Валидуда Александр Анатольевич : другие произведения.

Молох Империи, книга 1 Песчинки в жерновах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Решил вот снести аннотацию. Вместо неё: жанр космоопера; основные события происходят в Империи Нишитуран. Герой - офицер Главразведупра Русской Империи попадает в жернова враждебной державы. Второй герой - высокородный нишит, граф-текронт, ввязывается во внутриимперские интриги... (Большая часть текста убрана по просьбе издательства).

  
  Валидуда Александр Анатольевич
  
  
  Аннотация
  
  Жить на чужбине под чужим именем и мечтать вернуться домой; тосковать по родным краям, но помнить о воинском долге - он сам выбрал эту стезю. Проносятся тысячелетия, но как и прежде галактика остается ареной противоборства могущественных звездных держав, и все также бушуют войны и ведут извечную борьбу разведывательные службы. Молодому офицеру Русской Империи предстоит долгий путь домой. Путь сквозь враждебные и нейтральные пространства, сквозь кровавый молох сопредельной империи, в которой уже вызревают потаенные предпосылки будущей грандиозной войны.
  
  
  
  
МОЛОХ ИМПЕРИИ
  
  
  
  
  
иллюстрация
  
  
ПРОЛОГ
  
  Выдержки из запрещенной монографии 'Гибель свободного человечества' профессора Гиста (личное дело A-198766):
  ...К последней четверти третьего тысячелетия по времяисчислению древней докосмической эры возрожденное человечество обжило огромные пространства обозримого космоса, пережило череду бушевавших в галактике войн и пребывало в "золотой" эре - именно так нашими историками принято называть ту благословенную эпоху. Человечество воспряло из пепла после самой ужасной, самой опустошительной из всех войн - Войны с чужепланетным захватчиками. Войны, принявшей тотальный характер, Войны на уничтожение. Но человечество выжило и на руинах старой цивилизации расцвела ее наследница. В Золотой эре политика строилась исходя из интересов крупнейших межзвездных компаний, где правительства миров зачастую были лишь номинальными носителями власти. Были позабыты ужасы междоусобиц, голод, экономический хаос; решены многие генетические проблемы, средняя продолжительность жизни достигла ста пятидесяти земных лет. Впервые за многие века утвердилась поистине справедливая система социального устройства; отныне любой индивид мог занять достойное место в обществе, на которое он был способен. Именно в Золотую эру впервые за всю известную нам историю преступления стали явлением столь редким, а законопослушность столь высока, что понятие рецидива осталось лишь в теории юридических наук. Любой гражданин какого бы то ни было мира мог де-факто осуществить свои материальные запросы законным путем.
  Примечание цензора: подтасовка фактов, как то: под человечеством 'золотой' эры провозглашается население менее половины обитаемых планет - самодовольных, застывших в социальном развитии мирков. Усмотрено: 1) пропаганда и восхваление прогнившей экономической системы, 2) умолчание форм и методов тотального контроля над населением, 3) умолчание о доступности долголетия только правящему олигархическому слою.
  ...Все споры между планетами и между транссекторальными компаниями решались специальными межсекторными судами. Полиция и вооруженные силы были сведены к минимуму, а армия и военный флот практически утратили свои функции. И если бы не промышленный шпионаж и редкие случаи пиратства, вероятно и эти структуры подлежали бы роспуску. Социальные же структуры и научно-технический прогресс пребывали в стагнации. Фундаментальные открытия в науке были крайне редки, а научные изыскания направлены в русло бесконечных усовершенствований.
  Примечание цензора: подача искусственного торможения научно-технического прогресса как естественного пути научного развития, вместе с тем не упоминается о гибели многих научных знаний и технологий прежней цивилизации, не упоминается о вынужденном изменении технической культуры. Превознесение 'достижений' корпоративно-надгосударственных структур, а также типичная подача явного развала государствоохранительных институтов как закономерного исторического процесса.
  ...Кто-то пресыщался сытой и умеренной жизнью, кто-то стремился сделать удачную карьеру, кто-то просто пользовался всеми благами, которые предоставляла цивилизация. Но в любое время и в любом обществе всегда находились люди, готовые поставить на кон и жизнь, и свободу, чтобы получить нечто большее... Простые искатели острых ощущений, или же отщепенцы. И потому ряды авантюристов и звездных корсаров никогда не иссякали. Компании строили боевые корабли для защиты своих грузов, выделяли средства на содержание военно-космического флота, патрулировавшего торговые трассы и проводившего рейды за пределы окраинных миров, туда где скрывались экипажи пиратов. Как не парадоксально, но именно звездным корсарам многие миры обязаны своей свободой и существованием.
  Примечание цензора: таким образом господин Гист объясняет выдавливание системой так называемого 'свободного человечества' активных и неординарно мыслящих личностей, не способных довольствоваться ролью сытых, послушных системе индивидов.
  ...Год 422-й стандартного времяисчисления. Пришли страшные завоеватели - нишитурцы, называвшие себя нишитами, пришли, неся из межзвездных пространств Закон Нишитуран. Это была дотоле неизвестная человеческая раса, предки которых приобрели благоприятные мутации, живя в чудовищных условиях на окраинных мирах обжитого космоса. Каждый нишит обладал недюжинной силой и крепкой мускулатурой, сложившейся на их родной планете с полуторным стандартным тяготением. Сколь разительно нишит выделялся силой от других людей, столь броско он отличался и внешностью, обладая белой, почти молочной кожей и чертами лица, красоту которых признавали представители многих миров. Внезапность и огромная боевая мощь вышколенных многочисленных армад нишитов не дали оказать серьезного сопротивления. В одночасье десятки секторов оказались завоеванными. Так через год появилась Империя Нишитуран. Война продолжалась еще несколько лет, названная в последствии второй галактической. Свободные миры стали образовывать союзы, сложившиеся в федерации и конфедерации, приступили к наращиванию боевых флотов и планетарных армий.
  Покорив больше территории, чем в состоянии были 'переварить', солдаты Нишитуран остановили свое победоносное шествие и в год 428 по стандартному времяисчислению, на планете Риеста, входящую в Ласниверскую Конфедерацию, было заключено мирное соглашение. Хрупкое перемирие держалось почти девяносто лет, по истечению которых Империя Нишитуран развязала третью галактическую войну. Покорив еще полдесятка секторов, армады Нишитуран прекратили наступление. Император Улрик II отказался подписывать мирный договор и следующие два десятилетия были отмечены беспрерывными пограничными столкновениями.
  Год 541-й, объединенные союзные силы начали новую войну - четвертую галактическую. Добившись в первый год определенных успехов, союзники отвоевали несколько секторов, но уже в год 542-й нишиты наголову разбили их на всех театрах военных действий, вернули потерянные территории и вторглись в Ласниверскую Конфедерацию. Еще через год война завершилась подписанием мирного договора в резиденции императора Нишитуран, а Ласниверская Конфедерация стала именоваться Ласниверской провинцией империи.
  Десятки лет союзные державы и Империя Нишитуран находились в напряженных отношениях. Но постепенно ужасы войн стали меркнуть, родились новые поколения и последовал обмен дипломатическими представительствами, наладились и стали расширяться торговые связи.
  Год 577-й с.в. У периферийных с Пустошью секторов Империи Нишитуран из неизведанных межгалактических просторов космоса появились ассакины. Человечество вновь столкнулось с инопланетной разумной формой жизни. Чужедальние завоеватели вторглись в империю, оставляя за собою лишь опустошенные миры. Оправившись от первого потрясения, нишиты остановили армаду чужаков и выбили ее за пределы империи, платя за каждую ошибку слишком высокую цену.
  Так человечество вновь схлестнулось с чуждым разумом и с ужасом осознало, что возвращение ассакинов всего лишь вопрос времени.
  Примечание цензора: господин Гист ни слова не упомянул, что задолго до ассакинов, еще перед гибелью первой цивилизации были установлены контакты со многими инопланетными формами разумной жизни. Видимо, имеет место информационный фильтр так называемого 'свободного человечества'.
  Рекомендация цензора: провести изъятие во всех присоединенных мирах империи.
  
  
  
  
  
ЧАСТЬ I
  
  
ПРЕЛОМЛЕНИЕ
  
  
  
  
ГЛАВА 1
  
  
  
13.02.619 г.с.в. Федеративное Скопление Арбела. Сектор Монар.
  
  Диковинный звездный узор словно бы подстегивал фантазию. Казалось, что гордые и величавые бриллианты, топазы и рубины солнц неким причудливым образом нанизаны на одну невидимую нить. И не просто нанизаны, а шутки ради закручены самим Создателем в правильную спираль. Это созвездие носило смешное название - Спиралька. Планета Атана, спутник желтой звезды Кси-Спиральки, была единственной обитаемой в этом созвездии. Для девяноста миллионов ее жителей такая необычная и в чем-то вычурная конфигурация близлежащих светил являлась предметом особой гордости и символом туристического успеха.
  В океане космоса Кси-Спиралька выглядела золотым огоньком. Одинокому наблюдателю, смотревшему на внешнепространственный экран в своей тесной каюте, огонек этот казался живым и приветливым. Наблюдатель, молодой человек по имени Константин Масканин, с документами на имя гражданина ФСА с односложным именем Мэк, естественно знал, что ВП-экран преобразует фиксируемую панораму вселенной в привычную для человека картину восприятия, устраняя спектральные смещения и прочие 'минусы'.
  О космосе Константин грезил с детства. С юных лет он мечтал о нем, глядя на усыпанное мириадами огней ночное небо. И детская мечта предопределила его выбор. Предопределила вопреки воле отца, ждавшего, что он пойдет по его стопам. Однако пятнадцатилетний выпускник-кадет Константин Масканин подал документы в Академию Военно-Космических Сил. С тех пор прошли годы.
  Звезды всегда завораживали Константина, хоть и успел он помотаться средь них. А сейчас, собранные в этом уголке космоса, они пробуждали сожаление и тоску по покинутой детской мечте.
  Воистину космос непостижим в своей необъятности, это понимаешь, когда находишься где-то среди его бескрайных просторов. Здесь звезды всегда кажутся холодными и равнодушными, свысока взирающими на проносящиеся словно секунды столетия, не желающими замечать накал бурлящих средь них страстей и все новые трагедии амбициозной, но такой хрупкой расы, возомнившей себя хозяином вселенной. Другое дело - Кси-Спиралька и подобные ей светила, давшие человеку пристанища. К ним даже люди весьма далекие от утонченного восприятия питали благорасположение словно к чему-то одушевленному, утонченные же натуры воспринимали солнца живыми существами. И вот, смотря на золотой огонек этого теперь уже относительно близкого солнца, Масканин думал о сделанном в прошлом выборе. И жалел. Жалел, что бросил флот и согласился отправиться в Богами забытое место, именовавшееся ФСА. Он смотрел на звездную панораму как на саму вечность, приоткрывшую краешек таинственного занавеса и позволившую вдруг заглянуть в грядущее. Он понимал, что последние три года все же не потрачены впустую, что уже близок тот час, ради которого все затевалось. Но вместе с тем пока и не подозревал, что лайнер 'Литиум', на борту которого он находился, станет отправной точкой, с которой начнутся его злоключения, что нить его судьбы уже переплелась с паутиной истории, где ему отведена не последняя роль. Далеко не последняя.
  Три года Константин провел на чужбине. Три года под чужим именем в чужих мирах. И два из них он проклинал тот день, когда согласился бросить флот, оставить перспективную карьеру и спокойную жизнь, и покинуть Родину. Теперь вот она - близкая развязка скитаний на чужбине. Венец усилий его собственных и усилий десятков неизвестных соратников. Там на Атане его ждут. Там настанет финал операции с этим трижды проклятым проконсулом.
  
  'Литиум', пожалуй, он и его немногочисленные близнецы по серии честно заслужили ярлык нетипичных судов в своем классе. Слишком уж много было в нем всяческих 'очень'. Когда этот пассажирский лайнер появлялся на орбите какой-нибудь планеты, своими размерами он поражал всякое воображение. В общегалактическом реестре он классифицировался под индексом 'А+', что соответствовало его небывалым габаритам и высочайшей благоустроенности пассажирских кают, совмещенных гением инженерной мысли и самых передовых технологий, существовавших на момент его постройки. Правда, с той поры прошли многие годы... Лайнер вмещал семьдесят палуб, предназначенных для перевозки более пяти тысяч пассажиров, еще два десятка палуб отводилось для нужд команды и грузовых отсеков. В галактике существовал лишь один подобный гигант - сверхтяжелый транспортный звездолет класса 'Астра Инкогнита', производимый в Империи Нишитуран.
  Система Атана - промежуточный пункт рейса 'Литиума', находилась в нескольких парсеках - в каких-нибудь двух стандартных сутках полета. Конечно, более современные лайнеры покрыли бы это расстояние в полтора-два раза быстрее, но они не могли тягаться с 'Литиумом' в извлечении прибыли с весьма и весьма состоятельных пассажиров. Лайнер отмерял свой шестой десяток, все эти годы неизменно выполняя одни и те же рейсы. Нынешний рейс выпадал из числа обыденных. На борту пребывал Роберт Ал - проконсул сектора Монар. По заведенной им самим лет десять назад традиции, проконсул каждый стандартный год путешествовал на 'Литиуме', дабы провести отпуск на курортах Атаны, где его уже ждала семья. Традиция эта каждый раз стоила не мало нервных клеток охране, а особенно ее начальнику Ханабальду, давно потерявшему всякую надежду убедить хозяина летать на Атану на одной из собственных яхт, которые, к слову, были весьма быстроходны, а роскошью апартаментов превосходили 'люксы' 'Литиума'. И зачем, недоумевал Ханабальд, проконсулу эта едва ползущая колымага, похожая скорее на центр развлечений, запиханный в звездолет и заброшенный в космос? Ханабальда раздражало, что все его разумные доводы Ал попросту игнорировал. И каждый год неизменно повторялась та же история. Однако причина была довольно проста: за карточными и бильярдными партиями на борту 'Литиума' Ал обсуждал некоторые весьма щепетильные дела в кругу доверенных лиц. И не только их. У проконсула ведь были свои тайны.
  Жизнь на лайнере бурлила во всю. Обычному пассажиру было в общем-то глубоко плевать, что судно почтил своим вниманием сам проконсул. На сорок четвертой палубе, предназначенной для развлечений гостей, где опустошение кредитных карт велось с дьявольской изобретательностью, собиралось множество разношерстного народа. Живые оркестры (небывалая роскошь!) играли мелодичные интерпретации для зрителей, занимавших бесчисленные столики в отсеках-ресторанах и отсеках-кабаре, в которых с удивительной проворностью сновали вышколенные официанты в белой флотской униформе. В другом отсеке начинался стриптиз в невесомости, неизменно собирая самые большие толпы. Имелись на борту 'Литиума' и другие места, способные удовлетворить как самые изысканные вкусы, так и самое больное воображение.
   Ал всегда предпочитал игровой отсек всем этим новомодным (или старомодным - как посмотреть) завихрениям, особенно он ненавидел казино, где бесились шумные толпы праздных туристов и где охрана не могла в полной мере контролировать ситуацию. Это был тучный лысеющий человек среднего роста, как всегда одетый в дорогой официальный костюм. В руках, с безвкусно нанизанными на пухлые пальцы перстнями, он держал карты, сосредоточив все свое внимание на партии в покер. Он блефовал и делал это довольно успешно, одновременно стараясь уловить, кто из игроков поступает так же. За столом сидели еще шесть человек, четверо из которых являлись его неизменными партнерами по игре, как впрочем и в делах - владельцы крупнейших промышленных монополий сектора. У всех у них были громкие имена, обеспеченные внушительными капиталами и влиянием. 'Литиум' был не единственным местом подобных неофициальных посиделок, однако получить приглашение от проконсула на ежегодный междусобойчик на борту лайнера считалось знаком расположения хозяина сектора.
  За спиной Ала бесшумно появился Ханабальд. Дождавшись, когда проконсул обратит на него внимание, начальник личной охраны передал хозяину видеофон, шепотом сообщив, что с ним срочно хочет поговорить капитан лайнера. При этом Ханабальд сумел извиниться так, словно бы он извинялся за свои извинения. Ал едва не вздрогнул, успев однако привыкнуть к дурацкой привычке Ханабальда неожиданно появляться за спиной словно привидение. Это всегда било по нервам, если переживешь несколько покушений.
  - Прошу прощения, господа, - откланялся Ал без всякого удовольствия, досадуя, что приходится прерывать довольно удачную партию, - продолжим в следующий раз.
   Он взял видеофон и отошел к одному из незанятых крайних столов, где его никто не мог потревожить.
  - Слушаю, - произнес он, когда на маленьком голограммном экране появилось озабоченное лицо капитана.
  - Господин проконсул, возникла нестандартная ситуация. Вас не затруднит подняться ко мне на мостик? - интонация капитана выдавала волнение.
  - Затруднит. Вы отрываете меня от важных дел.
  - Поверьте, я бы не стал беспокоить вас по пустякам.
  - Не знаю что и думать, капитан. Чего ради вам так вдруг понадобилось мое внимание? Что стряслось, дьявол вас разбери?
  - Господин проконсул, - невозмутимо ответил капитан, проглотив грубость Ала, - считаю своим долгом предупредить, что у нас на пересекающемся курсе неизвестный звездолет.
  - Ну и?
  - Он идет прямо на нас. На запросы не отвечает...
  - Благодарю за предупреждение. Как я понимаю, вам не удалось опознать его?
  - Именно, господин проконсул. Это неизвестный в ФСА тип звездолета. Боюсь, его намерения слишком явные. Я уже приказал связаться с ближайшей полицейской базой и запросить помощь.
  - Ну что же, вы правильно поступили, капитан. Мы можем оторваться от него? - в голосе Ала звучало равнодушие, которого он, однако, не испытывал.
  - Вы сказали 'оторваться'? 'Литиум' всего лишь пассажирский лайнер, господин проконсул. Чтобы набрать ускорение и сравнять наши режимы хода, нам понадобиться не менее сорока-пятидесяти минут. За это время неизвестный корабль сократит дистанцию до менее трех светоминут. Если же он увеличит скорость хода, то тогда... все произойдет довольно быстро.
  - Делайте все возможное, капитан. Через восемь-десять минут я присоединюсь к вам. Действуйте.
  Проконсул отключился и рассеяно уставился на погасший г-экран.
  - Кажется, этот 'Литиум' может стать для меня золотой мышеловкой, - высказал он Ханабальду, задумчиво прикусив губу. - Теперь я начинаю сожалеть, что не слушал тебя... Остается только надеяться, что все это не имеет прямого отношения ко мне.
  Начальник охраны предпочел смолчать. Он всегда молчал в подобных ситуациях, чтобы не обнажать перед хозяином его собственные просчеты.
  На всех палубах заголосила сирена. Диссонансный вой действовал на нервы, он звучал так, будто разрыдался слабоумный детина. Через аварийные вещатели изливался голос старшего помощника капитана, сообщая о временном изменении программы полета, причем извещая об этом в таких выражениях, словно все пассажиры поголовно были детьми не старше десяти лет. Напоследок он призвал всех немедленно занять свои каюты. Спокойно и без паники толпы людей стали покидать аттракционы, рестораны, казино и другие заведения, задавая кучу дурацких вопросов попадающемуся судовому персоналу, который впрочем, не зная толком что происходит, объяснял случившееся техническими неисправностями.
  Взяв с собой Ханабальда и еще трех охранников, Ал поднялся гравилифтом на верхнюю палубу, откуда в сопровождении поджидавшего их члена команды, прошел на капитанский мостик.
  Пожилой человек с серебряной шевелюрой и глубокими морщинами, испещрившими лицо - таким был капитан 'Литиума' Сакс. В его подтянутой фигуре и жестах прослеживалась властность, выработанная десятилетиями, проведенными в космосе капитаном полутора десятков звездолетов. В другой раз Ал не обратил бы внимания на эту его властность и выпяченную на показ независимость, но сейчас все это подействовало проконсулу на нервы.
  - Пройдемте к монитору, господин проконсул, - предложил Сакс. - В данный момент мы постепенно набираем ускорение. Через десять минут, к сожалению, вы сможете это почувствовать, так как антиинерционные системы судна не рассчитаны на работу в таком режиме... Обратите внимание на вот этот монитор. Красная точка на нем - это мы, зеленая - это неизвестный звездолет.
  С показной невозмутимостью Ал наблюдал как неуклонно сокращается расстояние между двумя точками на стереоэкране. За последние восемнадцать лет, что он являлся проконсулом сектора, он смог припомнить только один случай подобный этому. Хотя было известно, что в некоторых других секторах ФСА отмечались случаи пиратства. Сам не зная почему, но Ал был уверен, что преследующий корабль был именно пиратским. Но ведь сектор обладает мощным полицейским флотом... Вернее, должен был бы обладать, подумал он. Теперь проконсул пожалел, что в прошлом году сократил бюджет секторальной полиции.
  - Вам удалось что-нибудь узнать о нашем преследователе, господин Сакс?
  - Да, господин проконсул. Кое-что бортвычислитель уже в состоянии выдать. Пожалуйста, - Сакс вывел на голоэкран трехмерное изображение преследователя, обладавшего непривычными очертаниями, и продолжил: - Двигатели объекта в режиме крейсерского хода. Судя по этому и по тому, что нейтринный след сильно экранирован и мы слишком поздно его засекли, можно заключить, что это боевой звездолет. И он по-прежнему игнорирует запросы.
  - Так! Прекрасно, прекрасно, - Ал обвел глазами мостик, давя подступающую злость. - Значит за нами во всю дурь своих чертовых двигателей прет полный психов неизвестный корабль... Превосходно! Ну просто очень превосходно! А военные и полиция даже не знают, что по сектору спокойно разгуливает этот... этот... - Алу вдруг остро захотелось, чтобы перед ним предстали начальник секторальной полиции и командующий военной группировкой сектора. Впрочем, на адмирала Кромайера не надавишь, у него столичные покровители. О, бездна! Не будь этих покровителей, проконсул давно бы растоптал это напыщенное ничтожество Кромайера! Зато генерал Парс скоро слетит со своего кресла, давно пора иметь в полиции более толкового генерала, желательно служаку, а не одного из прихлебателей, от которых как выясняется пользы - пшик! - Откуда он взялся, этот пират, господин Сакс? Не мог же он возникнуть из ничего?..
  - Прошу прощения, господин проконсул, но этот вопрос не ко мне. У меня другие...
  - Да понятно, что не к вам! - в груди Ала полыхнул гнев. - Не к вам, черт побери, а к тем идиотам, что должны обеспечивать безопасность федерации, а не натирать мозоли на седалищах в своих высоких креслах...
  - Вероятно, это иностранный корабль, - произнес высокий, широкоплечий человек, стоявший рядом с капитаном.
  Проконсул обернулся к нему, моментально отметив резко выпирающую челюсть. Должно быть закус, не исправленный в детстве, мимоходом решил проконсул.
  - Старший помощник Зорф, - представил его Сакс.
  - О, да, вы правы, это иностранный корабль и он просто заблудился, - ехидным тоном заявил Ал и рассмеялся с наигранной беззаботностью.
  При этих словах капитан и старпом как-то странно на него посмотрели. Кажется, только Ханабальд уловил ехидные нотки в словах хозяина.
  - Господин Сакс! - обратился сидевший за пультом вахтенный связист. - Мы приняли сообщение! Кодограмма с полицейскими шифрами на обычном канале...
  - Ну, наконец-то. Немедленно приступайте к расшифровке и передайте еще раз наши координаты и параметры ускорения.
  - Слушаюсь!
  Проконсул стоял не шевелясь, как бы со стороны наблюдая за происходящим. Он упорядочил мысли, выкинул из головы назойливые глупые вопросы и призвал себя к самообладанию, внушая себе, что не он является причиной назревающего инцидента. Однако давило необъяснимое предчувствие чего-то дурного. И предчувствие это заставляло колотиться сердце с утроенной силой.
  Капитан нарушил паузу через несколько секунд напряженного молчания:
  - Знаете, господин проконсул, - он мгновение помолчал, набираясь смелости, - я благодарю всех известных в галактике Богов за то, что где-то в федерации все же есть умные головы, предусмотревшие нашу ситуацию... И мы теперь имеем безопасную связь с полицейским флотом. Но я и проклинаю всех обитающих в галактике Богов за то, что ФСА - единственная звездная держава, где до сих пор промышляют пираты...
  - Не забывайтесь, господин Сакс! - Ал ощутил прилив злости. - Вам лучше поостеречься... И воздержаться от завуалированных выпадов на меня! Каждый должен делать свое дело.
  - Вот именно, господин проконсул! Если бы каждый еще и делал свое дело!
  Ал смерил Сакса злобным взглядом и в ответ удостоился того же. На лице старшего помощника Зорфа читалось явное осуждение. Только Ханабальд и трое охранников сохранили невозмутимость из всех, кто слышал перебранку. Впрочем, начальник безопасности проконсула в этот момент думал о другом. Его занимала полицейская кодограмма и он сильно сомневался в безопасности связи. Если 'Литиум' имеет шифры, как имеют их и прочие звездолеты, вся эта игра в таинственность и секретность связи ничего не стоит. Это только фарс, которым успокаивают экипажи лайнеров и грузовозов.
  - Готово, господин капитан, - разорвал гнетущую тишину связист. - Читаю кодограмму: 'Пассажирскому лайнеру 'Литиум'. Полицейские сторожевики 'Хрот' и 'Гелиос'. Вас обнаружили. Находимся в ноль шесть светогода от вас. Легли на курс сближения. Идем форсированным ходом'.
  - Это что, все?
  - Все, господин капитан.
  - Преследователь увеличивает скорость хода, - доложил старпом.
  - Демон Пустоши! - Сакс занервничал. - Они, судя по всему, ухитрились перехватить сообщение. Но это невероятно! Значит, они владеют шифрами... Срочно передать патрулю: ваша кодограмма перехвачена, пират увеличил скорость хода.
  'Пират нас преследует или нет, - думал Сакс, - но он висит на самом хвосте! Идиоты! Нет, ну что за раздолбаи? Лучше бы доблестные полицейские вообще не обнаруживали себя... этой идиотской кодограммой!'
  Он обратился к старпому:
  - Немедленно увеличить ускорение! Это поможет нам выиграть время...
  - Слушаюсь...
  - А вам и вашим людям, господин проконсул, лучше будет разместиться в антиперегрузочных креслах.
  Ускорение дало о себе знать, как только пожелание капитана было исполнено. Для членов команды это было привычным делом, как и для хорошо физически подготовленных охранников. А вот Ал испытывал явные неудобства. Налившись тяжестью, его руки и ноги стали ватными, в висках ощутимо забилась кровь.
  - Господин капитан, принят сигнал от преследователя, - доложил связист.
  Не смотря на увеличение веса, Сакс чуть ли ни бегом подскочил к видеомонитору связи. На экране возник абсолютно лысый человек с холеной, но неприятной физиономией. Не было даже намека на волосы - ни бровей, ни ресниц. Об его одежде можно было судить лишь по серому воротнику, по всей видимости, принадлежащему униформе. Он заговорил первым:
  - Я командир этого корабля и мое имя не имеет значения. Я говорю с капитаном, не так ли?
  - Верно, капитан 'Литиума' Сакс...
  - Сакс? Ага, теперь я тебя узнал. Так вот Сакс, мне нужен лишь проконсул. И больше ничего. Если он меня слышит, пусть трижды подумает, прежде чем дергаться...
  - Его здесь нет, - искренне соврал Сакс.
  - Тем лучше. Итак! Ты позволяешь нам состыковаться с лайнером и забрать его, со своей стороны я гарантирую безопасность для всех находящихся на борту 'Литиума'. Геройствовать не советую. Решай скорее. В случае отказа мы откроем огонь, тогда погибнет много-много... - он придурковато гоготнул. - Как бы это сказать? Много невинных жертв? Хм... Нет, они живы. Пока еще. Хе-хе... Много невиновных. Может быть и ты сам. Так что подумай, прежде чем идти на не нужный риск.
  - Послушайте, вы!.. Прекратите эту авантюру! Ваши действия бессмысленны, скоро здесь будет полиция. Вам не удастся уйти...
  - Да? Что-то я не первый раз такое слышу... Послушай, Сакс, я не намерен слушать твои никчемные препирательства. Так что кончай лепетать, капитан. Ты ведь прекрасно осознаешь возможности твоей посудины? А наши далеко не исчерпаны. И чтобы помочь тебе побыстрее принять решение, мы сейчас выпустим парочку малышек... Хе-хе... Они сдетонируют где-нибудь вблизи твоего тихоходного лайнера. Подумай хорошенько, а через десять минут я еще раз свяжусь с тобой, - пират улыбнулся и послал воздушный поцелуй. - Время! Оно уже пошло...
  Экран потух.
  - Скотина, - тихо-тихо произнес Сакс.
  Предельное ускорение очень скоро дало о себе знать. Работающие на форсаже двигатели порождали низкочастотный гул, проникающий сквозь сотни метров конструкции. Все явственней ощущалась вибрация. Долго в таком режиме 'Литиум' вытянуть не мог, ведь он был рассчитан на куда меньшие перегрузки. И многое в конструкции судна было принесено в жертву максимальному комфорту.
  - Вы все слышали, - сказал проконсулу Сакс.
  - Ну и? Ваши действия?
  - Мои действия?! Мои действия, господин проконсул? Конечно, я буду идти до последнего! Но нам даже нечем отразить их ракеты, прах меня побери! Могут погибнуть люди...
  - Не горячитесь. Надеюсь, помощь скоро будет, - отчеканил Ал.
  Капитан мотнул головой, бросив нервный взгляд на один из мониторов, где появились знакографические символы вокруг зеленой и красной точек. За последние минуты точки стали еще ближе друг к другу. Отметка в одну светоминуту была преодолена. Вдруг на экране появилось то, чего так боялся Сакс: еще две засечки, но уже синего цвета. Их траектории хаотически изменялись.
  - Ракеты, господин капитан, - растеряно пролепетал второй штурман, - они уже почти на хвосте у нас.
  - Старший помощник, срочно маневр уворота, - скомандовал Сакс, прекрасно понимая всю бессмысленность команды. - Увеличить ускорение до предела.
  - Ракеты! Параллельно с нами! - послышался чей-то крик.
  В тот же миг один, затем второй взрыв встряхнули корпус лайнера, да так, что стоявшие на ногах попадали под звуки завопившей аварийной сирены.
  - Повреждения?
  - Э-э-э... Уничтожена башня сверхсветовой связи, второй курсовой двигатель вышел из строя.
  - Сбросить скорость на ноль два и сообщить о нашем положении кораблям полиции маяковой гиперкапсулой.
  - Слушаюсь.
  Услышав последнее распоряжение, проконсул злобно уставился на капитана.
  - Вы что делаете?! - рявкнул он с плохо скрываемой яростью. - Вы сбрасываете скорость! Мы же становимся еще уязвимее! Вы отдаете отчет своим действиям, господин Сакс? Или может быть, вы будете счастливы выдать меня? Прямо в лапы этим бандитам, а?
  Капитану показалось, что его готовы растерзать. Одного знака проконсула было бы достаточно, чтобы четверо его громил разорвали Сакса на куски и тогда никакая команда не сможет помочь.
  - Простите, господин проконсул, - невозмутимо ответил он, - но мы долго не вытянем на оставшихся движках. Знаете что это за двигатели? 'Пегас-1500'! Они хороши только для того, чтобы таскать звездолеты с постоянной и очень небольшой скоростью... При больших ограничениях ускорения и маневра! Вдобавок они не надежны! И из-за всего этого компания, строившая их, никогда не получала военных заказов...
  - Да мне плевать что это за двигатели! - гаркнул Ал, не особо вникая о чем ему толкуют. - Вы должны выжать из них все возможное!
  - При такой нагрузке, господин проконсул, мы в скором времени отправимся к праотцам или будем дрейфовать на обломках лайнера, - Сакс говорил спокойным наставительным тоном и смог всё-таки достучаться до голоса разума проконсула. (Ал даже живо представил лопнувший от перегрузок лайнер). А Сакс продолжал: - ...и тогда космос, в конце концов, сделает с нами то, что не сделали пока пираты. Вы это понимаете, господин проконсул? А у меня на борту более пяти тысяч человек и я не могу рисковать их жизнями. Я не могу вступить в бой, да и нечем. Но будь это даже боевой звездолет, никто из моей команды представления не имеет, что следует делать.
  - Не уходите от вопроса, капитан. Повторяю, вы хотите меня выдать?
  - Чушь, господин проконсул, уж простите за прямоту. Я просто пытаюсь сделать все от меня зависящее в этой ситуации.
  - Все зависящее? - Ал заставил себя успокоиться до конца и закусил губу. - Это значит допустить абордаж, не так ли, господин Сакс? А ведь они захватят 'Литиум', потому что вы сбрасываете скорость. Вы так печетесь о пассажирах... И где гарантии, что пираты не начнут убивать и брать заложников?
  - Никакой гарантии, вы правы, господин проконсул, - осторожно ответил капитан, перестав обращать внимание, что Ал постоянно путает скорость и ускорение. - Но ведь этого пока не произошло, не так ли?
  - Не произошло, так произойдет! Вы же гасите скорость!
  - Я попытаюсь кое-что сделать. На борту имеется ручное оружие, я прикажу вооружить команду, чтобы попытаться взять в плен абордажную группу пиратов. Может быть, этот шаг остудит их пыл.
  - Я хочу сказать вам, капитан... Как бы не разворачивались события, я не намерен отдавать себя в руки этих мерзавцев! Если при этом пострадают пассажиры или вы, они за это ответят. Не думаю, что они смогут уйти хотя бы от одного сторожевика. Пошли парни!
  Ал покинул мостик. Всю дорогу в свои апартаменты он недовольно пыхтел. Его раздражала хоть и успевшая снизиться, но еще повышенная сила тяжести. На 'Литиуме' не было нормального антиинерционного оборудования. Но больше всего проконсула раздражал капитан Сакс. Его взбесила дерзость и наглость последнего. Ал всегда смотрел на окружающих сверху вниз, а этот капитанишка ставил себя через чур независимо! Проконсул решил все это ему припомнить.
  - Хозяин, вы допустили ошибку, - неожиданно для Ала заявил Ханабальд.
  - О чем ты?
  - Не стоило покидать мостик.
  - Думаешь, они ударят нам в спину?
  - А чем не шутит черт?
  - Нет, они на это не пойдут. Они не глупы, чтобы... Выбрось это из головы.
  - И все же я настаиваю на возвращении обратно на мостик.
  Проконсул сцепил зубы и рявкнул:
  - Не желаю больше видеть мерзкую рожу этого Сакса!
  А капитан в это время молча наблюдал за нервозной работой вахтенных и прибывшего по тревоге персонала мостика. На его скулах играли желваки.
  - Что делать будем? - спросил тихо подошедший сзади старпом.
  Сакс развернулся. Посмотрел в упор на помощника. Потом обвел рубку долгим невидящим взглядом. 'О демон Пустоши!'
  - Кто теперь знает, что делать, Зорф? Уж я точно не знаю.
  - Думаете, мы сможем серьезно противостоять пиратам?
  Ответом было молчание.
  - Господин капитан, нам придется выдать проконсула или хотя бы посодействовать этому. Иначе...
  - Довольно Зорф! Я знаю, что будет иначе, - Сакс сразу как-то осунулся, как будто постарел в одно мгновение лет на десять и совсем уже стал похож на глубокого старика. Он сказал тихо и спокойно:
  - Проконсул Ал - это не простой смертный, вы это понимаете, Зорф? В его власти не просто наш сектор. С этим говнюком даже заигрывает сам президент нашей неблагополучной федерации. Что ему стоило только что арестовать меня или даже убить? И взять командование на себя? И при том, господин Зорф, пойдя против него, мы совершим государственную измену...
  - Значит он не особо умен, если не устранил вас и меня сразу.
  - Х-хэ... Не обольщайтесь этой мыслью, господин Зорф. Ал хитер. Хитер и жесток. А сейчас он просто растерян. Да-да, просто-напросто растерян, уж я разбираюсь в людях, поверьте.
  - Мне он никогда не нравился. Из-за него и таких как он в ФСА постоянный бардак.
  - Поверьте, я тоже никогда не испытывал симпатии к нему. Но послушайте меня, Зорф. Вы еще молоды, а уже старший помощник на 'Литиуме'. У вас довольно приличное жалование. Лучше не лезьте в политические дебри и не клеймите публично наши коррумпированные власти. Поберегите свою шею. Не думайте, что ФСА - это то место, где можно обвинять власть безнаказанно. Вам не повезло, что вы родились здесь, а не в других уголках галактики. Даже у гражданина Империи Нишитуран больше прав чем у нас.
  - Но там есть неграждане и рабы.
  Сакс лишь пожал плечами.
  - И все же, господин капитан, мы должны принять решение.
  - Да, господин Зорф вы правы. Мы должны принять решение. Только, боюсь, любое решение мне не понравится.
  - Мы должны подчиниться пиратам.
  - Послушайте, Зорф, вы хоть представляете себе какая тут будет бойня? Мы даже не знаем, сколько у проконсула охраны.
  - Восемь человек. Правда с ними не легко будет справиться. Пираты в отместку могут устроить резню. Охрана у Ала - это натасканные на убийство псы. Я слышал, что он набирал их из бывших агентов безопасности.
  Старпом приумолк, внимательно изучая реакцию капитана. Сакс заметно колебался и чтобы 'помочь' ему, Зорф выложил новые доводы:
  - Чтобы не допустить бойни, мы должны помочь пиратам...
  - Помочь им?!
  - Да, господин капитан, именно. Мы должны заблокировать проконсула и всю его свору. Пираты получат Ала, но не забывайте о сторожевиках. К тому же, наверняка этот район сектора уже перекрывается. Проконсул будет освобожден.
  - Послушайте, Зорф, это...
  - Не возражайте. Это единственное приемлемое решение в этой дерьмовой ситуации.
  'Далеко не единственное, - подумал Сакс. - Ладно, старпом, сукин ты сын, ты сам выбираешь свою судьбу. А я уже старик'.
  - Хорошо Зорф, я полагаюсь на вас. Поскольку у нас действительно нет другого выхода, черт возьми. Мы должны спасти людей... Конечно, никто нас за это потом по головке не погладит. В лучшем случае - прощай карьера, флот. В худшем... в худшем - обвинят в пособничестве пиратам, в государственной измене, в трусости.
  - Если докопаются. Главное, все обставить с умом.
  Зорф воровато огляделся, но никто их не слышал, люди на мостике находились на достаточном удалении от них.
  - Я раздам оружие команде, - продолжил старший помощник, - и расставлю на каждой пассажирской палубе по две-три группы. Пусть они следят, чтобы никто не выходил из кают и докладывают немедленно обо всех происшествиях. Еще всем надо облачиться в спасательные скафандры. Я до возможного предела ослаблю антиинерционное поле на палубе проконсула.
  - Ну что ж, действуйте, - махнул рукой Сакс, ощущая сильный внутренний протест.
  Старпом удалился с мостика, а капитан задумчиво смотрел ему вслед. Зорфа он знал достаточно давно, но никак не ожидал, что его помощник способен на такое. Старпом взял инициативу в свои руки, Сакс позволил ему это. И теперь капитану осталось лишь наблюдать к чему все это приведет. Он поставил на Зорфа и теперь надеялся, что его ставка окажется выигрышной. Сакс знал, что Зорф совсем не прост, чувствовал что им движут какие-то свои мотивы. В какую же игру играет этот сын Бездны?
  Время ультиматума истекло. На экране вновь появился лысый пират. Подойдя к пульту внешней связи, капитан услышал полные злобы и ненависти слова:
  - Дьяволом клянусь, я распылю ваше судно! И все легавые вселенной не помешают мне, если вы не перейдете в дрейф. Если через минуту мои сенсоры будут фиксировать ваши долбанные двигатели в ходовом режиме, я отдам приказ батареям производить залпы до тех пор, пока не расщеплю вас на атомы!
  От этих слов лицо Сакса побелело, рот искривился в яростном оскале. Но несмотря на бурю негодования, он смог ответить довольно спокойно:
  - Я принимаю ваши требования. Мы произведем стыковку и выдадим проконсула. Но если мы не сможем его захватить, пусть ваши люди сделают это.
  Пират заметно повеселел и даже усмехнулся, что выглядело бы комично, настолько его лицевые мускулы уродовались при попытке улыбаться, если бы не серьезность ситуации.
  - Так-то лучше. Ждите в гости, - он хохотнул и экран потух.
  Значительно уступающий в размерах лайнеру, преследующий звездолет взял свою жертву в гравитационные захваты. Чтобы проделать подобное требовалось специальное дорогостоящее оборудование, которое поставлялось только по военным и полицейским заказам. Этот факт пробудил неприятные размышления у капитана 'Литиума'.
  - Шеф, тут старпом, - доложил стоящий на посту у входа в отсек охранник.
  - Какого хрена он приперся?
  - Поговорить хочет.
  - Ах, поговорить он хочет. Щас поговорим.
  Ханабальд вышел в периферийную секцию отсека и жестом показал подчиненному, чтобы тот покинул позицию. Тот отошел к следующей секции, но остался прикрывать.
  Ханабальд чуть не озверел, когда увидел самодовольную физиономию Зорфа. Впрочем, лицо Зорфа было лишь маской, за которой он прятал нервозность. Даже стоявшие по бокам трое его людей не давали чувства уверенности.
  - И что ты хочешь мне сказать?
  - Я пришел предложить помощь, - Зорф натянуто улыбнулся. - Скоро здесь будут пираты, а лишние стволы не помешают.
  Ханабальд тоже улыбнулся, но приветливо, потом театрально передернул плечами и с издевкой сказал:
  - Вот именно: стволы лишние. Что-то твои люди не производят бравого впечатления. Скорее наоборот. Где ты их откопал?
  - Они профессионалы.
  'Профессионалы?' Ханабальда начал распирать смех, однако он сдержался.
  - Они из отряда поддержания правопорядка, призванного бороться с террористами и пиратами. Компания выделяет большие деньги на их обучение в полицейских учебных центрах.
  - Ну-ну. Представляю, как ржали легавые, глядя на этих толстозадых боевиков компании. Они стрелять-то хоть умеют?
  - Вы напрасно оскорбляете. Я пришел предложить вам помощь.
  - Помощь? От них мне помощь не нужна. А вот ты мне помощь окажешь. Что это за хренатень с гравитацией?
  - Мы ослабили антиинерционные поля по всему судну, чтобы затруднить работу пиратам.
  - Послушай старпом, ты что бредишь? Ты меня за наивного принимаешь?
  Зорф хотел ответить, но в глазах что-то вспыхнуло, и он мигом оказался растянувшимся на палубе. Пришла боль. Во рту появился привкус крови. Сплюнув тягучей красной слюной, Зорф медленно встал.
  - Ну что? Мозги на месте, старпом? По всему судну, говоришь, ослабили. А может только на этой палубе? Ты заодно с пиратами, а?
  От нового удара Зорф отлетел на пару метров. Ханабальд же выставил лучевой пистолет на матросов правопорядка, когда те вышли из ступора и зашевелились.
  - Останешься здесь, старпом. А вы, герои, передадите капитану, чтоб он исправил эти фокусы с гравитацией. И живее!
  После второго удара Зорф очухивался дольше. Теперь он верил в то, о чем рассказывали об охранниках Ала. Ханабальд бил в полсилы и при желании мог бы вообще убить. А Зорф даже не заметил как его удары начинались. Вот Ханабальд стоял прямо и вдруг - бац! Молния в глазах и ты летишь назад.
  Видя состояние старшего помощника, один из матросов решил помочь ему подняться. Ханабальд довольно ухмыльнулся и конечно глаз со старпома не спускал... Именно этого Зорф ждал! Ждал момента, когда кто-нибудь из этих увальней примется помогать ему подняться на ноги. Матрос встал спиной к Ханабальду, как раз между ним и Зорфом. Принимая помощь матроса, старпом вывернул кисть, скрытно взведя спрятанный в рукаве 'шпалер' - однозарядный сюрпризец с патроном нехилого могущества. Пятнадцатимиллиметровая разрывная пуля 'шпалера' гарантировано выводила из строя любого противника. И вот он момент! Ханабальд интуитивно почуяв неладное, шагнул в сторону, чтобы матрос обзор не перекрывал, но опоздал на долю секунды. Опоздал в уходе с линии огня только из-за усиленной гравитации, не успел его организм до конца адаптироваться к ней. Всего лишь мгновение. Зорф почти уже встал на ноги, опираясь на сильные руки матроса, и выстрелил. Пуля попала Ханабальду в ухо и разнесла вместе с лопнувшим черепом многоканальный приемопередатчик.
  Проклятая гравитация! Зорф закрылся мгновенно убитым в спину матросом и прикрываясь им, во всю прыть бросился на деревенеющих ногах к близкому шлюзу отсека. Каких-то два метра, а как будто... Только бы успеть, думал он. А сердце готово было выпрыгнуть из груди. Выпрыгнуть больше от усталости и перегрузки, нежели от страха.
  Зорф успел, но спасли его, конечно, не быстрота и внезапность. У оставшегося телохранителя реакция была на много лучше. Старпома спасли загородившие его собою матросы, которые теперь так и не успев скрыться в шлюзе, лежали прожженными трупами у самого входа.
  В это же время произошла стыковка. На лайнер через шлюз проникли четыре десятка пиратов, одетые в плотно облегающие боевые бронескафандры. Некоторые несли тяжелое ручное и станковое вооружение. Их встретил присланный Саксом парламентер, который сообщил где находится проконсул.
  - Пойдешь с нами, - приказал старший. - Если это какая-то ловушка, подохнешь.
  На нужной им палубе их встретил запах гари и трупы в форме флотского персонала. Подошедший старпом сообщил:
  - Теперь это ваше дело. Мы подстрелили одного из них и почти отключили антиинерционное поле, но они хорошо забаррикадировались.
  Когда Зорф остался один среди абордажников, старший отряда открыл забрало и подмигнул ему.
  - Ты хорошо отработал свои деньги. Сколько их всего?
  - Осталось семеро. И проконсул.
  - Теперь можешь убираться, - он повернулся к своим людям, ткнув на двух первых попавшихся, приказал: - Останетесь здесь, охраняйте этот гравилифт. Четвертая группа в обход!
  
  Масканина не оставляло чувство тревоги. Вроде все было как всегда, никаких причин для беспокойства, но все же он нервничал. Естественно он не выказывал своих волнений, однако его напарник знал его не первый месяц и научился подмечать мимолетные тени беспокойства на лице Мэка. И напарник научился доверять предчувствиям товарища.
  Говоря, что у проконсула осталось семь телохранителей, старпом ошибался. Он не мог знать, что их было на два больше. Всего лишь на два, но все же. Масканин и его напарник Карт были этими двумя, входя в охрану дальнего круга и пребывая на лайнере в качестве пассажиров.
  В двухместной каюте 3-го класса было тесновато. Обстановка - более чем скудная, удобства - на уровне хорошей гостиницы, но они не дотягивали до того же 2-го класса, не говоря о люксах. Таких кают на лайнере было не много - всего около полусотни. Палуба, где они размещались, позволяла выгодно задействовать группу, расположившуюся в одной из этих кают. Карт был старшим в группе. Это был крепкий рослый блондин с почти что квадратным лицом и мутными, кажущимися безжизненными глазами. Карт был намного старше Масканина, приближаясь годами к шестому десятку. У напарников было мало общего, да и характерами они обладали разными, и само собой расходились в мировоззрении, что успело выясниться в первую же неделю. С самого начала совместной работы их отношения оставались ровными, подчеркнуто нейтральными. Абсолютно разные люди, но оба, как здесь в ФСА любят говорить, профессионалы своего дела, а потому они всегда умели находить общий язык. Карт частенько бывал замкнут и в душе презирал любые человеческие слабости, будь то, малодушие или, скажем, потребность расслабиться в компании прекрасного пола. Масканин же, на его взгляд, смотрел на жизнь проще, во многом не разделяя убеждений компаньона. Константин давно успел изучить напарника, причем хорошо изучить, еще в первые дни знакомства придя к выводу, что Карт в общем-то мужик неплохой, да и специфического опыта у него несравненно больше. Их тандем до сих пор действовал успешно, обладая правом свободы действия. Только за последние полгода попытки покушения на Роберта Ала предпринимались трижды.
  - Понял, - закончил Карт связь с Ханабальдом и вдавил языком на пломбу, выключая передатчик. Он развернулся к насторожившемуся напарнику и невозмутимо сообщил: - Похоже, все летит в тартарары, Мэк. Одним местом чую - будет хорошая драка.
  - Не тяни, - не стерпел Масканин, - чем там шеф обрадовал?
  - Хэ, обрадовал! Наше корыто хотят взять на абордаж! Как тебе такое?
  - Да как? Прям как в старючем приключенческом боевике.
  - В общем так, Мэк. Проконсул и шеф только что покинули капитанский мостик. Они идут в апартаменты. Действовать начинаем как только на борту появятся эти... - Карт запнулся, подбирая слово, - как только объявятся пираты.
  - Что ж, все ясно, - кивнул Масканин. - Если не в терпеж грохнуть нашего драгоценного проконсула и непременно со стопроцентным результатом, то тогда дождитесь-ка, господа недоброжелатели, ежегодного рейса на Атану. Все правильно. Самое время - сейчас, когда все меры безопасности скорее имитация таковых. Ну если, конечно, все делать с умом, быстро и иметь в распоряжении быстроходный звездолет... Хорошенький расклад, а Карт?
  - Кончай этот треп, прахвесар. Не наше с тобой дело, указывать ему как и что делать.
  - Ну да, куда уж нам... - пожал плечами Масканин. - Наше с тобой дело - пытаться исправить его дурь, подставляя свои головы.
  Карт вздохнул, давя негодование.
  - Не по душе наше ремесло, Мэк? Какого ж ты рожна давал согласие? Оставался бы и дальше со своими красотками в 'Морском дворце'. А теперь не гунди мне. Тебе лучше и правда заткнуться, парень, и заняться своим делом.
  Масканин вновь пожал плечами, подумав, что вот и состоялась первая перепалка с Картом. Первая за столько месяцев. Кажется, они оба занервничали всерьез. Масканин пошел вскрывать тайник, но не удержавшись, пробурчал:
  - Шеф должен был усилить нас группой Вайсберга и Басова.
  Из встроенного в переборку каюты шкафчика для одежды он извлек пластиковую панель. Через открывшийся проем начал выкладывать тайный груз, сокрытый в компактных защитных контейнерах. Рядком на выдвижном столике появились мины-ловушки, миниатюрные видеосенсоры и такие же миниатюрные мультифункциональные сканеры, а потом коробки боеприпасов и, наконец, два стэнкса - автоматы нишитурского производства, стреляющие реактивными пулями. Стэнкс считался одним из лучших автоматов в галактике, однако он был малочислен за пределами империи, в которой существовал запрет на торговлю своими вооружениями. Эти же стэнксы были контрабандными. За автоматами наступила очередь 'собачьих морд' - специальных масок, снабженных тремя видами фильтров. Воздушный фильтр, на случай применения отравляющих веществ. Универсальный светофильтр с выборочной дифференсацией чувствительности, позволявшей не воспринимать негативные воздействия на сетчатку, начиная от ультрафиолета и заканчивая вспышками световых гранат, с возможностью работы и при нулевом освещении. И шумовые фильтры - по одному на каждое ухо. Эти были вообще прелестью. Им можно было задать режим понижения или подавления определенных шумов, как то: собственное дыхание, стук сердца, оружейная стрельба, взрывы и так далее по списку. При этом можно было усилить восприятие иных шумов, шорохи, например, или голос напарника на его канале. За собачьими мордами последовала проверка поддетых под одежду бронежилетов, классифицировавшихся в ФСА вторым уровнем защиты. После бронников были проверены блоки питания к виброножам. Так без суеты и спешки группа подготовилась к бою.
  Незадолго до появления пиратов, Карт потерял связь с Ханабальдом, а затем и с остальными. Карт что-то неразборчиво проскрипел по этому поводу и добавил пару 'соленых' выражений, решив, что связь неким 'чудесным' образом заблокирована. В принципе, его безмерное удивление имело серьезную причину. Заглушить частоты телохранителей - дело практически невозможное. Приемопередатчики обладали всеми мыслимыми степенями защиты, к тому же ЗПЧ имелось аж два десятка. В бесхитростной натуре Карта зародились нехорошие подозрения. Кто-то явно свой руку приложил. Телохранители по определению не могли предать, моральные качества не те. Выходит... начальник безопасности Гортас? Недаром Карт его недолюбливал в последнее время.
  - Ну-ка, Мэк, проверь-ка видеосенсоры, - приказал он. - Вдруг их частоты тоже забиты.
  - Главная в норме... Резервные тоже. Все нормально...
  - Нормально? Хм! Впрочем, это меня радует. Они нам еще пригодятся.
  - Готов? - спросил Карт.
  - Готов, - Масканин кивнул в подтверждение.
  - Действуем.
  Прекрасно ориентируясь в конструкции 'Литиума', группа скрытно пробралась к одному из гравилифтов. Этот лифт напрямую вел к апартаментам проконсула. Здесь Карт потратил не более пяти секунд, отправив в бессознательное состояние трех вооруженных членов команды. Те стояли на посту расслабленно и не ожидали нападения, за что и поплатились. Масканин поперетаскивал их по одному в свою каюту, где оставил обездвиженными, поцепив им на позвоночник 'лентяев' - специальные парализаторы, блокирующие работу опорно-двигательного аппарата, чтоб не возиться со связыванием, кляпами и прочими неудобствами. Милая штуковина эти 'лентяи', клиенту остается только лупать глазенками и пускать слюни. В себя придут и ни конечностью двинуть, ни крикнуть не смогут. Карт в это время успел заминировать все подходы и установить видеосенсоры. Воссоединившись, напарники затаились в смежном проходе. Довольно скоро сработали дуплетом две мины-ловушки, по секции пронесся низкий гул почти бездымных взрывов. Карт сверился с показаниями видеосенсоров и удовлетворенно кивнул. Принимающий контрольный монитор показал двух убитых пиратов. Вскоре в поле зрения видеосенсоров показались еще восемь, двое тащили треногу и серебристо-стальную массивную штуковину весьма грозного вида.
  - Глос-35, - Карт скривился, сплюнул, потом нервно улыбнулся. - Это серьезно, подери меня черти.
  Масканин тоже узнал оружие пиратов - это был 60-мм станковый автоматический гранатомет, штатное оружие армии ФСА.
  - Рвем на верх, Карт? Пока эта дура из нас месива не сделала...
  Створки захлопнулись с едва уловимым шипением - произошла герметизация. Поле насыщенно-зеленого цвета мягко и напрочь произвело захват без всяких осязательных эффектов - гравилифт поднял их на следующую палубу. А внизу уже бушевали разрывы осколочно-фугасных гранат. Масканин и Карт разошлись, спрятавшись за выступы перекрытий, прекрасно скрывших бы и троих сразу, не то что по одному. Здесь на палубе давала о себе знать многократная сила тяжести. Руки и ноги слушались с трудом, словно были чужими, бешено колотилось сердце, отдавая в виски. И сам воздух как будто со всех сторон обжимал голову.
  - Ну мама дорогая... - пробурчал Масканин. Дело было плохо, антиинерционку вырубили и теперь тело с каждой минутой слабело.
  Пираты не заставили себя долго ждать. Сперва из гравилифта показался саперный робот - приземистый тяжелобронированный армейский тип '68' на гусеничном ходу. На него-то и сработала установленная прямо у выхода хитрая мина. Была бы она обычная армейская, робот обезвредил бы ее без труда. Но в арсенале охраны проконсула имелось кое-что поковарнее. Фототропное покрытие и экранировка от сканеров не позволяли засечь мину стандартными методами. Жаль только, что гравилифт заминировать нельзя. Лайнер - не боевой звездолет, по живучести с последним тягаться не может, гравипривод долбанет так, что нескольким палубам со всеми их обитателями мгновенный конец наступит. От взрыва робот содрогнулся, у него отказали все сенсоры, а манипуляторы вообще вырвало. Похоже, у абордажников, по крайней мере у этой группы, он был единственный. За роботом показались пираты.
  Они начали выпрыгивать из гравилифта сразу по двое. Кувыркаясь по палубе и стреляя по сторонам, абордажники неуклюже рассредотачивались, гравитация ведь не выбирала себе союзников. Первые два... Теперь их четыре... Шесть... Восемь. Однако действовали они слажено и умело, но если бы знали особенности конструкции палубы, то предприняли иную тактику. Озираясь, они начали настороженно расходиться. Масканин выдохнул и снял автомат с предохранителя. Бесшумный щелчок - теперь пришло время стэнксов. И они заговорили.
  Перекрестный огонь в упор - страшная штука. Пираты не ожидали, что телохранители окажутся настолько близко, их сканеры, попавшие под поле подавления Карта, не регистрировали ничего враждебного в пятидесяти метрах вокруг. Длинные очереди Масканина и Карта скосили передовых абордажников в считанные секунды. Реактивные пули насквозь прошили бронескафандры, выбивая кровавые брызги, потроша сочленения и бронепластины, разрывая смотровые забрала. На такой дистанции у пиратов шансов не было. Слитный гул стэнксов смешался с предсмертными криками и матами еще живых. А когда фланговые пираты отчаянно рванули к укрытиям, сработали мины-ловушки. По ушам Масканина ударило мощное эхо взрывов. И это не смотря на собачьи морды. Вот и пригодились они. Если бы не собачьи морды, Масканин и Карт тут же оглохли бы от взрывов в замкнутом помещении.
  Масканин нырнул за перекрытие, спасаясь от шлепающих и звонко рикошетирующих осколков. Да откуда их столько? Мины же пластиковые! Или самоподрыв чьей-то гранаты? В носу засвербело от сгоревшей взрывчатки. Он дал короткую очередь наугад. Выглянул - тихо.
  - Карт!
  Ответа не было.
  - Карт, ты цел?
  Тишина в ответ. Масканин побрел вперед, с трудом волоча ноги. Пираты мертвы, синтетическое покрытие палубы залито кровью. Много крови, особенно из оторванных культей.
  Тело напарника так и не нашлось. Там, где его застала смерть остались закопченные ошметки мяса и костей и забрызганные кровью листы металла. И над всем этим облако медленно расползающегося серого дыма. Видать кто-то шустрый успел бросить гранату, рванувшую одновременно с минами.
  - Прости, старина, - Масканин присел на пару-тройку секунд. - Прости, что не могу отдать тебе последние почести.
  Он попытался открыть шлюз следующего отсека, но тот оказался заперт с другой стороны. Характерные приглушенные отзвуки говорили, что там идет бой. Масканин вернулся к гравилифту.
  Он развернул и включил монитор оставленных внизу сенсоров. Те все еще работали и показывали, что в секции никого нет. Но они не охватывали пространство у выхода из гравилифта.
  Чувствуя, что неумолимо истекает драгоценное время, Масканин вошел в кабинку и держа стэнкс наготове, опустился вниз. Однако автомат не понадобился, здесь никого не было.
  У входа валялись оставленные пиратами пять плазменных резаков. Прикинув, что толку от них почти никакого, так как он мог управиться только с одним, а чтобы прорезать шлюз уйдет уйма времени и сил, Константин перешагнул через них и поспешил в обход.
  
  В то время как Карт и Масканин устанавливали сенсоры и мины-ловушки, основные силы пиратов пошли в атаку, открыв комбинированный огонь из тяжелых ручных лучеметов и подствольных гранатометов. Потеряв от мин два саперных робота и пятерых бойцов, абордажники приостановились. Но не надолго, вскоре атака возобновилась. Первому же из них ответный огонь снес голову, остальные залегли за комингсами или попрятались за выступами. Старший отряда жестами подозвал обслугу переносной ракетной установки и приказал снести баррикаду. Грянул выстрел, взрыв поглотил в пламени импровизированное заграждение, разметав его вместе с телами телохранителей проконсула. То, что осталось от баррикады, тут же заняла передняя линия штурмующих.
  - Сколько их там? - крикнул командир отряда.
  - Два трупа, Тарм, - ответили из занятой баррикады.
  Снесенная баррикада была всего лишь первым заслоном. Реактивные пули резали воздух на высоте полуметра, не давая пиратам поднять головы. Один все-таки отважился, понадеявшись на собственную реакцию и меткость. Очередь снесла ему голову. Тарм понимал, что перед ним опытные противники, возможно не хуже его самого, выжившего в четырех локальных войнах во всех дырах галактики и в сотнях мелких стычках. А если эти ребята не пальцем деланные, то они положат почти весь его отряд, прежде чем у него появится шанс достать этого козла проконсула. Здесь весьма кстати ПРУ, он же ручной ракетомет. У Тарма имелось с годами выработанное правило: хочешь покончить с более сильным врагом - вооружись лучше него. Тарм знаками приказал расчету сделать еще три выстрела. Первый реактивный снаряд рванул где-то у переборки, не причинив никакого вреда. Зато ударная волна отбила на некоторое время прыть у телохранителей и дала возможность расчету сориентировать установку более точно. Второй выстрел сокрушил последнюю баррикаду. Третий пошел следом, чтоб уж наверняка. Не успел еще отгреметь последний взрыв, по сигналу Тарма в атаку пошла вторая группа нападающих, прикрываемая огнем первой. Короткими перебежками они достигли следующей секции. Брошенная телохранителем граната оторвала ноги одному из них. Только бронескафандры спасли его и остальных от смерти.
  И тут же за спинами абордажников из пассажирской каюты ударил еще один телохранитель, в упор скосив пятерых из отряда. Он даже не высунулся, выставив только руку со стэнксом. Бронескафандры абордажникам уже не помогли, реактивные пули прошили их насквозь. Группа прикрытия не мешкала долго, огонь лучеметов прожег стэнкс, а один из пиратов на бегу швырнул гранату в открытую дверь. Тарм дал знак. С кувырком тот же абордажник влетел в каюту.
  - Что там? - спросил подоспевший Тарм.
  - Пара дохлых пассажиров и этот... - пират зло сплюнул через открытое забрало.
  - Проверить все каюты. Никого не убивать - приказ босса.
  Пираты принялись выжигать замки на дверях кают и проверять насмерть перепуганных пассажиров, ища оружие. Закончив процедуру и убедившись, что все 'чисто', передовая группа проникла в следующую секцию.
  Новый взрыв гулким эхом разнесся вокруг. Тарм пробрался к покореженному люку, соединяющему обе секции и глянул в проход. Неподалеку лежал обезображенный труп со вспоротым во многих местах бронескафандром, весь проход был забрызган кровью и мелкими кусочками 'фарша'. Тарм прочистил нос, освобождаясь от специфического запаха горелого человеческого мяса, и сразу же захлопнул забрало.
  - Какой-то дебил из наших активизировал мину-ловушку, - ответил на немой вопрос командира один из залегших пиратов.
  - Вперед, сукины дети! - рявкнул Тарм и сделал знак ракетчикам, чтобы те дали еще два выстрела.
  Бой разгорелся с новой силой.
  Потеряв убитым троих и еще одного раненым, пираты уничтожили ослабленных избыточным тяготением последних телохранителей. Однако проконсула в его люксе не нашли.
  - Ушел, гад... - Тарм зло сплюнул.
  Проконсул был на грани паники. До последнего он верил, что охрана справится, как справлялась прежде. И вот сперва погиб начальник личной охраны Ханабальд, потом звуки боя приблизились к его каюте и тогда Ал драпанул. Слава всем Богам, что из люкса был предусмотрен надежно замаскированный и заэкранированный черный ход с четырьмя пневмоканалами, ведущими в на другие палубы в заранее забронированные каюты разных классов. Об этой предосторожности персонал судна не знал и нигде в схемах лайнера тайный путь спасения не был обозначен. Проконсул сиганул в пневмоканал наугад. Тесная капсула вынесла его в пустую каюту третьего класса. Он огляделся и перевел дух. Что ж, не комфортно, по плебейски, зато если не спасет наверняка, то поможет выиграть время. Ищи теперь его среди тысяч кают! А там, глядишь, и полицейские сторожевики подойдут.
  Проконсул промокнул лоб платком и дернулся от неожиданности. Секунду назад в каюте никого не было, а теперь прямо перед ним возник незнакомый тип с угрюмой физиономией. В бронескафандре и лучевиком.
  'Обложили...' - сердце Ала застыло. Мысли его понеслись лихорадочной круговертью. Но как его смогли обложить? Только четверо знали о черном ходе. Он сам, начальник личной охраны Ханабальд, начальник безопасности Гортас и Фосквиль. Последние двое были далеко отсюда. Ханабальд убит, да и не он это, склад характера не тот у начальника личной охраны. 'Гортас? Неужели Гортас? Падаль! Не может быть... Или это Фосквиль?..'
  Проконсула приволокли к Тарму в бессознательном состоянии. Покидая лайнер, абордажники забрали его собой, совершенно не заботясь, что будет с брошенным ими раненым. А в это же время корабль пиратов изменил вектор тяги и совершал маневр ухода от преследовавших его сторожевиков, таща за собой в гравизахватах 'Литиум'.
  Ал очнулся на жестком столе. Руки и ноги были свободны, однако возможности пошевелиться не было. Ну а говорить? Нет, говорить он не мог, но очень хотелось. Хотелось обложить всех присутствующих. А еще он хотел понять, почему еще жив и что от него хотят.
  Недалеко от проконсула находился тот самый лысый, которого он видел издалека на мониторе, на капитанском мостике. Лысый разговаривал с какими-то людьми в свободных белых одеждах. Один из них, с неприятным брезгливым лицом, заметил, что проконсул очнулся. Он подошел и сделал инъекцию, от которой сразу по всему телу расползлась горячая волна, позже пришла небывалая ясность мышления и состояние безмятежности.
  При других обстоятельствах Ал назвал бы это атараксией.
  Рядом с человеком в белом возник еще один с очень знакомым лицом. Очень уж знакомым. Но даже не смутившись, через секунду проконсул узнал самого себя. Его двойник улыбнулся и исчез с поля зрения.
  В следующее мгновение он ощутил, как что-то жесткое и теплое охватило его голову и застлало глаза. По разговорам стало понятно, что его двойник подвергся той же процедуре. В голове, помимо воли, стали возникать воспоминания и образы из его жизни, пролетающие с фантастической скоростью, словно он просматривал стоп-кадры древних кинофильмов. Что-то, что было неимоверно сильнее его воли, заставляло переживать все ранее случившееся в его жизни с новой силой. Воспоминания детства, первые впечатления, первые ошибки, боль, радость, волнения, тревоги, и наконец, осмысленная жизнь какова она есть: без снисхождений и пощады. Проконсулу казалось, это длится вечность и в то же время, может быть только считанные минуты. Потом все поглотила тьма и покой...
  Когда сознание вновь вернулось к проконсулу, он увидел своего двойника с его же собственной улыбкой, смотрящего ему в глаза. Постепенно лицо двойника оттеснил лучемет, дуло которого смотрело прямо между глаз. Ал отметил это с какой-то ледяной апатией и последнее, что зафиксировало его сознание - ослепительная вспышка.
  Тем временем, полицейские корабли подошли на дистанцию ракетного пуска и брали в 'клещи' спарившиеся звездолеты. Внутри пиратского корабля завыла сирена, из рубки слежения капитану сообщили, что они облучаются системами наведения атомных деструкторов.
  - Тарм! - крикнул капитан и когда тот подошел, приказал: - Собирай своих людей, найди Рэта и Роната. Сколько из твоих 'тараканы'?
  - Одиннадцать, босс.
  - Двоих оставляешь здесь и приказываешь ДО КОНЦА охранять нашего нового проконсула. Его же нужно хорошенько связать и для правдоподобия оставить пару синяков.
  - Без проблем, шеф.
  Тарм ощерился в довольной ухмылке и звучным рыком стал отдавать приказы штурмовикам. Началась суматоха. Не сопротивляющегося лжепроконсула схватили и пристегнули специальными зажимами к столу, потом нанесли пару тяжелых ударов. Последними, кто остался в отсеке, были люди в белом - Рэт и Ронат.
  Тарм подскочил к капитану.
  - Все готовы, шеф. По-моему, самое время рвать когти.
  Двое пиратов с плазменным резаком вновь прошли через свой шлюз и вскрыли шлюз лайнера. Теперь они проникли на много палуб ниже, на одну из грузовых. За ними пошли остальные. Заварив за собой вход, пираты рассредоточились среди нагромождений контейнеров и погрузочных агрегатов. Капитан вытащил передатчик и нажал кнопку. Через несколько секунд все вокруг завибрировало - пиратский корабль отделился от лайнера и пошел на разгон, одновременно начав обстрел полицейских сторожевиков.
  - Теперь легавые будут воевать с 'тараканами', - пояснил он сидящему рядом Тарму.
  - Что? Все эти десятки подонков - 'тараканы'? Но они могут все испортить.
  - Не беспокойся, они будут делать только то, что им приказано, а легавые никогда не уничтожат корабль, зная что там проконсул.
  К ним присоединился Рэт. Его лицо носило ярко выраженные признаки гнева. Он крепко вцепился в рукав капитана и процедил:
  - Я всегда знал, что тебе нельзя доверять. Твой идиотизм нас всех угробит!
  Капитан резко стряхнул его руку и схватив за шиворот, притянул к себе. Глаза впились в глаза врача, тот, не выдержав, отвел взгляд. Добившись психологической победы, капитан прошептал:
  - Дьяволом клянусь, Рэт, еще одно твое слово и ты покойник.
  Внезапно возникший рядом Ронат положил руку на плечо капитана.
  - Отпусти его, Бод, - попытался он сгладить острые углы, - ты же знаешь его нервы. И все же, он в одном прав, мы оставили улики: шов на этом шлюзе обнаружат, легавые могут догадаться. И еще, куда вы сплавили тело Ала?
  - Отдыхает в космосе, - капитан облокотился на контейнер, задумавшись. - Согласен, все пошло немного не так, как мы рассчитывали, но это исправимо. Мы должны пробраться в другой отсек, не всполошив видеодатчики. Тарм, возьми своих 'тараканов' и разыграй представление. Я тебя буду ждать через полчаса здесь же.
  Тарм кивнул и, собрав девять человек - остальные штурмовики перешли на свой корабль, скрылся среди контейнеров. Пройдя крайне осторожно несколько рядов, он заметил двух флотских и приказал жестами своим людям затаиться. Флотские шли о чем-то переговариваясь, у одного из них в руках был передатчик, оба держали лучевые пистолеты. Тарм подал знак. Флотские оказались под кинжальным огнем, лучи изрезали одного, второй получил поверхностный ожог руки и успел отскочить в сторону. Он спрятался за небольшими контейнерами. Его стали окружать. Несмотря на рану и обреченное положение, флотский отстреливался и смог убить одного из пиратов. Успокоился он только тогда, когда Тарм приставил лучемет к его затылку.
  - Брось, - тихо приказал Тарм.
  Флотский выронил оружие и поднял единственную послушную руку, кривясь от боли в обоженной ране.
  - Принесите их передатчик, - приказал Тарм.
  Один из пиратов исполнил его приказ.
  Командир группы развернул пленника к себе.
  - Сейчас свяжешься с капитаном и сообщишь, что на борт проникли пираты, что твой напарник погиб, а ты успел спрятаться и остался незамеченным. Ясно? И без фокусов, если хочешь жить.
  Дрожащим шепотом пленник связался с мостиком и рассказал то, что от него требовалось. В ответ донесся голос:
  - Это вахтенный рубки управления Квит. Вас плохо слышно.
  - Это патрульный Нум с четвертой палубы, третий отсек. Позови капитана, я хочу ему доложить об опасности.
  - Это старший помощник, - послышался новый голос, едва Нум успел закончить.
  - Тебя по-прежнему хреново слышно. Что там у вас произошло?
  - А где капитан?
  - Его здесь нет. Говори, Нум.
  Глядя на наставленное на него оружие, флотский собрался и выпалил:
  - Пираты! Они проникли через двадцать четвертый шлюз. Мой напарник мертв, я остался незамеченным. Повторяю, на четвертой палубе в третьем отсеке пираты. Я...
  - Сколько их?
  - Более полудюжины, прячутся среди контейнеров.
  - Они могут тебя засечь? - задал идиотский вопрос старпом.
  - Не думаю, я далеко от них, - ответил флотский, смущенный собственным не менее идиотским ответом. - Ничего, кроме оружия, я у них не увидел.
  - Хорошо, Нум, оставайся на месте. Не высовывайся. Мы скоро будем. Конец связи.
  Тарм забрал передатчик и стал отдавать приказы своим людям. Пираты рассредоточились, заняв позиции вокруг гравилифта. Командир штурмовиков обратился к пленнику:
  - Хочешь что-то спросить?
  - Да. Какой смысл для вас себя раскрывать?
  - Меня радует, что и ты ничего не понял. Теперь дело за твоими друзьями. Отлично... Ты хорошо сыграл.
  Грянул выстрел и пленник с удивлением уставился на дыру в животе, не желая осознавать, что уже мертв.
  - Спи спокойно, - Тарм улыбнулся и закинул лучемет на плечо.
  Прошло минут десять, прежде чем кабина антиинерционного лифта открылась и из нее вышел разведчик с лучеметом и передатчиком. Никто из пиратов не выдавал своего присутствия, словно все растворились в воздухе. Разведчик осторожно обошел несколько первых контейнеров и что-то о них сообщил по передатчику. Слов Тарм разобрать не мог, но догадался, что этот идиот ничего не заподозрив, дал зеленую дорогу тем, кто на верху.
  Через несколько минут из лифта по двое начали выходить флотские, вооруженные лучеметами и стэнксами, последние явно были взяты у убитых телохранителей проконсула. Тарм вел счет, после пятнадцатого, похоже, поток прекратился. Кабина лифта снова закрылась. Члены команды лайнера неторопливо расходились, насторожено осматриваясь вокруг.
  Со своей позиции Тарму были видны большинство из них. Он снял с предохранителя осколочную гранату, на хронометре которой уже начали изменяться цифры отсчета, и метнул ее в самую гущу врагов. На его лице играла ухмылка.
  Спустя секунду после взрыва, по флотским ударил перекрестный огонь из засады. Позицию Тарм рассчитал верно, флотские попали под убийственный смерч, возможности спастись не было ни у кого.
  Когда затих последний выстрел, Тарм приказал порастаскивать половину трупов на десятки метров вокруг и обстрелять все контейнеры в отсеке.
  'Недоумки, - подумал он, - даже не подозревают, что сами же роют себе могилу'.
  Не скрывая усмешки, он подобрал стэнкс и приказал штурмовикам собраться возле лифта. На руку было, что в этот отсек вел антиинерционный лифт, с гравилифтом Тарму пришлось бы действовать по другому. А так - все упрощалось. Абордажники стояли довольные, обмениваясь скупыми фразами о легкой победе, ковыряя ногами труп одного из поверженных врагов.
  - Ну ладно, ребята, хорошая работа, - похвалил Тарм. - Теперь все в лифт. Дадим прикурить этим слюнтяям.
  Он выждал, пока последний зайдет в кабину и произнес с какой-то игривостью: 'Пока, парни', и также игриво он подшвырнул в кабину пояс с гранатами. Едва он успел залечь, как взрыв со страшной силой расшвырял куски кабины и всего того, что некогда было людьми. И вот бронескафандр лизнул последний язык пламени - все было кончено.
  Он отряхнулся от осколков плексигласа и феропластика, оглядел подготовленную декорацию. Когда его взгляд задержался на изувеченной кабине лифта, все еще горящей и наполняющей воздух едким дымом, Тарм сплюнул и презрительно буркнул:
  - Тараканы.
  
  Масканин пытался исполнить свой долг до конца. Не то чтобы он пылал любовью или проникся симпатией к проконсулу, нет. Даже наоборот совсем, иногда так и хотелось придушить этого подонка. Но... Просто он должен был спасти его. А иначе - псу под хвост последние годы, жизнь в ненавистной ФСА, труд многих неизвестных соратников. Однако это было хоть и основное, но отнюдь не единственное, что им сейчас двигало. Хотелось отомстить за смерть напарника, с которым так и не смог подружиться, но который все же был действительно хорошим человеком. В конце концов, что плохого в жажде отправить в Бездну побольше сволочей? Перед собой он видел хорошо организованных боевиков, взявших на абордаж лайнер, стремящихся захватить Ала. Оставалось не понятно, почему команда судна им помогает, ведь можно было ограничиться простой капитуляцией.
  Пробраться к противоположному гравилифту незамеченным оказалось весьма не просто. Пришлось идти окольными путями. Масканину удавалось избегать встречи с членами команды, а иногда и вырубать их, благо еще, что пассажиры не шастали, а сидели в своих каютах. Прослушивание частот флотских позволяло быть в курсе событий. Добравшись до смежной секции, он извлек из поясного подсумка один из своих любимых прибамбасов - Эсма-22 - удобный компактный сканер со спецэкранировкой и широкими возможностями. Эсмой он прозондировал территорию в 15-ти, затем в 45-ти метрах перед собой, оставаясь при этом вне поля зрения как возможных сенсоров, так и пиратов. Сканер засек сенсоры и детекторы неизвестного ему типа. Можно было бы попытаться обезвредить их, но на это ушло бы чертовски много времени. А его не было. И результат не гарантирован. Идти на пролом Масканин не рискнул. Ну прикончит он нескольких головорезов и поляжет сам. Глупая смерть. Следовало действовать по другому.
  Масканин прослушивал переговоры пиратов, пытаясь нащупать выход из создавшегося положения. И понял, что опоздал. Проконсула захватили и тащат в чужой корабль. Выделив из переговоров нужный отсек, он вернулся к гравилифту и спустился в трюм. Не желая обнаруживать себя, скрытно следовал за пиратами, дыша им в затылок.
  За порогом кабинки перед ним предстал лабиринт секций с полуприглушенным освещением. Секции вели в другие отсеки, забитые всевозможными подъемниками, погрузчиками, запакованными агрегатами и разногабаритными контейнерами. Благодаря заученному плану судна, он находил дорогу без труда, вот только частенько приходилось делать обходы, так как многие люки и шлюзы были заперты центральным бортвычислителем.
  Пробираясь все ближе к цели, Константин понимал, что проконсула уже не спасти. Из радиоперехвата он знал о бойне в одном из отсеков. И с каждым новым метром пути, чувствовал нарастание какого-то давления. Вернее, это было даже не давление, а целая гамма тягостных чувств и ощущений, похожая на невидимый барьер, который все уплотнялся по мере движения. Настроение сменялось то апатией, то отчаянием, то гнетущей безысходностью, то резко накатывала необоснованная тревога. И было еще что-то. Что-то не объяснимое. Как будто в мыслях и вокруг присутствовал кто-то посторонний. И в то же время как будто этого и не было.
  'Мозги у меня потекли, что ли?..'
  Масканин сконцентрировался на своих ощущениях, пытаясь разобраться в себе. Собрал в кулак волю. О чем-то подобном рассказывал отец. Вот и пригодились отцовские уроки. Через минуту он понял. Это было направленное воздействие исходящее от кого-то одного. Направленное не на него именно, он лишь улавливал своего рода отражение. Константин сам не знал откуда это знает, но знал, что не ошибается.
  Он и в самом деле не ошибался. В отличие от окружающих, он мог, не подпадая под воздействие, чувствовать врага. И он знал, что это за враг. Но к сожалению, Масканин не подозревал о границах своих уникальных возможностей. Впрочем, о существовании этого самого врага он как раз подозревал. Теперь же подозрения перешли в уверенность. Не зря ведь в охрану проконсула внедрялся, точнее его внедряли. А потому, он отбросил прочь все сомнения, что не было сложно в его возрасте, и устремился к цели. Скрытно и осторожно, все как учил отец, потратив еще почти час, он прочесал несколько отсеков и вычислил место расположения пиратов.
  Прежде всего были намечены пути отхода, ведь когда начнется стрельба, сюда может нагрянуть отряд флотских.
  Пираты подобрали себе хороший схрон - и удобный для круговой обороны, и неприметный, всего лишь одно из многих нагромождений контейнеров. По периметру были поставлены и замаскированы сенсоры. Просканировав территорию, Масканин отметил три мертвые зоны, где сенсоры его засечь не могли. Для наблюдения за схроном ему подходила всего одна.
  Через оптический прицел стэнкса из занятой позиции пираты просматривались как на ладони. Боясь засветиться, Масканин не стал пользоваться квантовым монокуляром, да и оптикой пользовался осторожно. Он решил немного понаблюдать за ними, прикидывая, кто из них самый слабый. Первым подвергся изучению лысый, тот вел себя воинственно и властно. Второй - здоровенный, широкоплечий детина держался излишне самоуверенно. Они не годятся. Остальные два производили впечатление интеллигентов. Один из них сильно нервничал и то и дело переминался, стараясь найти позу поудобнее. Его-то Константин и выбрал.
  Прицельная очередь из стэнкса разворотила грудные клетки двоим и раскроила череп лысому. В несколько прыжков Масканин преодолел разделяющее пространство, сделал абсолютно ненужные, но эффектные контрольные выстрелы. С размаха рубанул прикладом по челюсти оставшегося пирата и схватил его за горло. Психологический эффект был достигнут. Нервный 'интеллигент' безумно выпятил глаза, выплюнув вместе с кровью зубы. Лицо его посерело, а обе штанины поменяли цвет и набрались влагой.
  - Говори, недоносок!! - гаркнул Масканин и слегка усилил нажим на горло. - С самого начала, кратко и по порядку, ну!
  Запинаясь и шепелявя, Рэт рассказал все, что знал, нервозно сплевывая кровь между фразами. А знал он достаточно. Но, к сожалению, не все. Из всей четверки только капитан корабля Бод и командир штурмовиков Тарм знали всю подноготную операции. А они только что усилиями Масканина отправились в Бездну. Но и без этого, откровенный рассказ допрашиваемого заставил Константина сделать определенные выводы. А именно: являться перед 'новым' проконсулом было равносильно самоликвидации. И обращаться в Безопасность или полицию по меньшей мере бесполезно, а то и опасно. Да и не обратился бы он, что ему СБ в ФСА? Его бывшие 'коллеги' если даже и поверят, то все равно сделать ничего не смогут. И не станут. Ну кто даст санкцию, чтобы поковыряться в голове у проконсула сектора? А информация о некоем ненормальном, выдающим себя за телохранителя Ала очень скоро дойдет до самого Ала, решение проблемы будет однозначным. Оставалось одно - затаиться и искать способ экстренной связи с резидентом.
  
  
  Он был доволен. Искусно проведенная операция принесла свои плоды. Теперь он - Роберт Ал, проконсул сектора Монар. Полиция блестяще провела абордаж пиратского корабля, благополучно 'спасла' его от рук террористов, которые, естественно, погибли все до одного, хотя полицейские стремились брать их живыми. Проведенное расследование установило то, что и было им запланировано. Дело было закрыто, тело проконсула сейчас блуждало где-то среди звезд, - все прошло так, как и было рассчитано.
  Он не ощущал огорчения, что во время операции пришлось пожертвовать своими соплеменниками. В конце концов, они были воинами и специально выращены для этой операции. Они были всего лишь исполнителями и их жизни принадлежали великой цели. Они просто инструмент, не более. Но у него теперь есть и другой инструмент - неприобщенные, которых без излишних опасений можно использовать, играя на их алчности.
  Неприобщенные оказались очень уязвимы. Деньги - вот тот рычаг, который можно смело использовать. Деньги - краеугольный камень их цивилизации и ее бич.
  Просто удивительно, что жаждая обладать солидной денежной суммой, некоторые неприобщенные готовы исполнять любые приказы и при этом не задавать лишних вопросов. Естественно, не многие на самом деле знают с кем имеют дело. Он был убежден, что если бы и остальные каким-то невероятным образом все же и пронюхали об истинной подоплеке происходящего, то это ровным счетом ничего бы не решило. Все решал размер гонорара.
  Он был очень доволен, все шло хорошо. И хотя он не был посвящен во многое из Великого Плана, он прекрасно представлял масштабы того, что сейчас происходило в этой галактике. План, тщательно разработанный ИКТИ - пятидесятью первородными, принадлежащих к первому кругу власти, практически вызрел.
  
  
  
ГЛАВА 2
  
  
10.04.619 г.с.в. ФСА. Сектор Монар. Планета Пола.
  
  Из глубин ночных облаков бесшумно вынырнул дискоид и очутившись в освещенном пространстве космопорта, приобрел черты белоснежной яхты. Зависнув всего на не долгое мгновение, диск плавно опустился в раскрывшиеся створки ангара. Уже внутри он выдвинул стойки, коснувшиеся посадочной фермы после отключения антигравитаторов. Через несколько минут по трапу сошла стройная, не броско и элегантно одетая женщина, держа в каждой руке по чемодану. Чемоданы выглядели громоздкими и тяжелыми, однако несла она их без особых усилий.
  У ворот ангара она остановилась, вставила в прорезь расчетную карту и оплатила стоянку. Выйдя наружу, женщина осмотрелась, выбрала направление и поспешила мимо таких же близнецов-ангаров, успев по пути не вежливо отвадить робота-грузчика на гусеничном ходу. Свои чемоданы она не доверяла никому. Да и глупо было бы нанимать грузчика, чемоданы ведь невесомы почти.
  Добравшись до пешеходного эскалатора, она торопливо глянула на часы и осмотрелась. К ближайшим ангарам заходили на посадку три яхты разных моделей. Над головой изредка проносились гравитакси и частные гравитолеты. Вскоре один из них опустился рядом. Щелкнула, открываясь дверца. Вышел пожилой коренастый человек, одетый в модный прогулочный костюм.
  - Не может быть, сеньеритта Комета собственной персоной! - он улыбнулся, чтобы скрыть легкое замешательство, потом галантно кивнул.
  - Я рада вас видеть вновь, генерал, - она вежливо позволила поцеловать руку. - Свежо. Люблю подышать свежим воздухом после перелета.
  - Вам свежо, а по мне так прохладно. Ночью в этих широтах Полы всегда прохладно. Прошу в машину. И давайте сюда ваши чемоданы.
  Неохотно доверив кладь, 'сеньеритта Комета' забралась в темный и уютный салон гравитолета. Хозяин воздушной машины занял место пилота и поднял ее в воздух.
  - Простите за комплимент, - сказал он, - коих я знаю вы не жалуете, но со времени нашей встречи вы еще больше похорошели. Приятно иметь дело с красивой женщиной.
  - Любезность за любезность. Мне тоже было приятно иметь с вами дело, теперь я жду того же и в этот раз.
  - Хм, один - один... И как вас теперь называть, сеньеритта Комета?
  - Цинтия Леварез. И прошу вас, оставьте это 'сеньеритта Комета'.
  - Договорились.
  - Куда мы направляемся?
  - В небольшой городишко Анкая, там у меня приличный домик с видом на море. Уединенное место, где вас никто не потревожит. А если кто-то проявит изрядное любопытство, все можно объяснить моим новым романом. Как вы должно быть помните, я заядлый холостяк.
  - Хорошо. По прибытии сразу перейдем к делу. Не люблю откладывать в долгий ящик.
  - О, узнаю вашу хватку! Только прилететь - и сразу в бой! Смею однако предложить вам отдых. Долгий перелет из Русской Империи, пограничный контроль, утомительные процедуры на таможне. Сейчас глубокая ночь, вы можете отдохнуть от нервотрепки.
  - Не беспокойтесь за меня. Я превосходно выдрыхлась в своей яхте. Лучше скоротаем оставшиеся ночные часы за обсуждением дел.
  - Дело ваше. Кстати о вашей яхте, завтра же займусь ее продажей.
  - Благодарю.
  Полчаса спустя генерал Бурмагин разливал из бутылки черного стекла коньяк 'Чиади' - самый дорогой, что имелся в его баре.
  - За нашу встречу и за успех!
  - Хороший тост, генерал, - поддержала его гостья.
  Выпив Комета расслабилась в мягком кресле, закурила, оценивая кабинет хозяина этого дома, занимавший чуть ли ни половину второго этажа.
  - У вас много репродукций, - заметила она, выпустив дым. - Современные мастера: Пассак, Мережко, Турухиса... этих я знаю. О! И даже чудак Пол-Поли. А вот эти...
  - Увы! - Бурмагин тоже закурил и развел руками. - Это всего лишь репродукция. Подлинников мне не купить никогда, я далеко не миллионер. Но у меня есть картины древних мастеров. Правда и они не подлинники, однако выполнены талантливыми молодыми художниками, имеющими лицензии. Эти копии стоят больших денег, вернее разрешение на их приобретение. Верещагин и Пикассо. Им более тысячи лет.
  - А что тут изображено ?
  - Это Пикассо. 'Резня в Корее'. Что это значит - черт его знает.
  - Н-да, он кажется писал это с жестокого похмелья. У нас за такое и стопку не нальют.
  - М-м... - растерялся генерал. - История умалчивает...
  - А вот В.В. Верещагин, - гостья присмотрелась, читая подпись под резной деревянной рамой, - 'Скобелев под Шипкой'. Да, это искусство. И почему эта талантливая копия здесь на Поле?
  Бурмагин пожал плечами.
  - А почему бы и нет? Простите за бестактный вопрос, но что вам до древних побед русского оружия? Вы ведь, как это принято у вас в империи говорить, не стержневая.
  - Да и вы, Кристиан Евгеньевич, как у нас принято говорить, не стержневой в вашей федерации... Давайте, что ли, по делу поговорим.
  - Ну что ж, давайте перейдем к делу. Вам так этого хотелось. Прежде всего я скажу, что не ожидал вас увидеть вновь. Я думал, пришлют кого-нибудь другого.
  - К сожалению, обстоятельства иногда диктуют нам свои условия. Я конечно рискую, покинув пределы империи, но иного решения быть не могло. Прошло полтора года, за это время многое улеглось. БН меня потеряло.
  - Безопасность Нишитуран известно своей настойчивостью.
  - Да, но БН всесильно в пределах Империи Нишитуран.
  - Не забывайте про нишитурскую разведку. Она, как известно, вездесуща.
  - Я достаточно знаю их внутреннюю кухню, поверьте. СРИН и БН - конкуренты и ревнивы к успехам друг друга.
  - Не обижайтесь Цинтия, просто из-за ваших громких подвигов, я боюсь, мы подвергаем наше сотрудничество опасности.
  - Это межведомственная грызня. А мы с вами работаем в ином поле.
  - Оставьте, Цинтия. Война специальных служб была и будет всегда. Но это борьба государств, борьба людей... И как представитель своей организации и своего государства, я делаю все для защиты интересов ФСА. Но потому я и сотрудничаю с вами, что существует угроза не только отдельно ФСА. Поэтому я и принял однажды ваше предложение...
  - Не думаю, что это вас утешит, генерал, тем не менее дела обстоят так: руководство послало меня, потому что человека, которого вы ждали враг заставил покончить с собой. Они все еще сильнее нас. Мы несем потери. Я единственная, кто оказался сейчас не задействован. Так что, дела не важные. А теперь выкладывайте, что там по подмене проконсула Ала. Вводных не надо, я в курсе дела.
  Бурмагин воткнул окурок в пепельницу, затем взял за горлышко бутылку. Комета жестом отказалась, тогда он налил только себе и моментально приговорил рюмку.
  - Новости у меня - не ахти. Расследование вновь передали полиции по распоряжению этого эрзац-потентата Ала. Капитан Сакс уже найден будучи двухнедельным утопленником, посему пользы для дела не имеет. Зорфа до сих пор ищут и я думаю, не найдут никогда. Впрочем, кое-что я все-таки нарыл, поэтому вы здесь. Начну по порядку. Когда по 'горячим' следам на 'Литиуме' дело вела полиция, кто-то из них сообразил сделать психосканирование мозгов убитых пиратов обнаруженных в трюме. Потом всем этим занялось мое ведомство, началась настоящая чехарда, волокита и просто палки в колеса. Короче, записи были благополучно похерены в архивах вещдоков полицейского департамента сектора. Я заполучил их недавно, конечно же подчистив все подступы. А в записях этих самое интересное. Как известно, ведется разработка и поиск организаторов неудачного покушения на проконсула. Так вот, в этих записях доказательства, что наш нынешний Ал - самозванец и организатор собственного покушения. Для меня это конечно уже не новость, в отличии от моего ведомства и полиции. Но теперь-то у меня доказательства. И я знаю, как ими распорядиться. Это редкая удача. Сейчас время для них еще не пришло, но в будущем я припру лжепроконсула к стенке и не дам ему ни единого шанса... А теперь нечто экстраординарное, касающееся непосредственно вас. Я нашел человека, обладающего талантами нелюдей. Это он порешил пиратов в трюме.
  - И кто же он?
  - Ныне бывший телохранитель Ала, некто Мэк. Еще ранее боец полицейского спецотряда 'Летучий эскадрон'.
  - Так-так, - Комета едва не дернулась, внутренне холодея, и совершенно спокойно задала вопрос: - И каким талантом он обладает?
  - Похоже он не восприимчив к воздействию. Или скорее всего способен с ним бороться.
  - Он может бороться с ментальным воздействием? - в интонацию Комета вложила всю мыслимую искренность. - Вы уверены? Если это так, это же колоссальная бомба в наших руках, генерал...
  - Не спешите Цинтия, - Бурмагин вздохнул, - пока еще не в наших. Надо еще поработать, чтобы он стал играть на нашей стороне. Мэк - очень трудная личность. Я достал интересный материал на него. Биографию и копию виртуальной модели штурма Лакобонского Торгового Центра, после которого его ушли из полиции. Полицейские спецы хорошо постарались, вероятность расхождения виртуальной модели и реального события составляет ноль целых и тридцать семь сотых процента. Я хочу чтобы вы ознакомились с этой записью. Это оригинал, со всем тщанием изъятый из спецархивов. Он у меня здесь, в соседней комнате. Это многое даст для изучения вами объекта. Прошу!
  Бурмагин сопроводил Леварез в смежную комнату, где размещалась необходимая аппаратура. Цинтия села в кресло, взяв в руки виртуальный шлем. Генерал недолго поколдовал с техникой и дал добро кивком. Цинтия надела шлем.
  
  Документ N 0853314/18 'секретно'
  Архив центрального полицейского управления пл. Полы.
  Наименование: виртуальная модель-реконструкция.
  Место: Федеративное Скопление Арбела. Планета Пола.
  Раинская провинция. Город Лакобон.
  Дата: 30.06.617 г.с.в
  (прогнозируемая погрешность: не более 0.37% )
  
  Генеральный директор Лакобонского Торгового Центра господин Тунако без особого внимания и интереса просмотрел отчеты и рекомендации подчиненных, после чего ленивым движением отключил голопроектор и развернулся в кресле. Глаза директора скользнули по заменяющей окно видеопанораме и застыли в далекой перспективе. Отсюда, из самой высокой точки торгового центра, создавался прекрасный вид его владений: бесконечные павильоны, корпуса, гравитолетные стоянки, закусочные и рестораны, ухоженные клумбы, пешеходные дороги и мостики, склады и огромные выставочные стенды. ЛТЦ считался одним из трех крупнейших на планете и с тех пор, как он был построен, стал достопримечательностью города. Ежемесячно его посещали до двухсот тысяч человек, что приносило стабильно высокие доходы.
  Тунако никогда не обедал, во многом потому что был довольно упитан. Он мечтал хоть не много сбросить лишние килограммы. Но чрезмерно плотные завтраки и очень уж обильные ужины ничуть не улучшали ситуацию. Каждый месяц гендиректор недовольно отмечал, что все больше поправляется. И он уже почти перестал бороться. А зачем? Он вел спокойную богатую жизнь и на веки оставил в прошлом все свои страхи. С тех пор, как он стал тем, кем теперь является, прошло уже три года.
  Господин Тунако посмотрел на наручные часы, корпус и браслет которых были сделаны из гравированного золота, а цифры заменяли бриллианты. Без пятнадцати три, сейчас придет Элоиза и мигом очень искусно прогонит его начинающуюся меланхолию. Секретарша работала у него второй год и, естественно, с первого же дня стала любовницей. Он даже привязался к ней. И дело вовсе не в том, что девушка была очень хороша собой (такого добра Тунако хватало), просто ему нравились ее исполнительность, прямодушие, отсутствие сообразительности, а особенно готовность беспрекословно подчиняться.
  Ожидая ее появления, гендиректор расслабился, забуксовав на мысли, рюмочку какого из коньяков из его богатого разнообразием выбора бара, он был бы не прочь опрокинуть в себя.
  А в это время, одетый в модный деловой костюм человек средних лет, среднего роста и неказистой комплекции, лишенный броских примет, неспешно и целеустремленно шел по административному корпусу ЛТЦ, в той его части, где располагалась контора Тунако. Его звали Циклоп. Настоящих имени и фамилии не знал никто.
  Циклоп был абсолютно спокоен. Он уже давно перестал волноваться идя на дело, если оно, конечно детально продуманно. И именно так обстояло и теперь. На Полу, а затем в Лакобон он прибыл со своей группой, как только информация про Тунако подтвердилась. Но действовать он начал не сразу, а предварительно проведя разведку. Для этого в ЛТЦ был запущен Сквозняк. Тот был не простым бойцом. Он обладал редким талантом проникать сквозь все запоры, залезать во все щели и добывать полезную информацию в кротчайшие сроки. Вот и теперь ему понадобилось всего три дня, чтобы досконально изучить план административного корпуса, выявить все, что касалось системы охраны и изучить ближайшее окружение Тунако. То, что он узнал, легло в основу разработанного Циклопом плана.
  Первое, что сделал Циклоп - это решил проблему проноса оружия. Этим занялись Лихач и Пила, которым не впервые приходилось делать подобное. Им удалось пронести лучевые пистолеты и гранаты через систему контроля и передать их остальным в условленных местах. Вторым шагом Циклоп завел тесное знакомство с секретаршей Тунако - Элоизой. Удивительно, что это оказалось так легко, Циклоп никак не ожидал такой готовности принять его общество и разделить с ним постель. Третье, уже посложнее и легче одновременно, он выведал у нее много интересного и ценного и даже включил ее в свой план.
  И вот теперь момент настал. Семеро его бойцов заняли свои позиции, чтобы в случае чего блокировать охрану. А он, излучая непринужденность и деловитость, с Элоизой поднялся гравилифтом на нужный этаж. Он шел по заветной конторе Тунако, занимавшей целое крыло административного корпуса.
  Девушка стала напротив миниатюрной видеокамеры и произнесла:
  - Это я, шеф.
  Циклоп был рядом, но вне сектора наблюдения. Дверной идентификатор сличил ее голос и изображение с заложенной в нем матрицей, двойная дверь разошлась в стороны. В ту же секунду, подтолкнув секретаршу, в кабинет вошел Циклоп.
  - Что за фокусы, Лои? - Пробурчал Тунако, со звоном опуская рюмку на поднос. Он перевел негодующий взгляд мутных выпяченных глаз на бесцеремонного незнакомца. - Кто ты, придурок? Какого черта тебе здесь надо?
  Циклоп улыбнулся.
  - Здорово, Жирный.
  Тунако застыл с открытым ртом, тупо уставившись на незнакомца. Секунды через три-четыре на его лице проявилась бледность, следом выступила испарина.
  - Дыши глубже, Жирный, а то посинеешь.
  Прозвучал судорожный вздох.
  - Во-от, так-то лучше, - Циклоп наставил на него лучевик. - Руки на стол и не дергайся. Медленно... Вот так.
  - Так вы что, знакомы? - девушка непонимающе смотрела на не безразличных ей мужчин, еще не осознав, что происходит.
  - Помолчи, Лои, - Циклоп протянул руку и коснулся ее подбородка, - не надо задавать идиотских вопросов.
  Гендиректор был готов провалиться сквозь пол, землю, куда угодно, хоть прямо в ад, лишь бы убраться отсюда подальше, забиться в какой-нибудь глухой, темный угол. Прошло три года и все таки они его вычислили. И не помогли все его ухищрения. Это произошло так неожиданно, что мозг отказывался соображать. Мысли покинули его, перед глазами стоял смотрящий в упор ствол, за которым проглядывалась кривая усмешка его обладателя. Потом пришла предательская, словно желающая поиздеваться мысль: как он отметил очередную годовщину своей новой официальной и удачливой жизни и был тогда абсолютно уверен, что его теперь никто не достанет. Тунако ощутил, как все его члены онемели.
  - Ну что, Жирный, даже поздороваться не желаешь? - изобразил обиду Циклоп. - Вот ты и нашелся. У нас руки длинные, знаешь ли. Думаешь, изменил внешность и имя, так теперь другим человеком стал? Качков, смотрю, в охранку понабирал себе. Они тебе не помогут, гад. В штаны себе мочиться не надо, я тебя не грохать пришел. Но, если что, за мной не заржавеет... - Циклон ласково улыбнулся, качнув стволом. - Теперь слушай. Папа хочет возврата долга. Ты, надеюсь, не забыл сколько? Напомню - четыре лимона, не федеративных, естественно. Плюс процентики за три года, ну и конечно, как заведено в миру, за моральный ущерб. Отдашь - мы тебя не тронем. Понял?
  Видя, что вопрос остался без ответа, Циклоп повторил с нажимом:
  - Ты понял, Жирный?
  Тунако не нашел сил даже кивнуть. Ему казалось, что происходящее не реально и происходит не с ним. Но вот оцепенение стало проходить, в нем стала пробуждаться и набирать силу слепая, неконтролируемая ярость. Что-то внутри так и подмывало. Как же так? Он уважаемый и солидный деловой человек, владелец торговой империи, на короткой ноге со многими политиками и власть имущими этой планеты, пасует перед этим ввалившимся к нему мурлом! Да как посмела эта грязная скотина сунуться сюда?
  Захлестнувшая ярость сломала все препоны разума. Тунако перестал себя контролировать и резко двинул коленкой по кнопке под нижней стороной крышки стола.
  Зазвучала сигнализация, мгновенно получили сигнал охранники, его же принял ближайшее отделение полиции. В ту же секунду убралась вверх неприметная панель потолка, из проема вынырнул автоматический самонаводящийся лучемет. И дал очередь.
  Длинные желтые лучи в мановение ока разрезали не успевшую вскрикнуть девушку и оставили дымящиеся язвы на месте, где только что стоял Циклоп. Его спасла отменная реакция. Метнувшись вперед, он приземлился на кофейный столик у видеопанорамы, разломав его. Уже в следующую секунду, из положения полулежа, Циклоп трижды выстрелил в лучемет. Тот заискрился и окутался дымом.
  - Знаешь, ты очень неумный человек, - Циклоп сказал это совершенно спокойно, затем сплюнул и с силой врезал в переносицу Тунако, который уже хотел было броситься на него. Миниатюрный приемопередатчик в его ухе принял сообщения от Сквозняка и Лузы, что все пошло наперекосяк.
  Охранники бросились к конторскому крылу. Одного из них завалил Дурик - громила, которому лишь бы кого-то угрохать. Теперь Циклоп жалел, что взял его с собой. Скоро здесь будет полно легавых и спокойно уйти не удастся.
  Циклоп с ненавистью посмотрел на Тунако, в котором ярость успела смениться ужасом от осознания происходящего.
  - Сука ты гнойная...
  Пущенный в упор импульс разнес гендиректору полголовы. Остатки мозгов, кровь и кусочки костей черепа забрызгали стол. С грохотом, труп вместе с креслом рухнул на пол, испортив кровью шикарный ковер.
  Через полчаса спецподразделение полиции Летучий эскадрон получило команду штурмовать контору гендиректора ЛТЦ. Уже через две минуты двадцать бойцов дежурного взвода в полной готовности разместились в двух гравитолетах, тут же взявших курс на Лакобон.
  К этому моменту, крыло административного корпуса, где располагалась контора Тунако, уже давно было оцеплено территориальной полицией. Была предпринята неудачная попытка штурма. Преступники убили шестерых охранников и двух полицейских и еще двоих ранили. Они захватили заложников, а об их собственных потерях ничего не известно.
  Взвод Летучего эскадрона получил инструктаж в полете. На борту была произведена контрольная проверка оружия и снаряжения. Через пятнадцать минут, подойдя незамеченными, гравитолеты зависли над целью. Полицейские выпрыгивали один за другим и медленно спускались на гравитационных ранцах. Распределившись, они поспешили занять позиции.
  Сержант Мэк занял позицию у лестницы - единственного пути отхода из двух оцепленных этажей, сменив здесь двух полицейских. Гравилифты были отключены, поэтому, если кто-то попытается скрыться в этом крыле, у него было два пути: через лестницы и через окна. Но через последние никто не полезет - снайперы работают чисто. Оставались лестницы.
  Мэк выбрал пролет пониже. Он мог контролировать все направления. Перед этим, при беглом осмотре, на верхнем пролете он обнаружил трупы охранника и одного из бандитов, да еще несколько разнотипных мин-ловушек. Он сообщил о них, не став трогать - так легко было стать хорошей мишенью. В этот раз его задачей стало прикрытие. Штурмовать будут другие. Мэк затаился.
  Во взводе он считался новичком, служил в Летучем эскадроне десятый месяц и девять раз участвовал в штурмах и задержаниях. В эскадрон он попал из Учебного Центра, получив направление из призывного пункта. В Центре он провел шесть стандартных месяцев. А попасть туда было нелегко. Помимо отменного здоровья, Мэку помог многолетний опыт занятий рукопашным и ножевым боем. Инструктора потом не раз подмечали его непонятные, но эффективные приемы. Необходимые данные и базовые навыки у него были, а в Центре, как гласил лозунг над центральным входом, из любого тела делают универсальную боевую машину, 'да еще наделенную сображалкой' - как говорил один инструктор...
  Сверху доносились приглушенные крики, иногда выстрелы. По своему каналу связи Мэк принял команду лейтенанта: 'приготовиться'. И в этот момент он вдруг услышал тихие осторожные шаги нескольких человек. Сейчас должен был начаться штурм.
  ...Циклопа угнетало дурное предчувствие. Он ощущал себя загнанным зверем и теперь лихорадочно пытался вырваться отсюда. Полицейские затеяли переговоры, требуя освобождения заложников, Циклоп затягивал их как мог, но понимал, что с каждой минутой возможностей спастись у него все меньше. Если бы ни эта нелепая случайность! В его жизни бывало, что от случайностей разваливались самые великолепные планы, но они же помогали спастись там, где спасения, казалось, не было. Так и в этот раз. Если бы Жирный не разучился думать, если бы он смог себя контролировать, то остался бы жив, а Циклоп сделал бы свое дело и убрался восвояси. Но теперь сам воздух, казалось, пропитан обреченностью и смертью.
  Циклоп взял с собой одного из заложников - хлюпкого высокого мужика из клерков, прихватил Сквозняка. Остальные остались, убежденные, что полиция не предпримет ничего, ведь в их руках заложники.
  Гравилифты не работали, но будь по-иному, он туда бы и не сунулся - жить не надоело. Аварийный выход был заблокирован. Оставались лестницы, на которых, естественно, легавые. Сквозняк знал, как через них можно добраться в складские помещения, оттуда - в систему канализации, а там до безопасности - рукой подать. Но было одно 'но' - лестница. Подойдя к первому пролету, Циклоп и Сквозняк перезарядили лучевые пистолеты и переглянулись. Сквозняк перешагнул через один из трупов, минуя мину-ловушку, которую сам и установил. Активизировав запал, он швырнул вниз осколочную гранату. Через три секунды раздался оглушительный в замкнутом пространстве взрыв. Теперь путь свободен.
  Сквозняк шел первым. Циклоп, держа клерка перед собой, за ним. Осторожно и не слишком быстро они достигли первого пролета. Странно. Ни души. Только выемки в стенах, потолке и ступеньках от осколков. Ниже, похоже, тоже не было никого. Набирая скорость, они рванули вниз.
  Вот тут-то это и произошло. Циклоп не сразу понял, что это было: нечто большое, черное взялось непонятно откуда, завертело волчком Сквозняка и с силой отправило на пол. Это длилось меньше секунды. Потом Циклоп почувствовал болезненный удар в пах, что мигом вывело его из ступора и одновременно отбросило назад. Если бы не заложник, который был крепко зажат левой рукой, он бы тоже скрючился на полу.
  Мэк заставил себя остановиться, хотя до второго 'клиента' было всего два метра. Лицо преступника налилось краской, в глазах совместились страх и дикий азарт. Ствол лучевика он вдавил в висок заложника, да так, что у того аж тонкой струйкой потекла кровь. На шею жертвы была наброшена гаррота - самозатягивающаяся удавка, способная перерезать мягкие ткани до самых шейных позвонков. Стоило только преступнику ослабить хватку или отпустить, гаррота все сделает сама.
  Их взгляды встретились, и Мэк понял. Головорез знал, что проиграл, что все пути для него отрезаны, знал что не сможет даже прикрыться заложником. Его намерения отразились на исказившей лицо гримасе. Циклоп хотел застрелить клерка и попытаться убить полицейского. Все решали доли секунды. Оба противника приготовились к смерти и психологически были на равных, с той лишь разницей, что полицейскому надо было думать и о спасении жизни человека.
  Мэк ринулся вперед. Одновременно, левой рукой он схватил и отвел лучевик от головы клерка, правой вцепился в гарроту. Пальцы, защищенные перчаткой из металлизированной ткани, не дали удавке сделать свое черное дело. В следующий момент раздался выстрел. На миг Мэк ослеп от боли. Краем сознания он отметил, что от его удара противник отлетел назад, впечатавшись в стену. Рука Мэка так же твердо держала гарроту, спасая жизнь жертвы, из-за чего он потерял драгоценное время.
  Выстрел Циклопа разворотил полицейскому левую кисть, что дало ему лишнюю секунду, пока тот справлялся с болевым шоком. После удара о стенку у него сперло дыхание, но, действуя инстинктивно, он смог выхватить второй пистолет и выстрелить дважды, но не прицельно, наугад. Первый разряд проделал в спине заложника дымящуюся дыру. Второй черкнул и отразился от пластины бронекостюма полицейского.
  Действуя на уровне рефлексов, Мэк вогнал кулак Циклопу в кадык, тот умер мгновенно.
  
  - Он понравился мне, - заявила Комета после сеанса.
  - Может еще коньяку? - предложил Бурмагин.
  - Да, пожалуй я прикончу эту бутылку вместе с вами... Виртуальная реконструкция оставила во мне яркие впечатления. Знаете что? Идемте на балкон, хочу побыть на свежем воздухе.
  Цинтия взяла протянутую рюмку и пригубила.
  Балкон был просторен. Огражденный массивными лясами и перилами, его верхнюю часть покрывал прозрачный колпак непроницаемого снаружи плексигласа. Облокотившись о балюстраду, Цинтия всматривалась в ночь, не нарушаемую огнями больших городов. Даже свет двух полианских лун не мог разогнать тьму. Впереди до самого горизонта простиралось море, воды которого казались абсолютно черными. Слышался шум набегающих на прибрежные камни волн. Этот уголок планеты казался диким и всеми забытым.
  - Мне не терпится узнать, - Комета поставила на почти не различимый в темноте столик опустевшую рюмку, - чем был заполнен этот двухлетний период в судьбе нашего Мэка.
  - В его судьбе, дорогая Цинтия, штурм ЛТЦ можно по праву назвать роковым. Как вы уже знаете, он потерял кисть, а следующие пять месяцев провел в госпитале, где ему регенерировали конечность и научили управлять нею не хуже прежней. В госпитале Мэка поставили в известность об увольнении из Летучего эскадрона. Когда он захотел восстановиться, ему было отказано. Основание - резолюция начальства о его непрофессионализме. Негодование, боль, досада... Что стоят эти легкопроизносимые слова? Для него это был тяжелый психологический удар. Я знаю, что говорю. Я хорошо изучил этот отрезок его биографии. Мне также известно, что сослуживцы Мэка были крайне возмущены этой дурацкой резолюцией. Но пойди попробуй поспорь с начальством, никто не в силах тягаться с нашей полицейской бюрократией. В ходе служебного расследования были сделаны определенные выводы, что штурм ЛТЦ прошел успешно, что все заложники были освобождены и не пострадали. Все, кроме одного. И даже то что Мэк обезвредил Сквозняка и убил Циклопа - этих матерых преступников подлинные имена которых не удалось установить до сих пор, которые числились в федеральном розыске восемь лет, даже это не помогло на квалификационной комиссии. Ему предлагали перевод в другие управления, а о Летучем эскадроне посоветовали забыть. Он воевал с полицейской бюрократией больше месяца и, конечно же, безрезультатно.
  - И тогда он вообще уволился из полиции.
  - Верно, так он и сделал.
  - На его месте я бы разбила с дюжину морд и устроила на прощание салют, - Комета хищно улыбнулась, подыгрывая. На самом деле ее позабавили слова генерала про тяжелый психологический удар. Какой к чертовой матери психологический удар у такого бойца как Мэк? Смешно!
  - Ну, морды он никому не бил, хотя был близок к этому. Об него просто вытерли ноги, растоптали карьеру. Забрали смысл жизни. Дело в том, что Мэку не просто нравилась служба в спецотряде полиции, эта работа была его жизнью... Я хочу вкратце обрисовать его детство. Настоящее имя Мэка не известно никому, в том числе и ему самому. В раннем детстве он был подброшен в приют, вероятно оставшись круглым сиротой. И был усыновлен. Приемного отца звали Пауль Мэк. К этому времени он уже был в преклонном возрасте и к закату жизни сумел обзавестись небольшим магазинчиком. В общем-то старший Мэк был хорошим опекуном, хотя его часто подозревали в обратном. Свою бурную молодость он провел в чередовании красивого прожигания жизни и тюремных сроков. Вот почему старому Мэку не сразу доверили воспитание малолетнего сироты, но он таки добился своего, что стоило больших нервов и еще больших взяток. Прежде всего он завоевал доверие опекунского совета. Случается, что иногда, находясь одной ногой в могиле, люди начинают задумываться о вечном... В общем, он стал хорошим отцом, в чем постепенно убедились и социальные работники. Так вот, юный Мэк рос не то чтобы в достатке, но по крайней мере не голодая и не испытывал лишений. Учился как и все дети в школе. В старших классах друзья так и звали его просто Мэком, так это односложное имя и закрепилось в документах. Подозреваю, это случилось оттого, что это по обыкновению льстило Мэку-старшему. Беззаботная жизнь юноши вдруг резко кончилась, когда он вернулся вечером с тренировки... Да, забыл сказать, что с детства он увлекался боевыми искусствами. Придя с тренировки, он застал у отцовского магазина толпу зевак и нескольких полицейских. Магазин был совсем недавно ограблен, старого Пауля застрелили. Этот день в жизни Мэка стал поворотным, когда он определил для себя приоритеты.
  - Н-да, судьба... Теперь я представляю, что для него значил Летучий эскадрон, - Комета прошлась по балкону, вновь закурив и задумавшись. Чертовски жаль было ломать столь удачную легенду младшего Масканина. Даже генералу Бурмагину она не по зубам оказалась. С его-то возможностями! Однако оставаться в ФСА Костику было смертельно опасно. И это была одна из причин, почему она объявилась на Поле. Именно ей предстояло вытащить его домой, ведь все надежные каналы оказались в последнее время перекрыты. А пока наладят новые... Как потом смотреть в глаза Масканину-старшему? Генерал-майору лейб-гвардии вольногорской дивизии? Да и просто старинному другу, дружбой с которым она дорожила... Однако, это все пока лирика, пора возвращаться к беседе. И она продолжила игру. - Чем он занимался после госпиталя?
  - Переживал депрессию, но не пил, как принято в таких обстоятельствах. Какое-то время искал работу. И нашел.
  - И кем же?
  - Вышибалой.
  - Вышибалой?
  - Около двух месяцев он работал в развлекательном комплексе 'Морской дворец'. Это довольно известное место на планете. Платили ему хорошо, вот он и тянул лямку.
  - 'Морской дворец', - припомнила Леварез. - Я там как-то бывала. Довольно чудесное место расположенное на дне арагайского моря. Да, заполучить там работу мечтают многие из праздной публики. Но полагаю, что Мэк был не очень-то доволен своим положением.
  - Вы, как всегда, проницательны. 'Морской дворец' называют 'золотым гадюшником порока'. Быть вышибалой в этом экстравагантном заведении Мэку оказалось не по нутру. Поэтому он с легкостью принял предложение от начальника личной безопасности проконсула Ала. Так он стал телохранителем внешнего круга, а за одно воспользовался возможностью и обучился пилотированию личных яхт проконсула.
  - Надо же! Какой полезный побочный эффект для аловского телохранителя. Бедняга Ханабальд хотел командовать универсалами.
  - Ханабальд вовсе не был беднягой... Не будем о нем.
  - Не будем, - Комета улыбнулась. Знал бы генерал, что Мэк на самом деле младший офицер ВКС... О, отпала бы у него челюсть, отпала бы. - Где сейчас Мэк?
  - Здесь, на Поле. Накануне вернулся из рейса. Он нынче работает в транспортной компании 'Корнеол'. Адрес его я вам сообщу. А дальше все зависит от вас. Не знаю как вы его убедите лететь в Русскую Империю... Впрочем, это уже ваше дело.
  - Надеюсь, мне убеждать не придется. Так что не беспокойтесь. Нет такого мужчины, от сердца которого у меня не нашлось бы отмычки.
  - Глядя на вас... - генерал позволил себе ехидную ухмылку, намекая на репутацию гостьи, - ...и отмычек-то мудреных совсем не надо.
  - Не такая я уж стерва. Я всегда беру столько, сколько отдаю... И знаете что, генерал? Хоть и заочно, но ваш Мэк уже пробудил во мне симпатию.
  
  
***
  
  Найти Масканина не составило труда. Зная его адрес, Комета поначалу понаблюдала за ним. Вскоре она отметила некоторые его привычки и обычный маршрут его вечерних прогулок. Он гулял всегда один. Сперва Комету одолевали некоторые сомнения по поводу возможной конкурентки. Когда она задавала этот вопрос Бурмагину, то даже всесильный генерал пожал плечами. Конкуренции Комета не боялась, но опасалась нарваться на принципы, ведь Константин был кое в чем принципиален. Прям как его грубиян папочка, которого так и не удалось за все годы затащить в постель. Черт, аж зло берет, такой мужик и такие завихрения. Повезло Татьяне, отхватила муженька... Но вскоре все сомнения Кометы развеялись. Костик был одинок.
  Зато у нее неожиданно для себя самой возникли сомнения другого плана. Похоже, он ей действительно понравился, отчего Комета некоторое время даже колебалась, прежде чем начать действовать.
  'Что тебе не нравиться, девочка? - звучал внутренний голос. - Мальчик вырос, теперь настоящий мужчина. Разве не об этом ты подумывала, когда наблюдала за ним, подростком, издалека?'
  'Ты права, - ехидно ответила она себе. - Конечно же ты права, старая стерва. Только об этом и думала, особенно когда кормила его с ложечки, пока Танька на кухне возилась'.
  Ей стало смешно. Нет, что за мысли! Надо расслабиться, выбросить из головы к чертовой матери все лишнее и пойти с ним 'познакомиться'. Забавно, а ведь в осмысленном возрасте Костик ее ни разу не видел.
  Комета была, скромно говоря, относительно молода. И много лет по привычке свободна. Да и вправду сказать, на свои годы она не выглядела. Не ровесницей Константина конечно смотрелась, но где-то чуть старше. Совсем чуть-чуть, лет на пять-восемь, наверное.
  'Ты теряешь голову', - пробурчал ее внутренний цензор.
  Цинтия неспешно шла по пешеходному тротуару самого верхнего уровня одного из центральных округов огромного мегаполиса Лангора. Вокруг пестрели разномастные рекламные мониторы, объемные лазерные анимации, то тут то там гоготали толпы подростков, употребляя какую-то дрянь под сверхзабойную новомодную музыку. В воздухе сновали во всех направлениях тысячи и тысячи гравитолетов, аккуратно облетая воздушные рестораны на антигравитаторах. Обычная ночь сверхгигантского города. Обычная для ФСА и многих других звездных держав. А вот в имперских мирах, неважно даже какой империи, всей этой рекламной вакханалии не увидишь. Нет, всякие там анимации и прочие технокрасоты - с избытком, но никто не смеет агрессивно донимать и навязывать что бы то ни было. И гогочущих подростков со взбудораженными взорами там не встретишь.
  Вот он ничем не примечательный кафетерий - ориентир в ее поисках. Комета вышла к 'обрыву', как называли местные километровую пропасть между округами столицы этого мира. Сейчас она находилась на самом верху - в жилых 'благоустроенных' уровнях, ниже жилые отсеки были менее уютны и соответственно дешевле, перемежаясь с отсеками муниципальных и общественных учреждений. Далее, в самом низу располагались муниципальные службы и системы жизнеобеспечения всего этого огромного металлобетонитового организма Лангора.
  Цинтия заметила дневное небо, подпирающее море у горизонта. Странно - море над мегаполисом, ночь - и вдруг белые облака, скрывающие светило. И чем ближе она подходила, тем сильнее и отчетливее слышался шум моря - плеск волн, шептание ветра, гомон парящих птиц. Какая прекрасная и правдоподобная анимация!
  Посреди волн и кружащих поблизости шестикрылых пернатых расположился мостик, посреди которого стоял молодой человек все-то двадцати трех лет отроду. Невольно Комета останавливала на нем долгие пристальные взгляды. Да, она не ошиблась, это был Костик. Именно таким она его и хотела сейчас увидеть. С расстегнутой рубахой, с черными из крепкого материала брюками, слегка покрывающими кожаные того же цвета ботинки. Н-да, прямо телепатия какая-то. Представила себе, каким он гуляет в этот вечер и надо же, картинка ожила!
  А Масканин-младший беззаботно что-то кидал птицам, что отщипывал от большого свертка. И смотрел вдаль. Ему, видимо, было плевать, что птички были всего лишь великолепными копиями живых оригиналов и съесть его угощенья не могут в принципе. Он просто наслаждался вечером.
  Внезапный порыв морского прохладного ветра взъерошил его волосы и заставил посмотреть по направлению к ней. Поначалу Костик как будто не замечал ее, но вскоре их взгляды повстречались. В его глазах задрожали шальные огоньки, заставляющие смотреть на них без отрыва.
  'Ай, ай, ай, тебя заворожила эта пара бездонных глаз', - зло пошутил недремлющий в сознании цензор.
  Серые глаза уже засверкали оживлением, изучая ее. В ответ Комета тоже начала изучать Костика, но теперь уже вблизи и совсем не украдкой. Что ж, в такие игры она умела играть по всем правилам искусства. Сперва заинтересуем, заинтригуем, а там, глядишь, непринужденная беседа, прогулка длиной в полночи и... Там видно будет.
  Между тем Костик чуть заметно улыбнулся и не обратил внимание на внезапно исчезнувшее море и птиц, на ночь, хлынувшую на него разреженной темнотой, огнями и шумом шныряющих гравитолетов. Он не услышал синтезированного голоса аппарата иллюзограмм, призывавшего вновь кинуть монетку в прорезь приемника. Для него наступила тишина. Красивая девушка и совершенно одна. Пожалуй, чуть постарше него, но это ли важно? А самое интересное, в душе родилось щемящее чувство, что ее облик совпадает с вынырнувшим из глубин памяти смутно-знакомым образом. Таинственным образом, добрым и светлым. Что за наваждение?
  Наигранно несмелым шагом Комета направилась к нему. Закралось глупое подозрение, а вдруг узнал? Нет, не может быть, да и откуда? Ему ведь тогда годков пять было, и ел давно сам и читать умел...
  
  
ГЛАВА 3
  
  
Империя Нишитуран. Планета Опет. 619 г.с.в.
  
  Смерть всегда была снисходительна к нему.
  За всю свою долгую жизнь он участвовал в десятках сражений, не раз встречался лицом к лицу с врагом и смерть, словно своего любимца, щадила его. И вот, Она брала свою дань - слишком долгую и яркую жизнь он прожил.
  Повелитель опетского сектора, командующий двенадцатой армадой Нишитуран, маршал 1-го ранга, герой ассакинской войны, высокородный нишит, граф-текронт Валерий Кагер умирал.
  Друзья и представители благородных фамилий империи прибыли отдать последнюю честь и совершить обряд перехода, как того требовали традиции предков.
  Несмотря на немощь, он сохранил ясность мышления и, когда тело предательски больше не подчинялось ему, он находил единственную отраду в воспоминаниях. Вся его жизнь, словно заново переживаемая, проносилась калейдоскопом в его воображении. Он снова ощущал азарт близкой схватки, когда в его образах всплывали ассакинские эскадры и грозные планетарные армии чужаков. Под их яростным напором пала не одна система и во многом благодаря ему чужаки были остановлены. Он потратил все свое состояние на модернизацию флота, не брезговал набирать команды из неграждан, уравнял в правах в своих владениях простых нишитов и покоренные народы - и враг был сломлен. Грозные эскадры Нишитуран выгнали чужаков обратно в Пустошь. Но война оставила горькие плоды: его миры остались полуразрушенными, состояние потеряно. Пришлось начинать все с начала. На разведанных системах Пустоши граф основал новые владения, он строил и обживал новые миры на средства других родов имперской аристократии. Теперь столица его сектора - планета Опет - одна из самых развитых миров империи. Созданная им фирма-гигант "Опетские Киберсистемы" поставляет вооружение во все армии Империи Нишитуран, его торговые и промышленные компании ведут торговлю с неимперскими мирами.
  Это была трудная, полная опасностей жизнь и Кагер был счастлив, что ему выпала такая судьба, хоть ему не суждено было умереть в бою, что было высшей честью для нишита.
  Старый граф с теплом вспомнил своего сына Виктора, достойного наследника отца. Хоть тот был еще молод, ему исполнилось тридцать стандартных лет, но Виктор успел многому научиться у него. Он прекрасно чувствовал тонкости в управлении сектором, имел три обязательных высших образования: военное, полученное в Академии генштаба империи, которую должен был окончить каждый наследник текронта; инженерное и историческое, приобретенные в опетских университетах. И, наконец, он был первоклассным пилотом. Старый граф гордился своим сыном и с легким сердцем передавал дела в достойные руки.
  Вернувшись к реальности, граф увидел лица старых друзей, были в его покоях и незнакомцы - представители знатных родов и даже советник императора. И все как один, как требовали традиции, были одеты в парадные мундиры с орденами и аксельбантами. Смерть была уже близка, скоро должен начаться обряд перехода...
  Последнее, что увидел граф - хмурое лицо Виктора, склонившееся над ним.
  Повелитель Опета умер.
  
  
***
  
  После кончины Валерия Кагера в опетском секторе был объявлен недельный траур. Первые дни Виктор провел в одиночестве, отправившись в охотничий домик в горах. Там, укрытый от посторонних глаз, он предавался скорби и размышлениям. Никто не посмел его потревожить.
  К концу траурной недели Виктор возвратился во дворец, где закрывшись в рабочем кабинете принялся за изучение наследия отца. Имена, события, даты, характеристики, ценные советы. Множество документов, посвященных внутриимперской политике, интригам в Текрусии, объемные досье на сотни имен. Внимательно все это изучая, Виктор то и дело задавался вопросом: а возможно ли было собрать эти сведения без помощи специальных служб? Иногда попадалась такая информация, которая могла сломать не мало карьер или даже погубить жизни некоторых высокопоставленных сановников империи. Как ни крути, а эти данные собраны не обычными методами. Во всем этом прослеживалась рука генерала Антона Шкумата - начальника опетского разведкорпуса - структурного эшелона Службы Разведки Империи Нишитуран. Прямые обязанности Шкумата - добыча разведданных, ему же подчинялась контрразведка сектора. Значит, генерал занимался и внутренней разведкой, нарушая прерогативу Безопасности Нишитуран - мощного и подконтрольного только императору ведомства.
  Виктор всегда относился к Шкумату с опаской. Но отец не раз говорил ему, что генералу можно доверять, что он талантливый организатор, часто мыслит нестандартно, бывает жесток, но главное - он предан. Когда-то отец спас ему жизнь и восстановил его честное имя... Ни это ли объяснение его преданности? СРИН - централизованная организация, Шкумат подчиняется Центральному управлению и лично эфору разведки. Поэтому все свои совместные дела генерал и отец тщательно скрывали. В своих записях отец настаивал чтобы Виктор поддерживал с ним самый тесный контакт... Что ж, отдалять от себя генерала молодой Кагер не станет. Он хотел найти в нем друга, которого всегда можно поддержать и на которого можно было бы опереться в трудный час...
  Уйдя с головой в документы, Виктор не заметил как быстро пролетело время, он только чувствовал усталость. Тогда он решил сделать небольшой перерыв, заказал кофе и развалился в кресле, закрыв глаза.
  Тонкий аромат отвлек от раздумий. Поднос с кофе и сахарницей стоял на столе. Неужели он настолько ушел в себя, что даже не заметил как принесли кофе?
  Потягивая любимый напиток, Виктор задумался о политическом устройстве империи, вернувшись воспоминаниями к нередким спорам с отцом, когда они обсуждали достоинства и недостатки своей звездной державы. Подобной государственной системы в галактике не существовало. Это была невероятная помесь экономических, социальных и политических систем. Но как ни странно, весь этот громоздкий механизм был хорошо отлажен и практически не давал сбоев. В империи господствовал неофеодализм, где на вершине социума находилось сильное и влиятельное дворянское сословие. Это был оплот монархии. Впрочем, в иерархическом устройстве империя не была столь оригинальна, потому как в галактике имелись и другие империи, Русская, например, старый и честный недруг. Или тот же Великий Султанат. Итак, дворянство, как оплот монархии, но в оплоте этом присутствовал весомый элемент саморегуляции и ограничения (чаще всего формального ограничения) абсолютизма - Текрусия - собрание двухсот самых влиятельных родов. Каждый из этих родов автономно управлял своей вотчиной - огромными территориями, как например великие герцогства, опетский и торкондский сектора; или небольшие сектора, а то и отдельные планетные системы. Второй столп, на котором держалась империя - это традиционно сильный офицерский корпус. Империя всегда была сильна армией и флотом благодаря которым возникла и окрепла. Причем среди офицеров, даже в числе высших, большинство не были дворянами. Как не парадоксально, но в офицерском корпусе присутствовало не мало ненишитов - это при том, что две трети ненишитского населения империи не были наделены правами граждан. Мало того, существовало рабство как одна из форм производительной силы. Кое где в великих герцогствах существовало земельно зависимое крестьянство. На фоне всего этого экономика являлась изрядно запутанной. В империи сосуществовали (и довольно успешно) и государственный контроль и управление, и свободное предпринимательство, и рабский труд. Какие-либо реформы если и начинались, то всегда, либо встречая сильное противодействие, глохли, либо проводились крайне медленно и часто не эффективно. Тем не менее Империя Нишитуран являлась сильным государством, с которым вынуждены были считаться и которого боялись.
  Порядком устав, Виктор несколько раз прошелся по кабинету, потом прилег на кушетку. Информации, которую сегодня вобрал его мозг, хватит для переваривания на много дней. А ведь он изучил далеко не все. Кагер снова задумался, теперь уже о месте и роли опетского сектора в империи. Территориально сектор находился на имперских задворках и имел слабую плотность обитаемых миров, но в исчислении кубических парсеков соперничал с крупными герцогствами. Что же до экономических показателей, сектор давал в казну империи столько налогов, сколько дают с полдюжины иных секторов вместе взятых. Такое положение не устраивало многие влиятельные фигуры, с некоторыми родами в наследство пришла плохо прикрытая вражда, усугубляемая 'либеральными' реформами покойного Валерия Кагера. Хотя друзей у Кагеров было тоже не мало. Но задворки - это всегда задворки. В сектор ссылались неугодные, сюда бежали от преследований в виду относительной безопасности, мигрировали в поисках лучшей жизни, сюда же переводились опальные военные, посмевшие раскритиковать начальство либо уличенные в крамольных взглядах. Нередко на Опете находили пристанище ученые и люди искусства, чтобы найти покой и творить без постоянной оглядки на БН, что было невозможно на центральных мирах. Однако, описанная картина опетского сектора и империи в целом не была бы полной, если не упомянуть о расположенном также на задворках империи, но на противоположном ее конце торкондском секторе, в котором дела развивались во многом по похожему сценарию.
  Виктору думалось о многом и мысли его были весьма мрачны. Принимаясь за дела и архивы отца, он не подозревал какое бремя ответственности обрушится на него. Как будто физически он ощутил почти не посильный груз взвалившийся на его плечи - груз доставшийся по наследству вместе с высоким положением и кажущейся свободой. Говорят, власть - это наркотик, только вот никакого опьянения от полученной власти молодой Кагер не испытал. Скорее наоборот. Теперь он понял какую в общем-то беззаботную жизнь потерял со смертью отца. Что ж, он станет достойным приемником, будет бороться со сворой недругов, в которой простые завистники - всего лишь невинные ягнята. Он научится лавировать в бесконечных политических междоусобицах, научится расплетать интриги. Впереди бесконечная борьба...
  Но пока что... Пока что его статус закреплен де-факто. Де-юре он станет полноправным хозяином сектора только после присяги в Текрусии. Таково было положение вещей, таковы традиции диктуемые Законом Нишитуран. И хотя в этом присутствовала изрядная доля формализма, традиция эта была из разряда особо почитаемых. Приглашение на собрание Текрусии последует скоро и Виктор уже знал кто передаст его. Это будет граф-текронт Канадинс - старинный друг его отца.
  
  
***
  
  Так уж заведено у человечества тысячелетия назад, что любой индивид изначально имеет такое в общем-то незаметное право - знать дату своего рождения, если конечно он не вырос в какой-нибудь дикарской обстановке. И как бы мало ни придавалось этому праву значения, однако в сознании всех народов, объединенных общим названием 'человечество', знание времени и места своего появления на свет является своего рода незаметным столпом цивилизации. Впрочем, сама цивилизация, похоже, никогда не стремилась замечать этот свой столп. Но как бы там ни было, люди любят отмечать свои именины, как и именины родных, друзей, знакомых. А когда давным-давно человечество вырвалось из цепких оков материнской планеты, свое субъективное, не мудрствуя лукаво, оно перенесло на просторы галактики. И плевали веками сменяемые друг другом поколения первопроходцев-разведчиков и исследователей, что открываемые ими новые миры вовсе-то никакие не новые, а рожденные миллиарды лет назад. С тех пор так и повелось - наткнулся разведчик глубокого космоса на привлекательный мир, снял параметры и проставил дату рождения/открытия в бортовом журнале, а потом еще, пользуясь правом первооткрывателя, присвоил планете имя какого-нибудь мифологического героя или назвал ее в честь кого-то из далекой либо не очень истории, а то и просто именем своей жены или любовницы.
  У планеты Опет, естественно, тоже имелась дата открытия, которая, впрочем, совпадала с Днем Империи. Если на других мирах День Открытия отмечался как всеобщий, но местного значения праздник, то на Опете все было по иному. В представлении нишитурских верхов не могло быть лучшего способа отпраздновать главный день империи, чем военные парады. Поэтому в День Открытия во всех больших городах Опета, под шум и ликование обывательских масс, проходили вымуштрованные колонны техники, а в небе неспешно проплывали надраенные до зеркального блеска боевые корабли. И так совпало, что в очередной День Открытия ожидался прилет уполномоченного Текрусии. К этому событию Виктор Кагер готовился особенно тщательно.
  Крепость Черный Бриллиант, где должна была пройти церемония встречи, являлась монументальным творением нишитурского милитаризма, коему отводилась значительная роль в планетарной обороне. Шкала 'эффективность-стоимость' здесь была неприемлема. Подобные цитадели были столь же эффективны, сколь и грандиозны. Военная машина империи нисколько не утруждала себя мыслями об экономии средств, ведь чаще всего внешнеполитические отношения с соседями правильнее было бы назвать скорее перемирием, чем добрососедством.
  Черный Бриллиант находился в самом сердце Опета, в каких-нибудь пятистах километрах от столичного мегаполиса Санктора, откуда управлялся весь молодой и бурно развивающийся опетский сектор. Крепость не имела древних крепостных стен и крутых неприступных башен, какие привыкли лицезреть на стародавних изображениях историки. Вместо этого она имела широкие валы пяти метров в высоту, казавшиеся из далека земляной насыпью, покрытой травой. При близком же рассмотрении было видно голубоватое сияние, окутывающее валы, и конечно же они были сооружены не из почвы, а из сверхпрочных защитных материалов. Внешне валы охватывали территорию в пятьдесят квадратных километров. Через каждые сто метров по периметру находились закамуфлированные генераторы ядерной защиты, гасившие и локализировавшие ядерную энергию в случае попадания в их зону боеголовки. Были и внутренние валы, концентрическими кругами уходящие к центру. Всего их было семь - семь уровней обороны. Между внешними и внутренними уровнями, через каждые сто метров пролегали поперечные валы, делившие уровни на секции. Каждая такая секция крепости могла существовать как отдельный опорный пункт обороны, углубленный в грунт на километры и у самой поверхности покрытый закамуфлированными бронеплитами. В случае угрозы, бронеплиты отъезжали и на поверхность выныривали орудийные башни счетверенных крупнокалиберных скорострельных орудий, мазерные и лазерные установки, атомные пушки; открывались порты тяжелых противокорабельных ракет мощностью в десять и более мегатонн, ракет с боеголовками меньшей мощности, как противокорабельных, так и класса "земля-земля"; выдвигались пусковые установки противоракет - маленьких и юрких "Орнеров", названных именем симпатичных хищных птиц, которых люди распространили на многих мирах. На глубине более километра размещались склады боеприпасов, системы боепитания которых были автономны и в случае поражения одной из них, уничтожение всего склада было невозможным.
  Крепость имела свой небольшой космодром, как с наземными ангарами, так и с подземными, уходящими на несколько километров вглубь, сообщающимися с разветвленной сетью туннелей, широких даже для столь огромного корабля, как линкор. Туннели заканчивались в десятках километров от самой крепости и имели отлично замаскированные шахты для выхода на поверхность.
  Кроме того, Черный Бриллиант окутывала сеть пневмопоездов. Пневмоподземка связывала крепость со многими точками планеты, с Санктором, крупными городами, с прекрасной Оллой. Небольшой город Олла с населением всего в триста тысяч, располагался в дюжине километров от крепости. Главной достопримечательностью Оллы являлся дворец правителя опетского сектора Виктора Кагера.
  Ровно в двенадцать часов по полудню по времени Оллы на одной из посадочных площадок Черного Бриллианта собралась большая группа встречающих. Одетые в парадные мундиры солдаты почетной роты эскорта производили впечатление окаменевших истуканов. Совершенно иное впечатление производила компания почтенных, одетых в строгие костюмы, но, казалось забывших обо всем, оживленно беседующих чиновников планетной администрации во главе с ее префектом. Еще большую суету создавали бригады журналистов и просто допущенные зеваки. Граф Кагер стоял один, в окружении нескольких телохранителей.
  И вот на границе опетской атмосферы тяжелый крейсер "Кромм" получил разрешение на посадку и координаты крепости с указанием площадки.
  В пасмурном полуденном небе из облаков вынырнула точка, ставшая быстро расширяться, все более приобретая очертания корабля. Следуя наводящему лучу, великан с ревом химических двигателей шел на посадку. На высоте двух километров корабль перешел на антигравы и абсолютно беззвучно приземлился перед встречающими.
  Из открывшегося центрального шлюза по откинувшемуся трапу выбежали три десятка солдат в темно-синих мундирах - парадной форме имперских десантников, и выстроились в две шеренги.
  На трапе показался маршал 2-го ранга Канадинс. Кагер и Шкумат не спеша направились к гостю. Запечатлев на стереокамерах местных и межпланетных новостных компаний официальное приветствие, они сели в белые роскошные гравитолеты и покинули крепость в сопровождении эскорта.
  Путь до Оллы занял считанные минуты. На одной из центральных улиц местная полиция перекрыла движение транспорта, заблокировав все воздушные уровни для полетов. На крышах домов по всему маршруту собрались зеваки и вездесущие репортеры. Население радостно махало вслед кортежу. Был праздник, а значит и повод для веселья, к тому же младшего Кагера любили, наверное, не меньше его покойного батюшки.
  Замок Кагера начал строить его отец, который снес трущобы, а оставшихся без крыши над головой поселил в быстровозводимых недорогих домах вокруг. Со временем близлежащие к замку земли баснословно поднялись в цене. Все чаще вокруг стали селиться преуспевающие воротилы, влекомые близостью родового гнезда Кагеров. Теперь уже здесь не жили прежние бедняки, уступив место за щедрые наличные.
  Сам дворец занимал несколько гектар с великолепным почти фантастическим садом, чистейшим водоемом и обладал целой армией слуг. Старый Кагер не поскупился на внешний вид и на внутреннее убранство, облицевав замок мрамором, ввезенным по большей части из-за империи. По всюду в саду имелось много укромных уголков по которым разгуливали разноцветные пернатые местной фауны, издавая звонкие, радующие слух трели.
  На официальный банкет по случаю прибытия маршала Канадинса собрался весь цвет опетского сектора. И не спроста, ведь известие, которое привез маршал имело немаловажное значение для дальнейшей судьбы всего сектора.
  Банкет состоялся в огромном приемном зале украшенном гобеленами, картинами известных современных и старинных мастеров. Золотые люстры, свисавшие с высокого потолка, были абсолютно декоративные, ведь освещение давалось стенами, которые могли регулировать интенсивность от устного приказа. У входа в зал висели древние знамена и штандарт рода Кагеров - черно-белый терранский орел на серебряном поле.
  Оркестр из дюжины музыкантов наполнял атмосферу живой музыкой и церемониальной пышностью.
  Постепенно, гости заполняли зал, проходя по мозаичному со сложными узорами полу прямо к столам, уставленным изысканными яствами. Когда все заняли свои места, наступила полная тишина, смолк оркестр, прекратились разговоры. Так продолжалось несколько томительных минут. Наконец, вышел церемониймейстер и объявил:
  - Повелитель опетского сектора, граф Кагер!
  В другом конце зала отворились двойные двери, вошел Виктор Кагер, облаченный в парадный белый мундир из тонкой, но прочной ткани с черными манжетами, украшенными витиеватыми узорами. Все присутствующие поклонились вошедшему, который занял самый крайний из столов, стоящих в одну линию.
  Прошло некоторое время и вновь раздался звонкий голос церемониймейстера, эхом прокатившийся по залу:
  - Граф-текронт маршал Канадинс!
  Двойные двери отворились вновь, в зал вошел высокопоставленный гость в парадном мундире, украшенном аксельбантами и наградами, причем, каждый орден и погоны с маршальскими звездами являлись произведением ювелирного искусства. Стук от тяжелых зеркально-черных сапог маршала гулким эхом отражался от стен огромного зала.
  Кивнув на приветственно склоненные головы, он занял противоположное место застолья - напротив хозяина замка. В зале по прежнему стояла тишина, все ждали слов высокого гостя. Не затягивая паузу, маршал Канадинс поднял полный бокал и произнес:
  - Прошел месяц с тех пор, как прискорбный рок, по воле судьбы наградивший человечество смертной оболочкой, оборвал жизнь всеми нами горячо любимого графа-текронта Валерия Кагера. Не поддается описанию какую утрату понесла империя и мы с вами в связи с его преждевременным уходом. Бывший властелин имел много друзей, считаю для себя честью признаться, что и я был среди них и знал его только с лучшей стороны. Это был отважный и честный солдат, прекрасный руководитель, преданный слуга империи. Мы понесли тяжелую потерю.
  Маршал остановился и обвел взглядом всех собравшихся.
  - Честь и слава Валерию Кагеру! - негромким, но твердым голосом, услышанным каждым присутствовавшим, сказал он.
  Все приглашенные молча почтили память покойного, пригубив вино и не произведя ни звука.
  - Почтенные мужи Опета, - продолжил Канадинс, - от имени Текрусии и с радостью от своего имени, я уполномочен объявить, что нынешнему повелителю Опета Виктору Кагеру даровано титул текронта и он теперь член Текрусии и мой коллега, и я надеюсь - друг.
  Зал в одно мгновенье наполнился музыкой, хором одобрения и рукоплесканиями. Подождав, пока публика успокоится, маршал вновь взял слово:
  - От имени Текрусии, я приглашаю графа-текронта Кагера на съезд, который состоится через три недели. А вверительную грамоту, а также письменное поздравление Его Императорского Величества я передам виновнику торжества немного позже. А сейчас, прошу передать слово хозяину сегодняшнего праздника!
  Вновь поднялся одобрительный шум и все гости повернулись к противоположному концу столов. Виктор Кагер решил, что улыбка будет соответствовать атмосфере и позволил ее себе, тем более, что она не шла в разрез с его настроением.
  - Я благодарю вас, маршал, а также всех членов Текрусии за оказанную честь. Я также рад принять поздравления от всех моих друзей и соотечественников. Я уверен, что честь оказанная мне поспособствует дальнейшему усилению и процветанию и Опета, и всей Империи Нишитуран.
  Виктор кивнул и поднял бокал. Последовали рукоплескания и возгласы: "Слава Опету! Слава империи!"
  Наконец, после соблюдения официальной вступительной части, все заняли свои места за столами и принялись за трапезу под веселые композиции оркестра.
  Виктор решил попробовать блюдо из жаркого и моллюсков из океанов Альтаски, мясо которых было удивительно нежным. Жаркое оказалось в меру острое и прекрасно сочеталось с импортным уредонским вином. Отдавшись власти праздничного веселья, он вслушивался в льющуюся музыку и поглядывал на приглашенных. Это были люди занимающие важное место в опетском секторе. Среди них были главы крупнейших компаний, торговых корпораций, информационных концернов и фирм. Судостроители, банкиры, политики. Многие из приглашенных считали верхом своего жизненного успеха быть удостоенным чести присутствовать на подобных мероприятиях. Некоторых из них Виктор считал ничтожеством, набитым деньгами, других он не знал вовсе, но их влияние было очень заметно, чтобы обойти их стороной. Другие же, как Ролан Аранго, управляющий фирмой "Опетские Киберсистемы", были хорошо ему знакомы и он ценил их. Наконец, он увидел маршала, шутившего с юной особой, сидевшей рядом с ним. Трапеза продолжалась долго. Прислуга приносила все новые блюда и напитки, наполняла пустующие тарелки. Оркестр успел отыграть множество композиций.
  Сразу после того, как почтенная публика слегка утолила голод, были объявлены танцы.
  Десятки и десятки пар покинули столы и закружились в ритмичных па. Музыканты без устали играли сверхсовременные произведения, потом хорошо всем знакомые старинные вещи и иногда перемежали их с медленными танцами из далекого бережно сохраненного прошлого.
  Великолепный танцор, тем не менее Виктор предпочел лишь наблюдать за весельем. Зато Канадинс решил не ограничивать себя одной лишь трапезой. Казалось, он немного смущался из-за неловкости в танце, тогда как его партнерша великолепно руководила им, не позволяя столкнуться с окружающими их галантными кавалерами и нарядными дамами. Вскоре, видно устав от молодой и энергичной особы, он извинился и вышел из толпы. Его партнерша, казалось, и не заметила ухода кавалера. Виктору пришла мысль, что она, вероятно, одна из людей Шкумата.
  Улучив момент, маршал подошел к Кагеру.
  - Я бы хотел обсудить с вами некоторые вопросы. Где бы мы могли поговорить одни? - спросил он.
  Виктор ждал этого. Он кивнул и предложил гостю следовать за ним. Выйдя из зала, они вступили в узкий мало освещенный коридор уходящий под землю, где тишина после оркестровых децибелов воспринималась как нечто осязаемое. Небольшой подземный ход вел в сад, где можно было укрыться и не беспокоиться о посторонних глазах и ушах.
  Они вышли в небольшую беседку, окутанную вьющимися иссиня-зелеными растениями, дающими такие тени, что у любого, находящегося здесь создавалось впечатление вечера. Все вокруг наполняли шорохи и крики опетских ящеров, могущих изменять окраску от ярко-золотых до бордово-красных и зелено-синих оттенков. Были тут также и другие зверушки, как например, земные павлины, вывезенные из прародины и распространенные во многих зоопарках галактики.
  Виктор вынул из погребка, скрытого зеленью, пару бокалов из красного звонкого хрусталя и поставил их на выдвижной деревянный столик.
  - Всегда держу в подобных местах что-нибудь выпить. Присоединитесь?
  - Не откажусь. Мне пожалуй что-нибудь покрепче уредонского вина.
  Виктор достал бутылку саранского коньяка десятилетней выдержки и разлил по бокалам добрую половину, после чего протянул один из бокалов гостю.
  - Надеюсь, я вас не шокировал отсутствием рюмок? Когда вы попробуете этот коньяк, вы меня поймете.
  - Я наслышан о саранских товарах.
  - Здесь абсолютно безопасно, беседка напичкана самой современной блокирующей аппаратурой. Можете не беспокоиться и убрать свой искривитель.
  Канадинс едва заметно улыбнулся и спрятал во внутренний карман кителя небольшой прибор в виде брелока, затем пригубил и закурил сигару.
  - Великолепный табак, - сказал он, - во вселенной существует лишь два отличных табака: санлокарский и земной. И оба приходится импортировать.
  Выдерживая паузу, Канадинс посмаковал аромат своей сигары.
  - Я хорошо знал вашего отца, был его другом. Во многих вопросах мы всегда выступали вместе, были союзниками.
  Виктор кивнул. Его гость, видимо, решил начать из далека и было видно, что ему трудно решиться, как и любому нишиту его круга.
  - Да отец рассказывал мне. О вас он всегда был высокого мнения.
  Маршал поднял руку и, наконец, решившись, продолжил:
  - К сожалению, это все в прошлом. Наступают другие времена. Через три недели, как вы знаете, Текрусия должна избрать двух новых эфоров. Хочу вам сказать откровенно, если эфор безопасности Ивола протащит хотя бы одного своего ставленника или союзника, империи придется свернуть многие внешнеэкономические программы. Имперская экономика заакцентируется на самой себе, что несомненно приведет к кризису многих компаний и целых отраслей.
  - Я знаком со взглядами Иволы, - кивнул Виктор, - Он считает, что нишиты слишком разжирели, не говоря уже о ненишитах и рабах. Я думаю, его хватил бы удар, если бы ему предложили жить в таком дворце как мой.
  Собеседники улыбнулись и опустошили свои бокалы. Когда они вновь были наполнены хозяином дворца, маршал принялся зондировать почву, хотя уже знал, что не ошибся в оценке взглядов Кагера.
  - Я конечно согласен, что мы стали позволять себе слишком много роскоши, которую наши предки себе не позволяли. Но ведь, в конце концов, согласитесь, империя процветает. Да, у нас имеются определенные проблемы. Мы окружены врагами, у нас есть и внутренние враги. И, на мой взгляд, все это в какой-то мере вовремя отрезвляет нас... Мы все чтим Закон Нишитуран, мой друг, но Ивола просто кретин, страдающий паранойей.
  Маршал осушил бокал и вновь его наполнил, не дожидаясь Кагера.
  - Помните дело Ротанова-Рунера? - спросил он.
  Виктор прекрасно помнил это нашумевшее дело. Год назад Империя Нишитуран была потрясена громким разоблачением. Зот Рунер, он же - Антон Ротанов служивший в имперской безопасности и занимавший должность начальника безопасности сектора в звании генерал-полковника, оказался шпионом Русской Империи - старого непримиримого врага Нишитуран. Как установило следствие, Ротанов, занимая важные посты, не одно десятилетие подрывал безопасность империи. Вместе с Ротановым были арестованы сотни офицеров безопасности и контрразведки, были отозваны десятки агентов. Это дело возвело в ранг героев эфора безопасности Иволу и эфора разведки Савонаролу, которым император Улрик IV лично пожаловал часть имений и наградил Звездами Чести Нишитуран.
  Виктор знал, что следствие продолжается до сих пор и бывший генерал Рунер заключен на одном из спутников-тюрем. И ничего, кроме смерти и унижения его и других арестованных не ждет. Кагер заметил мимолетную тень сомнения, мелькнувшую на лице Канадинса. Было заметно, что тот о чем-то задумался и, похоже, решил приговорить всю бутылку, вновь наполнив опустевший бокал. Маршал потушил сигару и, переступив через опасения, продолжил:
  - Император наделил Иволу и этого ублюдка Савонаролу слишком большими полномочиями. Ивола подозревает всех, нет наверное такого места, где бы не было его стукача. Для него каждый - враг. Дай ему волю, он стал бы доносить и на императора, было бы кому. А этот тщедушный и слюнявый Савонарола организовывает убийства за пределами империи и повнедрял свои глаза и уши в каждый знатный нишитский дом. Скажу откровенно, мне от этих недоносков, блевать хочется, это фанатики, они ввергнут всех нас в хаос, из которого империя не выберется десятилетиями.
  - И многие думают так же?
  Маршал кивнул и вновь закурил сигару.
  - Достаточно многие. Но не все. Поэтому, если Ивола сделает эфором своего человека, многое полетит к чертям. Мы начнем расширять армию, флот, полицию, БН, потеряем поддержку ненишитского населения. Не стоит забывать, что во многом благодаря ненишитам мы выиграли войну с ассакинами. И именно ваш отец впервые стал набирать их в Вооруженные Силы и наделять их правами граждан. Сейчас это норма. Но не всем это нравиться. Они кричат, что старый Кагер похерил Закон Нишитуран. Многие не могут забыть, что ваш отец освобождал рабов и набирал их в войска, давал им гражданство.
  - Я знаком с моими врагами, маршал. Однако, их критика и истерические выпады не мешают реформам, которые проводил мой отец и которые внедряю я. И результат налицо. В моем секторе нет социальных волнений, нет восстаний рабов, растет благосостояние населения. Когда ненишит не имеет прав и идет война, разве станет он помогать империи? Скорее наоборот. В истории тому примеров много. А если он призван в армию, станет ли он достойно сражаться? Тоже нет. Система, в которой по инерции продолжает жить империя, разлагает ее. Систему необходимо менять. В будущем я хочу полностью избавиться от рабского труда, многие предпосылки для этого уже созданы. Уже сейчас доля рабского труда по сравнению с дореформенным периодом составляет не более восьми процентов.
  Виктор замолчал и открыл новую бутылку, долил в бокал гостю и наполнил свой.
  - Не могу не согласиться с вами, мой друг, - сказал задумчиво Канадинс. - Но хочу предупредить, уничтожение рабства в опетском секторе создаст опасный прецедент. Многие нишиты не только не готовы к такому шагу, но и не приемлют его. В то же время известия достигнут других миров и начнутся волнения. На вас начнется травля. Этого можно избежать, если эту вашу "революцию" отсрочить на как можно более длительный срок и проводить скрытно. Как, это уж вы знаете лучше меня.
  Виктор кивнул и произнес:
  - Вернемся к вашему предложению. Каким образом вы собираетесь помешать Иволе?
  Канадинс окутал себя очередным облаком табачного дыма.
  - На место эфора промышленности Ивола хочет протащить Туварэ, а на место эфора транспорта и торговли - Карбо. Оба они пользуются не самой большой поддержкой текронтов. Но проблема в другом. Других кандидатов слишком много и на фоне этого и Карбо, и Туварэ выглядят слишком сильно. Необходимо выбрать двух наиболее вероятных претендентов и убедить остальных текронтов голосовать за них.
  - Как я понимаю, маршал, Ивола и его люди думают о том же.
  Канадинс кивнул.
  - Несомненно. И будут нам противодействовать.
  - Кого бы вы хотели видеть эфором транспорта?
  Для Канадинса этот вопрос был уже давно решен, но он все же для виду немного помолчал.
  - Соричта - подходящая кандидатура.
  - Согласен. Я знаю Соричту как надежного делового партнера. А эфором промышленности?
  - Думаю у Вернера больше всего шансов.
  - Согласен, хотя мало что знаю о нем, но ради консолидации... Какую миссию вы хотите возложить на меня?
  Канадинс изучающе посмотрел в глаза Кагеру и поставил пустой бокал на столик.
  - Постарайтесь склонить к нашему решению всех друзей вашего отца. Сделайте их вашими по возможности.
   Оба союзника встали и крепко пожали друг другу руки. А впереди была еще целая бальная ночь.
  
  
***
  
  - Жаль, жаль, мой молодой друг, - граф-текронт Этквинер сделал большой глоток из винного кубка. - Да, да, мне жаль, что вы погостите у меня так недолго.
  Виктор развел руками.
  - Время меня поджимает. А мне еще предстоит много встреч. Увы!
  Замок Этквинера, располагавшийся в заповедной зоне планеты Анна, мог посоперничать роскошью наверное только с дворцом самого императора. Так показалось Кагеру, когда он очутился внутри его стен. Чего здесь только не было! Беломраморные стены, вдоль которых тянулись анфилады золотых статуй и бюстов; барельефы из нефрита и золота; воинственные и эротические фрески; гобелены; оранжереи полные экзотических цветов и деревьев среди которых беззаботно обитали не менее экзотические существа; вычурные фонтаны, вода в которых под действием гравитационных полей принимала облик движущихся существ древних мифов; залы охотничьих трофеев; отполированные до зеркального блеска мозаичные полы. И прочее, и прочее, и прочее.
  Хозяин замка стал очередным текронтом из числа отцовских друзей и союзников, которого Виктор посетил за последнее время. Сразу после обильной трапезы, во время которой шла в основном ничего не значившая светская беседа, Этквинер пригласил гостя в свои покои, чтобы продолжить беседу в приятной обстановке. Очень скоро обнаружилось, что 'приятная обстановка' - это виноизлияния под музыку и танцы восьми весьма миловидных рабынь. Их одежда состояла скорее из намека на таковую.
  Этквинер потягивал вино, возлежав на множестве подушек покрывавших низкое ложе. У его ног разлеглись взрослые долагмарды - здоровенные читырехлапые хищники с похожими на кошачьи мордами, имеющими очень длинные острые уши. Их огненно-красная шерсть была тщательно вымыта, отчего при каждом движении переливалась золотистыми оттенками. В природе долагмарды были быстры, хитры и необычайно гибки - лучшие качества хищников. А у этой парочки с раннего детства воспитали совсем не свирепый норов. Однако Кагер чувствовал себя рядом с ними не совсем уютно, особенно когда ноги касался длинный пушистый хвост.
  Виктор оставил золотой кубок изготовленный в виде головы о четырех лицах. Его восхищенным вниманием завладели плавные, полные чувственности движения танцовщиц. У старого развратника Этквинера был отменный вкус на женщин. Сам он был уже почтенным стариком, хотя держал себя в форме и неплохо сохранился.
  - Охо-хо, - досадливо пробурчал Этквинер. - Все-то у вас молодых дела. Все куда-то спешите, торопитесь, как будто не знаете что жизнь еще ведь целая впереди. Оно конечно правильно - кому сколько отмерено, кто успел, кто не успел... Только все равно не стоит гнаться за эфемерными миражами. Миражи, мой молодой друг, они и есть миражи. Надо прочувствовать каждый прожитый день. Людям нашего круга сами Боги велели быть сибаритами.
  Кагера удивляло, что огромное количество выпитого никак не отразилось на этом старом сибарите. Спиртное только подстегнуло его словоохотливость. Подумав над последними словами текронта, Виктор никогда не согласился бы с ними по банальной причине - скука. Жить как Этквинер для него не было жизнью, а прожиганием ее. Ведь у него столько устремлений, столько планов. Как можно было выбросить себя из водоворота жизни, отдавшись лишь услаждению собственного тела? Нет это решительно не для него!.. Потом к Виктору пришла мысль, что в нем играет вино. На трезвую голову слова старика он пропустил бы мимо ушей.
  - Вы мне очень напоминаете вашего отца, - продолжил Этквинер размеренно произнося каждое слово. - Я помню его еще молодым, я ведь намного постарше его буду. Узнаю в вас его задор, его настойчивость и целеустремленность, бушующую энергию... Да-а, были времена... В моем-то возрасте больше воспоминаниями живут, ушедшими страстями. Я уважал и даже любил Валерия. Хотя и не всегда понимал его. Вот например его политика по рабовладению. Не стану вас утомлять своей философией, лучше посмотрите на этих чудесных нимф. Как они милы! И у них есть все что они пожелают, любые развлечения, изысканные кушанья, превосходные апартаменты. А подай я им свободу и что с ними будет? Их красота увянет, когда они будут вынуждены зарабатывать гроши на пропитание. Или того хуже - пойдут на панель, чтобы пропустить через себя тысячи самцов. Конечно, они могли бы выйти замуж, но тут столько всяческих препон... Заверяю вас, они счастливы, если даже думают наоборот.
  'А их ты спросил?' - подумал Кагер раздраженно. И чтобы скрыть раздражение, он вновь взялся за кубок.
  'По крайней мере ты видишь в них человека, а не вещь какую-то. В империи много найдется таких, что и тебя никогда не поймут'.
  - А не будь их, что мне прикажите делать? - спросил Этквинер. - Моя неверная жена уже давно перешла в мир иной. А они - моя отрада. Но это частность, так сказать. В остальном Валерий был мне понятен и симпатичен. А главное, я ему обязан. Поэтому я всегда считал его своим другом и в делах, и в политике.
  - Я знаю, мой отец питал к вам те же чувства. А мне говорил, что на вас всегда можно смело положиться.
  Этквинер довольно улыбнулся.
  - Я рад услышать такую оценку... Дружба наша - давняя, еще с ассакинской войны. Два моих сына тогда воевали под его началом после хорского 'котла', устроенного нашим чужаками. Мои сыновья тогда оказались в окружении. А ваш отец сумел под самым носом захватчиков перебросить в район Хорса линкоры Канадинса, который в то время был адмиралом - одним из многих, но уже известным и талантливым. Так вот, Валерию удалось 'прогрызть коридор' в полной блокаде Хорса и эвакуировать гарнизон базы и поредевшие эскадры. Теперь у меня уже одиннадцать правнуков.
  Этквинер посмотрел в опустевший кубок и собственноручно наполнил его из натурального керамического кувшина.
  - Так что, дорогой Виктор, я не стану затягивать свой ответ. Дам его прямо сейчас: я принимаю ваше предложение. А еще скажу, что и сам недолюбливаю Иволу и всех его протеже. Он - высокомерный эпигон, который не хочет признать, что империя постоянно обновляется и мы уже не можем жить как при Улрике I. Уклад жизни наших предков диктовался совсем другими факторами. Да и Савонарола в последнее время что-то опаршивел. А ведь я помню эфора разведки другим. Он много сделал полезного для империи.
  - Боюсь, что не разделяю вашего мнения о Савонароле. Лучшее, что он может сделать для блага империи - подать в отставку.
  - Да-а, чему не бывать тому уж и не быть. Добровольно от поста эфора еще никто не отрекался.
  - Есть еще один вопрос, - Кагер подождал пока Этквинер оторвется от кубка, - вопрос, который я хотел бы сегодня затронуть.
  - Слушаю.
  - Это уже из области не политики, а наших деловых отношений. Я хотел бы увеличить закупки вашего оборудования для моих новых заводов. Прежде всего меня интересуют силовые прессы, все виды станков и промышленных роботов.
  - Зачем вам столько? Не перестаю удивляться, ведь все это вы производите у себя в секторе. 'Опетские Киберсистемы', 'Шерол Индустри', 'Владивостокский Индустриальный Концерн' и ряд других промышленных монстров.
  - Мои аппетиты растут, - Виктор улыбнулся.
  - Ох! Завидую я вашим аппетитам. Что ж, ваши желания ведут к нашей обоюдной выгоде. Мы обсудим все это сегодня же за ужином. Вы останетесь на ужин, не так ли?
  - Разве я смею отказаться от вашего искреннего гостеприимства?
  - Вот и чудесно. А то мне, старику, и пообщаться иной раз не с кем... Кстати, передадите от меня приветы нашим общим друзьям.
  - Непременно.
  - И что-то я еще хотел сказать... Ах, да ! Не забывайте меня, старика. Понимаю, со мной вам может даже скучно, но я что-то размяк в последнее время, стал сентиментален. А помимо дел, вы всегда можете здесь чудно провести время. Анна всегда рада вам.
  Кагер взял со столика кувшин, добавил вина в кубок Этквинеру, потом себе и провозгласил:
  - За нашу дружбу!
  
  
***
  
  Текрусия Империи Нишитуран состояла из двухсот ее членов - текронтов. Каждый текронт являлся главой знатного нишитского рода, владевшего имением в несколько планетных систем, и нередко, в несколько десятков оных. Каждый род располагал финансово-хозяйственными ресурсами собственного могущества. Так например, родам могли принадлежать всевозможные фирмы, корпоративные права в промышленных концернах и торговых компаниях, а также право абсолютного контроля над ними.
  На малопригодных для жизни планетах, где велись промышленные разработки недр, использовался рабский труд. Причем, рабами становились как от рождения, так и за уголовные преступления и преступления против нишитов. Средняя продолжительность жизни на этих планетах-тюрьмах равнялась десяти - двенадцати годам. Поэтому миры смерти регулярно требовали подпитки. И это являлось краеугольным камнем нишитурской экономики и политики. Но самый важный фактор состоял в том, что лишь пятая часть миров смерти принадлежала высокородным нишитам. Львиная доля этих миров состояла в собственности самой империи, а управление ими осуществлялось эфором промышленности.
  Помимо надсмотра над мирами смерти, эфор промышленности осуществлял и другие функции, такие как определение внешнеэкономической политики, дача заказов под имперские нужды и другие не менее важные вопросы.
  Всего эфоров было пять. Они курировали все самые важные сферы жизнедеятельности империи. Им подчинялись многочисленные централизованные и разветвленные аппараты с жесткой внутренней дисциплиной.
  И все же эфоры не обладали полной властью. Абсолютной властью обладал император, который в критический момент мог отправить в отставку любого эфора и назначить избрание нового. Император мог "посоветовать" коллегии эфоров как следует строить имперскую политику, он мог начать войну и заключить мир.
  Но, тем не менее, эфоры были относительно независимы, ведь за их спиной стояло большинство Текрусии, а иногда и вся.
  Дворец Текрусии находился в столице империи - планете Нишитура. Это был холодный невзрачный мир, три четверти года которого поверхность планеты покрывали снега. Даже летом температура едва-едва достигала десяти градусов по Цельсию. Северный и южный полюса покрывали два гигантских ледника. Любой, ненишит из тех, кто впервые прибывал на Нишитуру, невольно задавал себе вопрос: отчего нишиты выбрали себе в столицы этот холодный, неприветливый мир? И чем больше он узнавал нишитов, тем больше понимал, что мир этот подстать их характеру: холодному, беспощадному, неумолимому.
  Дворец Текрусии был выстроен на одном из северных материков у самых границ ледника. Это было огромное величественное сооружение из белого металла не поддающегося коррозии и времени. Широкие, высотой в двадцать метров, колоны, статуи исполинов и прекрасных дев, огромные портики и нескончаемые ряды ступеней. Все это поражало своим размахом и вызывало у человека чувство, что он лишь ничтожная букашка, копошащаяся в хоромах великанов.
  Дворец имел еще одну особенность - никаких украшений, все линии прямы, четкая незатейливая простота.
  По древнему обычаю, текронты стали собираться за две недели до начала совета. Одна треть прибыла сразу же, занимая отведенные им покои, остальные же не спешили прибыть столь рано. И дело вовсе не в том, что было неуютно себя чувствовать постоянно подмерзая (а дворец, согласно обычаю, так и содержался), и не в том, что все утопали в работе и в неожиданном ворохе проблем, свалившихся в последние дни. Причина крылась в ином, многие текронты хотели провести как можно больше переговоров, при этом чтобы как можно меньшее число (врагов? конкурентов? кого угодно?) о них узнало.
  
  
***
  
  Виктор Кагер покинул личный крейсер "Аспет" на спасательном шлюпе и направился к точке рандеву - на орбиту одной из планет безымянной звезды отмеченной лишь в имперском каталоге. Шлюп подошел к молодой планете, находящейся в стадии формирования. Сенсоры определили наличие ядовитой атмосферы, нестабильность материков и прочие особенности, "приятные" для живых существ.
  - Нас обнаружили, ваше высокопревосходительство, - доложил пилот. - Передают свои координаты.
  - Вперед, - дал команду Виктор.
  Шлюп лег на курс к заданному квадрату эклиптики системы, где его ждал искомый корабль. Через несколько минут его уже можно было наблюдать визуально через видеосенсоры.
  Яхта текронта Кюдериона лишь внешне оправдывала это название. На самом деле это был легкий быстроходный боевой корабль со спартанской обстановкой внутри. Спартанской лишь для чужаков, как только они покидали яхту, маркиз-текронт Кюдерион возвращал себе обычное окружение. Он любил потакать своим слабостям и капризам.
  После проведения стыковки, Виктор вступил в шлюз яхты. Сразу после заполнения шлюза воздухом, открылась внутренняя створа, Кагер шагнул на борт яхты. За шлюзом его ожидал хозяин корабля, одетый, как и гость, в строгий черный облегающий костюм.
  - Рад видеть вас, граф-текронт Кагер на борту моей скромной яхты, - приветствовал хозяин.
  - Я тоже рад познакомиться с вами, маркиз-текронт Кюдерион, - Виктор коснулся правой рукой левого плеча и кивнул головой, соблюдая форму старинного нишитского приветствия. Хозяин яхты проделал то же.
  - Прошу в мои покои, - пригласил он и пошел немного впереди, показывая гостю дорогу.
  Для данного класса звездолета, каюта Кюдериона была несколько большой. Кругом господствовал металл и феропластик, никаких украшений, никакого уюта. Лишь голограммы знаменитых предков и герб рода напротив рабочего стола, на котором компактно размещались мультифункциональный вычислитель и 'периферийная' техника. Впрочем, был один предмет, не соответствующий обстановке - кресло, обшитое кожей и принимающее форму тела хозяина. В него-то и предложил сесть своему гостю Кюдерион. Сам он привалился о край стола.
  - Желаете чего-нибудь выпить?
  - Благодарю, нет, - отказался Виктор.
  Налаживая связи с друзьями отца, невольно приходилось накачиваться всевозможным изысканным пойлом, поэтому Виктор решил хоть в этот раз дать своему организму передышку. И кто знает, может в ущерб установлению контакта?
  - Напрасно, напрасно, - проговорил Кюдерион и полез в стол. - Ну а я-то позволю себе пропустить стаканчик.
  Маркиз-текронт был типичным представителем нишитской расы. И рост, и комплекция выдавали в нем атлета, коим он и был в силу врожденных качеств и обязательных еженедельных тренировок, которых требовал от расы Закон Нишитуран. Множество глубоких морщин изрезали его лицо, властный изгиб вечно недовольных губ, серые глаза на фоне молочно белой кожи - типичные черты нишита, если бы не крючковатый от переломов нос и большие залысины, которые были так не характерны его расе.
  - Как я понимаю, граф, своим визитом вы преследуете какую-то цель. Вы прибыли ко мне с каким-то предложением? Причем инкогнито. Стало быть, вам не выгодно, чтобы кто-то узнал о нашем разговоре, не так ли?
  - Совершенно верно, маркиз. То что я хочу вам предложить, может совсем не понравиться вам.
  - Дайте попробую угадать, - Кюдерион залпом прикончил содержимое стакана. - Я должен проголосовать за одного из кандидатов неугодных Иволе, так?
  Виктор кивнул и собрался что-то сказать, однако Кюдерион поднял руку и продолжил:
  - Я уже получил предложение от одного из кандидатов, которого поддерживает Ивола и некоторые текронты. К несчастью, я не могу сказать ничего утешительного для вас, граф. Кроме всех посул, текронт Туварэ в качестве эфора будет мне выгоден.
  Кюдерион встал и подошел к стене, у которой находилась койка в полуутопленном в пол положении. Он нажал что-то на небольшой панели и тонкие пластины на стене разъехались в стороны, обнажая коллекцию старинного холодного оружия. Здесь были сабли, мечи всех форм, стилеты, секиры, лабрисы и даже шипастая палица. Все это оружие было искусно подсвечено, что выгодно подчеркивало красоту и отменное состояние образцов.
  Кюдерион налил себе еще, давая время гостю оценить коллекцию.
  Виктор, как всякий истинный нишит, восхищенно взирал на древние орудия убийств. Но другой частью сознания он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Несомненно, показ, устроенный маркизом, был подсказкой, ключом. Но к чему?
  Еще только ища встречи с ним, Виктор абсолютно не знал, как сможет повлиять на маркиза. К числу отцовских друзей он не относился, их деловые интересы не пересекались... Он и сам не знал почему ввязался в эту авантюру. Почему он решил, что фраза, оброненная одним из старинных друзей отца о том, что Кюдерион жаден, поможет подобрать ключик к нему? Наверняка, напрасная трата времени.
  Виктор встал и подошел к стеллажу. Глядя на полуторный меч, ему показалось, что он нашел решение загадки маркиза.
  Кагер повернулся и сказал:
  - Прекрасный клинок.
  - Который? - спросил Кюдерион и подскочил к стеллажу немного быстрей чем ему хотелось бы.
  - Этот.
  - О!.. Когда-то это было сокрушительное оружие. Возьмите!
  Виктор осторожно взял в руки тяжелый полуторный меч, клинок был отлично сбалансирован, рукоять, лишенная всяких изысков, удобно располагалась в руках. Меч ручной работы! Виктор сделал несколько профессиональных взмахов и посмотрел на свое отражение на зеркальной поверхности широкого кованого лезвия.
  - И в прекрасном состоянии.
  - Как и все оружие, - довольно ответил хозяин, глаза которого разгорелись. - Я вижу, он вам понравился.
  - Не скрою, я питаю слабость к холодному оружию. Но такого, кованого в кузнице, я в руках еще не держал.
  Он повернулся к Кюдериону.
  - Жаль, что вы не знали моего отца лично, у него тоже было собрание древнего оружия, которое, впрочем, перешло мне в наследство... Но по крайне мере об одном вы слышали, что ему принадлежало. Транцетия - великолепный мир, необитаемый, населенный экзотической фауной. И флора, кстати, тоже - сплошная экзотика. Если бы вам удалось поохотиться там, то... Вы имели бы неизгладимые впечатления.
  На лице маркиза теперь играла довольная улыбка.
  - Уверен, граф, я знаю о чем идет речь. Это райская планета в скоплении Клешни. Старинное имение Кагеров, вблизи центральных миров. Там ведь найдены редкие изотопы, не так ли?
  - Вы совершенно правы, маркиз. Я как раз хотел предложить вам участие в концессии...
  - На южном полюсе? - уточнил Кюдерион.
  Виктор утвердительно кивнул, отметив осведомленность маркиза. Положив меч на место, сказал:
  - Совершенно верно, на южном полюсе.
  - Уверен граф, - продолжил Кюдерион, - в будущем мы станем надежными партнерами. Хочу вас заверить, мой голос имеет некоторое влияние на некоторых текронтов.
  Кагер усмехнулся про себя. Ему и правда было весело наблюдать, как человек являвшийся кредитором чуть ли не двух десятков текронтов, корчит из себя великого скромника.
  - Так кого бы хотели видеть вместо этого недотепы Карбо?
  - Я думаю, эфором транспорта самое место быть всеми уважаемому Соричте.
  - Гм... Считайте, что он уже эфор.
  
  
***
  
  Эфор БН Ивола хотел найти название своему настроению. Гнев? Бешенство? Отчасти. Злость? Впрочем, злость в нем всегда присутствовала. Скорее затаенная до поры до времени ярость.
  Ивола был крупен даже для нишита. Его рост достигал двухсот тринадцати сантиметров. Железные мускулы, казалось, вот-вот разорвут мундир. Черные волосы, седеющие виски, квадратный подбородок отмеченный шрамом, удалять который его хозяин считал ниже своего достоинства. Серые тусклые глаза, казалось, никогда не светились огоньком, лоб испещряли глубокие морщины. Властный изгиб губ говорил, что этот человек привык беспрекословно повелевать.
  Эфор безопасности нажал кнопку внутренней связи.
  - Дежурный отдела слушает, - послышался голос из аппарата.
  - Пригласите ко мне полковника Гнейпа.
  - Слушаюсь, ваше сиятельство.
  Через минуту вызванного офицера опознал дверной идентификатор и сухим модулированным голосом доложил: "Полковник Гнейп".
  - Впусти!
  Дверь отворилась и в кабинет вошел худощавый офицер в мундире с орденской планкой, застегнутом на все пуговицы, не смотря на то, что в кабинете было душновато.
  - Ваше сиятельство, - приветствовал он.
  Ивола кивнул.
  - Что с Текрусией?
  Гнейп, стоя по стойке "смирно", раскрыл папку и начал доклад:
  - Со всей достоверностью можно говорить о консолидации группировок текронтов в стремлении заполучить единого кандидата. Имею основания заявить, что некоторые текронты, которые ранее считались благонадежными, ведут тайные переговоры с лидерами различных фракций.
  - Имена.
  - Текронт Плиний, текронт Ганер, текронт Торес...
  - Ладно, продолжайте, - перебил Ивола.
  - Среди наиболее заметных, так сказать дипломатов, замечены текронты Канадинс, текронт Марк, текронт Кагер и текронт Соричта.
  - Соричта? Он ведь наиболее сильный претендент в эфоры транспорта и торговли.
  - Именно, ваше сиятельство. Текронт Соричта развернул бурную компанию против Карбо и против Туварэ.
  - А кто сильнейший конкурент Туварэ на текущий момент?
  - Тут нашим оппонентам сложнее договориться, но все же определенные шаги они уже сделали.
  - Так-так... - Ивола побарабанил пальцами по столу. - А что этот выскочка Кагер? Кажется он еще не представлен Текрусии?
  - Совершенно верно, ваше сиятельство. Но тем не менее, похоже на то, что молодой текронт Кагер не менее влиятелен, чем его покойный отец.
  Ивола откинулся в кресло и задумался.
  - Дайте мне список имен сомневающихся, - приказал он.
  Полковник вынул из папки лист пластика и отдал начальнику в руки.
  - Подготовьте отчет о финансовом состоянии этого Кагера, о его деятельности, личной жизни, привычках, увлечениях, войсках, которые он контролирует. Меня интересует все.
  - Слушаюсь, ваше сиятельство.
  - Сделайте тоже самое на Марка.
  - Слушаюсь, ваше сиятельство.
  - Все, вы свободны, полковник.
  Офицер кивнул, повернулся кругом и четким строевым шагом вышел из кабинета.
  
  
ГЛАВА 4
  
  Тренькнул и возмущенно замолк будильник. Масканин проснулся. Шесть двадцать две. Стояло раннее утро, не нарушаемое привычным городским шумом. Он полюбовался спящей рядом женщиной и аккуратно, чтобы не разбудить ее, встал с постели. Хельга понравилась ему с первого взгляда, еще тогда, две недели назад на верхнем уровне мегаполиса. Тогда ему показалось необычным, что такая, без преувеличения сказать, красавица может гулять ночью в одиночестве. И только через шесть дней догадался, что их встреча не случайна. Это ж надо, как она его вокруг пальца обвела! Цинтия, блин, Леварез. Ну хоть догадался и то хорошо. Зато какое у нее выражение было, когда он спросил: 'Так ты, значит, тетя Хельга?!' Нет, это надо было видеть! В миг попунцовела, глазками зло так зыркнула и: 'Я тебе покажу тетю!' и пару оборотов в догон, которые Масканин только от унтеров на первом курсе академии ВКС слышал. Да уж, проняло ее слово 'тетя'. Ну ничего, женщина она еще ого-го, о чем сама не раз говорила. Ну подумаешь, чуток младше отца, с современной медициной что пятьдесят, что сорок, что двадцать - на глаз не всегда определишь. Нет, ей не сорок... уже. Ну не важно.
  Масканин принял душ, побрился и решил сварить кофе. Поухаживаем, графиня это любит, да и самому приятно.
  Он так и не дотронулся до кухонных агрегатов, коих на кухне имелось целое царство, отдав предпочтение ручному методу. Руки сами делали работу, а он задумался о минувших выходных. Крупные зерна заполнили кофемолку, пальцы машинально совершали все операции.
  Масканин окунулся в приятные и свежие воспоминания. Вспомнился уединенный курортный остров Обус, где они на несколько дней сняли один из уютных пляжных домиков в ста метрах от самого моря, построенных для прилетающих на остров туристов. Вспомнил свои ежедневные утренние пробежки и разминки, которые железно вошли в привычку с детских лет, когда с ним и остальными братьями серьезно и систематически занимался отец. Хельга его удивляла. Вместо того, чтобы подольше поспать утром, она всегда вставала с ним наравне, а однажды пробежалась с ним на перегонки шесть километров и даже почти выиграла, хотя Масканин был превосходным бегуном от рождения и в силу регулярных тренировок.
  - Ну, как? - спросила она усталая, запыхавшаяся, но довольная. Естественно, похвалы ожидала.
  - Зарядец в тебе чувствуется! И пыталась ты обогнать меня, - он улыбнулся, - не ради желания его продемонстрировать.
  - Угу, я бежала ради наслаждения.
  - Странная ты.
  - Странная?
  - Я хотел сказать необычная.
  Она улыбнулась и с наигранной злостью заявила:
  - Ну да, вы самцы привыкли ставить себя выше. Это какой-то мужской шовинизм, что ли. Если уж я родилась без кое-чего, значит должна вписываться в рамки слабого пола. Вы еще называете нас прекрасным полом. Но разве слабость всегда прекрасна?
  - Я совсем так не думал. Не горячись.
  Она скривилась.
  - Пошли, Костик... Вот погоди, когда-нибудь я еще затащу тебя в горы. Занимался альпинизмом?
  - Не приходилось вообще-то. Но предчувствую, скоро ты страстно загоришься желанием стать моим инструктором.
  - Угадал. И сюсюкаться не буду.
  - Что ж, переживем.
  Какое-то время они шли молча. Масканин размышлял о ее частых и довольно грубоватых шуточках, к которым уже успел привыкнуть, и об ее горячей натуре. Да, она не была обычной "приземленной" женщиной, созданной для домашнего очага. В кругу отцовских друзей не мало было волевых и сильных женщин, но как не крути, а Хельга была единственной незамужней. Этакая амазонка. Хотя, впрочем, вопреки расхожим заблуждениям, древние амазонки были всего лишь женщины воинского сословия, заменившие своих павших в боях отцов, мужей и братьев, когда враги стремились захватить их исконные земли. Хельга же в душе была глубоко несчастна, она уже давно отчаялась найти свою единственную настоящую любовь.
  В нескольких метрах впереди по мокрому белому песку боком пятился спанер. Он удирал от совершенно не обращающих на него внимания людей, быстро перебирая дюжиной длинных тонких лапок со множеством сегментов. Посреди дискообразной головогруди глупо таращились на беззаботных преследователей четыре выпуклых глаза на тонких ложноножках.
  - Смотри-ка, спанер, - сказал он.
  - Какой-то он крупный, - удивилась Хельга, - наверное, очень старый.
  - Наверное.
  Они пошли вдоль берега моря. Легкий бриз овевал свежестью, шумели, перекатываясь, волны. Одна из них настигла пугливого спанера и унесла с собой, одновременно окатив людей по колено.
  - Вода уже совсем прогрелась. Поплаваем? - предложила Хельга.
  - Хочешь проверить на прочность волны?
  - Если не хочешь, то я сама.
  - Кто это не хочет? Пошли.
  И они побежали навстречу набегающей волне, врезавшись в водяную стену, исчезнув в ней на несколько долгих мгновений. Первой вынырнула Хельга и звонко рассмеялась. За ней показалась голова Масканина, потом его руки обхватили девушку и развернули к себе. Держась на плаву, они умудрились поцеловаться, не напившись соленой воды.
  Вскоре, также стремительно, как набежав, волна стала отступать, влеча беззаботную парочку за собой.
  - Ну вот, лифчик тю-тю.
  - Что-то я не чувствуя в твоих словах досады.
  Они вышли на берег. В это время в северном полушарии планеты Пола наступило раннее лето. Воздух успел прогреться, поэтому холод после купания не ощущался, как мог бы месяц назад, если бы их роман начался раньше и они прилетели бы на этот же остров.
  - Думаешь, мне не жалко? - она улыбнулась. - Да я в ярости! Ты же его расстегнул!
  - И ты усмотрела в этом злой умысел?
  - Нет, всего лишь расчет и провокацию.
  Масканин беззастенчиво воззрился на ее идеальные груди с торчащими от прохлады сосками. И намеренно сглотнул.
  - Хельга, намек ясен?
  - Ты пакостный мальчишка, Костя.
  - Ага, я большой плут и мелкий пакостник и все из-за того, что я не смог сдержать внезапный порыв.
  - Я этого не говорила, это твоя похвальба самому себе.
  Резко, но нежно он подхватил ее на руки и быстро закружил, глядя снизу вверх на ее обалдевшее лицо, озарившееся через секунду довольной улыбкой. Смотрел в ее широко раскрытые глаза, на растрепавшиеся мокрые волосы и на сине-зеленое небо над головой.
  - Идем к гравитолету, - предложила Хельга, когда он опустил ее на песок, - разопьем бутылочку винца. Красного уредонского. Потом ты убедишься, что твой намек попал в "яблочко".
  Хельга вытащила из бара воздушной машины бутылку и пару бокалов, потом постелила на песок покрывало. За каждым бокалом следовали продолжительные поцелуи. И чем-то все это ей напоминало ее же подростковые романы, та же беззаботная, наивная и романтичная атмосфера.
  - Стоп, - скомандовала она. - Сейчас допиваем вино и в домик. Не хочу, чтобы нас потревожили любопытные соседи или их вездесущие детки.
  - Тогда допивай сама. Неохота с утра накачиваться...
  В тот день они не выходили из домика до вечера. Потом плотно поели, прогулялись по вечернему пляжу и снова скрылись в спальне на полночи.
  ...Наконец кофе был перемолот, сварен, разлит по чашкам и принесен в спальню.
  - Проснулась, соня. Доброе утро!
  Хельга почуяла аромат напитка и, взяв из его рук блюдце с чашкой, довольно улыбнулась.
  - У-у, вкусно, - похвалила она, отхлебнув. - Ты великолепно его готовишь.
  - На здоровье.
  Масканин сделал несколько глотков.
  - Вчера я тебе так и не сказал... В общем, меня рассчитали. Получил за последний рейс и даже приличную рекомендацию от кадровика компании. Так что, официально я персона свободная.
  - Вот и прекрасно, - обрадовалась Хельга, - не будем терять времени. Ты занимайся, как договорились, а я навещу некоторые конторы этого муравейника. Встречаемся здесь же, в полдень.
  - Принято, - Масканин сделал глоток и задумался о предстоящей беготне.
  Первая половина дня выдалась безрезультатной. Все прокатные фирмы, конторы которых он посетил, заламывали за найм яхт такие цены, что проще, наверное, было рискнуть покинуть пределы ФСА любым подвернувшимся лайнером. Масканин всякий раз заводился, слыша рассчитанные на несведущих клиентов описания возможностей 'самых скоростных, самых благоустроенных и самых надежных яхт и клиперов'. Если б хоть цены не ломили, а то возьми изношенное, устаревшее, но 'самое-самое' судно, да отвали за него залог и прочая и прочая. Сезон, одним словом.
  После событий на 'Литиуме', Масканин понимал, что работа в ФСА для него закончена. Ждал отзыва домой, но вместо него поступила команда ждать. Видимо, имелись на него какие-то виды, раз решили подержать в резерве. Он ждал, подыскал вакансию штурмана на грузовозе одной небольшой транспортной компании, занимающейся перевозкой каких угодно грузов в любые уголки освоенной галактики. Даже успел сгонять в несколько ближних рейсов. И вот по его душу является друг семьи сама Хельга Вировец. И вопреки логике, заводит с ним интрижку, оставаясь до поры инкогнито. Тут или все хвосты за ним подчистили, думал Масканин над причиной этой амурной задержки, или что-то в планах Хельги требовало определенного ресурса времени.
  Наступил полдень - условленное время. В отличие от Масканина, Хельга выглядела бодро и уверенно. Он с досадой рассказал о неудаче.
  - Ничего, - успокоила Комета, - зачем кому-то платить деньги за то, что мы можем позволить себе сами? - она улыбнулась. - Не смотри так удивленно, мы теперь и сами сможем добраться не то что домой, а и до любой точки этой чертовой вселенной.
  - Ты что задумала, угнать космическую яхту?
  - Не угадал. Я уже купила ее. И не смотри на меня, как чертов орнер на свое же отражение в зеркале... - она сдержалась, чтобы вновь не чертыхнуться и с улыбкой покачала головой. - Хм, вижу, твоя собственная челюсть вот-вот отдавит тебе ноги. Ану-ка, подопри ее чем-нибудь...
  Масканин мотнул головой, от удивления. Прикинул сколько может стоить даже самая захудалая яхта и запоздало улыбнулся на очередное проявление хельгиных 'нежностей'.
  - Ну, пошли покажу, - больше скомандовала, чем предложила Комета, открывая дверцу гравитолета.
  Добравшись на окраину округа, где снимал квартиру Масканин, Хельга посадила гравитолет перед небольшим частным космопортом. Они прошли мимо административных зданий, доков, ангаров, между которыми сновали бесконечные потоки обслуживающей техники и персонала. Наконец, добрались до стандартного ангара для частных звездолетов. Хельга нажала комбинацию кнопок и вставила в ангарный замок силовой ключ. С похвальной быстротой ворота разъехались.
  - Ух, ничего себе! - Масканин даже присвистнул. - Да это же "Галатур" последней модели. Просто красавец. Не знаю никого в ФСА, кто не мечтал бы о нем. Во время последнего рейса я от скуки как-то нарыл о нем...
  - Пошли, - перебила Хельга. - Осмотришь все изнутри.
  Если новенькая яхта корпорации "Галатур" внешне выглядела просто неотразимо, то внутри она перещеголяла уютом все свои предыдущие модели. Здесь было аж три спальных помещения, при желании сливающихся в одно, просторная душевая и такой же просторный гальюн, небольшой спортзал, автоматизированный камбуз, кают-компания и, наконец, навигационная рубка с бортвычислителем явно военной марки, что само по себе говорило о надежности как минимум. Для неискушенных в астронавигации и в принципах судовождения покупателей были предусмотрены заранее проложенные курсы и умный автопилот. Впрочем, при желании можно было перейти на ручное управление.
  Осматривая внутреннее убранство и начинку, Масканин был явно восхищен. Одна только начинка навигационной рубки даже на первый взгляд тянула на баснословную сумму.
  - Колись, Хельга, сколько это стоит? Что-то не верится, что тебе столько выделили на оперативные нужды.
  - Меньше знаешь, лучше спишь...
  - Хм!.. Что-то в этом роде я и ожидал услышать.
  Хельга немного натянуто рассмеялась.
  - Пошли, я уже успела набить эту посудину всем необходимым, - она открыла бар и стала извлекать фужеры, фрукты и бутылки.
  - Ты же знаешь, что работаю на одну очень солидную фирму. Ну вот я и сумела убедить ее поделиться со мной частью... э-э... средств.
  - Подозреваю, что и я имею к этой фирме отношение.
  Последнюю шутку Хельга оставила без внимания. Молча разлила по фужерам легкий напиток с замысловатым названием: 'Только для красоток!' и отправилась в кают-компанию.
  - Трынделка! - скомандовала она и передала один фужер Масканину.
  По ее команде включился запрограммированный на данное слово и ее голос стереовизор, появилось трехмерное изображение какого-то фильма.
  - Просмотр, дальше... дальше... дальше...
  Изображение стало меняться, проскакивая передачи различных каналов.
  - Стоп. Увеличение.
  В трехмерном формате разыгралось красочное карнавальное представление с участием странноватых переливчатых животных. Но передача вскоре закончилась, уступив место рекламе. Хельга чертыхнулась - реклама, что была непременным свойством многих торгашеских миров, вызывала ее раздражение с полоборота. Хельга переключилась на другой канал, где передавали международные новости:
  "ФИРМА "ОПЕТСКИЕ КИБЕРСИСТЕМЫ", ОДИН ИЗ ГАЛАКТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ В АВТОМАТИКЕ И КИБЕРНЕТИКЕ, ЗАКЛЮЧИЛА С ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ОБЪЕДИНЕННЫХ МИРОВ НАМАРА КОНТРАКТ НА ПОСТАВКУ ОБОРУДОВАНИЯ НА СУММУ ШЕСТЬДЕСЯТ МИЛЛИАРДОВ КРЕДИТОВ В ВАЛЮТЕ ОМН.
  НА СЛЕДУЮЩЕМ СОЗЫВЕ ТЕКРУСИЯ ИМПЕРИИ НИШИТУРАН ДОЛЖНА ИЗБРАТЬ НОВЫХ ЭФОРОВ. НА НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ СРЕДИ ПРЕТЕНДЕНТОВ НА ПОСТ ЭФОРА ТРАНСПОРТА И ТОРГОВЛИ ЯВНЫХ ЛИДЕРОВ НЕТ. ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ ИЗ ОФИЦИАЛЬНЫХ ИМПЕРСКИХ СМИ, НА ПОСТ ЭФОРА ПРОМЫШЛЕННОСТИ ОБОЗНАЧИЛСЯ ЯВНЫЙ ЛИДЕР - ТЕКРОНТ ТУВАРЭ.
  РЯД МИНИСТРОВ ВЕЛИКОГО СУЛТАНАТА ОБЪЯВИЛИ О НЕЖЕЛАНИИ СОТРУДНИЧАТЬ С ВЕЛИКИМ ВИЗИРЕМ КАТРАДЖИ, А ТАКЖЕ О ВЫХОДЕ ИЗ СОСТАВА ПРАВИТЕЛЬСТВА".
  Дальше пошли внутрисекторальные новости. Терпения Хельге хватило ровно на пять секунд, затем последовала команда:
  - Кышшш!
  Стереовизор потух.
  - Ни хрена себе у тебя команды...
  - Скучно было... Все, пора за работу, Костик. Теперь твое основное место на борту - навигаторская. Конечный пункт - Земля. Не бывал на Земле?
  - Не довелось. А почему Земля? Это ж какой крюк делать... Рядом с самой окраиной империи.
  - Вот поэтому, Костик, вот поэтому.
  - Мда. Как говорит отец, бешеной собаке семь верст - не крюк.
  - Ну всего-то чуть более трех тысяч парсеков отсюда, если по прямой. Не спорь, Костик, вопрос решенный. Идем на Землю.
  - Есть, мой адмирал! Когда отчаливать?
  - Желательно немедленно.
  Масканин расположился в кресле пилота, осмотрелся в энный раз, и принялся тестировать системы. Когда все было исследовано и бортвычислитель выдал что все системы работали штатно, Масканин со спокойной совестью запустил программу подготовки к старту. Через четверть часа от диспетчерской службы пришло разрешение на взлет. Константин запустил антигравы. Хельга уселась во второе кресло, которое она мысленно назвала креслом второго пилота, хотя для данного типа судов подобное не предусматривалось.
  В верхних слоях атмосферы яхта перешла на химические двигатели и покинула Полу. Еще полчаса ей понадобилось, чтобы покинуть границу системы и перейти на межзвездные двигатели, работавшие на антивеществе.
  - Ко всем талантам ты еще и пилот, - подначил Масканин, наблюдая как Хельга возится с панелями бортвычислителя.
  - А-то! Думаешь, ты у нас один такой полезный на борту? А сможешь так же лихо совершить посадку на незнакомую планету?
  - Обижаешь. Вот нарвемся на случайную мину, тогда и посмотришь, как я героически припланетю нас на какую-нибудь мерзлую глыбу.
  - Каркай больше, - Хельга вдруг стала серьезной.
  - Похоже... шутка не удалась.
  - Шути про жизнь, Костя. Про смерть не надо, она и сама шутить любит.
  - Так ты, выходит, суеверная? Что ж, приму к сведению.
  
  По прошествию трех суток судового времени, их маленький звездолет достиг границ Федеративного Скопления Арбела. Масканин часто пропадал в рубке. В принципе яхта вполне могла обойтись без постоянного контроля пилота, но он не мог пресытиться ощущением единоличной власти на судне. Когда еще придется в его-то годы? Чтоб купить такую яхту или даже классом пониже денег не скопить и за несколько лет. Брать на прокат тоже все как-то не получалось, а если честно, то еще ни разу после выпуска из Академии он не располагал свободным временем, чтобы его хватило на один единственный перелет. Что до флотской карьеры, то до командира корабля расти и расти. Иногда Масканин даже почти жалел, что не на истребителя учился. Тем сразу после выпуска свой корабль полагался. Малюсенький, ограниченный в радиусе действия, но тем не менее корабль.
  - Кстати, Хельга, а почему 'Аполлон'?
  - Чем тебе "Аполлон" не нравится?
  - Звучит неплохо, вроде. Только я этих древнегреческих богов не очень-то...
  - А что, надо было назвать 'Вотаном'? Или, к примеру, вашим 'Хорсом'? Представляешь, какая реакция была бы у регистрирующих чинуш?
  Масканин хмыкнул, и в самом деле дать имя древнего германского или русского бога новенькой яхте в пределах ФСА, это выглядело по меньшей мере странно. Да и вообще давать такие имена звездолетам не принято. А еще можно привлечь и совершенно ненужное внимание к их компании. Он усмехнулся, потирая подбородок.
  - Придумала б что-нибудь нейтральное...
  - Поздно спохватился. Надо было сразу другое имя предлагать. Теперь во всех документах яхта 'Аполлон'.
  - Однако... Я сомневаюсь, что наши боги известны тут, тьфу, теперь уже там.
  - Ты прав в чем-то... Но кому надо, те знают.
  ...Станция СС-связи 'Аполлона' засекла передачу, бортвычислитель подал сигнал оповещения. Давно ждавший этого Масканин активизировал экран приемника. Над панелью развернулось трехмерное изображение дородного человека в облегающей униформе бежевого цвета.
  - Вы приближаетесь к таможенной станции системы Тампулус. Прошу следовать наводящему лучу для досмотра судна. Конец связи.
  Экран потух.
  - Эти ребята настолько ожирели, что даже не хотят с нами в живую пообщаться, - возмутилась Хельга.
  - И с нами, и с тысячами других, - заметил Масканин. - Думаю, они просто экономят время, передавая эту запись... Есть! Я поймал их луч.
  "Аполлон" подлетал к системе красного гиганта, идентифицированного бортвычислителем как СОЕ 171618-02-39 Тампулус. Система имела шесть планетоидов непригодных для жизни, кроме одной небольшой луны ближней к звезде планеты, где терраморфная инженерия еще прошлой 'докатастрофной' цивилизации создала приемлемые для обитания человека условия.
  Тампулус был пограничной системой, выбранный как таможенный пункт исключительно из-за торговых маршрутов проходящих через него. Орбитальная станция таможни по сути представляла вторую луну ближней к звезде планеты и размерами лишь слегка уступала естественному спутнику.
  На подлете к станции экран приемника вновь ожил, на этот раз с ними разговаривал живой служащий.
  - Вы приближаетесь к таможенной станции "Тампулус". Пожалуйста, назовите себя.
  - Это яхта "Аполлон", регистрационный номер триста четырнадцать, пятьсот шесть, РА-А. На борту два человека.
  Когда на мониторах служащего станции после запроса появились данные о яхте, он кивнул и задал следующий по протоколу вопрос:
  - Цель визита в Объединенные Миры Намара?
  - Туристическая поездка, - ответил Масканин. - Вообще-то, мы у вас, так сказать, транзитом планируем и пробудем в ОМН не долго.
  - Понятно. Желаю приятного путешествия. А пока садитесь в тридцать шестой досмотровый док шестнадцатой секции. Через несколько секунд его маяк свяжется с вашим бортовым вычислителем. У нас вы сможете дозаправиться и пополнить запасы. Конец связи.
  "Аполлон" осторожно пролавировал между сотнями других яхт, проскользнул мимо тяжелых грузовых транспортов, и наконец вошел в указанный док.
  Через бортвычислитель Масканин подключился к тампулускому ретранслятору галактической сети и собрался было связаться со своим банком на Поле. Он хотел перевести сумму со своего счета на счет станции, чтобы оплатить пошлину и заплатить за пополнение запасных резервуаров антивеществом. Но не успел еще даже ввести код доступа, как Хельга оборвала его:
  - С ума сошел? Хочешь наследить?
  - Тьфу! И правда... Совсем расслабился.
  - То-то... Ладно, я сама займусь оплатой. А ты готовься встречать гостей.
  Шлюзовая видеокамера показала подходящих к шлюзу 'Аполлона' четырех человек в форме таможенников.
  - Легки на помине, - бросила Хельга. - Впусти их, я с ними пообщаюсь.
  Пройдя через шлюз, таможенники встали полукругом. Все четверо выглядели явно скучающими, видимо был конец их смены и однообразная работа их утомила. Старший сделал шаг вперед.
  - Приветствуем вас на Тампулусе. Я лейтенант Рангва. Прошу предъявить документы на судно, личные документы, а также предоставить яхту для досмотра.
  Лейтенант Рангва был необычайно смугл, его маленький рост и плотное телосложение делали его похожим на мячик. Пожалуй самым выдающимся отличием начальника таможенного наряда были необычайно яркие красные губы. Хельга как могла более незаметно рассматривала эти губы и так и не обнаружила и следа помады или напыления.
  - Так... Ксавьера Тонк, - пробормотал лейтенант, взяв документы из рук девушки и после беглого визуального осмотра, сунул пластиковый жетон удостоверения со встроенной биофишкой в ручной идентификатор.
  - И Максимилиан Рамм... яхта 'Аполлон'... что ж все в порядке. Теперь прошу вскрыть все помещения. Должен вас предупредить, что личное оружие, наркотические вещества и прекурсоры на территорию Объединенных Миров Намара ввозить запрещено.
  - Поверьте, лейтенант, - Хельга была самой невинностью, - мы не употребляем наркоту и оружие нам ни к чему. Мы простые туристы.
  - Ни секунды в этом не сомневаюсь, госпожа, - ответил Рангва с дежурной улыбкой. - Есть еще перечень предметов, провоз которых считается контрабандой. Прошу за мной.
  Хельга повернулась к Масканину и жестом показала: "оставайся тут". А сама пошла за таможенниками, чтобы вскрыть все помещения: каюты, камбуз, генераторную, машинный отсек. Вытащив портативные приборы, таможенники обследовали каждый сантиметр яхты и, ничего не найдя, сошли с борта. Последним "Аполлон" покинул Рангва. Ненадолго остановившись на входе в шлюз, он пожелал туристам приятных впечатлений и извинился за причиненное беспокойство.
  Когда 'Аполлон' покинул границы системы, Масканин передал управление автопилоту. Впереди несколько дней полета до границ Русской Империи. Несколько стандартных суток абсолютно беззаботной жизни и покоя. Несколько суток в обществе Хельги и больше никого на несколько светолет вокруг...
  
  
***
  
  Подполковник Безопасности Нишитуран Самхейн отключил стереоэкран персональника и попытался сосредоточиться. Усталость, словно стальной обруч, сжимала все его тело, болеутоляющие уже не справлялись с головной болью. Тело решительно требовало сна.
  Подполковник Самхейн был одним из офицеров, занимающихся делом Ротанова-Рунера. Вместе с коллегами он медленно, но верно шел по следу предателей и вражеских агентов, распутывая клубок заговора, охватившего почти весь сектор.
  Подходил к концу второй стандартный цикл, что Самхейн провел в ожидании сеанса связи со своим оперативником. Он уже решил было позволить себе вздремнуть пару часиков, когда из приемника раздался сигнал экстренного вызова.
  - Слушаю, Самхейн - устало бросил он.
  - Докладывает дежурный офицер связи капитан Бек. С вами хочет связаться "Озмор".
  "Озмор" был позывным того самого оперативника, сообщения которого Самхейн так долго ждал.
  - Соедините немедленно! - приказал он.
  Стереоэкран приемника осветился абстрактными символами, живущими своей собственной жизнью. Самхейн включил дешифратор, преобразующий сигналы сверхсветовой связи в визуальные и звуковые символы, одновременно расшифровывая их, пользуясь шифрами установленными на сегодняшнее число.
  На экране возникло лицо агента, со временно измененной структурой ДНК кожи, чтобы ее молочная бледность не выдавала в нем нишита.
  - Добрый вечер, господин подполковник, - приветствовал агент и улыбнулся. - Хотя у меня тут почти полдень.
  - Докладывайте, капитан, что у вас? - оживленно, без следа недавней усталости спросил Самхейн.
  - Ваши ожидания оправдались, подполковник. Я вышел на след всех четырех людей Ротанова. Трое из них находятся в Федерации Шрак. Четвертый недавно покинул ФСА и находится на территории Объединенных Миров Намара. По всей видимости направляется в сторону Русской Империи.
  Вот оно! Тщательно расставленные ловчие сети наконец сделали свое дело. Самхейн сохранял непроницаемое лицо, хотя все внутри у него ликовало. Какой-то древний охотничий инстинкт вдруг проснулся и понукал рвануть по следу жертвы.
  - Продолжайте, капитан, - невозмутимо произнес он.
  - У меня возник ряд трудностей, господин подполковник, - выражение лица агента было столь же неподвижно, как и у статуи. - Те трое, что находятся на территории миров Шрака, хорошо охраняются. Моя недавняя попытка их устранить едва не раскрыла меня.
  - Едва не раскрыла? - убийственным тоном спросил Самхейн. Сейчас он пожалел, что наделил агента правом свободы действия. - Вы уверены, капитан?
  - Абсолютно уверен, господин подполковник, - ответил 'Озмор', как будто и не заметив тона начальника. - Так вот, - продолжил он, - я прошу разрешения на применение халцедонской язвы.
  Самхейн задумался. Халцедонская язва являлась чрезвычайно агрессивным штаммом вируса. Штамм этот прогрессировал в теле человека в течении скрытого инкубационного периода, абсолютно никак не проявляясь. Потом на кожном покрове жертвы образовывались незаживающие язвы, постепенно увеличивающиеся в размерах. Через несколько дней язвы появлялись на внутренних органах и человек умирал в страшных корчах. Вирус абсолютно не поддавался лечению и выявлению в инкубационный период. Он был разработан как боевой вирус для вооруженных сил Нишитуран и был впервые применен на планете Халцедон во время великих завоеваний. Вирус выкосил до восьмидесяти процентов халцедонцев и обеспечил бескровный, для нишитов, конечно же, захват системы. Вирус имел одну особенность, он жил до тех пор пока жила его жертва, потом погибал, если не удалось найти новую. Оставшимся в живых жителям Халцедона, которым повезло уберечься от язвы и дождаться ее естественной гибели, оставалось только сдаться флоту вторжения нишитов.
  Спустя сотню лет халцедонская язва была усовершенствована, что позволило использовать ее для устранения неугодных. Современный штамм можно было запрограммировать на определенную ДНК, что позволяло уничтожить только жертву, не причинив вреда окружающим.
  Но было одно 'но'. Применение этого средства сразу раскрывало того, кто стоит за убийством - длинную руку Нишитуры.
  Самхейн мучительно взвешивал все 'за' и 'против'. С одной стороны, он не хотел раскрывать причастность империи к планируемым убийствам, с другой, он имел четкий приказ устранить всех обнаруженных людей Ротанова, которые смогли скрыться от правосудия. И если 'Озмор' говорит, что другого способа нет, значит так оно и есть. Самхейн доверял своему человеку - тот был настоящим асом.
  - Ты раздобыл их ДНК?
  'Озмор' кивнул, и словно спохватившись, добавил:
  - Так точно.
  - Действуй.
  - Слушаюсь, господин подполковник. Какие будут распоряжения на счет четвертого?
  - Я сам им займусь, капитан. Сообщи, что тебе удалось собрать.
  - Цинтия Леварез, нишитка-полукровка. Уроженка системы Ласнивер. В настоящий момент находится на борту частной яхты 'Аполлон', номер триста четырнадцать, пятьсот шесть РА-А, 'Галатур' последней серии. Территория ОМН. Прогнозируемый маршрут полета: системы Гиц, Аль-Басра, Шинката Ирвонского сектора ОМН, далее, окраинная система Данарт фомальгаутского сектора, далее, одна из таможенных станций Русской Империи. Еще интересный факт, вся информация о родных, круге общения, личной жизни и о прохождении службы в Ласниверском разведкорпусе уничтожена лично офицером Леварез. На ее след удалось выйти благодаря наличию визуального портрета и информации выжатой из арестованных сообщников. К настоящему моменту ее подлинное имя и звание не установлены. Происхождение - тоже, имею основания предполагать, что она вовсе не полукровка, а имела временно измененную ДНК. Все, кто непосредственно общался с ней, либо мертвы, либо пропали без вести, либо неизвестны. Передаю психосканопортрет объекта и технические характеристики яхты.
  Экран засверкал калейдоскопом быстро транслируемой информации, которую Самхейн перегонял в базу данных своего персональника.
  - У меня все, господин подполковник.
  - Удачной охоты, капитан. Конец связи.
  Экран погас, в кабинете воцарилась тишина.
  'Да, хорошенький вирус эта сука запустила во внутреннюю сеть разведкорпуса', - подумалось Самхейну.
  Он развернул проекцию изображения Леварез и долго, неотрывно всматривался в нее. А ведь этот нынешний ее облик и в самом деле нисколько не тянет на нишитку-полукровку. Источник в ГРУ, конечно, заслуживает доверия, но лучше действовать наверняка. Решение было принято. Самхейн решил лично возглавить на нее охоту. Не смотря на свинцовую усталость и дикую мигрень, он почувствовал возбуждение. Возбуждение от предвкушения предстоящей операции. С некоторой долей досады он подумал, что надо хоть поспать часиков пять-шесть.
  Он вызвал по внутренней связи дежурного офицера и приказал:
  - Сообщите дежурному призраку готовность номер один к семи нолю.
  Самхейн пошел спать.
  
  Заместителю по оперативной работе
  начальника Управления Безопаснос-
  ти Нишитуран ласниверского секто-
  ра генерал-майору Катилине
  
  
  
От начальника особого оперативно-следственного отдела-5 подполковника Самхейна
  
  
Рапорт
  
   Разысканы следующие обвиняемые по делу Ротанова: Леварез (данные прилагаются); Котелин (данные прилагаются); Тико (данные прилагаются); Тахоне (данные прилагаются).
   Все обвиняемые находятся за пределами Империи Нишитуран. Приступил к их ликвидации согласно директиве эфора БН ? 916.
  
   06.06.619 г.с.в. п/п-к Самхейн.
  ***Приложения: 4(четыре) документа
  
  
  
***
  
  Призрак относился к особому классу кораблей. В самом названии его создатели уже сказали о его задачах и возможностях: проникать глубоко в тылы врага, шпионить, убивать исподтишка. На вооружении призрак имел шесть пусковых установок тяжелых противокорабельных ракет 'Немезида' с мегатонной ядерной боеголовкой или 'Немезида-А', с расщепляющейся боеголовкой. Такие ракеты мог нести корабль не меньше крейсера. Собственно, по классификатору корабельного состава Империи Нишитуран, призрак имел тот же ранг, что и крейсер. Кроме того, призрак обладал двумя десятками пусковых установок ракет других классов и восьмью установками противоракет 'Орнер'. Артиллерийское вооружение: батареи аннигиляторных скорострелок (они же зенитные автоматы) и орудийные батареи атомных деструкторов для использования кинжального огня на ближних дистанциях, на которые призрак выходил к цели и уничтожал ее, прежде чем был обнаружен. Но самым главным оружием корабля была его невидимость для сенсоров и детекторов масс, вплоть до расстояния в несколько тысяч километров. Такую невидимость обеспечивала сложнейшее сверхсекретное оборудование, которым корабль был нашпигован от кормы до носа на сорок процентов удельного веса всей своей интеллектуальной начинки. Экипаж состоял из девятисот восьмидесяти восьми человек, что составляло штат военного времени и никогда не сокращался, так как призраки могли в любую минуту быть привлечены к выполнению секретных заданий высшего командования. Корабль обладал высокой скоростью хода, повышенной маневренностью. Но, как это всегда бывает, когда конструкторы хотят совместить мощное вооружение, высокую скорость хода и оптимальную маневренность, то приходится чем-то жертвовать. В итоге призрак был слабобронирован.
   Вся информация по спецификации этих кораблей была отмечена грифом 'ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ'. Информация же о самом существовании призраков являлась строго закрытой, так что о них знали только офицеры БН и СРИН высших рангов и особо доверенные оперативники, и конечно сами экипажи. Призраки стояли на вооружении двух спецслужб, которыми руководили эфор разведки Савонарола и эфор Безопасности Нишитуран Ивола.
   Для того чтобы никакая информация о существовании засекреченных кораблей случайно не просочилась, для их ремонта и базирования были построены специальные секретные базы в дали от торговых и туристических маршрутов, на непригодных для жизни планетах и спутниках. По окончанию службы, личный состав экипажей, технический и обслуживающий персонал баз получали баснословную пенсию и селились во внутренних мирах империи без права переезда и передвижения между системами. Впрочем, отставники были не в обиде.
   Призрак 'Флибустьер', на котором отправился подполковник Самхейн, обнаружил 'Аполлон' на окраинах ОМН. Подполковник приказал тщательно проверить и сопоставить данные сенсоров и данные полученные от 'Озмора'. Поскольку различные типы кораблей и судов разных звездных держав использовали разнообразные марки антивещества в качестве топлива и поскольку в галактике существовало столько типов межзвездных двигателей сколько компаний их производило, не говоря уж о бесконечных модификациях и новейших разработках, то у Самхейна не осталось сомнений, что зарегистрированное излучение принадлежит именно искомой цели.
   Подполковник не хотел рисковать и атаковать яхту вблизи маршрутов полицейских патрулей. Чего-чего, а огласка странного уничтожения яхты и намек на существование невидимого для сенсоров корабля была абсолютно неприемлема и это следовало исключить в принципе.
   'Флибустьер' безмолвной тенью следовал за 'Аполлоном', огибая оживленные трассы и густонаселенные миры. 'Аполлон' тем временем уже проходил таможенный досмотр на пограничной станции независимого мира Сколанд, лежавшего на пересечении торговых маршрутов между ОМН и Русской Империей.
   В прошлом, еще будучи простым оперативником, Самхейн неоднократно бывал в этом и некоторых других секторах конкурирующей империи. Поэтому он достаточно хорошо ориентировался в этом секторе, плюс, что пожалуй было самым ценным, обладал собранными разведданными о маршрутах военных и полицейских патрулей.
   Штурман 'Флибустьера' просчитывал все возможные маршруты преследуемой яхты и все они проходили в районах, где призрак мог 'засветиться'.
   Самхейн приказал наблюдать.
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"