ноги и закружила по комнате, словно торнадо. Я тоже встал и спешно начал одеваться. Как говаривают на востоке, не знаешь, с какой стороны опасность, беги, куда глаза глядят... может быть пронесёт... Этим я и собирался заняться.

Мой мешок был полон. Разбирать его я так и не стал. Закинул внутрь только немного еды, чтобы хватило до первой таверны.

- Куда ты собрался? - спросила Фештара.

- Мы должны бежать. У меня стойкое предчувствие, что скоро здесь будет ад кромешный.

- Но некромант...

- Он сейчас накачан силой под завязку... Хочешь с ним сейчас встретиться? Я нет. Тут нужны маги из Дома Киреа, маги высокого ранга, Каменный Круг. Вдвоём мы ничего уже не сделаем, Феш. Единственное, что в наших силах - это объявить об опасности по всему городу. Хотя вряд ли такое подействует. Люди слишком привязаны к своим вещам. Нас никто не послушает...

- Нас - нет, а вот мэра...

- Так значит, ты готова бежать? - спросил я.

- Да, Итольн, готова. Только после того как мы известим народ, только после этого.

Я тяжело вздохнул. Перемены. Перемены к лучшему. Не нужно забывать собственных слов. Я должен это сделать ради Фештары. Она любит людей такими, какими они есть. И я буду сволочью, если скажу, что она никогда не видела других людей, кроме благородных дворян, потому что эта женщина путешествовала едва ли меньше чем я. Она видела всё, что когда-либо мог видеть я, но её сердце, в отличие от моего не огрубело, не превратилось в камень. Я, столкнувшись с миром, стал таким же как и он, она - наоборот, старается как можно больше людей вытянуть вверх, к небу, солнцу, звёздам, сделать их лучше.

За это я её когда-то и полюбил. За это я люблю её и сейчас.

- Тогда нам нужно спешить, Феш, - сказал я. Ради тебя, Фештара, и ради себя. - Чем раньше доберёмся до мэра, тем лучше.

- Я соскучилась по тебе такому, Итольн... - произнесла она. Я же не стал отвечать, а только взял её за руку, и мы рванули к выходу, как в старые добрые времена.

Я тоже, оказывается, соскучился по себе такому...

VIII.

- Господин мэр сейчас не принимает, - в который раз непреклонно заявляет старый слуга. Его скрипучий голос выводит меня из себя, а холодный взгляд заставляет просто кипеть от ярости. Как эта старая развалина смеет останавливать нас, когда мы хотим помочь жителям этого города, включая его самого. Такое чувство, что он не хочет, чтобы ему помогали.

- Я Фештара, кирна Дома Киреа... - медленно закипая, проговорила Феш. - Я требую, чтобы нас пропустили. Или мы пройдём сами... с помощью силы...

- Как вам угодно... благородная кирна... - ответил старик, со злостью глядя на неё исподлобья. Не понравился мне этот взгляд. Чёрт! Что же не так?

Но стоило нам только войти внутрь, как всё встало на свои места. Когда острый как бритва клинок слегка коснулся моего горла, я наконец-то понял, что за чувство ярко самовыражалось во мне последние несколько минут. Это было чувство опасности. Мы угодили в ловушку, очередную ловушку. Чёрт, ну точно как дети!

Фештара вскрикнула от неожиданности. Её тоже, как и меня держали, так же как и мне, ей приставили кинжал к горлу. Ну ничего, ещё пара секунд и от врагов даже праха не останется, потому что Фештара уничтожит их своими заклинаниями. Я даже улыбнулся в предвкушении. Только тех секунд ей не дали.

Какой-то громила в форме стражника Вольтыни сильно ударил Феш по голове. Я рванулся вперёд, только держали слишком крепко. Лезвие кинжала скользнуло по моей шее, оставив неглубокий кровоточащий порез. Фештара подняла голову, посмотрела на меня. В её глазах стояли слёзы боли и бессилия. Я ничего не мог сделать... по крайней мере, сейчас...

- Благородная кирна, - раздался знакомый голос из-за спин стражников. Очень храбро. - У всех моих людей имеется поисковый камень. Если ты попытаешься колдовать, то попытка эта приведёт к смерти. Это понятно?

- Кто ты? - прорычал я. Из-за сдавленной глотки рык больше походил на хрип.

- Я? - голос рассмеялся. Нелепо было слышать этот смех. - Я законный правитель Вольтыни... Впрочем, это ненадолго... Скоро этот город мне будет не нужен.

Он предстал перед нашими с Фештарой очами. Всё такой же маленький, толстый с несуразной своей шляпой. Мэр Вольтыни. За всем этим стоял именно он. Я бы, наверное, удивился, но жизнь отучила меня удивляться чему-либо. А вот Фештара была в шоке.

- Удивлены? - некромант ещё раз рассмеялся. Пафосно, как типичный злодей в каком-нибудь приключенческом романе.

- Я - нисколько. Но тебе удалось убедить меня. Ты выглядел так жалко, что в моём списке подозреваемых был на последнем месте, - сказал я. - И не хохочи ты словно шаман Уритаку, объевшийся галлюциногенных грибов.

- Весьма похвально аритрум, что в таком положении, ты сохраняешь чувство юмора, - проговорил мэр, делая рукой какой-то знак стражникам. После этого тяжёлый кулак врезается в мою скулу.

- Зачем?.. Зачем всё это? - Фештара пробормотала эти слова, будто во сне. Не нравится мне такое её состояние. - Столько жертв...

- Цель оправдывает средства. Моя цель - мир, где везде царит магия. - Он кивнул, и нас с Фештарой повели по неширокому коридору к подвалу. Некромант шёл впереди, размахивая руками и продолжая говорить. - Это моё видение будущего мира. Магией владеют все без исключений, управление Материей ложится на плечи каждого. Не будет ни голода, ни мора, ни болезней, ни войн. Ведь кому нужно воевать, если то, что он хочет можно наколдовать? Людям станут не нужны волшебники с их лживыми доктринами, каждый человек станет волшебником, способным прокормить, одеть, вылечить себя. Мир станет идеальным!

- Ты не прав! Тогда воцарится магическая анархия, которую никто не сможет остановить! Стихии взбунтуются, задрожат основы мироздания! Об этом говориться во всех книгах о магии! - вскричала Фештара. - Множество людей тогда погибнут!

- Цель оправдывает средства! Анархия не продлится долго, люди поймут всю бессмысленность кровопролития и остановятся. А насчёт ваших ценных книг... Всё это прах, годный лишь для того, чтобы затуманивать мозг, гасить в магах волю к сопротивлению сложившемуся режиму, этой диктатуре Каменного Круга и им подобным!

- Хорошие слова вы друг другу говорите, но может, объяснит мне кто-нибудь всё это? Разве возможно сделать то, о чём говорит этот ненормальный? - вмешался я. У меня начинает раскалываться голова.

- Хороший вопрос... - ответил мэр. - Это невозможно. Так считают в Каменном Круге. Я смог открыть способ, как эту фантазию воплотить в жизнь. Я подобрал заклинание, но мне не хватало только силы для осуществления плана. Ремесло некроманта мне очень помогло.

- И когда же ты собираешься прочесть это заклинание? - спросил я.

- Я уже прочёл его... перед самым вашим визитом... Теперь заклинание набирает силу, я чувствую это. Оно меняет сущность человека, наделяя его способностью к восприятию Материи. Ты, аритрум, уже должен был это почувствовать.

Вот теперь мои ощущения облечены в слова. Я действительно чувствовал это! С каждым вдохом, с каждым ударом сердца... Это так, словно что-то огромное и невероятно сильное движется внутри меня! И мне показалось, что я вижу что-то ещё в этой пустой тёмной комнате... Удар по голове нарушил это видение. Все мои попытки сконцентрироваться пошли коту под хвост.

- А ты очень талантлив, аритрум... - сказал некромант. - Как жаль, что мне всё-таки придётся вас убить... К сожалению, вы не воспринимаете мой дар всему нашему миру с должным воодушевлением, чтобы примкнуть к нам. А лишние свидетели, которые могут привести ищеек Круга, мне ни к чему...

Тут дом изрядно тряхнуло. Потом ещё раз... и ещё... намного сильнее, чем в первый. Все повалились на пол. Мне только чудом удалось разминуться со стальным лезвием кинжала. Я, будучи уже распростёртым на полу, ударил ногой в ответ. Судя по звуку ломающейся кости, который пробился сквозь нарастающий грохот, удар оказался удачным.

Мне удалось на четвереньках добраться до Фештары. Слава Богу, она была в сознании. А вот тяжёлое тело, придавившее её, находилось в забытьи. Я стащил с неё тушу стражника, взял за руку.

- Бежим отсюда! - прокричал я волшебнице, и мы вместе, спотыкаясь обо всё, что только можно, бесконечно падая от усиливающихся подземных толчков, двигались к спасительному выходу. Никто не пытался нас остановить. Стражники либо валялись без сознания, либо кинулись гурьбой к другому выходу. Чуть позднее их там и завалило разрушившимся сводом.

Быстрее. Ещё быстрее. Дом трясло, словно больного в эпилептическом припадке. Крыша просела, грозя вот-вот рухнуть и похоронить под собой меня с Феш. Нам всё-таки удача улыбается. Мы смогли выбраться из подвала, смогли выжить. Сейчас дело за малым.

- Феш, действуй! - закричал я, пытаясь перекричать грохот. Она только кивнула. И начала.

Нас накрыло незримым коконом её силы. Кокон защищал от падающих сверху досок, штукатурки и прочего. Затем она создала огненный шар, который пустила в дверь. Дерево в щепки, мы целы и почти невредимы, а дом мэра позади нас сложился как карточный домик.

Землетрясение было невиданной мною раньше силы... Ладно-ладно, землетрясений я раньше не видел... Дома дальше по улице ходили ходуном. Мостовая растрескалась, украшая пейзаж чёрными змейками разломов. Но тут толчки стали утихать. Длилось это несколько минут, пока дрожь земли совсем не прекратилась.

- Что это было? - спросил я.

- Землетрясение, - ответила Фештара, устало сев на пожухлую травку в чьём-то маленьком саду. - Наш мэр доигрался. Это его заклинание вызвало нарушение в Материи. Подобные нарушения устраняет сама природа. Вот тебе и землетрясение.

- А некромант об этом не знал?

- Он был самородком... может даже гением... но знаний у него не было никаких. Он не знал простого закона баланса, куда уж говорить о таких заклятьях... или бессмертии...

- Как же его заклинание?

- Он, похоже, поставил в элемент заклинания свою собственную жизненную силу... Стандартная ошибка начинающих волшебников. От этого они-то и дохнут как мухи.

- Значит, некромант умер?

- Скорее всего, да. Разорвать связующие нити подобного заклинания практически невозможно, - сказала Фештара с какими-то странными интонациями в голосе, которые я не смог разобрать.

- Мне жаль, что все усилия пошли прахом, - произнёс я, имея в виду бессмертие.

- Не надо этого, я ведь всё равно тебе не поверю.

- Это почему же? - спросил я, присаживаясь рядом со своей Фештарой и обнимая её за плечи.

- Потому что ты жуткий эгоист, - просто ответила она. - Если бы я получила бессмертие, ты бы мне такого не простил. Ведь с тобой бы я не поделилась.

- Так кто там эгоист?

- Этим невозможно делиться. Оно либо есть, либо нет.

- Может оно и к лучшему? Будем жить долго и счастливо и умрём в один день.

Фештара посмотрела на меня своими дивными глазами. Они были так чисты, что небо над нами позавидует. Её губы сложились в мягкую улыбку. Я не удержался.

Мы так и сидели на жухлой травке, обнимаясь и целуясь. По щекам Фештары катились крупные слёзы. Почему? Я не знал этого. До поры.

Над нами, в густом от взметнувшейся пыли воздухе, раздались первые звуки тревожного колокола славного города Вольтыни.

27 июля 2009 года