Валин Юрий Павлович : другие произведения.

Мозаика мертвого короля

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Очередной роман цикла Мира Дезертиров. Черновик.

Обложка [Валин]
  
  Краткое авторское предисловие
  
  Уважаемый читатель, перед тобой очередная летопись Мира Дезертиров. История утери, поисков и восстановления данного манускрипта и сама по себе заслуживает отдельного и крайне поучительного рассказа. К счастью, после многих лет тщетных поисков, следственно-писарской группе удалось напасть на след документа. Лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств свиток был обнаружен на замковой кухне и спасён из корзины для растопки. Поистине, упорство искателей и полноценное финансирование экспедиций способны вершить чудеса!
  Теперь, когда бережные прикосновения мягчайших кистей реставраторов смели с документа пыль столетий, выяснилось, что документ выполнен в сугубо экспериментальной манере и не слишком похож на предыдущие рукописи. Не совсем ясно, что подвигло автора прибегнуть к подобным странным уловкам, вместо благоразумного копирования блестящего стиля канонической 'Саги об Одноглазом' или жизнеутверждающего 'Бытописания Ученого Вонючки'. Эти древние авторы вообще очень странные люди. Высказывалась версия, что в былые времена некоторым сочинителям наскучивало писать однообразно и правильно, и они с упорством, достойным лучшего применения, забирались в тернистые заросли стилистических проб и алхимически-жанровых исканий.
  Так что же такое эта 'Мозаика' и ее Мёртвый Король? По сути, перед нами ворох обрывочных эпизодов, диалогов и сцен, символически объединённых едиными временными рамками. Происходящие события малопонятны, бренчащая цепь персонажей ссыпается вдребезги разорванными звеньями логики в дырявый мешок нашего недоумения. Истинные герои Севера, блестящие аристократы и мудрые дарки, разбойники и портовые девки, обезьяны и беспризорники, морские змеи и шпионы - все чем-то заняты, все чего-то жаждут и требуют. Кто эти люди и нелюди? Чего они хотят?
  Увы, едва ли нам суждено разгадать все тайны 'Мозаики'. Без сомнений, пытливому исследователю покажутся знакомыми некоторые лица (и морды) промелькнувшие в хаосе невразумительных событий, охватившем мирные земли от Глора до Тинтаджа. Читателям, лишь начинающим знакомство с нашим циклом летописей, следует проявить должное здравомыслие и ознакомиться с предыдущими томами сего бесконечного повествования. Ибо, как справедливо указывает привлеченный консультант-редактор Юго-Западного Островного Университета 'тута и так ни чертта ни понять'.
  Завершая затянувшееся предисловие, мы обязаны коснуться щекотливой, но актуальной темы - финансово-пиратской. Да, автор по-прежнему не любит пиратов. Но случилась необычайная и потрясшая всех причастных лиц история - автору перечислили деньги без всяких условий и требований. 'Офигеть!' - сказала тов. отставной сержант, и была совершенно права. В общем, текст выкладывается в свободный доступ, опять же, без всяких условий и требований.
  Если кому-то книга понравится, прошу еще раз вспомнить, что времена нынче сложные, нашим друзьям и родственникам в Новороссии очень нелегко. Как и чем им помочь, вы знаете.
  
     

Мозаика мертвого короля

  
  
  
  Автор благодарит:
  Константина Ананича за поддержку и придание нового импульса Миру Дезертиров
  Сергея Звездина за выдержку и техническую помощь
  Ивана Блажевича - за помощь и технические советы
  Юрия Паневина - за помощи и советы
  Игоря Калугина - за зачистку текста
  
  
  
  
     

Глава первая

  
  Море у Глорского побережья
  
  
  'Купца' заметили перед закатом. Когг шёл с востока, наверняка из Нового Конгера. Шел в одиночку, что в нынешние времена редкость. Да, глупцам и скупцам закон не писан. Пришло нам время потрудиться на вёслах.
  - Хватит глазеть да любоваться! - рявкнул король. - Вперед, вонючие герои Севера.
  Я упал на скамью, ухватил отполированную рукоять весла. Хрипло начал отсчет ударов вёсел Борода, и наш 'Сопляк' выскользнул из тени скал. Пока драккар таился, идя в тени берега - настораживать 'купчика' было рано. Гребли все, кроме Его Величества, - король, свесившись с кормы, втолковывал Двинутому смысл предстоящего манёвра. Честно говоря, за два года я так и не смог уяснить, как змей нас понимает. Сейчас стурворм медленно плыл за кораблем, приподняв плоскую башку, украшенную обломками застрявших в черепе карро. Забавно, - настоящий деревенский дурачок, напяливший набекрень сучковатую трезубую корону. Блюдца глаз неотрывно следили за Эшенбой - король свесился ещё ниже, прорычал почти ласково. Змей беззвучно приоткрыл пасть, обнажил желтые редкие клыки и нырнул. В черной вечерней воде вдоль киля 'Сопляка' промелькнуло веретено огромного тела, длинный хвост, качнулся изувеченный плавник.
  - Эй, пусть там не передохнут от страха раньше времени, - сказал вслед змею король. - Мы хотим позабавиться. Либен, все голубоглазки твои.
  Я кивнул. Еще одна любимая шутка моего короля. Эшенба не из тех, кто щадит больные места друзей. Впрочем, едва ли найдется кто-то настолько спятивший, чтобы всерьёз считать своим другом нашего безумного короля.
  Мы всё ещё шли вдоль берега, растворяясь в вечерних тенях. Когг бодро ковылял на запад - неуклюжий высокий корпус рыскал на волнах, нелепо вздергивая бушприт. Явно недавней постройки, при Лорде-Командоре за спуск на воду этакой лохани корабельщика немедленно поднимали за шею, чтобы из петли взглянул, как надлежит работать. Это сейчас судно считается достойным, если не перевернулось сразу по спуску на воду.
  - Заметили тварюшку, - сообщил Борода, сидящий у кормила. - Запрыгали.
  Кто-то засмеялся. Парни нажимали на вёсла, 'Сопляк' бежал легко. Было забавно представлять, как сейчас суетятся на 'купце', хватаются за дротики, спешно расчехляют и готовят эвфитон. Впрочем, орудия у них может и не быть. Сейчас многие купцы взяли за правило экономить на установке дорогого оружия. В некоторой степени торгашей можно понять - добротный эвфитон купить трудно, а от тех, что наскоро сколачивают на опустевшей фабричке под знаком Глорской Оружейной Гильдии, толку меньше, чем от нормального арбалета. А уж достойного наводчика, согласного за гроши болтаться на корыте-новоделе, сейчас днём с огнём не сыщешь. Тем более, что змеи в последние годы на торговцев почти не нападают. А если нападают, то трепаться в кабаках об этом уже некому. Скучные спокойные времена, да проклянут их боги.
  Наш король оценивал 'купца'. Среднего роста, в порыжевшей, давно не чищенной кольчуге, Эшенба стоял, опустив руки. Лицо в полосах швов и сине-черных пятнах-отметинах давней 'девичьей лихорадки' казалось маской. В дальних северо-западных землях иной раз выковывают похожие личины для шлемов, дабы пугать врага. Эшенба не нуждался в защите лица, да и смехотворна сама мысль пугать врага лицом или фальшивой личиной. Достаточно имени. Когда-то крик 'король Эшенба!', заставлял трепетать любого. Собственно, и мы - все тридцать два бойца 'Сопляка', - если и боялись чего-то, так это лишь нашего короля.
  - Парус! - приказал король.
  Наш малыш Двинутый уже кружил вокруг 'купца'. На когге замедлили ход, зная, что удрать от змея всё равно не удастся. Взяли курс к берегу - логично, если что-то и позволит спастись одному-двум счастливчикам с потопленного корабля, так это узкие бухты и крутые утёсы Тюленьих Полей. В тесноте стурворм всех сразу не сожрёт.
  Я подбодрил пинком замешкавшегося Борова. Парни занялись парусом и рыжий прямоугольник раскрылся над головами.
  - Заметили, - доложил Борода, придерживая беспалой рукой дальнозоркую трубу.
  - И у глупцов должны быть маленькие радости, - равнодушно заметил король.
  Должно быть, на 'купце' испытали истинный прилив восторга, углядев близкий парус. Действительно, вдвоём отбиться от стурворма куда как больше шансов. Минули прежние времена, когда змеиные пары безнаказанно и издевательски неспешно пожирали экипажи драккаров. В своё время Объединённый Флот почти извёл племя стурвормов. Хорошо вооруженные корабли, слаженные действия, наводчики с твердой рукой и острым глазом. Впрочем, всё это в прошлом. Объединённый Флот растворился в Океане, истинные бойцы давно на дне. Либо гниют в смрадных джунглях Жёлтого берега, либо их чисто обглоданные черепа скалятся у Крабьего мыса.
  Дивное место тот Крабий мыс. Найти не сложно, - стоит пойти строго на юг. Четыре, если повезёт, три месяца плаванья открытым океаном. Потом нужно двинуться вдоль Жёлтого берега на юго-восток. Ошибиться трудно. Пустынные песчаные пляжи, пальмовые рощи, бесконечные отмели, кишащие жгучими червями и змеями, от укуса которых конечности чернеют и отваливаются за сутки. Там, дальше, если кто-то будет настолько глуп, что рискнёт двигаться ещё восточнее, откроется огромная бухта. Устья двух рек, светлые леса, продуваемые мягкими ветрами, здоровый воздух, в котором не держится лихорадка. Там должен был вырасти Южный Янтарь, - новая столица, нерушимый оплот великой империи, раскинувшейся по обе стороны океана. Теперь там скучает уйма парней, которым под водой снится родное прохладное небо и зимние серые тучи глорского побережья. Демоны меня поимей, мы действительно были лучшими бойцами Севера, и весь мир рыдал и целовал нам сапоги. Кто знал, что нам встретятся те глянцевитые твари на остроносых плетёных корабликах и мы даже не сможем сосчитать их тараканьи суда?
  Впрочем, это было давно. Сгинул Лорд-Командор, растворились в бесконечном океане уцелевшие у Крабьего мыса дромоны и когги. Жёлтый берег шутя разметал песчинки великого войска. Кто-то смог укрепиться в новых городах и фортах, кто-то распробовал нутт и блаженно издох, жуя проклятые орехи, кто-то ушел вглубь Жёлтых земель. А кто-то имел глупость рискнуть и вернуться домой...
  'Купец' шел прямо к нам. Замысел их капитана был прост - жаться ближе к берегу и защищаться вместе с нами. Возможно, ушлый купчишка тайно лелеял надежду, что ящер соблазнится драккаром. Действительно, зачем твари топить неудобный крутобокий когг, когда рядом узкий низкий корабль, набитый вкусной мускулистой человечиной?
  - Сигналят, - крикнул Борода.
  На мачте когга взвились два флага, - еще не все забыли код Объединённого флота.
  - Предупреждают о змее, - сказал король. - Честный простофиля. Что ж, я восхищён. В наши-то времена соблюдать закон? Не жрите их, парни. Если не будут нам возражать, возьмём лишь груз. Честных моряков нужно уважать.
  - Ваше Величество, Двинутого нужно подкормить, - сказал я. - Он честнее любого купца.
  - Слышали лорда Либена? - король кашлянул-засмеялся. - Сдохнуть мне окончательно, а он ведь прав. Прежде всего мы обязаны позаботиться о нашей бедной зверушке. Скормим ему десяток-другой, не больше. Обещаю, - все двуногие с когга, что окажутся постройнее Хвоста, останутся в живых.
  Парни почтительно засмеялись. Каждый из нас мог поднять Хвоста одной рукой. Парень был отменным стрелком, но год назад ему отбили потроха, и несчастный медленно подыхал. Ему еще хватало сил пустить три-четыре точные стрелы, но не у меня одного возникала мысль помочь бедняге ударом кинжала. Видят боги, достойному воину лучше околеть вмиг, а не растягивать столь паршивое развлечение на месяцы. Да он и сам это знает, - вон, криво ухмыляется, сидя на носу. Ослабевшие руки едва удерживают лук с наложенной на тетиву стрелой.
  'Купец' приблизился, с него махали и что-то неразборчиво кричали. Мелькнул спинной плавник Двинутого, - змей кружил вокруг когга, не слишком приближаясь. Разумно, сейчас уже можно было различить эвфитон, установленный на юте 'купца'. Наводчик суетливо разворачивал орудие, пытаясь поймать в прицел скользящего в отдалении змея. Я ощутил некоторое беспокойство, - сослепу этот криворукий запросто может всадить тяжелую стрелу и в нас.
  Король, поправляя пояс с оружием, прошёл мимо нас на нос. Обернулся:
  - Там какая-то шлюха у эвфитона бёдрами вертит. Борода, смотри в оба. Хвост, ты видишь урода?
  - Сниму, мой король, - Хвост попытался принять уверенный вид.
  Эшенба кивнул и глянул на меня:
  - Либен, как твоя благородная задница? Не прилипла? Не имеешь ли желания растрясти жирок, мой друг?
  Король преувеличивал. Я не друг короля Эшенбы. Я его доверенное лицо, его язык, глаза и левая рука. С этими органами у Его Величества в последнее время некоторый непорядок. Что касается остального... быть другом и советником короля Эшенбы редкое и сомнительное счастье. Впрочем, такова судьба.
  Я сдвинул весло и поднялся.
  - Я готов, мой король.
  - Не сомневаюсь, - Эшенба вглядывался в приближающийся когг. На миг на лице, изуродованном швами и шрамами заживших язв, мелькнул былой хищный азарт - Надеюсь, там найдётся что-то согревающее.
  От королевского смеха парни пригнулись к вёслам. Я и сам невольно втянул голову в плечи. Эшенба оставался нашим единственным хозяином и королём, и мы были преданы ему от подмёток до кончиков облезлых ушей, но проглоти меня аванк: боялись мы это существо в грязном бархатном дублете и вытертых кожаных, некогда черных штанах, куда сильнее виселицы и кольев, что поджидали нас в будущем.
  Мне подали узкий треугольный щит и боевые перчатки. Натягивая толстую привычную кожу, усиленную бронзовыми заклепками, я оценивающе оглядывал когг. Крепкий пузан. Если успеют опомниться, некоторые из нас успеют вспотеть, пока мы его возьмём. Или вспотеть и охладиться, уйдя на дно под прохладные весенние волны.
  Мы подошли уже достаточно близко, я различил несколько бородатых лиц на борту - похоже, краснохолмцы. Впрочем, какая разница? Умрут все. Последний год 'Сопляк' и Двинутый не оставляли свидетелей. Тактика вполне оправдывала себя: в столице много болтали о судьбах исчезнувших кораблей, но никто не знал правды. Ходили слухи о вернувшихся змеях, о зловещем колдуне-погоднике, но никто не вспоминал о короле Эшенбе. Даже дети знали, что король давно мёртв. Убит четыре года назад в той знаменитой заварухе у глорской Цитадели. Уже вовсю рассказывали сказки и легенды о сумасшедшем короле, о его битве с воинством мертвецов. Очевидцев того памятного дня было мало, а те, что выдавали себя за очевидцев, врали безбожно. Ну, поверить в россказни об ужасах боя между мёртвыми и живыми и вправду сложно. Признать, что действительность была еще ужаснее - и вовсе невозможно.
  Боги не одобряют мыслей о прошлом. Вот оно, настоящее. Им и живи.
  - Змей! Стурворм кружит вокруг! - завопил бородач с когга, тыча топором за борт.
  - Мы видели, - крикнул я. - Встанем борт к борту и отобьёмся. Только держите круче к мысу!
  - Не успеть! - заорал другой бородач - на его жирной шее, поверх кружев сорочки, болталась цепь с розовой жемчужиной. Видимо, хозяин судна.
  - К борту! - рявкнул я. - Не время болтать, толстяк.
  Король, успевший надеть шлем, насмешливо хмыкнул. Хозяина когга он рассмотрел и, зная мою неприязнь к женственным выродкам, не стесняющимся цеплять на себя украшения и открыто затаскивать в постель мальчишек, заранее веселился.
  - Что вы хотите делать? - упирался толстяк.
  - Спасти ваш груз и корыто от змея, - честно прокричал я. - Решайтесь, господин купец. Мы знаем верный способ.
  Обычно мне удаются переговоры. Моя ничем не примечательная физиономия вызывает у людей прилив труднообъяснимого доверия. Я все еще выгляжу лордом, пусть обедневшим и потрёпанным жизнью. Люди склонны легко поверить подобному человеку и с такой же лёгкостью его забыть. И то, и другое весьма удобно при моём роде занятий. Не раз судьба сталкивала меня с людьми, которым я некогда, по недомыслию или в большой спешке, не успел вырезать печень. Забавно, но ни один из них меня так и не узнал.
  На когге всё ещё колебались. Там кто-то мнил себя опытным мореходом и не видел смысла сдерживать бег корабля и сцепляться бортами с утлым драккаром. А он был, этот смысл. Стоит корыту чуть изменить курс, и когг оказался бы в наших руках. И наоборот: идя под нынешним углом к ветру, 'Сопляк' долго удержаться рядом с 'купцом' не сможет.
  Король тихо зарычал.
  - Думаете удрать в одиночку? - прокричал я. - Тварь всё равно сожрёт всех.
  - Что вы предлагаете? - на высокой корме возник еще один человек с длинной корсекой в руках.
  - Да как на пальцах объяснить? Дайте подняться, так покажу, - посулил я и указал куда-то по носу. - Там вторая тварь. Загоняют нас в засаду. Зимой мы в этом самом месте выскочили чудом.
  На когге спорили. Была слышна ругань. Кто-то сомневался, если не в чистоте наших намерений, то уж наверняка в наших силах и умственных способностях.
  - Вырву языки всем до единого, - приглушенно прорычал король. Низкие нащёчники барбюта скрывали его лицо, что весьма помогало делу. Пятнистый лик короля Эшенбы, поминаемый в сотнях баллад, легенд и прочих сагах, напугал бы купцов куда сильнее близости стурворма.
  - Милорд, куда вы держите курс? - закричали с когга.
  Совсем дурно. Раз начали задавать вопросы, значит, доверия мы не внушаем. Вполне естественно - надпись на носу 'Сопляка' давно не подновлялась, на вёслах сплошь парни сомнительного вида, груза нет. Дурно. Наш миляга Двинутый расслабился, позволил противнику думать, и теперь с купцами придётся повозиться.
  - Пошли! - прорычал король.
  Я взвесил шансы. 'Сопляк' следовал у кормы когга, держась чуть правее. Ближе было нельзя, мы и так рисковали переломать вёсла. Дурно. До каната, свисающего с кормы 'купца', мы доберемся, но дальше боя не выйдет. Нас просто скинут в воду. Да и стрелки у них наверняка имеются. Расстрелять низкий драккар даже эти увальни вполне способны.
  - Ваше Величество...
  Эшенба метнул на меня быстрый взгляд, и мне захотелось попятиться. Даже сквозь прорези шлема тусклый блеск королевских глаз ударил с силой алебарды. Король меня ценит, следовательно, вспоров мне брюхо, он не успокоится и, сожалея, снесёт головы двум-трём подвернувшимся парням. Рука моего господина еще не метнулась к рукояти меча, но иллюзий у меня не имелось, - чаще всего я не успевал и разглядеть, как старый клинок является на свет.
  Спас ситуацию Двинутый. Наша тварь сообразила, что забава пошла не так, и атаковала корабль. Корпус когга вздрогнул, послышался глухой удар и хруст шпангоутов. Наш стурворм умел обращаться с деревянной добычей, хотя, атакуя, весьма оберегал искалеченную башку. Корабль кинуло на нас, и Борода с проклятьем навалился на рулевое весло. Пара гребцов всё равно лишилась вёсел - над бортом взлетели щепки, один из обломков на диво точно стукнул по лысой башке Сельва-Северянина.
  - Либен! - король, не оглядываясь, вспрыгнул на борт драккара. Наши гребцы сдвинули два весла, навалились, изо всех сил удерживая импровизированный мостик. Король взлетел по зыбкой опоре. Я прыгнул следом. Щит, висящий за спиной, привычно подбодрил-подтолкнул окованным углом в поясницу. Мелькнула вода между бортами, руки нашли канат. Я рванулся вверх, когда король уже исчез за фальшбортом когга. Кто-то там предсмертно всхрапнул. Я навалился животом на планширь. Впереди дрались, вернее, Эшенба резал пытающихся поднять оружие простофиль. Толком защищался один лишь бородач, сноровисто колющий корсекой. Явно боец из повидавших. Я перекинул на руку щит - вытянутый, слегка выгнутый треугольник защищал надежно. Кромка щита отбила массивный наконечник корсеки, правильный бородач с проклятьем попятился к трапу. Кто-то слабо ткнул меня в плечо - кольчуга выдержала. Мой клинок взрезал бок одному из купеческих охранников. Кругом орали, да я и сам привычно рычал непотребные слова. Лишь король слева от меня убивал молча. Пробиваться вперёд было нелегко: мешали мёртвые и раненые. Я получил удар в колено. Ах, демоны их поимей, больно! Я коротко ударил нижним углом щита, и череп юнца, вооружённого кинжалом, лопнул. Впереди истошно визжали - наводчик эвфитона, голося, как рыночная торговка, разворачивал орудие.
  - Хвост! - нетерпеливо крикнул король.
  Парни подняли нашего лучника на руках. Не знаю, мог ли он целиком видеть палубу когга - 'Сопляка' болтало где-то глубоко внизу. Но Хвост просто обязан был разглядеть главное, за это он и получал жратву и долю в добыче. Он выстрелил, и визг наводчика оборвался. Бездельник схватился за лицо - стрела пронзила обе щеки, должно быть, изрядно пересчитав зубы. Выдёргивая меч из мягкого брюха какого-то олуха, даже не сообразившего вооружиться, я слышал глухой смешок короля: Его Величество позабавил никчемный выстрел Хвоста. Рубя голосящих охранников, мы продвигались к трапу. Свистнул арбалетный болт: стреляли с носовой надстройки когга. Король молча покачнулся - чёрное оперение болта торчало из левой стороны груди.
  - Хвост, раздери твою... - заорал я, прыгая через ограждение трапа.
  Наш лучник целился - внизу мелькнуло его отчаянное бледное лицо, стрела, зажатая в почерневших зубах. Кажется, арбалетчика он всё же сбил. Смотреть мне было некогда - на меня насел тот видавший виды парень: мелькал обломок древка корсеки, матросский шеун в другой руке. Удар чуть не сорвал с меня шлем. Ах, обними его Кат-мужеложец! Кругом визжали и вопили, но в спину меня ткнуть никто не пытался. Лишь упрямый моряк, уже в моих годах, крепкий, - наверняка знавал Флот не понаслышке, - пытался отклонить мой щит и полоснуть тесаком. Если бы он сохранил нормальное оружие, может быть... А так... Калечить его не хотелось, я ждал момента... Кажется, он догадался. В выцветших глазах мелькнуло отчаяние, но он захохотал, и ударил меня, целя в лицо. Щитом отклонив широкий клинок шеуна, я уколол бойца в бок. Привычное чувство ещё живой плоти, дергающейся на клинке...
  - Забавляешься, Либен? - спросил король за моей спиной.
  Я кивнул, глядя на лёгшего под фальшборт противника. Королю не объяснишь. Для Его Величества 'своих' не было и не будет. Мир делится на подданных, рабов и врагов. Великий Эшенба, несомненно, весьма мудр в своём одиночестве.
  Рубить, между тем, было уже некого. У носового люка сгрудилось с десяток моряков, бросивших оружие. Остальные герои валялись на палубе мёртвые или истекающие кровью. Кто-то рыдал и стонал в каютах. Пассажиры? За бортом вопросительно заревел Двинутый. Пора было делить добычу и ужинать.
  
  ***
  
  Хозяйствовал на нашем 'Сопляке' старый Сургуч. Опыта у него хватало, многие наши помнили хитрюгу ещё по Флоту. Сургуч тогда служил в Обеспечении и его, невинного и честнейшего человека, дважды всерьёз собирались вздёрнуть. Весёлое было время, вот только наворованное не пошло на пользу никому из ловкачей службы Обеспечения. Хотя, как знать, может и осел где-то на Жёлтом берегу новый лорд-крысятник. Впрочем, у Эшенбы воровать было глупо. Мозги у Сургуча имелись, и король ему доверял почти как мне.
  Когг нёс груз шерсти и шерстяных тканей. Не слишком-то удачный улов. Впрочем, и провизии на борту имелось предостаточно - уже не зря возились. Бойцы сгрудились у эвфитона - решали, стоит ли снимать орудие и приводить его в порядок. Пленники под надзором Сукса и Борова раздевали своих погибших товарищей. С первым покойничком вышла заминка - никак не решались бросить тело за борт. Подошел Борода, молча ткнул тесаком в живот самого рослого пленника. Так же в молчании пленники отправили за борт голого покойника, без возражений содрали куртку и сапоги со стонущего и держащегося за распоротое брюхо раненого, отправили следом за мертвецом. Там, под бортом, Двинутый перестал жалобно взрёвывать. Озабоченно плескался, хрустел костями. Ловить добычу в воздухе, подобно своим здоровым собратьям, он не мог. Ложился на бок и вылавливал тела, изворачивая шею, словно огромный птенец.
  Я сидел на планшире. Колено мне перетянули, нога тупо ныла. Боль была привычна, я смотрел на лежащего у борта моряка. Тот давно уже не дышал, упала на палубу ладонь, зажимавшая рану в боку. В другой руке оставался тесак. Определенно, парень был мне знаком. Кажется, видел его в Скара. Тогда мы стояли рядом с дромонами группы 'Жало'. Он вроде бы командовал десятком с 'Красавицы Конгера'. Девять лет назад, нет, уже десять.
  Подошёл король, глянул за борт - наш ластоногий боец жрал, неловко втягивая, пытаясь вобрать в пасть босые мозолистые ноги. Пища ещё продолжала голосить откуда-то из длинной глотки. Пленники, подгоняемые уколами копий, поспешно сбрасывали Двинутому последних раненых.
  - Либен, там тёпленькое, - сказал король. - Четверо. Одну я выпью. Сочная. Светленькой можешь поиграть, потом возьмём с собой. Остальные возни не стоят. Или тебе нужно отдохнуть?
  Я покачал головой. Хотя забавляться с девками вовсе не хотелось, нужно идти. Король презирает слабых. Да и иных развлечений в ближайшие дни у меня не будет. И нужно убедить себя, что колено не так уж беспокоит. Я сполз с планширя.
  - Сильно? - спросил Эшенба, оценивая мою хромоту.
  - На леди влезу. Вот на борт 'купца' - только денька через два.
  Король лишь кашлянул-усмехнулся.
  
  Живой тёпленький груз когга ждал в капитанской каюте. Отсюда уже забрали все ценное. Одеяла на резном ложе разворочены, сверху валялись цветастые шерстяные отрезы, видимо, образцы тканей. Живая добыча забилась в угол: красавицы цеплялись друг за друга, будто в этом был какой-то прок. Я глянул без особого интереса, угадывая, кому из баб король решил продлить жизнь. Собственно, светленькая здесь была одна. Плоскомордая шатенка, шмыгающая красным носом, явно не шла в счет. Служанка с глупой прической - тоже. Дородная черноволосая баба в приличных украшениях - явно супруга хозяина, уже отправившегося в желудок змея, тоже не для меня. Судя по пышной фигуре и налитым, слегка подпорченным разводами пудры и румян, щекам, - бабёнка согреет короля. Светленькая... Хм, миловидна и юна. Рыдает, судорожно дёргая маленьким носиком. Не люблю плаксивых девок, но иные почему-то нам редко встречаются.
  Король шагнул в угол и ухватил брюнетку за волосы. Заскрипели, ломаясь под бесчувственными пальцами, заколки. Купчиха завизжала, шарахнулась, безумно закатывая глаза: да, пятнистое королевское лицо пугало и более крепких людей.
  - Тише, - брезгливо приказал Эшенба.
  Дама мигом умолкла, - вопить, когда пёстрые пальцы ласкают горло, грозя раздавить гортань, едва ли кто способен. Король принюхался к шее добычи - квадратное декольте модного и нелепого платья открывало жирноватую плоть. Король раздражённо дёрнул головой, в очередной раз не ощутив запахов женщины. Держа обмершую купчиху, сел в кресло...
  Я взял запястье светленькой девки, оторвал от безобразных подруг. Красотка почти не сопротивлялась. Глаза полны ужаса, ротик мучительно искривился. Действительно недурна, стройная, молоденькая. Только запястье неприятно хрупко - птичьи кости, не заметишь, как сломаешь. Я подтолкнул Светленькую к постели. Упала, инстинктивно вскинула руки для защиты, тут же опомнилась и лишь оперлась локотками о скомканное тряпьё. Я склонился, оберегая раненую ногу. Обе юбки у девки оказались шёлковыми - не из простых пичуг птичка. Впрочем, это не имело значения. Мы уже давно не брали выкупы за заложников. Я смотрел на девчонку, желание по-прежнему не приходило. Забавно, как мелко у неё дрожат коленки. Я сжал их перчатками - девчонка задохнулась. За спиной придушенно охала купчиха. Я брезгливо глянул в лицо Светленькой - плотно зажмурилась, ротик болезненно оскалился. Ну, мне тоже твоя мордочка ни к чему. Я бросил ком тяжелого одеяла, закрывая искаженное личико. Привычно вызвал в памяти голубые глаза. Может эта, дрожащая, из какой-то ветви благородного рода Ливней? Возможно, младшая дочь старого Джоуна. Нет, та мертва. Племянница? А, мучиться им всем вечно. Кровь их рода, я чувствую, чувствую...
  ...О колене я забыл. Девчонка трепетно выгибалась, радовала плоть. За спиной урчал король. Его купчиха еще слабо трепыхалась. Эшенба удерживал ее верхом на своих коленях, жадно припав ртом к откинутой шее. Плечо бабы, жёлтый шёлк платья блестели багряно-чёрной влагой. Нет, мой король не вампир, просто его иногда радует вкус живой горячей крови...
  
  Завязывая брюки, Эшенба сказал:
  - Игла с тобой? Позови Брехуна. Придётся поработать.
  - Где? - спросил я, ощупывая собственное колено, - повязка пропиталась кровью.
  - Ляжка, мой друг. И придётся выковырять этот проклятый болт. Мешает...
  
  Отыскав флягу с джином, я вернулся в каюту. Уцелевших девок уже выгнали, Брехун развернул инструменты. На ковре ждал труп крепкого моряка. Я распорол кинжалом штаны мертвеца.
  - Двусмысленно выглядишь, милорд, - усмехнулся король. - Могу спорить, тебе приходилось сдирать с парней штаны и для иных надобностей. А, Либен?
  - На всё воля богов, - отозвался я. - Всего не упомнишь.
  Брехун замычал, показывая на инструменты.
  - Пожалуй, начнем с болта, - король ощупал свою грудь, поморщился. - Словно чешется, будь оно всё проклято.
  Я помог снять дублет. Рубашку, давно уже не новую, распороли. Огрызок обломанного древка торчал из серой кожи чуть выше перекрестия толстых швов. Брехун, щелкнув клещами, примерился, ухватил обломок.
  - Радуешься, криворукий тритон? - поинтересовался король, напрягаясь.
  Брехун протестующе замычал, высунув от старания обрубок языка, потянул. Древко с лёгким скрипом пошло из плоти, по коже потекли редкие мутные капли, с негромким чавкающим звуком болт покинул королевское тело. Брехун, сидя на корточках, показал широкий гранёный наконечник. Король выругался, закашлялся и выхаркнул на ковер кровавый сгусток. В багряной слизи извивался белый червь длиной с фалангу большого пальца. Я наступил на него сапогом.
  - Клянусь украденной у меня короной, очень скоро я стану просто бурдюком, набитым червями, - пробормотал король.
  - До этого еще далеко, - утешил я, отирая подошву: кровь купчихи и остатки червя преобразили жёлто-белую гамму дорогого ковра.
  С бедром короля пришлось повозиться. Как справедливо заметил Эшенба, нужно было подставлять другую ляжку. Его левое бедро, всё в швах, выглядело уже не просто лоскутным одеялом, а картой конгерских гор. Я придерживал лоскут, Брехун прихватывал заплату частыми стежками. Свежесодранная кожа еще хранила тепло умершего, но под ней чувствовался упругий холод королевской плоти. Эшенба наблюдал за работой, не произнося ни слова. Даже зрачки не двигались - можно было забыть, что перед нами сидит лучший мечник Глорского берега.
   Брехун обрезал нить.
  - Пошли! - король нетерпеливо встал.
  Действительно, когг ощутимо кренился на левый борт. Парни успели пробить днище, уже повреждённое змеем, и корабль погружался. Шум утих: Двинутый наелся, пленникам, которым не досталась честь прямиком отправиться в брюхо змею, перерезали горло. Море примет всех.
  
  Уже перебравшись в драккар, я взглянул на надпись у бушприта тонущего корабля - 'Слава Глора'.
  - Боги любят шутить, - заметил король. - Дерьмовая посудина, дерьмовый город. Пожалуй, стоит его дотла сжечь и отстроить новую столицу.
  - Прекрасная мысль, Ваше Величество.
  - Сомневаешься?! - каменные пальцы ухватили меня за плечо.
  Сомневаюсь ли я? Я всегда сомневаюсь. Такой уж я унылый человек. Мнительный. Но в некоторых вещах я все же абсолютно уверен. Например, в том, что незачем огорчать короля.
  - Мой король, мы заставим отстроить все, что вы прикажете, - заверил я.
  - Ты слабак, Либен, - едва слышно, с каким-то странным сожалением пробормотал король. - Берег будет моим. Я вырежу людишек до последнего человека, но верну украденное. У нас есть трусливый колдун, у нас есть хитроумный клещ, который способен высосать жизнь даже из камня. Главное, правильно бить одного и вовремя останавливать другого.
  С этим я был согласен. На колдуна наплевать, но Закройщика держать на короткой цепи необходимо. Я бы отрезал ему голову ещё вчера.
  Отлично помню, как я увидел Закройщика в первый раз. Мы тогда взяли почтовый снеккар. Экипаж держался до последнего, и к тому времени, когда мы нашли за грудой мешков с письмами скованного человечка, рассказать, кто таков этот пленник, было некому. Пухлый, бледный, похожий на облезлую обезьяну. Железо стёрло его запястья и щиколотки до розового мяса - к кандалам человечек еще не привык. Не знаю, почему король решил с ним заговорить. Естественнее было отправить за борт: ни цепи, ни это рыхлое создание нам не могло пригодиться. Припасы, серебро и колдуны были нашей целью. Человечек заговорил - громко, горячо и очень неразборчиво. Кто-то пнул его в живот. Узник скорчился, начал выть разборчивее, хотя всё так же плевался слюной. Странный лепет, странные смешные непонятные слова.
  Ненавижу Пришлых. Никогда не встречал среди них толкового человека. Лорд-Командор не в счёт. Говаривали, что он пришёл из-за гор, с дальнего дикого Севера, возможно, туда боги посылают иных Пришлых. Впрочем, иногда, размышляя об Объединённом Флоте, о том, что сотворил с нами великий поход за океан, я начинаю подозревать, что и Лорду-Командору было бы лучше никогда не появляться в Глоре. Видят боги, я мог бы посодействовать этому собственной рукой и совершенно бесплатно. И отнюдь не вожделея славы убийцы самого великого героя Глорского побережья. Пусть бы всё оставалось по-прежнему. Все были бы живы. И мы были бы живы. Что за насмешка богов, оставивших самым живым среди нас ничтожного вонючку-Закройщика?
  Я двигал весло, колено жгла боль - утешала, доказывая, что немного жизни ещё осталось. Король греб задумчиво. Покосился на меня:
  - Мой молчун, если ты сомневаешься, я срежу тебе веки. Пора тебе разглядеть мир. И поверить королю.
  - Я верю, Ваше Величество. Просто и двигаюсь, и соображаю уже не так быстро, как раньше. Старость, проглоти её тараск.
  Эшенба кивнул:
  - От старости я тебя излечу. Можешь не волноваться.
  Я и не волновался. Разве пугает мертвеца старость?
  Беспорядочно наваленный груз вздрагивал в такт движениям вёсел. Из-под рулона ткани торчала босая пятка в свежих царапинах. Дрожала отдельно от 'Сопляка'. Я с трудом вспомнил, - да, Светленькая. Боится, ещё не поняла, что умерла. Куриные мозги.
  Драккар спешил к Кедровой гавани. Король надеялся на хорошие вести. Он был полон планов, наш Эшенба-Мертвец, непризнанный властитель Северного побережья. Мечтал влить в себя чудодейственную новую кровь, согреться и победить. И избавиться, наконец, от своих жирных червей. Все мы на что-то надеялись. У Закройщика имелись тысячи планов и идей. Наш затраханный колдун мечтал остаться в живых. Парни жаждали отомстить. Борода мечтал нацепить на культю серебряные пальцы. Даже дура Светленькая на что-то ещё надеялась.
  Лишь я был пуст. Значит ли это, что я трусливее всех? Мне сорок два года, я начал лысеть, но ещё могу неплохо драться и драть девок. Могу вспоминать, кем я был. И прислушиваться к пустоте. Мораг меня лягни, я пуст настолько, что даже червям во мне негде завестись.
  Хм, хоть какое-то утешение.
     

Глава вторая

  
  16-й день месяца Травы.
   Медвежья долина. Хутор 'Вас-Вас'. Аша.
  
   Небо оставалось чистым, и миллионы звезд неспешно дрейфовали над огромным миром в своем загадочном круговороте. Вернее, плыли, и слегка цеплялись за зубцы частокола. Налюбовавшись небосводом, Аша с не меньшим одобрением обозрела ограду. Частокол возвели надежный, а надежные вещи молодая хозяйка хутора весьма и весьма одобряла.
   Вообще весна пришла как-то внезапно, и оказалось, что зимы не хватило, чтобы доделать уйму запланированных дел. Ну, ладно, так всегда и бывает. Аша глубоко вдохнула запахи молодой травы и свежих стружек. Прислушалась - стояла замечательная весенняя тишина, полная обыденных, почти неразличимых привычному уху звуков. Ветерок шелестел ветвями тоненьких берез, посаженных два года назад, едва слышно позвякивал криво повешенный у колодца черпак. Тявкнула и умолкла лиса на опушке у дороги. Айка, сидящая у ног хозяйки, навострила уши.
   'Тебе б только без толку гонять', - укоризненно подумала Аша.
   Хаски согласилась: 'Мне ж нужно. Лапы ломит, и вообще невмоготу. Я ж бегливая собака'.
   'Завтра прискачут твои кавалеры замковые. Отпущу' - пообещала Аша.
   'Мы только кружочек', - воодушевлено заерзала Айка.
   'Вот-вот. И повнимательнее. Они-то воображалы, а ты серьезная хуторская собака'.
   Вообще-то Айка особо серьезной не была. Слишком жизнерадостная и чересчур молоденькая. Но свои обязанности помнила строго.
   Аша потянулась мыслью к свинарнику. Подопечные мирно дремали, лишь юного Рудольфа одолевали пока неопределенные, но сугубо самцовые мысли. Уж годик хряку исполнился, за двести кг перевалил, возмужал.
   Свиноводством леди Аша занималась давно и весьма успешно. Лучшая ферма в королевстве Ворона, а может быть, и на всем Севере. Даже из столицы письма шлют с просьбами прислать на племя пару, а лучше две. Славы Аша не жаждала, но было лестно, чего тут скрывать. И прибыль от свинок очевидна. Главное, всерьез делом заниматься и хорошо понимать подопечных.
   Хозяева фермы 'Вас-Вас' были людьми молодыми, чрезвычайно независимыми, и умели ценить каждую серебряную 'корону'.
   Аша еще раз глянула на пару скользящих друг за другом лун и продекламировала:
   Поживем - помрем, посмотрим, как
   Обращается мир к весне.
   И однажды днем полетим пройтись
   И увидим весь этот мир
   Глазами рыб, глазами птиц,
   Как систему озер и дыр .
   Айка, к поэзии относящаяся снисходительно, сейчас одобрительно высунула язык - настроение хозяйки хаски улавливала отлично.
   За спиной тихо открылась дверь, на крыльцо упал слабый свет.
   - Сейчас иду, - не оглядываясь, пообещала Аша мужу.
   Крепкие руки обняли за талию, и знатную свиноводку поцеловали в ухо. Аша жмурилась и не возражала. Весь мир спит, самое время...
   Аша была женщиной маленькой, даже хрупкой. Когда-то девушка искренне считала себя 'мышью серой'. Даже светлые глаза, что некоторые именовали 'лифляндскими', по сути, особой прелестью не отличались. Но привлекательной была Аша, и знала это абсолютно точно. Муж виноват. Любит. Он и сам-то раньше был обманчиво нелепым: костлявый, долговязый, с упрямыми лохмами на голове. По сути, бандит городской. Собственно, безо всяких оговорок, бандюк. Даже шайку под своим началом имел. Потом все как-то запуталось, и Аша понять не успела, как в чужом мире друзья появились. Эле, строгая и добрая, под свою опеку приняла и названой мамой стала, Мин, партизанский воитель, жутко сложного происхождения, Док - образованный врач из старинных времен. Ну и Костяк, конечно. Муж, любимый и единственный.
   - Ой! - шепотом сказала Аша. Любимый и единственный откровенно, хотя и крайне нежно, хулиганил. - Ой, не здесь же! - прошептала Аша. - Мы чему собаку научим?
  
   ***
  
   Проснулась Аша внезапно. Муж не спал, вслушивался. Аша схватила его за руку:
   - Что?!
   - Не знаю, - одними губами прошептал Костяк. - На крыше. Птица, наверное. Стая птиц. Пусти.
   Аша опомнилась, отпустила руку мужа. Он уже тянулся к оружию. Аша села, нащупала рубашку и пояс с ножом.
   Просторную двухэтажную усадьбу почти достроили. Первое время основное внимание уделяли частоколу, свинарнику, прочим хозяйственным постройкам. Жилой дом возводили не торопясь, с чувством и фантазией. Недурно получилось. Большая гостиная с лучшим в Медвежьей долине очагом, гостевая спальня, кладовые. Широкая лестница уводила наверх, к хозяйской спальне, детской и оружейной. Летом планировали основательно перекрыть крышу и довести до ума галерею - ту, что с видом на реку. Красотища...
   Во дворе неуверенно гавкнула Айка.
   - Сиди! - прошипел Костяк жене, скатываясь на ковер. В одной руке сверкнул клинок длинного прямого кинжала, другая уже сняла с нижних крючьев на стене копье.
   Муж выскользнул в дверь. Торопливо натягивая сапожки, Аша прислушалась: ни звука. Вот еще, птицы какие-то дурацкие, бессонные. И не чувствуются они абсолютно.
   Сидеть и тупо ждать она, конечно, не собиралась. Стряхнула ножны с привычного ножа. Потянулась к стене...
   Снять топорик с острым шипом-клевцом на обухе юная женщина едва успела. Прямо за дверью затрещало, захлопало, что-то с грохотом рухнуло. Сквозь этот дикий шум донесся злобный возглас Костяка.
   Аша рванула дверь и задохнулась в волне ужасающего смрада. В темноте что-то бурлило, клокотало и шлепало-хлопало каким-то тряпьем. Где-то там, в середине удушающего водоворота, дрался Костяк.
   - Пропусти, б...! - завопила потрясенная Аша вонючему вихрю. Тут же что-то острое рвануло за локоть, одновременно боль обожгла икру.
   Сжав зубы, Аша ударила топориком. На ругань силы тратить не следовало. Топор кого-то рубил, нож полосовал то, что непрерывно вертелось под ногами. Опознать врага было невозможно. Что-то обхватило под коленями, другое врезалось в грудь, раздирая рубашку. Аша удачно заехала топориком по твердому, вероятно, по черепу врага, но на ногах не удержалась. Брякнулась прямо на трепыхающееся создание, всадила нож. Враг безмолвно вывернулся, обдав уж вовсе невыносимым зловонием. Задыхаясь, Аша ударила топориком с такой силой, что охнули дубовые доски пола. Один из врагов задергался на полу - в падающем из спальни лунном свете молодая женщина успела заметить какие-то широкие крылья, вытянутую морду с мелкими зубами. Дворняга? Павиан? А крылья откуда? В детскую нужно... Напугают...
   Одна из тварей плюхнулась хозяйке дома на спину, попыталась укусить в затылок. Аша с яростью откинулась, ударила головой. Хрустнуло. Наверное, зубы врага, а не собственная голова. Встать... По лицу били крылья, хлестали, словно полы кожаного гнилого плаща. Аша вогнала клюв топорика в тело крылатой твари, отшвырнула непонятного врага...
   - Дети! Дети! - кричал где-то среди топота и шороха крыльев Костяк.
   - Иди! - Аша стряхнула со спины очередную тварь. Поймав за липкую голову, резко, как в старые времена, полоснула ножом по горлу. Крылатый собако-обезьян вроде обмяк, но не упал, упрыгал куда-то в сторону...
   Сквозь адский шум Аша расслышала плач мальчишек. Рыча от отчаяния, двинулась прямиком в кожистую, бьющую крыльями и щелкающую зубами, стену. Ноги спотыкались о неподвижные и бьющие крыльями тела. В своем доме Аша могла ходить и с закрытыми глазами, сейчас мешала не тьма, а густое месиво немых омерзительных тварей...
   У лестницы раздался вибрирующий боевой клич.
   - Мы здесь, Мин! - Аша задохнулась, получив по зубам концом крыла. Сжав челюсти, вырвала клок перепонки - получи, сука!
   Помощь шла снизу - пробивался Мин, боевой дарк-полукровка. Устрашающие завывания и звуки ударов вдохновили Ашу. Бросив нож, она двумя руками работала топориком, рубя и расшвыривая собако-обезьян. Вот она, детская...
   - Осторожнее! - прорычал сражающийся во тьме Костяк.
   - Мы идем! - отозвался Мин и, кажется, обвалился вместе с лестницей.
   Аша в ярости развалила очередного крылатого, и супруги бок обок ввалились в детскую. Аша споткнулась об опрокинутый стульчик, упала, успев прихватить одного из собако-обезьян. Над головой творилось что-то невообразимое: сплошной клубок крылатых разом покатился к двери. Рухнул сбитый с ног Костяк... Затрещала стена, дрогнули бревна... Уже за дверью захлопали сотни крыльев. Возмущенно завопил Мин... Сквозь шелест и треск Аша слышала детские крики, но оглушенная, не могла понять - Санечка кричит или Николка?
   Вдруг стало свободнее. Еще скреблись когти, хлопали крылья, но это уже на крыше...
   Аша поползла к кроваткам. Разбросанные кубики, клочья детской одежды и липкой гнилой кожи. Костяк ударом кинжала пришпилил к полу ползущего к двери изломанного обезьяна. В дверь впрыгнул Мин, ударом ноги свернул шею еще одной твари.
   Аша сунулась под кровать, вышвырнула дряблую гадскую лапу и с великим облегчением нащупала забившегося к стене ребенка. Ой, один есть!
   Выволокла. Колька. Ошалевшие глаза. Плечи и живот расцарапаны. В ручонке сжимает коническую деревянную башенку из набора кубиков. Оружие...
   - Цел?! Где Сашик?
   - Ма... мы сражались... По... по... - из глаз мальчика хлынули слезы.
   - Спокойнее, Коля, спокойнее, - Костяк присел рядом, обнял сына. - Где Са-Са?
   - По... потащили. Я де... держал, - мальчишку затрясло.
   Аша заползла под вторую кровать, потом перекатилась к шкафу с игрушками. И уловила жуткую мысль Мина...
   На широкой мордочке полукровки отразилось страшное отчаянье:
   - Аша, я видел, но не успел. Они сразу на галерею. Вот таким клубком. А он в самой середке. Кричит мне 'Держите!'.
   - Держите, - повторила Аша и потерла свободной рукой лицо. Скользко. Ага, кровь. Как же так? Что-то нужно делать.
   В спальне стало светлей. В дверях стояла Хели, полуодетая, но с фонарем и дротиком в руках:
   - О, боги! Что это за падаль?
   - Потом, - пробормотала Аша. - Сигнал нужно. Замок...
   - Я сигнал подожгла, - пролепетала служанка. - Сразу же. О боги!
   Не выпуская из руки топорик, Аша тупо взглянула в окно - сквозь стекло сиял и трепетал высокий огонь сигнального костра.
   Помощь. Нужна помощь...
  
   ***
   Рассвет пришел серый, влажный. Три десятка тварей выложили на траве в длинный ряд. Еще имелась кучка отделенных конечностей и голов: конкретное количество особей, их растерявших, пока не было установлено. Поверженного противника пришлось оттащить на сотню шагов от частокола. Ближе было никак нельзя - смердели трупы ужасно. Сейчас над ними стояла группа людей и сумрачный, как туча, Мин.
   - Ну, и что мы имеем? - сказала, морщась, высокая светловолосая женщина.
   - Крылатые приматы. Стайные, - сообщил солидный мужчина и пригладил свои великолепные бакенбарды. - Я немедленно проведу вскрытие, но уверен...
   - Я не о морфологии, - мягко прервала женщина. - Твари крайне любопытные. Обязательно заспиртуйте парочку, отправим презент в Тинтадж. Но всё это несколько позже. Пока о происшествии.
   - Украли. Мальчика, - прошелестела стройная женщина в плаще с низко накинутым капюшоном.
   Светловолосая покосилась на капюшон:
   - Блоод, как всегда, предельно лаконична. Энгус, что скажешь?
   - Нападение. Оголодавшие хищники налетели, получили отпор, но успели сцапать беднягу, - предположил молодой мужчина в кольчуге. Оглянувшись на хутор, вполголоса добавил: - Боюсь, спасать мальчика уже поздно. Мы, конечно, найдем стаю, но...
   Старший мужчина яростно дернул бакенбарды:
   - Рано отчаиваться. Раз они обезьяноподобны, возможно, у них было на уме и что-то, кроме пищи. Сочли, что малыш похож на них...
   - Взяли поиграть? - пробормотала светловолосая. - Не слишком-то правдоподобно. Я шаловливых обезьянок несколько по-иному представляла.
   Светловолосая красивая женщина была хозяйкой Медвежьей долины и всех окружающих земель. На вид ей было 25-26 лет, хотя на самом деле она была чуть старше. Высокие сапоги, брюки и куртка с капюшоном, опушенным великолепным иссиня-черным мехом, отнюдь не превращали её в мужеподобную амазонку: одежда была безупречно сшита, дорогая ткань и мех делали наряд весьма эффектным. Даже оружие, оттягивающее широкий ремень, казалось почти декоративным. Но клинки были вполне боевыми. Собственно, сама блондинка выглядела бы истинно красивой в любом тряпье. Несколько портило впечатление мрачное выражение её лица. Леди Медвежьей долины подозревала, что в скором будущем придется принимать решение, и оно, решение, в любом случае будет не слишком приятным.
   - Надо искать, - в отчаянии прогнусавил Мин. - Это я виноват. Обязательно искать.
   - Ага, сейчас пойдем, - леди посмотрела в физиономию дарка, украшенную двумя дырочками-ноздрями. - Ты артиллерист или куда? Думать не нужно?
   - Нужно, - согласился коротышка и поскреб шерстистый затылок. - Мне думается, это нарочно. В смысле, это похищение. Лезли воровать специально. Прямиком в детскую, падлы.
   Женщина в капюшоне едва слышно фыркнула.
   Маленький дарк спохватился:
   - Я извиняюсь, леди.
   - Ладно-ладно, все свои, - машинально пробормотала леди-хозяйка. - Что-то многовато вопросов возникает. Куда? Зачем? И вообще, что это за летучий бред?
  
  -----------------------
  - Маракаки, - не очень уверенно сообщил Мин. - Живут стаями. Бездельничают и воруют. Я про них слышал.
  - По видовой классификации, весьма похоже на правду, - согласилась леди-хозяйка. - Насчет стай, тоже понятно. Вот где они этими стаями обитают, попрошу изложить поподробнее.
  - Далеко обитают, - пояснил коротышка. - Сказывают, к востоку от Калатера есть пустыня. Вот за ней и живут. Большущими такими стаями. Прямо тысячными.
  Все посмотрели на маленького дарка. Тот несколько смутился:
  - А что я? Так слышал. В детстве. У нас в норах рассказывали. Эти маракаки летают и все подряд жрут. Сады остаются ободранные, ни яблочка, ни огурца.
  - Хрен с ними, - пробурчала леди-хозяйка. - Пусть огурцы, пусть пустыня. Док, вы слышали о подобном виде? Вы, вроде бы тоже в тех краях немало прожили.
  - Видеть подобную живность не приходилось, - доктор на миг оставил в покое свои бакенбарды. - О пустыне слышал. На вегетарианцев эти крылатые вполне похожи. Взгляните на зубы - явно не хищники. Хотя... Но позвольте, до Калатера чудовищно далеко. Э-э, я даже затрудняюсь сказать...
  - Я тоже затрудняюсь, - мрачно согласилась леди-хозяйка. - Приспичило мартышкам, хм... И скажите, они там, в сказках и прочих легендах местных натуралистов, всегда в дохлом виде мигрируют?
  Все снова принялись разглядывать шеренгу трупов. Летучие твари были мертвы, и весьма несвежи. Иные потеряли почти всю плоть, у других процесс разложения был в самом разгаре. Лишь кожистые крылья почти у всех особей сохранились в относительной целости, хотя и порядком ссохлись.
  - Возможно, стая носит с собой своих мертвых, - предположил Энгус. - Начался бой, напугались, удирая, бросили.
  - Да. Обычай их рода, - согласилась дама в плаще. - Закопать их быстрей?
  Леди-хозяйка глянула в сторону фермы. У ворот собралась уже небольшая толпа: оказавшиеся поблизости деревенские, несколько рыбаков, с утра вышедших к реке, замковые стражники и егеря, прибывшие с госпожой ночью по тревоге. Слухи пойдут, только держись.
  - Глупо, - пробурчала леди-хозяйка, собираясь с мыслями. - Дохлые перелетные мартышки, груженные покойными родственниками, налетают с другого континента, плюхаются на хутор и меняют дохлых соплеменников на нашего мальчика. Я правильно излагаю рабочую версию?
  - Нет, моя леди. Они ж дохлыми не были, - опомнился Мин. - Вот этой образине лапу Аша отрубила. Я сам видел. Вон она, лапа. А вот этому гаду я сам башку пробил, - полукровка попытался воткнуть палец в треугольную дыру в облезлом черепе летучего создания.
  Леди-хозяйку передернуло:
  - Не трогай вещественное доказательство! Они двигались, когда лезли в дом, это очевидно. Так же очевидно, что они, хм, частично истлевшие. Или мумифицированные. Тьфу! Я в этом не разбираюсь, но раз эта дохлятина двигалась, не подумать ли нам о вмешательстве некого неизвестного нам некроманта?
  - О! Такая мысль. У меня, - поддержала дама в плаще. - Рататоск нет. Жаль.
  - Вечно девчонки нет, когда она нужна, - пробурчала леди-хозяйка. - У них все семейство такое. Но наша Рата по человеческой некромантии специализируется. А, это... зоологическая какая-то... Совсем уж извращенная.
  - Аша идет, - испуганно прервал научную дискуссию Мин.
  
  Аша шагала быстро, лицо её, несмотря на десятки царапин, было бледно. В мужских, видавших виды брюках, походной куртке, увешанная оружием. Следом, кусая яркие губы, шла крупная черноволосая женщина - названая мама Аши.
  Леди-хозяйка глянула на ворота фермы, - оттуда выводили лошадей. Хозяйка Медвежьей долины подавила вздох: ну, начинается.
  - Моя леди, могу ли я просить у вас помощи егерей? - довольно спокойно начала Аша. - Расходы мы готовы возместить.
  Леди-хозяйка мельком глянула на юную фермершу - глаза у девчонки были сумасшедшие, и вернулась к осмотру длинного ряда дохлятины. Наконец, сухо сказала:
  - Егерей не дам.
  Аша напряглась, от ненависти даже дыхание перехватило. Мама мягко стиснула её локти.
  Леди-хозяйка, не обращая внимания на напряженно застывшую девушку, холодно пояснила:
  - Во-первых, егеря заняты делом. Во-вторых, что ты с ними будешь делать? Извини, мои бойцы не кабаньего рода-племени, к ним иной подход нужен.
  Аша с трудом перевела дыханье:
  - Искать нужно. Сашик маленький. Он там один с этими... Он живой!
  - Будем надеяться, - леди-хозяйка отстраненно взглянула на юную фермершу. - Там твой Костя лошадей выводит. Имеете определенный план действий? Если нет, займитесь его подготовкой. Хозяйство на Хели оставляете? Найди ей помощника из приходящих. Ну, сама знаешь что делать.
  - Быстрее искать нужно, - прохрипела Аша.
  - Быстро только кошки рожают, - процедила леди-хозяйка. - Вечером ко мне в замок. Выработаем общий план.
  - Сашик мне как сын. Он сын наш! Нельзя ждать! Он же погибнет!
  - Тебе нужно 'быстрее'? Или нужно мальчишку найти? Определись с приоритетами, - леди-хозяйка пошла к лошадям. - Вечером. В замке, - леди оглянулась. - Док, с истерикой как-нибудь сами справитесь?
  
  17-й день месяца Травы.
  Медвежья долина. Замок 'Две лапы'. Катрин.
  
  С обедом припозднились, но аппетита всё равно не было. Леди-хозяйка прекратила ковырять салат и довольно уныло сказала:
  - Жили, жили... Как чувствовала.
  - Ну-ну, - Флоранс, подруга, советница, опора, и вообще половина от жизни хозяйки Медвежьей долины, подцепила изящной вилочкой соленый огурец, подсунула. - Кое-что у нас уже есть.
  - Кое-что? Ха, тухлые следы, ведущие на юг? А если егеря и на западе эту падаль отыщут? Блин, проклятые мартышки. Кто знал, что нам и систему ПВО необходимо создавать? - леди-хозяйка сняла с вилки огурчик и меланхолично захрустела.
  - Не бурчи, - мягко сказала подруга. - Есть за что зацепиться. Был бы только жив малыш.
  - Да уж. Я бы мигом сдохла, оказавшись в лапах у этих, - хозяйка передернула плечами. - Будем надеяться, дети к таким вещам гибче относятся. Кстати, как они могут его нести? Они же и сами весом примерно с шестилетнего ребенка.
  - Александру пять лет, - уточнила Флоранс. - Твари явно действуют в команде. Только не гадай. Сейчас перед нами одни неизвестные. Давай шаг за шагом.
  - Не могу, - мрачно сообщила хозяйка. - Если к вечеру не предпримем чего-то конкретного, Дашку мне не удержать. Связать её, что ли? Тогда и Костика нужно. Хм, и Мин опять же...
  - Перестань. Аша стойкая девушка.
  - Это точно. Если еще потянуть, она меня ножом ткнуть попытается. Я её знаю.
  - Кэт, что за дурацкие предположения? - рассердилась подруга. - Ты здесь старшая, изволь сосредоточиться. У меня есть кое-какие мысли.
  - Мысли... Мысли у меня тоже есть. Обрывочные. Во-первых, дождаться Ква. Что за наказание - почему до зарезу нужный человек вечно где-то бродит?
  - Да они сегодня должны вернутся. Всего-то в Дубник ездили.
  - Будем надеяться, появятся. Одноглазый про южные нравы много знает. Он вообще на редкость любознательный ворюга.
  - Катрин, он уже давно не ворюга.
  Хозяйка хмыкнула:
  - Ладно, он феноменально образованный лорд-шпион с широчайшим кругозором. Совет выдаст дельный, тут можно не сомневаться. Теа тоже со счетов сбрасывать не будем - она-то южанка по крови. Дальше... Необходима связь с нашей главной специалисткой по загробной жизни.
  - Бло сделает, - сказала Флоранс. - Заодно лично их поведает.
  - Угу, младшее поколение уж несомненно нас какой-нибудь гадостной идеей угостит. Хотя у меня и у самой есть некоторые подозрения.
  Подруги посмотрели друг на друга. Флоранс прошептала:
  - Думаешь не случайно, именно Са-Са утащили? Ну, та легенда о его отце, она ведь не очень убедительная, правда?
  - Знаешь, я была бы рада еще сто лет не уточнять всякие там детали, - пробормотала Катрин. - Пятна на ауре, тени мертвецов, злой рок и внебрачные дети - черт бы все это побрал. Я, может, комсомолкой была. Мне все эти предрассудки вообще претят.
  - Ты была фальшивой комсомолкой и весьма кратковременной, - заметила подруга. - Давай по сути. Следы ведут к югу. Наши неопределенные и неподтвержденные подозрения, направляет туда же...
   - От столь внезапно падшей в наших холмах дохлятины даже до Глорского берега почти три месяца пути водой или семь месяцев лошадьми, - с тоской проныла леди-хозяйка. - Не может же быть, чтобы эти мерзопакостные летучие твари...
  - Все факты и версии требуют уточнения, - заметила Флоранс. - Не изводись.
  - Как не изводись? Тут без стакана не разберешься.
  Подруга смотрела скептически.
  - Да что я, пить собираюсь? - возмутилась леди-хозяйка. - Возможно немножко никотина...
  
  Из заветной шкатулки появилась сигара. Хозяйка Медвежьей долины вдумчиво раскурила ароматную отраву. Взглянула на подругу.
  - Не буду, - сказала Флоранс. - Я обещала тебе бросить курить, бросила, и все эти годы чувствую себя просто прекрасно.
  - А я слабохарактерная, - вздохнула леди-хозяйка.
  - Ладно, расслабься.
  Светловолосая красавица отстраненно попыхивала сигарой, медноволосая перебирала бумаги. Было слышно, как в замковой кузне стучат молотки. Потом кто-то зашептался у двери. Флоранс легко выскользнула из кресла, вышла за дверь. Слушая приглушенный разговор, Катрин поспешно затушила сигару и бережно спрятала окурок в футляр.
  Флоранс вернулась слегка улыбаясь.
  - Дурной пример, - виновато признала леди-хозяйка, разгоняя ладонью ароматный дым.
  - Кое у кого чуткое обоняние. Они, кстати, знают что случилось и требуют дать им поручение. Прочесывать лес или еще что-нибудь в этом роде.
  - Написать сотню объявлений и оклеить деревья в округе, - пробормотала Катрин.
  - У нас неплохие дети, - заметила подруга.
  - В общем-то, ничего себе, - согласилась леди-хозяйка. - Если бы еще не пропадали.
  Подруга сзади склонилась к креслу и обняла за плечи:
  - Я, между прочим, эгоистично рада. По-крайней мере, ты здесь в момент форс-мажора.
  - Действительно, - с некоторым удивлением согласилась леди-хозяйка. - Я на месте. И мы начинаем войну с какими-то летающими бабуинами.
  - Начинаем?
  - Несомненно. По трезвому размышлению, выбора нет. Дело даже не в том, что Дашка нам не чужая и её страшно жалко. И не в том, что Сашок нам всем нравился. Пропал наш человек. Мальчишка из Медвежьей долины. И оставить это преступление безнаказанным мы не можем. Списать на дохлых макак, на глупую случайность никак не выйдет. Стоит раз дать слабину и это заведет нас... далеко.
  - Не стесняйся.
  - Чего уж там. Это заведет нас в глубокую задницу.
  - Какая ты стала воспитанная, - Флоранс улыбаясь, чмокнула подругу в макушку. - Истинная леди.
  - Попрошу без тонкой иронии. Есть у меня предчувствие, что в ближайшее время мне придется много и грязно ругаться...
  
  ***
  
  --------------
  - М-мм, я знал что эта дрянь когда-нибудь всплывет, - Квазимодо барабанил пальцами по крышке стола.
  - Отдаю должное твоему дару предвиденья, - сказала Катрин. - Не будем обсуждать, могли ли мы предупредить несчастье, сосредоточимся на том, что необходимо предпринять сейчас. Вы кушайте, кушайте.
  Одноглазый и его рыжеволосая остроносая супруга сидели за столом, так и не успев снять походной одежды. Во дворе стояли возы, только что пришедшие из Дубника.
  - Что-то не хочется есть, моя леди, - Теа отодвинула тарелку с жарким. - А эти... летучие, они не могут гнездиться где-то неподалеку? Например, в Голубиных скалах?
  - Егеря ищут. Пока никаких новостей. Понимаешь, Теа, эти летучие, - они совершенно дохлые. Можешь взглянуть, Док сохранил двух посимпатичнее.
  - Верю, - Теа глянула на мужа. - Значит, кто-то знает?
  - Будь оно все проклято! - одноглазый потер щеку покрытую тончайшей сеткой шрамов. - Тогда, в самом начале, когда малыш только появился, у меня была мыслишка предупредить любые последствий. Такая, знаете, грубая мыслишка...
  - Не развивай, я догадываюсь, - Катрин налила друзьям морса. - Сейчас здравые идеи есть?
  - Нужно связаться с Дженни и её муженьком. Лит об этой истории знает очень много. Вероятно, больше всех.
  - Сообщить королевской ведьме? - осторожно уточнила Флоранс. - Стоит ли впутывать короля?
  - Придется, моя леди, - одноглазый тяжело вздохнул. - Дело может напрямую затрагивать интересы Короны Ворона.
  - Даже так? - откровенно удивилась Катрин.
  - Ну, нас-то оно затрагивает куда острее, - шпион замялся. - Но если что-то завязывается в Глоре...
  - Ладно, известим Его Величество, привлечем ведьму - все-таки она наш человек. Что дальше?
  - Нужно спросить. Лит знает место, а Дженни может задать вопрос.
  - У кого спросить? - не уловила Флоранс.
  - У матери мальчика, - тихо сказал Квазимодо.
  - О! - Флоранс побледнела. Несмотря на женитьбу сына на некромантке, общение с мертвыми по-прежнему нагоняли на излишне цивилизованную даму суеверный ужас.
  - В принципе, понятно, - сказала Катрин. - Не исключено, что мы идем по ложному следу, а все гораздо проще. Просто стая непоседливых дохлых обезьян. Парадоксальная игра шутницы-природы. Хотя в подобном случае у Сашика крайне мало шансов остаться в живых. Ладно, нам немедленно нужна Бло. Связь придется обеспечивать ей.
  - Я помогу если нужно, - заверила Теа.
  Катрин кивнула:
  - В крайнем случае. Лучники нам тоже нужны. Возможно, нам придется действовать раздельно.
  
  Блоод появилась сама:
  - Внизу Аша. С мужем. Уйма оружия. На пределе.
  - Мама-Эле с ней? - сумрачно поинтересовалась Катрин. - Давайте так. Ква, иди к Косте, вы старые друзья. Обсудите детали нападения. Эле и девчонку в наш кабинет, - леди-хозяйка посмотрела на подругу. - Фло, мы сами, ладно?
  - Только без рукоприкладства, - с тревогой попросила Флоранс.
  
  - Моя леди, мы с Доком сделаем все, чтобы найти малыша, - Эле держала руку на плече дочери. - Впрочем, вы это и так знаете. А сейчас вам лучше поговорить наедине. Аша немного пришла в себя. Простите её за утро.
  - Пустое. Я понимаю. Спасибо, Эле, ты истинная леди, - Катрин взяла девушку за рукав и втянула в кабинет:
  - Дарья, ты как?
  Услышав родной язык, Аша подняла глаза - маленькая худенькая, разом постаревшая тетка, залепленная полосками бинта-пластыря. Почти старушка.
  - Леди... Екатерина Георгиевна, целый день прошел. Что ж я так, а?
  - Без церемоний, Дашка, - с досадой пробормотала Катрин. - Присядь. Дело серьезное. Махать клинками начнем, когда до цели дотянемся.
  - Кать, что делать-то, а?
  Не будет девочка садится. Она почти и не слышит ничего.
  - Есть план. Пока в самых общих очертаниях. Сейчас изложу, но сначала на пару вопросов ответь. Сын как?
  - Плачет. Они же...
  - Знаю. Братья и все такое. Давай без дураков, Дашка. Если я вот сейчас выделю тебе два десятка бойцов, дам лошадей, припасы - что будет?
  - Мы пойдем...
  - Пойдете. Сама сдохнешь, парней уморишь, мужа загонишь. На сто процентов выполните свой родительский долг. Результат? Еще один мальчишка сиротой станет. Я такое видела. Херня это, говорю тебе прямо. Ты кто? Девчонка очень хорошая, жена и мать замечательная. Свиновед-животновод, талантливее которого эти земли еще не видывали. Драться умеешь. Но не профи. Профи здесь я. Вопрос конкретный: ты мне доверяешь?
  - Да, - глухо сказала Дашка. - Утром я... Извини.
  - В жопу утро. Сейчас я тебе пообещаю, что мы приложим все силы чтобы найти твоего Сашку. Собственно, он и наш немножко. Клянусь, найдем. Живого или мертвого.
  У Дашки прыгали губы:
  - Не надо... клясться. Твое слово... я знаю. Но я же не могу... сидеть. Ты ведь к этому ведешь...
  - Вот сидеть тебе как раз не придется. Искать буду я и люди, которые это умеют. Твоего Мина, извини, мобилизуем. А ты, займешься тем что здорово умеешь.
  - Чем?
  - Нет, свиноводство пока отставим. Детьми займешься.
  Дашка застонала:
  - Так у меня один теперь...
  - Эгоизм тоже отставим. Детей много. Наши оболтусы, например. Охрану усилим, но и разумный присмотр нужен. Ты строгая и понятие имеешь.
  - Вы своих оставите? - Дашка открыла рот.
  - Возможна и такая ситуация, - нервно сказала Катрин. - Тут, похоже, всё сразу и везде завертится. Все будут бегать, шнырять, скакать туда-сюда. Малые без присмотра. Не только на тебя одну детвору оставим, естественно. Вероятно, и вам двигаться придется. Всё возможно. Но руки нам нужны свободные. Мысль тебе ясна? О ходе расследования будешь сразу после меня узнавать.
  -Да, - Даша изуверски комкала свою косынку. - Найди его, Кать. Пожалуйста.
  - Найдем. Сын внизу? Сейчас вместе пойдете к малышне. Расскажешь что у вас приключилось. Они шебаршатся, волнуются. Пусть из первых рук знают. Не чужие, небось.
  - Да.
  - Стой. Рожу эту черную свою убери. Малых окончательно перепугаешь. И еще... - Катрин внезапно ухватила хуторянку за ухо, - Дашка невольно взвыла, а леди-хозяйка зашептала в мигом посиневшее ухо: - Вот закончим всё, я тебе вообще уши оборву. Вот за те самые 'расходы мы готовы возместить'. Вот ты дрянь, Дарья. Найдем малыша, я тебе задам. Уяснила?
  - Ой, да! - Дашка, наконец, заревела.
  Леди-хозяйка отпустила несчастное ухо и, мягко подталкивая рыдающую хуторянку, выпроводила за дверь, где сдала в руки названной мамы. Подмигнула невесело:
  - Задача на вечер поставлена. Дальше разберемся.
  
  18-й день месяца Травы.
  Тинтадж. Лит.
  
  В доме кто-то был. В последние дни в Тинтадже было неспокойно, ловили шайку грабителей, осмелившихся обосноваться прямо в столице. Дженни помогла нащупать одно из гнезд у Южных ворот. Может, кто-то из уцелевших решил отомстить?
  Лит соскользнул с постели, стараясь не разбудить жену. Дженни сердито повернулась на другой бок, метнулась густая грива иссиня-черных волос и королевская ведьма пробормотала:
  - Не лезь, распутник... Покоя не дадут.
  Лит пожал плечами. Женат он был на ведьме почти три года, но распутником его величали редко. Еще заслужить нужно такой комплемент. Сниться ей что-то. Вчера вернулись поздно, да еще малый раскапризничался...
  Снова раздался шорох. Это в кабинете. Лит, неслышно ступая босыми ступнями прокрался к двери, расчетливым рывком распахнул. Темная фигура, стоящая перед шкафом и рассматривающая новое платье Дженни, не оглядываясь, прошелестела:
  - Привет. Проснулись?
  - В общем, да, - в некотором ошеломлении пробормотал Лит. Гостья была потрясающе хороша. Нет, если точнее: нечеловечески прекрасна. Её плащ лежал на кресле, и лунный свет, льющийся в узкое окно, подчеркивал великолепие бледно-желтой кожи точеного лица, буйные кудри, падающие на приоткрытые сдержанным декольте гладкие плечи. Длинная блуза, широкие свободные брюки, но если смотреть - все равно, что обнаженная - малейший изгиб тела угадывается. Бывают же такие существа...
  Лит подумал, что Дженни могла бы сделать себе подобные локоны, и устыдился. Вот, дело-поганка, никакое это не обольстительное привидение, а госпожа Блоод собственной персоной. Неприличные мысли нужно срочно оставить, организму тоже того, расслабиться... Ишь, встрепенулся... Подумаешь, ланон-ши пожаловала. Ведь хорошо знакомая даркша, друг семьи, можно сказать.
  - Хорошее. Платье. Рукава? Сейчас так? - прошелестела Блоод.
  - Такие рукава только в моду входят. Королева изобрела, - объяснил Лит.
  - Видела. Выкройки.
  За спиной зашаркали мягкие тапочки Дженни. Ведьма сдержала судорожный зевок:
  - Привет, Блоод. Слушай, муж, топор-то убери. Или железо холодное к чему-то приложить требуется?
  Лит несколько смутился. Не из-за уже схлынувшей волны возбуждения, а из-за оружия. Ночь, понятное дело. Дженни могла бы яда и поубавить.
  - Он спокоен. Как пень. Не распутник, - заверила ланон-ши.
  Теперь Дженни слегка смутилась:
  - Ну и слух у тебя. Я мужа на всякий случай дергаю, а то он иногда соображает не быстрее барсука. Что-то стряслось?
  - Да. Форс-мажорные обстоятельства. Извините. За внезапный визит, - Блоод оставила в покое платье.
  'У нас всегда эти самые форсы', - подумал Лит. 'То мы скачем, то вот, - гостьи являются прекрасные-незваные'.
  Видимо, колдовские чары близости ланон-ши еще действовали, потому что с первого раза Лит не понял, что сказала гостья. Среагировал на то, как вздрогнула Дженни.
  - Малый!? Са-Са пропал?!
  - Похищен. Прошлой ночью, - сумрачно подтвердила ланон-ши. - Поможете?
  
  Собрались быстро. Дженни разбудила домоправителя, написала записку и озабоченный дарк убежал в замок. Лит пытался прийти в себя. Малого украли какие-то летучие дохляки?! Кошмар нелепый. Аша, должно быть, с ума сходит.
  Дженни вернулась из детской, перекинула через плечо сумку, поправила нож у пояса. Лит пристроил за спиной арбалет, проверил мешочек с болтами.
  - Король? Возмущение будет? - поинтересовалась Блоод.
  - Напряжется и сообразит что к чему, - ляпнул Лит.
  Супруга пихнула его локтем:
  - Его Величество в подобных делах нам доверяет. Кроме того, столь злодейское похищение напрямую затрагивает интересы Короны Ворона.
  - Король знает? О крови Са-Са? - осторожно спросила ланон-ши.
  - В общих чертах, - пробормотала Дженни. - Мы ведь сами почти ничего не знаем.
  Лит кивнул. Кое-что о тайне Малого знали всего несколько человек. И, как ни странно, как раз сам Лит знал, возможно, больше всех. Так уж получилось. Три года назад именно юный углежог подобрал мальчика в лесу. Ну, не совсем подобрал. Был вынужден принять. Не очень-то приятные воспоминания. Выслушал последние слова умирающей матери и исполнил её волю. Как было не исполнить? Видят боги, Малый, - то есть, Са-Са, - оказался славным сопляком. Когда общими усилиями доставили его к тетке, Аша решила, что у мальчика теперь имеется двое приемных отцов: Костяк и Лит. Кто б возражал? Даже Дженни, тогда еще не жена, а, хм, подруга, восприняла, как должное. Ох, совсем дело-поганка. Два месяца назад гостили в Медвежьей, варили с Костяком брагу, Аша пироги пекла. Гостей каждый день был полон дом, Леди-хозяйка древние истории рассказывала, Теа-лиска на флейте играла, детвора по снегу носилась, вопила. Малый с братиком такие шустрые были. О темной тени за спиной все забыли.
  Была тень, была. Она за спиной Са-Са от рождения стояла, тянулась за ним с юга дикого, зловещего. Кто был отцом Малого, так и не узнали. Были подозрения, но рыть не решились. Даже Ква, шпион королевский всезнающий, копаться не рискнул. Дело такое... не трогаешь, и запаха нет.
  Ох, зря не рискнули. Ладно, теперь точно придется рисковать и прыгать. До памятного места четыре дня пути по тракту, да почти день лесом вдоль реки. Столько времени, понятно, терять никак нельзя. Ничего, обратно своим ходом можно двинуться. На тракте лошадей раздобыть труда не составит. Вот только справится ли Дженни с делом? Некромантскую магию она не очень любит, да и опыта мало.
  
  ***
   -------------------
  Лес, еще светлый, весенний, жизнерадостно шелестел, утешал. Лит сдерживал шаг - дамам бежать ни к чему. Двигались вдоль ручья. Блоод низко надвинула капюшон, под ним защищала глаза черная шелковая повязка - янтарные очи ланон-ши лишь к ночной темноте приспособлены, солнца не выносят. Есть у Блоод такая штука, из легенького гладкого материала с двумя темными стеклами - на нос одевается. Вещь дорогая, для особых боевых и рисковых случаев. Пока и без нее можно. Лит вел уверенно, лес ему помнился хорошо. Да и когда бывший углежог лес, хоть раз пройденный, забывал? Главное, прыгнули точно. Блоод в этой хитрой науке великий специалист, а вдвоем с Дженни они, наверное, способны и точнехонько в каминный зал 'Двух лап' угодить. Впрочем, такой фокус - дело рискованное и бессмысленное.
  Так, здесь нужно взять восточнее, излучину ручья срезать...
  
  - Почти пришли, - сказал Лит, глядя на обрывчик. - На той стороне ручья все и случилось.
  Дженни молча обхватила за шею, и Лит перенес жену через журчащий поток. Вернулся, не позволяя себе думать, обхватил гибкую талию. Ничего, организм напрягся, но в пределах приличий. Лит осторожно поставил волшебный груз на влажный песок. Кажется, обе дамы глянули с одобрением. За полузакрытую ланон-ши поручился трудно, но жена точно не думала злиться. Лит помог женщинам взобраться на скользкий берег, - открылась поляна. Несколько отдельно стоящих деревьев, два больших, размытых дождями кострищ: все что осталось от сожженных фургонов.
  - Там много народу. В углях, значит, - пробормотал Лит. - А леди, которая его мама, и две служанки вон там, - под деревьями.
  - Я помню твой рассказ, - кивнула Дженни. - Покажи точно.
  
  Подошли к деревьям. Могилы разглядеть было трудно - совсем холмики сгладились.
  - Средняя, - Лит старался не смотреть на левую могилку - там лежала хорошая женщина. Добрая. Та, что помогла неуклюжему углежогу мужчиной стать.
  - Понятно, - Дженни глянула исподлобья. - Вы, наверное, отойдите подальше. Водички попейте, перекусите. Не знаю, сколько это времени займет. Если у меня вообще получится...
  
  Сидели на опушке. Лит подстелил плащ на ствол поваленной сосенки. Ветер шелестел в кронах, вольнее разгонял прозрачную легкую весну. Лит старался не смотреть на поляну, на маленькую фигурку Дженни, замершую у могил. Ланон-ши водой не побрезговала, вежливо сделала несколько глотков из горла баклаги. От пирога с творогом и яйцами отказалась, - ну, да, янтарноглазая чаще иной пищей питается.
  Тени медленно ползли по верхушкам деревьев. И холодок по спине полз. Происходит что, или кажется только? Нет, дрянная наука некромантия. Хотя иной раз без неё не обойдешься.
  - Слушай. Она какая была? - тихо спросила Блоод. - На сестру? Похожа?
  - Сходство имелось. Но... Я Ашу обидеть не хочу, но покойница покрасивей была. Красавица, если честно. Манящая. Несколько на вашу милость похожа, хотя и блондинка.
   - Не обижай, углежог.
  Лит вздохнул:
  - Ты извини. К тебе каждый раз заново привыкнуть нужно.
  - Пошустрее.
  - Да вроде уже пришел в себя. А про покойницу определенно говорю - похожи вы. Видно, в ней тоже частичка магии была. Глянешь, и дуреешь. Но Малый не в нее - нормальный мальчишка. Разве что глазами на маму похож.
  - И хорошо. Мы, красивые, всегда забытыми лежим. В лесах. Болотах. Подвалах.
  - Это ты брось, - сердито сказал Лит. - Если что, у тебя вон сколько друзей. Муж любящий, дети. И вообще, ты вечная.
  - Не вечная. Долгоживущая. Порода такая. Но если что. Спасибо.
  - Да не за что, - пробурчал Лит.
  Тоже, нашла подходящую тему красавица желтоглазая.
  С поляны повеяло холодом. Лит боролся с желанием взглянуть и пониманием, что делать этого не нужно. Дженни справится. Она сильная. Подумаешь, с покойником поговорить.
  - Жуть, - прошелестела ланон-ши.
  Лит осознал что держит её за руку. Безо всякого вожделения. Кисть у Блоод оказалась очень узкой, четырехпалой. Длинные пальцы с треугольными ногтями-когтями, похожими на птичьи. Два десятка перстней. Вроде вздрагивает рука.
  - Слушай, - едва слышно выдохнула ланон-ши. - Вы своего маленького? Как закаляете?
  Про закалку детей Лит кое-что знал и с облегчением прошептал:
  - Да, немножко закаляем. Вообще-то, мы оба холода не боимся. Наш малый в нас пошел. Ну, купаем в холодной воде.
  - У меня старшая мерзлявая, - пожаловалась Блоод. - Я с Катрин советовалась...
  
  Дженни шла от могил, и пошатывало её не слишком. Видно, колдовство среднее по трудам вышло. Лит подхватил жену под руку.
  - Да я больше от волнения, - призналась Дженни. - И так, и этак, еле подступилась. Вообще новости дурные. Высокой крови отец у Малого. Королевской, если говорить прямо. Она, то есть, Мари покойная, очень сожалеет. Безумен король. И имя дикое - Эшенба. Очень она жалеет. Успокаивала я, успокаивала.
  - Дурно, - прошептала Блоод. - Но мы. Предполагали.
  - Вот всегда самое плохое и выходит, - с горечью сказала Дженни. - Ты сразу пойдешь?
  - Да. На юг теперь.
  - Ты поосторожнее, - Дженни обняла гостью.
  - Да, внимательнее. И сразу нам передайте, что дальше делать нужно, - Лит с некоторым удивлением сообразил, что обнимает прекрасную кровопийцу. Очень даже просто, если подруга, и не первый год её знаешь.
  - Найду. Сразу новости.
  
  Ланон-ши ушла, должно быть, прямиком на тот юг дикарский. Впрочем, там тоже свои, надежные люди имеются.
  Дженни вяло жевала пирог. Лит подсунул баклагу.
  - Нужно спокойно умирать, - задумчиво сказала жена. - И лежать спокойно. Чтобы никто не лез.
  - Мы постараемся, - пообещал Лит.
  Королевская ведьма тихонько фыркнула:
  -О чем же ты здесь шептался с моей честнейшей подругой?
  - Женщин обсуждали. И о воспитании наших малых беседовали.
  - И что я тупому углежогу верю? - Дженни отложила пирог и попыталась свернуться на плаще. - Мне немножко полежать нужно.
  Заснула она мгновенно. Лит перенес её на нарубленный лапник. Ничего, к вечеру отдохнет.
  
  19-й день месяца Травы.
  Медвежья долина. Замок 'Две лапы'. Катрин.
  
  Катрин проснулась до рассвета. Блоод еще не вернулась, но полученный от неё сон был отчетлив и детален. Флоранс тоже спешно чиркала карандашиком в своей записной книжке.
  - Факс приняла? - поинтересовалась Катрин.
  - Ты же знаешь, через пять минут я половину забуду.
  - Пиши-пиши. Интересно, и что нашим природным приемникам приглючилось?
  Катрин не успела натянуть брюки, как донеслись голоса от замковых ворот - Теа уже заводила свою лошадь. Чуть позже прискакал взмокший от волнения Мин. Его сон был, как всегда, растрепан и полон неприличных подробностей, которые полукровка в пересказе пытался обойти. Впрочем, общий смысл послания был ясен.
  
  - И что мы решим? - спросила Флоранс, причесываясь перед завтраком.
  - Нужно ехать, - без всякого воодушевления признала Катрин. - Полагаю, необходима агентурная и следственная работа на месте, а при необходимости - и силовое воздействие.
  - Ну как же: ты, и вдруг без силового воздействия? - невинно заметила подруга. - Но это не война?
  - На войну пока не похоже. И не надо так требовательно на меня смотреть. Двигаемся вместе. Полагаю, придется прыгнуть. Уж в Глор-то мы должны попасть без осложнений. Основные силы подтянутся позже. Возможно... возможно, и детям стоит прогуляться.
  Флоранс вздрогнула:
  - Без нас?! Этим чудовищным водным путем?
  - Охрана с судами будет не хуже замковой. Речная прогулка весьма развивающее занятие. К тому же специфика момента...
  - Кэт, ты нормально себя чувствуешь?
  - Не совсем. Я нервничаю. Мне не нравится, что до нас так легко дотянулись. Замок, так или иначе, будет ослаблен. Можно запереть пацанву в подвале и ввести осадное положение. Но что, если в следующий раз к нам наведаются подземные черви, гнилые слизни или еще какая-то пакость? Нет уж. Насколько я понимаю, выследить магическими средствами движущийся объект гораздо сложнее. Пусть наши двигаются не торопясь, удят рыбку и разглядывают берега. А мы с тобой позаботимся, чтобы к их прибытию в Глор проблема рассосалась. К тому же в случае непредвиденных осложнений, что нам мешает прыгнуть к оболтусам?
  - Основным препятствием является твоё патологическое неприятие мгновенных перемещений. Я тебя вполне понимаю, но...
  - Придется мне пересилить себя, - пробурчала леди-хозяйка. - В борьбе с мертвецами подобный козырь упускать нельзя.
  - Кэт, как вообще бороться с мертвецами? Тактика? Стратегия?
  - Мой скромный опыт подсказывает, что нормальным приличным мертвецам заботы живых индифферентны. Очевидно, этот паршивый королек не совсем мертв. Или за ним кто-то стоит. В любом случае нужно отыскать то, что осталось от его бренной оболочки и... окончательно развоплотить.
  - Мясорубкой?
  - Как вариант. Наша обожаемая невестка подскажет. Нужна будет мясорубка, наша вторая, не менее обожаемая, невестка запросто сконструирует подходящий агрегат.
  - Да, в этом отношении мы неплохо устроились, - с некоторой горечью согласилась Флоранс, так до конца и не смирившаяся с неестественной женитьбой старшего сына. - Ты случайно не забыла о первопричине этой кутерьмы?
  Катрин вздохнула:
  - Малыш отыщется. Боюсь только, что его останки уже лежат где-то в горах. Эти дохлые макаки довольно ненадежное средство передвижения.
  
  -------------   

Глава третья

  
  
  Побережье. Бухта Кедровая.
  
  - Если не очнется, завтра утром сделаем из него двух, - решил король. - Лошади застоялись.
  - Как прикажет Ваше Величество, - сказал я.
  Решение короля не вызвало у меня восторга. Разодранный пополам колдун интересен разве что Двинутому, но змей сейчас гуляет вдали от Кедровой.
  Мы стояли над бесчувственным магом. Засохшая кровь у него под носом и на подбородке превратилась в сплошной струп. Надорвался наш колдун. Вокруг валялись перевернутые плошки с порошками, зеркала, хрустальные шары, курильница ещё дымилась, но было видно, что сомлел наш маг давненько. Цепь, приковывающая его за щиколотку, спуталась в огромный ком. В конвульсиях катался, что ли?
  - Может, ему крысу на брюхо посадить? - вслух размышлял Эшенба.
  Я старался не морщиться. Видел я, как ошалевшие крысы выгрызают людям заживо потроха, видел и иные развлечения, некогда обожаемые Его Величеством. Сейчас такими шутками даже наших парней не развлечёшь. Навидались.
  - Подвел, ублюдок, - пробормотал король. - Я сам виноват. Разве можно было доверить дело такому сопливому слизняку?
  Я насторожился. Когда Эшенба начинает признавать свою вину, окружающим лучше отползти в сторону и тихо удавиться в какой-нибудь щели. Чем занимался колдун в наше отсутствие, я понятия не имел, но, видимо, чем-то действительно важным. Ещё дышит, а выглядит высушенной рыбой.
  - Ваше Величество, я подгонял мерзавца как мог днём и ночью, - прошептал замерший у двери Закройщик.
  Король, не глядя, нанёс удар. Закройщик вылетел в дверь, ударился о стену и сверзился на пол узкого коридора. Светильник едва не рухнул с крюка на голову нашему говорливому умнику, бешеные тени заметались по коридору.
  - Ты, безродный червь с глазами на яйцах. Как ты следил за ним? - орал король. - Он околел, как шелудивый пес. Что он успел сделать? Ты знаешь? Какого демона ты прижигал ему ступни? Сам будешь колдовать, оркова подстилка!
  Закройщик не решался сесть, лишь подтянул ноги, обутые в щегольские замшевые сапоги, и поскуливал. Ждал ударов в пах, но король был слишком расстроен. Дело принимало совсем уж дурной оборот.
  - Ваше Величество, возможно чашка бальзама прояснит сознание умирающего? - осторожно предположил я. - Чем мы рискуем? Колдун может не протянуть до утра.
  - Мы рискуем слишком многим, - процедил король. - Делай, что хочешь, но колдунишка должен придти в себя хоть на миг.
  
  Арсенал средств был невелик. Я нашёл одну из служанок, приказал взять ведро воды и вымыть колдуна. Потом мы с Брехуном раздвинули умирающему обломки зубов и влили в глотку кружку бальзама. Странноватое пойло, которое не так давно начали возить с Жёлтого берега. Половина больных от него моментально дохла, другая почти так же стремительно поднималась на ноги. Колдун слабо кашлянул, но глаз не открыл. Мы с Брехуном переглянулись - что ж, нас ждет весёленький вечер. Сплюнув, я приказал служанке смотреть за умирающим, и вышел на воздух.
  Дул свежий северо-западный ветер. Скрипели кедры, ветер рвал полотнище белого королевского стяга. Три вышитых глаза - герб клана Эшенбы, совершенно вылиняли и казались просто грязными пятнами. Мы отсиживались в Кедровой бухте почти два года, и сейчас развалины старого замка, и возведённого, и разрушенного непонятно кем и когда, с лёгкостью вмещали оставшихся у нас людей. В бухте раскачивался на якоре одинокий 'Сопляк', да на берегу виднелись занесённые песком шпангоуты 'Старой кошки'. Когда-то здесь стоял десяток кораблей. Король не устает повторять, что скоро всё изменится. Что ж, всё может быть. Боги не раз над нами шутили.
  
  - Говорит! Говорит! - глаза служанки были вытаращены, опухшее лицо скривилось так, словно с ней вздумал поболтать родич Двинутого.
  Я поспешил к королевским покоям. Из-за тяжёлой двери доносилось повизгивание - Его Величество уделял внимание своим дамам. Именовать их следовало с равной долей осторожности как наложницами, сучками, рваными курицами, так и блистательными леди - всё зависело от настроения нашего короля. Я постучал.
  Дверь мне открыла Жани - старшая из королевских девок, умудрившаяся протянуть рядом с Его Величеством больше года. Она была бледна, как мел, на напудренном лице блестел бисер пота.
  - Ваше Величество, колдун очнулся, - громко сказал я, не желая вглядываться в то, что происходило на столе с блондиночкой, имени которой я так и не удосужился запомнить.
  Король едва не сбил меня с ног. Пришлось бежать за ним следом, колено мгновенно напомнило о себе. Мы пересекли двор, спустились по разрушенным ступенькам.
  В камере над колдуном сидел на корточках Закройщик. Мигом задрал свое рыбье рыльце:
  - Быстрее, мой король! Он говорит! Я сразу послал за вами!
  Я остался у двери. Смотрел в затылок Закройщика. Пожалуй, этот ублюдок меня когда-нибудь всерьёз подставит. Не то, чтобы я волновался по этому поводу - жизнь и так не стоит и медного 'щитка'. Но подыхать из-за такого бесстыдного недоноска...
  - Я вёл их, - хрипел колдун. - Я смог! Я вёл их до самого берега. О, господин, будьте великодушны...
  - Где? - зарычал король. - Где ты их оставил? Говорить, сопливая падаль...
  
  ***
  
   Лошади шли неохотно. Совершенно стемнело, мы то и дело теряли тропу. Ветер рвал пламя факелов, и их огонь больше слепил, чем приносил пользу. Вообще, в этих местах двигаться ночью, да всего лишь вчетвером, было крайне неразумно. Ларвов лично я в округе Кедровой не встречал, но диких кошек - сколько угодно. В весьма обычном своём нетерпении король толком не объяснил, что именно нам следует искать. 'Крылатых уродов и ребёнка'. Давненько я не получал столь точного приказа. Не знаю, как парни, а я был готов подумать, что наш король окончательно лишился рассудка. Но поводом к безумным ночным поискам, несомненно, являлся бред колдуна.
  'Ребёнок нужен живым, тварей - к демонам'. Забавно. Благо, что не наоборот.
  У меня саднило плечо. Король нас весьма торопил, и, очевидно, в данном случае мой титул не имел значения. Всем нам перепало древком дротика. Ладно, не в первый раз. Моя гордость пребывала примерно в том же месте, где и герб моего рода, вместе с землями и старым родовым замком Ливней. Не стоит беспокоиться о мелочах.
  - Ах, ты, живодёрово дело... - рявкнул Борода. Его кобыла оступилась, и боец с трудом удержал лошадь на тропе. Вниз посыпались камни, на миг нарушив однообразное урчание прибоя.
  Я выругался.
  - Из сёдел, парни. Обойдём выше, будь оно всё проклято...
  
  Мы с трудом пробирались между камней, ведя лошадей в поводу. Я пытался рассмотреть хоть какой-то ориентир. 'Скала с бородавкой, примерно шагов сто от мыса', - прохрипел, перед тем, как пустить ртом пену, колдун. Замечательно. Сумел перед смертью повеселиться, безумец. Я в жизни не искал бородавчатые скалы. Кстати, не уверен, что наш маг понимал, что такое 'мыс'. Ему-то, городскому недоучке, и было-то лет шестнадцать.
  С бородавками ситуация оставалась неясной, а вот мысов в округе имелось сколько угодно. Король выгнал из лагеря три поисковых отряда: один возглавил лично, другой вёл я, а третьим командовал гордый Закройщик. Надеюсь, бойцы, оказавшиеся под его началом, просто счастливы. Более нелепого командира им не найти.
  Под ногами оказалось нечто, похожее на тропу.
  - Милорд, четыре ноги лучше, чем две, - намекнул Борода.
  Я кивнул и взял у него факел. Парни садились в сёдла.
  - О, ещё мыс, - заметил Борода, неловко утверждая свою морскую задницу в седле.
  - Вон бородавка! - одновременно захохотали Сукс и Ри-Рыбоед.
  Насчет мыса у меня имелось сомнение, - скорее, просто груда обломков, подальше выдающихся в море. Зато скала была действительно уродливой - у вершины прилепился бросающийся в глаза округлый выступ. Помнится, давным-давно у нас в Ливнях жил слепой старик - у него на носу был похожий нарост. Я жутко пугался, встречая страшного слепца в деревне. Лет до десяти обходил его хижину вдоль берега. Милые страхи были в детстве.
  
  Лошадей пришлось оставить. Их остался охранять Борода, а мы начали пробиваться сквозь колючие заросли.
  - Милорд, пожалуй, здесь без верёвки не пройти, - заметил Сукс, оглядывая скалы.
  Я вдохновил его чувствительным тычком.
  Факелы пришлось бросить. Каменный гребень мы обошли по расщелине, порядком разодрав одежду. Влезли наверх, справа простиралось залитое лунным светом море. Катились волны, несли шелест издевательских приветов с проклятого Жёлтого берега.
  Сукс, опираясь на копьё, заглянул в расщелину:
  - Дохлятина, ишь как несёт...
  Воняло действительно ощутимо. Я указал вперёд. Наверху темнела каменная 'бородавка', заслонившая Тёмную Сестру и половину Луны. Парни меня подсадили, я ощупью отыскал опору в стене. С уступа протянул копьё, поднял Рыбоеда. Нас всё ещё преследовал запах падали.
  - Вот дерьмо, аванк у меня отсоси, и здесь дохляк, - Рыбоед, пытавшийся пройти по карнизу, отшатнулся.
  В камнях застряла безобразная масса - торчали рёбра, мелкая морда скалилась кривыми зубками, в сторону откинулось что-то, напоминающее крыло.
  - Это чего такое-то? - поинтересовался, морщась, Сукс. - Что за тварь?
  -Урод, - Рыбоед с надеждой посмотрел на меня. - Мы ищем уродов, так, милорд?
  - Угу. Но кого-нибудь посвежее, - сказал я.
  Мы поднялись наверх, где наше обоняние порадовала новая волна вони - ещё несколько трупов. Присматриваться мне не хотелось, но, похоже, околели здешние твари в разное время. Странный у них обычай сползаться подыхать к Бородавке.
  - Я знаю, кто это, - объявил Сукс, разглядывая раскинувший крылья труп. - Маракукты. Как-то раз видел в Скара. Они живут в тамошних пустошах стаями в сто одну голову. Раз в двадцать лет похищают девственницу, и подносят ей великие дары из фруктов, нутта и розового жемчуга. Тот, кого изберёт девственница, становится вождём.
  - Логично, - пробормотал я. - Девственницы - они могут. Парень, ты не думал составить бестиарий Жёлтого берега?
  - Кого составить? - удивился Сукс.
  - Не важно. Что встали? Боитесь за свою девственность?
  
  Мы обогнули Бородавку. На левом склоне дохлые крылатые валялись еще гуще - прямо десятками. Я с сомнением смотрел на нижнюю часть склона - там тянулись уступы, густо заросшие ежевикой.
  - Милорд, - неразборчиво сказал Рыбоед, прикрывая нос рукавом, - у меня от штанов одни лоскуты остались. Если полезем, гнилью прямиком до печенок пропитаемся.
  - Наш король к запахам равнодушен, - напомнил я.
  
  Мы продрались по одному из уступов, и я едва не приказал возвращаться - проклятые дохляки оказались навалены целой грудой, будто их нарочно сбрасывали сверху. Задыхаясь, мы обошли курган. Сукс, вскрикнув, шарахнулся:
  - Этот шевелится!
  Изнемогая, я взглянул. Лунный свет озарял череп твари: кожа уже слезла с него, словно кожура с ореха. Давненько лежит.
  - Вперёд.
  - Клянусь, он шевелился!
  - Так успокой зверюшку, - не выдержал я. - Или помочь?
  Дурень Сукс рубанул падаль топором. Небольшой череп твари откатился, застрял между мёртвых лап сородичей и отчетливо щёлкнул челюстью.
  Мы смотрели в молчании.
  - Не важно, - наконец, пробормотал я. - Дохлые или не совсем дохлые, это всего лишь обезьяны с крыльями.
  - Маракукты, - с ужасом прошептал Сукс.
  - Будем бояться мертвых обезьянок? - поинтересовался я у него.
  Боец покачал головой. Мы знали, кого нам стоит бояться.
  
  Опять заросли ежевики, за ними россыпи крылатой падали, но, слава богам, уже пореже. На камнях Рыбоед отсек лапы попытавшейся двигаться обезьяне. Бойцы настороженно поглядывали по сторонам, я оценивал обстановку. Собственно, идти дальше было некуда. Можно глянуть за последним утёсом, но там шумел прибой. Что бы там ни таилось, его давно смыло в море.
  - Ещё один оживает, - сказал Сукс.
  Я тоже заметил слабое шевеление в кустах.
  - Сейчас успокою, - моряк, злорадно помахивая топором, направился к ежевике.
  Шевеление усилилось, - тварь, словно не желая умирать во второй раз, забивалась в гущу колючек.
  - Прыткий, - с удивлением заметил Сукс, - ишь, удирает.
  - Стой! - рявкнул я.
  
  Протиснуться глубже я не мог, лишь оцарапал щёку. Рыбоед срубил несколько ветвей. Стоя на четвереньках, я заметил прижавшуюся к камню тень. Маленькая и, вроде, без крыльев. Если я ничего не забыл о детях, вполне подходит под определение 'ребёнок'.
  - Эй, вылезай, - неуверенно сказал я. - Мы люди. Слышишь?
  Оно не шевелилось.
  Пришлось лезть. Бормоча ругательства и проклиная колено, я протискивался, извиваясь на животе. Оно сидело и смотрело на меня. Наверное, всё-таки ребёнок. Я разглядел перепуганные глаза на замурзанной рожице.
  - Вылезай. Не бойся, - я протянул руку.
  Ребёнок вдруг отчаянно дёрнулся. Я крякнул, получив прямо в лоб. В лапке мелкого существа явно был зажат камень, да и целило оно мне в глаз. Хорошо, кусты не дали как следует размахнутся.
  Я вывернул маленькую лапку, отобрав камень. Потянул из кустов - оно отбивалось яростно, но в полном молчании. Я ухватил покрепче. Оно содрогнулось и обмякло. Я выволок добычу из зарослей.
  - О, мальчишка! - воскликнул Сукс.
  Это уж точно. Одета моя бессознательная добыча была лишь в разодранную рубашку - виднелись запавшие ребра, ну, и всё остальное. Младенец неподвижно лежал на камнях, чудовищно тощий, чёрный от грязи, вонючий, но дышащий. Боец, однако. И как только мог трепыхаться? Не чересчур я его помял?
  - Лапа у него, - тихо сказал Ри-Рыбоед.
  Я рассмотрел повернутую под неестественным углом ступню ребенка и выругался. Явно сломана нога. Но это не моя вина - за ноги я не хватал. Вот, значит, почему он сомлел.
  
  --------------------
  Мы сделали лубок из древка копья. Рыбоед пожертвовал подолом своей рубахи для повязки. Мальчишка пару раз приходил в себя, но вновь лишался чувств, видимо, боль была изрядная. Ни малейшего звука он так и не издал. В момент, когда глаза мальчишки были открыты, я спросил:
  - Эй, воин? Как тебя зовут?
  Молчание. Наверное, немой. Почему бы и нет? Дохлые обезьяны едва ли хорошие собеседники. С ними онемеешь.
  
  Парни волокли добычу поочерёдно. Мальчишка почти ничего не весил, но вонял немилосердно. Даже когда мы выбрались с обезьяньего кладбища, облако мерзкого аромата следовало вместе с нами.
  'Бородавка' осталась за спиной, когда мы услышали испуганное ржание лошадей и вопли Бороды. Подгонять бойцов нужды не было - мы напрямую проламывались сквозь кусты и прыгали по камням. У меня мелькнула мысль оставить Рыбоеда, волокущего на плече улов, в тылу, но это было бы опрометчиво. Отягощённый мальчишкой, он может не отбиться, да и не ясно, что случилось с Бородой.
  Скатываясь по камням, я как раз успел увидеть, как лошади рвут поводья и исчезают во тьме. У маленького костра катался пёстрый клубок: Борода и несколько диких кошек. Ещё одна, волоча неподвижные задние лапы, пыталась отползти во тьму. Глухое рычание и фырканье кошек, треск разлетающихся головней, вопли Бороды - нашему однорукому кормчему приходилось туго.
  Одна из кошек при моём приближении совершила дивный прыжок и исчезла в камнях. Второй повезло меньше - я с оттяжкой рубанул её по шее. Кошки, яростно шипя, рассыпались: размера они были среднего - едва ли самая крупная из самок, поднявшись на задние лапы, превысила бы ростом взрослого человека. Всего четыре киски - ту, с разрубленным хребтом, брать в расчёт нет смысла. Справимся.
  - По голове их, милорд! - завопил Сукс, уже прикинувший стоимость жёлто-серого меха.
  Очевидно, кошки отправлять свои шкуры на глорский рынок не торопились, потому что прыгнули в темноту. Лишь короткохвостый подросток устрашающе зашипел и кинулся на меня. Я сунул ему в пасть защищённое наручем предплечье, устоял на ногах и распорол мечом пушистое брюхо. Рыбоед, подскочив с другой стороны, всадил своё сильно укоротившиеся копьё в горло коту.
  - Шкуру! Шкуру! - горестно вопил Сукс, норовя метнуть копьё в кошку покрупнее. Но кошки уже скрылись в расщелинах, лишь из темноты донесся раздражённый вой.
  Кот-придурок, подбитый нами, ещё извивался, упрямо полз к моим ногам. Должно быть, в его пятнистую родословную и осёл затесался. Я разрубил коту голову и рявкнул на Рыбоеда:
  - Груз держи!
  Боец отпрыгнул к мальчишке, оставленному на камнях. Сосунок пришёл в себя, во все глаза пялился на нас и подыхающих котов.
  - Живей, парни! - сказал я, поглядывая в темноту. Едва ли коты рискнут напасть вновь, но следить за нами определённо будут. Таких злопамятных зверушек ещё поискать.
  У нас осталось две лошади. Мне было жаль удравшего Смыка, отличный был мерин. Впрочем, нужно было что-то срочно предпринять - Борода был плох, и король нам потерю лучшего кормчего едва ли простит. Мы кое-как замотали разодранное брюхо однорукого - кошачьи когти располосовали его от грудины до паха - странно, что потроха ещё не вывалились наружу. Борода стонал. Я смочил ему губы из фляги и вытер окровавленные руки о штаны раненого:
  - Грузи!
  Сукс уже сидел в седле, мы подняли ему раненого, и боец обнял грузное тело, с трудом удерживая его верхом. Борода замычал от боли.
  - Облапь получше, - приказал я Суксу. - Боги простят.
   Боец что-то пробурчал, крепче обнимая раненого. Рыбоед, беря коня под уздцы, обернулся ко мне:
  - Мальчонке воды бы и пожрать. Похоже, он смерть как голодный.
  Я пожал плечами. Еды у нас с собой всё равно не было.
  К фляге мальчишка потянулся сам. Значит, человеческую речь понимает. И то хорошо. Пока он чмокал, жадно высасывая воду, я отошёл к коту и выдрал из раны кусок мышцы. Теплое жёсткое мясо поддаваться не хотело, пришлось обрезать кинжалом.
  - Поехали.
  Я вскинул в седло добычу: мозгляк содрогнулся от боли, но только крепче вцепился во флягу. Я сел за ним, придерживая хрупкие мышиные плечи, тронул коня. Мы двинулись по скалистому лабиринту. Мальчишка снова сосал из фляги. Когда он начал отдуваться, не в силах больше переливать воду в себя, я отобрал флягу и сунул окровавленный комок:
  - Жри.
  Он замешкался только на мгновенье и впился зубами в кошачье мясо. Хорошо. Такой будет жить.
  Мясо я вскоре отобрал и швырнул в кусты - уж слишком жадно мозгляк его грыз. После долгого голодания могут и кишки завернуться.
  
  К Кедровой бухте мы выбрались только на рассвете. Кошки следовали за нами, пугая истошными завываниями. Но куда больше бойцов встревожил опомнившийся и вздумавший вернуться к нам Смык. Замечательно, я всегда знал, что мой конь на редкость разумная скотина.
  Бормотал проклятья Сукс, - удерживать грузного Бороду было сложно. На берег ложился туман. Я качался в седле, мальчишка то ли дремал, то ли вновь лишился чувств - невесомое тельце норовило соскользнуть с седла. Но ребёнок явно не был призрачным - у призраков не бурлит в животе. Да и воняли его светлые, слипшиеся волосы по-прежнему весьма резко. Вот ведь обезьяний выкормыш.
  
  ***
  
  - Отлично. Просто отлично.
  Давно я не видел нашего пятнистого короля в столь хорошем расположении духа.
  - Мы должны это отпраздновать, - решил Эшенба, расхаживая между разрушенными зубцами стены. - Теперь всё пойдёт на лад. Всё складывается.
  Это уж точно. Мне было абсолютно непонятно, кем мы заменим Бороду. На ноги он встанет нескоро. Если вообще встанет. Как кормчие, Джоу и Лучок его никак не заменят.
  - Честно говоря, я не думал, что удастся. Колдун кое-что всё же умел. Найти стаю дохлятины и вытащить щенка из такой дали, а? Ну, ты теряешься в догадках, мой друг?
  - Боюсь, я действительно не уловил суть интриги, Ваше Величество, - признал я.
  Король счастливо засмеялся-закашлял.
  Честно говоря, мне было неинтересно. Борода при смерти. Тело колдуна ещё вчера приняло море. Без хорошего кормчего 'Сопляк' ощутимо потерял в манёвре, а покойный колдун замечательно предсказывал погоду и чуял, где искать 'купцов'. Интересно, что мы придумаем, когда станут заканчиваться припасы? Из Глора много не привезёшь.
  - Нам нужен новый колдун, - решил король. - Этот мне нравился, хотя и был слизняком.
  - Хорошего колдуна найти будет нелегко, - осторожно сказал я.
  - Найдём. Вы с Закройщиком найдёте, - Эшенба хлопнул меня по плечу. - Собирайся в Глор, мой друг.
  - Слушаюсь, Ваше Величество.
  Тусклые глаза короля уставились на меня:
  - Если ты, как девка-недотрога, стесняешься спросить, что я задумал, возможно, мне стоит рассказать самому. Так?
  В голосе короля звучала явная угроза, и я счёл за лучшее пояснить:
  - Ваше Величество, я лишь ждал, когда вы с Закройщиком обдумаете план. Вы же знаете, я всегда предпочитаю прямой путь, тонкостей не понимаю.
  Король снова закашлялся смехом:
  - Закройщик - славный малый. Он ещё нужен. Славный выдумщик, просто кружевница. Даже гадит идеями. Но в деле я куда больше полагаюсь на тебя.
  - Благодарю, Ваше Величество.
  - Не стоит, Либен. Нам предстоит обделать кое-какие мелкие делишки. Пойдём, у нас еще остался тинтаджский джин.
  
  У короля я, к счастью, бывал редко. Зал, служащий по совместительству королевской спальней и кабинетом, да крошечная каморка-кладовая, - везде ощущался запах сухого тлена. Сказать об этом королю никто не решался. Его девки использовали все благовония, добытые на 'купцах', но это лишь делало запах смерти тошнотворно-изысканным.
  Я поспешно проглотил кружку джина. Северный напиток был хорош. Жаль, миновали времена, когда алкоголь позволял моему мозгу отдохнуть.
  Королевские девки бесшумно возились у низкого стола. Было их почему-то четверо. А, Светленькая ещё жива. Вон её голая спина, со свежим рубцом на лопатке.
  Король, небрежно играя кубком, придвинулся ко мне, и я забыл о пустяках.
  - Ты оказал мне серьёзную услугу, - сказал король. - Это костлявое создание, что вы нашли, имеет немалую ценность. Ты знаешь, что в нем весьма благородная кровь?
  - О! С виду не скажешь.
  - Могу поручиться, - пробормотал король, улыбаясь. - В нём хорошая кровь. Моя. Видишь ли, он мой сын.
  Видимо, на сей раз удержать приличествующее выражение лица я не смог.
  Король захохотал, сплюнул в свой кубок.
  - Обдумай, обдумай эту новость, Либен.
  - Поздравляю, Ваше Величество. Я и понятие не имел...
  - Что ж, и у меня есть свои маленькие личные тайны, мой друг. Ты помнишь Мариэллу? Восхитительная была сука...
  Мариэллу я помнил. Изящная светловолосая красотка, судя по повадкам, из Пришлых. Сколько она была королевской любовницей? Примерно год? Мы тогда взяли Глор. Взяли всё Северное побережье. Быстро взяли и ещё быстрее всё потеряли. Я тогда командовал двумя сотнями бойцов, и не слишком-то следил за интимной жизнью своего короля. Но ту стерву помню. Было в ней что-то. Не девка - любовница. Наверное, король тогда был не совсем в себе, раз ограничился единственной красавицей. Впрочем, живому человеку свойственны слабости. Потом король погиб, а эта Мариэлла оказалась достаточно умна, чтобы догадаться, чем грозит статус фаворитки, хм, не совсем живого монарха. Впрочем, корону Эшенба потерял вместе с жизнью. Прелестная стерва вполне справедливо решила, что столько чувствительных потерь ей не вынести. Насколько мне помнится, она умудрилась удрать. Весьма предусмотрительная красавица, и явно поумнее меня. Интересно, что сейчас...
  - Она подохла, - с некоторым удовлетворением сообщил король. - Нет, я до неё добраться не успел, были иные заботы. Зато на севере её догнали наши с тобой знакомые. Помнишь, мы поджарили живьём одного божка, у которого оказалось уйма жрецов? Меня они отыскать не сумели, и увязались за прелестной Мариэллой.
  - Какая отвратительная мстительность, - поразмыслив, сообщил я.
  - Дарково племя, фанатики, - согласился король. - Шлюху мне не жаль, хотя я предпочел бы сам разобраться с её нежным тельцем. Но оказалось, она успела понести от меня.
  - Наследник, - понимающе кивнул я.
  Король расхохотался. Он хохотал и сплевывал. Подошла Жани, приняла кубок. Я старательно отвернулся от её вызывающе оголённых плеч и груди. Король зорок, потому совершенно незачем замечать звон драгоценностей и призывную яркость помады.
  - Забавно, - сказал король, наконец, справившись с приступом веселья. - Я так и ждал от тебя подобной глупости. Наследник? Нужен ли мне наследник? Мне нужно хорошее тело и тепло. И ещё кровь, горячая бурлящая кровь. Кровь в моих жилах. Будь прокляты боги, я хочу вернуть свою кровь...
  
  ***
  
  От джина у меня ломило виски. Выпил я порядочно, и носы сапог норовили зацепиться за неровные каменные плиты. В последние годы забыться с помощью спиртного мне не удавалось. Но сейчас мне требовалось просто поспать. Ночь выдалась хлопотливая. В своей комнате я кое-как избавился от кольчуги и одежды, - вонючее тряпье швырнул к порогу, - если эти опухшие шлюхи не догадаются выстирать одежду, выпорю обеих.
  Повалившись на койку, я ещё раз подумал, что Закройщика нужно удавить в ближайшем будущем. Безумный болтун. Я видел, как он пытался перелить королю кровь. Сначала брали крупных мужчин, потом толстых, потом молодых, - у них, видите ли, кровь быстрей. Люди дохли, сутки или двое король был доволен, потом начинал потеть какой-то черной слизью. Закройщик оправдывался, скулил, что королю нужна особая, лучшая кровь. Уморил нескольких благородных лордов, вгоняя им в вены специально выкованные трубки-иглы. Кстати, мне стоило большого труда заказать их в Глоре. Толку было мало, - кровь опять не подошла великому Эшенбе.
  У него сын... Где-то я слышал, что дети должны кормить своих отцов. И после смерти тоже? Безумие. Мы все давно спятили, а когда появился Закройщик, мы сошли с ума ещё раз.
  Кровь мальчишки? Там крови не больше стакана.
  Я хочу заснуть.
  
  ***
  Одежду мне всё-таки выстирали. Сохла на сучьях, вбитых в щели под уцелевшей аркой галереи. Пока нужно одеть что-то другое. Открываю сундук. Одежды полно, но подбирать что-то из неё я ненавижу. Снята с мёртвых людей, и, надев, это остро чувствуешь кожей несколько дней. Можно надеть мой 'городской' наряд, но он скоро понадобится для дела. Скребутся в дверь.
  - Могу я помочь милорду одеться?
  Служанка. Запомнить, кто из них Джи, а кто Виллета, я не в силах. Обе ширококостные, с вечно распухшими мордами, с сальными, неровно обрезанными волосами. Вероятно, баба, ежедневно пропускающая через себя по пятнадцать жадных самцов, неизбежно приобретает определённые черты лица. Зато не худеет даже голодной зимой. Крепкие леди.
  - Дверь закрой, кобыла, - я швыряю сапог.
  - Милорд, вам лоб промыть нужно, - квохчет Джи-Виллета снаружи.
  - Сам промою.
  - Что-то еще постирать велите?
  Язык ей отрезать, что ли? В моих висках пульсирует боль. Джину было многовато. Куда она лезет? Член благородного лорда не слишком-то отличается от любого другого. Или мало ей бойцов? Ну да, Бороде-то не до шлюх.
  - ... зашила и постирала, - бормочет она.
  - Безмерно благодарен. Привезу из города рисовой пудры. Сейчас проваливай.
  - Свою пудру Жани везите, - обиженно хрипит девка. - Она постираться приказала. Говорит, воняет от вас тухлятиной...
  Что правда, то правда. Только какое твое сучье дело? Подхватив второй сапог, иду к двери...
  Джи-Виллета удирает, переваливаясь с бока на бок и поддерживая замызганные шёлковые юбки. Курица утконогая.
  
  Волны накатывают, обжигают прохладой. Боль проходит. Голова, рубец на плече, колено... Глубокая царапина на бедре - это кошачий коготь. Стоя в воде, я отмачиваю бинт на колене. Больно, протрахай весь этот мир крылатые мартышки. Уф... В воде розовое облачко крови. Сейчас море залижет боль старого придурка. Я с облегчением умываюсь. Лоб щиплет... А, и камень обезьяньего принца. Удивительно, чьими только руками боги нас не лупят. Хорошо, глаз уцелел.
  Разложив на камне ленту бинта, - пусть подсохнет, я сажусь и начинаю бриться. Скрипит щетина. Стучат молотками, возятся на 'Сопляке' наши плотники. Да, без Бороды будет нелегко.
  Песок мокр и плотен, но шаги я всё-таки улавливаю. Машинально перекинув в руке бритву, оглядываюсь. Тьфу, что-то сегодня всем шлюхам взбрело в голову повылазить на свет.
  Жани смотрит на меня брезгливо. Свежий ветер кидает темно-рыжие пряди в лицо красотки, настойчиво звенит украшениями.
  - Это вам, милорд, - цедит достойная королевская девка сквозь живой занавес волос и швыряет мне под ноги узелок.
  - Леди столь же добра, как и прекрасна, - бормочу я. - Что за херня?
  - Бинты и мазь, - цедит она, прожигая меня зелёными глазами. - Ты нужен королю.
  - Сейчас?
  - Вечером. И готовься в дорогу, - она по-прежнему не спускает с меня глаз.
  Из вещей у меня только бритва в руке. Прикрыться я не пытаюсь. Сухие мышцы, шрамы, живот, похожий на столетнюю дубовую доску, - едва ли это кого-то соблазнит. И вообще, она сама припёрлась.
  - Что-нибудь ещё? - бурчу я. - Я уже не воняю.
  - Выходит, ты чужак. Не гниёшь, - она резко оборачивается, идёт по песку.
  Смелые слова. Зачем-то смотрю ей вслед. Не курица.
  
  Промытое колено ноет сильней. Я ковыляю к себе и первым дело наполняю кружку. Из мятого серебра джин охотно перетекает в сжавшийся желудок. Приходит тепло. В висках перестает стучать. О, мир возвращается в привычное русло. Прекрасно. Я чуть было не почувствовал себя слишком живым.
  
  ***
  
  --------------------
  - Первым делом колдун и вот это, - король передал мне клочок бумаги.
  При свете лампы я прочёл несколько непонятных слов. Знакома мне была лишь 'зелёная скобь'.
  - Это химические препараты, использующиеся в... - услужливо начинает объяснять Закройщик.
  - Милорд разберется, - улыбнулся король.
  Наш коротконогий умник догадливо заткнулся.
  - Сколько этого нужно? - спросил я, разглядывая список.
  - Нужно будет много, - Эшенба продолжал загадочно улыбаться. - Покупать не будешь. Возьмём потом. Главное, узнать где.
  - Понял, Ваше Величество, - я спрятал бумажку. Отыскать снадобья будет не слишком сложно. Сейчас мало кто продолжает производство. Склады забиты, рудники закрываются. В шахты Туковых рудников у Краснохолмья уже мало кто решается соваться. Понятия не имею, что за дрянь понадобилась Закройщику, но если она существует, найдём. Иное дело колдун. Прошлого мага отыскали чудом. Повезло. Мальчишка приплыл откуда-то с запада. Возможно, сейчас добрые волны влекут его домой. Ну, о нём забудем. Найти 'настоящего сильного колдуна'. Где, интересно? В Глоре таких не найдёшь. Только мелочь. Приворотить чужого мужа, сделать собственного супруга импотентом, увеличить бюст, отвести глаза серьёзному покупателю от изъянов партии товара, - это сколько угодно. Но мы это и сами можем. Серебром или клинком. Вот с увеличением бюста нашим бойцам повозиться придётся. Но найти кого-то вроде мага, способного гонять стаи летучих мартышек?
  - Либен, ты уже на полпути к глорским шлюшкам? - спросил меня король, толкая носком сапога.
  - Я здесь, Ваше Величество, - пришлось на миг зажмуриться, - больное же колено, демон его...
  Мы сидели на подушках в королевском покое. Утка уже была съедена, девки догрызали кости. Король долгих трапез не любил, - его желудок, кроме очищающих порций джина, ни в чём не нуждался.
  - Кстати, хочу просить вашего совета, - задумчиво молвил король. - Вы мудры и многоопытны, мои друзья. Особенно по части шлюх. Либен не упускает случая понежиться в борделях Глора, учёнейшему лорду Закройщику достаточно силы его воображения. Сейчас вопрос прост: кого из потаскух оставить? Эй, хватит чавкать! Я уже понял, что всех вас не прокормить.
  Девки замерли. Жани, продержавшаяся в королевской постели больше года, явно ждала чего-то подобного, остальные перепугались. Глаза новенькой Светленькой умоляюще расширились, - она пыталась перехватить королевский взгляд.
  Эшенба поманил наложниц. Девицы подползли, согнувшись, на коленях. Жани, сквозь опущенные ресницы, смотрела томно и покорно. Даже на расстоянии я чувствовал идущий от неё сладковатый запах нутта, смешанного с еще более сладкими духами. Как-то король обмолвился, что рыжая сука, несмотря на постоянное опьянение, услужливей любой шлюхи Севера. Нутта Жани получала вдоволь, но странным образом до сих пор не утонула в блаженном идиотизме. И сейчас она, сохраняя отстранённое спокойствие, выглядела, хм, приятно. Остальные пытались выставить грудь и пособлазнительнее облизать губы. Видел я подобные манеры в дешевых портовых борделях.
  Король двинул пальцем в сторону Жани, - рыжеволосая отползла в сторону.
  - Итак, кто нам не нужен? - Эшенба делал вид, что выбирает. - Либен, твое мнение?
  - Они все прекрасны. Честно говоря, я изловил бы ещё парочку для ровного счёта, - сказал я.
  - О, благородный милорд непомерно любезен. Думаешь, шлюхи оценят твою учтивость? - в голосе короля мелькнуло очевидное презрение.
  Мне очень хотелось сказать, что за годы подобные игры нам приелись больше, чем неизменная солонина. Я наблюдал забаву десятки раз. Какой смысл мучить потаскушек, когда всё решено?
  Король обернулся к Закройщику:
  - Что скажешь? Как оценит сучек глаз мудреца и книгочея?
  - С вашего позволения, Ваше Величество, я бы убрал чёрную, - пробормотал подзаборный лорд-мудрец. - С точки зрения эротической эстетики, она явно не вписывается в ваш ансамбль. Если оценить её физиологические параметры...
  Брюнетка, кажется, её звали Ила, побледнела и зажмурилась. Она действительно отличалась от конкуренток - крепенькая, круглощекая. Другие были схожи, - хрупкие, легконогие. Ила... ну, она была с окорочками. Сейчас из-под густо накрашенных ресниц катились слёзы.
   ???- Эс-тетика, - король с чувством покатал на языке мудрое слово. - Не знаю. Очень умно. Очень. Чересчур. Вероятно, мне ужасающе не хватает твоего образования. Я ведь начал было рассуждать просто. Подумал: зачем мне две белобрысые обжоры?
  - Совершенно верно, - поспешил согласиться Закройщик. - И как я упустил из виду. Важна масть!
  Король насмешливо покосился на него. Не знаю, с кем он сейчас больше играл. С девками, с образованным идиотом? Или издевался надо мной?
  - Две белобрысые, действительно, как-то слишком, - задумчиво пробормотал Эшенба. - Что же делать?
  Девок трясло. Обе плакали, но беззвучно, - король не любил громких звуков в своих покоях. Даже выражение девичьих лиц было схоже: одинаково молящее. Единственное различие: у новой Светленькой были надорваны углы губ, а старая, - её имя напрочь вылетело у меня из головы, даже если я его когда-то знал, - всё еще пыталась пособлазнительнее высунуть язычок.
  - Смотри-ка, она всё еще хочет есть, - удивился король. - Нет, я просто не способен её прокормить. Решено!
  Блондинка пискнула.
  - Шлюхи, вы поняли? Одна здесь лишняя! - рявкнул король.
  Первой кинулась на блондинку сидевшая в стороне Жани, оседлала колени обречённой подруги, прижала к ковру. Ила злобно обхватила жертву за плечи, - пухленькие руки в браслетах оказались сильны, - блондинка тщетно пыталась их разжать. Последней в волосы приговоренной вцепилась Светленькая.
  - Держи! - король кинул ей короткий кожаный шнурок.
  Светленькая суетилась, накидывая шнур на горло пытающейся трепыхаться девки. Наконец, захлестнула тонкую шейку, но теперь затянуться шнуру мешали ожерелья. Король кашлял-смеялся, наблюдая за вознёй. Девки ерзали неприлично, - блестели их оголённые взмокшие спины и руки, складки бархата и шёлка сбивались, оголяя напряжённые бёдра.
  Я старался смотреть только на спину Жани. Рыжая девка не делала лишних движений. Не знаю, где она росла, но вряд ли нежилась на кружевных подушках богатого замка. Руки у неё... были правильные.
  Закройщик, сидящий по правую руку от короля, просто окаменел. Похоже, развлечение его здорово увлекло. На толстом носу повисла здоровенная капля пота.
  Последний хрип, пятки в мягких туфельках еще несколько раз ударили по ковру. Теперь слышалось только тяжелое дыхание девиц, выполнивших нелёгкую работу.
  - Уберите, - с некоторым сожалением приказал король и тут же обернулся к Закройщику. - Кстати, тебе не понадобится для каких-нибудь опытов свежее мясо?
  - Если позволит Ваше Величество, я бы проверил реакцию той кислоты... - выдавил из себя Закройщик.
  - Твои опыты поистине бесценны для науки, - кивнул король. - Забирай.
  Девицы с облегчением оставили тело, которое тащили к двери. Закройщик пытался взвалить труп себе на плечо, запутался в юбках. Наконец, выволок...
  - Мой друг, - закричал король ему вслед, - будь осторожен. Она, наверняка, обмочилась. И почему они всегда так делают, просто ума не приложу... - он закашлял-засмеялся.
  Жани подала бокал.
  Глупо, но я не выдержал:
  - Мой король, девка мертва. Пусть её спокойно примет море...
  В следующий миг я не мог дышать. Рука короля с такой силой сжала мой ворот, что затрещала ткань. Я видел его пальцы, - на указательном лопнул старый шов, из-под лоскута сочилась темная жидкость.
  - Что ты знаешь о смерти, чистый лорд? - прошипел Эшенба мне в ухо. - Ты любишь живых девок, наш друг - мёртвых. Кто-то из вас любит шлюх после меня, кто-то до меня. Стоит ли замечать разницу?
  Железная рука заставила меня задрать голову выше. Король тряхнул кубок над моим лицом:
  - Думаешь, вот это смерть? Нет, она глубже.
  Белый червяк, щекоча, полз по моему носу. Ответить я при всём желании ничего не мог. Король и не нуждался в ответе. Оттолкнув меня на подушки, он отшвырнул кубок:
  - Эй, Жани, - джину моему другу! Лорду Либену предстоит выезжать на рассвете...
  
  Когда я выходил от короля, штормило, - стены раскачивались и ухали вниз. В галерее сидел Брехун и кормил мальчишку. На шее обезьяньего принца болталась верёвка, он устроился на чурбаке, неловко вытянув ногу. Глянул на меня зверёнышем, - видно, узнал. Но чечевичную похлёбку с солониной жрать не перестал. Я глянул на его битую ногу, - всё те же два обрубка копейного древка, грязные полосы ткани.
  Видимо, джина во мне плескалось даже больше, чем я думал, потому что я повернул назад. Стукнул в дверь королевского покоя.
  - Мой король, там этот мальчишка... Если нам от него что-то нужно, кость лучше вправить. Ибо сдохнет... В смысле, умрёт.
  - Ты думаешь? - мирно отозвался король. Он лежал и его согревали девки. Я видел их среди подушек, - жались, ласкали многократно сшитую плоть.
  - Лапа мальчишки распухла и синеет. Верный признак, - пояснил я приоткрытой двери и рыгнул.
  - Скажи Брехуну и Коротышке, пусть повозятся, - проурчал Эшенба. - И пусть хорошо кормят выродка...
  
  ***
   Поскрипывали колёса фургона. Я ехал чуть левее, копыта Смыка неторопливо ступали между заросших камней. Ветер изменился, - с моря несло солью, в которой таилось жаркое дыхание далёкого Жёлтого берега. К полудню здесь будет пекло. Пустошью нам придётся двигаться до завтрашнего вечера. Заночуем у Двух колодцев, утром выйдем на тракт. До Глора четыре дня пути.
  В фургоне царило молчание. Сукс сидел на козлах, деловито встряхивая вожжами. Хвост лежал на пустых мешках: парню было совсем худо. 'Хвосту пришла пора подлечиться. У него слишком дрожат руки', - сказал король, и его пятнистые губы дрогнули в улыбке. 'Прихвати героя и будь милосердным'. Я понял. Лучнику сказали, что он едет к лекарю. Есть такой в Глоре, - умелый и не болтливый. Это уж точно.
  Подъём тянулся полого, камней в еще зелёной траве было немного, фургон шёл легко. Хорошее время весна. Насекомых мало, йиены и пишачи бродят дальше в холмах. Впрочем, сейчас нам придётся сворачивать туда же. На подъеме будет сложно, - фургон хоть и пуст, но толкать его через осыпи ещё то удовольствие.
  Слева сверкнул ослепительный морской простор. Из-под тента фургона высунулся Сукс:
  - Милорд, прикажите сворачивать? Надо бы облегчиться.
  Я поморщился:
  - Давай. Без напряга.
  Сукс хохотнул и полез из фургона. Хлопнул по колену Хвоста:
  - Пойдём, брат.
  - Да мне вроде не надо... - вяло пробормотал лучник.
  - Надо-надо. Нам лучше знать. Да лук-то оставь... - Сукс без церемоний ухватил больного за шиворот.
  Я сплюнул. Вот животное. Сказано же было, - мягко.
  Оказавшись на земле, Хвост взглянул мне в лицо. Я молчал. Лучник попытался усмехнуться, но сил даже на это не хватило, он едва стоял на ногах.
  - Пошли, брат, - Сукс потянул его за рукав. - У моря, на ветерке-то...
  Я много раз видел, как умирают люди. Все без исключения надеялись пожить ещё. Хвост из настоящих бойцов.
  Они шли к обрыву. Сукс подталкивал товарища в спину, - не терпится управиться, в городе давно не был, поразвлечься охота. Хвост ковылял с трудом, колени его старчески подгибались.
  Я накинул поводья на скобу фургона, зашагал следом.
  Ветер донёс слова Сукса, на краю обрыва развернувшего лучника к себе лицом:
  - Мешок твой парни уже разобрали, а мне кинжал достанется. Да что ты глазами лупаешь? Оглох, что ли? Снимай.
  Он потянулся к кинжалу конгерской работы, висящему на поясе Хвоста. Лучник вырываться не стал, колени его подломились, он ткнулся головой в живот бывшего товарища. Но я заметил движение костлявой кисти к голенищу сапога.
  Видно, уже обрезали боги нить его жизни. Сотню раз я видел Хвоста в бою. Жилистый, костлявый, быстрый, как болотная гадюка желтушников, он и стрелой, и ножом бил без промаха. Но всё осталось там, в прошлом.
  - Да стой ты, дохляк! - Сукс сорвал ножны с кинжалом и тут же ударил лучника в горло своим ножом. Отклонился, стараясь не запачкаться, и, упёршись ногой в грудь, отпихнул Хвоста. Лучник беззвучно исчез за кромкой обрыва.
  Сукс обернулся ко мне:
  - Вот чудной. До конца думал, что я шучу. Эх, надо было сапоги снять.
  Я кивнул:
  - У него за голенищем стилет был. Из муравьиных, тех, что с чёрными камнями.
  - Ух ты! - Сукс обернулся к обрыву, попытался что-то разглядеть в пене прибоя. - Я не знал. Даже не видел у него такую дорогую штуку.
  - Так берёг Хвост свой стилет, - объяснил я. - Он его у Крабьего мыса взял. Тебя с нами тогда не было.
  - Достать бы, - жалобно сказал Сукс. - Вот я дурень.
  Я молча согласился. Ударил сильно. Короткий и широкий клинок купеческого ножа перебил бойцу позвоночник. Удар получился чересчур сильным, - я с трудом удержал оружие. Сукс словно сам прыгнул с обрыва. В отличие от лучника, он орал.
  Через несколько мгновений послышался шлепок о воду. Я вытер нож и пошел к фургону.
  Смык вопросительно фыркнул.
  - Так веселее, - объяснил я коню. - И им будет о чём поболтать, и нам с тобой спокойнее. Пошли, что ли?
  
  Через осыпи мы перебрались только к вечеру. Колено у меня разболелось. С трудом забравшись на козлы, я натянул рубашку и взял вожжи. Ломоть лепёшки с солониной жевал уже на ходу. Ничего, лишние полдня пути мы переживём. Теперь я Либ Грам, - обедневший лорд из Талата. Есть такое местечко к востоку от Нового Конгера. Там действительно обитает некий Грам. Он даже внешне смахивает на меня. Но он человек семейный, домашний. А я малость непоседлив, любознателен и даже пытаюсь выручить несколько 'корон', приторговывая разными разностями. Посредничаю, - чечевица, снадобья, арбалетные болты, - мне без разницы. Могу подобрать увлекательную работу для знающего колдуна. Ну, это тонкий вопрос. Ничего, в Глоре полно людей, которые не откажутся помочь Либу, - достойному человеку из конгерской глуши. Найдётся, кому оказать услугу и лорду Либену, - кое-кто ещё помнит такого человека. Собственно, разница между Либеном и Либом символическая, - один мёртв, другой жив.
  
  ---------

Глава четвертая

  
  21-й день месяца Травы.
  Море у безымянного острова к юго-востоку от Глора. Рататоск.
  
  Моряк солидного полуторагодовалого возраста сидел на краю узкого металлического трапа, одной рукой ухватившись за поручень, другой водил над водой, временами растопыривая пухлые пальцы и бормоча что-то весьма похожее на заклинания. Солёная волна обдала босые ноги, но малыш на очередную шалость моря внимания не обратил. Страховала малолетнего морского волка нейлоновая стропа, пристёгнутая к широкому поясу, обхватывающему пузико ребёнка. От солнца мальчика прикрывал маленький тент. Кроме страховочного пояса, на младенце красовались великолепные шорты из тонкой парусины, - широченные и снабженные вместительными карманами. На запястье побрякивал браслет-оберег из тщательно подобранных красных и фиолетовых аметистов.
  Из глубины воды на поверхность моря поднялось несколько пузырей.
  - Буль! - не замедлил известить наблюдатель.
  - Сейчас всплывут, - согласилась стоящая на краю кокпита мама, - молодая гибкая женщина чуть выше среднего роста, по имени Лот-Та. Коротко стриженные белокурые волосы, покрытые яркой голубой косынкой, открытый полукомбинезон, ремень, увешенный инструментами. В меру загорелая кожа, симпатичное лицо, голубые глаза. Руки в рабочих рукавицах.
  Семнадцатиметровый катамаран покачивался на якоре вблизи крошечного острова. Сияло солнце, приглушенно урчали волны, разбиваясь о гранитные глыбы. Над островком парили чайки, уже привыкшие к соседству странного корабля. На металлической мачте катамарана восседал крупный баклан по имени Витамин и пристально следил за происходящим на корме. Собственно, сейчас вся команда судёнышка, именуемого 'Квадро', с нетерпением ждала сигнала.
  - Ну, что там? - поинтересовался щуплый белобрысый парень, стоящий у лебедки, - корму ему видно не было.
  - Замедленность, - отозвалась голубоглазая наблюдательница.
  - Ещё минута, и я сам пойду... - сумрачно пригрозил из рубки широкоплечий молодой парень.
  Белобрысый с некоторым пренебрежением фыркнул: он по праву считал себя ныряльщиком получше.
  В этот момент из-под катамарана мелькнула тень, и без всякого всплеска у кормы возникла голова довольно жутковатого создания, - узкая вытянутая морда, глянцевитая кожа, покрытая слабовыраженными пятнами-разводами, круглые безбровые глаза. Впрочем, сидящее у трапа дитё пугаться и не подумало, наоборот, - приветствовало страшилище радостным взмахом обеих рук.
  Селк открыл пасть, усеянную массой острых зубов, залопотал-заговорил. Казалось, человеку понять его трудно, но девушка в комбинезоне булькающую речь старого друга разбирала отлично.
  - Включай! - передала она команду на лебёдку.
  - А Ратка? - сердито спросил парень из рубки.
  - Всплывающая.
  Действительно, у кормы появилась вторая голова, - на этот раз вполне человеческая, - хорошенькая, девичья.
  Зажужжал электродвигатель лебёдки.
  - Опять завозилась, - упрекнул парень из рубки.
  - Ячейки цепляются, - оправдалась девушка, перевела дух и ухватилась за поручни трапа.
  Малыш потянулся помочь второй маме, но ныряльщица была вполне способна управиться без посторонней помощи. Легко очутилась на кормовой площадке, ласково брызнула на мальчугана. Тот хихикнул, продемонстрировав все пять своих роскошных зубов.
  Напряжённо жужжала лебёдка, поднимая груз, - обе девушки поспешили к борту.
  - Поосторожнее, - предупредил парень из рубки, - он работал за штурвалом, удерживая судно против волны.
  Над водой появилась сетка, набитая уловом: метровые куски профилей лёгкого сплава, квадраты толстого оргстекла, тёмный матовый пластик. Поверх сетки был пристегнут мешочек собранного крепежа. За сетку трала цеплялся скелет, - желтоватый, хрупкий на вид, с не раз чиненым черепом и многократно заменёнными костяшками стоп и кистей. Обут он был в кажущиеся огромными, крепко подвязанные к ногам башмаки, на шее скелета раскачивалась сумка с инструментами. Звали это костяное создание, являющееся седьмым членом экипажа 'Квадро' - Авелем. Был он старинным сородичем Лот-Ты, погибшим лет пятьдесят назад, и примкнувшим к мореплавателям исключительно по собственной инициативе. Авель был существом (Сущностью? Остатком сущности?) привязчивым и нетребовательным. Несмотря на некоторые проблемы в общении и ограниченную годность к военно-морской службе, оказался товарищем весьма полезным, а порой просто незаменимым.
  Сейчас костяк-такелажник отпихнулся ногой от леера и принялся заводить груз на место.
  
  Через несколько минут трал лежал на палубе, лебёдку отключили, инструменты были отправлены по своим местам, а Авель - сушиться. Разбирать добычу решили после обеда. Малыш уже восседал за столом и тянулся к миске с огурцами. Действительно, с обедом припозднились. Белокурая Лот-Та несла с камбуза поднос с лепёшками и кастрюлей.
  
  Уха была густа, в меру наперчена, и благоухала роскошно.
  - Катрин бы одобрила, - пробормотал тёмноволосый парень, стараясь не обжечься.
  Парня звали Жозеф, или просто Жо. Он был одним из двух постоянных шкиперов 'Квадро' и состоял с леди-хозяйкой Медвежьей долины в близком, хотя и несколько запутанном родстве.
  - Главное - перец, - повторил уже не раз высказанную им мысль белобрысый Ныр. Он был родом из фуа - дарков-ныряльщиков с далеких южных островов, но уже давненько обосновался на севере. От людей Ныра отличало разве что наличие перепонок между пальцами. Впрочем, сии лягушачьи признаки ни в коей мере не мешали достойному дарку орудовать ложкой.
  - Вкуснотища, - согласилась младшая ныряльщица. - Но вторую часть корпуса мы, похоже, фиг найдем.
  - Рата, не нервируй меня, - перефразировал Жозеф цитату из широко известного в узких кругах художественного произведения. - Трудно работать по правилам? Вынырнула, сказала, нырнула, - какие проблемы?
  - Виновата. Больше не буду. Просто времени было жалко и кушать хотелось, - сказала ныряльщица, поправила влажные, зачёсанные назад волосы и улыбнулась.
  Улыбка у неё была ослепительная. Миловидное, но, в общем-то, вполне обыкновенное личико преобразилось мгновенно: просто поразительно, что секунду назад можно было не замечать такую красоту.
  Рата (если полностью, Рататоск, в своем кругу - Ратка или Белка) вообще была преисполнена талантов. Ныряльщица, скалолазка, незаурядный психолог, замечательная специалистка по выживанию. Весьма основательное для здешних мест коммерческое образование, поэтический дар и увлечение театром уживались с редкой твердостью характера. Ещё Рататоск была очень сильным некромантом. Так уж получилось. Неумышленно. Болезнь такая, наследственная. О своем родовом титуле Рата могла не вспоминать месяцами, но забыть о проклятой способности общаться с мёртвыми не получалось, - покойников вокруг гораздо больше, чем принято считать.
  Малыш ёрзал от нетерпения, - уха в его мисочке была не острой, но уж очень горячей. Обе мамы попеременно дули, остужая варево. Белокурая Лот-Та помешивала уху ложечкой.
  Так уж вышло, что родился самый юный член команды 'Квадро' в семье необычной и совершенно неправильной. Две мамы, две бабушки. Кучка дядек и теток. Один прадедушка и одна прабабушка (те проживали в другом мире). Вот папа, тот был единственный, как и положено в скучных общепринятых семьях.
  Кто виноват? Что делать? Кому виниться? Ну, так уж звезды сошлись. И дурная наследственность виновата, и стечение обстоятельств, и даже мерзавец Гитлер, загнавший предков Лот-Ты в этот мир. Бесноватого фюрера никто не оправдывает, но, вообще-то, сложность и аморальность тройственного семейного союза, в отличие от некромантских способностей, несчастьем не считались. Наоборот, и родители, и сам крошечный мореплаватель, в меру своего скромного опыта, считал, что всё сложилось замечательно.
  Странное семейство.
  Рататоск, тогда ещё особу крайне взбалмошную и вздорную, угораздило втюриться в Жо в столь юном возрасте, что и вспоминать-то неприлично. До этого благородная соплячка-островитянка успела овдоветь, немножко утонуть и познакомиться с чудодейственной силой приказа 'упал-отжался'. Потом судьба, испытывая, развела смутно осознающих свои чувства молодых людей. Рата успела постичь азы торговой науки, сочинить с десяток баллад и с ужасом осознать, что к ней тянутся мёртвые. Кое-кого сама успела сделать мёртвым. Познакомилась с дикаркой Лот-Той. Вместе девчонки выжили там, где выжить-то нельзя. И когда вернулся черноволосый принц, породнившиеся девушки решили, что такое сокровище делить незачем. Принц крепкий, его и на двоих хватит. Жо был в ужасе, но ему, как истинному джентльмену, пришлось уступить.
  Что делать? С судьбой воевать не будешь. Да и зачем, если людям хорошо?
  
  После ухи и компота из сухофруктов (в прошлом году урожай в Медвежьей долине выдался поистине удивительный) стало совсем хорошо.
  Ныр, задумчиво глядя на безымянный остров, заметил:
  - Пива бы сейчас. Светлого, замкового. Ква обещал с оказией прислать.
  - Да мы в Медвежьей раньше окажемся, чем пиво до Глора доберётся, - справедливо заметил Жо.
  - Всё равно. Приятно, когда друзья тебе что-то шлют.
  Все молча согласились. Будущий юнга сидел на коленях у Раты и увлечённо грыз грушу из компота.
  - Мне 'Две лапы' сегодня снились, - сказал фуа. - У них там ещё прохладно.
  - Что-то определённое? - поинтересовалась Рата.
  - Нет. Я же глуховатый ко снам, вы знаете. Ква с Лиской что-то обсуждали. Цуцик на луну смотрел. Прохлада, грибов ещё нет.
  Экзотическое занятие по собиранию растущей в лесу вкуснятины не переставало удивлять фуа.
  - Ныр, ты где следующую зиму провести думаешь? - поинтересовалась Лот-Та.
  Фуа вздохнул. В Медвежьей долине у него оставалась уйма друзей, в Глоре ждала любовь и сын. Сын имелся, но назвать себя женатым Ныр всё не решался: любовь попалась с характером. И то сказать, не каждая девушка решится окончательно связать свою судьбу с перепончатым бродягой-моряком.
  Впрочем, все знали, что у ныряльщика всё рано или поздно устроится.
  - Ладно, нужно делом заниматься, - с сожалением сказал разленившийся Жо. - Берём компьютер, приходуем улов...
  
  ***
   Усилившийся было ветер ночью опять утих. Рата слушала тихий звон снастей, плеск волн. Хорошая ночь. Сиге уплыл куда-то далеко, - перевоплощения даются селку нелегко, и он предпочитает не тратить силы, лишний раз возвращаясь в двуногое состояние. Близкую разведку ластоногий шкипер провёл, но ничего не обнаружил. Гуляет. Здесь работы ещё дня на два. Запчасти для ремонта уникального 'Квадро' попробуй найди, а здесь, на дне, такое богатство обнаружилось. Запас не помешает.
  Рате нравилось это место. Тихое. Потому и хорошо ночные вахты стоять. Наслаждаешься тишиной. Своя семья Рате, конечно, не мешала. Но здесь по-настоящему тихо. Самое замечательное, что на той штуке, лежащей на дне, никто не погиб. Наверное, в рубке-кабине остались мёртвые. Здесь только корма, в смысле, хвост. Само-лёт. Удивительно.
  Рата много раз видела самолёты на экране ноутбука и трижды, когда лично бывала в Старом мире. И ракеты видела и эти... с вертушками. Летают. Даже с воды могут подняться.
  Летучий корабль взбил пену винтом,
  Паруса его не стесняют.
  Мчится драккарам наперерез,
  К бою готов и победе...
  
  Э-э... Опять что-то не то. Ну его, и так четыре саги не дописаны. Пусть летают. Жаль, что бьются. Вот найдётся его нос, и опять шёпот будет лезть в уши, бесплотные пальцы с мольбой касаться плеча. Все, кто тонет, считают, что их смерть несправедлива. Можно согласиться. Рата и сама тонула, помнит свои чувства. С другой стороны, какую смерть можно счесть полностью справе...
  На корме кто-то!
  Рата одним движением вырвала из креплений, вскинула острогу. Рот распахнулся завизжать тревогу. Фигура на корме вскинула из-под плаща пустые руки:
  - Ш-ш-ш. Еле нашла. Вы спите. Без снов.
  - Леди Блоод? - Рата со стуком закрыла рот.
  - Просто. Блоод.
  Рата прошла вдоль борта. Действительно, попробуй не узнать опасный свет этих янтарных глаз. Опустив зазубренный наконечник остроги, Рата решительно обняла гостью, - кратко обожгло вожделение.
  Перебороть немедленно.
  - Крепко. Спите. Едва нашла. Жо без снов. Утомляете, - улыбнулась ланон-ши.
  Смущаться Рата не думала:
  - Стараемся. Он у нас любимый. И сильный.
  - Несомненно. Счастливец. Придётся будить.
   Рата с опозданием встревожилась:
  - Случилось что-то?
  - Форс-мажор. Буди всех.
  
  ***
  
  Блоод ушла через час. Жалела, что не повидала Сиге. Суккуб и селк дружили, хотя виделись редко. Рата понимала, - Сиге к людским женщинам абсолютно равнодушен. Блоод с ним поболтать - всё равно, что для Раты в диком месте остановиться, где сроду никаких могил не имелось.
  Еще через час 'Квадро' поднял якорь и взял курс на Глорское побережье. Сиге поймёт, догонит по дороге.
  
   ---------------
  22-й день месяца Травы.
  Глор. Катрин.
  
   Квазимодо шагал впереди и с многозначительным видом помахивал короткой дубинкой. Несмотря на свой невеликий рост, лорд-шпион умел выглядеть внушительно. Прохожие и уличные торговцы догадливо расступались перед охранником и следующими за ним красивыми дамами. Прошли Отводной канал. Свернули на узкую улочку, - идти было уже недалеко. Высадились гости ранним утром. Проводницей была Блоод, прыжок прошел безупречно, если не считать того, что очутились по другую сторону канала, в тростнике, и испачкали подолы. Катрин разворчалась, что нужно было надевать брюки, но побурчать по пустякам сиятельная леди всегда любила, поэтому всерьёз претензии никто не воспринял. Блоод немедленно отправилась назад, а гостям южной столицы пришлось прогуляться по городу.
  - Ничего не изменилось, - заметила Флоранс, поглядывая на облезлые лавочки.
  - Кризис, - напомнила Катрин. - Здесь ещё ничего. В Новом Конгере дела ещё хуже.
  - Да, наши с тобой здешние инвестиции пока не оправдали себя, - с грустью признала Флоранс.
  Когда-то подруги приобрели в Глоре небольшой, но приличный домик, и вложили приличную сумму в несколько бизнес-проектов. Пока неизменную прибыль приносило лишь одно заведение, сугубо, хм, развлекательного профиля. Впрочем, там заправляла одна весьма талантливая компаньонка подруг, умеющая делать деньги.
  Квазимодо погрозил дубинкой юному оборванцу, с независимым видом отирающемуся на углу.
  Катрин хихикнула:
  - Смотрите, вылитый сам Ква в лихом отрочестве. Только у этого два глаза.
  Лорд-шпион отозвался, не оглядываясь:
  - Если бы у меня было оба глаза, я бы тогда, в Конгере, от вас, леди, непременно удрал. Вот бы клял себя потом.
  - Тебе ворованный сыр мешал, а не отсутствие глаза, - напомнила Катрин. - Давай-ка на 'ты'. Лишних ушей нет.
  Вновь прибывшие шли по тенистой улочке. Персики и абрикосы уже отцвели, но сады благоухали, затмевая сомнительные ароматы близкого канала. Вот и знакомые тополя у старинных, с маленькой калиткой, ворот. Ква поднапрягся: в отчем доме он давненько не бывал.
  
  ***
  
  - Нужно спасать девочку, - сказала Флоранс, краем глаза наблюдая, как лорд-шпион выговаривает сестрице. Сестру одноглазого, приятную молодую женщину, звали Син. Когда-то Флоранс с детьми, оказавшись в безвыходном положении, нашла здесь приют. За полгода они, несмотря на разницу в возрасте, крепко сдружились с тогда ещё совсем молоденькой хозяйкой. Твёрдостью характера девчонка не уступала брату, но пошла по другой линии, - теперь Син владела уже весьма внушительным бизнесом. По части торговли светильниками и маслами у неё серьезных конкурентов в Глоре не имелось. Поставки шли даже на север, в Тинтадж, в королевский замок. На первых порах бизнесу помог Ква, содействовал и сейчас, - шпионским делам семейные интересы никоим образом не противоречили.
  Спасать молодую купчиху не пришлось, Ква обнял сестрицу, и они вернулись к столу.
  - Оказывается, сестрёнка про короля Эшенбу все знает, - пояснил одноглазый. - Чуть ли не лично наблюдала его погибель.
  - Не преувеличивай, пожалуйста, - в некоторой растерянности возразила Син. - Просто я лично знаю человек десять, которые собственными глазами видели последние мгновения короля. Тут врать нечего, событие известное. Я бы раньше вам написала, только... Ну, полагала, что вы-то куда лучше меня знаете. Ведь это Рата с вашими...
  - И тут Ратка? - удивилась Катрин. - И что она с нашими?
  - Так это она короля... Ну, убила. То есть утопила, - смущённо пробормотала Син.
  Когда-то она учила юную Рататоск торговому делу, и до сих пор не могла смириться с мыслью, что подающая надежды ученица приказчика превратилась в какую-то чудовищную некромантку с неясными жизненными перспективами. Конечно, несколько утешало замужество воспитанницы. Жо, несомненно, надежный парень, Лот-Та тоже заслуживает всякого уважения, хотя вообще-то всё вышло как-то ненормально.
  Король Эшенба... Тот день помнило всё население Глора. Даже те горожане, что были в отъезде, могли сообщить мельчайшие детали о великой битве пиратов Эшенбы с мертвецами. Собственно, на тот момент формально никаких пиратов не существовало, - воинство Эшенбы захватило и прочно удерживало Цитадель, следовательно, являлось законной властью Глора. Такому повороту дела мало кто из горожан был рад, - за несколько дней Эшенба доказал, что у него тяжёлая рука. Проблема заключалась в том, что официально противостоять захватчику было некому. Лорд Адальберт, еще во времена похода Объединённого Флота временно занявший королевский трон, со своими обязанностями справлялся скверно. Если сказать прямо, - слабоват был на голову лорд Адальберт, только о своей астрологии и думал. Собственно, поэтому его и оставили во главе Глорских земель, вот уже больше ста лет объединяющих королевства Северного берега. На роль узурпатора лорд Адальберт явно не мог претендовать. Но всё пошло наперекосяк. Шли годы, никто из великих королей так и не вернулся. Дромон властителя Глора сгинул в океане во время Змеиной бури. Говаривали, что корабль со всей командой был вознесён к богам, замыслившим свой собственный Великий поход. Другие говорили, что королевский дромон отнесло ко льдам Белого пролива. Как бы там ни было, править Глором король не мог по объективным причинам. Король Бадон погиб в битве у Крабьего мыса. Король Морде ушел в глубь Жёлтого берега, и теперь, по одним слухам, возводил крепость у какого-то Лил-озера, по другим, его уже лет шесть как сожрали орки-людоеды. Глор продолжал пребывать под рукой лорда Адальберта. Жить было можно, вот только рука лорда была чересчур вялой. Расплодились разбойники, гильдия Торговцев несколько лет отчаянно судилась с гильдией Оружейников, в связи с чем обе гильдии отказывались платить налоги.
  И тут вернулся король Эшенба. Вот уж кого нельзя было упрекнуть в нерешительности. Король сохранил немногочисленный, но опытный флот, принявшийся без зазрения совести брать на абордаж любые корабли, попадающиеся под руку. Сам Эшенба не замедлил заявить о своих претензиях на глорскую корону. Некоторые основания для подобного требования у пирата имелись, - действительно, он был единственным из королей, вернувшимся из Великого похода. Но кому нужен подобный человек на троне Глора? Эшенба был сумасшедшим ещё до похода Объединённого Флота. В странствиях король окончательно озверел, - так в один голос заверяли немногочисленные счастливцы, коим довелось увидеть вернувшегося Эшенбу и спастись.
  Лорд Адальберт проявил неожиданную твёрдость и претензии Эшенбы отмел. Гильдии на время оставили распри и объединились. Юридическим основанием для отказа неожиданному претенденту стало отсутствие неоспоримых доказательств гибели верховного короля. Отговорка смехотворная, но для того, чтобы её оспорить, у Эшенбы было маловато бойцов. На море король мог разбойничать, но высадиться у города едва ли рискнул бы. К тому же, его воинство изнуряла эпидемия 'девичьей лихорадки'.
  Эшенба рискнул. Его корабли ворвались в порт Нового Конгера. Десант захватил часть города, но увяз в бесконечных стычках с горожанами. В городе два месяца продолжались вялые бои и чуть более оживлённые грабежи. В Глоре уже решили выслать подкрепление и покончить со смутой, зажав корабли Эшенбы в конгерском порту. Но безумец-король неожиданно отступил. В Глоре и Новом Конгере еще пытались осмыслить неожиданную победу, как пятнистый король очутился в Глорской Цитадели. Потом говорили о предательстве, о полном пренебрежении охраной своими обязанностями. Вероятно, было и то, и другое. Утром глорцы принялись потрясённо рассматривать трехглазые флаги на башнях цитадели. Сдаваться было глупо. Король успел предъявить требование о возмещении убытков, с которым ни гильдии, ни простые горожане смириться никак не могли, - усевшись на трон, Эшенба явно не оставил замашек отчаянного грабителя. Город собрал ополчение, чудом успевший удрать из цитадели лорд Адальберт пытался сплотить и вдохновить своих уцелевших воинов. Глорцы готовились штурмовать цитадель. В ответ на это Эшенба взял заложников из горожан.
  Что именно произошло дальше, горожане спорили до сих пор. Общепринятой оставалась версия, утверждающая, что проклятый король решил применить магию, но его слуга-колдун обернул силу против своего господина.
  Насчет непосредственно этих событий Катрин и Флоранс были осведомлены лучше. Атака горожан на Цитадель была скоординирована. 'Квадро' вошёл в порт и отвлёк на себя часть пиратов Эшенбы. Рата впервые в полную силу применила свою магию, подняв сотни мертвецов.
  Когда Катрин впервые услышала об этой авантюре, ей нестерпимо захотелось выпороть Жо. Поддался балбес здоровый на уговоры своих девчонок. Чудом всё обошлось.
  
  ...Мертвецы шли стеной, - рассказывала Син. - Это было прямо у Коронной пристани. Безногие сидели на безруких, безголовые поднимали над собой свои черепа, чтобы рассмотреть живого врага, карлики ковыляли внизу, тарахтя гребнями своих обглоданных рыбами горбов. Эшенба вышел навстречу этому ужасному воинству. Он громко хохотал, по лицу его тек гной, - язвы от колдовства раскрылись, и 'девичья лихорадка' вновь колотила короля. В руках его свистели два огромных меча. Он врубился в стену мертвецов и шёл, как могучий смерч. Лишь у самой пристани ему не посчастливилось, - огромный скелет внезапно возник из воды и схватил короля за ноги. Говорили, это был сам капитан Элки, - тот, кого сто лет назад отравила собственная наложница. Это была его дочь, но он этого не знал и...
  - Син, не отвлекайся, - призвал Ква.
  - Да, Элки сжал ноги короля. Эшенба успел разрубить череп мертвеца-капитана, но тот, скрежеща зубами, рванул его в воду, - молодая купчиха зажмурилась, представляя ужасную картину. - Бесстрашный король-безумец почти устоял, но за него схватились ещё трое мертвецов и среди них великан-орк, весь в длинной рыжей шерсти, и, словно панцирем, покрытый мидиями. Мертвецы тянули Эшенбу в воду. Видя, что ему не справиться, король вскинул вверх оба меча и рухнул в бурлящую воду гавани. Ещё несколько мгновений были видны сверкающие мечи и слышался глухой смех...
  - Не вынырнул? - с ужасом спросила Флоранс.
  - Где там, - Син махнула рукой. - Тут же со дна гавани полезла новая волна мертвецов. Там были самые древние...
  -Потрясающая картина, - Катрин покачала головой. - Даже хорошо, что ты такого ужаса сама не видела. Ты же не видела?
  - Как же я могла? Я же в подвале сидела, в заложниках. Но лично я - верю. Сейчас посчитаю... четверо моих знакомых точно это видели. Это же не вранье про цены в Краснохолмье или женитьбе лорда Бенкса. Известное событие. Вот приказчик на Втором складе у меня служит. Он видел, у них дом к гавани выходит. Я не пустые враки пересказываю, честное слово, - Син глянула на гостей с некоторой обидой.
  - Да, вполне вероятно, всё так и было, - сказала Катрин. - Проблема в том, что сама Ратка об этом ничего не знает. Короля она не видела, да и сидели они к этому времени уже на стене Цитадели. Кроме того, орк-шатен в картину не укладывается. Рата с мертвыми нелюдьми контакта не имеет. Блоод специально уточняла, - насчёт обезьян и всяких прочих разновидностей нечеловечьих мертвецов. Наша Белка утверждает, что это не некромантия, а какая-то иная херня. Пардон, увлеклась, - Катрин виновато глянула на подругу.
  - Возможно, присутствовал и иной колдун? - сказала Флоранс. - Специализирующийся по оркам и тем ужасным карликам?
  - Что-то чересчур много узких специалистов на отдельно взятую гавань, - заметила Катрин. - Скорее, мёртвые дарки - это элементы фольклора. Людям свойственно видеть чуть больше, чем было на самом деле. Ты, Син, пожалуйста, не обижайся, - они, свидетели, искренне верят, что всё это видели.
  - Похоже, слухи имеют под собой реальную основу, - сказал Ква. - Привирают, как без этого. Но что-то есть. Будем уточнять.
  - Будем, - согласилась Катрин. - Но остаётся вопрос: имеет ли отношение этот король-маньяк к похищению нашего мальчика?
  - Ой, мои леди, ужас какой, - Син горестно покачала головой. - Разве возможно, чтобы в такую даль мальчика унесло? Бедная Аша... А Костяк как переживает. Он такой парень сдержанный...
  
  
  ----------------
  29-й день месяца Травы.
   Ферма 'Вас-Вас'. Аша.
  
  Аша собирала вещи. Преждевременно, конечно. Корабль в лучшем случае придёт дней через десять. И так южане-торговцы торопятся изо всех сил. Когда на 'Боспоре' им сообщили о происшедшем, с 'Новой головы' спешно перегрузили большую часть груза на два других драккара, а сами двинулись налегке вперёд. Заберут в 'Двух лапах' пассажиров и сразу назад. Остальные корабли должны сдать товар, - настоящего торга в этот раз не будет, - из Тинтаджа уже вышли навстречу купцы, обменяют товары у слияния Тюра и Синелилы. Настоящий расчёт произведут уже осенью, когда придёт следующий караван. Король поручился, что всё будет справедливо. Вот так, сам король земель Ворона счел нужным содействовать поискам Сашика. Не соврала Катерина, все силы приложены. Впрочем, тут было глупо сомневаться. Катерина - тётка жёсткая, но своим никогда не врёт.
  Даша складывала детские вещи. Много брать не нужно. Там тепло, а Николка париться не любит. Если Сашика нужно будет одеть, то размер почти тот же.
  Не найти. Мир огромный. Почти пустой. Ни милиции, не телевидения. Почему его в Глоре ищут? Вокруг лес, горы, озеро Чёрное, ещё бог знает сколько километров безлюдья. Мало ли... Эшенба какой-то дурацкий. Разве серьёзные доказательства имеются? Мартышки эти скотские, в жопу их...
  Даша осознала, что сидит, держа на коленях детские одёжки. Клинит башку. Ох, дура, не уследила, так хоть сейчас-то не тупи.
   Даша сунула штанишки в старый походный мешок. Всё собирались какое-то лето выделить, на море отправиться, но не в таком же настроении. Что ещё нужно? Оружие Костя готовит, с провизией чуть позже сообща решили разбираться.
  Во дворе вопили дети и лаяли собаки. Погода хорошая, всей детсадовской шайкой прогулялись до хутора, нельзя же ребятню постоянно в замковом дворе томить. Охрана надёжная, пара егерей постоянно рядом, и Лешка с женой. Лешка-земляк хоть и болтун, но службу знает, красноармеец отчаянный.
  Даша услышала голос сына. Отошёл немножко. Первые дни смотреть было невозможно. Хлюпает носом и их игрушечный ножик точит. Там и лезвие-то с полмизинца. Зимой, когда Ква опасную игрушку подарил, хотела вообще нож отобрать. Костя объяснил, что порез - не самое страшное. Сошлись на том, что пусть мальчики играют, но затачивать железку преждевременно. Ох, дура-дура. Был бы тогда ножик, может, ткнули бы в лапу обезьянью. Впрочем, что дохлятине такой укол?
  Как близнецы росли мальчишки. Когда Сашика привезли, он помельче был. Ничего, подтянулся, почти догнал брата. Оба худющие, но здоровенькие, и аппетит...
  Даша всхлипнула. Держаться нужно. И надеяться. Не всё ещё потеряно. Говорят, близнецы смерть друг друга остро ощущают. Николка уверен, что брат жив, сидит в плену у обезьяньего короля. Они, конечно, не настоящие близнецы, но кто об этом помнит? Должны чуять.
  Даша повертела маленькую серебряную ложку. Сашика наследство. Единственное, что от его мамы осталось. Ох, Машка, Машка, ну и отца ты ребёнку подсунула. Всегда ведь такая расчетливая в связях была, Машка-Мариэлла. Судьба. Высоко взлетела, да в лесу лежишь. Ладно, ложку взять нужно. Пусть Николка микстуру пьёт, которую Док приготовил. Противная, сын норовит лекарство на палец подцепить, да по крышке стола снизу размазать. Конспиратор. Это Катеринины отпрыски подсказали, набиты военными хитростями по самые уши. Их только Кэтти тормозит, - подружка чуть постарше, разумненькая девочка. В пути на неё можно надеяться.
  Даша покачала головой. Дочь у леди Блоод действительно умница. Только смотришь на неё и думаешь, что за убийственное создание растёт. В смысле красоты. Года через три, а то и раньше...
  Ой, шайка уже на амбар полезла! Куда мужики смотрят!?
  Даша, придерживая тесак у бедра, вылетела на крыльцо:
  - Куда?! Кто обещал просто в салки играть? На море не возьму! Цуцик, ты как там оказался? Айка!? Ах ты, морда! Брысь на землю! Все слезайте! Только осторожнее. А вы чего ржёте, лбы взрослые?
  
  
  32-й день месяца Травы.
  Тинтадж. Королевский замок. Лит.
  
   Шея у Дженни очень красивая. Волны чёрных волос подобраны всего двумя заколками, изощряться она не любит, на модные изыски время не тратит. И так хороша.
  Лит стоял за креслом королевской ведьмы. Пока шла официальная беседа, требовалось замереть бездушным столбом. Телохранитель - должность строгая, небрежностей не терпящая. То, что ты ещё и муж королевской ведьмы, второстепенно. Платит Корона за охрану, а не за всякие личные интимности.
  Король отпускал Дженни неохотно.
  - Присмотришь за торговцами. В накладные и векселя заглядывать незачем. С ними сами разберутся. Само твое присутствие убережёт наших хитрецов от некоторых искушений. В южанах я не сомневаюсь, - там больше бойцов, чем торгашей, - король Рутр склонил голову к плечу. - Я тебя не пугать посылаю, но при необходимости...
  - Поняла, - Дженни разгладила лист записной книжечки. - Там всё пройдёт спокойно.
  - Надеюсь. Я поручился, и в случае осложнений Корона понесёт ощутимые убытки.
  - Как нам действовать дальше?
  - Идите с южанами, - сумрачно разрешил король. - По прибытию известите меня. Из самого Глора буду ждать донесений, но исходи из важности происходящего. Вмешивайся осторожно. Мне нужен спокойный и осторожный властитель Северного берега. Скажу прямо: сейчас нас устраивает лорд Адальберт. Пока он на троне, я значительно меньше думаю о Глоре. Квазимодо знает, что делать, твоё дело наблюдать и извещать меня. Ещё раз повторю: вмешивайся очень осторожно, в драку не лезь. Естественно, похищение ребёнка из наших земель - беспримерное и наглое преступление, крайне возмутившее и меня, и королеву. Но ты идёшь не искать малыша, а оказать помощь в его розысках. Посильную помощь. Я определённо высказался?
  - Да, Ваше Величество. Я бы хотела как можно быстрее вернуться.
  Король кивнул:
  - Разумно. За сына не беспокойся. Присмотрят, как обычно. С прыжками осторожнее. Не доверяю я этим сложным магическим штукам. Катрин мне как-то объясняла... Впрочем, ты сама всё знаешь. Всё, можете отправляться. Разберёшься на месте.
  - Да, Ваше Величество, - Дженни поднялась из-за стола.
  - Отлично, - король улыбнулся. - Тебя ждёт королева. У неё гораздо больше поручений. Испытываю робкую надежду, что основное ты тоже не забудешь. Можешь идти, а я пока скажу несколько слов твоему суровому охраннику.
  Дженни замерла, уже шагнув к двери.
  Король глянул насмешливо:
  - Я хочу дать совет твоему муженьку, а не сожрать его живьём.
  
  Лит в первый раз остался наедине с властителем земель Ворона. До сих пор Его Величество ограничивался беглым кивком, справедливо воспринимая рослую фигуру телохранителя как тень ведьмы. Единственная привилегия тени - и в королевских покоях носить за поясом видавший виды топор.
  - Женщины, - проворчал король. - Слишком изменчивые, чтобы слепо доверять даже лучшим. Нервные, импульсивные или упрямые, прямолинейные, как клинок глорского меча. Боги знают, от чего это зависит, - утром человек женат на милой и ласковой красавице, вечером опасается разделить ложе со злющей и ядовитой навой. Понимаешь, о чём я?
  - Да, мой король. Даже летом бывают заморозки.
  - Именно. Нам с тобой, видят боги, повезло, - король поднялся и подошёл к конторке. - Желаю вам найти мальчишку. Я помню ту историю. Ищите.
  Лит следил, как король наполняет серебряные походные стаканчики.
  - Насколько я понимаю, Катрин непременно отыщет мальчишку или того, кто его убил, - задумчиво продолжил король. - Это справедливо, и я не собираюсь мешать. Но будет крайне несправедливо и преступно по отношению к землям Ворона, если леди Катрин или ведьма Короны не вернутся.
  - Они вернутся, Ваше Величество. Вернутся живыми.
  - Очень хорошо. Такова наша главная задача. Кстати, тебе тоже нужно вернуться. Моя ведьма должна иметь надёжную опору. Будь осторожен, лесовик.
  
  ***
  
  Возвращались домой молча. Дженни несла корзинку с несколькими аккуратненькими сверточками, - королева настоятельно требовала передать подарки близнецам леди Катрин. У Лита под курткой оказался увесистый мешочек, - на этот раз Корона сочла предстоящие расходы оправданными и не поскупилась.
  - Что он тебе сказал? - мрачно осведомилось Дженни.
  - Приказано тебя беречь.
  - Хм. И всё?
  - Ещё приказано беречь леди Катрин.
  Королевская ведьма выразительно фыркнула.
  - Король её ценит, - пробормотал Лит.
  - Ещё бы.
  - Ты думаешь? По-моему, король и королева очень... ладят.
  - Они любят друг друга, дикий лесовик. Но до этого была ваша воительница. И она не стала королевой, потому что... Ну, понятия не имею, почему.
  - О!
  - Не делай такое умное лицо. Похоже, Катрин не захотела отягощать свою белокурую голову короной и подсунула вместо себя замену - нашу нынешнюю королеву.
  - А король? - поразмыслив, поинтересовался Лит.
  - Король? Подумал-подумал, и смирился. Потом ему пришлась по вкусу замена. Самое чудное в этой истории, что они все продолжают дружить.
  - А почему они не должны дружить с Катрин? Она поступила честно.
  - Ты уверен?
  - А где подвох? Ну, я, конечно, не согласился бы, чтобы ты мне кого-то сватала. Но король иное дело. Политические интересы...
  - Ты тупее своих корявых пней, углежог, - Дженни взяла мужа за руку. За левую. Правая у Лита всегда оставалась свободна - ладонь должна быть у топорища.
  
  ------------
  Конец месяца Травы.
  Нигде. Блоод.
  
  Темнота. Промахнулась.
  Ланон-ши - ночные создания, и боги подарили им ночные глаза. Замковые башни и галереи, городские черепичные крыши, звёздный полог глухой ночи, скрип обветшавших мельниц и бархатная пыль заброшенных подвалов, сонная тьма и тишина, - вот мир сладостных кровопийц. Но ни в подземельях, ни на чердаках не бывает полной тьмы.
  Здесь была.
  Блоод прошла ощупью, должно быть, шагов двести, и вернулась на то же место. Слабый аромат осоки и проточной воды, - запах, занесённый самой Блоод.
  Попалась. Как это называется у людей?
   Мышеловка.
  Сама виновата. Прыгнула, уже мысля о следующем прыжке. Так нельзя.
  Сделала.
   Что дальше?
  Справа снова тянулась неровная стена. Блоод изредка касалась её когтями. Неровные выступы, никаких ниш или проходов, никаких щелей, никакого движения воздуха. Ноздреватый сухой камень. Выступ... можно споткнуться, - Блоод инстинктивно перешагнула неровный порог. Нет, не порог, - складка нетронутого камня. Никогда не было двери, и никто не долбил здесь камень. Ещё тридцать шагов, опять запах канала Глора, - уже потускневший, слабый. Круг замкнулся.
  Мышеловка. Ланон-ши-ловка.
  Блоод присела на корточки и обняла колени руками.
  Попалась. Когда-то, уже много лет назад, Катрин объясняла, как это - Прыгать. Одновременно и сложно, и легко. Одно усилие, и ты уже там. Но это сложное усилие. Ты становишься искрой на кончике клинка летящего кинжала. Пронзаешь-прожигаешь пространство. Другой мир, иное время, иной край земли, - нет границ, всё легче лёгкого. Единственный миг полнейшей концентрации мысли, великой решимости и силы. Отрешённая отрешённость.
  Промахнулась.
   Плохо. На тебя надеялись, а ты промахнулась.
  Что-то стучало в груди. У ланон-ши есть сердце, но оно медленное. Стучат сердца у тех, кто спит, кто грезит и видит ночную гостью, кто держит её в объятьях, и спит, спит... Но мёртвых ланон-ши никто не должен видеть.
  Успокойся. Это паника. Как у человека. Внутри колотится, сжимается что-то неведомое в желудке, крик рвётся наружу.
  Успокойся. И тогда всё получится.
  Нет! Уже не получится. В плену. Опять в плену. Подвал. Голод. На шее ожерелье тяжёлого, тронутого ржавчиной, железа. Ошейник. Твое первое человечье украшение. Тогда Катрин помогла. Нет, тогда помогли друг другу. Странное чувство - дружба.
  Ланон-ши не дружат с людьми. Ланон-ши не дружат ни с кем. Закон. Инстинкт. Всё. Самцы-мужчины - пища и удовольствие. Женщины-люди - смешны, безобразны, вовсе не нужны.
   Блоод смотрела в темноту, опёршись спиной о сухую стену. Сухая - это плохо. Ланон-ши терпеливы. Выносливы. Без крови и мужской силы можно спать. Долго. Без воды - меньше. Намного меньше.
  Катрин бы проскребла камень насквозь. Она не умеет сдаваться. Слабые ногти, но воля твёрже стали. Она всё может. Загрызть, научить. Говорить смешные вещи. Показать удовольствие без пищи. Ха, как может быть? Может. Жила одинокая, голая и вечно голодная ланон-ши. Раз, - зеленоглазая молодая человечья самка просто говорит, - и всё можно по-иному. Муж, дети, дом. Украшения. Друзья. О, чулки! Лайкра. Небывалая красота. Небывалая ланон-ши.
  Энгус, ты где? Муж? Ты не сумеешь объяснить детям. Одичают. Полукровки. Ночь, люди в глубоком сне: и кровь, и удовольствие льются до дна. Мертвецы. Месть. Охота за несущими смерть.
  Ланон-ши сидит. Умирает. Годы идут.
  Вот блинский случай, как любит говорить Катрин.
  Блоод ощупала вещи, оставшиеся при ней. Плащ, брюки и блуза. Мягкие удобные башмачки. Шнурки. Крошечная одежка из другого мира, - стрин-ги. О, вечно голой ланон-ши удовольствие от одежды. Ещё длинный стилет и ножны. Кошель с письмами. Перстни, браслеты. Какой толк? Кресала нет.
  Факел. Пусть бы болят глаза. Терпеть. Найти щель, рыть, ковырять. Ползти червем.
  Нет. Нет кресала. Нет сквозняка. Не выйдет. Всё пропало. Глупая ланон-ши.
  Блоод свернулась в древнюю позу. Уже почти забыла как. Плотный клубок, ноги поджаты, руки между колен, под щекой твёрдый камень. Дикий-дикий дарк. Подушка - только волосы. Где постель? Где кружева? Чистые простыни. Запах лаванды, духов, что делает Фло.
   Бедная ланон-ши. Ещё плотней сжаться. Лежать, умирать.
  Ланон-ши долго живут, долго умирают. Сколько жизни прошло до ловушки? Восемьдесят лет. Нет. Уже девяносто? Раньше не считала. Нет мужа, нет друзей, - не ждёшь, когда они умрут. Незачем считать зимы. Нет забот у дикой ланон-ши. Плохо иметь всё. Плохо умирать. Совсем молодая. Во цвете лет. Хотела присмотреть за правнуками, дальше, за пра и пра, помочь...
  Рано умирать! Зацепиться за что-то. Удочка, крючок. Ловить рыбу. Вещь, мысль. Успокоиться, сосредоточиться. Прыгнуть. 'Две лапы'? Нет, мысли как стрижи над обрывом: несутся, пищат, глупят. Муж, дети, своя постель, - колотится в груди страх, мешает. Глор? Не поймать. Сложно. Чужой город. Кругом пища, пища...
  Блин, нафиг. Хочется есть. Сколько дней прошло?
  Не думай так! Ты почти человек. Как Катрин, - мысль, вбитая в железо. Узко, твёрдо. Только туда. Как водопровод, - длинная труба. Течёт. В старом мире Катрин и Фло много труб. Удобно. Стирать, пить, брать мужчин. В пузырьках. Джа-кузи. Там был большой мужчина. Вкусный, пахучий. Громкая музыка из хитрого ящика. Дзум, дзум, дзум, - как толчки крови из вены. Даришь счастье. Оставляешь живым.
  Блоод фыркнула во тьму, перевернулась на другой бок. Сжалась изо всех сил, согревая ладони между бёдер.
  Не туда мысль. Пища, самцы, все заботы - к такой-то матери.
  Водопровод. Поток. Журчащий, сильный. Струя из крана. Стирать. Много-много стрин-гов, чулок, бюст-гальтеров. Какой ажур, о! Богатый мир. Туда? Через Старый мир? Рискнуть? Без Кэт и Фло?! Там дурной воздух. Нет, страшно. Жадная ланон-ши. Мало белья? Коллекция. Подруги не забывают дарить. Любят. Балуют. Посмеиваются. Стыдно расспрашивать о штучках. О манящих пустяках. Вот Мариэтта говорила о лосинах... Она любит поболтать.
   Мариэтта. Ферма 'Боспор'. Что мешает? Лес, река, покой. Можно стирать бельё. Ланон-ши не может умирать в нечистых стрин-гах. Пробуй. Дурища...
  
  36-й день месяца Травы.
   Хутор 'Боспор'. Мариэтта.
  
  - Цыц, покемон заводной! - Мариэтта подхватила сына, упорно норовящего ухватить морковку за ботву и стащить со стола вместе с корзинкой.
  Рыбу пришлось чистить, держа ребёнка на руках. Наследник деятельно помогал, дёргая бронзового леща за хвост.
  - Я тебя сейчас купать не буду. Вот пусть тебя Пуштун облизывает, - пригрозила заботливая мать.
  Кошка, поджидающая за окном, нервно мявкнула.
  Мариэтта была матерью молодой и не слишком опытной, но человеком сугубо жизнерадостным и уверенным в себе. Уйти из Старого мира ей с мужем пришлось по состоянию здоровья. Обосновались на реке, до ближайшей деревни шесть дней пути. Так и хотели: безлюдья и покоя. Муж всё ещё служил по своему ведомству, в связи с чем регулярно исчезал в сопредельных мирах, и отсутствовал неделями, а то и дольше. Мариэтта скучала, но дел имелась целая прорва, а когда наследник появился, так и вообще ни вздохнуть, ни покурить...
  Противень шмякнулся на стол, - хозяйка вертелась в тесноте кухни с ловкостью профессионального бармена, подбрасывая в воздух одновременно и нож, и банки специй. Сын теперь восседал у неё на шее, дергал за бандану, удерживающую кудряшки матери, и радостно взвизгивал, наслаждаясь представлением. На кухне царил творческий беспорядок: трехлитровая банка солёных огурцов служила подставкой для миски с орехами, с воткнутых в стену шампуров свисали связки грибов, перца и прищепок, а над парой тинтаджских пивных кружек и бутылкой южного ширитти гордо парил пластиковый птеродактиль. На самой высокой полке - так, чтобы не дотянулся ребёнок, - стояла коробка со светошумовыми гранатами. Впрочем, в этом кажущемся хаосе таился некий порядок, - по крайней мере, сама Мариэтта безошибочно, чаще ощупью, находила всё, что требовалось. Супруг не вмешивался, единственное, что требовал - оружие должно храниться всегда на одном и том же месте.
  Обитатели 'Боспора' искали уединения и вполне могли его отстоять. Близкие друзья здесь бывали редко, а для речников, чьи караваны пять-шесть раз в год проходили по Тюру, был оборудован причал и расчищено место для лагеря неподалеку от частокола, окружающего маленькую ферму. Впрочем, пока никому из разумных двуногих не приходило в голову проявлять агрессию, - на пустынных речных просторах гостеприимство ценили высоко.
  Мариэтта уже занялась соусом, как во дворе залаяли собаки. Мать и сын озадаченно уставились друг на друга.
  - Судя по гавканью, кто-то знакомый, - пробормотала хозяйка. - Но ты иди-ка, на всякий случай, в блиндаж.
  Ребёнок безропотно позволил усадить себя в манеж, лишь любопытно тянул шею. Мариэтта сдёрнула фартук, потрогала рукоять револьвера, - из набедренной кобуры торчала рукоять "русского" Смит-Вессона с семидюймовым стволом.
  Во двор молодая женщина вышла осторожно, собаки уже не лаяли, - дружно сидели у крыльца и смотрели на хозяйку.
  - О чём сигнализируем? Своих быть не может. С юга спекулянты только что прочапали. Речной народец заказы забрал. Кто там? Опять какой-то хорек 'эсэмеску' вам оставил?
  Собаки смотрели обиженно.
  Мариэтта еще раз окинула взглядом реку, опушку ближней рощи и, наконец, разглядела одинокую фигуру, бредущую вдоль кромки берега.
  
  - Ты откуда? Ой, мать моя женщина, что у тебя с плащом? Напал кто? Или наоборот? - Мариэтта впустила гостью, заперла массивную калитку.
  Блоод села на корточки и оперлась о брёвна частокола. Была сиятельная даркша какой-то измятой и замученной. Сквозь желтоватый шёлк кожи проступала бледность. Даже вечным сексуальным напряжением от красавицы сейчас пёрло как-то вполсилы.
  Ланон-ши чуть сдвинула капюшон:
  - Я когда? У тебя была?
  Мариэтта с некоторым беспокойством глянула в прищуренные янтарные глаза:
  - Четыре дня, как ты была. Я тебе почту передала, про южан рассказала... Да что у вас стряслось-то? Я думала, ты в лучшем случае через месяц заглянешь.
  - Четыре дня? - Блоод кивнула с каким-то мрачным удовлетворением. - Я попутно. Зашла. На обед. У тебя куры есть?
  - Куда ж они денутся? Но я сегодня леща готовлю. С хреном, - Мариэтта замолчала на полуслове. - Тебе это... Питаться, да?
  Блоод смотрела молча.
  - Ты так не смотри, - пробормотала Мариэтта. - Не нажимай. Я не железная. И не закомплексованная. Только как-то...
  - Неуместно, - прошелестела Блоод.
  - Точняк. Дитё ноет, собаки чешутся. Не та атмосфера. Не расслабишься. Хотя, с другой стороны, муж шесть дней носу не кажет. Работничек...
  - Ты трепло, - Блоод улыбнулась, на миг показав острые верхние клыки. - Курицу дай.
  - Уже несу. Может, лучше петуха?
  - Индифферентно. Но лучше две. Штуки.
  
  Через пять минут Мариэтта с интересом разглядывала, держа за лапы, двух умерщвлённых куриц:
  - Аккуратно. Даже стильно. У меня Андрей так сырые яйца пьёт. Хочешь ещё коктейльчик?
  - Хватит. Вечером муж. И остальное.
  - Логично. Привет супругу передавай. Храбрый он у тебя человек.
  - Любит. Ты тоже смелая. Не боялась меня и в начале.
  - Я бы боялась, - серьёзно сказала Мариэтта. - Но ты подруга Катерины. Рекомендация солидная. Если честно, я её больше тебя опасаюсь. Хотя и уважаю. Но они с моим Андреем оба вояки, много повидавшие. Знаешь, как бывает: вспоминая бои да трофеи, стаканчик пропустили, другой. Разговор по душам, духовная близость, подкреплённая доводами идеального бюста, голливудских ног и зелёных глазищ. Ещё влюбится муженёк. Нет, я против кратковременного траха ничего не имею, но...
  - Кэт сейчас некогда.
  - Да это я так, на всякий случай намекаю. А что с пропавшим мальчиком? Конкретика какая проявилась?
  - Не знаю. Пойду спрашивать. Вопрос. Мыло есть? Бельё простирнуть.
  - Ой, да хоть вся стирайся и волосы мой. Сейчас воды согрею. Только без искушений. Я легкомысленная и темпераментная.
  - Не вопрос. Есть же курятник.
  Достойные особы дружно захихикали.
   ------------

Глава пятая

  
  
  Дело двигалось не слишком-то успешно. Большую часть снадобий я разыскал и особого труда это не составило. Например, мышиной серы вообще нашелся целый склад, который прямо с ветхим строением уступали за смешные полсотни 'корон'. Оставалось отыскать чёрную зернь, - она использовалась в красильном деле, и я уже знал, к кому обратиться. Зашёл на верфь, прошёлся по верным людям, - никто не отказался помочь, - нас ещё уважали. Гораздо хуже складывалась ситуация с колдунами. Я уже потратил немало серебра, изображая туповатого провинциала и посещая 'потомственных магов, верховных ведьм и знаменитых колдунов с Жёлтого берега'. Самым интересным из этих жуликов оказался старикан, надменно вравший, что он горец и жрец богини-кошки, великой Аририсус. Богиня общалась со мной посредством замечательно отполированного козлиного черепа. Часть зубов черепушки уцелело, и пощелкивали они очень убедительно. Замогильный шёпот тоже был недурен. Но прорицание меня разочаровало. Мне посулили небывалую удачу в торговых делах и скорые сердечные радости. Ещё за две 'короны' коза, кошка и старик охотно обещали ускорить наступление сего радостного мига.
  Я посидел в таверне, выпил пива и поухмылялся. Будем ждать. Остальные маги совершенно не впечатлили. Даже удивительно, как это город может прокормить такую толпу бездарных обманщиков. Загнать бы их всех в здание Гильдии магии да поджарить. Впрочем, один уличный колдунишка меня всё же удивил. Уставился гнойными глазёнками и прошамкал, что может избавить меня от тяготеющего проклятья всего за два медных 'щитка'. Я дал ему три монетки, и он немедленно принялся водить у меня перед носом концом замызганного посоха. Видимо, проклятье лежало на поверхности, потому что колдун трудился недолго. С облегчением засопел, и заверил, что теперь всё зависит от меня. 'Ни в жизни, ни в смерти, ты повернешь к дому своему'.
  Тоже верно. Не жить, не умереть, вертеться мне на месте, как дурному псу, пытаясь укусить себя за хвост.
  Вечером я взял в свою комнату шлюху и кувшин джина. Ни то, ни другое не помогло. Джин был отвратителен, девка неумела, к тому же после второго стакана стала неудержимо засыпать.
  
  ***
  
  Утром я шагал в Красильный квартал и размышлял о том, что мне имеет смысл скорее вернуться в Кедровую бухту. Король будет вне себя: колдуна я ему предоставить явно не смогу, но едва ли мою голову швырнут в пену прибоя. Эшенбе я ещё нужен. Выйдем в море, охота на какого-нибудь трусливого 'купца' заставит меня забыть о всякой чуши, вроде вонючих прорицателей и неумелых потаскушек.
  
  - Чёрная зернь? Сколько угодно. Можно мерку, можно две. По три 'короны' мерка, - хозяин рекомендованной мне красильной мастерской смотрел выжидающе. Мастерская была из преуспевающих, хотя по виду хозяина не скажешь, - весь ссохшийся, кривобокий, даром, что толстая серебряная цепочка со значком гильдии на морщинистой шее болтается. Сразу видно, что человек сроду здоровым морским воздухом не дышал.
  - Уважаемый, я сейчас ничего брать не буду, - пояснил я. - Из Конгера заказчик интересуется.
  - Из Конгера? - хозяин кивнул без особого интереса. - Ну, надумают, так пусть берут. Я, было, решил, что для собственных нужд приценяетесь. Мне-то что, берите. Но, мой вам совет, - что иное, подейственнее, подберите. Вы, я вижу, человек достойный, с деньгами, снадобье и получше этого изыщите. Что б не позориться, значит.
  - Яд, что ли, эта чёрная зернь? - удивился я.
  - Яд не яд, но отрава известная, - пробурчал хозяин. - А то вы не знали. Известное дело. Вот шутку, что отравленный непременно синеет, - о том мало кто знает. Хоть пол кружки этой дряни подсунь, - помается человек, народ своим видом попугает, но отлежится. Так что, ежели для жены или тёщи, то сами понимаете.
  - Надо же, - я покачал головой. - Но я, уважаемый, не по этой части. И холост, да и сторговать мешок, или два, хотел. Многовато для тёщи или соседа.
  - Мешок? - удивился хозяин. - В Конгере что, серый цвет в моду входит? Два мешка, - это полгорода окрасить можно. Зернь, она же сама по себе цвет не даёт, только закрепляет. К примеру, ежели киноварь взять, то чёрная зернь - одна часть на сто пятьдесят пойдет...
  - Уважаемый, я только посредник, - я вынул длинный список, повел ногтем. - Вот, указано, - зернь чёрная, узнать, не дороже двух за мерку...
  - Сторгуемся, - уверенно сказал хозяин. - Если оптом, то отдам дёшево. Ежели ещё и скажете, что там за мода новая, то 'щиток' с каждой мерки - ваши.
  - Договорились. Узнаю в точности, и изложу с подробностями, - радостно сказал я. - Накладную по уму оформим?
  - Как скажешь, уважаемый...
  
  ***
   Вечером я заглянул к одному старому знакомому. Человек от дел давно ушел, - спина у него совсем не гнулась, но старых друзей не забыл.
  Мы сидели в садике, под сливой, пили лёгкое пиво. Дул бриз, шелестел листвой сада. Обе дочери моего знакомого давно повыходили замуж за людей достойных, служащих в Цитадели. Поболтать лишнего молодые любили.
  - Говорят о колдунах сейчас мало, - обстоятельно рассказывал хозяин. - Предсказатель есть хороший, - сам лорд Адальберт его ценит.
  - Слышал. Рисуют звёздные пути вместе с милейшим лордом. Поговаривают, планы богов на год, а то и три, вперёд, вычерчивают.
  - Точно всё вырисовывают, без шуток, - заметил хозяин. - Как в прошлом году порешили, что весна худой будет, так и вышло. Сардилла к берегу так и не пришла, одна чернопёрка пёрла и пёрла. А сардиллы-то - единственный косяк. Цены на рынке - ого!
  - Это понятно. Рисованное колдовство, видно, верная штука, только слишком медленная. Нам ждать недосуг.
  - Угу. Тогда горский мудрец. Он с посольством кошачьей богини прибыл. Главный её посланник. Колдует мощно. Говорят, к нему благородные лорды наперебой лезут деньги отдавать. Ну, с лордов какой спрос... Хм, виноват. Я насчет того, что горную магию сама кошка направляет...
  - Точно, и кошка, и козел древний. Этого горца я уже на заметку взял, - заявил я. - Кто ещё?
  - Так, вроде, всё. Ещё слух мелькнул о девке-некромантке. Красотка, болтают, редкостная и мертвецов дивным пением с легкостью поднимает. Только её сейчас в Глоре нет. Она только с северным ветром является, летом или зимой...
  - Некромантка? А не вранье? - я поставил кружку.
  С некромантами у нас счёты имелись отдельные. У меня на шее имелся шрам, - хорошо, что тесак у того мертвеца изржавевшим был. Ох, и свалка вышла. Кое-кто из наших видел среди мертвецов девиц странных и, вроде как, живых. Ну, там трудно было точно разобрать. Что-то про девку, с мертвецами трахающуюся, я слышал и года полтора назад. Но верить в такие россказни...
  - Про некромантку ничего толком не могу сказать, - признался хозяин. - Из верных людей никто её не видел. Сам понимаешь, - магия шибко щекотливая. Вот тот мудрец-звездочёт, что с лордом Адальбертом сидит...
  - Да, наслышан я про него. Но какая с него практическая польза? Предсказатель, - раньше, чем через год, не проверишь, правду ли набормотал...
  
  ***
  
  Девчонка трудилась старательно: рот горячий, умелый. Было приятно, но по-настоящему загореться я не мог.
  Вновь появились сомнения. Пора было возвращаться, но с колдунами я ясности не добился. Что скажет король? Здешние колдуны нам не нужны, всё равно у Эшенбы не хватит терпения долго их кормить. Но когда-то я поклялся, что стану неотделимым продолжением руки моего короля. Он сказал - взять. Я способен сам оценивать шлюх, сапоги или колдунов, но не могу ослушаться прямого королевского приказа. Колдуны, пусть и слабые, пусть лгуны, но имеют малую каплю магии. Но тогда какого брать? Козлино-кошачий горец мне не нравился. Захватить его легко. Жирный телохранитель едва ли успеет что-то предпринять. Но разве старый горец - серьёзная добыча? Эшенба, не задумываясь, расколет древний козлиный череп о мой собственный. Значит, королевский маг-астролог? Будем исходить из того, что лорд Адальберт не станет приближать к себе полного шарлатана. Вдруг колдун умеет ещё что-то, кроме вырисовывания никчёмных звёздных рисунков? Вытащить колдунишку из Цитадели будет непросто. Но возможно. Правда, поднимется переполох. Стоит ли колдун большого шума? Планов короля я толком не знал.
  Девчонка честно старалась, но не слишком успешно. Я сгреб её за ярко-рыжие, подкрашенные волосы. Уже года два, как глорские красавицы взяли моду стричься. У шлюшки локоны были ровно обрезаны на уровне плеч. Странное изощрение, впрочем, держать всё равно удобно.
  - Иди сюда, моя леди.
  Она жалобно облизнула уставшие губы.
  - Ничего, малышка, я просто задумался, - пробормотал я, поглаживая её подбородок, - губы её светились остатками помады морковного цвета. Чистенькая городская шлюха. Хорошенькая. Почему она меня совсем не греет? Старость, или я мертвею и между ног?
  - Послушай, ты очень миленькая. Я не мог тебя где-то видеть? Или твою сестрицу? У тебя есть сестрица с голубыми глазами?
  Моргнула. Догадливая.
  - Если милорду угодно. У меня есть кузина. Очень красивая особа с ярко-голубыми очами. Ещё младшая сестрица со светлыми глазками. Она очень юна, но если милорд будет щедр...
  
  Не выдержав, девка начала придушенно ахать, уткнувшись лицом в подушку. Я работал сильно, лишь старался не сломать ей кости. Лжёт насчет сестриц, конечно. Или нет? Кое-кто из Ливней давно перебрался в столицу. Их кровь. Их, их!
  Доля безумия, которой я дал прорваться, пьянила куда сильнее джина.
  
  ***
  
  Ри-Рыбоед поджидал меня у гостиницы.
  - Живы, милорд? Мы уже сомневались.
  - Жив. Передать письмо было не с кем.
  - А Сукс? Он где шляется?
  - Полагаю, веселит морских дев. Парень пошёл провожать Хвоста и увлёкся. Рассеянным был наш весёлый Сукс.
  - Ах, мораг меня обними, - лицо Рыбоеда вытянулось. - Я знал, что Хвост крепок жилой.
  - Это уж точно. Остался бойцом до последнего. Пошли, поужинаем. Завтра в Кедровую возвращаться. Мне нужно королевское решение. Кстати, как здоровье Его Величества?
  - Если говорить прямо, то не очень-то, - уныло пробормотал Рыбоед.
  
  ***
  
  --------------
  До Кедровой бухты мы добрались без особых приключений, если не считать отвратительной погоды. Лагерь был пуст: 'Сопляк' вышел в море. Нам пришлось самим разгружать фургон. В лагере, кроме часовых и баб, никого не осталось.
  Сбросив городскую одежду, я пошёл умываться. Дождь унялся, проглянуло солнце. На песке пляжа кто-то сидел на разостланных плащах. Хм, королевские девки на солнышко выползли. Пришлось отойти подальше. Солёная холодная вода после мытья в смешных гостиничных тазиках и дорожной пыли принесла облегчение.
  Возвращаясь к тропинке наверх, я заметил рядом с девками обезьяньего принца. Надо же, жив ещё. Мальчонка, неловко вытянув замотанную ногу, сидел и искоса следил за мной. Верёвка, охватывающая его шею, тянулась к колу, надёжно вбитому в песок. Девки - Жани и Светленькая, - дремали. Рядом с одеялами стояла миска с орешками нутта и кувшин с каким-то пойлом.
  Я кивнул мальчику:
  - Пасут? Ничего, зато воздух чистый. С верхней лапой-то что?
  Мальчишка посмотрел на свою правую руку, тоже замотанную тряпьем, но, естественно, промолчал.
  - Его Величество наказали, - сказала Жани, не раскрывая глаз. - Макакс решил сбежать. Едва догнали. Эшенба весьма разгневался.
  - Макакс - это он, что ли? - я кивнул на мальчонку.
  - А кто же ещё. С одной ногой прыгал так, что только держись.
  Мальчишка на макаксу вовсе не походил. Я вдоволь навидался этих вороватых голоухих и коротконогих обезьян на Жёлтом берегу. Голенастый сопляк разве что светлой мастью на них походил.
  - Скакун, значит? Ничего, теперь не поскачешь.
  - Не поскачет, - Жани открыла глаза. - Его Ила охраняла.
  - Королевская постель стала на треть прохладнее?
  Жани кивнула, следя за мной сквозь ресницы. Взгляд у неё был трезвый, словно и не жевала нутт горстями. Ресницы всё-таки удивительные. И не тяжело носить такие длинные?
  - Мне жаль, - пробормотал я.
  - Пустое. Король подберёт новую грелку, - заверила Жани.
  Странно она на меня смотрела. Ожидающе. Лежала, опираясь о бок посапывающей Светленькой. Шёлк обтянул стройное округлое бедро, виднелась щиколотка, охваченная угловатыми звеньями ножного браслета, что делают ювелиры в глубине Жёлтого берега.
  Я кивнул и пошёл к тропинке.
  - Эй, милорд, - тихо окликнула Жани. - Как насчет пудры? Кто-то обещал?
  Я с трудом вспомнил. Ну, да, благодарность за стирку. И кто меня за язык тянул?
  - Увы, не в этот раз, моя леди. Бобы, мука и масло важнее.
  - Будешь ходить грязный, милорд-вонючка, - насмешливо сказала девчонка.
  Я лишь кивнул, не оглянувшись.
  
  Парни сказали, что король на 'Сопляке' ушёл кормить Двинутого. Могут задержаться в поисках корма. После шторма 'купцы' только выползали из безопасных бухт, пока кто-то попадётся.
  Я почистил оружие, потом аккуратно избил Джоу, вздумавшего вытребовать у служанки удовольствие прямо на наблюдательной площадке. Блудница, тоже схлопотав оплеуху, отправилась чинить мой городской плащ.
  День тянулся медленно и бессмысленно. Оказалось, за эту поездку в Глор я совсем отвык от кладбищенской пустоты Кедровой бухты. На обед была жареная рыба. Я уже доедал, когда пришел Боров. Помявшись, боец сказал:
  - Милорд, у Джоу, видать, челюсть треснулась.
  - Заживёт.
  - Так, ясное дело. Я про другое. Борода вашу милость просил зайти. Очень просил. Худо ему.
  
  К Бороде я шёл без всякой охоты. Знал, о чём речь зайдет. Борода был родом из рыбацкого посёлка, что к востоку от Нового Конгера. До Ливней оттуда четыре дня хода при хорошем ветре. Соседи, считай.
  Борода совсем околевал. Вернее, нижняя часть его уже умерла и смердела. Живыми оставались запавшие глаза на жёлтом лице, да губы в реденьких волосках знаменитой бороды ещё кое-как шевелились.
  Я выслушал. Пообещал. И Борода, и я хорошо знали, что я никогда не исполню обещания. Нет мне пути в ту деревушку, где осталась его семья, да и нечего мне будет им сказать. Что сдох их муж и отец, выгнил чревом от разодранного паха до горла? Разве нужно это семье, помнящей ловкого молодого кормчего, героя Севера, ушедшего с великим Флотом? Но все из наших, кому довелось подыхать в сознании, просили зайти к близким, сказать, напомнить. Смешно. Как-то, ещё у Крабьего мыса, Дан-Листок попросил меня навестить его соседку. Рёбра у Дана были выбиты вчистую, лёгкое колыхалось, плавая в крови. Дан-Листок плевал мне в щеку розовыми каплями и умолял. Ему было сорок лет, в родном посёлке его ждали лишь развалины родительской хижины, а он просил зайти к бабе, которую помнил тоненькой девочкой, и сказать... Сказать, что он её помнил.
  Мы глупы. И живые, и подыхающие... Может быть, уже совсем уйдя Туда, поумнеем...
  
  Одну из лодок починили, со второй только начали возиться. Я посидел на доске, вдыхая запах соли и смолы. Чайки падали в воду, выхватывали крошечных чернопёрок.
  Возвращался я вдоль обрыва и едва не выхватил меч, когда прямо на меня с шуршанием скатилось что-то цветастое.
  - Засада, - объявила Жани, отряхивая юбки.
  -Мне бросить оружие? - пробурчал я, озираясь.
  - Не увидят, - успокоила девушка.
  Действительно, мы стояли под самой кручей, прикрытые от часового скальным карнизом. Но если кто-то спустится к морю...
  - Лорд Либен, если ты спешишь, то можешь быстро-быстро идти, - без особой насмешки сказала Жани.
  - Могу, - согласился я. - Какого демона ты здесь ползаешь? Пудру я привезу в следующий раз.
  - Если милорд соблаговолит дать мешок, он сможет отвезти в Глор столько пудры и помады, что хватит осчастливить всех шлюх 'Померанцевого лотоса', - девушка усмехнулась. - Король к нам немыслимо щедр. Можешь взять назад своё обещание и сэкономить пару медяков.
  - Благодарю, - я смотрел вопросительно.
  - Я хотела спросить о Бороде. Плох?
  - Одна голова осталась. Даже не знаю, чем он дышит.
  Жани вздохнула:
  - Он был отличным кормчим. Такого вам не найти.
  - Король решит, кого и где нам искать. Что ты здесь делаешь?
  - Пасу щенка, - Жани показала вверх.
  Я увидел рожицу Макакса, - мальчик смотрел на нас с уступа, идущего вдоль обрыва. Видимо, там Жани меня и сторожила.
  - Закройщик сказал, что щенок должен много жрать и гулять на солнце. Тогда у него будет густая кровь.
  Видимо, я скривился, потому что красотка усмехнулась:
  - Не веришь, что нашему королю полегчает?
  - Гуляйте. И не распускай язык.
  - Милорд и осторожен, и предусмотрителен. Пойду, а то Макакс сбежит, - она откинула с лица блестящие пряди. - Послушай, Либен, ты не мёрзнешь ночами? Весна в этом году поздняя.
  - Проваливай, - кратко приказал я.
  Она кивнула и, подобрав юбки, полезла по склону. Мелькнули ступни в мягких, совершенно неподходящих для скал, башмачках, сверкнули зеленые камешки и серебро браслетов.
  Я быстро пошёл наверх. Забава девки меня совершенно не порадовала. Если бы кто-то увидел... О Бороде она беспокоилась, хм. Ну и зашла бы сама к умирающему.
  Нет, зайти она не могла. Король не стал бы разбираться, сгнил кормчий или ещё остаётся мужчиной. Впрочем, Борода был бы рад мгновенно лишиться головы. Оскоплением его уже не испугаешь. Вот одуревшая Жани так легко бы не отделалась.
  Зачем она меня ждала? Сходит с ума от скуки? Короля нет лишь третий день, а при нём девки не скучают. Нутта дурочка объелась? Несло сладковатой отравой от неё густо, но взгляд оставался ясный.
  Демоны меня побери, мало мне Закройщика. Возможно, его игра? Подослал? Вряд ли, к наложницам он и близко не подойдет, - король знает о его вожделениях. Сам Эшенба девку подтолкнул? Едва ли.
  Был намёк, или она просто так болтала? Сумасшедшая.
  Самое отвратительное, - её взгляд. Печаль и понимание. Словно не вечно опьянённой шлюхе в глаза смотришь, а человеку.
  
  ***
  
  Борода умер ночью, и ранним утром мы сбросили его завернутое в плащ тело в море. За Острым мысом течение тянуло в открытое море - боги подтвердят, как много парней отправилось с этой скалы в последнее плаванье. Тело пришлось нести мне и Борову. Джоу тащился с нами, неся камень и верёвку, - рожа у сладострастника была замотана, да и всем своим видом умник показывал, что у него сломаны рёбра. Мне хотелось опустить мертвеца на тропу и ещё попинать красавца-притворщика.
  Мы швырнули Бороду подальше от пены прибоя. От развалин замка за похоронами наблюдали, - две женских фигуры и одна помельче. Я разглядел Жани. Видимо, не спалось красотке. Что же она вчера всё-таки хотела от меня?
  
  ***
  Выход в море, даже краткий, взбодрил короля. Он приветствовал меня таким знакомым кашлем-хохотом. Мы сразу прошли в лекарскую. Король, расстёгивая дублет, повалился на койку. Молчун развернул свёрток с несколькими кусками свежей кожи. Мы поменяли лопнувшую заплатку между королевских лопаток. Закройщик вертелся рядом и вкрадчивым шёпотом давал идиотские советы.
  Молчун еще накладывал последние стежки, когда король спросил о глорских делах. Я рассказал о снадобьях, - у двери Закройщик, не осмеливаясь меня прервать, радостно засучил ногами. Новости о колдунах король воспринял несколько хуже. Пинок швырнул меня к двери, я врезался в Закройщика, и мы вместе рухнули на пол.
  - Либен, мой друг, - я тебя просто не узнаю. Я сказал - нужен колдун. Всё равно какой, главное, сильный, - король приподнялся на локтях. Пятнистое лицо, угловатые пятна заплат на спине и ягодицах, - одни лоскуты были светлей, другие, обожжённые солнцем, казались почти чёрными. При желании можно было подсчитать, сколько честных моряков, хитроумных купцов и благородных лордов пожертвовали свою шкуру Эшенбе. Но ничего считать мне сейчас не хотелось, - едва дышал.
  - Но, мой король, - прохрипел я, с трудом садясь. - Колдуны разные. Я не мог знать, какой больше соответствует нашим планам.
  - Планы? - король на миг задумался. - Планы выдумывает Закройщик. Эй, мой друг, какой из двух колдунов нам нужнее?
  - Полагаю, нужно взять астролога, - Закройщик вытер кровь с разбитой губы. - Раз лорд Адальберт его держит при себе, значит...
  - Решено, - перебил король. - Либен, заглянешь в Цитадель и возьмёшь мудреца. Отрежем пальцы этому рисовальщику, возможно, он способен на что-то потолковей каракулей.
  
  Я и двое парней немедленно отправились в Глор. Ужинать нам пришлось уже в пустошах.
  
  ***
  
  --------------
  ***
   - Сколько весит колдунишка? - спросил Рыбоед, встряхивая мешок.
  - Кто ж его вешал? - отозвался Лесли. - Говорят, молодой. Наверняка отожрался в Цитадели. Получается: и молодой, и сытый, - значит, толстый. Готовь мешок покрепче и попросторнее.
  План у нас имелся. Две вещи мы уже знали точно, - колдуна зовут Эмруозос, и около полуночи он будет в Орлиной башне. Ещё у нас имелся проводник, - один из бывших стражников, отлично знающий Цитадель. Ждал нас и сообщник, вернее, сообщница внутри Цитадели. Но она своё дело уже практически сделала, так что в расчёт прелестницу принимать не будем.
  Королевский замок Глора вместе с обширным комплексом укреплений, складов и пристаней, - всё вместе для простоты и именовалось Цитаделью, - я немного знал. Успел покомандовать своей сотней на западной стене, пока то, что от нас осталось, не выбили к порту. Но сам бы я соваться за стены не стал, - времени порядочно прошло, что-то там наверняка перестроили, заблудиться проще простого. Да и расположение караулов мне нарисовали лишь приблизительно. Собственно, даже в таком виде, план был проработан куда детальнее, чем обычно заведено у нашего короля.
  - Если готовы, чего ждём? - спросил я.
  Мы двинулись налегке. Неброская одежда, озабоченный вид припозднившихся горожан. Из оружия только ножи и кинжалы. Единственное, что нас могло выдать, это спрятанные в мешке матерчатые маски и 'кошка' с крючьями, обмотанными тряпьём. Еще у Рыбоеда имелась полудюжина метательных звёздочек, - к ним он пристрастился ещё на Жёлтом берегу. Впрочем, сейчас этой забавой увлеклись и в Глоре. В тавернах пошикарнее благородные господа устраивали целые состязания и выигрывали (или проигрывали) немалые деньги. Рыбоед наверняка и в подмётки не годился знатокам экзотической забавы, зато звёздочки не раз спасали его облезлую шкуру.
  Мы вышли к Белому каналу, так и не встретив патруля. Было ещё слишком рано для нормальных воров и грабителей. Едва стемнело, за массивными башнями Цитадели слегка розовело закатное небо. Кое-где уже зажигались огни.
  Мы сидели в тростнике, на заранее присмотренном Рыбоедом замшелом бревне. Мошка не слишком досаждала. Из-за Садового канала долетала едва слышная музыка, - где-то там, за глухими заборами прятался 'Померанцевый лотос'. Хорошее заведение. Спокойное, приличное, с отборными девочками. Деньги брали немалые, но хоть понятно, за что. Бывал я там пару раз. После дела можно зайти, взять какую-нибудь рыжую-голубоглазую.
  Видят боги, что-то у меня одни бабы на уме. После дела нам придётся срочно сматываться. Если говорят правду о том, как ценит лорд Адальберт своего астролога, шум поднимется изрядный.
  - Живут люди, - заметил Рыбоед, отмахиваясь от мошкары. - Сейчас уже по домам расползлись, позёвывают, жён по заду похлопывают.
  - Ты вчера тоже похлопывал, - заметил Лесли.
  - Так то шлюху. Жену, её же хлопнешь, и там всё трясётся, трясётся...
  Парни покосились на меня. Надо думать, вспомнили, что я тоже был женат.
  - О деле думайте, - напомнил я. - И слушайте. Наведёт стражу наш местный приятель, тогда нав будем по задницам хлопать.
  Парни, ухмыляясь, глянули на мутную воду канала. Разом вспомнилась песенка, ныне модная в столичных тавернах. Пелось там об одном крепком герое Севера, вернувшемся из-за океана. Боец на радостях крепко поддал, а глупая неопытная нава вознамерилась утащить его в канал. Герой оказался покрепче и тут же, на берегу, обошелся с рыбохвостой красавицей сурово. Не выдержав геройского напора, нава принялась взывать к помощи подруг и родственниц. В общем, навы лезли на берег одна за другой, и со всеми разошедшийся герой обходился круто. Судя по количеству куплетов и детальным подробностям, сочинял песенку совершенно изнемогший от воздержания поэт.
  В тишине звон мошкары стал слышнее. За каналом звонко залаяла и умолкла собака.
  - Не нарваться бы, - озабоченно сказал Лесли.
  - В Цитадели собак не держат. Лорд Адальберт запретил, - псы от дум своим гавканьем отвлекают, - пояснил я. - Есть парочка псов у дам, но те зверьки размером чуть побольше мухи и крепко спят на подушечках.
  - Я в детстве тоже собаку хотел, - ни с того, ни с сего сообщил Рыбоед. - Даже деньги копить начал.
  Я пожал плечами. Собака в наших краях скорее роскошь. Средненький пёс стоит, как хорошая лошадь, да и жалко его будет, когда дарки утащат. Дальше на севере, за горами, вроде новые породы выводят, - покрупнее и поумнее. Чуть ли не боевые псы. В глубине Жёлтого берега тоже разумных и полезных собак можно увидеть. Их там с шакалами скрещивают. Но, что с дальнего Юга пса везти, что с земель Ворона, - забава для богатых. Рыбоед наверняка о нашем местном чудище мечтал, - короткошёрстом, кривоногом и трусливом.
  - Зачем тебе, Рыбоеду, собака? Уж заводи кошку городскую. Модный зверёк, и вложение денег хорошее. К тому же, сможете с ним на пару чернопёрку жрать, - прошептал Лесли.
  Рыбоед не обиделся:
  - Собаки тоже рыбу любят. А этих новых кошек я не видел. Только диких. Тех заводить не с руки. Вон, Борода, бедняга, попробовал...
  Парни тихо засмеялись. Я яростно махнул рукой, - кто-то пробирался через тростник.
  
  ***
  
   - Не могу я, - бывший стражник показал на свои толстые колени. - Прихватило. Не гнутся ноги вовсе. Я ж не отказываюсь. Но вот такая беда приключилась.
  Я молчал.
  - А он, значит, вместо тебя пойдёт? - угрюмо спросил Рыбоед.
  - Он толковый, - поспешно заверил стражник. - Про лодочку знает. Молодой, раз-два и там...
  Новый проводник стоял за спиной стражника и улыбался. Лет семнадцать, коренастый, крепкий. Вот только запах нутта чувствовался за пять шагов.
  - Мы на тебя, старого служаку, надеялись, - сказал Лесли, быстро оглянувшись на меня. - Ты местный, не один год в Цитадели стражу нёс.
  - Не могу я, - горестно закачал головой бывший стражник. - Рад бы, да никак не могу. Ноги вот...
  Ему бы не на ноги, а на голову жаловаться. Тупая у него башка.
  На стражника меня вывели через десятые руки. Кто мы такие, он не знал, вот и рискнул попробовать кинуть, соскочить с дела. Струсил в последний момент, подставил дурачка вместо себя. Вдвойне болван, - уж не приходил бы тогда. Жадность подвела, часть денег решил себе законно оставить. Хорошо, что понятия не имел, зачем мы в Цитадель лезем. Думал, обычные 'деловые', воры.
  Я молча поправил пояс. Парни поняли. Рыбоед вздохнул:
  - Ладно, молодой пойдёт, так молодой. С деньгами-то как разбираться будем?
  - Вот, - часть верну, - бывший стражник поспешно вынул тощий кошель. - Остальное парнишке передал. Он подешевле взять согласился.
  Молодой парень, улыбаясь, кивнул. Понятно, ему серебро ни к чему, - у таких единственная ценность - орешки дурманные.
  Рыбоед забрал кошель:
  - Ладно, вали отсюда, безногий. Стражу-то хоть с собой не привели? Давай-ка, глянем...
  Они вместе шагнули в тростники, через мгновение послышался сдавленный стон. Молодой проводник с недоумением обернулся.
  - Сейчас вернутся, и пойдём, - успокоил я. - Тебя как зовут?
  - Меня Колом кличут. А вы из чьих будете? Атаховы или Хенковы? Я 'деловых' многих знаю.
  - После дела поговорим. Если парень ловкий, чего в компанию не взять, если доверие заслужишь.
  Кол сплюнул липкую слюну и заверил:
  - Ловчей меня не найдёте. Я в Цитадели на конюшнях помогал. Как свои пять пальцев. И ножичком играть умею. А вы из чьих будете?
  Я понял, что лучше его сразу оставить. Пусть на дне канала на пару со старым козлом колени лечат. Вот только лодка...
  
  ***
   К лодке Кол нас всё-таки вывел, хотя пару раз крепко задумывался, куда и зачем мы идём. Вчетвером мы в лодочке едва поместились. Сплетённые из тростника борта лишь на палец возвышались над водой. Грести почти не пришлось, добрались до моста, там, цепляясь за решётку, медленно двигали лягушачье судёнышко. Над нами распростерлась широкая тень. Простучали копыта, - был слышен неразборчивый разговор стражников и прибывшего гонца. Мы удерживали лодку, вцепившись в скользкие прутья решётки, перегораживающей канал. Течение толкало в борт, - парни даже беззвучно ругаться опасались, вода грозила хлынуть внутрь. Лишь Кол давился едва сдерживаемыми смешками, парнишке было очень весело.
  Наконец, я коснулся осклизлого камня. Кол шлёпнул ладонью по опоре:
  - Вот здесь. Я ещё мальчонкой...
  - Заткнись! - прошипел Лесли.
  - Не верите? - оскорбился проводник. - Видят боги, я здесь ещё несмышленышем...
  - Потом расскажешь, - мягко сказал я. - Лезь, ты здесь главный.
  Мне пришлось и подсаживать, - парень всё ещё что-то бормотал, к счастью, едва слышно. От запаха нутта меня начало мутить. Лучше повеситься, чем такое дерьмо жрать. Эх, Жани, мозги твои в жёлтой кашице давно утонули...
  
  Уступ оказался достаточно широк, затем нашлась щель, - поднялись, как по лестнице. Фундамент, должно быть, не ремонтировали со времён Береговой войны.
  Теперь нас могли заметить, только по пояс свесившись с башни, или с противоположного берега канала. И там, и там в такую пору едва ли мог оказаться кто-то столь любознательный.
  - Верёвку-то не забыли? - деловито спросил Кол и сплюнул прямо на стену.
  
  ----------------
  Забрасывать 'кошку' не пришлось. Мы поддержали Кола, он закрепил верёвку в знакомой расщелине, и мы быстро преодолели гладкий участок. Сорваться в воду попытался сам Кол, но Рыбоед был начеку.
  - Рубаху... ворот, - обеспокоенно забормотал наш проводник.
  - Я тебе новую куплю, - посулил Рыбоед. - С меня пиво и рубаха, брат.
  - Синюю купишь? - заинтересовался Кол.
  - Почему не купить? Синюю, так синюю. И к девкам пойдём...
  - Не, к девкам ты сам, - забормотал Кол, - с его губ тянулись бесконечные клейкие нити. Видимо, он с самого начала держал за щекой пару орешков, и теперь его начало разбирать.
  - Наверх, брат, пойдём, - прошептал я. - Здесь разве место разговоры разговаривать?
  - Наверх? - изумился проводник. Судя по всему, нутт вознёс его уже над всей Цитаделью.
  Кое-как мы проползли остаток стены и замерли между зубцами.
  - Нет никого, - на Кола снизошло некоторое просветление. - Пошли, вон там спуск. Прямиком к задней стене арсенала...
  
   Благополучно покинув стену, мы оказались в густой тени внутренних построек. Кол вёл уверенно и быстро, словно Цитадель уже полностью вымерла.
  - Вам к Орлиной надо? Хорошее место, богатое...
  - Да постой ты! - я ухватил его за плечо.
  Впереди слышались шаги.
  - Да это служанки посуду уносят, - безмятежно пробубнил Кол. - Пошли, бояться нечего.
  Мы свернули в узкий проход, потом протиснулись мимо строительных лесов и груд камня, - судя по всему, ремонт, начатый после нашей заварухи с мертвецами, заканчиваться и не думал. Кол целеустремленно шагал вперёд, с видом хозяина, решившего спуститься в родной погреб за следующим бочонком пива.
  - Брат, нам торопиться некуда, - прошептал я. - Дай по сторонам глянуть.
  - Да что тут смотреть? - наш бесстрашный проводник махнул рукой, речь его становилась всё менее связной. - Вот в Орлиную проберёмся... Там-то осмотримся... Тут-то разом, за углом... Конечно...
  Кол радостно завернул за угол. Должно быть, меня смутил слабый свет, но, скорее, запах дрянного светильного масла. Я замер, и подлец Лесли немедленно врезался мне в спину.
  За углом удивлённо пробасили:
  - Эй, парень, ты куда прёшь? Ой, мать твоя потаскуха, прямо на ногу!
  Наш проводник налетел на стражников и, похоже, попытался пройти сквозь них.
  Мы попятились.
  - Скотина, где ужрался? Буд, ты его знаешь?
  - Чтой-то не припомню. Тьфу, да от него нуттом несёт. А ну, парень...
  Двое. Я ухватил Лесли, уже развернувшегося, чтобы удирать, за ворот куртки, показал два пальца. Рыбоед уже выхватил нож. Я кивнул, и мы метнулись за угол.
  Над дверью покачивался большой тусклый фонарь. Толстый стражник, поджимая отдавленную ногу, держал за шиворот Кола. Второй страж сидел на досках, сложенных для ремонта. Оба достойных воина с изумлением рассматривали Кола. Тот, с не меньшим удивлением, пялился на них. Я, минуя толстяка и Кола, прыгнул на сидящего. Стражник даже не успел перевести на меня взгляд. Я шлепнул по макушке расстегнутого шлема, сбивая его на глаза воину, одновременно вогнал клинок кинжала под край кольчужной безрукавки. Сразу ударил второй раз, уже слыша, как хрипит за спиной толстяк. Мой воин слабо дёрнулся, обмяк. Лесли с Рыбоедом усаживали на доски второго мертвеца.
  - Анг-анг, - таинственно и радостно провозгласил Кол и вытащил из-под рубахи нож. - Так мы... Того... - он взглянул на меня со счастливой улыбкой. Подбородок его блестел от густой слюны.
  - Брат, вот то и есть Орлиная башня, правда? - спросил я, указывая на ближайшую к нам дверь массивного строения.
  - Так, а как. Неужто другая? - снисходительно пробормотал Кол.
  Я обнял его за плечи, зажал рот. Кат-мужеложец свидетель - давно я не резал человека с таким удовлетворением. Проводник удивлённо кашлянул, выплюнув мне в ладонь комок крови и дурманной кашицы. Я вытер руку о его рубаху и потянул обмякшее тело к доскам.
  Мы перебежали к дверям Орлиной. Я осторожно нажал на кованую ручку, - закрыто, чего и следовало ожидать. Тут Рыбоед непочтительно ткнул меня локтем, впрочем, я и сам услышал шаги и голоса внутри. Мы, пихаясь, нырнули за стоящие у стены бочки. Лязгнул засов, вышла женщина с корзиной, за ней стражник. Мельком глянули на соседнюю башню, где наши знакомые стражи мирно сидели на досках, толстяк довольно естественно сполз на бок. Храброго Кола видно не было, - его мы сунули за доски.
  Стражник с бабой неспешно двинулись вдоль стены, остановились в тени. Судя по звукам, служанка не возражала, чтобы её позажимали.
  Вползать в дверь нам пришлось чуть ли не на четвереньках. Из ближайшей комнаты доносились голоса, - караульное помещение. Мы проскочили полосу света, бесшумно взлетели по лестнице. Впереди было тихо, лишь сквозняк колебал пламя светильников.
  - Даже не пойму, везёт нам, или наоборот, - прошептал Рыбоед.
  Я молча ткнул пальцем вперёд. Насчет везения у меня не было никаких сомнений: удача о нас забыла много лет назад.
  Второй этаж: сонный, тихий, душный. Запах хорошего лампового масла, немного духов, немного перегара. У стены лужица, - кто-то счёл себя слишком ослабевшим, чтобы тащиться до отхожего места. Давно не чищенный ковер подмок.
  Нам был нужен третий этаж. Сквознячок на лестнице угас - внизу заперли дверь. Крик тревоги, которого мы так ждали, не прозвучал. Есть ещё капля времени.
  Ковер на третьем этаже чуть богаче и чуть чище. Отлично гасит шаги. Сведения у меня верные: последняя дверь налево. Чередой крупных мышей мы семеним в конец коридора. Чтоб мне сдохнуть, коридор внезапно поворачивает налево, в тупике ещё одна дверь. Какую считать последней, - эту или ту?
  Рыбоед понимает:
  - Глянем обе...
  В руках Лесли узкий нож взломщика. По молодости парень шалил в Конгере. Опыт абордажа у него куда как солиднее воровского, но выбирать не из чего, - иных специалистов по кражам в Кедровой нет.
  Едва боец опускается на колени перед дверью, как та распахивается сама собой. Проклятые ковры! На пороге роскошная в объемах женщина, - судя по фартуку, горничная. Её изумленный взгляд падает на макушку коленопреклонённого незнакомца, - в маске он выглядит романтично. Лесли страстно обхватывает её колени. Выскакивает Рыбоед и кулаком бьёт женщину в подбородок. Необъятная красавица беззвучно, лишь слышен шелест одежд, валится в его объятья. Удержать такое сокровище трудно, Лесли с безмолвными проклятиями выбирается из-под юбок. Я уже в комнате, но тут пусто. Три кровати, корзины с бельём, - комната прислуги. Парни затаскивают внутрь бесчувственную корову. Мы смотрим на Рыбоеда, - почему кулаком?
  - Мягкая такая, - виновато шепчет боец.
  Он вяжет корову, мы уже в коридоре. Лесли приноравливается ножом, я прижимаюсь ухом к резной двери. Слабые звуки разговора, смешки. Похлопываю бойца по плечу. Он понимает, - нужно тихо, как пёрышком. Лезвие воровского ножа проскальзывает в щель у косяка. Едва слышный скрип металла. Осторожнее! Лесли напрягается и тут же изумленно вскидывает голову, - открыл. Так и должно быть, - изнутри запирались лишь для вида.
  Рыбоед с нами. Щекотливый момент, тишину соблюсти будет трудновато. Да помогут нам боги.
  Лесли распахивает и придерживает дверь. Я влетаю внутрь, с трудом уворачиваюсь от стола с огромным шандалом. Марул их поимей, могли бы и предупредить, что здесь полным-полно мебели. Перескакивая через сундуки, стремлюсь к кровати. Низкий балдахин над ложем, на котором развратничали ещё задолго до Береговой войны. На меня с ужасом смотрят две физиономии, обладательница одной из них тянет на себя простыню. Стоп! Почему две бабы? Одна белобрысая, кудрявая, 'хорошенькая, как овечка', - эта на своём месте, но нам вовсе не нужна. Вторая, тоже в завитых, но чёрных, как смоль, локонах. Откуда взялась? И почему бородка? Это колдун?! Да король мне за такого колдуна голову оторвёт.
  Я прыгаю на постель. Сапоги топчут под простынями изнеженную плоть. Рычу:
  - Эмруозас? Колдун и предсказатель?
  - Я... - блеет он, словно это его овцой назначили. Взгляд прикован к кинжалу в моей руке.
  Я хватаю его за подбородок, заставляю смотреть в глаза. Маска придает мне комедиантский вид, но глаза-то остались мои собственные, - не очень весёлые. Существо начинает дрожать, - подбородок у него странный даже на ощупь, - бородка такая аккуратненькая и шелковистая, что кажется нарисованной. Я машинально ковыряю её ногтем, - нет, вроде, настоящая.
  - Ты Эмруозас, ублюдок?
  - Я...
  Белокурая овечка мне энергично подмигивает. Не робкого десятка красавица. Вдруг она ойкает. Не понимаю, что с ней, и разбираться некогда. Сдавливаю щёки странного колдуна, а Рыбоед впихивает кляп с двумя цепочками. Надёжная штучка, - захочешь заорать, такая боль рот рвёт, что задохнешься, но не пикнешь.
  Мы выдергиваем странного колдуна из постели, он гол, что хорошо, - имеет несомненные доказательства принадлежности к мужскому полу. В мешок, бородатая девочка, в мешок. Рыбоед с Лесли вяжут, упаковывают. Я поднимаюсь на кровать, - девчонка догадливо переворачивается на колени, складывает за спиной руки. Я стягиваю их каким-то найденным среди разбросанной одежды пояском. На простынях мокрое пятно, - вот чего девчонка дёргалась, - колдун, или кто он там, успел обмочиться. Красотка стоит соблазнительно, на крестце у нее чернеет клановая татуировка Редро. Хорошенькая островитяночка. Аккуратно вкладываю ей в рот ком полотенца. Бормочу 'потерпи' и, примерившись, бью, разбивая подведённую бровь. Она мычит, из глаз текут слёзы. Ничего, кровоподтёк останется пустяковый, но выразительный. Поменьше подозрений, ещё пригодишься, красотка. Вдруг простыня начинает шевелиться, и я глупо хватаюсь за кинжал. Высовывается маленькая белая мордочка, показывает крошечные клыки и издает пронзительное мяуканье. Вот он, настоящий домашний кот, - развлечение богатых бездельниц. Я сгребаю белый комок в горсть, собираясь раздавить. Кот, вернее, котёнок, шипит и пытается меня цапнуть миниатюрными зубками. И за этот комок меха платят больше сотни 'корон'? Очевидно, меня обуревает жадность, поскольку я не ломаю кости живой безделице, а сую за пазуху.
  
  ------
  Окно распахнуто. Я протиснусь, следовательно, и мешок пройдёт. Внизу темнеет узкий проход между башней и внешней стеной Цитадели. При желании можно зацепить 'кошку' прямо за зубцы. Об этом мы не подумали, да и шумновато выйдет. Пока вообще не высунешься, - на углу стоят два господина и что-то обсуждают. Похоже, оба изрядно навеселе. Нашли место, идиоты.
  - Ждём, - шепчу я парням.
  Я, придерживая ногой мешок с добычей, слушаю бормотание пьянчуг внизу. Лесли с интересом озирает спальню, Рыбоед переминается, о чём-то задумавшись. Потом оказывается, что мы все вместе рассматриваем овечку на постели. Она, связанная, свернулась на боку, но натянуть на себя простыню не может, да и не пытается. Аккуратные ножки, округлая попочка...
  - Милорд, - умоляюще шепчет Лесли. - Дама может замёрзнуть.
  Я показываю на окно.
  - Так мгновенно. Я как голубь. Я как стрела, - в отчаянии шепчет Лесли.
  Мне становится смешно. Сумасшедший парень. Собственно, почему нет? Мы все сумасшедшие. Я обещал, что с овечкой не случится ничего плохого. Лесли и не собирается сделать ей ничего плохого. Просто азартный парень.
  - Быстрее, чем голубь на стреле, - бормочу я.
  Он кивает, уже дёргая завязки штанов. Овечка протестующее мычит и пытается уползти с постели, но не очень-то настойчиво. Лесли уже прижимается к её спине, нежно гладит рисунок повыше попы.
  - Милорд, - шепчет мне Рыбоед. - Там ведь полненькая...
  Я показываю жестом 'ты спятил, приятель'.
  - Она такая мягкая, - выдыхает он. - Я услышу. По-честному.
  Я со злостью пинаю его в зад, и он счастливой тенью исчезает за дверью.
  О, мы безрассудные герои Севера. Если поймают, парням будет что вспомнить перед смертью.
  Котёнок слегка повозившись у меня под курткой, утыкается мне подмышку и, кажется, собирается вздремнуть.
  Я вспоминаю, что родился благородным, и отворачиваюсь к окну. С постели несутся поскрипывание и блаженные, едва слышные вздохи. Милой овечке тоже будет что вспомнить.
  На улице господа хлопают друг друга по плечу. Надеюсь, это уже трогательное прощание.
  На постели Лесли что-то счастливо бормочет. Белобрысая овечка отвечает многозначительным мычанием и тяжело дышит. Точно также дышит мешок у меня под ногой, но мычать ему нет повода.
  Всё, проход у башни пуст. Я поворачиваюсь, - Лесли уже скатывается с постели.
  - Вытер? - рычу я.
  - Неужто позорить девчонку буду? - на его роже сияет блаженная улыбка, так напоминающая о весёлом нашем проводнике. В ярости я провожу рукоятью кинжала по стене. У Рыбоеда хороший слух, и через мгновение он врывается в спальню, на ходу подтягивая штаны.
  Верёвка скользит по стене. Съезжает вниз Лесли. Мы привязываем мешок, груз неуверенно дёргается.
  - Яйца откручу, - предупреждаю я.
  Мешок в ужасе обвисает. Пропихиваем в окно. Лесли бережно принимает груз. В окно выбирается Рыбоед. Придерживая верёвку, я в последний раз оглядываюсь. Красотка смотрит на меня. Слезы высохли, кровь из разбитой брови измазала мордашку. И выразительна, и хороша. Я хлопаю себя по левой стороне груди, - покорён, юная леди. Сердито сверкает глазами. Разбуженный котенок тоже возмущенно фырчит.
  Съезжаю по верёвке, - она привычно жжёт загрубевшие ладони. Сдергиваю верёвку. Парни уже в тени внешней стены. Мешок на спине Лесли. Что хорошо в нашей добыче, - она стройная, не очень зажравшаяся.
  Стена. Вход в ближайшую башню закрыт. Дверь дальней башни слабо светится, - там стражники. Пятимся. Пятно тени, здесь Рыбоед закрепляет 'кошку'. Спускаюсь первый. Воды по пояс. Ещё полшага, и я с головой окунаюсь в нечистую вводу канала. Стараясь не плеснуть, выныриваю. Принимаю мешок. Приходится прижать к стене. Соскользнувший Лесли опирается сапогами о голову груза, - мешок подёргивается. Терпи, - сейчас освежимся. Я ощупываю верхнюю часть груза, определяя, где у него башка и непосредственно нос.
  Плывём. Мы с Рыбоедом буксируем мешок, котёнок в панике выбрался к вороту и, кажется, тоже пытается плыть, болтая передними лапками и мешая мне. Я гребу, не забывая следить за тем, чтобы голова колдуна оставалась над водой. Он шумно втягивает носом воздух, пытается фыркать, - тоже, недоделанный селк нашёлся.
  Обогнавший нас Лесли проверяет берег. Здесь нет уютных зарослей тростника, но нет и непрошеных свидетелей. Выбираемся. Теперь вдоль берега, к Гвоздичному каналу и Старой стене. Снаружи пара местных парней охраняет фургон и лошадей. Надеюсь, они на месте.
  
  ***
  За двое суток бородка знаменитого мага Эмруозаса стала отдалённо походить на мужскую поросль. В старой шерстяной рубашке (больше в фургоне из тряпья ничего не нашлось) и с голыми ногами наша добыча не смотрелась. Несколько спасал положение здоровенный амулет, болтающийся на гладкой груди пленника. Но всё равно, придётся перед Кедровой отдать великому колдуну мою куртку.
  Выпихнутый из фургона маг плюхнулся на каменистую землю. Эмруозасу требовалось облегчиться, - наш походный паёк пока не задерживался в изнеженном желудке. Фургон, поскрипывая, покатился дальше, а нам со Смыком пришлось задержаться. Колдун воспитанно поскакал немного в сторону, - веревку с ног мы ему на всякий случай не сняли, и она надёжно сковывала шаг пленника, - и присел на корточки. Я отвернулся. Его попыток наложить чары я не боялся, любому магу нужна некоторая подготовка, а этому наверняка потребуются тяжелые книги в траченных жучком и мышами переплётах, хрустальные шары, свечи с зелёными огоньками, кипы бумаг для гениальных заметок, чернильница размером с ведро. Даже жутко подумать, что король заставит всё это раздобывать. Хотя, скорее всего, Эшенба кашлянет и свернет шею юному придурку. Потом и мне, что логично. Да, надо было старика-горца в Кедровую тащить.
  Эмруозас управился с совершенно неколдовским делом и энергично запрыгал ко мне. Для предсказателя он был неплохо сложён и развит, хотя холеность и завитые локоны накладывали на красавчика изрядный отпечаток женственности. Одни пухлые губки чего стоили.
  - Милорд, я вижу, вы разумный и смелый человек, - обратилось ко мне это недоразумение, одергивая подол рубашки. - Могу ли я приоткрыть вам завесу над тем, что шепчет провидение о вашей судьбе? О нелёгкой судьбе воина, путешественника и...
  - Уйми свое провидение. И сам заткнись, - посоветовал я.
  - Но ваша судьба несёт особый знак. Саламандра и весенний рак. Отпечаток высших...
  - Заткнись. Я знаю свою судьбу. Догоняй фургон, болтун.
  Он попрыгал с десяток шагов молча, потом многозначительно осведомился:
  - Могу ли я изложить мысль, сугубо приземлённую и удалённую от высших сфер?
  - Сомневаюсь, что у тебя вообще есть хоть одна мыслишка, но попробуй.
  - За меня могут хорошо заплатить. Щедрый выкуп. Истинно королевский, - он попытался заглянуть мне в глаза. - Что вы скажете, если я предложу...
  - Отпустить тебя? - понимающе кивнул я.
  - Нет-нет, - он окинул взглядом бесконечную пустошь. - Скажем, вы могли бы повернуть к городу. Или к какому-нибудь посёлку. Готов поклясться, вам отвалят столько серебра...
  - Пустое. Разве милорд предсказатель еще не понял? Ты не заложник. Ты - мертвец. Здесь все мертвецы, кроме, разве что, лошадок, - я потрепал Смыка по шее. - Так что скачи поживей, колдун, и думай.
  Он поскакал энергичнее, но упрямо пробормотал:
  - Я ещё дышу. Следовательно, живу. А если человек жив...
  - Следовательно, он может умереть, - поддержал я философский ход его мысли. - Это с тобой и произошло. Ты слыхал, что у мертвецов годами растут волосы и ногти? Некоторые из покойников по привычке даже продолжают дышать. Мы с тобой - очевиднейший пример подобного случая. Так что прекрати болтать языком и собирай в кучку все свои магические таланты. Тебе они понадобятся. Если, конечно, ты не хочешь воскреснуть от такой боли, что звёзды содрогнутся...
  -----------

Глава шестая

  
  
  2-й день месяца Кукушки.
   Ферма 'Вас-Вас'. Аша.
  
  На комоде, полках уже лежал тончайший слой пыли. Или это только кажется? Неоткуда здесь пыли взяться. Аша в последний раз окинула взглядом спальню. Следы обезьяньего нападения кое-как убрали, но всё равно, комната уже никогда не станет прежней. Аша закрыла дверь. На второй этаж никто ходить не станет. И парни-работники, и Хели внизу обоснуются. За фермой они, конечно, присмотрят, но все планы на сезон...
  Какие уж планы? Аша уже и сама с трудом могла вспомнить, что задумывали на весну и лето. В последние дни окончательно переселились с фермы в замок. Вчера пришел драккар южан. Впервые за последние годы праздника не было. Даже из деревень пришли лишь помочь с разгрузкой-погрузкой. Хотели прямо на следующий день отправляться, но Энгус настоял, что гребцам надо хотя бы двое суток отдохнуть. Это, конечно, правильно. Малышня рвётся в путешествие, все такие взбудораженные, - уверены, что прямо на войну плывут. Не дай бог...
  Даша прихватила маленький свёрток с носками, - до жаркого юга ещё далеко, мало ли какая погода в пути приключится, - и спустилась вниз.
  Ой, гости, ни с того, ни с сего.
  За пустым, и от этого кажущимся огромным столом, сидели Теа и Блоод. Лиска уже не снимала походного вооружения, - даже колчан висел за плечами. Блоод оставалась в замке, может, поэтому гуляла в самом затрапезном виде: свободные брюки и рубашка навыпуск, и, удивительно, - никаких драгоценностей. Впрочем, зачем вообще ей, божественной, побрякушки?
  - Привет, - сказала Теа. - Вот зашли незваные.
  - Да какие церемонии, сейчас чай поставлю, - Даша двинулась к очагу.
  - Без чая. Поговорить нужно, - прошипела Блоод.
  - Так я же в замок как раз иду...
  - Мы специально сюда, - объяснила Теа. - Ты в замке все время с детьми занята. И вообще там шумно. К тому же Док наказал Блоод гулять побольше. В смысле, просто так гулять. Днём.
  - Ой, а что с тобой такое? - забеспокоилась Даша, в последнее время кроме детей ничего не видевшая.
  - Утомление, - с несвойственной ей досадой прошипела Блоод. - Не мне вопрос. Тебе. Сны видишь?
  Вопросу Даша не слишком удивилась. Самой схожие мысли в голову приходили.
  - Редко я сны вижу. И обрывочно. Сейчас всё ерунду какую-то.
  Блоод стянула с глаз шелковую защитную повязку:
  - Са-Са видела? Хоть раз?
  Даша покачала головой:
  - Ни разу. Я старалась. Очень старалась.
  Гостьи переглянулись.
  - Плохо, - сказала Теа. - Если не ты, то кто же? Ты самая близкая. Мужчины глухие. Их считать нечего.
  - Я тоже глухая. Не получается, хоть убей.
  - Ты с мужем? Когда? - прошелестела Блоод, не спуская с Даши взгляда своих пугающих жёлтых, с вертикальными щелями зрачков, глаз.
  - Костика утром видела, вот перед тем как сюда идти.
  - Бло не это имеет в виду, - смущённо пояснила лиска. - Ты когда с ним... Ну, любовью когда занималась?
  - Сексом, - поправила продвинутая в избранных областях науки Блоод.
  Даша почувствовала, что краснеет:
  - Э-э... давно. А что, по мне заметно?
  - Нет, - успокоила суккуб. - Но плохо. Напряжённость. Тебе нужно. И ему. Я чувствую.
  - Знаешь, это наше личное дело и... - у Даши на языке вертелись словечки на родном языке.
  - Не посылай, - остановила Блоод, тоже, пусть и в гораздо меньшей степени, знакомая с табуированной лексикой великого и могучего. - Я обещала. Костяка не трогать. Никогда. Не в этом дело.
  - Действительно, - Теа в замешательстве поправила оружие. - Ты уж меня, дикого дарка с Холмов, прости за прямоту, но вам потрахаться нужно. Собственно, не обязательно с Костяком, но мы же с тобой женщины замужние, с мозгами скучно устроенными, - предпочитаем с мужьями. Давай. Расслабишься полностью, сны могут придти. Может, и о малом что узнаешь.
  - Психологическая релак-сация, - прошипела Блоод. - Помощь всем.
  - Правда, что ли, поможет? - довольно глупо спросила Даша.
  - У Дока можешь спросить, - Теа поднялась. - Ну, мы пойдём. Извини, что с таким вопросом...
  - Да я понимаю. Только вот со снами едва ли...
  - А не для снов? Не любишь? - суккуб смотрела с искренним сочувствием.
  - Люблю, - мрачно заверила Даша. - И кое-что умею. Не так, как ланон-ши, естественно, но всё-таки. Но настроение неподходящее.
  - Преодолей, - посоветовала Блоод, выскальзывая из-за стола. - Надо.
  - Попробуй, - поддержала лиска. - Только уж так, чтобы языки вывалились у обоих.
  
  Даша шагала к замку с полупустой сумкой на плече. Прошла уже порядочно, а уши продолжали гореть. Докатилась. Приходят дарки, советуют супружеский долг тщательнее выполнять. И от кого такое слышишь? От живой шубы отъявленно пуританского воспитания и от красавицы жёлтоглазой, по которой все окрестные мужики ночами стонут. Кошмар какой.
  
  ***
  
  Темно, тесно. Зато тепло. Нога болит. Рука тоже, но нога сильнее. Вот поджила бы нога, можно было б снова попробовать удрать. Съест. Никакой он не отец, а дарк непонятный. У, шкура. Удрать бы...
  Тусклый светильник, копоть. Мальчик свернулся под плащами-одеялами. Ногу отдельно укутывает. Низкий свод, голоса за стеной.
  Съест. Живым сожрёт или кровь сначала выпустит?
  
  Даша очнулась от собственного вопля. Подскочила, - Костя обнял, отложил оружие. Утыкаясь в родное плечо, Даша судорожно выговорила:
  - Живой он. В подвале. Только у него нога и съесть его хотят.
  - Тихо, тихо. Толком расскажи.
  - Водички дай, - губы у Даши распухли и несколько потеряли чувствительность. Не от сна, конечно, а от того, что с Костей перед сном вытворяли.
  Ничего, главное, живой. Снам верить глупо, но таким явным сновидениям куда глупее не верить. Живой. Найдём. Еще посмотрим, кто кого съест...
  
  --------------
  11-й день месяца Кукушки
   Глор. Катрин.
  
  Штаб-квартиру пришлось перенести в 'Померанцевый лотос'. Делать это не слишком-то хотелось, - у Катрин сохранились былые предубеждения против борделей, да и Фло сомневалось, но соображения целесообразности победили. Всё равно приходилось вести в основном штабную и координационную работу, а визиты агентов в уединённый дом в Сливовом тупике излишне привлекали внимание соседей. Ну и конечно, Несс, - хозяйка 'Померанцевого лотоса', взяла на себя львиную долю расследования. Все сведения, проверенные и непроверенные, слухи, сплетни, враки, копии донесений городской стражи, стекались сюда, - в дом-лабиринт, прячущийся за глухими заборами в тени садов и садиков, прудов, заросших лилиями и редкостной лиловой осокой. Надёжная охрана, пропускной режим, немногословный персонал, - идеальные условия для работы спецслужбы. По вечерам большая часть привлечённых к расследованию сотрудников возвращалась к рутинному обслуживанию и развлечению гостей. Катрин и Фло та вечерняя жизнь практически не касалась, - гостьям были отведены комнаты рядом с кабинетом и покоями самой леди Несс, - здесь всякие эротические безобразия не практиковались. Ну, кроме особых случаев.
  В общем, здесь было удобно. По вечерам подруги ходили к Син, узнавали новости с торгового фронта. Отдельное и практически независимое следствие вёл Ква, - предложение обитать в 'Померанце' он вежливо отклонил. Несс не настаивала, супругу одноглазого она имела честь знать лично и вполне понимала лискино неприятие злачных людских заведений.
  Следствие шло в разных направлениях, прорабатывался десяток версий, вот только результатов практически не было.
  
  - Чтобы стать мисс Марпл, нужно выйти на пенсию, - глубокомысленно заметила Катрин.
  Флоранс хмыкнула, а Несс подняла великолепную бровь:
  - Тоже ищущая женщина? Начальник стражи?
  - Угу. Дама известная, но выдуманная. Как эти, - Катрин с отвращением кивнула на кипу бумаг.
  Врать в Глоре любили, врали много и с удовольствием. Некоторым выдумкам предавалась прямо-таки документальная достоверность. Чего стоила расписка короля Эшенбы по поводу изъятия груза с когга 'Тёмная Сестра'. Да, подлог, да, сговор капитана, команды и страхового агента. Не очень-то правдоподобную версию отстаивали злоумышленники, но как твёрдо держались, подлецы. Шесть дней ушло на выжимание правды. Ведь после афёры почти два года прошло, уже и страховку получили, сукины дети. И всё время возникает нечто подобное, - вчера вернулись агенты, снаряженные в Новый Конгер. Крылатая обезьяна, которую показывали на ярмарке у рыбного порта, на поверку оказалась совершенно опустившимся и подсевшим на нутт никсом. Хозяева аттракциона оклеивали несчастного дарка пухом и привязывали крылья, искусно сделанные из крашенных куриных перьев. Безобразие прекратили, хозяев балагана власти подвергли сокрушительному штрафу, никса отправили в приют для 'жевунов', но это нисколько не приблизило детективов к следам Сашика.
  - Что вы думаете о происшествии в Цитадели? - спросила Несс.
  Катрин поморщилась. Скандальные события в Цитадели, с многочисленными убийствами, пропажей половины сокровищницы, и малоправдоподобными слухами о поголовном изнасиловании всех особ женского пола, здорово осложнили работу. Зверствовала городская стража, лорд Адальберт приказал досматривать все уходящие из порта суда, включая рыбацкие лодки. Циркулировали упорные слухи о похищении общего любимца двора, доверенного астролога известнейших людей королевства, некоего Эмруозаса. Собственно, не некоего, а вполне определённого, - Катрин пару раз видела улыбчивого красавчика в Цитадели. Интересный такой метросексуальчик, с виду беззлобный. Говорят, что с ним спит 'сам' Адальберт. Ну и пусть говорят. Кто нынче без греха?
  - Да, новости потрясающие, - сказала Флоранс, по старой памяти следящая за светской хроникой. - Надо бы отделить зерно от плевел. Интересно, астролог действительно пропал, или это рекламный трюк?
  - Трюк или нет, к нашему делу это никакого отношения не имеет. Скорее всего, просто совпадение. Предлагаю вернуться к нашим баранам. То есть, обезьянам, - призвала подруг Катрин.
  - Одно мгновение, - Несс вертела на пальце один из многочисленных перстней. - Некий милый молодой человек вчера вечером мне подтвердил, что слухи о происшествии имеют под собой основания.
  'Некий милый молодой человек', - это какой-то старый хрыч, получивший выволочку от милейшего лорда Адальберта и приползший утешиться в объятьях профессиональных гурий 'Померанца'. Несс излишне полагается на свои доверительные отношения с клиентами.
  - Что, и действительно обесчестили всех дам? - заинтересовалась Флоранс. - Прямо 13-й подвиг Геракла.
  - Нет, негодяи попутно развлеклись с одной из горничных. Еще одну молодую особу связали и избили, но развлечься то ли не успели, то ли предпочли горничную. Убито двое стражников и один злоумышленник. Пропал милейший Эмруозас. Лорд Адальберт действительно безутешен.
  - Что ж, рассмотрим происшествие в свете нашего дела, - Катрин играла замысловатым ножичком для бумаги. - Этот Эмруозас - маг? Или прорицатель? Или астролог? Или шарлатан с сексуальным уклоном?
  - Сомневаюсь, что мы можем четко разделить эти редкие профессии, - заметила Несс.
  - Он мог пригнать на север эскадру дохлых крылатых приматов?
  - Едва ли. Но он неглупый молодой человек и неординарный любовник.
  - Бисексуал? Эка невидаль. Если с дохлыми обезьянками работать не способен, - пошёл на фиг.
  - Этажи твоих логических построений возведены на весьма рыхлой почве, - заметила Флоранс. - Положи, пожалуйста, нож. У Несс есть некие мысли.
  Знойная красавица-хозяйка кивнула:
  - Пока лишь одна мысль. Всё это провернули отчаянные проходимцы. Пока совершенно не ясна их цель. Но то, что они не взяли многочисленные украшения астролога и его кошелёк, настораживает. Довольно безумное преступление. Весьма подозрительна эта череда необъяснимых сумасшествий.
  - Угу, а раз наш потусторонний король тоже был неадекватен, то... - Катрин покачала головой. - Мы не можем притягивать к делу все подряд безумные происшествия.
  Подруги молча смотрели на Катрин.
  - Считаете, можем? - хозяйка Медвежьей долины поправила свои светлые волосы, ныне безупречно ровно подстриженные чуть ниже плеч. - Ладно, я не настаиваю. Давайте покрутим это похищение. Всё равно ничего интереснее пока не всплыло.
  
  ***
  
  Целый день бессмысленных прогулок и болтовни, а результаты самые незначительные. В растревоженную Цитадель соваться не было смысла, а обход дорогих лавок, престижных таверн и посещение нескольких страховых агентств, специализирующихся по обслуживанию аристократической верхушки Глора, порадовал изрядной долей новых слухов. Ну, ещё неплохой отрез шёлка купили. Вела дознание Фло, - поболтать с глорскими дамами у неё получалось куда естественнее. Катрин играла 'вторым номером', - когда отвлекающий вопрос, когда наводящий. Фло подбадривала подругу мыслью, что новые знакомства и связи пригодятся в будущем. Справедливо, конечно, но всякие великосветские ниточки можно дёргать и через Несс. Катрин почувствовала себя полезной лишь при посещении оружейной лавки у Старого рынка, - там торговали штучным товаром и сохранилось хорошее знакомство с прежних времён.
  Ноги слегка ныли, - Катрин задрала их на крышку стола. Тут же вошла Фло, и пришлось оправдываться:
  - Не хамства ради, а в целях расслабления икроножной мускулатуры.
  - Сиди, расслабляйся, - Флоранс обняла сзади, поцеловала в ухо. - Перекусим, потом будет готова ванна. Потом посидим с Несс и выпьем по стаканчику.
  - Просто посидим? - хмуро уточнила Катрин.
  От 'посиделок' этот месяц воздерживались. Несс проявила неожиданную сдержанность. Никаких искушений. Просто поразительно для сластолюбивой хозяйки 'Померанца'.
  - Кэт, мы сейчас не на поле боя, - тихо сказала Флоранс. - Нет смысла бежать, рубить кого попало и питаться сухарями. Считаешь, мы где-то недоработали?
  - В общем-то, нет. Понятия не имею, что ещё можно предпринять.
  - Будем думать. Нужна ясная голова, нужны свежие мысли. Незачем себя изводить. Какие грехи ты хочешь искупить воздержанием? Тем более, спортивную форму ты не поддерживаешь по объективным причинам.
  Катрин фыркнула. Это называется 'зайти со стороны солнца'. Действительно, обходиться без утренних пробежек было трудновато. Многолетняя привычка - минимум пять километров до завтрака. Но нарезать круги вокруг 'Померанца' глупо. Явная дискредитация гламурного гнезда разврата. Отжимания и краткое 'избиение тени' не слишком помогают. Организм привык к большему.
  - Тебе необходимо расслабиться, - сказала Флоранс.
  - Может быть. Но едва ли выйдет. Меня, знаешь ли, страшно угнетает предстоящая встреча с Дашкой и её семейством. Что мы им скажем? Да и просто мальчика жалко. Жизнерадостный такой карапуз был.
  - Мы работаем, - мягко напомнила Фло. - Время ещё есть и нужно его потратить с толком.
  - О, групповая медитация?
  - Не язви, - Флоранс улыбнулась. - Мы целый день лицемерили. Втянулась? Мальчика в оружейной лавке ты заметила?
  - Заметила. Привлекательный.
  - Значит, сексуальная искра в суровом теле воительницы не окончательно угасла?
  - Слушай, мы вроде и так не слишком-то постимся, - неуверенно заметила Катрин.
  - Ещё чего не хватало! - Флоранс легко села на колени подруге. - Но мы же невозможно распутные извращенки. Нужно соответствовать имиджу.
  Это точно. Катрин, жмурясь, обнимала подругу. Ладонь, сама собой, скользила по стройной спине.
  < >
  
  ------------------
  - Убью! - прошептала Фло, не раскрывая глаз.
  В дверь опять поскреблись.
  Катрин, привычно стоя сбоку от входа, шепотом поинтересовалась у филёнки:
  - Ну и какого?
  - Покорнейше прошу извинить, леди. Вас спрашивают.
  - Меня?
  - Да, леди. Вас или леди Несс. Поскольку хозяйка спит, осмелился вас побеспокоить.
  - Да кто там припёрся?
  - Мальчик и девочка, леди. Весьма настойчивы. Я на всякий случай провёл их в сад, - в голосе ночного управляющего слышалась мольба, - он явно не был уверен, что поступил правильно.
  - С ума сойти, - Катрин глянула в узкое окно, - ещё была ночь, небо между ветвями слив и барбариса только-только начало сереть. - Ладно. Заинтриговал. Сейчас иду.
  - Я с тобой, - Флоранс села, сонно глядя на знаменитый кукри в руках подруги.
  - Пойдём. Если я вздумаю вышибить дух из шутника, удержишь, - Катрин начала искать в груде одежды что-нибудь попроще.
  
  В беседке, увитой плющом, на изящной софе сидели двое. Флоранс ахнула, - фигурка покрупнее оказалась Бомом, младшим, сводным братом Ква. Другая - Кэтти, дочерью Блоод.
  - У меня галлюцинации? - ошеломлённо поинтересовалась Катрин. - Что вы здесь делаете? В 'Двух лапах' что-то стряслось? С мамой?
  - С мамочкой всё в порядке, - заверила девочка. - Ей просто нужно немного отдохнуть, так Док сказал. Но у нас появились новости о Са-Са. Мамочка сказала, что я обязательно справлюсь. Мне переходить не сложно, и...
  - Подожди. Насчет 'переходить не сложно' я с твоей мамой потом поговорю. Бом, ты зачем её ночью по улицам вёл? До утра потерпеть не могли?
  - Кэтти сказала, что срочно, - пробормотал мальчишка. - А дома ни Син, ни Ква...
  - Бом настоящий воин. Не наказывайте его, пожалуйста, - как-то очень по-домашнему попросила Кэтти. - С нами ничего не могло случиться.
  Катрин смотрела в до неприличия хорошенькое личико десятилетней девочки. Чёрт знает, для кого ночные улицы опаснее - для мальчишки-подростка или для дочурки суккуба?
  - Всё равно, нужно было подождать до утра, - твёрдо сказала Флоранс, которую посетила схожая мысль.
  - Утром мы отплываем дальше по реке, - объяснила Кэтти. - Не нужно, чтобы все знали, что я пропадала.
  - О, боги! Одно к одному. Ладно, что за новости?
  
  Кэтти 'перешла' обратно прямо из сада.
  - Хм, уверенности у малышки побольше, чем у нас с Бло вместе взятых, - задумчиво сказала Катрин.
  - Ужасно. Я с Блоод здорово поругаюсь, - сердито сказала Флоранс. - Это уже ни в какие ворота.
  - У нас есть некоторые различия в э... конституции и мировоззрении, - заметила Катрин.
  - Большие различия, - неожиданно прошептал Бом. - Я первый раз околдованный. Прямо как деревянный.
  - Ничего, - Катрин обняла его за плечи, - это проходящее ощущение. Пойдём, выпьем чего-нибудь протрезвляющего, например, сока. Домой мы тебя проводим.
  
  
  
  16-й день месяца Кукушки.
   Глор. Медный квартал. Ква.
  
  ...- Кто приходил? Или забыл, дрищ тугой?
  Кончик ножа в третий раз проколол подбородок, но хозяин дома молчал. Крепкий тип, хлебнул лиха за Океаном, будет держаться.
  Ква глянул на Утбурда - тот отрицательно качнул головой. Нет, не скажет ничего хозяин. Если сразу смог язык придержать, то уж дотерпит. Главное, и правильного вопроса ему не задашь. Ну, навещал старого моряка знакомый, так даже день точно не подсказали.
  Ква сунул хозяина рожей в осколки кувшина:
  - Поразмысли. Заглянем на днях. Скажешь, куда ты денешься.
  Утбурд уже скользнул в дверь, в проходе перепрыгнул через лежащего парня, - зять хозяина. Этот вообще случайно подвернулся, - хозяин должен был в одиночестве дома быть. Шляются туда-сюда, вместо того чтобы у себя в Цитадели служить. Сам, короче, виноват.
  Переулок был пуст. Теперь подальше отсюда. Сзади, в домике среди зелени, тишина. Не орут, - надо думать, хозяин родственничка в себя приводит. Отойдёт зятёк, - парень крепкий, пару дней башка поболит, и всё.
  - Пустышка, - заметил Утбурд, резво перебирая своими короткими ногами.
  - Не совсем. Ждал он. Не нас, а вопросов подобных. Изумление липовое.
  - Мне тоже так показалось. Но не уверен, - Утбурд оглянулся. - Может, парней приставить? Проследят.
  - Не лох же он. Заметит, да и выждет время. Кроме того, у него и иные дела могут быть, с нашим не пересекающиеся.
  - Да, тут у многих рыльце в пушку, - согласился коротышка. - Это надо же, из-за какого-то мальчишки мы такую ливерную стрёмь развели.
  - Важный мальчишка, - угрюмо заметил Ква.
  
  Вообще-то Утбурд был напарником дельным. Прошлое у коротконогого парня было темноватое, да у кого оно прозрачное? Родом Утбурд был с Жёлтого берега, из города Каннута, которого теперь уж нет - сожгли. Вместе с Костяком Утбурд работал. Потом перебрались на север. Костяк после женитьбы на Аше завязал. Утбурд тоже от опасных делишек отошёл, скопил деньжат на крошечную лавочку, но связи с 'деловыми' благоразумно обрывать не стал, барыжничал, но в меру. Оказывал и некоторые услуги Син, когда возникали щекотливые проблемы с возчиками или грузчиками. В общем, приличный человек. Костяка с Ашей не забывает, письма регулярно передаёт, - Аша от таких каракулей чуть не плачет, но тут уж такое дело, - человек как может, так и карябает. Сам грамоту постиг, что не может не вызывать уважения. Забавно, но Мину пишет отдельно, что и понятно, - с виду прямо родные братья.
  Вот, собаку тебе на хвост, как любит говаривать Рыжая, - домой хочется. Надоело бегать по Глору. Ладно, не будем о грустном.
  - Ну, и что мы имеем?
  - Да почти ничего, - откликнулся Утбурд. - Кто-то работает. Знать мы его не знаем, ну так что? Кто-то новенький мог появиться. Насчёт сдутого хабара с кораблей, - всплывает кое-что, это точно. Но ниточка тоненькая. Только про тот меч точно знаем. Могли и с утопленника снять.
  - Могли, - согласился Ква. - Демон с ним, с галчным хабаром. Людей многовато сгинуло. Купцы солидные, я бы таких на серебро по весу один к одному менял. Похоже, не пираты, что-то иное.
  - Нет, берёт корабли кто-то, - уверенно возразил Утбурд. - Товар мелькает. Это мы насчёт клинка точно дорылись, но есть и другое. Но стоит ли сюда копать? Это точно не Эшенба. Про него ни словечка никто не скозлил. Только байки пустые.
  - А кому козлить да палить? - пробурчал Ква. - Некому. Пропадают корабли. Ни единого спасшегося. Странно.
  - Ну, мало ли странностей в мире?
  - Встречаются. Например, нашествие дохлых обезьян. Они, знаешь ли, весьма странные твари. Я их на юге ни разу не видел, а тут у нас в Медвежьей. Да ещё мальчишку утащили.
  - Я тоже не видел этих поганых макаксов-маракукутов. Случай странный, что и говорить. Но то, что Эшенба мёртвый, но живой, ещё страннее. Всё думаю, как такое может быть?
  - Понятия не имею. Но те свидетельства из надёжных источников. Слушай, пойдём пива выпьем. Целый день шныряем.
  
   С пивом день казался гораздо приветливее.
  - Нет следов Эшенбы, - задумчиво сказал Ква, очищая орешек. - В Глоре нет, в Конгере не слыхали, в Краснохолмье уже забыли. Между прочим, странно. Уйма народа видела, как он геройски пошёл ко дну. А дальше?
  - Дальше ожил, - предположил Утбурд, во всю хрустя орехами.
  Ква посмотрел на него с завистью, - вот зубы, так зубы. Ростом не удался, плечи широкие, но перекошенные. Рожа - ежели макаксу оторвать крылья, но приставить бакенбарды Дока, - самое то получится. Но пасть... Чудо, а не пасть.
  - Что такое? - Утбурд на всякий случай оглянулся.
  - Нет, я просто удивляюсь. Король утонул, но никто даже не заикается о его могиле. У него же были преданные бойцы? Я их, головорезов, помню.
  - Бойцы его там же. Их чернопёрки с крабами давно съели.
  - Не скажи. В таком деле чернопёркам доверять нельзя. Давай странности подсчитаем. Где король? Куда обезьяны делись?
  - Ква, ты же не дитя. Бухт не счесть, сам знаешь. Посёлки мёртвые: Энсель, Мохнатое, Большой Клин, Куриц. Мало ли? Если нужно спрятаться...
  - Спрятаться, это конечно. Но Эшенба вечно прятаться не будет. Я его по Флоту помню. Безумец он. И не думаю, что он после смерти поспокойнее стал.
  - Тебе виднее. Я не из героев Глора. На Флоте не был, - с некоторой печалью заметил Утбурд.
  - Ты из героев Каннута, только об этом мало кто знает, - пробормотал Ква. - Ладно, возвращаемся к странностям. Что ещё?
  - Пропажа кораблей. Цены на рыбу...
  - Цены - это не странность. Это спекуляция.
  - Ладно. Тогда - 'деловые', которых никто из наших не знает. Пропажа колдуна из Цитадели...
  - Вот здесь можно понюхать. Насчёт красотки слух верный?
  - Я сам перепроверил. Чужая. В городе с полгода. Живёт... Ну, сам знаешь, каким местом молодой да одинокой девке жить.
  - Хм, ловкая. Полгода и уже в Цитадели постели греет.
  - Уже не греет. Вышвырнули. Лорд Адальберт чуть её в тюрьму не сунул.
  - Что, и стража про неё сообразила?
  - Нет. Ребята мои случайно догадались. Её с Бычком с верфи когда-то видели, а он с тем пропавшим стражником дела вёл...
  - Надо бы поболтать с девкой. Только не верится, что у неё 'крыши' нет.
  Утбурд поскреб растительность на голове:
  - Да, девица редкой интересности.
  
  ***
  
  ------------
  ***
  Хвалёная красавица на Ква впечатления не произвела. Миловидная, молоденькая, а так - ничего особенного. Возможно, её портили белые, жёстко завитые шлюховатые волосы и распухшая бровь. Да ещё сам Ква добавил, случайно разбив деве нос. Сказано было - сидеть, так сиди. За стилет-дешёвку она хвататься будет. Упрямая.
  - Скажи, кто колдуна заказал, и всё. Мы страже тебя отдавать не будем.
  - Не знаю никакого колдуна, - гнусаво огрызнулась девка, запрокидывая голову.
  Утбурд, добрая душа, сунул шлюшке носовой платок.
  - Так, давай сначала, - сказал Ква, озирая стены комнатки. - Только без визга. Хозяйка проснётся, и отсюда тебя выкинет. И так покои не слишком-то благородные...
  - Я визжать не умею, - пробубнила девка, - кровь, яркая даже в тусклом свете свечи, капала на полукружья молодых белых грудей. Утбурд смотрел на эти пятнышки с какой-то тоской - прямо натуральный кровосос.
  Ква украдкой пнул товарища ногой и сказал девчонке:
  - Визжать ты, конечно, можешь. Я такие голоса звонкие знаю. Но толку не будет. Я тебе дело объясняю, а ты вникнуть не хочешь. Ты, вообще, откуда родом?
  - Какая тебе разница? Пытай, я всё равно ничего не скажу. Не знаю. Я вообще никаких колдунов сроду не видела.
  - Плохо. У тебя со зрением что-то. В одной постели были. Щупала, сосала, но не видела?
  - Это тебе, чтоб сосать, присматриваться нужно, - огрызнулась девка.
  Ква тряхнул рукой, из рукава выскользнул узкий кинжал:
  - Вот что, красавица, недосуг мне болтать. Я человек семейный, я шлюх вообще не уважаю. Сейчас обрежу тебе нос, потом щёки, потом глаза выколю. От клиентов отбою не будет, - столько дырок на выбор.
  - Чтоб тебя вечно прибой по камням яйцами таскал, - с ненавистью пробормотала девчонка. - Режь. Я всё равно без глаз и щёк разом сдохну.
  Поигрывая кинжалом, Ква дружелюбно возразил:
  - Почему сдохнешь? Живут люди без глаз и щёк. Колдуны сейчас что угодно сделать могут. Вот я мага Эмруозаса из благодарности выручить хочу. Великий волшебник. Я без глаз, без ушей остался, а он помог. Великодушный человек.
  Девчонка презрительно фыркнула:
  - Маг-то? Великий. Шлюха подешевле меня. Сам до девок падок, а задницу старикашке Адальберту подставляет.
  - Речи у тебя глупые, опасные и невоспитанные, - укоризненно сказал Ква. - Задница - дело тёмное и ночное. Кому хочет, тому и подставляет. А маг он чудодейственный. Я без глаз и ушей уж как мучился. Люди шарахались. Хочешь глянуть?
  Лорд-шпион воткнул кинжал в крышку стола, поднёс руку к лицу, скорчил рожу и с протяжным стоном вынул стеклянный глаз. Получилось весьма выразительно. Девка с ужасом открыла рот. Утбурд и тот отшатнулся.
  - Вот так и ты будешь, - придушенно сказал Ква. - Сейчас второй выну...
  - Не надо, - пролепетала девушка, глядя на жуткую дыру глазной впадины.
  - И уши...
  - Не надо! - слёзы хлынули ручьём, девчонка попыталась выскочить из-за стола.
  Ква успел ухватить за руки и, приблизив ужасное лицо так, чтобы были видны следы старых шрамов, зловеще потребовал:
  - Где он? Где мой благодетель?
  Девчонка придушенно пискнула:
  - Увели. Трое. Должны были четверо. Ой, ой!
  - Куда? Кто такие?
  - Ой, пустите! Приезжие. Не глорские. Сразу из города ушли, - она рискнула взглянуть в лицо Ква и взвыла.
  Утбурд зажал девчонке рот. Она трепыхалась, слёзы так и брызгали.
  Ква вздохнул и потянулся за стоящим у низкой кровати кувшином с водой.
  
  Успокоить девчонку удалось, только вернув стеклянное око на место.
  - Запасной глаз. Не всё видит, зато спит меньше.
  - Мне... такой... не над-до... - девица неудержимо икала.
  - Да не буду я тебе ничего вырезать. Ты и так на хитку похожа.
  - На хи... хи... хитку? - девчонка зажимала лицо мокрым от крови и слёз платком.
  Ква разозлился:
  - Тьфу, тебе, шлюхе многоопытной, сколько лет-то? Откуда вас в Глор несёт только?
  -С Ре... с Редро я.
  Королевский шпион растерянно почесал щеку:
  - Врёшь. Там черноволосые.
  - Кра... крашеная.
  - Всё равно врёшь. Татуировка на пузе есть?
  - Почему на пу... Я не королевского рода. Просто бл... благородного. На спине.
  Проверять Ква не стал. И так порода видна. Упрямая и визгливая.
  - И что же у вас там, на Редро, приключилось, что ныне благородные особы на чужбине ноги раздвигают?
  - Вым... вымерли. Мор был.
  
  Всхлипывала она долго. Утбурд придерживал за плечи, отпаивал попахивающей каналом водичкой.
  - Да, вот она жизнь, - пробормотал Ква. - В смысле, смерть. Бойцы у вас на Редро были, - упаси боги. Довелось как-то подраться. Злющие бойцы были, что правда, то правда.
  Девчонка, которую как выяснилось, звали Уоли, закивала.
  - Ладно, значит, не знаешь, кто колдуна уволок?
  - С Флота они. Плавали много, - девушка шумно сморкнулась. - Верёвку вязали узлом хитрым, 'тунцовым хвостом' зовётся. И сразу из города ушли, я так поняла. Они не местные, иначе колдуна в лицо знали бы. Его многие знали. Ох, удавят меня теперь.
  - Может, и не удавят. Денежки у тебя есть, мы отбирать не будем. Утром садись на первый корабль, да плыви куда глаза глядят.
  - Куда?
  -Тебе виднее. Только не позорила бы ты Редро. Там умели и любили кровь пускать, а не задом служить, - Ква поднялся. - Пойдём, друг, что ли?
  - Так я это... платок подсушу, - смущённо пробормотал Утбурд.
  Ква кивнул и вышел. Ну, пусть утешает, утешитель бесплатный. Значит, ловцы колдуна не местными были? Хотя это ещё перепроверить нужно.
  
  ***
  
  Следующий день Ква провёл в порту. Утбурд прислал записку, что занят в лавке и придёт к вечеру. Спит, небось. Наутешался вдоволь. Впрочем, в порту у Ква имелись свои знакомые и знакомые знакомых. Удалось узнать много чего полезного, но не относящегося к делу. Колдуна, похоже, вытащили из города не морем. Большая часть ветеранов Флота в порту друг друга знала, новых бы отметили. На верфи тоже никакие случайные люди не появлялись, и никто не пропадал. Ква поболтал про корабли, - на верфи сейчас ремонтировали два когга и дромон, - знаменитый 'Клинок Севера'. Интересно, кому сейчас понадобился боевой корабль? Оказалось, какой-то конгерский купец ремонт оплачивает. Какого демона конгерцам 'Клинок Севера' понадобился? Отделиться от Глора задумали?
  Утбурд так и не объявился, и Ква отправился домой. В Сливовом тупике было хорошо, - тихо, спокойно, прямо хоть не ходи отсюда никуда. Син ещё не вернулась из конторы. Сидели со сводным братом, - мальчишка подрос, поумнел, - говорили о делах морских, океанских. Зимой пришло письмо от старшего брата, - тот служил в новом форте у устья реки Она. Женился, уже сын есть. Да, идёт время. Ква смотрел на племянника, - тот играл старым деревянным конём, - пытался отгрызть ухо. Ква смутно помнил, как сам жевал заманчивую деревяшку. Внуки с конём точно справятся. Эх, скорей бы Рыжая с малышней приезжала.
  Пришла Син, обругала служанку и мужчин, что не удосужились на ребёнке штанишки поменять. Суровая тётенька.
  Сидели за столом, не торопясь ужинали. Ква глянул на племянника, сидящего на коленях Син:
  - Слушай, а у него что-то от Ныра есть?
  - Есть, - сердито сказала Син. - Мелкий, юркий и вечно в воду бежит. Раз шесть уже из канала вылавливали.
  - Вообще-то, я про перепонки.
  - Ещё чего не хватало! Ты ешь, а не глупости говори.
  - Глупости не буду, - пообещал Ква, улыбаясь. - Ты знаешь, что на верфи 'Клинок Севера' ремонтируют? А кто заказчик, знаешь?
  Ква назвал имя, и Син удивилась:
  - Он? Да у него единственный склад в Конгере. Мой агент пытался договор на поставку масла им предложить. Отказались. Дорого, говорят.
  - Может этот тип подрядчик?
  - Скорее уж, посредник.
  
  Ещё одна странность. Будущая война Глора с Новым Конгером? Кому оно нужно? Такую войну разве что король Рутр одобрит, да и то вряд ли. Землям Ворона на юге покой нужен, а не свара. Победит кто-то, усилится, начнет по сторонам поглядывать, приключений искать...
  
  --------------
  Спать почему-то не хотелось. С канала тянул ветерок, шумели ветви сада, - как в детстве. Ква постоял у окна, потом, неожиданно для себя, зацепился рукой за знакомый выступ и, как был босиком, скользнул в полутьму. Шорохи сада, шелест тростника. Всё как раньше. Тогда ещё мама была жива...
  Когда из-за угла вынырнула тень, королевский шпион ещё не вернулся из прошлого. Хорошо, что тело здесь оставалась, - машинально отбил чужую руку с оружием. Свой кинжал выхватывать было некогда, - Ква ударил левой, целя в горло. Не очень удачно, - пришелец был выше ростом. Но он тоже не ожидал встречи, - отшатнулся. Ква отпрыгнул сам и оказался схвачен сзади. Крепкая рука обхватила за горло, стараясь удержать. Ква, уже предчувствуя, как сталь входит в печень, изо всей силы дёрнулся назад, прижимаясь к врагу. Правый бок действительно обожгло болью, но нож задел лишь вскользь. Ква перехватил кисть, изо всей силы ударил о колено. Нож негромко звякнул о землю, ночной гость охнул больше от удивления, чем от боли. Вдоль стены качнулась тень первого визитера. Ква упал на колено, продолжая удерживать уже пустую руку врага, - тот частично заслонил от своего напарника.
  Внутри дома что-то удивлённо сказал Бом.
  - Запрись! - рявкнул Ква, подхватывая гостя под колено. Спина захрустела от тяжести, но королевский шпион поднял здоровенного мужчину и кинул на ноги соучастника. Вышло не очень-то полезно, зато противников заметно смутила странность невиданных приёмов. Ну, это пусть Катрин претензии выставляют, - она показывала баловство с пустыми руками.
  Ква наконец выхватил из поясных ножен кинжал. Успокоился, но тут же в голову ударила ярость, - в доме дрались. Завизжала Син. Ква метнулся вперёд, - кинжал коротко и глубоко ужалил в спину одного из незнакомцев. Этот не опасен. Второй пятился в тени сада, выставив два ножа. Ква, тоже с двумя клинками, - когда поднял выбитый нож, и сам не понял, угрожающе зарычал. Тень пришельца метнулась за деревья. Ква нырнул под ветви старого абрикосового дерева, - силуэт врага впереди чётко выделился в просвете дорожки. Ква метнул кинжал и, чувствуя, что попал, развернулся. В дом!
  Орали у кладовой, что у кухни. Громыхали горшки, визжали на два голоса Син и служанка. Завопил ребёнок. Ква пролетел мимо дверей. На полу слабо шевелился чужой человек, - опираясь локтями, пытался ползти. Шеун на полу, брызги на стене, светильник перекосило на оборванной цепочке. С грохотом разлетелся горшок. Кухня. Прямо на Ква пятился долговязый мужчина, - отступал под напором превосходящих сил. На злоумышленника прыгал Бом, размахивая длинным молотком, которым вечно чинили старенькие мостки у канала. Рядом с братом визжала и размахивала тесаком Син. Из-за их спин швырялась посудой служанка. Самый мелкий участник боевых действий забился под стол и поддерживал атаку отчаянным рёвом.
  - Клинок брось! - приказал Ква, ощутимо вдавливая остриё ножа в спину гостю. Тощий замер, его пальцы, сжимающие тонкое воровское 'перо', начали разжиматься. В этот миг Бом двинул незваного гостя по лбу молотком, а Син рубанула широким тесаком по горлу. Ох, словно всю жизнь в паре дрались. Тощий начал валиться назад, прямо на нож Ква. Королевский шпион поспешно отдернул руку с оружием и хотел было выразить удивление боевой резвостью родственничков, но тут прилетела тяжёлая глиняная кружка и так врезала по уху, что Ква сам чуть не рухнул на пол.
  -Здорово бьётесь, - качаясь и пересиливая звон в голове, выдавил Ква. - Особенно ты, - он ткнул пальцем в служанку. Та в ужасе зажала себе рот.
  - Мы тебя не видели, - агрессивно пояснила Син, помахивая матросским тесаком.
  - Я маленький, - согласился Ква, не без труда наклоняясь к лежащему телу. Кажется, готов, - и череп проломлен, и горло разрублено.
  Готовы оказались все четверо, только тот, что в коридоре, еще немного помучился, - лицо у него оказалось всмятку, вместо переносицы вмятина. Этот испустил дух, едва Ква попытался добиться хоть какого-то ответа или знака, - кто такой гость и откуда?
  Весьма неудачно. Хоть бы одного разговорчивого оставили.
  - У тебя ухо в крови, - сказала Син, всхлипывая.
  - Ерунда, - сказал Ква.
   Звон из головы пропал, в основном потому, что сестра взяла сына на руки и малый перестал завывать, как банши-недоросток.
   - Дай тряпку какую-нибудь почище. Что-то лихо вы воюете. Кто дяденьку в коридоре рожи лишил?
  - Я, - растерянно сказал Бом. - Мне Син говорит: убери инструмент, или утром я опять споткнусь. Я взял, несу, а тут этот, откуда не возьмись. Я думал, к тебе, спрашиваю, а он так с улыбочкой нож тянет... Я и стукнул. Раза три, кажется...
  - Насчет инструмента я правильно сказала. Бросаешь, а потом вот что выходит, - прохлюпала Син, норовя замотать голову Ква.
  - Да не здесь, сестричка, - королевский шпион задрал промокшую рубаху.
  Син, увидев порез, зарыдала.
  -Тихо, тихо. Давай, накладывай, - пробормотал Ква. - Здесь только шкуру прорезало... Чтоб жирок не скапливался.
  Вот, - одари их боги немотой, - опять все завывают: сестрица, малый на руках у служанки, сама служанка. Бом молчит, но дёргается.
  - Джин есть? - строго поинтересовался Ква. - Себе налей, братцу и этому... метательному орудию. Малому - чего-то полегче плесни. Бом, глотни каплю успокаивающего и уборкой займись. Если валить можешь, значит, и таскать. В сад их пока. Потом запрётесь надёжно. Я скоро вернусь...
  - Куда ты сам полезешь? - заскулила Син. - Катрин скажи, она...
  
  ***
  
   Ква бежал по тёмной улице. Если к Катрин в 'Померанец' - крюк большой. Сейчас мгновения по счёту идут. Кто навёл? Кыдра крашеная, скорее всего. Пожалел, дурень. Она не Ратка. По другую сторону работает, шлюшка дешёвая. Как выследили? Впрочем, одноглазого только слепой не вычислит. Только бы не исчезла островитянка хитроумная. Но одному соваться неразумно. Там тоже ждать могут. Придётся Утбурда взять. Ему бы, сладострастцу укороченному, рожу разбить. Ладно, с этим успеем, пока дело. Хорошо, лавка его недалеко.
  Ква с разбегу грохнул в дверь ногой:
  - Хозяин! Отпусти, горит всё! Живей отмыкай!
  Утбурд открыл на удивление быстро, видно, не спал:
  - Ты чего? Дверь снесёшь.
  Ква пихнул его вовнутрь:
  - Моих сейчас чуть не вырезали. Навела твоя фоска. Пошли, за жабры возьмём, блоху белобрысую. Я из неё потроха-то вытрясу.
  - Постой, зачем её трясти? Никого она не наводила. Я ручаюсь.
  Ква прижал товарища к заваленному товаром прилавку:
  - Ручаешься? Ты что, её сутки напролет барабанил?
  - Да не барабанил я её! - с каким-то отчаяньем прошипел Утбурд.
  За занавеской, отделяющей тесную лавку от крошечной жилой комнаты, послышался шорох. Ква выхватил кинжал. Короткие пальцы Утбурда предостерегающе ухватили за плечо...
  В дешёвеньком платье и косынке, туго схватывающей волосы, островитянку было не узнать.
  - Не барабанил меня никто, - хмуро сказала девица. - Разговаривали мы. За щеками пришел, что ли?
  - Нет, подожду, пока откормишься, - пробурчал Ква, убирая оружие. - Вообще-то, извиняюсь. Значит, не ты? Хорошо, а то я уж расстроиться вздумал. Меня тут здорово по башке двинули, соображаю туго.
  - Так что стряслось-то? - пробурчал Утбурд. - Домой к вам залезли, да?
  
  ***
  
   Ква поправил пересаженный вьюнок:
  - Ничего, это временно.
  Син горестно покачала головой.
  Двоих из ночных налетчиков, тех, что на вид казались попредставительнее, закопали в конце сада. Вторую парочку, попроще, уже унесла мутная вода канала.
  - Ты, Син, не волнуйся. Ратка появится, побеседует, и спровадим гостей. А рыхлая земля саду только на пользу, - Катрин, с подоткнутым подолом богатого платья, опирающаяся на лопату, выглядела странно.
  - Нам-то что сейчас делать? - жалобно поинтересовалась Син.
  - Ребёнка собирай и временно в контору переселяйся, - сказал Ква. - Там и сторожа, и вообще спокойнее будет.
  - Можно и в 'Померанец'. Не хотите? - спросила Катрин.
  Син отчаянно замотала головой.
  
  Она ушла собираться, а Катрин, очищая лопату, сказала:
  - В каждой неприятности имеется и свой позитивный момент. Установлен контакт с противником. Есть за что ухватиться. Возможно, след ложный, но хоть что-то. Ну, разрабатываем пенсионера Флота? С девкой тоже стоит поговорить серьёзно.
  - Кэт, она родственница, - пробормотал Ква.
  - Наш карлик криминальный успел оформить отношения? - удивилась Катрин.
  - Нет. Она твоя родственница. Дальняя. В смысле, родственница Ратки, следовательно, и наша общая.
  - Ну, это очень отдалённое родство, - неуверенно сказала Катрин. - Да я и не предлагаю ей пальцы ломать. Просто поговорим серьёзно.
  - Не поможет. Ещё упрямее Белки.
  - Ну, это уже из области фантастики. Чёрт знает что. 'Квадро' непонятно где. Блоод давно не появляется. Теряем координацию. И время теряем. Эту... родственницу нам без жёстких мер никак не разговорить?
  - Разговорим. По-моему, Утбурду она и так всё, что знает, скажет. Он, кажется, того. Влюбился.
  Катрин хмыкнула:
  - Вот он, истинный героизм. Раз нужно, на всё человек готов пойти. Ладно, работаем. Где всё-таки 'Квадро'? Имеется у нас в семье некромантка или нет? Этак мы ваш сад не только взрыхлим, но и основательно удобрим...
  
  
  -----------
  18-й день месяца Кукушки.
   У побережья в 35 милях восточнее Глора. Рата.
  
   Сиге, относящийся к несвежему мясу со свойственной тюленям брезгливостью, придерживал нежданный улов концом ласта. Остальная команда 'Квадро' морщилась, но рассматривала труп. Требовалось как-то отцепить ловушку для креветок, - сетка была новая, уловистая. Даже чересчур, как теперь оказалось.
  Голос мертвеца Рата старалась не слушать. Начнешь открываться, человека почувствуешь, расстроишься. А так кусок распухшей плоти. Дней пятнадцать плавает. Лицо обглодано, ноги вообще кто-то начисто откусил.
  - Визуальное патологоанатомическое посмотрение вызывает удивление, - заявила Лот-Та. - Его откусывал стурворм или акула, но горло чисто перерезано?
  - Не обязательно, - заметил Жо. - Возможно, потом за что-то зацепился. Посмертно.
  Из белесой бахромы под подбородком того, что некогда было человеком, вынырнула крошечная чернопёрка. Увидела селка и испуганно юркнула обратно.
  - С ловушкой-то чего? - держа на руках ребёнка, с кокпита поинтересовался Ныр, мертвецов откровенно не любивший.
  - Фал обрежем и заберём, - сказал Жо. - Да убери ты ребёнка. Не для маленьких зрелище.
  - Всё равно привыкнет, - пробормотала Рата.
  Мертвец неслышно жаловался, просил. Долетали и ещё какие-то обрывки иных неупокоенных мыслей и голосов. Дурное место.
  - Белка, если смерть насильственная, может, узнаешь? - сказал Жо. - В некотором смысле наш долг, как моряков...
   Рате хотелось послать любимого. Туда, куда Катрин в сердцах посылает. Работать абсолютно не хотелось. Но Жо, дурень такой, кроме того, что муж, ещё и командир. И ему самому с мертвецом возиться совершенно не хочется. Долг... тьфу, чтоб ему, этому долгу.
  -Делом займитесь, что ли. Не спектакль...
  Все принялись за немедленно появившиеся неотложные дела. Присутствовать при некромантии ни у кого не было особого желания. Даже Витамин взмыл с мачты и полетел к берегу. Рата вздохнула и подпустила безногого.
  ...Несправедливо... в Глоре ждали... девушка... пушистые волосы... за что... не честно... стурворм... зарезали всех...как баранов.
  - Кто зарезал? - не поняла Рата. - Змеи?
  ...Змей жрал... обжирался... они хуже... на колени... по горлу... хуже дарков... чудовища...король-чудовище...
  - Какой ещё король? - изумилась некромантка.
  В этот момент Рату отвлекли, - на мачту бухнулся внезапно вернувшийся Витамин, истерично захлопал крыльями. Вот работай в такой обстановке...
  - Внимание! - заорал Жо, глянувший на монитор радара. - Стурворм или крупная акула!
  Отпихнув мысли мертвеца, Рата выхватила нож и отсекла фал. На трап слетела Лот-Та, вместе подхватили под ласты увесистого и скользкого Сиге. Селк ударил хвостом, окатил всех брызгами и оказался на кормовой площадке. 'Квадро' уже набирал ход. Девушки помогли перевалиться ластоногому шкиперу в кокпит, и Лот-Та бросилась помогать Ныру расчехлять стоящий на турели эвфитон. На полпути к ящику с карро Рата успела увидеть змея, - тянул из воды длинную шею. На редкость уродливый гад...
  Заныли снасти, ветер наполнил парус. Палуба под ногами едва ощутимо дрожала, - Жо включил двигатели. Ничего, уйдём, не в первый раз.
  
  

Глава седьмая

  
  
  Король пребывал в ярости, - странное суденышко ускользнуло, словно 'Сопляк' стоял на месте. Наш Двинутый тоже вернулся ни с чем: змей был обижен и голоден. Еще хуже стало, когда кто-то из гребцов безмозгло сболтнул, что похожую парусную каракатицу видели в порту Глора в тот дурной день, когда мы отдали Цитадель.
  Колдун хрипел, болтая носами старых башмаков, - король держал его за шиворот:
  -Ты, помет желтохвоста, ты почему не удержал их? Не мог сбить уродцу ветер или ослепить их рулевого? Кто клялся в своей власти над облаками и лунами?
  -Милорд, моя магия требует времени и точного расчета, - Эмруозос смог совладать с паникой, перестал сучить ногами и повис покорно. - Если бы вы соблаговолили дать мне лист бумаги и несколько мгновений времени...
  -Я соблаговолю, - Эшенба швырнул нашего нового колдуна, - под Эмруозосом хрустнула лавка гребца, но сообразительный маг благоразумно удержал стон. Король окинул взглядом парней: - Кто хвастал, что видел это серое дерьмо с парусами в Глоре?
  -Мой король, кажется, мы заметили суденышко у Коронной пристани в тот день, когда... - уныло начал бормотать Боров.
   Бочонок с остатками воды рухнул на его плечо и шею, но боец отделался легко, - лишь схватился за разбитое ухо.
  -Ваше Величество, - сказал я, - болтают, что двутелую каракатицу встречали и у Конгера, и у Птичьих островов. Похоже, промышляют контрабандой. Или их несколько, этих серых...
  -Полагаешь, нам они не интересны? - король глянул на меня вскользь. - Так, мой благородный лорд Либен?
  -Если Ваше Величество прикажет... - пробормотал я.
  Приступ бешенства прошел, изъявленное лицо короля приняло обычный серо-пятнистый цвет. Опыта у Эшенбы хватало, и наш хозяин понимал, что гоняться за странным суденышком бесполезно, - серый призрак без особого напряжения показал скорость, втрое превосходящую нашего резвого 'Сопляка'.
  -Ладно, двигаем к берегу, девочки, - приказал король.
  
  Горизонт был пуст. 'Сопляк' прятался в тени скал у Яблочной. Часть команды наблюдала за Двинутым, пытавшимся охотиться на рыбу у мыса, остальные дремали. Король, устроившись на носу, беседовал с Закройщиком. Поманил меня:
  -Наш ученый друг полагает, что та проворная несуразица именуется 'ката-мараном'. Он слыхивал о подобных кораблях.
  Закройщик торопливо закивал:
  -Несомненно, мой король. Быстрый корабль, но слабый. Вооружение там расположить негде.
  -Не одного эвфитона? - вежливо спросил я.
  -Полагаю, не эвфитона, ни трибока, - подтвердил наш советник с многоопытным видом.
  Король глянул на меня насмешливо:
  -Слышишь, мой друг? Даже трибока нет. И мы упустили столь лакомый кусочек.
  Я кивнул. Последнему портовому мальчишке было очевидно, что на двухкорпусной игрушке устанавливать трибок просто бессмысленно. Нашего многомудрого Закройщика выродили в краях, где и рыбу-то ловят исключительно с берега.
  -Возможно, это и 'ката-маран', - сказал король. - Меня больше интересует, что за ловкачи шныряют на подобной посудине вдоль моего берега. Эмруозос, душечка, что говорят звезды по этому поводу?
  Колдун сидел у ног Эшенбы, - рука короля покоилась на голове мага, и сочащаяся из трещин в пальцах серая слизь, пачкала блестящие пряди.
  -Мой король, мне нужны название корабля и имя его хозяина, - прошептал Эмруозос. - Если я смогу начертить его жизненный путь, тогда...
  -Мне кажется, тебе следует больше размышлять о собственном жизненном пути, - задумчиво изрек король. - Нить твоей яркой судьбы опасно истончилась.
  Королевский палец с силой зацепил ободок серьги в ухе колдуна. Эмруозос покорно ткнулся лбом в колено хозяина и бросил на меня умоляющий взгляд. Понятия не имею, с чего колдунишка вообразил, что я обязан его защищать.
  -Либен, этот 'ката-маран' был у Коронной пристани в тот день?
  -Я не мог видеть, - осторожно напомнил я. - Мы оборонялись на стенах ближе к главным воротам.
  Вспышки ярости не последовало. Король лишь крепче взял за ухо красавчика-колдуна. Вообще-то, Эшенба почти не помнил события того памятного дня, и это обстоятельство весьма угнетало нашего короля.
  -Узнаем. Чуть позже мы всё узнаем, - пробормотал Эшенба, вглядываясь в ослепительно сияющий горизонт. - Я хочу взглянуть на ту быструю штуку поближе. Заодно недурно бы узнать цвет требухи ловкачей, что здесь так по-хозяйски ходят. Эмруозос, ты умеешь читать будущее по кишкам?
  -Если будет угодно, моему королю, - проскулил колдун, вжимаясь щекой в грязную кожу брюк властителя и обнимая его сапог.
  -Мне угодно, чтобы вы думали о деле, - прошептал Эшенба, вновь запуская пальцы в гриву молодого мага. - Мне сейчас нужна помощь богов, мудрецов и прочих нахлебников.
  Видят боги, в последнее время король слишком часто обращался за советом к Кату-мужеложцу. Это смущало наших парней. Вразуми меня ветры Севера, это смущало и меня. Уж лучше писк и визг девок. Должно быть, Жани сейчас не по себе. Она умная девка, а на берегу хватает времени поразмыслить о соперницах и соперниках. Впрочем, Жани наверняка уже успокоила себя нуттом.
  
  ***
  
  Мы вернулись в Кедровую дождливым вечером. За последние сутки взяли богатого 'купца' и почтовый снеккар. С юрким суденышком пришлось повозиться. Наши умники, - Закройщик с колдуном, - чуть не сдохли на веслах. Король порезвился, Двинутый обожрался, я заработал неглубокую дырку меж ребер. Мы устали, дырявя непромокаемые мешки с письмами, - многочисленная корреспонденция из Нового Конгера никак не хотела тонуть.
  Теперь 'Сопляк' отдыхал в затишье Кедровой бухты. Мне тоже было приказано отдыхать. Король счел уместным обратить внимание на мою рану или просто не желал, чтобы я мешал им с Закройщиком размышлять над большим планом Глора. Надо отдать должное новому колдуну, рисовать и чертить он умел: план он накарябал отличный.
  Повязку мне помог поменять Брехун, и я выполз из каменной духоты. Наш бывалый лекарь и пыточных дел мастер замычал вслед что-то протестующее, - по его мнению мне полагалось лежать. Ерунда, я повидал дырок в человеческих шкурах не меньше Брехуна и знал, что через три-четыре дня забуду, с какого боку меня подпортили в последний раз.
  Стояли первые дни настоящего лета. После вчерашнего дождя камни парили и нагревались на глазах, берег вздрагивал в легкой дымке, мирно шуршал прибой, обещая спокойный день. Я улегся на старом плаще в тени обрыва. Боль от плохо отмоченной и содранной повязки постепенно утихала.
  Мне приснились Ливни. Таяла радуга над донжоном старого замка. Дрожали дымки очагов над халупами деревушки, прячущейся среди береговых скал. Лежали на гальке рыбацкие лодки. Людей, - ни мертвых, ни живых, - не было видно. Всё казалось знакомым и в тоже время чужим. Я искал памятные с детства ориентиры и не мог найти. Даже скалы Булькова Носа у выхода из бухты издевались надо мной, меняя очертания. На дальней стороне бухты появились какие-то тени, начали подползать.
  
  
  ------------
  Я очнулся. Вот она, опасность, - любопытно заглядывала мне в лицо, шевелила усишками. К белому лбу котенка прилипла пара рыбьих чешуек. Я отпустил рукоятку кинжала, потянулся и щелчком сбил с шерсти украшение. Котенок возмущенно зафырчал и бросился удирать вверх по склону.
  -Ты бы ему лучше дал пожрать, - сказали сверху. - Он конгерский тягучий сыр обожает, аж подохнуть готов.
  -Даже не помню, когда я в последний раз видел конгерский сыр, - пробормотал я.
  -Во вчерашней добыче сыра мешков пять, - сообщила Жани.
  Она стояла на уступе, придерживая мальчишку за плечо. Обезьяний принц смотрел на меня с тем же глупым любопытством, разве что усами не шевелил. Котенок взобрался к ним, с чувством превосходства фыркнул на меня и уселся, смешно растопырив задние лапы.
  Я сел, машинально приглаживая волосы:
  -Что смотрите? Идите, пока никто не заметил.
  -Мы гуляем. Как приказано, - Жани не спускала с меня взгляда. - Знаешь, пожалуй, королю стоит давать тебе чуть больше денег. Или ты всё спускаешь на девок? Неужто не остается пару 'щитков', чтобы постричься, как подобает лорду?
  -Наконец-то. Хоть кто-то вразумит меня, сколько надлежит тратить на девок, - пробормотал я.
  -Девки - твое дело, Либен. Но если в Глоре тебя усадят на кол, как пирата, мне будет жаль, - безо всякой усмешки сказала Жани.
  -Мне, собственно, тоже, - сознался я.
  -Тогда подстригись и поменяй куртку. Не будешь так похож на разбойника.
  -Хм, а если завиться и надевать побольше побрякушек? Думаешь, поможет? Может, заняться астрологией?
  -Не надейся. У тебя слишком жесткая задница. К тому же ты лысеешь.
  -Хм, тоже верно.
  -И еще ты слишком лорд, Либен, - сообщила Жани, глядя уже на 'Сопляка'. - Жаль, что ты не можешь сжать котенка в кулаке и выдавить его дерьмо вместе с кишками в свой стакан. Нет, ты совершено негодный пират.
  Насчет дерьма и стакана посулил король, как-то заметивший котенка в своих покоях. Теперь Снежок, как без затей прозвали тварюшку, по ночам прятался где-то в развалинах замка. Вернее, его прятали, - кажется, Брехун.
  -Не болтай, - пробурчал я. - Иначе рискуешь лишиться языка.
  -Язык король мне оставит, - равнодушно возразила Жани. - Отрежет голову и еще пару раз с ней побалуется. Твой король как-то заметил, что язык и губы, - единственное, что есть хорошего в такой суке, как я. Тут колдуну до меня далеко. К тому же я не боюсь червей.
  -Ты ловкачка.
  -Еще какая, - согласилась она, тряхнув волосами, схваченными через лоб новой ярко-алой повязкой. - Когда я словчу по-настоящему и уйду в прибой, погуще харкни мне вслед.
  -Не спеши.
  -Таков твой совет? - она глянула мне в глаза. - Хочешь смыться первым?
  -Куда?
  Ответить она не успела, - обезьяний принц, явно не слушавший наш разговор и со скукой погладывающий по сторонам, внезапно дернул её за юбку. Жани на него не взглянула, - просто пошла по тропке, придерживая веревку на шее мальчика. Снежок, задрав хвост, бежал впереди них.
  Они уже порядком удалились, когда на спуске появился Лучок с парой парней, - несли инструмент к лодкам. Увидев меня, спящего на плаще, мигом приглушили свой треп.
  Я снова заснул. Снились уже не проклятые Ливни, а нечто размытое, но непристойное. Сквозь сон я чувствовал, как ноет бок, но всё тянул под себя чье-то гибкое тело, баба трепетала и отбивалась, я наваливался со сладостным нетерпением.
  Я проснулся с болью в боку и болью между ног. Совсем спятил. Насмешливо вскрикивали чайки. Они правы, - Жани затеяла дурную игру. Не собираюсь в ней участвовать. Даже Кат-мужеложец признает: грудь у девки восхитительная, с таким щедрым вырезом и два десятка ожерелий ничего не спрячут. Но в 'Померанце' найдутся сиськи и получше. И по сходной цене.
  Сдерживая стон, я повернулся на спину. Нужно окончательно проснуться. Демоны утащи эту девку: не грудь мне её снилась, и не ляжки. Глаза-то здесь при чем? Совсем не голубые. Взрослые глаза, несмотря на избыток красок и теней дразнящих. К чему это? От колдуна набралась заумности, амара портовая?
  
  ***
  
  На этот раз в Глоре я пробыл всего сутки. Один достойный человек сообщил, что меня всерьез искали. Кто и зачем, прояснить не удалось, - парни, посланные прощупать моего неожиданного друга, не вернулись, а проявлять любопытство вторично было неразумно. Единственное, что было точно известно достоверно, - мною интересовался человечек, плохо видящий левым глазом. Я понятия не имел, кто это может быть. В городской страже кривых не держат. По слухам, человечек вроде бы приезжий, любовник одной въедливой молодой купчихи. Возможно, что-то во мне заподозрили ворюги из какой-нибудь мелкой городской шайки.
  
  Утром, поспешно купив лучшей бумаги и пергамента с запасом разноцветной туши и чернил, я убрался из города.
  Король мое решение одобрил:
  -Незачем настораживать Цитадель раньше времени. Устроим им сюрприз. Отдыхай, Либен. Нам еще понадобится твое честное и кислое лицо. Отдыхай, а мы пока взглянем на мой любимый Глор.
  Закройщик хихикнул, радуясь моему замешательству. Король тоже улыбнулся:
  -Не волнуйся, в сам город я не полезу. Пока. Устроимся где-то в пустошах. Дня через три подвези мне колдуна. Кто-нибудь из бойцов вас встретит. Вот тогда и повеселимся. А пока пей джин и присматривай за Кедровой.
  
  ***
  
  Не знаю, как это получилось. Жани клялась, что ни о чем подобном и не думала. Мы столкнулись у остатков невысокой Южной стены. Я только что проверил колдуна, - Эмруозос томился в старой камере колдунов. Король перед отъездом лично проследил за тем, как колдуна сажают на цепь. Бумаги и письменных принадлежностей у нашего красавца теперь имелось на пятьдесят 'корон', линейки и хитроумные угольники я выбрал в лучшей лавке Глора. Хрустальные шары и курительницы Эмруозос унаследовал от своего покойного предшественника. Ничто не мешало придворному колдуну проявить все свои таланты. Красавчик учуял, что дело нешуточное и теперь трудился, обложившись огромными листами пергамента. Озабоченно потребовал, чтобы на рассвете его непременно вывели и показали небосклон. Я пообещал, проверил светильники и оставил страдальца прикованным к огромному камню, изображавшем в его темнице стол.
  Ночь была свежей. Я шагал вдоль стены, между вытянутых теней еще уцелевших колонн и груд рухнувших перекрытий. Ветер нес горькие запахи пустошей и хвои кедров. Внезапно я уловил сладковатую вонь духов и нутта и нос к носу столкнулся с Жани. Она споткнулась и чуть не упала, обведенные темным глаза испуганно расширились, - нет, сыграть такое было невозможно.
  -Не бойся, - глупо пробормотал я.
  В следующий миг она висела у меня на шее, я сжимал её такую тонкую талию и мы целовались. Не понимаю, как такое со мной случилось. Я стискивал Жани, словно она вырывалась. Её руки, царапая браслетами, с такой же дурной силой сцепились у меня на шее, словно девчонка жаждала меня удушить. Возможно, так и было. Но её губы пьянили. Она дрожала, выпивая меня как сдуревшая ланон-ши. От её платья пахло нутом, но в дыхании был лишь горький привкус эстрагона.
  Шесть раз я попадал под удары магии, но, клянусь, никогда я не чувствовал себя столь одуревшим. Я кусал пухлые губы, рука Жани, нырнув вниз, сладостно терзала меня самого. Она ласкала меня сильно, с изощренностью опытной шлюхи и со страстью, вовсе не подобающей вечно пьяной затраханой девке.
  Лицо Жани исказилось:
  -Пусти. Пусти!!!
  Она была упруга и сильна, как темноголовый болотный аспид Желтого берега. Упала на колени. Словно по волшебству мои штаны оказались развязаны. Я едва подавил невольный вопль. О, боги! Жани удерживала меня обеими руками, обхватив за ягодицы. Ласкал лишь её рот, но будь я проклят, - я был готов орать от счастья как мальчишка. Мне не довелось развлекаться ни с ланон-ши, ни с паириками, но если судить по россказням, красавицы-даркши нежат свои избранные жертвы куда целомудреннее.
  Луна и её Темная Сестра смотрели на нас, море шепталось внизу, удивляясь нашему внезапному безумию. Я что-то беззвучно говорил небу и звездам, проклиная и упрашивая. Кажется, в последний миг я сжал голову девочки безжалостно и жестоко...
  -О, боги, какой же ты горячий, - она вытерла размазанный, кажущийся черным рот, запястье её вздрагивало. - Теперь проваливай...
  Я подхватил её за локти, поднял, развернув спиной к себе. Сказать мне было нечего, просто хотелось сделать ей так же хорошо, как девчонка сделала мне. Первый раз в жизни промелькнуло сожаление: мои тысячу раз изрезанные, обожженные и изодранные канатами ладони могли бы быть и понежнее. Шелковый подол платья послушно пополз вверх. Я тронул ладонью беззащитное тело, сжал уверенно и осторожно. Жани и не подумала изображать жеманную невинность, - обмякла, блаженно расслабилась. Наверное, мои заскорузлые лапы еще были способны кого-то нежить. Жани втянула воздух сквозь зубы, потом начала безмолвно задыхаться. Я терся лицом о её волосы, двумя руками играл, дразнил, ласкал, - сильно и просто, не как благородную леди, не как безмозглую шлюху, - как равную. Мы оба были кончеными мертвецами, давно умершими, давно приговоренные к неизбежной последней боли. Но мне было все равно. Видят боги, я никогда не держал в объятьях равную. Пусть хоть сейчас...
  Жани прижалась ко мне сильнее. Как равная, она желала и требовала, её стан прогибался всё сильнее. Раздери меня хобий, если бы я отказал...
   Резкие, нетерпеливые движенья мертвецов, которым нечего стыдиться. Я удерживал ее за пояс, массивный от серебряных звеньев. Жани взмахивала головой, хлеща меня волосами. Застыли на небе Луна и Темная Сестра, лишь раскачивались между колонн непристойные тени.
  Ничего более приятного и опьяняющего я в жизни не испытывал.
  В самом конце она забилась, пытаясь вырваться. Я понял, отпустил на миг. Она повернулась, повисла на мне, широко разведя ноги, одновременно легкая и восхитительно тяжелая. Я прижал ее древней кладке, и попытался раздавить сокрушительными толчками. Поцелуй опалил мои губы, Жани кусала, одновременно выдыхая мне в рот вопли наслаждения. Я захрипел в ответ...
  Я осторожно поставил ее на землю. Вяло оправляя подол, она прошептала:
  -Лучше бы я сейчас и сдохла.
  Я думал то же самое, но прошептал:
  -Не бойся. Возможно, в смерти тоже своё удовольствие.
  -Да я не боюсь, - Жани глянула наверх, на древнюю колонну, и тихо засмеялась: - Если бы нам на башку свалились те каменюки, было бы просто замечательно. Вот бы Он обозлился...
  -Да, воскрешать Он не умеет. Жани, тебе...
  -Ухожу-ухожу, мой лорд, - она скользнула в темноту за колонну и, уже невидимая, добавила: - Пусть боги меня накажут, но теперь я знаю, что вспомнить перед крайней болью.
  -Дурочка, - прошептал я прибою, возобновившему свой бесконечный бег внизу.
  Ни море, ни девка моего короля, не услышали.
  
  -------------
  ***
  Не видеть, не встречаться, не говорить. Я проснулся до рассвета с твердой решимостью всё забыть. Король все равно учует, - измену он ощущает острым нюхом того пятнистого хищника, что живет в разрушающемся теле вместе с былым королем Эшенбой. Я предал того, кому поклялся служить. Остается завершить дела и встретить конец, как мужчине.
  Жани тоже не показывалась, - наверняка, раскаивалась в ночном безумном порыве. Или не раскаивалась, а просто тряслась от страха. Девкам проще, - их не мучает невыполненный долг, их терзает нормальный и понятный страх.
  Колдун пребывал в совершеннейшем изнеможении, но не спал. Я снял с его щиколотки замок и помог ему выбраться из подвала. Эмруозос, ежась от предутреннего холодка, принялся разглядывать звезды в дальнозоркую трубу, унаследованную от покойного Бороды, и карябать что-то на листе бумаги. Свои длинные волосы колдун убрал в хвост, да и вообще, хлопочущий вокруг своего драгоценного чертежа, трубы и линеек, деловито поджимающий губы, он здорово походил на кухарку, по чьей-то прихоти наряженную в дорогой, отделанный собольим мехом мужской вамс.
  Я сидел на камне и непонятно зачем разглядывал задницу придворного колдуна. Нет, лично меня такие соблазны абсолютно не трогали. Видывал я формы поприятнее.
  Аванк меня возьми, - нужно было думать только о службе. Так ясно вспомнились округлости Жани, плотно прижатые к моим бедрам, что накатило невыносимо... Боги свидетели, - более подходящей девчонки я не встречал. Злая, страстная, бесстыжая и жаркая. Неведомый искуситель сотворил её, как ножны к кинжалу.
  -Не понимаю, - озабоченно пробормотал Эмруозос, пялясь в трубу на блекнущие звезды. - Что-то не так. Львица вкупе с Клювом вроде бы сдвинулись. Неужели вечером я ошибся? Весь луч между Львицей и Южной стрелой придется исправить...
  -Исправь, - посоветовал я. - Время еще есть. Когда мы прибудем к королю, у тебя останется короткий миг, чтобы помолиться.
  -Еще до обеда исправлю, - бодро пообещал колдун, перебирая цепи на шее. - Кстати, недурно было бы перекусить.
  -Проснутся бабы, прикажу тебе что-нибудь принести.
  -Благодарю, - Эмруозос присел на камень и глянул на меня сквозь чуть потекшие ресницы. - Дорогой лорд Либен, могу я вам э-э, кое-что предложить?
  -Не можешь. Не возбуждаешь, - буркнул я. - Я только баб конопачу.
  -Я тоже предпочитаю девушек, - с неожиданной обидой заметил колдун. - Неужели вам, человеку сильному, благородного происхождения, доставляет удовольствие смеяться над созданием столь слабым и нерешительным? Да, боги не создали меня бойцом, и путь мой усеян страданиями и унижениями. Образованного и тонкого человека так легко сломать...
  -Подбери сопли, человек. И так тошно...
  -Именно, - он печально поправил украшения. - Я как раз хотел предложить вам предпринять сугубо философский опыт.
  -Это еще в какую дырку?
  -Не вульгаризируйте, лорд Либен. Вы, несомненно, весьма отважный и смелый человек, но к тому же умеете думать. Суть философского опыта - лишь принятие некого умозрительного предположения...
  -Валяй. Принимай.
  -Что будет, если мы больше не увидим короля? - шепотом спросил колдун.
  -Мы его увидим.
  -Несомненно, мы еще долго пробудем с королем, - звезды в этом категоричны. Но что будет, если Эшенба вдруг исчезнет? Вы будете претендовать на его место и трон? Положение и сложившиеся обстоятельства вам позволяют...
  Я не скрыл изумления:
  -Ты спятил, звездочет? Видел я тот трон в Цитадели, - лавка гребца на 'Сопляке' и то удобнее.
  -Но ваше происхождение... При известном стечении обстоятельств...
  Я сгреб его за ворот:
  -Осторожнее, милорд мудрец. Нам еще нужна твоя мягколобая голова. Соберись, приведи мыслишки в порядок. Король весьма расстроится, увидев, что ты окончательно обезумел.
  -Понял-понял, - Эмруозос уцепился за мое запястье. - Отпустите, милорд, я веду лишь сугубо философское исследование.
  Я его хорошенько встряхнул и отпустил:
  -Если король исчезнет, я дам тебе пинка и отпущу на все четыре стороны. Если по дороге не обделаешься от страха до смерти, вернешься в мягкие постельки Глора. Сам я с парнями, - если их уцелеет достаточно для того, чтобы грести, - сяду на 'Сопляка' и покину Северный берег. Но всё эти несбыточные планы, - отнюдь не философия, а просто бабские фантазии. Потому что послезавтра я запихну тебя в фургон и мы покатим к королю.
  -Без сомнения, я уловил основную вашу идею, милорд, - колдун задумчиво пожевал пухлыми губами. - Но есть же альтернатива. Если размышлять в исключительно философском плане. Сколько гребцов нужно на драккар?
  Он откровенно глянул на бухту, и я ухмыльнулся:
  -Философия здесь не поможет. Примени самую элементарную логику, - когда король тебя поймает, будет хуже. Ты наверняка способен представить, насколько хуже.
  -Серьезный довод. Но вас-то, Либен, не так уж легко поймать.
  -Я не собираюсь бежать.
  -Не понимаю, - печально признался Эмруозос. - Король нас всех рано или поздно убьет. Возможно, вас придушит в числе последних, но все равно...
  Я пожал плечами:
  -Разве не эту данность я втолковывал одному мудрецу по пути сюда?
  -Так какого дерьма... - колдун сдержал свое возмущение. - Отчего же, вы, милорд, не желаете испытать счастье? Звезды уверяют, что шанс имеется...
  -Ты рисовал мою судьбу?
  -Пока я сосредоточился на своей, - признался Эмруозос. - Не все так плохо. Если судить по Птичьей Косточке и Персиковому Кресту...
  -Воистину прославлен мудрец, разбирающийся в персиках. Кстати, что звезды предсказали астрологу перед его погружением в мешок? Или тогда, в Цитадели, мудрец пренебрег советом божественных светил?
  -Темная Сестра обещала неожиданность, - без особого смущения пояснил Эмруозос. - Но я истолковал это как относящиеся к...
  -К любовным утехам?
  -Сглупил, - сознался колдун. - Всё было слишком спокойно, и это неоправданно усыпило мою бдительность. Значит, мы поедем к королю и бесславно сдохнем?
  -Да.
  -Да будет так. Истинная мудрость склоняется перед неизбежностью. Но позволено ли мне будет узнать, откуда такое упорство?
  -Я обещал служить королю. Ты слыхал о такой вещи, как 'честь'?
  -Слыхал. Но предполагал, что сие понятие несет очевидные черты тех самых бабских фантазий. Куда больше, чем признанная в научных кругах философия.
  Я засмеялся:
  -Не пора ли тебе заняться делом, о достойнейший знаток персиков?
  -Действительно, незачем время терять, - Эмруозос покрутил шеей, оттягивая грозди драгоценных ожерелий. - Демон их забери, трут-то как.
  -Можешь пока снять побрякушки, но не вздумай растерять. Жратву скоро принесут. За дело, господин королевский колдун.
  
  ***
  
  Я сидел в своей коморке, отлучаясь, лишь чтобы проверить часовых и колдуна, но все равно столкнулся с Жани. Она гуляла с обезьяним принцем в стороне, у верхней тропки, петляющей между кедров. Забавно, я пошел там специально, желая обогнуть берег, чтобы на них не наткнуться. Сворачивать было поздно:
  -Милорд... - Жани потупилась.
  -Гуляете? - пробормотал я, глядя исключительно на мальчишку. Кто-то зашил ему рукав рубашки, слишком свободные штаны где-то под мышками перетягивал обтрепанный ремешок с серебряной пряжкой. Дитя смотрело на меня, слегка прищурившись. Я на всякий случай глянул на его руки, - лапы были грязные, но пустые, никаких камней. - Гуляйте, чудесный воздух в лесу. Кстати, мальчику недурно было бы поправиться, ребра все равно торчат.
  -Он хорошо ест, - прошептала Жани.
  Стряхивая котенка, вообразившего меня деревом и успевшего добраться по штанине до бедра, я пытался понять, что не так с девчонкой. Сегодня на ней было мало краски. Припухшие глаза, - спала мало. И еще... краснеет она, что ли?
  -А где эта... подружка твоя?
  -Если милорд про колдуна, так тот сидит в подвале. Если про белобрысую крысу, - та валяется на подушках. Ей пришелся по нраву нутт.
  -Ты, видимо, хорошо угощала, - пробормотал я.
  Жани глянула с вызовом:
  -Да, не люблю, когда мне мешают. Кроме того, девка наконец-то чувствует себя совершенно счастливой.
  -А ты? Странно что тебя не отравляет липкое счастье. Ты, наверное, с год эту гадость жуешь.
  Жани дернула плечом:
  -Не жую. Слишком хочу жить. Достаточно растереть орех и смешать кашицу с духами. Начиняешь зверски вонять нуттом и люди смотрят на тебя, как на полную дохлятину.
  -Не болтай, - я кивнул на мальчишку.
  -Наплевать. Он не никому не скажет, да и писать не умеет. Хороший парень. Все бы такими были.
  -Отличная мысль. Ладно, я пойду, - я направился к нижней тропинке.
  -Либен, хочешь я отсосу?
  Я заставил себя остановиться и повернулся к ней:
  -Сдурела?
  -Тебе понравилось, - Жани кусала губы. - Я чувствовала.
  В этот миг я впервые подумал, а сколько же девочке лет?
  -Тогда нам стоит отправиться прямиком в королевские комнаты. Там чужих глаз будет чуть меньше.
  -О, милорд благоразумен и осторожен... - начала она, и осеклась. - Прости. Просто поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.
  Стволы кедров дурная защита: нас мог заметить и дозорный с утеса, и любой, кому придет в голову шляться по развалинам. Не знаю, почему я тогда просто не думал об этом. Шагнул, взял за подбородок, - в моих изуродованных пальцах лицо Жани казалось хрупким, кукольным. Но губы ответили по-взрослому. Я слышал лишь шелест кедровых крон и стук собственного сердца.
  С трудом отстранив девочку, попятился. Мир не спешил к нам возвращаться. Птицы неуверенно начали щебетать, бухта вернула свой ровный рокот волн. Мальчишка смотрел туда, на волны и чаек, и лишь Снежок не спускал с нас любопытных глазенок.
  Я махнул рукой и быстро пошел вниз.
  
  ***
  
  Мы встретились после обеда. Жани несла блюдо с остатками риса на кухню. Проходя мимо меня, шепнула:
  -За кораблем.
  -Да, - буркнул я, ставя под навес копейные древки, - мерзавец Лучок бросил заготовки прямо под палящим солнцем.
  
  Сказав парням, что схожу к мысу, я поднялся по тропинке и обогнул скалы. Я явно спятил. Нет, распознать уловку было некому: в лагере оставалось всего четверо парней, - двое на постах, двое дрыхли, готовясь к ночной вахте. У служанок было полно забот. Колдун сидел на цепи, Светленькая наверняка получила щедрую дозу орешков. Но зачем я шел к Жани? Девки, утехи плоти, - я всегда уделял им должное внимание. Когда оставалось свободное время. Сейчас мы с Жани, разом обезумев, изо всех сил гребли к мучительной и долгой боли.
  Зачем?
  Сползая по склону, я не мог найти ответа. Просто обнять девочку. Не опрокинуть, не растянуть, поспешно срывая платье. Почему-то больше всего тянуло обнять, прижать к себе.
  Снова ныл бок и колено. Кажется, я почувствовал себя излишне живым. Что я делаю?
  Плескал прибой, до лица долетали брызги. Море спешило успокоить, - какой бы не была кара, мы ляжем в эти соленые объятья. Я раздевался, пряча одежду и сапоги между камнями. Плотнее затянул ремень с ножнами кинжала и присел на корточки.
  Что я делаю? Еще день, нет, почти два дня редких взглядов, два-три поцелуя тайком, и я отправлюсь к своему мертвому королю. Лысеющий лох и дурак. Поцелуй, краткое судорожное наслаждение плоти, потом с Жани сдерут кожу. Я предпочел бы быть первым, но Эшенба наверняка это поймет. Её будут убивать долго, возможно, король пожелает, чтобы этим занялся я. Буду я в силах вскрыть ребра девчонке, содрать волосы с её головы? Нет, такой клятвы я королю не давал.
  О, боги, я клялся быть левой рукой короля Эшенбы. Просто рукой, послушной и верной. Его руки много что делали. И с женщинами в том числе.
  Я знал, что все равно пойду к ней. Если что-то и сохранилось в том, что еще может зваться моей жизнью, так этот летний день с ярким солнцем, криками чаек и дрожь нетерпения в теле старого дурака.
  Первая волна меня накрыла, потянула в шелестящую смесь песка и гальки. Я вынырнул и поплыл вдоль камней. Соль жгла бок, но это пройдет. Все пройдет. И Жани скоро пожалеет, что затеяла игру с грубым немолодым лордом. Но всё это будет потом...
  Я обогнул камни мыса у входа в Кедровую. На посту над бухтой сейчас сидел Ерне, - неплохой мечник, но не слишком-то бдительный часовой. Интересно, учла ли это Жани? Любой, сумевший выжить рядом с мертвым королем целый год, умеет думать.
  'Сопляк' лежал, вытащенный на песок, и они были рядом, - обезьяний принц сидел на песке с веревкой на шее, котенок бродил вдоль полосы водорослей. Жани вытянулась на плаще в тени борта драккара. Должно быть, дозорному отлично видна голова королевской девки, дремлющей в теньке. Нет, не голова, - просто что-то плотно свернутое и прикрытое платьем. Сама Жани в короткой рубашке пряталась под кормой 'Сопляка'.
  Проскочить два десятка шагов до корпуса драккара было несложно. Но, аванк меня раздери, выяснилось, что я еще способен стесняться наготы.
  Жани смотрела на меня с испугом.
  -Корявый лорд? - спросил я опускаясь на колени рядом.
  -У тебя кровь, - прошептала она. - Нужно завязать.
  -Всего две капли, - я замер, девочка обняла меня и слизнула алую струйку, сочащуюся по вспухшей у раны коже.
  Руки у нее были горячие, язык нежный, прохладный. У меня сбилось дыхание. Жани подняла лицо для поцелуя, и я ужаснулся тому, как она юна. Губы искушенные, алчные. Отстранилась, она с опозданием сказала спине мальчишки:
  -Не вздумай вертеться.
  Обезьяний принц, не оборачиваясь, кивнул кудлатой головой и продолжил выкладывать узоры из мелких камушков. Мимо нас с задранным хвостом проскакал котенок, с разбегу запрыгнул на спину мальчишке.
  Жани слизнула последнюю алую каплю с моего бока. Глядя мне в глаза, потянулась ниже. Пальцы, унизанные кольцами, сжали мою плоть. Мне захотелось рухнуть, опрокинуться на песок от наслаждения. Потом и рот девочки опустился ниже, но она все также смотрела мне в глаза.
  Мы совершенно опьянели. Я разорвал рубашку Жани, и мы извивались на этих лоскутах, подобно паре неведомых морских тварей. Кое от чего Жани меня удерживала, опасаясь засорить рану на моем боку. А я забыл обо всем. Служанки, которым вздумается спуститься к песку, выспавшиеся бойцы, нежданный посыльный из Глора, - все куда-то отстранилось.
  Мы отвлеклись лишь раз, - Снежок, вздумавший было подкрадываться к чайкам, во всю удирал от сердитых птиц. Жани смеялась под птичий ор, я целовал её размазанные губы.
  -Сколько тебе лет?
  -Я взрослая, милорд. Не спрашивай.
  -Не буду.
  Она дотянулась до пояса с кинжалом:
  -Слушай, убей меня прямо сейчас.
  -Не буду. Вдруг у нас будет еще день?
  -Не будет. Ты завтра уедешь к Нему.
  -Да. Но боги могут все повернуть.
  -Где они, боги? - тонкий палец скользил по шраму на моем плече. - Ты красивый.
  -Шутишь? Я старый и почти мертвый.
  -Ха, мертвые года не считают. Нам ли не знать? Хочешь еще?
  Она сама хотела. Я чувствовал это по движению её руки, по напряжению её тела. Лежал, закрыв глаза, выгибался и ждал, когда она потянется ртом.
  От наслаждения хотелось взвыть.
  Потом Жани села на меня верхом.
  -О жене думаешь? Жмурячая стерва. Жаль, что ты тогда не разрезал её на куски.
  -Там слишком многих следовало разрезать.
  -После смерти её отыщешь. Отдерешь до кровавой жижи. Проклятые Ливни. Проклятая сучка. Я не хочу, чтобы ты её искал. Никогда!
  -Не буду, - я накрыл упругие груди девочки ладонями...
  
  Тень почти совсем ушла. Обнявшись, мы забились в узкую полосу под смолистым корпусом 'Сопляка'.
  -Идти нужно.
  -Сейчас нырну, - я с трудом отпустил тонкую талию Жани, взял ремень с оружием.
  Девочка хихикнула:
  -Ты прямо морской груаг.
  -Старый морской урод.
  -Зато неутомимый, - Жани принялась шарить в песке, отыскивая разбросанные браслеты. - Вот наказанье, чесотка их разрази.
  -Отыщи все. Король любит звенящих красавиц.
  -Холодная червивая тварь, - девочка выругалась по-настоящему. - Иди, Либен. Мы и так рискуем.
  Я погладил её скованную серебром щиколотку и метнулся к воде.
  
  ***
  
  Обошлось без осложнений, если не считать наглого баклана, безнаказанно украсившего пометом мои спрятанные сапоги. В Кедровой царило сонное спокойствие. Я уже распекал вялого Ерне, когда внизу показалась девочка с обезьяним принцем. Едва плелись с видом разморенных жарой бездельников, даже Снежок повис на руках мальчика обессиленной белой тряпочкой. Я отвернулся и пошел проверять колдуна.
  
  
  --------------
  ***
  
  Я сидел у себя и приводил в порядок оружие, когда в дверь робко поскреблись.
  -Что еще? - рявкнул я.
  Молчание, потом снова поскреблись. Я распахнул дверь, и обезьяньего принца едва не размазало о стену. Я хмыкнул:
  -Извини, герой, я не сообразил. Входи.
  Мальчик с подозрением осмотрел мою коморку, убедился, что никого, кроме нас нет, и вытряхнул из рукава клочок бумаги.
  'Где вчера'. Почерк у Жани был неуклюжий. Странно, что она вообще умеет писать. Впрочем, я так и не узнал, откуда девочка родом. Я повертел крошечное послание, - клочок был явно позаимствован из бумаг колдуна, - на обороте виднеется край какой-то сферы, намалеванной красной тушь.
   -Спасибо, герой.
  Мальчик кивнул, не спуская взгляда с разложенного на лежаке оружия.
  -Можешь подержать.
  Обезьяний принц примерился к моему длинному кинжалу.
  -Возьми лучше малый, - посоветовал я. - Нет, лучше бери обратным хватом. Прячь под рукой и полосуй по запястьям или икрам. Для всего остального тебе нужно подрасти.
  Мальчик с тоской взглянул на меня. Мы оба знали, - едва ли у него остался хоть какой-то шанс вырасти. Король решил придержать пару кружек благородной крови в резерве. Зная нашего мертвого господина, можно предполагать, что откупорить резерв он сочтет нужным в самом скором будущем.
  -Такова жизнь, парень. Ты уйдешь к богам, как мужчина.
  Он кивнул.
  -Ты нас извини, - пробурчал я. - Не подобает мальчику смотреть на такое, хм, бесстыдство. Мы что-то совсем потеряли голову.
  Обезьяний принц для разнообразия пожал плечами, - понимаю, милорд, ничего страшного, милорд.
  -Толковый ты парень, - я порылся под лежаком в куче серебра и прочего хлама. - Вот, держи...
  Копье у оловянного копейщика обломилось, но вид крошечный воин все равно сохранял бравый: вот такие парни высаживались в Скара, когда Желтый берег еще не знал силы северного оружия, и тысячные толпы 'желтков' толпились на улицах, размахивая оружием.
  Мальчишка сжал в кулаке подарок и попятился к двери. Сломанная нога слушалась его плохо.
  
  Я сидел за столом и смотрел на сваленное под лежаком серебро. Хватит, чтобы где угодно начать жизнь заново. Но для мертвых выбора нет. Поздно. Еще одна ночь. Капля теплой темноты, вдох жизни. И всё...
  
  ***
  Я проверил посты, зашел к колдуну. Достойнейший Эмруозос дрых, задрав закованную ногу на каменный стол, заваленный чертежами и линейками. Башмаки стояли тут же. Ступни прорицателя были грязны, кольца с разноцветными камнями украшавшие пальцы ног потускнели. Стоит утром заставить его выкупаться? Вдруг король соскучился по мудрой заднице? Впрочем, наш хозяин не слишком утончен, грязь между пальцев ему не помешает.
  Я проверил замок на ноге знатока звезд и вышел в приятную тьму.
  Жани ждала. Выскользнула из тени колонны, повисла на шее. Я целовал её долго, а потом спросил то, что давно следовало спросить:
  -Хочешь бежать?
  -Куда, мой лорд? Мне некуда идти. Нет, раньше я мечтала, искала способы. Была готова спать с целым кладбищем, лишь бы подальше от одного-единственного мертвеца. Но, похоже, Эшенба давно утопил нас в своем гное.
  -Похоже.
  -Или ты что-то решил, Либен? - она пыталась заглянуть мне в глаза.
  Я любовался отблеском Темной Сестры в глазах девочки:
  -Я не могу уйти.
  -И я тоже. Ну и костянка с ним - заявлю вам прямо, мой лорд: сегодня Эшенба может засунуть пятнистую башку прямиком в собственную заросшую задницу. Пошел он...
  -Пошел он... - согласился я, вскидывая Жани на руки.
  -Поимей меня, Либен, - страстно прошептала девочка. - Ну, пожалуйста. Согрей...
  
  Я грел её. Жани порывалась служить и ублажать, я не давал. Мне нравились её беззвучные вскрики, а девочку радовали мои большие жесткие руки. И больше всего мы оба хотели растянуть время и наслаждение.
  Мы сидели на краю стены, заслоненные остатками колонны. Луна с Темной Сестрой грели нашу обнаженную кожу. Скала обрывалась вниз, там урчала, скатывалась с камней белая черта прибоя. Как странно быть обнаженным, странно держать на руках белое, не загоревшее тело девочки. Бояться было нечего, - наткнись кто на нас, было бы совершенно безразлично, закутаны мы в плащи или наги.
  Жани в очередной раз обмякла, её закинутые назад руки обнимали меня за шею. Тихий звон серебра, шепот ветра, - звуки жизни.
  -Давай упадем? - прошептала девочка.
  -Рано. С первым лучом солнца.
  -Ты умеешь шутить, Либен?
  -Едва ли, - я поцеловал руку, схваченную грузом серебра. - Все нашла?
  -Макакс помог. Добрый мальчишка. Я не хочу видеть, как король его выпьет.
  -Смотри мимо. Мы же всегда так смотрим, - я трогал твердые соски девочки. Она снова начала выгибаться, едва не соскальзывая с моих колен.
  -Мы твари. Хуже йиен, - шептала она, вздрагивая. - Смотри - полнолуние. Если бы мы были живы, я бы родила тебе дитя. Или двух. Я была бы твоей лучшей наложницей, держала бы твоих девок вот так, - она сжала кулачок, сияющий камнями перстней.
  -Если бы мы были живы, я бы взял тебя в жены. И держал бы тебя вот так, - я показал свой угловатый кулак.
  Жани счастливо засмеялась морю и лизнула мои пальцы:
  -Вставь мне, мой милорд. Вставь по самые яйца. Или скинь в воду. Нет, вставь, вставь, вставь!
  
  ***
  Снова пустоши. Смык тянуть ветхую тележку не хотел. Я бы на его месте тоже оскорбился. Но иного выхода не было, - ни другого экипажа, ни упряжных лошадей нам не оставили. Мы тащились по тропе, и я вел Смыка под уздцы, гадая, - выдержит ли тележка. И еще меня просто раздирала зевота.
  -Милорд не выспался? - с сочувствием поинтересовался восседающий под рваным тентом Эмруозос.
  -Возраст, - кратко объяснил я.
  -Возможно беседа двух образованных людей развеет...
  -Заткнись.
  
  Колдун заткнулся и догадливо молчал до самого ужина.
  Мы остановились в знакомой ложбине у крошечного родника, я распряг Смыка, и принялся собирать костерок. Колдун стоял на коленях у родника и шумно пил, окунаясь в воду по уши.
  -Прослабит, - сказал я, доставая кресало.
  Эмруозос поспешно выпрямился:
  -Могли бы и предупредить, милорд.
  -Я и предупреждаю. Вот его, - я ткнул в сторону Смыка. - После полоскания твоих промасленных локонов кого угодно прослабит.
  Колдун поправил подмокшие кудри и сконфуженно признал:
  -Увлекся. Необходимо сначала напоить коня, не так ли?
  -Смык должен остыть. И вообще-то он мерин.
  Эмруозос глубоко вздохнул:
  -Ладно, я всё путаю и ничего не знаю. Я не в своей тарелке, не на своем месте, и вообще веду недостойную жизнь шлюхи. Так?
  -Примерно.
  -Но голова у меня соображает. И я могу говорить прямо.
  -Вот это явное бахвальство.
  -Какого демона, Либен? Зачем мы премся к королю? Не проще ли повернуть твоего мерина и навестить, ну, скажем, Новый Конгер?
  -Нет, не проще.
  -Ладно. Понимаю. Эшенба - ужасный... ужасное существо. Твои опасения разумны. Что скажешь насчет Севера? Земли Ворона, можно убраться еще подальше. ОН не найдет. Можно на юг, на Желтый берег. Всегда мечтал увидеть океан.
  -Не стоит. В первый же шторм выблюешь всю свою напомаженную мудрость.
  -Хорошо, предложи иные варианты.
  -Охотно. Мы едем к королю и смотрим на твои фокусы в Глоре.
  -Не понимаю, - убито признал прорицатель. - Разве у тебя не появилось некоего серьезного стимула, чтобы, э-э, покинуть Его Величество, а заодно и Кедровую?
  -Заткнись!
  
  Мы поужинали в молчании. Подчистив куском лепешки миску, колдун приободрился:
  -Можешь выбить мне все зубы, но объясни. Ради всех потрохов старой банши, - зачем тебе к Эшенбе? У короля инстинкт гадюки, к тому же, гадюки необъяснимо бессмертной. Рано поздно он пронюхает и...
  -Тебе-то что за дело?
  -Я не хочу к королю, - кротко признался прорицатель. - Он безумен. Он феноменально грубый любовник. Он меня убьет. Кроме того, у меня может ничего не получиться с магией. У меня нет опыта расчетов подобного рода. И вообще, Глор не сделал мне ничего плохого.
  -Ты служишь королю. Эшенбе нужен Глор, и король получит столицу.
  Кажется, маг едва сдержался, чтобы не запустить в меня миской:
  -Проклятье! Ты самый тупой из всех виданных мною тупиц! Что тебе за толк в мертвом короле-безумце? Ты подумал, что будет, если я намекну, - только намекну, - о твоих отношениях с одной красоткой, любящей пожевать наркотики? Твоя голова так быстро покинет плечи, что ты даже не успеешь удивиться. Ты идиотский баран, Либен.
  -Очень может быть. Но в первую очередь, я - левая рука Эшенбы. Если король сочтет нужным отсечь свою руку, кто посмеет ему возразить? Конечности вообще не умеют возражать. Зато у них порой бывает язык. И кто-то может сказать, что некий многомудрый красавчик-прорицатель лез в постель к честному воину, искушая утонченными удовольствиями и соблазняя бежать в Глор. Обещая милость двора, груды серебра и руку своей сестры-некромантки.
  -Тебя искусишь, - проворчал колдун. - Ты же едва ноги волочишь, Либен. В твоем возрасте излишества вредны. И что за ересь про сестру-некромантку?
  Объяснить я не успел - в это мгновение из темноты совершенно беззвучно вылетела какая-то бесформенная тварь и плюхнулась на круп Смыку. Перепуганный мерин шарахнулся прямо в костер, расшвыряв головни. Эмруозос взвизгнул и на диво точно метнул миску, угодив в распластавшуюся на спине мерина дрянь. Тварь уже обтекала бока моего Смыка подобно толстому плащу. Я приготовился поддеть гадину мечом, но мерин рванулся в сторону, рвя привязанный к кусту повод. Меня слепила тьма и летящие от разметанного костра искры. Вдруг ложбина озарилась неярким, но ровным голубым светом, - Эмруозос держал на воздетом пальце крошечный огонек. Я погрузил клинок в мерзкое живое покрывало, - сталь входила словно в какой-то студень. Тварь мгновенно содрогнулась и слетела в сторону, - вслед ей колдун метнул свой шарик. Бедняга Смык, напуганный неведомым хищником и магическим светом, с ржанием выдрал повод вместе с кустом и кинулся в противоположную сторону. Я побежал следом.
  -А я?! - завопил Эмруозос.
  -Смык важнее!
  -Но я безоружен!
  Я на ходу кинул кинжал в его сторону. Колдун снова взвизгнул, но смотреть в его сторону мне было некогда.
  Смыка я догнал, - мерин запутался в колючках, и мне стоило немалого труда успокоить его и освободить повод от куста-якоря.
  Эмруозос успел сгрести в кучку остатки костра и сидел на корточках, воинственно выставив кинжал. Я подхватил головню и принялся осматривать дрожащего Смыка. Мерин был цел, только на крупе виднелось нечто, напоминающее слабый, но обширный ожог. Я осторожно омыл повреждение водой, Смык фыркал, переступал копытами.
  -Кто это был? - поинтересовался колдун, утомившийся грозить тьме кинжалом.
  -Понятия не имею, - я глянул в сторону, где еще виднелось голубое свечение. - Эта твоя ослепительная штука траву не подожжет?
  -Едва ли, - Эмруозос подкормил костер несколькими жалкими веточками. - Сейчас шар погаснет. Это не оружие, а так... фокус нелепого астролога. Между прочим, король счел бы мою гибель более чувствительной, чем пропажу какого-то мерина.
  -Без Смыка я едва ли дотащу тебя до города. Или ты скрываешь талант бывалого пехотинца-ходока?
  -Я вообще прирожденный латник, - астролог пощупал грудь, звякающую многочисленными серебряными цепочками и ожерельями. - Ты засадил своим дурацким кинжалом прямо в меня.
  -Он не должен был вонзиться.
  -Конечно, если бы его рукоять проломила бы мне ребра, и говорить было бы не о чем. У тебя тяжелая рука, лорд Либен.
  Я сунул ему флягу с джином.
  Придворный колдун глотнул, шумно подышал и принялся заедать сыром. Слушая, как Эмруозос рассуждает о природе твари, столь внезапно навестившей нас, я собирал хворост.
  -И все-таки я не понимаю, - съехал маг на привычную колею, - если мы все равно подвергаем свои жизни таким непредсказуемым опасностям, не разумнее ли...
  -Я тоже много чего не понимаю, - проворчал я. - Как некий молодой человек, относительно здоровый головой и даже не лишенный некоторых магических способностей, может выбрать ремесло шлюшки?
  -Недоумеваешь? - пробормотал Эмруозос. - Волосатые ноги, вонючий пот, манеры сладострастных лошаков. Твоя правда, - отталкивающая картина. Либен, ты когда в первый раз взял в руки оружие?
  -Лет в шесть, - сказал я, поразмыслив. - На нас напали, и я таскал на стену стрелы. Кажется, даже швырнул пару камней.
  -Я тоже вступил во взрослую жизнь примерно в этом возрасте, - сказал маг. - Только мне приказали взять в руки не камень, а кое-что иное. Отнюдь не только положение звезд и светил властны над нашей судьбой. Кое-что делают и люди, нас окружающие.
  -Не помню, чтобы кто-то заставлял меня взять в руки оружие. Я родился бойцом.
  Эмруозос хмыкнул:
  -Ладно, тебе повезло, а мне - нет. Но мы оба сейчас служим твари, которая даже отдаленно не человек. Просто шмат тухлого мяса, двигающийся и отдающий команды по какому-то чудовищному недоразумению. Так в чем разница?
  -В выборе.
  -И в чем же твой выбор, лорд Либен?
  -Я могу выбить тебе зубы и лечь спать. Могу просто лечь спать.
  Колдун заткнулся и принялся заворачиваться в свой плащ. Уже из глубин грязного бархата и меха пробормотал:
  -Можешь не сомневаться, король от меня лишнего не услышит. Я чту интимные секреты, да и выдавать тебя нет никакой выгоды. У нас с тобой имеются общие интересы. Жаль, что ты этого еще не понял.
  Я промолчал. Колдун сам ничего не понял. О чести он имел ровно столько же представления, как я о причинах исчезновения и возвращения созвездий Птичьей Косточки и Утреннего Креста. Но выбор всегда есть. Можно сдержать клятву, можно протухнуть и душой.
  Я вспомнил об охромевшем Макаксе, - вот кому люди не оставили никакого выбора. Страшно быть плотью от мертвой плоти. Впрочем, все мы идем туда. Когда-то у меня были Ливни, родители, друзья. Даже жена. Сука голубоглазая, будь проклят их род до конца мира. Были сыновья. Старший едва ли помнит меня, а младший давным-давно называет отцом собственного двоюродного дядю. Если помогут боги, когда-нибудь парень узнает, кто укоротил 'папочке' пальцы на правой руке.
  Горит маленький костер. Хочется придвинуться ближе. Я не мерзну, это замерзает мир. На пустошах не встретишь даже мертвецов. Замер теплым сонным пятном Смык. Посапывает нелепый бесстыдный колдун. Плывут звезды, и никто не разгадает, откуда их колючий холод.
  Жани. Она была теплая. Даже странно, насколько может быть теплой девчонка. Впрочем, этого вообще не было. Просто в Кедровой я перебрал джина. Хорошо бы Эшенба тоже так подумал. Забыть. Забыть бы и о чести, будь она проклята.
  
  
  ------------
  ***
   Лагерь прятался среди речных тростников севернее Глора. Парней порядком зажрала мошка, но король был бодр.
  -Как дела в Кедровой, мой друг?
  -Все на месте, Ваше Величество. Чужих не было.
  -Что у тебя с рожей, Либен? Хочешь мне что-то рассказать?
  Я рассказал про мягкую тварь. Похоже, мы с колдуном были первыми, кто столкнулся с подобным ночным дарком. Короля рассказ позабавил, - Эшенба уже представлял тварь сидящей на цепи. Можно было бы здорово поразвлечься её кормлением.
  -Мило. А где мой придворный красавчик-маг?
  Эмруозос привел себя в порядок. Нарядный, причесанный, увешанный драгоценностями подобно легендарной фаворитке короля Мисера. Томная улыбка на подкрашенных губах, полосы румян. Несколько портили впечатления все те же разношенные башмаки.
  -Хорош, - одобрил Эшенба. - Несколько штрихов и хоть сейчас продавай в 'Бархатную векшу'. Ты там бывал, Либен?
  -Не доводилось, Ваше Величество.
  -Возьмем город, наведаемся вместе. А сейчас к делу...
  
  Король побывал в городе лично. Вошли ночью, - Старая стена практически не охранялась. В глубь кварталов Эшенба благоразумно не сунулся, но парни пошныряли вдоволь. Ходили и днем, - по два-три человека, чтобы не привлекать внимания.
  -Не обижайся, Либен, - король хлопнул меня по спине рукой, небрежно замотанной красной тряпкой. - Ты, считай, горожанин, а парни отвыкли. Кое-что мы перепроверили, да и вообще, если тебя ненароком убьют, дело не должно остановиться. Верно?
  -Без сомнения, мой король.
  -Вот Ри-Рыбоед в случае неприятных неожиданностей заменит тебя. Он тут встречался с людишками в городе.
  Ри смотрел на меня смущенно. Я улыбнулся парню, - дел всем хватит.
  
  План был таков: бойцы идут четырьмя группами, самая многочисленная отправится к Дальнему рынку, - там придется забрать громоздкий груз. У Старой стены их встретит подкрепление, вытащить добычу за город будет легче. Бойцам остальных трех групп изображать носильщиков не придется, так как им предстоит забрать всего по несколько мешков. Помогут проводники из местных. Король отобрал лишь семь человек из самых надежных глорцев, - главное, сохранить полную тайну. Мы с королем в город не пойдем, только присмотрим за главным событием, - ведь великому Эмруозосу предстоит по-настоящему прославиться.
  -Там, на дороге, нужно не забыть мяса взять, - озабоченно сказал король. - С одной клешней мне весьма неловко.
  Брехун просительно замычал.
  -Ты и возьмешь, - успокоил лекаря Эшенба. - Выбери помоложе. Прошлый раз мне достался мерзостно мозолистый мизинец.
  
  Закрутилось. Мы проверяли группы, в последний раз договаривались о сигналах. Побледневший, несмотря на раскраску, колдун в очередной раз объяснял, как всё должно пройти. Парни уходили к городу. До вечера войдут в ворота только четверо, остальным предстоит перебираться через стену.
  Видят боги, теперь и войско в пять десятков мечей казалось нам громадным.
  -Пора и нам, - король густо сплюнул в тростник. - Командуй, Либен.
  
  Мы вышли к Краснохолмской дороге уже в темноте. Сделали крюк, выведя фургон у каменистой насыпи, чтобы спрятать следы. Лучше бы было отправиться налегке, но наш колдун, протащившись по топким низинам и заросшим холмам, едва ли оказался бы способен на что-то дельное.
  Впереди высился Редов-холм, - дорога круто взбиралась на вершину и сворачивала к берегу, чтобы уже вдоль обрывов тянуться к далекому Краснохолмью.
  -Предпочитаю море, - заметил король, отряхивая брюки. - Располагай наши сотни, Либен.
  Нас было пятеро, не считая лошадей, колдуна и Закройщика. Главный советник короля свалился у колеса фургона и хрипел как престарелый йиена, - ночные переходы ничуть не радовали нашего Закройщика.
  -Пойдем, пройдемся к дороге, - приказал мне король.
  Мы продрались сквозь высокую траву. Здесь пахло остывшей пылью и навозом. На холмах продолжали свою перекличку ночные дарки, - разноголосый вой уносило к береговым обрывам.
  -Хорошо развлекся, Либен? - равнодушным тоном поинтересовался король.
  Я заставил себя ответить сразу:
  -Неплохо, Ваше Величество. Хотя смотря что называть развлечением...
  -Ну и как он тебе? - король смотрел на редкие огни Глора.
  -Кто?
  -Рот твоего колдуна. Не правда ли, пухлые и приятные губки?
  -Да ну его к желтушному богу, - растерянно сказал я. - О, простите, Ваше Величество. Я в смысле того, что с детства боюсь колдунов. Особенно их зубов. К тому же у магов ужасно волосатые ноги.
  Король хохотнул, потом долго сплевывал в траву:
  -У этого весьма гладенькие ляжки. Если завтра у мальчика всё получится, то, пожалуй, я начну его ценить. Учти это.
  -Понял.
  -Вот и хорошо. Славно, что твоя преданность подкреплена истиной бесхитростностью желаний. Ты отстаешь от моды, Либен. Когда мы возьмем Глор, прикажу привести тебе пару парнишек помягче. Тебе стоит попробовать.
  -Может, меня убьют еще до этого? - с надеждой пробормотал я.
  Король кашлял, смеялся и хлопал меня по плечу. Я с трудом стоял на ногах. Не хватало еще идти в бой со сломанной ключицей.
  
  ***
  На рассвете мы стояли на Редов-холме. Воздух был полон влаги, пятно Глора медленно проступало в рассевающейся тьме, - мост перед Лесным каналом, башни внешней стены, гавань и порт с еще неразличимыми черточками кораблей. Над городом висела туча, обещавшая скорый дождь. Тучи нависли и над восточными прибрежными холмами, - медленно тянулись в сторону моря. Но над городом пелена была темнее и сгущалась на глазах, - Эмруозос начал трудиться еще затемно.
  Сейчас колдун сидел на бочонке перед снятой с сиденья фургона доской, изображавшей стол. Огромный лист, исчерканный запутанными линиями черной и красной туши, растрепанные листы, полные каракулей-заметок. Эмруозос что-то озабоченно бормотал, то и дело поглядывая в сторону города сквозь хрустальный шар. Дымилась курильница, молодой маг то и дело спохватывался и швырял на огонек щепотки разноцветных порошков.
  -Вдруг получится? - задумчиво процедил король. Закройщик тянул шею, не смея подойти ближе, но силясь запомнить действия колдуна.
  Пока Эмруозос выглядел значительно: разряженный как девка, с мехами на плечах, обвешанный серебром, с диковинным кинжалом у пояса. Таинственное оружие, привезенное неизвестно кем из срединных земель Желтого берега и захваченное нами среди прочей добычи на огромном конгерском когге, долго валялось в Кедровой. Никто из парней вооружатся широким, немыслимо изогнутым клинком не рискнул, продавать такую заметную вещицу в Глоре тоже было неразумно. Наконец, роскошную побрякушку сообразили подвесить к ходячей выставке побрякушек.
  Эмруозос на миг оторвался от чертежа и с мольбою взглянул на короля:
  -Хозяин, мне жарко. И сапоги жмут.
  -Работай, малыш, - ласково сказал король.
  Колдун утер пот со лба и вернулся к вычислениям.
  
  Наконец, из высокой травы на вершине холма выкатился Лучок:
  -Едут!
  Король кивнул:
  -Одеваемся и встречаем.
  Я накинул балахон. Наряд из лилового шелка был невесом, но жутко неудобен. Особенно высокий глухой колпак, норовивший сбиться на сторону, отчего прорези для глаз съезжали непонятно куда. Форму для охранников колдуна придумал Закройщик. Со стороны она действительно поражала воображение, особенно пестрые большие эмблемы, грубо сшитые из разноцветных лоскутов и украшавшие балахоны на спине и плечах. Близко к зрителям подходить не рекомендовалось. Наши парусных дел мастера сметали роскошное одеяние за день, но с красотой швов у умельцев не очень-то ладилось.
  Я помог королю пристроить его колпак.
  -Ничего толком не вижу, - злобно сказал Эшенба. - Проклятые выдумки.
  Закройщик, неузнаваемый в лиловом шелке, на всякий случай попятился.
  -Держи знамя! - рявкнул король.
  Закройщик поспешно сжал тяжелое древко, увенчанное прекрасно выбеленным морем человеческим черепом.
  Брехун, взявший на себя обязанности главной горничной, поспешно подкрашивал бородку нашему колдуну. Куцую поросль на щеках Эмруозос давно сбрил, - короля бородка слишком смешила. Сейчас растительность требовалось возобновить: нам было необходимо, чтобы колдуна обязательно узнали. Оказалось, мазки углем вполне заменяют утонченную красу редкостной бородки.
  Залегший у вершины Лучок яростно махал нам рукой. Я нахлобучил на голову замешкавшегося Брехуна его колпак. Вдвоем мы помогли взгромоздиться в седло колдуну. Эмруозос застонал. Королевскому вороному неуклюжий седок тоже не нравился. Я взял коня под уздцы.
  -Двинулись, - приказал король.
  В боевом порядке - мы с вороным во главе, колдун на нас, двое лиловых копейщиков по флангам, волокущий знамя Закройщик чуть сзади, - мы двинулись наверх. Здесь дорога полсотни шагов тянулась прямо по вершине Редова-холма.
  Лежащий в траве и наблюдающий за обратным склоном Лучок предостерегающе поднял руку, резко опустил - и пополз со своим арбалетом в сторону.
  -Поднимай! - приказал король.
  Мы уже слышали скрип колес по ту сторону склона.
  Закройщик поднатужился и поднял знамя. Лиловое широкое полотно неохотно заколебалось на влажном ветерке.
  С той стороны немедленно послышались встревоженные возгласы: наше комедиантское знамя несомненно заметили. В этот же миг от подножья холма за нашей спиной послышался рев рога. Оставшийся в зарослях с фургоном Боров поддержал наш маневр боевым сигналом. Надо признать, дудел боец хоть и отвратительно, зато зычно.
  С той стороны на вершину выкатился воз с мешками овощей, мы увидели изумленные рожи возницы и бабы, сидящей рядом с ним. В этот же миг хуторяне заметили нас.
  Надо признать, всё было рассчитано точно. Несколько подпортила впечатление изрядная куча навоза, оказавшаяся между великим колдуном и зрителями.
  Я увидел второй воз, третий... - жители нескольких хуторов привычно двигались на городской рынок. На нас уставилось человек двадцать. Коренастый малый, открывший рот, даже забыв про лук с наложенной на тетиву стрелой.
  Мне хотелось врезать колдуну по сапогу, но Эмруозос собрался и заговорил сам:
  -Куда едете, бедные люди?
  -На рынок, известно, - пискнула ошалевшая баба. Остальные хуторяне пялились на нас, полностью онемев. Уж не знаю, что на них так подействовало: наш роскошнейший колдун или немереные локти дорогого лилового шелка, в которые мы завернулись.
  -На рынок? - голос Эмруозоса, поначалу довольно писклявый, окреп. - Что ж, езжайте. Быть может, в последний раз.
  Баба от ужаса прикрыла обеими ладонями рот.
  Эмруозос изловчился привстать на стременах и оглянуться в сторону города. Ветер развевал его кудри, ерошил мех на плечах.
  -Вижу! - возвестил роковой красавец. - Черная сеть покрыла великий град, стоящий средь десяти и одного канала. О, близка гибель древнего Глора! Умрет каждый третий и каждый второй. И оставшиеся в живых позавидуют мертвым...
  Звучный голос колдуна теперь, казалось, грохотал и над Краснохолмской дорогой, и над холмом, возможно, долетал и до Лесного канала. Речь сочиняли самые умные: Закройщик с колдуном и лично король.
  Я и сам отчего-то вспотел.
  -...Мор! Реки, почерневшие как кровь, и кровь, почерневшая подобно гнилой воде. Три дня и десять! Слышу: смерть воет у Старых боен. Думал я сорок дней, и открылось мне! - Эмруозос внезапно вскинул руку, - в его ладони был хрустальный шар.
  Не знаю, как он это сделал. На небе не было ни единого просвета, - лишь сизая и темная пелена туч. Но хрусталь вдруг сверкнул, засиял солнечным светом. Хуторяне ахнули в голос. Все, собственно, и я, невольно зажмурились. Когда я смог взглянуть, - хрустальный отсвет открыл в небе над Глором сияющий глаз. Не глаз, конечно, - в узкую щель облачной пелены пробился луч солнца. Один-единственный. Голову даю на отсечение, - казалось, само небо, щурясь, взирает на залитый тьмой город. Луч чуть расширился, заскользил по кварталам, - в какой-то миг я ясно рассмотрел башни Цитадели. Тут луч погас, - Эмруозос, чуть запоздав, кинул руку с шаром вниз, но едва ли этот промах кто-то заметил. Все смотрели на мгновенно утонувший во мраке туч город.
  -Будет так! - неожиданно взревел колдун. - Гибель! Живые станут мертвыми, мертвые вернутся к живым! Грядет месть мертвых королей! Уж слышна их поступь и рокот мертвенных волн. Три дня и десять! И хлынет гноем бухта! Печать мертвеца уже легла на всё! Грядет король в кровавой короне! Это я вам говорю, - великий Эмруозос, пророк королей и советник демонов! Смотрите!
  Все взоры вновь обратились к городу. Над Глором четко поднимались три столба дыма. Четвертый пожар то ли не успел разгореться, то ли его дым прибивал к земле ветер.
  -Гибель! - невыносимо взвыл Эмруозос. - Смерть! Боги отмстят! Каждый третий и каждый второй, - маг глянул через шар на одного хуторянина, на второго: - Черный след на тебе! И на тебе! О, вижу!
  Тут Брехун воткнул свое копье в дорогу и метнулся к хуторянам. У третьего воза замер крепкий детина в новой желтой рубахе. Он лишь моргнул, когда его ухватили за запястье. Сверкнул 'шеун'... Видимо, колпак порядком мешал Брехуну, потому что наш боец отсек конечность куда выше, чем следовало. Впрочем, нашего лекаря-расчленителя это не слишком смутило, - он с торжествующем мычанием вскинул отрубленную руку вверх, - пальцы обрубка судорожно сжались, брызнула кровь.
  -Смерть, - с искренним ужасом пробормотал Эмруозос и, неловко склонившись с седла, доверительно обратился к бабе: - Торгуй, бедная женщина. Скоро глоток воды будет стоить дороже пригоршни 'корон'...
  Тут раздался вопль, - детина, тупо глядевший на брызжущую из обрубка кровь, наконец, осознал, что именно с ним произошло. Но кричали все. Хуторяне поворачивали, - кто нахлестывал лошадей, кто удирал на своих двоих. Опрокинулся воз, посыпались мешки, кроваво-зелеными сгустками запрыгали по пыли пучки редиса.
  -Отходим! - скомандовал король.
  Мы побежали с холма, последним рысил Брехун, зажав желтую руку под мышкой и вскинув мешок редиса на плечо. На нас никто не смотрел, - хуторяне неслись уже далеко по Краснохолмской дороге. Там опрокинулась еще одна повозка, слышались вопли ужаса.
  
  Мы вломились в кусты, фургон был уже готов. Эмруозос, охая и по журавлиному перебирая ногами, - дорогие сапоги ему действительно жали, - забрался в экипаж.
  -Живее! - король огрел лиловым древком копья по хребту Лучка: - Лошадиное дерьмо не мог убрать, улиздок?
  -Так я... - заикнулся Лучок и получил еще раз.
  -Мерзкое тряпье, - король швырнул свой колпак в фургон. - Я не комедиант, крысиное племя!
  Закройщик не посмел увернуться и мощный пинок швырнул его в колючки. Советник приглушенно завыл, пытаясь выбраться.
  -Достаньте его! Живее, Либен, - король благословил меня тычком древка и засмеялся: - Вообще-то было забавно.
  
  В фургоне Брехун сдирал с трофейной руки желтые лоскуты. Следовало торопиться, - пришивать окоченевшую плоть крайне затруднительно.
  
  Мы прибыли к месту сбора уже с обновкой. Король для пробы заехал по уху Рыбоеду, чья группа сдуру сложила мешки с добычей прямо у топкого тростника. Кулак действовал надежно, - пальцы держались крепко, хотя и оказались весьма мозолистыми.
  Площадка среди зарослей была похожа на задворки какой-то лавки, - мешков ночью выволокли больше трех десятков. Если через месяц добычу продать, можно недурно нажиться. В ближайшее время в Глоре будет трудновато найти и мышиную серу, и черную зернь, - склады этой дряни сейчас вовсю пылали в городе. Закройщик деловито пересчитывал добычу, мы разговаривали с парнями. Не вернулся только Ерне, работавший у Конного двора. Говорили, что стража случайно зарубила и еще одного нашего, - проводника из Глора. Что ж, мы дешево отделались.
  -Живее, живее, - торопил король. - Грузите, и убираемся.
  
  Вопреки первоначальному плану, Эшенба решил не прятать добычу на месте. Спокойнее увезти снадобья с собой, а уж потом доставить к делу. Меня это мало волновало. Я боялся возвращения в Кедровую. Мертвые ноздри моего короля улавливал единственный запах - запах измены. А мы с Жани просто воняли предательством.
  
   --------------
  

Глава восьмая

  
  
  23-й день месяца Кукушки.
   Глор. Катрин.
  
  -Всё самое ходовое. Весь товарный вид пропал, - горестно вздохнула Син.
  Энергичная молодая купчиха была умыта и наряжена в довольно симпатичное платьице, но гарью от Син попахивало ощутимо. Собственно, все вокруг провоняло дымом.
  -Просто ужасное происшествие, - сочувственно согласилась Флоранс.
  -Ничего страшного, - просто подгорел угол склада и несколько бочонков, - заметила более практично настроенная Катрин. - Тебе здорово повезло.
  -Конечно, если сравнивать с убытками других, - Син задумчиво поправила косынку. - Вообще-то, ваши бочки с водой себя оправдали.
  -Был бы еще багор и топоры, глядишь, и угол крыши уцелел.
  -Багор, как назло, накануне сняли. Трубу в конторе чистили. Вот я им руки пообрываю, - начала снова заводиться Син.
  Флоранс обняла ее за плечи.
  Вообще-то, бизнес юной купчихи пострадал весьма незначительно. Помогли азы противопожарной безопасности, о коих как-то рассказала Катрин. В возможности предупреждения возгораний Син не очень-то верила, но мнение хозяйки Медвежьей долины уважала, посему кое-что выполнила. Пригодилось. Два соседних склада выгорели полностью, еще три солидно пострадали. Син, с её жутко горючим товаром, воистину помогли только боги и близкие бочки с водой.
  
  Вернувшись из выгоревшего квартала в 'Померанец', подруги рассказали о своих впечатлениях хозяйке. Глор бурлил, - вчерашние пожары сильно напугали горожан, потом прокатился слух об ужасном пророчестве, и Катрин уже видела на улицах двух теток, бьющихся в истерике и пытающихся невнятно предрекать свои версии апокалипсиса.
  -Сукин сын, а не астролог, - пробурчала хозяйка Медвежьей долины, допивая сок. - Расстрелять его у забора, как врага народа, да и дело с концом.
   -Он, видишь ли, маг. Тут нужно тоньше, - возразила задумчивая Несс.
  Катрин кивнула, - невзирая на железную хватку и гибкость мышления, Несс оставалась истиной уроженкой Глора, со всеми унаследованными суевериями и прочими атавизмами.
  -Что, собственно, произошло, если формулировать точно? - Флоранс раскрыла свою записную книжечку, - анализировать подруга предпочитала с карандашом в руках. - Пожары и синхронное зловещее предсказание? Похоже на хорошо подготовленную диверсию.
  -А смысл? - Катрин недоуменно пожала плечами. - Склады стратегического значения не имеют. Не арсенал, и не запасы провизии. Ладно, у Син хоть товар дорогой. У остальных: ерунда для красильного производства, для обработки металла, прочая чепуха. При беглом взгляде, - бросовые материалы. В Цитадели, Гильдиях, порту, - ничего подозрительного не происходило. У пожаров стража умудрилась пристукнуть двоих поджигателей, - мелкого 'делового' и еще какого-то сомнительного типа. Выходит: или нездоровые попытки свалить конкурентов или банальные криминальные разборки?
  -Эмруозос тогда при чем? - поинтересовалась Несс. - Могу поручиться, - с мелкими 'деловыми' он связей не имел. Не тот уровень у мальчика. Честно говоря, не могу поверить, что он оказался так силен как маг.
  -Возможно, на холме был не он, - предположила Катрин. - Кто-то сыграл под него. Там вообще какое-то кровавое шоу устроили.
  -Это Эмруозос был, - возразила Несс. - В этом-то можно не сомневаться. С ума сойти, - разогнать тучи над городом и показать людям пожары. Я лично божественный глаз в небе видела. Это какая сила...
  -Луч света в темном царстве, - пробормотала Катрин. - Мор, хляби небесные, месть мертвецов... Аляповато как-то. Аж подташнивает. А что конкретно колдун наплел мирным пейзанам?
  -Селян начальник стражи до сих пор допрашивает.
  -А нельзя ли нам как-нибудь протокольчик заполучить?
  -Лист дознания? Когда донесения отправят в Цитадель, оттуда без труда копию заимеем, - заверила Несс.
  -Вот и ладненько. Ты выуди эти документы, а я, пожалуй, сбегаю на место происшествия. Поглазею, послушаю зевак, родственников пострадавших и прочих очевидцев. Где мои штаны?
  -Брюки тебе зачем? - забеспокоилась Флоранс. - Войны еще нет. Начнешь там в штанах красоваться, про тебя начнут болтать побольше, чем про колдуна. Кроме того, я с тобой собираюсь. Мне тоже штаны надевать?
  -Бегать не нужно, - поддержала Несс. - Возьмете мой экипаж. И быстрее будет, и пыли меньше.
  -Действительно. Так я иду с тобой? - Флоранс смотрела вопросительно.
  -Ну, раз война не объявлена, конечно, идешь, - пробормотала Катрин. - Только давайте без лишней возни.
  -Сейчас лошади будут готовы, - Несс дернула шнур звонка. - Только вы, девочки, осторожнее. Все-таки колдун замешен. Я бы с вами съездила, но боюсь дискредитировать благородных леди.
  -А давай мы тебя сами когда-нибудь дискредитируем? - Катрин поцеловала хозяйку 'Померанца' в душистые локоны.
  
  Катили с удобством. Экипаж у Несс был небольшой, запряженный парой приличных, но не привлекающих внимания лошадок, - выбиралась из дома достойная хозяйка увеселительных заведений нечасто, да и афишировать свои поездки не жаждала.
  -Уютненько, - заметила Флоранс, придерживая легкую занавеску.
  -Угу, даже какие-то рессоры имеются. Ничего лимузинчик, - Катрин ковырнула темно-зеленую обивку сиденья. - Только пешком быстрее. Тут у них и развязки, и система светофоров абсолютно не продуманны.
  Действительно, продвигались с трудом. Катрин время терять не хотела, и принялась расспрашивать возницу и охранника о слухах.
  Наконец, выбрались за ворота, переехали мост через Лесной канал. Катрин присвистнула: дорога впереди оказалась забита экипажами, верховыми и пешими горожанами.
  -Да тут прямо ярмарка. Нужно чаще прорицания устраивать. Крайне оживляет столичную жизнь.
  -Не шути так. На лица посмотри. Народ обеспокоен. Опасаются люди. Нужно было хоть Ква с собой взять.
  -Появится Полумордый, дополнит наши собственные впечатления.
  Утром Син сказала, что брат исчез еще накануне, ночевать не являлся. Надо думать, Ква тоже крайне увлекли пророчества.
   На холме было не протолкнуться, и экипаж пришлось оставить. Охранник почтительно помог дамам сойти на истоптанную землю.
  -Ой-ой, да тут половина города собралась, - заметила Флоранс.
  Толклись озабоченные горожане: торговцы, мастера, лорды, благородные и не очень благородные дамы. Рыдала, заламывая руки молодая женщина. Вещал, простирая длани, благообразный старик, - поблескивал крупный золотистый опал в его перстне. Собралась группа вокруг тучного стражника, - добрый воин что-то приглушенно рассказывал, тыча кривым пальцем в сторону Краснохолмья.
  -Ну, тут сплошь самые, что ни на есть, очевидцы, - сказала Катрин. - Опоздали мы, и прилично. Давай выбираться.
  Подруги, прислушиваясь к разговорам, двинулись к экипажу.
  -Уши вянут, такая чушь, - пробурчала Катрин. - Но одно нужно признать, - место выбрано с умом. Пейзаж исключительный, город как на ладони. Прямо хоть обзорную площадку для туристов устраивай. Постой-ка...
  В стороне от дороги, сидело трое парней. Катрин узнала знакомую манеру смотреть вполоборота. Подхватила под локоть Флоранс:
  -Ну, сейчас узнаем последние новости.
  Придерживая подолы, дамы сошли с дороги, замусоренной ореховой скорлупой и палочками от леденцов.
  -Привет, Ква. Привет, Утбурд.
  -Добрый день, мои леди, - одноглазый шпион привстал.
  Катрин жестом показала, - сиди. С первого взгляда было видно, - парни вымотались. Рожи пыльные, в разводах пота. У всех троих сапоги и штаны измазаны грязью, у коротконого Утбурда даже в шевелюре застряла тростниковая труха.
  Катрин непринужденно села рядом с одноглазым другом.
  -Позвольте представить, - это Спаун, - отрекомендовал Ква незнакомого парня. - Десятник отдела дознания городской стражи. Один из самых толковых людей Глора.
  -Господин Квазимодо сильно преувеличивает, - смутился Спаун.
  -Едва ли. Господин Квазимодо обычно весьма точен в своих оценках, - заметила Катрин.
  Спаун не производил впечатления опытного детектива, - просто гибкий милый молодой человек. Коротко-стриженные русые волосы. Смущается симпатично. Только не рекомендация Ква его смущает, а присутствие Флоранс. Да, не все джентльмены предпочитают блондинок. Некоторые глупеют от кареглазых шатенок.
  Тонко чувствующая ситуацию Фло сделала легкое движение, - Спаун, очевидно, даже не осознал, что подает ей руку и помогает прекрасной даме сесть на свою куртку. Всё, - околдован человек. И на хрена нам магия? Катрин скрыла улыбку.
  -Так что здесь происходит?
  -Сейчас? - Ква погладил щеку. - Понятия не имеем. Очевидно, народные гуляния. Вчера утром здесь имелся лишь десяток растерянных стражников и перевернутый воз. Там, на обратном склоне, лежал бедняга, которому вовремя не перетянули ремнем обрубок руки, и валялась уйма рассыпанного редиса.
  -Одна жертва? Говорили ведь о десятках? - уточнила Флоранс.
  -Прошу прощения, леди, это беспочвенные слухи, - почтительно заметил Спаун, глядя куда-то в долину реки, - сидящая рядом красавица-чужеземка смущала его всё больше. - Погиб один-единственный селянин.
  -Поистине великий Эмруозос проявил похвальную сдержанность, - пробормотала Катрин.
  -Что именно здесь произошло, нуждается в уточнении, - сказал Ква. - Вчера весь день стражники отлавливали перепуганных хуторян, везли в город. Допросы начались только ночью. Пока обстоятельства и смысл пророчества известны лишь в общих чертах.
  -А что известно точно? - поинтересовалась Катрин.
  -Очень мало, - Квазимодо глянул на нее зрячим глазом. - Видишь ли, мы потащились искать пропавшую руку селянина.
  -И как успехи? Конечность не очень далеко убежала?
  -Порядком. Нашли в реке. Рука слегка потеряла в весе и утопилась. Ей зачем-то отсекли два пальца и бросили.
  -Потрясающе. Кто-то проводит опыты по отбору лучшей наживки для рыбной ловли? Любопытно, отдельно взятая рука оставляет много следов?
  Ква кивнул:
  -Ты удивишься. Нашлись следы фургона, верховой лошади и нескольких человек. Там, - в тростниках, руку ждали еще два фургона и аж целый отряд сапог. Ушли вчера днем.
  -Еще интереснее. И много их было, сапог?
  -Собственно, не только сапоги, - Ква вытащил из-за пазухи узелок, развернул, продемонстрировав огрызки редиса. - Очевидно. Были и рты, и всё остальное. Там ждали бойцы, - от тридцати до шестидесяти мечей. Пробыли несколько суток. Следы скрывали, гадили в основном в воду.
  Спаун косился на прелестную соседку, - истиной леди, конечно, про подобные детали слушать ну никак невозможно. Флоранс вроде бы и не слышала, - вид отсутствующий, несомненно, о возвышенном размышляет кареглазая богиня.
  -Следы от фургонов спрятать трудно, - сказала Катрин.
  -Они уходили прямо по руслу реки. Там мелко, - пробурчал Утбурд.
  -Если взяться всерьез, мы бы за следы могли уцепиться, - заверил Квазимодо. - Но возникает вопрос целесообразности. Вдруг мы их догоним? Втроем?
  -Неразумно, - согласилась Катрин. - Но имеет смысл послать за помощью. Как я понимаю, город обеспокоен и в его интересах...
  Спаун кашлянул:
  -Уже. Я известил начальство. Людей не дадут. Нужны для поддержания порядка в городе.
  -Действительно. Как я не сообразила? Порядок прежде всего, - холодно согласилась Катрин.
  Спаун глянул на светловолосую чужеземку с опаской. Не дурак, - интонацию улавливает. Осторожно изрек:
  -Извините, моя леди, но где сегодня отыскать людей, готовых преследовать мага, открывшего глаз самого неба?
  -Нескольких таких человек я знаю.
  -Кэт, мы можем их догнать. Но поможет ли это решить нашу основную задачу? Едва ли мальчик путешествует в их фургоне. Да и связи произошедшего с королем Эшенбой пока не прослеживается, - напомнил Ква. - Спаун в курсе наших проблем. У нас ведь общие интересы.
  -Хорошо. Вы в этом деле профи. Но хотелось бы и какого-то реального результата, - пробормотала Катрин.
  
   Парней заставили сесть в экипаж, - группа детективов, прошедшая туда и обратно по следам отряда таинственного колдуна, едва ноги волочила. Сами подруги отправились к городу пешком. К Редову холму двигалась непрерывная череда паломников, такой же поток, набравшийся впечатлений, возвращался в Глор.
  -Столица как-то разом поглупела, - заметила Флоранс.
  -Я тоже чувствую себя полной дурой, - проворчала Катрин. - Создается четкое впечатление, что мы снова не туда тянемся. В смысле, и мы, и следствие.
  -Я в платье в болота не полезу. И тебе не стоит изображать охотницу за магическими партизанами. Это явно не наши проблемы, - заверила Флоранс.
  -Ах, и никакого сочувствия к юному детективу? У него так трогательно розовели ушки.
  -Попрошу без ехидства. Мальчик мне понравился, - призналась подруга. - Но мне бы для разнообразия кого-нибудь спокойного. Счетовода, торговца тканями. В крайнем случае, разумного, остепенившегося короля. Или воспитанную леди, натягивающую штаны исключительно для занятий каким-нибудь элегантным видом спорта.
  -Да я и так давно переквалифицировалась в замкоуправы, - вздохнула Катрин.
  -О, охотно верю. Кстати, книгу я читала. Её герой решил переквалифицироваться в 'управдома'. Это, насколько я понимаю, сугубо хозяйственные функции. Кажется, как раз их львиную долю ты охотно кому-то делегировала.
  -Мы их честно поделили, - возразила Катрин. - И ты отлично справляешься. Ну, и я что-то такое полезное делаю.
  -Именно. Кстати, это кто у нас мчится?
  Катрин ухватила за плечо взмыленного мальчишку:
  -Бом, если ты спешишь поглазеть на чудеса, то колдун отбыл еще вчера.
  -Я за вами, - пропыхтел мальчик. - Прилетел Витамин с запиской. 'Квадро' пришел.
  -Ага, - Катрин не скрыла радости. - Наконец-то, подкрепление. Появляются новые возможности.
   -----------
  24-й день месяца Кукушки.
  Глор. Рата.
  
  Поднимать свежего мертвеца, с одной стороны проще, с другой беспокойнее. В некоторых мертвяках еще бурлят обиды живых, и бывает, поднятые лезут рвать и грызть некроманта. Те, кто погибли с оружием, могут оказаться по-настоящему опасными. Но Ква эти тонкости знает, - оружия у здешних мертвецов нет.
  В саду уже сгустился вечерний сумрак. Для допроса собрались впятером. Леди, Ква, Жо и Лот-Та ждали результатов допроса. Все в платках, закрывающих нижнюю часть лица. Без мужа, кстати, вполне можно было обойтись. Но как же его спровадишь, - пусть и символическая, но опасность. Жо спокойнее быть рядом.
  -Если все готовы, то, пожалуй, можно начинать, - невнятно пробормотал Ква.
  Все, кроме Лот-Ты, вопросительно уставились на некромантку. Любимая сестрица чувствовала, что уже начали.
  Вспухла земля, грязная мягкая рука пробилась сквозь комья, начала ощупывать поверхность. Неизвестно почему, Рата в этот момент неизменно испытывала и жалость, и приступ неуместного смеха. Покойник сел, неловко отгребая от себя землю и зачем-то выбирая из нее корни травы. Лицо скользкое, уже вовсю тронутое разложением. Смердит, наверное, ужасно. Жо и Ква невольно попятились. Леди нервно помахивала лопатой.
  '...зачем? ...я не хотел... сыро... зачем?' - оставшиеся у мертвеца мысли скользили по привычному краткому кругу.
  
  Справились быстро. Мертвяк общался охотно, но знал мало. Выяснили, кто его послал и чего хотели. Мертвец желал рассказать о таверне, что мечтал купить при жизни, - Рата вежливо оборвала чреду мыслей. Подняла второй труп. Этот подтвердил все сказанное товарищем, добавил, что заказчик был крутым парнем, но видеть его лично не приходилось. Еще умерший жаждал отомстить какому-то Прешке, который теперь непременно 'наставит рога' с вдовой погибшего. Видят боги, каждый второй покойник страдает удивительной мелочностью, но ревность встречается не так часто.
  Рата уже хотела отправить обоих мертвяков в канал, как Леди спохватилась:
  -Надо бы очную ставку. Ква, как тот твой тип, - расколется, если дружков предъявить?
  -Кто ж не расколется? - простонал одноглазый, пытаясь встать так, чтобы ветерок уносил смрад мимо.
  Рата объяснила неупокоенным куда идти. Живые прислушались к мягким неловким шагам, потом к плеску воды в канале.
  -Я сказала, чтобы мимо мостков шли, - сказала Рата.
  -Спасибо, ты всегда соображаешь, - жалобно сказал Ква и схватился за лопату.
  Пока заравнивали недолгую могилу и срезали дерн у дорожки к воде, Рата чувствовала себя неловко. Лопату не дали, будто невесть как некромантка потрудилась.
  Наконец, Леди сдернула с лица платок, принюхалась:
  -Вроде всё. Остальные ландшафтные работы отложим до лучших времен.
  Ква выпрямился:
  -Пусть Син с детьми еще в конторе поживет. Я пока людей найму, - давно те проклятые мостки снести нужно.
  -Это правильно. Пошли.
  
  В доме пахло вкусно. Мама Жо готовила редко, но всегда что-то вкусное и очень легкое. О, Пан-Банья ! Надо все-таки научиться их готовить.
  -Что-нибудь поедите или попозже предложить? - осторожно спросила леди Флоранс.
  -Чуть позже, - Ква плюхнулся на лавку.
  -Да, сейчас по глоточку, - Леди потянулась к полкам, хотя кувшин с джином уже стоял на столе.
  Люди не любят говорить с мертвецами. Некроманты тоже не любят, но у них нет выбора. Некромантия похожа на неизлечимую болезнь. Это не значит, что здоровые люди должны сторониться некромантов.
  Рука мужа нежно погладила по затылку:
  -Не очень устала?
  -Не смеши.
  Леди разлила по глоточку:
  -Ну, хвостик мы нашли. Главное, чтобы он не оборвался.
  -Ой, я пить не буду, - сказала Рата.
  -Молодец. Алкоголь - вовсе не беличье дело, - одобрила Леди.
  Лот-Та пить, конечно, тоже не стала. Остальные сделали по глоточку. Ква потянулся было к пухлому бутерброду, но отдернул руку:
  -Может, нам пока на свежем воздухе посидеть? Осмыслим, что дальше. Утбурда я прихвачу по дороге, вместе навестим знакомца. Вот дальше...
  -Жо, пойдем с нами, а дамы пусть о чем-нибудь приличном поговорят, - Леди взглянула на маму Жо.
  
  Мама мужа, это такой странный человек, что в некоторых отношениях пострашнее стурворма. То, что умеет чарующе улыбаться, и выглядит как старшая сестра Жо, ничего не значит. Каждый раз, видя её после длинного перерыва, Рата чувствовала себя глупой, невоспитанной, и вообще сущим чучелом некромантским. Лот-Та сейчас примерно такой же тупоголовой себя ощущала, хотя она любимая невестка, да еще и мать обожаемого внука. Нет, если бы Жо на одной Рате был женат, может быть, все нормально было. Но две жены на одного сына, - это же ни одна нормальная мать не выдержит. Тем более Пришлая, из Старого мира с его запутанными и сложными законами.
  -Как маленький? - спросила леди Флоранс. - Наверное, малыша стоило взять сюда?
  -Сын в замечательной исправности, - заверила Лот-Та. - Аппетит. Здоров. Внимание к солнечности. Под присмотром.
  -Они с Авелем в кубики играют, - сказала Рата и, лишь получив тычок локтем от любящей сестры, осознала, какую глупость ляпнула. - Там и Сиге...
  -О, господи! Я всё никак не привыкну, - леди Флоранс попыталась улыбнуться.
  -Мы особы труднопривычные, - согласилась Лот-Та и показала на блюдо с Пан-Банья. - Можно отдегустировать?
  -Конечно.
  Рата обозлилась на себя. Действительно, труднопривычные. Не первый год замужем, всё хорошо, а брякаем всякие глупости. Только нервы Леди портим.
  -Вкуснотища, - Лот-Та усиленно вертела ароматный бутерброд, изо всех сил пытаясь исправить ситуацию. - Как оно приготовляется, леди-мама?
  Рата поднялась, - рывком, словно вспрыгнув на канат. Два шага, опуститься на колени. Рука у леди Флоранс была теплой, домашней.
  -От меня мертвечиной не несет? - прошептала Рата.
  Леди Флоранс моргнула:
  -Нет, конечно. Не говори глупости.
  -Так они так и сыплются, - призналась юная некромантка. - Работа у меня грязная. Я хотела честно саги сочинять или торговать. Боги не дали... - Рата шлепнула по полу свободной рукой, - Лот-Та мигом оказалась рядом. - Зато боги дали нам вашего сына. И мы его очень любим.
  -Глобально, - поддержала Лот-та и ткнулась лбом в колени леди-мамы.
  -Да я же знаю, - пробормотала Флоранс.
  -Мы все вместе, - прошептала Рата. - Вы вот пока больше Лот-Ту любите...
  -Не выдумывай... - начала леди-мама.
  Рата крепче сжала её руку:
  -Это только пока.
  -Да, - с восторгом прошептала Лот-Та. - Мы залетели!
  -Ой! Обе?! - теперь леди-мама сама вцепилась в невесток.
  -Нет. Мы - это сейчас она, - Лот-Та кивнула на любимую сестру.
  -Я уж думала, раз вы всё делаете вместе... - с некоторым облегчением вздохнула Флоранс.
  -Мы стараемся все разумно делать, - пробормотала Рата. - Хотели осенью сказать, когда уже видно будет...
  Флоранс погладила её по щеке:
  -Ты очень разумная девочка. Всегда, пока это не касается тебя самой.
  -Она усиливает личную разумность, - заверила Лот-Та. - Мы неукоснительно присматриваем.
  -Я вас всех люблю, - вздохнула леди-мама. - Только когда долго не вижу, отвыкаю. Являетесь такие лихие, загорелые, бесстрашные. Чувствуешь себя старой курицей.
  -Естественность отвыкания, - заметила рассудительная Лот-Та. - Преодолевается с быстротою. Насчет возрастной курицы, - явное несоответствие.
  -Немножко кокетничаю, - признала Флоранс. - Но мертвецов я все равно панически боюсь.
  -Самое нормальное чувство, - сказала Рата.
  -Возможно. Но абсолютно ненормальное, если в твоей семье некромантка. Нужно, как совершенно справедливо выражается Лотта, 'усилить разумность и повысить естественность привыкания'.
  Лот-Та радостно засмеялась.
  -Веселитесь? - в комнату вошла Катрин. - Надо бы перекусить, да идти по делам. От деликатесов что-то еще осталось?
  
  Ква уверял, что они с Утбурдом и местными ребятами справятся, но Леди решила идти с ними. Жо с девушками должен был направиться прямо к мосту, поэтому оставалось время посидеть и попить чаю. Ква с Леди уже совсем было собрались, как Флоранс увлекла подругу в комнату. Было слышно, как Леди пытается возражать. Ха, мама Жо - единственный человек на свете, способный сдуть власть леди Катрин, как пух с отцветшей белоголовки. Катрин вышла, молча погрозила девушкам и, затягивая на талии ремень с кукри, выскочила за дверь.
  -Это вы в чем провинились? - удивился Жо.
  -Катрин мной слегка недовольна, - объяснила леди-мама. - Ты, наверное, тоже вздумаешь возражать. Мне очень нужно прогуляться с вами.
  -Мам, что еще за выдумки? - изумился Жо.
  -Какие выдумки? Приятная летняя ночь, надежная охрана, немного магии. Должна же я когда-то взглянуть на неё собственными глазами?
  Рата позавидовала. Вот так и нужно говорить, - мягко, с улыбкой, - и никто и не пикнет. Порежешься о такой ласковый тон. Эх, как бы научиться. А то бывало, орешь-орешь...
  Жо силился найти слова. Лот-Та осторожно сказала:
  -Может, впоследствии? Эти мертвые мятость имеют. И мокрость.
  -Нет уж. Вашего Авеля я сто раз видела. Он и не труп вовсе, а ... Ну, существо такое костяное. Мне настоящих видеть нужно. И давайте без излишних дебатов.
  
  ***
  
  Ждать пришлось довольно долго. Сидели в кустах у Дровяного моста. Здесь было спокойно, даже дерьмом несло умеренно. Только в канале порой сильно всплескивало. Леди-мама старалась не вздрагивать, шепотом рассказывала о новостях Медвежьей долины. Интересно там у них. Иногда Рате хотелось пожить вот так: в бесконечных размеренных заботах о большом хозяйстве, с частым хождением по гостям, охотиться в знакомых лесах, сплетничать о событиях в столице, каждый день пить молоко и не прислушиваться каждое мгновение к изменению ветра. С другой стороны, ведь устанешь жутко. Нет, разве мыслимо 'Квадро' на что-то поменять? Три месяца, четыре, а потом взвоешь. Семья - и оседлая её часть, и бродячая, - это понимает.
  
  -Идут, - прошептал муж.
  Несколько теней двигались мимо закрытых ставнями окон лавок, стараясь держаться в тени. Усиленный патруль ночной стражи прошел совсем недавно, так что наткнуться на следующий вероятность невелика. Но Леди, как всегда, предельно внимательна.
  Одна тень отделилась, скользнула к запертой будке у входа на мост, - Утбурд, не теряя времени, занял пост. Остальные спустились под мост.
  Пленник стоял кривобоко, - глаз подбит, из-под кляпа на подбородок текла кровь. Дядька немолодой, но смотрит с нескрываемой стурвормьей злобой.
  -Бравый пенсионер, - сказала Катрин. - Отмахивался резво. Думает, будем пугать его утоплением. Тоже нашелся, кронштадец фигов.
  -Я ему сказал, что парням отдадим, которых ты так подставил. Не верит, - Ква покрутил головой, удивляясь людской недоверчивости.
  -Они-то, клиенты, здесь? - Леди глянула на Рату.
  
  Где ж им быть. Рата прикрыла глаза, отделила нужных мертвяков, от трех старых, местных, - одной была женщина, изловчившаяся утопиться в таком мелком месте. Вот она, любовь. А ведь уже тридцать тетке стукнуло. Кто ж на старости лет... Ладно, к делу. Идите сюда...
  Пленник сначала не верил своим глазам. Пришлось подвести ближе. Пьяно покачивались мертвяки, текла вода с их одежды. За спиной Раты стоял муж с оружием наготове. Любимая сестра на всякий случай стала ближе к леди-маме, но леди Флоранс не дрогнула. Замерев, смотрела в морды мертвяков, которых уже успела частично обглодать вездесущая черноперка.
  Дергался, рухнувший на колени, пленник. Мычал отчаянно. Катрин и Ква с трудом его удерживали. Вынули кляп, - завыл так, что пришлось впихивать тряпку обратно.
  Больше от Раты ничего не потребовалось. Держала мертвецов на расстоянии. Пленника прижали к земле, он захлебываясь говорил, временами начинал рваться, ползти прочь. Мертвяки действительно хотели ему отомстить, но вяло, без страсти. Леди-мама смотрела на них уже деловито, - как на колбы-стекляшки в своей душистой лаборатории. Чуть привыкла, ужас из себя выдавила. Вот её рука расслабилась, из рукава жало стилета чуть-чуть выскользнуло. Сказать ей, что уколы клинка мертвецам не страшны? Наверняка сама понимает. Оружие человеку всё равно нужно. Без оружия и без одежды человек уподобляется зарвавшейся обезьяне, - так когда-то учила Леди.
  
  -Отпускай. Люди Эшенбы к нему приходили. Жаль, он не знает, где сейчас логово короля...
  
  Под мостом стало на мертвеца больше. Ничего, кого-то течением унесет. Рата не любила города, - слишком много неупокоенных.
  Эшенба... Не живой, и не мертвый. В тот день, когда сражались с его пиратами у Цитадели, сама Рата знаменитого короля так не видела. А до сражения видела Эшенбу единственный раз. Зато уж прямо глаза в глаза. Выглядел король жутким и гниловатым, но явно живым. Что же с ним потом стало?
  
  -Вот что, мальчики и девочки, - озабоченно сказала Катрин. - В Глоре определенно затевается какая-то гнусь. Разберемся, конечно, но наш детский сад нужно придержать подальше. А то приплывут к самой раздаче. Нужно предупредить, пусть в Конгере задержаться, что ли...
  
  ---------------
  28-й день месяца Кукушки.
   река Тюр (четыре перехода до устья). Аша.
  
  Речной круиз с песнями, рыбной ловлей и дозированными физическими нагрузками. Аша уже давно втянулась. Рукоять весла перестала казаться чудовищно толстой, спина ныла умеренно. Вспомнил организм поход по далекой южной реке, дружную компанию уголовничков, беженцев из погибшего Каннута. Да и потом, когда через океан шли, пришлось поработать. Славные были времена, волноваться приходилось только о муже, который и мужем-то еще не стал. Никакого хозяйства, кроме оружия и тощего мешка со шмотками.
  Жив Сашок. Точно жив. Не могут сны обманывать. Грустно ему, бедняге. Но сохраняет спокойствие. Правильно воспитывали. Ничего, скоро уже.
  Дня четыре до моря. Потом еще почти полмесяца.
  Аша заставила себя не налегать излишне на весло. Здесь главное - слаженность. Южане говорят, что еще никогда так быстро по реке не ходили. Если судить по графику, действительно быстро. Но еще бы капельку быстрее...
  Эй, комроты, даешь пулеметы,
  Даешь батареи, чтоб было веселей! -
  орал Ёха оглушительно.
  Гребцы хохотали, стараясь подпевать. Русский язык, кроме лихого Ёхи, знало всего несколько человек: замковые близнецы, их верная подружка Кэтти, сама Аша и, конечно, Николка. Костик довольно сносно понимал, но почти не говорил. Кое-что понимали мама Эле, Док, и ведьма со своим Литом. С некоторых пор упрощенный русский частенько использовался для шифрованных посланий. Ёха клялся, что русскоязычных в Новом мире видимо-невидимо. В каждом кабаке пару слов по-русски вспомнят. Знаем мы те слова. Не хотелось бы Лёшку разочаровывать, но ту табуированную лексику в этот мир в основном Катерина Георгиевна привнесла. Были у достойной леди по молодости приключения. Она же почти первая пришла. Впрочем, и ныне в отдельные исключительные моменты хозяйка Медвежьей долины в выражениях не стесняется. Впрочем, как-то ругаться людям все равно нужно.
  Разносилась древняя революционная песня над широкой рекой. Детвора помогала изо всех сил, - вопили так, что в ушах звенело. Теа уже грозила своим рыжим бесенятам, как бы за борт от усердия не повываливались.
   Вообще-то, с песнями и детьми идти было легче. Раньше Аша с ужасом представляла, - как же плыть с таким детским садом? Оказалось, вполне адекватный народец. Утонуть никто не пытался, лишь раз, непреднамеренно, в воде Кэтти оказалась, но то был особый случай, тогда и десяток взрослых лбов в реку посыпалось. ДТП, так сказать. А в остальном, несовершеннолетний личный состав вел себя разумно. Даже когда вздумали детскую смену на весла сажать, ничего ужасного не стряслось. Выматывалась малышня, конечно, за десять минут, зато какое чувство выполненного долга! Садились по двое, чуть ли не зубами за весло цеплялись. Взрослые подбадривали, работая на других веслах. Хохот жуткий, но какой-то необидный.
  Путешествие трех торговых кнорров шло, в общем-то, благополучно. Единственный раз караван обстреляли с берега, но несерьезно. Шли местами, хорошо знакомыми. Остановились на дневку у 'Боспора'. Мариэтта ждала, все приготовила, - сварила такой огромный котел борща, - южане клялись, что теперь специально приплывать будут. Хорошая девчонка Мариэтта, - ни разу ведь не виделись, а ждала земляков. Подарила весь запас рабочих перчаток, - Ашины уже на полпути дырками зияли. Отблагодарить хозяйку 'Боспора' смогли только шматом настоящего сала. Надо будет с каждой оказией посылать.
  Потом была дневка у лельгов. Там было людно, шумно, народ малость с алкоголем перестарался. Кое-что детям можно было и не видеть. Ну, ничего, зато никаких лишних задержек.
  
  Дрожи буржуй, настал последний бой
  Против тебя весь бедный класс поднялся,
  Он улыбнулся, засмеялся, все цепи разорвал...
  - завел Ёха.
  Аша уже каялась, что напела новый хит. Почему-то мотив пришелся по вкусу абсолютно всем, и гребцы ревели непонятные слова с особым рвением. Возможно, подсознательно сочувствовали иномировому классовому возмущению. Не дай бог, Катерина узнает. Она за любое подведение революционно-теоретической базы без шуток может ноги повыдергивать. Жесточайшая сторонница плавной эволюции общества. Ладно, пусть уж про революцию поют, чем бесконечные неприличные баллады заводят. К этому безобразию еще и Рата руку приложила. От авторства отказывается, но заметно же, чьи бесстыжие уши торчат. А еще некромантка, серьезный вроде человек. Вот эта - 'О вдове Южного берега', - просто натуральная порнуха. Дети аж рты пооткрывали. Особенно замковая девочка-близняшка, - Дики. Вся в мать, прости господи, - воительница на всех фронтах.
  Костя, сидящий на весле у другого борта, глянул, подмигнул. Давай, жена, покажи, как петь нужно. Ой-ой-ой, какие мы хвастливые. С другой стороны, почему бы и нет. Голос, честно говоря, слабый. Зато песен знаем побольше, и не фальшивим.
  Аша кашлянула. Мигом обернулись рожи, закивали одобрительно. С 'Бонги' что-то крикнул чернявый Льюк. Этот, придурок этакий, еще в Медвежьей начал на Ашу смотреть особенно. И даже не думал скрывать интереса своего. С Костиком у них чуть до ножей не дошло. Хорошо, Дженни, с согласия шкиперов взявшая на себя функции военно-полевой полиции, завела непрошенного ухажера в воду и заставила плескаться, пока не остыл. Льюк заработал насморк, но окончательно не угомонился. Прилюдно заявил Косте, что тот муж исправный, и он, Льюк, против него ничего не имеет. Но ежели Аше овдоветь доведется, то беззащитной она с детями не останется, - Льюк сразу же приплывет и всех на юг заберет. У него и дом хороший, и мать добрая. Очень мило. Костик, скотина такая, только захохотал и сказал, что ничего против не имеет, если Аша согласна будет. Кошмар. Помирились мужчины, видите ли. Нет, средневековая дикость здесь порой так и лезет.
  Аша негромко начала:
  С убогим скарбом на руках,
  Окрестный люд спускается с холмов...
  
  Печаль и надежда тянулись к голубому небу, парили над необъятными камышами дельты великой реки. Слушайте: мы идем, скоро вода станет соленой, и нас встретит море. Оружие наше наготове и смерть тому, кто тухлыми лапами полез в нашу жизнь.
  
  ...Отнюдь не к дальним берегам,
  Их вовсе нету, дальних берегов
  А просто так, туда-сюда,
  бултых-бултых на легком челноке...
  
  Плавали мы и далеко. Видели океаны и материки, острова и неизвестные горы. Но должен быть свой порт. Пусть и далеко от моря, у нового свинарника. У нас же замечательная ферма. Вот сами попробуйте отстроить такую...
  
  ...Но стоит капельку отплыть,
  И в тот же миг земля вздохнет легко
  И пустотелая луна, скосив глаза,
   Заскачет по волнам...
  
  Найдем Сашика. Обязательно. А если нет... Свинарки и кухарки не только государствами управлять умеют. Они с друзьями любой город спалить могут. С живыми королями, с дохлыми, - все сгорите, твари.
  ...Плыви туда, где нет любви
  И боли нет, и радости просты...
  
  Старый 'шеун' оттягивает пояс. И Аша еще не забыла, как держать щит. Найдем...
  
  31-й день месяца Кукушки.
   Глор. Катрин.
  
  -... что-то найдем. По-крайней мере, изучим подходы, оценим систему охраны, установим их численность, - Катрин говорила спокойно, скорее рассуждала вслух. - Это будет разумно или нет?
  -Мне тоже сидеть невмоготу, - с тоской сказал Ква. - Время идет, мы ничего не предпринимаем. Вычислить логово короля самое время. Логично и правильно, но неразумно. Некем разведывать. Ну, не имеем мы в городе нормальных людей. Нет, если тупо считать, я даже полусотню безбашенных парней за день подберу. Но с ними в пустоши соваться - это всё равно, что с ярмарочной толпой тащиться. Шум, гам, треск, и никакого толку. Здесь все или городские, или морские.
  -Что, совсем нет нормальных? - Катрин скривилась, как от зубной боли.
  -Поштучно набирать из охотников и проводников? Дней пятнадцать понадобится, да и слухи пойдут. Это морской город, Кэт. Здесь морем живут, а сушу презирают и побаиваются. Смешно сказать, но если строго на север взять, - три-четыре перехода и всё, конец света. Что дальше, одним богам известно. Вдоль берега, - хоть месяцами иди, - едва ли не каждая бухта на карту нанесена. Глупо, конечно, но так уж повелось. Кое-кто понимает. Здесь за пару твоих егерей порядочно серебра выручить можно.
  -Еще чего! Мои егеря не продаются. И в аренду сдаются только со мной. И вообще, егеря предназначены исключительно только для нашей Медвежьей. Значит, у нас здесь проблема с кадрами? Что-то я себя глупо чувствую, - Катрин сплюнула в узкое окно. - Вот же Командор в свое время учудил. Ведь обезлюдел Глор. Одни добропорядочные обыватели остались.
  -Великий человек был. Великие ошибки совершал, - заметил Ква, в свое время тоже лично знавший покойного Лорда-Командора. - Вот аванк меня обсоси, ведь тянет пойти и Эшенбу пощупать. Но ведь глупо?
  -Глупо-глупо, - сердито заверила Катрин. - Что мы друг друга уговариваем? Решили опрометчивых действий не предпринимать, давай терпеть. Для разнообразия мозги напряжем...
  Друзья вновь склонились над планом города. Разгадать, что задумал мертвый король, пока не удавалось. Коктейль из громкого пророчества и диверсий с поджогами производил сильное впечатление. Но какова истинная цель спектакля? Напрашивалась мысль об отвлечении внимания. Что дальше? Убийство лорда Адальберта и глав гильдий? Атака на Цитадель и захват арсенала? В городе оставалось около полутора тысяч воинов городской стражи и охраны Цитадели. Боевой дух у них так себе, но они под защитой стен. Плюс решительные охранники советов Гильдий, плюс горожане из тех, что посмелее. Кое-кто из лордов тоже не забыл, как держать меч. Итого: двадцать пять, тридцать сотен. У Эшенбы не может быть даже половины. Такое войско спрятать и прокормить вблизи города просто невозможно. Ква считал, что у мертвого короля никак не более двух сотен воинов. Атаковать такими силами столицу самоубийственно. Следовательно, король на что-то надеется. На поддержку Нового Конгера? Там все спокойно, да и вряд ли конгерцы настолько спятили, чтобы довериться союзу с сумасшедшим. В прошлую войну Конгер стойко держался против Эшенбы. Краснохолмье? По сути, не город, а крупный поселок, богатый разве что расположенными рядом Уттуковыми рудниками. В Краснохолмье от силы полторы сотни воинов, и ни малейших оснований становиться союзником мертвеца. Мелкие поселки и замки побережья? Несерьезно. Десант с Птичьих островов и архипелага Кау? Сами они может быть и не отказались бы потрясти Глор, но какого демона им нужен столь сомнительный друг, как Эшенба? Да и интересы бывших пиратов сейчас направлены на Желтый берег. Ведь такой огромный пирог, - глотай, сколько влезет, пока не подавишься.
  -Насколько я помню Эшенбу, к дипломатии сей достойный лорд не слишком склонен, - сказал Ква.
  -Хм, жаль я не имела честь быть ему представленной, - посетовала Катрин, имевшая устойчивую привычку судить о врагах по собственному впечатлению.
  -Не жалей. Чурбан-живодер. Но боец отличный. Честно говоря, удивляюсь, отчего он до сих пор не ворвался в гавань и не погиб в честном кровавом бою, как надлежит великому герою-тупице.
  -Действительно, просто жуткое падение нравов, - согласилась хозяйка Медвежьей долины. - Кстати, мой одноглазый друг, а как короли-мертвецы вообще подыхают? Их вообще-то повергнуть можно?
  -Какие трудности? Руби, да руби. Голова, может, и отсеченная квакать продолжит, но уже без особой лихости. Если тебе теоретическое объяснение нужно, - это к Белке. Да ты, наверняка, с мертвяками уже билась.
  -Я вспоминала, точно не припомню, - призналась Катрин. - Ведь пока с ними работаешь, - вроде живой и двигается. Потом все равно мертвый.
  -Разница небольшая. С ними просто чуть тщательнее нужно. А так, разве что у мертвецов изначально вонь и вид отвратный. Но ты с Эшенбой поединок не затевай. Он с любым оружием хорош.
  -Какая из меня поединщица? Я тетенька трезвая.
  -Конечно. Помнишь, у Редро?
  -А что тогда делать было? Сгоряча, от безысходности.
  -Да, влипли тогда. Белка до сих пор вспоминает. Наверное, десятый раз балладу переписывает, всё огласить не решается.
  -Я ей оглашу! - рассердилась Катрин. - Я думала - травма тяжелого детства, то да сё. Лучше забыть. Не у каждой девчонки на глазах мужа убивает. А она балладу. И так фантазиями своими неприличными весь берег развлекает.
  -А я тебе ничего не говорил, - предупредил королевский шпион.
  -Тьфу! Как бы её вообще писать отучить? И какой идиот ей буквы показал?
  -Некоторые саги у нее хорошие, - заметил Ква. - И потом, ей сейчас не до поэзии будет.
  Катрин покачала головой:
  -Прямо какой-то демографический взрыв.
  -Мы с Теа не нарочно четверых рожали, - оправдался, ухмыляясь, одноглазый.
  -Это как раз правильно - сразу обоймой. А так, - то я сама, то девчонки, то... Вот и воруют у нас детей. Давай-ка к обстановке вернемся...
  
  
  
  --------
  Ничего не прояснялось. Пророчество можно истолковывать, как угодно. Если 'три и десять' - это тринадцать, то остается еще семь дней. Что-то будет в городе, иначе зачем Эмруозосу панику нагнетать? Стратегических целей не так много: Цитадель, три здания главных Гильдий, порт и верфь. И, возможно, опять склады.
  -Всё это как-то запутанно, - задумчиво сказал шпион. - Может, у короля кто-то из Пришлых появился? У вас там любят что-то особенное выдумать.
  Катрин подняла глаза.
  -Извини, я неправильно выразился. Имею в виду исключительно особый стиль мышления, - поспешно пояснил Ква
  -Если про стиль, то на себя претензии обрати. Ты в Старом мире пробыл меньше месяца, а дряни нахватался, здесь за сто лет не изжить. Аферист полумордый.
  -Да я уже завязал. Только доля в банке и страховой конторе.
  -А спортивные махинации? Фиг с ним, с твоим предприятием по пошиву футбольной амуниции. Но эти выкрутасы с тотализатором!
  -А если не я, так кто-то другой. Зачем 'короны' отдавать?
  -Король на ваших ставках чувствительно пролетел. Между прочим, это наш с тобой сюзерен.
  -Я извинился и возместил. Откуда мне было знать, что он так лоханется? У нас, в общем-то, толковый король. Давай вернемся к здешним событиям. Если бы ты была на той стороне и не стеснялась бы в средствах? Малыми силами и без оглядки?
  -Предпосылки к панике у нас есть. Значит нужно что-то массированное и ужасающее. Многочисленные теракты в сочетании с каким-нибудь солнечно-лунным затмением? Например, одновременные взрывы в Цитадели, на рынке и в городских банях?
  -Едва ли у них есть порох, - поспешно сказал побледневший Ква. - Компоненты я проверил в первую очередь. И потом нужна целая толпа химиков и рабочих. Слухи бы просочились...
  -Значит, что-то более мобильное. Пожары отпадают, - хлопотное дело, да и эффект неожиданности утерян. Газовая атака?
  -Такое возможно? - с ужасом спросил Ква. - Неужели эти 'морды' нужно делать?
  -Противогазы? Едва ли. Глобальная газовая атака опять же дело сложное. Вот если окурить часть Цитадели... Ты номенклатуру складов серьезно проверил?
  -Привлек троих мудрецов. Врать пришлось, ты даже не представляешь, сколько. Теоретически яд можно создать. Но он будет такой... мышиный. И потом достоверно известно о пропаже нескольких мешков только с одного из складов. Возможно, это просто случайность.
  -Опять случайность? - Катрин откинулась на стуле.
  -Случайность или не случайность, - я перепроверил. Из всего, что хранилось на четырех складах, в качестве ядов можно использовать два вещества. Луковичная крупка - применяется для морения древесины. Если намешать кружку и влить в человека, тот помрет с вероятностью в 60 процентов. Сам пить не будет, горечь неимоверная. Черная зернь - ею ткани красят. Смертельная доза: кружка, лучше две. Выпить, конечно, можно. Но человек блевать начнет немедленно. К тому же ужасно синеет рожей. Черной зернью травятся от большой любви. Чтобы пожалели и на нежные чувства дурака ответили.
  -Имитация суицида, - кивнула Катрин. - А если эти две дряни смешать?
  -Тогда человека нужно вязать вдвойне крепче и силой ему смесь вливать. Иначе пить не будет, и удерет с визгом. Это не яды, а просто гадость несъедобная. Еще на складах имелась гадость в бочках, - тут у меня записано, как содержимое называется. Если смешать с лейской смолой, - горючая жидкость получится. Для фалариков в самый раз. Но лейскую смолу никто со складов не брал. Да и смешивать её лучше с обычным ламповым маслом. А у моей Син ничего не взяли.
  -И что получается?
  -Ничего не получается. Допустим, пропали редкостные снадобья, - если они пропали, - и их смешали между собой. Подлили, допустим, в котлы кухни Цитадели. На краткое время бойцы стражи будут выведены из строя и смогут оборонять лишь сортир. Зато потом их боевой дух поднимется до небес, такие шутки не прощают. Другой вариант: Эшенба захотел иметь настоящий яд. Компоненты теоретически могут пригодиться, - если ту же мышиную серу смешать с белеской, получится отличное лекарство от любых невзгод. Раз, и тебе разве что Белка своими разговорами надоедать будет. Но этой белески в Глоре вообще не держат. Опасная дрянь. Иной раз в Краснохолмье рудокопы её целые гнезда находят. Мрут, как мухи.
  -Сульфид мышьяка какой-то? - Катрин заерзала. - Химик из меня плохой.
  -Зачем оно нам нужно? Белески ни в Глоре, ни в Конгере нет. И в Краснохолмье её никто добывать не станет. Есть уйма нормальных ядов. Растительные или, допустим, из плавников усача-шипяка. Если Эшенба захочет отравить здешнего правителя, никакие склады грабить не нужно. На всякий случай я Спауна предупредил. И леди Несс сказал, - с продуктами будут поосторожнее. Но я в отравления не верю. Ну, отравят что-нибудь на рынке, какая от этого Эшенбе польза?
  -Все равно хорошо, что мы Син с ребенком на 'Квадро' отправили. Подальше от греха.
  -Весьма справедливо замечено, моя леди. Может, Син с Лягушкой чего и успеют. Каюты на 'Квадро' уютненькие, а у нас в семье всего одна девчушка.
  Катрин засмеялась:
  -Куда тебе? У вас с Теа четверо, у Син сын, да еще Бом не вырос.
  -Если всех ваших посчитать, все равно больше выходит. Я, между прочим, тоже лорд, - с достоинством ответил королевский шпион.
  
  ***
  
  Через два дня что-то все-таки сдвинулось. То ли нажим через молодого Спауна возымел действие, то ли нашептывания Несс по своим каналам дали результат, - лорд Адальберт решил выделить отряд на поиски неизвестных злоумышленников и похищенного астролога.
  Пятьдесят всадников, под командой трех знатных лордов Глора, - элита глорского воинства. Четверо проводников, и еще трое дармоедов: 'дознаватель и с ним два сведущих в иноземном колдовстве человека'.
  Флоранс не протестовала, лишь печально попросила быть разумной. Лошадей Ква выбрал, как всегда, безошибочно. Присоединились к кавалерии после полудня, - отряд уже тащился по Мерфянской дороге. Катрин испытала краткое облегчение, - наконец-то в деле!
  Дальше пошло хуже. Лихие отцы-командиры прочухали, что с отрядом движется молодая дама, лишь при остановке на ночлег. Началось. Всем известно, что баба на корабле - это к несчастью. В конной полусотне - еще хуже, даже непонятно к чему. Одни ворчали, другие уже шушукались, ведь разделить в походе плащ с красоткой, - что может быть романтичнее? Ага, сейчас. Спаун почтительно показывал отцам-командирам бумагу с печатью лорда Адальберта, Катрин обходилась нецензурными выражениями. Правильная интонация весьма снижает либидо искателей амурных развлечений. Поспать удалось нормально, благо, от караула 'специалистов по магии' освободили.
  Утром сразу испортили настроение. Подъем произвели рано, но с выступлением провозились просто до невозможности. Катрин понимала, что с боеготовностью вооруженных сил Глора дела обстоят не блестяще, но чтобы настолько... Двигались в самую жару, что влияло на личный состав не лучшим образом. Основную часть рядовых конников составляла молодежь, привыкшая лишь к коротким дневным рейдам вблизи стен города. Командиры, наоборот, были людьми навидавшимися, любящими порассказать, как лет двадцать назад они о-го-го как...
  Ко всему прочему, маршрут отряда проложили от столицы к северу с дальнейшим поворотом на северо-восток. Любому трезвомыслящему человеку было достаточно глянуть на карту, чтобы понять, - базу противника нужно искать на побережье к востоку от Глора. Там, конечно, сам черт ногу сломит среди бесчисленных обрывов, бухт и заливов. Но поиски в иных направлениях принесут результат предсказуемый, - удастся захватить и обезвредить лишь кучки отвратительного помета йиен-трупоедов. При небывалом везении можно надеяться на отлов нескольких разбойников из мелких банд, заведомо не имеющих никакого отношения к Эшенбе. Впрочем, имя мертвого короля пока даже не звучало. Цель отряда: розыски несчастного Эмруозоса и негодяев, его похитивших. По официальной версии, королевского астролога под страхом смерти заставили огласить ложное пророчество.
  Больше всего Катрин доставали три вещи. Во-первых, собственные волосы, - чересчур отросшие и собранные в хвост, они непривычно били по спине и вообще жутко раздражали. Во-вторых, нервировало то, что все время приходилось двигаться в хвосте отряда и глотать пыль. Об изучении каких-либо следов и речи не было: кавалерия добросовестно вытаптывала всё на своем пути. В-третьих, один из благородных господ не настолько утомлялся от верховой езды, чтобы прекратить свои прямолинейные ухаживания. Приходилось то и дело заводить с Ква глубокомысленые дискуссии на колдовские темы. И сама Катрин, и одноглазый магией особенно не увлекались, и больше обсуждали смежные материи, в основном лекарские. Живописания коварства древнего проклятья люэса, разнообразий эрозии крайней плоти и размера твердых шанкров исправно отпугивали донжуана, впервые слышащего о венерических заболеваниях.
  -Слушай, Ква, а ты-то откуда о сифилисе знаешь? - поинтересовалась Катрин, с ненавистью глядя в спину лорду-кавалеристу, поспешно решившему вернуться в голову колонны.
  -Когда я лежал в вашем гос-питале, там была такая книга, - лекарский справочник. Энци... как-то там.
  -Энциклопедия?
  -Именно. В ней имелись замечательные картинки.
  -Да, ты времени в палате не терял. Телевизор, биржевые сводки, справочники.
  -Я любознателен. Одного не могу понять - откуда в том мире, при таких-то болячках, столько народа?
  К вечеру третьего дня отряд вышел к Конгерскому тракту, и выяснилось, что боевая часть операции успешно завершена. Утром доблестные кавалеристы направятся к столице, попутно проверяя безопасность тракта.
  Катрин отвела друга в сторону и в сердцах сказала:
  -Ну их в жопу!
  -Примерно туда, - согласился одноглазый шпион. - Тут бы как раз делом заняться.
  -Вот и займемся. Прочешем побережье в сторону Глора. Потратим еще дня три. Хоть что-то. Тем более, мы с тобой когда-то здесь проходили.
  Ква поежился:
  -Не очень-то приятные воспоминания. Но мы стали поопытнее. Если действовать с осторожностью...
  -Всенепременно. Зови нашего следователя. Пусть что-нибудь наврет генералам. Например, что мы отбываем в Новый Конгер на симпозиум по проблемам своевременной оплаты магических услуг.
  
  -Я бы с вами проехал, - неожиданно сказал Спаун. - Если вы не возражаете, конечно.
  -Ты вроде разумный парень, - удивилась Катрин. - Чего ты потащишься?
  -Разумным в наше время быть мало. Если хочешь сделать карьеру, приходится рисковать, - дознаватель обаятельно улыбнулся.
  -Заявление достойное уважения, но... - Катрин обернулась к Ква. - Можешь поручиться?
  -Выдержит. Крепкий парень.
  Выезжать решили все-таки утром, - провести ночь под охраной часовых было разумнее.
  
  Как выяснилось, разумное решение было не таким уж разумным. Утром пошедшую умыться Катрин подстерег неугомонный кривоногий романтик. Руки у него оказались цепкие.
  -Грабли убери, - тихо сказала Катрин, озираясь, - склон над ручьем надежно заслонял от костров лагеря.
  -Мы одни, злючка. Никто не увидит, а мы быстро, - лорд-конник тесно прижался сзади. Лапа легла поверх мягкой ткани сорочки, стиснула упругую грудь. Пальцы искали сосок.
  -Отстань, говорю. Заколдую, - морщась, пробормотала Катрин, - от кандидата в мимолетные любовники крепко несло смесью лошадиного пота и каких-то клопиных духов. Будто месяц в походе провел, недоносок.
  -О, я видел колдуний пострашнее, - хихикнул здоровяк и сунул ладонь за пояс женских брюк.
  Через мгновение он стоял, упираясь лбом во влажные камни у журчащего ручья. Стонать и вопить не мог. Катрин отбивать ему мошонку не стала, - все-таки глуховатому герою верхом трястись, - но почки ему слегка опустила.
  -Я не колдунья, я только учусь, - проворчала светловолосая воительница. - Наябедничаешь кому-то, тебя же и засмеют.
  Кавалер, скорее всего не слышал, - для него было подвигом сделать первый вдох. Дурная боль от единственного удара была так сильна, что мужчине хотелось издохнуть немедленно.
  -Продышишься, - Катрин хотела пнуть паскудника в зад, но передумала. - Наберут чмарей в кавалерию...
  
  ***
   ---------
  ---------------
  -Он мстительный, - сказал Спаун, когда остановились на краткий отдых.
  -Кто? - удивился Ква.
  -Милорд сотник, чьё самолюбие невольно задела леди Катрин.
  -Самолюбие я ему оставила в целости, - заметила Катрин. - Почки немного поболят и тоже останутся на месте. А ты следишь за обстановкой. Это хорошо. Плохо, что опыт верховой езды у тебя скромный.
  -Бедра ломит просто невыносимо, - признался молодой сыщик.
  -Стремена сейчас чуть выше подберем. А вообще в будущем надевай правильные штаны, - посоветовал Ква.
  -Штаны? - удивился Спаун.
  Ква принялся объяснять. Катрин подумала, что все не так плохо. Есть еще толковые люди. И дома, в Медвежьей, наверное, все-таки поддерживают порядок. Утомила эта туристическая жизнь. Ничего, возможно удача повернется в нужную позу. От армии избавились. И какой в ней вообще прок?
  Крупные военные формирования Катрин не любила с давних пор. Шумно, пыльно, глупо и неповоротливо. Кроваво. После завершения компании остается лишь жуткая усталость и сочувствие к похоронной команде. Вот уж кто всегда обеспечен работой.
  
  ***
  
  Двигались осторожно. Местность самая подходящая, - полное безлюдье, до Конгерского тракта больше дня пути, вокруг почти непроходимые скалы, берег моря испещрен множеством больших и малых бухт. Среди скал поскрипывают и благоухают смолой стволы древних кедров, в светлых рощах звенят насекомые, шныряют по раскаленным камням ящерицы. И все время где-то рядом ворчит и плещет море. Курорт.
  Разведчики обследовали заброшенную деревню, - никаких следов человека, если не считать старых, раздробленных звериными клыками костей и черепов. Из одной хижины с просевшей крышей так перло зверьем, что дышать было трудно. Ква не опускал взведенный арбалет. Катрин жалела, что верная глефа осталась дома. Шляешься здесь по курортным местам почти голая...
  Но все пока было спокойно. Ночевали над самым морем. Сидели у костерка. В мешке с провизией, который Ква предложил 'потерять' кавалеристам, почему-то оказалось, в основном, сладкое и жутко жесткое печенье. Его наскоро дробили и замешивали в котелке с водой, а получившееся тесто, добавляя ягоды уже созревшей дикой вишни, запекали на камнях.
  Катрин и Ква жевали и смотрели на море. Там, далеко-далеко, лежал Желтый берег. Кто знает, доведется ли снова там побывать? Пока желания не возникало.
  -Теа свои Холмы почти не вспоминает, - пробормотал одноглазый.
  -Хорошие места? - поинтересовался Спаун. - Как там вообще у 'желтков'? Обжиться можно?
  -Обжиться везде можно, - заверил Ква. - Но учти, - 'желтки' только у побережья сидят. Дальше вроде нас народец. Некоторые, пожалуй, и покруче нас будут. Устроиться можно, но смысл? Ты человек толковый, и здесь дело найдешь.
  -Здесь мне выше начальника городского Угла не подняться, - признался Спаун.
  -Тебе самолюбие потешить или жить прилично?
  
  Мужчины разговаривали, а Катрин поднялась и подошла к лошадям. Гнедой насторожил уши, - кто-то хищный бродил вокруг. Катрин стояла, глядя в темноту.
  Глупо. Что здесь делать? Совершенно безнадежное предприятие. Дома забот мало? Собственные дети бог знает, где болтаются. Младший в 'Двух лапах' скучает, близнецы, наверняка, от рук отбились.
  Острый запах хвои бил в голову и спать не хотелось.
  
  ***
  
  -Определенно, башня, - заверил Ква, вглядываясь. - Нежилая, но место-то какое уютное, - он передал подзорную трубу Катрин.
  Место действительно было удобным. Закрытая бухта с узкой полоской пляжа. Живописные обрывы, кедровые рощи над ними. Развалины.
  И еще что-то манило... Предчувствие?
  Ква задумчиво трогал живот.
  -Что? - напряженно спросила Катрин.
  -Слегка. Напоминает.
  -Тогда идем предельно осторожно.
  Спаун смотрел с изумлением.
  -Сейчас Леди командует, - объяснил Ква. - По её части работа.
  -Угу, по моей, - Катрин глянула на молодого дознавателя. - Ты не обижайся, но придется остаться с лошадьми. Кому-то ведь надо...
  
  Спауна позвали не скоро. Пока, прикрывая друг друга, обошли периметр, убедились, что движения в развалинах нет. Пока проверили, прислушиваясь и принюхиваясь, руины. Замок (вернее, небольшая крепость) пустовал. Но следов недавнего присутствия людей хватало.
  -Ушли, - сокрушенно сказал Ква, помогая дознавателю заводить лошадей в ворота. - Совсем чуть-чуть мы опоздали.
  -Может, не они, - Спаун возбужденно озирался. - Мало ли шаек бродит?
  Катрин стояла посреди двора, кукри вернулся в ножны. Ушло чувство тревоги, осталась досада. Действительно, день-два назад люди короля, а может и он сам, были здесь. Все могло проясниться...
  -Спаун, ты сыщик? Приступай.
  -Сыщик? - удивился парень.
  -У нас так дознавателей называют. Так будем классифицировать следы злоумышленников, выявлять доказательства преступных деяний, собирать криминальные орудия и поддельные документы?
  -О, моя леди, позвольте мне записать, - озаботился Спаун. - Как мудро сформулировано.
  Шутит. Молодец парень. Посмотрим, как работает по специальности.
  Работал Спаун хорошо, - это он вытащил из одного из кострищ клочок обгоревшего мудреного чертежа.
  -Эмруозос, его рука! - радостный дознаватель принялся прятать клочок с поблекшими росчерками красной туши в потрепанную записную книжку. - Не зря я задницу стер.
  -Угу, надеюсь, кавалеристам задницу тоже надерут за то, что сюда не пошли, - Катрин озиралась. - Ты бдительности не теряй.
  Ква повезло меньше. В одной из полуподвальных смрадных комнат он наткнулся на труп.
  
  -Симпатичная, - сказала Катрин, держа импровизированный факел.
  -Молоденькая, - Ква тряпкой убрал с лица погибшей светлые пряди. - Только на нутте сидела. До сих пор запашок.
  -Да тут чем только не несет, - заметила Катрин. - Она одна здесь? Судя по вони, - еще на трех-четырех мертвяков свободно можем рассчитывать.
  -Вроде одна, - Ква поднял под ногами обрывок толстой серебряной цепи. - Обычно нам больше везет на мертвецов.
  -Да, семейные традиции, - согласилась Катрин, светя сыщику, бестрепетно присевшему на корточки у трупа.
  -Определенно, проститутка, - пробормотал Спаун, разглядывая покойную. - Шею ей свернули.
  -Похоже, кто-то просто тряхнул бедняжку за ожерелье, - заметил Ква. - Вон еще обрывок цепи.
  -Кто-то весьма сильный, - Спаун двумя пальцами держал звенья украшения. - Цепь роскошная, северной работы. Вероятно, ваш тинтаджский мастер. Хм, очень сильный человек девушку придушил.
  -Это Эшенба, - заверил Ква, роясь в тряпье, сваленном в углу.
  Сыщик взглянул на Катрин:
  -Боюсь вас разочаровать, моя леди, но доказательств недостаточно. Сильных людей много, а в мертвецов, пользующихся услугами раскрашенных красоток, я, откровенно говоря, не верю. Тупое умертвие управлять людьми не в состоянии. Следовательно, вожак здешней банды, кто бы он не был, скорее жив.
  -Вот найдем, тогда определим, скорее жив пациент, чем мертв, или наоборот. Пока меня больше волнует, был ли здесь мальчик? Кстати, оставим пока формальности, до возвращения в Глор называй меня просто Катрин. Не до церемоний.
  
  Поиски затянулись. Солнце уже пряталось за мыс на западе, когда Катрин сказала:
  -Хорош. Давайте пожрем и подведем предварительные итоги.
  
  Устроились у навеса, явно служившего прежним обитателям кухней. Ква развел в очаге огонь, - дров имелся изрядный запас, - повесил котелок с фасолью и полосками сушеного мяса. Предшественники оставляли лагерь в спешке, так что забытых продуктов хватало. Во время обследования помещений и окрестностей хозяйственный Ква отыскал и оружие, и даже набрал горсть украшений и серебряных монет.
  -Итак, что мы знаем? - Катрин машинально протирала древко вполне добротного копья. - Жил здесь народец, особо не бедствовал.
  -Человек шестьдесят, - заметил Ква. - Долго жили. Три раза отхожее место переносили.
  -Похоже, действительно, люди короля Эшенбы, - дознаватель разглядывал тщательно очищенную пряжку с грубо вычеканенными тремя глазами.
  -Не сомневайся, пряжка известная, - заверил Ква. - Еще когда Объединенный Флот собирали, Эшенба себе гвардию завел. Человек тридцать, но уж какие разудалые парни были, да нагадят аванки на могилы этих героев. Конечно, может, пряжка и случайно сюда попала, но сам понимаешь...
  Спаун кивнул:
  -Сходится. Вот только маловато людей здесь жило. Разве это армия?
  -Или мы ошиблись в расчетах, или есть еще большой лагерь, - сказала Катрин. - Если король готовит атаку на Глор, самое время стянуть армию в кулак. Вероятно, сейчас ближе к столице отряды собираются.
  -У них корабли должны быть, - задумчиво заметил Ква. - Я бы на месте короля атаковал порт.
  Спаун развел руками:
  -Сколько кораблей? Два? Три? И сотня или две сотни мечей? Взять такими силами Глор? Вы думаете король не только мертвый, но и сумасшедший?
  -Ты же знаешь, он и при жизни был безумен, - напомнил Ква. - Кроме того, не ровняй их мечи с тупыми отполированными клинками охраны Цитадели. Я, мягко говоря, не любил Эшенбу, но бойцы у него были настоящие. Про таких-то и говорят нынче - 'герои Севера'. Герои, убийцы и насильники - частенько это одно и тоже.
  -Не отвлекайся, - сердито сказала Катрин. - Сейчас весь героизм отправим к нашей сочинительнице, пусть про него в рифму врет. У Эшенбы опытные, сработавшиеся бойцы. Если в Глоре всё воинство похоже на наших доблестных конников, - город любая решительная шайка может захватить. Что будет потом, смогут ли удержать, - это следующий вопрос. В общем, судьба Глора в его собственных руках. Меня другое беспокоит - следов мальчишки мы не нашли. Вот это очень и очень хреново.
  Ква кивнул на котел:
  -Вариться еще долго будет. Давайте пройдемся, еще раз глянем.
  -Я там посмотрю, - Спаун с некоторым смущением показал на заросли у скал.
  Катрин глянула ему вслед и встала, держа приведенное в порядок копье:
  -Твоя методика мальчика заинтересовала.
  -А что, отхожее место много чего может порассказать, - согласился одноглазый шпион.
  -Главное, чтобы не шибко увлекся. Ты за очагом все-таки присматривай...
  
  Катрин выбралась из душной щели-комнатушки, повертела в руках мятый серебряный кубок и швырнула обратно в проход. Дышать там было трудно, на всем запах, - вроде и не разложение, а сухое что-то. Древнеегипетское. Тьфу! Где они мальчишку держать могли? Может, и нет давно в живых Сашика?
  Проверять подвалы дальше не хотелось. Погибшую девушку хоронить не стали, - просто завалили вход камнями. Опять туда лезть? Катрин вставила факел в расщелину, поправила перчатки и со вздохом взялась за первый камень...
  От зарослей донесся вскрик, треск ветвей и какие-то непонятные звуки. Дознаватель в незамеченную отхожую яму провалился?
  Катрин, отводя колючие ветви древком, ворвалась в заросли тамариска, ориентируясь на рычание. Нет, рычал не отряхивающийся от нечистот дознаватель. Он-то как раз молчал, готовя длинный кинжал. Плотоядно взрыкивали две твари, смахивающие на слегка укороченные версии леопардов, украшенных милыми рысиными ушками. Ага, дикие южные коты. До сих пор видеть их воочию Катрин не приходилось. Сейчас рассмотрим...
  Спаун попытался врезать обнаглевшему коту ногой. Обрадованная киска немедленно вцепилась в сапог обеими лапами. Дознаватель все-таки треснул ей по морде, но на ногах не удержался. На парня прыгнула вторая зверюга...
  Катрин с ходу кольнула увлекшуюся кошку, развернулась и приняла на наконечник вторую киску. Животное успело зацепить и распороть свободный рукав рубашки, но копье пронзило киску насквозь. Кошка жалобно и басовито мяукнула, пытаясь отпрыгнуть в кусты. Вторая уже пятилась туда. Катрин выхватила кукри...
  За спиной щелкнуло. Кошка, - та, что без копья, - подпрыгнула на месте и с совсем не кошачьей грацией плюхнулась под куст. Из черепа торчал арбалетный 'болт'. Катрин достала клинком кукри загривок второй кошки, тщетно пытающейся избавиться от древка в ребрах. Жалобное урчание оборвалось...
  -Еще есть? - поинтересовался Ква, успевший взвести арбалет и накладывающий новый 'болт'.
  -Хрен его знает. Не видно, - сказала Катрин, освобождая копье.
  -Две было, - пропыхтел сыщик. - Вы шкуру снять не поможете? Куртки из их меха хорошие получаются.
  -Мы их обдерем, конечно, - пробурчала Катрин. - А ты сам как? Еще рано разделывать? Сухожилия-то целы?
  
  Рука у Спауна пострадала не сильно, - парень носил под рукавом легкий наруч густо усыпанный медными заклепками, способный защитить от режущего удара ножом, да и от клыков как выяснилось.
  Катрин достала из сумки походную аптечку:
  -Иди, кровь смой, и зашьем, чтобы шрамы поаккуратнее были.
  Дознаватель с интересом глянул на кожаный чехол аптечки:
  -Благодарю, Катрин. Я сейчас...
  
  Катрин глянула ему вслед:
  -Надо бы сказать, чтобы штаны почистил. Вляпался.
  -Он знает.
  -Ну-ну. Руку мне пока залепи. Антисанитария кругом, - Катрин принялась заворачивать лохмотья, в которые превратился рукав испорченной сорочки. - Без кольчуги прямо не шагу нельзя ступить.
  -Фло будет опечалена, - шпион начал раскручивать рулон толстого лейкопластыря, производство которого в последнее время освоил Док.
  -Да там царапины.
  -Зато какие, - Ква при меркнущем свете примерялся, как залеплять три длинные параллельные царапины.
  -Лепи-лепи. Кошек будем свежевать? Или ну их к демону?
  -Мех неплохой. Чего уж, раз добыли зверя. Кошки, правда, подбитые были. Видно, пираты их гоняли.
  -Богата и разнообразна фауна Глорского побе... - Катрин замолчала на полуслове, - снизу от берега доносились неясные вопли.
  -Теперь что? Хитки нашим красавчиком соблазнились? - подскочил Ква.
  На Спауна никто пока нападать не думал. Сыщик ждал товарищей у тропинки: голый по пояс и стыдливо придерживающий мокрые штаны:
  -Я тут случайно узоры увидел и вас позвал. Вдруг вам интересно будет? Темнеет-то на глазах.
  Узоры были, собственно, не узорами, а рисунками, выложенными камешками и мелкими ракушками на песке, там, куда не доставал прилив. Домик, зверь, похожий на тощую крысу, кто-то крылатый. Краткая рунная надпись...
  Катрин смотрела на очень знакомое трехбуквенное слово. Буква 'й' была выложена зеркально, но черточка наверху наличествовала.
  -Я правильно думаю? - пробормотал Ква. - Смотри, здесь тоже знакомое.
  В меркнущем свете слабо белел не слишком удачно, но старательно выложенный герб 'Двух лап'.
  -Молодец, Сашик, - сказала Катрин. - Жив. И менталитет наш.
  -Вот, боги меня вразуми, - сокрушенно признался Ква. - Я же к лодке брошенной ходил, а тут, под обрывом глянуть и не подумал.
  
  
  ------------
  2-й день месяца Солнца
   У Конгерского тракта. Блоод.
  
  На этот раз получилось даже точнее. Беспокойный, отрывистый сон Катрин, глубокие и жаркие сны Ква служили отличным ориентиром. 'Маяком', как говорят настоящие моряки. С некоторых пор Блоод могла причислить себя к этим сумасшедшим. В последнее время частенько приходилось переходить на 'Квадро'. Один раз булькнула прямо в соленую бездонную воду. Ничуть не лучше, чем в запертую тьму. Нет, вспоминать не будем. Лучше гордиться, что есть первая ланон-ши, научившаяся плавать. Спасибо Кэт.
  Костерок во впадине у ручья был едва заметен. Знакомая манера: и ночных дарков огонь отпугнет, и человеческого глаза не привлечет. Но охранял кто-то незнакомый. Молодой парень, с горячей кровью и приятным запахом. Судя по всему, податливый к зову.
  Блоод медленно и беззвучно появилась из темноты. Вздрогнул, крепче сжал копье... Закричать не успел, - уверился, что чудо ему мнится. Задремал, привиделось. Почти так и есть. Скопилась мужская сила, наслала грезы сладкие...
  Истинной ланон-ши всегда интересен новый мужчина. И его мысли не менее занятны, чем вкус его вожделения. Что жаждет этот крепкий мальчик?
  Блоод заглянула в мужское видение, не удержалась и хихикнула.
  Очнулся, вскочил, грозно взмахнул копьем:
  -Дарки!
  Надо же, разгадал. Умный мальчик. Впрочем, это и по грезам было понятно.
  Блоод приподняла руки:
  -Не колоть! Слово молвлю. Леди Катрин нужна.
  Впрочем, плащи-одеяла уже разлетелись в стороны, и Кэт, и Ква были на ногах, грозили оружием.
  Через мгновение подруга обнимала Блоод, привычно ворча:
  -Надо же, 'слово молвлю'. А если бы одноглазый спросонок 'болт' всадил?
  -Одноглазый самый умный, - Блоод протянула шпиону руку.
  Отдельная церемония. Ква где-то высмотрел, наверное, в Старом мире Катрин. Осторожно коснулся губами запястья ланон-ши. Выглядит волнующе, даже интимно. На самом деле Ква нравится трогать пальцы старой подруги, нравится восхищаться крепостью треугольных когтей. Оценивает замечательное оружие, заодно избавляется от неизбежного приступа возбуждения. Когти - оружие, - они и опасность, и выгода. Мысли переключает. Ква действительно один из самых умных мужчин, которых знает Блоод.
  Юноша с копьем очумело тряс головой, отгоняя наваждение. Справишься, мальчик.
  Первым делом обменяться новостями. Драккары спешат к Глору. Только бойцы. 'Квадро' принял детей и пошел к Клыку. Молодые дамы обещают маленьким эк-скур-сию. Потом обещают придушить Жо за то, что отослал жён.
  -Отлично, - с облегчением вздыхает Катрин. - Парня как-нибудь защитим, а детям лучше быть подальше. Тут такая каша заваривается.
  Блоод глянула на юношу, тот тактично отошел.
  -Если 'каша'. Разве не нужна? Некромантка?
  -Нужна, - бурчит подруга, пытаясь привести в порядок свои роскошно отросшие локоны. - Нужна здоровая и спокойная некромантка, и нужно здоровое и веселое потомство. Удвоенное.
  -О!
  -Да, как тут заявили некоторые - 'мы залетели'. Только это тайна.
  -Про тайны ни слова, - влез Ква. - Мои на 'Квадро'?
  -Теа на драккаре. Боец. И я извиняюсь. Аша тоже на драккаре.
  -Этого еще не хватало! Привязать девицу не могли? Я же с ней договаривалась насчет детей, - возмутилась Катрин.
  -Она бы прыгнула. В воду. Боец в сердце. Свирепый. С детьми ушла Эле. Весьма мрачная.
  -Вот кому спасибо скажу, - Катрин сдержала чувства. - Ладно, слушай наши новости.
  Блоод запомнила всё. Обговорили детали. Главное: драккарам и бойцам в город не лезть, ждать. Жо знает, где - впрочем, на кораблях все шкиперы свои, все знают. Пусть чуть потерпят. До дня исполнения пророчества все равно не успеют, а это и будет 'три и десять'. Обстановка может измениться. Связь - или посыльными, или старыми сигналами.
  -Ты сама-то как? - с тревогой спросила Катрин. - Пугаешь. Кэтти прислала. Мы чуть не поумирали от ужаса.
  -Я - хорошо. Слабость изгнана. Кэтти - взрослая. Ты забываешь, кто она. По крови. Её тянет.
  -Ой-ой, только не это! Дайте с нынешними проблемами разобраться.
  -Кэтти - не проблема. Она сдержанная. Мы много говорили. И Энгус учил.
  -Ладно. Верю, - Катрин вздохнула. - Иди, что ли. Только осторожно.
  -Бло, передай моей, чтобы тоже была осторожна. Лучше бы ей с детьми... - безнадежно сказал Ква.
  -Она знает как лучше. Леди-стрелок. И сны у вас одинаковые.
  Ква не смутился:
  -И что такого? Мы еще молодые.
  -Да. Вы с Энгусом лучшие мужья, - Блоод дернула одноглазого за рубашку. - Сами будьте целы.
  Ланон-ши направилась к стоящему в стороне юноше:
  -Была рада. Знакомству.
  -О... леди.
  Смотреть в потрясенные глаза было приятно. Людям и без сонной магии нравятся ланон-ши.
  Блоод кивнула:
  -Успеха.
  
  37-й день месяца Кукушки.
   Глор. Ква.
  
  И ничего не произошло. Прошел день, который с ужасом и трепетом ждал весь Глор. 'Три и десять' абсолютно ничем себя не проявили. Нет, для кое-кого этот день оказался последним. В Оружейном квартале повесилась целая семья, - даже на шеях младших детей родители затянули петельки. С Белого моста попрыгало в канал с десяток нервных леди, давних поклонниц великого Эмруозоса. Большинству дам утонуть не удалось, но ноги переломали многие. Белый мост сооружение величественное, но уж очень под ним канал мелкий. По уму бы с Корабельного нужно топиться, ну да ладно. У площади Старого Фонтана обнаглевшая в предчувствии конца света шайка пыталась ограбить лавку ювелира. С перепуга стражники всех 'деловых' порубили. В стычке погиб и один из стражников, да двое приказчиков.
  К ювелиру Ква на всякий случай сходил. Ничего особенного, - обычное, пусть и жестокое, ограбление. Спаун подтвердил, что два трупа налетчиков уже опознали, - парни из шайки Умника.
  Не было конца света. И пришествие мертвых, да и любых иных королей, пока отменилось. Дул ровный северный ветер, жара в городе заметно спала. Нормальный день. Никаких пугающих черных рун на солнце и особо кровавых закатных звезд не проявилось. Впору чувствовать облегчение и разочарование. Ква ощущал смутное раздражение. То, что жара спала, - хорошо. За последние годы шпион привык к умеренным погодам земель Ворона. То, что Эшенба не появился, тоже неплохо, - скоро подойдут свои надежные люди, лагерь короля можно будет обложить и без спешки вырезать. Дело непростое, но вполне выполнимое. Глор даст солдат, - об этом уже идут переговоры. И со стороны Городской стражи нажимают, и благородные лорды, прислушивающиеся к мнению всезнающей Несс, свое слово скажут. Какие ни есть, пусть и вовсе зажравшиеся, воины Цитадели окажут помощь хотя бы своим числом.
  Огорчило Ква одно вчерашнее событие. Ушел к богам Сельм-Пробка. Редкий был оружейник. Ква его знавал еще по старым временам, по Походу. Вместе на 'Эридане' через океан шли. Сельм-Пробка мог почти волшебно эвфитон отладить. Вместе змеев с кораблей били, вместе в Скаре высаживались. Потом пути разошлись. Только здесь, в Глоре, Ква, уже женатый и поумневший, старого товарища увидел. Подходить, понятно, не стал, - ловкач Полумордый из морской пехоты давно сгинул на Желтом берегу, за дезертирство и прочие проступки судить некого. Но было приятно знать, что кто-то из приличных людей с 'Эридана' еще жив. Сельм был одним из немногих вернувшихся из Похода на родину, да еще и скопивших какие-никакие деньжата. Открыл мастерскую с лавкой. Ква туда сам не ходил, но друзей посылал регулярно. И Жо туда со своими девочками заглядывал, и прочие свои люди.
  Умер Сельм-Пробка плохо. Облил себя маслом, вышел за ворота да искру высек. Подмастерья огонь потушили, только что там от человека осталось?
  Наверное, вовсе не пророчество дурака-астролога виновато. Проблемы были у Сельма. Торговля шла неважно. Кто в нынешнее время хорошее и надежное оружие ценит? Эх, жизнь. Поддержать бы человека. Не так уж много лет миновало, а флагман 'Эридан' уже больше по сказкам помнят. Уходят люди, а всякие там колдунишки да короли никак не помирающие тому нехорошему делу помогают.
   Ква свернул к Гвоздичному каналу. Ночевал в складской конторе, так как Син слезно просила за своим делом приглядеть. Не привыкла сестричка отдыхать. 'Отпуск', как говорит Катрин. Оно и правильно, спокойнее. С делом ничего не случится, - какая тут торговля, когда конец света обещан? Пусть поплавают. Надо бы и Бома с ними отправить, да парень уперся. Взрослым себя считает. Тоже верно. Сам Ква в его годы... вовсю резвился.
   Первого лежащего Ква увидел на выщербленных камнях набережной у моста. Заросший тип скрутился на боку, временами судорожно дергался, словно придавленная гусеница. Это ж с чем теперь нутт мешают? Ква сплюнул: бродяг он не любил, а этот еще и чумазый, словно всю ночь уголь жег. Куда Глор катится?
  По раннему времени улица была пустынная, глазеть на бродягу было некому. Ква перешел мост, и тут раздались первые вопли. Слева, у ступенек, каталась по камням молодая женщина, судорожно колотила ногами, взбивая юбки. Отлетело ведро, соскочил с ноги башмак. Женщина хрипела, - её лицо на глазах становилось серым. Рядом бестолково топтались еще три бабы с ведрами и кувшинами. Испуганно пятилс парнишка вроде Бома, - вцепился в полные ведра, словно их отнять хотели.
  Лицо бьющейся в конвульсиях молодухи начало синеть. Густо-синее, - в такой цвет самое хорошее полотно красят.
  Вот оно! Черная зернь.
  -Что стоите, курицы? - рявкнул шпион с моста. - Видите, отравилась? Домой её волоките, молоком отпаивайте. Да ведра бросьте, коровы. Вода дрянная!
  Ясное дело, завизжали, бросились прочь. Лишь та, что постарше, опустилась на колени у синелицей, пыталась удержать, чтобы девка головой не билась.
  Ква догнал удирающего парнишку, ногой вышиб ведра:
  -Не понял, баран? Отраву тащишь!
  Мальчишка пискнул, метнулся в переулок.
  Ква рванул дальше по улице. К 'Померанцу' быстрее. Началось!
  Слева распахнулась дверь пекарни, вывалился толстяк, - морда аж черная. Ухватился за стену, громоподобно блеванул...
  Проскочив мимо, Ква услышал как пекарь бормочет проклятья. Ничего, сообразит народ. Хотя и синемордых к вечеру хватит. Заблюют столицу...
  От лодочной пристани, что у Проходного рынка, неслись вопли. Воду там брали много, - Рыбный канал считался чистым. Сейчас голосили, будто там уже сотня народу полегла. Выбежал ошалевший человек, из его мешка сыпалась мелкая живая черноперка, прыгала по мостовой, - Ква чуть не поскользнулся. Лох голохвостый!
  Орали уже в домах. Что-то звенело. Ох, весело будет. Пока сообразят, пока пойдут за водой к Старому Фонтану или к фонтану короля Мисера. Там вода не из каналов, - по трубе идет из реки.
  Ква свернул на Свечную, - навстречу бежал полураздетый человек с длиннющей корсекой наперевес:
  -Отводной канал отравили!
  -Гвоздичный и Рыбный тоже, - пропыхтел Ква. - Осторожней нужно...
  -Мор начался! - завизжали в открытом окне второго этажа. - С моря идет!
  Хлопали двери, над городом начал нарастать общий вопль ужаса.
  
  
  -------------
  Когда Ква заколотил в дверь 'Померанцевого лотоса', здесь, в уединенном квартале еще было тихо. Дверь отперли, мелькнули лица встревоженных охранников, - Ква они задерживать не стали, едва отшатнуться успели.
  -Кухню остановите, - рявкнул шпион, несясь между ухоженных кустов роз и лилий. - Отрава идет.
  Дверь домика в котором проживали леди, была приоткрыта. Встали уже. Отлично. Ква влетел в коридор, врезался в дверь спальни:
  -Началось! Каналы отравили!
  Ойкнула Флоранс. Из-под темно-зеленых шелковых простыней на ковер скатился Спаун, схватился одновременно и за штаны, и за кинжал.
  -Виноват, - Ква отвернулся. - Полагаю, Эшенба уже в городе.
  -Без шухера, - в дверь спальни скользнула Катрин, - молодая леди была в безрукавке и коротких штанах, - явно начала утро с тренировки в саду. - По порядку, Ква.
  -Каналы отравлены черной зернью, - принялся докладывать шпион. - В городе паника. Полагаю, Эшенба объявится в ближайшее время.
  -Неплохо, значит, искать его уже не нужно, - Катрин сунула нож в горизонтальные ножны на поясе. - Во всех каналах яд?
  -Достоверно пока в трех. Но думаю...
  В коридоре застучали шаги, - появилась леди Несс, придерживающая у горла роскошнейший халат. Хозяйку сопровождали двое охранников, уже вооружившихся мечами.
  -Что стряслось?
  -Вода в каналах отравлена черной зернью, - сказала Катрин. - Вероятно, будут еще сюрпризы...
  Снаружи кто-то бежал по дорожке:
  -Госпожа, госпожа!
  -Что такое, Лала? - леди Несс шагнула к двери.
  -Наши ездили за водой к Мисерову фонтану, - залепетала встрепанная служанка. - Там кругом мертвецы. Водовозы, лошади... Сто человек лежит мертвенно...
  -Без поэзии, - Катрин поморщилась. - Сколько лежит? Мертвые или просто не в себе?
  -Так наши богами клянутся, что мертвые. Сигурд мертвецов навидался, он же на Желтый ходил. И лошадки там. Околевшие... - захлебывалась служанка.
  -Значит, дело хуже. Несс, вы от жажды не умрете?
  -У нас одного ширитти на месяц хватит, - встревожено пробормотала хозяйка 'Померанца'. - Что будет, Кэт?
  -Будет не очень хорошо. Запирайтесь, - Катрин обернулась к постели. - Детка, мы переходим на военное положение.
  -Ясно, - Флоранс выскользнула из-под простыней.
  Слегка успокоившийся Ква решил, что все-таки именно леди Фло умеет одеваться лучше всех. Это же надо, в простой на первый взгляд рубашке черного шелка выглядеть так эффектно.
  Ква сунул подобранную куртку ужасно смущенному Спауну.
  -Успокоились и подтягиваемся в штаб, - сказала Катрин. - Фло, ножницы найдешь?
  
  Тяжесть кольчуги, тяжесть ремня с боевым оружием и мешочком с 'болтами'. Ква знал, что очень скоро перестанет замечать этот груз, да и духота поддоспешника перестанет отвлекать. Хорошо, что все снаряжение догадался в 'Померанец' перенести.
  Карандаш Катрин скользил по карте, - предводительнице было неудобно, её стригли:
  -Значит, отвлекающая диверсия на каналах, основная - на сети колодцев и фонтанов. Еще водозаборы есть?
  -У Конгерских ворот берут воду из Глухого источника. У Старой стены прямо из реки, - сказал Спаун.
  -Значит, Конгерские ворота отпадают. Старая стена и даром никому не нужна, - Катрин смахнула с карты прядь своих золотистых волос. - Вывод?
  -Цитадель или порт, - высказался Спаун. - Возможно, еще верфь.
  -В верфь им все равно придется пробиваться через порт, - заметил Ква. - Я ставлю на порт. Оттуда можно ворваться через Коронную пристань в Цитадель. Охрана хилая.
  -Источники воды в Цитадели?
  -На случай осады используют отводы каналов. Но сейчас за водой для кухни ездят к Старому фонтану. Есть еще колодец под Восходной башней, но в каком он состоянии, я не знаю, - признался Спаун.
  -Так, паники в Цитадели хлебнут вдоволь, - Катрин повернулась к сыщику, вывертываясь из-под щелкающих ножниц в руках Флоранс. - Нам нужна обстановка в центре города.
  -Сделаю все, что смогу, - заверил Спаун. - Но вообще-то, меня уже практически выгнали.
  -Версия о подделке тобой той астрологической бумажки для получения награды никакой критики не выдерживает, - проворчала Катрин. - Идиотское у тебя начальство. Ладно, выходим.
  -Еще мгновение! - взмолилась Флоранс, пытаясь подравнять затылок.
  -Я буду отлично выглядеть, - пообещала Катрин. - Особенно, в шлеме.
  
  Уже готовая группа двинулась через сад, когда навстречу прорысил Бом, - взъерошенный, с охотничьим арбалетом за спиной.
  -Я к вам. Склад, он все равно...
  -Правильно. Остаешься для связи и охраняешь леди Флоранс, - Катрин натянула потрепанную круглую шапочку, которую носила вместо подшлемника.
  По дорожке бежал коренастый охранник:
  -На улицах кричат, что в гавань входят кровавые корабли.
  Катрин пожала плечами:
  -Значит, порт. Пойдем, встретим. Неплохо бы подтянуть резервы. Ква, придется тебе известить наших.
  -Я бы в порту пригодился, - пробормотал Ква. - С сигналом и Бом справиться.
  -Уверен? - Катрин смотрела не на подтянувшегося мальчика, а на одноглазого шпиона.
  -Мы все рано начали, - напомнил Ква.
  -Я парнишке помогу, - позволил себе вмешаться коренастый охранник. - Хозяйка не откажет, отпустит.
  -Вот и славно, - Катрин махнула шлемом Флоранс, замершей возле увитой плющом двери. - Управимся без фанатизма.
  
  У потайной калитки Ква остановился, извлек стеклянный глаз и бережно спрятал в специальную коробочку. Натянул на опустевшую глазницу черную повязку.
  -Ну, теперь вообще всё в порядке, - сказала Катрин, надевая шлем, и уже более глухо добавила: - Где бы мне ничейную глефу раздобыть?
  
  

Глава девятая

  
  
  Работать с парусами пришлось всем, даже колдун пыхтел, понукаемый стоящим у штурвала Джоу, и пытался работать со шкотами. Доставшийся нам восемь дней назад 'Бурун' был неплохим коггом, - старой добротной постройки, даже с боевым кастлем на носу. Но впятером управлять кораблем даже на столь коротком переходе было практически невозможно. Да и переделки не пошли на пользу коггу, - мы грубо укоротили бушприт, безжалостно выломали фальшборт в середине корпуса и сколотили неуклюжее сооружение, еще больше приподняв кастл. Оставалось надеяться, что со стороны силуэт 'Буруна' будет трудно узнать.
  Весь вчерашний день мы проторчали за скалами Сухого мыса. Ветер был настолько неблагоприятен, что идти к Глору король не рискнул. Скорее всего, мы бы сели на камни у мола, или просто не смогли бы войти в гавань. Эшенба пребывал в бешенстве, но приказал ждать. Кажется, у колдуна пострадало несколько ребер, - король настойчиво требовал изменить ветер, Эмруозос визжал, что не может, ибо не сделал расчетов. Мы изнывали на борту когга, изредка переговариваясь сигналами с Рыбоедом и Лучком, засевшими на береговой скале. Все было готово: отряды наших парней давно заняли позиции у города, груз был доставлен, ждали только нас, а мы, как старые бабы, не могли сдвинуться с места.
  Видят боги, нас было слишком мало. Нужно было оставить на борту хотя бы пять человек из прежнего экипажа 'Буруна'. Но они уже все передохли.
  Мы захватили на когге двадцать пять человек. На корм Двинутому отправились лишь двое раненых. Остальных король берёг. Лучок сказал, что к Глору живыми вышло лишь четверо из пленных. Слишком тяжек был их груз: три двойных кожаных мешка, забиравшие жизни быстрее сотни лучников.
  Когда-то на гнездо белески случайно наткнулся Закройщик. Отлежавшись, он принялся нашептывать королю о своей безумной идее. Месяца три назад вся команда какого-то несчастливого снеккара, захваченного нами, передохла среди скал, ковыряясь в убийственной яме и набивая мешки. Потом умер Бексен - он вместе с Закройщиком заставлял пленников работать. Кожаные маски с влажными фильтрами, выдуманные нашим умником, не слишком-то защищали. Мы потеряли еще и двух лошадей. Поистине, демонова выдумка - эта белеска.
  Сейчас отрава уже в бассейнах фонтанов Глора. Мне было все равно, - попадутся ли горожане на уловку с черной зернью. Закройщик клялся, что умрут тысячи, - горожане кинутся от каналов к фонтанам и колодцам, что питаются от вроде бы безопасных труб, и начнут дохнуть как мухи. Он назвал смесь 'фантой'. Белеска, мышиная сера, еще какая-то гадость, - этот букет позволит яду хорошо раствориться и уберет запах.
  Мне все равно. Даже если глорцы завалят телами все улицы у Старого фонтана, в живых останется предостаточно горожан, чтобы посадить нас на кол или сварить в оливковом масле. Мы знали, на что шли.
  Я жалел об одном - Жани все еще была здесь. Сейчас они с Макаксом пытались справиться с тросом на корме. Мне нужно было убить девочку еще тогда, в тихой Кедровой.
  Мы ни разу не говорили за все эти дни. Несколько взглядов, вот и всё. Я боялся её выдать, Жани старательно поддерживала опьяненный вид - нуттом от нее несло за двадцать шагов. Прислуживала королю, служанки ушли с фургонами. Не знаю, как ей удавалось обмануть Эшенбу. Наверное, король был слишком увлечен предстоящим делом. Ночью его забавлял Эмруозос: у мага был загнанный, истощенный вид, - совсем как у мальчишек в притонах Дощатого квартала. Я радовался, что девочка проживет еще день. Я мучился: если Жани доживет до нашего поражения, её ждут и позор, и тяжелая долгая казнь. Рука закона ничуть не мягче лоскутной лапы короля. Или девочка выкрутится? Она ведь такая умненькая.
  Будь я проклят, противоречия рвали меня на части. Помочь ей легко уйти? Когда сталь вонзается точно в сердце, человек лишь удивляется. Но Жани молода и упорна. И есть у неё крошечная надежда. Выкрутится, обязательно выкрутится. Она предусмотрительна и ловка. И может мечтать о жизни.
  В те два дня в Кедровой я был счастлив. Понимание этого и изумление пришли позже. О, пожри марул этот мир. В конце жизни боги меня удивили.
  Вспоминает ли она, или страх уже вытеснил всё? Конечно, я не мог дать ей счастье. Старый бродяга-лорд, с жесткой кожей и сердцем аванка. Но все равно, хоть на миг нам стало тепло.
  Я работал, так и не надев поддоспешную стеганую куртку и кольчугу. Мы уже прошли мимо башни Глорского маяка - облупленной, с неразборчивым флагом, вяло колыхающимся на слабеющем ветерке. С бака крикнул король:
  -Смотри-ка, Либен, они горят! Мои славные глорцы уже ждут своего короля, - Эшенба пытался засмеяться и выхаркнул на трап горсть червей.
  Башни и стены Цитадели, мосты и дома, лодки и причалы, шпиль Оружейной гильдии, - все это было уже рядом. Наверняка, нас заметили. Впрочем, возможно и нет. Мы едва ползли, а у горожан полно иных дел, - я видел пять или шесть дымов пожарищ. Доносился слабый звук. Сигналят тревогу? Нет, больше похоже на многоголосый крик.
  -Они в ужасе, - король распростер руки. - Ха, так мы еще и не начали. Будет весело, не так ли, Либен?
  Я кивнул. Мне было все равно. Нет, нужно собраться. Это утро моего последнего дня, стоит его запомнить.
  Мы медленно шли наискосок через гавань, я уже видел ступени Коронной пристани. С мола на нас смотрело несколько человек. Слева, у Новой верфи замерло длинное тело 'Клинка Севера', на одном недостроенном когге задребезжал колокол. Метались по настилу пристани какие-то фигурки.
  -К делу, парни! - рявкнул король, надевая шлем. - Эй, мои пряжки...
  От мачты подскочил Брехун, затянул застежки на спине короля, - сегодня Эшенба надел на кольчугу нагрудник.
  -Ветер совсем спадает, - испуганно крикнул от штурвала Джоу.
  -Я растяну ваши кишки по всем башням Цитадели, - весело пообещал король. - Девчушка, ты слышишь?
  -Да, мой король, - Эмруозос испуганно присел у носового трапа, сжимая в каждой руке по хрустальному шару. - Клянусь, я делаю что могу.
  -Старайся, - Эшенба окинул взглядом палубу, - тусклая защита шлема делал короля почти человеком. - Нас уже видят. Либен, начинайте.
   Мы задвигались, пригнувшись. У двери каюты на корточки присели Жани и Макакс, мальчишка во все глаза смотрел то на нас, то на медленно приближающуюся пристань. Ветер совсем угас. Ладно, с парусом будет меньше возни. Брехун замычал, тыча своим коротким пальцем.
  -Давай, - согласился я.
  Мы подняли труп, заранее приготовленный у трюмного люка. Тело, наряженное в лиловый 'колдовской' балахон, закоченело в правильной позе, - вбитое через живот древко копья поддерживало руки чуть согнутыми. Закройщик требовал, чтобы мертвец выглядел устрашающе, так и было сделано: с черепа содрали кожу, багровая плоть заветрилась, и моряк, именем которого мы не догадались поинтересоваться, широко усмехался безгубым ртом, озирая порт. Наверняка, ему доводилось бывать здесь раньше.
  -Ставьте, - нервничал Джоу.
  Мы прислонили труп к штурвалу, притянули веревками. Джоу, уступив вахту, присел и прошептал:
  -Мы совсем рядом.
  -Рядом? - король, прячущийся под прикрытием борта, закашлял-засмеялся. - Будет славно, если я заблужусь. Как думаешь, Либен, на дне большая толкотня?
  -В случае чего, капитан Элки охотно подскажет путь, - сказал я.
  Капитан все кашлял, Брехун и Джоу ухмылялись: про призрак капитана Элки, что обитает в Глорской бухте, каждый из нас слыхал с детства.
  'Бурун' всё еще скользил по инерции. Парус вяло обвис над нашими головами. Нам нельзя было подходить слишком близко, - иначе всё пестрое устрашение нашего корабля смотрелось бы смешно, - и косо нашитые на паруса клинья алого шелка, и потеки вишневой краски, две бочки которой мы щедро вылили на нос и борта когга. Да и мертвый рулевой вблизи мог вызвать лишь улыбку у настоящих мужчин. Но и замирать слишком далеко от пристани тоже было опасно, - король мог не выйти к цели.
  Когг замер, потом его начало разворачивать бортом. Эшенба выругался. Мы повозились у якоря, за бортом плеснуло.
  -Я вернусь, - пообещал король всем нам и перевалился за борт.
  
  
  
  --------------
  В молчании я окинул взглядом остатки нашего войска. Колдуна трясло, устроившийся рядом с ним Брехун пробовал пальцем острие своего тесака. Джоу смотрел на мачту, - по полотнищу проходили редкие дуновения ветра, и алые языки шелка взблескивали на солнце.
  -Оденусь, - проворчал я и, пригибаясь, перебежал к каюте. Жани, дергая за веревку обезьяньего принца, уже заползла внутрь.
  Наконец я был с ней наедине. И сказать было нечего. Она смотрела на меня, покусывая нижнюю губу. Мы молчали, потом Жани взяла мой старый поддоспешник и хорошенько встряхнула. Она помогла мне надеть кольчугу, подала подшлемник. Мне хотелось ей столько сказать, но я не мог.
  Она провела ладонью по моим подстриженным волосам:
  -Ты настоящий лорд, Либен.
  -Ты самая красивая, - наконец-то сказал я всё, что было нужно.
  Мы поцеловались, прощаясь. Осторожно, как будто еще было можно что-то сломать.
  Как в глупой саге, скрипнула дверь, и в каюту заполз Брехун. Изумленно уставился на нас.
  -Рано еще! - рявкнул я, выпуская руку Жани.
  Он замычал, показывая на дверь.
  
  Колдун рыдал.
  -Не могу, не могу! У меня нет сил. Я ничего не помню!
  Брехун ухватил астролога за капюшон балахона, опрокинул на палубу и прижал лезвие 'шеуна' к шее, с трудом отыскав щель между цепями драгоценностей.
  -Постой, - я оттолкнул широкий клинок тесака. - Наш друг нервничает. Сейчас он соберется с силами и...
  -Не соберусь! - слезы текли из глаз Эмруозоса, мешая в кашу пудру, тушь и прочую дамскую грязь. - Я не могу! Я пуст. Убейте меня, убейте скорее!
  -Кто тебя будет убивать? - ласково удивился я. - Я только отсеку тебе яйца, дам в каждую руку по игрушке и вышвырну за борт. Вода тебя освежит, легко доберешься до берега. Там тебя встретят...
  -Мерзавец! - взвыл колдун. - Опомнись же, Либен! Мы ещё можем бежать. Мы все можем бежать. Ну что за безумие?!
  -Ну и голосок у этой шлюшки, - заметил устроившийся у ног мертвеца-рулевого, Джоу. - Крысы приятнее пищат.
  Я молча ухватил подол лилового балахона мага, начал задирать...
  -Не надо! - завопил Эмруозос, пытаясь лягнуться. - Я всё сделаю. Будьте вы прокляты, тупые чурбаны.
  Он пополз по трапу, волоча за собой цепь, отягощенную двумя торговыми гирями, - еще одна выдумка нашего мудрого Закройщика.
  -Встань, тебе нечего стесняться, о великий Эмруозос, - напомнил я.
  Колдун глянул на меня с ненавистью, высморкался и выпрямился во весь рост. Он ковылял на бак, подтягивая за собой гири.
  Какой-то странный шум доносился с берега.
  -Вразуми меня тощие боги 'желтков'! Да там полно народа, - прохрипел привставший Джоу.
  Мы с Брехуном поползли к борту. Я вытащил дальнозоркую трубу.
  Какой-то купец тыкал пальцем мне прямо в глаз. Рядом разевала рот девка с богатой косынкой, накрученной на пышно взбитые волосы. Мальчишки, торговец крабами со своим подносом, прыщавый лорд... Коронная пристань была забита народом. Сотен пять, а вдоль стены и из ворот Цитадели бежали еще и еще. На крепостной стене тоже кто-то торчал, разглядывая нас. Мелькнул шлем стражника, - кажется, это был единственный воин у пристани.
  -Король прав, мы стали комедиантами, - пробормотал я. - Впрочем, самый главный и знаменитый наш дурак - это колдун.
  Брехун с готовностью закивал.
  
  Эмруозос стоял на шатком помосте, сжимая в руках переливающийся шар. Колдун еще хлюпал носом, но, похоже, собирался заняться делом. На доске перед ним лежал придавленный двумя песочными часами лист чертежа, дымилась курильница. Временами Эмруозос всплескивал руками, отчаянно вздымая хрустальную сферу вверх.
  -Эти дурни молятся, - сказал Джоу, прислушиваясь.
  С пристани доносился разноголосый хор, - там возносили молитву Лунной Акуле, древней полузабытой покровительнице всех глорцев.
  -Хорошая богиня, - одобрил Джоу. - Вкуснее её печени я мало что ел.
  Богохульник болтал глупости. Мы все нервничали. Время шло, ничего не менялось, разве что хор на пристани стал стройнее. Я взглянул на небо, - чистое, непомерно голубое. Знаю я такие дни, - вдруг наваливается непонятно откуда полный штиль. Можешь свистеть, можешь вязать из соломинок змеев-призывов, но ветра не будет до ночи. Остается только сидеть и удить черноперку, эта рыбешка любит спокойное море.
  Я окликнул колдуна:
  -Эмруозос, если король вернется, напрасно искупавшись, одними яйцами ты не отделаешься.
  Маг, не оборачиваясь, яростно лягнул воздух, - звякнули гири, чуть не свалив кудесника с помоста. Брехун с уважением замычал.
  -Да, трудится, красавчик, - согласился я.
  
  Хотелось снять шлем и подшлемник. Жарко. Я чувствовал, как течет пот по спине. На пристани вовсю выли молитву, - народ столпился гуще, кто-то махал привязанным к шесту платком. Нашего быстроногого рулевого подманивают, что ли?
  Тень. Скользнула по палубе, ушла. Снова...
  Джоу с ужасом смотрел вверх. Вокруг солнца кружились какие-то клочки, похожие на обрывки тумана. На глазах этот туман становился плотнее. Эмруозос настойчиво продолжал что-то бубнить себе под нос.
  На пристани закричали громче. Некоторые из зевак попятились к стене.
  На гавань легла тень. Солнце блекло в серой пелене. Эмруозос даже привстал на цыпочки, тянясь к светилу. Огненно сверкнули шары в его руках...
  На миг наступил вечер. 'Бурун' заскрипел под внезапным порывом яростного восточного ветра...
  Я глянул на затененный причал. Толпа пялилась на наш когг, на внезапно потемневшее небо. Туча, заслонившая солнце, была невелика, но пугала своим зимним, темно-сизым цветом. Казалось, летние жаркие лучи сейчас рассекут чуждый сгусток, вот-вот озарится кромка облака. Кто-то уже тыкал пальцем в небо...
  Да, наш король был силен. Живой или мертвый, он был величайшим воином Севера.
  Внезапно у самой пристани взметнулся высокий фонтан брызг. Смельчаки, стоявшие у ступеней Коронной пристани, шарахнулись. Брызги еще не успели окропить старинные мраморные плиты, как перед толпой возникла темная фигура с двумя обнаженными мечами. Король стоял на грани сумрака и света, - тень откатывалась к Цитадели, - туча таяла, и из тучи ударило, ослепляя, солнце.
  -Эшенба вернулся! - взревел король, вздевая к яростному солнцу оба своих меча.
  Мы слышали этот громоподобный клич, как будто король находился в двадцати шагах. Не знаю, как королю удалось отыскать обломки плит, смытых штормом много лет назад с Коронной пристани. Выйти там можно было в единственном месте. Глорцы нашего отряда до хрипоты спорили, где именно они лежат. Король, выбирающийся с глубины, цепляясь за ступени, едва ли произвел бы должное впечатление.
  У Эшенбы получилось. Он возник на ступенях, словно выброшенный волной.
  Отзвуки королевского клича еще бились о массивные башни Цитадели, когда толпа отхлынула назад. Но Эшенба не желал отпускать глорцев, вероломно предавших законного короля. Миг, и засверкали мечи. Эшенба рубил всех подряд: приказчиков-всезнаек и бросивших свои верстаки мастеров, слишком любопытных женщин и чересчур пронырливых мальчишек.
  Вопль ужаса и отчаянья вознесся над гаванью. Вот эту-то молитву забытая богиня-акула наверняка расслышала и посмеялась.
  Толпа пыталась бежать вдоль стены в сторону Портового моста или проскочить в приоткрытые Коронные ворота. Наш король не мог идти быстро: слишком густа была толпа вокруг, люди толкались, падали, спотыкались друг о друга. Еще стоял на ногах обезглавленный столяр, выла, задирая обрубок плеча пышнотелая леди. Десятки падали, сотни кричали. Кровь раненых брызгала на живых и мертвых. Король прорубался сквозь вопящую массу. Наверное, он смеялся. В дальнозоркую трубу я видел лишь спину в потускневшей кольчуге и блеск непрерывно работающих клинков.
  Брехун, вскочив на ноги, мычал в восторге и размахивал 'шеуном'. Раскачивался и скрипел под порывами восточного ветра 'Бурун'. Эмруозос на своем шатком насесте подтянул ближе гири, пытался намотать на руку цепь...
  Эшенба стряхнул с клинка тщедушную фигуру разряженного юнца. Отсек голову ползущей на четвереньках женщине. Широким шагом догнал пробирающегося по телам старика, небрежно взмахнул клинком, шагнул к вопящему водоносу... Король шел вдоль стены, истребляя спасающуюся толпу. У Коронных ворот пристань почти опустела, а короля влекла большая кровь.
  Думаю, король опьянел. Все эти годы он мечтал о смерти неверных глорцев. Теперь ему ничего не мешало. Войти в Цитадель, убивая всех, пока оставшиеся в живых не падут покорно на колени, не подставят шеи, признавая владыку.
   В Цитадель, а не вдоль стены!
  Эшенба вспомнил. Он повернул, - ворота еще не были закрыты, в них вбегали уцелевшие счастливцы, к воротам ползли раненые, кто-то толокся у приоткрытых створок, не зная, бежать или запираться.
  Вой и стон стоял над Коронной пристанью. Король быстро шагал к воротам, держа мечи опущенными. С клинков капала кровь. Какой-то лавочник, торопящийся к воротам и зажимающий рану на бедре, оглянулся, завизжал и бросился в воду. Разумно.
  Я ждал стрел с надвратной башни и стен, но никто не стрелял по моему королю. Неужели все воины бежали? Похоже, прав был Закройщик, паника - наше лучшее оружие.
  Трупы, слабо шевелящиеся раненые. Высокая фигура, шагающая к воротам.
  Король вернулся.
  Кто-то еще торчал у ворот. Первые пленные? Едва ли королю они сейчас нужны.
  Я изумился, когда несколько человек шагнуло вперед по ковру трупов. Какой-то парень, с виду писарь или счетовод, не слишком ловко метнул копье и сразу попятился. Второй парень, пониже ростом, оказался смелей, - не слишком торопясь, пробежал несколько шагов вперед, присел на колено... Арбалет у него был явно не армейский, штучный, да и стрелял парень мгновенно. Из проводников, наверное, смельчак. Король вздрогнул, - попал в него пронырливый тип или нет, я не понял. Эшенба рванулся вперед, арбалетчик с достойной восхищения прытью драпанул к воротам. Оттуда выступил стройный воин с гизармой. Сделал несколько шагов вдоль стены, взмахнул оружием, собираясь метнуть. Король устремился к нему, воин, внезапно струсив, шмыгнул в ворота. Арбалетчик юркнул туда еще раньше. Створка стала медленно закрываться... Эшенба летел как таран, но перед самыми воротами словно на что-то наткнулся, и нашего короля развернуло вокруг собственной оси. Он почти тут же выпрямился, ударился в массивную створку, но было поздно, - ловкие горожане успели опустить запорный брус.
  Король еще раз ударился о ворота.
  -Эшенба вернулся!
  Кажется, от неистового рева короля даже наш когг качнуло.
  Король повернулся, подхватил с камней окровавленное тело. В этот миг я разглядел в прорези его шлема что-то рыжее, - оперение арбалетного 'болта'.
  -Кажется, глаз, - пробормотал я, не отрываясь от дальнозоркой трубы.
  Брехун горестно закивал. Один раз мы уже вшивали королю глаз вместо выбитого. Кропотливая работа. Пришлось поменять три свежих ока, прежде чем Эшенба начал видеть.
  Мертвое или умирающее тело полетело в ворота. Чуда не случилось, высокие створки даже не дрогнули. Наш план проваливался на глазах. Король должен был войти, мгновенно прорубив себе путь. В Цитадели уже должны быть наши. Управившись с грузом и свалив его в каналы, парни вошли в город, у Конного двора соединились с верными нам глорцами. Далее им предстояло ворваться в Цитадель через Конгерские ворота и захватить как можно больше заложников. Ри-Рыбоед нес с собой королевское знамя. Его поднимут на башне арсенала. Я отлично её видел и без дальнозоркой трубы.
  Король сунул мечи в ножны и побежал вдоль стены. Я его понял - оставался шанс войти через Портовые ворота. Со стены что-то закричали вслед. Тот воин с гизармой вспрыгнул на зубец стены. Эшенба лишь оглянулся. Воин сорвал с головы шлем, что-то заорал вслед королю и, кажется, плюнул. Я чуть не уронил дальнозоркую трубу, - девка! Белокурая, странно стриженная, но бесспорно молодая баба и даже привлекательная. Я первый раз видел девку в кольчуге и таком хорошем шлеме. Собственно, вообще в шлемах баб до сих пор не видал.
  Эшенба приостановился, вскинул руку, грозя. Я не слышал его проклятья, но видел, как мой король вздрогнул и нелепо присел на мостовую. Из его колена торчал 'болт'. Король схватился за рыжее оперение, рванул. 'Болт' сидел крепко. За спиной короля стукнул о камни еще один 'болт'. Арбалетчики, удави их Кат-мужеложец! Эшенба вскочил, сделал несколько шагов, - его левая нога не гнулась. Король повернулся, и, уже не торопясь, пошел к краю пристани. Обернулся, выхватив оба меча, погрозил стенам Цитадели, и спиной вперед рухнул в воду.
  Мы смотрели, как оседают брызги. Брехун страдальчески замычал.
  -Выплывет. Вернее, пройдет, - пробормотал я и глянул в сторону каюты. Жани наверняка все видела. О, пусть боги меня простят! Мгновение назад я и не помнил о своей девочке. Как мне быть?
  -Как будем уходить? - прокричал Джоу. - Нам сейчас с кораблем не справиться.
  Мачта скрипела, трещал парус. Восточный ветер дул с такой силой, что нас грозило сорвать с якоря. Коггу предстояло совершить сложный маневр. Если нам удастся выйти из гавани...
  -Ждем, - сказал я. - Король идет к нам. Эмруозос, уйми ветер.
  Колдун высунулся с кастла:
  -Я не могу. Это не я. Кто-то вмешивается...
  -Ты начал, ты и закончи.
  -Я только облако... Я говорил, что не умею подобного... - у колдуна снова потекли сопли.
  Мы отвязали слишком безучастного рулевого. Даже вдвоем с Джоу, удержать 'Бурун' носом к ветру не получалось. Штурвал вырывало из рук, когг опасно ложился бортом. Мимо нас гнало лодки, сорванные с пристани у внутренней стороны мола.
  Оглушительно лопнул парус над нашими головами, глупые шелковые клинья теперь бились-трещали огненными вымпелами. По надстройке застучали обломки рассыпающегося дерева: шаткий насест колдуна, рассыпаясь, скатывался по трапу. Сам Эмруозос пищал, цепляясь внутри кастла.
  -Якорь не держит! - проорал Джоу.
  Нас волокло к западному берегу бухты, - разобьет у верфи.
  Я почувствовал облегчение. Едва ли королю удастся нас отыскать. Я приму командование, уйдем по берегу или на лодке. Глорцам сейчас не до нас.
  
  ---------------
  Брехун изо всей мочи лупил меня по плечу. Ветер уносил мычание бойца, но он тыкал рукой в берег, - на башне арсенала трепетало белое полотнище. Три темных глаза отсюда было не разглядеть, но, бесспорно, это было знамя Эшенбы.
  Мы с Джоу захохотали. Да засвидетельствует Кат-мужеложец, - парни сделали это! Цитадель наша!
  -О нас будут вспоминать в легендах! - с гордостью закричал Джоу. - Нас было меньше сотни!
  Его чуть не стегануло по голове оборванным шкотом. Когг был на пределе, но порывы ветра вроде бы начали спадать. Мы уже могли удерживать 'Бурун' носом к шквалу.
  Неугомонный Брехун снова принялся трясти меня. Я не понял выражение его щетинистого лица, пока он не ухватил меня за шлем и не повернул лицом к молу.
  В гавань входили три драккара. Их потрепанные паруса наполнял попутный ветер, команды слаженно работали веслами. Два корабля были явно глорской постройки, один конгерской. Будто возвращались старые времена. Но на мачте переднего трепетал не гордый флаг Флота, а обычный выгоревший вымпел Торговой гильдии Глора.
  Впрочем, всматриваться было незачем. Друзей, как и союзников, у нас быть не могло.
  Мы успели переглянуться с Джоу, - из гавани нам не выбраться. Придется пробиваться по улицам. Потом Брехун печально тронул меня за рукав. Я взглянул на Цитадель - наше знамя с башни арсенала исчезло.
  Боги умеют веселиться куда лучше нас.
  -В прошлый раз мы продержались чуть дольше, - пробормотал я.
  -Что пялитесь, как девки на ярмарке? - прорычали у нас за спиной. - К делу, девочки, - Эшенба, хватаясь за веревку, перебирался через борт.
  Брехун замычал, размахивая руками.
  -Хотите заранее прогнуться под кол добрых глорцев? - король, истекая водой, проковылял к носу и одним ударом перерубил якорный канат. Когг вздрогнул, и его понесло к берегу.
  -Джоу, подправь корыто. Либен, Брехун, взгляните на меня. Эмруозос, будь ты проклят, колдуй!
  -Я уже занялся, мой король, - маг приподнялся над зубцами кастла, показал хрустальные шары.
  -Колдуй, тварь, или я выкрою из твоей нежной кожицы бабские перчатки, - прохрипел король, опираясь о мое плечо. - Сухокрут вас возьми, выньте из меня эти проклятые 'болты'!
  Он рухнул под борт. Брехун пытался снять королевский шлем, - мешал засевший в прорези глазницы 'болт'.
  -Вырви! - рычал король. - Я почти ничего не вижу. Будь проклят тот кривой мозгляк с арбалетом. Вы его мне поймайте, Либен...
  Я держал шлем, Брехун ухватил своими жесткими, как клещи, пальцами рыжее оперение, потянул. Хрустнуло дерево, наконечник 'болта' остался в черепе короля, но шлем снялся.
  Эшенба с облегчением харкнул на свой нагрудник.
  -Мне нужен новый глаз. И хорошая кровь. Мальчишка здесь? Но сначала колено. Я чувствую себя старой одноногой шлюхой.
  Я разрезал кожу штанов на колене короля, - 'болт' пронзил сустав почти насквозь. Древко обломилось, мы с Брехуном тщетно пытались ухватиться за расщепленный кончик.
  -Да вы хуже баб! - Эшенба отпихнул наши руки, рукоятью кинжала ударил по обломку, - четырехгранный наконечник показался с другой стороны колена. Брехун ухватил, выдернул, - из дыры хлынула смесь воды и слизи.
  -Мальчишку давайте, - король непрерывно кашлял, сидя в луже морской воды и копошащихся червей. - К верфи пробьются наши парни. Все, кто останется. Соединимся и вновь атакуем Цитадель...
   Брехун потянулся к еще одному 'болту', пронзившему кольчугу в левой части королевской груди. Король ударил нашего лекаря:
  -Здесь не мешает! Ведите сюда мальчишку.
  Отлетевший Брехун поднялся и закивал.
  -Ваше Величество, - сказал я, - едва ли сейчас время. С кровью столь тонкая процедура. И Закройщика с нами нет...
  -Живее! Где моя кровь, Либен? - зарычал Эшенба. - Или мне взять твой глаз?
  -Да мне все равно... - начал я, но закончить не успел.
  Джоу закричал 'берегись!', и в тот же миг 'Буран' с хрустом врезался в настил причала верфей. Я рухнул на короля, Брехун долбанул меня коленом в плечо. Трещали шпангоуты, с оглушительным треском рухнула рея, едва не накрыв нас лохмотьями парусины и яркого шелка.
  -Высаживаемся! - рявкнул Эшенба, отшвыривая меня. - Колдуна не забудьте.
  -Держи его! - завопил Джоу, цепляясь за штурвал.
  Сквозь обрывки снастей, мы увидели как колдун возится на кастле. Похоже, Эмруозос вздумал нас покинуть, не прощаясь.
  Мы с Брехуном кинулись по накрененной палубе к трапу. Эмруозос с исказившимся лицом метнул в нас хрустальный шар, едва не угодив в лоб Брехуну. Мы уже были на трапе, когда маг, прижимая к себе свои гири и еще какой-то хлам вроде обломков брусьев, тряпичных комков и кожаного мешка, перевалился через борт. Нелепо дрыгнула нога в нарядном тесном сапоге. Звонко плеснула вода под бортом.
  -Достать! - ревел король.
  Мы перегнулись через борт: до воды было недалеко - когг сильно накренился. Но волна колотила о борт что угодно, кроме обезумевшего колдуна. Щепа и доски, комки водорослей, новый моряцкий колпак, дырявая корзина, борт перевернутой лодки, десятки недозрелых яблок и дохлый крупный олуш, - шквал снес в море уйму полезных вещей. Но едва ли гири колдуна умели плавать.
  -Утонул, - прокричал я королю.
  Ответом был град проклятий, потом Эшенба приказал:
  -На берег! Мальчишку ведите.
  
  Брехун побежал в каюту. Через мгновение он вытащил Жани, а та, в свою очередь, волокла за руку Макакса.
  Они уставились на короля, - с дырой на месте глаза, всё еще истекающей черной слизью, Эшенба действительно выглядел как-то по-новому.
  -Девка? - король растер слизь по лопнувшей щеке. - Ха, я забыл о ней.
  -Но девка никогда не забывает о своем господине, - Жани смутно улыбнулась.
  -Не мели языком, пьянчужка. Потащишь мальчишку. На берег, куриное племя!
  Я закинул за спину щит. Джоу с арбалетом, увешанный мешочками с 'болтами', уже перебрался на берег. 'Бурун' вынесло кормой прямо на один из причалов верфи. Слева стоял недостроенный снеккар. Еще левее, бортом к центральному пирсу, замер огромный 'Клинок Севера'. Даже сейчас на него было приятно взглянуть. Больше шестидесяти шагов в длину, рассчитанный на сотню гребцов и полусотню морских пехотинцев. Две мачты, современный руль, штурвал, - все достижения эпохи Командора. Почти все деньги, взятые нами на 'купцах', шли на ремонт последнего дромона Флота. У короля имелись обширные планы на будущее. Даже жаль, что им не суждено сбыться.
  -Что, мое серебро не все разворовали? - король засмеялся, любуясь кораблем. - Отличная посудина для боя.
  -Парни нас найдут? - спросил я.
  Перед атакой на Глор мы не договаривались о своих действиях в случае неудачи. Король считал, что неудач не бывает.
  -А куда им еще идти? - Эшенба тряхнул связкой дротиков. - Смелее, Либен. Или ты окончательно стал девчонкой?
  Мы бежали к 'Клинку Севера'. Верфи были пустынны. Я заметил лишь одного человека, выглянувшего из-за штабеля досок. Узрев нас, этот умник со всех ног кинулся в сторону лабиринта лачуг старых мастерских.
  Рядом с нами возвышалось огромное тело дромона. Широкие рабочие сходни приглашали взойти.
  -Живее, мои сладкие, - король пнул Жани, тянущую не поспевающего мальчика, и пошел следом. Я вдруг понял, что они все-таки похожи: король и маленький Макакс. Даже хромали оба на левую ногу.
  Ветер совершенно утих. Еще плескали встревоженные волны о пристань, но сияло солнце. Три драккара замедлили ход, видимо, решая, куда взять курс. Настала странная тишина. Вымершие верфи, дымы над городом...
  -Недурно, - Эшенба оглядел корабль, - скамьи гребцов, высокие мачты, защищенное щитами 'воронье гнездо', помосты, украшенные резьбой. Еще кое-где валялись доски и инструменты, на щиты не были нанесены гербы и цвета владельца, но рангоут и такелаж были в полном порядке. На носу уже установили эвфитон, - из тех, что при лорде-Командоре было принято именовать 'крупными'. Честно говоря, я не думал, что в Глоре еще сохранились столь мощные орудия. Надо же, подрядчик не собирался хитрить. Правда, на корме успели установить лишь станины эвфитонов. Огромные 'плечи', тщательно упакованные тюки с толстыми тетивами, лежали у резного борта.
  Мы смотрели, очарованные, - время словно прыгнуло назад, и мы снова вернулись во времена великого Флота. Вопль на берегу вернул нас к реальности.
  -Наши удирают, - сказал Джоу.
  Я видел десяток человек, бегущих вдоль пирса: всё, что осталось от нашей армии.
  -Что встали?! - заорал мне король. - Готовьтесь, девочки. Главное - впереди!
  
  Парни лезли по сходням. Забрызганный кровью Ри-Рыбоед, Боров с огромной алебардой на плече, остальные... Я удивился, - старик Сургуч уцелел. Лысина замотана тряпкой, шея в крови, - судя по всему, ухо отсекли, - но на ногах стоит.
  -Что ж вы, цыплята? - король засмеялся. - Было страшно?
  -Мы вошли в арсенал, как нож в голое пузо, - Ри-Рыбоед пытался отдышаться. - Но там один капитан Элки знает сколько дверей. Все бегали вперемешку: стражники, наши, какие-то лорды.
  -И вы обделались?
  -Нам просто не хватило людей удержать все выходы.
  -А заложники?
  -Мы взяли десятка два, но некому было их охранять. Городские парни скисли...
  -Заткнись! - король пнул Рыбоеда в грудь и того снесло на скамьи гребцов. - Где мой советник? Где эта крыса?
  -Закройщик сгинул еще до ворот Цитадели, - объяснил, пятясь, Боров. - Его охранял Лучок, но арбалетчики с башни... Лучка, в общем, убили, и...
  -Заткнись, - король ударил Борова связкой дротиков. - Потом будете врать. Готовьтесь к бою. Вон ваши друзья...
  На причале показалась первая группка преследователей...
  
  Король командовал, мы спешили, - требовалось хотя бы попытаться отвести 'Клинок Севера' от пирса. Проделать это нашими жалкими силами было почти невозможно. Но иначе бы атаковали весь длинный борт дромона. Городская стража трусливее маленьких детей, но строй в несколько сот щитов, прикрытых арбалетчиками, нам не удержать. Если они подтянут легкие эвфитоны...
  В любом случае, у нас в запасе еще имелось какое-то количество времени. Пока среди строений верфи мелькало всего несколько человек, благоразумно не приближающихся к 'Клинку Севера'. За ними следил Коротышка, - лучший из оставшихся у нас стрелков.
  Поднять удалось только кливер. 'Клинок Севера' задумчиво решал - оживать ему или нет? Мы подыхали, надрываясь: дромон - кораблик не для полутора десятка человек. Боги веселились, но не вмешивались. От настила пристани борт уже отделяло расстояние шага в два. Брехун лупил обухом топора, избавляясь от вцепившихся в борт сходен. Мы с Сургучом отталкивались, упираясь неподъемным веслом в пирс, когда какой-то ловкач пустил 'болт'. Старик оперся об меня плечом и сполз на палубу. 'Болт' точнехонько пронзил ему горло. Глаза Сургуча закрылись, алая кровь стекала по рыжему оперению 'болта'.
  Коротышка выстрелил куда-то в сторону груды бочек. Король вскочил на борт и заревел:
  -Я. Тебя. Отыщу.
  С берега что-то заорали в ответ, но я не расслышал. От усилия хрустела спина. Наконец весло перестало доставать пирс. Мы медленно дрейфовали прочь от верфи. Джоу и Рыбоед у штурвала прилагали немыслимые усилия, чтобы направить 'Клинок' к свободе.
  Король задумчиво смотрел на Цитадель. Его не оставляла мысль атаковать.
  -Сигналят, - сказал Коротышка, возясь с арбалетом.
  Я заметил две фигуры, забравшиеся на штабель бревен. В руках у одной ярко поблескивала звездочка зеркала.
  -Кажется, та девка, - прохрипел король. - Вот с кем я когда-нибудь повеселюсь.
  Сигнальщики замерли. Кто им отвечает, я разглядел без труда. Ответный зайчик засверкал с борта одного из драккаров. Через мгновение все три судна двинулись нам наперерез.
  -Что ж, хоть видно кого убивать, - заметил Эшенба и раскашлялся своим живым смехом. - Эй, хватит возиться!
  Джоу и Рыбоед бросили штурвал. Было понятно, что неповоротливому "Клинку" не удастся пройти мимо юрких драккаров.
  -Либен, помоги девочкам, - король кивнул на носовой эвфитон, с которого Ри-Рыбоед уже сдирал чехол.
  Мы развернули орудие. Рыбоед и Сельв-Северянин ухватились за рукояти взвода. Защелкали плохо смазанные рычаги. Я осмотрел карро, - их было всего три, - хорошо отшлифованные, приятные взгляду деревянные стрелы толщиной с голову и длиной в два человеческих роста. Но зазубренный массивный наконечник имелся только на одной. Карро приготовили для испытаний, и наконечники оружейникам были не слишком-то нужны.
  -Вряд ли нам дадут вволю пострелять, - философски заметил Рыбоед.
  -А я бы не отказался, - заметил Сельв-Северянин, хлопая по ложу орудия. - Срежем их первой, а, милорд?
  Я кивнул. Мы уложили округлое тело стрелы в боевой желоб. Хищный наконечник глянул в сторону драккаров. Я пихнул Северянина, - у него был самый верный глаз.
  -В того, что сигналил, - подсказал Рыбоед.
  -Корму ему оторву, - заверил Сельв. Он суеверно сплюнул в ладонь, протер слюнями наконечник и припал к прицелу. Драккар сам вплывал в деревянную, пересеченную тонкими серебряными нитями, рамку прицела. Наш наводчик ухватился за рукоять спуска. Мы затаили дыхание.
  Я уже и забыл, как звонко стреляет 'крупный'. Щелчок разнесся над гаванью. Мелькнула над водой едва видимая тень. Сельв почти попал. Всплеск, - разлетелись щепки кормила, драккар закачался, отвернув в сторону, но он лишился лишь кормового весла, да еще кто-то с кормы от толчка свалился в воду.
  Сельв пнул станину эвфитона:
  -Не могли отрегулировать, криворукие ослы?
  -Девчушки, вам уступить мой последний глаз? - загремел король. - Сбейте их, или я вобью вам карро в задницу!
  
  
  --------------
  Щелкали шестерни, взводя механизм. 'Клинок Севера' вновь относило обратно к верфи. Кто-то из наших встал к штурвалу, - сейчас дромон разворачивало медленнее. Тот драккар, который мы пуганули, потерял ход, - там вылавливали своего человека и спешно меняли кормовое весло. Два других судна увеличили скорость и разошлись в стороны. Драккар, украшенный резной темно-желтой женской головой, хитро заходил нам с носа, - в мертвую зону нашего 'крупного'. Гребцы обоих судов слаженно работали веслами, и ревели в ритм то ли песню, то ли мудреный боевой клич. Я не мог разобрать ни слова, но было приятно взглянуть. Останутся на Севере бойцы и после нас.
  Сельв-Северянин выстрелил. Свистнуло безголовое тело карро, - и резная фигура на носу дракара разлетелась в дребезги. Кого-то сшибло с ног, кого-то поранило щепой, но основной удар приняла на себя фигура оберега, - то ли волк, то ли пес, - я не успел рассмотреть.
  Видят боги, мы сражались тупым мечом.
  Теперь на драккаре орали ругательства, и вполне разборчивые.
  -Готовьтесь, девчушки! - крикнул король, хромая к нам на нос. Я оглянулся, - драккар с женской головой, словно прыгнул навстречу, - до него оставалось шагов сорок. Я разглядел у кормила крепкую бабу в кожаной безрукавке с защитными бляхами, - она смотрела мне прямо в глаза. Злобно скалилась, - ха, веселье истинного бойца. Что творится на свете?
  Баба рявкнула и несколько лучников и арбалетчиков дали залп. Одна из стрел вскользь задела меня по шлему. Метко бьют.
  -Дайте им подняться, - вполголоса сказал король, помахивая мечами.
  Мы выстроились. Король впереди, мы с Рыбоедом на флангах, наши копейщики в центре, Коротышка за спиной.
  С хрустом вонзились в борт крючья. Враг лез по закинутым веревкам, подбадривая себя короткими ругательствами.
  Ремни щита привычно легли на руку. И я, наконец, успокоился.
  Первым на борт 'Клинка' запрыгнул ловкий невысокий парень, - стриженные светлые волосы дыбом, в руках короткий меч. Взглянув на короля, он издал восторженный боевой клич, - что-то вроде 'даешшшшь!'. В первый раз я видел человека, который не поморщился, в первый раз увидев лик нашего короля.
  Парень выхватил из-за спины еще один клинок, - тонкий, без эфеса и прыгнул на короля. Через борт лезли бойцы с топорами, копьями, старыми добрыми 'шеунами'...
  Какое-то время мы держались. Бойцы нас атаковали лихие, но и мы были не хуже. Мы потеряли одного, они больше. Они на мгновение отошли к носу, двинули вперед копейщиков и атаковали вновь... Мы держались, король сражался за десятерых. В какой-то миг я увидел их бабу-кормчую, - она сидела верхом на борту, взводила арбалет...
  О борт стукнул второй подошедший драккар, - его бойцы мигом полезли на борт в центре корпуса 'Клинка Севера'. Король приказал отходить, собственно, мы сразу знали, что так нам не удержаться. В какой-то момент мы оказались в 'клещах', но прорубились сквозь еще не успевший построиться заслон. Нас прикрывал ранее отошедший на корму Коротышка. Здесь, в окружении, мы потеряли четверых. Высокий воин в странном панцире и глухом шлеме пронзил узким мечом Рыбоеда. Борову отрубили плечо вместе с копьем. Я прорубался к корме, больше сбивая врага с ног своим треугольным щитом, чем работая мечом. Демон знает, до чего было тесно. Мы прорвались и бежали по центральному помосту к баррикаде, наскоро возведенной у кормовых трапов, - несколько бочек, доски, обрезки бруса, длинные весла, - наш последний рубеж. Эшенба отходил последним. Разрыв с противником не превышал тридцати-двадцати шагов, - их бойцы не торопились, им тоже требовалось перевести дух. Видит Кат-мужеложец, мы дорого разменивали свои жизни.
  Мы присели за бочки, - снова начали постукивать стрелы. Бойцы противника перекликались, - подходил третий драккар, - ему скомандовали подходить к борту. Взбираться на высокую корму наши противники не рискнули, и были правы. Мы собирались взять здесь уйму жизней.
  -Славно, - сказал король. - Время подкрепиться. Либен, Брехун, - где мой напиток?
  Брехун ничего промычать не мог, - он лежал где-то у мачты с проломленной головой. Ответил я:
  -Сейчас, Ваше Величество.
  
  Капитанскую каюту практически закончили, но мебелью обставить не успели, - здесь было удивительно светло и просторно. Жани и обезьяний принц сидели у стены. Макакс неловко выпрямился и, не скрываясь, вытащил из башмака припрятанный здоровенный гвоздь.
  -Не дамся. У меня кровь человечья. Не ему хлебать.
  Голос у обезьяньего принца был сиплый от страха, но вполне разборчивый.
  -Значит, все-таки болтаешь? - спросил я без особого удивления. Забавное у него было оружие, - острие гвоздя явно пытались заточить, скребя о камень.
  -Я - человек, - пробормотал мальчишка. - Не дамся.
  Я прошел мимо него, стараясь не шуметь, поддел кинжалом раму узкого окна.
  -Давай, Макакс. Жани тебе поможет выплыть.
  -Я с детства плавать умею, - с обидой заявил сопляк и неуверенно глянул на Жани. Девочка сняла с его шеи веревочную петлю.
  -Живее, - сказал я.
  Жани кивнула, толкнула мальчишку к окну. Он полез решительно, но вдруг замер, прижав руку к куртке:
  -Нельзя. Потонем мы.
  Под курткой завозилось, испуганно мяукнуло.
  -Снежок - пловец получше тебя, - заверил я. - Лезь.
  Я помог ему протащить ломаную ногу и, не дав напугаться высоты, толкнул.
  Внизу плеснуло.
  Я протянул руку Жани. Девочка подобрала юбки, протиснулась. Подняла на меня глаза и вдруг заплакала. Слезы, смывая остатки краски, хлынули волной. Она вцепилась в проем окна:
  -Нет! Либен, я без тебя...
  Мне хотелось погладить Жани по щеке, но вместо этого я с силой толкнул её в лоб. Она вылетела, так и сжимая в пальцах обломок резной рейки, украшавшей оконный проем.
  Плеснула вода.
  Король отучил нас орать от страха. Мы и тонем, и умираем молча.
  Я попробовал приладить на место остаток рейки, - нет, раньше делали куда добротней. На крыше что-то двигал Коротышка, - наш последний стрелок готовился с толком растратить 'болты'.
  С грохотом распахнулась дверь:
  -Где они, демон тебя раздери?
  -Отпустил, - сказал я, поняв, что с рейкой ничего не выйдет.
  Я ждал удара, но король лишь с недоумением спросил:
  -Либен, ты меня предал?
  -Да, - сказал я, оборачиваясь.
  Король смотрел на меня удивленно. Из обоих его глаз сочилась серая жидкость. Я смотрел в тот глаз, из которого торчал обломок черенка стрелы. Наверное, уже не вынуть. Согласится ли король менять голову?
  -Либен, ты же давал клятву. Неужели ты тоже шлюшка?
  -Наверное.
  Эшенба неожиданно усмехнулся. Его вскользь задели по щеке, верхняя губа косо свисала на нижнюю, и усмешка вышла странной:
  -Ладно, хватит с меня шлюх. Я освобождаю тебя от клятвы. Стоило это сделать раньше, - ты стал старым, Либен.
  -Это уж точно, - согласился я.
  Король повернулся к двери. Несколько стрел пробили его кольчугу и нагрудник, - наконечники смешно торчали из спины. Наш король превращался в дикобраза.
  -Ты можешь уйти по дну гавани, - сказал я спине.
  -Что я - девчушка? - король хохотнул, сплюнул. - Отдохни, старик Либен.
  Дверь распахнулась, я увидел, что глорцы готовы к атаке. Король смотрел на них, стоя во весь рост. Я взял свой меч и встал рядом. Как бы там не было, судьбу мы встретим вместе.
  Стена щитов медленно подступала. Наши бойцы, засевшие за баррикадой, - все четверо, приготовились, Коротышка на крыше надстройки тоже затих. Сельв-Северянин, сплевывая кровь, принялся насвистывать какую-то балладу. А, 'О короле орков Гундере-герое', - в самый раз.
  Я смотрел на врага. Стена щитов была разномастной, - минули времена, когда любая сотня морской пехоты Флота имела свой цвет щитов. Но кое-какие из морд были похожи, - северная злая доблесть. Но кто у них главный я понять не мог. Воин в странном панцире? Коренастый шкипер с топором-двойником? Другой шкипер, с копьем в наскоро замотанной окровавленной тряпкой руке? Они были разные. Та баба-шкипер, какой-то карлик, с виду сущий дарк. Еще какая-то клыкастая физиономия - орк? Долговязый копейщик, молоденький воин, прикрывающий его высоким щитом. Щитоносец смотрел на короля с такой ненавистью, что даже лицо сияло. Миловидное, бледное. Тоже девка, что ли?
   -Сдавайтесь, - глухо крикнул боец в странных доспехах.
  -Сдаваться? - королю явно не приходила в голову столь нелепая мысль. - Ха, хватит болтать, - Эшенба показал острием меча на помост, на скамьи гребцов перед нами. - Скоро здесь будет столько крови, что те из вас, кто успеет спрыгнуть в драккары, всю жизнь будут скулить по ночам, вспоминая истинный бой.
  -Это вряд ли, - сказали сверху, за нашей спиной. - Закончим быстро.
  Мы обернулись, вскидывая оружие, - прямо над нами, на крыше надстройки, опираясь о гизарму стояла девка-воин. В прорезях шлема недобро светились зеленые глаза.
  Я понял, что Коротышка нас уже не прикроет.
  -Ты, говорливая сука! - зарычал король.
  -Она самая, - рявкнула девка.
  Эшенба прыгнул на стену, пытаясь подрубить ей ноги. Воительница отшатнулась и с силой пнула бревно, лежащее на краю крыши. Кто-то, стоящий на четвереньках, ей помог, упершись в бревно руками и головой. Непонятное бревно свалилось на короля. Эшенба в ярости хотел оттолкнуть нелепый снаряд, не выпуская меча. Это было ошибкой, - бревно оказалось смотанной такелажной сетью, - крупные ячеи веревки, закрепленные между двумя толстыми брусьями. Должно быть, сеть использовали для поднятия грузов на высокую корму 'Клинка Севера'. Теперь сеть, мгновенно размотавшись, опутала короля подобно мантии, и рука с мечом застряла между ячей. Король рвался, рассекая ловушку вторым клинком. Но на нас уже накатывал строй врагов. Навстречу поднялись наши последние бойцы, я прыгнул вперед, принял копейные наконечники на щит. Острая сталь рванула бок привычной болью. На миг мы задержали ревущую боевой клич живую стену. Взлетел на копьях Сельв-Северянин, все еще сжимающий обломок древка. Остальных сбили на палубу. Король почти освободился, вздымая клинки, качнулся навстречу врагам. Но его встретил дружный удар копий. Моего короля просто пришпилили к стене. Юркий, как крыса, карлик, шмыгнул под ногами, прибил еще свободную королевскую руку дротиком. Эшенба неистово рвался с копий, - из-под кольчуги брызгала черная слизь. Я пытался пробиться к королю, еще надеясь неизвестно на что. Было так тесно, что меня не могли даже уколоть. Скалился худощавый парень, пытаясь надавить древком копья мне на горло, я пытался ударить его рукоятью меча, лезвие скрежетало по чьему-то щиту. Крепкий моряк повис на моем щите, кто-то тянулся к горлу охотничьим ножом...
  Короля рубили двое бойцов, слаженно взмахивая топорами, воин в том необычном коричневом панцире удерживал своим клинком меч короля. Эшенба выл, ему удалось сломать несколько копий, пронзивших тело. Второй меч короля, вместе с королевской отрубленной кистью, топтали сапогами. Сразу два удара топоров достигли цели, голова Эшенбы взлетела над шлемами врагов, ударилась о стену. Бойцы невольно отступили. Я, наконец, вырвался и заслонил моего короля. Теперь сотня бешеных глаз смотрела на меня. Я стряхнул с плеча ремни сорванного щита и перехватил меч двумя руками.
  -Брось! - прорычал моряк с разбитым лицом.
  Тут меня крепко двинули по голове, - пришедшийся сверху удар гизармы сбил шлем, едва не оторвав мне голову. Пошатнувшись, я взмахнул мечом, каким-то чудом перерубив древко длинного оружия. На меня спрыгнула девка-воин, приняла удар меча на чудной изогнутый клинок, одновременно врезала мне обрубком древка по шее. Я качнулся, мгновенно получил неуловимый удар ногой в живот и, потеряв равновесие, влетел спиной в дверь каюты. Демонова воительница метнулась за мной, но я успел пнуть дверь, - резная тяжесть грохнула. Лежа на спине, я ударил каблуком обрезок доски, он с готовностью заклинил низ двери. В тот же миг дверь содрогнулась от удара, но устояла.
  Как же мне везет.
  Снаружи галдели. Не обо мне, понятно. Разглядывали тело короля. Кто-то орал, что голову проклятого мертвеца нужно отнести подальше от торса. Что ж, я бы и сам так сделал.
  Я с трудом присел у дорожного мешка, оставленного Жани. Нашарил что-то мягкое, - платок, мягкий с желтой нарядной бахромой. Что-то не помню такой. Наверное, зимой носила. Тогда я еще не смотрел на девочку.
  Рана на боку оказалась глубокой, - потроха задело. Слабость накатывала волнами. Я засунул мягкий ком ближе к ране, попробовал прижать ремнем. Продержусь. Немного осталось.
  Умнее было открыть дверь и атаковать. Дыры в потрохах весьма скверная вещь, - не успеешь заметить, как все силы вытекут. Останется только лежать и смотреть, как тебе плюют в лицо. Нужно встать и атаковать. Но я сидел у стены и смотрел на светлую пустую каюту. Запах стружек, смолы. Чуть-чуть духов и нутта. С каких-то пор мне начал нравиться сладковатый запах орехов.
  Драться совсем не хотелось.
  Снаружи стало потише. Кто-то плакал. Ну да, бабы. Наверняка мы уложили чьего-то мужа или любовника, и надеюсь, не одного. Где бабы, там и слезы. Даже Жани, оказывается, умеет плакать.
  Мне казалось, я слышу её голос. Да, кровь выходит, и слабость готова обнять меня.
  Вдруг девочка все-таки выбралась? В городе хаос, а она ловкая. Побрякушек хватит надолго. Умеет Жани что-то делать, кроме как тешить в постели? Я не знал.
  В глазах мутнело. Я стащил уже ненужный мокрый подшлемник, уцепился за стену, встал. Окно было распахнуто. Я осторожно выглянул. Под кормой, среди портового мусора, раскачивалась лодка. Ну, да, они подплыли с верфи, забрались наверх и спокойно прирезали Коротышку. Прав был покойный Ри-Рыбоед, с самого начала у нас было слишком мало бойцов. Что ж, глорцам меньше проблем, - сэкономят на кольях. Полагаю, и мертвецам приготовлены насесты у Ближнего рынка.
  В дверь стукнули:
  -Эй, как тебя? Либен, хватит на сегодня, - сказал мрачный женский голос.
  -Полагаешь?
  -Чего?
  Я понял, что ослабел больше, чем думал, - едва шепчу. Напрягся:
  -Чего тебе, красавица?
  -Отпирай. Дверь жалко.
  Она права. Дверь вышибить особого труда не стоит, а 'Клинок Севера' хороший корабль. Кому-то пригодится. Подрастут бойцы вроде Макакса. Может, и мои сыновья...
  Вспоминать Ливни без ненависти было странно.
  Я подошел к двери, сдвинул обрезок. Быстро отступил, поднимая ставший свинцовым меч...
  Дверь открылась плавно. В проеме стояла воительница. Ниже опустился на колено арбалетчик, - целился мне в лоб. Одноглазый стрелок, с повязкой на левом глазу. Я, наконец, вспомнил, кого он мне напоминает:
  -Я тебя помню, Полумордый. Значит, тебя не вздернули за дезертирство?
  -Не вздернули, - пробормотал стрелок. - Я тебя тоже узнал, лорд Либен. Лучше бы тебе было оставаться на Желтом берегу.
  -Мне там надоело, - объяснил я. - А что у тебя с рожей? Откуда зубы?
  -Заросло и выросло, - объяснил парень. - Сухопутная жизнь имеет свои преимущества.
  -Поболтали? - поинтересовалась воительница, похоже, успевшая оценить мое состояние. - Можно и мне слово вставить? Ква, иди-ка ты отсюда.
  Я думал, одноглазый будет возражать. Он знал меня получше красотки. Но парень молча сдвинулся назад. Из-за его спины так же молча смотрели столпившиеся бойцы с драккаров.
  Воительница шагнула в каюту и прикрыла дверь. В опущенной руке она держала свой изогнутый клинок. Мой меч был длиннее, да и в любом случае, едва ли нашлась бы женщина, способная выстоять против меня в честном бою. И мои пробитые потроха красавице не помогут.
  -Поединок? - насмешливо спросил я.
  Даже под шлемом было заметно, как она поморщилась:
  -Нет. В легенду мне попадать не к чему. Просто разговор.
  -Давно не болтал с красавицами.
  -Правда? Все кончено, Либен.
  -Я еще дышу.
  Она посмотрела на кровь на досках:
  -Ты сильный. Жаль, что ты был по ту сторону. Нашлось бы дело у нас. Да опустил бы ты меч. Я драться не буду. Выскочу, и тебя пристрелят. Мы стараемся беречь людей.
  -Я не девчушка, чтобы умирать без оружия.
  Она кивнула:
  -Как хочешь. Ты последний?
  Я подумал, что едва ли Двинутого можно причислить к нашим бойцам. Бедняге придется выживать без сытной человечины.
  -Похоже, что последний. Уже считаете колья для наших задниц?
  -Все почести достанутся королю, - проворчала она. - Мы бы вас отпустили. До боя. Сейчас поздно. Наши люди погибли. Но мальчишка жив, спасибо.
  -Ты за ним шла? - удивился я. - Знаешь, чей он сын?
  -Наш, - сказала она. - Мне жаль, Либен.
  -Мне тоже, - у меня едва хватало сил стоять прямо. Я прислонил меч к стене. - Можешь взять. Клинок старый, хороший.
  Она кивнула, пряча свое оружие в ножны за плечом:
  -Найдем, кому отдать. Еще что-то, милорд? Семья? Девушка?
  -Ни семьи, ни девок.
  -Вообще-то, красавица свалились чуть ли мне не на голову.
  Я смотрел в мерцающие в прорезях шлема изумрудные глаза.
  -Не понимаю, о чем ты.
  -Ясно. Пора нам договориться, - она кивнула на окно, за которым на причалах мелькали шлемы солдат. Наконец-то подходили доблестные сотни Цитадели.
  Я знал, что мы уже договорились.
  -Пойдем, - сказала она мягко.
  Я без малейшего сожаления шагнул к двери. Не худший путь. Короткий.
  Я ждал шороха выхватываемого оружия. Но все было еще быстрей. Холод ожог затылок. Метнулись навстречу запахи духов и стружек. И стало спокойно.
  
  -------
  

Глава десятая

  
  
  6-й день месяца Солнца.
   Глор. Катрин, Рата, дети и др.
  
  -Са-Са идет! - мальчишка разбежался. На левую ногу он ещё заметно прихрамывал, но подобные мелочи героя не смущали. С разбегу заскочил на камень, толкнулся и ухнул в воду. Взлетели сверкающие брызги. У берега хохотали и визжали, будто там плескался целый взвод оболтусов. К камню-трамплину спешил уже следующий ныряльщик, - кто-то из рыжих.
  -И как они себе вообще все конечности не переломают? - вздохнула Флоранс. - Док говорит, мальчику придется ногу ломать и сращивать по новой.
  -Сломаем, - пробормотала Катрин. - Что мы, ног не ломали, что ли? Пацан стойкий, переживет.
  Подруги сидели в тени скалы. Для тента были врыты столбы, но доделать навес не успели. До окончания всей заварухи в собственные полузабытые владения хозяйки наведывались всего несколько раз, а теперь было уже поздно благоустройством заниматься. Впрочем, всем здесь и так нравилось.
  Дом стоял в восточной части города, неподалеку от городской стены. Не слишком престижный квартал населяли обедневшие благородные семейства и 'соломенные вдовы' героев Похода, решивших остаться за океаном. Зато дом был возведен прямо над берегом, по соседству с чистенькой лодочной мастерской. Никаких боен, сточных каналов и прочих прелестей цивилизации рядом. Короткая улочка поднималась прямо к башне, занятой десятком городской стражи. За небольшую плату стражники охотно подружились со сторожем, нанятым Флоранс, и солидную часть времени - между игрой в кости и промыванием брюх пивом, - местная охрана проводила, разглядывая крышу пустующих апартаментов и рассуждая о вечно отсутствующих хозяевах. Сторож неспешно ухаживал за садиком, удил черноперку с остатков рассыпавшихся мостков и, удивляясь замысловатым прихотям хозяйки, убирал с песка кучи водорослей и плавника, выбрасываемого прибоем.
  Сейчас здесь было полным-полно народа. Взрослые то и дело уходили в город, возвращались с новостями и покупками. Мостки в два счета починили, теперь к ним была привязана новая лодка, - вполне приличная, на такой и в вдоль берега можно пройти. Дети проводили большую часть времени на пляже, умудряясь одновременно играть в футбол, купаться и распевать оглушительные боевые песни. Собственно, не только боевые. Аша, вслушиваясь, бледнела и краснела. Ей, как человеку высокоморальному и окончившему десять классов, посоветовали больше гулять и отдыхать. Комната им с Костиком была отведена отдельная, - надо думать, с толком проводили время хуторяне-путешественники. Днем пропадали в городе, помогая Доку, у которого имелся длиннющий список закупок по медицинской части.
  Все были при деле, и только старшие хозяйки, соскучившиеся по оболтусам, сидели дома, надзирая за детворой. Частенько приходил на пляж и Ныр. Фуа просили научить, а вернее переучить, младшее поколение правильно плавать и нырять. Ныр отнесся со всей ответственностью. Сегодня заявился вместе с Син и детьми, да еще семейство Жо в полном составе пожаловало. До отъезда северных гостей оставалось не так уж много времени, все спешили наговориться.
  -А домик мы все-таки не зря купили, - заметила Катрин. - Вон как пригодился.
  -Ремонт бы на втором этаже закончить, - озабоченно сказала Флоранс. - Панели поставить, покрасить, потолок обшить. Непонятно когда следующий раз здесь будем, но доделать нужно.
  -Обошьют без нас, - Катрин легкомысленно махнула рукой. - Сходишь с Ква, подберете материал. Полумордый денек отдохнул, снова дело ищет.
  -Он жутко энергичный парень. Это же надо, такой бизнес-проект в считанные дни закрутить.
  Катрин хихикнула:
  -Идея нашей Дики. Ква воплотил в жизнь, а наши молодые помогли инвестициями. Выгоднейшее предприятие, если вдуматься. Едва ли удастся сохранить монополию, но сливки снимут.
  -Ну и слава богу, - Флоранс потянулась к кувшину с соком. - Ква мне как-то сказал, что путешествие выдалось удивительно бесприбыльным.
  -Кокетничает Полумордый. Наш король будет доволен, - Глор вновь впадает в блаженную дремоту. Да и не так уж бездарно мы провели время.
  -Да, ты умудрилась как никогда тесно сплотить и Медвежью, и нас с южанами. Пусть в Глоре и не знают деталей, но то, что в битве участвовали и люди земель Ворона, запомнится надолго. Жаль парнишку...
  -Эх, Лешка. Простить себе не могу... - продолжать Катрин не стала, - подлетела дочурка, осыпала мам песком и брызгами, и жалобно глянула на стакан. Флоранс дала сок страдающему дитю. Мгновенно выросла очередь, - хихикала, пихалась, кропила соленой водой и гранатовым соком.
  -Пойду я еще кувшин принесу и чего-нибудь пожевать, - Катрин, поднялась, одернула подол легкой пляжной рубашки. - Вон и Син с Лягушкой стесняются подойти, и нашим 'шведам' лень самим шевелиться.
  -Молодые, еще находятся, - Флоранс жмурилась на длинные ноги подруги.
  
  -Про нас говорят, - прошептала Рата.
  -С известностью, - согласилась Лот-Та. - Мы тоже излюбленные.
  -Да не ломай ты язык, - пробормотал муж. - О серьезных вещах говорим. Наверное, нужно все же им рассказать.
  -О чем? - Лот-Та приподнялась на локте. - Уверенность есть?
  Семейство лежало в сторонке, у старых камней изгороди. Вернее, мамы и отец лежали, а сын бродил по пояс в волнах прибоя, временами распластываясь на воде, и разглядывая камешки и раковины на дне. Крошечные розовые пятки взбивали пену, - маленький моряк плыл, изумляясь близкому дну. Привык к иным глубинам.
  Старшие обсуждали неприятное открытие. Прибыв в город, Рата и Лот-Та, все еще жутко злые на удравшего на войну супруга, потребовали показать знаменитого врага. Тело Эшенбы было выставлено на площади у Цитадели. Народу там и через десять дней после битвы толпилась уйма. Хуторяне приезжали по второму разу, прибывали гости из Краснохолмья, ждали представителей Конгера. Стоял грозный караул латников Цитадели. Останки мертвого короля выглядели не слишком-то впечатляюще, - просто темные кости в изодранных кожаных штанах и изрубленной кольчуге. Голова, выставленная на отдельном помосте, сохранилась чуть лучше. Зато отвратительный запах разложения почти выветрился. Впрочем, любящих сестриц едва ли можно было напугать вонью. Жо помог протолкаться поближе. Рата постояла несколько мгновений, прикрыв глаза, и жестом показала, - выбираемся.
  Остановились в переулке. Рядом лезли на тополь галдящие мальчишки, - любовались на небывалую толпу. Жо, встревоженный выражением лица жены, достал фляжку, - кисленькое питье из множества компонентов Док настоятельно рекомендовал для пациенток в интересном положении.
  -Я еще не настолько беременная, - Рата отстранила флягу.
  -Ты бледная, - заметила Лот-Та.
  -Еще бы, - убито согласилась любящая сестра. - Это я тогда подняла Эшенбу.
  Шли через мосты каналов. Рата объясняла. Тогда, четыре года назад, во время битвы мертвецов с пиратами, неопытная некромантка поднимала всех, до кого могла дотянуться. Сила расходилась как круги на воде. Следить за каждым неупокоенным Рата не успевала, да и не умела.
  -Видимо, король умер, но еще не до конца. И в этот момент я его позвала, - объяснила Рата.
  -Это он сам сказал?
  -Нет. Он почти ушел от тела. Спокоен. И того дня почти не помнит. Дрался, потом вода. Потом - раз, и снова сознание.
  -Смерть - как ток, отключил рубильник и всё, - сказала Лот-Та. - Короткое инерционное подвижение.
  -Нет, есть еще фаза клинической смерти, - возразил Жо. - Когда рубильник короткое время находиться в нейтральном положении.
  -Ты сам в клиническом положении, - сердито возразила Лот-Та. - Чего нам огорчаться при такой непроверенности?
  -В любом случае, это был несчастный случай, - сказал муж. - На войне бывает. Вроде как попасть под 'дружественный огонь'.
  -Раз я стреляла, я и виновата, - Рата всхлипнула. - Ёха и бойцы с драккаров, - это всё из-за меня. И еще одни боги знают сколько народу. И ногу Са-Са, и еще... Я совсем неученая-я-я... У-у, ни стихов не могу, ни поднимать...
  Обняли сразу с двух сторон.
  -Просто случайность. Так больше не получится.
  -Вообще непроверенный факт. Дохлый тебе ясности не сказал, - упирала на смутность произошедшего Лот-Та.
  -Я и сама знаю. Это как у Лита получилось, только наоборот. У нашего углежога мертвый близнец среди живого оказался, а у Эшенбы умершая кожура, а внутри чуть-чуть жизни. Вот я дурища, ничего в деле не понимаю.
  Рате дали высморкаться, и муж сказал:
  -Учтем на будущее. Нужно, конечно, теорию изучать.
  Некромантка покачала головой. Как её изучать? За четыре года переговорила с десятком коллег-некромантов. Все они, да простят боги,... хиляки. Только пыжатся, мудрый вид принимают. Если о деле говорить... Тьфу! Две книги удалось достать. Ого, как поохотиться пришлось. Одна ценная, - по окончательному успокоению неспокойно лежащих. Другая... Жо с первых страниц ужаснулся и сказал, что такое изучать не может. Вместе с любознательной Лот-Той кое-как дочитали. Тысяча четыреста сорок четыре способа соития с умершими людьми и нелюдями. Кошмар. Даже в сагу из такого мудрого труда не словечка не перенесешь. Разве что ту историю с осьминогом.
  -Нужно другие книги изыскивать, - сказала Лот-Та.
  -Будем искать, - согласился муж.
  -Ага, с перламутровыми пуговицами, - мрачно повторила Рата любимую присказку Леди.
  Супруги обняли покрепче, сдержанно улыбнулись. Рата вздохнула:
  -Ёху жалко. Он был смешной парень. Веселый.
  -Я такого смельчака не встречал, - пробормотал муж. - Ему бы здесь родиться. Эх, не гнали бы мы драккары, глядишь, местное войско потихоньку и самостоятельно управилось.
  -Тогда полная непонятность для Са-Са, - напомнила Лот-Та. - А Ёха судьбу искал. Я не магичка, но ясность тут полная, - его путь в легенду был. Он из юностных героев был. Недоживающих до седин. Таким положено славно погибаться.
  -Не знаю, как с легендой, но в сагу он попал, - заверила Рата. - Эх, супруг, не взял ты нас. Лучше бы мне своими глазами посмотреть. Опять перевру всё. Да и помогли бы мы.
  -Ты все равно не постесняешься, наврешь. Только красивее выйдет. Сага - жанр устоявшийся. Два-три героя, девица какая-нибудь, дракон. А если туда еще и некромантку запихать, и шпионов с торговцами, купцов, оружейников, кошек и ланон-ши, - ерунда выйдет.
  -Ты прав, - без особого воодушевления согласилась Рата. - Девицу приплету, но вот как дракона пристроить? Вместо летучих обезьян?
  -Можно и так. Ты только Катрин не упоминай. Она НАСТОЯТЕЛЬНО просила. Ты её знаешь.
  
  Сейчас, на пляже, Рата вспомнила о требовании Леди, с опаской глянула в её сторону и запихнула поглубже в сумку исчерканный лист.
  Муж придвинулся ближе:
  -Ты что, про Кэт все равно вставила?
  -Упомянула. Вскользь.
  -Ох, она тебе задаст. Думаешь, раз она тебя любит...
  -Жо, ты дурень. Я и имени её не упоминала, и вообще едва начала сочинять. Кроме того, не я одна выдумываю. Вон, на рынке про Эшенбу уже поют.
  -Мало ли, что поют. Твой стиль всегда отличить можно. И все-таки борись с этими романтическо-натуралистическими подробностями.
  -Да что ж такое?! То нельзя, это нельзя.
  -Муж, ты зануда, - Лот-Та улыбалась. - Оставь девушку. Ей понервничание вредно.
  -Я на будущее говорю, - оправдался муж. - Ну, нельзя сочинителю такой очевидный упор на эротику делать.
  Рата удовлетворенно вытянулась, блаженно прикрыв глаза. Две руки поглаживали её по животу, украшенному двухцветной татуировкой, изображавшей морского змея, ухватившего себя за хвост. И мысли Раты тоже бродили по кругу. Сагу непременно нужно начать с отвлеченного вступления. Например, о драконе - древнем короле летучих обезьян...
  -Наш кошачье чудище пугает, - шепотом сказала Лот-Та.
  Малый изловил краба и коварно подпихивал в сторону Снежка. Котенок то шипел, задрав хвост, то любопытно тянулся. Подлетели близнецы, похватали сразу всё: краба, котенка, карапуза.
  -Мама арбуз принесла! - сообщила Дики. - Большой! Идемте!
  Близнецы, держа за руки, потащили-понесли племянника через мелководье, юный моряк шлепал ногами и счастливо верещал, - так бегать по волнам он еще не пробовал.
  -Пошли? Арбуз - есть большая круглая вкусность, - сказала Лот-Та, по старой памяти неравнодушная к фруктам.
  
  ***
  -... злодей-стурворм есть самый крупнейший дарк в наших водах, и о нем слыхал каждый, - звонко продолжала светловолосая девушка, наряженная в эффектное платье с треугольным вырезом на спине, демонстрирующим клановую татуировку. - Кто-то из бывалых моряков, несомненно, присутствующих здесь, видел змеев, кто-то даже носил сапоги из их шкуры. Но кто слыхал о тварях, более коварных и редких? Хитки! Королевы кровавого жемчуга! Вы только взгляните!
  Деревянные фигуры вырезали в спешке, что сказалось на качестве. Стурворм вышел малость горбатым, у акулы был обожравшийся вид, марул был излишне лупоглаз. Но хитке резчик уделил особое внимание. Ничего общего с действительностью, - этакая ядреная девка, с кудрями ниспадающими ниже... ну, к хвосту, короче. Спереди тоже... Пришлось обернуть бюст платком, а то мужчины только на хитку и пялились. Теа, помнящая безобразие истинных хиток, чуть со смеху не повалилась, столь изобильную красоту увидев.
  ...- и заманивают всех! - девушка-зазывала многозначительно сузила красивые глаза. - Берегитесь первого звука её голоса! Но эта хитка, слава богам, онемела. Спешите прокатиться! Всего два 'щитка' за десять кругов!
  Карусель скрипнула и тронулась. Седоки притихли, на втором круге крупная торговка, храбро оседлавшая стурворма, начала повизгивать и крепче вцепилась в шею змея. Зрители потешались во всю. Моряк на маруле сдернул с себя колпак, завопил и попытался пришпорить ядовитого морского дарка.
  Ква смотрел с одобрением. Простое, надежное, выгодное предприятие. Если учесть рассказ островитянки перед началом аттракциона, еще и поучительное. Главное - идея. Вторую карусель уже достраивают у Конного двора. Процент от выручки будет идти. На Севере новая забава тоже, несомненно, придется по вкусу. И никаких упреков и проблем с законом. Даже Кэт только посмеялась и одобрила. А леди Фло подсказала про 'лекцию', - просто замечательное дополнение.
  -Пойду, дети и жена ждут, - сказал Ква.
  Утбурд, отягощенный сумкой с медью, - утреннюю выручку только что приняли у охранника, кивнул:
  -Давай, у вас ведь четверо. И как только вы с ними справляетесь?
  -Чего с ними справляться? Они уже умные.
  -Всё равно. Супруге передай мой привет и глубочайшее уважение.
  
  Ква шагал между торговых рядов. Умные щенки-то умные, но если обещанных леденцов не купить, бунт поднимут. Глорские леденцы, действительно, особенные. Те, что с кислинкой, с детства помнились. В Тинтадже таких нет. Еще один повод поразмыслить и немножко серебра заработать.
  Вообще, все закончилось не так плохо. Король останется доволен, - на глорском берегу мир и покой. Дети мир проведали, на море глянули. Теа тоже довольна. Идеи новые появились. Как ни странно, но и мальчишку живым выдернули.
  Вот Ёху жалко. Судьба, видимо. Ведь когда познакомились, думалось: и вовсе не жилец парень. Не сегодня, так завтра башку проломят. Некоторым Пришлым нужно непременно в своих мирах-временах оставаться. Но ведь пожил здесь Ёха, и неплохо пожил. Девушку успел полюбить, детишек завести. Помнить будут, и не только дети с вдовой. Эх, ведь еще придется к ним идти, рассказывать. Ну, Леди пусть и трудные, но правильные слова найдет.
   -------------
  ***
  
  Холмик могилы был аккуратно обложен камнями, рядом посадили розы. Один куст уже расцвел, ярко-алый, - 'кумачовый', как сказала Леди. Шелестели листвой персики и сливы, в тени у могилы стояла наскоро сделанная скамья, - простое бревно, положенное на камни. Дети сидели тесно, кто не поместился, устроился на корточках. Перед скамьей стоял мешочек с леденцами.
  -...Как он ворвался, я видел, - продолжил Са-Са. - И прямо на короля. Еще чуть-чуть бы. Солнце Ёхе в глаза било.
  Все завздыхали, потом один из Рыжих, - все трое были так похожи, что их только родители различали, - спросил:
  -Так кто Ёху срубил? Или сразу несколько накинулись?
  Са-Са поразмыслив, признался:
  -Не видел я. Там все так закрутилось. Бой - очень быстрая вещь.
  -Ёху, наверное, король срубил, - сказал Рич. - Он у них самым сильным бойцом был.
  -Не обязательно, - немедленно возразила его сестрица-близняшка, обожающая тактические премудрости куда больше арифметики и чистописания. - Его мог арбалетчик свалить. Очень даже просто. Пока рубился, - раз, и в спину.
  -На кораблях биться сложно, - сказала остроносая Рыженькая. - Мама рассказывала, что тесно там, прямо ступить некуда. Уж лучше в лесу или на холмах.
  -Так это когда ты инициативу имеешь, место выбрать можно, - заметил разумный Рич. - А тут нужно дромон атаковать. Такую громадину.
  Все согласились, дромон видели в порту, - туда весь Глор ходил смотреть. Понятно, больше 'Клинка Севера' кораблей не бывает. Такой поди, поштурмуй.
  -У них король-дохляк имелся, - сказал второй из Рыжих. - Попробуй с ним, с гадом, справься. Не было бы Эшенбы, наши бы враз справились.
  -Не скажи, - возразил Са-Са. - У них сильные бойцы были. Особенно капитан. Ну не капитан, а как бы капитан. Он самый крутой у пиратов был.
  -Круче Эшенбы? - в один голос удивились два Рыжих.
  Са-Са задумчиво почесал коротко стриженую макушку:
  -Если по силе, то, наверное, король выше. Но он же тварь неживая. Он не считается. Капитан был великим бойцом. Враг, конечно, но достойный.
  -А капитана кто срубил? - Дики жаждала боевых подробностей.
  -Не видел, - признался Са-Са. - Все мелькало. Господина Жо помню. Потом маму Ашу со щитом увидел. Все вроде орали страшно, а её крик сразу услышал.
  -А я даже не знал, что мама с папой в бой пойдут, - тихо сказал Николка.
  -Кто ж знал? - Дики хлопнула его по плечу. - Так уж обстановка сложилась. Нас волновать не хотели. Ничего, мы опыт возьмем на вооружение. Придет и наше время. Что там дальше было?
  -Дальше мне в воду пришлось прыгать, - объяснил Са-Са и слегка запнулся. Кое о чем взрослые наказали не болтать, да оно ребятам и не слишком-то интересно. - Ну, плюхнулся я в воду. Тут меня парень глорский выудил, тот, что пиратов с Ква искал. Хорошо, что я прямо в лодку не свалился, а то и вторую ногу сломал бы.
  -Вот было бы обидно под конец таких скитаний, - Дики покрутила светловолосой головой.
  -Зато Док сказал, что мне ногу опять ломать будут, - с гордостью сказал Са-Са. - Чтобы срослась правильно.
  -Это, наверное, не очень больно, - заверила Рыженькая. - Док - лекарь хороший. Просто придется полежать и молоко пить.
  -Я не против, - заверил Са-Са. - Без молока тоскливо. И вообще, когда не заботятся, тоскливо. Мы со Снежком вроде сами по себе были. Ну, почти сами по себе. Хорошо, что Снежок морской кот, крепкий.
  Морского кота вытащили из-под бревна и сняли с усов паутину. Геройский зверь фырчал, ему дали полизать леденец.
  -Вообще я много чего видел, - задумчиво сказал Са-Са.
  -Еще бы! Ты даже летал, - живо согласилась Дики.
  Са-Са передернуло, о летучих обезьянах он вспоминал крайне неохотно. Но из песни слова не выкинешь.
  -Меня там называли Макаксом. Вырасту, боевая кличка будет.
  Все согласились, что это круто.
  -Еще я держал пиратское оружие, - продолжил перечислять свои достижения счастливец-путешественник. - Тяжеленное. Еще про любовь знаю.
  -Это как? - немедленно проявила заинтересованность неугомонная Дики.
  -Это когда тут, - Са-Са задумчиво стукнул себя кулаком в грудь. - И еще по разному. Ну, как в саге 'О Конгерском страннике'.
  -Эй, про любовь не надо, - вмешалась до сих пор молчавшая Кэтти. - Здесь маленькие.
  -Это кто маленький!? - возмутился Николка.
  -Все мы маленькие, - Кэтти улыбнулась.
  Когда дочь Блоод улыбалась, с ней хотелось соглашаться. И вообще она многие вещи знала лучше. Все-таки старшая.
  -Мы в футбол с местными будем играть? - поинтересовалась Дики. Как знаток тактики, она была твердо уверена, что попозже Сашика можно будет захватить врасплох и допросить без помех. По поводу пиратской любви, разумеется.
  -Там площадка есть у башни, нужно договариваться, - сказал один из Рыжих.
  Но тут на дорожке показалась Леди:
  -О чем разговор?
  -О спорте, - честно сказала Кэтти.
  -Отлично. Слушай приказ. Взять одеяла, личное оружие и провианта на сутки. Выступаете в разведывательный рейд по берегу. Командует госпожа Теа. Время пошло!
  Разведчики дружно рванули к дому.
  -Зубы почистить после леденцов не забудьте, - заорала Катрин вслед.
  -Есть! - донесся разноголосый ответ.
  
  Катрин посмотрела на ошарашенного Снежка, на мешочек с леденцами. Взяла конфету и села на бревно.
  По ступенькам спустилась Флоранс и поинтересовалась:
  -Опять война?
  -Ты насчет этого? - Катрин ткнула палочкой со сладким розовым осьминогом в сторону дома, из которого доносился шум и вопли. - Это я насчет пикника объявила. Пусть проветрятся, а Лиска их насчет местной фауны просветит.
  
  Они сидели и смотрели на могилу. Снежок забрался на колени к Флоранс и оттуда принюхивался к розам.
  -Ни к черту! - пробормотала Катрин. - Одних находим, других теряем.
  -Твоей вины нет, - прошептала подруга, выбирая колючки из шерсти котенка.
  -На командире всегда вина. Но дело не только в этом. Лешка беззаветным бойцом был. И в душе, и по званию. Пусть и красноармейской книжки никогда не имел. Таких бойцов уже не делают. Ни здесь, ни там. Видно, материал кончился.
  -Может, и к лучшему.
  -Может, - согласилась Катрин. - Далека я от коммунистической идеологии. Но где такие парни только не гибли. Надо помянуть. И эпоху, и парня. Я Ашу и Костю позвала. Посидим в тишине...
  
  ***
  
  --------------
   Закройщик старался сутулиться. Человек должен выглядеть жалко, тогда он вызывает меньшее подозрение.
  У Закройщика получалось. Все эти дни он отсиживался в тростниках у Гвоздичного канала. Москиты и голод весьма изменили внешность бывшего королевского советника. Особенно тяжело пришлось первые трое суток, - Закройщик опасался пить воду. В воду удаленного от центра города Гвоздичного канала черную зернь не сыпали, но каналы-то сообщаются. Закройщик пытался не опускать ноги в воду, делал экономные глотки из фляги. Чертовски тяжелые дни. Но ведь человек обязан хотеть жить, не так ли?
  Здесь, между каналом и Старой стеной, было спокойно. Заросшие развалины, редкие тропинки. В мешке имелось немного сухарей, полоски сушеного мяса и маленький узелок с мукой. Еще солидный кошель с серебром и несколько отборных драгоценностей. Серебро и, тем более, драгоценности можно будет извлечь только в Новом Конгере. Закройщик знал, что такое осторожность, ибо когда-то пренебрег ею. Каких глупостей не натворишь по молодости, курва-жизнь.
  Он готовил побег заранее. Собственно, и идея с отравлением этих мерзких горожан-дикарей была лишь еще одним шажком к свободе. Короля-мертвеца было так легко подловить, - Эшенба ненавидел аборигенов ничуть ни меньше, чем сам Закройщик.
  Когда-то Закройщика звали Ежи. Он был истинным Пришлым. С настоящим образованием, с настоящей аристократической, шляхетской кровью.
  Несколько неосторожных лягушек, холодная болтушка из муки, пиявки... Эти приплывали сами. Толстые, питательные. Ежи-Закройщик не питал излишней брезгливости. Всего лишь кольчатые черви. Главное их хорошенько надкусывать, чтобы не вздумали оживать и извиваться в желудке.
  По тропинке мимо развалин регулярно проходили местные. Ежи замирал, пригнувшись к островку тростника, на котором было устроено гнездо. Мешал бурлящий желудок, - от воды канала, даже без черной зерни, сильно слабило. Терпение, вот что главное.
  У Ежи был план. Первую попытку следовало признать неудачной. Да, стать советником короля было несложно. Вот только король оказался истинным, стопроцентным монстром. Разве возможно вести дела с таким упрямым и тупым существом? Дипломатия, интриги, подкуп, запугивание, - Эшенба брезговал любыми разумными методами. Лишь бессмысленное размахивание мечом и кровавые пытки. Полуразложившийся касик одичавших туземцев.
  Два выбитых зуба, ладони, изуродованные мозолями, скромный мешочек с 'коронами', - вот итог сотрудничества. И еще опыт. Неоценимый опыт выживания в новом мире.
  Ежи попал сюда прямо из камеры пожизненного заключения. Повезло. Кто знает, как это получилось? Сходил с ума, удалось разодрать вены на запястьях о треснувший край пластиковой койки. Удачная попытка суицида? Или неудачная? Трудно сказать. Но в дикарском мире ужаса, сравнимого со стерильной чистотой камеры смертника, все-таки не было. Истинный ужас, - это почти пять лет в тишине, нарушаемой лишь приемом пищи и получасовой прогулкой. Курва-жизнь.
  Ежи осудили по ужасному недоразумению. Нет, с их точки зрения, с точки зрения закона, все выглядело последовательным и логичным. Но по сути, все произошедшее было глубоко несправедливым. Ежи просто слишком любил рыбок. Сколько он помнил, они манили, - маленькие, глупенькие, чистенькие и холодные. Начальная школа, и чуть постарше. Подростки уже были неинтересны, - развязные, неисправимо испорченные. Ежи манила невинность. Да, он был ранимой, чувствительной личностью. Что может быть отвратительнее накрашенных, распутных, всезнающих и самоуверенных взрослых сук? Всё желание отбивают, пся крев.
  Ежи никогда не путался с ровесницами. Бабы и девки отталкивали непреодолимо. Повзрослев, он иногда мог себя заставить. Порой получалось, стоило лишь подобрать девицу, опасавшуюся мужчин. Дрожь сомнения, отзвук былого целомудрия вызывали почти нормальную эрекцию. Насколько Ежи мог вспомнить, повторных свиданий не случалось. Ничем не примечательный, склонный к полноте, молодой человек необъяснимо пугал девушек.
  Ежи нравилось пугать. Но он мечтал внушать страх именно рыбкам. Всматриваться в непонимающие, полные ужаса глазки, медленно сдирать одежду и... Драгоценная штука невинность, ведь верно?
  Он чувствовал себя коллекционером. Прогулки с компактным фотоаппаратом у школ, парков, у детских больниц. Он до сих пор помнил те фото с девочкой в гипсе. Ну и атомный же был оргазм.
  Рыбки... Ежи отлично знал места их обитания. Ничего не стоило закинуть крючок. Но слишком уж велика была опасность попасться самому.
  Два курса университета... Ежи хорошо учился и всерьез собирался стать химиком. Тишина лаборатории, тихие реторты и молчаливые газовые баллоны. Но потом пришло понимание: жизнь коротка. И Ежи перешел в педагогический.
  И все-таки они всегда чувствовали. Он был вежлив, приветлив, тактичен. Но дети чувствовали, - маленькие, хитрые насекомые. Ежи ненавидел мальчишек, - те почти не скрывали своего отвращения. Невоспитанные буйные клопы.
  Но еще встречались в мире разноцветные яркие рыбки. Стеснительные, аккуратненькие.
  Ежи никогда не рисковал. Только фото. Остальное дома, в тишине, и лучше в ванной, чтобы не отмывать пятна. Так бы и продолжалось, если бы не та поездка на практику. Чужая страна, проблемы перевода. Улыбчивые, контактные дети. Лагерь у идеального, как картинка, озера. И она была идеальна. Как её звали? Ежи не помнил. Зато помнил, как она дрожала. На несколько минут он стал её богом, её мудрым провожатым в мир взрослых.
  Ежи не жалел о том миге. Чувство было потрясающим. О чем стоило жалеть, - о том, что плохо спрятал тело. Нашли всего через двое суток. Экспертиза, тщательный анализ. Проклятые технологии.
  Здесь этого нет. По сути, все эти грязноватые мужчины, размахивающие грубым железом, совершенно беззащитны. Примитивная организация, банальные инстинкты. Никакой тонкости политики. Никакого опыта тысячелетней цивилизации. Стоит чуть подправить их ограниченные умы, и...
  Закройщик сидел на тростнике и мастурбировал. Всё будет. Выдержка, только выдержка и трезвый, рациональный расчет...
  К сапогу прилипла пиявка. Ежи прервался, дрожащими пальцами отодрал червя. По вкусу было похоже на плотную французскую улитку.
  
  Уходить Закройщик решил ближе к вечеру. К Конгерским воротам, потом выйти на тракт. Там, у стены, есть несколько трактиров, можно переночевать с ними рядом. Благоразумнее было бы выйти утром и сразу присоединиться к какому-нибудь обозу. Но по утрам стража на городских воротах слишком бдительна. Уцелевших вояк из 'армии' Эшенбы наверняка уже выловили, но об осторожности рано забывать. Выдержать еще одну ночь страха. Вот курва, в этом мире слишком много чудовищ.
  Сгорбившись, Ежи ковылял по улице. Сапоги почти высохли, но почему-то казалось, что за голенищем присосалась пиявка. Закройщик с трудом удерживался от желания проверить, выковырять.
  Туземцы на него внимания почти не обращали. Лишь какая-то толстуха-торговка брезгливо сунула подгнивший персик. Ежи поклонился - наверное, зря. Вслед смотрели удивленно.
  Перед воротами начало перехватывать дыхание. Ежи был готов угодливо заулыбаться, демонстрируя щербину выбитых зубов, но стражники даже не взглянули, занятые въезжающим в город возом.
  Тракт. Длинный путь к успеху. В голове теснилась тысяча планов. Недаром дали титул Закройщика. О, идей хватает. Сотни заготовок, выкроек. Остается только решить, что сшить в первую очередь.
  Ежи прошел мимо высокого частокола, защищающего трактиры. Еще было совсем светло, на тракте хватало и людей, и повозок. Кто-то спешил въехать в город до того как закроют ворота, кто-то сворачивал к трактирам. Ежи сел у дороги, - пока ты не вызываешь подозрения, лучше быть рядом с людьми. Ночью накатывала дикая жуть. Вой дарков, шорохи, вскрики неведомых тварей. Как-то довелось видеть убитого йиену, - отвратительный монстр-трупоед с мордой даже пострашнее королевской. На свой нож Ежи не надеялся. Драться не придется, Удачливый - вот еще один титул Закройщика.
  Полоска мяса была дивно вкусна. Ежи грыз её, посасывал мягкий персик и следил за воротами трактира. Нужно учесть все нюансы. Предугадать вопросы купцов и возчиков. Сколько стоит проезд? Нужно торговаться, но в меру. Зачем одинокому путнику в Конгер? Кое-какие объяснения уже готовы, но стоит еще раз подумать.
  От близкого моря несло солью и свежим ветром. Ежи морщился, - более отвратительной работы, чем изнурительная возня со снастями он не знал. Следующее морское путешествие пройдет в хорошей каюте. Рано или поздно в столицу придется вернуться, здесь куда больше возможностей для умного человека. Но это будет позже. Пусть забудется нелепая война мертвого короля.
  Из ворот трактира выскочили двое: мальчишка-подросток в просторной морской куртке и девочка. Несли большую корзину со снедью и кувшин. Свернули не на тракт, а к тропинке, уводящей к береговым обрывам.
  Закройщик инстинктивно вытянул шею. Хорошенькая. Рассмотреть трудно, - слишком далеко, но инстинкт подсказывал, - просто чудесна. Темноволосая, того возраста, что уже подошел к верхней границе возраста рыбок, но все равно...
  Он опомнился уже на другой стороне дороги, продираясь сквозь колючий кустарник. Ветви цеплялись за грязный плащ. Да, нужно быть осторожным. Ежи не собирался рисковать, - еще разок взглянуть на темноволосого ангела, запомнить, и все. Места глухие, но все равно риск недопустим.
  Он увидел их на излучине тропинки, - шли, безмятежно болтая. Ежи испытал приступ почти непереносимой ненависти, - этот сопляк, в куртке с чужого плеча, по какому праву он здесь? Наверняка норовит потискать бедную рыбку. В ней уже что-то есть, какой-то оттенок. Порочности? Опыта? Искушенности? Должно быть, рыбки в этом диком мире взрослеют ужасающе быстро. Но до чего же она хороша!
  Тропинка петляла, неспешно спускаясь к обрывам. На повороте девочка на миг оглянулась. Ежи застонал, - куколка! Истинный ангел! Он на миг заставив себя замереть, выждать. Скрылись. Закройщик бросился вниз. У неё должен быть чудесный запах. Куда они идут? Какая-то рыбацкая хижина? Судно контрабандистов? Кто она? Проклятый мальчишка. Возможно, один хороший удар ножом... Нет, щенок может закричать...
  За поворотом Ежи чуть не налетел на них. Шагов тридцать, - девочка-ангел что-то говорила выродку. Тот с сомнением качал головой. Девочка, возясь со шнурком башмачка, махнула рукой, явно отсылая спутника. Какая умница!
  Мальчишка двинулся к спуску, неуверенно оглянулся и, наконец, скрылся. Ежи затаил дыхание: вот он, момент. Такого везения больше не будет. Нужно зажать рот. Она растеряется. Слабый трепет. Никаких звуков. Ох, курва, какие у нее глазки?
  Он поправил плащ и небрежным шагом двинулся по тропинке. Куколка уже закончила с башмачком, выпрямилась. Взглянула без малейшего страха:
  -Господин, наверное, заблудился?
  Ежи кивнул. Он не мог вымолвить ни слова. Вблизи она была невыразимо прекрасна. Точеные, бледные черты лица, прелестные кудри. Даже необычные, почти желтые глаза и пришептывающий голосок казались очень естественными. Ангелы, они такие.
  Он так и не произнес ни слова. Девочка протянула руку, поманила. В последний момент у Закройщика промелькнуло сомнение, - что-то не так, да? Она должна испугаться. Или нет? Доверчивая...
  Прекраснее существа он не мог себе представить. О, пся крев, сорвать такой цветок...
  
  Все вышло наоборот, но испугаться Ежи просто не мог. Ему оставили единственное чувство и отобрали жизнь мягко и неощутимо. Последние мгновения жизни Закройщика были поистине блаженны.
  
  Очень скоро девочка выскользнула из кустов и подхватила стоящий на тропинке кувшин. Желтоглазая девочка была несколько смущена, - все вышло как-то странно. Мама говорила, что до конца можно уводить только врага. Этот самец, бесспорно, не являлся хорошим человеком. Но противно как-то. И мама, и отец правы, - пить до конца нужно, лишь когда нет иного выхода. Ладно, учиться всегда трудно.
  Девочка бесшумно и легко бежала по тропинке, - она не хотела никого беспокоить своим отсутствием. Некоторые дела дочь ланон-ши вполне способна уладить и сама.
  
  Под утро телом Закройщика занялись два шакала. Растаскивая кишки и вгрызаясь в мякоть, звери удивлялись своему везению, - и спереди мягок, и сзади. На легкий привкус речных червей можно не обращать внимания. Почаще бы такие хорошие люди попадались.
  
  ***
  
  ----------
  Катрин села на постели, с чувством потянулась:
  -Пойду, поплаваю, пока не жарко и гвардия не набежала.
  -Я сейчас приду, - пробормотала Флоранс, не открывая глаз.
  -Досыпай, пока есть возможность.
  
  Вода под косыми утренними лучами казалась почти синей. Катрин пнула забытый футбольный мяч, - предприятие имени т. Полумордого лепило неплохую продукцию.
  Босые ноги ступили на омытый волнами песок. Катрин присела, опустила ладони на поверхность воды и привычно обратилась к морским навам и всем, кто есть поблизости. Ощущения ответа не последовало, - все разумные дарки старались держаться подальше от города. Ну, на то они и разумные. Катрин скинула рубашку: желающие могут скромно полюбоваться, нежелающие - отвернуться. На рубашку упал ремень с ножнами ножа-'лепестка'.
  Леди-хозяйка Медвежьей долины шагнула в воду, шепотом взвизгнула и поплыла.
  Ух, хорошо-то как.
  
  Флоранс уже сидела на прибрежном камне, сонно, одним глазом смотрела. В спокойной обстановке подруга предпочитала просыпаться весьма неспешно.
  -Опять далеко плаваешь.
  -Да куда уж ближе? Практически вдоль берега. Какие у нас планы на сегодня?
  -Может, оденешься для начала? Город, цивилизация, как никак.
  -Обойдутся. Цивилизация - суть заборы и приватные владения. Все это имеем в законном порядке. Если кто подглядывает, нам-то что за дело? И вообще, мне этот город уже надоел.
  -Домой хочется? Мне тоже. Что ж, начнем собираться.
  -Вечером нужно к Несс зайти. Она просила, - Катрин неохотно подняла оружие и рубашку.
  -Это по поводу колдуна-астронома?
  -Наверное. Хочет показать красавчика.
  -Ой, мне больше не надо никого. Я, в конце концов, женщина в возрасте.
  -Отчего же, полюбопытствуй. Занятный тип. Пока отлеживается, но у Несс на него большие планы. Талантливый типчик.
  -Разнообразно одаренный, - Флоранс усмехнулась. - Тебя его дыхательное приспособление интересует?
  -На серьезный дыхательный аппарат его мешок никак не тянет. На 'Квадро' имеются местные устройства и получше. Но то, что звездочет прямо на коленке такую штуку умудрился собрать, внушает некоторое уважение. Не только на астрономические наблюдения ушлый астролог рассчитывает. Ведь безупречно вычислил, куда ползти. Его бы сгоряча раза четыре на кол посадили, да потом еще в масле выварили.
  -К Несс ползут и по менее серьезным поводам, - заметила Флоранс.
  -Её 'Померанец' в моменты кризисов едва ли не самый стабильный оплот Глора, - согласилась Катрин. - Ладно, ты будешь купаться или нет?
  -А нужно? - жалобно спросила подруга, поглядывая на волны.
  Катрин швырнула свою рубашку и не дала колебаться.
  
  Наплававшись, выпрыгнули. Одевались, хихикая. Застегивая ремень, Катрин глянула на лучезарный простор, - в сиянии уже таял парус первого когга, уходящего на восток.
  -Жизнь продолжается, как говаривала моя бабушка. Ей бы здесь понравилось. Жаль, что мы никогда не виделись, - Катрин затянула ремень и улыбнулась: - Так мы будем завтракать или нет?
  
  6-й день месяца Листа.
  Поселок Ливни. Рата.
  
  Нечего здесь любить. Несколько десятков низких домов, кое-как пристроившихся среди береговых скал. Рыбачьи лодки, два старых снеккара в узкой бухте. На западном берегу замок: простые и грубоватые угловые башни, приземистый донжон, стены с изъеденными временем зубцами. Открытое ветру, неуютное место.
  Хотелось поправить куртку, - лето еще не уходило, но что-то осеннее чувствовалось даже среди нагретого камня.
  Куртку Рата трогать не стала, хозяева смотрели настороженно. Лорд с искалеченной правой рукой - уцелел лишь большой палец и мизинец. С десяток приближенных из замка, эти не постеснялись взять оружие. Хозяйка Ливней, - располневшая женщина в неновом плаще. Трое детей, еще какая-то баба, судя по всему, родственница.
  Заходить в поселок, а тем более подниматься к замку гости не стали. Остановились на околице, у дощатых ворот, перегораживающих тропу, которую местные, несомненно, величали "дорогой". Жо вежливо попросил настороженно вышедших навстречу рыбаков известить лорда. Новости и кое-какой товар, - приманка хорошая, особенно если правильно сформулировать.
  Пришлось порядком подождать, но лорд с домочадцами явился. С охраной, естественно. Хотя чего бояться, - гостей, пусть и непонятно откуда взявшихся, всего четверо.
  Жо с женами и Вини-Пух, сменивший оставшегося в Глоре Ныра, ждали, сидя на остатках каменной ограды. Невдалеке паслись козы, за оградой столпились селяне, - гостей в Ливнях видели редко. Ну и хорошо, лучше запомнят.
  Лорд, широкоплечий и лысоватый, продолжая молчать, сдвинул брови, - явно не нравится, что гости сидят, не спеша высказать хоть какое-то почтение. Жо, выждав еще мгновение, неторопливо встал:
  -Уважаемый, вы будете местным, хм, управляющим?
  -Встань, как надлежит! - не выдержал один из молодых воинов. - Ты говоришь с самим лордом Дионом, хозяином Ливней и всех окружающих земель.
  -Прошу прощения, если напутал. Мне не доводилось здесь бывать и вряд ли еще придется, - тон Жо был холоден как лед Белого пролива.
  Рата почувствовала гордость, - муж выглядел истинным лордом, куда там этому лысуну беспалому.
  Лорд Дион, видимо, идиотом не был, - здоровая рука легла на рукоять меча:
  -Ты, незваный незнакомец, путающийся в именах, - ты принес новости и товар? Или пустую болтовню и уловки?
  Голос хозяина Ливней был сух, и Жо ответил так же сухо, словно не видя, как местные воины вытягиваются полукругом:
  -Товар? Нет, скорее подарок. Но сначала, Дион из Ливней, новости для тебя, твоей жены и её детей. Кое-кто считает, что вам нужно знать о событиях в столице. Была война. К счастью, недолгая. Но на борту дромона "Клинок Севера" погиб человек, известный под именем лорда Либена.
  Тишина. Все замерли. Рата запоминала, смотрела во все глаза. Ошеломленные лица. Лорд Дион, прикусивший губу. Ставшие немыслимо голубыми глаза пухлой женщины. Мальчишка, открывший рот.
  -Ложь, - хрипло сказала женщина постарше. - Лорд Либен не вернулся с Желтого берега. Океан забрал героя Ливней.
  Жо на тетку даже не взглянул, - смотрел только на голубоглазую хозяйку:
  -Вам виднее. Но в Глоре помнят, кто был истинным хозяином Ливней. Мы тоже помним.
  -Ты, щенок долговязый, - с яростью процедил лорд Дион. - Возьми свои слова обратно или, клянусь всеми богами, сильно пожалеешь. Никому не позволено клеветать на нас...
  -Лорд Либен на океанском дне! - закричала тетка. - Не смей обвинять нас в глаза!
  Жо пожал плечами:
  -Я разве судья? Все знают правду. О Ливнях, о лорде Либене и о ваших пальцах, уважаемый.
  -Ты лгун! - рявкнул лорд Дион. - Нет доказательств вашим старым сплетням. И клянусь Катом-мужеложцем...
  -Не клянись, - негромко сказала Рата. - Доказательств хватает.
  Теперь все смотрели на Рату, и оставалось хоть немножко насладиться собственным лицедейством. Молодая некромантка продолжила:
  -...Во-первых, сага о "Левой руке короля"...
  Пялились непонимающе, лорд Дион брезгливо сжал тонкие губы. Люди не верят сагам, и совершенно зря не верят. У саг своя правда.
  -...Во-вторых, есть свидетели...
  Кто-то в толпе завизжал, - из-за ограды было куда лучше видно кладбище, расположенное в теснине скал.
  Рата мысленно подбодрила встающих, - там шуршали, сыпались камни, выбирались из неглубоких могил хранящие истину истлевшие тела.
  -Старый Эреман, кормчий Тинде, весельчак Бели... - перечисляла Рата. - Добрая Биганна, Дехтире-знахарка, - они помнят, как все было.
  Кто-то из рыбаков выл. Воины выхватили мечи. Все в ужасе смотрели на кладбище, где из-под камней поднимались новые и новые фигуры мертвецов. Пришлось повысить голос:
  -А вы? - Рата ткнула пальцем в толпу. - Разве вы не помните? Кому скрип деревьев, плеск волн и клекот чаек не вещал о том предательстве?
  -Взять их! - закричал лорд Дион, взмахивая мечом, но не решаясь первым атаковать стоящего перед ним Жо. Воины топтались на месте, глядя больше на склон, на покачивающиеся фигуры, на развевающееся тряпье истлевших саванов-плащей.
  Первой засмеялась Лот-Та, за ней сама Рата, Жо. Заливисто хихикал порядком перетрусивший Вини-Пух.
  -Да мы уже уходим, - махнул рукой Жо. - Здесь ваши дела.
  -Не нас побойтесь, а их, - Лот-Та показала в сторону кладбища. - Ими посудимы будете...
  -Это точно, - согласился муж, неторопливо отстегивая с пояса второй меч. - У нас одно дело осталось. Эй, малый, тебе велено передать...
  Завывали в голос и рыдали деревенские, замерли с оружием воины. Рата смотрела, как идет старший мальчишка, - обогнул отчима, ноги, видно, как свинцовые, - едва переставляет. В глазах ужас и упрямство.
  -Похож, - негромко сказал Жо, передавая оружие в потертых ножнах. - Будь умным, боец. А мы пойдем.
  Лот-Та подала возлюбленной сестре руку, помогая встать. Рата фыркнула, - никакой тяжести она не чувствовала, разве что в рабочий комби-ни-зон стало трудно влезать.
  -Прощайте, - сказал Жо. - Уныло здесь у вас.
  
  Гости шли по тропе, - муж последним, прикрывая своей защищенной кольчугой спиной. Лот-Та неожиданно обернулась, ткнула пальцем в плачущую голубоглазую женщину:
  -Ты - глупая. И весьма.
  Жо ухватил жену под локоть, прошипел:
  -Отстань от них...
  
  У поворота тропы Рата остановилась и отпустила мертвых. Кладбище разворошили основательно, но тут уж пусть местные могилы в порядок приводят.
  Никто гостей не преследовал. Вини-Пух с облегчением разрядил арбалет.
  Рата продекламировала:
  
  С тех пор не знали скалы покоя,
  Бухта мелела, да птицы кричали,
  Позором шипел им пенючий прибой,
  Дожди да печали,
  Над Ливнями встали...
  
  -Твои рифмы порой не хуже мертвяков пугают, - проворчал Жо.
  -Плохо, - согласилась покладистая жена. - Но некоторый успех я все же имею.
  -Хм, хорошо, что тебе в режиссуре негде развернуться.
  -Хорошо же выступилось, - обиделась Лот-Та.
  -Да, у меня сердце прямо вот досюда ухнуло, - вставил Вини-Пух, топая каблуком по каменистой тропе.
   -Досюда еще ничего, - мрачно заметил Жо. - А если бы нас рубить начали?
  -Не начали же, - справедливо напомнила Лот-Та.
  -Какого черта мы вообще рисковали? - рассердился Жо. - Вечно вы меня подстрекаете.
  -Мы легенду доделали, - сказала Рата и улыбнулась. - Теперь она уравновесилась, и начнется новая.
  -Баланс и соразмерность, - объяснила Лот-Та. - А Катрин мы когда-нибудь потом об этом расскажем. Сейчас всякие волнования отложить нужно.
  
  
  

Конец книги

  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"