Юрий Варюхин г. Уральск, декабрь 2008 - январь 2009
Сделка в осоке (Торговый центр на Лихоимовской)
Запах тины, водорослей и незнакомая тухлая вонь лезли в нос, доводя до дурноты, лишь изредка прорывался глоток относительно свежего воздуха, когда под очередным порывом ветра стебли рослой осоки кланялись и расходились волнами.
"Вот так же и дружба порой пахнуть начинает..." - подумал Валерий: "Шутки шутками, но жизнь бизнесмена иногда действительно: красивая, но короткая".
Жизнь Валерия должна была прерваться еще часа три назад, когда молодчики Шуры Дикого сбросили его с обрыва в старицу. Но, то ли не рассчитали, то ли нарочно, сбросили так, что бы помучился перед смертью. Валерий упал возле самого берега, в густые заросли болотной травы. Ее стебли, слой воды и вязкий илистый грунт погасили удар падения с пятиметровой высоты, и Валерий даже не потерял сознания. Глубина озера в этом месте оказалась от силы на ладонь, это, а так же то, что Валерий упал на спину, а не лицом в воду, отсрочили его уход в мир иной. Впрочем, он уже жалел, что все не кончилось быстро, шансов самостоятельно освободиться не было. Сколько не напрягал мышцы, ослабить узлы не удалось. Руки и ноги связаны, причем связаны профессионально, плюс прикручены к черенку лопаты: ни согнуться, ни разогнуться, ни повернуться. Во рту кляп. Туловище наполовину, а ноги совсем ушли под воду, она противно залилась в уши, и, постепенно отбирала жизненное тепло. Несмотря на летнюю жару Валерия очень скоро стал пробирать озноб. Еще начала мучить жажда, скорее всего, именно она, его, полуутонувшего в озере, и доконает первой. От виска отцепился комар, кровавым шариком тяжело полетел прочь. Комарья в это время года немного, однако, покусать успели изрядно. Севших на веки еще удавалось согнать, но в других местах... Кушать подано, членистоногие гады. Кожа нестерпимо зудела, мучительно хотелось чесаться. Резвятся ли у ног другие кровососы - пиявки, Валерий не мог видеть, но чувствовал, как нечто живое иногда касается оголившихся лодыжек.
"Вот выпала доля, раньше смерти узнаю, каково в аду приходится... А вот Андрюша, гад, сейчас наверняка развлекается..." - пытаясь отвлечься от мучений, подумал Валерий. По кругу, в который раз, пришли воспоминания, с чего все начиналось.
Чуть больше полугода назад он и его старый компаньон Андрей приехали в Козлоград из Казахстана. Не сказать, что им там плохо жилось, с деньгами везде хорошо, но, хотелось в Россию, к своим, к родной культуре, жить без заморочек с чужим языком и чужим менталитетом. Приехали, стали обустраиваться: купили жилье, оформили бумаги и начали строительство торгового центра. Участок им выделили на улице со странным, но чисто русским названием: Лихоимовская. Отстроили быстро, по новой технологии из металло-теплоизоляционных "сандвичей". Провели отделку, рекламную кампанию, заказали товары. Никто их не трогал, и вот, когда осталось, как говориться - ленточку перерезать, начались проблемы. Поочередно заявились комиссии от санитарного, пожарного надзоров и даже из общества защиты прав потребителей. Налоговики заинтересовались источником средств к строительству. Администрация потребовала благоустроить чуть ли не квартал города вокруг магазина. И, наконец, местная "братва" назначила "стрелку".
С бандюгами встретились в пригороде, на заброшенных канализационно-очистных сооружениях. Когда добрались по ухабистой дороге до места, Валерий так поразился окружающему пейзажу, что на время забыл, зачем приехал. Вид, как в фантастическом американском боевике, словно на чужой планете произошел катаклизм в индустриальной колонии: высятся полуразрушенные купола из красного кирпича, сплетаются проржавевшие насквозь толстенные трубы, тут и там перекошенные ограждения из колючей проволоки. На загаженной химикатами почве растут редкие, уродливые кустики, в которых не сразу распознаешь обычные травы. Валерий даже сделал несколько снимков фотокамерой сотки. Андрей же заметно нервничал.
Пунктуальностью братва не отличилась, опоздали минут на двадцать. Из четырех тойот "Прадо" вывалилась разношерстная компания, часть людей осталась около машин, к бизнесменам подошли трое.
Вперед выскочил некий тип, которого Валерий про себя обозвал: "лохматый". Он остановился почти вплотную, так, что взгляду Валерия открылся расцарапанный прыщ на начинающейся лысине обладателя дешевой китайской футболки, драных джинсов и китайских же кроссовок на босу ногу. "Лохматый" сплюнул в сторону и без приветствия, с характерным блатным тоном, начал:
- Ну, че, казахи. Вконец оборзели? Порядков не знаете, делиться не хотите? Братки на нарах парятся, а вы тут крысите?
Валерий не выдержал наезда от какой-то шестерки:
- Какие мы тебе казахи? Я русский на сто процентов! Даже хохлов в роду не было.
- Тебе слова еще не давали, - оборвал его вставший чуть в стороне классический браток, которому коротышка "лохматый" приходился чуть выше пояса. - Какие казахи? Натуральные. С чуркестана приехали, значит - чурки. Спорить будете? Щаз разъясним, ху из ху.
Он сделал неприличный жест, демонстрируя рельефные, накаченные бицепсы. При этом череп, нарисованный на туго обтягивающей мускулатуру майке, скорчил коммерсантам кривую рожу.
Андрюша, взгляд которого приклеился к высоким, с железными носами ботинкам братка, залопотал:
- Господа, ну мы же не знали. В самом деле, давайте лучше договоримся.
Валерий презрительно на него глянул. Подумал: "Хорош компаньон, по настоящему стращать еще не начали, а он уже в штаны наклал..."
- Ладно, хорош базарить, - вмешался третий бандюк, по начальственному тону и более приличному прикиду: гламурная стрижка, льняной итальянский костюм, новые и недешевые туфли, в нем легко опознавался вожак группы. - Мы тут дело собрались говорить. По понятиям, без беспредела. Вы же купцы, приехали на нашу территорию, значит должны братве бабло отстегивать.
- Кому я чего должен, я и сам знаю, - оборвал его Валерий. - Кто самый главный? Я только с ним говорить буду.
Шестерки переглянулись. Старший, нехотя обернувшись, крикнул, обращаясь к кому-то около машин:
- Муха, скажи боссу, тут один дерзкий только с ним говорить хочет!
Скрытый ранее тонированным стеклом, из одной из машин вылез долговязый мужчина, одетый просто, но дорого. Не торопясь, подошел к переговорщикам. Невнятно, так, что едва можно разобрать сказанное, процедил:
- Я Шура. Шура Дикой, слышал про меня? Говори.
- Тут твои бойцы деньги требуют. Допустим. Вот только хочу от тебя самого узнать, сколько?
Шура поморщился:
- И ради этого ты посмел меня беспокоить?
Он сделал вид, что собирается уйти, но спустя несколько секунд взялся за объяснения:
- Ладно. То, что вы тут расхозяйничались без разрешения, придется компенсировать. Скажем, тысяч двести. Евро. Ну и на будущее придется делиться. Процентов сорок от прибыли.
- Жирно хотите. А если иначе? - резко спросил Валерий.
- Иначе никак. Не нравится, можете валить назад в свой Казахстан. Лавку вашу, мы, так и быть, купим. За пол лимона вечнозеленых.
- Мы в нее почти полтора вложили! И говорите, без беспредела? - возмутился Валерий.
Шура покачал головой:
- Экий ты горячий. Не обламывали еще? Ладно, последний вариант: про компенсацию забудем, но возьмете моего шуряка в компаньоны. Треть бизнеса по дарственной и никаких проблем в будущем. Иначе... За себя ты может и не боишься, но вот если пострадают чьи то невинные дети... - Шура мерзко улыбнулся.
Валерий молчал, такого удара ниже пояса он не ожидал.
- Эээ... Шура. Уважаемый, мы обсудим ваше предложение и дадим вам знать, - угодливо-елейным голоском встрял молчавший до этого Андрей. - Нам только надо все обдумать и обсудить. Хорошо?
- А ты, похоже, сечешь расклад... Не то, что твой напарничек, упертый, - ухмыльнулся Шура. - Ладно, думайте до завтра. Завтра к обеду в торговый центр подъедет мой человек, скажете, что решили. Да, в ментовке наши ребята, начнете под ментов ложиться, порву сразу. Ясно? Валите.
Вернувшись со стрелки, Валерий с Андреем заперлись в директорском кабинете офиса торгового центра. Сидели долго, считали, спорили:
- Вариант с шурином Дикого не так уж плох... - пытался убедить Валерия и самого себя Андрей.
Валерий возмущался:
- Добровольно отдать треть капитала и треть доходов? Да если бы только это, думаешь, они остановятся? Через наш торговый дом пойдет контрабанда, фальсифицированное спиртное, а в кафе будут торговать наркотиками!
- Не кипятись, Валер. Если у них все схвачено, ничего страшного. С органами предоставим им самим разбираться. Подстроимся, приспособимся. Что-нибудь и нам перепадет. Возможно, тут все так живут, и ничего...
- Андрей, пойми, своим для них ты никогда не будешь! У них нет своих! Подставят и сдадут тебя при первой же возможности. Еще и разменяют как пешку, в какой-нибудь комбинации.
- По твоему, наш единственный безопасный вариант - уезжать, за бесценок продав бизнес?
За столом повисла пауза. Видимо, Валерий колебался, делиться или нет своими мыслями с компаньоном. Все же решился:
- Да нет... Завтра утром позвоню Вадимычу, в Москву. Помнишь Вадимыча? У него выход на "эф эс бэшников", и бандюков сдадим, и ментуру местную.
- Ох... рисковый ты мужик, Валера. Всех ведь не сдашь. Отомстят. Да и что, после разборок ты станешь роднее и ближе этим... аборигенам?
- Ближе не стану. И не хочу становиться. Пусть меня за способности уважают, а не за то, что с губернатором вместе в детсад ходил. А волков бояться... Ничего. Главных упекут, мелочь сама попрячется.
Позвонить утром ему не удалось. Едва Валерий вошел в офис, как ему заломили руки, воткнули в рот скрученную тряпку и швырнули на пол. Связали, попинали немного, без злости. Не по необходимости, а из-за выработавшихся условных рефлексов, раз скрутили - надо попинать. Потом потащили к черному выходу. Последнее, что увидел Валерий, стоящих рядом и улыбающихся: Андрея и "гламурно-льняного" подручного Шуры Дикого.
Валерий вздрогнул, из воспоминаний его вырвал легкий толчок в подбородок, почувствовались острые коготки, царапающие кожу.
"Еще что, по мою душу?" - подумал Валерий, в другой момент его бы охватил ужас, но сейчас он воспринял это отстранено равнодушно, словно все происходит не с ним.
На торчащий изо рта кляп взобралась лягушка. Уставилась в глаза Валерия, мигнула, потом, перебирая лапками повернулась боком, молнией языка словила очередного, подлетающего пировать комара. На глаза Валерию навернулись слезы. "Лежу, как бревно, живая приманка, всякие твари по мне ползают. Сдохну, как животное, и никакой справедливости... Хоть бы кто-нибудь помог..." Неожиданный новый звук оторвал от жалобных мыслей. В зарослях осоки послышалось чавканье грязи от приближающихся осторожных шагов. Бульк - лягушка стремительно спрыгнула в воду, царапнув лапкой щеку. Совсем рядом зашуршали жесткие лезвия осоковых листьев, Валерий скосил глаза в направлении звука. Он заорал бы от увиденного, но кляп во рту не давал этого сделать. Раздвинув стебли осоки перепончатыми руками, через пенсне, невесть как державшееся на гладком зеленом носу, выпуклыми глазами на него смотрело... смотрел... по виду, скорее всего, это был он, и Валерий про себя окрестил его: господин Жаб. Похож он был на гигантское прямо ходящее земноводное, облаченное в зеленую жилетку на голый торс и кофейного цвета штаны. Из кармашка жилетки к петельке тянулась золотая часовая цепочка, а на поясе висел в прозрачном чехле дорогой сотовый телефон.
- Лежишь, помираешь? - поинтересовался господин Жаб, голос был тихий, но четкий. Тоненький, словно детский, но чувствовалось в нем нечто, что даже одним словом не выразить: уверенность, сила, снисходительность, совсем не детские качества.
Валерий только моргнул в ответ. Жаб наклонился, выдернул кляп.
- Жить хочешь. Обидчикам отомстить, - не то спросил, не то констатировал Жаб.
- Помоги, пожалуйста... Ты же поможешь?
- Что мне с твоего пожалуйста? Вот если оплатишь... - в голоске Жаба мелькнули лукавые нотки.
- Помоги... Все, что хочешь... - продолжал упрашивать Валерий.
- Все, что хочу? Ладно. Если через год заберу у тебя немного крови твоей?
- Заберешь. Развяжи...
- Расписку дай.
- Как я тебе ее дам? Связанный, вокруг все сырое...
Господин Жаб повернул Валерия на бок, так, что половина лица погрузилась в затянутую ряской и нитями водорослей воду. Освободил левую руку. Сказал:
- Бумаги мне не надо. Вот.
Жаб протянул большой лист водяной лилии и блестящую, темно-синюю ягоду.
- Разотри ягоду в ладони и поставь отпечаток.
- Без проблем, - не раздумывая, согласился Валерий.
Лишь вздрогнул, на миг коснувшись пальцев Жаба, они показались ему обжигающе ледяными. Растер в ладони липкую ягоду, приложил руку к листу. Жаб забрал, аккуратно свернул его, положил в карман жилетки, и, неспешно двинулся в гущу осоки.
Валерий недоуменно крикнул вслед:
- Ты куда? А развязать?
Жаб не ответил.
- Ну хоть людей позовешь? - спросил Валерий, догадываясь, что не позовет.
- Без надобности. Покричи немного, - донеслось из зарослей.
- Ты что? Обманул?!
Шелест листьев стих, Валерий услышал тихий голос:
- Обманывают люди. У нас все по-честному. Ты хотел спастись? Спасешься. Хочешь, что бы твои обидчики были наказаны? Накажу. Не забудь, жду тебя через год.
- Эй! Вернись! - заорал Валерий, но в зарослях все стихло.
И вдруг Валерий явственно услышал плеск весел.
- Люди! Помогите! - заорал он. - Сюда, помогите!
Через минуту заросли хрустели под тяжелыми шагами. Заминая осоку болотными сапогами, с веслом наперевес, к Валерию проломился бородатый мужик. Откинув левой рукой сетку накомарника на широкополую шляпу он уставился на Валерия, обтер о мешковатые штаны испачканную руку, пробормотал:
- Как это тебя угораздило...
Обернулся, крикнул:
- Василь, давай сюда!
Появился второй мужик, в типичном одеянии рыбака и с совершенно не запоминающейся внешностью. Вдвоем, с помощью ножа, они освободили Валерия. Усевшись прямо в воде он стал растирать затекшие конечности. Борода, достав пачку "Петра первого" из кармана старой вылинявшей гимнастерки, спросил:
- Курить будешь?
- Нет, спасибо, - отказался спасенный.
- Зовут-то тебя как?
- Это... как его... Не помню... - решил схитрить Валерий.
Мужики переглянулись. Первый сказал:
- Ясно, память отшибло. Ладно. Тащим его в лодку, переплывем к машине и потом в больничку...
Рыбаки доставили Валерия в больницу и ушли, не оставив даже номера телефона. Впоследствии, бизнесмен не раз хотел найти их и отблагодарить, но мужики исчезли бесследно. В приемном отделении Валерий продолжил играть комедию с потерей памяти. Документов при нем не было, и его положили в трехместную палату, в компанию к двадцатилетнему парню, сбитого пьяным таксистом, и дедку пенсионеру, болтливому, довольно шустрому и непонятно чем болеющему. На кровать Валерия повесили написанную от руки табличку: "неизвестный ушибленный".
На следующий день, около процедурной, "неизвестный ушибленный" подслушал болтовню медсестричек.
- Нет. Несчастный случай. Мне Антон из морга рассказывал. Привезли вчера ночью пятерых. Черные, скрюченные. Жуть. Говорят их электричеством в сауне сожгло. Вода к проводам просочилась, и как на электрическом стуле. Представляешь?
- Как же она просочилась? Сколько народу в саунах париться, и ничего.
- Может, подстроил кто...
Валерий не слушал дальше, он думал: "Надо же, самый страшный вопрос сам собой закрылся. Можно объявить о своем воскрешении. Как говориться: вспомнить все. Ох, и поговорю я с Андрюшей..."
Но разобраться с предателем Валерию не довелось. Выписавшись и приехав домой, прямо на лестнице он столкнулся с адвокатом. Тот приехал проинформировать о гибели компаньона. Вечером предыдущего дня, Андрей, катаясь в городском парке на вело-катамаране, ухитрился перевернуться и удариться виском о борт проплывавшей рядом лодки. Судмедэксперты определили, что умер он еще до того, как ушел под воду.
Раз за разом рассерженные волны с шипением атаковали белый пляж, впивались в береговую кромку и отступали, оставляя опадающую пену и мокрые следы своего поражения. Там, куда волны не доставали, средиземноморское солнце жарило лучами кварцевый песок и он блестел как сахарный. Под полосатым тентом, в шезлонге полулежал Валерий.
Горячий ветер залетал под тент, пытаясь утащить тряпки с пустующих соседних шезлонгов, супруга и дети, занимавшие их, купались в море. Валерий доел сочный персик, выкинув косточку, вытер пальцы о красные плавки.
"А ведь сегодня ровно год, как произошел тот случай..." - подумал вдруг Валерий.
"Вот так сделку я тогда заключил. Это сейчас надо было бы идти на то озеро в прибрежные заросли? Немного крови, это сколько? Да шло оно! Долги отдают только трусы. Да и было ли? Не привиделся ли мне господин Жаб от мучений, а освободил руку и выдернул кляп я сам?"
Резкий рингтон мобильного телефона прервал размышления. Пошарив в сваленной в кучу одежде, Валерий выудил сотку:
- Да, слушаю.
- Ну, что, Валерик, каникулы себе устроил? Мы тут твои вопросы решаем, а ты, заварил кашу и отдыхаешь, расслабляешься, - раздался в трубке знакомый, чуть насмешливый голос.
- Антон Вадимыч, надо же иногда и о себе думать, - ответил Валерий, про себя отметив: "Каждый раз с нового номера звонит, шифруется, что ли?"
- Ладно - ладно, не напрягайся. В общем, такая тебе информация, чтоб спал спокойнее. Закончилось судебное заседание, думаю, завершающее, из связанных с твоим делом процессов. Последнюю группу подозреваемых, причастных к делам банды Шуры Дикого, осудили к разным срокам, отправятся они теперь осваивать сибирские лесоповалы.
- Да пора бы, уж год почти прошел, - откомментировал Валерий.
- Не все так просто. Только что бы прикормышей с должностей поснимать, знаешь, сколько сил ушло? До госдумы ниточки тянулись.
- Да порвались, наверное, ниточки то? - Валерий усмехнулся.
- Порвались, порвались. Доберемся и выше, не все сразу, - сказал Вадимыч и сменил тему разговора. - Ты, говорят, у вдовы всю долю выкупил, теперь единовластный хозяин?
- Да, не хочу больше с компаньонами связываться. Сейчас строительство затеял, расширяться буду. Ты бы заехал, на охоту вместе съездим.
- Заеду, заеду, как-нибудь. Дела вот, ты же у меня не один такой.
- Понимаю, - сказал Валерий.
- Молодец, что понимаешь. Ладно, давай, привет супруге.
- До свидания, Антон Вадимыч.
Валерий отключил мобильник, бросил его на одежду.
- Ты окунуться не хочешь? - спросила вернувшаяся супруга, она подхватила с шезлонга шляпку и кокетливо надела ее.
- Дети где? - вопросом ответил Валерий, не без удовольствия рассматривая загоревшее тело жены.
- Остались купаться с приятелями. Кто звонил?
- Вадимыч. Привет тебе передавал.
- А... Я подумала по строительству филиала проблемы возникли.
Валерий потянулся в шезлонге, сказал самодовольно:
- У меня теперь проблем не возникает, уважать, собаки, стали.
Супруга поддакнула:
- Да уж, попробуй тебя не уважать, благодаря тебе всю районную администрацию перетряхнули.
- Угу...
Неожиданно их внимание привлекли крики на пляже:
- What did you see?
- Che cosa suсcesso?
- Qualcuno affoga...
- Кто-то утонул! - из под соседнего тента воскликнул по-русски парень с цветной татуировкой на плече.
Валерий побежал к причалившей лодке. Когда он растолкал окруживших ее зевак, спасатели уже выносили утопленника на берег. Сердце дрогнуло и заныло, в затылок словно ударили кулаком, Валерий едва устоял на ногах. "Сына... сыночка... наследник... Как же так..."
Родное тело безвольно распласталось на белом песке. Спасатель, что-то скороговоркой говорил по-итальянски в рацию, разноязыкая толпа шепталась вокруг. Валерий опустился перед телом на колени. Вдруг он заметил предмет, зажатый в руке мальчика. Не обращая внимания на протесты спасателя, Валерий разогнул окоченевшие пальцы и вытащил скрученный словно сигара цилиндрик. С дрожью бизнесмен развернул его, в руке оказался мокрый лист водяной лилии с синим отпечатком левой ладони.