"Эльф Аурус натянул тетиву тугого лука, собираясь поразить разъяренного дракона в глаз. Принцесса в белых одеяниях лежала у острых, как кинжалы, когтей чудовища, протягивая нежные руки к спасителю..."
Щелканье клавиш стихло. Володя поморщился, подумав: "Если она по рассказу уже неделю живет у дракона в пещере, будет ли ее одежда белой?" Он решительно удалил начатый абзац. "Все равно не прет сегодня, что ни делай. Пойду-ка я спать..."
И вдруг... На в половину заполненном текстом листе "Оупенофиса" нарисовалась жуткая рожа и уставилась на Володю.
"Ну вот, опять вирус поймал..." - Вова с досадой щелкнул по красному крестику в углу, собираясь закрыть программу.
- Фиг тебе, - вдруг раздалось в динамиках, - пиши давай! Надо же мне что то забраковать!
Челюсть у Володи отпала.
- Рот закрой, афтар, - уже чуть менее агрессивно предложило чудовище.
- Ты это... Кто? - пробормотал Вова.
- Я? - казалось, чудище обиделось. - Я - Преноминатор. Один Из.
- Один из кого? - не понял Вова.
- Зовут меня так, бестолочь. Преноминатор Один Из. Будем знакомы.
Чудище улыбнулось, обнажив блендамедовские зубки с подозрительно длинными клыками.
- Вова. То есть Володя...
- Что же ты, Вова, писать не хочешь? - отеческим тоном спросил Преноминатор.
- Вдохновения нет... - пытаясь взять себя в руки пожаловался Володя.
- Ты мне мозги не пудри. Откуда оно, вдохновение, у тебя вообще может взяться? Ведь ты кто?
- Эээ... - Володя поймал себя на мысли, что разговаривать с компьютерным вирусом глупо, но все равно сказал с гордостью:
- Писатель... Ну, начинающий писатель. Меня даже в "Зареченском гудке" напечатали. Один раз.
- Писатель, - рожа хихикнула, - Графоман вы, батенька. Да еще махровый, с претензиями. Все, что ты можешь, это накарябать отвратительный текст, который я зарежу. Так что не выделывайся, садись и пиши свою безграмотную галиматью.
- А тебе то с того какая выгода? - поинтересовался Володя.
- Как какая? - изумился непонятливости Вовы Преноминатор. - Пока есть чего преноминировать, я - Преноминатор. Великий и ужасный. А вот когда нечего... так... мелочь пузатая.
Последние слова Преноминатор произнес с оттенком скорби и печали. Аж чуть не всплакнул. Но мгновенно сменил настроение и безапелляционно заявил:
- У тебя, как у графомана, есть только два варианта: закончить рассказ для конкурса или закончить бессмысленное существование!
- Да пошел ты... - не слишком вежливо ответил Вова.
В приказном тоне Преноминатор предъявил ультиматум:
- Короче: или пишешь, или ликвидируешься!
- Че хочу, то и буду делать! - нахально сказал Вова. - И всякие Из, мне не указ!
- Вот я сейчас к тебе вылезу и тогда мы посмотрим... - зловеще пообещал Преноминатор.
- Да ты все равно в компьютере! - отмахнулся Вова.
- У тебя монитор жидкокристаллический? - усмехнулся монстр.
- Ну и что?
- Значит, кристаллы жидкие, а жидкость проницаема!
Преноминатор высунул голову из монитора, по морщинистой ушастой морде стекали светящиеся струйки.
- Ну, что теперь скажешь? - осведомился он.
Володя в шоке отскочил к стене, сожалея, что молоток лежит в ящике на балконе и лихорадочно пытаясь придумать еще какое-нибудь оружие.
"Идиот", - подумал Вова про себя: "Комп выключить надо." Метнулся к розетке, выдернул вилку удлинителя, системник обиженно пискнул и стих, но монитор продолжал светиться и страшная морда не исчезла.
- Не поможет, я то уже здесь!
Откомментировал Преноминатор и стал выползать из монитора в комнату. Делал он это именно выползая, словно его кости были из каучука, а плоть из силикона. Переместившийся, он оказался долговязым, длинноногим и длинноруким, совершенно голым существом. С серо-зеленой, словно у ящерицы, морщинистой кожей, в совершенно неожиданных местах покрытой серым, коротким мехом. Преноминатор сделал несколько глубоких вдохов, обвисшая мускулатура вдруг стала накаченной и рельефной, как у культуриста. Вова с дрожью наблюдал невероятные превращения монстра. Вылезший Преноминатор запустил длинную, как у орангутана, руку вглубь монитора, вытащил окрашенный в камуфляж баллон, с маркировкой в виде скрещенных костей и черепа в черном треугольнике, и зеленую противогазную сумку.
- Сейчас будем газенваген делать, - пообещало чудище.
- Не надо, в квартире моя жена, она ни в чем не виновата.... - робко попросил Володя.
Монстр задумался, отложил баллон.
- Ладно, согласен. А печка у тебя есть? Можно будет тебя в топку. Опять же утилизация одновременно.
- Нет у меня печки, дом благоустроенный, только газовая духовка есть. И не надо меня утилизировать...
- Что, все таки писать будешь? - с надеждой спросил Преноминатор, потирая в предвкушении мохнатые серые ладони.
Вова нащупал в серванте хрустальную вазу, собираясь запустить ее Преноминатору в голову. Тот, увидев это, с неожиданным воодушевлением воскликнул:
- А что? То же идея! - щелкнул пальцами и ошарашенный Вова увидел, что ваза наполнилась дымящейся рубиновой жидкостью. От ее тошнотворного запаха у Володи перехватило дыхание и выступили слезы.
- Афтар, выпей йаду! - предложил Преноминатор.
- Ааа! - заорал Вова. Зажмурил глаза, отбросил вазу от себя, почувствовал, что теряет сознание и падает...
- Просыпайся, - услышал он голос, глаза открылись. Вова увидел склонившуюся над ним Леночку, его супругу, - утро уже. Тебе сегодня еще рассказ писать.
- Фуф, - произнес Вова, обнаруживая себя в постели и чувствуя, что весь покрыт испариной. - Приснится же.
- Я тебе завтрак прямо сюда принесу, - сказала заботливая Леночка. - А ты садись, работай.
- Знаешь, милая, не хочется мне сегодня. Мне такое примерещилось...
- Как не хочется? - лицо Леночки вдруг стало искажаться, отчетливо начали проступать черты Преноминатора.
- Садись и пиши рассказ! Который мне все равно не понравится! - прорычал закончивший трансформацию монстр.
Володя попытался закрыться одеялом, но оно вдруг стало прозрачным и затем потекло как желе. Точнее, как эпоксидный клей, который моментально схватился и сковал Вову на месте.
- Ну что, графоман, попался! - в реве Преноминатора звучало торжество. Он нависал над Вовой, размахивая невесть откуда взявшимся огромным ятаганом, по которому уже почему-то стекали капли крови...
Леночка всхлипнула. Старенький, махровый домашний халатик как на вешалке висел на ее худой, что бы не сказать тощей, фигуре, делая девушку еще более несчастной и жалкой.
- Доктор, - спросила она, - что теперь?
Крепкий, средних лет мужчина, в белом халате, чем то неуловимо производивший впечатление военного человека, повертел в руках белую пластиковую баночку, прочитал вслух этикетку:
Бросил ее на компьютерный стол, где валялась еще одна такая баночка и две одинаковые белые крышки. Сказал зло:
- Развели пищевых добавок, прижать их некому.
Два дюжих мед брата укладывали на носилки бессознательное тело молодого человека, на его перекошенном лице застыло выражение ужаса, словно парень увидел нечто невероятно страшное.
- Он принял разом шестьдесят капсул. Я ввел успокаивающее. В больнице сделают повторное промывание желудка, переливание крови, дадут адсорбенты. Все, как при обычном отравлении. Организм молодой, справится. Только вот зачем он это сделал? - врач в недоумении развел руками.
Девушка вытерла глаза рукавом халатика, высказала предположение:
- Володя все конкурс выиграть мечтал. Литературный, на Самиздате. Наверное хотел придумать сверх необычный сюжет, удивить всех...
- Да уж, удивил. Ну ничего, вылечим! - утешил фельдшер ее на прощание
и вышел вслед за носилками на обшарпанную лестничную площадку.
"Конкурс выиграть... В известные писатели выйти... Сын полковника не может стать генералом", - вспомнил фельдшер слова из старого анекдота. Как капитан в отставке он хорошо знал, что это такое.