Отряды ТБ-3-х величественно плыли на высоте полторы тысячи метров, а внизу корчился в огне и умирал город Выборг. Его начали убивать с десяти часов утра, полк за полком подходили СБ и ДБ, сбрасывали бомбы и ложились на обратный курс. Город пытался защищаться, но что может сделать один зенитный дивизион против сотен самолетов? Погибнуть с честью, так и произошло, И-15-е охотились за каждым орудием, за каждым пулеметом. Стоило с городских улиц или крыш выстрелить кому-то вверх, как на это место сыпались небольшие бомбы и реактивные снаряды, за час сменились два полка "ястребков" и больше по самолетам ни кто не стрелял.
Конечно, если бы здесь был зенитный полк "Виипури", то все было бы по-другому, но вчера на Северо-Восточных позициях полк, намотанный на гусеницы русских танков - погиб, а Город, оставшийся без защиты, умирал сегодня. Его убивали методично, квартал за кварталом, сначала разрушали фугасками, а потом засыпали зажигалками. Самолеты шли, уверенные в своей силе, это были совсем не те желторотые птенцы, которых почти безнаказанно избивали здесь же, четыре месяца назад, теперь это были ветераны. Ветераны, прошедшие ледяной ад, видевшие и трусость и беспримерный героизм, видевшие огненные тараны и брошенных на съедение истребителям ведомых, видевшие гибель товарищей и сами не раз стоявшие на пороге смерти, видевшие поражения, но и испытавшие вкус Победы. Все это придавало самолетам холодную, злую уверенность в том , что теперь их не остановить. Город, задыхаясь в дыму пожаров, чувствовал эту уверенность и от того кричал все громче и все безнадежнее. Спасения не было.
ТБ шли, чтобы убить сердце Города - Выбогский Замок, средневековую крепость на маленьком островке, 120 на 170 метров, пока жив он, жив и Город, так повелось издревле. Четырехмоторных кораблей было много, четыре полка, почти сто пятьдесят самолетов, у каждого под крыльями висели две тонные бомбы, только такие смогут справиться с толстыми средневековыми стенами. Цель была мала настолько, что над ней одновременно не могло находиться больше трех бомбардировщиков сразу, по этому пришлось перестраиваться в колонну звеньев и бомбить по очереди, одно звено освобождается от груза и уступает место следующему. Прицеливание проводили индивидуально, имея ориентиром башню Святого Олафа, самое высокое место замка. Ровно в 12.20 шесть бомб сорвались с держателей воздушных кораблей третьего звена, первой эскадрильи, 7-го Тяжелобомбардировочного Авиационного полка и понеслись к цели. Башня рухнула через восемнадцать минут, меньше чем через полчаса все было кончено, у Города больше не было сердца. Город уже не кричал - выл, выл голосами пожарных и солдат, полицейских и сестер милосердия, немногочисленных обывателей и раненых из многочисленных госпиталей. Выл телефонными звонками в штабе ВВС на аэродроме Утти.
- Линдквист, я вам приказываю, слышите? Приказываю, немедленно поднимайте истребители!
- Но господин президент, сейчас над заливом....
- При чем здесь залив?! "Красные" безнаказанно уничтожают второй по величине город страны, а вы ничего не предпринимаете! Я требую, остановите этот ужас!
- Слушаюсь, господин президент.
Линдквист положил трубку и невидящим взглядом уставился на черный, эбонитовый корпус аппарата, как поступить он решительно не знал. Сейчас самым слабым местом обороны был Западный берег Выборгского залива, русские с маниакальным упорством, не взирая на потери, бросали войска на лед. Группа генерал-майора Йохана Хегглунда - кав дивизия, Аландская и 8-я бригады в "режиме ошпаренной кошки" носились по пятидесяти километровому берегу, едва успевая отбивать атаки. Если бы не массированные удары авиации по колоннам войск и техники на льду Залива, Советы бы уже захватили плацдарм, так как они это сделали 24 марта. Тогда в штаб ВВС позвонил Маршал и очень просто сказал:-
- Ярл, это ваши Фермопилы, бросьте в бой все, до последней "этажерки", но они не должны переправиться.
В то утро финские ВВС могли рассчитывать на следующие силы.
Истребительный полк имеет 125 машин; 95 "Мирски" и 30 "Хейнкелей-112", бомбардировочный полк -79 самолетов; 52 'АВИА-СБ" и 27 пикировщиков "Хенкель-118". Полк ночных бомбардировщиков имеет 43 машины; 29 "Фоккеров" различных модификаций и 14 "Райпонов". Разведывательная эскадрилья исправно держала в строю 14 "Пири". Поляки, оперативно подчинялись штабу ВВС и могли поднять в воздух из состава своего "Варшавского сводного дивизиона" примерно по два десятка "Харрикейнов", "Бленхеймов" и "Лисандеров". Моряки предложили сводную флотилию из "Свордфишей" и "Юнкерсов К.43". Впрочем самолетов можно было бы набрать больше, авиазавод в Темпере, получая двигатели из Швеции и Франции, работая в три смены выдавал по семь - восемь "Мирски" в неделю. Наладили эвакуацию, севших на вынужденную, с последующим ремонтом - русских СБ, их уже успели передать в Бомбардировочный полк полтора десятка и в цехах было готовых четыре штуки. Катастрофически не хватало пилотов. Своих с годной квалификацией, поставили в строй еще до войны, остальных использовали как перегонщиков техники. Добровольцев пришло более восмидесяти человек, часть из них распределили по группам, компенсируя потери, часть тоже перегоняли технику из тыла в полки. Серьезным подспорьем явилась французская группа, поименованная "Финляндия", перелетевшая из Англии 22 марта. Линдквист не знал, чего там обещали дипломаты в Париже, но французы поступили в оперативное подчинение финских ВВС и сражение над Заливом, для их 30 "Моранов" и 20 "Потез"стало "Французским дебютом". Таким образом можно было использовать почти 180 истребителей и 200 ударных самолетов, конечно же не сразу, часть машин надо перебазировать с Северо-Востока, но что - то могло работать уже сегодня.
Начало воздушного противостояния больше напоминало "избиение младенцев", "Советы" использовали истребители малыми группами, к тому же они долго держаться над Заливом не могли, минут 10-15 и дружно поворачивали на свои базы. 24 и 25-е марта были "жирными днями", счета пилотов росли как на дрожжах. Особо бесчинствовали поляки, пользуясь явным техническом превосходством "Харрикейнов" и относительной малочисленностью "красных", "шановные паны" начали расстреливать сбитых пилотов на парашютах и гоняться за отдельными людьми на бескрайних ледяных полях. Французам, по сравнению с боями "странной войны", первые победы дались совсем легко и газеты Парижа с упоением описывали "доблесть и мастерство" галлов над "вечными снегами Суоми".
Ударные самолеты собрали кровавую дань с шедших на западный берег войск. Пользуясь тем, что прикрытие было из считанных установок счетверенных "Максимов", бомбардировщики делали по пять-шесть заходов, не только сбрасывая бомбы поштучно, но и расстреливая боекомплекты "до железки". Наземный персонал работал на износ, готовя очередные вылеты, количество которых доходило до пяти на одну машину.
Общую эйфорию слегка подпортил вечерний бой 26 марта, на уже привыкших к безнаказанности группу "Харрикейнов" и "Лисандер" со стороны солнца свалились, сбросив подвесные баки, не менее 30 И-16, в первой же атаке они завалили пять машин и навязали "собачью свалку" остальным. Необычным было еще то, что эти "Ишаки" летали парами. "Лисандеры" успели стать в круг и потеряли всего еще один самолет, а вот истребителям пришлось солоно, сразу же выйти из боя для набора высоты они не сообразили, а на виражах потеряли еще троих. От полного истребления их спасла LLv-24, с подполковником Магнуссоном во главе, "Мирски" отсекли "Ишаков" и дали полякам набрать высоту, русские не приняли боя на вертикалях и мастерски прикрывая друг-друга ушли к себе. Это был сигнал, Смушкевич взялся за дело всерьез. На следующее утро, над Заливом висело три "слоя" истребителей, до тысячи метров - полсотни "Кертисс", ожидаючи бомбардировщиков и штурмовиков, выше целая стая "Чаек" и "Ишачков", а на пяти тысячах, парами, вчерашние с подвесными баками, так и ждали кому бы поотрывать хвосты. По счастью весь этот "пирог" первыми обнаружили "Пири", их поймали недалеко от Койвисто, сбили обоих, но ведущий перед смертью орал открытым текстом - "Рата! Сотни Рата на всех высотах! Всем! Всем! Всем! Рата!...", так до тех пор, пока горящим не врезался в берег.
Ричард Лоренц, командир LeR-2, успел остановить утренний вылет, переформировал истребителей, выдав каждой группе собственную задачу и повел сражение за господство в воздухе. Начали его "Хейнкели", связав "Особую группу" на высоте, появилось "окно" для остальных, на "Ишачки" и "Чайки" начали пикировать разномастные истребители, сбил - не сбил, отстрелялись и наверх, у русских кончалось горючее и над заливом стало поменьше вражеских самолетов, в эту временную "дыру" Линдквист сунул все ударные группы, отработав за полчаса, финны убрались на свои аэродромы. Русские снова построили "пирог", что бы опять прорваться к наземным войскам, приходилось готовиться и все начинать сначала, длинные колонны пехоты в это время широким фронтом переходили залив. 28 марта на берегу вновь закипели бои. Силы финских ВВС были напряжены до крайнего предела, если истребители хотя бы на полчаса не расчистят небо, бомбардировщики не смогут ударить по колоннам, а значит к берегу прорвется еще один полк "красных", смогут ли этот полк остановить войска генерала Хегглунда?
На фоне ожесточенных боев, приказ президента - часть истребителей отправить к Виипури, а ведь Маршал свой приказ не отменял, что делать?
-Товарищ Смушкевич! Вы что, белены объелись? Кто вам разрешил оставлять Ленинград без прикрытия?
- Никто, товарищ Сталин, это только мое решение и я готов за него отвечать головой
- Вы так уверены?
- Так точно, ни один финский самолет не пересечет границу Советского Союза, за это готов нести ответственность и как коммунист и как командующий.
- Чем вызвано ваше решение, вам что, самолетов не хватает?
- Так точно, не хватает, очень тяжелые бои, в ближайшие сутки решится, кто-кого, поэтому бросаю в бой все что есть, а подтянуть дополнительные силы из глубины Союза не успеваем. Если мы их сейчас переборем, то авиации у финнов больше не будет.
- Это хорошо, что вы так уверены, только помните - партия вам доверяет и вы не можете обмануть наше доверие. Вы хорошо меня поняли?
- Так точно, товарищ Сталин.
В трубке раздались гудки, Яков Смушкевич, стоя на одной ноге около стола, покачнулся и чуть не упал, хорошо что под руку подхватил начальник штаба.
- Сан Саныч, понял?
- Понял, Яков Владимирович - ответил Новиков.
- Ну раз понял, то бери десять человек штабных и "мухой" по прибрежным постам ВНОС, если хоть одна финская мразь пересечет побережье Залива, мало ни кому не покажется. Связь напрямую со штабом и с передовыми полками, пусть взлетают по "зрячему". Командиров расставишь, хвоста всем накрутишь, что б прониклись и назад, без тебя тяжеловато.
- Может зря мы 54-ю истребительную бригаду сдернули? ПВО все-таки, сидели б на месте, к нам вопросов бы не было.
- Опять начинаешь? Сто шестьдесят самолетов и летчики не самые плохие, с опытом. Если мы белофиннам хребтину сейчас не переломим, то "чистого неба" нам как своих ушей не видать, с такими потерями. Все, дело сделано, взад сдавать поздно, выполняй приказание.
- Слушаюсь!
Потери действительно были тяжелые. После того как Жуков предпринял неожиданный даже для штаба фронта рейд на Западный берег, пришлось в спешном порядке организовывать прикрытие войск, а передовые аэродромы были еще не готовы. Вот и начали гибнуть пилоты по "небоевым причинам". В отчетах полков графа - "Не вернулся с боевого задания" резко превышала - "Сбит в бою". За 24-26 марта по всем данным - совершивших вынужденную посадку по причине "израсходованное топливо" было не меньше 52-х машин, а сбитых всего - 35. Вот такая арифметика. Для группировки в 600 истребителей - почти пятнадцать процентов и это за три дня. Полегче стало к 26-му, заработали ледовые аэродромы и уже на следующий день удалось прикрыть войска. С прикрытием вообще получилась интересная история. Смушкевич уже давно ломал голову, как нейтрализовать качественное преимущество финнов, решение подсказал командир "Особой группы" подполковник Забалуев, хорошо знакомый командующему еще с Халхин-Гола. Потом это построение назвали "Выборгская этажерка", суть довольно проста - истребители поэскадрильно, тремя группами, занимают все эшелоны, самая нижняя на 1000 метров, вторая на трех тысячах, а на верху крутят "восьмерки" "Ишачки", имея эшелон от пяти и выше. Вроде ни чего сложного, но каждый пилот должен "понимать свой маневр", хорошо ориентироваться в пространстве и не терять зрительную связь со своей эскадрильей. Дико не хватало раций. Финнам проще, у них передатчик приравнивается к бортовому оружию, если не работает, самолет в бой не идет, нашим же приходится обо всем договариваться на земле, а в бою, когда все перекручено договоренности не очень помогают.
Первый раз "этажерку" попробовали 27-го - почти все получилось, во всяком случае, потеряно было всего три машины, а финских заявили девять, правда их бомбардировщики к войскам все же прорвались, но отработать им нормально не дали, "чухонцы" второпях сбросили бомбы и по добру, по здорову смылись на свою сторону. Теперь уже начали драться на равных, но передавить все таки не получалось, нам "этажерку" приходится держать целый день, больше 200 машин за раз не выходит, а финны налетают неожиданно и большими силами, появились группы с французским триколором на хвосте, так что в воздухе по числу истребителей примерно одинаково. Сбить помногу не получается ни у них, ни у нас. Тупик. Надо увеличивать число машин и как-то оттянуть вражеские истребители от Залива, способ единственный, они должны начать защищать что-то важное. Таким "важным" решили сделать город Выборг, если хорошо по нему врезать, то как пить дать, часть истребителей уйдет туда и в этот момент можно получить серьезное преимущество. Имея численный перевес, выбить как можно больше их самолетов и организовать преследование до замаскированных взлетных площадок, а там накрыть "подранков" второй волной штурмовиков. Если получится, то на финской авиации можно смело ставить крест, больше они не соперники. Операцию назначили на 29-е марта, для удара по Выборгу задействовали все бомбардировщики фронта, вплоть до ТБ, для которых спец рейсами завезли тонные бомбы. Прикрытия бомберам почти не дали, кроме "сборной" от разных полков, из семи эскадрилий И-15 с ракетами и то, для разгрома зениток. Исключение сделали для "экспериментального звена" на И-180, что б в "Заливную мясорубку" не лезли, им разрешили свободную охоту над Выборгом. Все истребители собрали на площадках возле залива, даже "Ленинградцев" из ПВО пришлось сдернуть, а 1-ю ЛББр и остатки И-15-х держали на земле в готовности ударить второй волной. Наведение второй волны поручили "морякам" из 57-го полка на СБ с РС и нормальными рациями. Они в свалке не должны участвовать, а ходить звеньями в стороне, благо бензина много, когда "чухонцы" побегут, идти за ними и обнаружив замаскированные аэродромы - радировать и бить приземлившихся ракетами. Свои действия согласовали с войсками, что б готовились к массовому форсированию Залива. С утра пошли бомбардировщики, а тут звонок от САМОГО, в самый сложный момент приходится начштаба дергать, но "Снявши голову по волосам не плачут", получится сегодня и финнам уже действительно до Ленинграда никогда не добраться.
Предполетный брифинг проводил фон Бер.
- Господа, ситуация серьезная, "красные" беспощадно бомбят Выборг. Приказ командующего ВВС - прикрыть город. Группа формируется из нас - четыре боеготовые пары, веду я, французов в полном составе, примерно двадцать "Моран" и пятнадцать "Потез", остатков поляков - около дюжины "Харрикейн". Вот и все. Место сбора - над аэродромом Суур-Мериоки, он же место вынужденных посадок. Задача - сбивать бомбардировщики, с истребителями не ввязываться. Вопросы?
- Остальные куда? Нас же в такой компании просто перебьют!- влез кто-то из наблюдателей.
- Остальные на Залив.
- Ясно, ребятам похоже тоже дорога в один конец.
- Разговорчики! Приказ есть приказ.
Совелиус, что-то лихорадочно соображая, приподнялся со стула.
- Связь с французами есть?
- Связь то есть, только я, сам понимаешь, по французски не очень. - Геста кажется покраснел.
- Значит скоординироваться не получится?
- Нет, только приказ - место и время сбора, направление и эшелон по высоте.
- Понятно, жаль. С "Моранами" ясно, у них пушки, а "Потезы", они что для "мебели"?
- Нет, группу "Финляндия" дооснастили контейнерами с пулеметами, конечно не наши "Пири", но тоже не плохо. По бомбардировщикам бить смогут. - Фон Бер глянул на часы.
- Все господа, время. Да еще, если будет возможность, лучше тяните до нашей площадки, Суур-Мериоки бомбят все время, сядете - с машиной можно прощаться, сожгут на земле. Ну все, пошли и поможет нам Бог.
Пулеметы выплюнули короткую очередь и замолчали, все , боеприпасы кончились, туша ДБ-3 с дымящим левым двигателем продолжала расти в прицеле.
- Олли, он твой, правый мотор.
- Понял, только не гони.
Микки, закусив губу, отдал от себя штурвал и заскользил под бомбардировщиком, сзади привычно застрекотал "Виккерс", Олли бил одной бесконечной очередью, пока не кончились патроны в ленте.
- Готов! Пошел к земле! Третий за сегодня!
- Третий и последний, я пустой. Наших видишь?
- Неа, потерял перед этой атакой.
- Тогда вызывай, надо соединяться и валить от сюда, пока живые.
После того, как три группы встретились над Суур-Мериоки, все вместе пошли на Виипури. Город сверху напоминал затухающий костер - багровые угли пожаров и огромный столб дыма, даже на трех тысячах ощутимо воняло гарью. В дыму целый полк русских, разворачивался обратно на восток, а чуть выше еще один явно становился на боевой курс. Фон Бер попытался организовать общую атаку, но зря он кричал в эфир, от волнения путая финские и шведские слова, ни французы, ни поляки ни как не прореагировали и началась драка "каждый за себя". "Пири" нацелились на полк ДБ-3-х, идущих на боевом, но русские оказались далеко не "желтоклювики". Видимо по команде они высыпали бомбы куда попало, сноровисто перестроились в "клин эскадрилий" и образовали единое построение. Первая атака была абсолютно безрезультатной, целое облако светящихся трассеров четко определило границу перелетать которую смертельно опасно. Повинуясь команде комэска, "рамы" дружно отвалили и пошли параллельно. Ведущий бомбардировщиков начал плавный вираж, разворачивая полк на обратный курс, тут-то клин замыкающей эскадрильи немного потерял высоту и слегка приотстал от своих. Бер рявкнул - "Атака!", восемь против двенадцати это уже совсем другой расклад! Длинной очередью Совелиус подбил крайнюю машину, ДБ задымил и начал снижаться.
- Мик! Добей!
- Понял.
Клепфишу поначалу показалось, что победа будет легкой, подумаешь - дымящий двухмоторник, но у русского экипажа было иное мнение на этот счет. Полусфера пулеметной башни крутанулась и длинная очередь зацепила "Пири". Микки попробовал снизу, парень у люковой установки видимо не спал и целое облако пуль сорвало вторую атаку. Дьявол! Эдак покалеченный "сарай" уйдет, что же делать? В "битву интеллектов" влез Олли:-
- Из пушек по фюзеляжу, достань стрелков.
- Думаешь достанем?
- Есть другие варианты?
Других вариантов не было и после трех длинных очередей пулеметная башня перестала крутиться. Потом по по моторам и ДБ-3 посыпался к земле, выбросив из горящего нутра два парашюта.
Пока догоняли своих, терзающих уходящий полк, попался еще один "подранок". С этим уже было проще, зашли сзади, ракурс три четверти, с четырехсот метров отстрелялись по башне и не делая второго захода по правому мотору и крылу. Плоскость загорелась как соломенная, видимо снаряд угодил в непротектированный бак, дело сделано. Второй. Впереди и выше показался "рой" бомбардировщиков и крутящиеся вокруг "рамы". Строй русских потерял четкость, но самолеты цепко держались друг-друга, вместе отбивая атаки. Клепфиш выбрал крайнего левого и снизу обстрелял его, люковая установка огрызнулась огнем, пришлось делать еще один заход. "Соседи" атакуемого помогали собрату чем могли, по гондоле застучали пули, но и Микки зацепил снарядами левый мотор бомбардировщика. Эрик видевший поединок ободряюще крикнул :
- Молодец! Добивай! - и сам пошел в очередную атаку.
Пока добивали, кончились боеприпасы и Олли поставил жирную точку на их третьей жертве.
"Пири" присоединился к возвращающейся эскадрилье. Одной пары не хватало.
- Мик, ты как?
- Трое, но патронов больше нет - похвастался Микки.
- А ты?
- Двое.
- Здорово! А где...
- Разговорчики ! - вмешался фон Бер - Круг над городом и домой!
Город продолжал дымиться, в дыму сновали самолеты, бой продолжался. Первое что бросилось в глаза, - двухмоторная машина с горящим крылом, косо падающая вниз. Клепфишу сначала показалось - СБ, но мгновением позже понял - "Потез". Странно, кто это его? Как ответ на его вопрос сверху мелькнули две размытые тени, вспышки выстрелов и русская пара не меняя траектории продолжала пикировать на висевших в вираже около самой земли двоих "Моранов". Истребители были какие-то не такие, вроде и привычная Рата, а вроде и нет, первым опомнился наблюдатель:-
- Я сбит, при....- и связь прервалась. Почти одновременно с ним в эфир вышел Совелиус:-
- Пробит правый бак, перебои с мотором, Микки прикрывай, уходим на базу!
" Черт, патронов нет, как я его прикрою?"- мелькнуло в голове, но ведомый дисциплинировано занял свое место - слева сзади. Машина Эрика оставляя за собой серебристый шлейф, тянула к своему аэродрому.
- Олли, свяжись с "Землей", пусть держат полосу свободной. Ведущий будет садиться сходу.- Через минуту последовал растерянный ответ наблюдателя.
- Они ни чего не обещают, их бомбят!
- Как бомбят?
- Как, как - бомбами!
Аэродром приветствовал возвращающихся столбом дыма. Рядом с полосой горел стодвенадцатый "Хейнкель". Совелиус как и ожидалось не делая "коробочки" пошел на посадку. Клепфиш держался рядом пока ведущий не коснулся снега колесами, потом прибавил газу и пошел вверх. Сзади истерично затрещал "Виккерс".
- "Бандит" на семь часов!
Летчик сунул РУДы до упора вперед, дал левую ногу и оглянулся через плечо. Крылья СБ окутались дымом и четыре ракеты рванулись к катящемуся по полосе "Пири", машину ведущего закрыли взрывы.
Полковник Юрье Опас выглядел непривычно серьезным.
- Клапфиш, как Совелиус?
- Могло быть хуже, осколками порвало плечо и контузия, но аэроэскулап сказал что через пару месяцев допустит до полетов. Наблюдатель тоже жив, только обгорел немного. А как фон Бер?
- Тоже живой. Прыгнул с парашютом на город, с крыши купол сдуло ветром, не успел отстегнуться, упал на груду битого кирпича, обе ноги переломаны, похоже отлетался.
- Мда-а дела.
- Ладно, значит так парни. После вчерашней бойни, которую нам устроили "красные", все целые самолеты перебазируются вглубь страны, летать сегодня некому, а нужно. Ситуация вокруг Залива хреновая, русские захватили два плацдарма, что бы что-то с ними сделать, нужно знать к какому из них идут подкрепления и сколько их. Вас, разведчиков осталось только три экипажа, лететь придется по одному. Каждому выделен участок берега который вы должны осмотреть. Наблюдатели, будете вести постоянный репортаж по своему каналу, говорите обо всем что видите. Клепфиш, ты наиболее опытный, по этому возьмешь самый правый участок, восточнее Койвисто, углубишься на материк до этого перекрестка - полковник показал на карте - если у них остались серьезные резервы, то они здесь. Все ясно?
Телефонный провода казалось раскалились до красна. От постов ВНОС шло одно и тоже сообщение:-
- Одиночная "Рама" упорно идет к Госгранице СССР! Перехватить не могут!
В штабе ВВС Северо-Западного фронта сгустившееся напряжение казалось можно резать ножом. Все прекрасно понимали, что произойдет если финн пересечет границу, об обещании командующего знал даже последний красноармеец БАО. Летчики делали что могли, но "Ишак" не мог догнать "Пири", хоть плачь. Гадская "Рама" маневрировала на высоте, то и дело пропадая в облаках, что б через несколько минут вынырнуть в другом месте, там ее снова засекали посты, еще ближе к границе. В воздухе находились самые опытные летчики фронта, но финн каждый раз отрывался от преследователей. Сволочь!
- Яков Владимирович, - обратился к командующему Новиков,- час назад группа Шестакова, после вчерашнего боя перелетела в Касимово, для ТО движков. Может их отправить? У них рации, сможем навести с земли.
- Давай Сан Саныч, только "в темпе вальса"!
Майор Лев Львович Шестаков, участник войны в Испании, а сейчас командир "Экспериментального звена", аж засмеялся от радости. Вот он сучонок, на десять часов, ну теперь не уйдет! Финн форсируя двигатели лез на высоту, его стрелок бил короткими очередями, И-180-й постепенно сокращал дистанцию, - 800, 600, 400 метров. Пора! Четыре дымные трассы протянулись к двойному фюзеляжу. "Рама" резко завалилась на крыло и перешла в отвесное пикирование, ну уж нет, с нами такие номера не проходят! Следом! На пикировании финн оторвался, когда майор увидел его снова, между ними было километра два. "Пири" мчался над самыми верхушками деревьев к Заливу. Ну нет, не уйдешь! Пока двигатель тянет, никуда ты голубчик не денешься. Правда М-88-й - капризный гад, заводские спецы с ними как дурни с писанной торбой носятся, а все равно, то мощности не додают, то масло гонят, то глохнут почем зря, сырой моторчик, но другого нет. Валерий Палыч из-за этого моторчика и угробился, заглох он на глиссаде и такой летчик погиб. Правда своей смертью дал жизнь вот этому самолету - И-180, отличная машина. Если б не мотор. В ответ на размышления Льва, двигатель чихнул, а чтоб тебя, сглазил! Работай зараза! Послушался, тянет родимый, тянет. Под крыльями уже белое поле Залива, дистанция позволяет стрелять. Нн-на, получи! Похоже стрелок готов, пулемет замолчал, "Рама" делает "горку" и ложится в вираж, атакует значит, ну-ну со мной не такие зубры на виражах тягаться не могут. Получи еще! Дымишься? Правильно делаешь, зря я что ли в тебя полбоекомплекта всадил? А это что за "цирк с конями"? Закрылки выпустил? На вынужденную решил? Тоже дело, получи еще разок, сскотина!
Поставив самолет на крыло, майор Шестаков как говорится "С чувством честно выполненного долга", рассматривал обломки "Пири" вокруг которых суетилась маленькая фигурка. Четвертый сбитый за последние сутки - достойный результат боевых испытаний новой машины!
Микки рвал руками заклинившую "оранжерею" над головой Олли, наблюдатель, залитый кровью, признаков жизни не подавал, но может он просто без сознания? Сам Клепфиш ранен не был, но при посадке крепко приложился головой о приборную доску. Наконец, фонарь поддался, пилот потянул наблюдателя на себя, Олли был мертв. Микки поднял голову к голубому небу в котором жужжал маленький самолетик и завыл. Небо в ответ дрогнуло и раскололось на две части. Красную и белую.