Аннотация: Давно это было... в далекие времена задолго до наступления новой эры... неудивительно, что до наших дней история дошла приукрашенная, а может, немного перевранная... но главное в ней осталось неизменным!
Мехит задумчиво смотрела перед собой, теребя длинными ловкими пальцами золотое украшение - подвеску в форме переплетенных ветвей, одну из тех вещиц, которыми девушка щедро декорировала свои одежды. Внешне эта молоденькая египтянка была далека от принятых в те времена канонов красоты, зато обладала гораздо более ценным даром - природным шармом и миловидностью.
- Мехит, расскажи мне о боге Ра! - раздался у ее ног звонкий девичий голосок, и тонкие щиколотки девушки обхватили чьи-то цепкие маленькие ручки.
Мехит опустила взгляд, и губы ее невольно тронула ласковая улыбка при виде юного личика младшей сестренки:
- Что такое, Аниде? У тебя что-нибудь случилось?
Девочка быстро замахала головой и, приникнув лбом к коленям сестры, громким шепотом повторила:
- Расскажи мне про бога Ра!
Мехит провела рукой по густым темным волосам Аниде и задумчиво проговорила:
- Про бога Ра? - размышляя, она слегка нахмурила прекрасные черные брови. Пожалуй, именно они, их безупречно правильная линия, наряду с очаровательной улыбкой и пушистыми смоляными ресницами, дарили девушке столь удивительную прелесть...
- Про бога Ра, я ужасно хочу послушать... - настаивала девочка. - Ты очень хорошая, Мехит...
- Да-да, Мехит, ты очень хорошая, - охотно подхватил чей-то веселый голос, и сестры одновременно обернулись на его звук.
Чуть поодаль стоял высокий поджарый юноша с точеным скуластым лицом. Мехит густо покраснела, а Аниде, испуганно ахнув, тут же бросилась бежать в сторону дома, на женскую половину, где мать позволяла ей и другим детям играть в своих покоях.
- Ты ее напугал, Хел, - с легким упреком заметила Мехит, стараясь скрыть за напускной строгостью охватившую ее радость.
- Аниде - маленькая проказница, - засмеялся он, склонив голову набок и искренне любуясь девушкой. Какая гладкая кожа и густые ресницы... А глаза... черны подобно ночи и, наверно, в них тоже можно увидеть звезды!
Мехит смущенно молчала, не понимая, почему он так внимательно изучает ее. Только бы набраться смелости и тоже взглянуть на него!.. Впрочем, девушка никогда не отличалась отсутствием храбрости, и столь редкая гостья - робость, тревожила ее. Неосознанно поправив выбившуюся прядь волос, молодая египтянка украдкой посмотрела на юношу. Тот поймал ее настороженный взгляд и ободряюще улыбнулся; мягко сказал:
- Ты так мила, Мехит...
- Правда? - пробормотала она и быстро поднялась, неуверенно покусывая губы. - Мне пора в дом. Скоро начнет темнеть, и я...
- Да, да, конечно, - печально отозвался Хел и вдруг с горечью добавил: - Как жаль, что я приемный сын твоего отца!
Никогда раньше Мехит не приходило в голову, что Хел может быть недоволен своей судьбой, тем, как волею богов сложилась жизнь. Неужели такое возможно?! Эта мысль была не только неприятна и обидна, но и причинила боль. Девушка прикусила губу и постаралась придать лицу холодное бесстрастие.
- Да? И чем же тебе плохо?
Поняв, что сказал лишнее, Хел торопливо ответил:
- Я вовсе не имел в виду, что мне плохо, просто... - он лихорадочно пытался найти достойную причину и, наконец, растерянно закончил: - ...просто грустно, когда нет отца и матери...
- Но мой отец прекрасно к тебе относится! - укоризненно произнесла Мехит.
- Он замечательный человек, я знаю. Плутарх удивительно добр ко мне. Если бы не он, я бы, вероятно, уже не жил на этом свете!
- Не жил... - эхом повторила девушка и, очнувшись от собственных мыслей, слишком явно отпечатавшихся на лице и способных выдать тайну ее беспокойной души, поспешно добавила: - Желаю приятно провести вечер, Хел! - и с этими словами она быстрым упругим шагом последовала к дому.
* * *
- Что тебе, Албане? - хмуро спросила Мехит. Расположившись на ложе в своих покоях, она рассеянно перебирала любимые украшения, лежащие перед ней сияющей золотой горкой.
Темнокожая прислужница присела на корточки рядом с госпожой и страстно прошептала:
- Мехит, я видела твоего отца!
- Ну, и что? - равнодушно откликнулась девушка.
- Плутарх беседовал с госпожой!
- С Нэнс, что ли? - с некоторым недовольством осведомилась Мехит. Ну, что за манера не договаривать до конца и воображать, будто она обязана сама догадаться обо всем!
Албане быстро закивала:
- Да, да с твоей старшей сестрой... Они не обратили на меня никакого внимания, ну это не удивительно - кто на меня смотрит? Кому я нужна?
- Албане, когда-нибудь ты перестанешь быть моей любимой служанкой, - со вздохом сказала Мехит, оттолкнув в сторону очередное украшение. С напускной грозностью взглянув на рабыню, она сурово проговорила: - Ты встречала иных рабынь, донимающих своих господ так же, как ты?
- Но я ведь только тебе жалуюсь, - улыбнулась Албане. - Ты очень добрый человек. По сравнению с ними, другими. Ну, и Хел тоже неплохой.
- Ох, ну и трудно же с тобой, - засмеялась девушка и продолжила ласковым голосом: - Рассказывай, что хотела!
- Так вот, я услышала их разговор. Они беседовали о Конэ...
- Конэ... - задумчиво повторила Мехит. - Если честно, я не помню, кто это.
Албане посмотрела на свою госпожу с некоторым удивлением, казалось, недоумевая, что знатная египтянка могла забыть подобного человека.
- Это один богатый господин, - заговорщицким шепотом сообщила она, наконец.
- Кажется, припоминаю его, - удовлетворенно протянула Мехит. - Но почему я должна знать о нем?
- Как раз не должна, - поправила ее Албане. - Я рассказала тебе по секрету...
- Спасибо, - улыбнулась девушка, надевая на руку браслет и вытягивая ее перед собой. - Ну, как? Неплохо смотрится?
- А что это ты так внимательно рассматривала украшения? - поинтересовалась рабыня, восхищенно глядя на браслет. Да, диво как хороша ее хозяйка...
- Просто я искала подходящее, - загадочно пояснила Мехит. - Может, я и расскажу тебе как-нибудь.
Мехит не была особенно близка со старшей сестрой, даже в далеком детстве они не слишком ладили. Поэтому чувства и мысли девушка привыкла поверять своей ровеснице, юной рабыне Албане. И порою лишь заступничество молодой госпожи позволяло строптивой прислужнице избегать наказаний... ну, почти всегда. Впрочем, рабыня платила добросердечной хозяйке беззаветной преданностью и пыталась помочь ей, чем могла. Хотя могла она не так уж и много...
- Боюсь, я догадываюсь... - печально заметила Албане, нарушая воцарившуюся тишину. - Но тогда я опасаюсь сильно огорчить тебя.
- Что опять случилось? - устало спросила Мехит.
Албане нахмурилась и опустила взгляд.
- Конэ пророчат тебе мужем.
Мехит вздрогнула и недоверчиво посмотрела на хмурую служанку.
- Мужем? - в конце концов, прошептала девушка. Еще недавно при этих словах она не испытала бы ничего, кроме раздражения, досадуя, что и сама является почти рабыней: вынуждена полностью повиноваться воле отца! Сейчас же Мехит почувствовала ужас. Склонившись к Албане, она тихо спросила: - А откуда ты все знаешь? Я имею в виду не про Конэ, а о моей тайне...
Рабыня лукаво улыбнулась:
- Помнишь, что случилось, когда отец твой был в отъезде последний раз? Когда все думали, будто Хел не выживет? Все считали, что его окончательно одолели злые духи, и он никогда не станет прежним. Но жрец сумел изгнать их, и Хел стал выздоравливать! Я хорошо помню твое отчаяние, а потом - твою радость. Ты ходила, сияя.
Мехит не стала отрицать, она не видела в своем поведении ничего предосудительного. Уперев подбородок в сложенные ладони, она мечтательно произнесла:
- Честно говоря, это и для меня стало неожиданностью. Я никогда не думала, что Хел нравится мне. Когда он умирал, я молила богов, чтобы они спасли его. Ох, ты не представляешь, как мне тогда было тоскливо! Казалось, мир рушится. А потом он выздоровел, и мы поговорили... Я просто пожелала Хелу быстрого выздоровления, а он ответил мне... Его слова до сих пор звучат в моих ушах, и я до сих пор вижу перед собой его красивое лицо и взгляд, полный нежности. Так на меня никто не смотрел... Хел сказал: "Мехит, я боялся именно сейчас уйти в царство мертвых. Я боялся умереть, не сказав тебе самого главного". Но в этот момент вошла Нэнс и помешала нам. Бедный Хел смутился... - Мехит умолкла и с тревогой взглянула на Албане. - Но если теперь... Я буду женой Конэ... Ох, Албане, мне не хочется жить!
Албане ласково погладила руку госпожи и как можно увереннее сказала:
- Все будет хорошо. Боги обязательно помогут такому чувству. К тому же, я могла и ошибиться.
- Нет, я тоже думаю, что ты права, - тихо возразила девушка. Сердце ее тоскливо сжимало нехорошее предчувствие, на глазах выступили слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, Мехит гордо выпрямилась.
- Ничего, я все же египтянка. В конце концов, так живут все. А тебе, моя Алабне, еще хуже.
На лице рабыни отразился страх. Вцепившись в руку госпожи, она хриплым голосом произнесла:
- О, госпожа, если ты уедешь с Конэ... Что же буду делать я? Меня тут без тебя просто убьют... - Албане заплакала, заплакала впервые с далекого детства, когда искала спасения от страшной реальности на руках у матери.
Мехит ласково погладила девушку по вьющимся волосам и попыталась успокоить ее:
- Не волнуйся, милая, я возьму тебя с собой.
Но Албане лишь печально качнула головой.
- О, нет, у него и своих рабынь хватает, без меня. Прости, Мехит, но, боюсь, слова жены для него ничего не будут значить. Он... он относится к женщинам, как к пустому месту.
- Вот видишь, мне будет не лучше, чем тебе... - дрогнувшим голосом заметила Мехит. - Что ж, жизнь иногда преподносит нам неприятности. Наверно, это для чего-то нужно богам, просто мы не понимаем - для чего...
Она поднялась и строго сказала, обращаясь к рабыне:
- А теперь перестань плакать и иди. Сейчас очень поздно. Завтра мне надо будет поговорить с Нэнс. Может, мы с тобой действительно страдаем зря.
* * *
Нэнс, рослая и худощавая, с гладкой оливковой кожей и крупными чувственными губами, презрительно рассмеялась в лицо младшей сестре.
- Мне надоело видеть тебя изо дня в день, - заявила она, играя блестящими бусами, обрамляющими ее худую шею. - Будет просто прекрасно, если ты уедешь отсюда. Вот почему я ответила отцу, что ты будешь счастлива, если Конэ станет твоим мужем! Ты ведь знаешь, отец наш нерешителен. Почему-то считается с чужим мнением. Мне иногда кажется, он чуточку побаивается нас с тобой, да и всех остальных тоже.
- Не говори так! - вспыхнула Мехит. Несмотря ни на что, она любила отца, а его нерешительность считала достоинством. - Что касается той услуги, которую ты оказала мне... спасибо! - и губы Мехит тронула многозначительная улыбка. Девушка давно нашла подход к сестре и нередко использовала ее недостатки в свою пользу. Не стоило пренебрегать подобной возможностью и сейчас...
- О чем ты говоришь? - вскинулась Нэнс. - Когда я помогла тебе?
Мехит, словно бы не замечая странной интонации вопроса, вытянула перед собой руку и рассеянно поинтересовалась:
- Как мой браслет? Ты не находишь, что он очень идет мне?
Нэнс затравленно взглянула на тонкое запястье сестры, но отвечать не стала.
-Так чем я помогла тебе? - повторила она уже спокойнее.
- Ах, ты об этом, - в притворном разочаровании махнула рукой Мехит и равнодушно пояснила: - Я имею в виду Конэ. Он обеспечит мне прекрасную жизнь. Детство мое прошло в достатке, и остальная жизнь будет проведена в богатстве. Конечно, сомнительно, что отец сделал бы меня женой несостоятельного человека, но все же...
Нэнс нахмурилась.
- Конэ жаден. Вряд ли тебя ожидает щедрость с его стороны.
С трудом сдержавшись, Мехит холодно взглянула на Нэнс:
- Мы женщины, дорогая! Так что, думаю, будет нетрудно заставить Конэ быть щедрее!
Взгляд Нэнс несколько изменился, теперь в нем появился интерес.
- Мы с тобой часто ссорились, Нэнс... - искоса поглядывая на сестру и томно вздыхая, с напускной мечтательностью протянула Мехит. - Но я знала, что это было несерьезно. Я знала, что, в конце концов, ты поможешь мне.
- Но... - осторожно начала сестра. - Но ведь потом ты состаришься и больше не будешь привлекать его. Тогда жадность и проявится, - теперь Нэнс уже не старалась обидеть - напротив, она, казалось, "наводила справки".
- Ну, есть много разных причин, по которым беспокоиться об этом не стоит, - заметила Мехит.
- Да? - как можно равнодушнее обронила Нэнс, хотя взгляд ее выражал бесконечное нетерпение.
Усмехнувшись своим мыслям, Мехит снисходительно пояснила:
- Во-первых, кто сказал, что я обязательно сильно состарюсь? Мы, египтянки, владеем секретом красоты! Даже в старости можно сохранять очарование... Во-вторых... Во-вторых, как это ни прискорбно, никто не знает, сколько боги отпустили нам. Может, я уже завтра окажусь в Царстве Мертвых? И потом, состарюсь не только я, состарится и Конэ. Надеюсь, ему будет не до жадности, - при этих словах девушка испытала невольный укор совести, поскольку вовсе не была уверена, что к старости Конэ внезапно расщедрится.
Нэнс задумчиво смотрела перед собой. На лице ее плавно сменяли друг друга самые противоречивые чувства: недоумение переходило в гнев, потом - в сожаление, но вот, наконец, на губах старшей сестры застыла хищная улыбка.
- Ты чему так странно улыбаешься? - с наигранным беспокойством спросила Мехит, мысленно торжествуя.
Нэнс, очнувшись от своих грез, спохватилась и попыталась исправить положение:
- Ах, Мехит, я так рада за тебя! Но мне пора, пора! - и, опасаясь ненароком выдать себя, она быстро покинула покои младшей сестры. А та, оставшись в одиночестве, тяжело вздохнула. Увы, иногда приходится идти на хитрость... иного выхода нет!
- Я восхищаюсь тобой... - раздался у ее ног чей-то восторженный голос.
Мехит устало посмотрела на Албане.
- Боюсь, восторгаться нечем. Мне стыдно, что я вынуждена была лгать... Ты слышала?
- Да, - кивнула девушка. - Не все, но я слышала. Но почему ты назвала свои слова ложью? В конце концов, Конэ действительно может измениться.
- Сомневаюсь, - печально вздохнула Мехит. - Но вообще-то рано радоваться. Нэнс может догадаться.
- У тебя получится, я верю, - убежденно сказала Албане, с обожанием глядя на госпожу.
* * *
Конэ улыбнулся:
- О, Плутарх, я же говорил тебе, мне обе твои дочери нравятся. Мехит такая тихая, послушная, а Нэнс - она совсем другая. В ней - настоящее пламя, огонь!
- Я думал сначала о Мехит, но теперь... Нэнс будет прекрасной женой, - Плутарх умолк, вспомнив недавний разговор со старшей дочерью, которая долго и пространно намекала на что-то. Он никак не мог понять, чего же она хочет от него, пока, наконец, девушка откровенно не призналась, будто считает Мехит непригодной в жены такому человеку, как Конэ... Может, она и права... чтобы ладить с Конэ, нужен характер, а Мехит чересчур робка! Вот Нэнс - другое дело, она за себя постоит!
Конэ довольно улыбнулся. Ему было совершенно безразлично, какая из дочерей разделит его жизненный путь и родит наследников. В конце концов, он в любой момент может взять в наложницы темпераментную красотку...
- Нэнс будет счастлива со мною, - важно кивнул он, не сомневаясь в истинности собственных слов.
* * *
Мехит постаралась придать лицу выражение испуга. Широко раскрыв глаза, она чуть приоткрыла хорошо очерченные губы, выдержала паузу и с расстановкой проговорила:
- Нэнс... Зачем ты так поступила со мной? Я поведала тебе о самом сокровенном...
Нэнс взглянула на сестру безо всякого смущения:
- Нужно было думать, что говоришь. В конце концов, что я сделала? Всего лишь поговорила с отцом. А он... Он согласился с моими выводами, - она улыбнулась своим мыслям и мечтательно прикрыла глаза. Будущая жизнь представлялась ей сказкой.
- Ненавижу тебя! - воскликнула Мехит с чувством, адресованным в большей мере к себе самой. От избытка эмоций на глазах ее выступили слезы, и девушка стремительно выбежала из покоев.
* * *
Албане присела на корточки у ног Мехит и с тревогой спросила:
- Почему ты плачешь? Ведь Нэнс уже не видит тебя!
Мехит всхлипнула и закрыла лицо дрожащими руками.
- Я-а... Я не могу в-врать! - протянула она, качая головой.
- Это не вранье. Ты не заставляла Нэнс идти к отцу.
Мехит печально кивнула, по лицу ее пробежала тень.
- Да. Но все равно мне кажется, я поступаю подло.
- Ты всего лишь защищаешься, - заметила Алабане и вдруг понизила голос: - Мехит, знаешь, там, во дворе, тебя ждет Хел.
- Он ждет меня? - девушка вытерла слезы и растерянно посмотрела на рабыню. В суматохе последних дней она совсем забыла, как давно не видела Хела.
- Не совсем. Он ждет тебя, но делает вид, будто просто прогуливается у дома. Но я-то знаю правду! - последняя фраза была сказана с ноткой самодовольства.
- О, Алабне, какая ты славная! - Мехит в порыве чувств крепко обняла рабыню и счастливо засмеялась. Как чудесно, что на свете есть такие люди, как Албне и Хел... Хел?.. Девушка поднялась и принялась быстро поправлять складки хитона. - Наверное, я пойду к нему.
* * *
Взгляд Хела был рассеян, и столь же рассеянны были его мысли. Как жаль, что он не родился в богатой семье! Эта идея возвращалась к нему снова и снова, не давая покоя. Будь он состоятельным человеком, его женой могла бы стать Мехит... а так, кто он - просто старший писец на службе у знатного египтянина!
- Здравствуй, Хел, - ворвался в его мысли голосок Мехит. Только она умела говорить так певуче и мягко...