Аннотация: Он молод, обеспечен, пресыщен жизнью... по крайней мере, так кажется со стороны. На самом деле его история гораздо сложнее и интереснее. У него есть Тайна, с которой нашей Героине еще придется столкнуться...
Питер улыбнулся ей с рассеянной нежностью. Мыслями он, казалось, бесконечно далеко.
Франсуаза капризно надула губки (и без того довольно пухлые). Она не любила недостаток внимания, тем более - со стороны мужчины, который (по задумке) должен был влюбиться в нее по уши. Пока же дело ограничивалось взаимной сильной симпатией, но и только. А этого мало, безусловно мало! По крайней мере, - для ее целей.
-Питер! - жеманно воскликнула она. - Ты меня не слушаешь вовсе!
Он перевёл на неё взгляд и улыбнулся более осознанно:
-Прости... о чем ты говорила?
-О том, что ты обещал написать мой портрет! - обиженно напомнила девушка. - Помнишь?!
Не нужен ей был никакой портрет. То есть идея сама по себе заманчивая... но не в исполнении Питера. Его работы Франсуазе не слишком нравились. И девушку коробило при мысли, что он изобразит ее в духе Модильяни, который в своё время увековечил образ Анны Ахматовой.
"Как гениально! - восклицали знатоки. - Всего пара штрихов, а каков эффект!". Франсуаза поддакивала с умным видом, хотя на деле не видела ничего гениального в работе маэстро. Если уж рисовать, то выписывая облик до последней детали! Ну разве она не права?!
Однако пускай девушка и не вполне понимала прелесть столь лаконичных картин, кое-что в работе Модильяни ее прельщало... а именно - обнаженная натура. Логично предположить, что великая поэтесса позировала господину Амадео нагой... ведь так? И этот опыт Франсуаза намеревалась повторить с Питером. И если молодой художник гетеросексуален (а ей казалось, что да), столь откровенные сеансы позирования просто обязаны возбудить его... во всех смыслах слова! Ведь, по слухам, между мадам Ахматовой и Амадео М. тоже была любовная связь. Чем они с Питером хуже?
"Если и это не сработает... значит, он все-таки из другого теста" - подумала Франсуаза. Уж в чем-чем, а в силе своей сексуальности она нисколько не сомневалась. И если вид ее обнаженных прелестей не вдохновит Питера на амурные подвиги... что ж, значит, он предпочитает мужчин. И точка. Другого объяснения быть априори не могло.
Желая напомнить себе, что устоять перед ее чарами невозможно, Франсуаза достала пудреницу и сделала вид, будто поправляет макияж. В миниатюрном зеркальце отразилось ее хорошенькое личико, никаких изъянов: нос вполне точеный, брови и ресницы темные даже без косметики, кожа чистая и по-прежнему свежая, глаза миндалевидной формы смотрят с лукавым озорством. Мила, однозначно мила!
Девушка захлопнула пудреницу и перевела взгляд на Питера, дремавшего над своей чашкой остывающего кофе. Тоже неплохо выглядит, между прочим! Внешность для мужчины не главное, но Питеру жаловаться на судьбу в этом отношении не приходилось: высок, статен, широкоплеч, с темными волосами до середины шеи, свободно падающими на уши. Его отличала эдакая томная бледность, придавая образу молодого человека некоторую поэтичность и подчеркивая его творческую натуру.
"С виду ему лет 25, не больше! - не без зависти подумала Франсуаза, знавшая, что Питер гораздо старше. - Может, где-то стоит стареющий вместо него портрет?"
Девушка не сдержала смешок, вообразив этот придуманный ею портрет. Забавные мысли порою приходят в голову...
-Над чем смеешься? - настороженно поинтересовался Питер.
-Да так... - уклончиво отозвалась Франсуаза, улыбаясь уголками губ. - Неважно. Лучше скажи, ты не передумал писать мой портрет?
-Вовсе нет! С чего бы? Если ты на самом деле этого хочешь...
-Хочу! - с энтузиазмом подтвердила красотка. И не слишком покривила душой... в конце концов, она действительно жаждет, чтобы он писал ее портрет... хотя ее цель не та, что лежит на поверхности.
-Тогда договорились! - весело резюмировал Питер и залпом допил свой кофе.
Они сидели в кафе неподалеку от Эйфелевой башни, расположившись у самого окна. Чудесное место... если умудришься отыскать свободный столик, конечно. Туристов очень прельщало это заведение, и обычно тут было не протолкнуться.
Однако Питер здешних прелестей не признавал и не понимал.
-Не знаю, почему ты настаиваешь приходить именно сюда, - сказал он с досадой. - Столько народу... даже утром.
-Тут... хорошая атмосфера, - пробормотала девушка, пожимая плечами. Не говорить же, в самом деле, что ее привлекает это кафе как былую туристку... у истинной парижанки наверняка имелись бы более камерные ресторанчики на примете.
Она бросила взгляд в сторону окна. Там, на улице, шла своя стремительная и нарядная жизнь, праздничная и бессуетная... с точки зрения Франсуазы, по крайней мере. Она истово завидовала всем этим людям. Они имели право тут находиться. Она же - нет. Нет. Она здесь гостья, причём незаконная.
-Ты допила? - осведомился Питер с нетерпением в голосе. - Тогда пошли, ты ведь хотела увидеть мои последние работы.
Да, подобное желание она действительно изъявляла... на словах. И ее забавляло, что Питер настолько доверчив. Мужчины весьма самолюбивы, им и в голову не приходит, что пылкие похвалы дам могут быть не слишком-то искренними. И если девушка говорит "Ты гениальный художник, поэт, дизайнер (нужно подчеркнуть)!", она имеет в виду нечто иное, а именно: "Я хочу тебе нравиться!". То есть не всегда, конечно... но иногда - несомненно.
Впрочем, Франсуаза оставила эти мысли при себе. Чрезмерная откровенность вредна для здоровья... и счастья.
-Да, я готова идти, - с деланной готовностью сказала она вслух. - Ты ведь говорил, картины лучше смотрятся утром, правда?
-Да, утренний свет выгоден в этом смысле, - важно кивнул мужчина, поднимаясь.
Франсуаза мысленно фыркнула. Она сомневалась, что даже самый выгодный свет, утренний или вечерний, способен как-то спасти мазню Питера... то есть никакую не мазню, а "шедевральные работы".
Но опять же... некоторые вещи лучше оставить невысказанными.
* * *
Молодой художник жил в роскошных трехкомнатных апартаментах, расположенных в престижном парижском районе. Мало кто мог позволить себе снимать квартиру в подобном месте (и уж тем более владеть ею). И если Питер мог... что ж, это говорило в пользу его платежеспособности.
"Наверняка у него обеспеченные родители!" - подумала Франсуаза. Работы у Питера, насколько она знала, не было, творчество не приносило дохода (что ее совсем не удивляло)... так откуда средства? Родственники, не иначе. А значит, он станет отличной партией. Идеальной.
Ради эдакого рыцаря не грех рассыпать лживые комплименты направо и налево. Чем Франсуаза и собиралась заняться прямо сейчас.
Она пришла в гости к Питеру не впервые... она уже посетила его гнездышко пару недель назад. Тогда девушка тоже изъявила желание "полюбоваться его работами". Правда, в тот раз Франсуаза питала надежду, что картины ей понравятся. Увы, ее ждало разочарование, скрыть которое удалось лишь благодаря врожденному актерскому дару. Зато сейчас она была подготовлена, а потому сложностей не предвиделось.
-Итак, что у тебя появилось новенького? - с преувеличенным энтузиазмом поинтересовалась Франсуаза, переступая порог его студии. Роль последней выполняла просторная светлая комната с окнами в полстены. Мебели не было никакой, если не считать старенькой софы и длинноногого табурета (примерно такие же, по мнению Франсуазы, встречались в ресторанчиках и обычно располагались у барной стойки).
Вместо мебели пространство зала заполняли мольберты с начатыми работами, холсты, флаконы и тюбики с красками, кисти и прочее в том же роде. Все это находилось в беспорядке, бессистемном хаосе, свойственном многим творческим людям. Кое-какие полотна валялись прямо на полу, иные были осторожно прислонены к стене, часть занимали софу. Пахло чем-то химическим, резким, и у Франсуазы сразу засвербило в носу.
"Не хватало только расчихаться в столь ответственный момент!" - с испугом подумала она и сделала глубокий вдох, надеясь успокоиться. Отчего-то ей сделалось тревожно, и поставленная самой себе задачка вдруг представилась более сложной, чем думалось изначально.
Франсуаза огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, какие из картин уже видела. Было бы неплохо самой догадаться, над чем работает Питер. Однако память, обычно неплохая, ее подвела. Да и не рассматривала девушка его картины так уж внимательно в прошлый визит, скорее, просто изображала внимание и интерес. Запомнила только, что Питер как будто не определился с манерой, в которой пишет, и пробует себя в разных стилях.
Некоторые полотна Франсуазе напоминали беспорядочный набор цветных пятен (это, видимо, абстракция?). Другие были исполнены кубически... что ей нравится меньше, гостья пока не решила.
"Интересно, а меня он как изобразит? - не без содрогания подумала она. - В виде пятен? Или как Пикассо в зрелые годы?"
Пожалуй, Франсуаза бы предпочла первый вариант. Впрочем, восторгаться придётся любым результатом. Более того, Питер наверняка ожидает, что она повесит свой портрет у себя дома... верно? Девушка поёжилась при этой мысли и поспешила заговорить, чтобы унять так некстати распоясавшееся воображение:
-Ну, веди скорее! Интересно же... - в ее голосе прозвучало деланое нетерпение; пускай он думает, будто ее нервозность вызвана именно желанием увидеть его работы.
Питер самодовольно улыбнулся; видимо, поверил в ее восторги.
-Вот, смотри, - проговорил он и потянул ее к мольберту у окна.
...Франсуаза изучала холст не менее минуты. Изучала - и пыталась понять, как относится к увиденному.
-Это... в духе Казимира Малевича? - проявила эрудированность она.
Других ассоциаций у неё возникнуть и не могло. На холсте был изображён чёрный прямоугольник, расположенный вертикально. Идея не нова и явно перенята у достославного Малевича. Однако если господин Казимир хотя бы проявил революционность мышления, то на что рассчитывал Питер? Превратить квадрат в прямоугольник - такой себе оригинальный подход.
-Нравится? - жадно всматриваясь в ее лицо, спросил Питер.
Ей не нравилось. Что тут могло понравиться, в конце-то концов? Впрочем, вслух она этого не сказала.
-Очень! - пылко солгала гостья и обернулась к художнику. Он стоял в полуметре от нее и выглядел таким довольным, таким трогательно гордым собой и своими достижениями, что Франсуаза едва не прыснула со смеха. Вместо этого она широко улыбнулась и протянула ему руку, лукаво спросила: - Ну что? Готов меня изобразить? Может быть... приступим?
-Прямо сейчас? - изумился Питер.
-А почему бы и нет? - пожала она плечами. - Или... у тебя иные планы?
Нет, никаких иных планов у него не было.
* * *
Утренний сеанс затянулся... и завершился именно так, как и рассчитывала Франсуаза. Ее обнаженные прелести вдохновили маэстро на подвиги... чего и следовало ожидать.
Да, Питер оказался гетеросексуален, причем доказал свою традиционную ориентацию на деле. Неплохо доказал, кстати говоря. Девушка знала толк в любовниках, и миловидный художник в постели проявил себя куда лучше, чем в творчестве.
Впрочем, не в постели, нет. Никакой постели поблизости не было, и все свершилось прямо на полу, среди красок и холстов.
-Как... неожиданно, - сонно пробормотала она, когда любовный накал остался воспоминанием, и они, по-прежнему нагие, лежали в объятиях друг друга.
Питер хмыкнул, не размеживая век. Его клонило в сон, и он не старался скрыть своей вялости.
-Тебе смешно? - изобразила обиду девушка и приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо. Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, а второй приобнимая Франсуазу. Вернее, приобнимал, пока она не отстранилась от него.
Питер приоткрыл один глаз и постарался сфокусироваться на своей музе:
-Просто не так уж это неожиданно... - постарался пояснил он. Язык с трудом ворочался, мышцы подчинялись воле хозяина как будто неохотно. - Ну... когда ты сказала, что хочешь, чтобы портрет изображал тебя... хм... в естественном виде... я опасался такого итога. Думаешь, легко себя контролировать? Да и ты не против была...
Еще бы! Она была всецело ЗА. Однако пускай ее готовность пополнит список вещей, о которых говорить ни в коем случае нельзя.
-Я потеряла голову, - призналась девушка якобы смущенно и даже покраснела: она умела краснеть по заказу (кстати, как и плакать). - Я... не смогла устоять.
Питер улыбнулся, удовлетворённый ее ответом, и снова закрыл глаза. Франсуаза пристроилась рядом и прижалась к его горячему, ладно скроенному телу. Устроив голову у него на плече, девушка принялась водить пальцем по его обнаженной груди, выписывая невидимые абстрактные узоры.
-А где твои родные? - после продолжительной паузы решилась спросить она. Постаралась задать вопрос небрежно, словно промежду прочим.
-Какие именно? - лениво проворчал Питер. - Наверно, интересует, есть ли жена и дети?
В лицо ей бросилась краска. Черт, он не так уж и глуп... хотя на сей раз не угадал. Она была уверена, что он не женат. Дети, может, и есть какие-нибудь... мужчины не всегда в курсе, имеется ли у них потомство. А вот жены у Питера точно нет. Своему чутью в таких делах Франсуаза доверяла.
-Не только, - наконец заговорила девушка, в голосе прозвучала досада. - Родные это не только жена и дети. Родители тоже... братья и сёстры.
Ей действительно хотелось знать, что представляют собой его могущественные родичи. Ведь кто-то даёт ему средства? Питер с лёгкостью сорит деньгами... живет в элитном районе... никаким теневым бизнесом не руководит... вроде бы.
-Еще ребёнком? - скорректировала его странноватый ответ она.
-Ну... вопрос сложный. Нет, не ребёнком... но именно века назад. Впрочем, я все ещё лелею надежду их вернуть. Вернее, вернуться к ним.
"Он что, безумен?!" - с трепетом подумала девушка. Ей вдруг захотелось отодвинуться от него... так, на всякий случай. Или он просто неумело шутит? Или вполне умело, а у неё плохо развито чувство юмора? Нет, сначала нужно понять, что к чему, а потом уже паниковать.
И Франсуаза не стала отстраняться от него, наоборот, прижалась ещё теснее. Однако Питер успел уловить момент, когда ее тело напряглось, сжалось подобно пружине... и угадал причину.
-Думаешь, я ненормален? - ухмыльнулся он. - Не переживай. Я адекватен.
-Я не переживаю, - с фальшивой бодростью произнесла она. - Я немного удивилась, вот и все.
-Ха! - не поверил Питер. - Конечно, ты решила что я псих. Но это не так... и знаешь, я не против рассказать тебе свою историю. Хочешь услышать?
Ещё бы она не хотела! Разумеется, хочет. И Франсуаза бурно выразила свое желание вслух.
-Отлично! - сказал Питер, рывком поднимаясь. - Тогда нам кое-что нужно.
Девушка, не ожидавшая подобного прыжка, тоже села, удивленно взглянула на него снизу вверх:
-И что же?
-Вино! - сообщил молодой человек и удалился стремительной походкой в сторону двери. Своей наготы он нисколько не стеснялся.
Франсуаза проводила насмешливым взглядом его стройную, подтянутую фигуру. Хорош, хорош. Остается его захомутать. Плевое дело...
* * *
Питер вернулся с бутылкой сухого красного вина и коробкой шоколадных конфет в разноцветных фантиках. На нем был банный халат, а Франсуазе он протянул широкое махровое полотенце.
-В моих халатах ты просто утонешь, - пояснил молодой человек извиняющимся тоном.
-Спасибо, - улыбнулась она, проворно завернувшись в полотенце.
Так даже лучше. Халат скроет все, а полотенце позволит обнажить некие соблазнительные части тела... к счастью, и плечи, и ноги у неё превосходные. Пускай украдкой (или вполне открыто?) любуется ими.
-Итак? - поторопила собеседника девушка, когда они расположились на полу, окружив себя бокалами и конфетными обертками. Перемещаться в другую комнату ни одному из них не хотелось. Питеру было лень, а его любовница боялась нарушить интимность атмосферы. Сидеть чинно за столом и вести светскую беседу? Ни за что!
Питер исторг душераздирающий вздох и потянулся к бутылке вина. Плеснув в оба бокала по чуть-чуть, с досадой произнес:
-Ты не поверишь мне. Наверно, не стоит ничего рассказывать.
Франсуаза тоже была уверена, что вряд ли поверит в его историю, если она столь же безумна, как и сделанное четверть часа назад вступление. Как он сказал? Что-то про родственников, умерших века назад, и желание вернуться к ним? Дикость дикостью.
Но опять же... не нужно проявлять излишнюю откровенность и спешить с выводами. Правильнее будет подыграть немного... а там посмотрим.
-Я поверю, - горячо пообещала девушка, подавшись к нему. Наклонилась якобы без задней мысли, неосознанно, однако на самом деле четко контролировала каждый свой жест. Она не сомневалась, что буквально излучает эротические флюиды, и знала, как усилить эффект притяжения.
Питер как заворожённый уставился на верхнюю кромку полотенца... вернее, на активно выступающие над нею снежно-сахарные холмики грудей... зрелище было донельзя соблазнительным, и молодой человек поспешно отвернулся и отпил вина из бокала. Глоток получился мощным, и парень судорожно закашлялся.
-Хорошо, слушай, - отдышавшись, сказал он и начал свой диковинный рассказ.
История и в самом деле была чудной. Франсуаза слушала с показным вниманием и пыталась сделать вид, будто верит услышанному... хотя поверить в подобное было непросто.
Итак, со слов Питера выходило, что он родом из далекого прошлого... откуда-то из Франции, но Франции образца минувших веков. Мол, он жил в небольшой деревеньке, рос в многодетной семье (а какой ещё? Тогда только такие и были в основном). И умер бы он тоже наверняка там, да вот не сложилось.
-Был у меня друг... - задумчиво вещал Питер, грея в ладонях бокал с вином. Взгляд расфокусировался, словно "путешественник во времени" пытался заглянуть в прошлое и увидеть родную деревеньку. - Ну... ровесник мой. Рисовальщик. Очень одаренный. Очень самолюбивый. Знал, что талантлив, чертяка, и вёл себя порою нагло... но умел обаять, когда хотел. И гениален как бог! Хотя кому в деревне прок от его таланта? Так, баловался понемногу... ну мог чей-то портрет написать, если упрашивали.
-А... где он сейчас? - неуверенно спросила Франсуаза, поневоле увлечённая причудливым рассказом. Пускай это лишь фантазии человека с воображением, но до чего же волшебные!
Питер вздохнул и в очередной раз пригубил вина:
-Там остался. Как и все мои... знакомые. Из-за него я, собственно, и попал в переплёт.
-Как так? Почему?
Парень пожал плечами:
-Его картина! Лучшее из того, что он создал. Я как ее увидел, так и обалдел. Она прям, как дышит, говорю ему... он посмеивается. Видно, что доволен и горд. Ну я любовался, любовался... восхищался. Короче подарил он ее мне. А картина оказалась с подвохом.
-И каким же? Что за подвох?
Что и говорить, на выдумку он оказался силен! Ему стоило бы писать книги, а не рисовать...
-Даже не знаю, как объяснить... потому что и сам толком не понимаю, что произошло. И происходит с тех пор. Эта картина, она оказалась... ну как будто дверью в другой мир. Или в другое время.
-В будущее? - понизила голос Франсуаза, по телу ее прошла дрожь. Представилось, что нечто подобное произошло бы и с нею... жуткая перспектива!
-Возможно, - уклончиво ответил Питер. - Мне кажется, что да... но это только мои догадки. Быть может, я просто очутился в совершенно другом мире, который напоминает будущее моей родной реальности.
-Ты очутился здесь? - уточнила Франсуаза, морща лоб. - В Париже 21 века?
Он мрачно покосился на нее:
-Здесь? Ха! Если бы... ты не представляешь, сколько раз мне пришлось пересекать границу времени!
-Что-о? - изумилась Франсуаза. История становилась все менее правдоподобной. - Не понимаю!
-Как бы я хотел сказать, что понимаю... но я, как и ты, не имею ни малейшего представления, что происходит. Могу лишь высказать предположение.
-Давай! - подбодрила его она.
-Итак, видимо, существуют художники с особым даром. Они создают картины, которые могут служить своего рода проходом в другой мир. Или в другое время.
-Но если бы это было так, люди исчезали бы толпами! - на долю мгновения забыв о роли, которую играет, прервала его Франсуаза. - А это происходит только с тобой... ну или не только с тобой, но явно редко.
Питер нахмурился:
-Ну, наверное, и я тоже... как бы помягче выразиться? Не без дара.