Аннотация: Признательна тем, кто не обиделся на эту шутку/провокацию
ЛЕХА ПЕХОВ.
тем, кто не боится есть бифштекс с кровью.
Последний китобой, последний убийца, последний романтик, Леха Пехов, залпом осушил стакан безалкогольного виски из генетически модифицированной сои, смачно выругался и сплюнул на пол. Он любил свою работу, он грезил запахом океана и китовых туш, он и во сне видел себя стоящим на носу корабля, у гарпунной пушки. Он выходил в море, он плевал на все законы, он презирал все запреты, он топтал все нормы. Ветер был резв, а море - игриво. При чем здесь мораль, где здесь закон?
Ведь быть убийцей намного сложней, чем быть жертвой.
Своего детеныша храни, ибо он есть твоя вечная жизнь, чужого детеныша убей, ибо он есть твоя смерть. Мораль и нравственность придуманы дегенератами для оправдания собственной половой беспомощности. Ветер рвет паруса - вперед, навстречу судьбе! Не забудьте сжечь за собой мосты, не забудьте сжечь еретиков, не забудьте сжечь мусор. Слава тем, кто не останавливается. Слава тем, кто не вытирает ноги! Кровавый след украшает мужчину. Культура погибнет без боли, человечество погибнет без убийства.
Прямо руля, лево руля, прямо по курсу... Скользкие гладкие спины сверкают в лучах заходящего солнца, мягкие беззащитные спины колышутся в перекрестье прицела. Леха Пехов широкими ноздрями вдыхает холодный морской воздух. Он вслушивается в шелест надвигающейся ночи. Он ловит открытым ртом антрацитовые брызги темной воды. Он вонзает гарпун в покатую, поблескивающую серебром спину. И крик смерти приятно возбуждает и ласкает его усталое тело.
Злая, угрюмая кровь стонет в его жилах. Подлая, темная кровь его предков, бесконечной шеренги довольных собой убийц, бессчетного роя предателей, трусов, героев, гениев, ничтожеств и святых. "Убей!" - стучит в висках тяжким молотом первого дня творения... "Убей!" - ласково треплет щеки знойный ветер Синая... "Убей!" - протяжно поют струны невидимых призрачных битв...
Цивилизации ничтожеств, культуры кастратов, империи бесполых теней... вы пытаетесь править миром своей старушечьей дланью, вы диктуете законы своими зловонными устами, вы пытаетесь соблазнить Леху своей разлагающейся плотью. Как вы безжалостны в своем бессилии, как вы бессильны в своей безжалостности. Мы, сильные и молодые, здоровые и свободные от цепей, несем вперед вечный факел Прометея. Мы сожжем этот дряхлый мир с его нелепыми дворцами и трухлявыми библиотеками.
Убивая - размножаешься, размножаясь - убиваешь... Это - единственный закон, понятный Лехе Пехову. Ведь есть только жажда убийства и жажда размножения. Все остальное - просто сублимация неспособных к размножению самок и неспособных к оплодотворению самцов. Неужели непонятно? Гарпун входит в плоть кита, как напряженный член входит в лоно самки. Убийство есть форма продолжения бытия, зачатие есть форма убийства... Что может быть проще... Они хотят, чтобы Леха перестал убивать. Но это все равно, что хотеть его оскопления. Ведь кастрат - тот же труп! Ведь прекращение возможности оплодотворения и зачатия и есть смерть...
Ветер и бубен, мать вашу, ветер и бубен. Лучше испачкать кровью рубашку, чем испачкать мочой штаны! Мужчина есть самец, а самец есть смерть... Убей самку, напейся ее кровью, оплодотвори ее, сделай ее бессмертной. Киты... он вожделеет их плоть, беспомощную, бесчувственную плоть. Темные воды колышут нелепые мертвые туши. Там, за кормой, осталась смерть, много смерти. Там, за кормой, осталась боль, много боли. Там, за кормой, осталась жизнь, много жизни.
Так пейте свое безалкогольное пиво, занимайтесь своим безопасным сексом, жрите свою бесплатную похлебку - но только не смейте мешать Лехе Пехову! Он - последний человек в этом кастрированном безалкогольном мире. Он - последний конквистадор, прокладывающий свой путь сквозь зловонную липкую слизь бесчисленных дряблых пигмеев. Слава дерзнувшему, слава переступившему, слава сумевшему.
Миллионы ожиревших клерков придумывают тысячи идиотских законов. Миллиарды копошащихся в грязи личинок пытаются жить по этим нелепым, абсурдным законам. Тысячи устало разводят руками, сотни копят ненависть в своей душе. Но лишь единицы способны пройти сквозь бескрайнее зловонное море и остаться чистыми. Я встаю перед тобой на колени, Леха Пехов. Я целую твои грязные натруженные сапоги. Пока есть ты, мир не погрузится во тьму.
Он выходит в море, он убивает ожиревших, безразличных китов. Он - последний самец, последний мужчина, последний творец, последний бунтарь. Дай же Господь ему сил, даруй ему веру, вознеси его и восславь. Темная китовая кровь багровит воду, жирные туши содрогаются в последнем экстазе конвульсии. Леха Пехов, последний из людей, грустно смотрит вдаль. Он видит, как тусклое солнце садится в холодные серые воды, он различает вдали бездонную серую бездну. Он улыбается и курит запрещенный во всем остальном мире крепкий капитанский табак.
Храни его, Судьба.
Когда он умрет, тебе нечего будет делать.
Ты сдохнешь от скуки и одиночества.
Храни его, Господь.
Когда он умрет, Ты станешь ненужен и забыт.
Храни его, человечество.
Когда он умрет, ты будешь обречено.
Солнце, алое, как китовая кровь, медленно погружается в пучину.