Делириум.

- Мы не сможем пройти до конца. Ты будешь улетать все чаще и чаще, и все реже и реже возвращаться. Я знаю.

- Ты мне не веришь?

- Верю.

-Я не оставлю тебя никогда. Я с тобой. Навсегда. Слышишь?

- Слышу. А ты не боишься, что я однажды проснусь в таком месте, куда ты не сможешь долететь? Птицы умирают...

Она молчит. Дождь за разбитым окном почти перестал, притих, как наигравшийся щенок, и только изредка до нас долетают легкие и прохладные капли. Черные тучи постепенно разносит ветер, на осколках стекла играют солнечные зайчики...

- А ангелы?

- Что?

- Ангелы умирают?

- Иногда...

Больше в тот день не было сказано ни слова.

Я разрываю свой кокон и вырываюсь наружу. Ветер нежно обволакивает голую влажную кожу холодом, сковывая кожу ледяной коркой. Я дрожу, судорожно сжимая пальцы, облитые льдом. Я жду. Я жду, сжигая последние капли тепла. Я жду.

Вот оно! Золотая блестка на кромке неба зацепляет свой луч за мою глазницу и тянет к себе. Я кричу! Я вижу как разлетается на куски ледяная корка и катятся прочь остатки моего кокона. Я все еще вижу, как смешно прыгают они по торосам и другим коконам, но я уже бегу, бегу к ней, на ходу наращивая мускулы и скорость, молотя воздух рудиментами крыльев. Вспышка! Быстрее, это всего лишь мои глаза... Быстрее, быстрее... Нет! Боже мой, нет, я не вижу тебя, я не вижу ничего! Но быстрее, быстрее... Ледяные клыки вспархивают из-под ног и вспарывают мою кожу легко, словно стая волков, рвущих теплое мясо. Кровь! Кровь хлещет из ран все быстрее, быстрее! Я врываюсь в ущелье, высекая кровавые искры о узкие стены! Вздох... Быстрее! Быстрее! Быстрее! От застоявшегося воздуха под ногтями скапливается смегма а раны сочатся гноем. Быстрее, быстрее, быстрее! Воздух плещется в легких, кровь рвет капилляры и горит прямо на коже, быстрее, быстрее!.. Перед глазами - молочно белая пелена... Замедление... Всплеск... Поднимаясь вверх по широкой расходящейся спирали я вижу свое искалеченное тело... Мышцы разорваны, суставы выбиты, черные лужи крови пополняют багровые ручьи... Его веки трепещут словно бабочки на ветру, а через секунду я перестаю их видеть... Он умирает.

Я просыпаюсь. Утро. Медленно распрямляясь из неудобной позы, я спихиваю с кровати смятые, влажные простыни. Несколько минут неподвижно я лежу на теплом шершавом матрасе, затем встаю прямо на кучу тряпья. Открытое окно дышит утренней свежестью, слегка разбавленной легкой солнечной дымкой. Я иду к окну, чтобы выпрыгнуть из него в этот прекрасный утренний миг, выпрыгнуть вслед за ней, но вместо этого наступаю на пряжку ремня. Я поднимаю и надеваю мятые, грязные джинсы, вслушиваясь в далекую музыку. Она плывет, плывет, обтекает меня с утренним ветром, она наполняет меня сладким холодом, от которого ломит зубы...

Раскинув руки, я стою на подоконнике до тех пор, пока свежесть не переходит в холод, а холод - в боль. Я жду, отдавая свою любовь холодному ветру. Я жду...

Звук врывается в мои мысли, словно свет в мертвую глубину. Разрывая тьму в клочья, звонок разбивает мое спокойствие, сталкивая с окна. Я кричу от боли в глазах и хватаю телефонную трубку, ожидая услышать короткие гудки. Порыв ветра разбивает мое окно, а на подоконник падают первые капли. Я еще не услышал Голос, но там уже идет дождь, смывающий мир в бездонную пропасть.

- Привет.

- Здравствуй.

Я чувствую, что ухожу. Звуки бледнеют, отдаляются, исчезают... Предметы начинают терять четкость очертаний, зато приобретают удивительную прозрачность - я словно плавно погружаюсь в бездонный омут... Сначала это кажется невероятным, нереальным, потом что - то в моей голове сдвигается...

- Где ты?

Я тону. Ледяные потоки поднимаются от кончиков пальцев, вызывая дикую боль, вышибающую воздух их легких. Легко, словно кошачьи шаги по стеклу, ноги сводит судорогой. Над головой, сквозь водную плоть - огненный круг. Я всплываю к солнцу, но скоро понимаю, что поднимаюсь по узкой трубе, обрывая кожу о лохмотья ржавчины...

- Они ждут.

Опять она. Успокойся, дай мне умереть.

- Они ждут.

Что?

- Они ждут.

Да, они ждут. Век за веком невидимые машины обновляли их внешний вид, чтобы через тысячелетия мы с тобой получили все в полной сохранности. Любовь. Страх. Ненависть. Нежность и презрение. Я надеюсь найти все это. А сейчас и здесь они уже мертвы, живые чувства ушли из этого мира... И нам не выжить. Другие, другие придут нам на смену, ступая по светлым душам, и пепел всего на мгновение закроет солнце, но этого хватит... Спустя тысячелетия там, где осядет пепел, поднимется серая трава.

- ...

Я просыпаюсь. Утро. Медленно распрямляясь из неудобной позы, я спихиваю с кровати остатки своего кокона. Несколько минут неподвижно я лежу на холодном шершавом камне, затем начинаю погружаться в него. Я все еще вижу, как летят вниз смятые, влажные простыни, но я уже тону, ухожу вверх, в мертвую глубину...

- ...

Да, пожалуйста. Здесь слишком холодно...

- Проснись, проснись... проснись...

На мою щеку падают теплые капли. Значит, она здесь. Значит, я опять болен. Как и всегда.

- Я здесь.

Колеса шуршат и свистят об асфальт, белые полосы бросаются под машину, разбиваясь о решетку радиатора. Я лечу по пустой трассе, рассекая холодную ночь, она спит рядом. Сейчас темно, но днем я видел, как тысячи птиц, сбившись в стаю, метались среди облаков. Она сказала, что это реальность, и я ей верю. Верил. А сейчас лечу к млечному пути, стараясь удержаться на дороге. Насчет машины - не знаю, почему я так сделал, наверное просто боялся, что наши ослабевшие крылья не выдержат напора ветра...

Вперед, вперед, дальше и выше! Она коснулась рукой моего плеча. Я взглянул ей в лицо, и на один ослепительный миг она переполнила обширное пространство - и в глубину, и в вышину. Сияние ее развеяло мрак...

Дорога шипит и рычит, и будит меня...

- Привет.

Я просыпаюсь.

- Привет.

Я просыпаюсь.

- Привет.

- Здравствуй.

Наверное, я ее все - таки люблю. Она легкая, не давит на меня, как другие. Как все.

- Хочешь, я поведу?

- Нет, лучше поцелуй меня.

Не как все...

Мы молчим. Мы молчим еще двое суток, сжигая бензин и километры, а потом проклятие демона настигает меня. На краю неба вскипает тьма, разрастаясь с каждой секундой она быстро захватывает все небо. Еще мгновение мертвенной тишины - и со всех сторон на нас обрушивается дикий рев и рычание. Начинается песчаная буря, и лобовое стекло моментально превращается в плотную шевелящуюся массу. Я отстегиваю ремень, откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Рычание бури вскоре начинает стихать, пока совсем не сходит на нет. Песок шелестит по крыше и стеклам...

- Почему ты мне помогаешь?

- Я тебя люблю.

- Я рад...

- Ты спишь? Спишь?

- Нет...

Ручейки струятся по плавным обводам и формам машины. Мы молчим. Тишина и шелест. От вспышек песка на стекле рябит в глазах... Я засыпаю.

Я просыпаюсь. Тишина и шелест. Открываю глаза и вижу над головой все то же зеленое небо с бледно - молочной луной. Долго, очень долго я лежу среди пепельно-серой травы...